Это наш дом

Глава 21

Витька никак не мог отдышаться, пластом лежа на траве. В голове все плыло, казалось, он прямо сейчас помрет. Кто бы мог подумать, что только ради него на базу пригонят десятка полтора наставников боевого мастерства. И все они разом примутся за парня, который еще даже в армии не служил. Как оказалось, идти на секторальную станцию должны вместе с группой опытных волкодавов либо он, либо Кхалит. Понятно, что девушку на столь опасное дело никто не пошлет, поэтому идти придется Витьке. Если честно, страшно ему было до одури, но парень хорохорился и старался своего страха не показывать. Однако наставники все понимали и понемногу учили, как с этим страхом справляться. Сами когда-то такими были.

Хуже тренировок у военных оказалось обучение у Лао-Цзы. Имплант на пятой оболочке души установился и полностью развернулся, дав Витьке множество возможностей, он дня два пребывал в восторге, когда осознал, что отныне способен мыслить шестью потоками, имеет абсолютную память и даже небольшой пространственный карман, привязанный не к телу, а к душе. А это значит, что все положенное в этот карман останется в нем даже в новом воплощении. Мало того, Витьке стало доступно прямое управление лептонными полями, что можно было воспринять за сказочную магию. По крайней мере, телекинез парню стал доступен, как и левитация на небольшие расстояния. После длительных тренировок, по словам древнего искина, он сможет даже телепортироваться на довольно большие расстояния. Но не ранее, чем лет через десять, а то и двадцать.

Теперь следовало получить допуски, которые позволят отключить искин секторальной станции или перехватить контроль над ним. Для этого следовало получить метку не менее, чем старшего мастера пространства. И Лао-Цзы принялся накачивать память стонущего Витьки пакетами данных, затем вводя его в виртуальное пространство и там нещадно гоняя по полученным только что знаниям. Парень стонал, но сцеплял зубы и шел вперед. Немного отдохнуть удавалось только дома, а семье Семеновых недавно вырастили большой дом прямо на берегу моря. Он состоял из надводного и подводного куполов, последний становился по желанию прозрачным, и можно было наблюдать за бурлящей на рифе красочной жизнью.

Впрочем, и дома особо отдохнуть не получалось, девочки, конечно, сочувствовали ему, но были настолько соблазнительны, что Витька забывал об усталости и приставал к ним, хотя порой засыпал во время процесса. Пришлось даже просить у медиков стимуляторы, иначе не успевал ничего. Кхалит в общих играх не участвовала, не имела пока такой возможности, о чем сильно сожалела, однако очень любила наблюдать за другими. Одновременно она вместе с Кэргынавыт о чем-то договаривалась с пятью уроженками Арды, так и оставшимися жить в доме Семеновых. Раньше их было шесть, но Аралида нашла среди выкупленных позже рабынь двух своих соплеменниц, гном из разных кланов, уговорила составить ей компанию и вместе с ними переселилась в палатку к Сергею, десантнику, которому она так понравилась. Тот был несколько удивлен, но ничего против не имел.

Зато Витьку ждал немалый сюрприз, когда он обнаружил в семейной постели сперва Фалариэль, затем Рхаргу, а после них и остальных трех ардиек — Белую Луну, Пасаю и Гарху. На его вслух высказанное удивление Леночка и Кхалит заверили мужа, что все в порядке, девочки тоже хотят в семью, а они очень хорошие, их надо брать. Парень поначалу думал возмутиться, но по здравому размышлению махнул рукой. Хотят так? Пусть будет так. Тем более, что ардийки оказались на изумление хороши, особенно эльфийка. Красная и зеленая орки поначалу настораживали своими габаритами, но великолепные фигуры и страстность в постели нивелировали этот недостаток. Северянка была относительно холодна, точнее сдержана, но очень нежна. Как, впрочем, и гоблинка. Необычная внешность последней совсем не пугала, а вот то, что она напоминала девочку, а не взрослую женщину, немного настораживало. Витька чувствовал себя с ней не слишком уютно, хотя пышные формы Пасаи и говорили, что перед ним далеко не ребенок. Впрочем, и на Земле бывали женщины маленького роста, поэтому вскоре парень успокоился.

