Эмиссар 3: Коса Смерти

Интерлюдия 7: Символизм

Оливия сидела за столом, озадаченная, потерянная в собственных мыслях. Близился вечер, и вся семья собралась для ужина в общем зале. Оливии казалось, что место во главе стола непременно займет Агнес, но оказалось, что в доме был еще один, более значимый человек.

Агнес заняла место, рядом со своей внучкой, в то время как близняшки уселись напротив. И лишь когда все заняли свои места и кушанье было подано, двери зала распахнулись и в помещение вошел высокий, статный мужчина с толстой тростью. Он прошел мимо расступающихся горничных и бережно занял свое место во главе стола. После этого незнакомец, для Оливии, но глава семьи для Бекинсалей, окинул взглядом гостью и проговорил: — Приступайте!

Как оказалось вся семья ожидала услышать именно это, и стоило мужчине, так сказать, приказать, как близняшки тут же принялись за суп. Агнес аккуратно погрузила ложку в тарелку и принялась перемешивать содержимое снизу вверх, с целью остудить блюдо. Оливия же не притронулась к еде.

— Вы не голодны? — спросил глава семьи.

— Аппетит пропал еще с утра, — ловко, с легким намеком в сторону Агнес, проговорила Оливия.

— Бекинсаль без аппетита, что-то новенькое, — с некой, презрительной усмешкой проговорил мужчина.

— Прошу прошения, но нас кажется не представили, — Оливия посмотрела в бледные, набухшие глаза мужчины. Он был высоким, статным, но в то же время худощавым. Лицо бледное, вены на глазах, казалось вот-вот разорвутся, залив зрачок кровью. Волосы были черными, не пышными, и аккуратно уложенными слева на право. Он тяжело дышал, но при этом держал осанку.

— Меня зовут Томаш Бекинсаль, я прихожусь вам прапрадедушкой, — спокойным голосом проговорил мужчина и легким движением приподнял ложку со дна тарелки и испил супа. Холодный английский этикет, без лишних церемоний, вот что видела Оливия.

— Кажется, тут все про меня знают, хотя я, тут толком, никого не знаю, — отшутилась Оливия и легким движением руки еле видимо оттолкнула тарелку от себя поодаль, но вот апельсиновый сок ей приглянулся и она пригубила бокал.

— Не трудно догадаться, нужно лишь наблюдать и делать выводы. Вы ведь Бекинсаль, вам не чуждо рациональное и стратегическое мышление, — сказал мужчина, вытирая края губ матерчатой салфеткой, которая все это время лежала на его коленях.

— Что вы имеете ввиду?

— Агнес, вы не рассказали ей?

— Я думала, всего понемногу и начала с самого главного, — ответила женщина и не стала обращать взгляд к своей внучке.

— Ну, тогда эта честь достанется мне. Видите ли, мисс Оливия, у рода Бекинсаль есть некий дар, — начал мистер Томаш, но сделал паузу, отвлекся на не контролируемый кашель. Агнес протянула руку к нему, но глава семейства не дал себя коснуться: — Все в порядке, — проговорил он и вытер рот салфеткой, которую быстро запрятал в карман пиджака, но от взгляда Оливии не ускользнули красные пятна, оставленные на салфетке после кашля. Ей это показалось странным. Она давным-давно заметила, что ее организм противостоит любому виду вируса, болезни или яду. Она не помнила, когда последний раз болела. Когда у нее в последний раз была температура, если она вообще была. Молодая Бекинсаль, давно решила, что это какой-то дополнительный эффект ее бессмертия. Но теперь, увидев пожилого человека, который фактический являлся ее предком, она невольно задалась вопросом, не передается ли проклятие лишь через материнскую линию?

— Дар…этот, — продолжил Томаш: — состоит в том, что у рода Бекинсалей очень сильно развито чувство справедливости. Нередко, многие из нас в эпоху золотого века, да и ныне, служат в правоохранительных органах, ведь наш род берет свое начало от великих хранителей королей и королевств. Но это лишь часть дара, главное, что мозг Бекинсалей работает иначе, чем у обычных людей. Мы способны достичь выдающихся интеллектуальных вершин. Математика, физика и другие прикладные науки, нам даются легко. Настольные игры, где нужен особый стратегический склад ума, является для нас лишь песочницей, где мы способны воздвигать сложные построения. Дорогая внучка, ты ведь понимаешь, о чем я говорю? Уверен, ты с детства замечала, что понимаешь и рассчитываешь многие вещи намного быстрее своих одногодок.

— Это так, — тихо ответила Оливия. В детстве, она действительно очень часто находила себя отчужденной от других детей, тянулась к взрослым, хотела больше проводить время со старшими. Все прикладные науки давались ей легко, не говоря о том, что у нее был самый высокий рейтинг Международной федерации шахмат ФИДЕ.

— Вернемся к началу нашего разговора. Все сидящие тут Бекинсаль, и сродни обладают интеллектуальным даром, поэтому нам было не трудно догадаться кто вы, чем занимаешься и построить теории о том, почему вы здесь, — объяснил Томаш Бекинсаль.

— Тогда, мне бы тоже хотелось поделится своими наблюдениями, — Оливия осмотрела всех сидящих, а затем коротко, в фактах описала пережитое ею в дороге. О том, как появились двое, украли ребенка и убили женщину. Агент Нац Безопасности в деталях описала случившееся, свои наблюдения и догадки, а именно, что считает всех присутствующих замешанными в этом деле.

— Мне тебя жаль внучка, — тихо проговорила Агнес, чем вызвала невероятное удивлении на лице Оливии.

