Это - убийство

Глава 18

Распахнув дверь кухни, Морейн вышел в комнату, весело приговаривая:

— Потрясающе! И никаких репетиций не потребовалось.

Дорис Бендер вздрогнула, полуобернулась и полными ужаса глазами уставилась на него. Уикс уронил портфель и быстро сунул руку в карман брюк. Морейн стремительно прыгнул к нему.

Уиксу не удалось мгновенно выхватить оружие, и он рухнул, отброшенный ударом кулака в челюсть. Осыпая Морейна проклятиями, он попытался достать его коленом в пах, но тот в броске опередил его и очутился поверх поверженного Уикса.

Дорис Бендер кинулась к выпавшему в схватке пистолету. Однако тут же растянулась на полу, перехваченная Морейном за лодыжку. Женщина яростно отбивалась, пытаясь попасть шпильками туфель Морейну в лицо.

Пока Морейн усмирял ее, Уикс, напрягшись, сумел выскользнуть. Он попытался ухватиться за ползшего по полу на четвереньках Морейна.

— Берегись! — вскрикнула Дорис Бендер. — Он сейчас дотянется до пистолета!

Уиксу все же удалось уцепиться за ногу Морейна, но тот уже завладел оружием и тюкнул противника рукояткой по голове. Хватка Уикса ослабла, и Морейн, сидя на полу, взял обоих на прицел.

— А теперь поговорим, — предложил он.

— Ни слова, Том! — взвизгнула Дорис. — Он опасен как демон. Откроешь рот — и ты погиб!

Морейн усмехнулся, обращаясь к Уиксу:

— Я ознакомился с отправленной вам Дорис Бендер телеграммой, а посему не имеет смысла темнить насчет цели вашего визита.

Дорис разрыдалась:

— Черт бы вас побрал! Я так… и думала… что он что-нибудь… да выкинет.

Уикс, держась рукой за начинавшую вздуваться на голове шишку, прикрикнул:

— Помолчи, Дорри!

Морейн по-прежнему держал его на мушке.

— Где вы были в момент смерти Энн Хартвелл?

— Меня этим не напугаешь, — огрызнулся Уикс, отдуваясь. — У меня превосходное алиби.

— А где вы находились, когда убили Диксона?

— Не ваше дело.

— Известно, что по авеню спускалась машина, которая останавливалась недалеко от дома Диксона, — задумчиво произнес Морейн. — Из нее вышла Энн Хартвелл и направилась в особняк. Кто-то сидел за рулем. Если это были вы, то в ваших же интересах признаться… При условии, конечно, что сможете это доказать.

— Неужели? — с сарказмом парировал Уикс. — Вы хотите заманить меня в ловушку? Мол, последний, кто видел ее в живых, и так далее, в таком же духе…

— Ничего подобного, — живо отреагировал Морейн. — Есть свидетель, который видел, как остановилась эта машина и как из нее выходила девушка.

После этого машина уехала. Это снимает с вас подозрение в убийстве Энн, а если вы, находясь за рулем, сразу же покинули это место, — то и Диксона.

— Они в любом случае не смогут ничего мне сделать.

— О, если бы вы знали, на что способна полиция, то воистину поразились бы, — заметил Морейн. — Мало-мальски опытный политик, имеющий определенное влияние на окружную прокуратуру, может многое, если возникает необходимость выдать кого-нибудь за виновного в преступлении, особенно если преступник он сам.

— Провались вы пропадом! — завопил Уикс на грани истерики.

— Посмотрим теперь на это дело под другим углом зрения, — продолжал невозмутимо Морейн. — Вы лично, Дорис и Энн Хартвелл продали Торна Диксону, который готовился нанести ему решающий удар на заседании Большого жюри. Вы знали, что тогда все всплывет наружу, и поэтому решили найти какое-нибудь надежное убежище, где бы Торн не сумел вас достать. Первой скрылась Дорис. Затем от меня вы услышали об убийстве Энн. Тут же позвонили Дорис…

— Ложь! — оборвал его Уикс. Морейн печально покачал головой:

— Вернемся к тому, что нас интересует. Еще до своего бегства вы узнали о смерти Диксона. И тогда вас стала заботить судьба имевшихся у того документов. Вы предпочли выждать, чтобы посмотреть, что произойдет дальше. Торн не считал вас причастным к измене… по крайней мере, вначале. Его первичные подозрения падали только на Энн и Дорис. И когда Дорис пришла к выводу, что эти документы осели у меня, вы сочли момент исключительно благоприятным, чтобы выкрасть их и помешать Торну узнать о предательстве.

— Неправда! — подала голос Дорис.

— О Боже! Не пора ли сменить пластинку? — поморщился Морейн. — Ее уже так заездили! Однако вернемся к серьезным вещам, насколько это возможно. Если вы, Уикс, признаетесь, что убили Диксона, то мне кажется, что я смогу спасти вашу шкуру. Вы же знаете, что окружной прокурор мой друг. Но при этом вам придется показать, что это вы вели ту машину, которая останавливалась у дома Диксона, так как только в этом случае вам удастся избежать подозрений в убийстве Энн Хартвелл.

