Это сон

Глава 8

— Ты — что? — переспросил Андрей.

— Ты слышал.

— Дурак!

— У меня не было времени на раздумье. И вообще — кто они были — эти люди?

— Работорговцы, наверное. Дурак ты. Ну как можно…

— Никому не рассказывай, — предупредил Лерка. — Понял?

— Завтра всем все и так будет видно, — пожал плечами Андрей.

— Видно — что?

— Такое уже было — с Гариком. — Андрей посмотрел на Лерку, словно сомневаясь, рассказывать или нет, затем видимо решился. — Плохо — только с мечами, так мы думали, так нам этот певец сказал, чокнутый.

— Какой певец?

— Старик-эльф. Хвастается, что говорит по-английски… И правда говорит. Как я. Он называет его — древним.

— Эти, в болоте — они тоже говорили по английски, только искажали. Я понял — «блек» — это черный, «сод» — меч. А что такое «домн»?

— Домн — это ты, — вздохнул Лерка. — Демон с черным мечом.

— А!

— Они потому, наверное, и убежали, что звучит так страшно. А на самом деле, пока он тебя не победит… ты извини, конечно… но ты очень слабый будешь. Никакой.

— Ты говорил про Гарика.

— Он взял копье. Известно, что арбалеты и луки у них очень хорошие, а мечи брать опасно — можно нарваться на живой. А про копья его не предупредили. Ну он и… Проиграл.

— Я могу его увидеть? — быстро спросил Лерка.

— Он умер, — Андрей отвернулся к окну. — Под поезд попал… Вроде случайно…

— Ясно. Ладно, пошли на урок. — Когда Андрей вошел в класс, Лерка посмотрел на кончики своих пальцев. Пальцы не дрожали, и это было хорошо.

Фиг он меня победит, — зло подумал он. — Я вам не Гарик — под поезда прыгать. Мы — детдомовские…

Андрей промолчал — за это Лерка мог поручиться. Он все время был рядом, никуда не уходил. Но к большой перемене о Леркиной беде знали практически все. Оля Гжель, та самая четвероклассница. Ученица колдуньи. Вычислила.

Сначала подошла Ленка. Думала, думала, повздыхала, потом, так ничего и не сказав, ушла. Потом подошел Колокольчик и прямо сказал, что если с черным мечом, то это плохо. Лерка согласился.

Затем подошел какой-то парень из седьмого класса, которого Лерка не знал, ведя за руку эту самую Олю.

— Это правда? — без обиняков поинтересовался он. — У тебя черный меч?

— Еще нет, — вздохнул Лерка. — Мы боролись, когда я проснулся.

— Никогда о таком не слышал, — удивился парень. — Ты, наверное сознание потерял, те, кто не спит, не могут проснуться…

— Ага… Может быть.

— Ты это… — парень протянул Лерке платок, — возьми. Помочь — не поможет, но не так больно…

— Это что? — Лерка развернул платок и обнаружил в нем с десяток разноцветных таблеток. — Это чтобы — там?

— Ну да…

— Ты хочешь сказать, — Лерка почувствовал, как холодный ком в горле растворяется, уступая место сумасшедшей надежде, — что наркотики, принятые ЗДЕСЬ будут действовать ТАМ?

— Очень слабо, — кивнул парень, — а что?

— Ну и дураки же вы все! — в сердцах сказал Лерка. — Выгребай карманы, мне нужны деньги. Потом верну.

— Зачем?

— На наркотики. Настоящие, а эту муть — забирай.

Идею Лерки приняли с недоверием, равно как и его утверждение, что он знает, что делает. Но денег дали многие, и охотно. И даже без возврата. Так что подходя к скучавшему около входа в школу негру, Лерка мог помахать у него перед носом довольно толстой пачкой.

— Так достанешь, или нет?

— Скажи еще раз — мизи…

— Запиши. Аминазин. — Лерка снова махнул пачкой купюр. Правда, мелких купюр, но пусть… Негр послушно записал название под диктовку на пачке сигарет. Все шло по конспекту лекции «вербовка агентов для разовых поручений», даже смешно. Негр потянулся к деньгам.

