Дыхание страсти

Глава 19

— Итак, теперь вы знаете всю правду, — сказала Нина отцу Сантьяго. — Я не стала бы врать священнику. — Она промыла спиртом рану Клея, и тот застонал от боли. — Я конокрадка, а Клей помог мне бежать из тюрьмы.

Священник, человек среднего возраста, с волосами цвета соли и перца и такого же цвета бородой, смотрел на молодых людей добрыми карими глазами. Он не поверил рассказу Клея о том, что Нина была пленницей апачеи, и он только что отбил ее у них. Почему военный путешествует в этих краях один? И если бы Нина Хуарес действительно побывала в плену у апачеи, то она была бы куда в более худшем состоянии.

— Итак, лейтенант, или мне следует называть вас мистер Янгблад? Вы, должно быть, очень любите эту девушку, если рискнули освободить ее из тюрьмы и отправиться с ней в путешествие по опасной территории, где живут индейцы.

Клей взглянул на священника, в то время как Нина перевязывала его рану.

— Да, я люблю ее, — ответил Клей. — Сейчас нам нужно несколько дней отдохнуть. Я надеюсь, вы позволите нам остаться у вас.

Священник улыбнулся.

— Конечно. Я скажу сестре Шарон, чтобы она приготовила вам ужин. Вы всегда сможете найти ее на кухне. Она любит готовить. А это — сестра Мария. — Он указал на монахиню, которая помогала Нине. — Здесь у нас есть еще две монахини — сестра Агата и сестра Генриета. Одна из них покажет вам ваши комнаты.

— Правда ли то, что апачи никогда не нападали на вас?

Священник кивнул.

— Они понимают, что это священное место. К тому же мы часто даем им еду, табак и кое-что другое. Вначале это поселение создавалось для того, чтобы обращать в истинную веру команчей и апачей. Но как опытный военный вы должны понимать, что дело это нелегкое.

Клей улыбнулся саркастически.

— Это еще слабо сказано. — Он поморщился, когда Нина заставила его поднять руку. — Все мы успеем умереть, прежде чем индейцы будут обращены в истинную веру.

— Мы все равно должны пытаться это делать. Индейские ребятишки каждую неделю приходят сюда за конфетами. Нам удалось научить некоторых из них алфавиту.

Нина закончила перевязку.

— Ну как? — спросила она.

Клей потер руку.

— Неплохо. — Он посмотрел на нее. — А как ты? Ты не слишком ушиблась, когда падала с лошади?

— Рука побаливает, вот и все. — Девушка опустила тряпку в кастрюлю с водой и аккуратно смыла грязь со своей руки. Она стеснялась священника и не сказала, что у нее еще болит бедро. — Я благодарю Бога за то, что тебя не убили и за то, что мы оказались здесь. — Она взглянула на священника. — Я чувствую, что Бог с нами, отец Сантьяго. Я глазам своим не поверила, когда мы увидели ваше поселение. Спасибо за то, что вы разрешили нам отдохнуть у вас.

— Оставайтесь здесь, сколько хотите. — Священник переводил взгляд с Нины на Клея. Глаза его смеялись. — Вы… вы еще не состоите в браке?

Нина покраснела.

— Пока что нет, — ответил Клей.

Священник понимающе улыбнулся и кивнул.

— Ясно. — Он взглянул на сестру Марию. — Я думаю, нам следует оставить их на некоторое время наедине, — сказал он монахине. — Идите и скажите сестре Шарон, чтобы она приготовила приличную еду для наших гостей, а я попрошу сестру Агату подготовить комнаты.

— Да, отец. — Женщина взяла изодранную в клочья рубашку Клея. — Я постираю и зашью ее, — сказала она, прежде чем уйти.

Отец Сантьяго улыбнулся Клею, затем кивнул и оставил его с Ниной наедине. Они сидели на веранде возле часовни. Повсюду цвели розы. Порхали птички. Тут же паслись два осла, пощипывая травку.

