Ел я ваших демонов на завтрак!

Глава 15

Топчан заскрипел. Девушка села и спустила ноги.

«Пошла вон!» — усиленно думал я.

— Хотела отдохнуть, а не лежится… — пожаловалась она неизвестно кому. Не мне же? Про меня она ничего не знала.

«После смерти отдохнёшь!» — подумал я.

И вдруг она повторила:

— Ладно, нужно идти работать. После смерти отдыхать будем…

Встала и вышла из комнаты.

И тут до меня дошло — она послушалась меня!

Да ну нах! Не может быть!

С другой стороны, шисаи Анита говорила, что мой дар — заставлять людей. Неужели она права?

Тогда что получается, у меня два дара? Один — карта, и он как-то связан с демоном. Если это дар, конечно, а не плод моей богатой фантазии. А второй — заставлять людей? Или я выдаю желаемое за действительное?

— Аргх, я правильно думаю? — спросил я у демона.

Но демон никак не проявлял себя. Словно его и не было.

Хм… А что если…

Что, если один дар я получил во время перемещения в этот мир, а второй — когда был в лечебнице? Что, если я дваждыодарённый?

Интересно, такое бывает?

Я снова хотел спросить демона, но тот не отвечал. Я вообще не чувствовал его. Неужели он мне приснился?

Ладно, потом разберусь, а пока нужно выбираться отсюда. А то ещё кто-нибудь запрётся.

Я выполз из-под кровати и отряхнулся от пыли. Аккуратно выглянул за дверь и, никого не увидев, пошёл на выход из храма. Мне требовалось спокойно обдумать ситуацию. Плюс, я пока не хотел встречаться с верховной жрицей. Не сейчас. Сейчас мне немного не до того.

Чёрт, как не вовремя я вспомнил малышку Аниту… А она вот она — легка на помине! Едва я подошёл к высоким дверям, как услышал позади себя её голос:

— Кизаму, а ты куда?

Я остановился, как нашкодивший подросток, которого застукали за неприличным занятием. Медленно обернулся.

Позади меня стояли верховная жрица и рядом с ней мой отец.

Все планы и желания моментально вылетели из головы.

— Почему ты не в школе? — спросил отец.

Я ничего не смог ответить ему. Я словно налетел на невидимую стену. Разбился нахрен! Потому что сразу понял, зачем отец тут. Он пришёл за списками одарённых, и значит, уже знает обо мне всё.

Отец ждал ответа. Я видел, что он злится. Но никак не мог придумать, что ответить. Не рассказывать же истинную причину моего появления в храме.

Выручила верховная жрица.

— Я просила его прийти помочь, — сказала она. — После исчезновения Макото нам стало трудно выполнять некоторые работы…

Я вспомнил, какие «работы» мы выполняли вчера, и с трудом подавил усмешку. А так-то да, она вчера просила, чтоб я пришёл.

Отца её слова не успокоили. Казалось, после её слов его презрение ко мне только возросло.

— Почему не на уроках? — спросил он у меня, полностью проигнорировав слова верховной жрицы.

Оправдываться я не стал. Вместо этого, нагло глядя ему в глаза, спросил:

— А тебе-то что? Тебе разве есть до меня дело?

Отец рассвирепел. Я это почувствовал. Однако внешне он даже бровью не повёл, только прошипел:

— Марш домой!

— Нет — ответил я.

И голос в этот раз прозвучал как надо — никаких петухов.

— Я сказал… — взревел он.

— Шисаи Анита, — перебил я отца. — Показывайте, что нужно сделать.

И шагнул к ней.

Верховной жрице ничего не оставалось, как раскланяться с моим отцом и пойти, указывая мне дорогу.

Я шёл следом за женщиной и мысленно матерился. Все мои планы пошли по п… В пешую прогулку они пошли, по коридорам храма. Ну почему я был такой не осторожный? Не мог выждать немного, дождаться, чтобы отец ушёл? Как мне теперь найти Ёсико? Как попасть в пещеру? Как отделаться от Аниты?

Хотя, надо отдать должное, сейчас она меня выручила.

