Его сезонная «жена»

Глава 29

— Поплачь, девочка, тебе легче станет, — Зоя по-матерински обнимала кухарку за худенькие плечи. — Душа очистится слезами.

С жалостью смотрела, как девушка, еще не отойдя от шока, принимала стакан воды из рук Тони. Пила, половину расплескав, стуча зубами об стеклянные края.

Зося помнила, как сама была на грани и уже помощи не ждала. Помогло не сойти с ума именно то, что она переключилась на авантюру с проклятой базой. Зеленые глаза полыхнули острой неприязнью в сторону душителя.

С мужчины стянули парик, и Савицкий макал его лицом в мойку, смывая… Нет, практически сдирая, соскабливая грим… Пока актеришка не превратился в совершенно незнакомого мужчину, со злобно перекошенным красным лицом с полосками от ногтей Эдика.

— Ты кто, лицедей? — двинул ему кулаком в плечо Кречет. Уж кулаки-то у него чесались до зуда, в желании расплющить в лепешку душегуба. — Нахрена всех убил? Это ведь ты всех… Ты-ы-ы! — оскалился и новым замахом метился в челюсть, явно не шутив. — С девочкой так… За что? — кивнул на всхлипывающую брюнетку, которая сидила на полу, поджав под себя ноги. Длинная юбка натянута на колени… Скукоженный забитый ребенок.

— Я был четвертым. Эти шлюхи заразили меня ВИЧ. Или кто-то из тех троих. Вся жизнь к херам, наперекосяк. Тебе, пьянице, больше повезло, — губы поползли в кривой усмешке, делая его еще безобразнее.

— Погоди! А старик ведь был и до этого. Или… — у Валеры сложилась догадка, что деда он тоже пришил, чтобы занять его место. От масштабов злодеяний мурашки побежали по телу.

— Травил вас, идиотов, по одному. И крови своей добавлял в напитки, чтобы не один я страдал, — его смех прокатился вдоль стен, и казалось, втянулся в вытяжку и пошел по трубе наружу.

— Можно я его прибью? — Антонина присмотрела тяжелую чугунную сковороду, а потом взяла и взвесила в руке массивную, вырезанную из дерева разделочную доску. Махнула пару раз, рассекая со свистом воздух.

— Тебе все можно, любовь моя, — Савицкий, сложив руки перед собой на груди, хмуро выслушивал исповедь убийцы.

— Рыжей в кофе. Вам в салаты, — откровения так и лезли из садиста. Он ими будто гордился даже.

— Во-первых, в горячем вирус бы не выживет, а салат заправлен соусом на основании виноградного уксуса, то есть, по факту — кислота, — у Зоси в мозгу щелкали познания по вирусологии.

Было время, когда они все были закрыты на карантин и Зоя сети шерстила, как они, вирусы, могут заражать человека.

— Но, провериться потом не помешает, — тяжело выдохнула, собираясь с мыслями. — Марсель тебе помогал сводить счеты? — Зоя гибко поднялась, как красивая завораживающая змея. У нее зрачки расширились от желания выцарапать тварине глаза. Кадык выдрать голыми руками.

Глазки преступника забегали. Слишком много их вокруг, окружили со всех сторон. Каждый желает его на куски разорвать, только повод дай. Любой жест подойдет, отмашка.

Все забыли о худенькой девушке с полосой на шее, начинающей синеть. Только девушка не забыла. Ничего. Издав клич атакующего воинственного бобра, она кинулась вперед, расталкивая людей.

Большой, хорошо наточенный нож вошел, как по маслу. В мешок с мукой. Савицкий успел выбить, среагировав на уровне своих инстинктов, как у спенцазовца. Магнат столько покушений пережил, никакой охраны не напасешься, все самому приходится делать…

Валера моргал, растерянно оглядываясь на девчонку, которую одной рукой скрутил Эдуард и прижал к своему боку. Как бы она ни трепыхалась, вырваться из стального захвата не могла. Обмякнув, вновь начала реветь и причитать на своем языке.

— Твою дивизию! Мы же так ничего толком не узнаем, если он сдохнет раньше времени, — Кречет, взял мужика за шиворот и тряхнул хорошенечко. — Где этот… Как его…

— Марсель, — помогла Зося, выворачивая паразиту ухо, с другой стороны с особенно упоительным выражением лица, словно всю накопившуюся злость на нем вымещала.

— Марсель Ковач заперт в оружейке, — сдался под «пытками» бывший старик. Немного подумав, добавил. — Живой.

— Брат, — подтвердила догадку Савицкого юная кухарка, блестя слезами в темных смородиновых глазах.

— Там же, ваш водитель.

***

За стеклом лил дождь, сползая струями и превращая картину осени в размытую акварель. До базы добрались медики, полиция и спасатели. Всех допрашивали, разведя по разным углам.

Санек жрал бутерброды с копченой семгой вместо антидепрессантов. Шлюх, как и было обещано, загрузили в автобус. Марселя с сестрой задержали до выяснения обстоятельств.

Савицкие держались обособленно, воркуя в сторонке.

Кречеты старались друг на друга не смотреть.

— Зай, значит… Все? — он покачивался на месте с носков на пятки, заложив руки в карманы джинс. Одинокий и потерянный.

— Все, — подтвердила Зося и облегченно выдохнула. Слово вышло легко, без напряга, не встретив никакого сопротивления или сомнения в душе. — Созвонимся. Нам еще дочь замуж выдавать. Когда-нибудь. Глории передачки в тюрьму не забудь носить, — не сдержалась, чтобы не ужалить.

— Зоя, ты не представляешь, как я сожалею…

— Мне плевать, Валер.