Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Восемьдесят первая. Дмитрий ===

Что-то сильно ударило меня, еще раз, еще и еще. Потом куда-то швырнуло, подняло, вновь бросило, закрутило, замотало, выбросило.

Я никак не мог понять, что со мной происходит. Будто бы попал в стиральную машину. Я — нечто абстрактное, потому что у этого «я» не было ничего конкретного, на тот момент меня вряд ли можно было назвать человеком. Почему? Потому что у людей как минимум есть ноги, руки, голова, да и… все остальное. А я… Я же был чем-то непонятным. У меня точно не было ног, я или не чувствовал, или не понимал, где они и как ими пользоваться, у меня не было рук, а может они все-таки были? Не знаю.

Я ощущал бесконечное падение, сильное головокружение. Как бы не старался, никак не мог рассмотреть хоть что-нибудь вокруг себя — было темно.

Бабах!

Резко раскрыл глаза. Что-то выбросило меня. Вот только куда? На интуитивном уровне я предпринял удачную попытку подползти к краю кровати, хотя так называемые ноги запутались в одеяле и сильно мешали.

— М-м-м, — издал я непонятный стон.

В попытках передвинуть его к себе, я едва не заплакал от обиды, осознав, что мне надо сделать еще несколько лишних движений, иначе я просто-напросто не достану до ручки.

— О-о-о, — резкий спазм вызвал во мне горестный стон. Еще мгновение и я не выдержу.

Собрав все оставшиеся силы в одно, непонятно какое место, я сделал рывок вперед.

Да! Его край в моей руке. Иди сюда!

Еще секунда.

— О-о-о… О-о-о… — очистив желудок, я обессилено опустил ведро на пол.

Все внутри меня саднило и болело. Желудок, печень, мышцы сходили с ума. Я не мог понять, на месте ли и цела ли моя голова. Она так сильно болела, что я всерьез заволновался: нет ли у меня где травмы, нет ли у меня сотрясения?

Отдышавшись, прикрыл глаза рукой.

Все сразу же закружилось и вновь стало тошнотворным. Поправив подушку, я осмотрелся по сторонам.

Пытаясь восстановить свои мозговые файлы, кое-как сообразил, что судя по всему лежу в комнате на первом этаже дома, расположенного под Петербургом, в котором мы организовали нечто на подобие «штаба».

Интересно, как я здесь оказался? Почему именно тут? Почему не на втором этаже, не в своей кровати? Да и что собственно со мной происходит?

Осознавая, что у меня нет сил, для того, чтобы куда-нибудь пойти или же хотя бы просто приподняться, я стал копаться в своих воспоминаниях.

Вот значит как. Обидно, но их не было. Нет, они были, но не целиком. Я прекрасно помнил кто я, что я и зачем… Но вот то, что же я делал не так давно, и что меня привело сюда, начисто отсутствовало на моем жестком диске.

— А-а-а, — распиливающая голову боль вывела меня из равновесия, — да что это такое???

Зато перед глазами неожиданно возникла картинка.

Воспоминания нарисовали задумчивого Павла, который недоверчиво смотрел на стопку, которую я ему протягивал.

Постепенно воображение восстановило помещение старого, самого худшего в моем районе клуба.

Что мы там делали? Зачем мы туда пошли?

Я с ужасом вспомнил, как сидя за стойкой про себя считал выпитые порции. Выходило что-то уж через чур много…

А что потом?

Из-за чего все это?

В конце-концов, почему с Павлом? Почему с ним? И где все это время была Берг, почему я ее не помню?

Отмотав еще подальше, я наткнулся на файл с видами на едва знакомый мне дом. Что это за место?

Напрягшись, попытался сложить все воедино.

Мне сложно описать в какой именно момент, меня озарило. Я еле-еле выдержал столь сильный удар прямо в сердце.

Скрючившись, сдавил себе грудную клетку, не понимая, почему сердце столь бешено забилось.

— Полина, — простонав ее имя, я предпринял попытку подняться.

Мне надо было к ней. Срочно. Прямо сейчас.

Почему ее нет рядом?

Почему я один борюсь со всей этой болью. Где она?

Задергав ногами, я наконец-таки сбросил с себя одеяло.

Вытерев с подбородка то, что мерзко воняло и от чего меня тошнило еще больше, я попытался встать.

Не получилось.

«Я больше не хочу!»

До боли знакомый голос раздался где-то внутри меня.

«Я хочу отдохнуть. От тебя! От тебя, Дима!»- она кричала мне это прямо в голову, прямо в мозг.

