Глава 2

Когда ушла мисс Аллизон и Элси опять оказалась одна, она встала со своего места и, держа Библию открытой, склонилась на колени. Простыми детскими выражениями она излила всю свою печальную историю о согрешении и раскаянии перед любимым Спасителем. Она призналась в том, что, поступив правильно, она не смогла с терпением принять несправедливое к ней отношение. Элси со слезами умоляла, чтобы Добрый Пастырь сделал ее кроткой, как Иисус. Из ее сокрушенного сердца вырывались тихие рыдания, а обильные слезы раскаяния одна за одной падали на страницы священной книги. Когда же она поднялась с колен, то все бремя греха и скорби исчезло, а сердечко стало легким и свободным, потому что наполнено было миром и радостью прощения. Вот и опять, как прежде, маленькая Элси пережила благословения, которые записаны в Библии:

«Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты» (Рим. 4:7). Теперь Элси со всем усердием принялась за работу, чтобы ко времени, когда все вернутся, быть готовой предоставить мисс Дэй все аккуратно выполненным. Географию она пересказала без единой запинки, примеры были решены правильно, а страничка в тетрадке выглядела теперь очень аккуратной. Весь этот день мисс Дэй была не в духе и даже то, что она не могла найти ни одной зацепки в задании Элси, тоже рассердило ее. Возвращая книгу девочке, она проговорила ледяным тоном:

— Я вижу, что ты можешь делать все достаточно хорошо, когда хочешь.

Элси почувствовала всю боль несправедливости в этом замечании, и так хотелось ей сказать, что она ничуть не меньше старалась выполнить все в это утро, но она решительно отогнала прочь чувство негодования. Элси вспомнила, что ее несдержанность была причиной обильных слез раскаяния, и робко ответила:

— Простите, что я не сделала этого хорошо утром, мисс Дэй, хотя я и очень старалась. Но еще больше я сожалею о дерзком ответе, простите меня, пожалуйста.

— Ты и должна сожалеть, — грубо ответила мисс Дэй.— Надеюсь, что это правда, потому что это была просто наглость с твоей стороны. Ты достойна гораздо большего наказания, чем ты получила. Иди, и чтобы я больше никогда не слышала ничего подобного от тебя.

Бедная маленькая Элси! Глаза ее наполнились слезами, но она повернулась, не произнеся ни единого слова, аккуратно положила свою книгу и грифельную доску в стол и вышла из комнаты.

В этот вечер Роза сидела одна в своей комнате, вспоминая родной дом, как вдруг услышала тихий стук в дверь. Роза открыла дверь и увидела Элси, которая робко смотрела на нее, держа в руках свою любимую Библию.

— Заходи, дорогая, — ласково проговорила она, целуя девочку. — Я так рада снова видеть тебя.

— Я могу побыть с вами полчаса, мисс Аллизон, если вы мне позволите, — проговорила девочка, усаживаясь на низкий мягкий пуфик, на который указала ей Роза. — А потом няня придет за мной, чтобы уложить меня спать.

— Это будет очень приятное время для нас обеих, — ответила Роза, открывая свою Библию. Они вместе прочли главу, временами Роза прерывала чтение, чтобы более подробно объяснить прочитанное, а потом они склонились на колени в молитве. Роза просила, чтобы Дух Святой Сам учил их и чтобы Бог благословил их и всех их дорогих и любимых.

— Милая, маленькая Элси, — прошептала она, крепко прижимая к себе Элси, когда они поднялись с колен, — как я люблю тебя, и как рада, что кроме меня еще есть душа, которая любит Господа и призывает Его.

— Да, дорогая мисс Аллизон, даже больше чем одна, потому что няня тоже очень сильно любит Иисуса, — с жаром ответила девочка.

— Правда? Тогда я должна любить ее тоже, потому что я не могу не любить того, кто любит моего Спасителя.

Затем Роза села и посадила девочку к себе на колени. Они рассуждали о пути, по которому они идут, о награде, которую они получат в конце, о битвах, которые им приходится переживать, и о невидимых врагах, с которыми им приходится сражаться. Говорили они и о доспехах, которые предлагает им Библия, и о Том, Кто обещал быть капитаном их спасения. Они были пилигримами на том же самом прямом и узком пути, и приятно было некоторое время идти вместе. «Но боящиеся Бога говорят друг другу: «Внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его». И они будут Моими, говорит Господь Саваоф, собственностью Моею в тот день, который Я соделаю, и буду миловать их, как милует

человек сына своего, служащего ему» (Мал. 3:16-17).

— А вот и няня пришла за мной, — сказала Элси, услышав тихий стук в дверь.

— Заходите, — сказала Роза. Дверь отворилась и на пороге появилась симпатичная темнокожая женщина среднего возраста. Выглядела она очень аккуратно, на голове ее был одет белоснежный тюрбан. Слегка присев, она вежливо спросила:

— Готова ли моя маленькая мисс ко сну?

— Да! — воскликнула Элси, спрыгивая с Розиных колен. — Но проходи, няня, я хочу тебя представить мисс Аллизон.

— Здравствуйте, тетушка Хлоя. Я очень рада познакомиться с вами, так как Элси сказала мне, что вы являетесь слугой нашего благословенного Господа, которого я люблю и стараюсь Ему служить, — проговорила Роза, сердечно кладя свою маленькую белую ручку в черную руку тетушки Хлои.

