Его единственное условие

Глава 8

Следующие несколько месяцев были для Меган сплошным кошмаром. Тони, прежде беспокоившийся, стоило ей пожаловаться на пустяковую головную боль, теперь избегал даже упоминания о ее беременности. Хотя он не мог не замечать, что тошнота мучит Меган гораздо дольше обычных трех месяцев, он ни слова не говорил об этом, он промолчал также, когда приступы внезапно прекратились.

Дни, когда надо было идти на осмотр к Полу Сандерсону, Меган скрупулезно отмечала в общем календаре, но Тони никогда не спрашивал вечером, как она себя чувствует и что сказал врач. Словно устранившись от этой стороны их жизни, он намеренно игнорировал состояние жены, даже когда Меган начала носить просторные платья, чтобы скрыть свой округлившийся живот.

Ушли в прошлое и его беззлобные поддразнивания, которые ей так нравились раньше, и теперь Меган ловила себя на мысли, что поддерживать нормальные отношения с мужем становится все труднее.

Но самое болезненное испытание ждало ее впереди. Дело в том, что Тони, судя по всему, о беременности жены родственникам объявлять не собирался. Меган долго ждала, когда же он расскажет матери, и, так и не дождавшись, поняла, что ей придется сделать это самой.

Ближайший семейный сход был назначен на март. На этот раз праздновался день рождения Анджи. Хотя Меган была молчаливее, чем обычно, за всегдашней шумной суетой этого никто не заметил. Впервые она наблюдала за своими родственниками как бы отстраненно. И так же впервые ей пришла в голову мысль, что она никогда не станет для них своей. Должно быть, они чувствовали это с самого начала. Так зачем же она так старалась, буквально из кожи вон лезла, пытаясь завоевать расположение этих в общем-то неинтересных, заурядных людей?

Эта мысль ужаснула Меган своим цинизмом, и она тут же отогнала ее. Да, конечно, у родственников Тони есть свои недостатки, но и его мать, и сестры, и их мужья преданы друг другу и всегда готовы прийти на помощь в трудную минуту. И то, что ее не приняли в клан Сабелла, вовсе не дает ей права строго их судить.

Однако чувство отстраненности не проходило. Меган с трудом заставляла себя прислушиваться к общему разговору. В это время Марио как раз объявил о том, что он в очередной раз поменял работу и уже на следующей неделе начнет продавать автомобили в крупном магазине на авеню Ван-Несс.

– Так что имей в виду, Тони, если решишь поменять свой «Мерседес» на что-нибудь еще более шикарное, я к твоим услугам.

Настал черед Марии и Сэмми. Гордые родители объявили, что их старший сын добился больших успехов в школе и даже награжден почетным знаком. Анджи и Доминик похвастались, что недавно приобрели новую стереосистему.

Выслушав дочерей и зятьев, мама Сабелла спросила, есть ли у кого-нибудь еще новости. Меган обернулась к Тони. Интересно, неужели он так ничего и не скажет? Не дождавшись, она встала. Шум за столом все не стихал.

– Да замолчите вы! – крикнул Марио. – Теперь очередь Меган. Ну давай выкладывай. Получила повышение? Или прибавку к жалованью?

Меган впервые выступала в подобном качестве – обычно на семейных сборищах она предпочитала отмалчиваться. Вот почему любопытные взоры присутствующих устремились на нее. В ответ на вопрос Марио она покачала головой.

– Нет, повышения я не получила. Однако у нас с Тони тоже есть новость – в августе мама снова станет бабушкой.

Наступило молчание – казалось, присутствующие не верили своим ушам. Меган обернулась к Тони. У него было усталое лицо. Наконец кто-то из его сестер издал радостный крик, и тут же все заговорили разом. Женщины поздравляли Меган, мужчины хлопали Тони по спине. Как обычно, пронзительный голос Анджи заглушил всех остальных:

– Ну слава богу! Тебе давно следовало решиться на это, Меган!

Меган взглянула на мужа, ожидая, что он скажет. Поскольку Тони и на этот раз промолчал, она, чувствуя, как ее охватывает гнев, резко бросила:

– Ты ошибаешься, Анджи. Не иметь детей было нашим общим решением, так что свою реплику ты с таким же успехом можешь адресовать брату.

