Эпилог Цивилизации. Том 4 — Империя

Глава 9

Информация правит миром

Казалось бы, жизнь изменилась до неузнаваемости. Нет привычных сотовых телефонов с постоянным доступом к абсолютно любой информации. Дети слушают рассказы про давние времена, с открытыми от восторга ртами. Словно мама сказку на ночь рассказывает. Нет больше скоростного метрополитена, автомобили на последнем издыхании. Благо трактора ещё хоть как-то дрыгают, но им тоже недолго осталось. Нынешней молодёжи они ещё кажутся привычными, отчего все рассказы о прошлом звучат более-менее правдиво. Но их дети смогут увидеть рабочую технику разве что в качестве диковинки.

Почему я так думаю? Да всё просто: хизмеи. Они так яростно вставляют палки в колёса прогресса, будто хотят откатить человечество к самым мрачным годам средневековья. Прошло каких-то десять лет, и отыскать полезную информацию стало практически нереально. За научными книгами охотятся так, словно от их существования зависит будущее всей солнечной системы — не меньше.

Да, в мире остались специалисты во многих областях, но их становится всё меньше. С другой стороны, множество этих знаний негде применить. Согласен, возможно восстановить металлургию, ведь железа вокруг всё ещё в достатке, его даже в шахтах добывать не нужно. Но что делать дальше с отлитой болванкой? Выковать меч, подкову или плуг? Токарного производства больше нет, со всеми их ЧПУ и так далее. Хорошо, в локальном объёме получится обработать некое количество деталей. Такие, как болты, вал, опять же, проточить или что-то такое, способное продлить жизнь колхозной технике. Но на этом всё.

И так в любой области, куда ни сунься. Это я говорю за своё, у некоторых уже давно используется лошадиная тяга. И прогресса там не предвидится в ближайшую сотню лет — точно. Хизмеи делают для этого всё возможное. И я не понимаю, откуда у Виктора такая тяга ко всему этому дерьму? Зачем он всё это делает? И много, очень много других вопросов.

Часть ответов я только что получил от Филина. Папка с копиями материалов сейчас лежала прямо перед моим носом, и я с жадностью маньяка поглощал знания, что в ней находились.

Подозреваю, что ни для кого не секрет, что метрополитен является бомбоубежищем. Эти бесконечные лабиринты тоннелей способны вместить в себя огромное количество людей. В день через него проходит семь с половиной миллионов человек. Но единоразово, в него, конечно же, столько не влезет. Тем не менее, огромное количество людей оказались заперты в замкнутом пространстве, и всех их нужно было организовать в общем порядке.

Когда люди поняли, что произошло, подземный мир охватил хаос. Власть закона исчезла без следа, и только сила могла заставить стадо подчиняться. Вначале вспыхнули драки на станциях, затем между ними. В том смысле, что банды, захватившие власть над небольшим очагом жизней, пытались заполучить её над соседями. Процветало рабство в своём самом отвратительном проявлении. Чем меньше становилось еды, тем сильнее зверели люди. Вскоре и каннибализм стал нормой.

Во всём этом многообразии и оказался пацан, который привык к несколько иному образу жизни. Но как говаривал один экономист прошлого: «Отберите у людей деньги и власть, раздайте всё это в равных долях человечеству, и спустя десять лет снова получите тот же результат. Те, у кого всё это было сосредоточено, в девяноста девяти процентах вернутся к прежнему положению».

Гоблин никогда не был хлюпиком. К тому же в метро они спустились не как пассажиры, а в качестве привилегированных гостей. Свои места здесь они попросту купили. Выглядело это не так, как кажется на первый взгляд. Убежище VIP-класса ещё нужно построить и снабдить всем необходимым. На это требуется разрешение высокопоставленных лиц, которые тоже желают чувствовать себя в безопасности. Нет, не тех, что сидят у самого руля, они и без того могут о себе позаботиться. Но есть люди рангом пониже, при этом имеющие возможность повлиять на различные решения.

