Глава 2

Лапша оказалась вкусной! И близко не похожей на те бич-пакеты, которыми мне, бывало, приходилось питаться.

Я ловко орудовал палочками, делая вид, что полностью увлечён едой, но типа в шляпе из виду не выпускал. Людей, способных доставить неприятности я всегда считывал на раз. Поэтому и справлялся с заданиями, которые другим были не по силам. Не зря же начальство, когда жареный петух в жопу клюнул, пришло именно ко мне.

Ёсико с аппетитом уплетала лапшу, видно было, что проголодалась. Она не смотрела по сторонам и на типа в шляпе внимания не обращала. А зря! Он уже не скрываясь пялился на нас. Не просто пялился, он поднялся и направился прямиком к нам.

Зацепил на ходу стул за соседним столиком и подсел к нам.

И только тогда Ёсико увидела его. И сразу же побледнела.

Когда тип только поднялся, лапши в моей миске оставалось ещё больше половины.

Я взял миску в руки — как бы для удобства. На самом деле в руках умелого бойца хоть что может стать оружием.

Подобрался для броска и тут взгляд упал на мои руки.

Лядь! Я же дрищ! Это в руках умелого бойца любой предмет становится оружием, а что я смогу в этом теле?!

Так, стоп! А чего это я подскочил? Я же про этот мир ничего не знаю! Как любил повторять прапор Семёнов: «Не надо торопидзе!». А ещё он говорил, что спешка нужна в двух случаях: при ловле блох и при поносе. Ни того, ни другого у меня, слава тутошней Всеблагой, не было! А потому, не посмотреть ли мне сначала, как будут развиваться события?

Пораскинув таким образом мозгами, я захватил палочками очередную порцию лапши и сунул её в рот. Ну а что? Будем посмотреть. А пока не пропадать же этому божественному рамену?

— Ёсико, — тип гнусно улыбнулся. — Сижу и думаю, ты ли это? Никак не ожидал увидеть тебя в таком месте.

— Что ты тут делаешь? — краснея спросила девушка.

Ей явно было неуютно.

Тип нагло рассматривая её прелести, улыбнулся ещё шире:

— То же, что и ты — зашёл поужинать!

— Ты, и в это кафе? — удивилась Ёсико.

— Ты, и в этом кафе? — вернул ей вопрос тип, явно наслаждаясь её смущением.

На меня мужик не смотрел, словно я пустое место.

Ошибка с его стороны.

А может, и не ошибка. Может, он не берёт меня в расчёт, потому что не знает, что Кизаму — уже не тот Кизаму. Хотя, судя по тому, как я задыхался от быстрой ходьбы, не такой уж и не тот. Чёрт!

Мне, конечно, пофиг их сексуальные игры, но я ещё не получил ответы на свои вопросы. Поэтому быстренько допив бульон от рамена, я поставил миску так, чтобы при необходимости её легко можно было смахнуть в морду этому ублюдку, и спросил:

— Уважаемый, а не пора ли вам пора? Мы вообще-то тут едим!

Мужик удивлённо посмотрел на меня, как будто только что заметил:

— О! Малыш Кизаму? Простите, ваша светлость, не заметил!

И тип изобразил издевательский поклон.

Я не спеша взял чашку с чаем.

— Эх, жаль, подостыл… — посетовал я вслух.

— Что? — не понял мужик.

— А вот что! — и я выплеснул чай ему в рожу.

Мужик взревел белугой и вскочил.

Но Ёсико двигалась быстрее. Я моргнуть не успел, как она уже стояла между нами, широко раскинув руки.

— Ты что, Шого, совсем обалдел! Не видишь, чей это сын?! — закричала она.

— Я-то вижу! — с угрозой произнёс ублюдок. — Я всё вижу!

Его угроза предназначалась не мне. Меня он по-прежнему ни во что не ставил.

— Заткнись и убирайся! — рявкнул я, стараясь, чтобы мой ломающийся голос прозвучал внушительно.

Хрена вам! В самый не подходящий момент я дал петуха. Вышло не очень.

— А то что? — теперь этот самый Шого угрожал уже мне.

Блин, если драться с ним сейчас, то я однозначно проиграю. Но кто сказал, что поединок решают кулаки? А в бою прав тот, кто победил. И не важно, какими средствами.

Вот только средств у меня сейчас было — не разбежишься.

Шого заржал:

— Что, и ответить нечего? — Сел и, подняв руку, позвал официанта: — Дружок, принеси мне тоже рамена.