— Да, дорогая, я надеюсь, что я являюсь слугой, — ответила Хлоя, горячо пожимая Розину руку двумя своими. — Я только бедная, старая, черная грешница, но дорогой Господь Иисус любит меня так, словно я белая. И я люблю Его и всех Его детей всем сердцем!

— Тетушка Хлоя, — сказала Роза, — «Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоящую посреди преграду... Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, бывши утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем» (Ефес. 2:14,19-20).

— Да, мисс, только так, старая Хлоя знает это из Библии. И если мы утверждены на этом краеугольном камне, то все мы в безопасности. Я слышала об этом множество раз, и это наполняет мое старое сердце радостью и миром в вере! — воскликнула она, поднимая к небу глаза, полные слез, и молитвенно складывая руки.

— Но спокойной ночи, мисс, я должна уложить ребенка в постель, — добавила она, беря Элси за руку.

— Спокойной ночи, тетушка Хлоя, приходите еще,— ответила Роза. — И тебе спокойной ночи, маленькая моя Элси, — и она опять прижала к себе де вочку.

— Какая чудесная эта благословенная леди! — искренно восклицала тетушка Хлоя, приготавливая девочку ко сну.

— О, няня, я очень люблю ее! Она такая хорошая и добрая, — ответила девочка, — и она любит Его и любит говорить о Нем.

— Она напомнила мне твою милую маму, мисс Элси, только она не такая красивая, — ответила няня со слезами на глазах. — Старая Хлоя думает, что никогда ни одна леди не была такой красивой, как была твоя милая юная мама.

Элси вытащила маленький портретик и поцеловала его, прошептав:

— Дорогая моя, милая мамочка, — и опять спрятала его на груди. Элси ни днем, ни ночью не расставалась с ним. Девочка стояла в белой ночной сорочке, маленькие ножки чуть-чуть выглядывали из-под длинной юбки, а няня расчесывала ее черные кудри, а потом одела ночную шапочку.

— А теперь, дорогая, ты готова, иди в постель, — проговорила Хлоя, обнимая и целуя девочку.

— Нет, няня, еще не совсем, — ответила девочка, подошла к кровати, склонилась на колени для вечерней молитвы. Затем, вернувшись к туалетному столику, она открыла свою маленькую Библию и сказала:

— А теперь, няня, я прочитаю тебе главу, пока ты приготовишься спать тоже.

Комната была большая и хорошо проветренная. Тетушка Хлоя никогда не соглашалась оставить свою питомицу одну и спала тут же, примостившись в ногах детской кроватки.

— Спасибо, моя дорогая маленькая мисс, ты очень внимательна, — ответила она, приготавливаясь ко сну. Сняв свой тюрбан, она также одела ночной чепчик. Когда же глава кончилась, Элси скользнула в постель, сказав:

— А теперь, няня, свет можешь выключить тогда, когда он тебе не будет нужен, и пожалуйста, разбуди меня утром пораньше, потому что я хочу выучить уроки еще до завтрака.

— Хорошо, дорогая, — ответила женщина, осторожно расправляя ее одеяло. — Спокойной ночи, мой птенчик, твоя старенькая няня желает тебе приятных снов.

Роза Аллизон вставала рано, и так как завтрак в Розлэнде был в восемь часов, она всегда час или два проводила за чтением, прежде чем присоединиться к семейному кругу. Она предложила Элси приходить к ней в половине восьмого, и точно в это время послышался ее робкий стук в дверь.

— Заходи, — позвала Роза.

— Элси выглядела сияющей и свежей, как само утро. Под мышкой она держала свою маленькую Библию, а в руках букетик свежих цветов.

— Доброе утро, мисс Аллизон, — проговорила девочка, подавая цветы, и грациозно присела. — Я пришла почитать с вами, а перед этим вышла во двор, чтобы собрать для вас немного цветочков, я знаю, что вы любите цветы.

— Спасибо, милая, они просто прелестные, — сказала Роза, принимая подарок и ласково

поглаживая девочку. — Ты довольно пунктуальна, и теперь мы сможем провести наши полчасика до завтрака вместе.

Время прошло приятно и полезно. Оно пролетело настолько незаметно, что обе они были

удивлены, когда услышали звонок к завтраку. Всю зиму мисс Аллизон провела в Розлэнде, и редко когда они не встречались с Элси утром и вечером для чтения и молитвы. Смотря на девочку, Роза часто удивлялась глубине ее веры и познаниям Божественных истин, которыми она обладала. Но у Элси были прекрасные учителя. Тетушка Хлоя, хотя и совершенно необразованная, но очень простая и искренняя христианка. С сердцем, полным любви к Иисусу, изо всех сил старалась привести малышку к Нему. Миссис Муррей — горничная, о которой Аделаида упоминала

раньше, помогала Хлое заботиться о ребенке от самого ее рождения и до неожиданного ее отъезда домой в Шотландию. Она была очень умной женщиной, посвятившей свою жизнь Господу, старательно наставляла эту одинокую маленькую крошку, к которой пита ла материнские чувства. Старания ее привести девочку к спасительному познанию Христа были благословлены Богом и укоренены в этом юном сердечке. В ответ на ее искренние молитвы Дух Святой Сам производил в ней работу, без чего все наши человеческие наставления ничего не значат.

