Эльф под горой

ГЛАВА 21. ВАГАРДА, МАГИКОН. ДРУГ

— Мы не пойдем в Мадис, — отрезала я.

— Нет, как раз-таки пойдем. Это в Штостоль не стоило заходить! — огрызался старик.

— А как же все эти: нас заметят, схватят? — передразнивала Сабата я, — к тому же, это лишних два дня в вашей компании.

— А что не так с нашей компанией? В прежние времена азагуров нанимали при дворе в прислугу и место своё они знали, — как бы невзначай припомнил старик.

— В действительно прошлые времена, такие как ты, сидели в руинах, и пикнуть боялись про Гурию, — не отступала я.

— Кто тут кого нанял, забыла? — злился старик, указывая на лапти, что я так старательно плела. — К тому же, у нас кончилась еда, и я больше не могу ходить в этом уродстве!

— Так иди босиком и привыкай, наконец, жрать лягушек, если не берёшь с собой в походы деньги! — не выдержала я, старик сверкал глазами, словно болотница во тьме.

Неизвестно, чем бы закончилась перепалка, если бы не влез Нарон, специально ускорив шаг так, чтобы между мной и зловредным стариканом шла лошадь. Здоровенные тюки с обозом заслоняли мага, и я успокоилась.

— Виги, в Мадисе нам могут помочь, у Сабата там друг ещё с Академии, — мягко пояснил парень, — возможно, даже идти до Серого города не придётся.

— Звучит неплохо, — буркнула я, Нарон на мгновение взглянул на меня, но промолчал, — соглашусь, если сейчас пообещаете мне добыть новый меч в Мадисе, а то этим орочьим только векш пугать.

— Ишь, какая наглая! — отозвался Сабат из-за лошади.

— Старик, умолкни! — рявкнула я. — Если бы ты в самом начале рассказал, что у вас ни сарта, что в походе я истрачу все свои деньги на вас, и показал свой отвратный характер, в жизни бы не пошла! Да если бы не ты и ты, — ткнула пальцем в Нарона и куда-то за круп лошади, — я бы уже сидела в кабаке с парой золотых в кармане за бошку какой-нибудь твари и потягивала вино! А уж меч бы притом был у меня отменный, а не это… — я сплюнула, чтобы не выругаться покрепче.

— Сабат, она ведь потеряла меч в этом походе, да и жалование на нас и правда истратила до сартина, — Нарониэль вечно выступал нашим миротворцем.

— Я бы и лягушек поела, и в лесу бы поспала, это из-за некоторых пришлось снимать комнаты и покупать провизию, — поддакивала я, с той стороны лошади слышалось недовольное сопение.

— Ладно, какой-нибудь купим. — Согласился старик, и я довольная собой, повернула ишака левее, направив в столицу.

В Мадис мы прибыли на закате следующего дня, я остановила своих спутников в лесу, выжидая лучшего момента: обычно к вечеру издевательские шуточки для простолюдинов у стражи заканчивались, а если сильно повезёт — гвардеец к тому моменту мог ещё и напиться. Деньги у нас закончились абсолютно ещё на прошлом посту, остались только сапоги, но вряд ли такое было в ходу у столичной стражи.

— Чего мы ждем? Вон же ворота, пошли! — командовал Сабат.

— Ну, иди, — предложила я, — а мы подождем, пока свечереет, как следует.

— И что изменится? — недоумевал старик.

— Сговорчивость стражников, — ответила я, начищая рукавом до блеска бутылку, что часом ранее нашла у дороги.

— Зачем тебе этот мусор? — никак не отставал от меня маг.

— Увидишь, — улыбнулась я, переливая воду из фляжки в бутылку.

Сорвав пучок травы, надавила, растерла меж ладоней, смочила водой и отправила зеленоватый сок в бутылку, через пару минут в руках у меня была плотно закупоренная жидкость приятного изумрудного цвета, почти как знаменитая аландисская настойка, а в презентабельно начищенной бутылке и вовсе вода выглядела солидно. С таким снаряжением мы и направились к воротам.

