Экспансия Красной Звезды

Глава 7

Всю тренировку в парке я так и провел с малахольной улыбкой на лице. Краем глаза заметил, как мои охранники непонимающе переглядывались за спиной, наверное, думали, какая же я мелкая злорадная сволочь – радуюсь, что вставил пистон нашему алкашу! Но нет… Я был счастлив совершенно по другому поводу. Офигенно счастлив!

Неприятности и заботы, которые еще вчера казались мне такими важными, отступили куда-то и больше не волновали меня. Какой нелепой фигней оказалось все это на фоне того, что у меня будет ребенок. Может быть дочка… но лучше все же сын. А впрочем, какая вообще разница?

Меня может понять лишь тот, кто всю жизнь прожил волком-одиночкой, и им же помер. Вот настает важный момент для любого мужика – стукнул полтинник. Время подводить итоги. А какие они – эти итоги? Чего я такого достиг в своей жизни, чтобы с гордостью оглянуться и сказать, что прожил не зря? Да, два высших образования, докторская степень, должность зам. министра. Была… Это что – сделало меня каким-то особенно счастливым? Нет. Лишь потешило самолюбие, да, и то ненадолго. Бросил все это и ни капли не пожалел потом…Счет в банке, недвижимость? Это тоже всего лишь средство поддерживать приемлемый уровень и образ жизни, но не более того.

Женщины? Так я ведь в прошлой жизни особо не утруждал себя серьезными отношениями – заканчивалось очередное увлечение, и я просто находил новую подругу. Почему? А потому что так было проще. Легче расставаться, легче не переживать, легче не рвать себе сердце и не выяснять отношения. Я никому ничего не был должен. А если кто-то из дам остался с разбитым сердцем – ну, извините! Цели обидеть кого-то из них у меня тоже не было. Просто исчезал из чужой жизни и все. А в последние годы мои отношения с дамами и вовсе начали напоминать товарно-денежные: я им обеспечивал материальные блага, они мне комфортное сосуществование, где главное условие – не клевать мозг. Поэтому все, что осталось мне на память от моих пассий – это знание нескольких иностранных языков. Ну, и на этом большое им человеческое спасибо.

Но беда в том что, несмотря на данное себе обещание прожить новую жизнь по-другому, и не повторять своих старых ошибок, я снова выстраиваю отношения с женщинами по привычной, отработанной годами схеме. Вера… Альдона… Анна… Жанна… все происходит, как когда-то в прежней жизни. И вот теперь судьба дает мне шанс выполнить обещанное, преподнеся изумительный подарок – Мизуки и ребенка.

Пробегая по дорожкам парка привычным маршрутом, я весь погрузился в радужные мечты – уже представляю, как умно распланирую все в нашей с ними жизни. Чайный домик и ее цветочная лавка – это конечно хорошо, но какой доход они станут приносить, и как скоро? А если Мизуки будет тяжело ими заниматься, будучи беременной? Нет, так не годится… Во-первых, нужно распорядиться о ежемесячных переводах в Киото с банковского счета в Амброзиано. Во-вторых, наверное, разумно будет купить им квартиру в Токио, где-нибудь поближе к Токийскому университету. А что?!! Не успеешь оглянуться, как наш ребенок вырастет и пойдет учиться. А выбор для него небольшой – или здесь, на родине, или ко мне в Москву приедет, в МГУ. Не в Штаты же его нам с Мизуки отправлять – чему путному дитя там вообще могут научить?! А выбранный мною район очень хороший – центр, рядом парк Уэно, несколько станций метро – квартиру там можно сдавать за неплохие деньги, вплоть до того момента, когда она понадобится им самим. Да, покупкой квартиры определенно нужно озаботиться…

Вернувшись в отель, прошу Ичиро заказать красивый букет в номер и организовать через полчаса завтрак на две персоны. Сам же иду будить мою спящую красавицу. Времени до начала конференции осталось не так много, и это еще большая удача, что мероприятие проходит в бизнес центре главного корпуса Нью Отани. Мне сейчас дорога каждая минута, проведенная с Мизуки, ведь насколько мы теперь расстанемся – одному богу известно…

Захожу в спальню и останавливаюсь, любуясь спящей в моей постели женщиной. Не понимаю, зачем уродовать такую природную красоту средневековым гримом – это просто варварство! Моя Мизуки спит так элегантно, словно позирует для художника или глянцевого журнала. Читал где-то, что юных японок раньше даже учили спать красиво, чтобы услаждать этим зрелищем взор своего мужа и вызывать в нем желание. Теперь верю. На спящую Мизуки можно любоваться часами. Жаль, что в этот раз у меня с собой нет фотоаппарата – такая фотография грела бы мне сердце и скрашивала нашу долгую разлуку.

