Эхо

Глава восемнадцатая

— Похоже, что вы с Майком принимаете меня за простачка, — заявил Терри, открывая очередную банку светлого пива и располагаясь на диване. — И вы подумали, что я проглочу это дерьмо? Поверю, будто бы ты ошивался возле дома миссис Пауэлл только потому, что тебе, понимаешь ли, захотелось посмотреть на нее. Узнать, как же она выглядит в жизни. Но я-то все понимаю. Я прекрасно вижу, какие взгляды ты бросаешь на Майка. Понятно, что ты задумал, да вот только ему это не понравится.

Барри старался не смотреть на парнишку.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — спокойным ровным голосом проговорил он.

— Да все ты понимаешь. Ты ведь педик, Барри. Так на фига ты поперся к Аманде? Ну, что ты там потерял? Кстати, за что же тебя все-таки схватили легавые? — Он сунул в рот сигарету и принялся перекладывать ее кончиком языка из одного уголка рта в другой. — Знаешь, что мне кажется? Ты изрядно завелся, когда мы втроем напились в кабаке, и начал ревновать Майка. Тебе стало завидно, что ему Аманда нравится куда больше, чем ты. Вот ты и отправился туда, чтобы сделать ей какую-нибудь гадость. Ну, разве я не прав?

Барри протянул руку, чтобы увеличить громкость телевизора.

— Я не хочу с тобой разговаривать, — нахмурился он.

— Понятное дело. Ведь ты можешь услышать нечто такое, что тебе придется не по вкусу. Ну, например, то, что Майк не такой уж недотрога, каким старается показать себя с тобой. — Он прикурил, и губы его сжались в тоненькую жесткую полоску. — Со мной-то он не откажется весело провести время, я уверен.

Барри ничего не ответил.

— А ты что на это скажешь? Я тебе нравлюсь? Вчера мы с тобой сидели совсем близко, когда разбирали фотографии. — Он разлегся на диване и принялся шумно прихлебывать пиво.

— Не надо так со мной разговаривать.

— Почему же? — усмехнулся парень. — По-моему, ты начинаешь еще больше возбуждаться.

Но Барри уже сомневался в том, что его, после всего пережитого, вообще хоть что-нибудь способно возбудить. Из всех человеческих эмоций теперь ему стал доступен только страх. Почему он не поверил своему первому впечатлению, когда Терри показался ему примитивным бритоголовым головорезом? Тогда сейчас ему было бы легче переживать разочарование. Он снял очки и невидящим взглядом уставился в экран телевизора.

— Если бы я был другим человеком, — продолжил он через несколько секунд, — ну, посмелее, что ли, я бы поставил тебя на место. Ты можешь обо мне говорить, что угодно. Я привык, когда у меня за спиной люди шепчутся, обсуждая мою персону. Но Майк не заслужил такого к себе отношения. А самое грустное заключается в том, что он считает тебя достойным и приличным парнем. — Барри сжал пальцами переносицу, как будто сдерживал наворачивающиеся на глаза слезы. — Как же он ошибся!

— Да что ты говоришь? И ты еще что-то там вещаешь о приличии, хотя самого-то тебя, если не ошибаюсь, недавно задержали за неприличное поведение.

— Да ты, наверное, так же и Билли оскорблял, раз отношения с Майком ничуть не ценишь! — начал злиться Гровер. — И злоупотребляешь его добротой.

— Я тебя не понимаю.

— Ну да, как же я мог забыть! Ты же невежественный и темный, хотя ко всем испытываешь презрение.

Терри ухмыльнулся:

— Поосторожней в выражениях! То, что ты педик, меня ни чуточки не пугает. — И он пренебрежительно выпустил струйку дыма в сторону Гровера.

— Больше так не делай, — закашлялся лаборант. — У меня астма.

— Ох, ты, Боже мой! Вот если бы ты не был размазней, то наверняка уже врезал бы мне, и не раз. Нет, похоже, ты все-таки самый настоящий слизняк.

То, что произошло в следующие секунды, оказалось для Терри полной неожиданностью. С невероятным проворством Барри прыгнул на него и, схватив за горло, принялся сжимать, причем с такой яростью и силой, о которых Терри не мог и догадываться. Очень скоро легкие парня начали разрываться от недостатка воздуха, но колено Барри надежно уперлось ему в грудь, не давая возможности пошевелиться. Только теперь Терри понял, что его идея спровоцировать Гровера на домогательства, а потом получить с него выкуп, скорее всего, не увенчается успехом. Он в отчаянии попытался заглянуть в глаза лаборанта, но увидел там только полное безумие.