Сжав голову руками, я попытался сдержать себя. Не понимая, что со мной происходит, напряг все свои мышцы, возможно, это могло мне помочь.

«Мы расстаемся.»

Вот что я здесь делал.

Я не был готов к тому, что сейчас творилось со мной. Уж лучше бы я не просыпался.

Стоило мне вспомнить произошедшее, как все вокруг померкло. Я больше ничего не видел, хоть все еще продолжал находиться в комнате с незашторенными окнами. Утреннее солнце касалось меня своими лучами, я видел это, смотря на себя через пальцы рук.

Вчера был дождь. Вчера даже днем было темно. Вчера было плохо. Сегодня солнце. Наверное, будет великолепный осенний день. Для всех кроме меня.

Вчера все было иначе. Я был другим. Сейчас даже половины меня не существовало. Все внутри жгло и теперь я понимал почему. Это было вызвано не только алкогольным отравлением, это было что-то внутри меня. Я был растерзан и заколот острым ножом.

Всеми силами сопротивляясь, мое подсознание не хотело углубляться в воспоминания, но мозг был сильнее. Он выдавал факты за фактами, заставляя меня стонать еще сильнее.

С силой надавив пальцами на глаза, вспомнил, как смотрел на Полину. Ее слезы всегда были самым страшным оружием против меня. Я знал, сколько она страдала за последние года своей жизни и наконец-то взял на себя ответственность за нее, дал себе обещание, что ее слез больше не будет.

Вспоминая заплаканное лицо, мокрые глаза, которыми она испуганно смотрела на меня, будто бы я тот, кто таил в себе самое страшное зло, кто вредил ей, обижал ее, я ощутил в себе противоречивые чувства.

Нет. Это же не так. Она всегда умудрялась раздувать из мух разнообразных слонов, но в этот раз Берг через чур переборщила.

Я должен был объяснить ей это. Сказать ей об этом.

С другой стороны.

В этот момент меня вновь накрыло. Откашлявшись, я приподнял голову и сфокусировал взгляд на телевизоре.

Она отказалась от меня.

Как она посмела это сделать?

Она не имела право так поступать. Всегда в наших с ней отношениях я был тем, кто руководил, кто следил за всем. Я был главным.

Взявшаяся из ниоткуда злость позволила мне подняться на ноги.

Теперь я понял, почему прошлый вечер закончился в баре.

Она ушла. Оставила меня одного.

— Ха-ха, — усмехнулся я через силу.

Она навсегда запомнила мои слова после нашего с ней первого раза.

Удачно. Они пришлись как нельзя кстати. Как раз подходили для того, чтобы сделать мне еще больнее. Этого она что ли хотела?

Интересно, какими своими поступками я заслужил это?

Возникший внутри меня гнев безусловно придавал сил.

Вот уже прошла минута, а я все еще стоял в вертикальном положении. Великолепно.

Двинувшись в сторону двери, заметил, что если склонить голову немного в правую сторону, тошнота затихает.

Медленным шагом я вышел на кухню, пересек ее и оказался в коридоре, который вел на веранду.

Здесь, в отличие от основной части дома, было гораздо прохладней, что имело свои плюсы.

Прислушавшись, я уловил едва слышимые голоса.

Открыл дверь и вошел.

— О! Привет!

Передо мной возникла довольно забавная картина.

Расположившись на диване возле самой дальней стены, Андрей держал в руках чашку дымящуюся горячим кофе.

Павел сидел прямо напротив него за столом.

Оба выглядели через чур комично: и Кас, и Шторм сидели завернувшись в старые шерстяные одеяла. Судя по всему, лишь я ловил кайф от пронизывающего холода.

— Ну как ты? — поинтересовался Кас.

— Бывало получше, — еле-еле я опустился на стул возле Шторма. — Голова сильно раскалывается!

— Ха-ха-ха!! Не удивительно! — заржал Андрей.

— О-о-о! Говори потише! — наморщился я.

— Как твое состояние то? — Павел неопределенно помотал перед своим животом рукой.

Я внимательно присмотрелся к нему.

Поразительно, но факт. Сам Мятежный так же выглядел, не сказать чтобы на «ура».

— Ух ты! Ты решил сменить имидж, решив, что амплуа невыспавшегося бомжа тебе больше подходит? — проигонировав его вопрос, поинтересовался я.

Я ожидал все что угодно, но только этого.

— Ха-ха-ха! — громко рассмеялись они с Андреем. — Да-да-да!!!

Я непонимающе обвел их взглядом.

— Это я тут имитирую бомжа!? Конечно! — закатил глаза Шторм.

