Эксперт № 30 (2014)

«Главное чудо Сергия Радонежского — он сам»

Если бы не было преподобного Сергия, никогда не появилось бы и Святой Руси

section class="box-today"

Сюжеты

Религия:

Поборник Троицы

Игумен земли Русской

/section section class="tags"

Теги

Религия

Общество

/section

Главная юбилейно-историческая дата этого года — 700-летие преподобного Сергия Радонежского, величайшего русского святого, сыгравшего ключевую роль в становлении российской государственности, в формировании национального духа. Удивительным образом именно в год всеобщих торжеств, посвященных преподобному Сергию, наше общество переживает новый подъем национального самосознания. Святейший Патриарх Кирилл, возглавивший масштабные празднества в честь преподобного Сергия, которые прошли на минувшей неделе в Сергиевом Посаде, в интервью «Эксперту» говорит о том, почему именно сейчас важно по-новому переосмыслить уроки, которые преподнес всем нам радонежский игумен.

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

— Ваше Святейшество, хорошо известно, что воинам, шедшим на Куликово поле во главе с князем Дмитрием Донским, духовная поддержка Сергия Радонежского была очень важна. Но почему? Когда читаешь сегодня у Ключевского о чувстве «нравственной бодрости, духовной крепости, которое преподобный Сергий вдохнул в русское общество», и о том, что этим настроением народ потом жил века, то ощущаешь, что от нас сегодняшних значение святого уже ускользает. И еще один часто возникающий вопрос: как можно объяснить участие в сражении монахов Пересвета и Осляби, которые, вообще говоря, отказались от мирской жизни и посвятили себя служению Господу?

— Чтобы понять и оценить это значение, вспомним исторический контекст. Две главные проблемы Руси первой половины XIV века — раздробленность и подчинение татаро-монгольским ханам. В ситуации противостояния князей друг другу невозможно было объединиться для преодоления ига. Народ прежде всего был озадачен проблемой выживания в этих крайне стесненных условиях. Но Варфоломей (будущий преподобный Сергий) уходит в глухой лес, будучи движим, с одной стороны, любовью к Святой Троице, с другой — болью о вражде и разделениях в родном народе. Как пишет автор его жития Епифаний Премудрый, первый делом Сергий поставил небольшой деревянный храм в честь Святой Троицы — «чтобы постоянным взиранием на него побеждать страх пред ненавистною раздельностью мира». Преподобный Сергий победил этот страх и помог всему русскому народу избавиться от «ненавистной разделенности», в которой народ оказался.

В лице преподобного Сергия Русь обрела личность такой духовной силы, что вокруг него — почитавшегося святым еще при жизни — смогли объединиться наиболее здоровые силы и понять, что защита своей земли — это прежде всего задача «духовной безопасности».

Да, для преподобного Сергия защита родной земли от иноверцев была духовной, а не мирской задачей: он как никто иной понимал, что пока Русь разобщена и разодрана междоусобицами, пока князья зависят от ханских ярлыков, народ не сможет осознать себя единым народом, с едиными духовными и общественными ценностями. Битва на Куликовом поле была прежде всего стоянием за Правду и за Веру — а не только за независимость.

Человек — это огромная сила и потенциал, прежде всего не какими-то физическими качествами, а именно духом. Святость Сергия была очевидна для его современников. Видимым знаком его благословения битвы на Куликовом поле стали посланные из монастыря Пересвет и Ослябя.

Между участием монахов в битве и отказом от жизни в миру нет противоречия: в «моменте истины» на Куликовом поле не было исключительно мирских целей. Единоличное противоборство между русским монахом и грозным татарином свидетельствует: это прежде всего была брань между носителями противоположных духовных ценностей — между христианством и язычеством.

Главная заслуга преподобного Сергия перед русской землей в том, что он поверил в саму возможность Руси стать святой, переступить через мирскую вражду и подчиненность иноверцам и увидеть Божественное призвание русского народа — стать полноправным преемником византийской христианской традиции, которая к тому времени уже приближалась к своему закату.

— Появление такого человека, как Сергий Радонежский, даже на мирском языке можно назвать чудесным событием русской истории. Что, на ваш взгляд, сформировало личность такого поразительного масштаба?

— Чудеса Божии происходят в истории, поэтому я не стал бы так резко противопоставлять чудо как благодатное вмешательство Господа в жизнь историческим событиям, которые с христианской точки зрения находятся в ведении Божием, включены, так сказать, в Божественный Промысел.

Эпоха преподобного Сергия совпадает со временем так называемого третьего возрождения Византии при Палеологах (1261–1453). Именно в это время исихазм — богословское учение о возможности действия Божественных нетварных энергий в мире и человеке — становится официальной доктриной греческих православных церквей (1341 год). Во главе движения исихастов стоит святитель Григорий Палама (1296–1359), выдающийся мыслитель, аскет и богослов. В своих сочинениях он отстаивает важность в христианской жизни синергии — сонаправленности действий человека и Божественных энергий.

