Её условие (СИ)

В субботу днем

Анфиса пришла в субботу днем. Утром она предупредила его о своем приезде, он заверил, что будет ждать. Она позвонила. в дверь, но никто не открыл. Тогда, поколебавшись секунду, она воспользовалась ключом. Она жутко смущалась и не могла отделаться от чувства, что делает что-то не то, но отступать было бы совсем глупо. Кристине она не стала говорить, куда собирается. Просто сообщила, что внезапно появился идеальный вариант, который жаль было бы упускать.

Оказавшись в квартире, Анфиса на какое-то время засомневалась. Что делать дальше? Она стояла, теребя ручку чемодана и уже собралась уйти. Почему она не позвонила ему минут за десять? Или хотя бы не отправила сообщение? Что за непредусмотрительность? Но тут в прихожую вышел Петр, одетый в домашние брюки и футболку. Он на ходу вытирал волосы полотенцем, и хотя Анфиса впервые видела его в подобной обстановке, она почему-то не могла отделаться от чувства, что так уже однажды было. При чем много раз. Вдобавок она поймала себя на странном желании подойти к нему и взъерошить волосы.

— Привет, Зайчик, — улыбнулся он, — раздевайся.

Петр проводил ее в комнату, одну из трех.

— Мне больше не надо, — как будто оправдываясь, сказал он, — Матвей, когда приезжает, обитает в гостиной. Там ему удобнее играть в приставку, а еще это что-то про свет для рисования.

В комнате, которую он ей выделил, стояли полутороспальная кровать, письменный стол и платяной шкаф. Еще там была книжная полка, которая сейчас пустовала, а к стене напротив кровати был приделан телевизор.

— Располагайся, — мягко сказал Петр, — делай, что хочешь. Я без стука обещаю не входить.

Когда он ушел, Анфиса быстро разложила принесенные вещи. Она действительно торопилась, словно боялась передумать. Она ожидала ощущение нереальности происходящего, но ничего такого не было. Может, Анфиса устала стеснять Кристину, может, она устала бояться что Валера, молодой человек Крис, снова придет, и придстоит вновь слушать, не важно что, но факт оставался фактом. Анфиса почти моментально почувствовала себя если не дома, то практически, как дома. К тому же, она не собиралась задерживаться надолго. Уже сегодня она начнет искать подходящие варианты. Петр был так добр к ней все это время, как она может еще больше злоупотреблять его хорошим отношением? Надо только спросить его о правилах.

— Какие правила, Анфиса? — переспросил Петр.

— Ну, домашние.

Анфиса сидела напротив него и очень напоминала саму себя во время их самой первой встречи. Он почувствовал почти непреодолимое желание поцеловать ее, но для этого определенно было еще слишком рано.

— Зайчик, ты меня поставила в тупик. Если я их вспомню или придумаю, то обязательно скажу. Хотя одно есть! Пожалуйста, перестань обращаться ко мне на вы.

— Ладно, — кивнула Анфиса, — я постараюсь.

На самом деле он давно предложил ей перейти на ты, но что-то у них не задалось. Так, может, сейчас самое время?

Они прожили бок о бок неделю. Первые два дня Анфиса практически не выходила из комнаты. Петру даже приходилось звать ее поесть.

Анфиса честно просматривала предложения об аренде жилья, но как на зло, ничего подходящего не попадалось.

Кристина засыпала ее вопросами по поводу нового места, требовала деталей. Анфиса старалась отделываться общими словами, но понимала, когда-то придется во всем признаться.

Леша звонил, но она не отвечала, еще он регулярно присылал сообщения, в одном из них было сказано, что ребенок не его. Анфиса долго смотрела на эти строчки. Первым порывом было ответить, не важно, что, лишь бы ответить. Но Анфиса не стала этого делать. Еще было рано. Нет, она не считала поступок Леши предательством в полном смысле этого слова, хотя чего уж там, в какой-то момент ревность накрыла ее с головой. Она всего-навсего хотела разобраться в своих чувствах, прежде чем предпринимать что-либо. А если будет поздно, значит так тому и быть. Те самые чувства пока представляли из себя одну большую загадку.

Слишком многое сошлось в одной точке. И необходимость менять работу после стольких лет, и переезды. Слишком о многом приходилось переживать, и нет-нет появлялась на Лешу злость, ведь по сути из-за него ей так резко пришлось все поменять.

На третий день она вышла утром с намерением приготовить Петру завтрак. Был вторник, и он собирался на работу. Петр, который, как выяснилось, по утрам ничего, кроме овсянки на воде, желательно настоянной с вечера, не ел, мягко отказался.

Ближе к обеду начал названивать Костя. Анфиса к некоторому своему стыду не организовала полноценной передачи дел, она просто написала в пятницу заявление на отпуск без содержания, и оставила Константину краткую инструкцию. Анфиса понимала, что, скорее всего, все же придется еще раз съездить в офис. Надо только подгадать день, чтобы там не было Леши.

Иногда она думала, что слишком все усложнила. Может, не надо было уходить? Останься она с Лешей — сейчас все было бы… нормально. Они бы снова обменивались за ужином новостями, спланировали бы свою поездку, наконец, и все перемены произошли бы куда более… плавно.

В воскресенье, когда Петр и Анфиса преодолели недельный рубеж жизни под одной крышей, приехал Матвей.

Петр просто представил их друг другу. Без деталей и подробностей. Сын посмотрел на Анфису с доброжелательным любопытством, но задавать лишних вопросов не стал. Она собралась, было, спрятаться в своей комнате, но Петр ее остановил.

— Анфиса, я знаю, тебе надо учиться, — сказал он, — но, может, попьешь с нами чаю?

К чаю Петр приготовил ее любимые конфеты. Вернее, теперь он знал, что они таковыми являются. Ему надо было найти документ в ящике ее стола, и там обнаружилась “заначка”.

Они хорошо посидели втроем. Матвей, обретя свежего слушателя, рассказывал про векторную графику, которой недавно увлекся. Анфиса слушала очень внимательно, хотя явно мало что поняла. Эти двое определенно нашли общий язык. Петру нравилось наблюдать, как они постепенно расслаблялись. Матвей вскоре как обычно залез в кресло с ногами, а Анфиса откинулась на спинку дивана. Потом случилось то, на что Петр не мог даже рассчитывать. Все спокойно стали заниматься своими делами в обществе друг друга.

Матвей принялся за карандашные наброски, Анфиса читала свою учебную литературу, а Петр сделал вид, что тоже что-то читает на планшете. И это все казалось настолько правильным и естественным, что Петр на всякий случай скрестил пальцы, хотя до этого суеверий за ним не водилось.