Дыхание ветра

Анна

Подходя к дому, я не сразу заметила своего отца, который колол на улице дрова, так как, находясь в состоянии задумчивой эйфории, не глядела вперёд. Видимо, дрова привезли только сегодня, и отец спешил убрать их с дороги.

— Это твой отец? — спросил Алекс тихо.

— Да, — ответила, встрепенувшись, и, подумав, что папа может неправильно понять увиденное, попыталась высвободить свою ладонь из руки Алекса, но, как оказалось, сделать это было практически невозможно — он не желал отпускать.

Так, держась за руки, мы и подошли к моему папе, который увидел нас издалека и поджидал, стоя с топором наперевес. Это было одновременно смешное и пугающее зрелище. Отец как будто всем своим видом показывал, каким образом разберётся с любым, кто посягнёт на его кровинушку.

Мечущие молнии глаза и топор в его руке наводили на мысль о позорном бегстве, но ноги чисто на автомате всё же несли меня вперёд.

— Привет, пап, — произнесла, смущённо опустив глаза.

— Здравствуйте, — спокойно сказал Александр, не отводя прямого взгляда.

Отец подозрительно оглядел его с головы до ног, задержав свой взгляд на левой руке Алекса, крепко сжимающей мою ладонь. Явно неудовлетворённый увиденным, с шумным выдохом воткнул топор в большой пенёк и громко произнёс:

— Дочь! Это кто?

— Пап, — ответила быстро. — Это мой одноклассник, Малинин Александр.

Потом я взглянула на Алекса и представила отца:

— Мой папа, Андрей Иванович.

Алекс, прямо глядя моему отцу в лицо, протянул ему руку для рукопожатия, которую отец задумчиво пожал.

— Значит, Малинин! Что ж, я знаю твоего отца, — сказал папа. — Мы вместе работаем в лесхозе. Неплохой мужик. Ты, заходи, коли пришёл, гостем будешь.

Алекс удивлённо взглянул на меня — он явно не ожидал, что его пригласят в гости, на что я улыбнулась ободряюще и пригласила войти во двор. Очень хорошо зная своего отца, я понимала, что с ним бесполезно было спорить, и если он что — то задумал — не переубедить. А сейчас он, похоже, решил лучше узнать, с кем дружит его дочь, поэтому пригласил парня, чтобы пообщаться.

Распахнув калитку, втроём мы вошли во двор и направились по бетонной дорожке к дому.

Откуда ни возьмись, с оглушительным лаем выскочил Шарик и принялся кружить у ног Алекса, норовя ухватить зубами за штанину. Отец, который шёл первым, и уже успел приоткрыть входную дверь в дом, оглянулся и прикрикнул на пса, но, похоже, нисколько собаку не успокоил, а только ещё больше раззадорил.

Обычно Шарик слушался отца, но сегодня, видимо, был не его день. Пришлось мне снова ловить дворнягу, чтобы посадить на привязь, но как ни старалась, у меня не получалось ухватить его за ошейник — пёс как-то умудрялся выскальзывать из захвата рук.

Всё это стало уже порядком надоедать, как вдруг Алекс быстрым движением изловил собаку и, удерживая за ошейник одной рукой, предоставил мне возможность всё-таки схватить это лающее чудовище, но мелкий злющий гад, ставший внезапно кровожадным, извернулся всем телом и вцепился в запястье парня своими острыми зубами. Укус был не особенно глубоким, но по руке Александра потекла алая струйка крови.

— Вот мелкий гад! — раздражённо выругалась на пса, а затем продолжила уже для Алекса, который зажимал рану на руке другой рукой. — Нужно обработать рану! Я сейчас посажу этого засранца на цепь, а ты пока промой укус водой, — и указала на уличную колонку.

Первым делом надо было посадить собаку на привязь, а после заняться раной Алекса, поэтому я поволокла упирающегося и рычащего пса за дом к его конуре, возле которой была прикреплена металлическая цепь, Алекс же, следуя указанию, пошёл к колонке во дворе, чтобы смыть кровь.

В основном собака на привязи не сидела, а гуляла свободно, так как все его слишком любили и жалели, особенно нянчилась, конечно, я, постоянно подкармливала и возилась с ним в любое свободное время, но сегодня своим агрессивным поведением он меня разозлил.

— Что на тебя нашло? Плохой мальчик! — ругала я Шарика, зная, что, не понимая слов, он хорошо улавливает тон, которым они были сказаны.