Как-то так, если коротко, оно и произошло. Когда вокруг царила паника, а с неба сыпались охваченные огнём камни, Виктор вместе со своим отцом уже спускался в убежище. Здесь их встретили и помогли обустроиться на новом месте. В первые две недели всё это казалось каким-то невероятным приключением, будто новый вид курорта. Затем, когда все виды отдыха были пройдены по двадцатому кругу, стала наваливаться скука. Вскоре вспыхнули первые конфликты, пока ещё словесные. Спустя месяц, так называемая элита общества окончательно превратилась в скот. Началась борьба за власть среди власть имущих. Её обладатели и раньше были способны на многое, но сейчас она перешла на совершенно другой уровень.

Отца вскоре убили. Виктор прекрасно знал, кто это сделал и на следующее утро тот человек больше не проснулся. Не сказать, что пацан стремился занять место под солнцем, как-то так само получилось. Правда, не без помощи одного из гостей, с которым он успел хорошо подружиться.

Поначалу он показался ему очень странным, скорее, даже необычным в той компании, что подобралась в бункере. Католический священник выделялся на всеобщем фоне, словно яркая вспышка в тёмном нутре тоннеля. Собственно, это и привлекло внимание скучающего пацана. Однако в процессе общения священнослужитель оказался настолько умён и интересен, что Виктор не смог лишить себя удовольствия и отказаться от следующей встречи.

При всём этом он был очень слаб физически и не мог постоять за себя в драке. Зато Виктор был крепким парнем, к тому же с шестилетнего возраста занимался борьбой. И когда начался бардак, эту странную парочку, старались не трогать. Да и зачем, если они даже на власть не претендуют. Как же они сильно ошибались.

Виктор и священник, с типичным итальянским именем Антонио, очень бурно обсуждали всё происходящее и не просто так. Они наблюдали, делали выводы, прикидывали шансы кандидатов и в нужный момент сделали ход. Незаметный, но очень точный. И всё получилось. Однако проигравшая сторона догадалась, чьих рук это дело. Так умер отец Виктора. А дальше события завертелись с такой скоростью, что парень и понять не успел, как оказался на вершине пищевой цепочки.

Постепенно Антонио стал для него больше, чем отец. Он же уговорил Виктора открыть двери во внешний метрополитен. Несколько коробок приличной еды позволили быстро захватить две ближайшие станции. А когда вожак одной из них решил поиметь больше и укусил руку, кормящую… В общем, он скоропостижно скончался от ботулизма, ибо не фиг жрать испорченные консервы.

Станция за станцией переходили под прямое управление Виктора. Кто был не согласен с его методами, умирал. И теперь для этого он даже не пачкал собственные руки. Людей, готовых порвать кого угодно ради босса, уже хватало. А к Новому году положение пошатнулось, когда внезапно в одном из тоннелей выглянул проходческий щит.

Прибыли господа из Уральского убежища. Сильные, сытые, технологически развитые, будто гости из будущего пожаловали.

Виктора дружелюбно потрепали по щеке и сказали спасибо. После чего принялись наводить свои порядки. Естественно, теперь уже его перестало устраивать новое положение. Однако Антонио с дружелюбной улыбкой на лице призвал его к смирению, и они снова стали наблюдать. А спустя некоторое время придумали выход.

В принципе, они не изобрели ничего нового. Взяли за основу одно учение, кое-что подкорректировали и влили в нужные уши. А чтобы игра велась по-взрослому, назначили на роль богини Золотову. Ту самую, что явилась в их монастырь со своими порядками. И всё это было проделано с такой хирургической точностью, что она даже понять не успела, как вдруг стала объектом поклонения. Да и какая женщина, в здравом уме, не страдает тщеславием?

Религиозной власти оказалось достаточно, чтобы подобраться к Золотовой вплотную. А заняв должность духовного наставника, Виктор уже смог влиять на принятие решений. Его общение с Антонио не прошло даром. Впрочем, священник только и успевал восхищаться своим учеником.