— Они же разозлятся, — заметил Нарониэль, пока мы стояли в очереди к воротам.

— Конечно, разозлятся, — усмехнулась я, — но после того, как мы пройдем.

Всунув бутылку охраннику, мы быстрым шагом направились в ближайший переулок, едва свернув за угол, хорошенько пробежались, и только оказавшись далеко от наверняка озверевшего стражника, сбавили ход.

— Виги, ну ты и молодец, — смеясь, похвалил Нарон, — я уж было начал переживать за сапоги.

— Кстати о сапогах, — напомнил о себе Сабат, сидящий на ишаке. — Сворачивайте направо, и дальше пока не уткнётесь в перекрёсток, там, за зданием лекарни и живет Изивиль. Мы, конечно, без приглашения, но я уверен, он будет рад.

— Хорошо, — сказал Нарон, лучезарно улыбаясь.

У меня, почему-то, такой радости не возникало, если учесть каков был Сабат, вряд ли друг будет приятнее. Но вариантов было немного. Мы добрались до лекарни, за внушительным трехэтажным зданием под бело-золотыми флагами, прижавшись одной стороной к массивному соседу, теснился небольшой домик из белого камня. Спешившись, Сабат оставил нас за фигурной оградой и подошел к двери, хозяин обители был столь же стар, сколько и Сабат: старик-магиконец, едва ли не вдвое сложенный горбом, пригласил нас войти, приветливо улыбаясь.

Изивиль открыл двери и раскинул какие-то золотые руны, на столе тут же появились кушанья, я давно так вкусно не ела, ладно, я вообще никогда так вкусно не ела. Готовка с помощью магии делом была неповторимым, ведь даже самые ловкие руки не смогут так тонко нарезать мясо и так аккуратно сложить нежнейшее тесто в пирог. Изивиль был весел, расспрашивал нас о дороге, вспоминал с Сабатом ученические годы и всячески старался угодить.

Хозяин пообещал добыть для остроухих завтра вещь из замка Теллироса, ведь только имея что-нибудь из дома-адресата, в него можно было отправить магическое письмо. Похоже, наше путешествие подходило к концу.

— Завтра утром приедут мои знакомые, они привезут вещь из Теллироса. Я заплачу за тебя, Сабат, пусть азагурша уходит, — великодушно предложил Изивиль.

— Хорошая идея, деньги я верну тебе, как только нас заберут в Теллирос, день-два и все оплачу, — согласился Сабат, я тоже не возражала.

— На рассвете я принесу деньги, — оповестил хозяин дома, я прекрасно поняла намек.

Поужинав, я покинула остроухих. В маленьком доме не хватало места и слишком сильно пахло, я вызвалась спать в сарае, чтобы не выслушивать нытье старика о больной спине или не дайте боги, проклятья за предложение Его Высочеству спать на соломе. Изивиль радушно выдал мне простынь и теплое одеяло, определённо, он был приятнее Сабата.

За домом располагался навес для лошадей с кормом и бочкой воды. Умывшись, улеглась на сено, лошади фыркали, переминаясь с ноги на ногу, хрустели травой, от этих звуков было спокойно и уютно, я быстро уснула. Вдруг чья-то рука легла на плечо, сквозь сон это было так жутко, схватив меч, тут же вскочила, ошарашено озираясь по сторонам:

— Это я, — рядом стоял Нарониэль.

— А если бы я сначала мечом помахала, а потом всматривалась? — разозлилась я.

Небо было ещё темным, до рассвета было далеко. Я плюхнулась обратно на своё ложе:

— Завтра ведь мы расстанемся, — напомнил принц.

— Да, — согласилась я, — навсегда, если хочешь добавить трагедии.

— Куда ты отправишься? — поинтересовался Нарон, и без всякого приглашения лег рядом.

— Не знаю, — ответила я, уставившись в звёздное небо, сон, как назло, абсолютно пропал.

— В Гурию? — спросил эльф.

— Да ни за что, — ответила я.

— Там вспоминается детство? — уточнил он, я промолчала, не желая продолжать тему, от которой потом плохо спалось.