Затем вернулась к Алексу, который всё ещё держал свою руку под струёй воды, и встревожено выпалила:

— Пойдём скорее в дом! Надо чем-нибудь обработать твою рану.

Наверное, в моём голосе было столько волнения, что Алексу захотелось меня успокоить. Удивлённо взглянув на меня, он ободряюще сказал:

— Не волнуйся! Никакой раны нет!

Я не поверила своим ушам, и не могла поверить глазам, когда схватила его ладонь и осмотрела со всех сторон придирчивым взглядом, но не нашла ничего кроме белых следов от зубов.

— Странно, — сказала я озадаченно. — Мне показалось, что я видела на твоей руке кровь.

Алекс ничего не успел ответить, потому что входная дверь открылась и явила нам снова моего папу.

— Ну, что вы там копаетесь? — крикнул он с порога. — Идите в дом! Мать уже заждалась.

Мы вошли в коридор, разулись и вслед за папой пошли на кухню, где мама накрывала к обеду стол.

— Мать, погляди, наша дочь жениха привела! — заорал с порога отец, так громко, что я вздрогнула, а мама от неожиданности уронила на пол тарелку. Отец громко захохотал, довольный своей выходкой.

— Пап, не пугай маму! Мы просто друзья! — сказала я громко, чтобы было слышно даже через отцовский смех, боковым зрением заметив, что Алекс немного напрягся.

Но озвучить для родителей версию, что он предложил мне стать его девушкой, я бы не смогла. Я ещё сама ничего до конца не понимала в наших отношениях, которые были для меня первыми. Считать его другом я привыкла, поэтому так и представила.

Удивлённая и всё ещё растерянная мама уставилась на гостя. Когда отец перестал хохотать, я сказала уже тише:

— Мам, это мой одноклассник Малинин Алекс, мы просто дружим, общаемся.

— Слава богу! — облегчённо выдохнула мать. — Андрей, напугал!

— Наташа, не расслабляйся, у нас дочь на выданье! — ляпнул отец и подмигнул мне. Мама засмеялась.

— Моя мама, Наталья Петровна, — представила я.

— Здравствуйте, — улыбнулся Алекс.

— Рада познакомиться. Сейчас будем обедать. Анюта, я накрою на стол, а ты можешь пока показать гостю дом.

Я провела Александра по всем комнатам, в общем-то, небольшого дома, а в конце, пройдя через зал, который был и комнатой Ванюши, мы вошли в мою комнату, где я, наконец, смогла расслабиться и, бросив на пол рюкзак, со стоном на выдохе прислонилась к стене, заметив, что при родителях почти не дышала.

— Что с тобой? — взволнованно спросил меня Алекс.

— Всё нормально. Просто не думала, что они так всё воспримут. Напридумывали же себе!

— А ты часто приводишь в дом парней? — спросил он в шутливой форме.

— Ага, каждый день, — скорчив рожицу, проговорила я.

— Как же тогда они должны были всё воспринять?

— Да ещё ты держал меня за руку. Ты что, не мог меня отпустить?

— Что в этом плохого? — спросил он, и улыбка исчезла с его губ, а глаза сузились. — Мне нравится держать тебя за руку. А ты, кстати, могла бы и сказать, что согласилась стать моей девушкой.

— Ну, уж нет! Ни за что не скажу! Мне и так хватило впечатлений на сегодня!

Парень помрачнел и замолчал, я вздохнула и продолжила улыбаясь:

— Но, не надо печалиться! Когда-нибудь они обязательно узнают! Позже.

Он всё ещё смотрел на меня, сузив глаза, но губы тронула усмешка:

— Трусишка!

Надо сказать, что во время знакомства с родителями Алекс вёл себя абсолютно спокойно, даже расслабленно улыбался, будто всё происходящее ему очень нравилось, а теперь он внимательно смотрел мне в глаза, явно не понимая, почему я так волнуюсь.

Дверь внезапно отворилась, и в комнату буквально влетел Ванюша. Находясь на прогулке, он пропустил начало представления, поэтому хотел всё наверстать. С его губ посыпалось множество вопросов:

— Вы чего закрылись? Как тебя зовут? Правда, что ты Анин жених?

И ещё много всяческой ерунды. Мы отвечали на все его смешные вопросы, шутливо дурачась, так что и сами скоро развеселились, на лицо Алекса снова вернулась улыбка. Моя мама застала нас весело хохочущих, когда пришла звать обедать.