Совсем еще юная Элси уже обладала обаятельным, хорошо развитым христианским характером. В других же аспектах она соответствовала развитию своего возраста. Казалось, что она имеет очень четкие и правильные представления, касающееся абсолютно любого вопроса по отношению к Богу или своим ближним. Она была честной в словах и делах, тщательно следила за соблюдением воскресного дня, хотя остальные члены семьи нисколько не обращали на это внимания. Элси была старательной в учебе и уважительной к старшим, к младшим она была доброй и внимательной.

Всегда нежная, уступчивая, терпеливая, Элси могла прощать, казалось, бесконечно. Роза очень привязалась к ней, а девочка с радостью отвечала на ее любовь.

Элси была чуткой и нежной, сердечко ее так нуждалось в сочувствии и любви, которых до

приезда Розы она не получала ни от кого, кроме своей бедной старенькой Хлои, которая любила ее всем своим существом. Правда, Аделаида относилась к ней почти с любовью, и Лора, у которой чувство справедливости стояло превыше всего, иногда вмешивалась и становилась на ее сторону, когда с Элси поступали особенно несправедливо. Но никто, казалось, не обращал на нее особого внимания, поэтому Элси чувствовала себя одинокой и печальной. Мистер Динсмор, несмотря на то, что он приходился ей родным дедушкой, обращался с ней как-то пренебрежительно. Казалось, что у него в сердце не находилось для нее места. Обычно он отзывался о ней как о «внучке старого Грэйсона». Миссис Динсмор вообще не любила ее и смотрела на нее как на отпрыска своего пасынка, к которому она никогда не питала симпатии, а так же и как на будущую соперницу ее собственных детей, гувернантка же и младшие члены семьи, следуя примеру старших, относились к ней с пренебрежением и иногда даже оскорбляли.

Мисс Дэй, видя все это и не боясь вызвать негодование своих хозяев, в свою очередь, срывала злость на беззащитном ребенке. С остальными же подопечными она обращалась довольно сдержанно и осторожно.

Элси постоянно должна была уступать свои игрушки или подчиняться прихотям Анны, а временами даже Артура или Уолтера. Девочка часто страдала от такого обращения, и если бы она не обладала кротким и смиренным сердцем, то жизнь ее была бы ужасно несчастной. Но несмотря на все переживания и огорчения, Элси была самым счастливым человеком в семье, потому что в сердечке своем она имела покой, который мир не в состоянии ни дать, ни забрать; радость, которую Спаситель дает Своим, и никто не в состоянии ее нарушить. Она постоянно приносила все свои переживания и печали Господу. Холодность и сухость окружающих, казалось, приближали ее еще ближе к Небесному Отцу. Элси ясно сознавала, что до тех пор, пока Он любит ее, она не может быть несчастной, пусть даже весь мир возненавидит ее.

Чем ночь темней, тем ярче звезды, Чем глубже скорбь, тем ближе Бог.

Так, казалось, происходило и с маленькой Элси. Ее переживания производили только очищающее действие и делали еще более обаятельным ее милый характер. Элси много говорила и думала еще больше о своем неизвестном отце, она томилась и мечтала, чтобы он скорее возвратился домой.

Это была ее постоянная мечта, с которой она не расставалась ни днем, ни ночью, чтобы он

приехал, прижал ее к своей груди и прошептал: «Мой дорогой ребенок, моя драгоценная, маленькая Элси...» Да, именно такие слова она часто слышала обращенными на Анну, и ей так хотелось, чтобы они адресованы были ей. Но месяц за месяцем проходил, и год за годом, а приезд все откладывался и откладывался, пока маленькое сердечко томилось от неисполняющейся надежды и иногда больно сжималось от безнадежного ожидания. Но вернемся к настоящему.

— Элси, — сказала Аделаида, когда мисс Аллизон с девочкой вошли в столовую к завтраку. Это был следующий день после инцидента в классе. — Ярмарка еще не закончилась, и мы вместе с мисс Аллизон хотим поехать туда сегодня после обеда. Если у тебя в школе все в порядке, то ты можешь поехать с нами.

— Ох! Спасибо большое, дорогая тетя Аделаида! — воскликнула девочка, в восторге сжимая руки.

— Какая вы добрая! Да, я буду так рада!

Мисс Дэй нахмурилась, словно желая высказать ей за шумное выражение восторга, но, взглянув на Аделаиду, не решилась и промолчала. Но Элси внезапно притихла, потому что в этот момент в столовую вошла миссис Динсмор. В ее присутствии Элси редко решалась произнести слово, а если решалась, то всякий раз на это она слышала возмущенное: «Детей должны видеть, но не слышать», хотя ее собственным детям позволялось болтать сколько угодно. Мисс Дэй выглядела сердитой, у миссис Динсмор не было настроения и она не разговаривала, ссылаясь на головную боль, а мистер Динсмор занялся просмотром утренней газеты. Итак, завтрак прошел в молчаливой тишине. Элси обрадовалась, когда он кончился, и поспешила в класс. Она начала заниматься, не дожидаясь времени начала занятий.

В классе Элси была одна и полностью погрузилась в решение примеров, как вдруг открывшаяся дверь привлекла ее внимание, и она подняла голову. К ее великому разочарованию вошел Артур.

Однако он не начал свои обычные шалости, которых она опасалась, но уселся на свое место и уныло положил голову на руки. Элси не могла понять, что огорчило его, его поведение было очень необычным. Она то и дело бросала на него вопросительный взгляд и, наконец, спросила:

— Что случилось, Артур?

