Эдемский Маг 2 (СИ)

Глава 16

Магические возмущения становились только сильнее. Великая Магическая Война набирала всё новые и новые обороты, волнами расходясь по всей земной тверди Нижнего мира. Волны невероятной, диковинной магии и громадного количества приготовленной к использованию маны просто пугали. И ведь каждый человек, находясь в любой части этого мира, наверняка почувствует схлестнувшиеся мировые силы.

Жалко, что встреча с Демиургом останется для простых людей обычным звуком, они никогда ничего не узнают, никогда ничего не почувствуют. Да даже архимагам сейчас было не до этого. Они творили историю, что им какой-то Саркис с братом, два Эдемских мага, двое Детей Божьих…

Живот неимоверно крутило. Саркис специально использовал весь максимум для того, чтобы знать где конкретно и как близко находится Он, и всё работало прекрасно. Мана отлично улавливала ауру приближающегося Брата и живот был готов взорваться от жёсткой, страшной силы.

— Ты уже так близко… — сгибаясь от боли говорил богатырь, продолжая идти вперёд, хоть и неровно, больше хромающими урывками, чем шагами. — Братец, я не верю… Это и вправду ты? Моё чутьё не может подвести, я это точно знаю, — молвил он, корчась всё больше и больше.

Демиург стремительно сокращал расстояние. С каждой секундой он становился всё ближе, а Саркис наоборот замедлял свой ход.

Солнце благодарственно ласкало своими лучами жёлтые колосья, мерно покачивающиеся на ветру. Ясное, неомрачённое громоздкими тучами небо словно бы было символом надежды на мир, на порядок, на царствие добра и спокойствия. Голубое небо, бесконечно тянувшееся вдаль, умоляло, просило, намекало, словно бы выполняя высшую волю самого Бога. Но мир был позади. Этот страшный день тёмным пятном отразится на всей земле. Люди всегда стремились к конфликтам, люди всегда выходили на поле боя и никто не мог изменить их звериную натуру. Человек стал свободным и он чувствовал в себе творца, чувствовал в себе Бога даже в том мире, что считался миром для отбывания наказания…

Момент наступил так неожиданно, что сердце Саркиса более не оставалось таким холодным, начиная стучать с удвоенной силой, всё ускоряясь и ускоряясь, как ускорялись шаги Демиурга.

— Брат. Спустя столь огромное время, после всех трудностей, испытаний, смертей, мы наконец встретимся как в старые добрые времена. Ты же ведь помнишь Эдем, златовласых братьев, плоды с Древа Жизни — ты же помнишь всё? И нашу дружбу, наши тёплые приятные вечера — ты наверняка осознал, какую идиллию посмел разрушить, наверняка понял, что Нижний мир создан лишь для пыток, мук и бесконечных страданий. Ты был не прав с самого начала… Брат мой, настало время нам воссоединиться!

Природа будто бы замолчала, притаилась, затихла, начиная ожидать той самой заветной секунды, после которой мир прежним быть уже не сможет. Два брата были близко, они почти встретились, их встреча была предрешена самой судьбой и что либо изменить было не под силу даже могущественному Богу…

Живот скрутило в последний раз. Сильно, мощно, беспощадно, люто. Живот скрутило, и внезапно боль отошла куда-то на второй план, подальше да поглубже. Сейчас было уже не до бьющей в животе дерущейся, неистовой маны…

Магия забурлила в теле Саркиса. Возбуждение, полная готовность, предчувствие — маг никак не мог отделаться от всего этого. Он понимал, что самый родной человек в его жизни, самый любимый и давно потерянный, практически единственный друг и самый мечтательный из всех мечтательных людей, был уже рядом. Позади гордой вытянутой в струнку спины шла фигура, на голову которой был вздёрнут обычный капюшон, старый, холщовый, нитки которого начинали расходиться и обнажать большие дырки, которых были достойны только нищие оборванцы. Тонкая фиолетовая молния перебегала с одного его пальца на другой. Тяжёлое дыхание вырывалось из его молчаливого рта, а таинственные глаза горели ярко-красным светом, неживым, но таким яростным, не предвещающим ничего хорошего.