Уикс, явно заколебавшись, взглянул на Дорис Бендер.

— Не будь идиотом, — желчно предупредила она. — Он хочет…

От сильного удара распахнулась дверь. Вошли Барни Морден и Карл Торн. Вслед за ними появился крупный широкоплечий мужчина, который решительно встал сзади, прикрыв дверь.

— Салют! — произнес Барни, оценивая обстановку.

— Барни, — вздохнул Морейн, — вы чересчур активны. Почему бы вам не ограничиться в своей работе пределами своего округа?

— На сей раз мы его накрыли, — произнес Торн, шагнув вперед.

— Ничего подобного, — возразил Морейн. — Ваша власть не распространяется на этот штат. Попробуйте только дотронуться до меня…

— Хватит болтать глупости, — прервал его Барни Морден. — Перед вами мистер Джордж Стивене, начальник полиции этого города. У нас столько санкций на арест, что мы можем обклеить ими стены этого номера, а при необходимости достанем еще. И на ваш в том числе.

Дорис Бендер резко вскочила на ноги и бросилась на шею Карлу Торну.

— Карл! — умоляюще воскликнула она. — Защити меня, Карл!

Он отодвинул ее в сторону:

— Прочь, подлая предательница!

— Нет, нет, — зашлась она в крике. — Разве ты не понимаешь? Это он украл все твои документы!

— Какие документы? — удивился Торн.

— Стенографические блокноты Энн и все имевшиеся у нас важные бумаги. Он продал их Диксону, потом расправился с ним, а документы забрал с собой. Они в этом портфеле.

Торн направился к портфелю. Морейн преградил ему путь.

— Не смейте его трогать, не предъявив предварительно ордер на обыск, — предупредил он. — Этот портфель будет передан компетентным властям и…

Барни Морден резко ударил Морейна правой в лицо. Тот потерял равновесие и уронил пистолет. Торн, пытавшийся тем временем открыть портфель, потребовал:

— У кого есть отмычка? Он заперт на ключ.

— Взломайте замок, — предложил Барни Морден.

— Лучше его не трогать, — не согласился Торн. — Мы не знаем, что случится с этим портфелем.

— Я отнесу его в свое управление, — вмешался Стивене.

Торн выразительно посмотрел на Барни Мордена.

— Ладно, — поспешно заявил тот. — Открывать не будем. Предпочтительнее все же доставить его ко мне в контору, поскольку речь идет об улике в деле об убийстве. Он не имеет никакого отношения к задержаниям, Стивене.

Морейн вытер платком кровь с разбитой губы.

— Будьте прокляты, Барни! Вы еще заплатите мне за это.

Морден не обратил на него ни малейшего внимания. Поднявшийся с пола Уикс обратился к полицейскому:

— Добавьте ему и за меня. Невозмутимый Морден повернулся к Торну:

— Объясните Стивенсу, Торн, что арестованных, видимо, придется подержать какое-то время у него, но улики мы возьмем с собой.

— Я не могу полностью согласиться с этим, — возразил Стивене.

Торн вынул из кармана бумажник, со значением подержал его в руке, затем вернул на место.

— Не будем обсуждать этот вопрос здесь, — произнес он. — Поговорим лучше в частном порядке.

Стивене нахмурился, но затем медленно кивнул. Морейн, продолжая вытирать платком кровь, сыпал угрозами:

— Не думайте, что вам удастся похоронить меня здесь. Да я переверну весь город вверх дном. Здесь вам не удастся разыграть свой фарс. Мы в отеле, а не в тюрьме, и, прежде чем вы меня туда приволочете, весь город будет знать, что я требую связать меня с адвокатом.

— Молчать! — прикрикнул Морден развязным тоном. — Или хочется еще одну зуботычину, Сэм? Сегодня ваш день. Выбор пал на вас.

— Какой выбор? — заинтересовался Морейн.

— На роль убийцы Питера Диксона, — пояснил Морден. Вы законченный кретин. У вас было много возможностей спастись, но вы не использовали ни одной. Этот портфель — решающая улика против вас.

— Вы хотите представить эти документы как улику? — переспросил Морейн.

— Мы предъявим его пустым, — вызывающе бросил Морден. — И этого будет достаточно, чтобы схлопотать смертный приговор.

— Лучше посмотреть, что там внутри, — предложил Стивене. — Желательно открыть портфель до того, как его отсюда унесут. Иначе адвокат этого человека скажет, что мы сфабриковали улики против него, и…

— Этим займемся мы сами, — прервал его Торн. — Вполне возможно, что в нем сейчас напихано что-нибудь из одежды. Но сам портфель украден из особняка Диксона и на момент хищения был полон документов. Этот плут, должно быть, спрятал бумаги, а портфелем пользуется в бытовых целях.

— Но разве не лучше убедиться в этом, открыв его на месте?

— Нет, — повысил голос Торн.

— Не дайте себя провести, Стивене, — вклинился Морейн. — Разве вы не видите, что им до смерти хочется завладеть портфелем?..

Барни Морден, оценив дистанцию, выбросил кулак. Но Морейн, удивительно ловко уклонившись, ударом слева расквасил Мордену нос. Стивене, чертыхнувшись, достал пару наручников.

