Эпические сказания народов южного Китая

В давным-давно прошедшие года,

Когда лишь корни жизни зарождались,

В богатых белой ряскою[205] местах

Явился среди мяо некий вождь

5 Чжан Лаоянь.

Искусен он в работах полевых,

Как ветви смоквы,[206] его руки грубы,

Ему не нужен буйвол, и один

Вспахать под сотню даней[207] может поле

10 Он ранним утром.

Охотиться[208] он любит на горах,

Его рожок сзывает ежедневно

Людей идти с ним вместе на охоту.

И тигры, звук его рожка услышав,

15 Дрожат от страха

В густых лесах, покрывших склоны гор.

С вождем охотясь, люди ловят тигров

Так ловко, как петух клюет зерно.

Он любит в быстрых реках рыб ловить,

20 Людей сзывает с ним идти на реки,

Чжан Лаоянь ложится[209] поперек реки,

Река мелеет, попадает рыба

В рыбачьи сети.

И ловят люди рыбу так легко,

25 Как дети вишни спелые едят.

Искусно вождь слагать умеет песни,[210]

Хоть год он может петь, не прекращая,

Все юноши у мяо учат песни,[211]

Им спетые.

30 Всем девушкам его приятно пенье,[212]

Ему все мяо дарят уваженье.

Услышал император,[213] что у нас

Отныне вождь явился — мяо-ван.[214]

Он испугался, что теперь мы, мяо,

35 Мятеж поднимем.

И шлет войска поймать Чжан Лаояня,

Вступает с ними в битву мяо-ван.

Чжан Лаоянь имел огромный меч,

И этот меч никто не мог осилить.

40 Три дня и ночи дрался вождь с врагами

И всех убил.

И сколько император войск не слал,

И сколько он не объявлял походов,

Войска не в силах были захватить,

45 И победить ни разу не сумели

Чжан Лаояня.

И понял император: смелость вана

Лишь хитростью он сможет победить.

Однажды вождь за хворостом пошел

50 И встретил старца с белой бородою.[215]

Старик огромный клен с трудом рубил,

Но за день лишь успел кору на клене

Он надрубить.

Был мяо-ван отзывчивым и добрым,

55 Жалея старика, он предложил:

«Мы завтра обменяемся работой,

Ты приходи — меня заменишь в поле

В разбивке меж».[216]

Наутро, только небо посветлело,

60 Взял мяо-ван топор, пошел рубить.

Рубил с утра и до захода солнца,

И лишь немного кончить не успел

Он в первый день.

Пошел Чжан Лаоянь в свое селенье,

65 И встретил старика, спешившего

Домой с работы в поле мяо-вана.

«Срубил ли ты уже тот клен большой?», —

Спросил старик.

«Еще немного мне рубить осталось,

70 И завтра утром кончу непременно! ».

На третий день с восходом солнца,

Когда петух в селенье трижды спел,

Опять отправился вождь мяо в горы

И видит: клен стоит не тронутым,

75 Подруб зарос!

«Сегодня надо побыстрей работать», —

Подумал вождь, берясь за свой топор.

Рубил с утра и до захода солнца,

И снова не успел немного кончить

80 Свою работу.

В селенье должен мяо-ван вернуться.

Он на дороге встретил старика.

«Сегодня снова что-нибудь не кончил?».

«Я завтра утром кончу непременно!», —

85 Ответил вождь.

Четвертый день пришел, и рано утром,

Еще на небе звезды не погасли,

А мяо-ван уже стоял у клена.

И видит он, что ствол опять не тронут —

90 Подруб зарос!

«Пойду в селенье и на помощь кликну

Других людей», — подумал мяо-ван,

Но на пути домой он снова встретил,

Того же старца с белой бородою

95 В одежде рваной.

Спросил старик вождя: «Рубить ты кончил?».

«Нет, труд мой снова был, старик, напрасным!

Подруб зарос!» — ответил мяо-ван.

«Останься на ночь этот клен стеречь», —

100 Сказал старик.

И мяо-ван подумал: «Это верно!

Других на помощь не придется звать».

Рубил с утра и до захода солнца,

И к ночи клен едва-едва держался.

105 И с радостью увидел мяо-ван:

Остался от могучего ствола

Лишь слой коры.

«Сегодня буду дерево стеречь,

А завтра кончу», — мяо-ван подумал.

110 Он сел у клена и на миг заснул,

За этот миг зажили раны клена,

И ствол стал целым.

Стал в гневе мяо-ван опять рубить,

И до заката он спешил закончить

115 Напрасную и долгую работу.

Опять старик явился и спросил:

«Еще не кончил?».

«Заснул на миг, — ответил мяо-ван, —

И на стволе опять зарос подруб!».

120 «Я новый способ для тебя придумал, —

Ты на ночь голову вложи в подруб,

И можешь ночью засыпать спокойно,

Не смогут раны клена вновь зажить», —

Сказал старик.

125 Был мяо-ван простым и скромным,

И он решил, что этот способ верен.

И ночью по совету старца лег,

Стерег, стерег, но побежденный сном,

Заснул он крепко.

130 Зажал в подрубе голову вождя

Опять отросший за ночь клен могучий.

Проснулся вождь и бешено стал рваться.

Рванулся раз — и задрожали ветви,

Рванулся снова —

135 И клен, с корнями вырвав из земли,

С собою вождь забросил на луну.[217]

Узнав, что мяо-вана больше нет,

Шлет император войско против мяо.

Потерян вождь, и мяо не узнают

140 Отныне никогда побед в сраженьях,

И дань платить

Из года в год чиновникам придется,

Им отдавая деньги и продукты.

Когда взошел на небе диск луны,

145 Заплакало все племя по вождю.

Когда взошел на небе диск луны,

Заплакал мяо-ван, внизу увидев

Страданья мяо.

«Не плачьте, люди, — мяо-ван сказал. —

150 Я сброшу клен и снова к вам вернусь».

Стал на луне бороться мяо-ван,

Но чем сильнее рвался вождь на волю,

Тем крепче клен

Держал его, в его впивался тело,

155 И вождь страдал от каждого движенья.

Увидев, что напрасны эти муки,

Сказал народ в тоске Чжан Лаояню:

«Нет, лучше не пытайся вырываться!».

Ответил вождь: «Коль я бороться кончу,

160 То я умру».

Но видят мяо, что напрасны муки,

И снова говорят они вождю:

«Смерть лучше, чем напрасные мученья!».

«Я соглашусь бороться перестать, —

165 Ответил вождь. —

Когда моя любимая сестра

Меня в слезах попросит — я умру».[218]

Когда пришла пятнадцатая ночь,

Заплакала сестра, на месяц глядя.[219]

170 «Любимый брат, ты должен умереть...

От слез твоих сердца людские стынут,

От слез твоих

Еще нам тяжелее жить на свете!

Ты встретил карму[220] — должен умереть!».

175 Услышал эту песню мяо-ван,

И лишь тогда с луной исчез он вместе.[221]