Единственный

Глава 16

Энджел

Я взвизгиваю от смеха, когда Авель слегка покусывает мою шею. Он стал гораздо игривее со мной. С каждой секундой, проведенной вместе, его стены рушатся все сильнее. Я знаю, он показывает мне ту свою сторону, которую не видел никто другой. От этого я чувствую себя особенной. От этого я почти что готова полюбить его.

— Ну как ты? — Авель проводит рукой между моих ног, ладонью касаясь меня.

После первого раза он отнес меня в ванную, и мы долго лежали в воде. Закончилось это тем, что мы принялись за старое. Сначала он сопротивлялся, беспокоясь, что мне больно, но ему было трудно отказать, когда я напомнила ему его же слова о том, что мне стоит только попросить. Уверена, тот факт, что я вскарабкалась на него, как на дерево, тоже помог его уговорить.

Он позволил мне задавать ритм, но это продлилось недолго. Авель быстро взял верх. Пусть я и была сверху, это он двигал мое тело. Меня заводит та власть, которую он может брать. Это меня не пугает. Напротив, освобождает, потому что я знаю — он обращается со мной бережно. Он никогда не сделает ничего, чтобы причинить мне боль.

Быть беззаботной и окруженной заботой — нечто непривычное для меня. Большую часть жизни я присматривала сама за собой. Отец, возможно, оплачивал счета, но на этом его помощь заканчивалась. Он всегда был ближе к моему брату. И, кажется, это не слишком хорошо кончилось. Интересно, знал ли отец, чем тот занимается? Вряд ли он мог не знать. Он любит держать под контролем все, что может бросить на него тень в свете рампы.

— Я в порядке, — поворачиваюсь я и ловлю губы Авеля своими. Его телефон снова вибрирует. Авель издает рычащий звук, от которого я снова хохочу. — Ответь. Может, это важно.

— Важна только ты.

— Знаешь, что ты бываешь настоящим милашкой? — брови Авеля взлетают к волосам, и я хохочу еще громче. — Полагаю, тебя так еще никто не называл.

— Нет, — он проводит большим пальцем по моим губам.

— А звонок может быть обо мне, — напоминаю я ему. Там же черт знает что творится с моим братом, и, бог знает, что, с отцом. Я знаю, что рано или поздно мне придется с этим столкнуться, но было так здорово забыться в Авеле. Забыть об остальном мире и своей безумной семье.

— Ладно, — вздыхает он, перекатывается и садится, чтобы взять телефон.

Я встаю, подбираю с пола его рубашку и натягиваю на себя.

— Я приготовлю нам что-нибудь поесть.

— Было бы здорово, — он встает. — Мне нужно на минутку в кабинет.

— Хорошо, — я направляюсь на кухню. — Я приготовлю тебе кофе, — говорю я ему. — Настоящий.

Я начинаю готовить завтрак, пока заваривается кофе. Когда он готов, я несу чашку ему. Я замираю у двери, услышав свое имя. Я знаю, что не стоит подслушивать, но внутренний голос велит мне остаться.

— Это отец Энджел. Какого хуя тебе надо? — Авель звучит злым, но он почти всегда такой, когда разговаривает с другими. Он прямолинеен и краток. Только со мной он стал раскрываться больше. Он знает, что мне нужно слышать его слова, и он дает их мне.

— Я не убивал его. — Моя рука, держащая теплую чашку, сжимается. Как он мог его убить? Он все это время был со мной. Моего отца нашли мертвым? Или он пропал? Черт. Неужели мой брат способен убить собственного отца? — Все его пальцы на месте. —

Авель делает паузу. — Я не сказал, что и с пальцами на ногах тоже все в порядке.

— Я отступаю на шаг. Что, черт возьми, это значит? — Мне не пришлось особо стараться, чтобы он заговорил. Он оказался чертовой крысой.

В моей голове начинают складываться кусочки паззла, но я не хочу в это верить. Я отхожу еще на несколько шагов, увеличивая дистанцию между мной и дверью кабинета. Авель говорил, что его работа — добывать информацию у людей. Неужели он добывал ее у моего отца? Я разворачиваюсь и бегу обратно на кухню.

