Еще больше записок сумасшедшего анимешника

Глава 23 Все?

На второй и последний день своего пребывания в таинственной деревне Коу снова проснулся вечером после чего долгое время не мог подняться на ноги. Страшная боль и усталость разъедали все его мышцы. Сперва он вообще не мог пошевелиться и серьёзно опасался, что так и пролежит неподвижной куклой до наступления ночи, когда эти монстры вернуться и разорвут его на куски. И даже когда он поднялся, — золотистый небосвод к этому времени совсем перегорел, — то всё ещё чувствовал невыразимую и болезненную ломку.

Сложно было сказать, какая из многочисленных ссадин, что покрывали его тело, отвечала за какое ощущение.

У него побелело перед глазами, когда он снял майку и стал вытягивать многочисленные звериные и человеческие зубы, что торчали в нём после вчерашней битвы.

Впрочем, в некотором смысле она была сегодняшней.

Второе сражение продолжалось всю ночь вплоть до самого рассвета. Враги в этот раз были слабее девочки в красном кимоно, но при этом их было намного больше; побеждаешь одного, и на смену ей приходит дюжина; побеждаешь дюжину, и на смену ей приходит сотня.

Ещё ни разу Коу не испытывал такого отчаяния, как во время той битвы.

Разумеется, ему случалось попадать в безвыходные ситуации — даже, пожалуй, слишком часто. Но последние всегда были мимолётными и продолжались всего несколько минут.

В этот раз всё было иначе.

Никто не мог его спасти; никто не мог ему помочь. Полагаться можно было только на свои собственные силы.

Тогда он продержался, победил. Но следующая ночь, которая неумолимо приближалась по мере того, как в небо, точно песчинки в песочных часах, падали звёзды, давила на него, как тяжёлый могильный камень.

Если следующее испытание будет ещё сложнее…

Коу вздохнул.

Закашлял.

Протёр измазанные кровью губы, закрыл глаза и снова принял позу для медитации.

Вскоре его ноющие раны остудила живительная прохлада.

Была у происходящего и хорошая сторона. Когда боль немного притихла, он заметил новую силу, которая наполняла его тело. Каждый раз, когда ночь подходила к своему завершению, и он — теперь это казалось неизбежным — терял сознание, то, по пробуждению, Коу замечал, что стал сильнее.

Это был единственный его козырь. Последняя надежда перед лицом армии смерти.

Ему всё ещё требовалось некоторое время чтобы привыкнуть к своей новоявленной гибкости и подвижности, но… Коу горько посмотрел на темнеющее небо… совсем скоро у него будет более чем достаточно практики.

Его опасения были оправданы.

С наступлением темноты деревню снова наполнил молочный туман. К этому времени Коу пришёл в себя и теперь пристально смотрел на закрытую дверь. Вчера, в полночь, она загрохотала и слетела с петель, после чего помещение наводнила целая армия монстров.

Сегодня он снова обнаружил эту дверь на прежнем месте. Она была прямо как новая… Сперва она вообще показалась Коу даже слишком новой, почти блестящей, и всё же он списал это странное обстоятельство на то, что просто недостаточно внимательно рассмотрел её в первый раз.

Воцарилась тишина. Коу затаил дыхание. Он чувствовал, что противник может явиться в любой момент, и наконец…

Ничего.

Тишина.

Прошло некоторое время. Может час. Может меньше — Коу мог определять его только по своим ощущениям. То и дело он выглядывал на улицу и смотрел на панораму луны и звёзд, которая неторопливо, точно айсберг, скользила по небосводу.

У разумного человека таинственная неизвестность вызывает даже большую тревогу, нежели явная угроза.

Наконец, чтобы справиться с ощущением неправильности всего происходящего, Коу задумался о том, чтобы разведать деревню; помявшись примерно десять минут, он всё же поднялся и вышел на улицу, залитую густым белоснежным туманом.

Сперва он прошёлся в центр деревни, где совсем недавно происходило отчаянное сражение; затем решил проверить прочие дома, но все они были закрыты. Разумеется, он мог запросто выбить двери, но делать это и вообще шуметь в царившей тишине казалось ему совершенно неправильным. Последнее, что ему было нужно, это тревожить своего противника.

По этой же причине ходить Коу старался тихо.

Ощущение было давящие. Как будто он попал в немое, а благодаря плотной туманной дымке ещё и чёрно-белое кино.

Наконец он обнаружил себя возле опушки, в которую удалился мастер Роши. Коу посмотрел на неё и задумался. По правилам данного места, ему нельзя было уходить, пока не пройдёт три дня. Иначе испытание будет провалено. Но что если он уйдёт посреди ночи? Это вообще возможно? И где он тогда окажется?

Наверное, предположил Коу, если это место действительно представляло собой своеобразное пограничье между миром живых и миром мёртвых, в этой тёмной и одновременно побелённой туманом чаще начинался последний.

Некоторое время он разглядывал старую тропинку, которая виляла среди деревьев и почти сразу пропадала за поворотом; затем вздохнул, повернулся и снова отправился в тот самый дом.

Поднявшись на порог, он закрыл дверь и приступил к медитации.

Вскоре внутри него стала пульсировать и разрастаться чёрная сфера.

Коу погрузился в тренировку с головой и совершенно забыл про течение времени. Когда же он пришёл в себя, то испытал ощущение, подобие которого одолевает тебя после затянувшейся сиесты.

Он сморгнул и посмотрел в окно. Луна к этому времени уже почти исчезла за горизонтом. До позднего зимнего рассвета оставалось всего несколько часов. В городе люди, верно, уже просыпались и заваривали себе кофе.

Неужели это всё, подумал Коу?

Видимо да.

И стоило этой мысли пронестись у него в голове, как вдруг…