Его единственное условие

Глава 15

В понедельник утром, к моменту возвращения Тони из командировки, все было готово – Алекса Меган отдала соседке, миссис Мур и Оливия получили неделю отпуска, одежда Майкла, гора подгузников и изрядное количество детского питания были упакованы и готовы к отправке. Меган тщательно выбрала и одежду для Тони – теплый ирландский свитер, джинсы, кроссовки, жакет и его любимый халат.

Для себя она отобрала самые красивые свитера, соблазнительное белье и дорогие духи. Не забыла Меган и про весьма откровенную ночную рубашку – в ней она выглядела чрезвычайно сексуально, а также новый пеньюар, специально купленный накануне. Памятуя о том, что надо продумать каждую деталь, она присовокупила к багажу пуховые подушки – на них так сладко спится! – шелковые простыни – женские журналы наперебой рекламировали их как верный способ достичь максимального сексуального наслаждения – и новые полотенца.

«Вперед, к победе!» – подумала она, с удовольствием обводя глазами плоды своих трудов.

Услышав, как Тони открывает дверь, Меган набрала в грудь воздуха и приготовилась изложить свой план. Однако, заметив, какое у мужа усталое лицо, она прикусила губу. Пожалуй, время не совсем подходящее…

Но, к удивлению Меган, Тони отнесся к ее плану весьма благосклонно. Она сообщила, что мама Сабелла согласилась побыть с Майклом несколько дней, пока они будут в отпуске, что мистер Ларкин в курсе дела, а секретарше Тони велено отменить все встречи до следующего понедельника. Он не возражал и против того, чтобы поехать в горы, но только после того, как узнал, что они там будут одни.

– Последнее время я постоянно был на людях, – устало проговорил он, сонно моргая. – Все, что мне нужно, – это покой и тишина.

– Именно это ты и получишь. Мне кажется, в горном уединении мы наконец сможем поговорить и решить, как нам быть дальше.

Тони внимательно посмотрел на Меган, и у нее мелькнула мысль, что он начнет возражать. Однако, помолчав, он сказал:

– Отлично! Только вначале мне нужно как следует выспаться. Я устал, как сто чертей.

Через несколько минут Меган услышала звук льющейся воды, а когда поднялась в спальню, Тони уже спал. Волосы его еще не просохли после душа. Она подняла с полу разбросанную им одежду. Сердце ее болезненно сжалось – от пиджака Тони явственно пахло ненавистной гвоздикой.

Обида обожгла Меган с такой силой, что на мгновение ей показалось – она задохнется. Зачем сражаться за любовь Тони, если он явно предпочитает Коринну, в распоряжении которой гораздо больший арсенал средств подобной борьбы? А что, если она, Меган, уже проиграла это сражение? Да и стоит ли спасать брак, за который постоянно приходится бороться?

В приступе отчаяния она отнесла вещи Тони на кухню и с отвращением выбросила в мусорную корзину. Пусть потом удивляется, куда подевался его любимый шерстяной синий костюм!

В эту ночь Майкл спал на удивление спокойно, но Меган не удалось воспользоваться передышкой. Не в силах уснуть, она лежала на кушетке в детской. Мысль ее лихорадочно работала. В конце концов она приняла снотворное и забылась, но сон ее был неспокойным. Ей снилось, что она повсюду ищет мужа, зовет его, словно пытается найти настоящего Тони Сабеллу.

Майкл проснулся рано, голодный и мокрый. Разогревая бутылочку со смесью, Меган прижала к себе сына и начала нашептывать ему на ухо ласковые словечки. Ей пришло в голову, что завтра она впервые расстанется со своим ребенком, пусть ненадолго. Интересно, что ждет его впереди? Будут ли у него по-прежнему и отец, и мать, или этому малышу, как и многим детям в наше время, суждено вырасти лишь с одним из родителей?..

За завтраком Тони коротко рассказал Меган о том, как прошел съезд банкиров, поинтересовался, как продвигается работа над «Викторианским особняком», вежливо выслушал свежие сплетни. Все это до боли напоминало разговор двух случайных собеседников, встретившихся за столиком в ресторане. Но Меган приказала себе не терять надежды. Впереди их ждет отпуск – несколько дней, когда они будут одни, вдали от повседневных забот и проблем. И кто знает, может быть, им повезет и они опять станут прежними, начнут новую жизнь, счастливую и полную любви?..