Заметив это, Нарон повернулся на бок и взглянул на меня, его рука осторожно коснулась моих волос, разбросанных на простыне:

— Ты очень сильная, думаю, именно из-за своего детства.

— Только не надо меня утешать, было и прошло, — огрызнулась я, неприятные воспоминания уже поспешили всплыть.

Эльф гладил мои волосы, не спуская с меня блестящих глаз:

— Ты не такая жёсткая, какой хочешь казаться. Я вижу тебя, — тихо добавил Нарониэль, его ладони мягко коснулись моего лица.

Прикосновения эльфов были необычными, казалось, от рук их исходит покой, прямо там, где они касались, становилось тепло, а по телу разливалась сонная нега. Серые глаза, белоснежная кожа, светлые волосы эльфа всё это в лунном свете, казалось, серебряным, словно изваяние, что украшали улицы Мадиса. Тряхнула головой, избавляясь от чар остроухого и поспешила отвести взгляд, пока не натворила глупостей. Нарон приблизился ко мне и припал к губам, от этого поцелуя вдруг захватило дыхание, он обнял меня, нежно прижимая к себе:

— Хватит! — воскликнула я, вырвавшись из объятий, села, обхватив руками колени.

— Почему? — спросил эльф, словно хитрая кошка все приближаясь к глупой добыче. — Почему хватит? Зачем ты сопротивляешься тому, что тоже чувствуешь?

— Потому что это глупость! — злилась я.

Его руки опять коснулись меня, притягивая к себе.

— Нет, — серые глаза были так решительны.

— Уходи прочь, глупый мальчишка!

Нарон схватил меня за плечи и, притянув к себе, поцеловал. Я пыталась оттолкнуть его, но с каждой секундой это выходило всё хуже, его близость обезоруживала, словно пьянящее зелье, растекаясь по телу. Я и сама не заметила, как его руки забрались под мою одежду, причиняя удовольствие, опутывая сознание сладким туманом и не оставляя шансов на отказ.

— Ты прекрасна, — прошептал он в мои приоткрытые губы, и тут же закрыл их поцелуем.

Одежда упала на землю, эльф прижал меня к себе, осыпая такими поцелуями, от которых по спине бежала дрожь. Моя обнаженная грудь коснулась его торса, тела слились в едином порыве, я тихо стонала, прикусив до боли губу. С каждым новым движением растворяясь в происходящем всё больше, я ласкала его тело, прижималась к нему и таяла. Нарон сжимал мои бедра, направляя к себе, он чувствовал меня так ясно, словно мы были вместе целую вечность.

— Это была ошибка, — вздохнула я, поторапливаясь вернуть свою одежду на место, — ты забыл, кто ты и кто я.

— Нет, — ответил Нарон, нежно целуя мои обнаженные плечи и мешая одеваться. — Я прекрасно помню, кто я, я — принц. И скоро стану королем, а королям никто не указывает.

— Ты сильно ошибаешься, — хмыкнула я, вспоминая слова Сабата, о которых пока ничего не знал принц, — тебе пора, иди в дом.

— Мы же ещё увидимся? — с надеждой спросил Нарон.

— Нет. Я уйду на рассвете, — ответила я.

— Тогда подожди, — сказал эльф и, взяв меч, отрезал мой локон.

— Зачем это тебе? — не поняла я.

— Буду писать тебе, — улыбнулся принц.

— Не стоит, — хмыкнула я.

— Не говори так, ты же будешь рада, — противился Нарон, потянувшись к своей одежде.

— Никто из нас не будет рад, нам надо просто попрощаться, — ответила я, застегивая кожаные поножи[1], но эльф вложил в мою ладонь свой белокурый локон.

Рассвет приближался, небо на востоке уже начало светлеть. Нарониэль поцеловал меня на прощанье, и отправился прочь. Надо было подготовить лошадь и собрать вещи. Сегодня Изивиль принесёт вещь из Теллироса и в Серый город отправиться письмо, а значит очень скоро за остроухими выйдет помощь, принца защитят. От силы завтра к вечеру за ними придут. А мне надо было готовиться к обратному пути.

