"Фантастика 2025-138". Компиляция. Книги 1-20

Часть 1

Вечером в порту было многолюдно и шумно. Впрочем, как всегда. Мельтешили торговцы, распродавая остатки товара, сновали туда-сюда мелкие воришки, наказывая зазевавшихся гуляк, подвыпившие матросы возвращались на свои корабли. Двое путников не спеша шли вдоль набережной, словно наслаждаясь всей этой суматохой. Молодой человек в неброской, но дорогой одежде. Весь его облик, осанка, манеры говорили о благородном происхождении и знатности рода. Его спутница – молодая женщина была одета проще и держалась гораздо скромнее, словно не хотела в лишний раз привлекать к себе внимания.

- Ты грустишь, - произнес молодой человек, глядя на нее.

Женщина глубоко вздохнула.

- Пять аров назад мы вынуждены были бежать из своей страны, как будто были в чем-то виноваты. Это был единственный шанс остаться в живых. Каждый ар, возвращаясь сюда, я не могу не вспоминать об этом.

- Фельсевер не стал для тебя домом?

Она улыбнулась.

- Стал, и ты это знаешь. Мне грустно от того, что за эти ары в Астрэйелле ничего не изменилось. Все стало только хуже. Фельсевер, наверное, единственное место в этом мире, где люди живут спокойно, без изматывающих войн, высасывающих из людей всю кровь. Империя и княжество никогда не остановят это безумие. Твой отец очень мудро поступил, не участвуя в этом.

- Он хотел закрыть доступ в Скалистое государство даже для Мюрджена. Янаур смог убедить его, что Фельсевер не коснется эта вражда.

- Я все время думаю о том, что те несчастные, кому мы помогаем, кого можем взять с собой всего лишь маленькая толика среди тысяч других, которые страдают и погибают в нашем несправедливом мире.

Молодой человек остановился. Взял руку женщину в свою.

- Ты не можешь спасти всех, но ты делаешь большое дело.

- О, Рамир, - она легко сжала свои пальчики, благодаря за его поддержку, - ты так помогаешь мне!

Он вдруг отпустил ее ладонь и резко развернувшись, схватил невысокую худенькую фигурку, закутанную с головы до ног в плащ, приставив кинжал к горлу.

- Я видел, ты следил за нами, - произнес мужчина, срывая капюшон с головы. – Кто ты? Что тебе надо.

Шпионом оказалась молодая женщина, одетая в мужскую одежду и косами цвета спелой пшеницы, которые она умело прятала под капюшоном. Ее широко распахнутые ореховые глаза испуганно, но в то же время с надеждой смотрели на наследного принца Фельсевера.

- Я искала вас, следила, - быстро заговорила незнакомка, рассеивая все сомнения - мне надо с вами поговорить.

Рамир переглянулся со своей спутницей.

- Вот, - женщина достала из кармана украшение в виде серебряной лилии и протянула молодому человеку.

- Что это?

Украшение взяла его подруга, крутя в пальцах, рассматривая со всех сторон. Поймала взглядом гравировку с обратной стороны, ее пальцы слегка вздрогнули.

- Герб Дома, которого уже давно не существует в Астрэйелле и инициалы человека, которого столько же аров нет в живых.

Незнакомка болезненно улыбнулась, словно произнесенные слова забрали у нее последние силы.

- Вы, наверное, Бренна? – спросила она. – Он мне рассказывал о вас. Вы из того поселения, в котором жила какое-то время его сестра.

Женщина сжала губы, но ничего не ответила.

- Вы – Рамир, - продолжила незнакомка. – Он мне сказал, что я всегда смогу попросить вас о помощи в трудной ситуации. Поэтому я искала вас, встречала корабли в надежде увидеть.

- Чего вы хотите? – уточнил принц.

- Мне надо покинуть эту землю. Перевезите меня на другой берег моря. В вашу страну. И больше я ничем не обременю вас.

Глава 1

От моря веяло холодом. Он лежал на вязком песке всем своим существом, каждой клеткой ощущая дрожь земли и возмущенный рокот прибрежных вод. В тело до боли врезались десятки мелких ракушек и камней, но ни шевелиться, ни открывать глаза не было сил. Ни моральных, ни физических. Очередная волна накрыла с головой, забивая нос, рот соленой жижей, перемешанной с грязью. Он закашлялся и с трудом перевернулся на живот, поднялся на четвереньки и сел, получив очередной шлепок от моря, но уже на уровне груди.

Димостэнис наконец разлепил непослушные веки и открыл глаза. Темное море перекатывало груды ракушек и мелких камней. Повсюду валялись кучи ила, туши морских животных, рыба. Он повернул голову к берегу. Остовы разрушенных домов, тела людей, мебель, кухонная утварь. Перевел взгляд на серое небо, по которому не спеша позли обрывки облаков, а небесное светило разбрасывало свои серебристые лучи.

Он стиснул зубы и закрыл глаза.

Нет. Нет. Нет. Нет.

Нет!

- Нет! – зародившийся внутри него крик прорвался наружу. Сердце отчаянно забилось в груди, не желая мириться с жестокой действительностью. – Нет!

Перед глазами все еще стояла стена воды, накрывающая беззащитный берег. Люди не ожидающие беды. Женщина, которую он опять не смог защитить.

А потом пришли голоса. Навязчивые, наглые, беспардонные. Они по-прежнему звенели в ушах, ввинчиваясь в мозг.

… ничего не сделал, чтобы спасти мир…

… дал случиться катастрофе…

… слишком слаб, чтобы стать хранителем…

Путник зажал уши руками, желая отгородиться от этих голосов, как и от мира его окружающего. Может это все ему показалось? Он вошел в волну, которая закрыла голубое небо и поглотила солнце. А теперь валяется на берегу моря под серым небом и смотрит на Таллу. И еще удивляется, что слышал какие-то голоса.

Дим положил руку на грудь, туда, где все это время ощущал пекущую боль. Пальцы нащупали гладкий овал камня. Он со всей силы дернул, вырывая из себя амулет, вновь сыгравший свою злую роль в его судьбе. Зажал в кулаке вместе с остатками своей плоти и крови и, замахнувшись, швырнул в море.

- Ненавижу этот мир, - зло прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Небо нахмурилось, как от нанесенной обиды. Волны вздыбились и одна с силой ударила, стоявшего на берегу человека. Сбила с ног и протащила по камням. Тот лишь мстительно улыбнулся.

- Это все, что ты можешь? - подождал, словно ожидая ответа. Однако вокруг стояла тишина, и редкий шелест успокаивающихся волн. – Ты не заставишь меня вновь играть по твоим играм. Ты меня отверг, предал. И я больше не принадлежу тебе.

Мужчина вышел на берег и сел на один из деревянных обломков, валяющихся вокруг. Небо хмурилось и усиливался ветер. Волны тяжело перекатывались, набегая друг на друга. Так же как мысли в его голове.

… хранитель…

… открыл проход…

… ничего не сделал, чтобы спасти мир…

Хотел бы он посмотреть на этих умников. И умниц.

Но больше хотел выкинуть эти зудящие голоса из своей головы.

Ничего не было.

Ничего просто не могло быть.

Может ничего и нет? Может он просто нахлебался воды и у него продолжительные галлюцинации? Ему нужно время, чтобы прийти в себя и все вернется на круги своя.

От тяжелых мыслей его отвлек какой-то писк и заставил напрячь слух. Писк повторился, а к нему добавился и тихий скрежет. Димостэнис встал. Звук доносился от одного из разрушенных домов. Он пошел на этот шум и вскоре сквозь шум волн и вой ветра различил еле слышимый плач. Он отбросил несколько досок и камней. Плач усилился. Мужчина с удвоенной силой начал разбирать остатки чьего-то жилища, пока не наткнулся на маленькую девочку, которая свернувшись в клубок, прижималась к телу женщины и плакала. Взгляда было достаточно, чтобы понять, что женщине уже ничем нельзя помочь.

Дим наклонился, взял малышку на руки, разжимая кулачок, держащий маму за руку.

- Попала ты, маленькая, в переделку, - тихо произнес он, - не позавидуешь.

На ее теле не было видно серьезных ран, не считая многочисленных ссадин и синяков. Она замерзла и явно была голодна. Однако, как ей помочь он не знал, так как ему совсем нечего было ей дать.

Если учесть, что все вокруг него галлюцинация, а девочка – спроектированная чувством вины – иллюзия, то можно было просто сесть на песок и подождать пока все само собой рассосется. Глупо принимать какие-то действия, которые шли вразрез с его мироощущением.

Девочка прильнула к нему дрожащим тельцем и вложила ледяную ладошку в руку. Димостэнис тяжело вздохнул. Прижал испуганную плачущую малышку к себе, укрывая от порывов холодного ветра и пошел вдоль линии моря в надежде найти хоть кого-нибудь, кто поможет избавиться от галлюцинаций. А заодно и от мира, который никуда не желал исчезать.

