Ещё рано поднимать тревогу

8

Зажужжал зуммер персонального канала совсекретной связи. Маршал резко дёрнулся и проснулся.

— Сашко, что скажешь нового?

— Радиоперехват. Игорь Прокопыч, ждите гостей с востока.

— Американцы? Турки?

— Нетушки вам… Частная военная коммерческая корпорация «Миру — мир». Израильтяне. Офицеры и солдаты русского происхождения. Ну, из русских евреев, короче. Вояки отменные. Все служили в русской армии и учились в наших военных академиях. Есть предположение, они летят нам на боевое заграждение и подстраховку.

— Всем! Всем! Всем! Всем, кто слышит и видит меня! Готовность номер один — тридцать минут. Отсчёт времени пошёл! Всем ракетчикам свести время по импульсным радиосигналам Гринвичской обсерватории. Подключить всю автономную электронику к генераторам на подзарядку. Исполнять только мои команды даже особистам, военюристам, инженерам-испытателям из гражданских вспомогательных служб. На эти полчаса все штатские работают в разряде своих званий офицеров запаса и отвечают за свои косяки по законам военного времени вплоть до расстрела на месте. Военная прокуратура потом разбираться будет, кто прав, кто виноват… По моей команде «ПЛИ!» последовательно стреляют первое, второе, третье и четвёртое орудия. Цель — облучение всего объёма ущелья по всей длине и глубине и вспучивание богатой микроорганизмами почвы вплоть до гибели всей живой органики. После окончательное выработки генерирующих мощностей пиротехники незамедлительно отводят все четыре орудия на северо-восток и производят подрыв всех боевых компонентов. Не слышу рапорта командира подрывников!

— Старший техник-пиротехник младший техник-лейтенант Зуйков к боевой работе готов, товарищ маршал!

— Прямо в стихах шпарит… Так вот, поэт Зуйков, сразу после подрыва все четырёх орудий сажай свою команду в автобус — и прямиком дуй на Тегеран! Ни один из спецов не должен попасть в плен, иначе под расстрел угодишь ты.

— Есть, товарищ маршал Керимов, дуть прямиком на север до самого Каспия! И сохранить в живых каждого русского спеца.

— Правильно понял, лейтенант.

— Младший…

— Теперь уже старший. Мне пока даны на это полномочия Кремлём. В штабе оформят представление… Итак, всем, кто слышит и видит меня! Далее следует черед для дальнобойной ствольной артиллерии. По моей команде «огонь!» пушки основательно обрабатывают «зелёнку» в дальнем конце ущелья. Когда закончатся снаряды — замки с обрыва вниз, лафеты туда же. Прицелы и стволы примкнуть в бортовым тягачам, расчёты и вспомогательный личный состав — на север на максимальной скорости! Повторяю, ни одна пушка Шубина не должна попасть в руки врага в полном сборе. Гаубицы Д-30 бросаем на месте, лишний груз… Иранцы гарантируют «чистое небо» со стороны Пакистана, но общевойсковым зенитчикам не дремать. Зенитки-«стратеги» уже в Тегеране. На полпути домой они полностью прикрывают колонну.

— Товарищ маршал, говорит начлёт генерал-майор Нефёдов! Разрешите обратиться за уточнением. «Чистое небе» — только со стороны Пакистана до Бактрии? У меня на лету ни одного перехватчика. Дырку на западе и юге кто нам заткнёт?

— Как только ваши штурмовики отбомбятся по ущелью, вся авиация летит на базу Кара-Богаз-Гол. Авиамеханики добираются на машинах в общей колонне. Сорок пять минут по дуге от острова Диего-Гарсия до западных предгорий Гималаев будет пульсировать «лунная радуга». За это время можно долететь хоть до Гурьева.

— А если хамаситы или аравиты отважатся на авиапровокацию с запада?

— Они все бескрылые, а если им сдуру помогут французы, тогда снова вернутся сказки Шахерезады, и мы узрим саудитских королей и аравийских принцев во главе с халифом в шлёпанцах на ишаках.

— Москва этого не одобрит! — выкрикнул майор от мироносцев Маслов.

— Иншалла! Тем хуже для Москвы. Пермь ничуть не менее величественна и значима как столица. И Тюмень тоже, кстати. Царь Пётр Москвы не жаловал, а нам на кой холить и лелеять Рублёвское шоссе? Москва была важна, когда с юга, севера к ней не подобраться. Сейчас подлётное время к столице — десять, ну, двадцать минут территории наших заклятых друзей… Завершаю инструктаж. Последними в колонне следуют кунги с операторами разведывательных и боевых беспилотников. При встрече с подразделением иранской гвардии ислама неукоснительно выполнять распоряжения их офицеров. Вопросы есть?