— Где Терри? — сразу же спросил Дикон у Гровера, вернувшись домой.

— В своей комнате.

— Спит?

— Наверное. Он там уже полчаса. Тебе приготовить кофе, Майк? Или выпьешь что-нибудь покрепче?

Дикон огляделся, и заметил на ковре пачку сигарет рядом с пятном, где пролилось пиво из банки:

— Что здесь произошло?

Барри проследил за его взглядом:

— О, прости. Он случайно опрокинул банку. Немного устал. Не забывай, Майк, что ему всего четырнадцать лет.

— Он ничего тут не вытворял?

— Спроси об этом у него самого.

— Ладно. А ты пока сделай мне кофе, хорошо? Я пойду проверю его. — Он подождал, пока Гровер удалится на кухню, затем прошел по коридору и тихонько постучал в спальню Терри.

— Если это ты, убийца поганый, — зашипел парень, — то можешь проваливать. Я ни за что не выйду, пока Майк не вернется.

— Это Майк.

— Господи! — облегченно вздохнул подросток, широко распахивая дверь. — Как же я рад тебя видеть! У Барри, по-моему, окончательно крыша поехала. Он пытался меня убить. — Терри указал на горло. — Вот, посмотри. Это его пальцы, между прочим.

— Безобразие! — ахнул Дикон, разглядывая красные пятна на шее мальчика. — С чего это он?

— Да он просто псих, вот и все объяснение. — Он осторожно высунул голову в коридор. — Кстати, по закону я могу возбудить против него дело. Он опасен и для других, как ты полагаешь?

— Ну и что же тебя останавливает? — Дикон прищурился. — Когда Деннинг взбесился, ты, как мне помнится, тут же вызвал полицию.

— Ну, там все было совсем по-другому.

— Ты имеешь в виду, что Деннинг напал на Уолта просто так, а у Барри были все причины хорошенько проучить тебя? Ты олух, Терри. Я же предупреждал вас, чтобы здесь все было в порядке. А уж если ты не можешь себя вести достойно, то, мне кажется, нам лучше расстаться. Можешь начинать собирать свои вещи.

— А откуда тебе известно, что это я начал к нему приставать? Может, все было наоборот?

— Я хорошо знаю законы джунглей. Кролик никогда не нападет на ласку, если только его не загонят в угол. Да к тому же, ты, как я вижу, жив и здоров. Если бы Барри был психом, от тебя бы и мокрого места не осталось. — Он собрался уходить. — Итак, у тебя имеется выбор, душа моя, — бросил Майк через плечо. — Извинись или уходи отсюда.

— Я не собираюсь извиняться перед извращенцами. В конце концов, это он пытался меня убить, а не я его!

Дикон резко обернулся.

— Похоже, Билли так и не удалось тебя ничему научить! — устало произнес он. — Он совал руку в огонь, чтобы продемонстрировать тебе, насколько опасен неуправляемый гнев, и неважно, от тебя он исходит или от другого человека. Но ты глуп, как пробка, и даже такие очевидные вещи до тебя не доходят. По-моему, я понапрасну трачу на тебя свое время. Точно так же, как и Билли. Мне кажется, тебе пора начинать собираться.

Через десять минут на кухне появился съежившийся и понурый Терри. Он едва плелся, и Дикону показалось, что глаза его подозрительно красны. Майкл, который в этот момент занимался переделкой своей схемы о Билли, только на пару секунд задержал взгляд на мальчишке и тут же продолжил свою работу. Терри протянул Барри худую руку:

— Прости, дружище, — промямлил он. — Я ничего плохого не имел в виду. Ладно?

Барри, который все это время чувствовал себя как на иголках из-за молчания Дикона, полностью игнорировавшего присутствие лаборанта, теперь был даже удивлен:

— Мне кажется, — он пожал руку парня и внимательно посмотрел на красные отметины у того на шее, — в общем, по-моему, это я должен извиняться.

Кадоган-сквер Париж

Терри Дэлтон (14)

Жил с Билли с Дом Джеффри Посольство?

1993 г. Стендиша? Питер Фентон

Том Биль(68) женат (1956) женат (1980)

Жил с Билли с — ? Верити (1837 — 1988)

Склад Энтони и Мэрилин

(Сколько времени

заброшен?) АД

САМОУБИЙСТВО Билли Блейк/ ЛИЧНОСТЬ

Питер Фентон(45)

(Винчестер,

У. Ф. Мередит Кембридж, МИД)

(архитекторы) 1950 — 1995 ДЕНЬГИ

Исчез 3 июля 1988 г. Банк «Левенштейн»

Жилой дом в

Теддингтоне (около УБИЙСТВО? Найджел де Врие

1990 г.) (Софтуоркс/ДВС)

Джеффри Стендиш Ушел из банка

Поместье Темзбэнк умер 10.3.1971 г. — Левенштейн в 1990 г.

