Эдипов комплекс

Глава 15

В первый же день после месячного отсутствия я сразу понял, что на работе мне не очень рады. Носатая, тощая и злобная мужеподобная девка с большим носом и командными замашками, которая считалась главной в отсутствие начальника, сразу же мне нахамила. Я нахамил ей в ответ, она опешила и немного зауважала меня, но недолюбливать не перестала. Второй редактор, которого я прозвал за вальяжность и неторопливость Котофеем, приходил в редакцию, когда хотел, у него был свободный режим, он помимо работы с нами писал претенциозные тексты в самый популярный журнал издательства и пользовался за это уважением. Он был чудовищно хитрожопым созданием, этот Вася, и даже имя у него было кошачье.

Пока меня не было, в нашу команду влился еще один редактор, Глаша, совсем молодая девчонка, дочь какой-то медиа-шишки; никогда не видел таких доченек, и вот пожалуйста, смотри на нее хоть все восемь часов в день. Котофей уже отчаянно с ней флиртовал. А меня эта вертихвостка бесила.

Рабочая неделя прошла на подъеме, я одновременно занимался двумя проектами, мне было интересно. На выходные приехал домой, к отцу, который находился под присмотром «приходяще-уходящих» сиделок – они бывали два раза в день, утром и днем, делали еду и уходили почти сразу, почти все время он оставался один. На постоянную сиделку нам с братом не хватало денег, да и мы решили, что так даже лучше, отец не возражал, хотя втайне был недоволен. Кому охота сидеть одному после того, как с тобой кто-то все время был, да еще такой, как наша мать?

Зайдя в комнату, которая была совсем недавно ее комнатой, я увидел домашние халаты за дверью, на крючках. Мне на секунду показалось, что она ушла в магазин или с Биликом на Волгу и скоро вернется.

На следующий день приехал брат, мы поехали на кладбище. Тоскливое мероприятие, сорок дней… С нами, конечно, была тетя Галя и другие родственники. По дороге я вспомнил, как однажды, когда мне было лет 14, мать попросила меня поехать с ней на кладбище – прибраться на могилах у деда и бабки, ее родителей, Ивана и Татьяны.

Было позднее утро. Я давно проснулся, но все равно притворялся, что сплю. Мать заходила ко мне в комнату и, видя меня «спящим», уходила на кухню, настойчиво там гремела. Наконец подошла и громко сказала: «Ну, проснись же! Нам надо ехать!» Я открыл глаза и сказал: «Я не хочу! Езжай одна!» Она ответила очень взволнованно, так, что ее голос задрожал: «Я не могу туда одна ехать, я боюсь! А вдруг кто-то нападет на меня? На кладбище страшно ехать одной!» Мне стало стыдно. Я угрюмо поднялся и пошел завтракать.

Я вдруг подумал, когда уже был на кладбище, что инфляция в Москве снова выросла. Теперь приходилось еще больше экономить. Меня передернуло от холода, брат с укоризной спросил: «Уже замерз?» Скорее бы в дом, к столу…