— Ничего особенного, — неприветливо ответил он, поворачиваясь к ней спиной. Элси больше ничего не сказала и увлеклась опять своей работой. Она так старалась, что мисс Дэй, несмотря на всю свою придирчивость, не смогла найти ни одной оплошности. Задание ее было выполнено к назначенному времени, и она с наслаждением отправилась вместе со своей тетей и мисс Аллизон на ярмарку. Вернулись они рано, и обнаружив, что у нее еще есть в запасе целый час до полдника, Элси решила закончить рисование, которое оставила в классе в столе. Доставая листок и карандаш, она услышала разговор, доносившийся с веранды. Это были Артур и Лора. Но Элси не обращала на них внимания до тех пор, пока не услышала своего имени.

— Элси единственный человек, — говорила Лора, — кто может и, возможно, захочет помочь тебе, потому что у нее достаточно денег, и она добрая и щедрая. Но если бы я была на твоем месте, то постеснялась бы просить у нее, после того как ты с ней поступил.

— Да... если бы я не дразнил ее вчера, — уныло ответил Артур. — Но мне это так нравится, что я иногда не могу удержаться.

— Смотри, я знаю, что я бы не просила об услуге человека, с которым так обращалась, —

сказала Лора, покидая веранду.

Элси сидела тихонько и продолжала свои занятия, размышляя над тем, что же такое Артуру нужно, и подумала, что она была бы очень рада возможности воздать ему добром за зло. Она не намеревалась искать его дружбы, но, услышав его глубокий вздох, вдруг встала и вышла на веранду. Артур стоял, прислонившись к перилам, уныло опустив голову и смотря вниз. Элси подошла к нему и, тихонько положив руку ему на плечо, сказала своим приятным, тихим голосом:

— Что тебя так расстроило, Артур? Может быть, я чем смогу помочь тебе? Я бы с радостью это сделала, если это в моих возможностях.

— Н-нет... то есть д-да, — нерешительно пробормотал он. — Я не решался просить тебя после... после...

— Ох, ничего, — быстро прервала его Элси. — Я уже не переживаю об этом. Сегодня я ездила, и это было даже еще лучше, потому что я была с тетей Аделаидой и с мисс Аллизон. Скажи же, что ты хочешь?

На такой оборот Артур не рассчитывал и, ободрившись, ответил:

— Вчера, когда я был в городе, я видел красивый маленький кораблик, он стоит всего пять

долларов. Мне так захотелось купить его, но мои деньги все кончились, а папа не даст мне

больше ни одного цента до следующего месяца... к тому времени кораблика уже не будет. Он просто прекрасный, и кто-нибудь обязательно купит его.

— А мама не захочет тебе купить его? — спросила Элси.

— Нет, она сказала, что у нее тоже не осталось сбережений, потому что уже почти конец

месяца, и все потратили свои деньги, кроме Луизы, но она сказала, что; ни за что не займет денег такому транжире, как я.

Элси вытащила кошелек и, казалось, намеревалась положить деньги ему в руки, но внезапно передумала, постояла в нерешительности мгновение, и положив их опять в кошелек, сказала с улыбкой:

— Я не знаю, Артур, пять долларов это очень много для такой маленькой девочки, как я, чтобы отдать их сразу. Я должна немножко об этом подумать.

— Я не прошу тебя дать мне, — ответил он недовольно, — я тебе отдам обратно через две недели.

— Ну я подумаю до завтрашнего утра, — сказала она, уходя, а Артур послал ей вслед

презрительный взгляд, процедив сквозь зубы: «Жадина». Элси побежала на кухню, по пути спрашивая всех встречающихся ей слуг:

— Где Помпеи?

Последней, кого она спросила, была Фиби, повар, но ответ получила от самого Помпея:

— Вот он Помп, Элси! Что маленькая мисс хочет от меня?

— Помпеи, ты сегодня не поедешь в город?

— Да, мисс Элси, я должен выполнить некоторые задания и собирался выехать минут через десять. А маленькая мисс что-нибудь тоже хочет?

Элси махнула ему, чтобы он подошел поближе, и, вложив свой кошелек ему в руку, она шепотом рассказала ему желание Артура и попросила его купить заветную игрушку. Потом он должен отдать ее ей, и, если возможно, чтобы никто об этом не узнал.

— Оставь себе полдоллара, Помпеи, это будет тебе плата за лишние хлопоты, — добавила она в заключение.

— Спасибо, маленькая мисс, — ответил он с довольной добродушной улыбкой. — Это очень хорошая оплата, и Помп постарается выполнить свое дело как полагается.

В это время зазвенел звонок к чаю, и Элси бросилась наверх, чтобы поспеть вовремя. Она посмотрела на Артура, сидящего за столом напротив, и улыбнулась, но он отвернул в сторону глаза и нахмурился. С легким вздохом Элси тоже отвернулась и во все время полдника больше в его сторону не смотрела.

Помпеи ловко справился со своим заданием, и когда Элси вернулась в свою комнату после вечернего чтения с мисс Розой, тетушка Хлоя показала ей маленький кораблик, стоящий на каминной полке.

— Ох, какой хорошенький! — воскликнула Элси, хлопая в ладоши, и закружилась в восторге по комнате. — Как Артур будет рад! А теперь, няня, не могла бы ты отнести его в классную комнату и поставить его на Артуров стол, чтобы никто не видел?

