Этот чертов Майк Дайм

5

Раскаленный от жары вестибюль дома Нормы Саммерс не изменился с тех пор, как я посетил его последний раз, однако теперь тут обнаружился толстенный привратник с веселыми лазурно-голубыми глазами. Я протянул ему свою визитную карточку, которую он принялся рассматривать на свет, как банкноту.

— Послушайте, дружище, можете мне помочь немного?

— Ну, я не знаю, — нерешительно ответил он неожиданно высоким и тонким, как у женщины, голосом. — С вами, детективами, потом хлопот не оберешься. Не успеешь заметить, как навредишь кому-нибудь, и вот ты уже по уши в проблемах.

— Да нет, — успокоил я его. — Я только хочу знать, не видели ли вы тут посторонних. Любопытных. Странных типов и так далее.

Он наморщился от усилий и наконец ответил:

— Никого такого не было. Правда, я только час как пришел. Спросите лучше у ночного привратника Такера.

Через несколько секунд я был возле двери Нормы Саммерс. В коридоре царила тяжелая тишина, как видно, все местные толстосумы еще спали. Когда я позвонил, послышался вялый голос Нормы: «Входите, открыто». Я вошел и остановился в изумлении. Гостиная Нормы выглядела, как после стихийного бедствия, — мебель перевернута, все ящики выпотрошены и их содержимое вывалено на пол, ковер порезан, стекла в элегантном серванте разбиты.

Худой молодой коротышка в дорогом голубом костюме приглашающе позвал:

— Заходите, мон ами. Мы вас как раз дожидаемся.

Тут я совершил ошибку, потянувшись за пистолетом, лежавшим в наплечной кобуре, и сразу же получил сзади чем-то тяжелым по затылку. Я уткнулся носом в ковер и почувствовал, как чьи-то грубые ручищи ощупывают меня и вытаскивают пистолет.

— Только пистолет, Француз, — проревел голос, напоминавший корабельную сирену.

— Хорошо, подними его, — ответил молодой франт.

Меня подняли и, точно тряпичную куклу, швырнули в разбитое кресло, как раз в то самое, где я сидел накануне вечером.

— Перед тобой стоит Хог, — послышался участливый голос Француза. — Этот тип — псих, каких мало. Настоящий ублюдок. Если б я ему разрешил, он оторвал бы тебе руки и ноги. Компрене?

Да, я понял. Машина для убийств под названием Хог более или менее прорисовывалась перед моим взором. Он был без пиджака — таких размеров просто не бывает в природе, к тому же шерсть, которая покрывала его тело, вполне могла согреть и без пальто. Длинные руки свисали вдоль коротких ног, низкий лоб порос рыжеватым пухом, под низкими надбровьями, там, где у гомо сапиенса обычно располагаются глаза, сверкали две темные дырки, плоский нос терялся среди высоких скул, изборожденных шрамами. В мощной ладони лежал пистолет 45 калибра, но для такого типа он смотрелся как ненужная игрушка, — казалось, стоит Хогу чихнуть, и тебя разнесет вдребезги. Потом я заметил миссис Саммерс. Она лежала на диване и была по-прежнему в пеньюаре, но выглядела постаревшей лет на сто. Наверное, уже знает про Френка, подумал я.

— Тре бон, — продолжал Француз, усевшись в кресло напротив меня, и аккуратно развернул пластинку жвачки. — Теперь, когда мы поняли друг друга, давай поболтаем.

Моя голова все еще болела после удара, но я решил быть благоразумным и не нервировать Хога.

— Мы нашли старину Саммерса, — сказал Француз, ритмично двигая челюстями. — Симпатичный такой парень, но память у него оказалась ни к черту. — Он положил ногу на ногу и обхватил коленку тонкими женственными пальцами. Пальцами шулера. — Мы знаем, что и ты ходил навестить его.

— И что?

— Слушай, у нас мало времени, мон ами. И не забывай, что случилось с мистером Саммерсом, когда он не захотел нам помочь.

Норма Саммерс вдруг застонала. Это был слабый, едва слышный стон, но я понял, что она по-настоящему раздавлена.

— Вчера мы с Хогом проделали работенку для одного очень важного человека, — продолжал Француз. — Кто он, тебя не касается. Потом Хогу захотелось промочить горло, и мы отправились в «Три Сайкс», где всегда есть холодное пиво.

— Слушай, я сейчас засну, — прервал я его. — Почему бы тебе не перейти прямо к делу?

— Не умничай, мон ами. Короче, Хог был в сортире, когда случилась неприятность. Ты не поверишь, но у бедняги Саммерса сумка оказалась точь-в-точь, как наша. Катастрофа! Как только мы заметили, что произошло, то обратились к нужным ребятам и быстро нашли нашу сумочку в гостинице «Маагз».

Миссис Саммерс снова застонала, но Француз даже не взглянул в ее сторону. Конечно, с этим красавчиком я расправился бы быстрее, чем с воробьем, но Хог представлял собой серьезную проблему, поэтому я сидел и слушал.

— Мы нашли мистера Саммерса в его номере и объяснили нашу проблему, — рассказывал Француз. — Его сумку вернуть ему не могли, потому что Хог разорвал ее на части, когда обнаружил подмену. Он псих, я тебе говорил. Но нашу сумку мы хотели забрать немедленно. Бедняга Френк! Он, дескать, не слышал ни о какой сумке и понять не мог, о чем вообще речь. Мы постарались помочь ему вспомнить, поискали сумку в номере, но ее там не было.

Тут проблема, мон ами. Здесь мы тоже все обыскали и теперь знаем, что у миссис Саммерс сумки нет. Но тот факт, что и ты навестил Френки, говорит о том, что ты можешь знать кое-что, чего не знаем мы. Давай, рассказывай. И не забудь интересные подробности. — Француз встал и аккуратно надел шляпу, после чего кивнул Хогу. Тот пристально уставился на меня, словно стараясь понять, как мои руки-ноги крепятся к телу.

— Я видел Френка Саммерса первый и последний раз в гостинице, когда он был уже мертв, — сказал я. — Поэтому ничего не знаю. Возможно, он пожертвовал ее в Общество защиты животных. Во всяком случае, если бы сумка была у меня, я бы вам ее с радостью отдал.

Я не понял реакции Француза на мое заявление — раздался шум. Это миссис Саммерс внезапно вскочила с дивана, вереща во весь голос. Ее пеньюар раздувался, как паруса каперского судна, и так, на полных парах, она подлетела к окну и ринулась в него головой вперед. Оконное стекло лопнуло на миллион осколков, пропуская вдову Френка Саммерса. Когда она пролетела все тридцать два этажа до мостовой, крик ее замер. В течение нескольких секунд, показавшихся часом, мы трое сидели, разинув рот и остолбенело разглядывая разбитое окно, на котором ярко блестели капли крови. Наконец Француз с шумом проглотил слюну:

— Мон дье! Вот это да! Хог, ублюдок, быстренько выруби этого придурка!

И Хог, конечно, поступил, как ему было сказано.