Наступила гробовая тишина. По лицу мамы было видно, что она очень огорчена. Меган тут же пожалела о том, что не сдержалась. Однако извиняться она не стала, а через час тихонько шепнула Тони, что устала и хотела бы уйти. По пути домой Тони упорно молчал, и Меган не пыталась заполнить эту тишину беззаботной болтовней, как поступала в подобных случаях раньше.

Дома она первым делом прошла на кухню, чтобы приготовить кофе, а когда вернулась в гостиную, обнаружила, что Тони уже отправился спать. Странно, но Меган это ничуть не задело.

В ванной она быстренько почистила зубы и умылась, потом, стараясь не шуметь, прошла в спальню и, не зажигая света, скользнула под одеяло. Она знала, что Тони не спит, но сама притворилась спящей. Ей вовсе не хотелось выслушивать его упреки. Прошло уже несколько ночей с тех пор, как они в последний раз занимались любовью. Но почему теперь это ее совсем не беспокоит? Ведь раньше секс составлял для Меган неотъемлемую часть жизни. Сейчас же, как ни странно, она чувствовала облегчение оттого, что ей не надо притворяться, разыгрывать страсть, которую она перестала испытывать после того, как Тони намекнул, что ей следовало бы сделать аборт.

На следующий день, несмотря на принятое накануне решение самой справляться со своими проблемами, Меган не выдержала и позвонила Полу. Она уже давно поняла, что его интерес к ней не ограничивается чисто профессиональными рамками, однако убеждала себя, что на этом основании не стоит отказываться от услуг лучшего в городе гинеколога. При существующих между ними отношениях – доктор и пациент – вполне закономерно, что она обратилась к нему за советом.

– Наверное, мне следовало бы позвонить в семейную консультацию, или как там это называется, но вы однажды сказали, что, если меня что-нибудь будет беспокоить, я могу прийти к вам. Вот я и решила…

– И правильно сделали, – прервал ее Пол. – Меня давно тревожит ваше состояние. Вы нервничаете, а это передается ребенку. К сожалению, сейчас я занят – в приемной полно народу, – но у меня появилась идея. Что, если нам встретиться между двенадцатью и часом и обсудить все за ленчем?

Меган, чувствуя себя виноватой в том, что оторвала от дел занятого человека, согласилась на встречу и повесила трубку, ощущая невероятное облегчение. В конце концов, почему бы ей не позавтракать со своим врачом?

В небольшом филиппинском ресторанчике на Гоф-стрит народу было немного. Пол внимательно выслушал рассказ Меган о том, что произошло недавно на семейном торжестве и что она очень обеспокоена ухудшением отношений между ней и Тони.

– Я никогда не ощущала себя членом семьи Сабелла – скорее неким придатком Тони. И теперь, когда меня наконец перестало это беспокоить, у них вдруг проснулся ко мне интерес. За сегодняшнее утро мне позвонили трижды – мама Сабелла и две ее дочери. Спрашивали, как я себя чувствую. Кстати, Тони за три месяца ни разу не задал мне этого вопроса.

– Возможно, потому, что он боится, – предположил Пол.

– Боится? Чего?

– Что с вами что-то случится. Вы выглядите такой хрупкой… Очевидно, он опасается, что роды окажутся для вас непосильной нагрузкой. Ведь ваша мать умерла от родов.

Меган с минуту раздумывала над словами Пола, а потом решительно возразила:

– Нет, я так не считаю. Тони относится к этому так, как принято у итальянцев. Для него беременность и роды – неотъемлемая часть жизни женщины. И потом, если он действительно беспокоится, то почему никогда не спрашивает, как я себя чувствую? Он ведь знает, когда я хожу к вам на осмотр.

– Ну так расскажите ему сами! Нельзя держать такие вещи внутри себя, иначе это может пагубно отразиться на вашем браке.

– Этого-то я и боюсь. Мне очень не хочется развода, Пол. До встречи с Тони я была так одинока!.. Неужели мне придется вернуться к тому безотрадному существованию, да еще растить ребенка без отца? Я сама сирота. Мать моя, как вы знаете, умерла, а отца я вообще никогда не видела. Меня вырастила тетка. Она как-то сказала, что не отдала меня в приют только потому, что материнская страховка была достаточно велика и ей не пришлось из-за меня входить в дополнительные расходы…

Пол поморщился.

