Дым и тени

Глава пятнадцатая

— Она была… Она была в моей…

— Тсс, не сейчас.

Тони тяжело оперся на руку Арры. Она помогла ему спуститься по лестнице в подвал. Парень облегченно вздохнул, когда они оказались в мастерской. Он впервые осознал всю важность наблюдения, которое сделал во время своего первого визита сюда. Здесь не было теней.

Фостер доковылял до кресла и рухнул в него. У парня не хватило сил протестовать, когда Арра схватила с полки термозащитное одеяло и укрыла его им.

«Честно говоря, приятно сознавать, что хоть что-то защищает тебя от окружающего мира».

— Теперь рассказывай, — велела волшебница, усевшись поудобнее.

Он так и сделал.

— Она пряталась в твоей тени? — нахмурилась Арра. — Тогда понятно, почему отпечаток стал сильнее. Раньше они никогда… Для них это новый стиль.

Тони хотел пожать плечами, но решил, что тогда не сможет держать голову прямо, поэтому просто фыркнул:

— Она просидела в Хартли около суток. Ты сказала, что никто не умеет скрывать свои тайны лучше, чем алкоголики. Думаю, посланцы Повелителя научились кое-каким новым трюкам.

— Нет. Я уничтожила тень, захватившую Хартли.

— Она ускользнула во время пауз в твоем заклинании. Ты тяжело дышала, поэтому не выпалила все единым духом, как обычно.

Арра нахмурилась сильнее:

— Это тень тебе рассказала или ты сам догадался?

— Я прикоснулся к ней. Помнишь, я же говорил.

Тони тогда не знал, что именно волшебница сочтет важной информацией, и рассказал все.

— А я говорила, что ты поступил как идиот?

— Нет, ты вроде как подавилась, когда я дошел до этого места. Итак…

Он собирался спросить: «Что дальше? Что будет теперь, когда у Повелителя Теней есть необходимая информация?», но понял, что не хочет этого знать. Пока — нет. Ему не помешают несколько минут блаженного неведения.

— А что можешь рассказать мне ты?

Без сомнения, Арра расслышала в паузе вопрос, который так и не прозвучал. Конечно, она тоже не хотела задумываться над ответом.

— Я поняла, что здесь осталась не одна тень, и отправилась в звуковой павильон, но из-за Чи-Би и двух офицеров не смогла туда попасть.

— Еще из-за огонька, предупреждающего о съемке, — пробормотал Тони, плотнее закутываясь в одеяло.

— Огонек меня не остановил бы. Это все лишь часть общественного договора, не непроницаемый барьер. Но врываться при посторонних… Это потребовало бы объяснений, которые я не смогла бы дать. Тем более что двое свидетелей были полицейскими и уже что-то подозревали. Пока мы ждали, они допрашивали меня, выясняли, чем мы с тобой вместе занимались в субботу. Вряд ли констебли поверили моим объяснениям.

— Роман май — декабрь подружки гея?[66]

— Что?

— Неважно. Что ты им сказала?

— В точности то же, что и ты. Мол, ты в свободное время учишься разным аспектам своего дела и повышаешь квалификацию, чтобы поддержать свою трудоспособность.

— Они поверили?

— Женщина вроде бы это проглотила. А вот мужчина — вряд ли.

— А почему ты не… — Тони вытащил из-под одеяла руку и пошевелил ею свой нос. Арра непонимающе смотрела на него. Парень вздохнул: — Ты что, ни разу не смотрела «Моя жена меня приворожила»?[67] Так и есть, — понял он. — Да и когда тебе успеть, ты ведь не так давно попала в этот мир. Но почему ты не пустила в ход магию? Заставила бы их поверить в то, что тебе нужно, или вбежала бы в павильон, а после принудила бы копов забыть о случившемся.

— Ворота уже открывались. Пускать в ход силу в это время…

— Повелитель понял бы, что ты здесь? Что ж, он и без того это знает. — Тут почти с явственным щелчком все встало на свои места. — Он искал не другой мир для завоевания, а тебя.

Тони понял, что прав. Краска отхлынула от лица волшебницы, оно сделалось серым и старым. Она повернулась, пошла к своему столу и осела в кресло, словно ноги ее больше не держали.

— Ты единственная, кому удалось от него уйти.

— Он убил всех остальных членов моего ордена.

Впервые с тех пор, как они познакомились, Арра говорила старческим голосом.