Спустя время до него донесся шум спасательных работ, треск дерева, голоса людей. Он пошел на доносившиеся звуки и вскоре увидел группу мужчин, разбирающих очередной дом.

- Эй, - крикнул он, привлекая к себе внимание.

Его заметили, несколько человек оставили свои дела, подошли.

- Я нашел ее в одном из домов, чуть дальше, - он показал рукой в том направлении откуда пришел. – Не знаю, может, там есть еще люди.

Однако вопреки его ожиданию никто не спешил взять у него девочку.

- Ты сам-то, кто будешь? – спросил один из рабочих.

- Это имеет значение? – Дим начал раздражаться.

- Конечно, - вдруг зло ответил другой, - хочешь подбросить нам свой приплод, а сам смыться по- тихому. Знаем таких как ты. Пол деревни сирот бегает. Кто их кормить будет?

Бред. Полный бред. Обретающий реальность. Оставалось лишь бежать.

Димостэнис наклонился и осторожно положил свою ношу на песок. Так же молча развернулся, намереваясь исполнить возникшее в нем желание. Селянин схватил его за плечо, останавливая. Дим резко развернулся, уходя из цепкого хвата и сделал сильную подсечку, ударив парня по ногам. Тот сверкнув пятками, грохнулся спиной о камни и замер, словно выброшенная на берег рыба, хватая ртом неподатливый воздух.

- Я нашел ее там, - четко, разделяя слова, произнес пришлый, - я здесь случайно. Это все не мое.

Больше его никто не пытался остановить. Он развернулся и пошел в том направлении, откуда пришел.

- Эй! – снова окликнули его. – Не хочешь остаться?

Дим обернулся. Еще один мужик вышел из руин дома. Судя по тому, как остальные замолчали и чуть отступили – он был старший.

- Ты гляжу парень бойкий, а нам не хватает крепких рук.

- Что здесь произошло?

- Землетрясение, уже третье на этом побережье за два минора. Потом поднялись волны и смыло целую деревню. Многие канули в море, их теперь не спасти. Но может, хоть кто-то остался под развалинами. Да и утварь здесь кое-какая осталась, деревяшки.

Видя, как пришелец хмуро усмехнулся, добавил.

- Мертвым они ни к чему, а нам дома строить и людей селить. Тех, кто успел уйти и спастись тоже хватает.

Мужчина молчал. Селянин по-своему оценил его молчание.

- Много платить не можем. Еда, крыша над головой, - он выразительно посмотрел на обрывки одежды, висящие на незнакомце, ярко бордовый рубец, тянущийся от самой грудины до нижних ребер, казавшийся воспалившимся и причиняющим боль, свежую рану на груди, из которой все еще сочилась кровь. – Одежонку подкинем, да и целитель у нас тут имеется.

Мужчина задумался, прикусив нижнюю губу. Кивнул головой, вернулся назад.

- Тебя звать-то как?

На этот раз молчание затянулось. Люди стали озадаченно переглядываться.

- Дим, - нехотя, словно через силу ответил незнакомец. И едва слышно добавил: - от себя не убежишь.

Несчастья преследовали западное побережье Мюрджена уже несколько миноров. Как сказал селянин, это землетрясение было уже третье. Цунами, наводнения, повсеместные разрушения. Люди, ожидающие беду, всегда были наготове и хватало даже легких встрясок, чтобы схватить небольшие, собранные в котомку пожитки и бежать куда глаза глядят с насиженных мест, бросая все нажитое за ары оседлой жизни.

Однако последняя беда пришла внезапно и почти никто не успел спастись. Деревню разрушило полностью и лишь с десяток человек удалось вытащить из-под завалов живыми. Зато различной утвари, домашней обстановки и других ценностей, пригодных для жизни хватало. Работающие на развалинах люди, деловито отбирали целые вещи и откладывали их в кучу, а по окончании дня делили между собой найденное добро.

Поначалу это коробило Дима и он уходил, стараясь не смотреть на подобный дележ. На песке еще лежали трупы тех, кому это когда-то принадлежало, а новые хозяева уже рассуждали куда какую вещь они пристроят в свои дома. Однако несмотря на всю циничность, он не мог не признать правоту слов селянина, сказавшего ему, что в первую очередь надо думать о живых. Мертвым уже не нужны стулья и горшки, а жизнь других они возможно сделают чуть лучше.

Ближайшее поселение от разрушенной деревни было в нескольких сэтах хода. Зажиточное, даже богатое село, в котором люди занимались в основном земледелием и немного скотоводством. Деревенские были значимой рабочей силой. Они приходили на поля с утренней зарей и уходили лишь когда Талла уже совсем пряталась на небосклоне. Трагедия создала дефицит рабочих рук и каждый желающий мог найти работу в любом мало-мальски справном хозяйстве, где нанимались батраки.

Так Дим приобрел крышу над головой в виде небольшого сарая с приличной охапкой сухой соломы, заработок каждое семидневье и ежедневную кормежку. За минор, проведенный в мире, который он когда-то считал своим, он узнал, что после гибели последнего князя долины от рук ненавистных имперцев, Мюрджен с Астрэйеллем таки развязали военные действия и уже семь аров идет затяжная, непрекращающаяся война. Армия княжества помогла борцам за свободу отрезать у Астрэйелля приличный кусок на севере и теперь плотно контролировала захваченные земли, в то время как империя не оставляла попыток вернуть принадлежащие ей территории. К тому же Мюрдженские военные корабли постоянно нападали на имперские, развязывая кровопролитные сражения в морях у восточных границ Астрэйелля, останавливающиеся лишь на время сезона непогод, так как неспокойные воды океана топили корабли не хуже любых вражеских снарядов.

Мюрдженцы поначалу находящиеся в эйфории от того, что они наконец-то могут как следует дать по носу имперцам, с радостью поддерживали любые действия своей княгини, чья популярность и любовь в народе резко возросли. Однако увеличивающиеся ар от ара налоги поубавили пыл воинственно настроенного населения и вскоре люди все сильнее и явственнее стали ощущать всю тяжесть военного положения, введенного в стране. Стало не хватать рабочих рук, большая часть доходов уходила в княжескую казну, высасывающую из народа деньги, как водогонная установка в засушливые миноры хэла[1]. Единственной отрадой было то, что основные военные действия не шли на территории Мюрджена и люди, отдававшие свои трудом заработанные золотые, своих сыновей и мужей, жили в относительном спокойствии и тишине. Однако все устали и никто уже так рьяно не желал утереть нос ненавистному соседу, а лишь вернуть былую размеренную жизнь и благоденствие.

- Бездна вас забери, тупых ослов, - грозно вибрировал голос управляющего, - вы опять спали, ишаки безмозглые?

Дим распахнул дверь своего жилища и вышел на улицу. По затянутому облаками небу сложно было понять, когда точно встанет Талла, но явно было рано и можно было бы спать еще несколько сэтов. Управляющий поместьем собрал вокруг себя растерянных наемников, несших охранную службу и распекал их на чем свет стоит, кляня за нерадивость, леность и скудоумие. Дим покачал головой и подошел к бочке с водой. Опустил ладони, умылся, провел мокрыми руками по волосам.

- Эй, - окликнул он парнишку, проходящего мимо. – Что случилось-то?

- А! – махнул тот рукой, - опять амбар вскрыли, половину зерна унесли. Охрану избили до смерти, так их и нашли с утра.

Частые кражи были бичом любого хозяйства. Разрушенные деревни привлекали мародеров, которые настолько обнаглели, что собирались большими стаями и нападали на более крупные поселения. Эти разбойничьи шайки грабили село уже несколько миноров и представляли реальную угрозу для его жителей, так как преступники не ограничивались одними кражами, не останавливаясь даже перед убийствами.

Дим вновь посмотрел на небо. Несколько сэтов у него еще точно есть. Вернулся в свой сарай, достал листы бумаги, рашкуль[2] и опустился на солому рядом с большим деревянным ящиком, который заменял ему стол. Заработанные деньги не приходилось тратить на еду или одежду, которая выдавалась работникам имения бесплатно, поэтому он мог себе позволить внести некую роскошь в свой интерьер. Матрац и одеяло, темные занавеси на маленьком окошке в самой крыше, письменные принадлежности. Мужчина задумался, прикусив нижнюю губу. Слегка провел рашкулем по листу и уверено начал воспроизводить на бумаге свои сны.

- Ваджи[3] Гинари, - Дим подошел к управляющему, который окончив отчитывать наемников, строгими очами наблюдал за подтягивающимся на поля рабочим людом. – Уделите мне пару мен?

- Если ты успеешь за это время закончить меня отвлекать и начать работу, - зло буркнул тот и нехотя повернулся к обратившемуся к нему человеку. – А это ты? Чего надо?

- Вот, - Дим протянул ему лист бумаги с нарисованными на нем схемами.

