Её условие (СИ)

Командировка продолжается

Прошедший разговор с мамой отличался от всех предыдущих. Начался-то он стандартно. Про то, что я должен нести ответственность за свои поступки, про то, что я должен уделять Светочке больше внимания, хотя бы звонить и спрашивать как дела, ну и про то, что я оказался весь в папашу. Я уже не пытался объяснять, что отцом этого ребенка мог быть и кто-то другой, что мы со Светой к тому моменту расстались, что даже если ребенок мой, это не означает необходимость нашего с Ермоловой бракосочетания.

— Мама, — устало сказал я, когда ее речь закончилась, — если обо мне не думаешь, то о Свете подумай. Зачем ей жить с нелюбимым человеком? У нее гормоны и все дела. Поэтому она требует… то, что требует. Ну, какая из нас семья?

— С чего ты взял, что с нелюбимым? — удивилась мама. — Она тебя любит.

В это я не верил. Светой двигало что угодно, но точно не любовь. А даже если бы любила она меня, то это не могло быть взаимным.

— Хорошо, допустим, — вздохнул я, — я-то ее не люблю. Зачем лишать ее шанса встретить судьбу? У меня есть Анфиса. И больше мне никто не нужен, понимаешь?

— И как же она относится к этой ситуации?

— Какая разница, мама? Оставь ее в покое и не впутывай в это.

— Ты не сказал ей! — сообразила она.

— Мама, не вмешивайся! — предупредил я. — Не трогай Анфису!

— Леша, если ты так ее любишь, как мне пытаешься внушить, то как можешь обманывать?

— Пожалуйста, давай прекратим уже этот разговор! Ты же понимаешь, что он ровным счетом ни к чему не приведёт!

На том мы и разошлись, абсолютно недовольные друг другом. Однако слова мамы засели у меня в голове. Я думал, что оберегаю Анфису, не рассказывая ей про всю эту историю, но вдруг это напротив было нечестно по отношению к ней?

Мне требовалось мнение со стороны, и я позвал Димку. Я не собирался рассказываться ему про признание Анфисы и вообще про что бы то ни было, что касалось бы ее секретов, но проговорить ситуацию с ним я точно мог.

Я пересказал ему свой разговор с матерью и поделился наметившимися сомнениями.

— Я не понимаю, чего ты сейчас занервничал, — задумчиво протянул Димка, — осталось подождать всего-ничего. Зачем дергать Анфису?

— Если это все-таки мой ребенок, — вздохнул я, — я не смогу от нее это скрывать.

— Ты пытаешься свернуть на половине пути, старик. Надо было говорить либо с самого начала, либо уже молчать.

— Я так запутался, Димон! — вырвалось у меня. — Больше всего я боюсь, что Анфиса просто уйдет.

— Слушай, это жизнь. В конце концов, ты ей не изменял. Все произошло до того, как вы сошлись.

— В процессе схождения, — криво усмехнулся я.

— Если я ничего не путаю, то дата начала отношений у вас пикник в парке. Вот и исходи из этого.

Петр вернулся в отель вполне довольный прошедшим днем, но ни подниматься в номер, ни идти куда-то еще ему не хотелось. Поэтому он выбрал единственный возможный в таком случае вариант: посидеть в фойе. Тем более отсюда открывался чудесный вид: панорамные окна выходили прямо на набережную. Когда была возможность, Анфиса любила по ней гулять, он ходил с ней однажды, но это оказался неудачный опыт. В тот день поднялся жуткий ветер, и они, смеясь ринулись в отель, после чего отогревались в здешнем баре крепким чаем.

Он не особо удивился, когда застал Анфису, сидевшую с ноутбуком на коленях. Приглядевшись, он увидел, что она была в наушниках Петр не стал ей мешать и расположился неподалеку.

В кармане ожил телефон, возвещая о пришедшем сообщении. Петр проверил входящие и обнаружил, что это наследник делился результатами творчества. Зимин сразу высказал свое обстоятельное мнение. Он старался никогда не отделываться общими фразами, а давать развернутую обратную связь. Ему хотелось верить, что сын это ценил и поэтому обращался за советом и оценкой. Матвею было шестнадцать, на следующий год он должен был уехать на учебу, Петра и его бывшую жену Анжелу это немного тревожило, но они приняли решение предоставить сильно повзрослевшему ребенку право на самостоятельность.

По задумке подобный опыт, должен был сделать его более… приземленным, а также позволить получить новые навыки и прочая-прочая.