Скрипнула дверь, на пороге возникли Сабат и Изивиль. Хозяин дома вынес ларец с золотыми сартами, отсчитав ровно сто — именно столько стоил эльфийский меч без драгоценной ручки, что был у Нарона и обещался мне в вознаграждение.

— Добавь ей семь золотых на гвардейский меч, — попросил Сабат и Изивиль отсчитал еще.

Сабат протянул руку, из-под перевернутой ладони его вырвалась три зеленые руны:

— Я освобождаю азагура Вагарду Вэркус от контракта, — произнес старик и тут же магический ошейник, что душил меня годами, спал.

Я потерла шею, что вдруг стала такой легкой, сгребла деньги в мешочек и, вскочив в седло, направила лошадь к воротам. На крыльце стоял Нарониэль, провожая меня взглядом, я не решилась подойти к нему при Сабате и просто кивнула. Яркое солнце первыми лучами прорезало серое небо, сегодня будет погожий день, Изивиль поспешил открыть ворота.

— Прощай, Сабат, и ты, Нарон, — попыталась улыбнуться я, но вряд ли вышло весело, на душе скребли кошки.

Принц стоял в полутьме дома и больше не смотрел на меня, Сабат кивнул, поторопившись закрыть за мной ворота. Лошадь неторопливо цокала копытами, направляясь по мостовой к рыночной площади, я хотела поскорее купить меч и теплую одежду, да и еда не помешала бы.

По пустым улочкам бегали только коты и пара псов, в столь ранний час люди ещё спали. Эхом разносился стук копыт по мостовой, я неспеша двигалась вперёд, рассматривая город. Едва успела отдалиться от дома у лекарни, как заприметила трех гвардейцев, мнущихся в переулке. Самое странное, что они тоже заметили меня, пристально оглядев, но ничего не сказав, пропустили дальше. Через пару шагов в подворотне мне ещё раз попались служивые, это было не к добру, и опыт в гвардии Асестима говорил — тут готовится облава. Всего насчитала семерых, один точно маг, два наемника-орка и люди.

Резко развернув лошадь, пришпорила бока, понеслась обратно, стражники рванулись за мной, первая стрела отскочила, удачно попав в тыльник[2]. Секунда и мне наперерез выскочили дежурившие в переулке, от страха лошадь встала на дыбы, я ударила того, что был ближе, в ответ клыкастый ткнул коня мечом. Едва успела спрыгнуть, как обезумевшее животное понеслось по улице с диким ржанием, орк бросился на меня, тут же получив прокол в живот. К нему уже спешила подмога, до дома Изивиля осталось совсем немного, я побежала вперёд.

Резкая боль пронзила ягодицу, в мягкое место воткнулась стрела, вскрикнув, рванула древко, к счастью, гладкий наконечник вышел быстро, я побежала дальше, сильно прихрамывая. За мной уже неслись стражники, отрезая путь к воротам Изивиля, выскочили ещё двое на лошадях, я перемахнула через ограду лекарни и бросилась к дому по двору больницы. Минута — и передо мной была вторая ограда, вцепившись в забор, подтянулась и прыгнула во двор мага.

В ворота уже заскочили гвардейцы, но я опередила их и, выбив окно, влетела в дом. Три пары глаз уставились на меня, они как ни в чём ни бывало, сидели за столом. Не тратя времени, врезала ногой в грудь Изивиля, старикан отлетел к противоположной стене, уцепившись за скатерть, блюда взмыли вверх, осыпая всех едой:

— Уходим! — только и успела крикнуть я, как дверь с треском грохнулась с петель, в комнату ворвались стражники.

