Если бы Лист вел дневник

Годы странствий (1835–1839)

Весна. Отношения между Листом и графиней д'Агу остались без изменений, однако судьба вмешалась в них. Графиня оплакивала смерть своей шестилетней дочурки Луизон, и ее печаль в связи со смертью ребенка умерила страсть. Лист проявил искреннее участие в ее горе. Одновременно он осознал, что обманчивая игра, в которой они оба были запутаны, должна прекратиться. Пришло время расстаться. Он хотел покинуть Париж и надеялся, что графиня согласится с ним. Она, однако, решила отказаться от всего, чтобы только не потерять его. Вопреки его воле и уговорам, она покинула Париж.

В сопровождении своей матери Мари д'Агу едет в Швейцарию. Лист следует за ней, и в Берне они встречаются.

Вскоре мать графини была вынуждена вернуться обратно в Париж. Чтобы выйти из этого сложного положения, которое стало невыносимым, Лист стремится узаконить свои отношения с графиней через брак, но она надменно возразила ему: «Графиня д'Агу никогда не станет мадам Лист!» Глубоко задетый Лист смирился с обстоятельствами. Казалось, скандал был неизбежен, но Лист молча подавил тяжелые чувства и переехал вместе с графиней в Женеву.

В Женеве он посвятил себя главным образом педагогической деятельности. В числе его учениц была графиня Мария Потоцкая (это имя знакомо по жизнеописаниям Шопена). Здесь он встретился также с князем Бельдмсойзо, известным певцом, с которым Лист был в дружеских отношениях еще в Париже.

3 октября Лист вместе с князем и при участии великолепного скрипача Ла-фонта устроил совместный концерт в пользу итальянских эмигрантов в Женеве, прошедший с бурным успехом.

Лист описывает этот концерт и свои женевские впечатления в открытом письме к Жорж Саид, которое было первым по счету в серии «Письма бакалавра музыки», опубликованной в «Музыкальной газете».

18 декабря у Листа и Мари д'Агу родилась первая дочь – Бландина. Счастливый отец отпраздновал рождение «кудрявой блондиночки» фортепьянной пьесой «Женевские колокола».

В начале года была основана Женевская консерватория, в которой Лист взял на себя руководство фортепьянным классом. Великодушный как всегда, он отказался в пользу консерватории от вознаграждения за занятия.

Апрель. Лист, которого неоднократно чествовали при участии его в концертах других музыкантов, устраивает самостоятельный концерт. «Лист часто играл вместе с другими, и общий интерес к его игре был удовлетворен настолько, что его собственный концерт собрал сравнительно мало публики», – отмечалось в одном из сообщений того времени. Сам же Лист был другого мнения: «Из-за моей скандальной жизни, как теперь принято говорить, – из-за этого они не пришли!»

Май. Лист узнает о необыкновенном триумфе пианиста-виртуоза Тальберга в Париже. Он едет в Париж, чтобы услышать его игру, однако уже не застает его там. Его внезапное появление в столице Франции дает повод для возникновения споров в музыкальном мире, который разделяется на две партии. Лист дал два частных концерта и покорил своих слушателей. Берлиоз, слышавший его игру, писал в «Музыкальной газете»:

«Вновь появившийся Лист стал новым явлением. Сегодняшний Лист оставил далеко позади Листа прошлогоднего. Это – новая великая школа фортепьянной игры. Теперь от Листа, как композитора, можно ожидать всего!.. Лист доказал, что он пианист будущего. Честь и хвала ему!»

Летом Лист и Мари д'Агу предприняли ряд прогулок в Альпы. Впечатления от этих поездок нашли отражение в фортепьянном цикле «Альбом путешественника», позже переименованном в «Годы странствий».

В октябре в Женеву приехала Жорж Санд. Она поселилась в доме Листа на улице Табазон и заняла приготовленную для нее мансарду. Вместе с нею, ее двумя детьми, остроумным писателем Адольфом Пикте и учеником Листа Германом была совершена увлекательная прогулка на ослах по горной дороге в Шамни. В книгу для приезжающих гостиницы «Унион» Лист вносит следующую запись: «Musicien-Philosophe, ne au Parnasse, venant du Doute, allant а la Vérité».[10]

На обратном пути, дождливым вечером они посетили собор св. Николая во Фрейбурге. Лист сел за орган и импровизировал на тему «Dies irae» из «Реквиема» Моцарта. Его спутники слушали, захваченные его игрой.

Середина декабря. Мари и Лист покидают Женеву. Мари наносит ответный визит Жорж Санд в Ноане. Лист, по приглашению Берлиоза, едет в Париж, чтобы участвовать в устраиваемом им концерте.