– Удар ниже пояса! Но, похоже, вы выстояли. Значит, вы гораздо сильнее, чем вам самой кажется.

Меган печально улыбнулась.

– Да, с виду – а в душе трусиха страшная. Я не так-то просто схожусь с людьми. Видно, во мне есть что-то такое… Вроде надписи: «Руки прочь!» Поэтому, как правило, меня сторонятся… У меня есть только одна настоящая подруга, а большинство людей, с которыми я встречаюсь, – это друзья Тони. Иногда мне кажется, что они терпят меня исключительно ради него.

– Лично я полагаю, что они просто завидуют вашему мужу, – сухо заметил Пол. – Уверен, что вам в жизни не приходилось жаловаться на недостаток мужского внимания!

– Конечно, до свадьбы у меня были поклонники, но, как только я чувствовала, что назревает что-то серьезное, я тут же переставала встречаться с этим человеком. А потом познакомилась с Тони… Понимаете, у меня было ощущение, будто я птица, которую наконец выпустили из клетки. Над нами даже подтрунивали – мол, идеальная пара. Так оно и было – до тех пор, пока я не забеременела. Мы никогда не ссорились, у нас были общие интересы, общие цели. Мы всегда делились своими проблемами и были опорой друг для друга…

– Как-то это все нереально, – заметил Пол. – Словно затянувшийся медовый месяц…

– Нереально? Но ведь так было! И почему, черт возьми, я сказала «было»? Наши отношения снова могут стать прежними, только надо немного постараться…

– …сделать их лучше, – неожиданно закончил Пол.

Меган удивленно посмотрела на него:

– А разве может быть лучше?

– Конечно. Более… жизненно, что ли. Если люди много лет живут вместе, бок о бок, они неизбежно сталкиваются, порой ссорятся. Светлые моменты иногда перемежаются темными.

Меган покачала головой:

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Но ведь это означает, что наш союз с самого начала был чем-то идеальным, в смысле выдуманным! Что каждый из нас сознательно не хотел видеть, что в действительности представляет собой другой. Вы это хотели сказать?

– Вовсе нет. Просто ничто на свете не остается неизменным, даже личные взаимоотношения. Возможно, настал момент сделать следующий шаг. Медовый месяц вашего брака недопустимо затянулся. Не может же он длиться целых семь лет!

– И что же мне теперь делать?

– Постарайтесь разговорить Тони, необходимо, чтобы и он с вами заговорил. Упорно добивайтесь своего, даже если рискуете нарваться на ссору. Вы считаете мужа скрытным человеком, но вряд ли догадываетесь о причинах этой скрытности. Вот вы сказали, что с трудом сходитесь с людьми, потому что в детстве были очень одиноки. А что, если Тони скрытен из-за того, что всегда был окружен слишком большим количеством людей? Что, если он просто устал? Он привык, что в семье его родителей каждое слово обсуждается всеми, и теперь стремится к уединению. Может быть, именно поэтому ему хотелось, чтобы его собственная семья состояла только из вас двоих.

Пол лукаво усмехнулся. «Какой он все-таки милый!» – невольно подумала Меган.

– Кажется, вы нашли специалиста по семейным проблемам! Очевидно, мне не следовало бросать психоанализ. Я ведь немного занимался этим в юности и лишь потом стал гинекологом.

До конца обеда Пол говорил о себе. Меган была благодарна ему за это. Она понимала, что он делает это намеренно, стараясь отвлечь ее от собственных проблем.

– …а потом мой брак окончательно распался. Несколько раз попытавшись начать все сначала и убедившись в том, что мы слишком разные люди, каждый из нас в конце концов пошел своим собственным путем.

– Вы жалеете об этом?

– Развод – странная штука. Даже если понимаешь, что это единственный выход, когда доходит до дела, появляется чувство какой-то утраты и пустоты, к которой не так-то легко привыкнуть. Жалею ли я? Да скорее нет… Теперь уже нет. Нам было очень хорошо в постели, и какое-то время казалось, что этого достаточно. Но больше нас ничего не связывало. Ей был нужен… Впрочем, я так до конца и не понял, что было нужно Эми. Надеюсь, что она нашла то, что искала, в своем новом муже. Но мы по-прежнему друзья – главным образом потому, что, собственно говоря, и ссориться-то не из-за чего. Все прошло очень цивилизованно, и каждый испытал огромное облегчение, когда мы наконец расстались. Мы с самого начала допустили ошибку, когда поженились. Надо было ограничиться бурным романом и потом расстаться с миром.

