Эхо далекой битвы

ГЛАВА II

В центре мостика «Адаманама», там, где был убит капитан, по-прежнему чернела лужа крови. С'Агат Ид Ду'ул даже не подумал о том, что ее нужно убрать, хотя прошло уже несколько дней, и зловещее пятно издавало неприятный запах. Мазука все это совершенно не трогало.

Мостик был не единственным местом на космическом авианосце, хранившим столь жуткие напоминания о кровавой расправе. Ид Ду'ул отдал приказ, и люди упали замертво, прежде всего те, от кого могла исходить опасность, чей потенциал беспокойства перевешивал возможные выгоды. Остальных, после того, как они стали свидетелями гибели офицеров, согнали, как скот, в жилые помещения корабля, где и оставили под охраной мазуков.

На мостике Ид Ду'ул сохранил жизнь лишь трем пленникам, тем, кто должен был управлять навигационными компьютерами, сверхсветовыми двигателями и коммуникационной консолью. Все трое совсем еще юные, с чистыми, лишенными растительности лицами. Мазук ощущал исходивший от них запах страха, перекрывавший даже аромат пролитой человеческой крови.

Они были нужны ему, он им так и сказал. Пусть знают, какую честь им оказали, выбрав для службы самому принципу Ми'ика. Ид Ду'ул полагал, что им хватит ума понять это и исполнять свои обязанности должным образом. Ведь он может отблагодарить их, подарив Паше Ми'ика.

Также он напомнил им, что на Ми'ика не дарят и не продают никчемных рабов. С ними поступают иначе. Мазук многозначительно поиграл рукояткой кинжала, того самого, которым зарезал их капитана. Он посмотрел на людей.

Сейчас они стояли на своих постах, бледные и распространяющие запах страха. Ид Ду'ул расхаживал по мостику, поглядывая на своих пленников. Он знал, что они будут покорны. Ему много рассказывали о том, как люди боятся смерти, и что они на все готовы, лишь бы отсрочить ее.

— Господин, — сказал тот, кто стоял у навигационной панели, — до пункта сверхсветового перехода осталось шестнадцать минут.

Ид Ду'ул кивнул, давая понять, что принял сообщение к сведению, и обратился к человеку в инженерной рубке:

— Начинайте ускорение, — сказал он на языке пленников, так как они не понимали языка мазуков.

Вой сирены предупреждения заставил его вернуться к командирскому креслу, но ремни безопасности остались непристегнутыми. Впрочем, они все равно были слишком малы для его могучего торса.

— Начинай отсчет, — приказал Ид Ду'ул.

Искусственный человеческий голос повел последний отсчет, а мазук почувствовал, как поднимаются волосы на затылке. Ощущения, которые давал сверхсветовой прыжок, напоминали то, что охватывало его в момент боя, и так же возбуждали. Ид Ду'ул слышал нарастающий рокот пульсирующей крови и отзывался на него глухим ревом охваченного вожделением самца. Космос разрывался перед ним на миллиарды мельчайших частиц. Ид Ду'ул вынырнул из гиперпространства потный и удовлетворенный.

Все еще тяжело дыша, он оглядел мостик.

Люди потеряли сознание.

Теперь это не имело значения. Они выполнили отведенную им роль. Отдали свой мир. И он сдержит свое слово.

На переднем экране прямо перед ним горело солнце Иссела; отсюда, с задворков системы, оно казалось лишь чуть более ярким, чем звезды лежащих за ним миров. Голубая планета, вращающаяся по второй орбите, еще не была видна, но Ид Ду'ул знал, что она появится через полтора дня. Знал он и то, что ее богатств хватит, чтобы насытить половину миров Пояса Бакала.

Мазук провел языком по верхним клыкам.

— Господин.

Человек, находившийся возле коммуникационной консоли, поднял голову. Бледный, с влажным от пота лицом, он сглотнул один раз, потом другой и трясущейся рукой дотронулся до наушников.

— Господин, мы принимаем сигнал с командного пункта Иссел-2.

Ид Ду'ул ненадолго задумался. Его подчиненные — мазуки молча наблюдали за ним.

— Отвечай на сигнал, — сказал он и внезапно усмехнулся, — скажи, им на своем языке, что мы получили повреждения в бою и должны войти в систему для ремонта.

— Есть, — ответил молодой человек.

Ид Ду'ул видел, как тот сжал зубы, видел, как дрожат его руки, двигаясь по консоли, пытаясь настроиться на нужную частоту. Он не заметил мимолетного колебания и промелькнувшей в глазах юноши решимости, когда тот тряхнул головой и вытер рукавом вспотевший лоб.

Закодировав сообщение, он нажал кнопку передачи, зная, что на командном пункте Иссела-2 сигнал будет принят и расшифрован без особого труда.

Генерал Мануа Очакас оглядел командный пункт, представлявший собой компактный амфитеатр, вырубленный в толще камня на глубине двух километров на одном из спутников Иссела. Коммуникационные панели, как и три огромных экрана над ними, по-прежнему молчали, несмотря на все попытки оживить их.

— Вы используете все частоты? — спросил генерал.