— Только за одно это, — прорычал он, — тебя вынесут отсюда в горизонтальном положении. Отойдите, Морден, чтобы мне было удобнее достать его.

И он решительно шагнул вперед. Карл Торн подхватил портфель и направился к выходу.

— Встретимся на вокзале, — бросил он на ходу. — Пошли, Барни.

Морейн отпрыгнул назад, увертываясь от Стивенса. В этот момент дверь распахнулась.

— Привет! — На пороге стоял Фил Дункан. — Я сам займусь этим делом.

Торн нецензурно выругался и выронил портфель. Барни Морден сразу сник. Стивене, продолжая держать в руках наручники, с недобрым интересом разглядывал окружного прокурора.

— Займись этим на мой манер, Фил, — тихо сказал Торн.

— Сожалею, Карл, — ответил окружной прокурор, отрицательно покачав головой. — Я буду действовать в этом вопросе в интересах правосудия. И выполню свой долг так, как я его понимаю.

— Ты раздражаешь меня этими разглагольствованиями насчет долга, — злобно вскинулся Торн. — Это я сделал тебя прокурором, и ты будешь следовать моим указаниям, понятно?

— И не подумаю, — отрезал Дункан. — Я слишком долго к тебе прислушивался. А теперь выполню возложенные на меня обязанности, невзирая на лица.

— Послушайте, шеф! — начал Морден.

— Я уже не ваш шеф, Барни, вы уволены.

— Кто это его уволил? — взорвался Торн. — Я.

— По какому такому праву ты это сделал?

— Я принимал его на работу. Он действует под моим началом и так, как я считаю нужным. И я принял решение о том, что он немедленно прекращает исполнение своих обязанностей. Мне не нравятся его методы работы.

— А мне — твои, — не сдавался Торн. — И для начала уясни себе, что ты не полицейский, а простой окружной прокурор. Напротив, Стивене — начальник здешней полиции, и только он имеет голос в этом уголовном деле. К тому же так получилось, что Стивене на моей стороне.

— Что находится в этом портфеле? — спокойно и твердо спросил Дункан.

— Идиот! — взревел Торн. — У тебя не хватает мозгов, чтобы сообразить, что я прикрываю тебя? В этом портфеле полно улик против нас всех, включая и тебя самого.

— Откроем его и составим опись тут же, на месте, чтобы не вставал вопрос о подмене содержимого, — бесстрастным тоном потребовал Дункан.

— Именно это я и хотел сделать, — откликнулся Стивене.

Торн подошел к нему и что-то тихо шепнул на ухо.

Стивене был в нерешительности. Он на секунду задумался и в конце концов решил:

— Ладно, покончим с этой перепалкой. Портфель заберу я.

— Но раньше сделаем опись, — настаивал Дункан.

— Эй, ты! — окончательно вышел из себя Торн. — Когда ты хотел, чтобы тебя избрали, ты так набивался мне в друзья! Так знай, Фил Дункан, я могу стереть тебя в пыль с такой же легкостью, как сделал из тебя то, что ты на сегодня есть.

— Да, я стал участником политической борьбы, — устало признал Дункан. — Но ты наводнил прокуратуру людьми, верными тебе, а не мне. Ты гарантировал безнаказанность преступникам, похитившим документы из прокуратуры…

— Заткнись! — оборвал его Торн. — Ты спятил. Если ты будешь продолжать нести эту ахинею, то Большое жюри признает ответственным за то, что произошло, лично тебя. Ты играешь на руку оппозиции.

— Мне все равно, что произойдет, — спокойно парировал Дункан. — Я поступаю так, как велит мой долг, и пусть виновные понесут то наказание, которое они заслуживают.

Стивене, все еще с наручниками, сделал шаг вперед:

— Дайте мне этот портфель. Если он представляет такую ценность, я САМ могу о нем позаботиться.

Торн передал ему портфель. Но Дункан встал между Стивенсом и дверью.

— Мы не выйдем отсюда до тех пор, пока не будет произведена опись находящихся там предметов, — непреклонно стоял он на своем.

— Кто это сказал? — удивился Стивене. — Я.

— Подумаешь, шишка, — презрительно процедил Торн. — Ты всего лишь окружной прокурор. Ты не имеешь права проводить арест. В создавшемся положении это может делать только Стивене. Продолжайте действовать, Стивене, в том же духе, и я поддержу вас, когда это будет в моих силах.

— Прекрасно! — воскликнул Дункан с ледяной улыбкой, вынимая из кармана пачку бумаг. — Вы заслужили свою участь. На каждого из вас у меня есть соответствующее распоряжение.

— Это еще что за штучки? — поразился Торн.

— Это, — медленно проговорил Дункан, — повестки Большого жюри. Они обязывают каждого из вас предстать перед ним и предъявить ТАКИМИ, КАК ОНИ ЕСТЬ, любой и каждый документ или бумагу, имеющиеся в настоящее время в вашем распоряжении. А теперь, официально вручив вам повестки, я от имени Большого жюри забираю с собой документы, находящиеся в этом портфеле. Можете смеяться, если достанет мужества.