Они не спешили, готовили почву для очередного хода, когда люди решили выйти на поверхность. Кто же знал, что всё это обернётся новой войной? В общем, дел только прибавилось. Однако рельсы, на которые поставили новую религию, оказались действенны и на поверхности. Да ещё как! С каждым днём прихожан становилось всё больше, а вместе с тем росла и власть Виктора. Золотова уже не казалась столь страшным противником, к тому же она давно перестала вякать и делала абсолютно всё, что ей скажут.

Лишь один человек внезапно встал костью в горле, тот, кого Гоблин считал другом. Но сейчас всё изменилось, мир вокруг изменился. Нет, они вполне могли остаться друзьями, ходить друг к другу в гости и вести неспешные беседы под бокал хорошего коньяка. Но Ларычев посмел прогнать хизмеев. Он начал открыто действовать против, объявил войну Лону.

Противостояние продлилось недолго, всего пара лет усердной работы и Виктору удалось сковырнуть с места Глеба. А совместными усилиями с армией Лона ещё и завладеть прекрасным рычагом. Вот только у Антонио на сей счёт имелось собственное мнение. А когда Виктор выслушал скромный совет друга, почувствовал укол зависти. Такой ход он бы не придумал никогда в жизни.

Шли годы, власть религии набирала обороты. Люди всё так же оставались предсказуемы и пластичны. Вскоре образовались первые очаги цивилизации. Те, кто стоял у истоков, не успели оглянуться, как перешли под ненавязчивое правление новой веры. Да, несогласные тоже были. Но на сей раз Виктор действовать грубо не стал. Напротив, он даже покидал княжества, что не желали прислушаться к его словам. И вот незадача, в течение месяца подобных правителей-тиранов свергали народные восстания. Иногда соседний князь поднимал войска и разносил безбожников в пух и прах. И с каждым подобным случаем власть хизмеев крепла, постепенно обретая статус безграничной.

Немалую роль в этом сыграло уничтожение всех прошлых ценностей и сокрытие знаний. Антонио утверждал: чем темнее и глупее люди, тем большему влиянию они подвержены. Впрочем, оно прекрасно подтверждалось на практике. Лишившись технологий, вспомогательной техники, человечество погрязло в борьбе за выживание. Людям попросту не было дела до всех этих хитроумных планов и стратегий. Они хотели жрать вдоволь и спать в тепле и уюте. Последний остров знаний и технологий Виктор уничтожил при помощи вируса. Совершенное оружие, особенно в замкнутом, подземном пространстве. Все разработки успели вывезти до того, как в Лоно спустился Ларычев.

Несмотря на то, что империя Виктора была в десятки раз сильнее и обширнее, чёртов князь Волгоградский не желал это признавать. Все стандартные схемы с ним не работали. Народ любил своего правителя, а его сверхспособности лишь добавляли ему очков. Антонио предупреждал, что игра с этим противником будет долгой, но если сделать всё правильно, Виктор обязательно победит.

Метро уже давно перестали использовать в качестве укрытия. Всё-таки человек не способен долго существовать без солнца. Организм чахнет, слабеет, становится уязвимым для вируса, с которым раньше справлялся играючи. Но тоннели не забросили. Их превратили в самое мощное хранилище знаний и доступ к ним имели лишь избранные.

Дочитав краткий пересказ становления Виктора, я некоторое время перебирал сопутствующие материалы. Различные протоколы допроса, записанные с чьих-то слов слухи. Здесь были даже фотографии, подтверждающие наличие бесконечных рядов с книгами. И всё это напоминало мне древнюю легенду о становлении Ватикана. Впрочем, я уже давно догадался, откуда у всего этого дерьма растут ноги. Антонио, мать его, священник Римской церкви.

Теперь стало ясно и то, как религия хизмеев успела распространиться не только у нас, но и в соседних государствах, включая Европу и не только. Эти твари знали о грядущем, они тоже готовились, но несколько иначе. Ну а как ещё объяснить присутствие кардинала в элитном убежище? Случайно зашёл и решил остаться? А заодно, тоже совершенно случайно, обладал нужными навыками вербовки и манипуляций. Ха — три раза.

