Евсения. Лесными тропками

ГЛАВА 16

"Вот так и рождается настоящая большая дружба на всю жизнь. И чтоб и в огонь и в воду друг за друга. И к собакам злым и на рычащего не тише их хозяина...", - насупившись, думала я, глядя на прильнувшего к Любониной груди, серого, поджарого кота с неестественно длинным хвостом. Думала, и медленно выпускала ушами пар... А что еще остается, когда ни поскандалить как полагается, в центре чужой, оживленной улицы, ни даже просто рот "громко" открыть?

- Евся, да он трясется весь до сих пор... Бедненький.

- Ага-а...

- Тишуня, что, сильно испугался собак?.. У-у, рожа лошадиная, - скосилась подруга на удаляющуюся по улице в мучном облаке, подводу. - И ведь не поверил мне сначала, что это мой кот, погулять отпущенный. Хам.

- Ага-а... Я отсюда все прекрасно слыхала, - сверля глазами "напуганного кота", выдавила я. - И мужика недоверчивого крики и твои... убеждения. Любоня, да брось ты его на телегу, в самом деле. Сколько можно беса наглаживать? - смирилась, в конце концов с судьбой.

- Евся...

- О-о, неужто мы ротик раззявили?

- А как я теперь... домой?

- Что? - вмиг распознав надвигающийся поворот, прищурилась я на Тишка. - Ножками, дружок мой - копытцами. А хочешь, кошачьими лапками топай.

- Евся, а если Адона из заповедника в свой лес уйдет, я ж там совсем один останусь, - тихонечко заныл прохиндей, подняв свои желтые очи к моей жалостливой подруге.

- Что... совсем один? - захлопала та в ответ своими, голубыми.

- Совсем, - многострадально выдохнул бес, разметав по девичьей шее, выбившиеся из косы волосы. - Евся... А ты ведь мне обещала. Помнишь?

- О-о... - подскочив, плюхнулась я на телегу и скрестила на груди руки. - Вот, значит, как?.. Тишок, я помню свое обещание, но, ты и сам знаешь, что впереди у меня - полная неизвестность. Так не лучше ли вернуться в свой тихий лес и жить там спокойно?

- А кому нужна эта спокойная жизнь? - с чувством откликнулся мне бесенок. - Ты сама от нее в последние дни едва не выла. Разве не так? Себе-то, Евся, не ври. А толи дело - сейчас. Подумаешь, неизвестность. Да у тебя весь мир сейчас под ногами и подруга верная рядом и... жених. Что еще для счастья надо? А мне переться назад в свое одинокое болото?

- Болото... - протянула я, задумавшись над такой яркой бесовской речью. - Надо же, как ты про наше озеро... - а потом вопросительно глянула на подругу.

- Евся, я к нему привыкла уже. И не такой уж он и страшненький, - расплылась она понимающе во весь рот.

- Любоня, а хочешь, я для тебя всегда котиком буду? - тут же пропел ей на ушко прохиндей. - А хочешь, собачкой маленькой. Буду сидеть у тебя на коленочках или...

- Пасть свою похабную закрой, - живо встрепенулась я. - Я ничего пока не решила. Надо еще у остальных узнать. Вдруг они...

- Да что, мы, мужики, между собой не договоримся, что ли? - заявил вконец обнаглевший бесовский кот, - Вот сейчас всё сами увидите...

Ну, я и увидала. Только, сначала не "договор мужика с мужиками", а совершенно диковинную для весчанки из глуши картину - лошадь, розовато-песочного, как редкая жемчужина, цвета, смирно идущую между темногривым Капканом и огненно-рыжим Храновым Перцем:

- Вот это да...

- Тебе она нравится? - спрыгнул со своего коня Стах.

- А как такое чудо может не нравиться?

- Ну, тогда, забирай. Ее Корочка зовут. Потому что она с детства их любит, хлебные корочки.

- Корочка? - прищурившись, подошла я к красавице и осторожно приложила к ее крутым скулам ладони. - Ко-роч-ка... Она их "принимает", потому, что вкуснее ничем не угощали. А на самом деле яблоки любит. Правда, из чужих садов. Да ведь?.. И поэтому я тебя буду звать Кора... Стахос, спасибо. Вам обоим спасибо. А может, мне деньги за нее отдать?

- Не надо. Это подарок тебе, - качнул головой Стах, а потом, вдруг, ухмыльнулся. - Хотя... иди ко сюда, - и первым шагнув навстречу, сгреб меня в охапку. - Если опять получу, то хоть буду знать, за что.

- Да, вроде, не за что, - великодушно пропыхтела я ему в плечо, но, через миг отстранилась. - Ты чеснок сейчас ел?