А потом, духовно воссоединившись с Тони, она постарается сблизить мужа с сыном. Но все по порядку. Спешка здесь неуместна. Если она не спасет свой брак, мало надежды, что у Майкла будет любящий отец…

Телефон зазвонил в тот момент, когда Тони укладывал последний чемодан в багажник «Мерседеса». Поскольку Меган с Майклом уже сидели в машине, Тони, чертыхнувшись про себя, вернулся в дом. Он вышел несколько минут спустя. Лицо его было суровым.

– Звонила мама. Она простудилась и не сможет взять Майкла. Надо найти кого-нибудь другого, кто смог бы побыть с ним несколько дней.

Меган в ужасе уставилась на мужа. Найти кого-нибудь другого? Как будто это так просто! Не может же она оставить ребенка незнакомому человеку… А няня, которая обычно остается с Майклом, ни за что не согласится сидеть с ним несколько дней подряд.

Меган прерывисто вздохнула.

– Этого следовало ожидать, – безжизненным голосом проговорила она.

– А что, если оставить его кому-нибудь из моих сестер?

– Нет, нельзя. У их детей началась корь. Вчера мне звонила Анджи и сообщила, что двое ее старших уже слегли. Остальным грозит то же самое – ведь все они были у мамы Сабеллы в субботу. Майкл, правда, тоже. Но кто знает, может быть, он и не заболеет… Во всяком случае, я не хочу рисковать. Корь – это не шутки!

– Ясно. Тогда остается один выход.

– Да, нам придется отложить поездку до тех пор, пока…

– Я имел в виду вовсе не это. Почему бы нам не взять Майкла с собой?

– Ты действительно этого хочешь?

Тони помрачнел.

– Ради бога, Меган, прекрати! Когда ты так говоришь, я чувствую себя форменным подонком. Скажи прямо, ты согласна взять малыша с собой или нет? Если нет, я разгружаю машину и мы забудем, что планировали отпуск.

– Но ведь… ведь мы специально хотели побыть одни. Нам надо многое решить…

– Мы так и сделаем. Ребенок много спит, так что у нас будет достаточно времени наговориться. Не тревожься, все будет хорошо!

Категоричность его тона заставила Меган умолкнуть. Она начала пристегивать Майкла к сиденью, а про себя подумала: если весь отпуск пройдет в том же духе, не зря ли она все это затеяла?..

Коттедж, спрятанный в сосновой роще неподалеку от узкой проселочной дороги в нескольких милях к югу от Траки, был более чем скромным. Меган часто приходило в голову, что, выбирая себе это жилье, София и Марио поступили не совсем разумно, если учесть, сколь многочисленно их семейство. Обставленный разношерстной мебелью, лучшие времена которой давно прошли – ее свезли понемногу из городских квартир сестер и мамы Сабеллы, – коттедж тем не менее стал очень уютным, стоило Тони разжечь огонь в камине.

Пока муж распаковывал вещи, Меган уложила Майкла спать, а потом вместе с Тони отправилась в лес за хворостом. Очарованная освежающей прохладой соснового леса, пряным ароматом деревьев и приятным похрустыванием иголок под ногами, она даже отважилась на самостоятельную прогулку, а устав, присела на пень возле тропинки.

Подставив лицо ласковому неяркому солнышку, Меган предалась мечтаниям. Какая милая лужайка! Завтра они должны непременно побывать здесь все втроем. Тони предложит понести Майкла, а тот, конечно же, будет в самом лучшем расположении духа. Погуляв, они присядут на этот пенек. Мирная картина настроит их на лирический лад, и Тони наконец поймет, что все они – одна семья, связанная узами, которые не так легко разрушить…

Первое неудобство Меган ощутила, когда они, поужинав, сидели у камина. На шее под свитером началось неприятное покалывание, которое вскоре переросло в самый настоящий зуд.

Заметив, что она чешется, Тони нахмурился.

– Что это за сыпь у тебя на шее? Смотри, и на лице тоже, и на руках…

Меган взглянула на пальцы. Так и есть – они стали красными и чесались. Она осмотрела все тело и обнаружила красноту на щиколотках, лодыжках и даже за ушами.

– Похоже на ядовитый дуб, – изрек Тони. – Как это ты умудрилась наскочить на него?

– Сама не знаю. А как он выглядит?