У маршала запершило в горле. Он выпил стакан и откашлялся.

— В стакане не водка, к сожалению для некоторых наблюдателей, а простая вода… Приглушите смехуёчки. Слушаем дальше, если нет вопросов. По команде «залп!» установки залпового огня обрабатывают ущелье и увозят на прицепах оставшийся личный состав на север. Когда хвост колонны удалится на сто километров от зоны боевых действий, сработают пиропатроны в шурфах, отрытых по краям ущелья. Взрывы вытолкнут боевые заряды объёмного действия. Минут через пять сейсмологи зафиксируют в этом районе микроземлетрясение, а из ущелья вырвется псевдоизвержение якобы вулканических масс. Эндемическая популяция фригилов погибнет до последнего выжившего людоеда. Останутся только экспериментальные селекционные стада в Америке и Западной Европе. Но латиносы и афроамериканцы в США, берберы и арабы в Европе быстро прикончат их.

— Миролюбивая общественность имеет право зафиксировать это как акт геноцида! — не унимался майор Маслов. — И отдать вас под международный суд.

— Миролюбивая общественность — это алкаши с пивными пузиками в барах и бабули у телика?

- Лично я против!!! — взвился ползучим гадом майор Маслов. — Пусть все это слышат! Вы записываете всех нас в пособников ваших военных преступлений.

— Не понял.

— Мы совершаем преступление против человечности — убиваем беззащитных женщин и детей.

— Фригилы — не люди. Их вывели в пробирке. Отпрыски гималайских людоедов привили на русских и коренных народах России в эмиграции для замены народонаселения России. Русский — человек родной земли, вне её он инородец безродный, как ты, Маслов. Пересаженный на нашу почву русскоязычный людоед превращается в лютого врага своего народа. Мы имеем право на защиту, майор, десять раз нерусский Маслов из Вест-Пойнта? Итак, до приказа открыть огонь остается двадцать четыре минуты. Кроты и упыри могут донести моё решение своим тайным кураторам. Но своих приказов я не отменяю, учтите. Генштаб в Москве. Здесь я хозяин и воинский начальник.

— А кто будет эвакуировать спецнаблюдателей?

— Иран объявил о нейтралитете. Вызывайте их миротворческие вертолёты. Или можете воспользоваться моим «Ми́шкой»… Пока же я объявляю режим радиомолчания. Включаю персональный канал совсекретной связи для подтверждения приказа выжечь эту сволочь дотла. Любые ваши сообщения будут заглушены.

На маленьком экране появилась смешливая рожица кодировшика.

— Здравия желаю, Прокопыч! Связи с Москвой нет, но кое-что пронюхал от дружков-спецсвязистов. Идёт игра в покерный размен. Москву разводят на ядерную кастрацию в обмен на восстановление формальных границ Великой России 1991 года. Энтропия в политике дошла до состояния полного хаоса. Транснациональным корпорациям невозможно будет качать и доставлять русские полезные ископаемые морем и по желдороге в криминальном бардаке. Накладно и дороговато поддерживать правопорядок на огромной территории международными силами. Будут жертвы из миротворцев, а гибнуть должны русские Иваны-дураки, так считают мироносцы. Для этого восстановят Российскую империю и через полгода коронуют пятнадцатилетнего графа Шафирова, потомка любимчика Петра Великого. Хай и лай в эфире невероятный! Совещание в верхах в Летценберге закончится через двадцать минут. У вас есть время на десяток минуточек для рекреативной дрёмы. Лучший выход из безвыходной ситуации — безмятежный сон.

— А израильтяне летят нам в помощь?

— Корпорация-то хоть и военная, но коммерческая, Прокопыч. Перекупили парней, гады.

— Сашко, возьми карандаш и запиши радиограмму командованию нашей базы Хургада_03 на всякий вонючий случай, если кому-то вздумается спасти наших фригилов со стороны запада, «Командиру БЧ-3 от Игона. Если на лестнице-стремянке обломится ступенька, травма неизбежна».

— А чо то значит?

— Саудовские небоскрёбы наши «Вихри» из Хургады перетрут в пляжный песок. Эмираты тоже сгодятся под пляжи.

— Это будет месть?

— Это будет кое-кому наука.

— Ну и ладненько. Умный человек на песке дом не строит. Вздремните минут десять, Прокопыч, я вас подстрахую. Сам я в полной безопасности… Ключ к моему боксу только у начтехчасти бункера, ну, коменданта, а с ним я учился в одном учебном взводе в военном училище. Свой в доску парень!