— Как здесь красиво, — произнесла Нина, глядя на розы и вдыхая их аромат.

— Мне кажется, это сон. Как может существовать такое чудесное место в раскаленной пустыне, где рыскают апачи? — Она подошла к Клею и остановилась перед ним. — Может быть, мы убиты и находимся на том свете?

Клей усмехнулся и посмотрел на клумбу возле их скамейки.

— Вполне возможно. — Он опять взглянул на Нину. — Сегодня ты спасла мне жизнь.

Она пожала плечами.

— А ты спас жизнь мне.

— Я поступил так, как должен был поступить любой мужчина, особенно военный. Но ты… — Клей Покачал головой. — Ты даже более замечательная женщина, чем я думал. Большинство женщин в подобной ситуации просто растерялись бы и не знали, что делать. Но Нина Хуарес не такая.

Их взгляды встретились.

— Ты сказал, что действовал так, как должен действовать любой военный. А я поступила так, как должна поступать влюбленная женщина.

Клей протянул ей руку. Нина взяла ее, подошла к нему и опустилась перед ним на колени.

— Господь неспроста привел нас сюда, Нина. Мы знаем это. Нельзя придумать лучшего места для венчания. Здесь мы в полной безопасности. Ты слышала, на что намекал отец Сантьяго. Выходи за меня замуж, Нина. Сегодня.

Нина посмотрела на руку, в которой была зажата ее маленькая ручка. Как только он станет ее мужем, у него появятся определенные права на нее. Он может потребовать от нее все, что захочет, не спрашивая, нравится ли ей это или нет.

— Нина, — произнес Клей с нежностью в голосе. Она посмотрела в его голубые глаза, которые заставляли ее отбросить сомнения. — Я просто хочу знать, что ты моя жена, что ты принадлежишь мне. Ты сказала, что доверяешь мне. Я обещал тебе, что никогда тебя не обижу. Разве ты не понимаешь, что если бы я захотел овладеть тобой, то давно бы сделал это? Бог свидетель, у меня была такая возможность. Отбрось все сомнения и выходи за меня замуж, пожалуйста.

Нина думала, как красив, отважен и добр ее офицер-гринго. Мысль о том, что она должна принадлежать ему и никогда больше не расставаться с ним, предопределила ее ответ. Она кивнула.

— Хорошо, — И тут же вздрогнула. — Но ты ведь не обманешь меня, правда?

— Разве я тебя когда-нибудь обманывал? Это ты пыталась обмануть меня, но больше ты не станешь этого делать, не так ли?

Она отрицательно покачала головой.

— Мне больше нечего скрывать от тебя. Я чувствую то же, что и ты. Я не желаю больше скрывать свои чувства или бояться их. Я не думала, что такое может случиться, но я люблю тебя, Клей, несмотря на то, что у тебя светлые волосы и голубые глаза, несмотря на то, что люди твоей страны когда-то были моими врагами. В тебе я вижу сейчас лишь одинокого мужчину, который любит меня и нуждается во мне.

Тыльной стороной ладони он прикоснулся к ее щеке.

— Пойдем к отцу Сантьяго и скажем ему о нашем решении. Умоемся где-нибудь и переоденемся, а потом поженимся. После этого насладимся едой, которую приготовят для нас. Вечером погуляем по саду, осмотрим это замечательное место и поговорим о нашей жизни.

Клей склонился над Ниной и поцеловал ее в лоб.

— Сегодня ночью мы будем спать вместе, как и прежде. Ничего не случится, прежде чем ты не пожелаешь этого. Клянусь Христом и Матерью Божьей.

Нина чуть было не рассмеялась. Слезы радости застилали ее глаза.

— Я так люблю тебя, Клей Янгблад.

Он поцеловал ее в нос.

— И я люблю тебя. Мы поступаем правильно. Даже отец Сантьяго чувствует это.

Нина встала и взяла его за руку.

— Тогда пошли найдем его.

