Ей снилась смерть

ГЛАВА 4

Это был скверный день для Сарабет Гринбэлм. На­чать с того, что она терпеть не могла работать в «Слад­ком местечке» в первую смену. С полудня до пяти вечера клиентура в основном состояла из начинающих клер­ков. Главным для этой публики было побольше деше­вой жратвы и развлечений – с ударением на прилага­тельном «дешевой». У щенков, которые только начинали карабкаться по служебной лестнице, было недостаточ­но денег, чтобы как следует отблагодарить стриптизер­шу. Они могли только пялить глаза и распускать руки. За пять часов каторжной работы Сарабет получила меньше сотни долларов и полдюжины пьяных предло­жений «отправиться в номера». Но, разумеется, ни одного – относительно замужества.

Ах, замужество! Для Сарабет Гринбэлм это было чем-то вроде чаши Святого Грааля. А посреди бела дня в стрип-клубе богатого мужа не найдешь, даже в таком классном, как «Сладкое местечко». Вот вечером – другое дело. Вечером сюда стекались всякие шишки и приво­дили с собой важных клиентов, чтобы запудрить им мозги и уломать на ту или иную сделку. В это время для Сарабет не составляло труда заработать целую тысячу, а если согласиться посидеть у кого-нибудь на коленях, то и две. Но с гораздо большим удовольствием она брала у клиентов даже не купюры, а визитные карточки. Наста­нет день, и один из этих лощеных джентльменов с бело­зубой улыбкой и мягкими наманикюренными руками наденет ей на палец обручальное кольцо! Хотя бы только за то, что в свое время имел удовольствие лапать ее в «Сладком местечке».

Этот план Сарабет тщательно разработала очень давно – задолго до того, как пять лет назад переехала в Нью-Йорк из провинциального Аллентауна в штате Пенсильвания. Заниматься стриптизом в Аллентауне было верхом глупости – все равно что раздеваться под музыку в пустой комнате. В этой дыре она зарабатывала жалкие гроши, которых хватало лишь на то, чтобы не превратиться в уличную шлюху.

Впрочем, надо признать, что переезд в Нью-Йорк был довольно рискованной затеей. Уж слишком велика здесь плотность стриптизерш на один доллар чаевых. Конкуренция, черт ее дери!

В течение первого года Сарабет работала в две сме­ны, а если еще могла держаться на ногах, то и в три. Она тащила свой воз, как буйвол, переходя из клуба в клуб и отдавая сорок процентов кровно заработанных денег управляющему заведения. Это был жуткий год, зато ей удалось обрасти кое-каким жирком.

На следующий год Сарабет поставила себе целью получить постоянную работу в каком-нибудь престиж­ном стриптиз-клубе. Для этого ей понадобилось пахать без выходных почти все двенадцать месяцев, но в итоге она все же осела в «Сладком местечке».

В течение третьего года она стала ведущей танцовщицей клуба и одновременно с этим сумела выгодно вложить накопленные деньги. Правда – и она сама это признавала, – Сарабет бездарно потеряла целых шесть месяцев, размышляя над тем, принять или отвергнуть предложение о сожительстве со стороны клубного вы­шибалы. В конце концов, она решила его принять, но тут произошла досадная случайность: в пьяной драке вышибалу изрезали буквально на кусочки. Это случи­лось в баре, куда он нелегально продавал самогонку, поскольку Сарабет поставила ему условие: хочешь жить со мной – зарабатывай больше денег. Впрочем, возможно, оно и к лучшему, что все так получилось…

И вот теперь шел четвертый год. Ей уже исполни­лось сорок три, и ее время катастрофически быстро ис­текало.

Впрочем, даже в своем преклонном для стриптизер­ши возрасте Сарабет не имела ничего против того, чтобы танцевать голышом. Еще бы, черт побери, у нее это чертовски хорошо получалось. А ее тело… Стоя перед зеркалом, Сарабет вертелась так и эдак, изучая свое отражение. Тело являлось для нее пропуском куда угодно. Надо признать, природа и впрямь щедро одари­ла ее. Высокие полные груди, которые не нуждались ни в подтяжках, ни – упаси боже! – в имплантантах, уз­кая талия, длинные ноги, упругая попка.