– Такой небольшой кустик. В это время года его листья обычно становятся красными. Софии следовало предупредить тебя. Похоже, он растет здесь повсюду.

– Она предупреждала, только у меня это вылетело из головы, – досадуя на себя, призналась Меган. – Наверное, он растет рядом с пеньком, на котором я сидела… А, черт, как чешется!

– Только не надо расчесывать – будет еще хуже. Пойди прими душ, а потом хорошенько разотрись полотенцем. Я посмотрю, нет ли в аптечке какого-нибудь средства против зуда.

Меган встала и машинально протянула руки к Майклу, чтобы отнести его в кроватку.

Однако Тони остановил ее:

– Не трогай его, а то заразишь. Я сам все сделаю, пока ты будешь в душе.

Видя, что Меган колеблется, он сухо добавил:

– Я умею менять пеленки. Натренировался, пока Мария и Сэмми жили с нами. За это время у них родилось двое детей, и их главной нянюшкой был дядя Тони.

Меган ничего не оставалось делать, как отправиться в душ. Она уже вытиралась, когда на пороге ванной появился Тони с белым пузырьком в руках.

– Вот, нашел какой-то лосьон. Вряд ли он поможет, но это все же лучше, чем ничего. Боюсь, ночью чесотка усилится. Советую тебе принять снотворное и спать в перчатках, а то во сне ты можешь в кровь разодрать себе кожу.

Он отдал ей пузырек и удалился. Меган принялась щедро поливать себя лосьоном. Неприятные ощущения от зуда усугублялись чувством глубокого разочарования. Надев изысканную ночную рубашку, на которую она возлагала такие надежды, Меган взглянула на себя в дымчатое зеркало, висевшее над комодом. В соблазнительном вырезе рубашки виднелись шея и грудь, густо намазанные белым снадобьем, а щеки и ладони были словно в полоску – красные и белые. «Я похожа на клоуна», – подумала Меган, не зная, плакать ей или смеяться.

Спали они, как обычно, в разных комнатах, но на этот раз кроватка Майкла стояла рядом с постелью Тони. Ночью Меган проснулась от жалобного плача сына. Голова у нее кружилась от снотворного, тем не менее она попыталась было встать, но тут же передумала. Пускай Тони хотя бы на одну ночь возьмет на себя обязанности по убаюкиванию своего сына, решила Меган. Вся ее тщательно продуманная кампания полетела в тартарары с самого начала, но сейчас она чувствовала себя не в силах придумать что-нибудь другое.

На следующее утро, пробудившись от беспокойного сна, Меган увидела, что сыпи стало больше. Руки выглядели так, словно у нее началась экзема. Она вспомнила, как гладила красивые листочки коварного ядовитого дуба, восхищаясь их глянцевым блеском. Она попыталась пошевелить пальцами и застонала от боли – руки совершенно ей не повиновались.

– Болит? – раздался голос Тони.

Меган и не заметила, как он вошел в спальню.

– Ужасно! И не только руки. Все лицо горит, когда я улыбаюсь.

– Обещаю, что не буду тебя смешить.

Меган с укором посмотрела на мужа. С чего это он такой веселый? И почему ее это раздражает?

– Тебе лучше сегодня не вставать, – посоветовал Тони. – Я сам позабочусь о Майкле. Молоком я его уже накормил, но, по-моему, он хочет еще. Объясни, как приготовить смесь.

– Но ведь с ним столько мороки! Ты уверен, что справишься, Тони?

Его лицо утратило веселое выражение.

– Если я справляюсь с дюжиной сердитых инвесторов, то наверняка сумею справиться и с собственным шестимесячным сыном. Так как насчет смеси?

Терзаемая сомнениями, Меган объяснила, что на завтрак Майкл получает не только молоко, но и овсяную кашу с фруктами. Муж ушел. Она попыталась уснуть, но, поняв, что это ей все равно не удастся, облачилась в новый пеньюар и направилась на кухню. Тони как раз кормил Майкла, то есть совал в его пухлый ротик полную ложку каши и тертого банана. Меган зашла в тот момент, когда Майкл с удовольствием выплюнул все это великолепие, забрызгав отца с ног до головы. Она сочла за лучшее удалиться – к счастью, Тони ее не заметил, – чтобы не видеть, чем кончится этот досадный и забавный эпизод.