— Ему нужен полный набор.

В голове парня мелькнуло короткое воспоминание о телах, пригвожденных к доскам, и он возблагодарил Бога за свой пустой желудок. Не все умерли быстро. Те двое, которых видел Тони, наверное, рассказали Повелителю Теней обо всем, что он хотел знать, прежде чем им дозволили распроститься с мучениями.

— Они не знали формул, с помощью которых я открыла ворота, — произнесла Арра, будто прочитав мысли юноши. — Они не могли сказать ему, где я. Должно быть, он продолжал открывать наугад одни ворота за другими, пока ему не повезло.

— Почему ты осталась здесь, не открыла еще одни ворота, а потом следующие, и так до тех пор, пока не запутала бы свой след настолько, что Повелитель никогда бы тебя не нашел?

— Открытие ворот требует тонких расчетов и точных знаний о том, как действует поток энергии того или иного мира. Мне понадобилось чуть больше пяти лет, прежде чем я подумала, что смогу это сделать.

— К тому времени ты обустроила свою жизнь. Кошки.

— Они тут ни при чем.

— Если ты уйдешь через другие ворота, то Повелитель Теней убьет кошек, потому что они принадлежали тебе. Он будет мучить и убьет всех, кто мог тебя знать, как поступал и раньше. Просто на случай, если кому-то все же известно, куда ты делась.

Арра уставилась на Тони так, как будто никогда прежде не видела его.

— Почему?

— Все эти тени отбрасывает он один. Я схватил последнюю и узнал все, что было известно ей. Немного, но одно было ясно наверняка: Повелитель Теней одержим желанием тебя найти.

— Он любит заканчивать начатое. Мстительный подонок.

Это было не совсем то. Парень рылся в голове в поисках нужного, снова вспомнил о телах на досках и торопливо выбросил их из памяти. Он не мог созерцать их снова. Только не сейчас. Эти глубины слишком темны и опасны. Ему требовалось провести несколько минут на светлых, безопасных отмелях.

— Эй, а где мое прохладительное из водки с кошачьей мятой?

— В нем нет необходимости. Я влила в тебя силу напрямую. Зелье работает лишь как батарейка, хранящая силу для транспортировки.

— Ладно.

Арра мало рассказывала о том, как работает ее колдовство, но это объяснение выглядело разумным.

— Все равно я не отказался бы выпить.

— Думаю, твой рюкзак остался у лампы.

— Точно, — «Вот дерьмо!» — А зачем тебе понадобилась бейсбольная бита?

— Я бы тоже хотел это знать.

Голос Чи-Би донесся с лестницы и заполнил всю мастерскую, все уголки, не занятые смесью ярости и нетерпения. Арра вздрогнула, прищурилась и уставилась на босса, спустившегося по лестнице. Тони порадовался тому, что не оказался между ними, и решил, что ему лучше остаться молчаливым свидетелем этой беседы.

— Вы прошли через мою защиту.

Чи-Би непонимающе смотрел на нее.

Арра вздохнула, нахмурилась еще сильнее и пояснила:

— Через мои ограждения. Они не должны впускать людей, которые мне здесь не нужны.

— То, что нужно вам, не имеет значения. Это мое здание, моя студия. А мне нужна информация, — заявил он, выйдя на середину мастерской, и свободное пространство сразу уменьшилось. — Можете начать с бейсбольной биты.

Упомянутая штука была зажата в его опущенной левой руке. Судя по тому, с каким деловым видом он ее держал, Тони понял, что Чи-Би вот-вот может пустить в ход это оружие.

— Э-э… Чи-Би…

— Ни слова, мистер Фостер. Я займусь вами через минуту.

«Отлично!»

— Все в порядке, Тони. Чи-Би пора знать, что происходит. В конце концов, это действительно его студия.

Арра глубоко вздохнула. Она явно не могла взглянуть боссу в глаза, взяла карандаш и начала чертить каракули на листке бумаги.

— Я взяла биту, потому что подозревала, что на Тони могут напасть. — Объяснение и карандаш сделали паузу. — Ему против своей воли грозил другой член съемочной команды.

— Почему?

К удивлению парня, Арра выложила всю историю. От тени, замеченной на выездной съемке, до недавнего рассказа Тони. Она не выдала тайну Генри, не сказала, что он существо ночи, но остальное поведала во всех подробностях.