— О чем это вы?

— Все что ты описала…думаю это все плод твоей фантазии. Мы нашли тебя возле дороги. Ты попала в аварию. Сбила женщину с ребенком, а затем врезалась в дерево. У тебя была пробита голова, но все очень быстро восстановилось.

Оливия Бекинсаль резко встала на ноги. Она потрогала себя за голову, вспомнив сцену, где тот не убиваемый зомби пробил ее голову большим камнем. Сознание Оливии провело несколько быстрых умозаключений. В шокированном состоянии она села обратно на стул. Ее бабушка, приложила руку к ее лбу, а затем легонько дотронулась до ее щек: — Дорогая, тебе нужно прилечь. На сегодня хватит неприятных новостей…девочки, проводите кузину в ее комнату, — попросила Агнес и близняшки послушно встали, взяли свою кузину за руки и медленно вывели ее из комнаты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Этого не может быть, — тихо сказала Оливия.

— Все будет хорошо, кузина, — Анка попыталась успокоить Оливию и коснулась локона ее волос, подметив про себя, насколько же красивыми были ее волосы.

— Я не могла убить невиновного человека…, - тихо проговорила Оливия и замолчала, уже более не собираясь, что-либо добавлять. Ей хотелось поскорее пройти в свою комнату и остаться одной. Нужно было как можно скорее заставить свой мозг вспомнить реальные события того вечера: — «Того вечера? Почему я так подумала?» — близнецы вместе с Оливией дошли до двери ее комнаты.

— Спасибо, что проводили, я немного отдохну, — с этими словами, Оливия приоткрыла дверь и вступила в комнату: — А еще кое-что девочки, — она посмотрела на них через дверной проем: — Сколько я уже тут?

— Пару дней кузина. Мы думали, ты не проснёшься, — ответила Анка, а второй близнец состроила грустные глаза.

Кивнув и улыбнувшись девочкам, Оливия пожелала им приятного вечера и закрыла дверь. Пройдясь по комнате, агент АНБ легла на постель и закрыла глаза. Мысли путались и смешивались в некий шипучий коктейль бессмыслицы. Она точно помнила происшествия того дня, помнила, как дошла до деревни.

«Единственный способ выяснить все, покинуть ночью дом выйти на прогулку», — подумала Оливия и тут выяснилось, что ее тело слишком тяжелое, чтобы сделать хоть какое-то лишнее движение. Веки налились свинцом и девушке захотелось погрузиться в омут сновидений.

«Что происходит? Я никогда в жизни не чувствовала себя такой разбитой и уставшей» — подумала Оливия и услышала, как в ее голове эхом раздались ее же мысли. Медленно повернувшись на бок, девушка закинула голову на правое предплечье и постаралась сконцентрироваться на своем сновидении. Ей показалось, что самым правильным решением сейчас будет заснуть, не сопротивляться, а наоборот поддаться этой неведомой силе. Если бы только у нее был телефон, Оливия непременно установила бы таймер, чтобы разбудить себя.

Медленно и плавно девушка переносилась в мир грез. Сон не заставил себя ждать и показал ей, самые приятные моменты ее жизни. Вот она сидит на кухне и кушает блинчики с кленовым сиропом, по фирменному рецепту ее матери. Отец сидит рядом и читает газету, утреннею колонку про последние новости в мире спорта.

— Дорогая, раз у нее такой талант к шахматам, может отдать ее в кружок? — предлагает отец, обращаясь к высокой, стройной женщине.

Оливия встает из-за стола и медленно идет к своей матери. Хватается за подал платья матери и пытается привлечь ее внимание. Женщина тут же обращает на нее свой взгляд. Вытерев свои руки, она приседает на одно колено и кладет руку на щеку девочки.

— Моя дорогая, ты же помнишь, правило? Нельзя вставать из-за стола, пока не доешь свой завтрак, — мягким контральто проговаривает мать. Оливия прищуривается, она никак не может разглядеть, вспомнить лицо своей матери.

— Мама, — говорит она и обнимает ее: — Мне страшно.

— Что такое, дочь? — раздается голос отца и в этот момент, в окно кухни, со всего размаху ударяется голубь. Родители, да и сама девочка подпрыгивают на месте. Отец медленно походит к окну. Вновь в окно ударяется, очередной, но идентичный первой птице, голубь. Оливия сильнее прижимается к своей матери не понимая, что происходит. Отец негодует, сваливая все на погодные условия. Фантастическим образом, голубь за голубем ударяются об окно, пока наконец, Оливия не просыпается ото сна, вся вспотевшая и нервная. Девушка переворачивается на спину и делает большой вздох, давая себе передышку, пытаясь осознать, что все увиденное было лишь сном.

Стук в окно заставил Оливию, вздрогнуть, она буквально подпрыгнула, не смотря на то, что находилась в лежачем положении. Резко встав с кровати, девушка быстро подбежала к окну и открыла его, схватившись пальцами за нижнею часть рамы. Посыпалась пыль, и пальцы Оливии покрылись налетом, который она поспешила вытереть об свое платье.

За окном была ночь, погрузившая все вокруг в некий покой. Было темно, но девушка, прищурившись, настолько, насколько это было возможно, углядела спрятавшуюся в листве фигуру.

— Кто ты? — тихо, почти шепотом спросила она.

— Это я…вот, — фигура вышла из укрытия держа в руках дорожную сумку Оливии.

— Стой, там! — слегка повысив, не совладав со своим удивлением, прикрикнула девушка и не до конца опустив окно, резко пошла в сторону двери.