Войдя на кухню, мы сели за стол. Перед каждым из нас стояли тарелки с горячим борщом.

— Угощайся, Саша, — сказала мама, обращаясь к Алексу. — Правда, мы гостей не ждали, поэтому пища у нас простая — борщ да оладьи.

— Спасибо, — сказал он. — Я борщ очень люблю, правда отец очень редко его готовит.

— А твоя мама? — задала она следующий вопрос.

— Она с нами не живёт. Они давно разошлись.

— А ты, ведь, до переезда сюда жил с мамой?

— Да. Но родители решили, что я теперь буду жить с отцом. Меня просто поставили перед фактом.

— Понятно. Ладно, не буду отвлекать от еды. Приятного аппетита!

Я напряжённо вглядывалась в лицо Алекса, но не заметила на нём ни тени волнения, ни один мускул не дрогнул на его лице, когда родители задавали ему свои, порой бестактные вопросы. Он очень вежливо отвечал. Например, отец предложил:

— Может по сто граммов, за знакомство?

— Нет, спасибо.

— А вообще, употребляешь?

— Ещё не пробовал.

— Надо же, а я в твоём возрасте уже так надирался, и, причём не один раз. Ну и молодёжь пошла! Слабаки!

Я прекрасно знала, что отец не очень-то жалует пьющих людей и просто проверяет парня, так неодобрительно отзываясь о нынешней молодёжи. Взглянув на Алекса, я увидела его спокойную улыбку и поняла, что этим отец его не проймёт.

Когда все доели свой борщ, я поднялась и собрала со стола пустые тарелки. Потом поставила на стол оладьи и налила каждому чашку чая. Когда ставила перед Алексом его чашку, он протянул за ней руку и случайно или намеренно коснулся моей руки. Я вздрогнула, взглянула в его глаза, в которых светилась нежность, и застыла на месте не в силах оторвать взгляда.

Когда все закончили пить чай, Алекс поблагодарил за вкусный обед, а папа предложил:

— Саня, пойдём, покурим, пока Анютка посуду вымоет.

— Я не курю, — ответил на его приглашение Алекс.

— Да, я тоже, — отозвался папа. — Тогда подышим свежим воздухом.

Это означало, что папа хотел пообщаться с парнем без свидетелей, один на один. О чём он собирался говорить, я не могла даже и предположить, поэтому снова разволновалась.

Парень поднялся из-за стола и вышел вслед за моим отцом из кухни, оглянувшись напоследок и встретившись со мной глазами. Я улыбнулась ему подбадривающей улыбкой. Пока мыла посуду, не могла их видеть и не слышала, о чём они говорят, поэтому волнение только усиливалось.

Знала, каким бестактным мог быть отец, и, опасаясь, что он мог нагрубить, не могла дождаться, когда вся эта посуда закончится. Наконец, закончив уборку на кухне, вышла на крыльцо и увидела Алекса и своего отца. Вроде бы всё было нормально. Они спокойно стояли у перил и о чём-то тихо говорили, но когда я вышла к ним, оба взглянули на меня и замолчали.

— Всё нормально? Вы закончили? — спросила, обращаясь к ним обоим.

— Да, — ответили они вместе.

— Алекс, пойдём, я покажу тебе сад.

— А можно мне с вами? — поспешил спросить выбежавший вслед за мной Ваня.

— Ну, куда ж без тебя! — сказала, потрепав мальчика по макушке.

Сад находился выше дома, на пригорке, мы поднялись вверх по тропинке, засыпанной мелким гравием. Ванюша от нас не отставал. Было хорошо заметно, что Алекс ему очень понравился, так как малыш всячески проявлял к нему своё расположение, постоянно кружась вокруг него, хватая то за руку, то за рукав рубашки, для того, чтобы привлечь к себе внимание. Всё время он приставал к нему с глупыми детскими вопросами, спрашивая почти одно и то же. Алекс на удивление был очень терпелив, отвечая на каждый вопрос и выполняя любую просьбу.

В саду отец когда-то давно сделал для нас с Ваней качели, которые состояли из плотного резинового ремня, переброшенного через ветку высокой яблони. Ваня забрался на качели и стал раскачиваться. Мы с Алексом сели на скамейку, расположенную недалеко от качелей, и он снова взял меня за руку.

— У вас очень хорошо, уютно! Мне понравилась твоя семья, — с теплотой в голосе сказал он.

— Правда? — улыбнулась я.