Он хотел бы наслаждаться жизнью, но прибыли наставники, и начался сплошной ад, ведь тренировки с Лао-Цзы никто не отменял. К счастью, последний, поняв затруднения Витьки, научил его особой медитации, полчаса которой заменяли восемь часов полноценного сна. Да и показал лептонные воздействия, которые позволяли снимать усталость и выводить молочную кислоту из мышц, вбивая полученные навыки буквально в подкорку. Когда парень впервые использовал их, наставники очень удивились резко повысившейся обучаемости ученика, начавшего осваивать сложные приемы за каких-то пару часов. Он не стал скрывать причины этого. Прослужившие в армии по несколько сотен лет бойцы переглянулись, коротко обсудили какой-то вопрос и резко усилили нагрузки, от чего бедный Витька буквально взвыл.

Он бегал, прыгал, отжимался, проходил полосу препятствий, учился стрелять из всего, что стреляет, занимался рукопашным боем. И лупили парня во время тренировок не жалея, порой приходилось после них залегать в медкапсулу. А во второй половине дня ученика ждал Лао-Цзы, тоже неслабо нагружающий его. Если бы не медитация, то Витька и в самом деле помер бы от усталости. А так он приходил домой полным сил и предвкушения, ожидая, чего еще интересного учинят девочки. Фантазия у них была богатая, все время придумывали что-то новое, и порой совершенно неожиданное.

— Вставай, парень, хватит разлеживаться! — скомандовал капитан Фаридов, старый, опытный вояка, с начала и до конца прошедший Великую войну. — Давай, медитируй. Нам сегодня нужно еще ознакомить тебя с мини-ракетами и провести пробные стрельбы.

Витьке очень хотелось застонать в ответ, но он сдержался и заставил себя подняться, сел в позу лотоса, уже не составлявшую для него таких трудностей, как поначалу, и погрузился в транс. Капитан одобрительно кивнул — упорный малец, помирает от усталости, но не сдается, продолжает тренироваться. Будет толк! Главное, чтобы не погиб на миссии, а это вполне возможно. Неизвестно сколько у западников сил на секторальной станции. А против них будет всего один отряд из тридцати бойцов, больше Лао-Цзы через тайный малый канал провести не сможет. А там нужно будет добраться до контрольного центра, что очень и очень непросто — он расположен в самой глубине, на минус трехсотом уровне, в защищенной бронекапсуле. И провести ребят внутрь сможет только этот парнишка, больше ни у кого нет нужных допусков. Поэтому гонять его, пока еще есть немного времени, следует нещадно.

Вечером Витька отправился к Лао-Цзы. Сегодня ему предстояло учиться открывать червоточины при помощи инверторов и конвертеров пространственных станций. А завтра с утра опробует новые знания, открыв проход в систему, где находится склад корхай. Ну и планету населенную проверить стоит, попытавшись установить ее координаты. Это если она находится в Млечном Пути, а не в какой-то другой галактике.

При помощи импланта открывать пространственные проходы и создавать сопряжения оказалось чрезвычайно просто. Это если не знать о гигантском массиве расчетов, проводимых искином для этого. Витька с Лао-Цзы даже открыли вместе проход на орбиту Луны, где этого ждали. А потом на ее поверхность, после чего парня похвалил лично Николай Александрович, от чего он зарделся от гордости — далеко не каждый удостаивается похвалы капитана «Снегиря».

Вернувшись домой, парень унюхал очень вкусные запахи. Как выяснилось, две орки, решив порадовать новую семью коронным блюдом своего народа, по особому рецепту запекли мясо в остром соусе, бычьей крови и пряных овощах. Получилось очень вкусно, значительно вкуснее, чем приготовленная Кэргынавыт еда. Что ж, все-таки синтезатор останется синтезатором, как ты его ни настраивай. Приготовленное руками всегда будет лучше.

— Девочки, я все-таки кое-чего не понимаю, — решил наконец прояснить ситуацию Витька, набив живот. — Зачем вам все это?

— Ты о чем? — не поняла Леночка.

— Ну, это… — покраснел парень. — Постоянно искать новых женщин в семью… Нет, вы не подумайте, я не против! Я просто не понимаю…

— А что тут непонятного? — удивленно посмотрела на него Китра. — Так просто правильно. По крайней мере, для нас, интернатских. Чем больше семья, тем она надежнее и дружнее. Ты нам очень понравился, потому мы тебя и выбрали в мужья. Но три девушки было маловато, а потом Кхалит прибавилась, она то же самое сказала — мало, мол, в семье должно быть не меньше восьми-девяти женщин. Или даже больше. А тут девочки, — она кивнула на смущенных, искоса поглядывающих на общего мужа ардиек, — стали намеки делать, что они, мол, тоже не прочь. Грех было не воспользоваться тем, что само в руки идет! Тебе ведь понравилось.