Выражение лица босса ни разу не изменилось. Тони воздал бы ему должное за то, что тот ни разу не перебил волшебницу, но, скорее всего, Чи-Би был слишком ошеломлен, чтобы встревать с вопросами. Фостер принимал участие в происходящем с самого начала, но даже он понимал, что в эту историю трудно поверить.

Когда Арра наконец умолкла, Честер кивнул:

— Итак, похоже, инстинкты не подвели констебля Элсона. На студии и вправду что-то происходит.

— Полиция совершенно бесполезна в подобных делах, — заявила Арра.

— Весьма возможно. Почему мне не сообщили обо всем с самого начала?

— Вы видели, как я выпала из ворот. Вы намного раньше Тони поняли бы, что Повелитель Теней не собирается сюда вторгаться, как бы мне лично ни хотелось верить в такой вариант. Вы поняли бы, что он ищет меня, — сказала Арра, подняв голову и встретившись взглядом с Чи-Би. — Учитывая, какие разрушения он способен причинить, сомневаюсь, что вы не швырнули бы меня обратно через ворота.

— Это приходило мне в голову, пока я слушал ваш рассказ.

Тони о таком никогда не думал, но Чи-Би не видел черных досок.

— Итак, мистер Фостер выжил в двух столкновениях с тенями. Почему же тогда они убили Никки Вог?

Арра вздохнула, провела рукой по волосам и заставила серые прядки встопорщиться.

— Ее убила тень другой разновидности — примитивная, посланная сюда собирать информацию, с помощью которой Повелитель Теней мог создать более сложные виды. С этими последними как раз и столкнулся Тони, да и все остальные. Информация стоила жизни Никки Вог.

— Он послал тень, чтобы убить?

— По сути, да.

— Ему нужна была информация, отнявшая жизнь у Никки Вог, чтобы продолжить искать вас?

— Очевидно.

— Итак, из-за вашего присутствия здесь…

— Все и произошло. Да, — согласилась Арра, осев в кресле. — Поверьте, я добавила Никки в список. Проклятье! — Она схватила бумажку, на которой рисовала каракули. — Я испортила счет за подрывные капсюли.

— Забудьте, — велел Чи-Би, когда она потянулась за ластиком.

— Не могу. Его должна зарегистрировать местная полиция, а меня там и так недолюбливают.

— Нас, — напомнил Тони, когда бумагу начали покрывать катышки резинки, испачканной графитом.

Опять дежавю… Хотя он не мог толком понять, чем вызвано это чувство.

— И что теперь? — спросил Тони.

Чи-Би повернул голову ровно настолько, чтобы перехватить и удержать взгляд Фостера. До истории с тенями, до того, как он осознал, что его жизнь находится в залоге у Генри, Тони мог бы чуть ли не обделаться в подобной ситуации. Такое с ним уже случалось. Но все меняется, приходят другие времена.

Все-таки Тони не отвел взгляд. Не было причины особо наглеть, даже перед двухметровым начальником, который не только был уже разозлен, но и до сих пор сжимал бейсбольную биту.

— Теперь мы закроем эти ворота! — прорычал Чи-Би. — Я не позволю уничтожать мою студию и моих людей только потому, что они оказались на пути вендетты темного волшебника.

— С этой стороны их нельзя захлопнуть, — устало заметила Арра.

Чи-Би развернулся и уставился на нее в упор:

— Тогда надо сделать это с другой стороны.

— Простите.

Арра приподняла счет и сдула остатки ластика на пол.

Тони вспомнил все в тот самый миг, когда Честер Бейн забыл о случившемся.

— Вы принесли мою биту, — сказала Арра, сунув счет в подвешенную папку. — Спасибо.

— Да, я… — начал Чи-Би, уставившись на биту, затем он моргнул и нахмурился: — Было что-то такое…

— Арра!

— Заткнись, Тони.

«Нет! Молчать я не собираюсь. Черта с два я дам ей блаженно шляться здесь, стирая куски человеческих жизней, выбирая самый легкий путь, отказываясь бороться».

Вот только Тони не мог говорить, не был способен издать ни звука, даже щелкнуть пальцами. Он вынужден был молчать.

— Я хотел узнать, как себя чувствует мистер Фостер, — нахмурился Чи-Би.

«Так, как будто в рот мне вбили кляп. Чертова корова! — Тони испепелил волшебницу взглядом. — Я бы в мгновение ока обменял тебя на три магических боба![68] Черт, даже на лимскую фасоль!»