А вот теперь у меня возник совершенно закономерный вопрос: какого хера происходит с этим про́клятым миром⁈ Почему мы движемся по кругу, и есть ли возможность его разорвать? Какой по счёту цивилизацией станем мы? Сколько у нас времени до окончания следующего цикла?

О да, теперь я был уверен на двести процентов, что катастрофа повторится. Даже моих знаний было достаточно, чтобы сложить факты и сделать правильный вывод. Земля описывает бесконечные круги вокруг солнца, в свою очередь оно тоже не стоит на месте. В космосе вообще всё сосредоточено вокруг центра масс. Вся наша галактика пребывает в вечном движении, и в то же время сама стремительно мчится по бескрайним космическим просторам, наверняка описывая собственную окружность. А значит, нам суждено через определённый отрезок времени каждый раз проходить рядом с тем самым массивным объектом, из-за которого перезагружаются все цивилизации на нашей планете.

Выходит, всё это время я смотрел не в ту сторону. Как бы мне того ни хотелось, каким бы умным я себя ни считал, эти чёртовы хизмеи всё равно смогли навязать мне собственные правила. А я, словно глупый подросток, поддался, пошёл на поводу и теперь погряз по самые уши в чужой игре. Воистину — информация правит миром. И теперь, заполучив всё необходимое, я могу смело корректировать собственные планы.

— Ты читал? — я вошёл в кабинет к Толе и бросил перед его носом папку от Филина.

— Занимательная история становления, — ухмыльнулся в ответ он.

— Это всё, что ты можешь об этом сказать?

— Блин, Глеб, говори прямо, я не понимаю, что ты от меня хочешь?

— Хочу узнать, что ты думаешь о наших врагах?

— О врагах вряд ли, а вот о нас могу.

— Ну хоть так, — улыбнулся я и упал в кресло.

— Мы всё это время смотрели не туда, — произнёс он то, что я прокручивал в голове буквально час назад.

— Увы, некоторое время придётся играть по их правилам. Скажи, ты тоже считаешь, что нам стоит посетить небольшое государство в Италии?

— Думаешь, там хоть что-то осталось?

— Я в этом уверен. Правда, в открытую нам туда войти не позволят.

— Здесь я с тобой соглашусь. И военное вторжение мы тоже не потянем.

— Может, Леший?

— Глеб, я готов отправить его в любую жопу мира, лишь бы там говорили на русском. С трудом себе представляю его в качестве итальянца. Мы только языку его будем обучать лет десять.

— И не поспоришь, — усмехнулся я. — Тогда кто?

— Давай для начала с поляками решим, а к тому моменту что-нибудь придумается.

— Нет, Толя, — покачал головой я, — нужно добраться до Ватикана во время всей этой возни.

— А ты уверен, что нам вообще туда нужно?

— Нет, не уверен, — честно ответил я, — но ответы нам нужны, и получить их мы сможем только там. Если вся эта свистопляска циклична, то мы обязаны это знать.

— Зачем? Чтобы приготовиться? Считаешь, что предыдущие цивилизации не предпринимали попыток?

— Мы до сих пор живы, только благодаря знаниям.

— Глеб, давай честно… Нам и в лучшие времена даже от землетрясений спастись не удавалось, несмотря на все навороченные средства. Как ураган, знай половина побережья в руинах. А ты хочешь повлиять на катастрофу космических масштабов. Не слишком ли самонадеянно?

— Нет, я не настолько амбициозен. Мне просто нужны знания. Я хочу понять мотив: зачем они каждый раз втаптывают цивилизацию в грязь? Зачем переписывают историю и прячут истину?

— Может потому, что всё это неизбежно, а нам нужно как-то жить дальше?

— Хочешь сказать: у них благие цели?

— А ты не помнишь, что было, когда люди узнали о грядущем пиздеце́? Бардак и полное беззаконие. Иногда, Глеб, незнание — благо.

— Может, ты и прав, — тяжело вздохнул я, — но менее любопытно от этого не становится.

— Ты с Викой поговорил?

— Да, — мрачно ответил я.