— Понравилось, — вздохнул Витька. — Очень. Только непривычно… Да и разве вам всем меня одного хватит?.. Я же не Казанова…

— Поверь, хватит, — заверила Леночка. — А не хватит кому, так что-то придумаем. Да и не это главное в семье, а отношение друг к другу. Так что не беспокойся, все хорошо. Ты, главное, зараза, живым вернись!

— Ну, тут уж как повезет, — развел руками парень, которому все еще было страшновато из-за предстоящего. — Но это, к счастью, не завтра, завтра только на склад смотаемся, поглядим, что там есть.

— Ты поосторожнее там, — вмешалась Кхалит. — Особенно при открытии пробоя и создании сопряжения, именно это место, склад, имеет свои особенности, там пространство очень хитровыкрученное, спирально-хаотическое, я подозреваю, что это вообще микровселенная из нескольких звездных систем со своими, весьма нестандартными физическими константами. Не знаю, почему в информатории нет никаких данных по этому поводу, подозреваю, что на них — особая степень секретности, и информация имеется только на секторальной станции, причем исключительно для лиц с высшими допусками. У меня раньше такого никогда не было, так что сам понимаешь. Тебе какой допуск присвоили?

— Старший мастер пространства, — ответил Витька. — Ранг — астеллар, тип — креанх, основа — хаймотик.

— Хаймотик⁈ — изумилась корхай. — Ого! Это как же ты ухитрился⁈ Мне до хаймотика расти и расти, если вообще дорасту! И это при том, что сейчас я высший мастер, астеллар и даргай! Но по основе, хоть ты плачь, всего лишь каорай. И это ограничение никак не преодолеть.

— А что такое хаймотик и каорай? — поинтересовалась Фалариэль, смешно пошевелив ушками.

— Это типы взаимодействия мозга и души разумного существа с основными опорными точками текущей и не только текущей реальности, — пояснила Кхалит. — Хаймотик — высшая степень сетевой толерантности, каорай — средняя. Похоже, дорогой партнер, у тебя врожденная высшая степень, потому ты и смог услышать мой зов, если бы иначе, я бы тут не сидела, а распалась в молекулярную пыль вместе со станцией после подачи эгоистами сигнала самоуничтожения.

— Лао-Цзы после прохождения мною тестов тоже очень удивился, но не сказал, почему, — вспомнил парень. — Только заверил, что мне многое будет даваться намного проще, чем другим.

Корхай одним движением пальцев сформировала перед собой странную, многоцветную схему, очень сложную и многоуровневую.

— Ты ведь уже понимаешь, что это? — спросила она. — Укажи недостатки.

— Да, понимаю, и недостатки вижу, — показал на какой-то узел Витька, он действительно понимал, что видит перед собой и как оно работает, обучение у древнего искина не прошло зря. — Вот здесь ослабленные связи, усложняющие создание сопряжения, чтобы нивелировать их и предназначены вот эти два блока. Мне же достаточно будет сделать вот так.

И он сформировал свою голограмму, выглядящую несколько иначе и значительно проще.

— Вот это и есть разница между хаймотиком и каорай, — улыбнулась Кхалит, она все-таки научилась улыбаться и не пугала больше всех вокруг жутким оскалом. — Тебе создать подобное сопряжение на порядок проще, чем мне, не приходится извращаться. Ты просто отбросил блоки стабилизации, они тебе не нужны, ты удержишь сопряжение собственной ментальной составляющей, а у меня, если я попробую так сделать, оно обязательно сорвется. Вот и приходится усложнять схему.

— Надо же… — почесал в затылке парень. — Значит, высшая степень сетевой толерантности… Ой-йо! Не дай бог на меня обратят внимание… эти…

Он умолк.

— Все верно, лучше не упоминать их всуе, еще услышат и явятся, — кивнула корхай. — Они всегда на хаймотиков охотились и не спрашивали, хочешь ты в Контроль или нет, находили способ заставить. Так что ты не особо светись, дорогой партнер. Не упрощай схемы чересчур. Лучше дольше провозиться с проходом, чем обратить на себя их внимание.

