Фактор «Дельта». Десять плюс один

Крутой детектив США

Микки Спиллейн

Фактор «Дельта»

Крутой детектив США. Выпуск 1: Сборник Романы:

Пер. с англ. Гребцовой Ирины Германовны -

СПб.: МП РИЦ «Культ-информ-пресс»,1992. - 272 с. - (Выпуск 1).

ISBN 5-8392-0053-0

Микки Спиллейн

Фактор «Дельта»

1

Освещение было нереальным. Розово-желтоватые горизонтальные полосы, беспрестанно сменявшие друг друга, размывались, сопровождаясь странными шорохами, то более отчетливыми, то приглушенными. Своеобразная фантазия света и звуков. Звуки приблизились, стали четче. Похоже на речь. Морган, наконец понял я. Снова Морган! Я приоткрыл глаза чуточку шире. Меня ослепил свет.

Он сиял сквозь жалюзи напротив кровати. Стены были белыми, звуки оказались приглушенно спорившими голосами. Тихо, но твердо.

Я все вспомнил!

Проклятье, они бы никогда меня не схватили! Полиция, органы государственной безопасности в полном составе, частные детективы, падкие на вознаграждение, - никто не имел ни малейшего представления, как до меня добраться. И надо же было этому придурку, когда он удирал от полиции, врезаться на своей таратайке в витрину, перед которой я как раз стоял! А слишком усердный врач, из антипатии к неопознанным жертвам несчастных случаев, взял у меня отпечатки пальцев и послал в полицейский участок! Вот так я очутился у них.

Теперь они дрались за добычу. Спор в комнате вертелся вокруг главного вопроса: кому принадлежит преимущественное право задержать Моргана. Хотя, конечно, тюрьма или больница - разница есть. А Морган - это я.

Я лежал и ухмылялся про себя. Лицо у меня оставалось совершенно неподвижным. К тому же любое, даже незначительное движение причиняло нестерпимую боль. Я наблюдал за ними из-под чуть приоткрытых век, мне доставляло удовольствие видеть, как они кипятятся. Жизнь постепенно вновь вползала в мое тело. Как только руки обрели способность чувствовать, я ощутил на запястье железо. Наручники! Я вновь подавил ухмылку. Ну что ж, на этот раз они решили не рисковать.

В голосе врача слышался с трудом сдерживаемый гнев.

- Совершенно излишне приковывать его к постели, мистер Райс. Мы находимся на пятом этаже, на окнах решетки, внизу стоит полицейский. Пациент нетранспортабелен. Чего опасаться?

Райс явно был опытным полицейским. В его голосе звучали нотки, типичные для состарившегося на службе стража закона, терпеливо пытающегося объяснить простые, очевидные вещи рядовому гражданину.

- Он не обычный пациент, доктор. Он - Морган.

- Я знаю, кто он. В конце концов, это я опознал его, не так ли?

- Да, вы помогли нам. И за это получите не только благодарность, но и, насколько мне известно, довольно приличное вознаграждение.

- Можете оставить его себе, мистер Райс. Но я не могу допустить, чтобы моего пациента беспокоили.

- Мне очень жаль, доктор.

Но доктор оказался настойчивым.

- Если понадобится, я смогу вас и принудить.

- Только не в этом случае, доктор. Этот человек опасен. Это не рядовой мошенник, с которым может справиться полиция. Это птица совсем другого полета. Вы знаете, как его называют?

Пара секунд молчания, затем ответ врача:

- Налетчик Морган.

- Вам известно почему?

- Нет.

- Вам ничего не говорит это прозвище?

- Его знаменитый предшественник, пират с таким же именем…

Райс обрадовался, как отец, получивший от своего отпрыска правильный ответ на каверзный вопрос.

- Правильно, доктор, - дружелюбно сказал он. - И этот парень на свой лад пират. А обычной полицейской машине с пиратами не справиться. Для этого нужен большой флот и огромная армия. Старые пираты - люди примечательные, они прирожденные властители в своем роде. Они требуют от своих подчиненных беспрекословного послушания, живут по собственным законам, немыслимо обогащаются и терроризируют половину мира. - Райс помолчал секунду и добавил: - И этот точно такой же.

Врач подошел к окну и приподнял жалюзи повыше.

- Если вы, мистер Райс, пустились в исторический экскурс, то, должен заметить, вы кое-что забыли.

- Что же?

- Многие из этих пиратов действовали по закону властей и делились добычей с правительством. Они даже снабжались охранными грамотами и пользовались авторитетом.

Со своей постели я не мог видеть Райса, но почувствовал, что он ухмыляется.

- Вот именно, доктор, это как раз то, чего мы опасаемся. Представьте себе, он похитил сорок миллионов. Обычный преступник не способен на это. Он не только не в состоянии спланировать и провести подобную операцию, но и не сможет обеспечить сохранность денег, найти подходящий тайник. И наконец, ни один обычный преступник не сумеет выбраться из одиночной камеры с надежнейшей охраной и три года после побега провести на свободе.

- Я все же не понимаю, куда вы клоните, - заметил доктор.

- Возьмем за основу, что он действительно чертовски напоминает этих старых пиратов. И если одно из враждебно настроенных по отношению к нашей стране правительств использует у нас подобного типа для своих целей, то ущерб трудно даже себе представить.

«Идиот», - подумал я про себя.

Врач подошел к моей постели. Я сомкнул веки.

- Но ведь это, ни на чем не основанное предположение!

- Бездоказательные на сегодняшний день предположения могут иметь далеко идущие последствия. Вам известны, доктор, подробности этого ограбления?

- Только из газет. Речь идет о перевозке крупной партии денег с монетного двора из Вашингтона в Нью-Йорк, не так ли?

- Да, сорок миллионов долларов, и преимущественно в мелких купюрах.

- Однако, должен сказать, полиция не так уж хорошо. охраняла грузовик, если это оказалось возможным.

Голос Райса моментально стал холоден.

- Деньги охранялись прекрасно.

- Да ну? - Доктор не смог скрыть улыбки.

- Не забывайте, доктор, что у нападающего всегда есть преимущество.

- Не оправдывайтесь, Райс, в конце концов, вы же его схватили.

- Разумеется. И нашли в тайнике двенадцать тысяч долларов из украденных денег. Номера банкнот нам были известны. Он не потратил ни единого цента.

- Но это, же была случайность?

Райс хихикнул:

- Вы не поверите, доктор, как часты в нашем деле подобные случайности. Сыскная служба при налоговом управлении посетила именно ту гостиницу, где Морган нашел пристанище. И там они наткнулись на спрятанные деньги.

- Дельная работа. Почему же вы не смогли его схватить?

- Может, сейчас нам удастся допытаться, как он сбежал. А если он смог это сделать в тюрьме, то больничная палата - это детская забава для него.

Поэтому он должен оставаться в наручниках.

- Ладно, пока это не будет мешать лечению, мистер Райс.

Я открыл глаза и в упор посмотрел на доктора. Он с любопытством наблюдал за мной. Было ясно, что он интересуется мной совсем не с медицинской точки зрения. Но ни один полицейский в мире не может запугать врача. Это можно было прочесть на его лице.

В первый раз я раскрыл рот:

- Ну-ка, скажите ему свое мнение, доктор!

Рядом с кроватью скрипнул стул. Кто-то склонился надо мной.

Это был плотный парень в сером костюме. Потом все поплыло у меня перед глазами. Я позволил уколоть себя и погрузился в благостное забытье. В моих владениях не было ни полицейских, ни белых больничных стен, - ничего, кроме красивых женщин с нежной кожей.

Мечты как каникулы - они быстро проходят. Пробуждение - паршивая вещь. Внезапно и резко, без всякого перехода, вернулась вся пакость.

Я уже не ощущал боли. Немного тянуло в руках и ногах, в местах, где наложили швы. Левая рука по-прежнему была прикована к кровати. Я мог чуть-чуть пошевелить ею, но не более того.

Мужчин теперь было трое. Двоих я уже знал - Райс, полицейский чиновник из Вашингтона, и Картер, один из самых удачливых шпиков министерства финансов. Третьим был огромный, плотный парень в мятом костюме. Таких, как он, я узнал бы где угодно - он принадлежал к избранной касте нью-йоркских полицейских. Он и не пытался скрывать, что ему это дело крайне неприятно.

Когда вошел доктор, он кратко представился: инспектор Джек Догерти. Имя было мне знакомо - один из самых способных полицейских Нью-Йорка. Свои задания он получал непосредственно от прокуратуры.

Черт возьми, они все-таки довольно серьезно ко мне относятся.

Доктор первым заметил, что я пришел в сознание. С характерной ухмылкой он попросил:

- Одну минутку, джентльмены.

Подошел ко мне. Привычно пощупал пульс, проверил реакцию зрачков.

- Как самочувствие?

- Примерно такое, как у людей с сорока миллионами в кармане.

- Да? И вы когда-нибудь начнете их тратить?

Я ухмыльнулся:

- В любом случае этим не займутся другие. Вы уже получили свое вознаграждение?

- Вы же слышали, что я сказал об этом Райсу!

- Понятно. А если серьезно?

- Ну, я, например, не могу позволить себе иметь «кадиллак».

- Вот и примите вознаграждение…

- Конечно, лет через десять после выхода на пенсию.

- Почему так раздраженно?

- А почему бы и нет? Боли есть?

- Немного. Кстати, что со мной?

Он пожал плечами:

- Легкое сотрясение мозга, рваные раны, ссадины, сломаны два ребра. Вначале мы опасались внутреннего кровотечения, но, видимо, обошлось. Вы счастливчик, Морган.

- Понятно. - Я зло рассмеялся. - Когда меня отпустят?

- В любое время, если только вы не будете возражать. Но если хотите, можете на пару дней задержаться.

- Для чего?

- С каждым днем надо считаться. Говорят, кормят здесь все же лучше, чем в тюрьме.

- Да, но они там уж наверняка не будут вливать суп через трубочку, да и подкладного судна у них нет.

- Как вам угодно. Для миллионера выбор не так уж велик, не правда ли?

- Здесь я с вами согласен.

Остальные трое стояли вокруг моей кровати и рассматривали меня, как жука на булавке.

Когда доктор выпрямился, надо мной склонился Райс:

- Ну?

- Друзья, только не переутомляйтесь!

Все трое выглядели подавленно и озлобленно. Инспектор Догерти сжал зубы, с трудом сдерживаясь, лицо Картера исказила гримаса, как будто он разбил тухлое яйцо.

И только Райс оставался неподвижным. Тихо, но с нажимом он заговорил:

- История еще не закончилась, Морган. Напротив, она только начинается. А в конце вы будете трупом или… Удача может улыбнуться каждому, но при длительной игре в выигрыше всегда остается банк!

Здание не бросалось в глаза. Внизу были полупустые мелочные лавки, наверху два этажа квартир, к тому же нежилых. Эту местность городские власти определили под так называемую зону оздоровления. Машина, на которой нас привезли, принадлежала городскому таксопарку - поблизости стояла дюжина подобных. Если нас кто-то и заметит, то наверняка примет за уполномоченных по городскому планированию, которые хотят еще раз осмотреть местность. Вот тут-то он очень сильно ошибется. Из всей нашей маленькой группы лишь инспектор Догерти и его помощник - тоже в штатском - находятся на службе города Нью-Йорка. Остальные, кроме меня, прикатили прямехонько из Вашингтона, Они вели себя словно высшие армейские чины, собравшиеся на штабное совещание. В общем-то подобное сравнение не так и абсурдно. Каждый из них был шефом важного отдела и подчинялся непосредственно Белому дому. Если дело сорвется, с них снимут голову.

Я был белой вороной в этой компании. Они, правда, пытались скрыть с вое отвращение, но я затылком ощущал злые взгляды. Я сидел отдельно от них в углу, чтобы, упаси Бог, не подумали, что принадлежу к избранному кругу. Я был для них куском дерьма, но… необходимого. Они напоминали пугливых девственниц, которым надо насадить на крючок мерзкого червяка, чтобы поймать большую аппетитную рыбу.

Никто меня не представлял, да это было и излишне. Шефом почтенного собрания был Кэвин Вулерт, своего рода суперагент Госдепартамента. Ему не нравилось, что я знаю всех этих людей, но, учитывая род моих занятий, он понимал, что многое зависит именно от личных сведений о конкретных лицах. Вулерт был достаточно хитер, чтобы скрывать свою враждебность, хотя это давалось ему нелегко. Поэтому он был подчеркнуто вежлив, над чем я внутренне потешался.

- Мистер Морган, вы, конечно, удивлены и не понимаете, что бы все это значило?

Этого я уже не мог вынести.

- Безусловно, удивлен. Я, заключенный, выдернут из тюрьмы, одет с иголочки, да еще и в обществе яйцеголовых. Если вас интересует мое мнение, то это не что иное, как новая попытка вернуть ваши сорок миллионов.

Кто-то кашлянул. Вулерт осуждающе посмотрел на него.

- Забудем на время эту тему.

- Премного благодарен.

- Итак, к какому сроку вас приговорили?

Я пожал плечами - будто они не знают.

- Тридцать лет. Если я их, конечно, отсижу.

- Оставьте шутки при себе.

- Да? А что я потеряю?

- Возможно, несколько лет из тридцати.

Разговор принял неожиданный оборот.

- Тогда спрошу по-другому: а что выиграю?

Собравшиеся многозначительно переглянулись, Вулерт постучал карандашом по столу. Воцарилась мертвая тишина.

- Дайте мне высказаться, мистер Морган. Мы знаем, кто вы, нам в деталях известен весь ваш жизненный путь: детство, учеба в колледже, пережитое на войне и так далее. На вас есть досье, в котором не упущено ничего.

- Кроме одного, пожалуй, - добавил я, с трудом выдавливая слова.

- Правильно, кроме одного - ваших особых способностей.

Я знал это состояние и ненавидел его. Как будто холодный ветерок обдувал мой затылок, спускался ниже, превращая мускулы в судорожно сжатые бугры. Они никогда не узнают, где находятся сорок миллионов. А это означает лишь одно: речь идет о моей голове, то есть о том, чего они всегда добивались. «Нет!» - уже вертелось у меня на языке, но нужно все же дождаться, чтобы Вулерт открыл карты. Ожидание было ужасно.