Медленно приоткрыв дверь, агент АНБ выглянула и осмотрела коридор. Было темно, но где-то в лестничном проеме был виден свет, исходящий от свеч. Сняв с себя обувь, старомодные сапожки, Оливия ловкими и беззвучными движениями, босиком пробежала по коридору и спустилась вниз. Остановилась у последней лестницы и попыталась с ориентироваться.

«Так мое окно находится в правом крыле, и смотрела я на него под прямым углом, значит, выйдя через главную дверь мне стоит завернуть на лево и обежать дом» — решила девушка и прошла к двери.

Удивлению Оливии не было границ, когда она обнаружила, что входная дверь была не заперта. Видимо семье Бекинсаль тут не угрожало ничего, разве что они сами являлись угрозой. Отмахнувшись от неприятных и параноидальный мыслей, агент Бекинсаль вышла за дверь и спустилась во двор.

Огражденный железными воротами, двор представлял из себя некое творения искусства. Садовник поместья явно трудился на совесть и это вправду было поместье. Обернувшись Оливия оценила его размеры, сопоставив их с размерами небольших шотландских замков. Не теряя бдительности не отвлекаясь на всякие звуки ночи, девушка быстрыми шагами устремилась налево, обогнула дом и вышла к тому дереву, над которым виселось окно ее спальни.

— Ты ведь ее дочь, верно? — раздался голос за деревом. Оливия заметила его. Это был ее самый первый подозреваемый, мужчина, сельский житель, которого она тогда прижала, перед тем как ее вырубили.

— Я знала, что это не было сном. Кто вы? — спросила Оливия и облегченно вздохнула.

— Меня зовут Зденек, я…когда-то я помог твоей матери сбежать, теперь я помогу и тебе.

— Но зачем? Зачем мне сбегать? — спросила Оливия.

— Если ты ее дочь, то тебе тоже не понравиться то, чем они тут занимаются, — тихо, покачав головой проговорил Зденек. Он смотрел на Оливию, глазами полными сочувствия и сожаления. Ему было жаль девушку, жаль каждую, кто родился с фамилией Бекинсаль.

— Занимаются? — и тут в голове Оливии начала формироваться мысль. Все шестерни большого механизма сложились воедино, образовав ту самую теорию, заговор, который все это время тревожил душу девушки. Она посмотрела на Зденека и задала один единственный вопрос, который в корне оправдал и подтвердил бы ее теорию: — Проклятие Бекинсаль, передается только по женской линии?

— Да.

«Ясно! Я была права. Значит Томаш Бекинсаль, буквально доживает свои последние дни, учитывая то как часто и безостановочно он кашляет. Проклятие Бекинсалей, бессмертие, было получено путем приношения в жертву ста детей, а в лесу, я стала свидетельницей, того как женщина хотела спасти свою новорожденную дочь. Ей это не удалось. Ребенка забрали. Сомнений нет, Агнес хочет провести ритуал и дать такое же бессмертие своему отцу? Нет, он бы не прожил столько…а если это ее муж?» — все эти мысли пролетели в голове агента АНБ за считанные секунды.

— И скольких? — тут же спросила Оливия, давая понять Зденеку, что осознала все.

— Несколько сотен, — ответил мужик и Оливия увидела, как на его лице раздраженно заиграли мускулы.

Агент Бекинсаль, специальный агент АНБ, которая за всю свою жизнь повидала много зверств, насилий и убийств, была просто шокирована и не могла поверить своим ушам. Протянув руку, она взяла свою кожаную, дорожную сумку. Развернулась на месте и медленно зашагала обратно к дому.

— Ты куда? — спросил Зденек, догнав и дотронувшись до ее плеча.

— Обратно в дом, — ответила Оливия.

— Твоя мать не для того сбежала, чтобы ты…, - он не стал договаривать.

Оливия взглянула на него и улыбнулась: — Я не похожа на свою мать. Я не бегу.

Зденек увидел в глаза Оливии тот самый дикий огонь, который он всегда наблюдал в глазах маленькой Катержины, когда она прибегала в его дом и просила покатать ее на осле. Он и его жена Оливия, всегда радовались обществу маленькой девочки, ведь сами они не могли имеет детей. Ему не верилось, что теперь перед его глазами, стояла ее взрослая, самостоятельная дочь.

— Как она назвала тебя? — спросил Зденек.

— Оливия, — ответила девушка и быстрыми шагами удалилась прочь, обратно в дом, чтобы покончить со всем этим зверством. Зденек остался стоять на месте, оцепенел и потерял дар речи. Катержина назвала свою дочь в честь его усопшей жены. Зденек прослезился.

Войдя в дом, Оливия быстрыми шагами поднялась наверх и вошла в свою комнату. Скинув свое платье, она раскрыла свою сумку и достала новые, слегка помятые, но все еще свежие вещи. Темные джинсы, серая кофта с короткими рукавами. Надела свои сапоги и достала со дна сумки две вещи — резинку для волос и подаренную ей профессором ракушку. Перевязав волосы в конный хвостик, оно осмотрела ракушку. Предмет помешался в ладони и на вид был очень хрупким, поэтому девушка и положила его среди вещей, чтобы случайным образом не сломать. Засунув ракушку в свой задний карман, Оливия проверила сумку еще раз, но ничего полезного не обнаружила. Ей срочно нужен был пистолет.