— Старая Хлоя постарается, милая, — ответила она, беря кораблик в руки.

— Ой, подожди немножко, — остановила ее Элси и, схватив маленькую открыточку, она написала: «Подарок для Артура от его племянницы Элси». Затем положила ее на палубу маленького судна.

— Вот, няня, я думаю, что так пойдет. Только вначале выгляни, пожалуйста, чтобы никого в коридоре не было.

— Коридор свободный, милая, — ответила тетушка Хлоя после тщательного обзора. — В это время все дети уже в постели. — Взяв свечку в одну руку и кораблик в другую, няня отправилась в классную комнату. Скоро она вернулась с довольной улыбкой на своем черном лице.

— Все в порядке, дорогая, я поставила его на стол мистера Артура, и никто меня не видел.

Элси укладывалась в этот вечер очень счастливой при мысли о том удовольствии, которое будет испытывать Артур, когда увидит свой подарок.

На следующее утро она торопливо вошла в столовую, в то время как Роза приостановилась, разговаривая с Аделаидой. Артур вбежал через боковую дверь из сада и, обняв Элси, задыхаясь, прошептал:

— Спасибо, Элси! Ты просто замечательная! Как он красиво плавает! Я уже был на пруду и пробовал пускать его. Но это не должен быть подарок, позволь мне возвратить тебе деньги, когда я получу?

— Ох нет, Артур! Тогда это все испортит, — быстро ответила она. — Я с удовольствием это сделала, и ты знаешь, мне выдают на расходы в большинстве случаев больше, чем я могу потратить.

— Я бы не отказался, чтобы у меня была эта проблема, — смеясь, ответил он. А потом, понизив голос, робко сказал:

— Элси, я очень сожалею, что приставал к тебе. Я не буду больше.

Элси ответила ему благодарным взглядом, тихонько обошла его и села на свое место за столом. Артур сдержал свое слово и несколько недель удерживался от того, чтобы задевать Элси. Будучи свободной от ежедневных терзаний, она ежедневно аккуратно выполняла свои задания. И несмотря на то что ее гувернантка часто была несправедливой по отношению к ней, и почти не было дня, чтобы ее не принуждали отказаться от своих желаний или удовольствий, эта зима для нее была необыкновенно приятной. Часто ей приходилось терпеть даже неудобства, только лишь бы угодить Уолтеру или Анне, а иногда даже и старшим членам семьи. Любовь Розы Аллизон к ней и необыкновенная ее доброта освещали теплыми лучами путь Элси. Она научилась с готовностью уступать другим, а когда, возмущенная или опечаленная от недоброго обращения, проводила несколько минут со своей драгоценной Библией, то ее любящий Спаситель восстанавливал ее опять. Из этого общения она выходила такой счастливой, словно никогда не переживала и не испытывала никакого раздражения. Элси была загадкой для всей семьи. Дедушка иногда наблюдал, как она без тени неудовольствия уступала Анне свои желания, и, качая головой, повторял:

— Нет, она не Динсмор, а то бы она знала, как отстаивать свои права. Терпеть не могу таких робких людей. Это не Хораса дитя, его никогда не было легко убедить в чем-либо или заставить подчиниться. Он был твердым парнем.

— Какой Элси странный ребенок, — однажды заметила Аделаида своей подруге. — Я часто удивляюсь, как кротко она подчиняется всем нам, у нее на самом деле чудесный характер. Я ей просто завидую, для меня всегда было трудным не настаивать на своем.

— Я не думаю, что для нее это было легко с самого начала, — ответила Роза. — Я считаю, что это результат работы благодати в ее сердце. Это дар кроткого и смиренного духа, который только Сам Бог может подарить.

— Тогда я бы тоже хотела его иметь, — вздыхая, ответила Аделаида.

— Тебе только необходимо обратиться к истинному источнику, чтобы получить это, моя милая Аделаида,— нежно ответила ее подруга.

— И все же, — продолжала Аделаида, — иногда я думаю, как папа говорит, что это низко и малодушно, постоянно уступать все другим.

— Конечно, это было бы малодушием и совершенно неразумно уступать своим принципам, — возразила Роза, — но уступить в своих желаниях другим — это благородно.

— Да, ты, пожалуй, права, — задумчиво проговорила Аделаида. — Теперь я припоминаю, что обычно она готова уступать в своих желаниях другим, но я никогда не видела, чтобы она пожертвовала своими принципами. Несколько раз она ужасно рассердила маму, отказавшись в воскресный день побегать и поиграть с Анной. Ни разу не обманула она папу, когда он спрашивал о каких-нибудь Артуровых проделках, хотя часто принимала на себя его последующую месть. Она бы могла всего этого избежать, если бы не говорила. Элси на самом деле очень отличается от нас всех, и если это набожность делает ее такой, то я думаю, что набожность — это замечательная вещь.

Каждое утро Элси проводила в классе, после обеда она гуляла или каталась верхом, иногда вместе со своими тетями и дядями, а иногда одна. Когда она бывала одна, то мальчик-негритенок обычно сопровождал ее, держась на некотором расстоянии, чтобы в случае чего помочь или защитить. По вечерам почти всегда в гостиной собирались гости, и она находила больше удовольствия проводить время в своей комнате, сидя напротив ярко горящего камина. Ее больше устраивала компания её старенькой няни, чем пребывание там или времяпрепровождение с младшими в детской.