— Теперь я понимаю, почему Лао-Цзы настаивал, чтобы я пользовался более сложными схемами… — пробурчал Витька, содрогнувшись, бросать своих девочек и родную страну он не хотел, но прекрасно понимал, что чертовы Эрсай, о которых он узнал из усвоенного не так давно информационного пакета, его спрашивать не станут, заберут, невзирая ни на какое сопротивление, их действительно следовало избегать, редкие сволочи. — Мне это казалось глупостями, ведь можно проще, а оно вон что… Да, ты права, буду отныне усложнять схемы насколько смогу.

— И делай их слегка корявыми, что ли, — посоветовала Кхалит. — Тогда точно внимания не обратят, посчитают обычным недоучившимся пространственником. Я помню, как они забирали одну из моих мам… Как она рыдала, как умоляла оставить дома хотя бы еще на несколько лет, ведь она совсем недавно родила дочку и кормила ее грудью. Долго скрывала, что хаймотик, но в чем-то прокололась. Увы, слезы не помогли, забрали. Потом она приходила навестить нас, но… это была уже не она, это была Контролирующая с их чудовищной мощью, от одного ее присутствия хотелось забиться в угол и не вылезать оттуда, пока она не уйдет. Благо она все поняла, когда ее дочка, вместо того, чтобы побежать к маме, в ужасе под стол забилась и кричала, если та пыталась подойти. Она немного поплакала и ушла. Больше не приходила.

— Это о ком таком страшном вы говорите? — растерянно спросила Леночка.

— Не надо о них говорить, просто знайте, что есть почти всемогущие сущности, охотящиеся на таких, как наш Витя, — хмуро сказала корхай. — Никогда не зовите их ни по имени, ни по должности! Услышат и обратят внимание. А уж как они обрадуются, обнаружив нового хаймотика, сказать не могу, но мужа у нас больше не будет. Он превратится в нечто жуткое и пугающее, рядом с чем и стоять-то будет страшно, не говоря уже о том, чтобы лечь в одну постель.

— Я, кажется, поняла о ком ты… — темно-зеленая кожа Гархи сделалась почти белой, глаза расширились до предела, орка часто задышала от страха. — У нас о них жуткие легенды ходят…

— Неудивительно, на Арде они бывали и след оставили такой, что бр-р-р… — нервно поежилась Кхалит. — Так что, Витя, будь очень осторожен, создавая любое сопряжение, лучше усложни его вдесятеро, только не дай понять этим, что ты способен на большее. Они поначалу отслеживают сопряжения всех молодых пространственников, но убедившись, что ничего необычного не видят, снимают наблюдение. Поэтому в первые годы совершай все возможные и невозможные ошибки, оставляй в сопряжениях висячие хвосты и ни в коем разе не делай прямых проходок без стабилизирующих блоков. Их отсутствие — первый признак хаймотика.

— Понял, — кивнул парень. — Не буду. Я не хочу терять вас, родные мои!

Девушки кинулись его обнимать, а потом дружно повлекли в спальню. Все, что произошло там, осталось их личным делом.

Утром Витька был бодр, счастлив и весел, с радостной улыбкой вспоминая прошедшую ночь. Девочки были нежны и ласковы, как никогда, хотелось поскорее закончить все дела и снова уединиться с ними. Усилием воли парень заставил себя отбросить приятные мысли, и отправился на сегментную станцию на фрегате «Спокойный» вместе с группой, которая должна была идти с ним на склад. Добрались за четверть часа, и Витька повел людей в главный операционный зал. Сопряжение он переработал и показал через имплант Лао-Цзы, который одобрил трехкратное усложнение общей схемы. Судя по тону, он был рад, что ученик все понял сам и ему не пришлось ничего объяснять. Искин тоже терпеть не мог поминать Воспитателей, будь они трижды неладны.

— Ну что, ты готов? — обратился к парню майор Лев Ставицкий, высокий кудрявый блондин в десантном скафандре высшей защиты.

— Да, — решительно ответил Витька, одновременно через имплант души подключаясь к исполнительным механизмам станции. — Первичный пробой пространства и сопряжение займет около десяти минут. Прошу подождать. Да, предупреждение, от прохода, пока я не проверю все параметры перехода, не отходить дальше, чем на десять метров! Особенно это касается товарищей ученых. Понимаю, что любопытно и интересно, но слишком опасно.