(Аманда переехала в в 20 милях от

1991г. Откуда?) Кембриджа Марианна Филберт

Уехала в США в

Темза (любая река?) 1989 г., исчезла в

апреле 1990 г.

— Не-а. Майк прав. Я сам заставил тебя сделать это. А ты, оказывается, храбрее, чем все считают. Ты сказал, что поставишь меня на место, и поставил. В общем, я здорово виноват.

Барри хотел было согласиться с Терри, но тут же перехватил взгляд Дикона, и промолчал. Как только Майкл вернулся на кухню, единственными его словами были: «Мне плевать, что мальчишка тебе наговорил, но если ты еще раз поднимешь руку на ребенка, я лично разберу тебя на составные части».

Дикон подвинул Терри пустой стул и отложил свою схему в сторону.

— Садись, — предложил он, одновременно прислушиваясь к отдаленному звону колоколов, отбивающих время полуночной мессы. — Может быть, нам всем стоило бы сходить в церковь, — задумчиво произнес он, кивая в сторону окна. — Когда я был еще ребенком, мы всей семьей обязательно посещали мессу на Рождество. Пожалуй, это было единственное время, когда в семье кончались разлады и наступали мирные дни.

Терри, приняв эту речь за подтверждение перемирия, вдруг вмешался самым неожиданным образом:

— А в ту ночь, когда твой отец застрелился, вы тоже ходили в церковь?

Дикон печально улыбнулся, заметив, как округлились от ужаса глаза Барри. Однако тот испытал страх скорее, не из-за факта смерти отца Майкла, а из-за бесчувственности Терри.

— Нет. Иначе он никогда бы не стал стреляться. Мы больше не ходили в церковь с тех пор, как мама с папой перестали разговаривать.

— Билли говорил, что та семья, где молятся вместе, самая крепкая.

Дикон не стал ничего отвечать, чтобы не расстраивать мальчишку. Ему всегда казалось, будто их семья в конце концов распалась именно из-за того, что уж слишком много накопилось разочарования из-за несбывшихся мечтаний и оставшихся без ответа молитв. Прошу тебя, о Боже, сделай так, чтобы мой отец был добр к моим друзьям… О Боже, сделай так, чтобы папа заболел и не смог прийти на школьный спортивный праздник… Господи, сделай так, чтобы, папа умер…

— А мой отец был атеистом, — как бы извиняясь, сообщил Барри, будто тоже испугавшись, что разочарует Терри.

— И что же с ним случилось?

— Он умер от сердечного приступа, когда мне было десять лет, — вздохнул лаборант. — Все это очень печально. После его смерти мать сильно изменилась. Она раньше была, наверное, самой счастливой женщиной, а теперь… Да и я еще очень здорово похож на отца. Она не может этого вынести, как мне кажется.

Беседа сама собой увяла, и теперь все трое молча прислушивались к дальнему перезвону колоколов. Дикон уже пожалел о том, что разбередил воспоминания, даже если причина на то была благородная. За двадцать лет жизни Дикон так и не смог забыть того страшного зрелища: кабинет отца, весь забрызганный кровью, и бесформенная фигура в углу, которая когда-то была Фрэнсисом Диконом. Самоубийство, по мнению Майкла, было наименее простительной смертью, поскольку не давало времени подготовиться к потрясению и тяжести утраты. То горе, которое испытал сам Майкл, было перемешано с ужасом и отвращением, так как ему самому пришлось потом оттирать мозги и кровь отца с книжных полок, мебели и стен в кабинете.

Мысли его плавно перетекли к другому самоубийству.

— Странно, почему же все-таки Верити повесилась? — пробормотал он.

— А я так не считаю, — подключился Терри. — Мне кажется, что Билли ее убил. — Он начал хватать рукой воздух, точно так же, как делал это при первой встрече с Майклом, у костра возле старого склада. — И этого ему вполне хватило, чтобы свихнуться.

Но Дикон упрямо мотнул головой:

— Нет, это было бы первым, за что бы попыталась ухватиться полиция. Признаки самоубийства, очевидно, были настолько убедительны, что другой версии даже не выдвигалось.