- Что это? – Дерек Гинари не был одаренным, поэтому не понял то, что протягивал ему работник.

- Это энергетическое плетение. Формула защиты. Найдите человека, который умеет управлять всеми стихиями, пусть он сделает, как здесь указано. Защиту можно поставить на любой объект. Этого плетения хватит на большой амбар или коровник. Больше у вас ничего не пропадет.

- Тебе откуда это известно? – недоверчиво усмехнулся управляющий. – Откуда ты знаешь энергетические связки?

- Работал как-то у одного одаренного. Он был мастером защиты. Его плетения никто не мог обойти. Я часто видел, как он создает формулы на бумаге. У меня хорошая память.

Ганари не спешил брать, скептически смотря на неизвестные ему каракули.

- Что вы теряете? – вкрадчиво спросил Дим. – В моих советах насчет той запруды вы тоже сомневались.

- Ладно, - управляющий взял листы. Он не очень любил, когда ему напоминали о собственных промахах. – Если будет время.

Дим отдал свои наброски и пошел на поле. Он не мог ощущать сущность этого мира, не мог видеть энергетические линии, расчерчивающие все вокруг, брать силу, которая была ему когда-то подвластна. Все то, чем он когда-то владел, все то, что долгие ары составляло смысл его жизни. Однако по ночам, в мире сновидений, он вновь был хозяином всего этого. Звенящие от силы энергетические нити, переплетающиеся между собой, яркие, наполненные цветами и составляющие хаотичную сеть, из которых плелся холст мироздания. Искрящиеся узлы, образованные пересечениями линий, по которым происходил обмен энергиями между стихиями. В этом царстве забытых грез или нескончаемых кошмаров он мог видеть мир во всей красе многочисленных оттенков, слушать звуки, дышать полной грудью, пропуская сквозь себя вселенную и вновь чувствовать себя живым.

Ночью его разбудил шум, донесшийся до него сквозь закрытые двери сарая. Он встал, натянул рубаху и вышел в ночь. Отблески огневиков и гомон голосов доносились со стороны стоил. Дим даже не сомневался, что он там увидит. Галдели люди, испуганно ржали лошади. Четко выделялась застывшая фигура, напротив входа в конюшню, словно держащаяся за воздух.

- Всем молчать! – раздался рев управляющего, ворвавшегося в круг людей.– Что тут у вас произошло?!

Этот вопрос был обращен к сидящему на траве стражу.

- Они напали на нас, - произнес тот дрожащим голосом, - Марка полоснули ножом по горлу, - он показал на лежащего в луже крови второго наемника, - пока двое накинулись на меня, их главный пошел к стойлам. Увидел защиту и захохотал, мол, он еще и не такое видал, протянул руку, и тут началось. Затрясся, заорал, из него дым пошел. Подбежали другие, хотели оттащить. Один упал замертво, второго отшвырнуло на забор, он напоролся на колья, но не сдох, смог уползти. Может, еще догоните его.

Дальше Дим слушать не стал. Он удовлетворенно усмехнулся и пошел досматривать свои сны.

- Эй! – ваджи Гинари нашел его ближе к полудню, - надо поговорить.

- Слушаю, - Дим отошел от лошади, опустил мыльную щетку в ведро, вытер руки.

- И много у тебя еще таких формул?

Работник пожал плечами.

- Это смотря сколько наковыряю, - он задумчиво почесал лоб.

- Мне нужны еще плетения. Твоя защита неплохо помогла сегодня ночью.

Дим выразительно молчал. Управляющий нахмурено ждал, пока наконец его осенило.

- Ты хочешь вознаграждение. Сколько?

- Десять золотых за каждую защиту подобную этой и на такую же площадь.

Гинари изумленно вытаращился на своего работника.

- Ты совсем обнаглел? Десять золотых за несколько линий начерченных углем?

- За спокойную жизнь.

- Могу дать пять и по одному за более мелкие объекты.

- Восемь и четыре. Иначе голова не работает.

Управляющий потоптался на месте, грозно пыхтя.

- Бездна с тобой! Вечером принесу тебе список. И не дай тебе черти нахалтурить хоть в одной работе!

Дим улыбнулся и вернулся к лошадке, которой уже начала беспокойно бить копытом и требовать внимания.

Изобретать на бумаге плетения не составляло никакого труда. С его знаниями, опытом и подкованностью в теории энергопотоков, Дим с легкостью чертил линии, переплетая стихии в причудливые узоры. Ни разу его работы не дали слабину и его защитные формулы стали пользоваться успехом не только в хозяйстве, где он работал, но и за его пределами. Он получал заказы пачками от разных людей на разные объекты и собирал щедрое вознаграждение за свои труды.

За несколько миноров Дим сумел обеспечить себя на несколько аров вперед безбедной жизни. За это время он успел понять, что галлюцинации не исчезнут и иллюзии не развеются. А голоса, которые он слышал – не были плодом воображения. Голоса кукловодов, играющих его жизнью. Невидимая и неподвластная ему сила, для которой он был всего лишь безвольной пешкой.

Поэтому Дим ничего не менял и не торопился придать своему существованию более достойный образ. Он не задавался никакими целями и не испытывал никаких желаний. Он жил лишь одним. Своей ненавистью к этому миру. Каждое его день начинался с одной единственной фразы и заканчивался ею же.

- Ненавижу этот мир!

Он напитывался ею, это стало единственным смыслом его жизни. За прошедшие миноры он видел то, на что раньше не обратил бы внимания. Грозные тучи, постоянно затемняющие небо, моросящий дождь, непрекращающиеся катастрофы, люди, не желающие остановиться и слепо уничтожающие природу, которая и так была на грани. Он это уже видел и без труда узнавал похожие признаки. Теперь к ненависти у него добавилось ещё одно чувство – злобного удовлетворения. Каждый раз выходя под открытое небо, он едва сдерживал в себе желание показать неприличный жест в так называемую пустоту. Дим был уверен, что его обязательно увидят. Иногда ему даже казалось, что он ощущает на себе неизвестные, ненавистные ему взгляды. И он ждал лишь одного. Когда сможет насладиться агонией этого мира и будет смотреть, как тот скатится в Бездну, пусть даже это будут последние мгновения и его собственной жизни.

[1] Хэл - самый жаркий минор на Элиасе.

[2] Рашкуль – угольный карандаш.

[3] Ваджи – обращение к представителям неблагородного сословия в княжестве.

Часть 2

Глава 2

Приемная большого особняка утопала в роскоши. Дорогая мебель, ковры ручной работы, шелка и драгоценные камни. Утром, едва Талла вышла на небосклон, управляющий лично явился в жилище Дима и сказал, что ему оказана большая честь и сам хозяин края прослышал о его работах и хочет сделать ему заказ. Естественно, желание самого работника никто не спрашивал, поэтому после двух сэтов бешеной скачки и невыносимой тряски он был доставлен в имение его светлости.

Эсса[1] Корнелли оказался совсем молодым человеком, аров двадцати пяти. Со скучающим, слегка высокомерным взглядом, отстраненной полуулыбкой на тонких, поджатых губах и ярким переливающимся ободком трех, а то и всех четырех стихий вокруг зрачка.

- Так ты говоришь – неодаренный? – в который раз уточнил у пришедшего работника хозяин дома.

Дим, который еще в самом начале разговора поведал тому сказку ту же, что и своему управляющему, в очередной раз кивнул.

- Да, ваша светлость, - покорно вздохнул он.

- Ладно, - наконец произнес эсса Корнелли, - Авир, покажи ему то, что мы хотели бы заковать в защитные плетения. Пусть начинает работать.

Мужчина, к которому обратился его светлость и который, как уже понял Дим, был главным распорядителем молодого вельможи, бросил удивленный взгляд, но не стал перечить, лишь учтиво поклонился. От Дима не укрылась эта легкая заминка, однако и придавать ей какое-либо значение он тоже не стал. Ему не было дела до причуд местных богатеев, ему надо было лишь выполнить свою работу и навсегда забыть об этой ничего не значащей для него встрече.

Управляющий провел Дима по имению, показал постройки и земли, которые нуждались в дополнительной защите, а также несколько объектов в доме.

Весь день Дим ощущал нервозность. Она мешала его работе, сбивала руку, чертящую линии, самое главное яркой нитью прожигала вялое равнодушие, поселившееся в его душе. Он пытался понять, что так выводит его из себя. Однако ничего конкретного так и не надумал. Возможно его нервировал удивленный взгляд, который распорядитель бросил на своего хозяина. Или сам эсса Корнелли. Правда, тот был еще слишком молод и вряд ли был при дворе семь аров назад. Да и он сам сейчас с обветренным лицом от постоянного пребывания на полях, шрамом во всю щеку, с совершенно непривычными для этого мира короткими волосами мало был похож на того знатного имперца, которого можно было увидеть во дворце Антаклии.