Ей, правда, пришлось потратиться на свое лицо, но Сарабет считала, что это хорошее капиталовложение. От рождения у нее были тонкие губы, срезанный под­бородок и тяжелый низкий лоб, но несколько визитов в центр красоты – и от этого уродства не осталось и сле­да. Теперь ее губы были полными и аппетитными, под­бородок – четко очерчен, а лоб – высокий и светлый. Сарабет Гринбэлм выглядела, по ее собственному мне­нию, чертовски хорошо!

Проблема состояла в другом: у нее осталось всего пятьсот долларов, выплата ренты задерживалась, а се­годня какой-то не в меру разгоряченный молокосос в пылу нетерпения порвал на ней ее любимые трусики раньше, чем она успела их снять. Разумеется, Сарабет ничего хорошего и не ждала от этих маменькиных сын­ков. Но и вечерние солидные клиенты что-то не торо­пились предлагать ей руку и сердце…

У Сарабет болела голова, гудели ноги, а мужа по-прежнему не было. Эх, не надо было ей тратить целых три тысячи долларов на эту дурацкую службу знакомств «Только для вас»! Поначалу ей казалось, что это отличное вложение денег, но, как выяснилось, она с таким же успехом могла спустить эти три тысячи в сортир. «К услугам бюро знакомств прибегают только неудач­ники, – думала Сарабет, набрасывая короткий лило­вый халатик. – А на знакомство с кем может рассчиты­вать неудачник? Только с таким же неудачником, как и он сам!»

После того, как Сарабет встретилась с первыми дву­мя мужчинами из списка кандидатур, отобранных для нее службой знакомств, она тут же отправилась на Пя­тую авеню и потребовала, чтобы ей вернули деньги. Од­нако Снежная Королева, которая командует этой кон­торой, приняла ее не слишком дружелюбно. «Деньги обратно не возвращаются, – заявила она с непроница­емым лицом. – Ни при каких обстоятельствах и ни под каким видом».

Три тысячи пропали, а мужа как не было, так и нет. Это был горький урок, и он научил Сарабет, что она может рассчитывать только на себя.

Вспомнив эту свою оплошность, Сарабет философ­ски пожала плечами и пошла из спальни на кухню. Для того чтобы попасть туда, ей пришлось сделать всего не­сколько шагов – квартира была крошечной, вряд ли просторнее, чем ее гримерная в «Сладком местечки».

Оказавшись на кухне, она изо всех сил постучала кулаком в стену – там жила парочка молодоженов, ко­торые в любое время дня и ночи трахались, как кошки, и возились, как хорьки. Ее демарш дал результат: возня за стенкой чуть-чуть поутихла. И на том спасибо!

Сарабет открыла дверцу холодильника и принялась исследовать его внутренности, всей душой надеясь на удачный исход своих поисков. Однако ее изыскания были прерваны стуком в дверь. Рассеянно запахнув ли­ловый халатик, она пошла открывать.

Приподняв каштановую бровь, Сарабет посмотрела в дверной глазок, и ее лицо тут же озарила широкая и радостная, как у девочки, улыбка. После этого она то­ропливо отперла замки и распахнула дверь.

– Привет, Санта!

– Веселого Рождества тебе, Сарабет! – весело под­мигнул ей гость и потряс большой серебристой короб­кой, которую держал в руках. – Ну как, ты хорошо себя вела? Заслужила подарки?

И снова подмигнул.

Капитан Райан Фини сидел на краешке письменно­го стола Евы и жевал засахаренные орешки. У него были рыжевато-коричневые волосы кудряшками, в ко­торых уже виднелись тонкие серебряные нити, и вытя­нутое, обвисшее лицо, похожее на печальную морду бассетхаунда. На мятой рубашке капитана красовалось внушительное пятно – напоминание о фасолевом су­пе, который он ел на обед, а ранка на подбородке, залепленная кусочком газеты, гордо свидетельствовала о том, что сегодня утром Фини соизволил побриться.

Вид у него был совершенно беззащитный, но Ева твердо знала: работая на пару с Фини, она способна свернуть горы. И сворачивала. Когда-то Фини был ее учителем, наставником, а сейчас он возглавлял отдел электронного сыска, и поэтому без него Ева была как без рук.

– Я был бы рад сообщить тебе, что эта безделуш­ка – уникальное и единственное в своем роде произве­дение искусства, но, к сожалению, это не так. – Фини кинул в рот очередной орешек. – Однако не все так плохо. Такие побрякушки продаются всего в двенадца­ти магазинах в городе.

– И сколько их было продано?