Нарониэльдобежал до меча, Сабат ещё не успел выйти из ступора, в маленькой комнате становилось тесно из-за наплывающих гвардейцев. Увернувшись от пролетающего меча, воткнула острие в грудь орка, которого отвлек Нарон, главное первыми перебить сморщенных, люди были ерундой. На меня двинулось сразу двое, оттеснив от принца, сталь звякнула, отбивая выпад противника, как вдруг мой клинок треснул, оставшись куском в руках. Схватив стул, разбила им голову нападавшего и, выхватив его оружие, бросилась к Нарону. Неожиданно комнатушку залило золотом, мгновение — и всё в доме лишилось веса, взмыв в воздух, это подключился боевой маг. Сабат тут же раскинул зеленые руны, но все мы уже стремились к земле, со всего маха рухнув на пол. Вскочила на ноги, приняла бой от двоих гвардейцев, едва успевая уворачиваться от выпадов, заклинание мага туманило сознание, я казалась охмелевшей, вялой. Нарон пробился ко мне, и тут зеленая вспышка осветила дом, секунду не происходило ничего, и вдруг пол под ногами затрясся, ломая доски на части в воздух взмыли громадные лианы, прибивая стражников к доскам могучими стеблями:

— Бежим! — крикнула я, схватив Нарона за руку, потянула к окну.

Сабат твердил заклинания, глаза старика позеленели, сверкая, словно изумрудный огонь, лианы росли, утолщались, заполняя собой весь дом, крики и треск смешались в одно, выскочив в окно, наткнулась на клыкастых, что бежали к дому. Завязался бой, Нарон и я отбивались от сморщенных, когда громадная лиана за миг выскочив из земли пронзила одного из них насквозь, второй тут же бросился бежать, оставив боевой пыл. За нами вылез Сабат, мы бросились к конюшне, только две лошади и ишак! Вскочив в седло к ослу, пришпорила беднягу, бросившись к воротам. Словно фейерверк с оглушительным треском за спиной лопнул дом, разорванный лианами. Испуганная лошадь гвардейцев пыталась оторвать привязь от забора, я спрыгнула с осла, схватила гнедую под уздцы, Сабат и принц уже неслись к воротам на лошадях, как вдруг волна воздуха опрокинула меня на землю:

— Стоять! — нечеловеческим голосом закричал Изивиль, взмыв в воздух, маг сиял голубым.

Нас тут же окружила воздушная стена, закручиваясь вихрем вокруг, ветер не пускал вперёд, едва позволяя стоять на ногах, он продолжал разгоняться и усиливаться. Сабат спрыгнул с лошади, вскинув зеленые руны:

— Изивиль! Ты же был моим другом! — закричал старик, пытаясь воззвать к совести врага.

— За вас пять тысяч, — захохотал Изивиль и Сабат вдруг взмыл вверх тормашками, зацепившись о невидимую воздушную руку.

Из земли вырвалась лиана, вернув старика на ноги, земля дрожала и пенилась мелкими земляными комьями, словно море, готовясь к бою. Воздушная ограда начала сжиматься, в небо рванулось сразу десяток лиан, Изивиль тут же выставил щит, отражая гибкие стебли снизу, я выхватила нож из сапога и метнула в спину отвлекшегося мага, выгнувшись, Изивиль закричал, лианы в мгновение ока впечатали его тело в зеленую стену.

— Бежим! — крикнула я, метнувшись к лошадям.

— Нет, медальон! — завопил старик, бросившись обратно.

— Ты сдурел, стрик?! — вопила я, пытаясь схватить его, но Сабат вырвался, подобрав с земли свой уродливый кусок металла и потратив на поиски бесценные минуты.

Наконец, мы побежали к лошадям, вскочив в седла, поскакали по улице, прохожие с криками разбегались прочь, не разбирая дороги, пришпоренные лошади мчались диким аллюром. Сабат вызвал лианы, не позволив страже опустить ворота до конца, стальные зубья увязли в растениях, мы проскочили в них в последний миг, магические артефакты разрушили лианы, и с лязгом за спиной грохнули ворота.

Свернув с жёлтой брусчатки, что вела в город, мы поскакали по полю, вскоре очутившись в лесу. Лошади хрипели, закусывая уздцы, пришлось сбавить ход:

— Бежим в Амутгат! — скомандовала я, поворачивая лошадь.

— Но мы же хотели идти через гоблинов! — напомнил Нарониэль.