Забираясь в постель, Меган услышала недовольное хныканье Майкла и твердый голос Тони:

– Ах, ты так? Ну хорошо же, молодой человек. Больше ты ничего не получишь, раз не умеешь есть как следует! А впрочем, вот тебе еще одна ложка. Выплюнешь и ее – останешься голодным до обеда.

Через минуту до Меган донеслось шаловливое лепетание Майкла. Она поняла, что сын пребывает в игривом настроении и, по всей вероятности, намерен извести отца своими проделками.

– Ну что ж, уговор дороже денег. С едой покончено. Отправляйся в манеж. С голоду ты не умрешь, а есть, как подобает нормальному человеку, я тебя все-таки научу!

Меган разрывалась между гневом и беспокойством. Да, Майкл порой бывает невыносим, но многого ли добьется Тони, так сурово обращаясь с малышом? Конечно, она сама во многом виновата. То, что Майкл так избалован, ее вина. Она потакает всем капризам ребенка, лишь бы он лишний раз не побеспокоил отца своим хныканьем. Так что Тони пожинает то, что сам посеял. А что касается ее самой… Она умывает руки. Теперь бессмысленно спасать семью. Ядовитый дуб нанес последний роковой удар по ее браку.

Тони принес Меган завтрак – тосты и яичницу – и сам накормил ее, поскольку руки у нее по-прежнему не действовали. Натирая ее лосьоном, он вдруг спросил:

– Хочешь, вернемся домой?

Меган с ужасом представила себе пять часов езды в автомобиле. В довершение к красноте на пальцах и лице она со стыдом обнаружила сыпь на ягодицах. Следовательно, высидеть на одном месте в течение столь долгого времени окажется для нее сущей мукой.

– У меня сыпь по всему телу, – не уточняя, где именно, смущенно призналась она. – Наверное, зараза перекинулась с одежды… Мне кажется, разумнее было бы остаться здесь по крайней мере на пару дней. Если Майкл не слишком тебе докучает…

– Предоставь Майкла мне. А тебе стоит отдохнуть – ты выглядишь совсем больной. Я заберу Майкла и съезжу в Траки – может быть, мне удастся раздобыть какое-нибудь лекарство в тамошней аптеке. Судя по всему, лосьон плохо помогает.

Вслушиваясь в голос Тони, который ворковал над Майклом, одевая его для прогулки, Меган задремала. Ей уже было все равно. И все же нет-нет да и возникала мысль, что даже в страшном сне она не могла себе представить, чем обернется ее хитроумный план. Теперь надеяться на благоприятный исход было бы сущим безумием!

Как бы Меган ни любила сына, она понимала – временами с ним очень тяжело, особенно если Майкл начинает капризничать. Она надеялась сблизить Тони и Майкла при более благоприятных обстоятельствах, но вот поди ж ты! Впрочем, теперь поздно об этом жалеть. Вся неделя пойдет кувырком. Надо приготовиться к худшему. А что касается Тони… Ей наплевать, о чем он думает и что чувствует!

В течение ближайших двух дней Майкл вел себя так, словно в него бес вселился. Он выплевывал еду, постоянно хныкал, ночью почти не спал, поскольку еще не привык к новой кроватке. Тони с темными кругами под глазами – следами бессонной ночи – по утрам входил к Меган с завтраком. Несколько раз на дню он приходил, чтобы справиться о ее здоровье, и советовал побольше спать.

Меган этому и следовала. То ли ядовитый дуб так на нее подействовал, то ли новое лекарство, привезенное Тони из Траки, содержало в себе снотворное, но только Меган никак не могла выспаться. Лишь на четвертое утро, проснувшись, она обнаружила, что сыпь на руках побледнела и стала не красной, а розовой, и опухоль на пальцах спала настолько, что Меган смогла снова надеть обручальное кольцо.

Накинув пеньюар, она на цыпочках прокралась на кухню. Теперь, почувствовав себя лучше, она решила сделать Тони сюрприз – приготовить завтрак. Однако, к ее удивлению, муж уже сидел за столом, прихлебывая кофе.

– Ты похожа на гейшу. Кажется, они специально мажут лицо белилами, – сказал он, увидев жену.

– Спасибо и на этом.

Меган оглядела кухню.

– А ты, похоже, неплохо справляешься.

– А почему бы и нет? В свое время я умел хозяйничать не хуже мамы.

– Майкл еще спит?