Несмотря на то что преподобный Сергий не оставил никаких письменных трудов, весь его образ жизни свидетельствует о преемственности исихастской традиции. И сам Сергий, и его ученики прежде всего обращают внимание на сосредоточенную молитву, безмолвие и трудолюбие. Полный сознательный уход от всего, что ценится этим миром, — денег, власти, влияния, почета. Неоднократные явления Божественного света описаны в житии преподобного Сергия. Но в отличие от греческой традиции преподобный Сергий расширяет границы исихазма. Освященный нетварными энергиями, он несет в мир это примиряющее действие Божественной благодати.

В Византии греческий исихазм противостоял западному гуманизму: на Руси деятельный исихазм преподобного Сергия и его учеников стал источником собирания народа в единую духовную целостность — которая впоследствии получила наименование Святая Русь. Святость, состояние преображенности действием Святого Духа стали для наших предков главной ценностью. И в этом прежде всего заслуга преподобного Сергия.

Русь собирается вокруг очевидной святости преподобного Сергия, а не просто вокруг каких бы то ни было иных политических, культурных или идеологических предпосылок.

Преподобный Сергий был «от чрева матери» избран Богом стать особой фигурой в духовном обновлении Руси. Его любовь и изумление перед тайной Святой Троицы, его боль о торжестве зла и разделений в родной земле были настолько велики, что смогли переломить ход истории и дать новое направление как жизни общества, так и развитию монашества. Преподобного Сергия называют родоначальником «деятельного исихазма» — когда достигший очищения от страстей и освящения Святым Духом подвижник не исчезает в тишине своего затвора, но делом помогает другим измениться, стать ближе к Богу, раскрыть в себе Божественное призвание.

— Специалисты Института этнологии и антропологии РАН пытаются современными методами воссоздать объемное изображение преподобного Сергия. Необходимые замеры для работы ученые получают с портретного покрова Сергия Радонежского, который хранится в ризнице Свято-Троицкой Сергиевой лавры. А какое значение для иконографии имеет портретное сходство?

— Действительно, образ преподобного Сергия на самом раннем изображении — плащанице — несколько отличается от позднейшей иконографии. Искусствоведы считают, что по ширине стежка можно предположить, что эту плащаницу вышили сами монахи в память о любимом отце и наставнике.

В то же время в православной традиции иконографии при сохранении определенного портретного сходства главное внимание уделяется точности раскрытия именно духовного образа святого. Икона не прижизненный портрет, а свидетельство в красках о состоявшемся преображении человека Святым Духом. Икона показывает не столько то, каким был человек при жизни, сколько то, каким он стал в Царстве Небесном. Поэтому иногда встречающая разница между различными изводами икон святого и отличия от портрета не должны смущать: икона — прежде всего молельный образ, который помогает нам сосредоточиться в молитве перед святым, а не заниматься изучением особенностей строения его лица.

— Наше время можно назвать рациональным и секулярным. Чудеса, описанные в житии преподобного Сергия, у некоторых вызывают сомнения в реальности событий его жизни и даже в самом его существовании. Как бы вы рассказали о житийных чудесах преподобного так, чтобы это стало понятно рационалистам и было воспринято людьми сомневающимися?

— Наш современник слишком доверчив к утверждению безоговорочного приоритета рационального над иными способами познания. Однако даже обычная, будничная жизнь постоянно нас убеждает в том, что она гораздо больше, шире и глубже любых наших представлений о ней. Чудеса, описание которых мы встречаем и в Священном Писании, и в житиях святых, конечно же не укладываются в тесные рамки рационального анализа. Иначе они не были бы чудесами. Посредством чудес Господь Бог показывает ограниченность материального бытия: чудо отличается от рядовых, обычных событий тем, что здесь «побеждается естества чин» — то есть действием силы Божией преодолеваются естественные законы.

Однако смысл чудес не в самом факте нарушения законов природы, но в подтверждении близости человека к Богу, Которому все возможно, Который и есть главный Законодатель. Из жития преподобного Сергия мы знаем, что он никогда не выставлял напоказ совершенные им чудеса, а напротив, покрывал явное чудо своим безграничным смирением. Иногда он даже предлагал объяснение произошедшего естественными причинами, например отцу воскрешенного отрока сказал, что его сын не умер, а просто замерз и уснул. Святые никогда не стремились к чудотворчеству, но действовавшая в них сила Святого Духа временами явным образом проявляла себя в том числе и в виде чудес.