— Конечно, Анна Каттрелл права, — кивнул Барри. — Если Верити по чистой случайности вдруг узнала, что вышла замуж за убийцу собственного мужа, она могла бы убить себя.

— Но почему? Она ведь ненавидела Джеффри. — Дикон постучал карандашом по передним зубами. — Если верить книге Роджера Хайда, ее сын считал, что у Верити был любовный роман. — При этих словах он обвел имя «Верити» в кружок и провел от него стрелку к Джеймсу Стритеру. — А как вам такой ход? Только вспомните, как похожи Джеймс и Питер. Да она могла бы запасть на Джеймса только из-за одной внешности. Тогда становится понятным, почему Билли заинтересовался адресом Аманды.

— Значит, он хотел отомстить? — с сомнением в голосе спросил Терри. — Не думаю, Майк. Во-первых, он бы отомстил не тому человеку, а во-вторых, блюдо было бы при этом не холодным, а замерзшим.

Дикон рассмеялся. Он поклялся, что никогда не скажет парню, как он восхищался им в тот момент, когда Терри нашел в себе силы и первым протянул руку Барри. Что это? Тень его собственных отношений с матерью? В конце концов, наверное, получается, что любовь все равно выигрывает, как ее ни прячь. Вот Клара, например, каждый день повторяла, насколько сильна ее любовь, вплоть до того дня, как бросила Майкла.

— Допустим. Тогда предложи мне другую версию.

— У меня ее нет. Но я почему-то думаю, что тут все связано с судьбой. Вот, сам подумай: Аманда могла бы побеседовать с любым журналистом, а выбрала такого, который загорелся ее идеей и сам начал свое расследование. Да ведь и ты не раз говорил, что вы с Билли связаны судьбой.

— Она меня не выбирала, — заметил Дикон. — Скорее, наоборот. Или, чтобы быть абсолютно точным, ее выбрал мой редактор и послал меня к Аманде против моего желания. В зависимости от того, каких результатов она хотела достигнуть, можно считать, ей повезло или не повезло в том, что жизнь Билли слабым эхом иногда отдается в моей судьбе.

Но разубедить Терри было уже невозможно:

— Или, например, возьмем меня. Я бы никогда не позвонил тебе насчет Билли, но вот происходит случай с Уолтом. Идем дальше. Если бы мистер Харрисон не узнал старину Тома, я не стал бы просить тебя присутствовать в полиции, потому что мне не надо было бы беспокоиться, что Том меня заложит. Ну, а если бы ты не повстречался с Лоренсом и мы бы не выпили по кружечке пива, то адвокат не начал бы совать свой нос в твою жизнь, убеждая тебя, что ты — никудышный родитель. — Тут он перевел дыхание и продолжил. — Значит, я бы сейчас не сидел здесь. Ну, а если бы Барри не вздумалось поглазеть на Аманду, то никто бы из нас не знал, что Найджел ошивается в ее доме. Да еще и трахает при этом хозяйку. Вот это то, что я называю «судьба», — победно закончил он. — Я прав, Барри, а?

Гровер склонил голову и снял очки. Он так вымотался за последние двадцать четыре часа, устав от бесконечных эмоциональных баталий, что сейчас с трудом улавливал суть разговора.

— Я думаю, тут все зависит от того, верите вы в судьбу или нет. Вот, скажем, мой отец полагал, что жизнь состоит из сплошных случайностей, — неторопливо начал он. — Он считал, что в жизни вообще нет никакого смысла, кроме как постепенно продвигаться вперед. В результате получается, что человек может либо страдать от бессмысленного существования, либо наслаждаться этим процессом. Но для того чтобы получать от жизни радость, надо научиться как можно подробнее планировать ее, чтобы, таким образом, свести к минимуму различные неприятные неожиданности. — Барри грустно улыбнулся. — А сам он умер от сердечного приступа.

— И ты согласен с ним? — удивился Дикон.

— Нет, я, скорее, придерживаюсь той же теории, что и Терри. Я считаю, что судьба, несомненно, играет определенную роль в нашей жизни. — Он снова надел очки, как будто пытаясь спрятаться за ними. Сейчас он напомнил Майклу неопытного рыцаря, готовящегося к сражению. — Мне почему-то кажется, что не так-то и важно узнать причину, по которой повесилась Верити. Во всяком случае, эта история не касается Аманды Пауэлл. — Толстым пальцем он ткнул в схему Майкла, где было написано «Где был Билли в апреле 1990 года?» А это уже судьба Билли Блейка, а не Питера Фентона. Питер умер в 1988 году.