– Нет, уже проснулся. Я накормил его кашей и молоком и посадил в манеж. Он забавляется с резиновыми кубиками. Вот допью кофе и начну готовить завтрак. Налить тебе чашечку?

– Я сама налью.

Меган с гордостью продемонстрировала мужу свои руки.

– Видишь, красноты уже нет, да и зуд прошел.

– Садись и выпей кофе. А завтраком я сам займусь – тебе лучше пока не совать руки в воду.

– Тони, мне очень жаль, что все так получилось! Я не собиралась навязывать тебе ребенка. Да и вообще… Ты так выручил меня с Майклом!

– Перестань, Меган. За кого ты меня принимаешь? Неужели я должен был выбросить собственного сына на помойку? Ты, кажется, забываешь, что это мой ребенок и я в состоянии сам о нем позаботиться!

Его резкий тон рассердил Меган.

– И давно ли ты стал так думать?

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что, если бы я тебя послушалась, Майкла вообще не было бы на свете! – выпалила она в ярости.

– Наконец-то ты высказалась начистоту! Или еще что-то осталось? Так давай, выкладывай! Мне всегда было интересно, что за мысли скрываются за твоими вежливыми манерами, будь они прокляты!

– Сожалею, если мои хорошие манеры обижают тебя. Дело в том, что меня так воспитали. Стоило сказать хоть что-нибудь неподходящее, по мнению моей тети, и я тут же получала затрещину. После нескольких синяков и разбитых губ я научилась скрывать свои мысли.

Тони в изумлении уставился на жену.

– Почему об этом ты никогда не рассказывала?

Меган пожала плечами. Она жалела, что вообще затронула эту тему.

– Потому что я предпочла бы об этом забыть, – тихо произнесла она наконец.

– И долго это продолжалось? Долго она тебя била? – сочувственно спросил Тони.

– До тех пор, пока мне не исполнилось одиннадцать. А потом моя учительница догадалась, почему я частенько прихожу в школу вся в синяках. Очевидно, она побеседовала с тетей Кларой, и с тех пор та изменила тактику – вместо затрещин стала орудовать словами.

Меган заерзала на стуле.

– Мне не хочется об этом вспоминать. Давай сменим тему.

– Ладно, только я все-таки не пойму, почему ты никогда не говорила об этом прежде.

– Потому что… потому что твое детство было совсем другим. Моим гордиться нельзя, и жалости мне не нужно! Я как-то выкарабкалась, и, наверное, это меня закалило. Только оказалось, что это все равно ни к чему… Ведь тебе нравится совсем другой тип женщин. Скажи, почему ты женился на мне, хотя был бы гораздо счастливее, если бы выбрал кого-нибудь вроде Коринны?

Тони явно не ожидал такого поворота. На мгновение он онемел, а потом с вызовом произнес:

– Ну что же, пора выяснить отношения. Меньше всего на свете я хотел бы жениться на Коринне. Она – точная копия моих сестриц, а их я могу переносить лишь в малых дозах. Да, я несколько раз переспал с ней. Не хочу себя оправдывать, но я никогда не считал, что это любовь. А что касается моей реакции, когда я узнал о ребенке… Видишь ли, все произошло так неожиданно! Вначале я подумал, что ты нарочно перестала пить таблетки. Иначе почему ты так долго не говорила мне о своей беременности? Все это напомнило мне уловки моих сестер. И еще… Я, черт возьми, волновался за тебя! Я ведь знал, что твоя мать умерла при родах. А ты выглядела такой хрупкой! Казалось, порыв ветра может тебя переломить. Да, теперь я убедился, что внешность обманчива, что ты здорова, и все такое, но тогда мысль о том, что ты можешь умереть, рожая моего ребенка, что я потеряю тебя, была невыносима!

– И ты отправился к Полу, чтобы выяснить все до конца?

– А, так он тебе рассказал? Да, это правда. А почему бы и нет? Я так волновался за тебя!

– Почему же ты мне ничего не сказал?

– Потому что между нами стояли мои слова. Помнишь, как я предложил тебе сделать аборт? Господи, Меган, если бы ты знала, сколько раз с тех пор я жалел о том, что сморозил такую глупость! Теперь, когда я смотрю на Майкла, я думаю о том, что недостоин быть его отцом. Сколько раз я хотел взять свои слова назад…

Он взглянул на нее умоляюще.