— Ему все еще слегка нездоровится. Мне начинает казаться, что вокруг ходит вирус. Вам бы лучше проследить за этим, прежде чем явится участковая медсестра. Вы же знаете, как пресса вынюхивает очередной медицинский кризис.

— Это не…

— У констебля Элсона уже есть навязчивая идея насчет студии. Он видел, как Тони стошнило. Если коп ляпнет об этом кому не следует…

Арра не просто слегка намекала на неприятности, она в открытую грозила ими.

— Констеблю Элсону следовало бы проследить за собой, — прорычал Бейн и, пихнув биту на полку, двинулся вверх по лестнице, затем повернулся и добавил: — Не только он умеет говорить с людьми.

— Желаю хорошо провести время.

Его ответ был безмолвным, но выразительным.

Когда дверь за боссом закрылась, Арра ссутулилась в кресле.

— Ладно, Тони. Выскажи все. Скажи, что я вышла за все рамки, злоупотребляю своей силой, принимаю самонадеянные решения, не желая ни с кем их обсуждать. Что мои способности не дают мне права управлять чужими жизнями. Что маленькие злоупотребления ведут к большим, вся эта сила развращает. Я уже иду по скользкой дорожке, которую избрал Повелитель Теней. Для меня важны лишь мои собственные желания. Просто потому, что мне это под силу, — такой причины достаточно.

Фостер стряхнул с себя одеяло и вскочил. Он был слишком зол, чтобы сидеть неподвижно.

— Я собирался сказать, что ты не можешь, к чертям собачьим, беспечно стирать куски человеческих жизней. Но твой вариант тоже сойдет.

— Я знаю, как мыслит Чи-Би. Он решил бы проблему самым простым способом. Босс вытащил бы на свет божий бородатую истину, что благо многих людей важнее блага одного — согласен или нет с ним этот самый один человек. Потом он швырнул бы меня обратно через ворота.

— Ты волшебница! Ты не должна позволять ему куда-либо тебя швырнуть!

Арра саркастически приподняла бровь:

— Я и не позволила.

— «Не позволять» не означает «либо по-моему, либо катись»! Надо убеждать другого человека в своей правоте!

— Каким образом ты предлагаешь это сделать?

Наверняка Тони знал лишь одно.

— Уж явно не убегая — в который раз! Ты даже не попыталась!

— А каковы шансы? Сделай все, что в твоих силах, и счастливый конец неизбежен? — скривила губы Арра. — Тони, ты живешь в мире фантазий.

— Алло! — ткнул в ее сторону пальцем Тони. — Волшебница! — Он поднял руку, чтобы продемонстрировать небольшие шрамы на запястье. — Вампир! — Широкий жест охватил всю мастерскую. — Телевидение! В данную минуту фантазии кажутся мне весьма настоящими. Ты просто слишком перепугана, черт побери!

— Ты тоже был бы перепуган, если бы знал то, что знаю я!

— Чего же я не знаю?

Теперь Арра стояла, сжав кулаки.

— Повелитель Теней истребил весь мой орден!

— Да? Что ж, последних двоих он не получил, пока ты от них не смылась!

Наверное, это была не молния, потому что та убила бы его. Скорее всего, это оказался просто самый сильный в мире разряд статического электричества. Он врезался в грудь Тони и швырнул его назад, на стеллажи, которые пошатнулись, но устояли. Тони сполз по ним на пол, чувствуя, как боль обжигает каждое нервное окончание. Он и не подозревал, что их так много, и предпочел бы остаться в неведении.

— Вон отсюда!

Он моргнул, чтобы избавиться от мельтешения перед глазами, и с трудом встал. Кроме боли Тони ощущал удивительное спокойствие.

— Думаю, мы уже ратифицировали договор о том, что Повелитель Теней убьет нас, разыскивая тебя, — произнес Фостер, поднимая руку, когда Арра снова протянула к нему ладонь. — Я ухожу. — Полдюжины ступенек до двери он одолел, чуть ли не вися на перилах, потом обернулся и добавил: — Ты заварила эту кашу. Признай свою ответственность и приведи все в порядок.

— Ответственность? — буквально выплюнула она это слово.

— Может, ты уже слышала о ней? Ответственность — оборотная сторона силы.

На этот раз Арра стояла под неудобным углом, поэтому промахнулась и в Тони не попала.