Осторожно целую красавицу в висок и сбегаю в душ. Стыдно смущать такое совершенство запахом своего пота. Спортивную форму бросаю в специальный мешок, который горничная отправит потом в прачечную отеля, сам ныряю под душ. Прикрыв глаза, обдумываю, как бы мне извернуться и задержаться в Токио, чтобы Мизуки смогла приехать ко мне еще раз. Но нет… какие бы аргументы я не привел Веверсу, он не даст мне этого сделать. А если начнет докапываться до причин задержки – обязательно узнает о моей красавице. И тогда… А хрен его знает, что тогда! По голове меня он точно не погладит и наверняка прикажет охранникам тщательно пресекать все мои контакты с «этой нежелательной особой». А оно нам надо?

Я ведь уже обдумываю план, как бы с Мизуки пересечься в США во время предстоящих гастролей – это вполне реально, если конечно, Славка еще раз закроет глаза. И в Лондоне можно встретиться – мне туда кровь из носа нужно будет попасть в ноябре на начало съемок «Крепкого орешка». Есть еще один вариант – попросить Акио Мориту, чтобы он взял Мизуки с собой в Москву в качестве… ну, скажем, переводчицы. Кто там будет особо разбираться, что за японка его сопровождает в составе делегации? В общем, если хорошо пораскинуть мозгами, можно придумать кучу вариантов. Вопрос только – кому можно довериться в такой деликатной ситуации? А так ведь есть еще и Майкл Гор, и сэнсэй Ояма, и… Хотя нет. Ояме я пока не готов доверять до такой степени.

– Доброе утро…! – обнимают меня тонкие женские руки, и к спине прижимается влажное гибкое тело.

Блин, так задумался, что даже не слышал, как Мизуки вошла в ванную. Разворачиваюсь, крепко прижимаю ее к себе. И мы блаженно замираем, обнявшись под теплыми струями воды.

– Я мог бы стоять так часами… – шепчу я ей – но у меня есть предложение поинтереснее.

– С радостью приму его! – тихо смеется японка.

Разворачиваю подругу к себе спиной. Мизуки упирается руками в кафель. О, да!

На следующие полчаса мы с Мизуки выпадаем из реальности. А когда покидаем ванную, в гостиной на столе уже накрыт для нас завтрак. И роскошный букет тоже уже принесли. Ох, Ичиро… как же мне с тобой повезло, вовек не расплатиться за твою помощь!

За завтраком я начинаю излагать Мизуки планы на наше общее будущее. Она удивленно округляет глаза, а потом, не выдержав, начинает смеяться, прикрыв рот изящной ладошкой. Похоже, ее очень забавляют мои наполеоновские прожекты, и она пока не воспринимает их всерьез.

– Ох, Витя-сан… давай мы хотя бы дождемся рождения ребенка!

– Ну, если ты так настаиваешь… – делаю я вид, что отступил.

– Не торопи события, пусть все идет своим чередом.

Нет, ну мало ли какие у японок приметы в ходу? Но я-то не японец, так что подходящую квартиру по-любому начну искать. Пока риэлторы подберут достойный вариант, пока покупку квартиры оформим, пока хороший, современный ремонт в ней сделают… Короче, наверняка на это уйма времени уйдет. И вообще, эта квартира станет отличным подарком Мизуки на рождение нашего первенца. Так что благоразумно замолкаю, делая вид, что вполне согласен подождать. Но для себя я уже решил, что сегодня же дам этому делу ход.

…Стрелки часов неумолимо приближаются к десяти, и мы с Мизуки печально поглядываем на дверь, в которую уже деликатно стучали, напоминая, что меня ждут дела.

– Не грусти, Мизуки. Главное, что вы теперь не одни. А вместе мы придумаем, как обмануть судьбу.