– Извините, что я вас расспрашиваю. Тяжело, наверное, вспоминать все это. Развод – всегда грустное событие.

– Вообще-то да, но у него есть и свои преимущества, – нарочито серьезно пустился в рассуждения Пол. – Я, например, получаю огромное удовольствие, рассказывая свою печальную историю дамам. Как правило, они тут же бросаются меня утешать.

– А вы, оказывается, хитрец, Пол Сандерсон! – рассмеялась Меган.

– Наверное. Но я стараюсь их не обидеть. А с вами мне не следовало откровенничать по другой причине – из чувства самосохранения.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать…

Он на мгновение умолк и вдруг заговорил серьезно:

– Надо сказать, что, если бы вы не были по уши влюблены в своего мужа и не были бы моей пациенткой, я бы так за вами приударил, что небу стало бы жарко! Я хочу, чтобы вы знали, что, с тех пор как мы познакомились, меня не оставляет ощущение, что это должно было произойти на несколько лет раньше. Это помогло бы нам обоим избежать ненужных страданий.

Меган бросило в жар. Слова Пола были так неожиданны, что она не сразу нашлась что ответить и лишь молча смотрела на него. Должно быть, вид у нее был забавный, потому что Пол, покачав головой, с улыбкой сказал:

– Бедняжка Меган! Испугалась до смерти, да? Честно выраженные чувства всегда так действуют на людей. Не тревожьтесь, я не буду на вас наседать. Но если вдруг вы все же устанете от своего мужа, дайте мне знать – и не как врачу. А поскольку в обозримом будущем это вряд ли случится, мы пока останемся друзьями. Ведь мы друзья, Меган?

Подумав, она кивнула.

– И мне это нравится, – добавила она робко. – Мне кажется, я давно нуждалась в настоящем друге, только, к сожалению, никогда не умела заводить друзей.

– Вы себя недооцениваете, – возразил Пол. – Вы – чуткий, отзывчивый человек. А если люди порой немного вас сторонятся, так это потому, что в вас есть нечто, что заставляет держаться на расстоянии. И это легко понять – жизнь не была с вами ласкова. Так что не заползайте опять в свою раковину, Меган!

Она смутилась и была рада, что Пол после этих слов снова переменил тему разговора. На этот раз он пустился в воспоминания о студенческих годах, проведенных в Стэнфордском университете. Его истории были так забавны, что Меган не могла удержаться от смеха. И вдруг, подняв глаза, она увидела Тони. Он стоял у входа в обеденный зал и в упор смотрел на нее. Неизвестно почему, Меган залилась краской смущения и не сразу нашла в себе силы поднять руку и помахать мужу. В тот же момент она заметила, что рядом с Тони стоит Коринна со своей извечной ядовитой улыбкой. Меган тут же опустила руку и уставилась в свою тарелку. Когда она снова подняла глаза, их уже не было.

Вечером она ждала, что Тони упомянет об этом эпизоде, но он молча читал газету, пока она накрывала стол к ужину. «Ну что же, – решила про себя Меган, – раз он молчит, я тоже ничего не скажу». Ей вспомнилось, как однажды Пол в ответ на ее фразу о том, как они с Тони счастливы, заметил, что одному из них приходится прилагать большие усилия, чтобы шестеренки совместной жизни крутились слаженно. Ну так вот, она лично устала от этой ежедневной работы. Черта с два Тони дождется, чтобы она стала оправдываться! В конце концов, он тоже был не один. Интересно, как часто он обедает с Коринной?

И все же в душе она чувствовала себя уязвленной, хотя и не говорила об этом. Куда девалась та милая болтовня, которая в прошлом скрашивала им вечерние часы досуга? Где те шутки, беззлобные поддразнивания, сплетни о сослуживцах, к которым Меган так привыкла за эти семь с лишним лет? Наверное, и у Пола были такие же отношения с женой – двое чужих друг другу людей, просто живущих в одном доме, делящих супружеское ложе, и при этом каждый идет по жизни своим путем. Но разве между ней и Тони не было чего-то большего, что связывало их помимо общего дома и секса?