- Итак, ваши особые способности. Вы обладаете редким талантом. Вы проворачиваете немыслимые дела и ожидаете еще более невероятных. Очень глупо, что ваш талант не направлен в нужное русло.

- По мне, так это нормальное русло.

- Вы опять перебиваете.

- К черту, когда вы перейдете наконец к делу? Любой адвокат, узнав, что вы тут со мной выделываете…

- Адвокат, - перебил Вулерт совершенно спокойно, - который в курсе, что вы осуждены, бежали, снова схвачены, даст лишь один совет - держать язык за зубами и слушать.

Он был прав.

- У нас есть к вам предложение, - продолжал Вулерт, - причем сразу предупреждаю: все присутствующие здесь были против. Но высшие чины отдали приказ, и мы вынуждены подчиниться. Подчеркиваю: только здесь и сейчас я сделаю это предложение. Если с вашей стороны последует отказ, оно больше не будет повторено. И, если честно, я надеюсь, что вы откажетесь. Тогда все будет гораздо проще, мы сможем действовать обычными способами. Но, как было сказано, решение, к сожалению, принималось не нами.

Я ощущал на себе взгляды собравшихся. Они как коршуны следили за мной. Их лица не оставляли сомнений, что они целиком и полностью разделяют сказанное Вулертом. Они были твердо уверены, что последует отказ, ибо согласиться было бы чистейшим безумием, на что я был, по их мнению, абсолютно не способен.

- Ну, давайте вашу заготовку.

- Все зависит от того, насколько высоко вы цените свою жизнь, мистер Морган, сможете ли ввязаться в игру и поставить на карту все, получив малюсенький шанс, что вам скостят срок. С перспективой получить пару лет свободы, если вы сможете ею наслаждаться. Богатый выбор или нет?

- Хватит играть втемную, мистер Вулерт.

- Ладно. В конце концов, вы все равно никогда не сможете воспользоваться полученной информацией, как привыкли это делать. Я не называю даже имен.

- Как вам угодно. - Мне совсем не нравилось, что дело принимало такой оборот.

- Допустим, существует некое государство, - начал Вулерт осторожно, - соседнее государство. Его правительство кажется вполне лояльным по отношению к нам. Но это только видимость. В действительности по своим политическим взглядам оно гораздо ближе к тем, кого мы рассматриваем как врагов. И там находится в тюрьме лицо, в котором очень заинтересованы наши ученые. Заинтересованы с целью… как бы сказать… с целью наверстать упущенные возможности в прогрессе, которого уже достигла другая сторона.

Мы не можем освободить это лицо обычным способом. Честно говоря, уже была попытка. Но мы живем в век пропаганды, массовых волнений. И Соединенные Штаты не могут позволить себе провести прямую акцию по его освобождению, не нанеся определенного ущерба своей политике, так как подобная акция, без сомнения, станет достоянием широкой общественности. Упомянутое государство пользуется этой персоной как заложником в сложной игре против нас и некоторых других государств. Уже сам факт, что заложник у него в руках, дает ему большое преимущество в некоторых вопросах. Наша ситуация осложняется еще, и тем, что данное лицо довольно преклонного возраста и, скорее всего, ему недолго осталось жить. Чрезвычайно важно получить информацию, которой он обладает, пока не стало поздно. Нельзя забывать и еще одного - если этот человек умрет, местные власти, безусловно, скроют этот факт и будут продолжать свои игры с нашим правительством до бесконечности. Итак, здесь всего два пути: если этот человек мертв, мы должны знать это наверняка, а если он жив, мы должны заполучить его. И вот здесь-то требуются ваши особые способности, мистер Морган.

Я знал, что он сейчас скажет.

- Мы уполномочены предложить следующее. Вы поедете в эту страну, совершите там преступление - по нашему инструктажу, конечно, - и будете приговорены к тюремному заключению. Для определенного рода преступников в этом государстве существует единственная тюрьма. Когда окажетесь там, организуете побег. Итак, или вы приносите весть о смерти данного лица, или привозите его сюда. Как ответную услугу тюремные власти получат от правительства рекомендацию сократить вам срок заключения в каторжной тюрьме. И они, безусловно, последуют нашим рекомендациям.

- Конечно, письменным?

- Необязательно.

- Подобные сделки мне не внове. Что-то вроде этого уже было на войне. Представьте мне хоть одного свидетеля, который потом даст показания в мою пользу.

- Нет.

- Ага, понимаю. Ни письменных рекомендаций, ни свидетелей. Вы работаете, как страховое общество, - в любом случае обезопасить себя.

Послушайте, вы, воображала. Лучше уж я позволю вновь упрятать себя в тюрьму.

Вулерт покраснел как рак, однако взял себя в руки. Улыбка была почти дружелюбной, его выдавали лишь обескровленные губы.

- Условия предложения не меняются, - твердо заявил он.

Того, что произошло потом, я не ожидал. Звучный, глубокий голос разрезал тишину, как острый нож бумагу. Инспектор Догерти!

- Я буду вашим свидетелем, Морган. Решайте, как считаете нужным.

Что тут началось! Двое вскочили, как будто у них под стульями стартовали ракеты, Картер с перекошенным от ярости лицом прошипел:

- Что вы себе позволяете, инспектор!…

Он сидел неподвижно, как старый опытный тигр, твердо знающий, что стоит ему рыкнуть - и сосунки отправятся к черту.

- Сам по себе парень меня мало интересует, - продолжал он невозмутимо, - но то, что здесь делается, происходит на моей территории, не забывайте. И поскольку вы навязываете ему нечестную сделку, он должен быть хоть как-то защищен. Что касается моей персоны, можете на меня положиться. Вам достаточно лишь кивнуть, и он вновь отправится туда, откуда его привезли. В конце концов, он никого не убил, насколько нам известно. В любом случае я буду свидетелем, нравится вам это или нет.

- Спасибо, инспектор, - сказал я.

- Вам нечего меня благодарить, Морган. Как бы вы ни решили, для меня вы все равно в списке проигравших.

Картер и Вулерт вновь сели, медленно и неохотно.

- Вы еще услышите о нас, инспектор, - сказал Картер.

Неуклюжий полицейский сделал пренебрежительный жест рукой:

- Можете подать на меня жалобу! - и закурил сигару.

- Итак? - Вулерт посмотрел на меня.

- Представьте такой вариант: я еду в эту страну и решаю смыться…

Вулерт ответил без промедления:

- Один из наших агентов будет сопровождать вас. В этом случае - немедленная ликвидация.

- Да, это уже совершенно определенный аргумент. Я не забыл, конечно, что буду сидеть за решеткой на пару лет меньше. Смешно, но жизнь, неважно в каких условиях, все-таки жизнь. Это лучше, чем смерть. Поэтому ищите другие аргументы помимо моей пресловутой тяги к приключениям. Так о чем же идет речь?

- Я не ищу никаких аргументов. Просто это приказ сверху. Может быть, там решили сыграть на вашем чувстве патриотизма?

«О Господи! Не могли отыскать ничего получше!» - подумал я.

Опять наступило тяжелое молчание. На этот раз его прервал Картер:

- А о чем думаете вы, мистер Морган?

- Может быть, о сорока миллионах долларов. Очевидно, наверху забыли, что хотели бы получить их обратно?

На этот раз воцарилось ледяное молчание. Лишь Догерти ухмыльнулся. Он все-таки оценил пассаж, и мне показалось, что остальные с удовольствием свернули бы ему шею.

- У нас нет никаких полномочий на этот счет, - наконец произнес Вулерт.

На этот раз я загнал их в угол:

- Неужели? Ведь если вы вернетесь с пустыми руками, этот вопрос снова всплывет. Друзья, вы обречены. Если я это сделаю, имею в виду ваше предложение, то мне должны скостить пятнадцать лет приговора и больше не интересоваться деньгами. Понятно?

- Нет. - Голос Вулерта был стальным.

- Тогда улаживайте дело сами.

Теперь голос подал Картер:

- Оставь его, Кэвин. Мы ведь действительно ничего не можем ему предложить.

Пару секунд Вулерт глядел на меня, взвешивая шансы за и против, затем принял решение:

- Нет.

- Но почему, Кэвин? - спросил Картер.

Остальные безмолвствовали.

- Сейчас поясню, мистер Картер, - вмешался я - Он думает об одной возможности. О возможности найти сорок миллионов. Он не может примириться с мыслью, что деньги исчезнут навсегда. Теперь подумаем о другой возможности. Предположим, что я не крал этих денег.

Да, конечно, это доказано судом. Но на основании всего лишь косвенных улик. И на основании косвенных улик человек, к тому же невиновный, попадает за решетку. Допустим, вы убеждены, что сорок миллионов находятся в моих руках. А если у меня их нет, но мне удастся в дальнейшем к ним подобраться, вы все сядете в лужу. Какую бурю поднимут газеты! О политическом скандале вообще молчу. Об этой возможности он и думает, мистер Картер. Я не прав, Вулерт?

Тот не ответил.

- И Вулерт, - продолжал я, - точно знает, что я могу найти деньги. - Я позволил себе широкую ухмылку и откинулся на стуле. - Интересная игра, не так ли?

Лицо Вулерта можно было сравнить с гипсовой маской. - Нет никаких сомнений, что эти деньги у вас.

- Или я могу получить их, - возразил я.

Он пожал плечами:

- Как бы то ни было - нет.

- Вы уполномочены принимать решение, или дело за другими инстанциями? - Ответ Вулерта меня не интересовал.

- Если вас это беспокоит, я могу обратиться за подтверждением в высокие инстанции. Можете быть уверены, что решение будет таким же. Учтите, временной фактор играет большую роль. Я бы посоветовал не тянуть время. Предложение потеряет силу, и вы вернетесь в тюрьму.

- А пока оно остается в силе?

- Я уже сказал: выбор за вами.

Я кивнул:

- Хорошо, я принимаю его. - И увидел гримасу облегчения. Слишком многое было поставлено на карту. Но я был бы не я, если бы отпустил их так. - А откуда вы знаете, можно ли мне доверять? - спросил я.

Кэвин Вулерт поднялся, его глаза сверкали как алмазы. Они его выдавали. Вулерту ненавистны были любые детали этой сделки. Но выбора не было.

- Как мы можем это знать, Морган? - выдавил он из себя.

2

Сначала они заставили меня попотеть. Это продолжалось неделю. Место, где все происходило, называлось отель «Монтебан», довольно убогое шестиэтажное строение. Чего они хотели добиться своими методами, мне было не совсем ясно.

Может, у них это называлось акклиматизацией, или они хотели присмотреться ко мне.

Охранявшие меня парни выглядели такими невинными, как будто никогда не слышали слово «полиция». Только при пристальном наблюдении замечалось - парни были высшей пробы, и в серьезном деле для них продырявить тебя свинцом было бы так же просто, как пожелать доброго утра. Двое охраняли комнаты напротив, а также справа и слева. Двери всегда были приоткрыты, чтобы видеть любое передвижение в коридоре. Каждый выход находился под наблюдением, как днем, так и ночью. Безусловно, ученые умники предусмотрели каждую мелочь на случай моего побега.

Через полчаса я нашел в комнате два микрофона. Я оставил их в покое. В наш электронный век под рукой были тысячи более совершенных способов наблюдения. Может быть, они их так небрежно вмонтировали как раз для того, чтобы посмотреть, как я отреагирую?

Зеркало над обшарпанным комодом было слишком хорошим для настоящего. Отель «Монтебан» не мог бы предоставить такую роскошную обстановку. Наверняка это зеркало было двойным и с другой стороны можно было наблюдать за мной. Я провел перед ним немало времени, строя такие рожи! Надеюсь, с другой стороны сидел психолог, наблюдавший за моим душевным состоянием. Готов поспорить, что он рвал на себе волосы.

Гораздо меньшее удовольствие доставило мне подобное зеркало в ванной. Это, в конце концов, уже вторжение в мою интимную сферу!

Ну я им покажу! Как сказал тот человек в больнице? «У нападающего всегда преимущество».

В первый же вечер я опустил жалюзи и, для верности, плотные шторы. Потом лег и выждал час. Затем тихонько выдвинул один из ящиков стола и отнес его к кровати, выломал заднюю стенку ящика, а каркас поставил на место. Если они меня прослушивали, то звучало это не громче нормальных движений и шорохов в комнате спящего человека. Тем хуже для них.

Мой план основывался на знании привычек охранников. Зная их методы, я мог влиять по своему усмотрению на их действия.

В виде небольшого послабления я мог заказывать еду из гриль-ресторана отеля. Если бы я каждый вечер стал заказывать антрекот, они рассматривали бы это как нечто естественное.

Ну а антрекоты в этом, с позволения сказать, ресторане были наверняка такой степени жесткости, что к ним непременно полагался бы хорошо отточенный нож, дабы избежать нареканий постояльцев. Как показали дальнейшие события, я все правильно рассчитал.

Через десять минут после ужина я отправился в ванную, завесил зеркало полотенцем - пусть скалят зубы по поводу моей стыдливости - и начал выстругивать деревянный пистолет. Десять минут, не больше, потом для достоверности спустил стружки - пусть порадуются необходимым звукам. Затем сунул заготовку под ванну, вернулся в комнату и спокойно выпил кофе.

Я позвонил официанту, чтобы убрали посуду. Он был из той же камарильи. Прежде чем сложить на тележку грязную посуду, он внимательно все осмотрел: и тарелки, и вилки.

На седьмой день был готов маленький пистолетик из дерева. Затем я кое-что изменил в своих привычках: взял в ванную не нож, а бутылочку с уорчестерским соусом. В умывальнике я выкрасил соусом пистолет в черный цвет, бутылку поставил обратно на поднос. Потом позвонил официанту.

Пожалуй, не должно сорваться. Я уже заметил, что когда приходила убирать девушка, то снаружи дежурили двое, официанта же никто не страховал. На этом и строился мой план.

Он пришел как обычно. За это время он вполне освоился со своей ролью прилежного и не очень осторожного официанта. Я использовал уже заведенный порядок. Все всегда проходило гладко.

Кроме этого прелестного вечера. Когда он покатил столик к двери, я зашел сзади, как будто намеревался закрыть окно, и мы оказались в мертвой зоне, которая не просматривалась из зеркала. В мгновение ока бутылка из-под соуса оказалась у меня в руке, затем опустилась официанту на затылок.