Закончив с внешним видом, оно более-менее почувствовала себя боеготовой и сделав хороший вдох, пошла к двери. Вышла в коридор и осмотрелась. Свет луны слабо пробирался через дальние окна коридора, этого было достаточно, чтобы агент АНБ спокойно ориентировалась в пространстве. Прежде чем спуститься вниз, она решила проверить остальные комнаты. Методично прошлась по каждой двери, но с досадой обнаружила, что каждая из них была закрыта на замок.

Спустившись вниз, Оливия Бекинсаль завернула налево и вышла в библиотеку. Прошлась по ней, изучая каждую деталь комнаты, радостно улыбнулась, когда заметила подвешенное на стене охотничье оружие. Ловко подобрав стул, приставив его к стене, Оливия взобралась и сняла оружие со стены. Раскрыла дуло и с разочарованием подметила, что боеприпасов не было. Закинув оружие себе за спину, оно спрыгнула со стула и прошла дальше. В следующем помещении, Оливия обнаружила несколько комнат, расположенных по соседству. Ничего особенного. Продолжив продвигаться, она очень скоро прошла в крыло, в котором ночевала прислуга дома. Стараясь не шуметь, Оливия прошла весь коридор и остановилась у развилки. Первая вела в оранжерею, вторая в прачечную. Девушка поняла это, внимательно присмотревшись в дальние углы каждого коридора.

«Мои вещи должны быть в стирке, если их в конец не выбросили, поэтому вряд ли там я найду, что-то полезное. Мой пистолет, они забрали и уверенна спрятали его в надежное место» — подумала Оливия и прошла в сторону оранжереи. Стоило ей завернуть за угол, как вдруг она услышала свое имя. Развернувшись на месте, она встала таким образом, что из-за угла была видна лишь ее голова.

— Кузина Оливия? Не спится? — спросила Анка.

Агент АНБ осторожно сняла ружье со своего плеча и опустив его приставила к стене. Лишь после этого вышла из-за угла и подошла к своей двадцатилетней кузине.

— Да, мне не спиться. Слушай, ты ведь…

— Анка! Не беспокойся, все всегда путают нас с сестрой, — проговорила девушка и смущенно заулыбалась.

— Анка, ты не знаешь, где мои вещи? — спросила Оливия и тут заметила, как девушка изменилась в лице. Смущенная улыбка пропала, а ее место заняло серьезное выражение лица. Выражение присущая старым и злым людям. «Она явно старше, чем выглядит», — подумала Оливия.

— А зачем тебе вещи кузина? Я вижу ты уже смогла найти себе кое-что, — Анка оглядела свою кузину с ног до головы, а затем мерзко улыбнулась: — Ты ведь все поняла да?

— Да.

— Ох, слава сатане, а то я уже устала прикидываться, — Анка резким движением направила руку на Оливию, с точной целью исцарапать ей лицо. Агент АНБ ловко увернулась от разъярённого удара и ухватилась за запястье противника. Точным, выверенным движением схватилась свободной рукой за шею Анки, в точку где проходила сонная артерия и сдавила руку, тем самым задев блуждающий нерв и отправив свою агрессивную кузину в полу-бессознательное состояние.

Не дав девушке упасть, Оливия схватила ее за руку и за талию, перетащила в оранжерею и уложила рядом с большими кустарником. Осмотревшись, Бекинсаль заметила и подойдя достала шланг, который лежал среди клумб роз, настолько красных, что казалось удобряли их исключительно кровью. Связав кузину этим самым шлангом, Оливия засунула ей в рот найденную рядом, грязную тряпку.

— Давай, приходи в себя, — тихо проговорила Оливия и брызнула в лицо Анки воды. Последняя сморщила лицо и лениво открыла глаза. В следующую секунду она поняла всю серьезность своего состояния и начала мычать, стараясь освободить руки.

— Не двигайся и перестань шуметь или опять вырублю тебя, — с металлом в голове сказала Оливия и схватилась за предплечье кузины. Анка гневно взглянула на свою кузину, но брыкаться все же перестала.

— И так, где мой пистолет, — спросила Оливия. Анка не ответила, не могла, во рту у нее была тряпка, кляп, но и без этого молодо выглядящая Бекинсаль не желала отвечать на вопросы своей кузины.

— Понятно, отвечать ты не собираешься. И я так понимаю, смерти ты тоже не боишься? — в глазах Анки пробежала искра презрения и усмешки.

Оливия безнадежно подняла глаза и прикусила свою нижнею губу. Встала и прошлась по оранжереи. Она никогда не была хороша в насильственном допросе, этим занимались ее коллеги по агентству. Метод Оливии был намного тоньше, наблюдай, делай выводы и строй теорию, попутно сводя своего подозреваемого с ума. Но тут совсем другая ситуация. Перед ней, буквально связанной сидит она сама, бессмертная и такая же умная, хитрая девушка. Вернувшись к Анке, агент АНБ присела на одно колено и сняла кляп со рта девушки.

— Давай так, ты расскажешь мне в чем тут дело и я не стану делать тебе больно, — Оливия попыталась сделать серьезное, зловещее лицо, насколько ей позволяли ее милые пухлые губы.

— Кузина, зачем ты копаешь? Давай я окажу тебе услугу. Ты вернешься в свою комнату, снимешь эти тряпки и переоденешься в красивое платье и мы забудем, что произошло этой ночью. А завтра с утра, начнем нашу игру заново, пока это не закончится, — сказала Анка и подмигнула своей кузине.

— Что закончится?