— Не понял? — не смог оценить я его восклицание.

Он перевел взгляд на Кастильского и покачал головой.

— Кстати, не понял, — посмотрел я на Андрея. — А ты что тут делаешь?

— Димаааа, — протянул в это время Павел.

— Что?

— А что ты помнишь о вчерашнем вечере?

Я столкнулся с его внимательным взглядом. Не знал, что ответить.

— Не хочу говорить на эту тему, — в конце концов, это были мои проблемы. Никого из них они не касались.

Парни вновь подозрительно переглянулись.

— Эй! — позвал меня Кас. — Расслабься! Никуда она не денется…

— Ты о ком? — рявкнул я.

— Я о…

— Кас! — оторвал его Шторм.

— Слушай… — махнув рукой на Андрея, повернулся я к Павлу. — А ты не напомнишь мне, как мы оказались в том клубе…

По тому, как выползли из орбит глаза Павла, я понял, что он был не готов к подобному развитию событий.

— Что? — напрягся я.

— Ха-ха-ха! — Кас едва удержался от того, чтобы не упасть на пол. — Димон, хочешь сказать, ты нифига не помнишь? Ха-ха-ха!

— Заткнись! — нахмурился я.

Времени оставалось мало. Я чувствовал, что мой живот снова начинает скручивать.

Голова начала кружиться.

— Так, — зажал я рот рукой, — мне пора на улицу…

Прошло около часа. Все это время я медленно прогуливался по нашему участку. Душа требовала уединения.

Дважды ко мне пытался присоединиться Андрей, но ничего хорошего из этого не выходило.

В итоге я пристроился возле сарая, прямо под турником, на который сейчас смотрел с грустью. Не было сил не то чтобы подтянуться хоть раз, я не смог бы даже подпрыгнуть, дабы повиснуть на нем.

Именно над этим я рассуждал, пока ко мне вновь не подошли парни, зачем-то прихватив с собой то самое спасительное ведро.

— Может… ты смоешь все что там? — поинтересовался затормозивший возле меня Кас.

— Я? — брови Павла устремились наверх. — А может, ты?

— Ха-ха-ха! Придурок! Давай сюда! — выхватив ведро из рук Шторма, он отправился в сторону туалета.

— Вот и молодец! — вытер свои ладони Павел. — Как ты?

Я уже устал отвечать на этот вопрос. Стало немного получше. Меня уже не рвало. В последний раз и вовсе вышло нечто напоминающее желудочный сок — первый признак того, что внутри меня ничего не осталось. Благодаря ударной дозе таблеток, голова так же мыслила гораздо лучше. Откуда-то взялся небольшой насморк а так же немного щемило в горле, может, я простудился вчера… Не знаю. Павел тоже временами кашлял и сопливил, стоило мне это заметить, как я еле-еле сдержал у себя внутри свое злорадство. Может, нам обоим надуло в клубе?

Иная же боль не проходила, а лишь разгоралась сильнее. Я чувствовал, как злость берет надо мной верх. В одни мгновения мне хотелось связаться с этой дурочкой и отыграться, высказать все, что я думаю о ней, в другие, хотелось начисто выбросить ее из своей головы. С этим было куда сложнее. Как бы я ни старался, все возвращалось к Берг.

— Так ты… совсем ничего не помнишь? Ну я… о ночи говорю… — замялся Павел.

— А-а-а… Я помню, как мы пришли туда и я напился. О-о-о… Я помню, как считал про себя сколько мне необходимо рюмок, — повернулся я к нему и подоспевшему Кастильскому.

— Ха-ха-ха! Что-то у тебя плоховато с арифметикой, Франк! Так можно до смерти нажраться! — оптимистичный настрой Каса все больше убивал меня. Хотелось врезать ему по морде.

— А еще? Потом??

Павел же не прекращая добивал меня своими глупыми вопросами.

— Потом? — нахмурился я. — Ну… Я еще, — прищурился, смотря в сторону бани. — Помню… Что говорил с какой-то девушкой, — повернулся к нему. — верно?

— Даааааа, — протянул он. — А потом?

Нахмурившись, я ответил:

— А потом?? Потом… А что потом??? Помню… Помню… — голова вновь начала гудеть. В ней было пусто. — Потом… Нихуя, блять, я не помню, что было потом…

— Ха-ха-ха! — смех Андрея отозвался тупой болью в висках.

— Я не понял! Что ты у меня все выпрашиваешь? — возмутился я. — Как будто сам там не был! Вот и расскажи, что было! А ты так и не ответил, что именно тут забыл, — последняя моя фраза была обращена к Касу.