— Сколько тут?

— В руки не даю. И имей в виду — это — сегодня. Завтра он мне не нужен. Хоть тонну притащи.

— Ясно, начальник, — негр повеселел. — Сделаем.

Проводив свою «последнюю надежду» взглядом, Лерка сел на школьное крыльцо и задумался. Можно, конечно, связаться с Семеном Семенычем. Он тоже даст аминазин, но он еще и будет задавать вопросы… А Лерка был к вопросам не готов. Трудно отвечать на вопросы, когда знаешь — закрой глаза, и придется сражаться за свою жизнь.

Негр превзошел самые смелые Леркины ожидания — он приволок фабричную упаковку с пятью ампулами для инъекций. Шприц достала Лена, к счастью, он предусмотрел такую необходимость. А не предусмотрел бы? Отдал негру деньги и припустил домой. Если повезет — завтра будем рубить черным мечом капусту на завтрак, а если нет… И во сколько раз слабее будет действовать эта штука во сне? И вообще — удастся ли заснуть-то — на аминазине?

Какая-то Аня, у которой мама работала в медицинской библиотеке, устроила ему разовый пропуск. Почитать про аминазин. Фармакокинетика — эта та скорость, с которой наркотик выводится из организма. Получалось, что если поддерживать в крови высокую концентрацию, то надо колоться каждые два часа. Немного. Про осложнения Лерка читать не стал — деваться все равно было некуда. Как там говорится в легенде — и с тех пор ему подчинялись все черные мечи? Интересно, что он скажет в субботу на докладе дяде Семе?

Еще в Москве был Парк Культуры, и ребята после школы собирались туда заглянуть. Лерка не пошел — настроение, знаете ли, не то. Да и им портить компанию… И так его провожали, как на эшафот. Вместо Парка Культуры, Лерка пошел в спортзал, благо он был всегда открыт для всех желающих, и немного покачался. Это обычно помогало, когда он беспокоился — перед прыжком с парашютом, например.

На этот раз — не помогло. Лерка уныло сидел на подоконнике и наблюдал, как пятиклассники «в рядах» учат карате. Как будто можно выучиться драться за месяц! Или — ребенку против взрослого. Хотя вчера он хорошо попал этому… Поспит на животе, да и обедать будет стоя. Работорговцы… Это значит, они сидели в кустах и ждали — кто подвернется, а подвернулся я. А если бы не я — кто? Вряд ли они ждали ребенка… Взрослые же — если умные — должны по таким местам ходить большим отрядом, вроде тех, что отмочили патруль орков; теперь Лерка знал, что именно убитому орку принадлежал черный меч, с которым он воевал. Нет, скорее всего, это они от меня прятались, а разглядев, кто идет, решили разжиться рабом…

Пятиклассники занимались хорошо. Неумело — их инструктор умел ненамного больше своих учеников, но с каким-то остервенением. Похоже, их здорово припекло там, в Кристалле. Интересно, а почему — Кристалл? Имеет ли это какое-нибудь отношение к той зеленой стекляшке, которую они мне на шею повесили? Андрей не знает… И кто это — они? И почему я так одет? Дурацкие правила игры. Если ты сломал руку, то самый быстрый способ поправиться — это перерезать себе горло. В следующий раз будешь как новенький. Иначе — так и ходи со сломанной рукой, пока не срастется. Говорят… Колокольчик, кажется, вправил себе плечо, когда разбился и пару порезов залечил…

Раз в три дня школа собиралась в актовом зале, втайне от взрослых, кроме историка, который, кажется, знал или догадывался, по крайней мере, молча делал все, о чем просили его ребята. И обменивались новостями. Пока Лерке не повезло, он не попал на тот сбор, что случился за день до его прихода, а следующий будет только завтра. И завтра же ему дадут прочитать журнал с описанием всего, что там удалось узнать. Говорят — довольно толстый. Жалко, что завтра.