18 декабря. Лист играет в концерте Берлиоза. Это его первое публичное выступление в Париже после «скандала». Публика приняла его крайне холодно. Случилось то, чего еще никогда не было: не поднялась ни одна рука, чтобы аплодировать ему, когда он вышел на сцену. Властно, номер за номером, шаг за шагом, завоевывает он благосклонность публики и побеждает ее недоверие. После этого выступления концерты следуют один за другим.

В январе и феврале вместе со своим старым другом X. Ураном и известным виолончелистом А. Батта Лист дает серию концертов, посвященных камерной музыке Бетховена, которые благодаря необычайно высокому уровню исполнения и, в первую очередь, благо даря особой выразительности исполнения имели большой успех.

Между тем в Париж опять вернулся Тальберг. Оба – Лист и Тальберг – концертировали, и споры вокруг них разгорались все сильней. Учитывая эту обстановку, княгиня Белъджойзо-Тривулъцио

31 марта устроила в своем салоне вечер в пользу итальянских эмигрантов за неслыханную в то время входную плату по 40 франков; в концерте наряду с другими известными музыкантами, принимали участие также Лист и Тальберг. Лист играл свою «Ниобею», Тальберг – фантазию «Моисей». И при этом «состязании» мнения разделились. Однако крылатое выражение «Тальберг – первый среди пианистов мира, а Лист – единственный» также нельзя принимать за серьезное суждение.

Для Листа этот концерт был особенно знаменательным; на нем он вновь встретился с Каролиной д'Артиго, со своей вечной «Лилиной».

По просьбе княгини Бельджойзо, Лист принял участие в создании вариаций, над которыми, подобно вариациям на вальс Диабелли, работало несколько композиторов, а именно: Лист, Тальберг, Пиксис, Герц, Черни и Шопен, и которые были изданы, также в пользу итальянцев, под названием «Гекзамерон».

Май – июль. Лист и графиня д'Агу долгое время гостят у Жорж Санд в Ноане.

«Наши занятия и удовольствия, – писал Лист своему другу Пикте, – состояли в чтении философов-естествоведов или глубокомыслящих поэтов: Монтеня или Данте, Гофмана или Шекспира; в чтении писем отсутствующих друзей; в долгих прогулках по тихим берегам Индры; в мелодии, объединявшей воспринятые впечатления; в радостных криках детей, ловивших то мотыльков с прозрачными крыльями, то кузнечиков, слишком любопытно выглядывающих из своих гнездышек. – И это все? – спросите Вы. – Да, все. Вы знаете, что для восторга нашим душам не нужен блеск».

После приезда Листа в Ноан между Мари д'Агу и Жорж Санд часто возникали разногласия. И хотя они расстались внешне очень дружелюбно, но Лист и Мари никогда больше не приезжали в эти места.

Июль. На обратном пути они задержались в Лионе. У мадам Монгольфьер, своей женевской ученицы, Лист случайно встретился с Адольфом Нурри, с которым у них зашел разговор о бедствующих лионских ткачах. Оба артиста тут же решили устроить в их пользу благотворительный концерт, крупный сбор от которого пошел на нужды рабочих.

Лист ближе познакомил Нурри с песнями Шуберта, переложением которых для фортепьяно он занимался в Ноане. Графиня д' Агу перевела на французский язык «Лесного царя», и Нурри под аккомпанемент Листа исполнял его с художественным совершенством.

После остановки в Лионе они еще раз задержались в пути в Маконе на Соне, где Лист нанес короткий визит поэту и государственному деятелю Ламартину.

Затем они продолжали свой путь дальше, в Женеву. Лист и графиня д'Агу готовились к поездке в Италию.

Лето. Ближайшей целью их поездки был Милан. Но там в это время царила почти невыносимая жара, поэтому они поехали к озеру Комо, где Лист снял виллу в деревушке Белладжо.

Их жизнь протекала здесь в полном покое и умиротворении.

«Если Вам нужно подходящее место для воспроизведения истории двух счастливых влюбленных, то выберите берег Комо!» – пишет Лист к Роишо. «Еще никогда мне не приходилось встречать столь безмерно благословленной небом страны, такого уголка на земле, на котором выглядело бы так естественно все очарование любовной жизни».

Здесь 25 декабря родилась вторая дочь Листа – Козима.

В Белладжо Лист сочинил первую пьесу из своего будущего итальянского дорожного альбома – фантазию-сонату «После чтения Данте».