Одним прыжком я оказался за дверью, с деревянным пистолетом в руках. Парень, который бездельничал в коридоре, обернулся, ожидая увидеть официанта. Он потерял дар речи. Прежде чем в нем сработал глупый полицейский инстинкт, я произнес:

- Не валяй дурака. Повернись лучше, парень.

Он повиновался, дальнейшее произошло слишком быстро. Я взял его оружие и втолкнул парня в комнату напротив.

Его напарник уставился на меня. В то время как я доставал его оружие, он выдавил:

- Что происходит?

- Закрой пасть, - приказал я.

Держа обоих на мушке, я связал их, заткнул им рты кляпом и послал воздушный поцелуй неудачникам - таким было мое прощание. Выглядели они действительно неважно. Завтра будут еще печальнее, и не они одни.

У меня же не было причин для уныния.

Оставшаяся часть плана оказалась вообще детской игрой.

Лифтер под пистолетом без звука спустил меня вниз и позволил себя связать. С вахтером у запасного входа тоже не было хлопот. Возле него я оставил весь арсенал, приложив к нему и свой деревянный пистолет.

Затем я перемахнул через стену.

На этот раз я заставил их попотеть, причем целую неделю, - пусть выпустят пары. Думая о том, что с ними творится, я невольно ухмылялся. Много раз люди поворачивались ко мне спиной, считая меня не совсем нормальным. Что ж, я не испытывал угрызений совести по поводу совершенного. Пока не заметил, что тоже оттаиваю. Что представляет собой жизнь без приключений? Ну ладно, я отомстил. Но отомстил лишь небольшому ведомству. А меня все больше и больше тянуло на крупное дело.

Мне хватило шести дней. В субботу я пришел в «Монтебан» и попросил у ошеломленного портье свой старый номер. Я въехал, включил телевизор, завалился на кровать и стал гадать, как скоро он сообщит обо мне.

Ждать пришлось недолго. Тайный агент вошел в мою комнату. Черт побери, если бы они все были такими! Этот агент был самой соблазнительной женщиной, какую я видел. Идиоты. Если бы они прислали ее сразу, я бы и не рыпался.

Длинные черные волосы свободно падали на плечи. А что за кожа! И, слава Богу, она не была тощей. Тренировки не испортили ее фигуры - полная грудь, покачивание бедер, о ногах вообще лучше помолчать. Полные, хорошо очерченные губы, огромные темные глаза с притаившейся в уголках улыбкой.

Она внимательно изучала меня. Представилась:

- Кимберли Стейси, тайная полиция, отдел «Б-четыре». Итак, это вы чудовище?

- Черт побери! Ничего больше произнести я не мог.

Ее улыбка стала еще ослепительнее.

- Вы здорово одурачили моих коллег, Морган. Зачем?

- Затем, что не терплю, когда кто-то хочет провести меня.

- Вы меня неверно поняли. Зачем вернулись?

Наконец я полностью обрел дар речи.

- Стал скучать. Зачем прерывать удовольствие?

Она кивнула, как будто ей все стало понятно.

- А если оно все же прекратится?

Я пожал плечами:

- Начну что-нибудь другое.

- У вас только две возможности, - напомнила она. - Если предпримете подобное еще раз, вас попросту ликвидируют. Больше рисковать не станут.

- Зачем меня заставили сидеть здесь неделю?

- Чтобы все хорошо подготовить.

- Не говорите глупостей, милая. Мы оба хорошо знаем, что еще до этой недели все было продумано до мельчайших подробностей.

Она улыбнулась, показав прекрасные белые зубы.

- Я думаю, вас тестировали. Вы находились под пристальным наблюдением. В принципе никто не верит, что вам удастся это дело, и вы поставили их в еще более затруднительное положение своим возвращением. Ведь любопытство вам не припишешь.

- Ну а теперь?

- Идемте со мной, спокойно и без глупостей.

- А если я не захочу?

Она опять улыбнулась.

- Тогда мне придется взять вас за руку, Морган.

- Хорошо, бэби. С этой угрозой я вынужден считаться. Вот моя рука. Чтобы и вы были при деле.

- Не будьте так самонадеянны, Морган.

Это прозвучало совсем не шутливо.

На их лицах читалось уже что-то другое. Да, прежняя враждебность, но смешанная с уважением. Только Джек Догерти оставался самим собой. Он жевал окурок сигары и смотрел на меня недовольно, но без всякого интереса.

Кимберли села рядом со мной. Только сейчас я отпустил ее руку. «Почетный эскорт» остался внизу. Профессионалы - ни на мгновение не выпускали меня из виду. То, что я не дал им повода себя пристрелить, похоже, было самым большим разочарованием в их жизни.

Во главе стола восседал друг Вулерт.

- Это был блестящий трюк, мистер Морган.

- Рад, что вам понравилось. Может быть, ваши мальчики кое-чему научатся. Для следующего раза.

- Следующего раза не будет.

- В прошлый раз вы уже утверждали подобное, однако…

Его лицо налилось кровью, но он все проглотил молча.

- Вопрос в том, почему вы вернулись. Ким с улыбкой посмотрела на меня.

- От скуки, - объявил я.

- И все?

- А что еще?

- Мы надеялись - из патриотизма.

- Чепуха.

Кто-то кашлянул. Картер прервал молчание:

- Итак, я делаю вывод, что лишь от скуки вы приходите в свою лучшую форму?

- Другого я не пробовал.

- Может быть, в дальнейшем нам удастся избежать ошибок.

- Что вы еще придумали?

Присутствующие переглянулись с загадочным видом.

- Об этом поговорим позже, - сказал Картер. - Итак, Кэвин…

Вулерт кивнул и набрал воздуха в грудь.

- Мне все же кажется, что ваше возвращение что-то означает. Другими словами, вы принимаете наше предложение.

- Да.

- Тогда сразу перейдем к делу. Время играет огромную роль. У нас его почти нет. Каждый потерянный день, час приносят нации огромный вред. У нас еще масса инструкций для вас.

- Я плохой ученик, друзья. Не расточайте свое время на мелочи.

Снова кровь бросилась Вулерту в лицо, и опять, овладев собой, он продолжил:

- Вы слышали что-нибудь о Розовой крепости?

Слышал ли я о Розовой крепости, неприступной крепости из гранита, построенной в 1630 году испанцами, символе медленной мучительной смерти! В те времена испанцы ничего не знали о современной тюремной системе, и сегодняшние власти не могли бы найти лучшей темницы для государственных преступников.

- Итак, он сидит там? Да, я знаю эту крепость.

Вулерт посмотрел на меня и довольно кивнул:

- Вижу, что вам известно об этой крепости. Имя человека, который нам нужен, Виктор Сейбл.

Он выбрал из своих бумаг три фотографии - в профиль и анфас, с которых смотрел человек лет шестидесяти, с еще сохранившимися седыми волосами. В лице смешались интеллигентность и простодушие - редкое сочетание. По каким-то неизвестным мне мотивам этот человек был им чертовски нужен.

- Его жизненный путь? - спросил я.

- Пусть это вас не обременяет, Морган. Лучше посмотрите, что мы имеем: более или менее подробный план Розовой крепости. Вверху - старые постройки, мы достали их из мадридского архива. Остальное - позднейшие постройки, нарисованные по рассказам бывших узников и охранников, вышедших на пенсию и пожелавших улучшить свое материальное положение. Но картина, безусловно, неполная. В последнее время были произведены дополнительные перестройки, о которых мы информацией не располагаем.

Даже короткий взгляд на схемы показал мне, что эта груда камней состряпана знатоками своего дела. Взорвать? Невозможно. Я хотел вернуть планы, но Вулерт остановил:

- Оставьте для детального изучения.

Я ухмыльнулся:

- Без надобности. Я могу сейчас, не сходя с места, нарисовать все по памяти.

В первый раз подал голос Райс:

- Надеюсь, вы не воспринимаете это дело слишком легкомысленно, Морган?

- Я тоже надеюсь. Ведь речь идет о моей жизни. Я нахмурился, и Картер быстро выкинул белый флаг: - Ну хорошо, Морган. Мы вам верим.

- Тогда продолжим.

- Вашу легенду, - сказал Вулерт, - мы постарались разработать как можно проще и убедительнее.

Вы скрываетесь от наших властей и попадаете - как беженец - в эту страну. Они, конечно, знают о деле в сорок миллионов долларов. Богатых беженцев приветствуют везде. Между нами и тем государством нет договоров о выдаче. Кто очутится там - тот в безопасности.

У меня во рту пересохло.

- Ага. За то, что мне предоставят убежище, я должен буду раскошелиться. Я требую… на расходы!

- Морган…

Это опять вмешался Райс. Вид у него был такой, словно он с удовольствием опустил бы мне на голову стул.

- Если ждете, - спокойно продолжил я, - что я прихвачу туда сорок миллионов, то вы рехнулись. Этим я подтвержу свою вину и заодно раскрою место, где лежит добыча. Нет, друзья, ваши конторы обладают достаточным капиталом, чтобы субсидировать подобное мероприятие.

Райс медленно кивнул, его глаза излучали смерть.

- Вы получите нужную сумму, Морган.

- Да, кстати, раз речь зашла о деньгах, не забывайте: вполне вероятно, что у меня никогда, и не было сорока миллионов.

- В данный момент нас это не интересует.

- Итак, - снова зазвучал голос Вулерта, - ваше внедрение в страну - самое простое из всех возможных вариантов. Подготовку к побегу организуете сами - по своим каналам. Что касается нас, то мы просто закроем глаза на то, как это провернут наши люди, и не арестуем ни одного из них. При связях, которыми вы располагаете, побег не составит труда. Считайте, что руки у вас развязаны.

- Еще одно. Там, куда я еду, мне нужно будет совершить преступление…

- Конечно, вы ведь часто вступаете в конфликт с законом, не так ли?

- Да, но за такого рода преступление по их законам полагается пуля в живот.

- Этого не произойдет, пока вы будете считаться миллионером, - усмехнулся Вулерт. - Вас будут доить до конца.

- А потом?

- Пуля в живот.

- Милые люди.

- К таким людям вам не привыкать, - ответил он саркастически. - Для вас открыт счет в банке на двадцать пять тысяч долларов.

На имя М. А. Винтерса. - Он подвинул два бланка, я расписался: «М. А. Винтерс» - и вернул бумаги. - Мы абонируем сейф на это имя в банке и его филиале в Майами. Ключ получите. В сейфе лежит карта, которая якобы показывает, где спрятаны сорок миллионов. На самом деле это путь к нашему человеку. Если вас вынудят отдать ключ от сейфа, мы будем знать, что ваша миссия потерпела неудачу, и примем соответствующие меры.

- Гениально!

Он пропустил иронию мимо ушей.

- Достаточно просто, чтобы сработало. Больше ничего нельзя сделать. Человек в вашем положении должен скрываться, тем более что вы будете не один.

- Как это?

Опять многозначительная пауза.

- Да очень просто. Потому что вы нашли женщину. Постепенно у меня в голове прояснилось. Я смотрел на Кимберли Стейси и не мог поверить тому, что услышал. Однако в этом не приходилось сомневаться. Все же я хотел услышать подтверждение и показал на девушку:

- Это она? Она тот самый агент, под наблюдением которого я буду находиться?

- Да, Морган.

- Вы сошли с ума! Как она сможет держать меня на крючке?

- Мисс Стейси находится на службе. - Глаза Вулерта сузились. - Она профессионал экстра-класса и относится к нашим отборным агентам. Я ее не переоцениваю.

Только теперь я понял, как влип. Мой голос звучал, как ржавая бадья:

- Тогда без меня! Вы что думаете, там идиоты? И сразу же не догадаются, что к чему? Если она будет за мной следить…

- Мисс Стейси, - прервал меня Вулерт, - не собирается следить за вами. Она едет совершенно официально, как ваша жена, причем законная. Вы обвенчаетесь в штате Джорджия.

- Проклятье!

Больше я ничего не смог вымолвить. Но Ким Стейси не потеряла дара речи:

- Это будет безусловно интересный медовый месяц, Морган.

3

Они терпеливо ждали, когда у меня пройдет шок. Когда инструктаж продолжился, я уже почти овладел собой. Нужно было уточнить еще некоторые детали. Мне дали трое суток до отъезда на юг, во Флориду, откуда Ким, Стейси и я должны были выехать из страны. Ким поселится в отеле «Марк Сэнфорд» и будет моим связным.

Когда они наконец закончили напичкивать меня инструкциями, я встал и пошел своей дорогой. Как будто это само собой разумелось.

Сумасшедшая жизнь, думал я. В списке разыскиваемых я занимал первое место. Дай Бог, чтобы какой-нибудь фараон не узнал меня и, ничего не зная, конечно, об этих играх, не пристрелил. Но главное, от чего можно было сойти с ума, это то, что мои братья по ремеслу доверяли мне. Старый пират на стороне закона и порядка!

И все же что-то заставляло меня взяться за это, не позволяло оставить их с носом.

Подобное они проделали в свое время со старым сэром Генри Морганом - сильные мира сего оформили ему соответствующие охранные грамоты, и он покончил с их врагами. Пират на службе короны! Затем он распустил своих старых товарищей и стал высокоуважаемым губернатором. Но, по крайней мере, он хоть хорошо кончил - жил довольно долго и успел насладиться своей добычей.

Самое забавное в этой истории - сорок миллионов долларов. Черт возьми, у них была тысяча поводов навесить на меня всех собак - и не без оснований, - чтобы упрятать за решетку. Так нет же - обвинили в краже сорока миллионов. А я никогда в жизни не видел сорок миллионов! Но у кого-то же они были. Надеюсь, ненадолго, черт побери!

Миссис Таймли, в определенных кругах известная как Гэсси, вот уже тридцать лет за умеренную плату предоставляла убежище скрывающимся от закона беглецам. Ее убежище было чистым и представляло собой небольшой пансион на западе Манхэттена. Гэсси держала рот на замке, не задавала ненужных вопросов и ни разу ни в чем не была замешана, хотя дюжина арестов в ее пансионе была уж точно. Вокруг было полно сомнительных парней, и никто не мог навесить почтенной старой вдове ничего, даже если разыскиваемого обнаруживали под чужим именем.

Гэсси открыла на мой стук. Она была в том же потертом халате, в котором я видел ее в последний раз. Я зашел, не дожидаясь приглашения, и плотно закрыл дверь.

- Добрый день.

- У вас что, голова не в порядке от всех этих игр в прятки?