У порога постановочного офиса Зев удерживал одной рукой стопку CD-дисков, с другой свисали маленькие компьютерные колонки. Он поднял глаза, когда Тони вышел из подвала, и сморщился от резкого запаха гари. Вонь осталась за захлопнувшейся дверью.

— Что горит?

— Рим.

Тони дотронулся до пирсинга в брови. Кожа опухла и адски болела даже от легчайшего прикосновения. Оно и не удивительно. Золото — хороший проводник электричества.

— Вот как, — нахмурился музыкальный редактор. — Поругались с Аррой?

— Не сошлись во мнениях.

— Опять. Я и не знал, что тебя так интересуют спецэффекты. В пятницу ты об этом не упоминал.

— Просто вылетело из головы. Мы… э-э… — начал он как раз в тот момент, когда Зев сказал:

— Если мы… э-э…

Последовала недолгая тишина.

— Продолжай.

Вежливое предложение, опять же высказанное дуэтом, после еще одной минуты тишины выродилось в обычную сцену из «Трех бездельников»,[69] исполняемую двумя третями состава. Стопка дисков начала съезжать, Зев попытался их перехватить, Тони потянулся помочь. Искра была ясно видна даже под флуоресцентными лампами.

Стук футляров с CD-дисками, ударившихся об пол, почти заглушил вопль Зева:

— Черт побери!

— Ох, старик!.. Зев, прости, пожалуйста.

Тони опустился на колени и начал собирать рассыпанные диски с музыкальными записями.

— Это все из-за той штуки, над которой работаем мы с Аррой. Похоже, я немного наэлектризовался.

— Лишь похоже? — возмутился Зев, держась правой рукой за левую. — Что ты там делал? Тер кошек стеклянными прутьями?

— Как?

— Эксперимент по физике из старшей школы. Неважно, — бросил Зеро и, пошевелив пальцами, убедился, что они еще работают, затем наклонился и стал собирать диски в стопку. — Думаю, что вытерплю боль, если это помогло поставить тебя на колени.

Тони удивленно ухмыльнулся.

Зев широко распахнул глаза.

— Я сказал это вслух?

Фостер кивнул.

Кожа между бородой и нижним краем очков музыкального редактора приобрела пунцовый оттенок.

— Отлично. Я просто… — Зев подался назад, колонки хлопали его по ногам. — Слушай, я тут по горло в… э-э…

Тони не понял, каким именно образом Зев ухитрился открыть дверь монтажной. Похоже, он пихнул ее локтем.

— Увидимся, — промямлил Зеро и исчез.

— Мы должны еще раз поговорить о том, что Зев — милый парень? — вопросила Эми из-за своего стола.

— Я ничего такого не сделал! — запротестовал Тони и поднялся с пола.

— Да брось. Я отсюда видела, как между вами летели искры.

— Ничего подобного. Он просто друг.

— Нет, в буквальном смысле слова искры! — воскликнула Эми, раскинув руки и изображая взрыв. — Что с тобой сотворила Арра?

Хмуриться парню было больно.

— Ничего такого, чего я не ожидал бы.

— Что ж. Как же все мы уклончивы!.. «Чи-Би продакшнс», чем могу вам помочь?

Выражение лица Эми ясно говорило, что их беседа еще не окончена. По мнению Тони — наоборот. Он уже ушел бы, но каждый шаг по ковру отдавался тихим жужжанием. Парень мысленно с ужасом видел, что случится с каким-нибудь очень дорогим оборудованием, если он прикоснется к нему, находясь в таком состоянии. Требовалось переждать, пока из него не уйдет остаточное электричество.

Ему требовался металл, но такой, чтобы Тони не мог его уничтожить. На глаза Фостеру попался старый помятый шкаф для хранения документов — то, что нужно!

«Надо быстро приложить к нему ладони и молиться, чтобы мы со шкафом это пережили».

Юноша встал спиной к шкафу. Он надеялся, что со стороны все выглядело так, будто он дожидался, когда Эми закончит объяснять кому-то, как вернуться на студию со Столетней пристани. Парень потянулся назад и прикоснулся обеими руками к металлу.

«Давай, терпи! Кто-нибудь здесь наверняка умеет делать искусственное дыхание и массаж сердца».

Тони ожидал, что раздастся глухой удар, но сила звука его впечатлила.

Эми уронила телефонную трубку на плечо, возмущенно посмотрела мимо него на загон и завопила:

— А теперь какого черта они вытворяют?

— Понятия не имею!