Малышка Анита шагала впереди в своём белом балахоне, и я точно знал, что у неё под ним ничего нет. Моё тело реагировало на эти знания очень гормонально. И чем дальше мы уходили от отца, тем сильнее я возбуждался. И тем сильнее приходилось сдерживать себя, чтобы не подойти к ней вплотную, не обнять её и не запустить руку под балахон, нащупывая тёплые и влажные места.

Я уже в своём воображении поставил малышку Аниту к стенке и задрал ей балахон, открывая всё самое сокровенное, как верховная жрица свернула с основного коридора в малоприметный, освещённый похуже, чем остальные.

Ещё чуть-чуть, и мы зашли в небольшую келью, свет куда едва достигал.

Я и моргнуть не успел, как оказался прижат к стене, а малышка Анта впилась в меня жарким поцелуем.

Надо ли говорить, что её балахон полетел прочь? Как и моя одежда…

Секс был коротки и горячий.

Разрядившись, я продолжил ласкать женщину. До меня только сейчас дошло, что она сильно старше меня теперешнего. Но какое это имеет значение?

— Оставайся со мной, — горячо зашептала шисаи Анита. — Тебе не придётся никуда ехать, останешься при храме вместо болвана Макото…

— А как же магия и благословение Всеблагой? — не понял я.

— Я запечатаю твою магию, сделаю так, чтобы она стала лекарской, — продолжала шептать Анита.

— Зачем запечатывать? — воспротивился я.

— Всеблагой не угодна другая магия, кроме лекарской, — строго ответила верховная жрица.

— Так зачем она благословляет? — растерялся я.

— Неисповедимы пути богини! — голос верховной жрицы прозвучал торжественно и напрочь отбил желание расспрашивать в эту сторону.

Но вопросов у меня было много.

— А как же отец? У него же теперь все списки, кого благословила Всеблагая, — спросил я.

Верховная жрица засмеялась:

— Тебя нет в тех списках. Твой отец не знает про твою магию…

Охренеть не встать! Оказывается, проблема решалась так просто. И так приятно!

Я с новой силой начал целовать малышку Аниту, чувствуя, как член снова поднимается, готовый трудиться на благо нашего с ней удовольствия.

Анита была щедрой на ласки. Она отдавалась со всей самоотверженностью, как религиозный фанатик, который наконец-то познал своего Господа.

Второй раз это было медленнее и обстоятельнее. Насколько это можно в келье, предназначенной для медитации.

Когда мы одевались, я спросил:

— А чем Макото занимался в храме?

Анита до меня была девственницей, так что явно не тем же, чем мы с ней, но мне было интересно примерить его роль на себя.

Не то, чтобы я принял предложение верховной жрицы, но мне интересно было всё, что касалось сэнсэя Макото — это могло пролить свет на моё появление в этом мире.

— Да тем же, чем и все, — пожала плечами верховная жрица. — Лечил. А ещё писал летописи храма и ещё что-то своё. Книги читал. К людям с вопросами приставал.

— С какими вопросами? — спросил я.

— Ну, например, просил рассказать, какие им снятся сны…

— Только храмовых опрашивал?

— Нет, приставал ко всем жителям, — неохотно ответила верховная жрица. — Давай не будем про него, давай про нас…

— Я хочу посмотреть его записи! — перебил я её.

Немного грубо перебил, но про нас я говорить с ней точно не буду. Нет никаких «нас». Есть я и она. И секс. И больше ничего! Нет и не будет. Но ей об этом знать пока не обязательно.

Шисаи Анита надула припухшие от поцелуев губки, но всё же сказала:

— Хорошо, я отведу тебя в его келью.

— Сейчас, — сказал я и слегка придавил своей магией, вынуждая подчиниться.

Верховная жрица тут же дёрнулась:

— Не надо на меня давить! Я и так отведу тебя! Попозже!

— Извини! — Я склонил голову, чтобы она не увидела досады на моём лице. — Случайно получилось…

А себе сделал заметочку: с теми, кто чувствует магию, нужно быть осторожнее. Знать бы ещё, кто чувствует… Та послушница в келье точно нет. А вот верховная жрица — да.

Чёрт! Она сказала, что запечатает мои магические способности! Нет, меня это точно не устраивает! У меня очень полезные способности! Даже из того, что я успел выяснить, можно сделать вывод, что мои способности вообще огонь!