К вечеру воплотили в энергетическую вязь последний чертеж.

- Его светлость хочет, чтобы ты остался до утра, - произнес управляющий, протягивая ему оговоренную плату.

- Зачем я нужен его светлости? – учтиво поинтересовался Дим, чувствуя, как встрепенулась его интуиция, которая не давала спокойно жить весь день.

- Он бы хотел поставить твое плетение на хранилище ценностей в покоях. Естественно, его светлость, лично будет плести формулу, чтобы разомкнуть мог тоже только он. Сегодня уже поздно. Встает же эсса Корнелли обычно рано, поэтому тебе нет смысла возвращаться в свое село. Отработаешь с утра, тогда пойдешь. Тебе будет предоставлена комната для ночлега.

Дим с благодарностью поклонился, скрывая досаду на своем лице.

- Как вам будет угодно, ваджи.

- Сейчас иди на общую кухню. Повариха уже предупреждена, тебя покормят. Потом мальчик проводит тебя до твоего места.

Работник еще раз поклонился и пошел на кухню. Чувство опасности, которое вонзилось острой иглой в самое основание черепа, повернулось с новой силой. Дим обернулся на дом, уже оставленный позади и пройдя по проложенной тропе несколько еров, свернул в ближайшие кусты. Под прикрытием спасительных ветвей пересек сад и очутился перед воротами на заднем дворе. Ловко забрался на одно из деревьев, перешагнул на высокий забор и спрыгнул вниз на землю.

Талла уже собиралась покидать небосвод, становилось темно. Совсем рядом, в полсэта пешего хода находился крупный город. Дим несколько раз бывал там в свои выходные дни. Покупал необходимые для жизни вещи, а семидневье назад отнес заработанные на защитных формулах золотые в сберегательный дом. Сейчас он первым делом отправился туда же, пополнить свой счет сегодняшним заработком. Он знал это заведение еще по прошлой жизни. Проверенное, надежное, взымающее немалую комиссию за свои услуги, но зато в любом крупном городе Мюрджена в отделении этого же хранилища, он сможет получить свои деньги в любом нужном ему количестве.

Правда, пока Дим не решил, куда он пойдет дальше. Его устраивала та никчемность его существования, которую он обрел в недавно покинутом селе. Он не хотел другого и никак не представлял свою дальнейшую жизнь.

Дим резко обернулся. В который раз за весь свой путь. Нервозность превратилась в манию преследования и ему постоянно казалось, что за ним следят, ощущал затылком чьи-то внимательные взгляды. Кляня в который раз этот мир, от самого его основания и как он надеялся до близкого конца, а заодно и себя за разыгравшуюся паранойю, мужчина зашел на первый попавшийся ему постоялый двор.

Услужливый хозяин сообщил, что у них есть свободное место для желанного гостя и, если тот пожелает возможен подогретый ужин. От еды Дим отказался и сразу поднялся наверх в комнату. Для себя он уже решил, что уйдет с первыми лучами светила, поэтому не раздеваясь лег поверх одеяла, немного отдохнуть и набраться сил для предстоящей дороги.

Проснулся он от прикосновения холодного металла к своей шее. Медленно разомкнул веки. В глаза ударил неожиданно яркий свет. В комнате помимо него находились трое незнакомцев, один из которых держал нож у его горла.

- Проснулась, спящая красавица, - оскалился тот, сильнее прижав клинок, показывая серьезность своих намерений, - вставай, пора в путь дорогу.

- Кто вы? – спросил Дим, не торопясь выполнять приказ.

Мужчина приставил нож к скуле.

- Нам приказано тебя доставить живым, но не целым. Если я вырежу тебе глаз, ты будешь шевелиться быстрее?

Дим медленно сел на кровати, не делая резких движений. Второй ночной гость поднес лампу ближе к его лицу.

- И в правду похож, - сообщил тот. – Правда уже десятый за последние ары.

- На кого похож? – Дим пытался потянуть время, лихорадочно думая, как ему выкрутиться.

- На князя нашего, - второй оказался более словоохотливым. – Княгиня все никак не может поверить в его безвременную кончину, вот и отлавливает мужиков со всех концов страны. Уж как она их там проверяет неизвестно.

Он довольно ухмыльнулся.

- Может тебе понравится.

Остальные поддержали его шутку дружным смехом. Слишком расслабленно они себя вели и зачем-то говорили то, чего вроде не должны.

- Вставай, - зло процедил над ухом первый, - я тебя долго уговаривать должен?

Дим украдкой бросил взгляд на незваных гостей. Трое. Всего трое. Стоит рискнуть.

Он упал назад на кровать, уходя от острого лезвия и резко ударил незнакомца ногой в живот. Тот охнул и переломился пополам, ловя ртом воздух. Дим перехватил его запястье и рванул нож на себя. Метнул клинок во второго гостя, который бросился на помощь своему подельнику. Мужчина сделал по инерции несколько шагов и остановился, опустив изумленный взгляд на торчавший из груди нож, и свалился на пол.

Оставшийся в живых парень, тот самый разговорчивый, рывком обнажил батард[2] и пошел на Дима. Тот сделал обманное движение вперед, словно пытался выбежать из комнаты и когда наемник занес меч над головой, бросился ему в ноги, сбивая. Незнакомец распластался по деревянным доскам. Дим пнул его по ребрам и с силой наступил на пальцы, заставляя выпустить меч. Поднял оружие, приставил к шее противника.

Огляделся. Комната разгромлена, враги повержены. Несколько мгновений на то, чтобы тело само вспомнило, чему его учили многие ары. От себя не уйдешь. Дим сжал пальцы на рукояти. Зло выдохнул и отшвырнул меч. Прыгнул на подоконник, сбросив со стола лампу, погружая комнату в темноту.

Открылась дверь. Свет в коридоре высветил фигуру еще одного незваного гостя. Дим уже распахивая окно, злорадно усмехнулся. В то же мгновение его швырнуло на пол. В тело вошли раскаленные иглы, уходя под кожу. Он не сдержал крик боли, когда они слились воедино, превращаясь в огненную лаву, растекающуюся у него по венам. Дим услышал шаги совсем рядом с собой, и в следующее мгновение ему на голову натянули темный мешок, стянув концы, так что едва хватало воздуха, чтобы сделать очередной вдох. Впрочем, в следующее мгновение он уже весь растворился в жаре огня, сжигающим его дотла и все остальное перестало существовать.

- Это ты?

Последующие после драки сэты слились в бесконечную тряску, пыльный мешок, который с него иногда снимали, чтобы дать несколько глотков воды, жар огня, застывшего в его теле, невозможность двинуться, чтобы хоть немного размять затекшие конечности, скрип засовов, холод камеры, железные скобы, надежно фиксирующие его руки и ноги на сырой стене.

Хуже были только глаза Гарда Лорика. Испытывающие, изучающие каждую черточку его лица. Впрочем, страж княгини как был бараном и тупоголовым ишаком, так и остался. От себя не убежишь.

Несмотря на свое более чем безнадежное положение, Дим не смог сдержать издевательской ухмылки, отвечая на сей глубокомысленный вопрос. За что сразу же получил тяжелым кулаком по скуле. В голове зашумело.

Ненавижу этот мир.

- Говоришь, он твоих положил?

Гард обернулся к человеку, стоящему чуть сзади него. Дим его не узнал, но судя по обращению к нему, это был тот самый шакт, который вырубил его огненным плетением.

- Невиса убил, остальным тоже досталось по полной. За несколько мен.

Лорик внимательно посмотрел пленнику в глаза.

- Его дар?

- Во время драки он его не применил, да и во время пути ни разу не попытался разорвать мою формулу. Он не использует силу Шакти.

Гард задумчиво хмыкнул, достал нож, резко провел по рубахе Дима, разрезая на две части и обнажая грудь. Мерзко ухмыльнулся.

- Конечно, ведь для этого нужен хьярт, - он провел острым лезвием по бордовому шраму, вспарывая края.

Дим с трудом преодолев себя, едва сдержал стон боли, до хруста стиснув зубы.

- До нас доходили слухи, что перед тем как казнить предателя, император приказал удалить тому хьярт, лишая его способностей шакта, а потом отдал в руки палачу.

Пленник молчал. Гард кому-то кивнул в сторону. Перед Димом предстал огромных размеров парень, одетый в штаны и кожаный фартук на голое тело. Здоровяк резко, без замаха ударил в живот. Ком боли внутри взорвался, пронзающими лучами разрывая тело на части, полыхнул темными искрами в глазах.

-Как тебе удалось выжить? Где ты был эти ары? ЗАЧЕМ ТЫ ВЕРНУЛСЯ?

Каждый вопрос Лорика чередовался с ударом. По животу, груди, лицу. Не давая возможности на передышку, не делая ни малейших послаблений.

- Тебе помогает Эардоре? У вас заговор против княгини? Ты молчишь, думаешь он тебе поможет?