Если у Элси не было домашнего задания, она обычно читала вслух тетушке Хлое, в то время как та вязала, сидя тут же у камина. А Библия была книгой, которую обе они предпочитали всем другим. Когда же она уставала от чтения, то часто брала стульчик и, подсев вплотную к тетушке Хлое, клала ей на колени свою головку и просила:

— А теперь, няня, расскажи мне про мою маму.

И тогда в сотый раз старушка пересказывала историю о жизни и смерти ее «милой молоденькой мисс», как она ее обычно называла. Она рассказывала о ее красоте, о доброте, о печали и страданиях последнего года ее короткой жизни. Это была история, которая никогда не теряла для Элси своей привлекательности, история, которую одна никогда не уставала повторять, а другая слушать. Элси обычно сидела и слушала, держа в руке маленький портретик матери, смотря на нее глазами, полными слез, затем прижимала его к своим губам и шептала:

— Моя родная мамочка, бедненькая, дорогая мамочка!..

Когда же тетушка Хлоя кончала повествование этой истории, девочка обычно говорила:

— А теперь, няня, расскажи мне все про папу.

Но на этот вопрос у няни было очень мало информации. Она знала его только как веселого, красивого молодого незнакомца, которого она только иногда видела в течение нескольких месяцев. Да, это он украл счастье из жизни ее любимой молодой госпожи и оставил ее умирать одну. Однако, разговаривая с его ребенком, она никогда не обвиняла его, потому что молодая жена говорила ей, что он покинул ее не по собственному желанию. И хотя тетушка Хлоя не могла освободиться от мысли, что немалая вина лежит на нем, она ни одним намеком не показала этого Элси. Тетушка Хлоя была разумной женщиной и знала, что неприязнь, посеянная в маленьком сердце к единственному оставшемуся родителю, принесет еще больше несчастья.

Иногда Элси спрашивала очень серьезно:

— Няня, ты думаешь, папа любит Иисуса?

И тетушка Хлоя отвечала, с сомнением покачивая головой:

— Я не знаю, милая, но старенькая Хлоя молится о нем каждый день.

— И я тоже, — обычно отвечала Элси. — Дорогой, миленький папа, как бы я хотела, чтобы он приехал домой!

Так промчалась зима, наступила весна, и мисс Аллизон должна была возвращаться домой. Был последний мартовский день, а отъезд ее был назначен на второе апреля. Несколько недель Элси все свободное время была занята работой. Она вязала кошелек для Розы, желая подарить ей на память то, что сделала своими руками, предвкушая, что это будет очень приятно ее другу, гораздо дороже, чем любой другой подарок. Она только что вернулась с послеобеденной прогулки и, взяв свою работу, села, чтобы закончить ее. Элси была в своей комнате, и единственным ее компаньоном была тетушка Хлоя, которая, как и обычно, сидела рядом с ней со своим вязанием.

Некоторое время Элси молча трудилась, затем, неожиданно поднимая вверх кошелек, она

воскликнула:

— Смотри, няня, все готово, только кисточку осталось приделать! Разве не красиво? Мисс Аллизон это очень понравится!

Работа на самом деле была очень красивая, живо вырисовывался ровненький узор малиновых и золотых ниток. Тетушка Хлоя посмотрела на нее восхищенным одобрительным взглядом и сказала:

— Я думаю, что понравится, милая, я считаю, что по очень красиво.

И этот момент открылась дверь и вошла Анна. Элси торопливо попыталась спрятать кошелек, засовывая его в свой карман, но было слишком поздно, Анна успела увидеть.

Бросившись к Элси, она закричала:

— Элси, дай это мне!

— Нет, Анна, — мягко возразила Элси, — я не могу отдать это тебе, потому что это для мисс Розы.

— Все равно это будет мое! — требовательно крикнула девочка, — и если ты мне сейчас же не отдашь, я пойду и скажу маме.

— Я позволю тебе немножко подержать, чтобы ты посмотрела, если ты будешь держать осторожно и не испачкаешь, Анна, — тем же ласковым тоном предложила Элси. — И если хочешь, то я куплю еще шелку и бисера и сделаю тебе точно такой же, но я не могу тебе отдать этот, потому что у меня не остается времени сделать другой для мисс Розы.

— Нет, я хочу именно этот, и он будет мой навсегда! — провозгласила Анна, пытаясь вырвать кошелек из рук Элси.

Но Элси держала его так, что та не могла достать. После нескольких бесполезных попыток отобрать кошелек Анна вышла из комнаты с громкими воплями и со слезами.

Тетушка Хлоя заперла дверь, причитая:

— Как жалко, милая, что мы забыли это сделать до того, как мисс Анна пришла. Я боюсь, что она приведет госпожу, чтобы заставить тебя отдать ей.

Элси опять принялась за свою работу, но лицо ее было бледным. Руки дрожали от волнения, а глаза наполнились слезами.

Страхи тетушки Хлои были не напрасными, потому что через несколько минут по коридору послышались торопливые шаги, кто-то грубо дернул за ручку двери, и когда она не открылась, послышался раздраженный голос миссис Динсмор:

— Немедленно открой дверь!

Тетушка Хлоя тревожно посмотрела на свою маленькую госпожу.

— Нужно открыть, — тихо сказала Элси, со слезами пряча кошелек в свой карман и вознося к Богу молитву о ниспослании терпения и кротости, отлично зная, что необходимо будет и то, и другое.

