Эй, влюбись в меня! Том 1

Глава 43 — Откровение.

Минуя пост дорожного контроля, автомобиль с пугающей скоростью вынырнул на окружную городскую магистраль и уже через пару минут, съехав на ближайшем съезде, сбавил скорость. Мимо нас пролетали молодые леса, поля и оросительные каналы. Сирена, постоянно поглядывая на удивлённо хлопающего глазами меня, едва заметно улыбалась и в очередной раз, когда мы проезжали вдоль какой-либо возвышенности с видом на океан, сбавляла скорость, позволяя вдоволь насладиться чарующим видом сливавшихся воедино моря и неба.

Внезапно пришедшее наставнице на телефон сообщение сильно повлияло на расположение духа женщины. Взглянув на меня, а после на свой телефон, она на минуту задумалась.

— Что-то случилось, наставница? — понимая, что поездка грозит завершиться досрочно и у женщины могли возникнуть дела, спросил я.

— У тебя ведь есть телефон? — спрашивает Сирена и, когда я киваю, в спешке требует: — Доставай и немедленно звони первому же контакту в списке, быстро… — Растерянно поступаю точно так, как она просит. — Говори с кем ты и где ты, не спрашивай зачем… — вновь требует та, и я послушно сообщаю Ванессе шокирующую информацию, вслед за чем, тоже по требованию, кладу трубку.

— Уже ничего, — пальцем набрав сообщение, вновь позволив себе лёгкую улыбку, ответила Сирена и, свернув на ближайшем повороте, остановилась на полянке с прекрасным видом на множественные поля и каналы, за которыми виднелся городской вал и огромное число уходящих в небо башен, созданных из стали, стекла и бетона.

Внезапно открывшийся капот новенького авто заставил меня задуматься о нашей возможной поломке. Не описать того удивления, которое я ощутил, когда обнаружил вместо двигателя пустоты, привычные для багажника, который в моём понимании в авто всегда находится сзади. Слегка растерявшись, под фразу: «Боже, на кого я трачу своё время», — помог женщине извлечь толстую простынь, две маленькие корзинки и такой же небольшой бело-синий переносной ящичек. «Это холодильник», — продолжая глумиться над моей неосведомленностью, на очередной вопрос пояснила наставница.

Покрывало легло поверх сочных зелёных трав, в центре разместились все съестные припасы и даже алкоголь. «Убереги мои уши от своих юношеских нравоучений и дай отдохнуть», — когда я попытался напомнить Сирене о том, что той сегодня за руль, отмахнулась от меня, как от назойливой мухи, наставница, разливая неизвестный напиток по прочным и совершенно не предназначавшимся для распития вина стаканам.

Я глядел на эту спокойную, задумчивую женщину, она же в ответ, словно старясь не замечать меня, любовалась природой и прислушивалась к каждому из издаваемых ею звуков. Пение птиц, шелест листвы деревьев, трепет редких насекомых и сверчков — все эти звуки, от которых я так устал, живя в лесу, радовали наставницу, помогали ей расслабиться, а вот меня, наоборот, напрягали. Последние годы дом не ассоциировался у меня с чем-то хорошим, оттого и вспоминать эти жуткие дни наших с отцом совместных тренировок мне не хотелось.

— Вы обещали рассказать о моих родителях…

— Знаешь, мне что-то мои академические годы в голову ударили, и появилось желание с играть в одну игру. Называется она «правда или действие», — игнорируя мои слова, всё так же глядя в небо, произнесла Сирена. — Ты можешь задавать мне волнующие тебя вопросы, а я взамен буду просить о маленьких услугах, самых незначительных действиях, — сняв с глаз очки и отложив их на покрывало, предложила наставница, и я согласился.

— Выпей со мной… — подняв двухсотграммовый стакан, потребовала Сирена. Осушив его наполовину, ощущая жжение и крепость напитка, поспешил закинуть себе в рот дольку лимона, лежавшего на блюдечке вместе с другими фруктами.

— Кем были мои родители и чем они занимались? — Мой вопрос заставил хитрую русалку улыбнуться.

— Нет-нет-нет, один вопрос об одном человеке, — покачав головой и выдержав паузу, пояснила наставница.

— Мама, кто она?

— Один из лучших действующих агентов Цитадели порядка. Представлена к высшей награде Евразийского союза, трижды награждена орденом Справедливости, имеет длинный список успешно завершённых по всему свету заданий, ну а ещё мать троих детей, разведёнка и по характеру та ещё стерва, но последнее это уже лично моё мнение… Моя очередь, Александр, сядь рядышком, вот здесь… — похлопав по покрывалу ладошкой подле себя, приказала зеленоглазая и, когда я с противоположной стороны переместился к ней, чуть холоднее добавила: — Ближе…

Наши плечи соприкоснулись, вновь из-под жабр женщины донёсся некий мелодичный звук, и та, позволив себе облокотиться на меня, предложила продолжить нашу игру.