В этот момент колокола перестали звонить, и в тишине наступил новый день — Рождество Христово.

В ту ночь Дикона посетили странные кошмары. Потом он отнес это на счет того, что ночевал на диване. Он предпочел все же, чтобы Барри и Терри заперлись по разным спальням, а сам остался посередине в виде разделительного барьера. Правда, позже, вспоминая эту ночь, он считал, что она выдалась на удивление страшной. В подсознании копошились мысли об аферах Терри относительно домогательств со стороны Барри. Сюда же непонятным образом вплетались воспоминания об отце. Все это в совокупности и породило сон об окровавленном трупе Джеймса Стритера.

В четыре часа утра Майкл, наконец, проснулся весь в холодном поту. Сердце его бешено колотилось, и спросонок ему все еще казалось, что он сам и есть Джеймс Стритер. Еще несколько секунд он был уверен, что очнулся как раз вовремя, иначе ему был бы нанесен смертельный удар. Пот, ручьями стекавший со лба, он поначалу принял за кровь, отчего сердце забилось еще сильнее. Когда ж мое сердце забилось, рука и нога появилась… Что это: сон или реальность? Под стоны матери, беспомощный и голый, в опасный мир направлен злою волей… Кто я? О ты, погубивший родителя, изводишь меня…

Очень скоро приятели поняли, насколько справедливо изречение «у семи нянек дитя без глаза». Начиналось все спокойно, но Барри быстро осознал, что ни Дикон, ни Терри ничего не смыслят в кулинарном искусстве, и поэтому его раздражение постепенно переросло в откровенную тиранию:

— Моя мама за такую стряпню давно бы вам головы поснимала, — ядовито заметил он, отталкивая Майкла от миски с начинкой для индейки и переставляя ее в раковину.

— Ну, а как я могу все точно рассчитать, если у меня нет никаких мерных стаканов? — уныло ответил Майкл.

— Добавляй воду постепенно, — поучал Барри, продавливая фарш через сито, чтобы избавиться от лишней жидкости. — Может быть, я тебя здорово удивлю, но начинку не выливают в нутро индюшки. Ею птицу фаршируют. Начинка, или фарш, происходят соответственно от слов «начинять» или «фаршировать», и лить тут ничего никуда не надо.

— Хорошо-хорошо, я уже все понял. Я же еще не законченный идиот.

— Ну, что я говорил? Я же сразу предупредил: он абсолютно не умеет готовить, — победно произнес Терри.

Барри повернулся к парню, и теперь перенес весь свой праведный гнев на него. Он поднял с блюда какой-то крошечный кусочек и принялся разглядывать его:

— Что это?

— Брюссельская капуста.

— Поправка: когда-то это действительно представляло собой брюссельскую капусту. Сейчас это зеленый горошек. Когда я велел тебе сорвать только внешние листья, я не предполагал, что ты настолько переусердствуешь. Вот это мы должны были есть, а не глотать, запивая водичкой.

— По-моему, тебе надо принять что-нибудь горячительное, — прозаически констатировал Терри. — Когда ты трезвый, ты становишься в два раза злее.

— Выпить? — пропищал Барри, притопнув ногой. — Уже девять часов утра, а у нас еще полно возни с индейкой. — Он зловеще указал на дверь. — Вон отсюда, вы оба. Или забудьте про обед.

Дикон покачал головой:

— Нельзя. Я успел пригласить к нам Лоренса Гринхилла. И он будет весьма разочарован, если мы не угостим его, как следует. — Заметив, как побагровело лицо Барри, он умиротворяюще поднял обе руки и попятился к двери. — Только не паникуй. Он отличный малый и тебе непременно понравится. Я думаю, он не слишком рассердится, если обед не будет готов ровно в час, и немного подождет, пока мы закончим. Послушай, у меня появилась прекрасная мысль! — добавил он с таким видом, как будто это именно ему пришло в голову, что можно все упростить. — Может быть, мы с Терри временно скроемся с твоих глаз, чтобы не мешать творческому процессу? А ровно в полдень вернемся, и все вместе будем накрывать на стол.

— Великолепно! — обрадовался Терри, показывая сразу два больших пальца. — Салют, Барри! И, пожалуйста, приготовь для меня дополнительную порцию жареного картофеля. Это моя любимая еда, честно говорю.

Дикон поймал его за воротник рубашки и протолкнул в дверь, а их шеф-повар в тот же момент с головой погрузился в облако внезапно вырвавшегося из духовки пара.

— Ну, и куда мы отправимся? — поинтересовался Терри, садясь в машину. — Нам надо где-то убить целых три часа.

