Эдипов комплекс

Глава 6

Сразу после Нового Года мне позвонил заместитель генерального директора крупного московского издательства, ему передал мои контакты главный редактор журнала, с которым я недавно разговаривал. Журнал этот был самым ценным активом в этом издательстве, международная франшиза, он мне очень нравился, я просто мечтал там работать. И вот мне позвонили «оттуда» – правда, это другая редакция, соседняя, все сидят, по сути, вместе, в одном открытом помещении, опен-спейсе, и им нужен был редактор, который занимался бы рекламными проектами. Но там тоже присутствует сильный элемент творчества, заверил меня этот человек. Конечно, я не сомневался в этом.

После неформального собеседования с «замгендира» и директора по этим спецпроектам я понял: это мой великий шанс. Я должен, должен туда попасть. Должен! Это настоящая редакция, моя давняя мечта. На все про все ушло около месяца, нет, меньше. Просто время тянулось так медленно! Я несколько раз звонил ему узнать результаты собеседования. И вот он сам позвонил и сказал мне, что наконец решил, что возьмет… меня. О, как я был счастлив! Я буду теперь работать в редакции, в московском издании! В международном бренде! Моей радости не было предела. И только мать была не очень рада. Ее стали пугать резкие изменения. «Ах, ну что ты, все будет так хорошо, так хорошо, так хоро… Что, ты хочешь усыпить Билли? У тебя упадок сил, тебе не по себе, у тебя какие-то боли, тебя рвет от запахов его еды? Что это, мама?» Я был не готов такое слышать, если честно, так был упоен предстоящим счастьем, утешал ее как мог и быстро выбросил все это из головы. Нет, она не будет усыплять Билли, мы этого не позволим! Уж брат точно этого не допустит, ведь это он дарил его папе на шестьдесят лет. Отец тогда был более-менее здоров.

В следующем телефонном разговоре мать призналась мне, что, когда ходила на массаж в больницу (у нее какие-то боли), мечтала остаться там подольше. «Я бы там даже пожила!» Зачем ей там жить? Я не понимал этого, и меня снова испугал ее голос.

Я оттягивал приезд. А приехав и узнав, рыдал в больнице минут пять не переставая. Тетя Галя, ее старшая сестра, сама врач, вылетела из кабинета врача и выкрикнула: «Все, у нее самое плохое, что может быть… Надо готовиться к худшему!» К какому худшему? К чему худшему? Потом мать медленно вышла из того же кабинета, я уже был в слезах. «Вот дурачок! Чего ты плачешь? Я ведь пожила все-таки!». И опять эта ее интонация. «Прошу тебя, не говори так! Я не вынесу этого». Когда мы ехали на такси домой, мозаика сложилась. Я понял наконец, к чему были разговоры об усыплении Билли, нашего Билика, как его все называли. Но почему все стало так быстро лететь – минуты, часы, дни, словно их кто-то подгонял?