– Сорок девять за последние семь недель. – Он по­скреб подбородок – осторожно, чтобы не задеть ранку. – Эта заколка стоит примерно пять сотен. Сорок восемь из них были куплены по кредитным карточкам, за одну заплатили наличными.

– Это он!

– Да, вероятнее всего. – Фини вытащил из карма­на блокнот и сверился со своими записями. – Эта за­колка была куплена в магазине Сэла «Золото и серебро» на Сорок девятой улице.

– Спасибо, я заеду туда и все проверю.

– Не за что. Ты еще что-нибудь раскопала? Ах да, кстати, Макнаб сейчас совершенно свободен и рвется в бой.

– Макнаб?

– Ему понравилось работать с тобой. Он парень хо­роший, умница, и ты можешь свалить на него всю чер­ную работу.

Ева вспомнила молодого детектива, действительно умного и острого на язык, который питал пристрастие к ярким нарядам.

– Я знаю, почему он «рвется в бой»: этот парень во­лочится за Пибоди.

– Думаешь, она не сумеет поставить его на место?

Ева наморщила лоб, побарабанила пальцами по столу и пожала плечами.

– Вообще-то она, конечно, уже взрослая девочка, а Макнаб мог бы мне пригодиться. Кстати, я связалась с бывшим мужем Марианны Хоули. Он какое-то время назад переехал в Атланту, и его алиби на день убийства выглядит довольно убедительным, но проверить все равно не помешает. Нужно узнать, не заказывал ли он билет в Нью-Йорк, не звонил ли жертве.

– Макнаб сделает это для тебя с закрытыми глазами.

– Нет уж. Скажи ему, чтобы держал глаза открыты­ми и выполнил то, о чем я тебе сейчас сказала. – Ева взяла со стола компьютерный диск и вручила его Фини. – Здесь – вся информация на ее бывшего мужа, которой я располагаю. Я просмотрю имена кандидатов, которых ей подобрали в службе «Только для вас», а потом передам их Макнабу.

– Не понимаю я этого, – сокрушенно покачал го­ловой Фини. – В мое время с женщинами знакомились по старинке. Чаще всего мы «снимали» их в баре.

Ева приподняла одну бровь.

– Со своей женой ты тоже так познакомился?

Капитан ухмыльнулся.

– Но ведь все получилось, разве нет? Ладно, я пере­дам это Макнабу, – сказал он и поднялся. – Послу­шай, Даллас, а твоя смена, случаем, не закончилась?

– В общем-то, да, но я еще хочу просмотреть имена кандидатов.

– Ты вся в этом! Ладно, я, например, сваливаю домой. – Он сунул пакетик с орешками в карман и на­правился к выходу, но на полпути остановился. – Кстати, мы все ждем не дождемся вечеринки.

Ева уже с головой ушла в работу.

– Какой еще вечеринки? – пробормотала она, да­же не подняв головы от компьютера.

– Твоей вечеринки.

– Ага… – Ева покопалась в памяти, ничего там не нашла и рассеянно бросила: – Да, конечно.

– Хочешь сказать, что ты ничего об этом не зна­ешь?

Поскольку это был Фини, Ева смущенно улыбну­лась.

– Вообще-то, наверное, должна, но, по-видимому, информация об этом отложилась у меня в каком-то по­тайном отделении мозга. Да, если встретишь сейчас Пибоди, скажи ей, что она свободна.

– Сделаю.

«Опять вечеринка», – со вздохом подумала Ева. Рорк постоянно или сам устраивал вечеринки, или та­щил ее на какие-то другие приемы. Значит, теперь вокруг нее снова будет скакать Мевис, требуя, чтобы она привела в порядок волосы и лицо, да еще попытается всучить ей очередной наряд, придуманный ее любовни­ком, дизайнером по имени Леонардо. Господи, ну если уж от нее требуют тащиться на эту чертову вечеринку, почему она не может пойти такой, какая она есть?!

Почему? Да потому, что она жена Рорка! И в качест­ве таковой от нее ожидают участия в светской жизни. Она должна выглядеть в соответствии со своим стату­сом одной из самых богатых леди Нью-Йорка, а не как измученный коп, у которого на уме одни только убий­ства…

Но это будет потом, а пока – работа.

Ева дала компьютеру команду начать просмотр ин­формации, полученной в службе знакомств «Только для вас». На экране высветилось: «Идет обработка дан­ных». Но уже через несколько секунд появилась инфор­мация по первой кандидатуре из пяти.