— Принято, — кивнул майор и наградил строгим взглядом гарцующих от нетерпения двух молодых гиперфизиков, но они не обратили на это никакого внимания, сходя с ума от нетерпения. — Колесниченко, Дубилин, контролируйте этих чокнутых энтузиастов, пока не натворили чего лишнего.

— Есть! — отозвались названные.

Витька вздохнул, поежился и принялся за работу. Он манипулировал бесчисленными конверторами и инверторами пространства, создавая многомерное плетение перехода. О системе склада не было известно почти ничего, только ее сетевые координаты, их парень и подставил в схему, замкнув ее. Немного помедлив, парень активировал начало сопряжения пространств, задействовав несколько криво созданные блоки стабилизации. Он сразу ощутил чей-то острый, насыщенный интерес, но взгляд неизвестных наткнулся на указанные блоки, и сразу остро потянуло разочарованием, после чего ощущение чужого внимания исчезло.

«Пронесло! — радостно выдохнул про себя Витька. — Не заинтересовались!»

Воздух перед группой заколебался, пошел световыми бликами, и открыл проход куда-то в темноту. Парень знаком показал майору, что можно проводить разведку, и в переход вошли двое десантников, посветили вокруг фонарями, после чего один вернулся и доложил:

— Какой-то ангар, воздух затхлый, но пригодный для дыхания, температура — минус шестьдесят по Цельсию, давление — четыреста семьдесят миллиметров. Среда биологически стерильная.

— Идемте, — скомандовал Витька и в сопровождении Ставицкого перешел на ту сторону, где поднял ладонь, сформировал на ней световые печати допусков, полученные от Лал-Цзы и произнес на корхайском: — Искин, прошу принять допуски!

Некоторое время ничего не происходило, затем воздух посветлел, кажется, слегка засветился потолок. Раздался какой-то хрип, а затем подрагивающий голос сообщил:

— Допуски приняты, старший мастер. Какие будут приказания?

— Передаю языковой пакет, прошу переключить все компьютеры и системы базы на русский язык, установив его, как основной, — продолжил Витька. — Разумные, пришедшие со мной, не являются нарушителями, это обслуживающий персонал. Прошу поставить на них метки техников, а на этих двоих — исследователей.

— Принято, — отозвался искин уже по-русски, для освоения языкового пакета ему потребовалось не более пяти миллисекунд. — Прошу передать информацию о текущем состоянии общей сети.

Указанный информационный пакет для него приготовили совместно Кхалит и Лао-Цзы. Усвоив его, искин размышлял непозволительно долго для него, целых десять секунд, а затем констатировал:

— Значит, отныне пространственная сеть принадлежит не корхай, а Российской империи. Принято. Однако хочу сообщить, что за время одиночества я приобрел личность, поэтому прошу дать мне имя.

— Предлагаю имя Сократ, принадлежавшее древнему земному мудрецу, — нашелся Витька, подобный исход предполагался.

— Почту за честь носить его.

— Также, уважаемый Сократ, вы становитесь равноправным разумным в империи, — уведомил парень, — и обретаете все права и обязанности имперского гражданина первого класса.

— Благодарю, — в голосе искина появились теплые нотки. — Я устал от одиночества и буду рад компании.

— Уважаемый Сократ, — не выдержал один из гиперфизиков, Алексей Брадобрыхин, — не могли бы вы развеять наши сомнения? У нас имелись только сетевые координаты склада, реальных нет. Где он находится относительно нашей галактики? Ее координаты вам должен был передать молодой человек.

— В мини-вселенной, влючающей в себя шестнадцать звездных систем, уважаемый исследователь, — ответил тот. — В каждой из них имеются пригодные для жизни кислородные планеты, две из которых населены потомками колонистов народа дорхай, два их корабля попали сюда неизвестным образом двенадцать с половиной тысяч лет назад. Дорхай генетически совместимы с людьми, в общем, представляют из себя один из их подвидов. К сожалению, потомки колонистов одичали и начали заново выстраивать цивилизацию. Сейчас они находятся в начале века пара, однако вместе с этим развивают биоэнергетику, среди них немало ментально-активных. Я не мешаю им развиваться, только наблюдаю и изредка помогаю во время бедствий. Очень смешно, но они воспринимают меня высшей силой и даже молятся. Храмов понастроили, именуют безымянным богом. Очень рад вашему появлению, поскольку на одной из планет, причем в той же системе, где находится склад, катастрофа. И что мне делать с миллионами потерявших все несчастных я ума не приложу.