Он уже давно не тот, не имеет той власти, которая у него была когда-то…

Голос Гарда то пропадал, то вновь взвинчивался в мозг. Края раны разошлись, хлестала кровь. Дим уже отвык от такой боли, забыл, как надо по-настоящему ее переносить, не хотел больше ее чувствовать.

- В свое время я сделал все, что было в моих силах, чтобы ты исчез. Я не дам тебе вернуться.

Единственное, что позволяло держаться, то что он как заклинание повторял про себя.

Ненавижу этот мир. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу…

За то, что здесь можно бить человека посреди дня и при людях, отправлять на свидание к палачу, пытать, издеваться. За то, что здесь убивали голыми руками, не задумываясь и не испытывая затруднений. За то, что клинок был продолжением ладони, которые пропитывались кровью и эти следы уже ничем было не оттереть. За то, что здесь его окружали одни враги. И он не видел ни одного просвета. Ни единого лучика надежды.

Ненавижу этот мир.

Пусть он катится в Бездну.

Глава 3

Янаур Эардоре дошел до покоев княгини. Дежурившие у дверей стражи, попытались промямлить ему что-то вроде того, что ее высочество никого не желает видеть и уже почивает. Князь бросил заготовленное на этот случай плетение, пресекая всяческие попытки его остановить и с силой толкнул тяжелые створки. Прошел сквозь приемные комнаты, обеденную залу и вошел в спальню. Кари стояла около кровати в тонком спальном платье, задумчиво теребя пряди волос. Она резко обернулась на шум шагов. Увидев нежданного посетителя, она потянулась за халатом, небрежно лежащим на спинке кресла. Крылья ее тонкого носа гневно вздрогнули.

- Что вы себе позволяете, лэрд[3]?

- Я хотел задать вам тот же вопрос, - жестко ответил Янаур, пресекая ее попытки позвать стражу, - что вы себе позволяете, ваше высочество?

-Ваш тон и ваш вопрос непозволительны, ваша светлость, - женщина высокомерно вскинула подбородок, - вы перегрелись в объятиях очередной красотки?

- Я знаю, что Гард Лорик все же нашел его, - перешел лэрд сразу к делу. – Ты хочешь его убить?

- Вы все же не в себе, князь, - она слегка замялась прежде чем ответить. Сама заметила свою оплошность и разозлилась еще больше.

Янаур стоял среди комнаты, опустив голову.

- Ты знаешь, - неожиданно мягко произнес он, - после смерти Иофара я изучил его библиотеку.

- Ты днями и ночами пропадал там.

- Я читал, - с трепетом в голосе ответил князь, - очень много. Мне казалось, что я никогда по-настоящему не знал книг.

Она пожала плечами. Янаур сделал шаг вперед, к ней.

- Я так и не смог найти четкого ответа, кто такие Серебряные и как они взаимодействуют с мирозданием. Однако я все же смог понять одну вещь. Если они появляются, мир каким-то образом призывает их. И значит не отпустит просто так. Кари, посмотри, что творится вокруг. Все становится лишь хуже день ото дня. Серебряный уже начал свои изменения и, если не дать ему продолжить, этот мир рухнет в Бездну.

Кари разжала пальцы и халат мягко опустился на пол.

- Ян, - она тоже сделала шаг к нему. – Знаешь, что мне сказал Иасион перед самой смертью?

Он отрицательно покачал головой.

- Что Талла все же смилостивилась над нами и послала нам своего Серебряного. Пусть даже без искр истинного Серебра, - она нежно положила ладони ему на лицо, - все лишь в наших руках. Ты ведь как никто другой знаешь, что дело совсем не в цвете ауры.

- Кари, - князь сжал ее пальчики в своих руках, - мы не можем идти наперекор желанию нашего мира.

- Подумай об Эерико, - она высвободила свои руки и положила ему на грудь, - ему будет не легко. Ведь тот, кого ты защищаешь знает правду, и он не будет молчать.

На этот раз мужчина не ответил. Однако глаза выдали его волнение и беспокойство. Кари обняла его.

- А мы с тобой? Во что мы превратились? Мы орем друг на друга или разговариваем через посредников, я разучилась понимать тебя, а ты - меня, - ее губы уткнулись ему в шею, дразня каждым словом, каждым мягким прикосновением. – Ведь это наш шанс вернуть, что мы когда-то потеряли. Он стоял между нами и пока мы не были уверены в его смерти, я не могла принадлежать тебе. Я была связана обязательствами. И ожиданиями, что он вернется.

Ее руки уже были у него под рубашкой, гладя, лаская, позволяя себе все то, чего они так долго были лишены.

- Мы наконец сделаем то, что когда-то хотели. Заключим союз. И будет втроем. Ты, я и Эерико. Больше никого.

- Даже Мюрджена? – усмехнулся мужчина, заглядывая ей в глаза.

- Только мы втроем, - прошептала она.

Кари опустила бретельки с плеч. Платье соскользнуло вниз. Ее губы коснулись его губ. Осторожно, медленно, как будто просяще. Янаур положил ей руки на плечи и толкнул на кровать. Несколько мгновений стоял, возвышаясь над ней. На его лице явственно была видна внутренняя борьба. Мужчина рывком снял с себя рубаху и опустился к ней на ложе.

Янаур шел по темным коридорам дворца. Никто из серьезных игроков на политической арене двух государств по-настоящему не верил в гибель Серебряного. Тем более такую нелепую и спонтанную. Его ждали и гадали какую игру он ведет. Это даже помогало. Никто из тех, кто однажды поверив него, не сложили оружие и не бросились в рассыпную с исчезновением предводителя. Наоборот, вера скрепляла людей, и они отдавали свои жизни за его идеалы.

Его искали. Все эти ары. Поначалу князь и сам увлекся этой гонкой. Повсюду агенты, сложные головоломки, неразгаданные тайны. Потом он понял, что легче и менее затратно не самому искать, а сесть на хвост тому, кто это делал не менее рьяно чем он сам. Тем более если этот хвост был хвостом Гарда Лорика. Янауру уже не раз докладывали об очередной жертве ретивости главы охраны ее высочества, но все оказывалось ложной тревогой. Сейчас же все было по-другому. Лучший шакт из личной гвардии княгини, опытные агенты, отсутствие самого Лорика. Да и поведение Кари, как лишнее доказательство неординарности происходящего. С чего бы вдруг ей быть такой нежной и необузданно щедрой по отношении к нему? Их близость уже давно стала чем-то далеким, то, о чем оба предпочитали не вспоминать. Разбитого не склеить. По губам мужчины пробежала улыбка. Однако глупо было отказываться от удовольствия, тем более, когда его так настойчиво и виртуозно предлагают.

Лэрд дошел до покоев, в которых проживали гости со Скалистых островов. В этот раз он не стал сковывать охранников плетением, а терпеливо ждал в гостевой комнате нужного ему человека.

- Что случилось? - сонно щурясь, в дверях появился наследный принц Фельсевера.

Князь учтиво улыбнулся, приветствуя молодого человека.

- Я знаю, что в вашем государстве есть традиция братания кровью.

Глаза Рамира возмущенно распахнулись.

- Обязательно интересоваться нашими обычаями глубокой ночью? Или тебе просто не спится?

Янаур неопределенно пожал плечами.

- Чтобы ты сделал, если бы узнал, что твоему кровному брату грозит скорая гибель?

Принц нахмурился.

- Если уж ты без этого не уснешь, поясню: по нашей традиции ритуальный кинжал дарится всего один раз. Человека же, который стал моим братом, уже давно нет в живых.

- А если я тебе скажу, что это не так? И сейчас самое время вспомнить о своих клятвах?

Рамир гордо вскинул голову.

- В Скалистых землях не принято их забывать!

Тело ломило. Оно словно было разобрано на отдельные фрагменты и каждый болел по-особенному, создавая невыносимую какофонию ощущений, от которых хотелось избавиться, сорвать с себя, как вторую, ненужную кожу или просто умереть. К тому же опять эта невыносимая тряска, от которой его жутко мутило. Дим не открывая глаз, прислушался к окружающему миру. Впрочем, нет не тряска. Скорее… скорее… качка! Он открыл глаза. Вернее, всего один, так со вторым повторить подобное действие оказалось невозможным. Что-то раздутое висело над веком и не давало это сделать.

Он и в самом деле был в каюте корабля. Дим как мог огляделся. Уютная обстановка, белые простыни, приглушенный мягкий свет ламп, а самое главное никаких кандалов, цепей и палачей. По крайней мере в поле видимости единственного глаза.

Однако даже эти простые движения вызвали новый приступ боли и он, смежив веки, вновь попытался отрешиться от всего происходящего. Ничего изменить он все равно сейчас не мог, а на большее вряд ли был способен.