Из спортзала он пошел домой и посмотрел первые в своей жизни мультфильмы. Муть. Если бы эти черепашки были ниндзя, они ни за что бы не были такими тупыми. И вообще — ниндзя, который любит пиццу, это…

Почитать… Лерка пробежал глазами список книг, подготовленных для него Алексеем Петровичем. Надо. И вообще — непонятно, как готовить себя к поединку не на жизнь, а на смерть. В детдоме говорили — поспи… Смешно даже.

Книга называлась «Хоббит», и Лерка легко и быстро проглядел ее по диагонали. Очень забавная книга, а главное — очень похожая. Слишком похожая.

Он снял трубку, задумался, вспоминая андреев телефон, и набрал номер.

— Андрей?

— Лерка? Ты… как?

— Пока не спал. Слушай, ты «Хоббита» читал?

— Читал, не то, — Андрей, похоже, сразу понял, о чем идет речь.

— Описания сходятся…

— Чего? Летающих островов? Ледяных троллей? Болотных пиявок? Нет, это не наш мир. И карта — совершенно другая.

— Ладно, я так… Подумал…

— Мы тоже думали — раньше. Не получается.

— Ладно. Пока.

Повесив трубку, Лерка еще некоторое время ходил из угла в угол, затем открыл портфель, и надолго задумался, глядя на коробку с ампулами. А ведь не прав Андрей. Эльфы сходятся, гномы и гобблины живут в горах и друг с другом воюют, тролли эти… Хотя и без чешуи… Орки — в словаре вообще этого слова нет. А в книге — есть. Волшебники, правда… непохожие. Вроде…

Он достал и прокипятил шприц и отломал хвостик у ампулы. «Родители» в театре, это до одиннадцати. Сейчас — девять. Поехали, чего тянуть? Засыпать по желанию их учили на курсах, вот только как на это дело наложится наркотик — Лерка не знал.

— Ты мой!

— Опять началось! — он стоял на коленях и сжимал обтянутую чем-то вроде шкурки, только помягче, рукоять своего недруга. Аминазин… вроде действовал, вот только и правда — слабо. Когда Лерка засыпал, ему море было по колено, а теперь… И больно-то как!

— Подчиняйся!

— Фигу! Сказал — нет! — Лерка вспомнил, как боролся с овчаркой, взглядом боролся, кто кого переглядит, и ему сразу полегчало. Он же все-таки победил тогда.

— Ты… — боль становилась все сильнее, и Лерка подумал, что надо было колоть не модулятор, а обезболивающее. Ну что за издевательство!

— Ты — вещь! Железка! — выкрикнул он, пытаясь устоять хотя бы на коленях, пока новая волна боли вжимала его в желтый кирпич. — Я — тебя — за-туп-лю!

Мир вокруг померк, оставались только он и боль. Сколько прошло времени?

— Ты — мой!

Вот ведь заладил! — подумал Лерка. — Этак я сдохну тут, на этой дороге. И что будет дальше? Ах, да — гобблины меня сожрут. Класс!

— Подчинись, человечек!

— Это кто здесь — человечек? — Лерка напрягся, пытаясь не закричать, и вдруг заметил… Или это ему показалось?

— Ты не устал? — издевательски спросил он. Кричать уже не хотелось. Ну точно, боль стала потише.

— Ты — мой! — меч не сдавался.

— А кроме «тымой» ты что-нибудь говорить умеешь? Скажи «кошка».

— Кошка, — сказал вдруг черный меч. Молча сказал, просто вернул леркину мысль.

— Умница. А теперь скажи — «Я — твой»…

— Ты… — меч замолчал, и Лерка понял, что продолжения не будет. Выдохлась железяка. Он лежал на дороге, в грязи, свернувшись калачиком, и держа меч двумя руками. Руки, в свою очередь, зажаты между коленями. Ничего себе — стойка!

— Так что — я победил?

— Нет, — ответил меч.

— Но и ты не победил?

Пауза.

— Нет…

— Так не бывает… — Лерка посмотрел на черный клинок, затем осторожно встал на колени. Опять руки трясутся.

— Отдай меня первому встречному орку, и все будет забыто. — Опять это не было словами, а скорее — знанием, словно фраза прозвучала и Лерка ее помнил, но только вот — не звучало ничего, была только память…

— Я отдам тебя первому встречному слесарю, — пообещал Лерка, — и он сделает из тебя набор подков для цирковых пони. Понял меня?

