Его сезонная «жена»

Глава 33

У Кречета было три табу: напиваться до бессознательных глюков, приезжать к бывшей жене без предупреждения и не шастать по ночам, ибо после базы у него выработалась фобия. Валере из темноты чудились хищные желтые глаза зверей, готовые его растерзать на кусочки, кости острыми зубами перемолоть. Казалось, они смеются гиенами и копают когтями землю, орошая своей обильной бешеной слюной корни кустов. Психолог говорил, что со временем это пройдет. Нужно только вовремя принимать таблетки.

Сегодня он нарушил все три правила разом. Валерию через десятые болтливые языки донесли, что Зойка встречается с мужиком — соседским художником. Говорят, он моложе ее и хорош собой… На днях, засыпал ее придомовой участок цветами. Но, вот уж гадство такое, что как в песне пелось, вообще не обеднел. Все эти составляющие снесли его самообладание и мозги напрочь.

— Зоя-а-а! За-й-а-а! Ты — шлюха-а-а! — он верещал, вцепившись в прутья ограждения, шатаясь, как сопля на ветру. — Шлюха, — сплюнул, попав себе на штанину.

В его понимании, бывшая должна сидеть и горевать по прожитым годам. Вздыхать, перебирая старые фото. Сплетничать с подружками и доживать свой век соломенной вдовой. Валера тоже горевал, между прочим! Правда, горе его было иного рода. Кречет забывался иногда в объятиях грудастой секретарши. Плакал ей в четверку, что жизнь не удалась и все могло быть иначе. Понимающая любовница вздыхала, и гладила его по редеющим волосам, со всем с ним соглашаясь. За отдельные премиальные.

Валера прекратил бы все аутотренинги с секретаршей, позови его Зося обратно. Не позвала. Нашла ему замену, рыжая стерва!

— Где твой трахаль? Пусть идет сюда-а-а… Да, ему… Ему, — тряс кулаком, представляя перед собой хлюпика, который тяжелее кисточки в руке не держал. — Навинчу-у-у…

— Я здесь, — ответил спокойно голос и из темноты вышел мужик, словно призрак оперы… Красивое лицо казалось бледным и как у упыря горели глаза, отдавая отблеском фонарей. — Ну, давай. Навинти, — наклонил голову на бок, рассматривая пьяного неадеквата со снисходительной противной улыбочкой.

Валера поежился. Вдали раздался лай крупной собаки, переходящий в протяжный вой. Коварное зелье, влитое в организм, не позволяло Кречету отцепиться от опоры. Для верности, он обнял вертикальный металлический прут под локоть.

— Набью тебе м-морду. Подходи, — стал размахивать свободной рукой и одной ногой, словно танцор балета у перекладины. Хмель в нем поднял бунт, подвинув на подвиги. Пусть только зойкин хахаль ближе подойдет и получит нокаут. Кречет его научит, как чужим бабам подкатывать!

Перед домом Зои вспыхнул свет, ослепив на короткий миг. Глаза, привыкнув рассмотрели женский силуэт. «Какая же она красивая. И больше не моя» — больно дернулось в груди. Всхлипнув, Валера слился с забором, обхватив, как любимое есенинское деревце. Его глаза слезились от нахлынувшей жалости к самому себе, грешному.

— Кречет, — донеслось недовольным женским грудным голосом. — Я сейчас полицию вызову и оплачу двое суток вытрезвителя. Какого черта ты орешь на всю округу, когда люди спят?

— Ты же меня любишь, — упрямо оттянув губу, он не хотел признавать поражение.

— Нет. Не тебя.

— Его? — мотнул головой. — Да? — вскрикнул истерично. — Пусти, меня, Зойка. Я все тебе прощу, — его лицо пробовало сплюснуться и пролезть между прутьями решетки. — Пусти, — сложил губы, как рыбка и жалобно пустил слезу.

«Сочувствую мужик» — звучало в голове, как навязчивая мелодия, звучащая по кругу. Его трясло в полицейском бобике, мысли сбивались калейдоскопом… Но возвращалась только эта — «Сочувствую. Мы, с Зоей скоро поженимся. Не приходи больше без приглашения». Все плыло перед глазами туманом. Люди в форме, лиц которых он не различал… Странно, но менты его тоже понимали и не смеялись.

«Какие милые люди» — подумал Кречет, засыпая, плюхнулся сверху на вонючего бомжа, которого подобрали по пути.

***

Кречету никто не прислал приглашения на свадьбу. Да, и свадьбы, как таковой не было. Егор и Зоя тихо расписались под радостные крики: «Ура!» Насти и ее жениха. Пухлая агентша, утирала платочком уголки глаз, бормоча: «Слава Богу, оказался не из «этих», как писали некоторые желтые интернетные сайты. Пусть утрутся, сволочи завидущие!

Стрельников нес Музу в легком сиреневом платье на руках бережно прижимая к себе, как самый драгоценный дар, до лимузина. Поцеловал ее в губы и обещающе взглянул в глаза.

Сегодня их первая брачная ночь. Первая, во всех смыслах этого слова. Егор, падая передней на колени, не хотел очернить чистый образ ничем. Старомодно поцеловал руку и после ответного «да», надел на безымянный пальчик кольцо, инкрустированное россыпью мельчайших бриллиантов в буквы «З» и «Е».

Запах весны влетал в приоткрытое окно, раздувая вуаль шторы. В вечернем сумраке, на большой кровати были двое, отдаваясь друг другу в упоительном танце страсти, любви и нежности.

Стрельниковы продолжали жить затворниками. Вся эта светская жизнь им была не нужна. Подружки Зои — Савицкая и Белович, специально распускали загадочные слухи о безумно влюбленном художнике, расписывающим тело своей Музы в самые причудливые пейзажи.

Или не слухи)

КОНЕЦ.