Клей рассмеялся, и она потащила его в часовню.

Одна из монахинь ударила в колокол, когда Нина вошла в часовню. Внутри было довольно прохладно по сравнению с жарой на улице. Ярко горели свечи, в нишах возле алтаря стояли статуи Христа и Божьей Матери. Сестра Генриета пела на древней латыни.

Клей не мог оторвать глаз от своей невесты. Он никогда еще не видел Нину такой красивой. Почти все ссадины исчезли с ее лица, которое было так же прелестно, как в тот миг, когда он впервые увидел его. Он читал мольбу в ее черных глазах. Она так боялась довериться ему и все же стремилась к этому всей душой. Любовь помогла ей преодолеть ее страхи. Теперь эта дикая чувственная женщина будет принадлежать ему.

Ни один мужчина больше не прикоснется к ней.

Ее темные волосы были украшены венком из цветов, который сплела одна из сестер. В руках Нина держала букет. На ней была простая белая кофточка и синяя хлопчатобумажная юбка. Свадебного платья они достать не могли, но она не нуждалась в нем, будучи самой красивой невестой на Западе.

А Нина считала, что Клей Янгблад может спокойно обойтись без костюма, будучи самым красивым женихом. На нем были темные хлопчатобумажные брюки, плотно облегающие его стройные бед-ра. Белая рубашка еще больше подчеркивала смуглость его лица, а глаза сияли, как два бриллианта. Приблизившись к Клею, она ощутила его здоровый мужской запах. На его чисто выбритом лице резко выделялись скулы и квадратная челюсть, что указывало на сильную волю этого человека и его уверенность в себе. Взгляд этих голубых глаз внушал ей доверие.

Когда она подошла к нему, Клей взял ее руку, сжал и нежно улыбнулся девушке. Нина отдала свой букет сестре Шарон, стоящей возле нее. Началось венчание. Нине казалось, что все это происходит во сне. В часовне находились только сестры да двое детей-сирот из племени апачей в качестве свидетелей. Отец Сантьяго объявил их мужем и женой. Нина страшно испугалась, но Клей взял ее руки в свои и запечатлел на ее устах мимолетный поцелуй.

— Я люблю вас, мисс Янгблад, — сказал он ей нежно.

Нина заглянула ему в глаза, и к ее удивлению, сладкое чувство охватило ее существо. Она стала женой лейтенанта! Но в душе ее шла борьба — любовь и желание боролись со страхом и кошмарными воспоминаниями.

Священник и сестры поздравили молодых. Они осыпали их цветами и рисом, а потом отвели новобрачных в трапезную, где их ждал ужин, состоящий из кукурузы и сладкого пирога с картошкой. Святой Отец объяснил им, что церковь время от времени присылает в поселение фургон с продовольствием из Санта-Фе. На фургоны обычно нападают индейцы, но если они знают, что продовольствие везут в «священное место», они не трогают фургоны.

Ужин закончился, солнце садилось. Нина и Клей вдоволь нагулялись во дворе, пока не стало совсем темно. Они говорили о своем прошлом, о своих мечтах и планах на будущее. Потом они вошли в часовню, чтобы насладиться атмосферой мира и покоя, царящей там. Нина подошла к алтарю, зажгла свечу и приклонила колено. Она молилась, а Клею казалось, что он знает, о чем молится его жена. Он знал, что главное для него теперь, — это дать ей любовь и успокоение. Он встал, подошел к тому месту, где Нина молилась, и стал на колени рядом с ней. Потом взял ее руки в свои.

— Нина, нельзя же вечно откладывать это. Или, может быть, ты собираешься ночевать в часовне?

Она избегала смотреть мужу в глаза.

— Нет, я готова пойти в нашу комнату.

Клей чуть не рассмеялся, но понял, что это было бы признаком дурного тона в такую минуту. Слова Нины прозвучали так, будто она шла на смерть.

— Интересно, что подумает Эмилио, — заметила она, поднимаясь на ноги.