Он был за спиной. Буквально в нескольких десятках метров. Чем-то родным и отчего-то добрым дунуло от остановившейся нелюдимой фигуры. Фигуры нелюдимой, дикой, хрипящей где-то под низким дырявым капюшоном.

— Ты… — только и смог произнести Саркис, чувствуя как его голос надламывается, изменяется, дрожит. — Брат… Деми…

— Э… Эрдин… Грх… Хрр… — ворчал родной брат, которого маг искал так долго, так мучительно, так тяжело.

— Что ты такое говоришь? Демиург, ты не узнаёшь меня? — эдемский маг буквально на одних пятках развернулся к застывшему златовласому родственнику, смотря на него с такой жалостью и такой любовью… — Это же я, Демиург. Брат, обними хоть меня, после столь долгой разлуки…

Фигура, абсолютно не шевелясь, смотрела вперёд, сверля эдемского мага своим неживым и ни разу неморгающим взором. Лёгкий ветер трепал надетый поверх лёгких доспехов плащ, а из-под капюшона, никак не меняясь, раздавалось утробное рычание да ворчание, словно бы пред Саркисом предстал не живой знакомый человек, а зверь, робот, твёрдый камень…

— Грр… Хрр… Ты… — не шевелясь Демиург пытался сказать что-то вразумительное, и по мере увеличивающегося звериного, глубокого рыка, молния, шустро перекидывающаяся с пальца на палец, становилась всё краснее да быстрее. — С-с-саркис… — зашипела фигура, как тот самый эдемский чёрный змей, как тот предатель, как тот самый единственный понимающий эдемского мага друг и брат, прекрасный, златовласый и молодой Демиург. — Саркис… Готовься, ты обречён на смерть…

Эдемский маг кивнул, в попытках вернуть себе душевное равновесие:

— Демиург… Неужто мы обречены воевать? Всегда, всё время, вечно? Давай хоть помянем нашу жизнь в Эдеме, посидим, хоть вспомним те славные времена! — Демиург молчал и только молния суетилась всё быстрее и быстрее, разгораясь и дымясь, словно мощная дымовая шашка. — Ты стоишь передо мной, полоумный, тяжело дышащий, жалкий. Ты предал наш род, Отца, прекрасный сад, наших братьев. Ты всё отдал за Нижний мир, за свою поддельную свободу и поддельную жизнь, за всех этих людей, которых ты считал свободными и вольными. Ты думал что они чудесны, просты, душевны и свободны, но на деле все они — потомки преступников, предателей, хитрых наглых людишек. И ты стал точно таким же, Демиург. Ты стал похожим на всех этих предателей и пособников зла!

Фигура не слушала, Демиург был неуравновешен, страшен и непредсказуем. Был молчаливым, опасным и готовым на всё.

— Ты не ответишь мне? Не подойдёшь? Не улыбнёшься? — спрашивал Саркис, с каждой секундой разочаровываясь всё сильнее и сильнее. — Мы же столько времени провели вместе, столько лет… Ты учил меня, а я предостерегал тебя. Ты меня поддерживал, а я старался не сломаться… Что же сделал с тобой Нижний мир? Что такое этот твой План? Чего ты хочешь добиться своим больным, воспалённым мозгом? Или же ты так и будешь молчать, будто бы в этом и есть спасение?

Демиург был безмоционален и молчалив. Решителен и безумен. Молния, так долго ждущая своего часа, красным росчерком сократила расстояние и разрядилось о содрогнувшееся тело эдемского мага. Тот опустил голову, почувствовав невероятную боль, пронзившую всё его тело.