— Твои родители очень хорошие люди. С ними интересно общаться.

— Неужели? Это приятно слышать. Вообще-то мой папа жёсткий человек. Он разговаривает вроде по-простому, но никогда не стремиться нравиться, всегда говорит то, что думает, порой может нагрубить или обидеть…

— Это он подстрелил волка? — прервав меня, невпопад спросил Алекс.

— Ну, да. Ты тоже слышал об этом? — удивлённо спросила я.

— Конечно! Эта новость облетела окрестность раз десять. Твой отец очень быстро соображает и так же действует.

— Откуда ты знаешь!? — я удивилась.

— Люди говорят. Да и не трудно догадаться. Кстати, мой отец такой же прямой в общении, да и в деле. А ты знала, что твой папа работает вместе с моим в лесхозе? (Я кивнула). А так же они вместе и ещё несколько охотников выслеживали того волка в лесу.

— Знаешь, я что-то сомневаюсь, что это был волк. Возможно, это была голодная большая собака. Скорее всего, приезжие охотники потеряли. Думаю, что не следовало сразу в него стрелять, можно было просто прогнать. Наверное, он теперь где-то издохнет.

— Тебе жалко зверя, который собирался сожрать ваш скот? — удивлённо спросил Александр.

— Вряд ли он покушался на наш скот. Он не приближался к сараю, а почему — то бродил вокруг дома.

— Возможно, он охотился на тебя! — пошутил Алекс, и я засмеялась.

— Смотрите, как я могу! — привлёк наше внимание Ванюша.

За разговором мы не заметили, что он раскачивался всё сильнее и сильнее. Когда он позвал нас, я увидела, что качели взлетают уже выше ветки, на которой крепятся.

Только хотела предостеречь его, сказать, чтобы он перестал раскачиваться так сильно, как вдруг старый ремень, которым качели крепились к ветке, с треском лопнул. Я вскрикнула от ужаса, испугавшись, что Ваня упадёт с большой высоты. Зажмурив глаза, закрыла лицо руками, ожидая звука падения и крика братишки. От качелей мы находились в нескольких метрах, и я бы ничем не смогла ему помочь.

Через мгновение раздался не громкий крик, а весёлый смех Ванюши. Открыв глаза, увидела братика на руках у Алекса, который каким-то образом успел подбежать к малышу и подхватить его во время падения.

— Аня! Аня! Меня Саша поймал! — весело кричал Ванюша, слезая с рук парня. — Давай ещё раз! — продолжал он, обращаясь уже к нему.

— Нет, нет! Качели сломались! — прервала я его.

Качели были сломаны, но Ваня цел и невредим. Он побежал в дом рассказывать родителям, что с ним случилось. А я долго не могла поверить своим глазам, постепенно выходя из шокового состояния. Стояла, раскрыв от удивления рот, когда Алекс ко мне подошёл.

— Ты успел! Как? — только и смогла вымолвить.

— Не знаю. Случайно вышло.

— Ты не представляешь, как я тебе благодарна! Спасибо, большое спасибо! — с жаром произнесла и обняла его за талию. В ответ он ещё сильнее притянул меня к себе, жарко дыша мне в макушку.

Мне, наверное, пора домой, — через некоторое время сказал парень, всё ещё держа меня в объятьях. — Отец, волнуется.

— Завтра в школу придёшь? — с надеждой в голосе спросила я.

— Надеюсь, — ответил он, а потом вдруг предложил. — А хочешь, в субботу сходим куда-нибудь?

От неожиданности я потеряла дар речи. Он что, приглашает меня на свидание? Что же ответить? Понимая, что он уже в нетерпении, я спросила:

— Куда?

— А куда ты хочешь? — немного сузив глаза, проговорил он. — Может в кино или на дискотеку?

— Нет! — улыбнулась я. — Знаешь, я бы сходила на Орлиные скалы. Давно там не была, но родители вряд ли меня отпустят.

— Ты уверена? Что если я попрошу их, чтобы отпустили.

— Ну, попробуй, — рассмеялась.

Вернувшись в дом, увидели, что родители с братишкой всё ещё находились на кухне.

— Мне уже пора домой. Я зашёл попрощаться. Очень приятно было познакомиться, — сказал Александр, обращаясь к ним.

Отец встал, пожал ему руку и спросил:

— Нам Ваня тут кое-что рассказал. Это правда?

— Смотря что?

— То, что ты поймал его во время падения?

— Правда, сам удивлён, как это вышло.