— Нет! — остановил я подскочившего официанта. — Он уже уходит!

И уставился в глаза ублюдку.

Я готов был не просто убить его, а сожрать. И мне плевать, что физических сил у меня хрен да маленько. Я боевой офицер! И не позволю так со мной разговаривать! Я таких ублюдков ем на завтрак!

И вдруг Шого дрогнул. Он как-то сник. Поднялся, и не разгибая спины, отодвинул стул на место. А потом, пятясь и извиняясь, выскочил из кафе.

— Чего это он? — я удивлённо посмотрел на Ёсико.

Она тоже вылупилась на меня, даже рот приоткрыла.

Я тяжело вздохнул и сказал ей:

— Садись, ешь! Лапша остынет.

Ёсико послушно села за стол и взяла палочки. Но не притронулась к еде, а всё продолжала на меня пялится.

— Да что с тобой? — не выдержал я.

— Т-твои г-глаза… — заикаясь произнесла она.

— А что с ними не так? — растерялся я и понял: я вообще-то даже не знаю, как выгляжу в этом мире. Раз изменились руки и тело, то скорее всего и моя майорская рожа больше не моя.

Но ясен пень не это удивило Ёсико — она не знала, как я выглядел до. Она вообще про «до» ничего не знала.

— Так что там с моими глазами? — повторил я вопрос.

— Они на миг пожелтели, — прошептала девушка.

— Чёрт! Неужели желтуху подхватил? — забеспокоился я, прислушиваясь к своим ощущениям и не находя симптомов какой-либо болезни. — У тебя зеркало есть?

Ёсико помотала головой. Она готова была расплакаться.

— Стоп! — приказал я. — Немедленно прекратить истерику! Быстро ешь!

Ёсико кивнула и захватила палочками лапшу.

Она ела, уткнувшись в миску, и что-то мне подсказывало, вкуса не чувствовала.

Я дождался, пока её миска опустеет и взял рисовую булочку.

— Любезный, — попросил я официанта. — Принесите, пожалуйста ещё чаю, а то мой… разлился.

Официант поклонился и через минуту передо мной стояла новая чашка с горячим ароматным напитком.

— Ты мне не дорассказала, — напомнил я девушке о нашем разговоре, так нагло прерванном Шого.

— В последнее время демоны начали нападать чаще, — продолжила рассказ Ёсико. — Ваш отец, господин наследник, мобилизовал всех способных держать оружие для защиты от демонов. — голос Ёсико был безэмоциональный. Она просто рассказывала, подчинялась моему приказу.

Я отметил про себя, что она перешла на «вы», но решил пока не заморачиваться этим.

— Мой учитель… сэнсэй… говорил вашему отцу, что это не выход, что когда-нибудь у наших воинов не останется сил для защиты, но господин старейшина категорически против того, чтобы использовать магию.

— Магию? — вырвалось само.

В этом мире есть магия? Да ну нафиг! Может, это просто чокнутые сектанты? И моему папаше приходится отбиваться на два фронта — от внешнего агрессора и от внутренних идиотов.

С другой стороны, демоны… Хотя, кто сказал, что это именно демоны, а не замаскированные вражеские солдаты? Эдакая психологическая атака с целью деморализовать противника?

Ёсико удивлённо посмотрела на меня и, пробормотав:

— Ах, да, вы же не помните, — продолжила рассказ: — Сэнсэй нашёл в древних книгах пророчество, что невоин призовёт дух воина и положит мир на лопатки. Нужно только совершить обряд, чтобы пророчество начало действовать. Он рассказал об этом господину старейшине. Тот отказал. Сказал, что так мы можем породить силу пострашнее демонов. Но люди гибли, и сэнсэй…

Ёсико всхлипнула, видимо вспомнив недавние события.

— Он был хорошим человеком, — посочувствовал я девушке. И, не давая ей расплакаться, чуть-чуть надавил: — Продолжай!

Ёсико судорожно вздохнула и продолжила рассказ:

— Когда старейшина отказал, сэнсэй пришёл к вам, господин наследник. Предложил вам пройти обряд и призвать дух воина, стать защитником города. Вы… — она запнулась. — Вы больше всего подходили на эту роль. — и чуть слышно добавила: — Вы совсем не воин… И вы согласились.

Вот ведь козёл! — восхитился я сэнсэем. Батя запретил, так он подкатил к сыночку. Сыграл на тщеславии! А что, можно сказать, отомстил старейшине.