Меч надолго замолчал. Лерка уже почти было собрался встать на ноги, когда вдруг понял, что победил. Это было именно ощущение, словно меч перестал быть куском железа, который он держал в руках, но сделался его, Лерки, частью.

— Сдаешься…

— Ты победил.

Лерка засунул оружие в ножны и вытянул перед собой руки, растопырив пальцы. Трясутся, проклятые. Затем он встал и с негодованием отметил, что колени трясутся тоже. Не просто трясутся — подгибаются. Аминазин, называется! Надо было колоть соли лития.

— Он здесь, — сказал человек в черном. Его собеседник, больше похожий на тюленя, чем на человека, если бывают такие старые тюлени, молчал. Он не мигая глядел на три огонька, мерцавших внутри черной сферы на столе.

— Красный — означает огонь, — сказал он. — Зеленый — уж не отродье ли магов Светлого Сна подняло голову вновь? Я-то думал, вы их все перерубили, добрейший Гевол. И что означает голубой огонь? Хотел бы я знать…

— Не называйте меня добрейшим, — огрызнулся человек. — И я знаю не больше вашего об этих двух огнях. Разберемся.

— Разберемся?! — неожиданно взорвался «тюлень». — Это все, что вы можете сказать, там, наверху — «разберемся»?! Зеленый огонь! Синий огонь! Да это же ОН! ОН вернулся! Ты имеешь наглость притащить мне свою стекляшку, словно он уже у тебя в руках?! Где он?! Где?!

Эта пламенная речь не произвела на его собеседника особого впечатления. Народ визанги вспыльчив, но с этим приходится иметь дело. В целом — разумная раса.

— Это не обязательно рыцарь Света, — примирительно сказал он. — Как-никак, до Большого Противостояния шестьдесят три года, и если он явился в наш мир сейчас, то к моменту, когда, согласно Предсказанию, он остановит идущего на Черный Трон…

— Он будет дряхлым стариком, ты хочешь сказать? — визанги смешно покрутил носом — это у него означало улыбку. — Да… возможно. Хотя — что для Предсказания ошибка в полвека?

— Все, что мы знаем, это что кто-то подчинил себе черный меч, — примирительно сказал Гевол. — Причем не Черный Меч, а просто черный меч, одну из поделок наших друзей с юго-восточных земель.

— Орки — великие мастера. И их мечи…

— Не чета вашим, — парировал человек. — Кроме того, — он наклонился вперед, положив оба кулака на стол, — один раз он уже проделал эту операцию, зачем бы ему вступать в магический поединок вторично?

— Да, да… — протянул визанги. — И все же. Три огня, образующих вместе Белый Свет…

— Случайность, Орта, просто совпадение.

— Припомни-ка мне пару подобных совпадений, добрейший… То-то. — Визанги покосился на сферу и побарабанил когтями по столу. — Да… Странно все это. Голубой огонь…

— Но мастер! — не выдержал Гевол. — Голубой огонь не означает ничего!

— Вот именно! — рявкнул тюлень. Затем другим, гораздо более мягким голосом, продолжал:

— Сделай мне одолжение, добрейший… Ты ведь знаешь, где он и кто он, а?

— Человек или эльф, — пожал плечами его собеседник. — Может быть, лер. Не гном.

— Да уж, откуда у гнома зеленый огонь. Кстати, в прошлый раз он вообще маскировался под демона…

— А что касается «где», — с некоторой, впрочем, тщательно дозированной, издевкой произнес Гевол, — то где-то там, — он небрежно махнул рукой в сторону висящей на стене карты Континента.

— Вот и славно, — усмехнулся визанги. — Приведи мне его, ладно? Даже если для этого тебе придется лично передушить всех людей и эльфов, населяющих континент. И, возможно, всех леров…

— Вы… — изумился Гевол, — вам… нужен рыцарь Света?

— Не обязательно — целиком, — уточнил Орта. — Головы или, скажем, сердца будет вполне достаточно…