- Евсения, да что ты все со своим чесноком?

- От тебя еще сильнее им пахнет. От кожи. И это странно.

- Да? - даже с обидой глянул он на меня. - Ну, странно, так странно... Выдвигаемся? - сказано было уже всей нашей компании.

- Девушки, а это что за новый зверь? - заметили, наконец, застывшего на телеге "кота". - Или он...

- Ага, он самый. И у него к вам "мужской разговор".

- А я, кстати, не против, - опередила распахнувшего пасть Тишка, моя дорогая подруга.

- Ну, так и мы - тоже.

- Чего? - развернулась я к Храну.

- Того, чтобы бес к нам присоединился, - уже с моим мешком в руке, пояснил Стахос. - Пошли, покажу твое новое хозяйство. И вот... - прилетело мне прямо в ладони маленькое желтое яблоко. - Раз твоя Кора их любит. Надеюсь, оно чесноком не пахнет...

Из Монжи вся наша компания выехала уже после обеда, отложив оный до первой подходящей лесной поляны. И хоть мы с Корой очень старались, изображая, одна - умение, а другая - терпение, продвинулись в этом деле обе не далеко... миль на восемь. По затерянной в лесу, давно забытой дороге, ведущей на запад. Имелся, конечно, еще один вариант - Бадукский тракт, цивилизованный и многолюдный. Но, нашим беглым персонам скачки по нему (ну, это я так сама себе польстила) были строго "заказаны".

Постепенно лес, куполом накрывший затянувшуюся травой дорогу, стал меняться. И все реже по обочинам цепляли взгляд привычные с детства дубы. Зато в прогретом солнцем воздухе ощутимо повис тягучий запах смолы. Кедры. Название этих странных деревьев поведал мне, ехавший впереди Хран. И несло от их мощных основ такой чистой силой, что по дубам я скучала не долго... Да и что толку теперь по ним скучать?..

- ...Ага. Слушайте дальше... И не скучно им там жилось, на своей охотничьей заимке - вдали от сварливых жен да вечно орущих детей. Что ни день - баньку на бережку истопят, и давай после веников в прорубь сигать. А я, значит, тут как тут, - интригующе заерзал в Храновой седельной сумке бес.

- Постой ко, - оборвала его выступление, едущая рядом Любоня. - А чёй-то ты в проруби зимой забыл?

Тишок снисходительно хмыкнул на такую девичью наивность, но, встретившись с моим взглядом, решил все ж, свой "мужицкий гонор" убавить:

- А у меня, о, госпожа моей души, как в веси Купавной, перерывов на божественные праздники нет - круглый год тружусь... Ну и вот... - и дальше в том же духе, прерываясь лишь на громкий хохот Храна и Любонины "охи" с "ахами".

Мы же со Стахосом ехали исключительно молча. Каждый - в своих думах. И, судя по отстраненному лицу моего "парного сопровождающего", не совсем приятных.

- Стах, - наконец, не выдержала я. - Эта дорога - безопасная?

- Ты что-то здесь чувствуешь? - отозвался он в тут же повисшей тишине.

- Не-ет. Просто, я думаю, что вас всех сильно задерживаю. И вполне могу ехать дальше одна, если...

- И куда ж ты одна поедешь? - прищурилась на меня моя подруга.

- Пока прямо, а потом...

- Евсения, во-первых, этот путь нам самим незнаком, потому что едем мы по нему, так же как и ты, в первый раз. Во-вторых, с твоим маршрутом, вопрос уже решенный. И говорить на эту тему излишне.

- А-а, видно, поэтому ты решил все время теперь молчать?

- И в-третьих... - выразительно вздохнул Стахос.

- А в-третьих, спешиваться пора, пока не разругались. Стах, давайте вправо. Я вон там полянку разглядел, за рябинами. А ты, Тишок, сигай в заданном направлении на разведку, - прервал наш диалог на самом интересном месте Хран, направляя своего Перца к правой обочине.

Полянка, прикрытая от лишних глаз, рябиновым редким подлеском, оказалась маленькой, с дырой - просветом в вышине крон, но для обеда вполне подходящей. Хотя, судя по, "оживленности" здешней дороги, мы, с таким же успехом могли расстелить покрывало и прямо в ее середине. Любоня, с детства привыкшая к кухонным хлопотам, тут же вцепилась в принесенную Храном, продуктовую суму, из которой начали метаться на полотенце съестные припасы. Сами же мужчины занялись в сторонке лошадьми, а я (пока подруга не призвала на "священный женский долг"), подхватила из травы пустой бурдюк:

- Я в лес за водой, - взмахнула им для наглядности, но, Стаха, видимо, не впечатлила:

- Погоди, сейчас закончу и вместе пойдем.