— Язык боли. Да, мой дорогой братец? — эдемский маг резко поднял голову, безумно улыбаясь да смотря на брата дикими, возбуждёнными глазами. Кроме боя у Саркиса ничего и не оставалось. Отец будет отомщён, а предатели получат своё наказание. Высокомерные и глупые Дети, что возомнили себя много мудрее, величавее и лучше собственного создателя. Те люди, что повелись на собственные идеи, эмоции и чувства. Им придётся платить, повернуть события вспять не мог даже Бог.

Эдемский маг вспыхнул, как яркая спичка в тёмной, тихой комнате. Его магия обернулась неистовым жаром, большими и ловкими язычками, взметнувшимися в голубые, девственно чистые небеса. Фигура же перестала молчаливо стоять, вновь утробно зарычав да выпустив вокруг своего тела парочку быстрых зигзагообразных молний.

Под прекрасным солнцем и небом, в этакую прохладно-тёплую погоду, под лёгкие порывы ветра — люди начинали свою борьбу, войну, сражение. Они были готовы рвать и метать за свои идеалы, они были готовы убивать и кромсать, не считаясь ни с кем и ни с чем. Люди были неисправимы. Они считались только с собственным гласом рассудка и оттого…

— Демиург, ты сам выбрал эту войну. Здесь и сейчас я покончу с тобой, братец! — Саркис старался перекричать беснующееся вокруг его тело диковинное пламя, а фигура, стоявшая напротив в фиолетовом, ярком ореоле из то исчезающих, то появляющихся фиолетовых молний, по-прежнему сохранял бесстрастность и молчание. У каждого из них была своя картина мира, своя правда, и что либо поменять было уже невозможно. — Полоумный безумный пёс, это же ты виноват в судьбе этого мира! Это ты развязывал все войны, это же ты ответственен за рождение сатанизма и даже Церкви Господа! Всё здесь оказалось подчинено только тебе одному, безумному магу, мозг которого захватила идея! Идея о божественности и всевластии!

Однако Демиург не шевелился и до сих пор низко рычал, словно не признавая адресованных ему слов и искренне не понимая их значения:

— Ррр… Эээ… Грх… Эрдин… — мямлила своё таинственная фигура.

— Довольно притворств. Брат, давай покончим со всем этим кошмаром, прямо сейчас и навсегда закроем книгу именно на этой ужасной чудовищной главе. Когда брат идёт на брата, мир обречён на уничтожение, а люди своевольно делают что захотят, наступает конец. Конец войне, конец истории, конец книге, конец всему.

— Конец? — спросил Демиург, неожиданно подняв взгляд и вперив его в звериные жёлтые очи эдемского мага, распахнувшиеся одновременно и от удивления, и от жалости. Саркис помнил те времена и помнил то тепло, что всегда царило между ними, сейчас ставшими друг для друга самыми злейшими врагами. — Говори что хочешь. Давай посмотрим конец… Хррр… Бррр… Давай завершим историю…

Они смотрели друг на друга, словно никогда и не были родными людьми. Их магические ауры с треском соприкоснулись, заискрили, зарычали, в такт начинавшейся Великой Войне Архимагов. Их ауры соприкоснулись, с треском разбивая сердца друг друга, дружбу, воспоминания, встречу, и рождая только битву, войну да яркий конфликт двух друзей, выбравших каждый свой личный путь. Разные идеалы, взгляды, мысли, эмоции… Сама судьба свела их, чтобы потом столкнуть, схлестнуть, покончить с разногласиями. Сама судьба заставляла их страдать, кидая друзей друг на друга и разрушая всё то, что их скрепляло, объединяло, их участь была в этой борьбе и встреча эта с самого начала была предрешена самой судьбой!

— Прости меня, братишка. Чёрный змей должен поплатиться за свои страшные грехи. Я правда не хочу всего этого… — эдемский маг почувствовал горечь в горле, а Демиург даже не моргнул. Его магия, совершенно безразличная и чуждая всему живому, первая молниеносно вырвалась из Демиурга, заставив пламя чёрного богатыря изящно изогнуться в виде прочного щита.

