Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Двадцать вторая. Наталья ===

— Черт! Что ему от меня надо?? — я прикрыла глаза ладонью.

Сегодня была одна из самых ужасных ночей в моей жизни и она никак не хотела заканчиваться.

Переключив свет фар с дальнего на ближний, он остался сидеть внутри.

Мое сердце в ужасе отбивало нечто на подобие даб степа.

Это был он! Он! Я с первой же секунды, увидев на треке узнала его. Его было невозможно не узнать. Именно о нем мне так любил рассказывать Егор.

Я долгое время не знала, даже не подозревала о том, что творится вокруг меня. Я как наивная девочка верила в то, что участники клуба, подобно обычным хулиганам, лишь изредка нарушают закон. Но когда Егор, уже тогда зная много лишнего, отчего-то решил поделиться всем этим со мной, рассказал мне о всех мерзких делах клуба, мои волосы встали дыбом.

Он поделился со мной многим, слишком многим. Он боялся, он не рассказал как именно сумел влезть в их систему, зачем, для чего, сказал лишь то, что у него были на это веские причины. Я верила ему. Я всегда верила ему безоговорочно. Пожалуй, так я верила только ему. Полностью разочарованная, брошенная, я смогла найти в нем успокоение и необходимый мне драйв. Между нами была связь. Она возникла быстро, но не с первого взгляда.

Тогда, замершая, я стояла в ожидании автобуса. Притормозившая рядом со мной машина, приветливо распахнула дверь.

— Нет! Не надо! — ответила я, едва нагнувшись.

— Поехали! Дождь же сейчас начнется!

— Я не сажусь к незнакомым людям в машину!

Прекрасно понимая, почему парень сидевший за рулем остановился именно передо мной, я со злостью захлопнула перед ним дверь.

— Ты очень-очень красивая девочка! Самая красивая! Какая же ты красивая! — с самого детства приговаривала мама, с неподдельной гордостью рассматривая меня.

Она была права. Я знала это. Я была самой красивой. Всегда и везде. Среди всех. В садике, все мальчишки не переставали докучать мне, дергая за косички, пытаясь привлечь к себе мое внимание. Меня же больше интересовали конфеты и игрушки.

В средних классах все было куда настойчивее и навязчивей.

Я не знала, как объяснить долговязым, тощим, либо же наоборот жирноватым, неряшливо одетым, с лицами украшенными прыщами, одноклассникам, что мне противно не только от их прикосновений, но даже от их взглядов.

В старшей школе, все года подряд мне присваивали титул главной красавицы. Естественно.

Постепенно распрощавшись с милой красотой маленькой девочки-подростка, я принялась приобретать оттенки невероятно красивой девушки.

Продолжая отращивать свои густые волосы, я оставалась недовольна их цветом. Он был не слишком понятный. Не такой как я хотела. С этого момента, примерно с десятого класса, мои волосы навсегда приобрели оттенок блонд. Остальным я оставалась довольна. Мне часто говорили о том, какие у меня красивые глаза, губы, какие у меня длинные, стройные ноги, приятная, хорошего оттенка кожа.

За мной всегда бегало бесчисленное количество парней. Они таскали за меня мою сумку, делали домашнее задание, стояли в очереди на обеде, отмазывали от уроков, подставляя себя, провожали домой.

Это было приятно. Я любила их внимание к своей персоне. Но, как я уже упоминала, мне было не шибко приятно когда кто-либо из них переходил некую грань. Почему? Потому что все они были недостойны. Потому что я смотрела на них и не видела ничего кроме глупости и тупости, желания испробовать что-то новое, ну вы понимаете. Нет. Нет. И еще раз нет. Ну, среди них, конечно, были довольно сносные кандидатуры, все-таки в школе где я училась встречалась пара-тройка симпатичных мальчиков. Пара? Тройка? На всю школу? Спросите вы меня и будете правы. У меня слишком высокие требования. Я не отношусь к тем людям, которые считают всех людей нашего мира заочно красивыми и хорошими. Насчет второго, я могу еще подумать, но на счет первого я никогда не изменю своей точки зрения.

