Её условие (СИ)

Расставить все точки

Если вы думаете, что я ударился в загул, то вы ошибаетесь. Конечно, мы с Димкой позависали в паре мест для приличия, но все было в пределах допустимого. Ни с какими девушками я не общался, не напивался и все в таком роде. Во-первых, свои ошибки я старался учитывать, а, во-вторых, я не хотел подводить отца.

Первое время после нашего расставания с Анфисой я в офисе не появлялся, но все равно продолжал постигать корпоративные тонкости. Я с удивлением обнаружил, что знания, которые я получал, могли бы быть весьма применимы в развитии моей студии. И, положа руку на сердце, мне нравилось быть полезным в делах Ильи. Например, недавно я самостоятельно справился со сделкой с новым клиентом, и это было приятное чувство.

Однако самым важным было другое. Как-то Илья рассказал мне, что Анфиса не будет появляться в офисе неопределенное время. Так что, когда я там появился, ее место уже пустовало. Конечно, я рассчитывал, что наши пересечения на работе позволят мне снова наладить контакт, но и ее желание спрятаться было мне понятно. Я был виноват, я с самого начала знал это. Если бы не вмешательство мамы, сейчас у нас все было бы хорошо, но приходилось исходить из имеющихся данных. Нам всем требовалось время.

Я пытался ей звонить, но она не брала трубку. Я отправлял сообщения, она их читала, но не отвечала. Я осознал еще кое-что. Я ничего не знал про ее друзей. Даже о Кристине я знал только имя. А, ну и то, что она работала в мифическом издательстве. Каком издательстве? Чего издательстве? Местной газеты? Научной литературы? Филиала глянцевого журнала? В городе было и первое, и второе, и третье, и еще с десяток подобного. Про остальных и говорить не приходится. Из того, что я успел понять, Анфиса бы вряд ли отправилась по адресу прописки. Так что мне ничего не оставалось, кроме того, чтобы ждать ее ответа.

Не могу сказать, что я был в отчаянии, но это изматывало.

С Зиминым, к слову, мы общались как обычно. Я сильно надеялся, что он вообще не был в курсе наших проблем, ну, или хотя бы не знал всех деталей. Мне еще только не хватало разборок с Анфисиным папочкой.

Был вечер воскресенья, я сидел у Ильи. Мне снова требовался отцовский совет ну или его мнение обо всем происходившем.

— Я знаю, что придурок, — вещал я, — но не знаю, как все это исправить.

— А ты на самом деле хочешь? — усмехнулся Илья.

Вопрос меня удивил.

— Это в каком смысле?

— Да, в прямом, Леша. Ты же ничего не предпринимаешь, чтобы ее вернуть. Так, для порядка шлешь сообщения.

— А что я еще могу сделать? — заявление меня покоробило. — Я ей по факту изменил, да еще и не знал, стану ли в результате отцом.

— Во-первых, теперь ты знаешь, что ты не отец. Во-вторых, ты мог бы хотя бы попытаться поговорить с ней через меня. Или в крайнем случае через Зимина.

— Ты же сам просил меня повременить, — настала моя очередь усмехаться.

— До тех пор, пока ты не разберешься со своим отношением к этой… Свете. Ты так и не разобрался?

Я понял, к чему он клонит. Да, действительно, я все выжидал чего-то, но не понимал, чего именно. На самом деле вся эта история заставила меня задуматься над одним очень важным вопросом: а мог ли я сделать Анфису по-настоящему счастливой? Был ли я тем, кто ей нужен? Я так вцепился в эти бытовые мелочи, что возможно упустил нечто масштабное: она меня так и не полюбила. В этом была наша самая большая проблема. И, чего греха таить, моей любви на двоих не хватало. Иначе мы бы смогли преодолеть эту ситуацию.

— Послушай, — тяжело вздохнул Илья, — у тебя были и наверное все еще есть к ней чувства, но вы не вовремя повстречались.

По-своему он был прав. Анфиса подарила мне много счастливых моментов, но проклятая Ермолова появилась в самое неподходящее время! Как раз тогда, когда наши с Анфисой отношения переживали очень хрупкий этап. Н-да еще год назад я до подобного даже не додумался бы.

Однако, несмотря ни на какие сомнения, я должен был с ней поговорить. Хотя бы раз.

Петр пришел в офис в отличном настроении. Ему все еще странно было видеть, что стол Анфисы пустовал, но мысль о том, по какой причине это происходит, грела душу.

Закрывшись в кабинете, он приготовил себе кофе. В один из редких отпусков Анфисы он поставил собственную кофеварку, но так и не решился рассказать ей об этом. Так что аппарат хранился засекреченным в шкафу, который Анфиса никогда бы не открыла. И он еще пытался утверждать, что ничего к ней не испытывал?

Вчерашний вечер однозначно превзошел все ожидания. Петр даже готов был поблагодарить Анжелу за ее приход.

Все сложилось как будто само собой. Просто Петр понял, что надо действовать, пока Анфиса самостоятельно не устроила себя на должность его экономки. Без возможности дальнейшего перевода. Да, он рисковал. Она могла бы оттолкнуть его и тогда бы ему пришлось долго и мучительно убеждать ее никуда не убегать. В ночь. И все бы началось сначала. Но что-то в ее смятении, когда она увидела Анжелу, подсказало ему: момент, наконец, настал.