В следующий раз его заставил открыть глаза, звук открывающейся двери. В каюту вошел аккуратно одетый мужчина, аров пятидесяти с небольшим саквояжем в руках, который он поставил на стол, рядом с кроватью и стал деловито раскладывать его содержимое. Заметив, что Дим открыл глаза и наблюдает за ним, посетитель улыбнулся и учтиво поклонился.

- Доброе утро, господин[4]. Рад, что вы наконец пришли в себя.

Видя, что на лице подопечного застыл закономерные вопрос, он охотно пояснил:

- Я ваш целитель. С тех пор как вас привезли на корабль, я забочусь о вашем здоровье.

Дим закрыл глаза. Где бы его еще взять это здоровье.

- Поверьте, - целитель сел к нему на кровать, - то, что творит ваш организм - просто чудо! Я еще не встречал подобной регенерации тканей, даже у имеющих силу Шакти. Простите, господин, - слегка смущенно поправил себя мужчина, - бестактно с моей стороны упоминать об этом.

- Правда не может быть бестактной, - сухо произнес Дим.

- Вы были почти у Врат Зелоса и в том состоянии, в котором вас сюда привезли, вам было легче за них переступить, чем возвращаться.

Вот он и сам бы хотел узнать, кто в очередной раз захлопнул пред ним эти самые Врата.

Дверь снова открылась и на пороге возник повзрослевший и возмужавший будущий правитель Фельсевера. Увидев, что больной пришел в себя, принц остановился посредине каюты, ожидающе, испытывающе прожигая его взглядом. Целитель отошел в сторону, почтительно поклонившись вошедшему.

- Приветствую старшего сына князя от первого благословенного союза и принца Скалистой земли.

Дим улыбнулся. Его слова прорвали плотину сомнения и Рамир, забыв о своей важности и статусности в два огромных шага оказался около его кровати и кинулся обнимать.

- Это ты! Ты жив! На самом деле! - тряс он Дима. – Ты жив!

- Простите, мой господин, - раздался вежливый голос целителя сквозь пелену начавшего ускользать сознания, - но если вы сей же момент его не отпустите, то уже в следующие мены вряд ли сможете с такой же уверенностью утверждать подобное.

Рамир смутился, отпустил Дима и тот со стоном упал на подушки.

- Прости, - молодой человек уже опять стоял около двери, - я не вовремя. Зайду позже.

Раны и в самом деле затягивались быстро. Скоро Дим перестал чувствовать свое тело отдельными частями, мог смотреть на мир двумя глазами и даже довольно сносно передвигаться по кораблю. Единственное, что никак не желало восстанавливаться и вызывало недоумение и тревогу у целителя, был шрам. Воспаленные края никак не сходились и постоянно сочились кровью. К тому же тот невыносимо болел и затруднял любые движения.

Дим почти не спал ночами. Кошмары вонзались в его голову, как только он закрывал глаза и не давали погрузиться в мир сновидений.

Перекошенное ненавистью лицо Лорика: «Я сделал все, что было в моих силах, чтобы ты исчез!» Фанатично горящие глаза Кари: «Ты должен объявить войну империи! Ты должен пойти против императора». Наполненный злостью голос человека, которого он большую часть своей жизни считал братом: «Я не убивал твою сестру. Ты точно уверен, что те на чью сторону ты встал тебе друзья или хотя бы верные союзники?»

Они все сыгравшие на его слабости, отобравшие смысл его жизни, растоптавшие все то, чем он когда-то дорожил и любил. Сделавшие его никем. Их голоса переплетались в ночной тиши и наполняли новым содержанием его дальнейшее пребывание в этом мире. Звенящие, кричащие, вопрошающие они сумели даже отодвинуть голоса неизвестных ему призраков и открыли дверь, за которой ярким всепожирающим пламенем горела одна единственная цель.

- Как ты меня нашел? – первым делом спросил Дим Рамира, когда у него стало хватать сил на более-менее сносное общение.

- Мне сказал Янаур. Он сообщил мне, что ты нуждаешься в помощи и мы вытащили тебя из того подвала, где тебя держали, и привезли на корабль.

Дим слегка поморщился. Куда же без всеведущего лэрда Эардоре? Лорик – тупица.

- Ты все так же проводишь поводни[5] в более теплых краях?

Рамир неуверенно пожал плечами.

- Не совсем так. Все сильно изменилось после твоей…, - он замялся, подбирая слова.

- Исчезновения, - легко помог ему Дим, - будем называть это исчезновением.

- Мюрджен с Фельсевером едва не разорвали всяческие отношения.

Вот это новости!

- Впрочем, ты и сам, наверное, это все знаешь. Ты же, на самом деле, не умер, а потом воскрес, - молодой человек испытывающе смотрел на Дима. Тот сделал вид, что не понял скрытого вопроса, так же как и не заметил явного огорчения в глазах принца из-за его нежелания ничего рассказывать. Конечно он должен был быть благодарен Рамиру за свое спасение, за то, что тот так дорожит своими наивными обычаями и верит, что ритуальный кинжал и в самом деле может связать двух совершенно чужих людей. Однако он был человеком не только с вырезанным хьяртом, но и лишенным сердца. Этот мир отнял у него многое, в том числе и умение чувствовать, а уж тем более быть благодарным. Его душа – темная дыра, которая не смогла втянуть в себя лишь ненависть и желание отомстить.

- После того как ты показал величие силы Шакти и спас людей, наш мир сильно изменился. Отец издал закон, по которому официально разрешил одаренным пользоваться своими способностями.

Дим, забыв обо всем своим цинизме, чуть рот не раскрыл.

- Не скажу, что для Скалистого государства это были простые перемены. Не все согласились с подобным, а одаренные и вовсе растерялись. Они не знали, что им делать с их способностями, которые всегда были вынуждены скрывать. Потом начались волнения, стали вспоминаться старые обиды. Отец уже не знал, как исправить ситуацию. Как раз в этот сложный для нас момент княгиня Эйлин потребовала выполнения условий по военному договору. Наш князь на носу у которого назревала гражданская смута, сильно разозлился и выгнал всех гостей в тот же день. Сообщив, что он обещал помощь человеку, которому сейчас она уже вряд ли понадобится, а ему о своем народе думать надо. И закрыл границы Фельсевера.

- И как же вы вновь помирились?

- В этом заслуга Янаура. Он прибыл на своем корабле и с помощью нашего военного шифра сообщил, что хочет поговорить.

- Военного шифра?!

Рамир улыбнулся.

- Ты представляешь какой это шок вызвало у отца? Естественно, он приказал доставить лэрда к нему, а тот с самым невинным лицом заявил, что, мол, его высочество сам показывал ему базу и как там все устроено. Вот он и смог запомнить некоторые элементы.

Конечно смог запомнить. А еще каким-то немыслимым образом определить туда своих агентов. Интересно в этом мире есть что-то неизвестное лэрду Эардоре?

- Пока наш князь думал, как ему быть, Янаур обрисовал ему способ решения нашей проблемы. Он предложил ему открыть классы для одаренных и пообещал прислать учителей. А чтобы тем, кто не владеет даром было легче смириться, показал, как можно управлять этой силой. Из Мюрджена в Фельсевер были доставлены тысячи ламп, мы стали пользоваться водонапорными установками, помогающими качать воду и другими бытовыми мелочами, которые существенно облегчили и изменили нашу жизнь. Правда с Кари остались напряженные отношения, и отец ни разу так и не прибыл в Мюрджен лично. Теперь если надо ответить на приглашение правящего Дома долины, нанести официальный визит, он посылает меня.

Несмотря на то что дорога была необременительной, а Рамир делал все, чтобы его гостю было комфортно и тот чувствовал себя как дома, Дим с нетерпением ждал окончания путешествия. Наконец можно будет вырваться из замкнутого пространства и уйти из-под надоевшей опеки. Он был рад оказаться на твердой земле, пусть даже это был другой берег, отделяющий его от достижения заветной цели. Сейчас он был слаб и не мог ответить своим врагам. Спустя столько аров его месть не будет горячей, но он должен хорошо подготовиться, чтобы не случилось никакой осечки, чтобы не вмешалась никакая случайность, поскольку шанса на вторую ошибку у него уже не будет.

-Куда мы едем? – спросил он у Рамира, когда на берегу им подвели лошадей.

- Ко мне домой, - молодой человек видя, как он озадаченно нахмурился, улыбнулся и хлопнул его по плечу, - не волнуйся с моим отцом я тоже не горю желанием встречаться.

- Ты теперь живешь отдельно?

Принц кивнул.

- Моей маме было разрешено покинуть жилище, в которое отец заточил ее на многие ары. Она нашла себе избранника и уехала с ним.

- Так ты живешь в ее доме?

- Она оставила его нам с Ланой. Сестра появляется там наездами, чаще перед сезоном дождей. Мне же нравятся эти места. Дикие, неприступные, кругом горы, чистый воздух и пласты нетронутой энергии. Я живу там со своей избранницей.