Да, предложение остаться при храме само по себе интересное, особенно, если брать во внимание наши с ней сексуальные утехи. Но! Тут есть одно очень большое «но». Даже два! Нет, три! Я не собираюсь лишаться такой полезной магии, как подчинение людей. Плюс, я обещал матери Кинпатсу приглядеть за ним. А свои обещания я выполняю.

В принципе, я могу поставить верховной жрице условие, что останусь, если она оставит и Кинпатсу. А что? Белобрысый балбес будет выращивать для храма лекарственные растения… Хотя, ему ж тоже магию заблокируют. Блин, эта блокировка магии, как кастрация… А если добавить ещё третье «но» — Ёсику, то боюсь, вариантов остаться у меня нет. Потому что шисаи Анита Ёсику точно не оставит, ни за какие коврижки. А девушка пострадала из-за меня.

Решено! Если не найдётся другого выхода, еду в магическую академию.

Но пока я должен как можно больше узнать и о магии, и об этом мире.

Я обнял малышку Аниту и притянул к себе, поцеловал шейку, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и мы пойдём на третий заход.

— Сейчас отведёшь? — шепнул я на ушко.

Если верховная жрица считает, что я могу воздействовать на неё только магией, то она сильно ошибается! У мужчины в загашнике всегда есть кое-что, что заставит влюблённую женщину выполнять практически любые его прихоти.

Как же быстро она загорается!

Только что надетая одежда снова полетела на пол, а малышка Анита, опускаясь передо мной на колени, прошептала:

— Отведу, обязательно, чуть позже…

Потом она говорить уже не могла — её милый ротик был занят.

Всё-таки у тела подростка есть свои преимущества — гормоны. Заводится с полуоборота. Но есть один недостаток — выносливость. Долгие сексуальные утехи сильно истощают. Завершив третью серию, я понял, что без отдыха и хорошего обеда четвёртой серии не будет.

Видимо, Шисаи Анита тоже это поняла, потому что прошептала:

— Я тебя утомила…

— Есть маленько, — не стал я геройствовать.

— Пойдём, перекусим, и я отведу тебя в келью Макото.

Кухня и трапезная располагались в противоположном от лечебницы крыле. Там же были и жилые кельи. И келья Макото, кстати, тоже.

— Тут живут все храмовые люди? — спросил я. — Или кто-то в своих домах?

— Нет, все только тут, — ответила верховная жрица. — Даже у нищих есть своя келья.

Я задумался: интересно что тогда Ёсико делала ночью в том бараке? Если это барак, конечно. Надо бы сходить, посмотреть, что это за здание.

Можно было, конечно, расспросить, но после подслушанного разговора спрашивать у верховной жрицы про Ёсико я не стал. А поговорить с другими послушницами не было возможности: шисаи Анита не оставляла меня ни на минуту.

Не люблю, когда женщины вот так прилипают, но пока ещё меня это не тяготило.

Хотя нет, вру — тяготило. У меня были планы и дела, в которые я посвящать её не собирался. А она как будто боялась, что я исчезну — глаз с меня не сводила.

— Анита, солнышко, ты палишься! — шепнул я верховной жрице, когда она поставила передо мной тарелку с холодным рисом и варёным мясом, тоже холодным, не забыв при этом погладить мою руку.

Две послушницы, которые находились на кухне, усиленно делали вид, что они ничего не видят — чистили овощи, низко склонившись над кастрюлями. Мне-то, конечно, пофиг. Но вот Аните косточки они точно пополощут…

Хотя, она взрослая девочка, и это не мои заботы.

Я поел и отправился читать рукописи сэнсэя Макото.

Меня немного беспокоило, что я так и не чувствовал Аргха, но предположил, что это потому что нахожусь в храме.

О том, как я буду читать записи Макото, я не думал. Раз в школе понимал иероглифы, значит, и тут проблем не должно возникнуть. Всё-таки, хорошо, что не вся память пацана исчезла — кое-какие навыки остались. Если бы мне достался чистый лист, было бы намного труднее.

Жилые кельи расположили таким образом, чтобы в каждой было окно. Причём, окна можно было открывать и впускать в комнату свежий воздух. Во всяком случае, в келье сэнсэя Макото оказалось всё именно так.