Прогуливаясь по улицам города, лишь изредка я встречала симпатичных, по моему мнению людей, а уж красивых… Где все, кому пишут многочисленные друзья «какая ты красавица!», где они?? Где вы все? Мимо меня проходили лишь на маленькую толику симпатичные девушки, к которым стоило присмотреться, и мнение менялось в худшую сторону. Одна вроде ничего, так кожа неровная, другая отрастила себе живот в свои двадцать. Болезнь, утруждать себя понапрасну, например, занимаясь спортом, широко развито среди нашего поколения. У третьей и вовсе кривые ноги, а она напялила на себя лосины, четвертая опустила волосы, хоть на голове три пера, да и то куцые. И это только при беглом осмотре. А что будет, если эти девушки снимут с себя верхнюю одежду? А если полностью разденутся? Занимаясь в спортзале, тщательно следя за своей фигурой, я насмотрелась на эти отвратительные ляжки, которые часто мелькают у меня перед глазами в женской раздевалке. Я наверное умру, если замечу у себя хотя бы что-то слабо напоминающее это. А ведь они и есть, все наши красавицы!

С парнями, по-моему мнению, все так же плачевно. Большинство из нынешнего поколения, рассматривая «красавиц», пытаясь выбрать себе самую «красивую» отчего-то искренне считают, что им в свою очередь ничего не надо менять в себе. Не надо следить за испорченной кожей, не надо приводить свое лицо, если оно чрезмерно обросло, порой отвратительной бородой или усами, в порядок. Не надо мыть засаленные волосы, не надо заниматься спортом, хотя на фотографиях с пляжа живот скрывает половину плавок. Я уже молчу о том, что один из ста мужчин ухаживает за такой мелочью, как кожа пальцев и ногти рук. У остальных это просто на просто грязные обгрызки, на которые отвратно смотреть, не то что брать в свою руку.

К моему огорчению, у нынешнего молодого поколения испорчено понятие о красоте, о том, как надо выглядеть. Где все те мужчины из прошлых веков, которые не позволяли себе вырядится и ходить по проспектам города в клоунских нарядах? К моему глубокому сожалению, до парней нашего времени, очень поздно приходит понимание, что классическая одежда: брюки, рубашки, пиджаки, пальто смотрятся гораздо красивей и статней, нежели обвисшие на половину ног джинсы, расписаные непонятными рисунками или пошлыми фразами пуловеры, и тому подобное. Уж не имею представления, как они используют столь огромное пространство, образовывающееся внутри.

Опять же, естественно есть исключения из этой огромной толпы, но зачастую, обрадовавшись тому, что наконец-таки встретила того, кто схож со мной по какому-то мнению, я со временем находила то, что упустила в первый момент. Говорят, идеальных не бывает. Но я так не считаю. Я же идеальная. Значит и он, идеальный, должен существовать.

А все остальные… Зачем тратить на них свое время? Все равно из этого ничего не выйдет. Все равно они будут отшиты, как все их предшественники, потому что я не потерплю рядом с собой человека, не удовлетворяющего моим требованиям, потому что я не смогу с этим смирится, потому что я не умею примиряться и терпеть, потому что я всегда открыта и говорю то что думаю.

Именно такими соображениями я руководствовалась с того самого момента, когда начала ощущать на себе заинтересованные взгляды лиц противоположного пола.

Вот и тогда, следуя своим рассуждениям, я отшила очередного неудачливого Дон Жуана. Пускай это будет дождь. Зато безопасный. В нашей стране не стоит чрезмерно доверять людям. Мало ли что.

Он уехал. Автобус пришел через пятнадцать минут! Мои волосы, к этому времени превратились в отвратительные патлы! Кошмар! Слава Богу, я ехала домой и никто из знакомых не увидел бы меня в столь ужасном состоянии!