– Я не грущу, правда! Просто отпущенное нам время так быстро пролетело…

Мы стоим, обнявшись у двери, я нежно глажу ее по темным, шелковистым волосам. Нужно бежать, а я все никак не могу оторваться от нее. Умом-то понимаю, что все сложилось наилучшим образом, но… старинный веер теперь для меня слишком слабое утешение.

– Ты помнишь, что первым делом должна установить телефон в доме, и передать через секретаря Мориты свой номер для меня?

– Помню – послушно кивает она – завтра же этим займусь.

– Вот и умничка. Все, не грусти! Надеюсь, через месяц мы встретимся в Штатах.

– Витя-сан, ты такой смелый… и с тобой так легко все решается…!

– Я для тебя горы сверну. Хочешь, на Фудзияму залезу?

Мизуки тихо смеется и мягко подталкивает меня к двери, в которую снова постучали – теперь уже более настойчиво.

Долгий прощальный поцелуй, и я выхожу из номера. На пороге оборачиваюсь и одними губами шепчу ей.

– Люблю тебя…

Конференция в целом прошла для нас успешно, а доклад Александрова действительно имел ошеломляющий успех. Ученый он, конечно от бога. За такое короткое время успел сделать основополагающие выводы и значительно развил теорию ядерной зимы. Например, доказал принципиальные отличия последствий применения нынешнего ядерного оружия от тех, что были в Японии в 45-м. Я просто повторил на своей знаменитой пресс конференции то, что когда-то прочитал о ядерной зиме, а он эти мои общие фразы уже переосмыслил и выстроил на их основе стройную научную теорию. «Огненные шторма», «глобальное затемнение», «резкое похолодание», «вымирание от голода целых регионов и стран» – эти зловещие фразы из уст Александрова звучали набатом и приговором западным политикам, мечтающим о ядерном реванше. А на финальной фразе Эйнштейна: «Я не знаю, каким оружием будет вестись третья мировая война, но четвёртая – палками и камнями» – зал так и вовсе взорвался бурными овациями.

Но после этого наш «замечательный» ученый умудрился снова надраться. Покидая трибуну под несмолкающие аплодисменты участников конференции, этот поганец – а по-другому его и не назовешь – вместо того, чтобы вернутся в свое кресло рядом со мной, по-тихому слинял из зала через боковой выход. И «исчез с радаров» минут на двадцать. А вернулся заметно навеселе.

– Что?! Я уже и в туалет отойти не могу? – дыхнул он на нас свежим перегаром.

– Напомни мне – наклоняюсь я к Вячеславу – почему мы вчера эту пьянь не пристрелили, а?

– Наверное, из-за его сегодняшнего доклада на конференции – задумчиво отвечает бодигард, у которого на нервной почве тоже вдруг прорезался черный юмор – но теперь ведь нас уже ничто не держит?

– Тогда предлагаю после заседания сразу отвести Валентиныча в парк и закончить дело, чтобы нам потом его труп через весь отель не тащить. Я знаю там пару укромных мест, где можно спрятать тело.

– Товарищи, я поддерживаю предложение Виктора! – кивает Латышев – голосую «за».

– Что ж, предложение принято единодушно. Выношу приговор: именем Союза Советских Социалистических Республик…

– Шутники…! – пьяненько усмехается Александров – А давайте лучше после заседания все вместе в бар сходим?! Отметим, так сказать, наш успех…

– А вот давайте без этого вашего «давайте»! – пресекаю я поползновения алкаша втянуть еще и всех остальных в свой запой.

За бравадой я прячу не только свою злость, но и растерянность – не знаю, что нам с ним делать. Не знаю! Мне сейчас уезжать надо, значит, Вячеслав отправится со мной. А как бросить Латышева одного? Справится Игорь Александрович с этой пьянью? Сомневаюсь. Запереть Валентиныча в номере? Так до номера его еще довести нужно, а если он как вчера в лифте буянить и кочевряжится начнет? И такая вдруг на меня злость накатывает из-за того, что мы все вынуждены с ним возиться, как с маленьким!

– А знаешь что, Слав? Почему мы вообще должны с ним нянчиться и тратить на него свое драгоценное время?! Иди-ка ты, позвони Владимиру Петровичу, пусть он приезжает и сам с ним разбирается.

– И то, правда…

Вячеслав поднимается со своего места и, извинившись перед соседями, начинает ловко пробираться к выходу. Александров переводит мутный взгляд с меня на Латышева.