— Сначала не мешало бы помутить воду. — Майкл достал мобильный телефон и позвонил в справочную. — Да… Пожалуйста, номер Н. де Врие. Хэлком-хаус, возле Андувра… Спасибо. — Он вынул ручку из внутреннего кармана и быстро записал телефон на манжете.

— Что ты собрался делать?

— Позвонить ему и спросить, что он забыл в доме Аманды Пауэлл в субботу ночью.

— А если подойдет его жена?

— Тогда беседа обещает быть еще более интересной.

— А ты жестокий. Сегодня же Рождество.

Дикон прыснул:

— Я думаю, что к телефону вообще никто из них не подойдет. Это, скорее всего, номер секретаря. Такие парни, как де Врие, не публикуют свои номера в справочниках. — Он прищурился, глядя на манжету, и набрал нужные цифры. — Но если вдруг подойдет Фиона, я, конечно, разговаривать с ней не стану, — пообещал Майкл, прижимая трубку к уху. — Алло? — Голос его показался Терри удивленным. — Я разговариваю с Найджелом де Врие?.. А он дома… Уехал?.. Да, это очень важно. Я пытаюсь с ним связаться по деловому вопросу уже с пятницы… Меня зовут Майкл Дикон… Нет, я звоню с мобильного телефона… — Наступила долгая пауза. — Может быть, я поговорю с его супругой?.. А не могли бы вы дать мне контактный телефон, по которому можно отыскать Найджела?.. Тогда, пожалуйста, скажите, когда ожидается его возвращение… Мой домашний номер? Да, конечно. Я буду там с двенадцати. Спасибо. — Дикон назвал свой номер телефона и, нахмурившись, задумчиво посмотрел на Терри. — Найджел куда-то отъехал на несколько дней, а его жена плохо себя чувствует и не хочет сейчас ни с кем разговаривать.

— Вот это ублюдок! Могу поспорить, что он опять обманул свою женушку и укатил к Аманде.

Дикон забарабанил пальцами по рулю.

— Все это прекрасно. Но вот только я могу сам биться об заклад, что сейчас разговаривал с полицейским. А ведь полицию вызывать не будешь только из-за того, что твой блистательный и всем известный муж отправился к любовнице.

— Откуда ты взял, что там легавый?

— Потому что слишком уж все у него гладко получалось. А после того, как я назвал свое имя, он его передал кому-то, кто там находился рядом, чтобы выяснить, кто я такой.

— Может быть, это его дворецкий. Когда живешь в замке, надо обязательно иметь дворецкого.

Дикон включил двигатель:

— Все слуги начинают говорить первыми. А тут в трубке стояла полная тишина, пока я сам не попросил позвать мне кого-нибудь. — Они выехали на дорогу. — Тебе не кажется, что он решил обратиться в бегство?

— Как Джеймс?

— Да.

— А зачем ему это?

— Аманда могла предупредить его о том, что Барри видел их вместе, вот он и решил скрыться.

— Тогда почему она сама до сих пор никуда не пропала?

Дикону вспомнился чемодан, который он увидел в прихожей возле лестницы.

— Может, уже и пропала, — мрачно заметил он. — Вот это мы сейчас и проверим.

Они подъехали к поместью Темзбэнк и припарковали машину за пару домов от особняка Аманды, который сейчас выглядел мрачновато. Занавески были раздвинуты, но, несмотря на пасмурное утро, света в комнатах не было, и машина, обычно стоявшая во дворе, исчезла.

— Может быть, она ушла в церковь, — без особой уверенности в голосе предположил Терри.

— Ты оставайся здесь, — приказал Дикон. — А я загляну в окна гостиной.

— Хорошо. Только не забывай, что за это сделали с Барри, — мрачно произнес мальчишка. — Если соседи тебя увидят, нас опять потащат в участок и замучают вопросами. В итоге я останусь без обеда вот уже во второй раз.

— Я не задержусь, — бросил на ходу Дикон и не обманул, вернувшись уже через пять минут. — Никаких признаков жизни, — сообщил он, усаживаясь за руль и доставая сигареты. — И что же мне теперь делать?