— Да, сэр, — ответил сержант-оператор. — Все каналы открыты. — Поправив наушники, он снова склонился к панели.

Весьма устаревший прибор откопали где-то на складе, где он пылился уже много лет. Но сейчас все надежды возлагались только на него, и Очакас благодарил судьбу, что эту рухлядь не выбросили.

Генерал нахмурился.

— Продолжайте, — сказал он сержанту. — Подтвердите запрос.

— Есть, сэр.

Очакас, плотный мужчина лет шестидесяти, с редеющими волосами и изрядным брюшком, распирающим мундир, был исселианцем. Ему никогда не хотелось воевать, никогда не хотелось занимать тот пост, который он занимал сейчас. И вот разразилась война, и ему против воли приходится заниматься ею. Все это началось несколько часов назад, когда потухли сканирующие экраны, а генерал Мордан Реньер был найден лежащим на полу в своем кабинете с энергетическим пистолетом в уже холодной руке. Вспомнив эту сцену, Очакас скривился.

Мордан Реньер не был урожденным исселианцем. Его родина — Состис, где ему принадлежал наследственный пост Губернатора Мира Состиса. Затем враждебный Доминион назначил Реньера генералом Сектора, в который входили несколько звездных систем, в обмен на союз его мира с бывшим противником.

В ходе Войны Сопротивления Иссел изрядно пострадал, но генерал Сектора рьяно взялся за дело. За двадцать шесть лет, последовавших после поражения Доминиона от Объединенных Миров, Реньер сумел восстановить разрушенные города, промышленность и сельское хозяйство. От людей требовалось терпение, дисциплина и самоотречение, но в результате они получили крыши над головой и пищу на столе. Общие усилия, направленные на возвращение былой славы Иссела, объединили людей в поддержку генерала Сектора.

Так продолжалось до тех пор, пока Реньер не вознамерился вернуть потерянную родину.

Создание военной базы потребовало от гражданского населения новых жертв и легло тяжким бременем на экономику. В течение двух лет Очакас наблюдал, как постепенно снижается жизненный уровень, как огромные средства вкладываются в развитие тяжелой промышленности. Он видел, как закрываются университеты, а студентов призывают на военную службу и отправляют на строительство военных объектов. Он был свидетелем шумных демонстраций, устраиваемых молодыми людьми, которых арестовывали и в наказание посылали на кармитные шахты Иссела-2, где они надрывались от непосильного труда.

Очакас никогда не одобрял ни арестов студентов, ни попыток возвратить силой Состис. Отвернувшись от пустых экранов, он принялся расхаживать по командному пункту, стараясь не обращать внимания на десяток следящих за ним глаз. Тем не менее, генерал чувствовал их холодное, враждебное прикосновение, и едва сдерживал дрожь.

Мазуки.

Реньер подписал пакт с правительствами нескольких мазукских миров вопреки многочисленным советам не делать этого. Очакас никогда не доверял мазукам, а вот покойный губернатор разместил их на боевых кораблях флота, включил в состав вахтенных команд и даже отдал под их начало базу на Саэде.

Булике в живых не осталось ни одного мазука; плену они предпочли смерть. Очакас подозревал, что будучи рабовладельцами, те опасались стать рабами своих победителей. Это он мог понять. Непонятно другое: зачем мазуки убили капитана? Чтобы того не захватили? Сомнительно. Мазукам неведомо сострадание.

В битве, развернувшейся в системе Ян, сумела уйти половина кораблей Второго исселианского флота. Очакас получил доклад адмирала еще до того, как погасли сканирующие экраны и прервалась связь. В составе экипажей спасшихся судов тоже было немало мазуков.

Теперь остатки флота возвращались домой и уже прошли пункт гиперперехода Иссел-Ян. Однако все запросы с командного пункта оставались без ответа, а потому Очакас не знал, сколько именно кораблей уцелело и какова численность отступающих сил.

Ему были нужны эти суда и эти солдаты на них, хотя он и не любил мазуков. Недоверие к Объединенным Мирам вообще и, к Состису в частности, насчитывало двадцать шесть лет. Генерал угрюмо рассматривал пол под ногами. Теперь, когда Ян и Саэде попали под их контроль, ничто не мешает Объединенным Мирам обрушиться всей своей мощью на Иссел.

Как раз сейчас с главных космодромов орбитальных станций Иссела отправляется Третий флот. Его первоначальный приказ усилить посланную против Состиса экспедицию был отменен. Теперь перед боевыми группами поставлена другая задача: выставить сторожевые посты раннего оповещения по всей линии звездной обороны. Отступающий из системы Ян флот крайне необходим для поддержки этих сил.

Очакас повернулся к группе специалистов, окруживших коммуникационную консоль.

— Каково расчетное время прибытия флота от пункта перехода?

— Если исходить из той скорости, которую зафиксировали наши системы раннего предупреждения, то немногим более 76 часов, сэр, — ответил дежурный офицер.

Очакас нахмурился.

— Они уже должны принимать наши позывные! — пробормотал он себе под нос. — Почему же они не отвечают?

— Может быть, они не в состоянии, — заметил лейтенант по имени Сиадор. — У них могут быть повреждения.