— А-а-а… — он в свою очередь смотрел на Павла. — А-а-а… а ты не помнишь??? Я… я довез вас обратно, вы же выпили оба…

— Да? А кто тебя позвал?

— А-а-а…

— Я ему позвонил! Просто… вспомнил, что ты упоминал, что Андрей рядом живет, — пояснил Павел.

— А-а-а… Ясно…

— Так… Ты совсем ничего не помнишь… с того момента? — закусив губу переспросил Андрей.

Это было сильней меня.

— Блять! — рявкнул я. — А что? Что-то было? Что мне надо помнить? Что вы пристали? Помню… Танцевали, веселились, видимо, с кем-то тусили… потом, я так понял, позвонили тебе и уехали, но это уже стерлось с моей памяти, — нахмурился я под конец. — так?

Они молча смотрели на меня.

Потом вновь переглянулись.

— Ага…

— Ну да… — одновременно закивали.

— Все так и было!

Я недоверчиво осмотрел каждого из них.

— Точно?

Парни вновь объединились:

— Ну блин, я конечно уже спал…

— Но он согласился нас довести…

— Я приехал… мы встретились…

— И-и-и Кас отвез нас до дома, — по очереди отвечали они.

— Ты просто заснул в машине, по пути…

— Да, устал, — повернулся к Касу Павел.

— Решил, видимо, прикорнуть немного…

— Но мы не стали тебя будить… Зачем?

— Положили спать, подумаешь? С кем не бывает? — пожал плечами Андрей.

— Действительно! — приподнял брови Павел. — Обычное дело!

— Ну, я о том же! — улыбнулся Кас.

— Таааааак! — наконец-таки я сумел прервать их диалог. — Я сейчас… вообще ничего не понял…

— А, забей! — меня уже начали раздражать их переглядывания. — Не важно!

— Согласен. Ты точно нормально себя чувствуешь? — шмыгнул носом Шторм.

— Ну… Мне кажется, я немного простыл, — поежился я.

— Немного? Ха-ха-ха, — переспросил Кас. — Не удивительно!

— Кас, ты… Заканчивай! — махнул на него рукой Мятежный.

— Что заканчивать? — поинтересовался я.

— Ничего! Кстати, нам же завтра ехать… Мы совсем не готовы…

— Да-да-да… Я помню, — кивнул я.

— Но если ты чувствуешь, что не совсем в норме… и…

— Ты дебил? — огрызнулся я. — Я нормально себя чувствую! А к завтрашнему дню буду и вовсе как огурчик!

— А ну… Хорошо… — пожал плечами Мятежный.

Мысли о том, что нам предстоит с Павлом проверить наши догадки и попытаться пробраться на место «встречи»- именно это было нашей главной миссией, здорово помогали мне.

Устроившись в его комнате, еле-еле уговаривая свои внутренности принять к себе хоть что-то из еды, я внимательно прислушивался к его рассуждениям, вникая в наш план действий.

Кастильский же, не обращая на нас внимания, устроился возле телевизора, забрав к себе непонятно с чего грустного Франка-младшего, почему-то весь день игнорирующего меня. Вперившись в экран, Андрей вместе с псом наблюдал за разворачивавшимся перед их глазами боевиком.

И я, действительно, на какое-то время забылся, перестал ощущать ту горечь и ту пустоту, которая пронизывала меня всего, которую я особо остро чувствовал, натыкаясь взглядом на вещи, которые хранили в себе хоть какое-то яркое воспоминание о Берг. Подняться наверх в нашу с ней комнату у меня так и не хватило сил. Я просто-напросто не мог находиться там, где еще сутки назад мы были счастливы… Или я ошибаюсь, и в нашем случае это называлось иначе?

Я справился с тошнотой, победил головную боль, даже не особо расстроился, узнав, что умудрился оставить в клубе куртку.

Все было бы хорошо, если бы не…

— Здрасти… Есть кто дома? — голос старшей из сестер Рудковских заставил нас с Павлом одновременно дернуться от неожиданности и столкнуться лбами.

— Ебать! — растирая место ушиба, я пытался восстановить равновесие.

— Блин, прости! Я от неожиданности, — извинился Мятежный.

Он уже поднялся со своего места и смотрел в сторону Натальи.

— А-а-а, — заметив, что она с интересом рассматривает меня, я мысленно пожелал ей всего самого худшего.

— Ты-ы-ы… всегда питаешься просто хлебом и водой? — поинтересовалась она. — Эконом вариант просто!

Ничего не ответив, я закатил глаза.