— Тебе лучше не знать. Чем меньше знаешь, тем легче спишь, разве не так? — спросила Анка и в этот момент Оливия почувствовала неприятный укол в шею, затем некую тяжесть в голове, странное ощущение словно ее тело перестало ее слушать и девушка медленно, плавно начала падать в омут сновидений. Она упала в море полное сомнений и опасностей. Оливия была той самой маленькой каплей, что способна вызвать волну колебания на поверхности воды. Той самой бабочкой, взмах крыла которой способен вызвать торнадо в другом конце земли.

Резко открыв глаза, Оливия обнаружила себя в кровати. Было утро, голова раскалывалась от обычной тяжести пересыпа и бурных сновидений. Несколько мгновений, она пыталась прийти в себя, понять где она находится, как вдруг, вспомнив события прошлой ночи, девушка выпрыгнула с постели и осмотрелась. На ней была, все так же пижама, а кожаная дорожная сумка пропала. В этот момент в комнату вошли близняшки: — Кузина, завтрак готов, ждем тебя!

Оливия шелохнулась. Она посмотрела в лицо Анке и попыталась узреть в нем, черты вчерашней, по ее мнению, ночи. Но ничего такого не заметила. Обе близняшки были как всегда радостны и полны жизни. Оливия попятилась назад и села на кровать.

— Что такое кузина Оливия? Опять страшный сон увидела? — спросила Марта.

Отрицательно помотав головой, агент АНБ воздержалась от каких-либо объяснений. Вместо этого она попросила дать ей время переодеться и спуститься вниз.

— Хорошо! Только учти, яичница стынет, — улыбнувшись проговорила Анка и обе близняшки поспешили покинуть комнату своей кузины.

Подумав немного, Оливия уже была готова поверить в несостоятельность всех своих переживаний, как вдруг заметила не полностью опушенное окно. Вчера она в спешке спустилась вниз к Зденеку, не удосужившись полностью закрыть окно. Встав с кровати, она подбежала к окну и подняла его, просунула голову и внимательно осмотрела нижнею часть рамы.

«Следы от моих пальцев остались на толстом слое пыли! Вчерашние события действительно имели место быть!» — Оливия улыбнулась. Спокойно подойдя к шкафу, она открыла его и достала себе платье. Выбрала, то в котором ее движения не будут стесняться, и она сможет спокойно бегать. Переодевшись, агент АНБ прикусила губу и сделала вывод: «По крайней мере они не знают, что я знаю»

Спустившись вниз, Оливия прошла в помещении, где ранее проходил семейный ужин. Теперь стол был сервирован под утренний, английский завтрак. Глава семейства сидел на своем месте, методично поедая свежевыпеченную булочку. Рядом с ним сидела Агнес, а перед ней близняшки. Оливия прошла и села на свое место, предварительно поздоровавшись со всеми присутствующими. Прислуги незамедлительно принесли ей чаю и свежевыжатый апельсиновый сок.

«Апельсиновый сок, наверно они в него что-то подмешивают» — поблагодарив прислугу, она обратилась к близняшкам: — Как спалось? Я лично видела не приятный сон.

— А что ты видела кузина? — спросила Марта.

— Неприятные сцены, словно я попала в какой-то сатанитскую секту, — спокойно ответила Оливия и взглянула на Агнес. Последняя никак не изменилась в лице.

— И что было дальше? — спросила Анка, намазывая на свой хлеб толстый слой масла.

— Я их всех убила, — улыбнувшись ответила Оливия.

— Передайте мне пожалуйста сахар, — сухо попросила Томаш Бекинсаль. Прислуга сдвинулась в сторону стола, но Оливия остановила ее жестом руки и сказала: — Я сама! Можно же мне поухаживать за своим прадедушкой, — с этими словами агент АНБ встала из-за стола, взяла сахарницу и обойдя стол подошла к Томашу. Тот не двигался, но искоса глядел на Агнес.

Взяв чайную ложку, Оливия встала справа от Томаша, и нагнувшись спросила: — Сколько ложек?

— Три.

Оливия открыла сахарницу и зачерпнула ложку медленно пересыпала ее в чашку, красоте которой мог бы позавидовать профессор Лотфи.

— Знаете в чем ваш прокол? — спокойным голосом спросила Оливия, зачерпав вторую ложку.

— Что прости? — спросила Агнес. Оливия отсыпала сахар в чашку, затем медленно вернула руку к сахарнице.

— Ваш самый большой прокол в том, что вы не хорошо убрали улики вчерашней ночи, — с этими словами, Оливия резко отпустила сахарницу и схватив столовый нож Томаша, приставила его к горлу главы семьи.

Все присутствующие тут же встали. На их лицах, Оливия увидела шок и испуг. Лицо Анки вновь обрело то выражение лица, которое так хорошо запомнилось Оливии.

— Дорогая, что ты делаешь? — спросила Агнес. Вся прислуга в ужасе покинула помещение.

— Что делаю? Показываю, свою решительность! Сначала вы мне скажете, что здесь происходит и почему вы убиваете детей? А потом, я решу, что с вами делать, отправить в тюрьму или совершить правосудие на месте! — последние слова, Оливия сказала не всерьез, ведь так она не поступит, но семья Бекинсалей не могли об этом знать: — А еще я в курсе, что дар бессмертия распространяется только на женщин, не так ли прадедушка? — Оливия слегка нагнулась к уху Томаша и прошептала: — Что? Боишься умереть и хочешь заполучить бессмертие?

— Хорошо, только не навреди ему, я все тебе скажу, — взмолилась Агнес. Близнецы смотрели на Оливию с полными ярости глазами, она более не узнавала в них, тех самых милых дурочек коими они предстали перед ней в первый день их знакомства.