— Хотели, но спасибо друзьям Сабата, передумали, — бросила на ходу я, — если не станем останавливаться, ночью покинем Магикон, живее!

Старик был настолько подавлен, что даже не стал огрызаться и послушно направил лошадь за мной.

Путь через орочьи угодья нельзя было назвать хорошим планом, особенно учитывая как рьяно сморщенные хотели заполучить мою тушку в Гурии и как собирали азагуров в телеге для мрак знает, каких нужд. Вспомнив сочетание «азагур» и «орки» передёрнула плечами: история не помнила хороших примеров, для чего могли понадобиться азагуры клыкастым, пару столетий назад сморщенные обожали изводить пленных до смерти, а в случае с такими, как я — снова и снова.

К темноте мы достигнем Амутгата, а там, ещё день-два и Чернолесье. Хорошо было так думать, вот только не верилось, что всё пройдет просто. Поднялся сильный ветер, похолодало. Меняя направление, ветер задувал под одежду, к счастью, при такой погоде к нам не подобраться незамеченными, пять тысяч за остроухих — сумма немалая, желающие точно найдутся. Я напряжённо вслушивалась в лес и вдыхала воздух глубже, ожидая гостей. Поёжилась, было жутко холодно без плаща, что остался во дворе Изивиля, эльфы тоже ехали налегке, без обоза и тёплой одежды.

"Теперь старику придётся отведать жаб, — подумала я с улыбкой, уже представляя, как тот будет морщиться".

Мы скакали без остановки несколько миль, пока животные окончательно не выбились из сил. Пришлось спешиться и перейти на медленный шаг, моя ягодица ощутимо болела и кровила, похоже, рана была хуже, чем мне показалось.

— У тебя кровь на ноге, — заметил Нарониэль.

— На заднице, принц, кровь у меня прямо на заднице, — уточнила я.

— Она не останавливается, — не унимался ушастый.

— Я знаю, нет времени на нюни, мы должны идти, — ответила я.

— Сабат, остановись! — окликнул старика Нарон, — Виги ранена.

— Да всё нормально! — попыталась отмахнуться я, но меня никто не слушал.

Удивительно, но старик без возражений согласился помочь. Привязав лошадей под раскидистой елью, мы сделали привал. Маг что-то сказал Нарону, через пару минут тот возвратился с какими-то стеблями, мрак подери, всё-таки неплохо было бы их запомнить.

Сабат уложил сухие стебли на землю, руны полились прямо из его ладоней и вдруг сухие палки налились зелеными почками, что становились всё больше, пока не лопнули зелеными листочками. Собрав листья, старик приложил их к ране, продолжая бормотать заклинания, кровь сразу перестала идти, боль в ноге поутихла. Нарониэль всё топтался рядом, нервно расспрашивая старика, как идут дела, было очень смешно и если бы не моя столь неловкая поза, я непременно бы позлословила.

Подлатав меня, вновь двинулись в путь, но не успели проделать и мили, как ветер донес до меня слабый запах, — орки. То ли клыкастые шастастали по землям Магикона, то ли шли за нами из Мадиса, в гвардии жёлтой столицы орков привечали.

— Рядом орки, — оповестила спутников я. — Миля, не больше. Меняется ветер, направление не могу понять, но, кажется, сзади.

— Пришпорим лошадей, — сказал Сабат и все мы последовали совету.

Однако животные были вымотаны, к тому же, мы давно не поили их, быстрого хода не получалось. Я втягивала воздух, это не случайность, за нами шли целенаправленно, запах орков не слабел. Приказала остроухим остановиться, сбежать мы не могли, но могли подготовиться.

Сабат отправился за нужными ему семенами в лес, вместе с Нароном принялись наспех рубить ветви, вкапывая заостренными концами вверх. Мы пересекли овраг недавно, подходящее место для волчьей ямы. Укрыв колья тонкими ветками, забросали ловушку сухими листьями. Несколько заостренных палок разложили по поляне, на случай конфуза с оружием. Маг снабдил лианами, удалось припрятать пару подъёмных петель, ветер нёс крепкую вонь клыкастых, времени не оставалось.