Но вот беда! Попав под дождь в легкой курточке, на следующий день, я почувствовала недомогание. Я заболела. Ненавижу болеть. Терпеть не могу болеть. Во-первых, в эти дни я чувствую себя подавленной и разбитой. Настроения нет. Желания заниматься делами нет, хотя на тот момент, я уже начинала свою карьеру в цветочном бизнесе. Сейчас это не представляет особого интереса, скажу лишь, что получая экономическое образование, я, воспользовавшись очередными полезными знакомствами с мужчинами, до сих пор хранившими несбыточную надежду, образовала довольно удачный, но пока еще маленький и слабенький бизнес. Когда сама ведешь все дела, ты постоянно занята, постоянно напряжена. Тебе надо быть начеку. А когда ты болеешь, заложен нос, температура, это получается не слишком хорошо.

В дни болезни я предпочитала не смотреть на себя в зеркало. Это бы довело меня до сердечного приступа. Проболев неделю, наконец-таки почувствовав себя лучше, я побежала выписываться, естественно застряв в огромной очереди в поликлинике.

Попав в долгожданный кабинет, я, поздоровавшись со знакомым врачом, так же кинула его помощнику.

Не обращая внимания на то, как молодой парень смотрит на меня с другой стороны стола, я села на стульчик возле терапевта.

— Так…

Врач принялся что-то записывать в моей больничной тетради.

— Егор, дай мне тот документ, — через некоторое время обратился он к своему помощнику.

— Ага. Держите.

Наскоро убедившись, в том, что я вроде бы здорова, меня выписали и отправили гулять.

Я была так рада, вырваться из маленького, требующего ремонта кабинета.

— Эй! Ты забыла! — крикнул кто-то за моей спиной, когда я принялась спускаться на первый этаж.

Это был помощник врача, державший в руке пакет с документацией моего магазина.

— Ой! — обрадовавшись, что чудом избежала кучу проблем, я бросилась обратно.

Он одернул руку, когда я поднялась к нему.

— Теперь ты понимаешь, что не стоит мокнуть под дождем понапрасну, когда тебя предлагают подвести?

— Что??

Моему возмущению не было предела. В начале я не сообразила о чем он, потом до меня дошло, что умудрилась вновь встретиться с тем неудачливым поклонником.

— Отдайте мне, пожалуйста, мои документы!

— Ха-ха-ха! Ну держи!

— Спасибо! — развернувшись, я принялась спускаться.

В третий раз, мы столкнулись примерно через месяц. Тогда я пыталась организовать доставку цветов по необходимому мне адресу, и приехавший водитель оказался именно этим человеком. Вот тут я не смогла сдержать своего удивления:

— Врач-таксист?

— О! Думал, только я, тебя помню!

— Пф!

— Да я просто подрабатываю, как могу. Врачам, особенно начинающим помощникам, мало платят, а у меня большие расходы.

Мой телефон неожиданно зазвонил. Выяснилось, что заказчик перепутал время доставки и распланированный мной график полетел к чертям. Заказ предстояло доставить в совершенно другую часть города, меньше чем за час.

— Господи! Что делать!!?? — спросила я у самой себя, но только не у него.

— Что делать? Ехать! И как можно быстрее!

— Нооо…

— Давай! Я отвезу куда надо, — сказал он. — Но за двойную плату. Приедем вовремя, гарантирую.

— Что?? — это была наглость.

Обдумав ситуацию, мне пришлось согласиться с его условием, потому что выбирать особо не приходилось. Дабы убедиться, что не потеряю деньги, что он не обманет и мы успеем вовремя, хотя была уверена в обратном, я пообещала заплатить вторую половину суммы только после того, как мы вместе приедем на место.

Загрузив цветы на заднее сидение его машины, которую я сразу же узнала, хоть видела очень давно, мы поехали в сторону шоссе.

Наверное, будет лишним, углубляться в то, что я ощущала во время нашей поездки. В первые в своей жизни я почувствовала себя в подвешенном состояние. Не влияющей ни на что. Хотя, нет, во второй. В-первые я почувствовала это тогда, когда моя семья развалилась и что-то внутри меня порушилось.

Мы добрались вовремя. Как он и обещал. Он уехал, забрав свои деньги. А я подумала о том, что жутко вспотела, растрепалась и выгляжу отвратительно. Вручив цветы, я побежала в туалет, привести себя в порядок.