— Я вся во внимании, — Оливия встала за Томашом, крепко схватила его за лоб, откинула его назад и приставила нож к сонной артерии: — А вы двое, принесите сюда мои вещи, живо! Если не вернетесь через пять минут, то можете попрощаться с ним, — при словах агента, Агнес взглянула на близняшек и те живо покинули помещение.

— И так? В чем же была суть спектакля? — Оливия быстро перевела взгляд на Агнес, свою бабушку, которая, по ее мнению, играла в это пьесе самую главную роль.

— Ты права, бессмертие передается только женщинам рода Бекинсаль, но ты ошиблась подсчитав, что мы пытаемся дать Томашу бессмертие, — Агнес присела за стол и сделала жест приглашающий внучку усесться напротив нее.

— О нет, мне так удобнее, — Оливия не собиралась убирать нож с горла прадеда.

— Веками мы искали способ снять проклятие, которое на наш род наложила ведьма. Но, ни одно из поколений Бекинсаль не приспело, пока наконец, в древних записях архива Ватикана мы не нашли способа вызвать его.

— Его?

— Владыку Проклятий, — слова Агнес отдались неким эхом в ушах в Оливии. Девушка не ожидала, что действия ее семьи, может иметь хоть малую связь с миром Владык.

— Вот в чем заключается ваш план? Принести жертвы своему Владыке и снять проклятие с рода? — спросила Оливия.

— Да, Эмиссар Владыки Проклятий может снять любое проклятие с человека или с целого рода. Благодаря жертвам, Томаш должен был стать Эмиссаром, — Агнес замолчала. В этот момент в комнату ворвались девочки. В руках одной из них была кожаная дорожная сумка Оливии.

— Положи сумку сюда, а мой пистолет сюда, — приказала агент АНБ и не сводя взгляда с близнецов, обратилась к своей бабушке: — Я так понимаю вы еще и статую сделали для владыки? — Агнес удивилась, познаниям Оливии.

— Да.

— Где она?

— В подвале дома, — ответила Агнес. Тем временем близнецы уже выполнившие приказы кузины, обошли стол и встали рядом с Агнес Бекинсаль.

— Проведите меня к статуи, — Оливия подбородком указала в сторону дверей. Агнес и близнецам пришлось пройти в указанном направлении. Лишь после того, как они удалились на достаточное расстояние, агент АНБ ослабила свою хватку и сменила позицию. Она все еще придерживала нож у горла Томаша Бекинсаля, но теперь могла свободной рукой порыться в сумке. Достав свой пистолет и проверив его тяжесть, поняла, что он все еще заряжен. Быстрым движением Оливия убрала нож и приставила пистолет к виску прадедушки. Далее она достала ракушку и свой значок Агентства Национальной Безопасности. Зацепила значок на бедро, в том месте, где проходил тонкий пояс платья и крепко сжав в руках ракушку, девушка отшагнула назад и приказала Томашу встать. Последний повиновался и вместе с ним, и со всей семейкой, они вышли из комнаты.

— Прислуга уже предупредила всю деревушку, скоро они нагрянут сюда и снимут с тебя шкуру, — злобно проговорила Анка, когда все родственники медленно спускались по длинной лестнице в темное подвальное помещение.

— Думаю, я прикончу вас всех раньше, чем эти полу-зомби доберутся до меня, — Оливия сверкнула глазами и сильнее прижала пистолет к затылку прадеда.

Спустившись вниз, взору агента Бекинсаль предстала огромная статуя в форме некого черного пламени, языки которого зависли в воздухе, образуя памятник, которому могли позавидовать древнейшие зороастрийцы.

— Это и есть статуя? — спросила Оливия.

— Да.

— Тогда я попрошу вас разрушить ее прямо здесь и сейчас, — эта просьба заставила присутствующих удивиться. Но приставленный к голове Томаша, пистолет, менял все в корне.

— Дорогая моя, осталось лишь принести три жертвы и мы будем свободны, — сказала Агнес.

— Еще три невинные, детские жизни? Вы больные ублюдки! — крикнула Оливия и в этот момент услышала, как что-то шелохнулось за ней. Резко обернувшись, агент увидела несколько здоровенных мужланов с топорами в руках. Они так быстро и бесшумно подобрались к ней, что девушка не успела перенести вес своего тела на правую ногу и выставить пистолет вперед. Один из деревенщин замахнулся на Оливию своим топором, но в это момент из груди агента вылезла бледно синяя, призрачная рука и схватила мужчину за руку. Следом появилось само тело и в следующее мгновение между Оливией и деревенским зомби, стояла душа бандита, которую когда-то к Оливии привязал Дункан, Эмиссар Владыки Смерти.

— Призрак Дункана? — тихо проговорила Оливия.

— Я защищу вас госпожа! — крикнул бандит Каменных Соколов.

Все это небольшое представление дало шанс близняшкам начать действовать. Они быстро бросились на кузину. Анка одним точным ударом заломило колено Оливия, а вторая сестра ударила агента в нос. Оливия потеряла равновесие и упала на спину, выпустив из рук ракушку и пистолет. Агнес схватила свою внучку за волосы и потащила к статуи.

— Дрянь! Вся в мать! — раздраженно буркнула женщина и ударила голову Оливии об острый край статуи. Брызнула кровь.