Чудо требует не анализа, а веры. Там, где вера неустойчива, где необходим источник вдохновения — чудо может помочь укрепиться в вере. При этом чудо только побуждает, но вовсе не принуждает человека к вере. Всегда остается возможность найти ту или иную лазейку для пытливого разума, чтобы попытаться объяснить чудо естественными причинами. Однако настоящая, глубокая вера не ищет чудес: она прежде всего ищет Бога, Которому всецело доверяет и себя самого, и всю свою жизнь.

Главное чудо преподобного Сергия — он сам. Человек, который ушел из мира — и стал центром Руси. Бежавший любой власти — и светской, и церковной — он стал абсолютным авторитетом в государстве и Церкви. Сознательно выбравший для подвигов непригодное для нормальной жизни место — он создал вокруг себя огромную лавру и целый город — Сергиев Посад. Смиренный монах, он мобилизовал и вдохновил русский народ на защиту Отечества.

16 июля 2014 года крестный ход в Сергиевом Посаде. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл среди верующих

Фото предоставлено пресс-службой Патриарха Московского и всея Руси

— История не сохранила описания разговора между преподобным Сергием и князем Олегом Рязанским, после которого он и Дмитрий Донской заключили важное перемирие и впоследствии даже поженили детей. Как вы считаете, какими словами игумен Троицкого монастыря мог пробудить в Олеге Рязанском желание примирения?

— Вспомним, как началась вражда. Застарелая распря между Москвой и Рязанью была особенно жестокой междоусобицей, потрясающей единство Руси. В 1385 году в отместку за нападение на Рязань Олег Рязанский сжег Коломну. Дмитрий Донской вынужден был обратиться к святому Сергию, и тот отправился в Рязань на переговоры. Ему удалось убедить князя Олега оставить распри; в Голутвин монастырь они явились вместе. Недалеко от Коломны благодаря посредничеству Сергия было заключено соглашение о мире: прекращалась война и закреплялись границы. Олег Рязанский признал себя «молодшим братом» московскому князю. В свете татарской и литовской военной опасности это соглашение имело важное, если не решающее значение.

Здесь мы встречаемся с явным действием через святого Божественной благодати, которая несет прежде всего мир, прощение и исцеление. К сожалению, мы часто недооцениваем значение молитвы в жизни. Недавно наместник Троице-Сергиевой лавры рассказал мне, что в Пафнутьевом саду стали выздоравливать деревья, которые уже собирались вырубать. В советское время там находился городской парк с аттракционами, где люди особо не обременяли себя нравственными правилами. Парк со временем пришел в полное запустение, но когда территория была возвращена монастырю и братия стала уединяться во время прогулок и молиться — видимым образом парк ожил и даже очень старые деревья стали выздоравливать.

Мы на самом деле не знаем, что говорил преподобный Сергий князю Олегу Рязанскому. Знаем только, что говорил он «тихие и кроткие слова». Сила духа преподобного, его кроткий лик и очевидная святость были главными аргументами в этом разговоре. Ведь дело не в том, какие слова произносятся, а в том, что стоит за ними. В случае с преподобным вся его жизнь была целиком и без остатка посвящена служению Богу и русскому народу. Едва ли кто-то на Руси больше любил свой народ, чем преподобный Сергий, а перед этой силой любви ничто не может устоять.

— Сергий Радонежский известен верующим как «добродетелей подвижник» (так поется в тропаре преподобному) и в то же время довольно-таки неожиданно для тех, кто сегодня это для себя открывает, оказывается ярчайшей фигурой на политическом поле Руси XIV века. Как этому великому русскому человеку удавалось совмещать земное и небесное?

— Мне кажется, в данном случае сам тезис о совмещении «земного и небесного» — тезис, безусловно, очень важный для нашей жизни — не дает ответа на ваш вопрос, как бы ставит святого перед выбором, который на самом деле перед ним не стоял. Преподобный Сергий не «совмещал земное и небесное»: он был прежде всего «гражданином Небесного Отечества» и именно поэтому радел о духовном благополучии, целостности и верности Христу своего народа.

Участие преподобного Сергия Радонежского в примирении князей и освобождении Руси от иноверного ига гармоничным образом проистекало из его любви к Святой Троице и желания главный закон жизни — закон Троичной любви — сделать основным принципом устройства общества. Все его «участие в политической жизни» не выходило за рамки кротких отеческих увещеваний, обращенных к тем или иным русским князьям, в обращении к ним с просьбами строго руководствоваться в своей управленческой деятельности христианскими заповедями, не умножать горестей народа и страны, не плодить междоусобицы пред лицом внешней угрозы.

— Какие изменения произошли в народной церковности и монастырской жизни, после того как ученики преподобного Сергия разошлись по всей Руси с христианской проповедью?

— Вся жизнь Сергия — это постоянное исполнение заповеди Христа «кто хочет быть первым, да будет всем слугой». В обители преподобного зарождается принципиально новая парадигма монастырского жительства, где немаловажная роль отводится самостоятельной хозяйственной деятельности монастыря с целью обеспечения себя всем необходимым.

