Ее оружие

9

Фрэнк Бассалино был старшим сыном Энцио, и очевидно поэтому отец был привязан к нему больше, чем ко всем остальным. Именно Фрэнку Энцио, решив отойти от дел, доверил руководство основными своими предприятиями.

«Настанет время, — любил повторять Энцио, — и этот юноша станет настоящим мужчиной».

Фрэнк хорошо ладил со всеми компаньонами Энцио. А это были люди битые, сноровистые в делах и острые на язык. Впрочем, и Фрэнк был не лыком шит. В чем-то он даже превосходил Энцио, вероятно потому, что родился и вырос в итальянских кварталах Нью-Йорка с их волчьими законами; во всяком случае, он был напрочь лишен чувства жалости, которое в какой-то мере было иногда свойственно Энцио, уроженцу Сицилии.

Мало кто решался тягаться с Фрэнком в деловом соперничестве. Ему уже было тридцать шесть лет, а двадцать из них он проработал под началом своего отца, досконально изучив все тонкости их промысла, в каковой входили сбор податей, проституция, игорный бизнес, похищение заложников и многое другое. Более того, ему пришлось самому пришить одного типа, попавшего в черный список, причем сделал он это с Удовольствием. Энцио счел, что подобное занятие для Фрэнка слишком опасно и рискованно и отсоветовал продолжать в том же духе.

Фрэнк был большой охотник до женщин. Сколько их перебывало у него — одному богу известно! Он менял их как грязные, использованные воротнички у своих рубашек, пока ему не попалась на глаза фотография его кузины Анны-Марии с Сицилии. К тому времени ему исполнилось двадцать девять. Ей было всего четырнадцать, и она ни слова не говорила по-английски. Отец заплатил ее родителям выкуп, увез девочку в Америку, где вскоре Фрэнк и женился на ней.

Теперь ей уже двадцать один. Она так и не научилась правильно говорить по-английски, жила с мужем и четырьмя детьми в отдельном доме в Квинсене и ждала пятого ребенка. Фрэнк изменял ей лишь изредка. Когда ему приспичивало, он обычно прибегал к услугам какой-нибудь проститутки.

Взять его на себя решилась было Рио, но ее отговорили. Она, как рассудили подруги, была явно не в его вкусе, и вообще далеко не его тип. У Фрэнка могла иметь шансы лишь та из них, которая дышала свежестью и молодостью, покоряла чистотой и невинностью, словом, та, которая могла бы напомнить ему его жену такой, какой она впервые предстала перед ним, приехав в Америку.

Для этой роли больше всего подходила Бет.

Вскоре представилась прекрасная возможность проникнуть в дом Фрэнка. Супругам нужна была няня, которая обучала бы детей английскому языку. Фрэнк дал объявления об этом в три посреднические конторы по трудоустройству, но ни одна из предложенных ему кандидатур его пока не устраивала — это были либо черные, либо мексиканки.

Бет решила действовать. Она сменила свое индейское одеяние на простую юбку с блузкой, тщательно зачесала назад волосы, собрав их в аккуратный пучок, слегка подрумянила лицо и, прихватив с собой поддельные рекомендательные письма, отправилась по известному ей адресу.

Девушка-служанка провела ее в жилую комнату и попросила подождать. Комната была обставлена в старомодном стиле, с картинами на религиозные сюжеты и потертой мебелью.

Бет пришлось прождать примерно полчаса, пока наконец в сопровождении жены не появился хозяин.

Это был высокий, широкоплечий мужчина, с черными волосами и карими глазами, с горбинкой, отнюдь не портившей линию носа. Тонкие, поджатые губы свидетельствовали о капризном характере. Те, кому нравился такой тин мужчины, сочли бы его даже привлекательным.

Но у Бет Фрэнк вызвал ненависть с первого же взгляда. Она знала эту породу, этих здоровяков, самодовольных громил, не ведающих жалости и уповающих на свое главное оружие — грубую физическую силу.

До сих пор перед ее глазами стояла картина той страшной ночи в коммуне, когда пьяная орава таких же вот верзил заявилась к ним на ферму, перевернув все вверх дном. Их было человек десять, один пьянее другого.

Горланя песни, улюлюкая, они вкатили на ферму на двух машинах. Помощи ждать было не от кого: ферма находилась далеко от дороги, кругом ни души. Дверь в дом никогда не запиралась, и эта пьянь сразу же ввалилась туда. Старую овчарку Рекса они пинали до тех пор, пока она не осталась лежать неподвижно. Затем, вытащив девочек из коек, эти ублюдки изнасиловали их по очереди. После этого, заливаясь смехом, начали избивать ребят, издеваясь и обзывая их самыми непотребными словами.

— Мы покажем вам, стервецы, как шляться без дела, трясти своими патлами! — орали они, преисполненные «праведного» негодования, давая понять, что именно им будто бы вверено право учить других, как надо жить.

— Если бы ты была моя дочь, — прошипел один из них, дохнув в лицо Бет зловонным перегаром и толкая ее в грудь, — я бы так надрал тебе задницу, что ты бы у меня неделю не смогла сесть.

Напоследок они обрезали ребятам волосы, грубо орудуя садовыми ножницами. Максу пришлось после этого накладывать шестнадцать швов на коже головы.

И хотя все это случилось два года назад, Бет все еще продолжали преследовать ночные кошмары, связанные с этим разбойным нападением, и всякий раз, когда она видела людей вроде Фрэнка, она испытывала глубокое отвращение. Сегодня же ей стоило немалых усилий скрыть это от ее будущего хозяина.

— Гм, — хмыкнул Фрэнк, смерив ее взглядом с ног до головы. — По-моему, вы еще слишком молоды для этой работы?

— Мне уже двадцать, — отпарировала Бет, — и последние три года я работала с детьми. Вы прочитали рекомендательные письма?

Фрэнк кивнул. Ему в общем-то импонировали эта скромная молодая, довольно красивая девушка. Во всяком случае, она не шла ни в какое сравнение с теми, кого ему присылали до сих пор из агентства. Детям она наверняка понравится, этот ангел во плоти.

— Хорошо, раз вы хотите работу, то вы ее получите. Думаю, вас устроят сто долларов в педелю, уютная комната, питание и два свободных вечера в неделю. Хотите взглянуть на детей?

— Да, конечно, охотно.

— А это моя жена, Анна-Мария… — Фрэнк повернулся к своей жене, стоявшей у него за спиной, робкой, черноволосой женщине, со слегка одутловатым лицом и животом на последнем месяце беременности, и, подтолкнув ту, добавил: — Познакомься, это… простите, не знаю вашего имени…

— Меня зовут Бет.

— Бет? Прекрасное имя! А это миссис Бассалино. Она не в ладах с английским, и было бы неплохо, если бы вы и ее немного подучили. Она проведет вас к детям и покажет все остальное. Если возникнут проблемы, обращайтесь прямо ко мне, но учтите, что я человек занятой, так что постарайтесь, чтобы проблем было не слишком много. Когда вы могли бы начать?

— Завтра.

— Прекрасно. Кстати, моя жена вот-вот должна разрешиться, так что здесь тоже нам может понадобиться ваша помощь.

Он улыбнулся им обеим, бросил еще раз взгляд на Бет и удалился.