— Уберите уже это! — раздраженно крикнул Томаш указав на призрачного защитника Оливии, который умудрился расправиться с двумя мужланами. Прихватив с земли пистолет Оливии, Анка выстрелила в призванного и упокоила его навеки. Агент АНБ прижала рукой свою рану на голове. Все вокруг закружилось, но Оливия старалась не терять сознания. Она смотрела на Агнес которая, что-то говорила. Оливия не могла понять точно, слух начал подводить, лишь наблюдая, она могла едва уловить значение слов читая их по губам: — …убили твою мать….нужна добровольно, но…все жертвы… есть…нужна…кровь твоей матери…

Анка передала пистолет в руки Томашу и он, медленно подошел к своей правнучке, приставил пистолет к ее голове и не поведя и бровью, выстрелил, умертвил единственную свою внучку. Оливия погрузилась в темноту, в место куда она всегда попадала после каждой своей смерти. Здесь девушка ждала перерождения, планировала свои действия и придумывала стратегию. Но в этот раз, она не знала, что делать. Ее возрождения явно ждут, а это значит, что преимущество у них, а не у нее.

«А эти слова, что я смогла прочитать по губам? Не ужели это они стоят за внезапной смертью моей матери и что моя кровь нужна им? Не понимаю!» — Оливия закрыла глаза и стала ожидать возрождения.

Открыв глаза вновь, девушка обнаружила себя у статуи. Приподняв голову Оливию увидела перед собой всю семейку. Глаза Томаша выглядели совсем по другому. Агент АНБ сделала вывод, что скорее всего им удалось завершить свой ритуал и теперь он является Эмиссаром Владыки Проклятий.

— Теперь можно мне ее убить? — взмолилась Анка.

— Можно, — сухо ответила Агнес. Оливия поняла, что является лишь инструментом в их обряде, суть и смысл которого остался для нее тайной. Анка медленно подошла к Оливии держа в руке пистолет. Последняя краем глаза увидела рядом с собой, на расстоянии вытянутой руки, ракушку, подаренную ей профессором. Еще не полностью остывшее дуло приложилось ко лбу девушки. Сжав зубы, Оливия со всей силы потянулась и сжатым кулаком ударила об ракушку. Предмет треснул и сломался.

— И что это только что было? — с улыбкой спросила Анка, перед тем как спустить курок.

Резкий хлопок вывел всех из равновесия. Помещение залилось тяжелым и плотным дымом. В страхе Анка спустила курок, и все услышали звук выстрела. Затем тишина. Не шелохнувшись, каждым член семьи стоял недвижно на месте ожидая, когда дым полностью осядет. Сначала они увидели статую, затем живую и невредимую Оливию. После этого дым развеялся и все Бекинсали увидели классически одетого мужчину. Пиджака у него не было, лишь жилетка. В правой руке блюдечко с чашкой, а левая рука, сжатая в кулак, находилась перед лицом Оливии.

— Знаете дорогая Оливия, я не так представлял себе знакомство с вашими родными, — проговорил профессор Джеймс Лотфи. Он раскрыл кулак и все присутствующие увидели падающий вниз, сжатую на максимум, окровавленную пулю. За несколько секунд Лотфи смог оценить схожесть внешности и черты лица присутствующих и понять, что перед ним находится одна родословная.

Эмиссар Владыки Логики! Убейте его!

— Ого, да тут Владыка есть? А какой, простите за бестактность, — спросил Лотфи и протянул чашку Анке. Девушка на рефлексах, не ожидая такого взяла чашку в свободную руку при этом отпустив пистолет и передав его профессору: — Спасибо дорогая, — проговорил Лотфи, а затем ловко передал оружие находящейся в лежачем положении Оливии. Со стороны все это казалось ловким, продуманным фокусом из тех, которыми пользуются цыгане, обкрадывая людей.

— Это Владыка Проклятий, преклони перед ним колено! — крикнул Томаш Бекинсаль.

— А, я мало что о нем слышал, но полагаю вы и есть его Эмиссар? — спросил Лотфи приподняв правую бровь и протянув руку Оливии. Последняя схватилась за протянутую руку, встала и приставила пистолет к голове Анки.

— Умри смертный, — Томаш вытянул руку вперед и Лотфи почувствовал как все его тело начало увядать, терять свою силу и мощь: — Никому не справиться с Эмиссаром Проклятий.

Оливия выстрелила в него, но перед ним встала Агнес и схватила за него пулю. Анка и Марта набросились на кузину и у них началась битва. Где-то над домом пролетели вертолеты. Шум заставил следовавших в сторону дома деревенщин встать на защиту деревни.

— Ты жалок! — крикнул Томаш, приблизился и положил руку на голову Лотфи. Последний буквально иссыхал, но обрадовался, когда его противник подошел к нему настолько вплотную.

СпособностьПервый Закон Логики «Закон Тождества»— Активировано

В следующею секунду тело Томаша приняло схожее состояние с телом Лотфи, профессор понизил состояние и уровень своего противника до своего и теперь в силу вступали лишь развитые атрибуты. Одним быстрым, точным и выверенным движением, Лотфи ударил Томаша по горлу краем ладони. По таким углом и с такой скоростью рука Лотфи обрела форму лезвия и порезала горло своего противника. Как только эмиссар Проклятий потерял много крови и готовился перейти в мир иной, тело Лотфи вновь обрело свою атлетичную и здоровую форму. Развернувшись на месте, профессор подбежал к близнецам и в считанные секунды переломал им шеи. После этого, Лотфи схватился за выступ статуи, поднял ее и со всей силы отшвырнул в сторону, разбил ее на большие каменные куски.