- Вы что, под наблюдением?

Она, тяжело вздохнув, опустилась на стул.

- Под наблюдением? С тех пор как вас здесь схватили, у меня будто клеймо выжгли на двери. Парни бегут от меня как от чумы, и все, чем перебиваюсь, это вонючие потаскухи и матросы. Можно так прожить?

- Вы не очень-то удивлены моим визитом?

Она зажгла замусоленный окурок, выпустила дым мне в лицо.

- Все приходят, рано или поздно. Но вы не останетесь здесь, Морган. Иначе я действительно попаду в каталажку.

- Не волнуйтесь, Гэсси. Мне нужна информация.

- Нет.

- Она никому не повредит, а если выгорит, получите кое-что с этого.

Гэсси пожала жирными плечами:

- Спрашивайте, но не говорите, что я отвечала.

- Кто передо мной жил в этой комнате? Она стала листать в замусоленной, грязной книге.

Прошла целая вечность, прежде чем она процедила:

- Парень по имени Мелвин Гросс, стюард на корабле, останавливался здесь два раза.

- А перед этим?

Послюнявила палец, стала искать дальше.

- Марио Туллиус. Был болен. Три дня прожил здесь, потом отправили в больницу. Умер от туберкулеза. Работал в доке.

- Попробуйте еще раз.

Вновь шелест страниц.

- Горман Ярд. Жил здесь три недели. Меня тогда еще Джо Джолли спрашивал, не хочу ли я избавиться от такого постояльца. Разыскивался полицией. Сбил пешехода и… сделал ноги. Если интересует мое мнение: здесь замешаны карты и деньги. И вообще дело дурно пахнет. Я не знаю, где он.

- А перед ним?

- Бернис Кейс, маленькая проститутка. Не доставляла хлопот, жила три года. Если подцепляла жирный кусок, всегда делилась со мной. Хорошая девочка.

- Почему она так долго жила в пансионе?

- Сентиментальность, не больше. Даже у проститутки может быть тоска по дому. Она здесь родилась, на третьем этаже. А так как она не нашла парня, за которого хотела бы выйти замуж, то вернулась сюда. - Она внимательно посмотрела на меня. - Вы до сих пор не объяснили, что все это значит.

- А как вы считаете?

Она задумалась.

- Вы полагаете, что кто-то из них что-либо забыл здесь, вернулся, узнал вас и настучал фараонам. И конечно, думаете на Гормана Ярда?

- Может быть.

- Да, он может быть подобным типом. Чтобы втереться в доверие полиции и отмазаться заодно. Спросить у Джо Джолли?

Я сам займусь этим.

- Ну что ж. - Она ухмыльнулась всеми жирными складками своего лица. - А когда я получу свой кусок от сорока миллионов долларов?

- Скоро, старушка.

- Но деньжат в доме нет. После того как вас забрала полиция, я перевернула все вверх дном.

- А если бы все же нашли деньги?

- Парень, разве б я осталась сидеть в этом дерьме?

У Джо Джолли была лавка в Гринич Виллидже. По совместительству он занимался укрыванием краденых драгоценностей - чтобы не потерять навык. Раньше он был знаменитостью в воровских кругах. Человек, в котором нуждаются многие, - за соответствующую плату, разумеется.

Он принял меня в своем кабинете, у которого, безусловно, был запасной выход на соседнюю улицу. Джо Джолли был высоким тщедушным человеком. На загорелом черепе топорщились редкие волосики.

- А, легендарный Морган, - приветствовал он меня, - я уже стал подумывать, существуете ли вы вообще.

- Легенды бессмертны, Джо.

- Прекрасно. Итак, к делу. Вы хотите часть из сорока миллионов долларов, припрятанных вами, вновь вернуть людям. К сожалению, номера банкнот известны, к счастью, купюры мелкие. Вас устроит так: один доллар к десяти?

- Пустые хлопоты, Джо. У меня есть более выгодные предложения.

Он удивленно уставился на меня, пожал плечами:

- Ну что ж. Тогда… речь ведь идет все-таки о деньгах?

- Нет.

- Что же вы хотите от меня? Смешно, но я никогда не слышал, чтобы вы с кем-то связывались. Я думал, вы человек, действующий в одиночку.

- Где Горман Ярд?

Я физически ощущал, как он копается у себя в мозгу. Наконец удовлетворенно кивнул:

- Вспомнил. Вы оба некоторое время проживали у Гэсси.

- Да.

- Касается дела, которое я могу знать?

- Необязательно. Он может понадобиться при выяснении одного вопроса.

- Он доставил вам неприятности?

- Ничего такого, что было бы связано с вами.

- К сожалению, не могу помочь, Морган. Ярд сидит в «Эльмире». Его изобличили в том, что он сбежал с места преступления после того, как сбил пешехода. Это случилось два года назад. Ему еще пять лет сидеть.

- Довольно суровое наказание за такое дело.

Джо пожал плечами:

- Что еще… Парень, которого Ярд сбил, был замешан с ним в каких-то темных делишках и хотел обмануть его. Это-то и взбесило Ярда. Однако, если вам доставит удовольствие, можете обо всем прочитать в газетах.

- Неплохая идея. Как он вышел на вас?

- Я познакомился с ним еще во время войны, на черном рынке. Он пару раз сидел за мелкие делишки, пока не расширил свой горизонт. В общем и целом не такой уж плохой человек. Могу что-то предложить?

- Валяйте.

- В настоящий момент вы не хотите говорить о деньгах. Может быть, мы вернемся к этому попозже? Я имею в виду, если вы захотите избавиться от этих денег.

- С удовольствием.

- Мы можем договориться о конкретном времени? - Ждать недолго. Я бы и сам хотел пустить их в оборот.

- И я тоже, мой мальчик. Но будьте осторожны. В следующий раз, когда вас схватят, будьте осторожнее. Я был очень удивлен, что суд так великодушно, сквозь пальцы посмотрел на ваши прежние дела. Например, история в Мехико. Это было великолепно.

Я принял комплимент к сведению, фамильярно подмигнул, откланялся и покинул кабинет через запасной выход. На улице взял такси и вновь вернулся во владения Гэсси. Там продолжил охоту.

Нью-Йорк - редчайшее творение. Иногда он напоминает гигантский густой суп с тысячами приправ. Тысячи объединений с невидимыми, но незыблемыми границами, ревностно охраняемыми и соблюдаемыми. Людей со стороны игнорируют, но тот, кто принадлежит к этому миру, должен соблюдать правила, иначе он конченый человек.

Здесь я не был ни тем, ни другим - ни человеком со стороны, ни членом какого-либо клана. Все они знали меня. Мое имя было символом. Они отвечали на мои вопросы, но сами не спрашивали. Налетчик Морган был кем-то таким, кто не имел отношения к их миру, с кем они не хотели иметь дела. Но тем не менее все давали информацию, если что-то знали.

Болди Хайнс, владелец гастрономической лавки, хорошо помнил Ярда. И по совершенно определенному поводу. У Ярда была привычка расплачиваться за сигареты новенькими пятидесятидолларовыми бумажками. Всегда полусотенная и всегда новенькая. Банкноты были настоящими, и Болди не интересовался номерами. Он много раз видел Ярда с двумя хорошо одетыми мужчинами из другого района города. Мужчин Болди не знал. Один раз Ярд попробовал приударить за Бернис Кейс, когда она пришла проведать своих старых друзей, но схлопотал пощечину - мисс Кейс предпочитала приличные знакомства, несмотря на то что это противоречило ее собственному жизненному опыту.

Матушка Топпет могла много чего сообщить: половину своей жизни она проводила лежа на подоконнике и следя за соседями. Она угостила меня кофе, пока ее старик храпел в кресле. Ярда неоднократно забирал черный «кадиллак». Машина просто останавливалась, и Ярд садился.

Ни шофера, ни номера она, конечно, не запомнила. Марио Туллиуса она тоже вспомнила. Она принесла ему как-то раз, еще до того, как он попал в больницу, очень горячий суп, и пока он ел, рассмотрела все: и золотые часы, и книги, и кредитные билеты, торчащие из бумажника. А Бернис Кейс после его смерти заплатила Гэсси задолженное им. Но в этом нет ничего удивительного: малышка всегда делала много хорошего для людей из своего прежнего окружения.

Я узнал еще много интересного. Было без пятнадцати двенадцать. Жизнь на улице постепенно замирала. Звуки ночи становились все громче - сирены патрульных машин, хихиканье в темных подворотнях, голоса ночных комментаторов, предрекавших новое столкновение между Западом и Востоком.

Садясь в такси, я велел отвезти себя в отель «Марк Сэнфорд». Записался в книге как М. А. Винтерс. Затем позвонил в комнату Ким Стейси - на месте она или нет. Ее голос не был заспанным. Холоден, энергичен и чуточку любопытен. Да, я могу подняться.

На мой стук дверь открылась сразу. Она стояла и молча разглядывала меня. Свет, падающий из комнаты, четко обрисовывал ее фигуру в тонком халатике. Пьянящие духи.

Как ласковое прикосновение кончиками пальцев. У меня перехватило горло.

- Поговорим?

Она слегка улыбнулась:

- Подойдите ближе, Морган.

Проходя в комнату, я рукой задел ее грудь. Как электрический удар.

Ким Стейси была сейчас не агентом, не профессиональной охотницей за человеком. Она была просто женщиной. Большие фиолетовые глаза улыбаясь смотрели на меня:

- Морган… раз уж так получилось, что мы вроде как обручены…

Я рассмеялся, и все стало на свои места - я чуть-чуть не совершил огромную ошибку.

- Выпьете? - спросила она.

- Холодное пиво есть? Она принесла банку пива.

- Бокал?

- Приятней так. Выпьете со мной?

Она еще улыбалась.

- Нет. Как у вас дела? Готовы к отъезду?

Я опустился в кресло, сделал пару глотков.

- Нет, не совсем. Вначале ваши люди должны кое-что сделать для меня.

Что-то случилось с ее улыбкой. Передо мной вновь был агент - хитрый, настороженный, реагирующий на любой нюанс.

- Ваше положение не позволяет ставить условия, Морган. Это было ясно сказано.

- Да? Ну а я ставлю условия. И тоже ясно даю понять это.

Ее глаза сузились.

- Хорошо, продолжайте. - Она смотрела выжидающе.

- В «Эльмире» сейчас сидит парень, Горман Ярд. Мне нужна вся, подчеркиваю, вся информация о нем. Я мог бы ее собрать сам, но сейчас важно время.

- Все?

- Нет. Я хочу знать кое-что, о чем вообще не заходила речь на судебном процессе: какая сумма из сорока миллионов сейчас уже выявлена и изъята из обращения. Кроме тех денег, что были спрятаны в моей комнате. Вот что мне нужно.

- Зачем вам это надо?

- Хочу знать, где допустил ошибку. - Я бесстыдно ухмыльнулся.

Она знала, что это ложь, и все же кивнула.

- А если я не получу ответа на ваши вопросы? - спросила Ким.

- Тогда все может произойти. Я знаю парочку весьма любопытных репортеров, которым смогу предложить захватывающую историю.

- Мои люди никогда этого не допустят, Морган.

- Вы не знаете моих друзей. - Я допил пиво. - До завтра.

- Я попробую, - сказала Ким.

Я встал, подошел к двери, повернулся:

- Ким! Вам дали какие-нибудь определенные указания по поводу нашей операции?

Она удивленно взглянула на меня:

- В чем дело?

- Наша предстоящая свадьба… брак будет заключен по-настоящему?

Внезапно она покраснела.

- Если мне будет нужен мужчина, - медленно проговорила она, - я сама его себе найду.

- Прелестно, - похвалил я, - хорошо продумано. Невыполнение супружеских обязанностей - повод для расторжения брака. Вы легко можете выйти из игры, не так ли?

- Именно.

- Но вы кое-что забыли.

- Что же? - Голос ее был тихим и тонким.

- Муж всегда может изнасиловать собственную жену. Здесь закон бессилен.

Я закрыл дверь.

Я сделал им одолжение и снят номер в отеле. Но это еще не означало, что я там останусь. На три дня я был предоставлен самому себе, и, если понадобятся меры предосторожности, я сам с этим разберусь. В последние годы я постоянно подвергался опасностям, и, кстати, полиция в этом плане находилась далеко не на первом месте. Половина преступного мира Соединенных Штатов крутилась вокруг меня, надеясь урвать свой кусок, так как верила в мое богатство. Одиночки и организованные банды охотились за мной, и я вынужден был довольно часто менять убежища, пока не нашел настоящее укрытие. В это время, кстати, я заработал огнестрельную рану в бедро, правда, нападавшие остались лежать с размозженными головами.

Теперь не надо было начинать все сначала. Мое убежище - внешне представительный отель на Шестой авеню. Там никого не интересовало, что делается в соседнем номере. Я заплатил вперед, взял номер и принялся названивать. В половине третьего ночи я нащупал след Бернис Кейс и вновь окунулся в ночь, в тот мир, которому принадлежу.

Бар «Андрэ» располагался довольно далеко от опасных районов. Ночью там готовили суп-гуляш. Нужно было обладать поистине железным желудком, чтобы хлестать это адское блюдо. Так как я всегда заказывал две тарелки, то пользовался заслуженным уважением хозяина.

Он встретил меня приглашающей улыбкой. Бернис Кейс сидела в углу, погрузившись в чтение «Ньюс», и крошила в суп хлеб. Я сел напротив нее. Взглянула отчужденно.

Удивительная девушка. Напоминает маленькую доверчивую кошечку. Судя по ее взгляду, меня отнесли к категории банкротов и потому молча разрешили разделить ночную трапезу.

Я знал проституток всех оттенков. Некоторые занимались этим, потому что не умели ничего другого, других принудили, а иным это доставляло удовольствие. Но у всех было общее - один и тот же взгляд, как бы впитавший всю грязь мира, одно и то же выражение лица - усталое, потерянное или полное отвращения к самой себе. Женщины этого типа быстро стареют. Жизнь, которую они ведут, калечит их тела, искажает черты лица. На Бернис Кейс не было этого клейма. Глаза если что и излучали, то лишь сострадание к окружающему миру. Но на полных, свежих губах играла почти счастливая улыбка. Светлые волосы блестели как шелк. Соблазнительная фигурка и естественные движения передавали всю прелесть тела девушки.