– Эй, парни… вы чего это задумали? Мы же, как одна команда, должны все друг за друга держаться!

– Должны! – шипит Игорь Александрович – Так какого хрена, Володя, ты нас всех подставляешь?!

– Я подставляю? – искренне изумляется алконавт – да, я к вам со всей душой!

Мы с Латышевым отворачиваемся к сцене, чтобы прекратить этот бесполезный разговор. На нас уже и так начинают коситься. А мне вот все больше становится интересно – а Веверс вообще знал о таких милых «недостатках» нашего замечательного ученого, как его неуемная любовь к алкоголю? Он вообще догадывался, какую свинью мне подкладывает, отправляя его с нами в Японию?

К счастью эта напряженная ситуация разряжается самым лучшим образом, когда на выходе из конференц-зала нас встречает улыбающийся Владимир Петрович. Общими усилиями мы оттесняем нашего «героя дня» в сторону выхода, чтобы к нему не успели подобраться журналисты.

– Товарищи, приглашаю вас в посольство на банкет!

– Банкет это прекрасно! – загорается энтузиазмом Александров – Я готов ехать хоть сейчас.

– Тогда прошу в мою машину, Владимир Валентинович.

Комитетчик берет его под руку, потом оборачивается и весело подмигивает мне.

– Виктор, мы тебя тоже ждем в посольстве.

– Обязательно буду! – радостно скалюсь я – горячий привет Иманту Яновичу!

Ага… Вот как только, так сразу к вам и примчусь. Нет уж, возитесь теперь с ним сами. Хотите в подвале своем его запирайте, хотите коньяком поите, чтобы он не просыхал до отлета. А я полетел по своим делам…

…Захожу в павильон для съемок в пригороде Токио, а там уже во всю кипит работа – рабочие как раз бережно устанавливают перед небольшими мостками огромную раму с витринным стеклом, которое вскоре предстоит разбить каскадеру. Впрочем, судя по всему, стекло это не настоящее, а искусственное, осколки его потом красиво разлетятся от встречи с каскадером и мотоциклом. Это мне объясняет японский спец по трюкам после того, как Майкл знакомит меня со съемочной группой. Ну, …им, наверное, виднее. А вот у меня эта «витрина», встроенная в фальшивую стену фальшивого дома и подозрительно напоминающая настоящую, все равно вызывает оторопь – я бы, наверное, не решился исполнить этот опасный трюк в сцене, которую сам же и придумал.

Каскадер при ближайшем рассмотрении оказывается поджарым японцем, возрастом явно старше меня, да еще и ниже ростом. Лицо-то ладно, он будет в шлеме, но разница в росте? Меня дружно заверяют, что при монтаже это будет совершенно незаметно, поскольку вся сцена снимается только в движении, а потом уже, с мотоцикла, в клипе буду вставать я сам.

– Это точно не опасно? – снова интересуюсь я у режиссера – молодого японца, вполне сносно разговаривающего на английском. Одет он неформально, в отличие от других киношников – в потертые джинсы, футболку и кожаную жилетку.

– Нет, Виктор-сан, не беспокойтесь. Нам уже доводилось снимать сцены с разбитым стеклом.

– А разгон для мотоцикла не маловат будет?

– У этой модели Хонды очень мощный двигатель и она хорошо набирает скорость. Все утро до вашего приезда мы репетировали пролет мотоцикла через пустую витрину, и выверили все декорации до сантиметра. Эффектный кадр должен получиться.

Уверенность режиссера окончательно меня успокаивает, и мы с Майклом отправляемся вглубь павильона, где на складных стульях за длинным столом сидят мангака и главный инженер Хонды. Съемочная группа тут же возвращается к своим делам.

– Иримажири – сан, Ёсикава – сан… – приветствую я японцев уважительным поклоном.

Оба вскакивают и отвечают мне тем же, потом мы обмениваемся рукопожатиями, и я усаживаюсь рядом. Ассистент Гора тут же приносит мне кофе в стаканчике – черный, без сахара, все как я люблю. Киваю благодарно – кофе мне сейчас точно не помешает. После конференции я только и успел, что забежать в номер переодеться и убедиться, что Ичиро вызвал для Мизуки такси. С букетом ей было бы проблематично добираться до вокзала на метро.

