Фабрика драконов

1 НЕДЕЛЮ НАЗАД

Можно сказать, что Отто Вирц — второй по значимости массовый убийца в мировой истории. В сравнении с ним Гитлер, Сталин, гунн Аттила и даже Александр Македонский — жалкие шалопаи и позеры, недостойные держать возле Отто свечку для подсчета оставленных им мертвых тел.

Уступал он, пожалуй, только Сайрусу Джекоби.

Это имя — псевдоним, а настоящего у него, по сути, и не было. Как и Отто, Сайрус был чудаковат. Как и Отто, Сайрус являлся монстром.

С неделю назад я о них и не слышал, как, собственно, и все остальное человечество. Тогда они не значились в списках Интерпола, их не разыскивали мировые правительства, их имена не звучали в бросаемых наспех проклятиях и гневливых молитвах нигде на планете Земля.

Тем не менее вместе они сотворили больше злодеяний, чем кто-либо за всю историю. Сообща они неброско и тихо истребили десятки миллионов людей.

Усаживаясь поздним вечером за ужин, эта парочка не размышляла о прошлых достижениях: истинный атлет и чемпион не думает о том, как он пришел к финишу. Для них суть всегда составляло дальнейшее, то, что случится вскоре. Неделю назад — за семь дней до того, как я впервые о них услышал, — Отто Вирц поместил на стену большие электронные часы, прямо над причудливого вида рабочей станцией, перед которой они с Сайрусом засели с утра пораньше. Часы установили на обратный отсчет времени. Отто выставил цифру 10 080. Десять тысяч восемьдесят минут. Сто шестьдесят восемь часов. Семь дней. Одна неделя.

После нажатия кнопки «пуск» Отто с Сайрусом звонко чокнулись фужерами с «Перье Жуэ» — самым дорогим в мире шампанским, шесть с лишним тысяч долларов за бутылку.

Неспешно смакуя искристый напиток, они улыбчиво наблюдали, как истекают первые шестьдесят секунд, затем еще и еще.

Часы вымирания были запущены.

2 СЕЙЧАС

Я стоял скорчась в темноте, весь в крови, внутри что-то явно сломано. А может, и в голове.

Вход был загорожен тем, что попало под руку. У меня осталось три патрона. Три пули и еще нож.

Дверь содрогалась под громовыми ударами — понятно, что долго не продержится. И тогда ворвутся они.

Где-то дотикивают свое Часы вымирания.

Если я все еще буду находиться в этой комнате, когда стрелка остановится на овальчике нуля, людей погибнет больше, чем во время Великой чумы и всех пандемий, вместе взятых.

Я рассчитывал, что смогу их остановить. Я должен их остановить. Или я, или никто.

В том, что я оказался здесь так поздно, моей вины нет.

Они нас преследовали, морочили голову, заставляли бегать по кругу — и к тому моменту, когда мы поняли, что нам грозит, часы уже заканчивали обратный отсчет.

А мы старались. За истекшую неделю след из тел протянулся за мной из Денвера в Коста-Рику и на Багамы. Некоторые из них выглядели как люди, другие… черт, мне даже в голову не приходит, как их назвать.

Грохот становился все сильнее. Дверь уже шаталась, гнулись ригеля. Интересно, что не выдержит первым, замок или петли, прежде чем они с воем ворвутся сюда? И тогда я окажусь с ними наедине, лицом к лицу.

Как же больно, и кровь идет не переставая.

У меня три пули и нож.

Выпрямившись, я повернулся лицом к двери — пистолет в левой руке, клинок в правой — и улыбнулся.

Что ж, пусть заходят.