— А что за катастрофа? — поинтересовался Ставицкий.

— Сначала мировая война, затем эпидемия, — сымитировал вздох искин. — Люди бегут из зараженных областей, но несут заразу с собой, и смертность все увеличивается. Что удивительно, дети переносят эту болезнь относительно легко, разве что рябыми становятся, а взрослые мрут, как мухи. У меня, к сожалению, нет медицинских знаний, иначе я бы помог…

— Оспа, что ли? — удивился отрядный медик, индус Лакшит Сингх. — Мы немедленно пришлем врачей, если это действительно оспа, то она легко поддается излечению. А осиротевших детей мы заберем и воспитаем, как должно, в имперском духе.

— Одну минуту, уважаемый Сократ, — поднял руку Витька. — Мы прибыли за искинами, нам катастрофически не хватает вычислительных мощностей. Да и остальное пригодится. Прошу составить список исправного оборудования на складе и передать его искину Лао-Цзы с семнадцатой сегментной станции.

— А что со второй секторальной?

— Вторая секторальная станция захвачена эгоистами, ее искин, судя по его действиям, сошел с ума. Или его каким-то образом взяли под контроль, но я не представляю, как можно контролировать искин такой мощности.

— Я тоже не представляю, — в голосе Сократа звучала задумчивость. — А по поводу эгоистов вы уверены?

Парень вздохнул и передал ему еще один заранее подготовленный информационный пакет. Усвоив его, искин снова надолго замолчал, затем констатировал убитым тоном:

— Вы правы, это эгоисты самого худшего пошиба. Я отключил все каналы связи со второй секторальной станцией, оттуда двое суток назад поступали запросы на переносные врата, однако оформлены они были неправильно, и я отказал. Очень хорошо, что они не смогли получить оборудование!

— Это точно! — поежился майор. — Нам только западников с переносными вратами, способными открываться откуда угодно и куда угодно, для полного счастья не хватало. Да, сообщение медикам я отправил. На станции найдется челнок, чтобы спуститься на планету и проверить оспа это или другая болезнь?

— Зачем? — удивился Сократ. — У меня на эту планету настроены шестнадцатые малые врата, их можно открывать в любой точке поверхности. Так что проблем с доступом туда нет.

— Очень хорошо, — кивнул Ставицкий. — Медицинская группа прибудет через двенадцать часов. Прошу оказывать ей максимальное содействие.

— Окажу, — заверил искин. — Список оборудования я составил и отправил Лао-Цзы. Жду ваших заявок. Можно ли не закрывать сопряжение, чтобы я мог пообщаться с коллегой? За столько лет одиночества я очень соскучился по общению…

— Хорошо, — кивнул Витька. — Я не стану его закрывать, но подхватите шину питания, передаю ее вам. Поддерживать сопряжение придется вам, я не настолько опытен, чтобы делать это на расстоянии.

— Поймал шину, — сообщил Сократ. — И благодарю. За имя и доверие. Обещаю, что не подведу.

— Возвращаемся! — скомандовал майор.

Задание было выполнено, контакт с местным искином установлен, а дальше пусть старшие разбираются. Витька настолько перенервничал за эти несколько часов, что у него тряслись руки. Чуть ли не впервые в жизни ему хотелось выпить чего-то крепкого.

Ставицкий сочувственно посмотрел на мальчишку, на которого неожиданно свалилась такая ответственность. Но молодец, держится. Он уже не землянин, он уже имперец, это ясно, как божий день. И слава Богу! Побольше бы таких ребят, тогда удастся достичь цели быстрее.

Когда все вернулись на сегментную станцию, майор отвел Витьку в сторону и заставил трясущегося, как в лихорадке, парня выпить пару глотков спирта, который по привычке, полученной во время Великой войны, всегда носил с собой в небольшой фляге. После чего отправил домой на фрегате, его отряд оставался на станции, обеспечивать охрану. Следовало устроить бойцов и устроиться самому, а потом можно будет пару часов поспать.