Вошла миссис Динсмор, ведя за руку всхлипывающую Анну. Ее лицо пылало от гнева, и, обращаясь к Элси с еле сдерживаемой злобой, она спросила:

— Что все это значит, негодная, дерзкая девчонка? Почему ты всегда издеваешься над этим бедным ребенком? Где этот ничтожный пустяк, из-за которого вся эта сумятица? Немедленно покажи мне!

Элси вытащила из кармана кошелек, отвечая дрожащим от слез голосом:

— Это кошелек, который я сделала для мисс Розы, мэм, и я предложила точно такой же сделать для Анны. Но я не могу ей отдать именно этот, потому что у меня не остается времени сделать другой до отъезда мисс Розы.

— Как это ты не можешь ей его дать! Ты имеешь в виду, что ты не хочешь? Но я сказала, и ты отдашь, а я посмотрю, кто хозяйка в этом доме! Немедленно отдай это ребенку! Я не допущу, чтобы она выплакала себе все глаза только из-за твоей прихоти. В городе полно всего, и ты можешь купить еще даже красивее, и если ты намерена сделать такой подарок, то я сама куплю тебе завтра что-нибудь.

— Но это уже не будет моей работой, а это моя, — возразила Элси, все еще удерживая кошелек у себя в руках, не желая с ним расставаться.

— Ерунда какая! Какое это имеет значение для мисс Розы? — Презрительно произнесла миссис Динсмор, выдергивая кошелек из рук Элси. Она протянула его Анне со словами:

— Вот, моя крошка, это тебе. Элси капризная, злая, жадная девчонка, но она не будет

глумиться над тобой, пока твоя мама рядом.

Анна бросила на Элси триумфальный взгляд и выскочила со своим призом, сопровождаемая матерью.

Элси уткнулась лицом в колени няни и горько заплакала. Тетушке Хлое пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать свою злость и негодование на такое несправедливое и жестокое обращение с ее любимицей. Несколько минут она позволяла ей плакать и всхлипывать, не произнося ни слова, только лаская ее нежным поглаживанием.

Няня боялась заговорить, чтобы не выразить в словах свое раздражение. Но наконец, когда ее чувства несколько успокоились, она сказала утешительно:

— Не обращай внимания, моя милая. Поезжай в город и купи самый красивый кошелек, который ты сможешь найти, и подари его мисс Розе.

Но Элси печально покачала головой.

— Я хотела, чтобы это была моя собственная работа. — Она всхлипнула. — А теперь совсем не осталось времени.

— Ох! Я знаю, что можно сделать, мой птенчик! — внезапно воскликнула тетушка Хлоя. — у тебя же есть кошелек, который ты вязала для папы, они все равно не пошлют его ему. Ты можешь его закончить для мисс Розы, а для папы связать другой, пока он еще не вернулся.

Элси подняла голову со взглядом благодарности и облегчения, но вдруг лицо ее снова

опечалилось.

— Но он еще не закончен, а у меня нет больше бисера, а мисс Роза послезавтра уже уезжает.

— Это ничего, милая, — ответила тетушка Хлоя, вскакивая. — Помп как раз собирался в это время поехать в город, и мы попросим его купить тебе бисер, тогда ты свободно сможешь закончить к завтрашнему вечеру. Леди все равно не уедет до послезавтра, поэтому все получается очень даже хорошо.

— О, да! Так все получится, моя дорогая старенькая няня! Я так рада, что ты это придумала, — радостно проговорила Элси.

Она поднялась, подошла к своему бюро и, отперев ящик, вытащила из него бисерный кошелек, вязанный из голубых и золотых ниток. Он был таким же красивым, как и тот, который так безжалостно у нее отобрали. Завернув его в листок бумаги, она подала его тетушке Хлое со словами:

— Вот, няня, пожалуйста отдай это Помпу и скажи ему, чтобы он точно подобрал бисер и шелк.

Тетушка Хлоя торопливо отправилась на поиски Помпея, но когда она его нашла, он сказал, что у него не будет времени, чтобы выполнить поручение мисс Элси.

Тетушка Хлоя, зная, что он, как и все другие слуги, очень любил Элси, удовлетворилась его ответом, понимая, что это не просто отговорка, и не стала настаивать на своей просьбе. Она стояла, придумывая выход, и вдруг неожиданно воскликнула:

— Я поеду сама. Мисс Элси отпустит меня, и я поеду, и поеду сейчас же с тобой, Помп.

Тетушка Хлоя была служанкой Элси и занималась только ей, ее одеждой и комнатой. И девочка, конечно же, с радостью отпустила ее поехать с Помпеем и выполнить поручение.

Тетушка Хлоя вернулась довольно поздно, и девочке пришлось весь вечер провести в своей комнате одной. Она была печальна и расстроена тем, что даже с мисс Розой, которая занята была с гостями в гостиной, не могла провести свой обычный вечерний час. Время тянулось ужасно медленно, и вечер казался невероятно длинным. Но наконец, появилась тетушка Хлоя и в ответ на нетерпеливые вопросы высыпала все свои покупки с нескрываемым удовольствием.

— Да, моя милая, я принесла как раз все, что ты хотела.

— Ой, как замечательно! — восклицала Элси, радостно перебирая одну за другой вещички. — Они как раз подходят, и теперь часа за два я смогу закончить.

