Ее оружие

32

Несправедливо с моей стороны винить во всем Бет, размышлял Фрэнк. Разве она виновата в том, что их застала Анна-Мария? Она была такая хорошая девочка, такая милая и добрая. Он очень сожалел, что наговорил ей тогда по телефону грубостей и угроз. Как глупо сего стороны! Она так нужна ему теперь, ему и его детям. Много ли найдешь таких, как она? Такие, как Бет, на дороге не валяются, уж это Фрэнк знал точно. Время маленьких невинных девочек прошло безвозвратно. Сегодня молоденьких пташек интересуют только деньги.

Он обязательно должен найти и вернуть Бет!

Сейчас Фрэнк не мог вспомнить, какая посредническая контора направила ее к нему, и хотя он сделал запрос в каждую из них, разыскать девчонку им так и не удалось. Он вспомнил о своем первом разговоре с ней и про ее рекомендательные письма, которые он так и не прочитал, потому что Бет ему сразу понравилась и не было сомнений, что это порядочная девушка.

Он направил своих людей по ее следу. Кроме того, вполне возможно, что она снова обратится в посреднические конторы, чтобы подыскать новую Работу. Но когда Бет объявится, неизвестно. А пока он вынужден, благодаря собственной глупости, сидеть сложа руки и ждать. Как известно, от бесплодных ожиданий и неопределенности в голову невольно лезут всякие мысли. А предаваться размышлениям, тем более горестным, Фрэнк не любил, предпочитая глушить их на корню. Лучшего средства от этого, чем выпивка, он не знал. Беда была только в том, что приятное состояние забытья охватывало его лишь после того, как он осушал целую бутылку виски. А раз уж он напивался, то, естественно, ему уже было не до работы.

Энцио строго-настрого приказал Сегалу и Голли следить за ним и ни в коем случае не выпускать из дома. Отец считал, что после похорон ему нужно время прийти в себя, а пока взял дела сына в свои руки.

Энцио встретился со своим старым другом Стефано Грауном. Дела у того складывались не блестяще из-за возникших проблем с появлением новых конкурирующих групп (в основном состоящих из черномазых), которые пытались расширить свое влияние на его бизнес.

— Что ты собираешься делать?

Стефано Граун пожал плечами. Он был на пятнадцать лет моложе Энцио, и свои дела пока что полностью держал под контролем.

— Я попробую с ними договориться, — сказал он, — займу их чем-нибудь, может быть, просто возьму кого-нибудь из них в дело.

Энцио презрительно сплюнул. Раньше они лучше понимали друг друга.

— Если ты им что-то пообещал, они захотят еще больше, ты им дашь больше — они захотят взять все!

— Я занимаюсь открытым бизнесом, — сказал Стефано. — Но на прошлой неделе они взорвали два моих супермаркета. Я не могу себе позволить, чтобы люди, которые на меня работают, завтра от страха разбежались. На прошлой неделе я уже и так потерял таким образом тридцать три человека, подумать только — тридцать три! Если так дело пойдет и дальше, то скоро все от меня разбегутся.

Энцио снова сплюнул. Стефано интересовали только его личные дела. О них он только и тараторит, а дать сдачи обидчикам — кишка тонка. Как это не похоже на добрые старые времена.

— Если ты хочешь с ними сотрудничать, — это твое дело, но на мою помощь не рассчитывай, — сказал Энцио, — у меня другие планы.

Стефано покачал головой.

— Я не хочу больше неприятностей. Я плачу налоги. Что нужно от меня Фрэнку?

— Ах, Фрэнк, — тяжело вздохнул Энцио. — У пего сейчас голова другим забита. Ты слышал эту историю с Анной-Марией?

Стефано кивнул.

— Ужасная трагедия.

— Похороны будут завтра. Ты ведь придешь?

Через несколько часов Стефано Грауна нашли мертвым с простреленной головой у входа в его особняк на Риверсайд-Драйв.

— Какой ужас, совсем невозможно стало без опаски передвигаться по городу, — посочувствовал Энцио, когда ему доложили об этом.

По губам Алио Маркузи, находившегося в это время у Энцио, скользнула едва заметная улыбка.