— Трудно сказать. Эмилио самому нужно будет тебе кое-что объяснить, мне так кажется. Я не могу обещать, что буду ладить с твоим братом, Нина.

— Это не имеет значения. Я уже сделала свой выбор.

Они прошли через веранду к комнатам для гостей, которые содержались в чистоте и всегда были готовы принять путешественников и торговцев. Сестра Агата специально приготовила одну из комнат для новобрачных. Когда они вошли в нее, то увидели, что там горит фонарь. На деревянной кровати лежал пуховый матрас, поверх которого были застелены чистые фланелевые простыни и шерстяные одеяла. В углу стоял столик и два стула. На столике находилась корзинка с фруктами, буханка свежего хлеба, бутылка вина и два серебряных кубка. В другом углу был рукомойник, возле которого висели чистые полотенца. Вещи Нины и Клея также находились в комнате.

Нина глубоко вздохнула, когда Клей закрыл дверь и подошел к столу.

— Не хуже, чем в каком-нибудь роскошном отеле, — заметил он, открывая бутылку. Он налил немного вина в каждый из кубков и протянул один из них Нине.

Она некоторое время смотрела на кубок.

— Ты ведь… не станешь пить слишком много?

Он нежно улыбнулся ей.

— Не беспокойся. Я не напьюсь. Но, мне кажется, мы должны выпить немного вина, чтобы отметить это событие. За нашу любовь и супружество.

Нина взяла в руки кубок, не отводя глаз от Клея.

— За нас, — сказала она. — Ты — моя жизнь.

— За нас, — ответил он. — Ты — моя любовь.

Они потягивали вино, зная мысли друг друга. Затем Клей поставил свой кубок на столик и стал раздеваться. Нина любовалась его великолепным телом, его мощной грудью и сильными руками. Не говоря ни слова, он снял с себя все, кроме нижнего белья. Она никогда еще не видела его обнаженным, и ее стала занимать эта мысль. Когда насиловали ее мать, она видела эту страшную картину и всегда с ужасом вспоминала об этом. Однако теперь ей хотелось увидеть обнаженным своего мужа.

Клей подошел к жене и снял с ее головы венок.

— Пойдем в постель, Нина. Ничего не бойся. — Он поцеловал ее в лоб. — Я лягу на кровать и отвернусь, пока ты будешь раздеваться. Все будет хорошо.

Он опять поцеловал ее и лег на кровать. Нина понимала, что хотя они и спали вместе, находясь в пути, теперь все обстоит иначе. Когда они спали в одежде, Клею было легче не прикасаться к ней. Теперь же оба вымылись, хорошо отдохнули и собираются спать на мягкой постели. Может ли она довериться ему? И более того, действительно ли она хочет, чтобы он не трогал ее?

Нина поставила на стол кубок и стала искать в сумке свою фланелевую ночную рубашку, незаметно наблюдая за Клеем. Он лежал на кровати, повернувшись к ней спиной. Тогда она быстро разделась и прижала к груди ночную рубашку. Опасения и желание боролись в ее душе. Перед ней Клей — красавец-офицер, ее муж. Он никогда не нарушал обещаний, которые ей давал. Он любил ее, несколько раз спасал. Он рисковал жизнью и репутацией ради нее. Чего еще можно требовать от мужчины? Неужели он заслуживает того, чтобы она отказала ему в их первую брачную ночь? Разве он виноват в том, что ее преследуют давние кошмары? О нем самом у нее сохранились только самые приятные воспоминания.

Набравшись храбрости, Нина, наконец, приблизилась к кровати, бросила рубашку на пол и нырнула под одеяло. Она, не шевелясь, лежала рядом с мужем.

— Я… не хочу больше заставлять тебя ждать, — прошептала она, сама не понимая, как могла произнести такие слова. — Я не могу допустить, чтобы мои воспоминания лишали меня любви и счастья.