Анжела вышла замуж почти сразу после их развода. Возможно, благодаря этому им удалось сохранить вполне себе нормальные отношения. Новым избранником бывшей жены стал фитнесс-инструктор, красивый, как греческий бог. Были у Петра разные подозрения, но какое это имело значение. Разошлись и разошлись. Хотя развелись они, когда Матвей был совсем маленьким, о правилах опеки над ним Петр и Анжела договорились еще на берегу. В общем все было просто: мальчик живет с мамой, но Петр может с ним общаться, когда захочет. Так что ничто не мешало им “остаться цивилизованными людьми”.

Краем глаза Петр заметил, как Анфиса захлопнула крышку ноутбука. Должно быть, она все это время слушала свои лекции. Она увидела его и немного нерешительно помахала рукой. Петр улыбнулся в ответ и подмигнул ей.

Это было в новинку.

Впервые ему в голову пришла неожиданная мысль, что Анфиса и Матвей могли бы хорошо поладить между собой. Она бы слушала про его рисунки, а он бы бегал к ней за советом, как лучше общаться с девчонками.

Анфиса, похоже, решила не нарушать уединение Петра, потому что, быстро собравшись, она ушла куда-то.

В последнее время, а точнее после появления младшего Земцова, все стало как будто бы сложнее. Лишний раз приходилось оценивать последствия своих действий на предмет двусмысленности.

Минут через десять Петр мог видеть в окне, как Анфиса вышла из отеля и не спеша побрела куда-то вдоль набережной.

Анфиса, как и просил Петр, сидела в своем номере, фактически не выпуская мобильный из рук. “Быть на телефоне” означало быть готовой в любой момент ответить на звонок и предоставить нужную информацию.

Вчерашний день прошел довольно стандартно и не принес никаких сюрпризов. Разве что… Разве что вопреки обыкновению они не поговорили вечером. Раньше кто-то из них непременно подошел бы к другому, чтобы обменяться впечатлениями, но теперь они как будто старались избегать двусмысленных моментов. Хотя что, собственно, двусмысленного в том, чтобы посидеть на одном диване на глазах десятка свидетелей?

Анфиса попыталась представить, чтобы она почувствовала, пообщайся Алеша так вечерком, ну, например, с Ириной, ассистенткой Ильи. Надо признать, что мысль ей не понравилась.

Все же хорошо, что он стал меньше времени уделять съемкам. Все-таки эти клиентки бывают такими разными, и образы, в которых они позируют, тоже разные.

Скорее всего, Алеша, как и всякий мужчина, сравнивает с ними Анфису. Ну, а то, что сравнение зачастую будет не в ее пользу, Анфисе было понятно.

Зазвонил телефон. Анфиса ответила на звонок и услышала в трубке:

— Зайчик, отбой. Выпускай телефон.

— Все в порядке?

— Да, в полном. Дальше по плану.

— Тогда до встречи.

— До встречи, и оденься потеплее, там жуткий ветер!

Анфиса отложила трубку и улыбнулась. Зайчик оставался неким связующим звеном между прошлым и настоящим. Он был с ними, несмотря ни на что.

Петр и Илья созвонились, чтобы обсудить рабочие моменты, после этого они перешли к вещам более личного свойства. Все-таки в первую очередь они были близкими друзьями, а потом уже все остальное.

— Как дела с самым актуальным вопросом? — поинтересовался Петр.

— Пока, вроде, без изменений. Лешка успокоился, уже не такой нервный. Ты отлично придумал с отпуском, он всем пошел на пользу.

— Закончу здесь и пойду работать психологом, — усмехнулся Петр.

— Ты погоди с резкими переменами. Как там Анфиса?

— Анфиса в порядке, усердно работает, а по вечерам сидит в холле и учится.

— Почему в холле?

— А чего в номере сидеть?

— Тоже верно.

Повисла пауза, но Петр слишком хорошо знал Илью, чтобы понимать: тот пока не готов сворачивать разговор. Вообще ситуация для всех была непривычная. Петр уже не помнил, когда они в последний раз обсуждали что-то настолько личное. С годами, как водится, вся эта лирика отошла на второй план. Даже, когда Илья рассказал. что собирается наладить отношения с сыном, это все было довольно сухо и без деталей. А тут разом столько всего. Еще и Анфиса теперь играла во всем главную роль.

— Я вот думаю, — вздохнул Илья, — если все же он отец.

— Ты же не потащишь его силой под венец?

— Нет, конечно.

— Они взрослые люди, должны разбираться сами.

Следующая фраза, которую он сказал, кого-то могла бы поразить своим цинизмом, но эти двое могли себе позволить подобное в общении друг с другом.

— И потом, с учетом того, что у твоего сына такие серьезные намерения по отношению к Анфисе, — он чуть не сказал моей Анфисе, — то, может, так даже будет лучше? Раз уж для нее эта дорога закрыта.

— Я тоже думал об этом.

— Вот и отлично. Пусть все идет своим чередом.