— Энджел.

Я вздрагиваю, его голос застает меня врасплох. Я роняю чашку, но Авель проворен — он обхватывает меня сзади за талию, поднимает с пола и отступает как раз в тот момент, когда чашка разбивается вдребезги. Ни капли горячего кофе не попадает на мои бедра.

— Черт, прости, — он ставит меня на кухонный островок, наклоняется и осматривает мои ноги, проверяя, все ли в порядке.

— На меня ничего не попало, — говорю я ему.

Мой Авель нежно целует меня в колено и выпрямляется. Как этот человек может быть тем же, кто только что говорил об отрывании кому-то пальцев на ногах?

— Сиди тут, пока я не уберу все. На тебе нет обуви.

Я киваю, мой мозг — хаос мыслей, которые я не могу упорядочить, как ни стараюсь. Я смотрю, как он быстро убирает осколки, а затем возвращает все свое внимание мне.

— Эй, — Авель берет меня за подбородок, заставляя поднять на него взгляд, и встает между моих ног. — Ты в порядке?

— Да.

Он хмурится, и, кажется, он мне не верит.

— Мне нужно ненадолго отлучиться. Ты побудешь тут одна несколько минут?

— Я доготовлю завтрак.

— Уже вторая половина дня, — Авель усмехается, и в этот миг его полуулыбка заставляет меня забыть обо всем на свете. Я никогда не видела его улыбок. Я тянусь и глажу его по щеке.

— Ты заставляешь меня забывать обо всем на свете.

— Я и сам хочу забыть обо всем на свете. — Авель целует меня в лоб. — Райли и Николай скоро заглянут.

Упоминание Райли заставляет меня задуматься, насколько она в курсе происходящего и что знает об Авеле. Думаю, гораздо больше, чем сказала в тот день. Она тогда уклонилась от нескольких вопросов, и теперь ее комментарии обретают больший смысл. Я не злюсь на нее, потому что она сама в непростом положении. Ее лояльность принадлежит Николаю.

— Хорошо.

Я не знаю, что и думать обо всем этом, но и делать поспешных выводов тоже не хочу. Каждый раз, когда я это делала по отношению к Авелю, я оказывалась неправа.

— Можно спросить, прежде чем ты уйдешь?

— Ты можешь спрашивать меня, о чем угодно, Энджел.

— Мой отец... он не нанимал тебя?

Он все время говорил, что взял меня, чтобы обезопасить, но не сказал, по чьему приказу. Все началось с того, что из-за моей дружбы с Райли влезли в жизнь моей семьи.

— Нет.

— Ты взял меня из-за того, что случилось с Райли? Неужели она хотела меня обезопасить?

— Я взял тебя, потому что хотел обезопасить тебя.

— Неужели это единственная причина?

Авель качает головой: «нет».

— Ты скажешь мне?

— Не хочу пугать тебя.

Вот черт. Не успеваю я настоять, как раздается сигнал.

— Это они?

— Ага, — Авель достает телефон. — Я скажу Райли подняться к тебе. —

Он целует меня в губы и выходит.

Я смотрю ему вслед, и в голове у меня каша.

Я спрыгиваю со столешницы и бегу в гардеробную переодеться. На этот раз, глядя на одежду, я замечаю бирки. Авель подготовил свой дом для меня. Он знал, что приведет меня сюда, и, судя по всему, я останусь здесь надолго.

Я провожу рукой по вешалкам. Все вещи — бренды, которые я ношу, а некоторые — точные копии той одежды, что висит у меня дома в гардеробе.

— Привет, — я оборачиваюсь и вижу Райли в дверях.

— В тот день у меня дома. Когда все случилось. Это не ты просила Авеля забрать меня и обеспечить безопасность, да?

— Нет, — она качает головой. — Николай просто заверил меня, что ты в безопасности.

— Потому что это он приказал Авелю забрать меня?

— Думаю, у Чёрча уже был свой план, — она жестом указывает на одежду.

— Он с самого начала планировал меня похитить. — Райли отводит взгляд, ее глаза блуждают где угодно, только не на мне. — Райли.

— Что? — пожимает она плечами. — Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Не знаю, — снимаю несколько вещей с вешалки, чтобы одеться.