Подмышками, действительно было мокро, будто бы я пробежала несколько километров, но то, что я увидела в зеркале, заставило меня удивиться так сильно, что я позабыла обо всем. Мои глаза смотрели на меня яркими голубыми огнями, которые я не видела до этого. Мои щеки покраснели и отливали сказочным, персиковым оттенком, волосы растрепались, потому что ветер, струившийся в приоткрытое окно моментально заполучил их себе. Оперевшись на раковину, я прикрыла глаза, сжав теплыми ладонями холодную эмаль, вспоминая моменты, когда становилось особенно опасно. В один момент раковина заменила мне руль, хотя я не имела понятия, какой он, как это, держать его в своих руках. Одно я представляла себе точно, руки не должны скользить, а они у меня потели от напряжения. В тот день, вечером, возвращаясь домой, я зашла в магазин, и купила совершенно не подходящие для меня перчатки у которых были срезаны кончики пальцев. Они должны были чувствовать поверхность руля. Ладони, не обязательно, но пальцы — обязаны были это делать. С чего я это решила? Просто решила и все.

Вернувшись домой, я обнаружила маму на кухне, с кем-то разговаривавшую по телефону.

Как выяснилось позже, она разговаривала с ним. С тем, кто пришел и разрушил мою семью, и так разрушенную. Она говорила с тем, от кого меня тошнило долгое время. Она говорила с тем, кто убил во мне меня, кто попытался сломать меня, но заставив опуститься на дно, сделал сильнее. Она говорила с ним, радостно щебетав. Я не слышала этого с самого детства. Расставшись с моим отцом, она не подпускала к себе никого. Мама только и твердила: — Ната, все мужики хотят только одного! Сложно найти того, кто будет по-настоящему любить тебя! Сначала убедись, в том, что ты дорога ему, и только потом доверяй самое важное, что у тебя есть.

Я прекрасно знала это и без нее. Это было заложено во мне от рождения, видимо как раз с ее стороны.

— Ты у меня такая красивая, что многие захотят тебя заполучить, будь осторожна! Всегда!

Мама была самым дорогим для меня человеком. Был еще папа, но он бросил меня, заставив страдать, поэтому я тихо ненавидела его. И была сестра. Моя малютка, которую отобрали от меня, которую папа отобрал от меня и мамы, забрав с собой. Уже повзрослев, я более менее начала понимать, почему они так поступили, но тогда, когда они разругались и расстались, а потом мама сказала мне, что моя сестра уехала с папой, я долго не могла в это поверить. Настя была меня младше. Она получилась совершенно другой, это было видно сразу же. Мы были мало похожи. Внутренне, и особенно внешне. На мой взгляд, она была симпатичной девочкой, и выросла симпатичной девушкой. Встретив ее на вокзале, через много лет разлуки, я не удержалась и заключила ее в сильные объятья, хотя, до этого, долгое время никого не подпускала к себе. На это были причины… Но это была моя сестра. Которая была красавицей. Я позволяла себе считать ее такой, потому что она была для меня исключением. Может, все это было связано с любовью, Настя была единственным человеком которого я любила.

Стоя на вокзале, я любила только ее. Мама уже умерла. Егор ушел от меня навсегда.

Настя, приехавшая с Украины, пропустила все самое черное, что случилось в моей жизни, и я не была уверена в том, что ей стоило об это знать.

Егор, человек, который спас меня в момент, когда, казалось, все кончено, когда, я не знала, что делать, когда я была испугана, по-человечески пригрел меня, подарил мне шанс на вторую жизнь.

Встретив меня, плачущую на какой-то раздолбаной скамейке, посреди ночи, сбежавшую из дома, он забрал меня к себе.

Не выгонял, пока я разбиралась с мамой, пытаясь достучаться до нее. А после, выдержавший мои истерики, после ЕГО звонка, в котором он обвинил меня во всем, сказав, что это я довела свою мать и ее сердце не выдержало, что мне стоило молчать.