– Ты веришь мне, Меган?

– Верю. Я знала, что тогда ты говорил не всерьез.

– Тогда почему ж, стоило мне приблизиться к Майклу, ты демонстративно уносила его в другую комнату? Никогда не показывала вещички, которые ему покупала, даже не посоветовалась, как лучше обставить детскую…

– Ты прекрасно знаешь почему – из-за нашего уговора. Ведь мы договорились, что ребенок ничего не изменит в твоей жизни.

Тони застонал и с силой ударил себя кулаком по лбу.

– Этот глупый договор! Неужели ты думала, что я соглашался на него всерьез? Ведь я не мальчишка, Меган, и меня не нужно оберегать от реальностей жизни!

– А как я могла думать иначе? Ты всегда хвалил меня за чистоту в доме, за то, что я такая умелая хозяйка, так слежу за собой…

– Мы оба порядочные глупцы. Ведь я делал это потому, что считал – тебе самой этого хочется. Каждый раз, когда я хвалил твою прическу или наряды, ты прямо светилась от счастья! Я думал, что тебе нужны все эти романтические жесты – похвалы, цветы, красивые вещи… Вспомни, ведь все нам завидовали, считая идеальной парой!

– А так ли уж хорошо быть «идеальной парой»? Нет ли в этом чего-то… как бы это сказать?.. сказочного, что ли? Может быть, идеальный брак – это тот, где муж и жена могут, не стесняясь, излить друг другу душу?

– Если так, то нам не поздно начать все сначала. Первым делом я хочу сказать, что люблю тебя, Меган. Ты – самое лучшее, что у меня есть в жизни. Возможно, я в чем-то ошибался, но никогда не переставал тебя любить. Даже тогда… вернее, именно тогда, когда изменял тебе.

У Меган навернулись слезы, но она изо всех сил попыталась сдержать их.

– Ты даже не представляешь, как мне было больно, когда я узнала о тебе и Коринне!

– Очень даже представляю. Не хочу себя оправдывать. Просто так получилось, что она всегда была под рукой, когда я в этом нуждался. Но видит бог, я никогда не любил ее, не испытывал к ней ничего, кроме…

Он запнулся.

– Кроме сексуального влечения? А ты знаешь, когда ты был с ней, я всегда знала об этом. Еще бы – ведь от тебя за версту разило ее проклятыми гвоздичными духами!

Голос Меган зазвенел от гнева.

– Но она ничего для меня не значила, правда, ничего! Мужчины не то что женщины… Коринна помогала мне снять напряжение, вот и все. Но в этот выходной, когда она неожиданно объявилась на съезде банкиров, мы были вместе в последний раз. Я сказал, что между нами все кончено, что я люблю свою жену.

– И как она это восприняла?

– Взбеленилась от злости! Но я ее не обвиняю. Я действительно вел себя как подонок. Наверное, она этого не заслужила…

Меган, мнение которой о Коринне разительно отличалось от мнения Тони, решила было переменить тему, но тут же передумала, вспомнив слова Пола, что на этот раз надо высказаться до конца.

– Не жди, что я буду любезной с Коринной. Как ни крути, она всеми силами пыталась разрушить наш брак. То нарочно забывала перчатку у тебя в машине, то как бы ненароком оставляла след губной помады на воротнике твоей рубашки… А еще эти духи! Она что, поливала тебя ими? А когда увидела, что у нее ничего не выходит, явилась к нам в дом. Хотела дать мне понять, что ты жаловался ей на то, что я все внимание уделяю Майклу и совсем забросила тебя. А эта история с прозвищем, которым ты называл меня только наедине! Нет, я не согласна, что она этого не заслужила…

Тони улыбнулся:

– В чем-то ты права. Она действительно может быть злюкой. Поверь, я никогда не жаловался ей на тебя. Единственное, что я говорил, – что люблю свою жену, но сейчас у нас не все ладно.

Меган набрала в грудь воздуха.

– Раз уж у нас зашел такой разговор, мне нужно еще кое-что сообщить тебе. В первый раз, когда мы были близки, ты подумал, что я девушка. Так вот, я ею не была. Еще в старших классах я пыталась таким образом привлечь к себе внимание…

– Я знал, что ты не девушка, – неожиданно произнес Тони.

– Но ведь ты сказал…

Она запнулась, удивленно глядя на мужа.