Нет, было, было! Их связывала масса вещей. У них было одинаковое чувство юмора, одинаковая любовь к эксцентричным эстрадным комикам, одинаковые вкусы в музыке и чтении. Они могли бессчетное число раз смотреть одни и те же старые фильмы, и им обоим это никогда не надоедало. Меган привила Тони любовь к искусству, а он познакомил ее с настоящим спортом – предметом, о котором до замужества она имела весьма слабое представление.

Так что их брак коренным образом отличался от брака Пола. Тогда почему же между ней и Тони возникла некая преграда? А ведь причина ей известна – ее беременность. Так, может быть, она зря не согласилась сделать аборт, как предлагал ей Тони?

Внезапно Меган очнулась от дум. С ней творилось что-то непонятное. Какое-то движение происходило внутри ее тела, все нарастая. Она охнула и прижала руки к животу.

– Что с тобой? – резко спросил Тони. – Тебе нездоровится?

Она подняла глаза на мужа, забыв о своем намерении не упоминать о будущем ребенке, и радостно ответила:

– Это малыш. Он первый раз шевельнулся!

И тут же заметила, как лицо Тони изменилось. Тревога за нее, которую она только что прочла в его взгляде, исчезла. Это была снова непроницаемая маска, а не лицо. Меган хотелось закричать, запустить в Тони чем-нибудь, но вместо этого она отодвинула тарелку – ее порция так и осталась нетронутой – и принялась убирать со стола. На Тони она больше не взглянула. Он посидел еще некоторое время, потом встал и удалился в свой кабинет, оставив Меган одну.

В эту ночь они впервые за много недель снова любили друг друга. В глубине души Меган надеялась, что, как только Тони прикоснется к ней, барьер между ними рухнет и вернется былая теплота отношений и страсть.

Однако все произошло очень обыденно. Не было ни романтических слов, ни жарких объятий. Половой акт, и ничего больше. Разочарованная, Меган даже не пыталась притворяться, разыгрывать страсть, которой не испытывала. Когда все закончилось, Тони молча перекатился на бок и уснул – или сделал вид, что спит. А она лежала с открытыми глазами. Объятия Тони пробудили в ней подспудно дремавшие желания и не удовлетворили их. Гнев душил Меган, мешая ей уснуть.

Через некоторое время, поняв, что все равно не заснет, находясь в одной комнате с мужем, она выскользнула из постели и провела остаток ночи в комнате для гостей, пытаясь согреться под одеялом, неспособным подарить ей недостающее душевное тепло.

Прошло еще несколько дней, и Меган поняла, что Тони стесняется появляться с ней на людях – ведь теперь ее беременность была заметна всем. Они были приглашены на один из обязательных вечеров к мистеру Ларкину, и, пока Меган причесывалась перед зеркалом, в комнату вошел Тони. С удивлением взглянув на платье, которое лежало на кровати – в нем Меган собиралась пойти в гости, – он спросил:

– Ты считаешь это подходящим нарядом для такого случая?

– Но я купила его в Нью-Йорке совсем недавно, – озадаченно ответила она. – Фасон модный и достаточно просторный.

Он помолчал.

– Мы ведь можем и не пойти к Ларкинам. Я придумаю какой-нибудь предлог…

– А зачем? Я очень хочу пойти. По-моему, это обязательное требование мистера Ларкина – чтобы все служащие компании появлялись на его вечерах с женами. Разве я не старалась всегда делать все от меня зависящее, чтобы способствовать твоей служебной карьере?

– Да, в этом смысле ты идеальная жена, – подтвердил Тони.

– Тогда в чем же дело?

И тут до нее дошло, почему он колеблется. Мысль эта была так мучительна, что Меган чуть не задохнулась.

– Ты стесняешься появиться со мной на людях, Тони? Теперь, когда моя беременность стала заметна? – спросила она нарочито спокойным тоном.

Его лицо окаменело.

– Конечно, нет! Просто я подумал, что тебе это может быть утомительно…

– Ты меня стыдишься… Ну так проваливай к черту, Тони Сабелла! Я никуда не пойду, даже если ты будешь умолять меня об этом на коленях!

– А вот это вряд ли.