- Голодны? - спросила она.

- Нет. Но спасибо, Бернис.

- Мы знакомы? - удивленно спросила она.

- Не напрямую. Но у нас есть общие знакомые. Бернис наморщила носик:

- Я благодарна друзьям, что они принимают во внимание мое рабочее время. - Внезапно она коснулась моей руки: - Послушайте, незнакомец, я не хочу вас разочаровывать, но был такой длинный, напряженный вечер и…

- У меня то же самое, Бернис. Я совсем не хочу… профессионально использовать вас.

- Очень хорошо сказано, - светло рассмеялась она.

- И мне не нужны деньги.

- Значит, что-то другое. - Она провела длинным ухоженным ноготком по моему запястью. - Итак, эти друзья…

- Старая Гэсси и матушка Топпет.

Ее глаза удивленно расширились. Она откинулась на спинку стула и еще раз внимательно осмотрела меня.

- Я знаю жильцов пансиона и вас не видела.

- Я жил там после вас. Гостил у Гэсси до тех пор, пока меня не арестовали.

- Вы Морган?

- Да.

- Вы сошли с ума, появившись здесь. Я вас не сразу узнала, но у двоих парней из тех, кто находится здесь, хорошая зрительная память на лица, а ваше помещено на первой странице газеты.

А они за пару долларов на выпивку продадут даже родную мать.

- Это уже мои заботы.

- Ну хорошо, великий человек, а что будет со мной? Если появятся полицейские и вас возьмут, как буду выглядеть я? Я должна подумать о своей репутации, - насмешливо произнесла она.

- Тогда пойдемте в другое место.

- Может быть, ко мне домой?

- Согласен.

Она еще раз внимательно вгляделась в меня.

- Дело серьезное, не так ли?

- Очень.

- И я могу вам помочь?

- Может быть.

- Тогда пошли.

Дом был старый, но тщательно отремонтированный и перестроенный. Ее квартира состояла из трех комнат и была просто, но с удивительным вкусом обставлена. У нее была огромная стереоустановка, на стеллаже - больше сотни пластинок с классической музыкой, на стенах - три картины известных современных художников. Смешивая выпивку, она заметила, что я разглядываю картины, и улыбнулась:

- Я их не покупала.

- Они стоят кругленькую сумму.

- Сегодня да. Но тогда это были просто голодные художники, у которых не было денег на еду и оплату комнаты. Мне понравились картины, и я помогла им.

Я показал на самую маленькую:

- Последняя работа этого господина стоила сто тысяч долларов.

- Да.

Она подала мне большой стакан водки с имбирным пивом.

- Почему вы не продали их?

- Потому что они мне нравятся. - Бернис включила тихую музыку, села, скрестив безупречные ноги, и сказала: - Вы хотели о чем-то спросить меня?

Я сел напротив, глотнул из стакана.

- Что вы знаете обо мне?

- То, что было в газетах. Я знаю, что власти так и не получили оставшуюся часть денег, которыми вы… овладели.

- Почему вы не говорите - украл?

- Потому что это деньги правительства. К дьяволу, они прилично имеют с налогов, а затем выбрасывают деньги на ветер. Вы хотите вернуть их?

- Я должен это сделать?

- Нет. - Она хихикнула. - Если обстоятельства сложатся так, что их трудно будет реализовать, можете спокойно переждать пару лет - пусть позлятся как следует. А потом пошлите их обратно, например, в старой картонной коробке из-под обуви. Представьте себе их лица. Вдруг они подумают, что это бомба, и собственными руками уничтожат деньги…

- Вы сумасшедшая девочка. - Я сделал глубокий глоток.

- Я живу в сумасшедшем мире. И удовольствия, наслаждения под стать ему.

- И вам доставляют удовольствие подобные развлечения?

- Нет, я больше люблю детей, чтобы им было хорошо.

Ее глаза стали мечтательными.

- В таком случае вы лучше меня.

У нее на лице мелькнуло сочувствие.

- Вы хотели о чем-то поговорить со мной, Морган.

Я откинулся назад, повертел стакан в руках.

- О Гормане Ярде. Вы знали его?

Она посмотрела прямо и открыто мне в глаза:

- Да. Вы ведь хотите выслушать только мое мнение, а не факты, и вы, очевидно, в курсе его дела?

Я кивнул.

- Если перед человеком есть выбор - поступить порядочно или подло, Ярд всегда выбирал подлость. Он был свиньей, а я не люблю свиней, - сказала она твердо.

- Вы сталкивались с этим непосредственно?

- Меня он никогда не мог купить. Хотя пытался.

- Что понуждало его?

- Этот человек просто мусор, грязный мусор. И его сотоварищи такие же. Люди могут, конечно, выносить их, но никогда не имеют с ними дел. Я удивлена, как старая Гэсси вообще пустила его в пансион. Она стала не такой разборчивой, как прежде. А если бы вы видели парня, который прятался у него, то умерли бы от отвращения.

- Что за парень?

- На вас когда-нибудь смотрела, уставившись неподвижно, ящерица?

Я пожал плечами.

- Ящерица смотрит именно так. Возникает чувство, что эти неприятные глаза начинают пожирать живую плоть. - Ее передернуло.

- Так кто был этот парень?

- Не знаю, он редко показывался. Какое-то время жил там, потом исчез. Пару раз видела его через окно. Из комнаты Лилли Темплз. Лилли тоже боялась его. Он выглядел как наркоман. Героин или что-то наподобие этого. Но это было ложное впечатление. Я достаточно насмотрелась на них, чтобы разбираться, кто действительно наркоман, а кто… А вообще, он напоминал пойманную крысу.

- Может быть, они были сообщниками?

- Нет. Ярд работал в одиночку. Мне кажется, тот парень был в бегах и Ярд использовал его.

- Ярд сам был в розыске.

- В этом плане Ярд отличался от того парня. Подобных Ярду не так-то легко испугать. Я не знаю, как его можно было взять в клещи. Если парень и Ярд действительно работали вместе, то я не знаю зачем. В любом случае, он долго не задержался, этот парень. Да, потом Ярд постоянно доставал на стороне кое-что для двоих людей, две недели подряд. Вскоре после того, как эти люди исчезли, Ярда арестовали и засадили за решетку.

- Других товарищей у него не было?

- Были, все - гадины. Можно было подумать, что Ярда постоянно распирала злоба. Он даже участвовал в нескольких побоищах вместе с бандой Уайти Тэсса, всеми силами стремился быть лично представленным великому Уайти Тэссу. Ему повезло, что полиция арестовала его прежде, чем он стал действовать Тэссу на нервы. У него была слишком мощная организация в городе, чтобы ему еще докучали такие навозные жуки, как Ярд. Один раз Лу Стьюбел попробовал добраться до Тэсса. Тэсс изнасиловал его сестру, и Лу хотел призвать его к ответу. Его нашли в ручье. Для полиции все выглядело так, будто он упал пьяный и захлебнулся. Но мне не надо это рассказывать. Уайти просто убрал его с дороги, это ясно.

- Милые люди.

- Ну ладно, вроде все рассказала. Могу я спросить о причине расспросов?

- Конечно.

- Но вы, безусловно, не скажете?

- Совершенно верно.

- Почему?

- Эта информация может вам повредить.

- Наверное, вы правы. Я ведь спросила просто из любопытства. Могу я поотгадывать?

- Почему бы и нет?

- Горман Ярд и вы жили в одном и том же пансионе. Он был там до вас. Мне кажется, он что-то там забыл, вернулся, чтобы забрать, увидел вас и настучал в полицию.

Я отрицательно покачал головой. Но Бернис это не обескуражило.

- Тогда, может быть, так: в то время как люди из финансового управления обыскивали пансион Гэсси и схватили моряка с наркотиками, они наткнулись и на вашу долларовую норку, Морган. Арестовали вас. Ярд мог знать, что вы там были. И мог настучать на моряка в надежде, что, когда придут полицейские, вы покинете пансион. А он спокойно прикарманит спрятанные деньги.

- Совсем неплохо, если бы это соответствовало действительности…

- Я родилась в этом доме, Морган. Я знаю каждый угол, и ваш тайник тоже. Там, девочкой, я прятала свои «секреты», знаете эту игру? Мой отец смастерил этот тайник, чтобы прятать там от матери спиртное. Как вы его нашли?

Я пожал плечами.

- Ну да, в старых шкафах не так уж много тайников, у вас был небольшой выбор. Интересно, где остальные деньги? Гэсси перевернула все вверх дном, когда вас взяли.

- Может, вы имеете представление?

- Вы же не настолько глупы, чтобы складывать все яйца в одну корзинку. Оставшихся денег никогда и не было в пансионе. Иначе бы я нашла. Я тоже обыскала все мои старые тайники.

- Жаль, что я разочаровал вас.

- Отнюдь. Это было очень забавно. У нас с вами странная беседа, мистер Морган. Я рассказала что-нибудь важное для вас?

- Может статься. Вы нуждаетесь в деньгах?

- Ни в коем разе. Мне достаточно моего заработка.

- Хотите все же заработать немного?

- Как?

- Можете выяснить, почему Горман Ярд так стремился к Уайти Тэссу?

- Может быть. Эти люди неразговорчивы, даже между собой. Но я могу попробовать. В последние полгода я имела дело с одним из них. Но только не за деньги. Я это сделаю для вас, Морган, а не за деньги.

- Я не хочу быть кому-нибудь обязанным.

- Вы не могли бы проявить ко мне расположение? Ко мне никто по-настоящему не расположен.

- Но есть, же мужчина, который любит вас?

- Я имею в виду не любовь, Морган. Мне хотелось бы иметь кого-нибудь, кто бы по-настоящему понимал и воспринимал меня и жил нормальной жизнью.

- Я не такой человек, Бернис.

- Но вы сильный, понимаете, что я хочу сказать? Вас никто никакими способами не может удержать.

Я ничего не мог с собой поделать. Улыбнулся, дружески подмигнул ей:

- Ты мне нравишься, малышка. Правда. Ты мне нравишься.

- Тогда оставайтесь на ночь, Морган. Я не хочу ничего… Как бы это сказать… что происходит у меня с другими мужчинами. Я хочу посидеть, послушать музыку, поговорить. И когда наступит утро, заснуть на твоем плече. Ничего больше. Ты понимаешь, что я имею в виду, Морган?

Я встал, подошел к ней, погладил по голове. Посмотрел в ее недоверчивые глаза, кивнул:

- Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, малыш.

4

Я вышел из такси перед своим отелем. Улицы были еще пустынны. Тяжелые облака нависли над домами, сырой туман сделал мостовую скользкой.

Как только вошел в номер, рухнул на постель. Проспал до двух часов дня. Потом позвонил Арту Киферу в Майами и обговорил с ним в деталях, как нам с Ким покинуть страну. Арт назвал меня сумасшедшим за то, что я решил сбежать в такое государство. Существует много стран, куда можно попасть всего за несколько часов полета и где можно всю жизнь скрываться спокойно, без нервотрепки, если обладаешь определенным количеством денег.

Я оставался непреклонным. В конце концов, он сообщил мне, когда и где мы должны встретиться.

Мой второй звонок был маленькому Джо Малоуну, с которым я договорился, что он положит необходимые мне… скажем, принадлежности в абонементный ящик на автовокзале, а ключ пришлет в отель.

В половине пятого я получил внизу ключ, оплатил то, что стояло в моем счете, и поехал на вокзал. В ящике я нашел заказанное: револьвер сорок пятого калибра с патронами, набор отмычек и два маленьких напильника с очень острыми гранями. Получасом позже я постучал в дверь Ким.

- Добрый вечер, милая невеста!

- Не острите на эту тему, Морган.

- Вся жизнь - шутка.

Она закрыла за мной дверь, подождала, пока я расположусь в кресле, и села за письменный стол.

- Вы не ночевали последнюю ночь в отеле.

- Вас это расстраивает?

- Моих людей это не обрадовало.

- Если бы они захотели, то нашли бы меня.

- Я думала, мы работаем добровольно.

- Ну хорошо, я вновь здесь.

Ким кивнула, но в ее глазах застыл упрек.

- Может быть, вам это все равно, но я подписала бумагу, что отвечаю за вас. И пока я не передам вас другому… сопровождающему, речь идет о моей голове и о моей карьере. Я не стремилась получить это задание. Мне его предложили, и я согласилась. И если вы в итоге дали согласие добровольно сотрудничать с нами, то, думаю, мы должны понимать друг друга.

- Ладно, бэби, успокойтесь. В конце концов, мне тоже надо было сделать тысячу дел в наших интересах. А сейчас оставьте меня в покое. Договорились?

- О’кей. - Ее улыбка была вымученной. - Мы должны оставаться спокойными и рассудительными, Морган.

- Ну понятно. Да, кстати, вы узнали что-нибудь о Ярде?

- Он мертв, Морган.

- Что?

- Несчастный случай в тюремной мастерской. Никого нельзя винить в этом. Если вы настаиваете, можно возобновить расследование.

- То-то вы посмеетесь. А результатов не будет все равно. Как вышло, что его арестовали?

- Анонимный звонок. Все вышло как по-писаному. Ярд сознался и не предпринял ничего, чтобы избежать приговора. Казалось, он сам стремился в тюрьму.

- Это не так уж и неверно.

- Что?

- Ладно, перейдем к оставшейся части моих денег.

- Ничего. Не всплыли больше нигде. Вы проделали хорошую работу, Морган. Жаль только, что дело взято на контроль и его не прекратят. Можете спокойно передать мои слова своим друзьям, которые провернули с вами это дело.

- Я одиночка, Ким. Вы знаете мои дела.

- В этот раз вы не смогли бы сделать все один. В подобном деле один человек не справится. Вы два раза успешно проделывали подобные трюки на войне. Помните, вы захватили немецкие бронемашины с планами передвижения войск, размещения немецких штабов и другой документацией? Перед операцией вы представили в штаб союзников план действий. Вам понадобился наркотический газ для охраны и специальные резательные горелки, которые для вас изготовили. С тех пор вы только совершенствовали свою технику. В деле с деньгами были не горелки. Выглядело так, как будто действовала маленькая атомная пушка. Что вы использовали, Морган?

- Во время войны мы действовали вшестером, куколка.