Потягивая кофе, замечаю, что на столе лежит большая пачка эскизов, видимо инженер Иримажири и Майк Гор рассматривали их до моего приезда. Мангака с поклоном пододвигает рисунки ко мне, и я с головой погружаюсь в их разглядывание.

У Есикавы все получилось еще лучше, чем в клипе a-ha. Намного лучше! Просто супер!!! Хотя, конечно, видеть себя на бумаге в качестве нарисованного персонажа непривычно. Уже после первой серии рисунков с гонками я восхищенно поднимаю вверх большой палец. Судя по всему, окружающие со мной полностью согласны – все довольно улыбаются. Превратить этот богатый материал в мультик будет достаточно легко, и здесь есть из чего выбирать – раскадровки не то, что на пятиминутный ролик, на все полчаса хватит. Остается только найти в Москве хорошего художника – мультипликатора.

– Виктор-сан, извините за любопытство, но вы уже выбрали девушку на роль героини? – вежливо интересуется господин Иримажири.

– Пока нет – поднимаю я глаза от второй серии эскизов, где герои уже находятся в «зазеркалье» – Мне, кстати, было бы очень интересно услышать от всех вас, какой вы ее представляете.

– И я могу высказать свое личное мнение?

– Конечно! Внимательно вас слушаю, Иримажири-сан.

– Но напоминаю, что ваше прямое вмешательство в творческий процесс не предусмотрено нашим контрактом! – смеется Майкл.

Ага… вроде как и пошутил американец, но ненавязчиво японцам напомнил, за кем будет последнее слово. Кто бы сомневался… Но у меня самого пока еще в голове картинка не сложилась, потому что в глазах стоит героиня из прежнего клипа a-ha. Уж больно хорошо они там типаж подобрали.

– Мне очень понравилась ваша девушка, которую сейчас постоянно крутят по телевизору с песней «Каникулы любви».

Неожиданно, однако…! Я удивленно приподнимаю бровь и осторожно уточняю.

– Та, которая помладше или постарше?

– Мне трудно судить об их возрасте – смущается японец – ну… та, которая пела на концерте красивую песню о любви и ребенку на улице игрушку подала.

Это он про Ладу?! Смотрю на мангаку – тот как подорванный начинает кивать, соглашаясь с инженером. Вот она – волшебная сила японских СМИ! Сюжет с игрушкой здесь только слепой по телевизору не увидел. Еще и все газеты с журналами на следующий день этими кадрами пестрели. А после нашего отъезда началось сумасшествие с клипом на «Каникулы любви» – старая японская песня, можно сказать, свое второе рождение на родине получила, благодаря нашим девчонкам. Хотели культурно попрощаться и просто приятное японцам сделать, а оно вон как вышло…

Наверное, вид у меня сейчас озадаченный – то-то Майкл насмешливо покашливает в кулак. Уж не сговорились ли трое этих господ до моего прихода? Я снова берусь за эскизы, пытаясь представить на не прорисованном пока лице героини черты Лады. А что…? Типаж у нее в принципе подходящий, лицо у младшенькой звездочки милое и в меру наивное. Вот Альдона бы точно не подошла на эту роль, да и Саша, нужно признать, слишком взросло выглядит. Грим, конечно, творит чудеса, но невинный взгляд и наивность героини она не сыграет.

– Что ж… я подумаю. А можно в этой сцене придать девушке черты Лады? – передаю я мангаке рисунок, где герои стоят перед зеркалом – и еще вот здесь… когда они бегут по коридору, скрываясь от погони.

– Конечно! Дайте мне минут пятнадцать, и у нашей героини появится узнаваемое лицо.

Он сразу берется за работу, а я продолжаю рассматривать рисунки дальше. Хорошо все-таки, что я не стал повторять клип a-ha один в один – без нарисованных музыкантов работы у художника стало значительно меньше. Да и ни к чему они здесь были бы. Лучше нам сосредоточиться на главных героях, тем более, что сцен с ними в новом сценарии прибавилось. Эх, вместить бы все самое удачное в клип, можем ведь и не уложиться…! Тогда трек нам придется немного удлинить, заново переписав аранжировку. Но об этом пусть уже головы у Клаймича и Кирилла болят, когда они за наложение кадров на музыку возьмутся. Досмотрев эскизы до конца, одобрительно киваю.

– Отлично! А где же еще один наш «герой»? – оглядываю я павильон в поисках мотоцикла.

