Дыхание Мороза

Глава двадцать пятая

Мне на плечи опустились чьи-то руки, и я вздрогнула. Обернувшись, я увидела Аматеона. Его медные волосы так сияли на солнце, что на миг лицо полностью потерялось в их блеске. Он словно создан был для новой волшебной страны с ее теплом и ярким солнцем.

Устав от плача, измучившись духом и телом, я не стала отталкивать его руки. Сегодня произошло счастливейшее событие в моей жизни и одно из печальнейших. Все равно что исполнить заветнейшее желание, а потом сказать, что ценой за его исполнение — твоя величайшая любовь. Несправедливо — подумала я, и тут же поняла, что так думают только дети. Я не ребенок. Жизнь несправедлива, увы.

Аматеон мягко развернул к себе мое лицо, взяв за подбородок, и поцеловал меня. Поцелуй был нежен, и так же нежно я на него ответила, а потом Аматеон крепче прижал меня к себе. Губы стали настойчивей, губы и язык просили меня открыться навстречу.

Я отстранилась, чтобы видеть его лицо.

— Не надо, Аматеон. Я только что потеряла Мороза. Я…

Он так впился в меня губами, что мне оставалось либо открыть рот, либо поранить губы. Я оттолкнула его с большей силой.

Собаки тихо и музыкально зарычали в унисон.

Что-то в поцелуе было не так, губы чувствовали что-то лишнее — как будто бороду… Но глаза ослепил солнечный свет, и ощущение неправильности прошло.

Он уложил меня на землю. Вырываясь, я крикнула:

— Аматеон, нет!

Мунго подскочил и укусил его за руку. Аматеон выругался — голос был чужой.

Я вгляделась в прижимавшего меня к земле мужчину, и скорбь смыло страхом. Кто бы это ни был, это не Аматеон.

Он снова наклонился меня поцеловать — я выставила руки, защищаясь. Кольцо королевы коснулось его кожи, и в тот же миг иллюзия рухнула. Солнечный свет как будто померк на мгновенье, и передо мной возникло лицо Тараниса, Короля Света и Иллюзий.

Тратить время на оторопь я не стала. Я поверила своим глазам и тут же перешла к действиям.

— Дверь, приведи сюда Дойля, — скомандовала я.

Рядом с нами появилась дверь. На лице Тараниса отразилось изумление:

— Ты же меня хочешь. Все женщины меня хотят!

— Я не хочу.

Дверь начала открываться. Таранис поднял руку, и в дверь стальным тараном ударил сноп света. Я слышала голос Дойля и другие голоса, выкрикивающие мое имя.

Собаки набросились на Тараниса, он поднялся на колени, изливая из ладоней золотистый свет. От этого света у меня волоски на коже встали дыбом, я не удержалась от крика.

Свет слепил глаза. Мне мерещились мои собаки — на земле, обожженные, — Мунго пытался подняться, чтобы броситься снова.

Таранис встал, потащил меня за руку — я вырывалась, не давая ему меня увести. Дойль и остальные уже у двери, они успеют, они меня спасут!

Из ореола света возник кулак Тараниса, и наступила тьма.