Укрывшись за оврагом, мы принялись ждать. Лес трещал, надвигалась большая группа.

— Не отбегай далеко, — сказала я Нарону, сжимавшему рукоять до белых костяшек.

— У нас преимущество, мы готовы, — подбодрил Сабат.

Минута и кусты с треском упали на землю, из леса скакали всадники, тут же первый из них рухнул в яму, приземлившись на штыки. Остальные бросились в стороны, угодив в петлю, двое наездников лишились лошадей, испуганные животные оглашали поле диким ржанием, не в силах освободиться из ловушек.

Пешие орки бросились вперёд, за нами отправили целый отряд из двадцати гвардейцев. Орки перемахнули через ров и бросились в атаку первыми, Сабат вскинул руны, мощные стебли взмыли в небо, проткнув насквозь четверых. Лианы вновь показались из-под земли и сразу загорелись — два огневика набросились на старика, я едва успела увернуться от горящего шара, что врезался в зеленый щит. Меня теснили к краю клыкастые, Нарон старался не отставать, отбивая выпады людей, вдруг увидела гвардейца с широченными плечами, он был аммунирован лучше всех — вот кто командир! Отпрыгнув, рубанула по сухожилиям клыкастого, руку не защищали латы, меч тут же выпал, мгновение и я снесла уродливую бошку. Нарон покончил с двумя людьми, увернувшись, проткнула одного, огненный шар врезался в мою ногу, я взвыла, схватившись за ожог, тут же получив удар в грудь, упала. Эльф подоспел на помощь, меч орка не проколол доспех, я вскочила на ноги, поспешив прикрыть спину принцу.

Гвардеец в шлеме спешился, неторопливо направляясь к нам, взмахнул мечом, словно разминаясь для турнира. Развернувшись, прикончила в спину клыкастого, что отвлёкся на принца. Нарона зажали, отрезав от меня, старик дрался с огненными, вверх взмывали стебли и шипы. Сабат убил одного мага и теперь на помощь к оставшемуся хлынули люди. Гвардеец в шлеме направился на меня, поравнявшись, сбросил шлем — это был Маран.

Так вот что за секретная служба, что позволяла шляться по лесам и возглавлять гвардию, Маран был черноруким[3] самого короля.

— Что, цыпленок, торопишься в Теллирос? — Маран растянул губы в жуткой улыбке, я сделала шаг назад, приготовившись к бою. — Сдавайся сейчас и я тебя не трону, мне нужен только принц.

— Пошел к мраку, чернорукий, — прошипела я, тут же отразив резкий выпад.

— Как знаешь, — оскалился соперник, делая медленный круг.

Бросок, ещё один, он прощупывал почву, делая мелкие выпады, прекрасный меч сверкал в его руках, оставалось молиться, чтобы мой клинок выдержал удары. Противник улыбался, буравя меня глазами, мои атаки забавляли его, я тоже искала его слабые точки, но азагур был хорошо закрыт, всё тело покрывали латы.

Выпад и мой меч отскочил от боковой защиты, едва успела прыгнуть в сторону, клинок со свистом рассёк воздух. Маран нацелился в живот, мой меч едва отразил атаку. Соперник открыл брешь: тонкая полоса между кирасой и гульфиком[4] что открывалась лишь в движении. Направив клинок, бросилась вперёд, азагур резко повернул вправо, схватив за волосы, швырнул меня с такой силой, что я чуть не лишилась головы, мое оружие отлетело в сторону. Не давая подняться, он ударил в живот, ещё и ещё, пока изо рта не потекла кровь. У меня хватило сил лишь встать на карачки, внутренности были размазаны, кровь хлюпала комьями из носа и рта, воздух едва проходил в легкие. Сабат не сдавался, в небо взлетали лианы, но тут же загорались под ударами огненного мага, атаковавшего старика. Нарониэля почти схватили, взяв в кольцо. Всё-таки я здорово его подучила, он дрался славно. Маран медленно шёл рядом, наслаждаясь видами, жадно ловил каждый всхлип, я поползла по-собачьи к оружию, потянулась к мечу в последней попытке.