Февраль – март. Намерение Листа пожить у озера Комо в неизвестности и покое было нарушено миланским музыкальным издателем Рикорди. Он узнал, что первый пианист мира находится в Италии и уговорил Листа дать ряд концертов.

Но концертная деятельность Листа затруднялась тем, что итальянцы, большие любители пения, невысоко ценили фортепьяно и фортепьянную музыку. Однако ему удалось своей игрой так захватить слушателей, что его триумф не уступал славе знаменитых певцов страны: Листа чествовал весь Милан во главе с Россини.

В одном из своих «Писем бакалавра музыки» он пишет об особенностях итальянской публики:

«На моем последнем музыкальном вечере для сбора записок с темами для импровизации у входа в зал была установлена прелестная серебряная чаша дорогой работы, приписываемой одному из лучших учеников Челлини. Когда я приступил к разбору записок, то нашел среди них, – как и ожидал, – много мотивов Беллини и Доницетти. Затем, ко всеобщему веселью присутствующих, я достал тщательно сложенную анонимную записку, автор которой, ни на мгновение, по-видимому, не усомнившийся в превосходстве своего выбора, назвал такую тему: „Il duomo di Milano".[11]

Ox! – вздохнул я. – Кто-то из присутствующих увлекается чтением: этот господин помнит про утверждение мадам де Сталь, что музыка – это архитектура в звуках. Однако публика не выказывала ни малейшего желания возвыситься до слушания моих воздвигнутых из тридцати вторых долей колоколен, моих галерей из гамм и кружев из децим. Я продолжал. Дальше дело шло еще лучше, еще интереснее. Один честный буржуа, желающий содействовать прогрессу индустрии, для того, чтобы получить возможность совершить путешествие из Милана в Венецию за шесть часов, предложил мне в качестве темы: „La strada di ferro".[12] Но для разработки этой темы, кроме непрерывных глиссандо, от самых верхних до самых нижних тонов, мне ничего другого в голову не приходило. Поскольку я все-таки опасался, как бы в состязании по бегу с железнодорожным составом не сломать себе руку, я поспешил развернуть следующую записку. И что б вы думали я в ней нашел? Один из важнейших, разрешимых только посредством арпеджио, вопросов человеческой жизни… что лучше: жениться или остаться холостым? По так как на этот вопрос я мог бы ответить только одним бесконечным „Soupir" [игра слов: „Soupir" (фр.) означает одновременно и „вздох" и „паузу в игре"], то я предпочел напомнить моим слушателям слова одного мудреца: „Какое бы ты решение ни принял: жениться или остаться холостым, – все равно ты в нем раскаешься"».

Из Милана Лист и графиня

16 марта выехали в Венецию.

Под впечатлением сказочной красоты города лагун Лист, погруженный в мечты, бродил по площади св. Марка. Чтобы немного отдохнуть, он присел на террасе кафе «Флориан» и рассеянно стал просматривать немецкую газету, как вдруг испуганно встрепенулся. Его взгляд упал на сообщение о наводнении в Пеште.

В письме к Ламберту Массару Лист писал:

«Глубокое сочувствие, живая, непреодолимая потребность побуждают меня придти на помощь несчастным… Через эти глубокие переживания и чувства мне раскрылся смысл слова „Отечество"… Величественные картины природы предстали перед моим взором: это был стремительно несущийся через скалы Дунай; это был широкий луг, на котором мирно пасется стадо; это была Венгрия – сильная, плодородная страна, родившая столько благородных сынов, это была моя родина; и я тоже, – воскликнул я, в, быть может, смешном для Вас приступе патриотизма, – и я тоже принадлежу к этой древней, полной силы расе, и я тоже сын этой самобытной, неукротимой нации, которой, я уверен, определены еще лучшие дни!»

Отбросив все свои прежние планы, Лист едет в Вену.

19 апреля он дал свой первый благотворительный концерт в пользу пострадавших от наводнения жителей Пешта. Он предполагал устроить в Вене два концерта и затем поехать на родину. Однако его появление в Вене вызвало такую сенсацию, что он вынужден был дать еще семь концертов.

В конце апреля он получил известие, что графиня д'Агу заболела, – или это была ревность? Итак, ему пришлось отказаться от предполагаемой поездки в Венгрию.

26 мая Лист играл в Вене в последний раз. Сбор от концертов составил 25 тысяч гульденов, которые он передал своим пострадавшим соотечественникам.

На следующий день

27 мая он простился со своими старыми и новыми друзьями и вернулся обратно в Венецию.

Лето. Из Венеции Лист в сопровождении графини д'Агу поехал в Лугано через Милан и Геную, с тем чтобы провести там лето.