- Я знаю. Мы навели справки о других, - ведь могло случиться, что кто-то из них тоже захотел стать великим человеком вроде вас. Трое мертвы. Один был тяжело ранен и исчез в австралийских лесах. А немец, с которым вы вместе работали, сейчас солидный и процветающий берлинский бизнесмен. Нет, Морган, вы - единственный из оставшихся, кто мог разработать и осуществить подобное дело.

- Спасибо за комплимент. - Я посмотрел на часы: полседьмого. - Вы упаковались? - спросил я.

- А что?

- А то, что мы сейчас отправимся в… свадебное путешествие.

- Вы же говорили, что вам нужно три дня.

- Подумайте спокойно, я не могу больше ждать. Я должен заниматься делом сам, чтобы оно получилось.

Собирайте чемоданы, внизу ждет машина, я позаботился. И не возражайте. Вы в подчинении. Вы сами не так давно предложили оставаться спокойными и рассудительными. Самое сложное впереди…

Мы поженились в штате Джорджия, в захолустном городишке недалеко от границы. На доме висела табличка: «Свидетельство о браке, церемония - все в течение часа». Вышла, правда, заминка - старый мировой судья заметил, что у меня нет имени, только фамилия. По этой причине он хотел оставить меня холостым. Но когда я показал свои армейские документы - Морган и ничего больше, никакого имени, - он сломался, лишь покачал головой.

Нашу свадьбу с натяжкой можно назвать удачной. Ким слишком нервничала, а я так смертельно устал, что не было сил вести себя, как подобает жениху. Когда нам надо было обменяться перед судьей и свидетелями положенным поцелуем, мы выглядели как два боксера, которые перед боем в виде приветствия слегка касаются друг друга перчатками. А может быть, люди видели и не такое.

Мы расплатились за церемонию и раздали чаевые, это вызвало широкие улыбки и слащавые пожелания типа «Счастья, дорогие молодожены!». Потом один из свидетелей побежал к телефону, чтобы дать сообщение о свадьбе в газету.

Когда мы сели в машину, Ким отодвинулась подальше и, не глядя на меня, спросила:

- Ну, что дальше?

- Дело обстоит так, мое сокровище. Мы переедем во Флориду, остановимся в мотеле и завалимся спать.

Я знал, о чем она подумала, но вслух не произнесла ничего. Кивнула, но я заметил, как она содрогнулась. Мне это было неприятно - всегда беспокоит, когда женщина испытывает перед кем-то страх. Я подмигнул себе в боковое зеркало, завел мотор и поехал назад, к автостраде.

В сумерках мы увидели мотель «Флора Пальменранч». Был мертвый сезон, и перед ним стояло лишь несколько машин. Две были украшены цветочными гирляндами и табличкой на заднем стекле: «Молодожены».

- Мы оказались в хорошем обществе, Ким.

- Пожалуйста, прошу вас!

- Не бойтесь, я позабочусь о раздельных кроватях.

Управляющий без слов придвинул ко мне регистрационный лист и занялся пересчитыванием моих денег, даже не бросив на нас взгляда. Мы получили ключ под номером двадцать. Я поставил машину перед домиком, вынес из нее две дорожные сумки. Затем подхватил Ким на руки и перенес через порог. Тело было будто сковано льдом.

- Старый обычай, мое сокровище. Я никогда еще не был женат.

Она медленно оттаивала. Улыбнулась, коснулась рукой моего лица, привстала на цыпочки и легонько поцеловала меня.

- Мне очень жаль, Морган. Это было очень мило с твоей стороны. Ты знаешь, я тоже никогда не была замужем. Спасибо.

- Ну, теперь мы будем стараться соблюдать правила.

- Я надеюсь, что ты действительно постараешься.

- Только не доверяй мне слепо, куколка. И не рассчитывай на то, что владеешь каратэ.

- А как с этим? - Ким засмеялась.

В руке у нее был крохотный черный пистолетик. Дуло смотрело мне прямо в живот. Но она не заметила моего ответного движения - в лицо ей был направлен ствол моей пушки сорок пятого калибра.

- А с этим? - спросил я невинно.

- Великолепное начало для брака, Морган. Можем мы теперь заняться каждый своим делом?

Давай смелее, мое сокровище.

Целых двадцать минут Ким разговаривала со своими людьми по телефону, в осторожных формулировках излагала подробности церемонии заключения брака, докладывала о нашем местонахождении. Потом пять минут только слушала. Едва положив трубку, нетерпеливо повернулась ко мне:

- Мы должны действовать дальше так, как наметили. Изменения лишь в одном пункте.

- В каком? - Я почувствовал старое покалывание в затылке.

- Надо действовать быстрее. В страну, куда мы едем, должны просочиться сведения о нашем приезде.

- Эти тупые…

Она взмахнула рукой, призывая к молчанию.

- Не только через наших людей, не бойся. Сведения будут исходить из их собственных источников информации, в форме слухов.

В любом случае нас будут ждать, и тебе необязательно всю организацию брать на себя.

- Но это, же залог успеха. Они там так не думают?

- Они знают, что делают.

- Будем надеяться.

- Ты не хочешь мне сказать, когда отъезд?

- Когда придет время.

Теперь стал названивать я. Дал центральной телефонной станции номер в Нью-Йорке. После третьего гудка трубку подняли.

- Джо Джолли слушает.

- Это Морган, Джо.

- А! Вы уже придумали, что сделать с сорока миллионами?

- Не спеши, Джо. Должно пройти время.

- Ну хорошо. Что я могу сделать для вас?

- Горман Ярд мертв.

- Да, я знаю, навел справки. Как я узнал, несчастный случай произошел не сам по себе. Никто прямо не говорит, ну да вы знаете, как это делается. Кто-то там получил приказ убрать Ярда и выполнил его блестяще.

- Я боялся этого.

- Это не все. Не только Ярд отправился в путешествие, откуда не возвращаются.

Я вдруг почувствовал тяжесть в животе.

- Продолжайте, Джо.

- Я услышал в новостях, что час назад нашли труп девушки, она была задушена. Ее опознали - Бернис Кейс. Сказали, что девушка была проституткой и при ее ремесле подобный конец не редкость. Или это заведомая ложь, Морган?

Я думал, что раздавлю трубку, так судорожно сжалась моя рука. Проклятье, они задушили девушку. Милую одинокую девушку, ничего не хотевшую, кроме одного - чтобы к ней хорошо относились. Бедную маленькую девушку, которая больше отдавала, чем брала. Следуя их логике, они должны были ее убрать. Я попытался, чтобы мой голос прозвучал как можно нормальнее.

- Я не вижу связи, Джо.

- Может, конечно, и нет. В ее мире не любят одиночек. Очевидно, она не захотела раскошелиться. При таком раскладе вполне могла произойти ссора, окончившаяся так плачевно. Насколько я знаю, окружающие к ней относились хорошо.

«Только сама она об этом не знала», - подумал я.

- Что-нибудь еще?

- В связи с этим страсти у нас накалились до крайней степени. Особенно негодует старая Гэсси. Если найдут того, кто это сделал, ему не поздоровится.

- Мерзкое дело. Я хотел бы помочь, если смогу.

- Вы уверены, что между этими убийствами нет связи?

- Мне кажется, нет, - солгал я. - Мне нужна информация об Уайти Тэссе.

- Вы мне нравитесь, Морган. Поэтому вот что я скажу. Если в нашем околотке случается какая-нибудь гадость или подлость, все несет на себе его печать. Но у него мощные связи, и он всегда выходит сухим из воды. За его спиной кое-кто стоит. Не вмешивайтесь в его дела, Морган.

- Я тоже не хочу влезать в это. Поэтому и звоню вам. Сможете узнать поподробнее?

- Факты или слухи?

- И то и другое.

- Я удивляюсь самому себе, Морган, - чего только я не делаю для человека с сорока миллионами.

- Не забывайте одного: все может оказаться… домыслом.

- Я доверяю вашей… репутации, Морган. Как с вами связаться?

- Никак. Я сам объявлюсь.

Я положил трубку, обернулся. Кулаки сжаты. Спина и плечи закаменели. Рот превратился в узкую щель. Ким молча наблюдала за мной. Она понимала, что в таком состоянии я могу наброситься на кого угодно.

- Бернис Кейс. Друг. Ее убили ни за что.

Больше мне ничего не надо было говорить. Ким возьмет имя на заметку, и люди, стоящие за ней, займутся этим делом. Как и люди из окружения Гэсси и матушки Топпет. Может быть, им удастся. Если нет, это сделаю я. Сам разделаюсь со скотами.

Клянусь тебе, Бернис. Мое последнее спасибо за чудесную ночь. Все любили тебя, малыш, все.

Я бросился на кровать и закрыл глаза. Через некоторое время рядом со мной скрипнула кровать. Снаружи трещали цикады, а издалека, с автострады, доносился приглушенный рев моторов.

- Это была твоя девушка, Морган? - тихо спросила Ким.

- Я видел ее один раз в жизни.

- Мне очень жаль, Морган.

Она повторила эти слова второй раз за вечер. Наконец рядом со мной лежала просто женщина, а не выдрессированная сторожевая собака.

Солнце только вставало, а мы уже сидели в машине. Проехали шлагбаум на границе Флориды и взяли курс на Майами. Машин почти не было, но каждые тридцать километров налетал сильнейший ветер. Я остановился у банка, где Вулерт открыл мне счет, заполнил бланк и взял двадцать тысяч долларов мелкими купюрами, которые рассовал по карманам. Никто, казалось, не заинтересовался происходящим, хотя я и заметил пару любопытных взглядов. Может быть, Вулерт представил дело так, что они думали, будто я один из его людей. Во всяком случае, они не задавали ненужных вопросов.

Когда я вернулся к машине, Ким вытирала пот со лба. В машине было еще жарче, чем прежде, если такое вообще возможно. Я направил машину на автостраду Пальметто, обогнул Майами и поехал во Флориду. К тому времени, как перед нами оказался мотель «Гроув», пот катил с нас ручьями.

Ким сразу бросилась под душ, а я прогулялся по улице, купил пива и позвонил Артуру Киферу. Договорились через час встретиться у нас. Я вернулся в мотель.

Ким в комнате не было. Платья развешены в шкафу. Во дворе визжали и плескались в бассейне дети. Я увидел голову Ким, загоравшей в шезлонге. Сполоснулся, натянул плавки, взял в руки по банке пива и спустился к бассейну.

На Ким был черно-белый купальник, выгодно подчеркивавший всю прелесть ее золотистой кожи.

Я быстро сел, протянул ей пиво. Ее глаза смеялись.

- Ты неотразима.

- Вот уж не думала, что произведу на тебя впечатление.

- Раз уж я женился… Ты в прекрасной форме, бэби. Извини, это было… просто неожиданно.

- Иногда это просто необходимо - произвести на кого-нибудь впечатление.

- Считай, что это тебе удалось.

С лица Ким исчезла улыбка.

- Не принимай близко к сердцу. Соблазнением я больше не занимаюсь.

Я не мог допустить, чтобы ей это сошло с рук.

- Ну что ж, не забывай… о своем искусстве. Я, во всяком случае, не буду против.

Это попало в точку, но она сделала вид, что пропустила замечание мимо ушей.

- Ты нашел своих связных?

Я кивнул.

- Теперь я могу знать?

Я допил пиво, выбросил банку.

- Завтра мы зафрахтуем маленький рыболовный катер и спокойно отчалим от частного причала. К обеду мы будем уже в двенадцати милях отсюда. Там нас подберет на гидросамолете Арт Кифер и доставит на расстояние мили от намеченной цели. Нас будет ждать катер. Когда мы доберемся до страны, посмотрим, как действовать дальше.

- Это… обычный путь?

- Возможны варианты. В конце концов, люди, подобные нам, пренебрегают опасностью быть задержанными. Таков наш образ жизни.

- Глупо.

- Для тебя, может быть. Будем надеяться, власти не так глупы и попробуют… не арестовывать этих людей. И не потому, что твои хозяева все могут, просто эти люди, как правило, слишком хитры для вас.

- Не бойся, мелкие рыбешки нас не интересуют.

- Девочка, тебе еще многому надо учиться. Мой друг делает нам одолжение. Поездку туда вообще не стоит обсуждать. А вот обратно ему придется поломать голову - хочет не хочет, а в игру ввяжется.

- Нет. Об обратном пути позаботимся мы. Мы не хотим рисковать - вдруг ты неожиданно попадешься.

- Ты сошла с ума! Я могу это сделать в любой момент.

- Сейчас нет - дело доставляет тебе удовольствие.

- Но все может измениться.

- Да. Поэтому я надела бикини. Возможно, это отвлечет тебя от других глупых мыслей.

Моя усмешка была не совсем естественной.

- Почему женщины вбили себе в голову, что в их власти изменить мужчин?

- А разве это не в их силах? - В ее голосе прозвучало высокомерие.

- Только некоторых, бэби. Очень немногих.

В этот момент появился Арт и избавил нас от необходимости продолжать разговор. Арт Кифер был высоким жилистым человеком с выгоревшими на солнце волосами, черным от загара. Ничто не могло удивить его зеленые глаза. На нем лежала печать авантюриста. Вечная циничная складка у рта и шрамы - свидетели многочисленных боев не на жизнь, а на смерть.

Реакция на Ким была вполне в его духе - взглядом он высказал сожаление, что она принадлежит мне. Я не виделся с ним семь лет, но никто бы этого не заметил. Арт кивнул мне и сказал:

- Ну что, каторжанин?

- Я не так долго пробыл там, чтобы заслужить такой комплимент, Арт.

- И как это только тебе удалось?

- Решетка была из резины, - рассмеялся я. - Позволь тебе представить Ким Стейси, Арт. Или, скорее, миссис Морган.

- Весьма рад.

Ким протянула ему руку. Оба разглядывали друг друга, как дикие звери перед схваткой за добычу. Арт бросил на меня косой взгляд. Я понял и быстро сказал:

- Дело чистое, Арт. Никакой опасности для тебя.

- Зачем ты усложняешь? Существует же множество других вариантов.

- Этот мне нравится больше всего.

- Да, это похоже на тебя.

- Все готово?

- В шесть утра будьте у причала Реймондса. Возьмите с собой только самое необходимое. Мне надо запастись горючим. Что она знает?

- Все.

- Тогда вот еще что. Вас ждут. Винса предупредили час назад. Кто провернул это дело?

- Мы, - взяла слово Ким.

- С твоего согласия? - Арт смотрел на меня испытующе.