- Не надо. Или ты забыл, что я - наполовину дриада?

- А ты, наверное, забыла, что этот лес - не твой родной? - отозвался он, явив свое, сильнее обычного бледное лицо. - Я сейчас, - и тут же, под моим пристальным взглядом, вернулся к работе.

- А что, дриады на таком расстоянии воду чувствуют? - выказал удивление Хран. Но, тут вмешался Тишок, деятельно снующий меж мужских и лошадиных ног:

- Чувствуют, конечно, если на вторую половину они - маги воды, - со значением выдал бес. После чего пристальный взгляд Стаха уже заслужила я сама, от Храна же ограничившись лишь удивленным присвистом. - И вообще, много чего...

- А вот ты со мной и пойдешь, мужик. Воду найденную обратно потащишь. Ну-у?..

- Ну, пошли, - со вздохом потрусил Тишок вдогонку за мной.

В итоге ушли мы недалеко. С сожалением оставив в стороне земляничную "дорожку" меж старых вязов и обогнув малинник, затянутый прошлогодней паутиной. А потом я нашла его - ручей. Конечно, ни в какое сравнение с Тихим ни шедший. Однако, с чистой водой, тоненькой струйкой бьющей прямо из земли.

- Ну, давай, - кивнула на него бесу.

- Что, "давай"?

- Слушай воду, а я пока наберу бурдюк. Какие там новости в обозримом пространстве?

- Евся, - критически покачал тот своей головой. - Ты чего знать то хочешь: есть ли жизнь на глубине мили или сколько слоев угля эту воду чистили?

- Не-ет...

- Не-ет, - по козлинному проблеял бесенок. - Воду слушают ту, которая течет по поверхности и именно со стороны, нужной нам.

- Ну, хорошо. Тогда так мне скажи: как думаешь, все здесь спокойно? Ничего или никого... постороннего не слышно?

- А кто в этом лесу "посторонний"? Откуда ж я знаю, сколько здесь зайцев местных, а сколько - просто на чай с пряниками к ним забежали?

- Тишок, ты давай, не придуривайся. Ведь прекрасно понимаешь, кого я имею в виду. Отвечай по существу: бера здесь чуешь или нет? - с полным бурдюком воды нависла я над бесенком.

- А-а-а... Ой, а кто это там? - развернулась в следующий момент вслед за вскинутой лапкой, но, тут же опомнилась:

- Ах ты, прохиндей! Ну, держись. Я с тобой еще за подводу с мукой не поквиталась! - и, подхватив с земли сухую ветку, понеслась вслед за Тишком назад к поляне.

Оставленная недалеко компания в момент нашего эффектного из леса появления уже расположилась на покрывале: Хран и Любоня что-то активно жевали, а Стахос, немного в сторонке, раскинулся на спине. За что и пострадал, только, чуть позже. Сначала же свой набитый рот открыла на нас подруга:

- А шо это вы так бэаэте? - басом осведомилась сначала у пустившегося вокруг покрывала Тишка, а потом у запыхавшейся меня с веткой наперевес:

- Момент глубоко воспитательный, - на ходу кинув в сторону полный бурдюк, сдула я прядь со лба. - Этот... мужик еще в Монже проштрафился. За что сейчас и получит по полной, - и вновь припустила за бесом.

- Евся, - наконец, проглотила еду Любоня. - Я не поняла. Он же сам на том клене чуть не пострадал?

- Ага, за собственную шкодливую натуру. Ведь это он мешки с мукой порезал. Так, мститель хвостатый? Это тот самый мельник из Монжи был? Твой бывший господин?

- А хотя бы и он! - с пафосом выдал из-за спины невозмутимо жующего Храна Тишок. - И он еще мало получил, урюк надутый. Я гораздо больше планировал.

- Та-ак... - протянула, поднимаясь на ноги моя дорогая подруга. - Евся, дай ко мне палочку. Уж я его точно догоню, - перехватила она в своей тяжелой руке тут же с радостью врученное воспитательное орудие. - Ну, беги, Тишуня! - закружилась с новой, ускоренной силой беготня, через несколько мгновений, первой настигнув меня, правда, ногой лежащего Стахоса.

- Извини... толкнули - запнулась, - лежа поперек мужчины, пропыхтела я, пытаясь с него сползти. Он тоже попытался, хотя бы после этого сесть:

- Ничего, - выдавил, скосив взгляд в сторону.

- Стах.

- Что, Евсения?

- Посмотри на меня.

- Смотрю.