Оставшись одна, я на какое-то время растеряла всю свою силу, все желание бороться с этим миром. И только он, Егор, поставил меня на ноги, решив познакомить меня с тем, что для меня было новинкой, чего я не знала, но что полюбила так сильно, что стало едва ли не смыслом моей жизни. И только тогда, вернувшись в опустевшую квартиру, я забрала их и одела. Я поняла, что почувствовала это еще давно, купив их, представляя как буду сжимать в руках руль, что настанет момент, когда все изменится.

Училась я быстро. Егор не переставал восторгаться мои талантом. Он так же как я и много работал, совмещая несколько работ, при этим часто помогая мне с моим бизнесом. Порой он пропадал, уезжая на ночные гонки. Он не брал меня с собой, сначала ссылаясь на мою неопытность, затем просто на просто на отрез отказавшись втягивать меня во все это. Я часто обижалась на это. Обижалась каждый раз, стоило ему уехать туда. Я пакостничала, проявляя свой характер. Он нервничал, сердился и кричал на меня. Я на него кричала в ответ. И он всегда просил прощение. Он знал, что я не стану с ним мирится, даже учитывая что сама не права. Пожалуй, с этим человеком я бы могла провести свою жизнь. В один момент, я почувствовала, что он неравнодушен ко мне. Что-то промелькнуло между нами. Не могло не промелькнуть. Он не мог не влюбиться в меня. Все же он был обычным парнем. Но тогда я никого не подпускала к себе, и он понимал это, Егор понимал все. Я впервые встретила такого умного человека. И только за это… верней, не только за это, за все, я поняла, что начинаю любить его. Для меня это было в новинку. Я никогда не чувствовала подобные чувства к чужим людям. К семье да, но не к чужим. Но он не был чужим мне. Перестал им быть. Каким-то образом.

Я не подпускала его близко, хотя почувствовала, что возможно, хотела бы этого. Я ревновала его ко всем знакомым женского пола. Я устраивала ему скандалы, хотя не имела на это право. Но в силу своего характера, просто не понимала, как он может общаться с кем-то, когда у него есть я. Вроде бы есть.

Сложней было объяснить самой себе, почему я так ревную когда раздавалась определенная мелодия на его мобильном. Эта мелодия значила, что Егор уедет сегодня ночью, либо он уедет днем по делам к этому человеку. Я не знала кто он, но знала, что этот человек ему дорог. Как кто-то мог быть ему дорог, если с ним была я? Вроде бы была.

Это был его лучший друг. Которого он скрывал от меня. Я не знала, знал ли его друг обо мне, но для меня он был незнакомцем под номером один. Незнакомцем, который мог забрать от меня Егора в любое время, что естественно было неприемлемо.

Пожалуй, единственное, что я знала о том человеке, то, что он так же как и Егор участвует в гонках.

Больше ничего. Клуб был закрыт для меня.

Уже позже, когда Егор, словно почувствовав что-то, посадил меня перед собой, разложив документы, принявшись рассказывать шокировавшую меня информацию, я узнала, что этот человек из влиятельных кругов, что он надеться, будто бы его связи могут помочь разобраться с клубом, действия которого вышли далеко за пределы разумного. Он не назвал мне его имени, сказав, что если что, я все узнаю в свое время. Он лишь обмолвился о том, что этот парень с довольно высокими загонами, что у него так же как и у меня испорченное самомнение, но не смотря на все это он хороший человек. И что я могу обратиться к нему за помощью.

Тогда я не обратила на это внимание. Я была слишком зла, узнав, что оказывается, именно Егор поучаствовал в росте его таланта. Мне было не приятно узнать, что парень, с которым я была, скажем, близка, тратил свое время на частичное обучение еще кого-то.

Егор. Егор, твердивший мне, что главное в гонках не выигрыш, который не обращал внимание на огромные деньги, которые мог забрать в случае своей победы, но в основном оставлял в общей кассе, который всегда был за безопасность, за участие, за наслаждение, но не за рискованную победу, который научил меня всему, который был мастером своего дела… погиб.

Я больше ничего не скажу об этом. Все равно никто ничего не поймет.