Дориан Марселл, холостой белый мужчина. Воз­раст – тридцать два года.

Компьютер выдавал все новые и новые данные на Марселла, а Ева сосредоточенно рассматривала лицо на экране. Симпатичное, надо признать, лицо, с застенчи­вым взглядом. Дориан любил живопись, театр, старые фильмы, утверждал, что в душе он романтик и ищет ту, которая станет его «второй половинкой». В качестве своих увлечений он называл занятие фотографией и сноубординг. «Ничего особенного, – подумала Ева. – Но все равно придется скрупулезно проверить, что он делал в ночь, когда была убита Марианна».

Вторая кандидатура из пяти… Чарльз Монро, холо­стой белый мужчина…

– Ого! Стоп, машина! – Ухмыляясь, Ева устави­лась на лицо, смотревшее на нее с монитора компьюте­ра. – Здравствуй, Чарли. Вот так встреча!

Ева прекрасно помнила это гладкое лицо. Она столкнулась с Чарльзом Монро примерно год назад, когда вела расследование другого дела об убийстве – того самого, в ходе которого они повстречались с Рорком. Чарли был чем-то вроде профессионального жиголо и оказывал состоятельным дамам так называемые эскорт-услуги. Но что могло привести такого человека в службу знакомств? Тайна, покрытая мраком!

– Оттягиваешься, Чарли? Развлекаешься? – прого­ворила Ева, обращаясь к экрану монитора. – Что ж, похоже, судьба распорядилась так, что нам с тобой при­дется повидаться еще раз.

Третья кандидатура из пяти… Джереми Вандорен, разведен…

– Лейтенант!

– Да? – Ева нажала на кнопку «пауза» и огляну­лась. Возле двери с ноги на ногу переминалась Пибоди.

– Капитан Фини сказал, что я вам сегодня больше не понадоблюсь.

– Правильно сказал. Я и сама собираюсь домой. Вот только решила напоследок просмотреть кое-какие досье.

– И еще он упомянул, что вы… гм… намерены при­влечь к работе Макнаба…

– Так и есть. – Ева наклонила голову и покосилась на Пибоди. На лице ее помощницы отразилась целая гамма чувств, однако, увидев, что на нее смотрит начальница, она быстро взяла себя в руки. – А что, у вас есть какие-то возражения на этот счет?

– Нет, просто… Даллас, он нам не нужен! Он – на­стоящая заноза в заднице!

Ева весело улыбнулась.

– Не знаю, по-моему, в прошлый раз мы с ним очень хорошо поработали. А вам, Пибоди, следует потренировать свою задницу, чтобы она стала покрепче, и не боялась заноз. И не переживайте так сильно. Макнаб будет работать в своем отделе электронного сыска, вы­полняя мои поручения. Он не станет надоедать нам.

– Уж он-то найдет способ, – пробормотала Пибо­ди. – Он не может не выпендриваться!

– Макнаб – отличный работник, Пибоди. И, кро­ме того… – Запищал телефон, и Ева выругалась: – Черт, нужно было смыться отсюда пораньше! – Она нажала кнопку: – Даллас.

– Хорошо, что вы не ушли, лейтенант, – жестко сказал майор Уитни.

– Слушаю, сэр.

– У нас убийство, и, судя по всему, оно связано с делом Хоули. Сейчас на месте преступления находятся патрульные полицейские, и я хочу, чтобы вы первой ос­мотрели его. Запишите адрес: Западная Сто двенадца­тая улица, 23В, квартира 5D. Сразу же после осмотра свяжитесь со мной. Я буду дома.

– Есть, сэр. Уже выезжаю. – Ева встала с кресла, взяла пиджак и насмешливо бросила Пибоди: – Соби­райтесь, сержант. Вы снова на службе.

Глаза женщины-полицейского, стоявшей у входа в квартиру Сарабет, сказали Еве, что эта женщина уже видела на своем веку множество подобных сцен и гото­ва к тому, что увидит их еще больше.

– Ну, сержант Кармайкл, – заговорила Ева, прочи­тав имя на ее нагрудном значке, – что у нас тут?