Тони пожал плечами. Ладони жгло, но, кажется, он уцелел.

— Ты же знаешь этих сценаристов. Слушай, Эми, мне пора возвращаться к работе, — сказал он, уже собираясь уходить, но неожиданно остановился. — Кто сейчас на Столетней пристани?

— Кемел, новый офисный ассистент.

— А что случилось с Вероникой?

— Уволилась.

— Почему этот новый парень торчит на пристани?

— Рэчел получила звонок от ассистента режиссера по подбору натуры для съемок и послала Кемела сделать несколько снимков возле Северного кладбища.

Тони прокрутил в голове карту местности.

— Которое в чертовой дали от Столетней пристани.

— Он заблудился.

— Да неужто?

— Мы еще поговорим о тебе и Зеве.

— Хорошо.

«Или умрем от дыма и теней. Не знаю, что мне нравится больше».

Тони никогда не замечал, сколько теней было в коридоре, ведущем в звуковой павильон. Неудивительно, что раньше он чувствовал себя здесь в безопасности. Ему передавались ощущения его непрошеного пассажира. Когда парень понял, что пытался обогнать свою тень, он заставил себя сбавить темп.

— Эй, Тони!

Дверь Эверетта была открыта. В кресле сидел Ли. Ему снова сооружали вихор.

— Ты в порядке? — спросил Николас.

Фостера только что чуть не поджарила волшебница, которая, похоже, приготовилась сбежать подальше от заварушки, которую сама же учинила. Всех ждала мучительная смерть, а сам он стал последней и единственной надеждой несчастных. Ладно, еще Генри и два термоса, полных коктейля из водки и кошачьей мяты.

Зеленые глаза прищурились, и Тони подумал, что эти мысли отразились у него на лице.

— Я в полном порядке.

— Генри, сколько раз можно повторять, что я в порядке?

— Она напала на тебя.

«Подтекст: на то, что принадлежит мне. — Тони возвел глаза к потолку. — Господи, Генри, занимайся своей собственной загробной жизнью».

— Я ее спровоцировал, сказал то, что до чертиков разозлило Арру.

— Но, судя по твоим словам, ты просто пытался убедить ее передумать.

— Если бы она передумала, то это пошло бы в качестве бонуса. Но такого не случилось: она не передумала. — Насколько Тони помнил, он был так зол, что бил по единственному больному месту Арры, известному ему. — Многое я выпалил просто для того, чтобы ее разозлить.

— Потому что решил расстаться с жизнью?

Тони слегка пихнул вампира локтем в бок.

— Ба! Я же здесь?

Тони не испытывал ни малейшего желания находиться в этом месте. Он предпочел бы оказаться дома, в безопасности, ни о чем не ведая, есть в постели начо[70] и смотреть один из старых фильмов с Ли Николасом. Фостер мечтал, чтобы самой большой его заботой было безнадежное влечение к парню-натуралу, не хотел отвечать за чье-то спасение — всего мира, ближайших окрестностей или людей, каким бы то ни было образом связанных с Аррой Пелиндрейк. Но похоже, его желания никого не волновали.

— Сколько времени?

Они с Генри стояли так близко друг к другу, что Тони почувствовал, как вампир поднял руку, чтобы посмотреть на часы. В звуковом павильоне, где горели только аварийные огоньки, юноша не видел своего запястья, зато для Фицроя темнота была преимуществом.

— Ровно одиннадцать часов.

— Вы что-нибудь слышите? Вернее, кого-нибудь? Здесь.

— Только тебя. Твое сердце скачет галопом.

«Да неужто?»

— Оно просто увеличивает число оборотов перед дракой.

— Конечно.

У них была лампа, остатки зелья, бейсбольная бита, купленная по дороге домой, небольшой опыт по надиранию метафизических задниц, но только не волшебница. Она не отвечала ни на телефон, ни на пейджер, но все равно они приготовились — как уж могли.

«Если последняя тень попробует прорваться домой, то мы ее остановим. Если Повелитель отправит через ворота новых миньонов, уже не бесплотных, не боящихся света, то они столкнутся с…

Дерьмо!

Враги знают, что им будет противостоять вампир. Им известно столько же, сколько и мне».

— Они явятся сюда в полной боевой готовности, чтобы уничтожить вас.

— Меня не так просто убить.

«Да уж, голос принца тьмы произведет на них неизгладимое впечатление».

— Но все-таки можно.

— Это нелегко.