— Мы закончили? — спросил профессор, протянув руку Оливии. Ее нога была прострелена на сквозь. Девушка посмотрела на мертвые тела своих родственников, затем перевела взгляд на разрушенную статую. Звуки вертолета, стрельбы и взрывов заполняли ее уши, но один лишь взгляд в глубокомысленные глаза Лотфи, заставил Оливию почувствовать покой. Взяв его за руку, девушка кивнула: — Да, мы закончили.

— Тогда пошли, — Лотфи взял девушку на руки и прошёл к выходу из подвала.

Шум вертолетов и сирен остался позади, когда Оливия указала профессору тот самый проход в скале, через который сама же попала в деревню. До этого им встретились небольшое сопротивление из нескольких живых зомби, но Джеймс Лотфи с легкостью разобрался со всеми, несмотря на то, что в руках у него находилась пятидесяти пяти килограммовая девушка.

— Вам не сложно? — тихо, сквозь зубы спросила Оливия. Боль в ноге была не из приятных, кость была задета.

— Вы словно перышко, — улыбнулся Джеймс и посмотрел в ее глаза, когда они вышли из прохода. Если бы не боль, щеки Оливии явно обрели бы легкий румянец.

Профессор прошел дальше, удерживая девушку в руках. Оливия, зарывшись лицом в его плечо, смотрела на скалу, за которой находилась та самая злосчастная деревня, где ее родственники создали культ поклонения Владыке Проклятий. Приносили ему жертвы и желали чего-то большего, о чем Оливия, так и не догадалась.

— Стойте, сэр, — послышался голос помощника шерифа округа Луизина. Он и его люди оцепили периметр, в надежде на то, что им не придется вступать на территорию деревни, слухи о которой давно бродили по всему округу.

— В чем дело? — спросил профессор, не давая Оливии возможности обернутся, придерживая ее голову у себя на плечо.

— Сэр представьтесь? Как вы оказались в том месте, и кто у вас на руках, — помощник шерифа потянулся к своему пистолету, а фонариком специально посвятил в глаза Лотфи. Не смотря на это, последний точно заметил, что помощник шерифа был одни, его люди были на расстоянии пятидесяти метров, а это значило, что Лофти мог использовать свой коронный прием.

СпособностьВторой Закон Логики «Закон Противоречия»— Активировано

— Это моя близкая подруга и мы собираемся в аэропорт. Для этого я бы попросил вашу машину, вы не против?

— Нет, сэр, конечно, — тут же ответил помощник шерифа и указал на свой служебный автомобиль: — Ключи в замке зажигания.

Профессор кивнул и шагнул вперед. Сделал несколько шагов, но тут подбежавший к нему помощник шерифа предложил: — Сэр, а вам нужно сопровождение?

Лотфи посмотрел в глаза Оливии. Девушка улыбнулась и слегка покачала головой, давая понять, что это будет слишком. Но это вызвало внутри профессора детское чувство озорства, и он воскликнул: — А, давайте!

— Ларкин, Джонатан! Живо сюда, поедите перед моей машиной, Рамзи, Снон вы сзади! Живо все на позиции! — скомандовал помощник шерифа и побежал к своему автомобилю, открыл заднею дверь для Оливии.

Профессор подошел к машине и аккуратно уложил девушку на заднее сидение. Затем взял ее ногу и снял с нее обувь, все это время Оливия стиснув зубы старалась перетерпеть боль.

— Благодарю за службу, офицер! — Лотфи демонстративно преподнёс руку ко лбу, как бы давая честь помощнику шерифа, но при этом сам же с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Спасибо, сэр! — помощник шерифа так же отдал честь Лотфи и отступил на шаг назад. Усевшись за руль, профессор завел мотор и тронулся с места.

— Так вы разобрались со своим проклятием? — спросил Джеймс, когда они проехали пару километров. Солнце еще не полностью осело в зените, поэтому фактически снаружи еще чувствовался утренний холодок.

— Не совсем. У меня все еще осталось множество вопросов, — проговорила Оливия и попыталась удобнее расположить голову.

— Я бы хотел помочь вам найти ответы на ваши вопросы, — профессор бросил быстрый взгляд, через зеркало заднего вида, на агента Бекинсаль.

— Для этого я должна разобраться в самом главном вопросе, — сказала девушка и их взгляды сошлись.

— И что же это за вопрос?

— Хороший ли вы человек, Джеймс.

— Ну я точно не плохой, — улыбнулся профессор.

— В любом случае вы спасли мне жизнь, но вы же понимаете, что это не сыграет важной роли, если наши мотивы пересекутся? — Оливия слегка прикусила свою нижнею губу. За столько лет, она усвоила урок, что жизнь всегда бьет, когда ты не готова. А еще жизнь не упустит шанса сыграть в злую шутку. Поэтому агент АНБ отлично понимала, что в будущем ей возможно придется встать на пути Лотфи, если тот перейдет черту закона.

— Я думаю, у нас все будет хорошо, — ответил профессор, он все еще продолжал улыбаться и слегка кивал головой.

— С чего вы это взяли?

— Я верю в символы, — Лотфи указал в сторону дороги: — Мы едим в сторону восхода, а не заката, — после этих слов, Джеймс потянулся к радио и прибавил звук. Игралапесня «Marvin Gaye & Tammi Terrell — Ain't No Mountain High Enough».

Оливия улыбнулась и закрыла глаза. Теперь она была в безопасности и не смотря на звук серен сопровождающих их патрульных машин и боли в ноге, девушка впервые за несколько дней уснула, приятным и легким сном.