Инженер кивает мне в сторону, где у стены скромно притулился GL1100 Gold Wing. Я вскакиваю и направляюсь к мотоциклу, окидывая его восхищенным взглядом.

– Ох, ты ж красавец-то какой…! – экспериментальный образец культовой модели выполнен в темно-синем, с черным отливом металлике, на фоне которого особенно эффектно смотрятся хромированные детали. Да, и вид у красавца в целом получился более хищным, чем у моего GL1000. У владельцев коллекционных GL1100 Gold Wing в основном встречается версия Interstate или же люксовая Aspencade 82-го года. А здесь «голая» базовая комплектация безо всяких излишеств в виде обтекателя и боковых сумок, превративших поджарый спортивный байк в солидный турер. Не утерпев, усаживаюсь на прекрасное мягкое сиденье – оно здесь значительно комфортнее, чем у GL1000, который мне Хонда подогнала в качестве подарка.

Обидно, конечно, что они немного поторопились, но с другой стороны – дареному коню в зубы не смотрят. Да, и где мне на нем рассекать, если Имант даже за руль Мерседеса мне запретил садиться? Решено. Прибудет мой мотик в Москву, подарю его Мамонту – пусть хоть друг покатается и от души порадуется. Жаль только, что Леха, как назло, учиться уезжает в «девяточное» заведение КГБ, и когда он теперь еще вернется…

Я с сожалением слезаю с «коняшки» и еще раз восхищенно похлопываю рукой по его кожаному седлу.

– Эта модель станет настоящей легендой, попомните мои слова! – «пророчу» я подошедшему инженеру – Иримажири – сан, не боитесь, что фото этого красавца раньше времени попадут к конкурентам?

– А что это им даст? По ним все равно не понять, какие технические идеи здесь воплощены.

Смело, смело…

– Может, сами устроим утечку в американские СМИ? – тут же предлагает хитроумный Гор – разогреем заранее интерес публики и к вашему мотоциклу, и к нашему клипу. Когда вы его в США собираетесь показывать?

– Весной, на Нью-Йоркском автосалоне. Мы подумали, что к тому времени клип будет уже готов, и его тоже можно будет использовать в качестве рекламы.

– Это все правильно. Но начинать разогревать интерес публики нужно гораздо раньше.

– Насколько «раньше»?

– Если по-правильному, то во время гастролей «Red Stars» в США, чтобы Виктор мог сразу прокомментировать эти фотографии в СМИ и еще больше подогреть их интерес. А хотите он на этом мотоцикле на сцену заедет во время исполнения «Take On Me»?

Все озадаченно замолкают. Таких номеров артисты пока еще не выкидывали.

– Хорошая мысль – поддерживаю я Майкла – А что касается фотографий, думаю можно сделать утечку короткого видео – буквально на несколько секунд. Но уже из Москвы, чтобы не подставлять вас. Гарантирую, что в нашей стране с этим никто разбираться не станет.

– Я должен обсудить ваше предложение с руководством – впадает в задумчивость японец – сам не вправе решать такие вещи.

Тем временем на съемочной площадке началось оживление, включаются яркие софиты, режиссер резким голосом отдает команды оператору и помощникам. Каскадер направляется к мотоциклу и на малом ходу добирается до исходной позиции. Байк тарахтит довольно тихо, но ангар все равно наполняется раскатистым гулом. И запахом выхлопных газов. От этого, к сожалению никуда не деться, хоть здесь и работают несколько мощных кондиционеров.

– Подойдем поближе? – предлагает Майкл.

Да кто же откажется увидеть съемочный процесс вблизи?! Я, конечно, уже побывал на съемках «Пиратов…», но там, в основном были постановочные бои и сцены со стрельбой на открытой палубе сухогруза, а здесь на наших глазах снимают сейчас технически сложный трюк.

Нас просят встать на безопасном расстоянии, и мы с Гором перемещаемся за спину оператора. С этого места легче всего представить, как сцена с пролетом мотоцикла через витрину будет потом выглядеть в кадре. Каскадер надевает шлем и стартует по команде режиссера, но не проехав и десятка метров, резко останавливается, так и не набрав скорость. А потом, развернув мотоцикл, снова возвращается на свою исходную позицию. Фальстарт, надо так понимать. Режиссер реагирует на удивление спокойно.