— Повреждения? На всех кораблях вышли из строя системы дальней связи? — Очакас покачал головой. — Весьма маловероятно.

— А что если они намеренно хранят молчание? — предположил кто-то. — У них могут быть на то веские причины.

Очакасу даже думать не хотелось о том, какие это могут быть причины. От первых же мыслей у него по спине пополз холодок страха.

— Продолжайте вызывать, — сказал он.

После долгой тишины потрескивание в наушниках прозвучало подобно раскатам грома. Сержант Традок, уставший за два часа напряженного прослушивания, вздрогнул и бросил взгляд на консоль. Одна из двадцати панелей засветилась янтарным светом: сигнал был зашифрован. Традок включил усилитель и дешифратор.

Из наушников неслись слова, едва различимые на фоне сухих щелчков.

— …контроль! Нас атакуют! Иссел-2, это «Адамаман». Наши корабли находятся под контролем мазуков. Повторяю…

Пока шел повтор сообщения, сержант исподтишка огляделся: мазуки сгрудились у дальней стены, переговариваясь между собой. Он посмотрел на командира и махнул рукой.

— Сержант? — повернулся к нему генерал Очакас.

Традок быстро переписал сообщение на листок бумаги, небрежно насвистывая на тот случай, если мазуки наблюдают за ним.

Генерал удивленно вскинул брови, однако ничего не сказал. Сложив руки за спиной, он не спеша отошел от коммуникационной консоли.

Несколько минут Очакас расхаживал по командному пункту, всем своим видом показывая, что готов ждать хоть целую вечность. И только напряженный взгляд полуприкрытых глаз выдавал его истинное состояние.

Возвратившись наконец к коммуникационной консоли, генерал сделал знак рукой. Традок опустил наушники и потер повлажневшие уши.

— У нас уже есть двусторонняя связь с главным коммуникационным центром? — спросил Очакас.

— Должна быть, сэр, — ответил Традок, — но обещать ничего не могу. — Он снова нацепил наушники и болезненно сморщился.

Открыв прямую линию, сержант нажал кнопку передачи. В ответ слышался только треск.

Традок покачал головой.

— Ничего, сэр. Наверное, надо попробовать еще раз связаться через оперативный отдел.

Похоже, это была единственная возможность.

— Оперативное планирование? Традок из командного пункта. У вас есть связь с коммуттационным центром?

Пауза.

— Извините, еще нет.

Традок поерзал на стуле, подумал.

— А как насчет центра раннего оповещения?

— Не знаю. Подождите.

На этот раз пауза затянулась надолго. Наконец голос оператора произнес:

— Вам повезло, Традок. Мы можем говорить с ними, а у них есть связь с коммуникационным центром.

— Отлично, — отозвался Традок и, повернувшись к генералу, поднял вверх большой палец. — А теперь соедините меня с ними. Приказ генерала.

— Сейчас.

Он услышал потрескивание статических разрядов. Тем временем генерал подошел сзади и положил на консоль листок. Сержант пробежал его глазами и кивнул. Постукивая пальцами по панели, Традок ждал.

Ему уже начало казаться, что и эта попытка закончится неудачей, когда далекий, едва слышный голос сообщил:

— Это коммуникационный центр. Что у вас?

Традок бросил взгляд на мазуков. Те прекратили разговор, а один из охранников, сложив руки на груди, пристально смотрел на него.

— Шифрованное сообщение, — вполголоса сказал сержант.

— Повторите, вас не понял. — Голос уплывал и прерывался помехами.

Он не решился повторить. Перейдя на режим «шифр», Традок схватил листок и опустил пальцы на клавиши…

СРОЧНО СРОЧНО СРОЧНО 172254Л 2 3308 СИ

КОМУ СТАНЦИЯ АЛЬФА КОМАНДИРУ ОТ СТАНЦИЯ ДЕЛЬТА КОМАНДИР 3-й ФЛОТ ФМ КП ИССЕЛ-2

ЧЕТВЕРТЫЙ ФЛОТ ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ИССЕЛУ С ЦЕЛЬЮ НАПАДЕНИЯ ПОД КОНТРОЛЕМ МАЗУКОВ. ТРЕТИЙ ФЛОТ ИДЕТ НА ПЕРЕХВАТ. ВОЗМОЖНА ПОПЫТКА ЗАХВАТА СТАНЦИЙ АЛЬФА И ДЕЛЬТА. НЕМЕДЛЕННО НАЧИНАЙТЕ ЭВАКУАЦИЮ. ПОВТОРЯЮ. НЕМЕДЛЕННО НАЧИНАЙТЕ ЭВАКУАЦИЮ. ПРИГОТОВЬТЕСЬ К УНИЧТОЖЕНИЮ ОБЕИХ СТАНЦИЙ. ПО ПРИКАЗУ ГЕНЕРАЛА МАНУА ОЧАКАСА.

Традок нажал кнопку передачи, очистил дисплей и стер сообщение из памяти. Теперь он мог только еще надеяться и молиться, чтобы сообщение дошло до адресата. Надеялся еще и потому, что едва слышный голос на том конце связи принадлежал человеку.