— Время ложиться спать, не так ли, мой птенчик? — спросила тетушка Хлоя, но не успела Элси еще что-либо возразить, как в двери постучал слуга и протянул ей записку. Записка была от мисс Аллизон, и, торопливо развернув ее, она прочла:

«Милая Элси, мне очень жаль, что мы не можем сегодня побыть вместе, чтобы почитать, но, пожалуйста, дорогая, постарайся прийти ко мне рано утром, потому что это будет наша последняя встреча.

Милый ребенок, у меня есть для тебя еще одна печальная новость. Раньше я думала уезжать послезавтра, но сегодня я узнала, что пароход отправляется на день раньше, чем я предполагала. Поэтому мне необходимо отправиться в путешествие завтра.

Твой друг — Роза».

Элси уронила записку на пол и расплакалась.

— Что случилось, детка? — с беспокойством спросила тетушка Хлоя.

— Ох, мисс Роза, дорогая, милая мисс Роза уже завтра уезжает, — всхлипнула она. Затем,

торопливо смахнув слезы, она сказала:

— Но у меня нет времени плакать. Я должна сесть и закончить кошелек сегодня же, потому что завтра времени уже не будет.

Было уже довольно поздно, когда ее работа, а вернее, труд любви был закончен. Утром, как и обычно, она встала рано, и в условленный час ее тихий стук раздался за дверью мисс Аллизон. Роза подхватила ее на руки и нежно поцеловала.

— О, мисс Роза, дорогая, милая мисс Роза, что же я буду делать без вас? — всхлипывала маленькая девочка. — Теперь у меня опять не будет никого, кто бы любил меня, кроме моей няни.

— У тебя есть другой, лучший друг, миленькая, который сказал: «Не оставлю тебя и не покину тебя», — прошептала Роза, нежно обнимая девочку.

— Да, — сказала Элси, вытирая слезы. — Он и ваш друг тоже, и разве вам не кажется, мисс Роза, что Он нам опять пошлет когда-нибудь встречу?

— Будем надеяться, моя дорогая. Мы должны постоянно приближаться к Нему, милая Элси, почаще доверять Ему наши секреты, постоянно читать Его слово и стараться всегда исполнять Его волю.

Ах, милый мой ребенок, если бы мы только имели твердую уверенность в том, что этот дорогой Друг всегда с нами, что мы имеем Его присутствие и Его любовь, мы бы были невероятно счастливы, хотя, может быть, и разлучены со всеми нашими земными друзьями. Я знаю, моя малышка, что у тебя случаются особые переживания и что ты часто нуждаешься в сочувствии и любви, но ты всегда можешь их найти в Иисусе. А теперь мы почитаем и будем молиться, как и обычно.

Она посадила девочку к себе на колени и, открыв Библию, прочла вслух четырнадцатую главу от Иоанна. Это было трогательное прощание нашего дорогого Спасителя со своими печальными учениками, затем они склонились для молитвы. Элси была только слушателем, потому что ее маленькое сердечко было переполнено.

— Моя бедненькая крошка! — беря ее на руки, проговорила Роза. — Будем надеяться, что наша разлука не будет долгой. Кто знает, ведь твой папа может вернуться домой, и когда-нибудь привезет тебя, чтобы мы опять встретились. Это вполне возможно, раз он так любит путешествовать.

Элси посмотрела вверх и сквозь слезы улыбнулась.

— Ой, как это будет замечательно! — сказала она. — Но мне кажется, что мой папа никогда не приедет, — продолжала она с глубоким вздохом.

— Знаешь, миленькая, мы можем надеяться, — весело ответила Роза. — И, милый ребенок, хотя мы на время будем разлучены плотью, мы можем встречаться духом у престола благодати. Давай будем продолжать так же в этот же час каждое утро.

Элси радостно согласилась.

— И я буду писать, тебе, дорогая, — сказала Роза. — Я напишу тебе с дороги, если смогу, тогда ты получишь мое письмо ровно через неделю после того, как я уеду, а ты мне будешь отвечать, согласна?

— Если вы не будете обращать внимания на мои ошибки, мисс Роза. Но вы знаете, что я еще очень маленькая девочка, и я бы не хотела, чтобы мисс Дэй читает мои письма к вам, чтобы исправить ошибки. Но я буду так рада получить ваши! Я никогда в жизни еще не получала писем.

— Конечно же я не буду обращать внимания на ошибки, детка, и никто не должен видеть твоих писем, кроме меня, — сказала Роза, поцеловав девочку. — Мне будет тоже жаль, как и тебе, если мисс Дэй будет их проверять.

Элси вытащила кошелек и положила его в руки своего друга со словами:

— Это я все сама сделала, милая мисс Роза, я думала, что за это вы больше оцените его.

— Ну конечно же, птенчик, — ответила Роза со слезами благодарности на глазах. — Он очень красивый, но я буду ценить его в десять раз больше потому, что это твой подарок и работа твоих милых маленьких ручек.

Зазвенел звонок к завтраку, и они должны были присоединиться к остальным членам семьи. Через несколько минут после завтрака ко входу подъехал экипаж, который должен был отвезти Розу в город. Роза полюбилась всем, старшим и младшим, и они нехотя расставались с ней. Один за другим посылали ей сердечные прощания. Элси была последней. Роза нежно прижала ее к своей груди и целовала ее снова и снова, повторяя дрожащим от волнения голосом:

— Господь да благословит тебя и сохранит тебя, моя бедная маленькая крошка, моя дорогая, милая Элси.