– Белая женщина сорока с небольшим лет. Мерт­вая. Квартира записана на имя Сарабет Гринбэлм. Ни­каких признаков насильственного проникновения в помещение или борьбы. Видеокамера наблюдения в этом доме только одна – на главном входе в здание. Центральная диспетчерская получила анонимный зво­нок и передала сообщение по коду 1222. Мы с напарником находились на патрулировании и приняли вызов. Здесь были в восемнадцать сорок две. Дверь в здание и дверь в квартиру оказались не заперты. Мы вошли и об­наружили труп. После этого мы перекрыли доступ в эту зону и доложили в диспетчерскую об убийстве.

– Где ваш напарник, Кармайкл?

– Отправился на поиски управляющего зданием.

– Отлично. Не допускайте в холл никого и не поки­дайте пост до особых распоряжений.

– Слушаюсь!

Женщины прошли внутрь, но перед этим Кармайкл успела окинуть Пибоди неодобрительным взглядом. Полицейские, работавшие на улицах, считали Пибоди чем-то вроде комнатной собачки Евы Даллас и смотре­ли на нее со смесью зависти, злости и восхищения. Во взгляде Кармайкл промелькнули все три этих чувства. Пибоди передернула плечами и прошествовала в квар­тиру следом за Евой.

– Пибоди, диктофон наготове?

– Так точно, шеф.

– Включайте. – И Ева принялась диктовать: – Лейтенант Даллас с помощником прибыли на место преступления по адресу Западная Сто двенадцатая улица, 23В, квартира 5D. По указанному адресу нахо­дится квартира, принадлежащая Сарабет Гринбэлм. – Не переставая говорить, Ева вынула из своего рабочего чемоданчика баллон с защитным раствором, покрыла им руки и ботинки, а затем передала Пибоди. – Жер­тва – белая женщина, подлежит опознанию.

Она подошла поближе к телу. Спальня представляла собой даже не отдельную комнату, а являлась как бы большим альковом гостиной. Кровать была узкой – очевидно, для того, чтобы выгадать еще хоть немного места в этом тесном пространстве. Она была застлана чистыми белыми простынями и коричневым покрыва­лом с обтрепавшимися краями.

На сей раз убийца использовал красную гирлянду, обмотав ею тело от шеи до щиколоток, отчего оно стало походить на празднично украшенную мумию. Волосы убитой были окрашены фиолетовым, и Еве сразу поду­малось, что Мевис пришла бы от такого цвета в восторг. Они были тщательно расчесаны и собраны на макушке в аккуратный пучок.

Губы покойницы были накрашены помадой густого лилового цвета, щеки покрыты слоем нежно-розовых румян, а на веках, вплоть до самых бровей, лежали свет­ло-золотые тени. К гирлянде, на том месте, где она об­вивала шею убитой, было приколото блестящее зеленое кольцо, внутри которого клювик к клювику сидели две птички – одна золотая, вторая серебряная.

– Горлицы, верно? – бросила Ева Пибоди, изучая брошь. – Я уже выучила наизусть эту вашу песенку. – Она прикоснулась к щеке убитой. – Еще теплая. Гото­ва побиться об заклад, что он прикончил ее не больше часа назад.

Отступив на шаг назад, Ева вынула рацию, чтобы отчитаться перед Уитни и вызвать бригаду криминалис­тов.

До дома Еве удалось добраться лишь незадолго до полуночи. Плечо ныло, но не особенно сильно, ей го­раздо больше досаждала усталость, которая в последние дни подкрадывалась непривычно быстро и навалива­лась на плечи невыносимым грузом. Ева знала, что ска­зал бы ей полицейский врач, обратись она к нему с по­добной жалобой: слишком рано вернулась к службе, надо было подольше полежать в постели, чтобы окончательно поправиться, и так далее в том же духе. Но сейчас на душе у Евы и без того было препогано, поэто­му она предпочла об этом не думать.

За целый день у нее не было во рту маковой росин­ки, и стоило ей очутиться в теплых объятиях дома, как она вспомнила об этом, и под ложечкой отчаянно засо­сало. Ах, как хотелось есть! Ну, хотя бы какой-нибудь завалящий шоколадный батончик…

«Рорк, наверное, в своем кабинете, – решила Ева. – Снова занят своими подсчетами. Этот мужчина, в отли­чие от обычного человеческого существа, похоже, вообще не нуждается в отдыхе! И наверняка сейчас он вы­глядит таким же свеженьким, как утром».

Дверь в кабинет была приоткрыта, и одного взгляда в щелку хватило, чтобы Ева убедилась в правильности своих предположений. Рорк сидел за огромным поли­рованным письменным столом, уставленным прибора­ми, переводил взгляд с одного экрана на другой, отда­вал какие-то команды, за его спиной неустанно гудел факсовый аппарат.