— Но…

— Ты же меня прикроешь.

— Хорошо.

«Мне от этого легче не стало».

Тони переложил биту в другую руку и вытер потную ладонь о джинсы.

— Знаете, утром Арра уже готова была ворваться в павильон и приложить битой заложника тени. Интересно, как она объясняла бы это после, стоя над распростертым телом? Вряд ли можно назвать спецэффектом удар, нанесенный коллеге «луисвилльским слаггером»[71].

— Вероятно, она об этом не думала. — Тони услышал улыбку в голосе Генри. — Волшебница решила, что ты в опасности, и ринулась вперед очертя голову.

— При этом она исчерпала все свои запасы готовности прийти на помощь.

Тони, в отличие от вампира, не улыбался.

— Арра говорила тебе, что не собирается идти против Повелителя Теней?

— Ну да. Она сразу сказала, что не будет противостоять ему лицом к лицу.

— А еще эта женщина с самого начала говорила, что не станет нам помогать, но делала это.

— Пока ей это ничем не грозило. Она всегда собиралась сбежать.

Тони почувствовал, как Генри пожал плечами.

— Планы меняются.

— Поверить не могу, что вы ее защищаете! Арры здесь нет, так ведь?

— Верно.

— Минуту назад вы выходили из себя, потому что она на меня напала.

— Это разные вещи.

Тони открыл рот и что-то бессвязно пробормотал. Около дюжины разных ответов перепутались у него в голове.

Фостеру казалось, что прошло уже полчаса. Все это время он слышал лишь собственное прерывистое дыхание. Наконец Тони не выдержал и тихо спросил:

— А теперь сколько времени?

— Двадцать три часа семнадцать минут.

Тут он понял:

— Ворота не открылись.

— Судя по всему. Думаю, нашему врагу нужно подготовиться.

Юноше это казалось резонным. Не успокаивающим, не ободряющим — ни в коем случае! — но резонным.

— Зачем ему сражаться с вами, если он сможет пройти через ворота утром, когда вас тут не будет?

— Действительно — зачем?

— Он явится утром, когда я останусь здесь один.

«Раз уж мы начали рассуждать…»

Тони подыскал еще пару доводов, пока Генри откатывал лампу обратно к панели и сматывал кабель.

— Он, должно быть, сообразил, что нам труднее остановить тени во время съемок. Куча людей, болтающихся кругом и пытающихся снять телесериал, здорово мешает главному герою защищаться от злых волшебников, приходящих из другого мира.

В тусклом свете сверкнула белозубая улыбка Генри.

— В телесериале главный герой справился бы.

— К услугам проклятущего телевизионного героя пятьдесят человек, присматривающих из-за камеры за тем, чтобы он выглядел хорошо. А я добьюсь того, что меня уволят. Вы же понимаете это, верно?

— Не обязательно уволят.

— Нет, обязательно, — заявил Тони, и они бок о бок направились к задней двери. — Даже если мы спасем мир, я потеряю работу, квартиру и закончу тем, что буду показывать фокусы в Газтауне[72]. Я почему-то проникся куда большим сочувствием к шестому сезону «Баффи»[73].

— Это должно мне о чем-то говорить?

— Двадцать первый век на дворе, Генри. Постарайтесь идти в ногу со временем.

В двадцать один тридцать Тони наложил вето на предложение вломиться в квартиру волшебницы.

— Послушайте, если она не хочет туда приходить, вы ее все равно не заставите.

— Ты не заставишь, — поправил Генри. — А я могу.

— Вы сможете заставить ее драться, когда она там окажется?

— Ты удивился бы, если бы узнал, сколько людей сражаются, будучи загнанными в угол.

— Да, как крысы. Она уже в углу, — нахмурился Тони, потирая грудь. — Если сейчас мы войдем и застанем ее дома, она будет драться с нами. Если Арра победит, то некому будет блокировать ворота.

— «Один стоял храбрый Гораций, все еще верный себе. Пред ним — трижды тридцать тысяч врагов и широкий поток позади».

— Что?

— «Гораций на мосту» лорда Маколея.[74]

— К черту. Просто ведите машину, хорошо?

Итак, Генри отъехал от дома волшебницы, гадая, почему Тони так круто изменил свое отношение к Арре, перейдя от былого понимания к мрачному негодованию. Терпение бессмертного оказалось Божьим даром, когда вампир слово за слово выуживал у Тони рассказ о событиях вчерашнего утра. Въехав на студийную парковку, Генри уже знал, откуда появился круглый воспаленный синяк на груди Тони, отливавший пурпуром на фоне не до конца поблекших меток недавнего избиения.