Его взгляд был так же холоден, как и тон. Резко развернувшись, он вышел, а Меган бросилась на кровать и зарыдала.

Она уже спала, когда Тони пришел домой. По его нетвердой походке Меган догадалась, что он изрядно выпил. Когда он лег рядом с ней, она поняла и нечто другое. К нему как несмываемое пятно прилип гвоздичный запах – визитная карточка Коринны.

На следующее утро за завтраком Меган холодно и отстраненно сообщила Тони, что, по мнению Пола, им лучше прекратить заниматься любовью до рождения ребенка. Он не задал ни одного вопроса, лишь молча кивнул и снова уткнулся в газету. Меган старалась убедить себя, что ее это не волнует. В конце концов это он ее предал, а не наоборот.

Днем Милтон Фарадей вызвал ее в свой кабинет.

– По-моему, нам пора кое-что обсудить. Вы уже решили, что будете делать после родов? – спросил он в своей обычной манере говорить обо всем напрямик.

– Я думала со временем снова вернуться к работе.

Он облегченно вздохнул.

– Отлично! Значит, мне не придется искать для вас замену, тем более что на носу этот крупный заказ от Костелло. И сколько времени вы предполагаете отсутствовать?

Меган быстро прикинула в уме.

– Я подготовлю все материалы еще до родов, и если все пойдет, как я рассчитываю, то на работу смогу вернуться через шесть недель – скажем, первого октября.

Мистер Фарадей удовлетворенно потер руки, и Меган поняла, что он доволен ее ответом.

– А как поживает Тони? Сто лет его не видел.

– Все нормально, у него, как всегда, много работы. Кажется, в его фирме планируется слияние нескольких филиалов.

– Да, честолюбия этому парню не занимать! Признаться, я был удивлен, когда узнал, что вы ждете ребенка. Мне всегда казалось, что материнство вас не привлекает.

– Я сама была немного удивлена, – небрежно бросила Меган.

– Знайте, что моя контора не сможет без вас существовать… Впрочем, мне, наверное, не следовало этого говорить, иначе вы попросите прибавки к жалованью! – шутливо заметил мистер Фарадей.

– Гм-м… Отличная идея! Так я и сделаю.

– Это шутка, всего лишь шутка, – торопливо добавил он. – И потом, для чего вам деньги? У вас преуспевающий муж, который вполне способен вас содержать.

Гневная волна захлестнула ее, однако она молча вышла из кабинета шефа. Наверное, Меган еще не успела остыть, когда вернулась к себе, потому что Джин – она приступила к работе, как только малышу исполнилось три месяца, – вопросительно уставилась на свою подругу и начальницу.

– Что, старик совсем тебя допек?

– Да нет. Даже наоборот, наговорил кучу комплиментов.

– Опасайся крокодила, когда он улыбается, – мудро посоветовала Джин.

Поколебавшись, она спросила, все еще не сводя взгляда с Меган:

– А как твои дела? Ты никогда ничего не говоришь… ну, о ребенке. Как ты себя чувствуешь?

– Врач утверждает, что я прямо-таки создана, чтобы рожать детей. Внутреннее строение тела подходящее, – уклончиво ответила Меган.

– А на вид худенькая, как тростиночка, – с завистью заметила Джин. – Вот ведь как в жизни бывает – у меня бедра широченные, сущее наказание, а кости таза узкие. Поэтому мне и пришлось делать кесарево сечение.

– А это тяжело? Ну, рожать? – поинтересовалась Меган, неожиданно осознав, что имеет об этом весьма смутное представление.

– Ну, по мне судить нельзя. У меня ведь были необычные роды. Скажи-ка, а ты ходишь в школу будущих матерей?

– Нет. А надо?

– Разумеется! Ты меня удивляешь, Меган Сабелла! Давай-ка я дам тебе адрес той, куда ходила сама. Это очень помогает – заранее знать, что тебя ждет. Не так боишься, и все такое… Правда, самой мне не пришлось применить на практике то, чему меня научили, зато я смогла подготовиться к предстоящим родам морально.

Джин записала на клочке бумаги номер телефона.

– Вот, держи. Позвони, и тебя определят в один из классов.

Меган посмотрела на листок.

– А муж тоже должен туда ходить?

– Желательно. А что, у тебя с этим проблемы?