Дим удивленно приподнял брови.

- Она из империи, старше меня и у нее двое детей. Мой отец не согласен с моим выбором, да и она сама не хочет заключать союз. Я долгое время добивался ее ответного внимания, она - игнорировала меня, считая мальчишкой. Все же я достиг того, чего желал и несколько аров назад она согласилась переехать ко мне в дом. Как она сама говорит: «временно, пока наши с тобой дороги пересечены».

- У тебя была насыщенная жизнь в эти ары.

- Кстати для тебя у меня тоже есть сюрприз, - обескураживающе улыбнулся Рамир.

Дим, у которого на языке все время крутилось: «спасибо за помощь, дальше я сам», невольно проглотил заготовленную фразу и последовал за своим кровным братом.

Дом располагался на склоне горы. Большое каменное жилище с несколькими дополнительными пристройками. Возможно это и было местом ссылки для бывшей княгини и матери наследника престола, но явно ее не притесняли и не ограничивали в средствах. Домики для прислуги, конюшня, крытые застройки для экипажей. Горные склоны и лесные массивы, луга и река, протекающая по ущелью, внизу были видны крыши построек небольшого селения. Самое главное тишина и спокойствие на сотни еров вокруг.

Путники спешились возле дома, отпустив лошадей на луг.

- Их сейчас заберут, - пояснил Рамир и распахнул дверь.

- Женщина, я дома! – бравурным тоном произнес он. – Ты меня ждала?

В ответ из-за угла вылетел нож и врезался в деревянную перегородку в двух пальцах от головы хозяина дома. Дим весь подобрался, готовый на любые ответные действия. В комнату не спеша, с еще одним ножом в руках вышла молодая женщина, одетая в мужские штаны и рубаху. Гордая посадка головы, тяжелые льняные косы, зеленые глаза с голубым ободком вокруг зрачка. Она бросила мимолетный взгляд на гостя и повернулась к своему избраннику.

- Ты случайно не перепутал дом, мальчик?

- Вообще-то я не один, - слегка смущенно проговорил Рамир.

Женщина уже и сама, осознав, кого увидела, резко повернулась к Диму. За мгновение на ее лице отразилась гамма эмоций: растерянность, удивление, радость, восторг, непреодолимые сомнения.

- Дим! – она все же бросилась к нему и крепко обняла. – Ты вернулся!

- Я тоже рад тебя видеть, напарница, - мужчина улыбнулся, скрывая свою растерянность от столь теплого приема.

- Невероятно!

- Хоть бы раз меня так встретила, - буркнул Рамир.

Бренна повернулась к своему избраннику.

- Ну… если ты исчезнешь на семь аров…

- Действительно, твой сюрприз удался, - произнес Дим, останавливая шутливую перебранку.

- Вообще, я не это имел ввиду, - ответил молодой человек. Они вместе с Бренной смотрели поверх его плеча.

Дим тоже почувствовал спиной чей-то взгляд, понимая, что ему надо повернуться. Однако что-то тяжелое легло на плечи, не давая ему это сделать. Он словно пригвожденный стоял, не смея шевельнуться.

- Дим, - тихий полувздох, полустон прорвали плотину нахлынувшего оцепенения.

Он медленно, словно стоя на краю пропасти, обернулся.

На последних ступенях лестницы, ведущей в гостевую стояла она. Та, которую все последние ары он видел во снах, та, чье имя он шептал как молитву, встречая каждый новый день, та, которая с первой их встречи стала смыслом жизни. Та, кого он помнил даже за гранью смерти.

Олайя сделала два неуверенных шага навстречу к нему, все еще держась за перила, словно боялась отпустить их. Она сильно изменилась за эти ары. Исчезли веснушки, и пламя волос сменилось золотом поспевшей пшеницы. В ее ореховых глазах отражался целый океан тоски и боли. Губы дрожали, а лицо было мокрым от слез. Она протянула ему руку.

Женщина, которая значила для него больше, чем весь мир. Женщина, которая возможно заставила бы полюбить его вновь.

Дим сделал шаг назад и резко отвернувшись, взглянул на Рамира.

- Проводи меня в комнату. Я устал с дороги.

[1] Эсса – уважительное обращение в Мюрджене к знатному, благородному сословию, мужчине. Эсси – к женщине.

[2] Батард – меч с удлиненной овальной рукоятью и укороченным двусторонним клинком. Используется для ближнего боя.

[3] Лэрд – в Мюрджене обращение к князьям из не правящего дома или лэр – старший сын, наследник.

[4] Господин - уважительное обращение в Фельсевере.

[5] Поводень – сезон дождей.

Часть 3

Глава 4

Маленький деревянный домик располагался чуть на отшибе и стоял на самом краю утеса. Дим сам выбрал его в качестве своего временного жилья. Расстроенный Рамир сказал, что он может жить, где хочет, но в большом доме ему было бы гораздо удобнее и комфортнее, чем в постройке для прислуги. Однако по сравнению с тем сараем, в котором Дим жил последние миноры, добротное, хоть и маленькое жилище было настоящим дворцом. С большой комнатой, отдельной кухней и даже купальней, правда лишь с холодной водой. Впрочем, за полдня по приказу Рамира в гостевую вмонтировали огромный камин, который и согревал, и освещал, и гораздо упрощал жизнь.

Главное – он здесь был один. Мог не встречаться с тем, кого не желал видеть и был свободен распоряжаться своим временем, как он сам того хотел. Конечно же к нему приходил Рамир, пытаясь развлечь его и втянуть в их общую жизнь. Однако эти встречи с каждым разом становились все труднее и обременительнее. Каждый раз было сложнее находить тему для разговора и все невыносимее молчать и прощаться в неловкой тишине. Навещала Бренна, с которой как ни странно общаться было легче. Дим с удивлением узнал, что она сдержала данное ему обещание и все считали второго сына ее родным ребёнком.

- Как же Рамир, - спросил он, - он ведь хочет, чтобы ты стала его избранницей? Почему ты не сказала ему правду?

- Ты же просил никому не говорить.

- Как ты назвала мальчика?

- Стефан. У него на шее висела небольшая дощечка с именем. Видимо, так хотела его мать.

Дим пожал плечами. Наверное.

- Как же твоя личная жизнь?

- Рамир слишком молод и любит помечтать. Я не смогу стать его избранницей, между нами слишком большая пропасть. Я же уже не раз обжигалась. Вряд ли выдержу еще раз подобное испытание.

- Может, именно он твоя судьба? Стоит ли так упорно отгонять ее?

Бренна внимательно посмотрела на него.

- Кто бы говорил, – фыркнула женщина.

Дим не хотел об этом ни говорить, ни думать. Он не знал, что ему делать. Он разрывался от щемящего чувства близости Олайи и убивающего желания оказаться от нее как можно дальше. И никак не мог прийти к одному решению.

Ответ на раздирающие его душу вопросы пришел сам со туком в дверь промозглым холодным вечером. Дим, как обычно занимающийся со своей старой раной на груди, которая упорно не желала заживать и отравляла его жизнь, натянул рубаху и пошел встречать поздних гостей.

- Нам надо поговорить, - Олайя решительно смотрела на него. Видимо, нелегко дался ей этот шаг. Впрочем, он не смог сделать даже этого.

Дим перешагнул через порог и закрыл за собой дверь, не желая приглашать ее в дом. Так ему было легче справиться с бурей внутри него.

- О чем? – сухо спросил он.

Ее пальцы сжали полу плаща.

- О том, что произошло, - Олайя замялась, не зная, как назвать день их последней встречи, - тогда…

- Когда ты назвала меня предателем и во всей красе продемонстрировала свои целительские способности перед своим избранником?

Она судорожно вздохнула. Ресницы дрогнули и в ореховых глазах показались слезы.

- Не стоит об этом, - жестко продолжил Дим, стараясь не замечать того, что раньше разрывало его сердце на куски. Впрочем, вырванное уже не может болеть. – Я на самом деле виноват перед тобой. Я не уберег тебя от нежеланного тобой союза, более того сам обзавелся избранницей и все что бы я ни делал, только отдаляло нас друг от друга. Ты вправе была обидеться и считать, что я забыл о своих обещаниях и бросил тебя. Тебе же надо было приспосабливаться к новым условиям жизни и благосклонность избранника тебе была необходима.

Олайя зажмурилась. Ее слегка покачнуло. Она нащупала, висевшую на плече сумку, и вытащила из нее сверток.

- Это тебе, - она сунула это ему в руки, - мне Рамир сказал, что ...

Она не договорила, развернулась и убежала.

Дим еще какое-то время стоял на улице, не замечая ни холода, ни начавшегося дождя. Стоило ли говорить ей все это? Имеет ли он право обвинять ее хоть в чем-то? Разве он знает, что ей пришлось пережить? Как с ней обращался Аурино и что ее толкнуло на тот поступок? Почему она вообще здесь?