– Лучше потратить время на лишний дубль, чем тащить потом из трейлера новое «стекло» для витрины – со знанием дела поясняет мне Майкл. Видимо, он уже успел до моего приезда расспросить японцев, и теперь просвещает меня.

– Но запасное стекло у них все-таки есть?

– Конечно! И не одно. Просто устанавливать его заново довольно муторно. Надо ведь чтобы стекло эффектно рассыпалось, а рама витрины при этом устояла и даже не шелохнулась.

Снова звучит команда режиссера, и снова все члены съемочной группы сосредотачиваются и замирают. А каскадер, газанув, срывается с места и, пригнувшись к рулю, сливается с мотоциклом в единое целое. Под рев движка они за секунды преодолевают расстояние и взлетают на невысокий помост с обратной стороны декорации, который мы со своей точки не видим за нижней частью «стены». Байк слегка подпрыгивает вверх, и витринное стекло «взрывается» тысячами сверкающих в свете софитов осколков! Они дождем обрушиваются на голову и плечи каскадера, который эффектно приземлился на «брусчатку» перед самой камерой и резко затормозил, да так, что развернул мотоцикл на девяносто градусов, едва не уйдя юзом с площадки. Каскадер распрямляется в седле и…

– Снято! – кричит режиссер.

Ух…! Только сейчас понимаю, что не дышал все это время. Нет, сам бы я точно не решился на такой «полет»! И даже разбившееся «стекло» – дело десятое, главное здесь – сам прыжок и потрясающее приземление каскадера после него.

– Великолепно! – мы с Майклом и его помощниками, не сговариваясь, награждаем героя искренними аплодисментами. И хотя у японцев такое выражение эмоций на съемочной площадке не принято, многие присоединяются к нам, ибо профессионализм каскадера действительно на высоте.

А вскоре режиссер, просмотрев отснятые кадры, выносит свой вердикт, совпадающий с нашим.

– Лучше нам уже не снять. Предлагаю на этом остановиться и перейти к съемкам Виктора.

Мне остается только включиться в процесс и занять место каскадера на мотоцикле. Прыгал и рисковал в кадре он, а шлем уже снимаю я, сидя на байке на фоне разбитой витрины. При этом небрежно стряхивая с плеча «осколки битого стекла» и лучезарно улыбаясь в камеру. Потом молодецки спрыгиваю с мотоцикла и иду вслед за отъезжающей по рельсам камерой – якобы направляясь к застывшей в испуге героине. Под подошвами моих казаков аппетитно хрустят бутафорские осколки стекла, щедро рассыпанные по «брусчатке» руками ассистентов режиссера. Они практически ничем не отличаются от настоящих, даже так же крошатся на мелкие кусочки, но вот сделаны из мягкого полимера и потому совершенно безопасны.

После небольшой репетиции мы снимаем три дубля подряд, и на этом режиссер объявляет, что сцена отснята. Дальше в Москве мы уже сами снимем встречу главных героев крупным планом, может даже подаренный мне GL1000 на заднем плане задействуем, дав его в кадре чуть размыто и в нужном ракурсе. Мой байк сыграет в клипе своего более знаменитого собрата, а на большом расстоянии подмены все равно никто не разглядит.

Затем по просьбе Гора оператор делает несколько коротких кадров, где я гордо восседаю на байке, стою рядом с ним, и закидываю ногу, усаживаясь на сиденье. Подозреваю, что именно эти кадры и «утекут» потом в американские СМИ. Майкл не дурак отказываться от такой дармовой рекламы с привкусом легкого скандала – уж он-то обязательно уговорит на эту провокацию руководство Хонды.

Ёсикава тоже времени зря не терял – зарисовал прыжок героя на мотоцикле через витрину и предложил использовать этот кадр в качестве обложки для будущего комикса. Неплохая идея! И здесь я вспоминаю про вкладыши в жвачку. Вот что на них должно быть изображено – рисунки из комикса! Будет настоящая «бомба», школьники на Западе с ума сойдут.

Мы снова погружаемся в обсуждение, выбирая самые интересные эскизы. Майкл загоратся моей идеей и обещает завтра же переговорить с производителем самой популярной жвачки в Японии. А я прошу мангаку добавить в сценарий рисунки, где к погоне за главным героем подключаются еще и полицейские машины с вертолетами. А что?! Гулять, так с музыкой!