Получив через некоторое время старательно запечатанный конверт, я увидела в нем часть документов, которые Егор показывал мне в свое время. Но это были не все документы. Как было сказано в записке, вторая часть у его друга. Так же Егор вложил в конверт диск, вставив его в ноутбук, я разочаровано пролистала содержавшуюся на нем информацию, ничего для меня не значащую. В тот момент, сгорая от горя, мне все было не важно. Я не понимала, для чего он передал это мне. Зачем мне все это? Зачем он во все это влез? Ведь если бы не это… Возможно, мы могли бы быть вместе. Потом.

Я продолжала кататься наедине с самой собой. Я мысленно приветствовала себя на старте, представляясь кличкой, которую придумал мне мой самый близкий друг.

— Альфа! Ну кем же ты можешь быть, как не Альфой?

Естественно, я каталась и с соперниками, которых находила случайным образом. Но выйти на клуб мне не удавалось.

И вот я смотрю вечерние новости. Три машины, устроив дебошь в городе, сбили человека.

Это были они. Я не сомневалась в этом. Егор, пытаясь отговорить меня от вступления в клуб, рассказывал о том, что Московский клуб опасен своими изощренными фокусами. Это были они. Достав конверт, я еще раз просмотрела документы и обнаружила среди бумаг затерявшуюся фотографию.

Она была не подписана. Просто зацеплена скрепкой.

Взяв в руку я поднесла ее ближе.

Я не знала, кто это. Я не знала, зачем эта фотография вложена в документы. Я смотрела на человека, изображенного на фото и не видела ничего. Ничего полезного.

Надкусывая пирожок, запивая его горячим кофе, в полупустом кафе, я смотрела утренние новости.

— Девушка! Можно к вам?

Подошедший мужчина отвлек меня, загородив телевизор.

Он был с темными волосами, карими глазами, с темной загоревшей кожей. Меня передернуло. Он был похож на НЕГО.

— Нет! Здесь много других мест! Не мешайте! — огрызнулась я.

Поняв, что тут ему ничего не светит, он направился к другому столику, исчезнув с моего поля зрения.

— Вот черт!! — горячая струя обожгла кожу руки.

Я дернулась, от внезапного укола в сердце.

На меня, с экрана телевизора смотрел тот самый человек. Это был он! Это был тот самый парень с фотографии, которая хранилась в моей папке.

— …. как выяснили судмедэксперты, одним из погибших в несанкционированной гонке был сын известного миллионера, Мятежного Александра Алексеевича, Павел Мятежный. На данный момент идет следствие по делу о…

Я не слышала диктора.

Я смотрела на фотографию, застывшую на экране.

— … личность второго участника до сих пор остается неизвестной. По нашим данным, в отдел милиции Красносельского района города Санкт-Петербурга, поступил анонимный звонок, предупреждающий о том, что в данном месте будет проведена гонка между участниками клуба, который…

Санкт-Петербург? В моей голове все перемешалось.

— … как объяснит, столь влиятельный человек, что его сын был членом подобного общества? Какие будут приняты меры и поможет ли большое влияние миллионера Александра Мятежного наконец-таки разобраться с этой давным давно нагнетающей проблемой, терроризирующей многие города по всей стране?

Сын влиятельного человека… Его фотография в документах… Слова Егора о том, что он доверяет ему…

Я могла только предполагать, но я чувствовала, что права. Павел Мятежный. Вот кто был его другом. Действительно, влиятельная фигура. Судя по всему, что наговорили в новостях, его отец был один из тех, кто своим расширяющим империальным бизнесом держал наш страну на плову.

И его сын, был участником клуба? Это был грандиозный скандал. Даже я осознавала это. Но странно, все это быстро замяли. Видимо, его отец знал, как справится с прессой.

— Ты всегда сможешь обратится к нему за помощью… — вспомнила я слова Егора, в который раз рассматривая фотографию Павла.

Пристально смотря на него, на его лицо, я не знала, что делать.

«Вторая часть документов у моего друга, я думаю, он найдет тебя сам, но все-таки ты должна знать, что можешь и сама попытаться выйти на него. Я верю ему, а значит, и ты можешь…»

Кому верить? Егор!!!