Электрическая фиолетовая буря с грохотом врезалась в щит, расточаясь в огне, растворяясь, развеиваясь, но продолжая держать напор. Демиург был готов сражаться до самого конца и с каждой секундой доказывал это всё больше.

Саркис предпочёл поддерживать щит маной, пока противник кружился, словно фея, пробуя атаковать с разных сторон и с разной интенсивностью. Молнии нещадно били в ярко-оранжевую подвижную преграду, с треском разбиваясь и рассыпаясь мелкими, фиолетовыми, разозлёнными осколками, заливавшими всю округу своим магическим, искусственным, пугающим светом.

Магия этого нелюдимого, молчаливого и рычащего существа, так непохожего на златовласого, умного Демиурга, была бесспорно воинственна и мощна для простых магов Нижнего мира. Молнии хлестали несчастный щит, а тот дрожал. Выдерживал, но дрожал, от самого верха до самого низу.

— Плохо дело. Придётся выйти из обороны… Ну держись, братик! — Саркис даже смог улыбнуться. По-доброму, ласково, даже с некой любовью, хотя какой любви был достоин зачинщик конца света, действующий лишь в своих интересах и плюющий на устои и законы остального мира, на чувства людей, на их города, на их дома.

Щит шумно распался, сумев отразить и развеять по воздуху последнюю, до отказа наполненную магией фиолетовую молнию. Пламя изогнулось крутой дугой и плавно полетела к Демиургу. Тот мимолётно вскинул руку и навстречу огню с треском полетел пухлый электрический шар, сокративший расстояние, с грохотом врезавшийся в дугу, полностью остановив её, долго сопротивляясь и охлаждая огонь, покуда обе атаки не расточились на мелкие частички.

Несколько черепов взлетели к небу, огромными кругами вертясь вокруг Саркиса и изредка идя в атаку, гневно клацая зубами и хватаясь за любую часть одеяния эдемского мага. Богатырь вертел головой, будучи полностью отвлечённый от своего хитрого брата, что продолжал рычать, сопеть, греметь доспехами под своим плащом да ещё и пугать своими красными глазами, единственно видными под громадным, холщовым капюшоном.

Несколько тугих, безумных молний разогнались, встали на позиции и по очереди разрядились о Саркиса, заставив того испустить лёгкий дымок да пошатываться после каждого разряда. Ток не щадил богатыря, а вся округа тонула в глубоком, фиолетовом свете.

Черепа заклацали и ринулись в атаку, безумные и готовые убивать, разрывать на части, исполнять волю бывшего жителя Эдема. Они с остервенением отрывали от эдемского мага кусок плоти за куском, и кровь узорами летала по холодному воздуху. На его куртке множились дыры, его руки безрезультатно выплёскивали огонь, но шустрые молнии совершали виражи, прицеливались и снова били, нещадно терзая уставшую от тока плоть богатыря. Мышцы нервно дёргались от каждой мощной атаки, руки устали впустую придавать мане зримое, правильное воплощение в виде огня, а лёд остался где-то в прошлом, ведь посох был давно погребён под обломками обители Церкви Сатаны. И спасение Саркис видел лишь в бездумной силе, что могла бы помочь одолеть озверевшего, нелюдимого брата и бывшего друга из Эдема…

— Твои молнии… Я не могу им успешно противостоять, ты это почувствовал… Но и моя магия будет тебе неподвластна! — крикнул чёрный богатырь холодной твари, плотно укрытой от лишних глаз и давно погибшей как настоящий человек. Саркис был готов крушить и уничтожать ради блага Отца и всего мира. Демиург обречён на кончину, а его планы будут стёрты, словно письмена на песке, смываемые потоком воды. Эдемский маг долго искал Его и вот наконец…

Тот час настал. Пробил, словно колокол. Затрубил, будто трубач в медную трубу. Повелитель огня, грозный чернявый Саркис, сдвинув кустистые брови, нахмурившись и обречённо окинув взглядом молчащую фигуру бывшего друга, любимого брата, хорошего собеседника и простого наивного мечтателя, был готов на отчаянную меру. Огонь обратился в страшную, чудовищную фигуру и бросился в бой, рыча и внезапно заставляя землю задрожать под этими ярко-рыжими магическими лапами.