— Мы почти закончили обряд, — чуть слышно добавила Ёсико. — Но демоны…

Она замолчала. Но мне и не нужно было продолжения. Картинка дорисовалась сама: что-то пошло не так, и моя душа притянулась в тело мальца. А из-за нападения разобраться что-к чему не успели… Ну что ж, придётся разбираться самому.

С другой стороны, кто его знает, что имелось ввиду в этом чёртовом пророчестве под словом «призовёт»? Может, как раз и подразумевалось переселение душ?

Верил ли сэнсэй, оставаясь прикрывать наш отход, что, жертвуя собой, спасает мир, или боялся, что папаше не понравится, когда он узнает, во что втянули его сыночка, я не знал. И спросить уже было не у кого.

Одно понятно: вряд ли я сейчас проснусь в вертушке на подлёте к аэродрому или отойду от наркоза в госпитале. Скорее всего вертолёт действительно разбился.

Эх, Санёк, видимо, я так и не смогу отомстить за тебя. Прости меня за это. И вы, ребята, простите! Не смог я доставить вас домой живыми.

Но не время было предаваться страданиям. Я по-прежнему ничего не знал про этот мир. А вот отношение Шого к сыну старейшины меня несколько напрягло.

— Кто такой этот Шого? — спросил я Ёсико.

— Начальник личной гвардии вашего отца, — ответила она.

Я мысленно присвистнул. Этот человек точно знал, кто перед ним. И… не просто проявил отсутствие элементарного уважения, а продемонстрировал явное пренебрежение.

Выходит, когда Ёсико сказала, что отец не любит меня, то есть, сына… она сильно смягчила ситуацию.

Но ничего! Мы это исправим!

— Ёсико, у меня ещё два вопроса, — вернулся я к допросу. — Шого удивился, что ты тут. И ты удивилась, что он тут. Чем это кафе особенное?

Ёсико смутилась и чуть слышно ответила:

— Это очень дорогое кафе. Я бы никогда сама…

Так, ясно! Женщины, женщины, имя вам коварство! Увидела глупого пацана при деньгах, распустившего слюни на её прелести, и решила поесть нахаляву. Во всех мирах одно и то же! Красотки крутят пацанами как хотят, пока те не заматереют и не начнут крутить красоток в разных позах.

Я перевёл взгляд на миску из-под лапши. Если в дорогом кафе подают рамен, то чем кормят в других, классом поменьше?

Ладно, выясним.

На Ёсико было жалко смотреть. После своего признания она сидела, как побитая собака. И я смягчил голос:

— И второй вопрос, точнее просьба… — я заговорщицки наклонился к девушке.

Она покраснела и потупила глазки. Поплыла вся.

Не знаю уж, чего она там себе навоображала, но продолжил я фразу явно не так, как она ждала:

— …Покажешь мне, где я живу?

— Да, конечно! — быстро закивала она, возможно даже чтобы просто скрыть смущение.

Я рассчитался за еду, и мы вышли из кафе.

Шли мы, не спеша, и Ёсико больше не пряталась за шляпой.

— Больше не нужно спешить и скрываться? — шёпотом спросил я у неё.

Она покачала головой:

— Нет. Ищейки вашего отца теперь не узнают…

Ёсико не стала озвучивать, чего они не узнают, а я не стал спрашивать. Я просто предложил ей взять меня под руку.

Она засмущалась, но взяла.

Я усмехнулся: кто девушку угощает, тот её и танцует.

Прошли мы так совсем недолго. Я только собрался рассказать какой-то слегка похабный анекдот, как сзади раздалось:

— А ты наглец!

Ёсико даже подпрыгнула.

Я обернулся. Передо мной стоял подросток. Может, чуть повыше ростом, чем я, и чуть пошире в плечах. Но пацан. И сзади него ещё двое — свита. Классика жанра.

— Чего тебе? — спросил я. — Показать, где библиотека?

Я понятия не имел, где библиотека. Но и этой троице скорее всего туда было не нужно.

— Я тебе говорил не ходить тут? — пацан сразу перешёл к угрозам.

— Не помню такого, — чистосердечно признался я.

— Придётся тебе память почистить! — рявкнул он.

— Ну, попробуй! — я шагнул ему навстречу.

Пусть физических сил у меня сейчас и маловато, но как вести себя в драках, я точно знаю побольше, чем он.

Свита тут же повисла на плечах своего предводителя:

— Пойдём, Дэйки, он сегодня какой-то совсем больной. Завтра в школе побьём.

Парень великодушно позволил себя увести.

— И что это было? — спросил я вслух, провожая троицу взглядом.