- Мне нужно провернуть дело как можно быстрей.

- Тогда вы не будете страдать от невнимания. Сегодня режим шатается, и они надеются встать на ноги на миллионы, которые хотят поиметь от тебя. Они тоже захотят ускорить дело.

Я не хотел бы оказаться в твоей шкуре.

- А ты, конечно, этого хочешь, - посмотрел я на Ким и рассмеялся.

Арт пожал плечами:

- Я не возьму в толк одного - почему в любом деле у тебя все получается?

- Чистое везение. Детали - как прежде или вы что-то изменили?

- На рации используй старый код Кислера. Они до сих пор не врубились, что к чему. Мы организуем прием по круглосуточному графику - когда бы ты ни вышел на связь, мы услышим тебя. Если тебе понадобится кто-то внутри страны, используй нашего связника в баре «Орино». Она будет петь нашу старую песню. Это пароль.

- Там, в стране, кого я должен опасаться в первую очередь?

- Небезызвестного Руссо Сабина. Это кровавый пес при Карлосе Ортеге, который намеревается захватить власть. За спиной Ортеги стоят как гражданские лица, так и военные, нам совершенно точно известно: он заигрывает с коммунистами. Они сразу же поддержат его, как только он начнет борьбу за власть. Ортеге нужна лишь пара миллионов, чтобы подмазать нужных людей, и мы будем иметь вторую Кубу.

- Какая обстановка в этой стране?

- В целом на сегодняшний день благоприятная для него. И ты для него - великолепное средство обогащения и наполнения кассы путчистов. - Кифер замолчал и испытующе посмотрел на нас. - Армия тоже участвует в ваших играх?

- Почему ты спрашиваешь?

- Военно-морские патрули и береговая охрана сейчас настороже.

- Не волнуйся. Все должно произойти как можно естественнее. Они не в курсе. Но ты, как всегда, впрочем, должен держать ухо востро.

- Я только хотел знать.

- Если нас и схватят, ты в стороне.

- Я еще никогда не попадался.

Арт пожал мне руку, кивнул Ким и вышел.

- Он производит впечатление дельного человека. - Ким смотрела ему вслед.

- Он такой и есть.

Она остро взглянула на меня:

- Кто этот человек?

- Один из тех, которых вы объявили мертвыми. Мы оба из той группы, что в войну работала на немецкой территории.

- Но… тогда остальные трое тоже…

- Двое мертвы точно, это подтвердилось.

Она не сводила с меня глаз, а я знал, что происходит в ее мозгу.

- Не бойся, мое сокровище. Он не участвовал в деле с сорока миллионами. Можешь мне верить.

Вдруг над головой загрохотало, и солнце скрылось за грозовыми тучами. Дети повыскакивали из воды и побежали к дому.

Я взял из рук Ким пустую банку из-под пива и бросил ее в урну. Потом показал пальцем на нашу дверь:

- Иди оденься. Даю тебе пять минут.

5

Арт Кифер направил самолет вниз. В миле впереди блестела на солнце белая полоска пляжа, за ней высились зеленые холмы. Внизу нас ждал маленький катер. Мотор самолета, летевшего в безоблачном небе, работал почти бесшумно.

Самолет мягко приводнился, и Арт мастерски подрулил к катеру. Удерживая машину носом к ветру, он ждал, когда маленький темноволосый парень за рулем подведет катер к борту. Я передал сумки и стал помогать Ким, наблюдая, как она с кошачьей ловкостью забралась в катер. Я последовал за ней, напоследок уточнив с Артом кое-какие детали.

Во время полета Ким не произнесла ни слова, я-то знал, что она размышляла о наших с Артуром отношениях. Ей было ясно, что мы давно знаем друг друга и без труда можем вернуться к старым привычкам. Таким образом, возникла неприятная для нее ситуация. И если бы я не проявил осторожность - не испортил заранее телефон и не выпускал ее одну из комнаты, она наверняка поставила бы своих хозяев в известность об этом. Это-то и привело ее в бешенство. Полностью одетая, не глядя на меня, она легла в кровать, я же уютно расположился в кресле возле двери. Перед рассветом я услышал, как тихонько щелкнул предохранитель ее пистолета.

В ответ я демонстративно проверил курок своего. Она все поняла и до утра не шелохнулась.

Сейчас она сидела с каменным лицом, в то время как я кивком простился с Артом. Маленький парень за рулем приветливо улыбнулся мне:

- Меня зовут, Хосе, сеньор. Могу быть чем-то вам полезен?

- Когда мы прибудем на место?

- Скорее всего, через час. Мы должны быть очень осторожны. Ваши пограничные катера рыскают повсюду, отлавливая таких людей, как вы… Они стали особенно активными после того, как к нам перебрался от вас сеньор Камино, а по приказу сеньора Ортеги выкрали и переправили к нам профессора Франциско Эрнандеса.

- Но это, же не территориальные воды США?

- Здесь так же, как на Кубе. Ваши люди контролируют территорию, как бы это сказать, в целях обеспечения безопасности. И мы им даже благодарны за это. Дело в том, что ваши поисковые самолеты помогают беженцам от нас или хотя бы мешают преследователям.

- И много таких беженцев?

- К сожалению, очень мало, сеньор. Карлос Ортега обладает неограниченными возможностями и средствами, чтобы сломить у людей мужество. Кстати, вы знаете, сеньор, что Ортеге известно о вашем прибытии?

- Слышал. Что ж, это облегчит нашу задачу.

Хосе энергично покачал головой:

- Нет, сеньор. Он не хочет конфликта с вашей страной, по крайней мере по этому поводу. Поэтому ему гораздо выгоднее, если вы прибудете нелегально. Вы не будете раскаиваться, что выбрали именно нашу страну?

- Для меня осталось не так-то много мест в этом мире, парень.

- Понимаю. Но будьте осторожны. Атмосфера у нас не очень-то хорошая. Особенно для вас.

Во время беседы Хосе мастерски вел катер. Мы уже приближались к берегу. В одном месте, где растительность вплотную подходила к воде, он свернул в почти не видимую снаружи протоку. По извилистому каналу мы прошли еще с километр и подошли к причалу, возле которого стоял огромный, покосившийся от ветра сарай.

- Все будет очень быстро, сеньор. Нас уже ждет машина.

Столица Нуэво Кадис в центре демонстрировала обманчивое великолепие и была со всех сторон окружена нищетой, являя собой современный памятник алчности и продажности. Ее игорные дома и притоны напоминали докастровскую Гавану, но в сравнении с ней выглядели как вульгарная ромашка рядом с обольстительной орхидеей. Повсюду военные в различной форме, офицеры с личным оружием в гладкой кобуре, гражданские формирования, вооруженные карабинами. Ни один гражданин этой страны ни на секунду не должен был забывать, кому принадлежит власть. Таким образом, о безопасности режима здесь заботились все, даже регулировщики на улицах.

Во время поездки по городу мы с Ким узнали пару всемирно известных музыкантов и актеров из Голливуда. Они и здесь гребли деньги. Для многих Нуэво Кадис был как бы промежуточной станцией на пути из Монте-Карло в Лас-Вегас и обратно, это место предоставляло множество возможностей при условии лояльности режиму. К тому же деньги везде делают свое дело.

В отеле «Регис» мы зарегистрировались как мистер и миссис Винтерс. Весь холл уставился на Ким, взгляды были весьма однозначными. Больше всего меня раздражали отдельные замечания, которые отпускались по поводу Ким и смысл которых был мне хорошо понятен. Но я не показал, что знаю язык, - это пригодится на будущее.

Посыльный доставил нас и наши вещи на пятый этаж, получил десятидолларовую банкноту, подобострастно раскланялся. Ким хотела что-то сказать. Я поспешно поднял руку, прижал к уху и предостерегающе обвел взглядом комнату.

- Милое место. Как раз для медового месяца. Тебе нравится?

- Великолепно.

- Я тебе сразу сказал. Подожди, ты еще познакомишься с ночной жизнью.

- Прежде всего - магазины. Мы так поспешно уехали, что я едва успела кое-что собрать.

Я признательно улыбнулся. Во время нашей невинной беседы я нашел в комнате два микрофона. Ким отыскала третий в спальне. Мы оставили все как есть. Их можно будет использовать, если нам нужно будет внедрить определенные идеи в сознание наших охранников. Лишь ванная, казалось, не прослушивалась. Итак, только включив душ, можно будет общаться.

Неплохо в известном смысле.

- Поди сюда, милая.

Мой голос звучал нетерпеливо, как и подобает молодожену. Ким состроила недовольную мину, но я был непреклонен. Она медленно подошла ко мне, преодолевая внутренний протест. Я прижал рот к ее уху:

- Будь осторожна, дорогая. Они ждут, что мы будем ворковать. Не стоит их разочаровывать.

Она кивнула. Ее душистые волосы щекотали мою кожу. Кончиками пальцев я приподнял ее лицо. Глаза Ким излучали ненависть, наши губы встретились. Это получилось внезапно, сам не знаю как, но потенциальный наблюдатель остался бы доволен увиденным.

Она, дрожа, отпрянула.

- Это было… необязательно, - прошептала беззвучно.

- Прекрасно, милая. Мне так трудно сдерживать себя с тобой, родная. Один твой вид…

Она покраснела. Я усмехнулся:

- А как насчет ночной жизни, после постели, разумеется? Давай посмотрим все же, как тут у них обстоят дела с карточными столами. Мы можем пополнить нашу свадебную кассу.

- Или опустошить. Ну ладно, это неплохая идея.

Мы по очереди вымылись, переоделись в чистое и направились к лифту. Я дал Ким достаточно денег, чтобы она купила все необходимое для нас обоих. Мы будем порознь знакомиться с атмосферой этого города. Два часа спустя мы встретимся внизу, в казино отеля. За это время Ким должна собрать как можно больше информации у продавщиц, шоферов такси, торговцев сувенирами. Я в это время попробую изобразить из себя ищущего удачи игрока.

Я медленно шел по улицам причудливой столицы этого государства, которое можно было бы сравнить с вулканом, судя по кипевшим здесь политическим страстям. Место, где можно встретить самых разных людей: и денежные мешки, спускающие доллары в казино, и скрывающиеся преступники, и скандальные личности из высшего общества - все резвятся здесь на радость ждущего денег правительства. И на радость терпеливым коммунистам, играющим в свои политические игры и выжидающим время сбора урожая.

Здесь, на шикарной улице, среди увеселительных заведений и роскошных отелей, казалась нелепой мысль, что всего в шести километрах отсюда находится Розовая крепость - могильник из гранита, служащий одновременно камерой пыток.

И в этой покойницкой сидит Виктор Сейбл, человек, общество которого вскоре должен разделить остолоп по имени Морган.

Я попытал счастья в четырех маленьких казино и выиграл пару сотен долларов. Было еще слишком рано для большой игры. Большинство развлекающихся наслаждались представлениями, подобными тем, что можно увидеть в Лас-Вегасе. Многое здесь напоминало развлекательный рай США, но не атмосфера. За столами сражались не только с судьбой, но и с тщательно скрываемым страхом, который ощущался везде. Настроение было подавленным, несмотря на громкую музыку и лившееся рекой спиртное.

Этот тайный страх, казалось, можно было обонять. Все излучали его: крупье, официанты, бармены и даже толстосумые боровы за рулеткой и карточными столами. И повсюду - шпики, тут и там мужчины в дорогих костюмах, старательно изображавшие бездельников. Их выдавали глаза, даже лакейские улыбки не могли сгладить враждебности их взглядов.

Примечательно и то, что нигде не было видно простых людей. Отсутствовали чистильщики обуви, проститутки в барах, никто не попрошайничал. Если где и появлялся обычный человек, то лишь затем, чтобы сделать свою работу, причем быстро. Дважды я попробовал общаться с людьми, спрашивая, как пройти. Один ответил, что не понимает по-английски, второй без слов показал в нужном направлении, взглянул испуганно и исчез.

Когда подошло время встречаться с Ким, я взял такси. По пути попробовал поговорить с шофером.

- Долго это здесь продолжается, дружище?

- Скоро жара спадет, сэр.

- Посоветуйте мне что-нибудь.

Он пожал плечами.

- Как здесь играют? Не краплеными? Мне не хочется выбрасывать деньги на ветер.

На этот раз наши глаза встретились в зеркале. Его ответ прозвучал как заученный урок:

- Правительство заботится, чтобы все было честно.

- Ничего себе местечко. А как здесь было раньше?

- Совсем по-другому, сэр. Многое изменилось.

- К лучшему?

- Конечно, сэр. Бедных больше нет. Об этом позаботилось правительство.

Снова как зазубренный урок. Интересно, ездил ли он на своем такси по нищенским кварталам, которые со всех сторон обступают роскошный центр?

Большое казино в отеле «Регис» не имело ничего общего со своими современными братьями в Лас-Вегасе. Все здесь напоминало роскошные заведения… начала века. Помещения подавляли тяжелыми темными портьерами, блестящими люстрами. Толстые ковры заглушали шаги гостей, можно было услышать шуршание денег в кошельках. На столах стопки валюты из дюжины стран мира. Знающие языки официанты фланировали тут и там с бутылками шампанского на подносах. Здесь можно было встретить людей в смокингах и в пестрых пляжных рубахах. Единственное, что всех объединяло, - деньги.

Полчаса я провел у покерного стола, сначала проиграл, затем выиграл, пополнив свой кошелек семьюстами долларами. Затем отправился дальше. Пусть меня воспринимают как новичка, который прежде чем броситься в большую игру, решил все перепробовать. Всем служащим давал щедрые чаевые.

Я был у рулетки, когда около девяти появилась Ким. Вновь все взгляды устремились на нее, двусмысленные и восхищенные. Я встал, бормоча себе под нос что-то вроде приветствия, когда она нежно, как подобает любящей супруге, коснулась моей руки. Я понимал, что, если не буду соответствовать образу, она не останется без внимания. Утешителей найдется достаточное количество. Увидев наше воркование, все вернулись к своим денежным проблемам.

Проиграв двенадцать раз подряд, я взял Ким под руку и направился в бар. Заказав выпивку, спросил:

- Как успехи?

- С деньгами здесь можно достать все. Шмотками обзавелась по горло.

- Они проверяли комнату в твое отсутствие?

- Досконально, но очень профессионально. Обычные постояльцы ничего не заметили бы. Да, работали по высшему классу.