— Ха-ха-ха! Нет, по праздникам в его меню появляется килька! — раздался смех Каса. Сколько бы я потом не размышлял, почему Андрей выбрал именно этот продукт, я так и не смог объяснить себе подобную привязанность друга к бедной рыбе.

— А тебя не спрашивали!

— Ната!

Рудковская едва заметно прикусила губу и повернулась к Шторму.

— Что? Я тут не просто так между прочим… — она замолчала.

Ее молчание говорило само за себя.

Обернувшись на меня, Шторм неуверенно пробормотал:

— А мы вот… Вот… план действий обсуждаем…

Поднявшись с дивана, я решил выйти из комнаты.

— Димон… — обратился ко мне Кастильский, который уже успел подняться со своего места.

— Что? — мы все стояли прямо напротив дверей.

— Ната… — в этот момент раздалось из кухни.

Как бы я не старался скрыть свои эмоции, это вышло очень фигово.

— Она сама потребовала, чтобы я отвезла ее, — прошипела Рудковская Павлу.

Меня, конечно, могло задеть их открытое обсуждение мои проблем, но на данный момент меня больше волновало другое.

Пройдя мимо Натальи, я вышел на кухню. Берг стояла прижавшись спиной к стене, растерянно смотря в мою сторону.

Мы встретились взглядами. Я уж было решил, что сейчас что-то переменится… Переменилось.

Она вся как-то скукожилась, уменьшилась в размере, отошла немного подальше и пробормотала:

— Можешь проходить, я тебе не мешаю. Считай, что меня здесь нет.

Сказать, что это вывело меня из равновесия — ни сказать ничего.

Конечно же я ушел. Прошел мимо. Стараясь сдержать свой гнев.

— Эй! Ты куда? — за мной сразу же вышел Андрей.

— Что? — попытался сконцентрироваться на нем я.

— Ну, в смысле…

— Кас, отвали от меня, ладно?

— Но…

— Без всяких «но».

Я ушел на несколько часов. В тупую бродил по поселку, не зная, чем себя занять. Сил почти не было. Набрел на магазин, купил себе сухарей, да так и слонялся без дела до самой темноты.

Когда я закрывал за собой калитку нашего участка, машины Натальи уже не было. Удивительно, но Каса так же не оказалось. Я только диву мог даваться: неужели они уехали вместе?

Перебаривая себя, поднялся к нам на второй этаж.

В комнате было темно.

Я еле-еле рассмотрел очертания Берг под одеялом. Замер в нерешительности. Неслышно переступая, направился к кровати.

Если честно, я не представлял, как мне себя вести. Я в первые попал в подобную ситуацию. Рядом был близкий и самый дорогой для меня человек, девушка, ради которой я был готов на все, но в тоже время, она была сейчас очень далеко от меня. Я не понимал ни ее, ни себя, ни все, что происходит. Я не привык идти на уступки, не привык бегать за кем-то, а ведь она вынуждала меня делать именно это, не представляя, насколько сильно злит и бесит этим.

Я с самого начала повелся на нее из-за ее непокорности. Она умело вставляла палки не только в мои колеса, она ломала все, чтобы я не делал, однако сейчас ее игра была через чур жестокой и вызывала во мне не азарт, а гнев.

Подойдя ближе, я обнаружил, что с моей стороны не лежит подушка, нет моего одеяла. Все мои спальные принадлежности были сложены на стуле возле кровати.

Сдержав все красочные выражения, которые мне захотелось произнести в ее честь, я со злостью сплюнул на пол и, обойдя кровать, подхватив свои вещи направился вниз. Она не желала мириться, не хотела идти на контакт.

Это еще раз доказывало то, что эта девушка лишена всякой логики. Всегда подозревал, что у нее мало мозга.

Спустившись, я громко прошел мимо заседающего возле ноутбука Павла и оказался в маленькой комнате.

Швырнув вещи на диван, тяжело опустился рядом.

— Эй! — Голова Шторма появилась в проеме. — Ты что?

— Съеби отсюда! — рявкнул я.

— А-а-а… Окей.

Она хотела поломать меня, заставить переживать еще больше. Хорошо. Хорошо, милая. Если ты хочешь попортить все, то пускай, воля твоя. Не буду возражать. Я взбесился еще больше, вспомнив, что на втором этаже осталась моя любимая футболка и самые удобные для сна трусы. Там же осталось еще миллион необходимых мне вещей. Идти еще раз я не хотел. Почему-то был уверен, что она не спит и злорадствует надо мной. Сука. Я думал, она будет переживать наше расставание. Пожалуй, я еще никогда так не ошибался.