Молнии, целая их пачка, низринувшаяся откуда-то с ясного голубого неба, торжественно разбились о набирающего скорость пламенного Саркиса, мелкие и незначительные на фоне гигантского всепожирающего тела. Демиург молчал и продолжал стоять на месте, хоть и видел бегущую к нему на бешеной скорости настоящую смерть.

Черепа всё ещё клацали, изрыгали мелкие, прочные, зажжённые камушки, однако ловкие плети, вытянувшиеся из спины, словно длинные хлёсткие щупальца, прошлись по рядам черепов, завершая их короткую, бесполезную жизнь. И только брызги мелкой крошки салютом осыпались за ревущим и бегущим вперёд громадным жарким чудовищем, что напоминало доисторического, вымершего ящера. Саркис должен был покончить с Демиургом быстро и без помех. Эдемский маг не желал длинного сложного боя. Да и сам брат… Его магия стала казаться скорее небольшой ноющей помехой. Демиург оказался не настолько сильным, невероятным соперником, перекачанным маной. Может, и для Нижнего мира бывший златовласый братец не был такой уж проблемой…

Ящер продолжал свой стремительный разбег. Огненные дорожки петляли за могущественным эдемским магом. Неровные, горячие, угрожающие. Демиург не останавливался, пуская вперёд молнию за молнией, и попытки эти напоминали признание собственного бессилия. Росчерки могущественно ударялись о горячее тело, но остановить зверя было уже невозможно. Саркис наконец всё привёл к этому судному дню…

За огненной спиной яркая вспышка озарила все поля, города, деревни, божественным, ярким светом разлетевшись по всему миру. То громыхала Война Архимагов. Судный день наступал не только для Демиурга, но и для его приспешников. Конец был уже не за горами, златовласому мечтателю, чёрному шипящему змею наступал такой же финал, как и всему его Плану, сокрушительно разбивавшемуся на громадном поле боя, в Великой Магической Войне.

Зверь был уже в десяти крупных шагах от Демиурга. Огроменные фиолетовые сферы со свистом преодолевали расстояние и сталкивались с животным, рассыпаясь мелкими разрядами, небольшими частями, исчезающими в чистом воздухе. Сферы заполонили собой всё расстояние между бывшими жителями Эдема. Одна рухнула в шею и огненное животное поморщилось, две другие одновременно достигли громадных ног и шлёпнулись с ужасным треском, заставив чудовище замедлиться и нелепо захромать. Саркис продолжал идти вперёд сквозь всю боль, сквозь этот дождь из колющих и взрывающихся фиолетовых болидов. Эдемский маг был готов на всё. Этой встречи и этого исхода было не избежать…

Магический дождь продолжался. Сферы сталкивались, летали, кружились. Удары были больны, их было много, и от каждого прикосновения туго завёрнутой в шар чистой маны, эдемскому магу приходилось морщиться, замедляться, потом начинать ускорение, несмотря на интенсивный, беспрерывный обстрел. Пламенные ноги втаптывали и поджигали жёлтую свежую рожь. Пламенные ноги наконец достигли цели и мелкий-мелкий Демиург, родной брат, сейчас казался незначительным маленьким человечком, что посмел пойти против неистовой, непобедимой стихии.

Последняя сфера со скрежетом коснулась всепожирающего огня, утонув в нём, как символ поражения этого рычащего и сопящего мага. Пути назад больше не было, всё было предрешено судьбой…

Лапы яркого пылающего зверя схватили Демиурга и подняли его как невесомую, смешную пылинку. Саркис ловко подкинул это таинственное обёрнутое в плащ тело, которому уже не сможет помочь даже самый прочный дорогой доспех. Демиурга пару раз нелепо подкинули и сразу же стрелой бросили вниз, будто стремительный снаряд. Земля взорвалась фонтаном брызг, а фигура буквально утонула в земле.