А главное, Рорк действительно был свеж и выглядел сексуально, как сам грех!

Ева подумала, что, сумей она раздобыть вожделен­ный шоколадный батончик, возможно, у нее хватило бы сил, чтобы совратить его и перевести в горизонталь­ное положение.

– Ты хотя бы изредка отвлекаешься от работы? – спросила она, входя в комнату.

Рорк поднял глаза, улыбнулся и нажал какую-то кнопку.

– Ну ладно, Джо, надеюсь, ты не забудешь внести все те корректировки, о которых мы договорились. А завтра, обсудим все это в деталях. – И он выключил прибор.

– Тебе незачем было прерывать работу. Я всего лишь хотела сказать, что уже дома.

– Да я, собственно говоря, и не работал. Так, коро­тал время, дожидаясь тебя. – Рорк наклонил голову и посмотрел на жену долгим взглядом. – Так-так, снова забыла поесть?

– Да, – призналась Ева, тяжело вздохнув. – И те­перь умираю от голода. У тебя случайно нет шоколад­ного батончика?

– У меня есть кое-что получше.

Рорк встал из-за стола, обнял Еву за плечи и повел на кухню. Через две минуты на столе стояла толстая зе­леная керамическая тарелка, а в ней восхитительно ды­мился ароматный горячий суп.

– Это не шоколадный батончик…

– Сначала нужно накормить женщину, а уж потом можно побаловать ребенка.

Себе Рорк налил бренди. А Ева подошла к столу, на­клонилась и понюхала поднимавшийся из тарелки пар. Запах был настолько вкусным, что рот ее тут же наполнился слюной. Терпеть дальше не было сил, поэтому Ева быстро села и принялась за еду.

– А сам-то ты ел? – спросила она с набитым ртом и тут же застонала от восторга, когда Рорк поставил на стол тарелку с горячей и румяной буханкой хлеба. – И вообще, хватит вокруг меня хлопотать.

– Ты не можешь отказать мне в этом маленьком удовольствии. – Он сел рядом с Евой, прихлебывая бренди и глядя, как от горячей пищи на ее лицо возвра­щается румянец. – Что касается меня, то я перекусил. Но от кусочка этого хлеба не откажусь.

– Гм-м…

Говорить Еве не позволял набитый рот, поэтому она помотала головой и, отломив половину буханки, протя­нула ее Рорку. Она чувствовала себя очень уютно. Вот это и есть дом в полном смысле слова! Они вдвоем пос­ле долгого изнурительного дня сидят за одним столом и делят хлеб. Почти как обычные, нормальные люди.

Утолив первый голод, Ева стала есть медленнее и смогла говорить.

– Значит, за вчерашний день акции «Рорк индастриз» выросли… на сколько там? На восемь пунктов?

Брови Рорка взметнулись вверх.

– На восемь и три четверти. А вы, лейтенант, нача­ли интересоваться биржевыми сводками?

– А почему бы и нет? Я присматриваю за тобой. Как только твои акции пойдут вниз, я тебя брошу.

– Я непременно подниму этот вопрос на очередном совете акционеров. Хочешь вина?

– Хочу. Сейчас принесу.

– Сиди ешь! Я еще не закончил… хлопотать вокруг тебя.

Рорк поднялся и, подойдя к бару, вынул оттуда уже открытую и охлажденную бутылку вина. А пока он раз­ливал его по бокалам, Ева вычерпала суп до последней капельки и с трудом удержалась от искушения выли­зать ее языком. Давно ей не было так тепло, хорошо и уютно.

– Рорк, нам что, грозит очередная вечеринка?

– Наверное. А когда?

– Я-то откуда знаю?! – Между ее бровей пролегла морщинка. – Если бы я знала, разве я стала бы тебя спрашивать! Фини что-то болтал о рождественской ве­черинке.

– Ах, ну да, действительно! Вечеринка будет. Двад­цать третьего декабря.

– С какой стати?

– Потому, что это – праздник, моя дорогая Ева. – Он поднялся, поцеловал ее в темечко и снова сел.

– А почему ты мне ничего об этом не сказал?

– Как не сказал? Мы с тобой все обсудили на этой самой кухне.

– Я не помню.

– У тебя записная книжка с собой?