— Да ничего, — спокойно отреагировал Терри. — Пусть легавые сами разбираются. Я хочу сказать, что ты будешь полным идиотом, если начнешь сейчас бить тревогу. Потом выяснится, что ничего страшного ни с Найджелом, ни с Амандой не случилось. Просто на этот раз они решили снять номер в какой-нибудь неприметной гостинице, и сейчас мирно наслаждаются друг другом. Кстати, я так до сих пор и не могу понять: ты считаешь, что она совсем опустилась или же что-то задумала? Мне кажется, что, в любом случае, она тебе нравится. Иначе тебе было бы наплевать на то, что она трахается с Найджелом. — Он лукаво улыбнулся, разглядывая профиль Дикона. — Ты выглядишь так, будто каждый раз, когда разговор заходит на эту тему, тебя заставляют сосать лимон.

Дикон проигнорировал это меткое замечание:

— Ты только посмотри: тут все дома одинаковые, как братья-близнецы. Ее дом десятый. Почему же Билли выбрал именно его?

— Потому что там была открыта дверь в гараж.

— Ну, в восьмом доме сейчас тоже не заперта.

— И что с того? Когда сюда пришел Билли, та была закрыта, а у нее — открыта.

Дикон посмотрел на Терри:

— Откуда тебе это известно?

Парень смешался, но потом все же ответил:

— Я просто предполагаю. Послушай, мы теперь так и будем сидеть тут весь день? Барри не понравится, если Лоренс придет в гости, а хозяина там не будет.

Несмотря на отчаянный протест Терри, Дикон все же заехал в полицейский участок и попросил дать ему домашний телефон сержанта Харрисона. Сэр, наверное, шутит. Неужели он считает, что в полиции вот так запросто дают домашние номера сотрудников любому, кто об этом попросит? А может быть, сэр забыл, что сегодня Рождество, и полицейские, как и все нормальные люди, любят проводить праздники в тишине и покое со своими семьями? Однако Дикон продолжал настаивать, и, наконец, был достигнут компромисс. Дежурный офицер обещал перезвонить Грегу «в более удобное время» и передать, что Майкл Дикон желает срочно переговорить с ним относительно Аманды Стритер и Найджела де Врие.

— Но сейчас уже половина одиннадцатого, — заметил Дикон, постукивая пальцем по часам. — Это разве не «удобное» время?

— Некоторые люди имеют обыкновение посещать церковь в день рождения Господа нашего, — резко ответил дежурный.

— Большинство остается дома, — пробормотал Дикон.

— И очень жаль. В богобоязненном обществе меньше преступников.

— Зато больше лицемеров. Поэтому страшно поверить в слова, которые тебе говорит посторонний человек.

— Так вы хотите, чтобы я позвонил прямо сейчас? — сдался полицейский.

— Да, пожалуйста, если можно, — робко произнес обрадованный Майкл.

Когда до дома оставалось не более мили, Майкл неожиданно затормозил у обочины и выключил двигатель.

— А ведь ты лгал мне, — с довольной улыбкой заявил он. — Теперь я хочу узнать всю правду.

— Никогда я не врал, — обиженно надул губы Терри.

— Если ты сейчас не начнешь выкладывать мне все начистоту, клянусь, я сдам тебя органам социальной защиты.

— Это самый настоящий шантаж.

— Совершенно верно.

— А я-то думал, что мы друзья.

— Так оно и есть.

— Ну?

— Что «ну»? — терпеливо спросил Дикон.

— Я хочу остаться у тебя.

— Но я не могу жить с лжецом.

— Хорошо. Но если я расскажу тебе правду, ты меня не выгонишь?

Эти слова были как странное тихое эхо, напомнившее Майклу то, что говорил вчера Барри… «Меня отпустят, если я скажу правду?»… Но что такое правда?.. Верити?..

— Ты хочешь сказать, что мне стоит тебя оставить?

— Ну, в общем, да.

— Допустим, что последние три дня ты нарочно избегал некоторых тем, чтобы хорошенько обосноваться у меня в доме. Хотя не все у тебя шло гладко. — Майкл подумал о том, не напомнить ли Терри о вчерашних событиях, но вовремя передумал. Он по собственному опыту знал, что вспоминать прошлое, когда все уже устроилось, означает только ускорить начало нового конфликта.

— Я подумал, что тебе потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть ко мне. Билли, например, два месяца приглядывался, прежде чем понял, что я неплохой малый. Да и не можешь ты меня сейчас просто так выкинуть из дома. Пока что, во всяком случае. Я еще не научился читать, а мне очень хочется заработать те деньги, которые ты мне потом обещал заплатить.

— Ты уже обошелся мне в небольшое состояние.

— Да, но ведь ты богат. Один дом твоей матери стоит Бог знает сколько. Так что ты с легкостью можешь позволить себе некоторую роскошь.

— Я сказал ей, чтобы она его продала.