— Ну, спасибо, ты начал набирать баллы, растёшь на глазах, — просто сказал папа.

— Не стоит благодарности. У меня есть одна просьба: не могли бы вы отпустить Аню в выходной со мной гулять.

— Однако! Ты, парень, не теряешься! Ну, что, мать, отпустим? — повернулся отец к маме.

— Только если ненадолго, — сказала она.

— Ладно, мы не против, — сказал отец.

— Спасибо.

Я проводила парня до калитки, попрощалась и вернулась в дом, предварительно спустив с привязи собаку, которая сопроводила его громким лаем до тех пор, пока он не скрылся за поворотом. Войдя в дом, я застала маму на кухне. Она ждала меня.

— Поговорим? — предложила она.

— Давай, — ответила обречённо, потому что предвидела, что у матери ко мне накопилось множество вопросов и рано или поздно мне всё равно пришлось бы на них ответить, и присела у стола на табурет.

— Давно ты дружишь с этим мальчиком? — начала мама расспрашивать меня.

Мне пришлось ей всё рассказать о том, как первого сентября Алекс сел со мной за одну парту, и после этого мы с ним практически всегда вместе.

— Он тебе нравится?

— Ну, да, иначе я б с ним не дружила.

— А может быть, ты влюблена?

— Мама, перестань, о чём ты говоришь! — возмутилась я.

— Ты, наверное, думаешь, что вокруг все слепые? Думаешь, я не заметила, как ты на него смотрела? И как вспыхнули твои щёки, когда он коснулся тебя? Материнское сердце не обманешь. Даже если ты ещё не влюбилась, я уверена, что это скоро произойдёт. Ведь это из-за него ты последнее время такая рассеянная, всё забываешь, из рук у тебя всё валится, не слышишь, когда тебя окликают. А тебе, ведь, сдавать экзамены, потом поступать в институт. Разве самое время сейчас думать о любви?

Я была удивлена тем, как хорошо знает меня моя мать, как хорошо понимает мои чувства, читает, словно раскрытую книгу. Мне ничего не оставалось, как просто молчать, соглашаясь с каждым её словом. Неужели, я сама себя выдала? Так же и Алекс мог догадаться о моих истинных чувствах к нему, в которых я даже сама ещё не разобралась.

— Милая моя, я хочу сказать тебе нечто очень важное, — продолжала мама. — Только, пожалуйста, не обижайся.

— Хорошо… — я напряглась. Просьба не обижаться не сулила ничего хорошего.

— Анечка, не стоит влюбляться, такой парень не принесёт счастья, — произнесла она печально.

— Но почему? — удивлённо спросила я.

— Он слишком красив.

— Я знаю. Но разве это плохо?

— Нет, это не плохо. Но он словно сошёл с обложки журнала. Поверь, он знает себе цену. Ты у меня тоже красавица, Анечка, но ты простая девочка, и я хочу тебя предостеречь, что рядом с ним сама будешь всегда в тени. Он будет перетягивать всё внимание на себя, а тебя будет мучить ревность.

— Мам, зачем ты мне всё это говоришь? — тихо произнесла я, опустив глаза в пол.

— Милая моя, я не хочу, чтоб ты страдала! Не хочу, чтоб он испортил тебе жизнь, понимаешь? — голосом полным нежности ответила мама, и в её глазах светилась неподдельная материнская любовь.

— Хорошо, я не буду думать о любви, — сказала я. — Но дружить-то с ним мне можно?

— Дружи, если хочешь, но не теряй голову.

— Ладно, — грустно сказала я и вышла в расстроенных чувствах во двор. Ко мне подбежал Шарик. Присев на крылечко, рассеянно почёсывала собаку за ухом. Мысли кружились вокруг только что услышанного. Наверное, мама была права. Алекс слишком красив, и он не для меня. Я же ясно видела, что многие девчонки из школы восхищённо смотрят на него, замирая при его появлении, пытаются заговорить, привлечь внимание.

Пусть, сейчас он никого их них не замечает, хотя и у нас в классе, и в десятом есть красивые девчонки. Алекс, конечно, вежлив со всеми, когда его о чём-то спрашивают, отвечает немногословно, ведёт себя естественно, и с девочками в том числе.

Но мама права, кто может с уверенностью сказать, сколько это продлится. Настанет тот момент, когда я начну страдать.

Как же мне скрыть свои чувства, чтобы ни Алекс, ни кто другой, ни о чём не догадался?