Это была комната, размерами чуть побольше той клетушки, в которой я под кроватью пытался вызвать карту, а вместо этого подслушал разговор двух послушниц. Тут так же были топчан, стол со стулом и стеллаж, полки которого заполняли свитки и фолианты. На столе, придавленная камнем, лежала стопка чистой бумаги. Рядом стоял прибор, который я распознал, как чернильницу и перья для письма. Перья — это, конечно, очень образно. На самом деле это был пучок хорошо заточенных полых трубочек — расходные материалы, что поделаешь. Тут не изобрели ещё ни шариковых ручек, ни стальных перьев, ни карандашей.

Чистая бумага и перья меня пока не интересовали. Разве что с познавательной точки зрения. С другой стороны, я понял, почему в школе не было ни учебников, ни тетрадей, и вся информация передавалась и изучалась по памяти. Просто по-другому тут и не получилось бы, наверное. Бумага, наверное, дорогая. Да и перьев не напасёшься.

Скользнув взглядом по писчим принадлежностям, я подошёл к шкафу и взял первый попавшийся фолиант, перенёс его на стол и раскрыл.

Это была явно старая книга. Заглавие гласило: «Нетленный труд великого отшельника Бокачо в год рисового изобилия».

Не скажу, что с трепетом, но с некоторым волнением открыл книгу. Посмотрел, о чём писал великий отшельник Бокачо. Закрыл книгу и отнёс обратно на полку.

Этот самый «нетленный труд» поучал молодёжь, как вести себя, сеял разумное доброе вечное… Сей труд был написан для вечности. Странно, что сэнсэй Макото прочитал его.

Хотя в этом толстенном фолианте было две закладки. В одном месте «великий» приводил примеры того, как в год рисового изобилия расплодились насекомые, но зато погибло много птиц. А вторая закладка была на рассказе о великом походе в Ледяные горы, из которого вернулось очень мало воинов. И все они были хмурыми не разговорчивыми.

Наверное, это всё ценное, что было во всей книге.

Я посмотрел на стеллажи. Там таких фолиантов было дофига. И все для вечности. И часть таких фолиантов без закладок лежала стопкой в углу. Это ж сколько деревьев, или из чего они там сделаны, сгубили на эту нетленку? Книги-то явно недешёвые! А в них хорошо, если две закладки…

Однако сэнсэй Макото заслуживает уважения — всё это прочитать, чтобы выбрать крохи полезного. Он ведь явно исследовал какую-то определённую тему. И я даже догадываюсь какую — ту самую, в результате которой в этом мире появился я. Это для него было настолько важно, что он буквально положил сначала своё время, а потом и саму жизнь.

Но раз он считал это важным, то надо хотя бы заложенные места глянуть.

«Бессмертное исследование вечных вопросов жизни и смерти специального советника его величества императора, да будут его дни благословенны, учёного мужа Бигги Хедо» имело одну закладку, где говорилось о том, что императору приснился сон, после которого и состоялся тот самый поход в Ледяные горы.

Императору. Приснился. Сон. И он положил армию хрен знает где!

С другой стороны, шисаи Анита говорила, что сэнсэй Макото расспрашивал людей про сны. Хм! Забавное совпадение…

Третий фолиант я доставал с нетерпением. Интересно, а там что?

Название даже читать не стал — слишком длинное…

Судя по оформлению, эта книга была из другого времени. Более древняя. Но закладка в ней тоже была одна.

Открыл. На одной странице нарисован красно-чёрный дракон. На другом текст, записанный в столбик. Стихи?

Полистал книгу. Весь текст оформлен в столбик. Наверное, поэма. И судя по картинкам — героическая.

Вернулся к закладке:

Сразил дракона храбрый Самираги

И Ледяные горы застонали —

Последний пал дракон, и нет их больше,

Лишь демоны проснулись ото сна.

Но не этим зацепила меня книга. А тем, что рисунок на полях в точности повторял рисунок на фамильном столике мамы Ишико.

Авторская рубрика «Всё для лайков, всё для комментов»

Когда убили последнего дракона, то его практически всего разобрали на трофеи. Но многое истлело или разрушилось от времени. Самой стойкой оказалась чешуя, из которой были сделаны предметы роскоши. Да-да, столик мамы Ишико стоил баснословных денег.