— Прости меня. Нас объединяют воспоминания, общение, узы… Но другого выхода нет, — виновато пробасило громадное чудовище, скопище магии, сплошной всеобъемлющий огонь.

Лапы устремились к рычащему Демиургу, подняли, сжали его маленькое тело. Одна лапа отлетела в сторону, а после на гигантской скорости, рассекая воздух, рухнула в маленькую точку, в друга с эдемских времён, в любимого человека. Тот ярко вспыхнул, будто спичка, раздавленный и униженный, практически убитый, хрипящий от боли и от лапы, что до сих пор касалась его тела, давила, прижимала, поджигая всё тело беспомощного человека.

— Демиург… Скажи хоть что-то. Ответь мне, молю! — но фигура молчала, пока её своими острыми зубами пожирала бурная, яркая магия.

Саркис размахнулся и со всей силы швырнул друга наземь, наверняка переломав ему все кости и не давая ни шанса на дальнейшую борьбу. Битва была окончена моментально, хоть эдемский маг и потратил чересчур много маны.

Демиург лежал, почти неживой и слабо хрипящий. Его тело практически полностью охватил огонь, и вырваться из этого горячего плена Демиург уже был не в состоянии.

— Друг, — продолжало басить жаркое чудовище, приготовившись нанести последний удар по поверженному телу врага. — Скажи, остался ли ты доволен? Стал ли свободен? Ведь ты убежал с Эдема, с этой стальной клетки, дабы раскрепоститься, вздохнуть полной грудью, забыть о правилах, ограничениях, законах, строить свою жизнь только так, как лично тебе того захочется… Ну так нашёл ли ты здесь то, о чём мечтал? Увидел ли ты добро, справедливость и честность в обществе потомков лгунов, предателей, преступников, предков которых выгнали с прекрасного божественного сада?

Фигура только кряхтела и грудная клетка еле-еле, но пока вздымалась, напоминая уставший парус:

— Грх… Эррр… Эрдин… — предсмертно говорила фигура, когда огонь начинал лизать этот надвинутый на голову капюшон.

— Эрдин? Кто это? Это единственное, что ты мне готов сказать после столь долгой томительной разлуки? Ведь что бы ты не делал, я всё равно остаюсь твоим другом и соратником… Правда, можешь говорить…

— Это я… Эрдин — это я, — бредил Демиург, затухающим взором смотря на подлетающий к его лицу алый, подвижный, горящий кулак. Саркис понял, что Демиурга, златовласого красавца, больше не было. Может он свихнулся? Может всё напрочь забыл? А может делал всё это специально?

Кулак летел, а где-то далеко позади воюющих братьев дрожал сам воздух. Там шла своя война. Там шла Магическая Война. Человек на человека, недавний близкий брат на своего брата, одна идея против другой идеи — эмоции и мысли воистину самое страшное оружие в руках человечества!

Воздух содрогался, ревел от неостановимого магического шторма в Нижнем мире, от страшной, развернувшейся где-то неподалёку серьёзной войны, а пляшущий миллионами весёлых алых язычков кулак всё летел и летел, стремясь попасть прямо в голову обезумевшему да бредящему Демиургу.

«Пора покончить со всем этим. Настал час закрыть эту страницу в жизни. Настал час предстать перед Отцом за все наши проступки и грехи, ответить за всё и, мой дорогой брат, признать ошибки да покаяться… Это единственное спасение для тебя, дружище!»

Кулак изничтожал расстояние, за собой оставляя только жирный, чёрный дым да багровые дорожки из чистого, игривого пламени.

Он сможет убить его, своего брата, товарища, родного человека? А может, несмотря на его проступки и грехи, отпустит его? Вот Бог точно мечтал о смерти златовласого Демиурга, но что же сам Саркис? Убийство или воспоминания? Добро или зло? Что говорило сердце эдемского мага, если оно что-то и говорило?