Петр сидел, попивая кофе маленькими глотками, и предавался воспоминаниям. Вот Анфиса почти робко отвечает на его поцелуй, а вот она обнимает его и прижимается крепко. И во всем этом есть что-то по-настоящему особенное, предназначенное только для него.

Разумеется, никакого продолжения не последовало. Петр бы скорее удивился, случись оно прямо в эту ночь. Они разошлись по своим спальням, пожелав друг другу добрых снов.

Петр понял, что забыл предупредить ее о своем очень позднем возвращении сегодня. Он достал телефон и отправил короткое сообщение “Зайчик, сегодня буду очень поздно”. О причинах он ей сказать не мог.

— А теперь за работу! — сказал он вслух.

В обед они с Ильей решили куда-нибудь выбраться. Когда они устроились за столиком, Петр достал телефон, чтобы проверить входящие. Всю неделю до этого они с Анфисой так или иначе переписывались о чем-то, хоть о погоде, хоть об офисных сплетнях, да не важно, о чем. Но сейчас от нее ничего не было. Это немного расстроило, но не могло испортить настроение. Возможно, она вообще еще спала.

Илья терпеливо ждал. Петр ничего ему особо не рассказывал про их с Анфисой совместную жизнь, Земцов тоже не спешил приставать с расспросами. Они заговорили о чем-то нейтральном, посмеялись над какими-то байками. Все было как всегда. И все же…

— А как у вас с Анфисой? — осторожно спросил Илья.

— Нормально уживаемся, — не менее осторожно ответил Петр.

Земцов выжидательно смотрел на друга.

— Ты ведь не думаешь, что я выспрашиваю, чтобы все вам испортить?

— Нет, конечно.

— Зимин, слушай, Лешка взрослый парень. У него были все шансы построить эти отношения. В чужую башку не залезешь, но как по мне он быстро сдулся. Сейчас он снова таскается по этим своим квартирникам, и кто знает, что там творится. Я не удивлюсь, если он всем доволен.

И тут Петру впервые пришла в голову одна очень простая мысль: возможно в глубине души Илья не очень хотел, чтобы его обретенный сын связал свою жизнь с Анфисой. Да, он внешне был дружелюбен и, наверное, никогда бы не сказал и слова против, но не исключено, что подобный расклад его как раз-таки устраивает.

— Ладно, давай на чистоту, — спокойно ответил Петр, — у нас с ней действительно что-то происходит. То, что должно было произойти еще несколько лет назад.

— Ты можешь мне объяснить, чего ты так тормозил?

— Тебе честно сказать?

— Уж, пожалуйста, соври!

Петр усмехнулся, но тем не менее продолжил.

— Сейчас я понимаю, что боялся стать тем опостылевшим мужем, который по линейке режет сельдерей, пока жена хочет безудержно кутить.

— С каких пор Анфиса хочет безудержно кутить?

— Ты же понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю, да. Я могу говорить на чистоту?

Петр кивнул.

— Мы все долго варились в одном котле, — сказал Илья, — волей-неволей начнешь подмечать что-то. Мне кажется, Анфиса просто не верила, что удовлетворит твой вкус. Ты же не думаешь, что она исключительно за соцпакет все эти годы держалась? Короче, я надеюсь, что в итоге у вас с Лешкой не начнется война, а, если начнется, то я хочу быть в стороне.

— Я тебя понял, и обещаю сделать все, чтобы избежать разборок.

— Спасибо, брат. А теперь, где наша еда уже?

Анфиса взяла в руки мобильный и поняла, что он полностью разряжен. Да, как быстро она расслабилась. Включив его, она обнаружила сообщение от Петра, где он предупреждал о своем позднем возвращении. Это вызвало некое смутное недовольство, но Анфиса постаралась побыстрее подавить его. Там же было очередное сообщение от Леши, где он спрашивал про ее вещи.

Что это? Повод? Или подтверждение финала?

Откровенно говоря, вещей там оставалось не так много. Все самое громоздкое при своем переезде к нему Анфиса предусмотрительно оставила на хранение в арендуемой кладовке, но, разумеется, заставлять Лешу держать у себя даже то немногое было неправильно.

На то, чтобы решиться ему позвонить, потребовалось минут пять. Не меньше.

— Привет, — послышалось в трубке.

— Привет… Я по поводу вещей.

Леша молчал.

— Вот так сразу? — наконец, спросил он. — Даже не поговорим?

— Леша, ну, ведь все же ясно.

Анфиса закусила губу почти до боли. Почему их история должна закончиться так?

— Ты ведь мне не скажешь, где ты сейчас?

— Не скажу. Зачем?

— Неужели я не заслужил одного прощального разговора, Рыжик?

Это был запрещенный прием. Во всех смыслах.

— Думаю, нам правда надо поговорить, — сдалась Анфиса.

— Спасибо.

— Я должна приехать в офис завтра. Мы можем встретиться там?

— Хорошо, договорились.