— Эти мужчины... они другие, — вот все, что она говорит.

Ее слова попадают в точку. Она не неправа. Авель — мужчина особого склада, но разве не эти его особенности заставили меня так сильно в него влюбиться?

— Он пытает людей, — бормочу я, натягивая спортивные штаны. Я все еще не могу примириться с мыслью, что мой нежный, заботливый, внимательный Авель — тот же человек, которого эти люди зовут Чёрчем.

— Некоторые люди заслуживают пыток, — Райли снова пожимает плечами, словно в этом нет ничего особенного. Она подходит к комоду и открывает ящик с лаками для ногтей. — Хочешь сделать маникюр и педикюр? — она что, серьезно? Она предлагает мне красить ногти, пока Авель, возможно, где-то отрывает их кому-то другому? Я захлопываю ящик. Она и правда часть этого мира. — Значит, нет?

— Мой отец — один из тех, кого он пытал?

— Я не задаю таких вопросов, — она поднимает руки. — Некоторые вещи лучше не знать.

— А если бы это был твой отец?

— Да, это сравнение, наверное, для тебя не работает, — Райли даже смеется.

— Что это значит?

— Скажем так, Николай и Маттео позаботились о том, чтобы я осталась последней из О'Хэйров, теперь, когда моя сестра замужем. Скоро и мое имя исчезнет, когда я выйду замуж. И О'Хэйры исчезнут совсем.

Райли не звучит расстроенной из-за этого.

— Мне надоело получать информацию по крупицам.

— Ладно, теперь ты одна из нас, — говорит Райли и пускается в рассказ о том, как сошлись ее сестра и Маттео, что, в свою очередь, свело ее и Николая. Когда она заканчивает, становится лишь яснее, что да, эти мужчины сильно отличаются от других. Особенно когда дело касается их женщин. Но чего я не понимаю, так этого, что это значит для меня. — Эти мужчины берут то, что хотят. Они собственники.

— Безумцы? — добавляю я.

— Думаю, Чёрч — больший безумец, чем большинство.

Я закрываю глаза. Нужно быть безумцем иного уровня, чтобы быть способным пытать людей.

— Эй, — Райли толкает меня, заставляя снова открыть глаза. — Мой мужчина и сам немножко безумен. Не просто так он и Чёрч ближе друг к другу, чем с остальными.

— А где твой мужчина? — спрашиваю я, выходя из гардеробной.

Райли следует за мной.

— Он и Чёрч разбираются кое с кем.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней.

— Кое с кем? То есть с моим отцом?

— Возможно? — она кривится, не желая мне в этом признаваться.

— Они уехали?

— Не думаю, что они оставят нас одних.

Значит, они все еще здесь. А это значит, что мой отец, выходит, тоже здесь.

Я направляюсь к двери. Ожидаю, что она заперта, но она открывается. Должно быть, он оставил ее незапертой, чтобы Райли могла подняться.

— Энджел!

Райли бросается за мной, когда я спускаюсь по лестнице. Дверь склада тоже открыта. Машина Николая припаркована перед ней рядом с машиной Авеля, но их самих нигде не видно.

— Где они?

— Мы, скорее всего, не хотим этого знать.

Она хватает меня за руку, пытаясь увести обратно наверх, но я вырываюсь и начинаю осматриваться. Я замираю, обнаружив бетонную лестницу, уходящую под землю. Словно кто-то специально вырыл котлован, чтобы построить этот подвал. Внизу — металлическая дверь.

— Энджел, не надо.

Может, мне и стоит ее послушаться, но вместо этого я спускаюсь вниз. Когда я пытаюсь открыть дверь, она не поддается. Я прижимаюсь ухом к холодной поверхности, но не слышно абсолютно ничего.

— Они там, да?

— Наверное.

Райли стоит позади меня. Мы обе взвизгиваем и подпрыгиваем, услышав громкий щелчок замка, прежде чем массивная металлическая дверь начинает открываться.

— Черт, — бурчит Николай, увидев меня, но мой взгляд проскальзывает мимо него и останавливается на Авеле, который стоит над моим отцом с плоскогубцами в руке.