«Я подразумевал, что все может этим кончиться, если ты это читаешь, я был прав. Просто знай, что я люблю тебя.»

Я даже не пыталась вникнуть в его проблемы, не относилась серьезно к тому, что он пытался рассказать мне, не воспринимала всерьез его отчаянную борьбу с системой. Но тогда, именно тогда, в который раз читая эти строчки, я поняла, что не могу больше. Не могу так. Они же убили его! Я не верила ни на секунду, что он погиб из-за своей ошибки! Я не верила в это! Они убрали его! Кто они? Я была обязана в этом разобраться! Я была обязана отомстить за него! Ведь он… отомстил за меня. Это была наша с ним тайна. Самое темное, что я хранила в себе.

Я собрала свою волю в кулак. Привела в порядок свои дела на работе и решила расширятся. Петербург считался культурной столицей нашей страны. Воспитанной столицей. Самым романтичным городом нашей страны. Уж кому, а Петербуржским романтикам, лишние цветы, не дорогие, с доставкой, ни за что не помешали бы.

Приехав в Северную столицу, покопавшись перед этим в интернете, я вынесла для себя некоторую полезную информацию. Во-первых о том, кто поплатился за все случившиеся. Во-вторых кто участвовал в этом. Где все это происходило. Кто работал по этому делу.

Сняв квартиру в районе, где жили ребята, участвующие в том заезде, я проехалась на место аварии. Собственно говоря, там я ничего интересного не нашла. Все уничтожили, затоптали менты, эксперты. Только обожженные пятна. Истерзанная земля. Ничего более. Пытаясь восстановить ход аварии по тому, что вычитала в интернете, с тем, что видела своими глазами, я не могла многое сопоставить. Видимо писаки многое исказили. Что было логично. Приукрасив свою писанину, они лишили меня возможности разобраться в сути дела. Следующим этапом, я наведалась в отдел милиции, якобы решив сообщить о нападении. Познакомившись с ментом, работающим в отделе, состроив ему глазки, я кое-как свела его к интересующей меня теме.

— О-о-о! Ты что меня о таком спрашиваешь? Я не работал над этим! Не то звание, да там ничего интересного не было. Дело примяли. Знаешь, как у нас бывает? — намекнул он мне. — Ну вот. Да и то понятно, много там не сходилось…

— Что именно? — насторожилась я.

— Да… Темное это дело. Наши эксперты были во многом не уверены, пытались что-то доказать, но их никто слушать не стал. А доктора, главного, на пенсию, кстати, после этого отправили.

Кое-как отделавшись от надоедливого новоиспеченного поклонника, перед этим выведав у него имя главного, ответственного за экспертизу, я потратила несколько дней, на его розыски.

Дедок, и в правду, потрепанный, жил за городом. Представившись новенькой лаборанткой, которая изо всех сил пытается как можно более подробно вникнуть в суть проблемы, в цель своей профессии, я мило распивала с ним чаек, сидя на маленькой кухонке, засыпая под неинтересную медицинскую лекцию.

— За что вас, такого умного, на пенсию-то? — печально поинтересовалась я.

— Ай! Да! — махнул он рукой. — И не спрашивай!

— Да нет, я спрошу! А? — состроила я заинтересованную гримасу.

— Полез не туда! Вот тебе и все! Не важно сколько мне лет! У нас в отделе, кроме меня никто ничего не соображает! Кто им теперь заключения писать будет, не представляю! Разве что ты! Ну как они могли спокойно прореагировать на то, что им доставили с места аварии? Не понимаю!

— С какой аварии? А что там было???

— Нет-нет-нет! Это уже следственная тайна! — покачал он пальцем. — Не имею право! Даже на пенсии! Я люблю свою работу, даже сейчас! Ты должна знать…

— Да, конечно!! Простите!