— Похоже, ты только что чудом избежал избиения, — ответила на риторический вопрос Ёсико.

— Насчёт чуда не уверен, — поправил её я. — Но да, избежал. Пойдём?

И мы продолжили путь по широкой улице. По обе стороны которой вплотную стояли двухэтажные, а местами трёхэтажные домики. На первых этажах размещались магазинчики, парикмахерские, булочные, кафе, различные мастерские, лавки лекарей и травников — последних было очень мало. На вторых и третьих этажах жили. На окнах виднелись кружевные занавески и цветочки в горшках. Третьи этажи, видимо, были у наиболее зажиточных.

Я купил в кондитерской, мимо которой мы проходили, сладкие рисовые шарики на палочке и протянул Ёсико. Она с удовольствием сунула один в рот.

Приятно было смотреть, как девушка ест сладости. Она улыбалась, её глаза блестели.

Правда я всё чаще смотрел не в глаза, а чуть пониже, прикидывал, как бы мне проверить, нет ли там силикона. Хотя, какой силикон? В этом мире его не изобрели. Так что, всё должно быть мягким и натуральным.

Ну да, меня дома ждали жена и дочка. И я б с удовольствием к ним сейчас поехал. Но как?

Настроение испортилось. Мне больше не хотелось любоваться прелестями Ёсико.

Чтобы как-то отвлечься, я спросил:

— Ёсико, а чему тебя учил сэнсэй?

Девушка сразу же погрустнела. Вообще настроение у неё менялось моментально, как по мановению волшебной палочки — вот только звонко смеялась, а уже слёзы в глазах дрожат. Но мне было не до того, чтобы успокаивать плачущих девиц. Мне нужно было переключиться на что-нибудь, чтобы не пойти тут всё крушить от бессилия.

— Сэнсэй служил Всеблагой, — негромко сказала девушка. — И я помогала ему.

Ага, — мысленно откорректировал я. — Не сектанты, а религиозные фанаты.

— Когда Всеблагая сорок лет назад явила нашему миру своё благословение, — продолжила рассказ Ёсико. — Сэнсэй был совсем юным. Он только окончил школу и отправился в город, чтобы поступить подмастерьем в лавку травника или в ученики к лекарю. У него был дар излечивать душевные недуги. Шёл он не спеша. И когда наступила ночь, решил скоротать её у костра в лесу. Несколько грибов, поджаренных на костре, коренья и ягоды стали его нехитрым ужином. Только он прилёг, любуясь звёздным небом…

Ёсико рассказывала, как будто читала книгу. Выучила её наизусть и теперь повторяла слово в слово.

Я не перебивал. Пусть рассказывает. И ей будет легче справиться с потерей, и я отвлекусь. Плюс, что-то узнаю об этом мире.

— …И только он задремал, — продолжала она. — Как явилась ему Всеблагая. «Макото, — сказала она. — Возведи храм в городе и служи мне, стань моим паладином».

Я покосился на Ёсико, но ничего не сказал. Мало ли каких грибов наелся сэнсэй Макото, что средневековые паладины ему привиделись.

Хотя нет, я не прав, с ориентацией у сэнсэя всё в порядке — привиделась ему Всеблагая…

— Сэнсэй согласился. И когда пришёл в город, то отправился не в лавку лекаря, а к вашему отцу. Он тогда только-только стал старейшиной.

Хм! Это сколько лет папочке пацана, что сорок лет назад он стал старейшиной? Или я как-то неправильно понимаю это слово?

— Ваш отец возвёл храм. Сэнсэй стал служителем в нём. Не священником, а обычным послушником. А потом он нашёл меня, и я стала его ученицей.

— Подожди, — прервал я Ёсико. — Как же он ночевал в лесу? А демоны?

— Демонов тогда не было, — просто ответила она.

— А когда они появились? — это была уже важная информация.

— Вскоре после того, как Всеблагая явила свою благодать…

— Вот так облагодетельствовала… — я даже остановился.

Ёсико некоторое время недоумённо смотрела на меня, но потом всё же решилась и спросила:

— Что вы имеете ввиду?

* * *

Авторская рубрика «Всё для лайков, всё для комментов»

Майор и его непосредственный начальник вместе призвались на срочную и служили в одной части. Но начальник, в отличие от майора, знать где лизнуть. А майор, в отличие от начальника, предпочитал решать вопросы кулаками. Догадайтесь с трёх раз, чья карьера оказалась более успешной?

Надо отдать должное майору, лизать он так и не научился.

Загрузка...