Достаточно взглянуть на монастыри Северной Фиваиды, основанные учениками преподобного: Кирилло-Белозерский, Валаамский, Соловецкий монастыри и многие другие обители — чтобы понять, что функции этих монастырей выходили далеко за пределы собственно монастырской жизни. Каждая из этих обителей была мощной, хорошо защищенной крепостью, огромным хозяйством и, конечно же, прежде всего школой воспитания будущих пастырей, архипастырей, князей, бояр, да и простых крестьян. Одной из важных черт «деятельного исихазма» преподобного Сергия было постоянное преодоления себя, своей лености и слабости — ради служения ближним добрым делом. Для Сергия труд — благословение, а не проклятие Божие: именно в труде человек приближается к аскетическому пониманию христианства, труд с духовной точки зрения становится не просто способом выживания, но прежде всего формой духовного делания и источником внутреннего роста человека.

Образ преподобного Сергия уникален для истории русского монашества. Один человек смог радикальным образом изменить и отношение к месту и роли Церкви в государстве, и возобновить давно прерванную традицию монастырского общежития. Образование вокруг него круга учеников и дальнейшее развитие ими русского монашества в ранее безлюдных местах привело не только к появлению Северной Фиваиды, но и к расширению границ русского государства.

Именно Сергию принадлежит переосмысление монашеского пострига как такового: в то время принятие ангельского чина воспринималось как «второе крещение», после которого лучшее, что можно было сделать, — поскорее умереть. Именно поэтому постригом стремились завершить свою жизнь на закате лет благочестивые миряне и даже князья. Преподобный возрождает исконное понимание пострига как начала принципиальной новой жизни, прежде всего обращенной к точному следованию Евангельским идеалам.

Преподобный не ограничивается заботой о собственном спасении, но несет целительное свидетельство о тайне Троичной любви в мир. И не просто несет, но и становится первопричиной глубинных процессов сплочения, преодоления вражды и разделений, победы над ненавистью и своекорыстием. В лице преподобного произошло удивительное соединение в одной личности глубочайшей монашеской отрешенности от страстей мира сего и подлинно государственного ума, прежде всего заботившегося о пользе своего народа.

Преподобный Сергий открывает новый подход к пониманию святости: не традиционная для византийского православия «эксклюзивная» святость, прежде всего пребывающая в тиши монашеской кельи, а святость всенародная, когда нет никакого чина или звания, дела или образа жизни, где было бы невозможным стяжание Божественной благодати и глубинного преображения жизни и самого человека, и всего народа.

Если бы не было в истории Руси преподобного Сергия — никогда не появилось бы и Святой Руси.

— Каким образом, на ваш взгляд, люди с самым различным отношением к вере могли бы составить для себя представление о преподобном Сергии Радонежском и попытаться лучше понять эту историческую фигуру?

— Тому, кто хочет понять и почувствовать, кем был и остается по сей день преподобный Сергий для Руси, лучше всего приехать в Лавру и постоять на монастырском богослужении. Зайти в древний Троицкий собор, где покоятся мощи игумена земли Русской. Всмотреться в лики икон и фресок, написанных Андреем Рублевым и его учениками. Дух Церкви может ощутить не только крещеный и воцерковленный человек.

В полноте духовный облик преподобного Сергия невозможно понять, не пытаясь приблизиться к тем ценностям, которые для него были главными источниками вдохновения. А ценности эти неизменны: любовь к Богу и деятельная любовь к ближнему.

Еще в начале ХХ века священник Павел Флоренский в статье «Троице-Сергиева Лавра и Россия» писал: «Чтобы понять Россию, надо понять Лавру, а чтобы вникнуть в Лавру, должно внимательным взором всмотреться в основателя ее, признанного святым при жизни, “чудного старца, святого Сергия”».

Василий Ключевский в 1892 году писал: «Творя память преп. Сергия, мы проверяем самих себя, пересматриваем свой нравственный запас, завещанный нам великими строителями нашего нравственного порядка, обновляем его, пополняя произведенные в нем траты. Ворота Лавры преп. Сергия затворятся и лампады погаснут над его гробницей только тогда, когда мы растратим этот запас без остатка, не пополняя его».

Юбилей преподобного Сергия — важный рубеж для нашего народа и государства. Сможем ли мы вспомнить его уроки и заветы и понять, что «есть имя нам»? Кто мы? Что для нашего народа самое ценное, за что можно и жизнь отдать? В свое время преподобный Сергий сам стал живым ответом на эти вопросы.

Феномен «русского духа» неотделим от Православия, а русское Православие – от образа смиренного монаха, примиряющего князей и вдохновляющего на защиту родной земли — преподобного Сергия. Его жизнь — объективное свидетельство силы личности, когда она освящена близостью к Богу.

Вопросы задавала Дина Бычкова