— Одно могу тебе сказать, тут много ума не надо. Не чисто у них с этой аварией. Ничего не ясно. То что мне доставили на экспертизу… Я конечно определил им, но… Сам факт аварии, и те останки которые мне доставили, это уже не сходится. Должны были остаться малейшие частицы костей. Обязательно. Не смотря на силу взрыва. При кремации, еле-еле избавляешься от всего этого, в конце-концов перемалывая не сгоревшее до конца, а тут?? В химическом составе было многое, но того что нужно было не нашлось. Единственное, что я обнаружил это зубы…

— Так это хорошо…

— Да, но! Эти зубы, как тебе сказать, их еле-еле откопали, причем очень странно, что нашли только по одному зубу от каждого погибшего и больше ничего. Ничегошеньки! Не бывает такого! Очень мало шансов, что все сгорело без каких-либо останков! Понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я.

— Вот! Я им так и сказал, верней, все разом сказали об этом, ну и что ты думаешь? Они закрыли нам рот. Уж не знаю, почему, видимо из-за того, что был замешан сын известного человека. Вот и вышло мне все это боком.

— М-м-м.

— Но я не в обиде. Пенсия, ну и пенсия! Уеду скоро отсюда!

— Куда? — из вежливости поинтересовалась я.

— На море! Косточки свои буду греть! Поеду к сестре, старухе своей!

— А как же ваш домик?

— А кому он нужен? Постоит тут без меня! Вдруг, если что решу вернутся? — усмехнулся он, устало вздохнув.

После разговора с врачом, у меня зародились подозрения на счет произошедшего. Чем больше я пыталась вникнуть в суть аварии, тем больше убеждалась в том, что все это пахнет жаренным. А уж когда, наблюдая за тем, как по-началу схваченных парней, отпустили, благодаря непонятно откуда взявшейся защите адвокатов, потопивших некоторых влиятельных шишек страны, случайно засветившихся в этом деле, окончательно убедилась в том, что все не так просто, как кажется со стороны.

Наблюдая за выпущенными на свободу ребятами, мне пару раз казалось, будто бы не только я заинтересованна ими. Иногда мне казалось, что не только я наблюдаю за ними, но постепенно это ощущение исчезло.

Что же делать дальше? В конце-концов, все что было переданное мне Егором указывало только на одного человека — Павла Мятежного, в смерти которого, я была уверена далеко не на сто процентов. Самое удивительное, что по ходу расследования, выяснить личность второго водителя у полицейских так и не вышло. Это потрясло меня больше всего. Как это возможно? С ним выходило еще более запутанней чем с Павлом.

Как вы уже поняли, единственное связующее звено между исчезнувшими ребятами и моим дальнейшим расследованием были те, за кем я уже устала наблюдать. Мне необходимо было узнать у кого-то из первых лиц о произошедшей трагедии, я рассчитывала на то, что они смогут пролить немного света, смогут помочь выйти на Мятежного, хотя судя по их поведению, я могла предполагать два варианта, либо ребята были восхитительными актерами, либо действительно горевали о погибших. Второй вариант был менее желателен для меня.

Переворошив в голове все немыслимые способы, как бы я могла подобраться к ним поближе, выбрала самый интересный для меня. Интересный в том смысле, что кроме неразгаданной загадки, я слышала много хвалебного об этих лицах с профессиональной точки зрения. О Питерских гонщиках говорили много и часто, рассказывая о группе мастеров, способных творить красочные действия на трассах.

Надо упомянуть о том, что вместе с документами, Егор передал мне достаточное количество денег. Оказывается, в последнее время он забирал свой выигрыш, складывая доход на карточку. И теперь я была хозяйкой его состояния.

Но я не могла прикоснуться к этим деньгам. Не смотря на то, как я любила эти шуршащие бумажки, как я любила их тратить, я не могла даже подумать о том, чтобы спустить накопленное моим близким на что-то подобное.

И вот наконец-таки, приняв решение о том, каким именно образом войду в контакт с интересующими меня людьми, я с чистой совестью «опустошила запас». Пустить деньги Егора на расследование, показалось мне разумным вложением, я надеялась, что он был бы не против этого.

Деньги. Деньги. Деньги. Кем бы не были эти парни, какими они не были бы крутыми, я не завидовала их нынешнему положению. Деньги решали все. Без денег жить было не возможно. Испорченная репутация: вылет из институтов, увольнение на работе. Крах всего. Деньги. Их отсутствие.