Клей повернулся к ней и увидел ее обнаженные плечи. Его взгляд выразил удивление.

— Нина…

Она приложила палец к его губам, глядя на него глазами доверчивого ребенка.

— Я хочу познать моего любимого. — Ее глаза увлажнились. — Я не должна бояться своего мужа. Я хочу знать… так ли это замечательно… как говорила Кармела.

Слеза скатилась по ее щеке. Клей губами тронул влажный след. Потом его губы коснулись ее рта и зажгли в ней страсть, которую Нина уже испытывала раньше. Она захотела полностью раскрепоститься, дать волю запретным желаниям, казавшимся ей раньше такими отвратительными. Теперь, когда с ней Клей, все кажется правильным и естественным. Его язык проник в ее рот, его сильная рука гладила живот девушки, потом прикоснулась к груди.

Нина издала слабый стон, и Клей понял, что ее страсть просится наружу. Он продлил свой поцелуй, решив не давать ей времени опомниться. Осторожно он убрал одеяло с ее груди, постанывая от желания. Он все целовал и целовал ее, а когда, наконец, оторвал свои губы от ее рта, она выкрикнула его имя. Тогда он начал целовать ее шею и вершины грудей.

Нина вцепилась в его волосы с такой силой, что он чуть не вскрикнул от боли, зная, что она боится и желает его одновременно. Что ж, он избавит ее от страха. Клей не надеялся, что она согласится отдаться ему этой ночью, но теперь-то уж он навсегда покончит с ее настороженностью, он покажет ей все прелести любви.

Нина заставила себя уступить мужу. Он знал, как нужно обращаться с женщинами. Он любит ее. Девушка выкинула из головы кошмарные воспоминания, победила в себе прежние опасения и предрассудки. Клей назвал ее храброй, не зная о том, что быть с ним в одной постели казалось ей страшнее, чем схватки с апачами.

Его губы вновь целовали ее рот, а настойчивая рука оказалась у нее между бедер. Что он делает с ней? Но чувство было очень приятным. Она еще больше хотела его. Даже в самых своих смелых мечтах Нина не думала, что когда-либо позволит мужчине касаться ее в таких интимных местах, да еще и получит удовольствие. Она чувствовала, как его пальцы нежно трогают ее, проникая в нее. Она вся горела, вспоминая его слова о том, что когда они впервые поцеловались, он почувствовал огонь в ее крови. Ему уже тогда все было известно о ней. Требовалось только подбросить в этот огонь побольше дров, чтобы он как следует разгорелся. И вот теперь в ее груди бушевало пламя. Нина вскрикнула, испытывая неведомое наслаждение, но прежде чем она поняла, что происходит, он уже прижимал ее своим телом.

Клей расстегнул пуговицы, не желая тратить время на то, чтобы снять ненужную одежду. Он прижался к ней, и Нина замерла, впившись ногтями в его плечи. Клей сжал ее лицо руками, его взгляд затуманился от любви и желания.

— Не останавливай меня теперь, Нина, — сказал он хриплым голосом. Их тела покрылись потом.

Она закрыла глаза.

— Я хочу знать, — простонала она. Еще одна слеза покатилась по ее щеке. — Я хочу знать.

Она затаила дыхание, когда почувствовала, что он входит в нее. В следующий момент она уже вскрикнула, царапая плечи Клея ногтями. Но он, казалось не замечал ее боли. Он был в экстазе.

Нина с ним! Его прекрасная Нина! Наконец-то, она принадлежит ему. Она — его жена. Он приподнялся на локтях и посмотрел на ее обнаженное тело — на мягкий живот и стройные бедра. Она такая маленькая. Как же это ему удалось войти в нее? У нее округлые, бархатистые груди, глаза закрыты. Клей знал, что причинил ей боль, но этого нельзя было избежать. Она понимает. Его движения ускорились, он не хотел больше доставлять ей страданий. Клей застонал, дрожь прошла по его телу, и он крепко обнял Нину, целовал ее волосы, глаза, губы.