– Да нет. Просто я подумала, что ведь среди будущих матерей есть разведенные или вдовы…

– Можешь взять с собой подругу, чтобы она помогла тебе делать упражнения. Только это уже будет не то. Мне всегда было жаль женщин, которые приходили на занятия без мужчин. По-моему, они чувствовали себя не в своей тарелке.

Меган убрала листок с номером телефона в сумочку и углубилась в работу над проектом Костелло. Но разговор с Джин не выходил у нее из головы, и, вернувшись вечером домой, она решила позвонить.

– Родильный дом Сан-Франциско, – отозвался бодрый женский голос.

– Я бы хотела записаться в школу будущих матерей.

– Мы как раз набираем новую группу. Занятия будут проходить по средам в дневное время. Как мне вас записать?

– Меган Сабелла. Миссис Антонио Сабелла… Извините, но у меня к вам еще один вопрос. Мой муж занят и не сможет меня сопровождать. Могу ли я посещать занятия одна?

– Конечно, было бы лучше, если бы вы приходили с мужем, но раз он не может… Тогда приходите с подругой. Вам понадобится кто-нибудь, чтобы помочь выполнять упражнения.

– И еще вот что. Я не уверена, что сама смогу ходить днем. Есть ли у вас…

– Да-да, вечерние классы тоже есть. Дайте мне ваш адрес, и мы вышлем всю необходимую литературу. Программа основана на новейших разработках. В ней предусмотрено участие мужей. Это позволяет им ощутить свою причастность к процессу, надеюсь, вы меня понимаете? А то раньше они чувствовали себя заброшенными…

– Да-да, все верно, – искренне заметила Меган.

Сообщив свой адрес и повесив трубку, она дала себе слово, что уговорит Тони ходить в школу вместе с ней.

Но в тот вечер она так и не заговорила на эту тему. Тони пришел домой на три часа позже обычного. Он объяснил, что совещание у мистера Ларкина слишком затянулось и он даже не мог позвонить. Нет, спасибо, он не голоден – секретарша шефа кормила их сандвичами. Когда он проходил мимо Меган, направляясь в свой кабинет, она уловила запах гвоздики. Значит, он опять был с Коринной.

Последующие дни походили один на другой как капли воды. Меган вставала утром на несколько минут раньше обычного, проделывала упражнения, которым ее обучили в клинике, кормила Алекса, выпускала его гулять, готовила завтрак, машинально съедала его без всякого аппетита и шла на работу.

Здесь она как-то ухитрялась полностью отключиться от неприятных мыслей и сконцентрироваться на заказе Костелло. И тому была одна очень важная причина. Ощущая, как их с Тони отношения постоянно и неуклонно ухудшаются, Меган была внутренне готова к тому, что в один прекрасный день дело кончится разводом и ей придется одной заботиться о ребенке. Значит, рассчитывать можно только на те средства, что даст ей работа в фирме «Фарадей». Конечно, Тони наверняка предложит жене финансовую поддержку, но разве она унизится до того, чтобы принять от него деньги, зная, что в свое время он уговаривал ее избавиться от ребенка?

В течение этих месяцев они, в общем-то, продолжали вести прежний образ жизни – посещали вечеринки и сами устраивали обеды, на которые приглашали гостей. При этом Меган облачалась в просторную одежду для беременных, причем самых модных фасонов – эти наряды она покупала в очень престижном магазине Сан-Франциско, – а Тони, по крайней мере внешне, был к ней исключительно внимателен. На привычных семейных сборищах у мамы Сабеллы Меган не покидала мысль, что причина, отдалившая ее от Тони, странным образом сблизила ее с его родственниками. Даже строптивая София снизошла до того, что порекомендовала невестке самую лучшую, по ее мнению, марку подгузников.

На Меган непрерывным потоком сыпались советы – поменьше работать, правильно питаться, побольше отдыхать. В ответ Меган сообщала, что ее врач уверен – роды пройдут нормально, поскольку она, Меган, просто создана для материнства, а мама Сабелла, скептически качая головой, с сарказмом замечала, что доктора мало что в этом смыслят.