- Ты мне совсем не нравишься, - нахмурила я брови в ответ на этот тоскливый взгляд.

- Я заметил, - скривился он, глядя мне прямо в глаза.

- Ой, я совсем не то имела в виду. Ты мне... нравишься. Но, мне кажется...

- Евся, ноги! Мешаешь! - поджала я их в следующий миг, еще через мгновение, оказавшись у мужчины на коленях:

- Так уж точно не стопчут. Продолжай.

- Хорошо... Мне кажется, с тобой что-то не ладно, хоть и в хворях совсем не разбираюсь, - наконец, закончила свою мысль. - И еще ты очень бледный. И... почему ты ничего не ешь?

- Ты за меня переживаешь, - с улыбкой покачал он головой, а потом убрал мне за ухо выбившуюся прядь. - Это так... радует. Все хорошо. Немного прихватило, но, скоро пройдет. А есть пока просто не хочется. Однако, ты, давай, подкрепляйся и двинем дальше. Нам до темноты еще, как минимум, миль десять надо проехать.

- Ага... А что такое "минимум"?

- О-о-ой!!! Горе мое, горемычное! Нажил себе на шкуру еще одну злобную Евсю!

- Да не так ты орешь, как я тебе попала! - смущенно пропыхтела сбоку от нас подруга. - Всего-то, самую малость и зацепила... ниже хвоста.

- Вот это оно и есть - "минимум", - смеясь, пояснил мне Стах...

Не знаю, сколько миль мы в результате проехали по этой, затерянной под зеленым ковром из трав, дороге. Но, уже в сумерках разглядели слева на обочине кривой столб с давно выцветшим, чудным названием "Сканьковичи". А вскоре увидели и саму деревню, оказавшуюся тоже давно заброшенной. Она лежала слева, в низине, накрытой разбавленным водой, молочным туманом, в котором торчали сейчас уцелевшие жерди огородных изгородей и высокая, в человеческий рост, трава.

- Да, жалкая картина, - выдавил из своей седельной сумки, притихший Тишок.

- Вот я одного не пойму, зачем покидать такое хорошее место? Сади, сей, расти скот и живи спокойно, - даже привстала из седла впечатленная не меньше беса Любоня, однако, Хран ее мнения не разделил:

- Ну, судя по названию, жили здесь совсем не этим, а конкретным промыслом. "Скань", если мне память не изменяет - плетение узоров из проволоки. И, видно, когда центральный тракт отсюда на север перенесли, узоры плести стало не для кого. Вот и подались умельцы в другие края, - закончил он, почесывая пятерней затылок. - Ну что, здесь тогда и остановимся на ночлег. Что думаешь, Стах?

- Хорошо, - глухо отозвался мужчина, заставив меня вновь к нему приглядеться.

Стахос и после нашей обеденной полянки гордо хранил молчание, лишь коротко отвечая на чьи-то вопросы. А раза три мы останавливались в пути лишь из-за него. Напряженно ожидая очередного возвращения мужчины с почти опустевшим бурдюком в обнимку. Но, я к нему больше не приставала, лишь бросала косые тревожные взгляды. Сейчас же, бледное лицо Стахоса с большими черными глазами казалось лишь маской человека, которого я знала, кажется, уже давным давно.

- Тогда, Тишок - на разведку. Обследуй на предмет безопасности округу и пару домов. Но, не у самой дороги, а подальше. А мы потихоньку следом, - скомандовал бесу Хран, вновь трогаясь с места.

Вскоре искомый дом нашелся - через две улицы от самой крайней. Одноэтажный, с широким крыльцом и колодезным журавлем на просторном, заросшем бурьяном дворе. И даже застекленные окна в том доме имелись. Не говоря уж о дверях. Мы с подругой взирали на него со своих лошадей со смесью опаски и брезгливости. Однако ночевать под открытым небом в незнакомой, заброшенной деревне желалось еще меньше.

- Ну и чего вы застыли? - гордо подбоченился на нас снизу вверх, воодушевленный довольным Храновым кряканьем, бес. - Принимайте хоромы, вытрясайте перины.

- Ага. А ты люльку себе здесь не приметил? А то б мы с Любоней тебя в ней... покачали, - первой сползла я с седла и оглянулась к Стахосу. Мужчина в этот самый момент, пытаясь слезть с коня, качнулся вперед и, вдруг, стал круто заваливаться вбок. - Стах! - рванула я к нему, пытаясь успеть поддержать, но, силы свои явно переоценила, оказавшись в результате на земле, придавленной сверху неподвижным телом. А вот тут уже струхнула серьезно. - Хран! Хран, помоги, ему совсем худо!..