— Нина, моя Нина, Боже, как я люблю тебя. Я так хотел тебя. Спасибо, Нина.

Она открыла глаза, встретилась с ним взглядом, но не произнесла ни слова. Клей провел рукой по ее волосам.

— Я знаю, что тебе больно. Но это пройдет, клянусь, Нина.

Она прижалась к нему и уткнулась головой в его плечо.

— Горит огнем.

— Я знаю. Больше я ничего не буду делать, пока это не пройдет.

Она коснулась волос его груди, потрогала шрам, где волосы не росли. Провела рукой по перевязанному плечу.

— Плечо еще болит?

Клей улыбнулся.

— Я уже совсем забыл о нем.

Нина поцеловала его в шею.

— Я никогда раньше не испытывала ничего подобного… когда ты касался меня, мне понравилось.

Клей опять поцеловал ее волосы, провел рукой по обнаженной спине.

— Мне нравится трогать тебя вот так, — прошептал он.

Она глубоко вздохнула, ей хотелось плакать от счастья. Он так заботлив и нежен с ней. Нина знала, что если бы она сама не отдалась ему, Клей сдержал бы свое обещание не прикасаться к ней. Теперь это уже не имело никакого значения. Для нее важен лишь тот новый мир, который он показал ей. Чудесный мир.

— Я не хочу ждать, — сказала она решительно. — Кармела говорила мне, что это пройдет, да ты и сам только что сказал об этом. Я хочу, чтобы боль прошла побыстрее, дорогой. Может быть, к утру все будет в порядке.

Клей отодвинулся от жены и заглянул ей в глаза. Щеки ее горели.

— Смелее, моя девочка, — прошептал он.

Она позволила ему наслаждаться своей наготой. Набравшись храбрости, она, наконец, посмотрела на ту часть мужского тела, которая страшила ее все эти годы. Клей Янгблад — красивый человек, желанный для нее мужчина. Его тело было прекрасно. Она прижалась к нему, целуя в губы и увлекая его к себе.

Наконец-то Клею удалось разбудить страсть, которая таилась в этой женщине. Они смогли заснуть лишь к самому утру.

Нина внезапно проснулась, приподнялась в постели, потом опять легла, успокоившись. Ей не хотелось уезжать сегодня. Они уже третий день гостили у миссионеров, и последние два дня и две ночи были самыми счастливыми в ее жизни. Она прижалась к Клею, и он сонно обнял ее, прижавшись лицом к груди. Нина поцеловала его волосы, дивясь тому, какой раскованной и страстной стала она в постели со своим мужем.

Все теперь казалось ей таким простым, правильным и естественным. Он делал с ней то, что она не позволила бы делать никакому другому мужчине. Они так хорошо изучили друг друга. Клей долго обходился без женщины. Для него все это было словно в первый раз, он предстал перед ней ненасытным, великолепным любовником, разбудив в ней самой нежную страсть.

Жизнь прекрасна. Самое главное сейчас— добраться до Техаса. Иногда она думала, не остаться ли им в этом поселении миссионеров, но Клей не смог бы жить в таком месте. Он хотел иметь свое дело. К тому же, они все еще находились недалеко от Санта-Фе. Нине не хотелось покидать уютную кровать, но они смогут заниматься любовью и в дороге. Скоро они уже будут в Мексике, в полной безопасности. Ее родители были бы так счастливы, узнай они, что Клей намерен возродить их ферму, да еще и прикупить немного земли, превратив это место в ранчо. Они были бы рады узнать, что их внуки будут расти и играть на своей земле.

Клей начал целовать ее грудь, и она улыбнулась, вороша его волосы.

— Сегодня мы уезжаем, любовь моя.

— Но не сейчас, — ответил он. Клей пытался вспомнить, сколько раз он входил в нее, сколько раз наслаждался блаженным чувством слияния с женщиной. Каждый новый порыв казался ему лучше предыдущего, ибо с каждым разом Нина становилась все опытней. Ее страсть восхищала его. Он исследовал каждый укромный уголок ее тела. Девушка превращалась в женщину даже быстрее, чем он предполагал.