Лапа достигла цели, остановившись в сантиметре от лица и без того умирающего мага. Огонь пожирал его тело. Ему и без последнего удара конец, история закончилась, злейший враг смотрел на голубое, чудесное небо в свой последний раз!

— Брат, скажи же мне хоть что-то, — прорычал огненный гигант с нотками жалости к павшему врагу. Враг он или друг? Кто он для него, для Саркиса?

— Меня зовут… Эрдин, — полушёпотом ответил маг и огненное чудовище неловко шатнулось, начиная растворятся и обнажать поджарое, богатырское тело эдемского мага. — Я посланник… Эдемский посланник.

Земля под ногами Саркиса зашаталась, ноги задрожали, дыхание прерывалось.

— Кто ты такой, отвечай! — с яростью крикнул богатырь, видя предсмертное умиротворение в горящих, красных, вражеских глазах.

— Я посланник с Эдема…

— Ты от моего Отца? — задумчиво предположил Саркис, внезапно чувствуя некое новое чувство. Сердце его горело, горело таким же огнём, как и разлагающееся тело эдемского посланника.

— Ты… Ты прав. Я его слово, я его воля. Я вестник твоего Отца, Саркис! — продолжал павший маг, предсмертно хрипя и не моргая смотря на голубое небо.

Эдемский маг больше не мог держаться на дёргающихся ногах, но он старался. Земля стремительно уходила из-под ног, однако Саркис всё ещё стоял, хоть неловко и не твёрдо.

— Ты достойно сражался, маг. Ты показал, что готов к бою с тем человеком, что ответственен за самые страшные преступления. Отец, после этого жаркого боя, позволяет тебе раздавить змею, пригретую под прекрасными, солнечными лучами цветущего райского сада… Он верит в тебя! Ты самый достойный сын и тебе даже простят все твои грехи. Отец любит тебя, ты доказал, что достоин быть его ребёнком!

Эдемский маг прекратил шататься и теперь внимательно смотрел на посланника Эрдина, глаза которого понемногу затухали. Смерть приближалась для вестника, его сердце было уже на грани…

— Ты прав… Твоё дело правое! — маг продолжал передавать слова Бога. — Этот мир изначально был гнилым, не стоит из-за этого переживать или удивляться всему что здесь происходит… Люди приобрели свою волю, они изменили судьбу, подчинили себе мир… Все они вышли из-под контроля и теперь мы слышим грохот, видим войны, чувствуем чёрствость и равнодушие людей к другим людям! Они уничтожают друг друга и уничтожают, каждый из них жаждет королевской жизни. Но ведь они сами покинули свой дворец, свой Эдем… Покончи с Демиургом! Отец верит в тебя!.. Гррр… Хррр… — грудная клетка посланника из божественного сада окончательно остановилась, а огонь всё ещё пожирал погибшую, изуродованную плоть.

— Покойся с миром, посланник. Бог, Отец, ты видел мою решимость! — сказал небу статный, чёрный богатырь, длинные прекрасные волосы которого подхватывал нахлынувший ветер. — Я завершу то, что начал. Я обещаю. Я клянусь! Мой брат будет повержен, как и остальные люди, что поддерживали его. Нижний мир несправедлив, ужасен и своеволен. Люди чересчур много себе позволили. Каждый из них мнит себя ещё выше тебя, Отец. Я положу всему конец! Твоё величайшее родительское слово будет законом для всех тех, кто наплевал в твою душу! Невиновных здесь нет и я дойду до самого конца, — эдемский маг смотрел в ясный, безоблачный простор под ужаснейший грохот, вспышки, дрожь земли и отвратительный гул. Люди убивали друг друга. Люди ненавидели друг друга. Люди решали судьбу мира, возомнив себя хозяевами всего сущего! И каждого ждёт кара за это. Наказание и низвержение было не за горами. И встреча — та самая волнующая встреча — была близко, ведь с самого начала она была предрешена самой судьбой!