— Ясно, значит, без результата.

— Отчего же, результат есть, но совсем не тот, какого мне хотелось бы.

— Я это и имел в виду. Что, совсем никак?

— Вместе мы больше не будем, это точно. Но мои интересы она готова защищать и даже не стала отказываться от договорённостей с Филином. Я очень сильно её обидел.

— Однажды она тебе это уже простила.

— Не сравнивай, там была совсем другая ситуация.

— Ты вроде умный, князь и всё такое, а в делах сердечных полный профан.

— Всё, Толь, иди на хер.

— Я-то пойду, а что ты людям скажешь?

— Какое им дело до моей личной жизни?

— О-о-о, дорогой друг, ты даже не представляешь… В принципе, их мало интересует то, с кем и в каких позах ты спишь. Но вот наличие наследника, которого у тебя нет, волнует их больше, чем ты можешь себе представить. Ну и ещё один маленький нюанс: князь без жены, а тем более тот, от которого она ушла, считается ненадёжным.

— Странная логика.

— А у народа вообще много странностей. Так что ты подумай на досуге. Ватикан — это, конечно, интересно, но я предлагаю вначале разобраться у себя под носом.

— Ладно, умеешь ты уговаривать, чертяка языкастый. Но ты тоже подумай, над тем, что я тебе сказал. Нам нужны ответы. Поняв цели врага, мы сможем навязать ему свои условия.

— Завтра Баталин в Астрахань вернётся, вот вместе и покумекаем, как лучше всё обстряпать.

— Завтра будет не до того, утром выступаем на Волгоград, войска Кристины уже на позиции, Филин подключится чуть позже, когда мы их к границе откинем.

— Ты ещё Нижний брать не передумал?

— Есть идеи?

— Да, похоже, у нас все шансы забрать себе княжество без боя.

— А вот это очень интересно, продолжай.

— Да всё просто, — усмехнулся Толя. — Пока там нет законного наследника, можно попытаться пропихнуть к власти кого-то своего.

— Например?

— Меня, Глеб.

— Ты мне нужен здесь.

— Брось, ты прекрасно справился с Казанскими и без меня. Разрулил всё так, что по твоим действиям впору методички писать. Я принесу тебе в сто раз больше пользы на посту князя.

— И после этого ты обвиняешь меня в излишнем властолюбии?

— Очень смешно, — скривился Толя. — Я предлагаю реальный способ заполучить приличный кусок хозяйства и при этом сохранить жизни людей.

— Ладно…

— Так, так, а ну повтори громче! Мне не послышалось? Неужели, в кой-то веки Глеб Николаевич со мной согласен?

— Ты сейчас договоришься, и я быстренько передумаю.

— Всё, — Толя изобразил жест с молнией на губах, — больше ни слова. Когда прикажешь приступать?

— Вчера.

— А как же поляки?

— Не ты ли мне только что сказал, что я прекрасно обойдусь и без тебя?

— Хорошо, значит, завтра же отправляюсь в Нижний Новгород. А ты помирись, пожалуйста, с Викой. Вот ей-богу, на вас смотреть больно. Ходите, как эти…

— Как кто?

— Как те, кто поговорить не могут.

— Ой, всё… Вали уже, надоел со своими нравоучениями.

— Нормально? Вообще-то, это ты в моём кабинете, так что никуда я не пойду.

— Я князь, где хочу, там и сижу. У тебя выпить чего есть?

— Коньяк Есенинский будешь?

— Ваша Светлость, — дверь в кабинет внезапно приоткрылась, и внутрь заглянул мой секретарь, — там вас спрашивают.

— Кто? — улыбка вмиг слезла с моего лица, а внутри образовалось тянущее чувство грядущих неприятностей.

— Он сказал, что вы всё поймёте по кличке «Гоблин». С ним огромная армия, и он настаивает на встрече.

— Вот это ни хуя себе поворот, — буркнул удивлённый, не менее чем я, Толя. — Интересно девки пляшут.

— Пойдёшь со мной, — сухо приказал я, — и чтоб весь разговор под запись.