– Не помню, чтобы я что-нибудь говорил, но уверен, что никогда в жизни не задал бы тебе этого интимного вопроса. То, что ты делала до встречи со мной, меня не интересовало. Не интересует и сейчас. По твоему поведению я не мог не видеть, что до сих пор секс не доставлял тебе удовольствия. И я был горд тем, что подарил тебе это наслаждение. Я до сих пор горжусь…

– Своей женой-ледышкой? – поддразнила Меган.

– И долго ты будешь это помнить? Конечно, когда ты ко мне охладела, мне было неприятно. А что, по-твоему, должен чувствовать мужчина, если он замечает, что жена лишь разыгрывает страсть, вовсе ее не испытывая? Это подействовало на меня словно ушат холодной воды, а ты знаешь, как влияет холодная вода на сексуальное влечение! Я был просто в бешенстве. Подумал, что ты завела себе любовника. Если я скажу, кого подозревал, ты решишь, что я свихнулся!

– Скажи, – попросила Меган, заранее зная, каков будет ответ.

– Пола Сандерсона, твоего сексуального гинеколога. Не выношу этого типа. Когда он на тебя пялится, мне хочется дать ему по физиономии!

Меган почувствовала себя виноватой. Только что Тони честно рассказал ей о своих отношениях с Коринной. Разве не должна она в ответ рассказать ему о Поле? Она открыла было рот, но в последнюю минуту передумала. Нет, как бы Тони ни любил ее – а сейчас Меган в этом не сомневалась, – он все же итальянец, а значит, человек, который исповедует двойную мораль. По его представлениям, то, что позволено мужчине, нельзя позволять женщине.

Как бы ни старалась она доказать, что, обнимая Пола, думала лишь о Тони, своем муже, ему все равно будет неприятно. Зачем же доставлять ему лишнюю боль? Только для того, чтобы облегчить себе душу? В этом нет особой нужды. Она и так не чувствует себя виноватой.

Она в конце концов устояла против чар Пола. И более того – этот эпизод придал ей уверенности в себе. Она поняла, что может быть желанной. И еще кое-что поняла относительно природы человеческой сексуальности.

Разве без этого знания она могла бы понять Тони? Была бы готова его простить? Только испытав влечение к другому мужчине, Меган оказалась в состоянии усвоить простую истину – подобное чувство можно испытывать к человеку, которого ты вовсе не любишь. Но нет нужды посвящать в это Тони. Пусть это останется ее маленьким секретом. Она отлично усвоила урок и постарается его не повторять.

Очнувшись от дум, Меган заметила, что Тони пристально смотрит на нее. Нетрудно было догадаться, что за этим последует. Они всласть наговорились, и теперь пришла пора доказать, что она по-прежнему – вернее, гораздо больше – любит своего мужа.

– Тебе незачем ревновать к Полу, Тони, – мягко произнесла Меган. – Даже в самые черные дни я все равно любила тебя.

– Любила? В прошедшем времени?

– Люблю. В настоящем времени. Я люблю тебя, хочу тебя и хочу, чтобы мы были вместе. Для этого я и затеяла эту поездку – надеялась, что это нас сблизит и мы опять станем идеальной парой.

Тони лукаво усмехнулся:

– А ночную рубашку, такую соблазнительную, ты тоже взяла для этого?

– Ну да. Я подумала – если ничто другое не поможет, я попытаюсь вернуть тебя постелью. В конце концов, сексуальное влечение – чрезвычайно сильное чувство!

– Но недостаточно сильное, если нет никаких других. Впрочем, должен признаться – последние несколько минут я еле сдерживаюсь, чтобы не изнасиловать тебя прямо здесь.

– Значит, сыпь и лосьон тебя не отвращают?

– Я слышал, что японцы находят белые лица своих гейш чрезвычайно сексапильными.

Он протянул к ней руки и помог встать.

– Бог мой, Меган, как я по тебе соскучился! Я был уверен, что потерял тебя навсегда…

– Я всегда была с тобой. И всегда буду.

Он мягко отвел прядь волос с ее щеки.

– Как ты думаешь, Майкл даст нам хотя бы полчаса?

– Он ведь сын своего отца. Он не посмеет нам помешать.

А затем Тони поцеловал жену, начиная такую знакомую, но всегда волнующую игру обольщения. На этот раз Меган была уверена, что притворяться ей не придется.