Он жадно впился губами в ее губы, ложась на нее сверху. Больше им не о чем разговаривать. Они знали, что теперь им не скоро придется спать в мягкой кровати и что им по-прежнему грозит опасность. Так надо пользоваться моментом.

Она развела в стороны стройные ноги, приглашая его войти. Клей со стоном погрузился в нее. Какое чудесное наслаждение испытывал он, совершая ритмические движения, подогревая ее страсть, ведя ее к великолепной кульминации. Он чувствовал, как она сжимает его, понимая, что доставляет ей огромное наслаждение. Нина со стоном произносила его имя, и он все глубже погружался в нее.

Он вздрогнул и пролил в нее живительную влагу, поражаясь тому, что не устает делать это, получая с каждым разом все больше и больше удовольствия. Некоторое время он оставался неподвижен, потом нежно поцеловал женщину и отпустил ее.

— Боюсь, что ты права. Сегодня нам нужно уезжать. А жаль, — произнес он тихо.

— Не жалей об этом, не можем же мы навсегда остаться здесь. Я хочу побыстрее оказаться в Мексике, где у нас будет свой дом и где нас никто не тронет. Ты сделал меня самой счастливой женщиной в мире.

Клей поцеловал ее руку.

— Надо купить тебе обручальное кольцо.

— Пусть оно будет самое простое и недорогое. Важно то, что мы обвенчаны. Ты — мой муж. О, как бы я хотела, чтобы мои родители могли познакомиться с тобой.

— И я хотел бы познакомиться с ними. — Он глубоко вздохнул и сел в постели. — Думаю, что нам надо вставать и отправляться в путь. — Клей поднялся с кровати. Нина смотрела на его обнаженное тело, пока он умывался, удивляясь, что может видеть голого мужчину и не испытывать при этом никакого ужаса.

Клей оделся и пошел готовить лошадей к дороге. Нина тоже встала. Одеваясь, она бросила взгляд на кровать, где она превратилась в женщину. Ей на всю жизнь запомнится эта комната, этот дом. Как же ей не хочется уезжать отсюда. Со слезами на глазах Нина свернула одеяла и положила их на край кровати. С тяжелым сердцем она собирала вещи, упаковывая их в седельный вьюк и парусиновые сумки. Она молила Бога о том, чтобы они добрались до Мексики без происшествий! Вернулся Клей и заметил слезы в ее глазах.

— Я понимаю тебя, — сказал он тихо.

— Мне кажется, что это место создано для нас. — Нина шмыгнула носом, вытирая слезы. — Я не могу отделаться от мысли… что как только мы уедем отсюда, оно исчезнет… как будто оно появилось здесь лишь для того, чтобы защитить и соединить нас.

Клей подошел к ней и обнял.

— Может быть, когда-нибудь мы вернемся сюда.

Она обхватила его за талию.

— Держи меня в своих объятиях. Я боюсь возвращаться в этот враждебный мир.

— Не бойся. Богу угодно, чтобы мы были вместе, иначе ничего подобного не случилось бы с нами. Верь в Бога, Нина. — Он крепче обнял ее. — Давай навьючим вещи на лошадей. Сестра Шарон приготовила нам отличный завтрак.

Нина взяла свою сумку и еще раз взглянула на кровать. Потом посмотрела на Клея, который улыбался ей.

— Мы покидаем это место как муж и жена, забирая с собой лишь добрые воспоминания. Мы едем домой, Нина. И это лишь начало.

Она кивнула и быстро вышла из комнаты. Теперь уже Клей бросил взгляд на кровать. Ему так же, как и Нине, не хотелось уезжать отсюда. Но медовый месяц окончен. Он оторвал взгляд от ложа любви и вышел из комнаты. Пора было ехать в Мексику.