— Извиняй, цыпленок, — азагур взмахнул мечом, открыв на секунду прорезь в броне.

Рывок и мое острие вошло точно в цель, как и острие Марана, что пронзило легкое, так и не дотянувшись до сердца. Азагур закричал, отшатнувшись от меня, рана в живот очень болезненна, я это знала, алая кровь быстрой дорожкой потекла по доспехам, азагур пытался стащить латы, чтобы зажать рану.

Я села на колени, кровь стекала по острию, пачкая рукоять серебристого меча, что застрял в моих ребрах, не оставалось сил, чтобы достать лезвие, в глазах темнело. Неподалеку упал Маран, мерзавец быстро истёк кровью. Я попала в аорту, годы в гвардии не прошли даром. Качнувшись, упала на спину. Проклятый инстинкт не позволил упасть вперёд, вогнав острие поглубже, чтобы закончить начатое. Я хрипела, хватаясь за воздух ртом. Вдруг чья-то ладонь легла на мой лоб, Нарониэль склонился надо мной, растерянно пытаясь зажать мою рану:

— Виги… — его руки тряслись, он приподнял меня, прижав к себе, гладил волосы и осыпал лицо поцелуями.

Еще никогда мне не было так приятно умирать.

Очнулась я, лежа на лошади, Нарон вёл её под уздцы, старик дремал в седле второй кобылы. Грудь ещё болела, похоже, рана пока заживала, состояние было паршивым. Вдруг вспомнила про сотню золотых монет в мешочке, что дал мне Изивиль, и сразу ощутила, как болеть стало значительно меньше.

— Эй, — окликнула я, эльф остановился, улыбнувшись мне.

— Как ты? — спросил он, закатное солнце отбросило на его кожу мягкую бронзу, волосы трепал лёгкий ветер, я словила себя на мысли, что, кажется, пускаю слюни, разглядывая юношу.

— Лучше, — улыбнулась я, — а знаешь, что меня греет?

— И что же? — спросил эльф, я уселась на лошади поудобнее, — сто золотых в моём кошельке.

— Да ладно, — усмехнулся принц, — ты ведь всё равно вернулась за нами.

— Хочу их увидеть, срочно, — сделав вид, что не расслышала, сказала я.

Обыскав мешок, что был завязан на седле, запустила руку, порывшись, достала толстый мешочек. Раскрыв веревки, обнажила содержимое:

— Твою же мать! — завопила я так громко, что в небо взмыли испуганные птицы.

— Что такое? — растеряно спросил Нарониэль.

Я высыпала на руку глиняные блины, наполнившие мой кошелек.

— Какого мрака?! — ругалась я, вытряхивая весь мешочек, — где, гхусейман подери, мое золото?!

— Изивиль обманул тебя? — хохотал старик, наблюдая за мной, — ты не додумалась проверить золото! А всего то надо было разрезать одну монету!

— Что?! — воскликнула я, не веря своим глазам, но на моей ладони были только глиняные кругляши, — да я бы вернулась и порубала старикана на ремешки размером с червяка!

— К тому моменту он бы уже получил за нас настоящее золото и расплатился бы с тобой сполна, — заметил Сабат, я швырнула бесполезную глину в чащу.

— Получишь золото в Теллиросе, ничего, — пытался утешить меня Нарониэль, я отмахнулась, не желая разговаривать, — зато у тебя новый меч!

От обиды хотелось завыть, я спрыгнула, быстро зашагала вперед, но успокаиваться не получалось. Противный Сабат тихо посмеивался за моей спиной, все-таки с его друзьями я не прогадала, Изивиль оказался тем еще гадом.

[1] Поножи — амуниция, закрывающая ногу от колена до ступни.

[2]Тыльник — часть доспехов, укрывавшая спину. Противоположная называлась нагрудник, вместе две половины (а иногда только передняя) составляли нательную броню — кирасу.

[3]Чернорукие — наемники в Дароне, с которыми заключался особый вид незаконных, "черных" контрактов.

[4] Гульфик — часть доспехов, закрывающая пах.