На очередном семейном торжестве, когда Меган, как обычно, была в центре внимания всех Сабеллов, она подняла глаза и увидела, что Тони внимательно за ней наблюдает. И вдруг неизвестно почему улыбнулась ему, как прежде. Это была особая улыбка, своего рода код, с помощью которого они в разгар семейного сборища давали друг другу понять, что предпочли бы сейчас остаться вдвоем. Тони тоже улыбнулся – странная улыбка, с налетом иронии – и тут же, обернувшись к одному из своих зятьев, заговорил о погоде, оставив Меган в недоумении относительно того, что он думает и чувствует на самом деле.

По мере приближения родов Меган начала активно готовиться к предстоящему событию. Она купила мебель для будущей детской и даже, воспользовавшись отсутствием Тони – он уезжал в командировку, – сама оклеила ее веселенькими солнечно-желтыми обоями. Когда он вернулся, она даже не позвала его, чтобы похвастаться своей работой, так как была уверена, что ему это неинтересно.

К удивлению Меган, Пол с готовностью вызвался заменить Тони и вместе с ней посещать занятия в школе будущих матерей. При этом он сослался на то, что давно хотел посмотреть, что это за штука, чтобы потом рекомендовать ее своим пациенткам. В ответ на его предложение Меган задумалась, но согласилась. Итак, теперь Пол помогал ей проделывать упражнения, следил за ритмичностью дыхания во время тренировок и сидел рядом, когда она записывала лекции. А когда коллеги на приеме в честь Меган осыпали ее подарками, не кто иной, как Джин, помогла подруге отнести все в машину.

– Сегодня Тони вечером работает? – поинтересовалась Джин, пока они вдвоем пытались запихнуть подарки в багажник.

«Ауди» была отремонтирована, покрашена и теперь сверкала, как новенькая.

– Да, – отрывисто бросила Меган. – Как ты считаешь, стульчик войдет в багажник?

– Ни в коем случае! Даже если ты смажешь его маслом для младенцев, – категорически изрекла Джин. – Слушай, а почему бы мне не взять его к себе в машину? Я могла бы поехать следом за тобой. Конечно, мой драндулет выглядит не лучшим образом, но уж зато багажник у него вместительный.

– Мне бы не хотелось тебя затруднять…

– Нет проблем. Я предупредила няню, что могу задержаться на пару часов, – бодро ответила Джин.

– Похоже, ты отлично справляешься и с ребенком, и с работой.

– Это только так кажется. На самом деле с рождением ребенка все идет кувырком. Все мои планы продолжать прежнюю жизнь разлетелись в прах, когда на свет появилось это громогласное существо. Но я ни о чем не жалею. Ради этого малыша я готова и не на такие жертвы!

По пути домой Меган вспоминала слова Джин. Когда же на душе у нее стало совсем грустно, она включила радио, нашла разухабистый рок-н-ролл и слушала его до тех пор, пока не подъехала к дому.

Джин с радостью согласилась зайти и выпить по чашке кофе.

– Заодно поболтаем. Сто лет у тебя не была! Кстати, покажешь мне, как ты оборудовала детскую.

Осмотрев плоды трудов Меган, Джин одобрительно кивнула головой.

– Решила выбрать желтый? Ну что же, подойдет и для мальчика, и для девочки, – заметила она.

– Честно говоря, я об этом не думала, – призналась Меган. – Просто мне нравится этот цвет. Как солнышко.

– Точно! Ну а Тони, как истый итальянец, конечно же, мечтает о мальчике?

– Да нет, ему вообще все равно…

Меган осеклась. Она сама смутилась от того, с какой горечью произнесла эти слова.

Джин покачала головой.

– Значит, ничего не изменилось? Он по-прежнему против? Ну ничего. Не горюй, подружка! Подожди, пока родишь. Уверяю тебя, когда Тони увидит ребенка, он и думать забудет, что не хотел его.

В голосе Джин звучала такая уверенность, что у Меган не хватило духу возразить. А возразить было что. Брайан, муж Джин, хотел иметь детей, только предпочел бы завести их попозже, в то время как Тони был против ребенка в принципе.

Так случилось, что даже в родильный дом ее отвез не Тони. Схватки, причем сразу сильные и частые, начались у Меган, когда она сидела в приемной Пола, ожидая осмотра. Пол и повез ее, не теряя ни минуты. Всю дорогу он держал ее за руку и успокаивал. Удостоверившись, что все прошло хорошо, именно он позвонил Тони и сообщил, что у него родился сын весом три килограмма.