— Кто мой отец?

Задумавшись немного, Сирена лично наполнила стаканы, пододвинула к нам тарелочку с бутербродами, фруктами и, подставив ко мне стакан, ответила:

— Дезинсектор. В нашем мире есть множество людей, что, сродни тараканам, вредители, живучие и имеющие иммунитет к такому яду, как закон. Они своими действиями постепенно разрушают наше общество, из-за чего правящим верхушкам города порой приходится прибегать к услугам таких людей, как твой отец…

— Киллер? — ошарашенно выдал я первое, что попало в голову.

— Можно сказать и так, но только киллер на службе закона. Выпьем? — Уточнив, действие ли это, получил в свою сторону очередную скупую улыбку и кивок, после чего наши стаканы вздрогнули.

От волос Сирены веяло приятным ароматом шампуня, казавшаяся на занятиях столь величественной, неприкасаемой королевой, сейчас она сама требовала моей с ней близости. Женщина крайне редко улыбалась, всегда ходила хмурой, суровой и даже чутка надменной, но сейчас в ней что-то изменилось. Наши с ней статус, возраст, положение в обществе полностью разнились, мы не дружили семьями, не ходили друг к другу в гости и даже не были знакомы до начала обучения. Как же так получилось, почему сейчас здесь именно я, а не какой-нибудь взрослый и успешный герой, что наверняка не упустил бы возможности приударить за самой настоящей королевой?

— Я не знаю, как так получилось, Александр… — буквально считав с моего лица немой вопрос, слегка растерянно выдала Сирена. Её ладонь легла на моё колено, словно копируя действие наставницы, поступаю точно так же, но кладу руку чутка выше, отчего на лице женщины вновь проступает пара влажных капелек. — В годы юности я являлась прилежной во всех отношениях ученицей: лучшая в учёбе, одна из лучших на практике. Происходя из крайне большой семьи, я своими стараниями пыталась показать миру, чего достойна и чего трудом могу добиться, но в ответ получала лишь косые, холодные и пренебрежительные взгляды. Ледяная дева — так звали меня парни из соседних групп, «шалава и вертихвостка» — говорили за моей спиной девушки, которых я не так давно считала своими подругами. Они ненавидели меня за то, что их парни глядели на меня с восхищением, что, раз за разом видя мои старания в учёбе, признавались в любви мне, а не им. Разумеется, парней я отшивала, пусть некоторые из них тогда мне и нравились, я старалась обратить их внимание на других, но в ответ получала лишь всеобщую грубость. Как итог спустя годы совершенно забыла, каково это — испытывать хоть к кому-то интерес.

Многие говорят обо мне и директоре, да и я замечаю его потуги, усилия и старания, но, честно говоря, вижу в нём только своего начальника и очень эгоистичную личность, как и я, не брезгующую использовать своё влияние в достижении собственных интересов. — Поглаживая мою коленку, пальцы Сирены неожиданно замерли. — Я и сама не знаю, как так вышло, но после нашего с тобой первого знакомства что-то внутри меня сломалось. Старое чувство, покрывшееся чёрствым слоем безразличия и отвращением к окружающим, пробиваясь сквозь плотную скорлупу, вновь пустило корни. — Наклонившись и зависнув всего в паре сантиметров от моего лица, женщина замерла и проговорила: — Словно помолодев и вернувшись в прошлое, я вновь встала перед выбором: сделать то, что хочу, или то, что кому-то там должна… — Наши губы соприкоснулись. Почувствовав, как в улыбке растягивается лицо женщины, рукой обхватил её за талию и попытался притянуть к себе, но внезапно получил отпор.

— Поступать так, как велит тебе сердце, полагаю, это лучшее решение… — Не понимая, как трактовать такое поведение Сирены, попытался вновь сесть прямо и чутка отдалиться, но женщина, придержав меня за галстук, не позволила.

— Верно, и поэтому, рискуя своей жизнью и жизнью одной моей давней знакомой, я расскажу то, что ты позже передашь своим сёстрам. Я устала быть чужой марионеткой, и если, выслушав, ты не отвернёшься от меня, то мы продолжим нашу с тобой маленькую игру… — остановив палец на пряжке моего ремня, без улыбок, смущения неся во взгляде лишь опасность и угрозу, произнесла наставница.