Ворота не открылись, битва была отложена. Генри забросил Тони домой и подождал снаружи, не попадаясь на глаза, пока сердцебиение парня, слишком знакомое, чтобы можно было перепутать его с чужим, не замедлилось в мерной каденции сна. С улицы Фицрой мог видеть, что все лампы в квартире горели, и сердито зарычал, расстроенный тем, что Тони вел теперь битву со страхом, в которой ему ничем нельзя было помочь.

Генри быстро доехал до центра Ванкувера и в пятнадцать минут третьего проследовал за одним из членов кооператива в дом Арры.

Если волшебница и защищала свою дверь заклинаниями, то они не работали против грубой силы. Генри натянул свитер на кисть руки, чтобы скрыть отпечатки пальцев, ухватился за ручку двери и засов и резко, коротко толкнул. Скрежет стальных петель, вырывающихся из косяков, прозвучал как выстрел, но вампир оказался в квартире и закрыл за собой дверь прежде, чем проснулись соседи волшебницы. Из коридора не было заметно, что в квартиру вломились.

Арры дома не было. Он не чувствовал ее жизни, но обыскал все комнаты. Кто мог сказать, насколько далеко простирались способности волшебницы?

Ноутбук исчез со стола в столовой. На его месте лежал конверт с марками, адресованный Энтони Фостеру. К нему был прилеплен клейкий листочек с пометкой: «Вера, когда покормишь кошек, пожалуйста, брось это в почтовый ящик».

Генри отложил записку и осторожно провел ногтем под запечатанным краем конверта. Дешевый клей подался легко.

Пристальный взгляд заставил вампира обернуться в сторону гостиной. Кошки сидели на кушетке и презрительно смотрели на него. Собаки всегда предпочитали нападать стаей на существ, подобных ему. Кошки были умнее.

— Мне нужно знать, о чем она ему поведала.

Зазу фыркнула.

— Если ты думаешь, что я поверю, будто ты никогда не совершала сомнительных поступков, то лучше подумай еще раз. Кошки — сплошная нравственная двусмысленность.

Уитби зевнул.

Генри уже приготовился увидеть рукописное письмо, начертанное плавным почерком на бумаге высшего качества. Вместо этого он разглядел шрифт Times New Roman двенадцатого кегля на двадцатифунтовой белой облигации. Ни приветствия, ни подписи.

«Я видела, какой победил. Когда Повелитель Теней двинулся на город, я метнула кристаллы и увидела его победу. Я гадала снова и снова, но каждый раз он оказывался победителем. Я попыталась убедить Кирилла и Сарна бежать со мной, но они отказались, не хотели понять, что больше ничего не могут поделать.

„Сражайтесь за нас! — вопили горожане. — Умрите за нас!“

Они пошли навстречу смерти, а я открыла ворота.

Даже спустя семь лет я не могу четко предсказывать в этом мире, но каждый раз, заглядывая в будущее, вижу его победу. Какой смысл продолжать сопротивляться, если поражение предрешено? Хотя я знаю, что смогу убедить в этом тебя ничуть не больше, чем Кирилла с Сарном.

Хочу надеяться, что в одном из новых миров будущее изменится.

Теперь ты знаешь то, что знаю я.

Наверное, это немногого стоит, но мне жаль».

— Это и впрямь немногого стоит! — прорычал Генри, складывая письмо так, как оно было сложено раньше.

Потом он долго стоял рядом с телефоном, держа над ним руку.

«Тони, это Генри. Не ходи завтра на работу. Не будь среди тех, кто погибнет первым. Подожди заката, когда я явлюсь туда, чтобы сражаться рядом с тобой».

Их узы были достаточно сильны. Даже на расстоянии он мог высказать это как приказ, а не как просьбу.

Но Генри не попросил об этом и не отдал такой команды, когда они ехали от студии. Оба знали, что может принести утро.

Фицрой не мог отобрать у Тони право выбора, как бы ему этого ни хотелось. Он отошел от телефона и уронил руку.

— Выбор, который мы делаем, делает нас, — сказал он кошкам.

Зазу фыркнула. Уитби зевнул.

Письмо Арры снова лежало в конверте на столе, когда Генри выскользнул в ночь.