— Она ни за что не сделает этого. Твоя мать и без того переживает, что порвала завещание отца и оставила тебя без наследства, передав основную сумму денег твоей сестре. Миссис Дикон скоро угаснет, потому что сама установила себе срок в несколько месяцев. И теперь ее ничто не остановит. Может быть, если только ты сумеешь убедить мать в том, что ей все-таки стоит еще пожить.

— Каким образом я смогу заставить ее?

В этот момент какая-то древняя мудрость засветилась в глазах юноши:

— Билли рассказывал, что любопытство поддерживает в людях жизнь. Мы всегда хотим узнать, что же будет дальше. А те, кто совершает самоубийство или просто потихоньку убивает себя бездействием, делают это только потому, что их ничто больше не интересует. — Он говорил очень серьезно. — У тебя и твоей матери пока нет общих тем для разговора, кроме как вспоминать тот день, когда вы рассорились и ты ушел из дома. Так вот теперь ты должен заинтересовать ее чем-то, о чем вы потом сможете подолгу разговаривать. Вот, допустим, это я. По-моему, она была бы довольна, если бы ты заявил, что намерен оставить меня у себя. Я уверен, что она без конца бы названивала нам, совала нос в наши дела и интересовалась нами обоими каждый день.

— Этого достаточно, чтобы я даже думать забыл о твоем предложении.

— Но только помни: если у вас не будет общей темы для бесед, то также бездарно могут пройти еще пять лет. А этого не хочешь ни ты, ни она.

— Ты уверен, что тебе всего четырнадцать? — с подозрением в голосе спросил Дикон. — Иногда мне кажется, что тебе уже стукнуло сорок.

— Я уже взрослый, — обиделся Терри. — К тому же, мне скоро будет пятнадцать.

— Службы социальной защиты не разрешат мне оставить тебя, — объяснил Дикон, угощая парня сигаретой. — Если бы я проявил к тебе хоть слабый интерес, все вокруг обвинили бы меня в педофилии. В наши дни слишком опасно проявлять нежные чувства к особам моложе шестнадцати лет. — Он зажег спичку. — И к тому же, я совершенно безответственный тип. Начнем с того, что я должен, по идее, запрещать тебе курить.

— Перестань. Со мной не надо нянчиться. Билли это понял сразу и обращался со мной, как будто я был его собственным сыном, который давным-давно потерялся и вот, наконец, снова нашелся. Я не прошу тебя усыновлять меня, да и сам, наверное, больше пары месяцев все равно не выдержу. Просто мне хочется совсем немного пожить у тебя. Чтобы научиться читать и встречаться с миссис Дикон. Это свободная страна, и ты не сделал ничего плохого, предоставив бездомному малому свою кровать. Почему эти придурки из службы социальной защиты должны за меня волноваться?

— Потому что им за это платят, — цинично усмехнулся Дикон, всматриваясь куда-то вдаль. — Интересно, во сколько мне обойдется парень шести футов роста, если учесть, что его надо одевать, обувать, кормить, поить пивом, обеспечивать сигаретами и развлекать по выходным?

— Я буду попрошайничать, и тебе станет легче.

— Ни за что! Я не допущу, чтобы у меня в доме жил попрошайка или безграмотный парень с отвратительным лексиконом. Тебе надо учиться. — Только не вздумай произносить этого вслух, Дикон!.. — Ты сделаешь меня банкротом, или я сяду в тюрьму, а под конец ты все равно куда-нибудь от меня смотаешься, даже не поинтересовавшись, что со мной станет потом.

— Нет, я не такой. Я был с Билли до последнего. А с ним было куда тяжелей, чем с тобой.

Дикон с любопытством посмотрел на парня.

— Если ты хоть где-то нарушишь закон или сдашь меня социальным работникам или полицейским, я приду за тобой с топором в руке сразу же, как только выйду из тюрьмы. Договорились? — И он протянул руку ладонью вверх.

Терри возбужденно ухватился за нее:

— По рукам. Ну, а теперь, можно я позвоню миссис Дикон и поздравлю ее с Рождеством? — Он потянулся за телефоном. — Какой у нее номер?

Дикон продиктовал его и поинтересовался:

— По-моему, она тебе понравилась. Я не ошибся?

— Она — твоя копия, только постарше, — небрежно бросил Терри. — Просто я никогда не встречал раньше людей, которые бы относились ко мне с таким уважением. Даже старина Хью — вполне сносный парень. Так что, может быть, ваша семья не такая уж и плохая, как вы хотите показать? Ты об этом никогда не задумывался?