Ворча, Ева сунула руку в карман, вытащила свою электронную записную книжку и набрала дату: 23 декабря. И вот оно: черным по белому значится запись о предстоящей вечеринке.

– Ой…

– Завтра привезут елки.

– Елки?

– Ну, конечно! У нас их будет несколько: одна – в главном зале, еще две – в верхнем зале для танцев. Но я подумываю о том, чтобы установить еще одну, так ска­зать, интимную, в нашей спальне. Мы нарядим ее сами.

От удивления у Евы буквально отвалилась челюсть.

– Ты… будешь… наряжать… елку?

– Разумеется!

– Лично я понятия не имею, как это делается. Я рань­ше никогда не наряжала елку на Рождество.

– Я тоже – по крайней мере, уже много-много лет. Пускай эта будет нашей первой.

Волна теплоты, которая захлестнула Еву, уже не имела ничего общего ни с горячим супом, ни с действи­ем превосходного марочного вина. Ее губы скривились, как у маленького ребенка, готового заплакать, и она че­рез стол протянула мужу руку.

– У нас, наверное, получится настоящий колючий кошмар.

Он взял ее руку в свою.

– Не сомневаюсь. Тебе получше?

– Да, намного лучше.

Ева сжала его пальцы, затем высвободила руку и поднялась из-за стола. Стоя ей лучше думалось.

– Он убил еще одну, – заговорила она. – Точно так же, как и первую. Видеокамера наблюдения в подъ­езде засняла его. Снова костюм Санта-Клауса, снова большая серебристая коробка с ярким бантом. Он оста­вил на жертве брошь: две птички в кольце.

– Горлицы? Как в рождественской песенке?

– Правильно. По крайней мере, похоже. Правда, я не знаю точно, как именно выглядят эти чертовы горлицы. Признаков взлома на двери нет, следы борьбы отсутствуют. Уверена, вскрытие покажет, что ее тоже накачали транквилизаторами. А потом, видимо, связа­ли и засунули в рот кляп, поскольку стены квартиры очень тонкие, а соседи ничего не слышали. Кроме того, на языке и в гортани у нее обнаружены волокна ткани. Но чем бы он ни затыкал ей рот, кляпа мы не обнару­жили.

– Изнасилована?

– Да, так же, как и первая. А на правой груди – свежая татуировка: «Моя единственная любовь». Ну, теперь-то мы знаем, что не единственная… Он обернул ее красной гирляндой, накрасил лицо, причесал воло­сы. В ванной – стерильная чистота. Я думаю, он отчис­тил ее до блеска после того, как вымылся сам. К тому моменту, когда я приехала на место преступления, она была мертва не более часа. А знаешь, откуда мы узнали о случившемся? В диспетчерскую поступил анонимный звонок с платного телефона в квартале от ее дома.

Видя, что, рассказывая, Ева начинает все сильнее распаляться, Рорк неодобрительно покачал головой и тоже встал, взяв со стола их бокалы.

– Кем она была?

– Стриптизершей. Работала в «Сладком местечке», престижном стрип-клубе Вестсайда.

– Да, я знаю это место. – Заметив, каким подозри­тельным взглядом смерила его Ева, он протянул ей бокал и театрально свесил голову на грудь наподобие Пьеро. – Да, и это заведение действительно принадле­жит мне.

– Как я ненавижу, когда такое случается! – выдо­хнула Ева. – А оно случается постоянно. Так или ина­че, она отработала дневную смену и ушла из клуба после четырех. Оттуда она, как нам удалось установить, отправилась прямиком домой, а около шести вечера видеокамера зафиксировала ублюдка, который входил в здание. – Ева посмотрела на свой бокал. – Наверное, она сегодня тоже осталась без обеда…

– Он быстро работает, – заметил Рорк.

– Причем получает от этого колоссальное удоволь­ствие! По-моему, он наметил для себя некую квоту и намерен вычерпать ее до Нового года. Мне придется проверить все телефонные разговоры убитой, состоя­ние ее финансовых дел – вообще всю связанную с ней информацию. Кроме того, нужно выяснить, откуда взя­лась брошка. Костюм Санта-Клауса не привел меня ни­куда. А как, скажи на милость, можно связать между собой милую, скромную секретаршу и стриптизершу?

– Я узнаю этот тон, – проговорил Рорк, – и намек тоже понял.

Он взял жену за руку и повел ее обратно в свой ка­бинет.

– Я ни на что не намекала! – возмутилась Ева.