- Что ты узнала?

- Все соответствует информации, которую мы получили. Во главе правительства стоят президент и его кабинет, который полностью направляется и контролируется людьми Карлоса Ортеги.

В общем, кабинет президента - марионетка в руках Ортеги. Знакомая история. Народ убаюкивают будущим благосостоянием, но это все, конечно, очковтирательство. Ортега держит в своих руках армию, которая, в свою очередь, заставляет людей молчать. Дело потихоньку идет само собой. Ортеге не нужна революция, все равно ничего не изменится.

- А почему Ортега не встанет во главе правительства открыто?

- Он вынужден считаться с международным общественным мнением. Кроме того, он любит лишь две вещи: деньги и власть, и если дело дойдет до выбора, предпочтет деньги. Страна для него - золотая мина, и, если что-нибудь случится, у него масса возможностей покинуть страну, как это делали другие диктаторы до него.

- Но если у него будет достаточно денег, он сможет взять власть.

- Да. Но в настоящий момент правительство испытывает хроническую нехватку денег, проводя дорогостоящую программу по строительству. Налоги убийственны, и, если бы не армия, в любой момент вспыхнуло бы восстание.

- Это не поможет.

- Не знаю. - Ким задумчиво склонилась над стаканом. - Судя по разговорам с людьми, в стране царит странное настроение. Видимо, народ уважает президента, несмотря на то что он мало сделал. Он из народа и стоит на их стороне. Два раза он вступал в противоречия с Ортегой, и довольно острые. Ортега, я думаю, мог бы спокойно убрать его с дороги, но этого не произошло. Но если у Ортеги будет мощная поддержка извне, он сделает это.

- Это было бы, безусловно, выгодно для коммунистов.

- Не уверена. Мне кажется, они не захотят рисковать своим положением и ввязываться в игру. Многие латиноамериканские страны могут воспринять это не так. Нет, я думаю, они займут выжидательную позицию. Если Ортега осуществит это своими силами, они объединятся с ним. Если у него не получится, проигнорируют ситуацию.

- Итак, мы подошли к фигуре Виктора Сейбла.

- Он козырная карта Ортеги. Обе стороны хотят иметь его у себя, и Ортега выжидает, когда цена станет достаточно высокой.

- А старый Морган должен таскать каштаны из огня.

- Кто-то должен это делать. К тому же у тебя природный талант к таким вещам.

- Большое спасибо, мое сокровище.

- Не стоит благодарности. - Она мило рассмеялась. - Воспринимай это дело как средство уменьшить свой срок, и в придачу - бесплатная лекция о мировой политике.

Ее улыбка становилась все шире и шире, как вдруг лицо перекосилось - я сильно наступил ей на ногу.

- Ой! Ах ты… хитрая бестия!

- Не стоит благодарности, - ответил я любезно. - Воспринимай это как бесплатную лекцию о том, как надо вести себя с мужчинами.

На этот раз ее улыбка была естественной. Мы вернулись в зал. Люди в несколько рядов стояли вокруг игорных столов. С трудом, только благодаря улыбке Ким, мы пробрались к столу.

Наконец я получил игральные кости. Четырежды я опорожнял кассу, прежде чем привлек всеобщее внимание. Большие игроки старались делать так же, как я, буквально наступали мне на пятки. Крупье заменил кости, я их проверил. Выбросил две шестерки, следующий раз - то же. Возбужденное бормотание за спиной превратилось в аплодисменты, когда две шестерки выпали в третий раз. Остальные столы опустели, лишь только распространилась весть, что кто-то вошел в полосу удач.

Крупье вновь остановил игру, выждал паузу и потребовал принести новые игральные кости. Сзади раздался хриплый голос, звучавший так, будто человеку слишком часто приходится напрягать горло:

- Они сделают все, чтобы вновь опустошить ваши карманы, дружище.

Я повернулся и улыбнулся говорившему. Это был темноволосый парень с кривой усмешкой и носом, который сделал бы честь профессиональному боксеру. Его глаза весело поблескивали, один располагался выше другого. Он протянул руку и представился:

- Марти Стил, фирма «Йонкерс», Нью-Йорк. Пожалуйста, продолжайте. Я делаю так, как вы.

Я пожал ему руку:

- Морг Винтерс. Я постараюсь.

- Новые кости не помогут банку. Я чую счастливчиков.

- Это просто случай.

- Великолепный случай. - Он вновь усмехнулся. Усмешка меняла его лицо совершенно.

Я получил новые кости, подержал немного в ладонях, бросил. Снова выиграл. Толпа возликовала. В следующей игре все были на моей стороне, все со мной - против банка. Крупье подозрительно наблюдал за мной, и на этот раз я бросил кости ему прямо в нос. Тот же результат. Все это напоминало уже не простую удачу, а какой-то обвал везения. Крики толпы стали громче. Рядом со мной складывал свои деньги и что-то ободряюще хрипел Марти Стил.

Но я должен был всех их разочаровать. Я передал кости сидящему рядом и стал рассовывать деньги по бумажникам. Ким наполняла свой: в мой не умещалось. Нас не хотели отпускать, умоляя почти на коленях продолжать. Они считали меня чуть ли не сумасшедшим, так как я хотел бросить игру, когда кости были еще «горячими». Но я слишком хорошо знал, что такое везение в игре. Я поменял деньги на двенадцать тысячедолларовых купюр и прошествовал к выходу. У дамской комнаты Ким попросила подождать ее минутку. Я решил ждать в баре.

Только сейчас я почувствовал, что у меня пересохло в горле, и заказал пиво. Когда я опорожнил свой стакан наполовину, над ухом раздался мягкий женский голос:

- Вы большой плут. Но это не имеет значения.

Моя соседка была высокой приятной блондинкой с карими глазами и лукавой улыбкой. Тщательно ухоженные пальцы играли сверкающим бриллиантом в глубоком декольте. Зеленое платье выгодно оттеняло золотистую кожу, правда больше открывая, чем скрывая от посторонних глаз. Я остолбенел. Она знала себе цену, поэтому не нашла мою реакцию из ряда вон выходящей.

- Вы должны продолжить игру, - капризничала она. - Я завишу от вас.

- Много выиграли? - Единственное, что я выдавил из себя.

- Недостаточно, - нервно рассмеялась она. - Вы будете еще играть?

- Может быть, потом. На сегодня все.

- Вы должны предупредить меня заранее. Меня зовут Лиза Гордо, я живу здесь, в отеле. Ваша игра была захватывающей.

Она нежно пожала мне руку.

- Винтерс, - представился я. - Мне просто повезло. Это необязательно должно повториться.

Ее карие глаза призывно блестели, между жемчужными зубками показался розовый язычок.

- Есть люди, мистер Винтерс, которым не изменяет удача. У меня такое чувство, что вы именно из таких. Итак, я буду следовать за вами по пятам. И заверяю вас, что буду безжалостна.

- К деньгам или ко мне?

- Ну, скажем, и к вам, и к деньгам.

Пару секунд она не отрывала от меня глаз, потом еще раз улыбнулась и ушла, соблазнительно покачивая бедрами.

Я даже не заметил, как Ким очутилась рядом со мной. Ее голос прозвучал довольно резко:

- Кто это был?

- Лиза Гордо. Поздравила меня с выигрышем. - Я старался говорить как можно равнодушнее.

Глаза Ким сузились.

- Так это была она, - прошептала девушка.

- Что это значит?

- Твоя белокурая подруга - известная личность. Своими скандальными постельными историями она помогла свергнуть два правительства. Из-за нее дрался на дуэли и был убит миллионер Сакстон. Албанский дипломат покончил жизнь самоубийством, потому что она лишь посмеялась над предложением выйти за него замуж. Ты нашел себе прекрасное общество.

- Чепуха. Я только что с ней познакомился. Что она может хотеть от меня?

Я рассмеялся - Ким ревновала. Чтобы она наконец-то улыбнулась, я взял ее за руку:

- Пойдем, мы исчезаем.

На улице было яркое освещение и много машин. Беспрестанно подъезжали такси, высаживая у казино пассажиров. В нескольких метрах дальше вырисовывались, все в розовом свете, грубые контуры правительственных зданий. Струи воды в фонтанах переливались всеми цветами радуги. Рабочий люд на велосипедах добирался домой. Они и взгляда не бросали на богатых, их угнетали собственные заботы.

Мы оба проголодались. Мальчишка, продавец газет, указал нам ресторан на соседней улице. Мы заказали антрекоты. К тому времени, когда мы поели, остальные посетители, в основном местные, давным-давно разбрелись, и усталый хозяин радовался возможности проводить нас до дверей и закрыть заведение.

Сделав пару шагов, я заметил на противоположном углу ожившую тень, толкнул Ким на мостовую и сам упал рядом. В тот же момент прозвучал выстрел. Сзади нас вдребезги разлетелась витрина ресторана. Я выхватил пистолет, но он не понадобился: напротив не было никакого движения. Я показал Ким на груду старых картонных коробок у сточной канавы. Она осторожно поползла туда и укрылась за ними. Я вскочил и зигзагом пересек улицу. Уперся в стену дома. Из окон доносились взволнованные голоса, где-то закричала женщина.

Через минуту мои глаза полностью освоились в темноте. Я осторожно продвигался вперед. Но было слишком поздно. Переулок, выходящий на главную улицу, был погружен во тьму: если кто и сидел там в засаде, его и след простыл. Я наступил на твердый предмет, наклонился и поднял стреляную гильзу тридцать восьмого калибра. Понюхал и выбросил в сточную канаву.

Завываний полицейских машин не было слышно, но внезапно они блокировали улицу с двух сторон, и оттуда высыпала дюжина полицейских с пистолетами наготове. Прежде чем они меня обнаружили, я бросил свой пистолет в кучу мусора и прикрыл парой старых газет. Мы с Ким даже не пытались уйти и спокойно двинулись навстречу полицейским. Лейтенант приказал мне встать у машины с поднятыми руками. Он лично обыскал меня. Когда понял, что я не вооружен, вернул бумажник. Потом обратился к Ким со словами извинения. В какой-то момент мне показалось, что лейтенант хочет ее тоже обыскать, и я приготовился съездить ему по физиономии. Но когда он увидел беззащитное лицо Ким, хорошие манеры победили. Он кашлянул и посмотрел на меня с упреком. Я не дал ему сказать ни слова и перешел в наступление:

- К черту, что у вас здесь творится?

Хозяин ресторана дал показания. Он был убежден, что опасность позади, и сокрушался лишь о разбитом стекле. Ясно дал понять полицейским, что мы ничего не сделали, только утоляли голод в его ресторане. И сразу после выхода подверглись нападению. Но у лейтенанта есть приказ. Он должен сопроводить нас в полицию, где запротоколируют наши показания. Если захотим, можем сделать заявление, и дело будет расследоваться. Я дал маленькому хозяину сто долларов и сразу завоевал нового друга, затем повернулся к лейтенанту:

- Пошли.

Шефом полиции был Руссо Сабин. Маленький толстощекий человек с лунообразным лицом, тоненькими усиками и деланной улыбкой. Шапка блестящих черных волос. Чрезмерно приветливый, приторно доброжелательный, он восседал как любезный будда со сложенными на животе руками. Его глаза излучали радость быть полезным гостям страны, а голос звучал почти нежно.

Но Арт Кифер говорил о нем как о цепном псе Ортеги, а я ему верил. Эти улыбающиеся глаза видели смерть, и это зрелище доставляло ему наслаждение.

- Мистер и миссис Винтерс, - приветствовал он нас, - очень неприятное происшествие, но это можно было предвидеть. Можно сказать - сами виноваты.

- Виноват в том, что стал мишенью?! - взорвался я.

Он успокаивающе поднял руку:

- У вас при себе была слишком большая сумма денег, и вы находились в довольно удаленном - для туристов - месте. И представляли легкую добычу для грабителей. Такое случается не в первый и не в последний раз.

- Послушайте, - начал я, но он не дал мне сказать и слова.

- В гостиницах есть специальное оборудование для хранения выигрышей гостей. Повсюду вы найдете таблички об этом на всех языках. Но вы этим пренебрегли. Скорее всего, кто-то был свидетелем вашей удачной игры и преследовал вас в надежде поживиться. Само собой разумеется, мы будем это расследовать. Если вы сделаете заявление…

Я отрицательно покачал головой:

- Не стоит. Сейчас, так или иначе, поздно.

- Тогда мы мало что можем предпринять. Само собой, я хочу предостеречь вас: не подвергайте себя в будущем такой опасности.

- Очень мило с вашей стороны.

Его улыбка становилась все ослепительнее.

- Я должен исполнить еще одну формальность. У вас документы при себе?

- В гостинице, - солгал я.

Он все еще разыгрывал гостеприимного хозяина.

- Понимаю. Может быть, послать за ними? Или, если это вам неприятно, мои люди проводят вас в отель и там проверят их?

- Мы ведь зарегистрированы в отеле. Вам достаточно…

- Конечно. Мы уже проверили. Но у нас есть строгие предписания, и мы хотим защитить американских граждан, в то время как…

Я решил идти ва-банк.

- Ну что ж, пусть будет так. Вы хотите непременно испортить нам вечер? - Я полез в бумажник и достал несколько купюр. - Если мы можем эту ситуацию сделать немного приятнее для всех, то, что зависит от меня… - Я положил деньги на стол.

- Очень великодушно, мистер Винтерс. Конечно, мы совсем не хотим докучать ни вам, ни вашей супруге. Я уверен, что об этом деле можно будет забыть, единственное, о чем попрошу вас, - чтобы в будущем документы были при вас.

- С удовольствием.

- В таком случае мои люди в вашем распоряжении, они подбросят вас в отель.

- Не беспокойтесь, мы возьмем такси.

- Как вам угодно.

Когда мы уходили, он продолжал улыбаться, не отрывая глаз от денег.

В такси Ким взволнованно схватила меня за руку:

- Тебе не удалось его одурачить.

- Я к этому и не стремился. Он держит нас на поводке и сейчас отпустил его настолько, насколько ему это выгодно.

- Ты думаешь, он стоит за покушением?

- Нет.

- Почему?

- Насколько я заметил, у всех у них здесь пистолеты чешского производства, калибра семь шестьдесят пять. В нас же стреляли из тридцать восьмого калибра, причем американскими патронами.

- В таком случае это действительно разбойное нападение.