Осень. Когда миновало лето, они начали настоящее странствование по Италии, переезжая из города в город. Путешествуя без определенной цели, подчиняясь только своим настроениям, они проводили время, в основном, в ознакомлении с произведениями искусства.

«Красота этого благословенного уголка земли открылась мне в ее наиболее чистых, наиболее возвышенных формах. Перед моим удивленным взором предстало искусство во всем своем великолепии и раскрылось мне во всей своей универсальности, во всем своем единстве. Мои мысли и чувства каждый день все больше укрепляли во мне создание скрытого родства между всеми созданиями творческого духа. Рафаэль и Микеланджело помогли мне понять Бетховена и Моцарта. Иоганн из Пизы, Фра Беато и Франча объяснили мне Аллегри, Марчелло и Палестрину; Тициан и Россини предстали мне звездами, одинаково ярко сверкающими нам. Колизей и Кампо-Санто не так далеки от Героической симфонии и Реквиема, как это кажется. Данте нашел свое художественное выражение в Орканья и Микеланджело; со временем, быть может, он найдет его и в музыке, благодаря какому-нибудь Бетховену будущего».

Этот ход мыслей отражают и два сочинения Листа, написанные в те дни: «Обручение», к картине Рафаэля и «Мыслитель», по статуе Микеланджело. Они являются музыкальным выражением настроения, воплощенного в этих произведениях Рафаэля и Микеланджело.

«В Италии я работал много, как никогда. Без преувлечения, я думаю, что написал в то время 400–500 страниц фортепьянной музыки», – сообщает он позже.

Странствуя по Италии, Лист то здесь, то там давал отдельные концерты, «…чтобы не разучиться в своем ремесле,» – как писал он Берлиозу.

8 январе путешественники приехали в Рим. Из данных здесь Листом фортепьянных концертов наибольшую сенсацию произвел частный концерт, состоявшийся в марте в палаццо Поли. Впервые в жизни и единственный, кто в то время решился на это, он исполнил всю программу концерта один, без участия других исполнителей. Сообщая об этом смелом поступке, он писал княгине Бельджойзо, что собирается ввести такие концерты и в Париже, под лозунгом: «Концерт – это я!»

9 мая в Риме родился единственный сын Листа – Даниель.

Странствуя по Италии, Лист достиг своей ближайшей цели – завершил самообразование. Он принял решение вновь посвятить себя деятельности пианиста-виртуоза и строил планы концертной поездки по Европе.

«Необъяснимое, но мощное очарование для меня заключено … в творческой деятельности, обращающей к нам сердца других людей … Влияние, которое художник оказывает на отдельных людей, он переносит в своей фантазии на массы – и тогда он чувствует себя властителем всех этих душ…

Это только мечта, – но мечта, которая облагораживает существование виртуоза».

Его отношения с Мари д'Агу в последнее время все более омрачались. Ревность, эгоизм и стремление графини влиять на его творчество, приводили к нестерпимым ссорам, и когда однажды один из друзей, оказавшийся случайным свидетелем их размолвки, пытался успокоить Листа, сказав ему: «Подумай о Данте и Беатриче! Подумай, что этот божественный поэт прислушивался к ее словам, как к откровениям! Ты – Данте, она – Беатриче,» – Лист возразил раздраженно:

«Какой там Данте! Какая там Беатриче! Таких, как Беатриче, создают Данте, причем в действительности они умирают, когда им восемнадцать лет». Когда в

июне месяце они ехали из Рима в Лукку, Лист уже решил предполагаемую концертную поездку совершить один.

Но перед этой поездкой ему нужен был отдых и уединение. На водах же в Лукке он не мог этого найти, поэтому он бежал оттуда в расположенную недалеко от Пизы небольшую рыбацкую деревушку Сан Россоре.

Во время одной из своих экскурсий в Пизу он узнал, что сбор пожертвований на возведение памятника Бетховену в Бонне, начатый еще много лет тому назад, до сих пор не дал желаемых результатов.

Он воспринял этот, в сущности, мелкий факт, как оскорбление памяти великого композитора. Еще в тот же день

3 октября он написал в комитет по сооружению памятника Бетховену:

«Я прошу принять… недостающую сумму из моих средств.».

В середине ноября 1839 года Лист и графиня д'Агу покинули Италию. Графиня с детьми поехала в Париж, где ее ожидала мать Листа, сам же Лист направился в Вену.

18 ноября – 4 декабря. В Вене Лист дал шесть утренних концертов. Жители Вены приняли его искусство с безграничным восторгом. Наибольший успех имели переложения для фортепьяно двух песен Шуберта: «Лесной царь» и «Ave Maria».