– Намекала, намекала… – сказал он и, усевшись за письменный стол, включил компьютер. – Как ее звали?

– Сарабет Гринбэлм. – Ева обошла вокруг стола и встала за спиной Рорка. – Адрес: Западная Сто двенад­цатая улица, 23В, квартира 5D.

– Понял. Что тебе нужно в первую очередь?

– Ее телефонные разговоры я проверю завтра утром, а ты попробуй вытащить либо ее финансовые за­писи, либо просто персональные данные о ней.

– На получение финансовой информации у тебя уйдет куча времени, а у меня это получится гораздо бы­стрее. Так что давай с нее и начнем.

– Не выпендривайся! – предупредила мужа Ева и засмеялась, когда он обхватил ее за талию и привлек к себе.

– Обязательно буду выпендриваться, иначе для чего я, по-твоему, это затеял? Итак, – он принялся вводить информацию в компьютер, – объект: Сарабет Гринбэлм. Место жительства – Западная Сто двенад­цатая. – Рука Рорка скользнула вверх и накрыла пра­вую грудь Евы. – Начнем, пожалуй, с данных о послед­них трансакциях.

На экране появилась надпись: «Идет обработка ин­формации».

– Обрабатывай подольше, – пробормотал Рорк в адрес компьютера. – Мне нужно время.

Он посадил Еву себе на колени и прижался губами к шее, отчего ее сердце сначала провалилось, а затем под­прыгнуло куда-то к потолку.

«Обработка информации закончена…»

– Черт, вечно ты торопишься, – упрекнул он ком­пьютер, слегка прикусил нижнюю губу Евы и откинул­ся в кресле. – Вот необходимая вам информация, лей­тенант.

Ева кашлянула, сделала глубокий выдох и сказала:

– Ты хорош. Ты удивительно хорош! – У нее до сих пор кружилась голова.

– Я знаю, – ответил Рорк и взял в ладони обе ее груди.

– Эй-эй! Я, между прочим, в данный момент рабо­таю!

– Я тоже. – Развернув голову Евы к компьютеру, Рорк принялся целовать сзади ее шею. – Ты работаешь над информацией, а я – над тобой.

– Я не могу ничего делать, пока ты тут… – Она по­ежилась, хихикнула и попыталась сконцентрироваться на данных, появившихся на экране. – Так, значит, главным пунктом ее расходов являлись выплаты за квар­тиру, потом – траты на одежду. Практически всю одежду, которую покупала убитая, она декларировала как сценические костюмы, чтобы уменьшить налоги. Прекрати! – Она шлепнула мужа по пальцам, которые уже успели расстегнуть ее блузку.

– Для того чтобы читать, одежда тебе не нужна, – резонно заметил Рорк и стал стягивать с жены блузку.

– Может, в таком случае, ты с меня сначала кобуру снимешь? – поинтересовалась Ева и вдруг соскочила на пол, заставив Рорка разочарованно поморщиться. – Черт! Черт! Черт! Сукин сын! Вот она, связь!

Неохотно отказавшись от намерения соблазнить жену, Рорк переключил внимание на экран монитора.

– Что там такое?

– Вот смотри: полтора месяца назад перечислено три тысячи долларов на счет «Только для вас»! – Обер­нувшись, Ева горящими глазами посмотрела в лицо мужа. – Они с Хоули пользовались услугами одной и той же службы знакомств. Это не может быть совпаде­нием. Это прямая связь. Мне нужны имена кандидатов, которых там для нее подобрали. – Она поймала хитрый взгляд Рорка и покачала головой: – Ладно, не будем. Сделаем это по всем правилам. Я отправлюсь туда за­втра же утром.

– Для меня не составит труда получить эти имена прямо сейчас.

– Нет, это будет незаконно. – Глядя в смеющиеся глаза Рорка, Ева передернула плечами. Ей стоило боль­ших усилий не улыбнуться. – Кроме того, это моя ра­бота, а не твоя. Но все равно, я тебе благодарна.

– Насколько сильно?

Ева шагнула вперед, встала прямо между раздвину­тыми ногами Рорка и посмотрела на него сверху вниз.

– Достаточно, чтобы позволить тебе… похлопотать вокруг меня. – Она села верхом на его колени. – А по­том поменяемся местами.

– А может… Похлопочем одновременно? – Он за­пустил руку ей в волосы и притянул ее голову к себе – так, что их дыхания слились в одно.

– Идет!