У них у каждого была своя Бездна. И его не было рядом, чтобы помочь ей в трудную минуту. Она должна была спасать себя сама.

Очнулся он от бешено колотящегося сердца. Дим оглянулся. Он был далеко от своего дома. Вокруг черная ночь расстелила свое покрывало и скрыла под ним и горы, и реки, и зеленые луга, оставив лишь холодные точки звезд на темном провале неба. Рубашка промокла от пота и липла к телу. Грудь ломило от боли. Он опустил глаза на сверток, который все еще держал в руке. Там оказалась баночка с мазью.

Дим со стоном опустился на землю. Лег, раскинув руки, смотря на бездонный звездный купол. Он больше не казалось холодным и чужим. Ему показалось, что даже серебристые точки больше не недвижимы. Они то отдалялись, то приближались, то менялись местами будто исполняли неизвестный ему танец. Он завороженно следил за каждым па, не замечая, что сердце начало биться в унисон этим слаженным движениям. Серебряная дымка невесомой шалью укутала звезды и собрав их мерцание начала медленно опускаться к нему. Дим протянул руку, и она легла ему на ладонь. Мерцающие искры поползли по коже, укрывая его как одеяло, слегка покалывая, словно хотели пробраться внутрь, стать его частью.

- Нет! -резко разорвал он сладкое оцепенение.

Искры вздрогнули, испуганно вспорхнули и осыпались на землю. Серебро слабело и гасло, не находя в себе силы продолжить свой короткий путь без необходимой поддержки. Дим смотрел как оно тускнело и превращалось в ничто, смешиваясь с грязью.

- Нет! – повторил он с привычным злобным удовлетворением от нового пинка, которое он ощутимо отвесил мирозданию. - Ты не заставишь меня вновь служить тебе. Подчиняться и идти на твоем поводу. Мне не нужны твои мерцающие обещания.

Он вновь взглянул на черное небо. Звезд больше не было видно. Тяжелые черные тучи, которые гневно прорезали сверкающие молнии.

- Я не твой.

Проснувшись утром среди зеленого луга, куда вчера ночью вынесли его ноги и глядя в хмурое серое небо, Дим решил, что больше не вернется. Зачем? Делать вид, что он может существовать как обычный человек. Общаться с друзьями, любить, просто жить среди зелени лугов и вековых скал. Хватит обманывать себя и понапрасну тратить время. Неизвестно сколько этот мир еще продержится, а ему надо успеть выполнить главную свою миссию.

Дим спустился с невысокого обрыва на берег реки и сняв одежду вошел в воду. Искупавшись и приведя себя в порядок, он вернулся на сушу с мыслями как ему теперь быть дальше. Ему надо вновь попасть на тот берег Скалистого моря. И вряд ли эта дорога будет легкой. Он взял баночку с мазью и недолго поколебавшись нанес приятно пахнувшую маслянистую субстанцию себе на шрам.

- Эй! – раздался голос сверху.

Дим обернулся и поднял голову. На краю обрыва, с которого он недавно спустился стояла девушка. Молодая красавица с длинными черными волосам и большими томными глазами под бархатом густых ресниц.

А он считал эти места дикими и нелюдимыми.

- Приветствую, принцесса, - мужчина слегка склонил голову.

- Узнал! – довольно рассмеялась Лана. – Тогда поднимайся ко мне.

Другого ничего не оставалось. Если только рвануть вплавь на другой берег. Однако сейчас Дим уже просто был уверен, что и там он тоже обязательно кого-нибудь встретит.

- Давно ты здесь? – спросил он, когда поднялся на обрыв.

Девушка смущенно улыбнулась и отвела глаза. Не забыв одарить его озорным взглядом.

- Я не смотрела, - лукаво сообщила она.

Дим закатил глаза.

- Как ты оказалась здесь? – поинтересовался он.

- Вчера вечером я приехала к брату, он мне рассказал о тебе. Я так обрадовалась, что не стала ждать до утра и решила тебя поприветствовать. Я видела тебя у дома, а потом ты сорвался и куда-то помчался. Я подумала, что ты в селение.

- Селение? – удивился Дим.

- Здесь рядом село, - уточнила она, - его хорошо видно с того утеса, на котором стоит наш дом.

Дим мысленно присвистнул. Не плохо он вчера попутешествовал. Самое главное он не помнит ни одной тропинки по которой шел.

- Пойдем, здесь есть небольшая таверна и можно позавтракать. Княжеских блюд не обещаю, но свежее молоко, хлеб и сыр очень вкусные.

С Ланой было легче общаться, чем с ее братом. Она не давила обиженным молчанием, невысказанными вопросами, показной учтивостью и корректностью. Она была все той же словоохотливой, беззаботной девушкой, рассказывающей о себе, о прожитых арах и обо всем, что замечала вокруг.

- Эта земля принадлежит мне, - вдруг сказал она.

Дим удивленно приподнял брови.

- Вернее принадлежала моему избраннику, но он умер несколько аров назад и теперь эти угодья мои.

- Мне жаль.

Лана пожала плечами.

- Ему было восемьдесят девять аров. Он прожил достойную жизнь.

Мужчина поперхнулся куском хлеба и невольно вспомнил, что когда он познакомился с этой девушкой той еще не было семнадцати аров.

- Отец не настаивал на этом союзе, пусть даже мой избранник и из знатнейшего клана и один из уважаемых старейшин в нашем краю. Я согласилась сама.

Дим не стал спрашивать, что заставило молодую красивую девушку пойти на этот шаг. Это ее жизнь и ее право выбора. Ему не нужны чужие тайны, не касающиеся его цели.

- Он умер через три ара и сделал меня единственной наследницей всего, что у него было, - она мягко улыбнулась, - он меня любил.

Огромная территория земли с деревнями и селами, плодоносными полями и полноводными реками, десятки тысяч рабочих рук, хозяйственные угодья, даже маленькая армия, включая несколько кораблей.

- Мой избранник выкупил у отца дом, в котором жила моя мать и подарил ей, чтобы она могла чувствовать себя независимой. К счастью, она сумела наконец сбежать из этого унылого места и теперь здесь живет Рамир. Я приезжаю к нему раз в ар, перед сезоном дождей. Он единственный мой близкий человек.

- Почему именно перед поводнем?

- В этих краях еще достаточно тепло, а самое холодное время я предпочитаю проводить в Мюрджене или Астрэйелле.

- Астрэйелле?! Говорят, между княжестовм и империей идет война, - скептически бросил Дим.

- Разве это может остановить того, кто по-настоящему что-то хочет? К тому же у меня всегда с собой есть пропускные билеты.

Мир никогда не изменится. Наличие золотых решает все.

- Мне нравится Эфранор и его пригород, я часто наведываюсь туда, но там дождливо и совсем тускло в миноры поводня, поэтому более холодное время я пережидаю в Мюрджене.

Благодарить небеса за подобный подарок не хотелось, но он все же не мог не признать, что встреча с Ланой оказалась очень даже кстати.

- И когда планируешь отплыть на этот раз? – поинтересовался он.

- Какое-то время я проведу с братом. До того, как окончательно испортится погода и море начнет штормить, есть еще как минимум семидневья два.

Дим едва сдержал возглас досады. Столько дней еще он будет вынужден проторчать здесь!

- Попутчика возьмешь? - небрежно спросил мужчина, переборов свое нетерпение.

- Ты хочешь вернуться в Мюрджен? – Лана довольно улыбнулась, - мне очень не хватает хорошей компании.

После завтрака вернулись на берег реки, где произошла их встреча.

- Здесь красивые места, - девушка смотрела на него.

- Да, - согласился Дим, - мне всегда нравилась ваша земля.

- Почему же ты не захотел остаться с нами?

Он пожал плечами.

- Я искал свою дорогу, однако каждый путь, выбираемый мной оказывался ошибочным, не моим. Пока я окончательно не заблудился. Теперь я уже и сам не понимаю, что мною когда-то двигало.

- Хочешь я покажу тебе окрестности? Или ты спешишь назад?

Дим не спешил. Несколько дней ушло на то, чтобы объехать местные красоты и насладиться окружающим миром. Возвращение он принял болезненно. Чем дальше он находился от этого дома, тем ему было легче. Для него и вовсе было бы лучше остаться в селе и подождать пока Лана отбудет на свой корабль.

Мазь, которую дала ему Олайя всего за несколько дней заметно улучшила состояние его раны. Спало воспаление и края стали затягиваться. Однако несмотря на избавление от физических страданий, это еще больше привнесло сумятицу в его душу.Зачем ей было о нем заботиться? Чувство вины? Или ее сущность целителя повелевает ей помогать всем страждущим? Или..? Он ей еще не безразличен?

Часто он видел Олайю в компании Бренны и ее двух сыновей. Он помнил свое ошеломление, когда первый раз увидел Стефана. Его будто швырнули в прошлое на тридцать пять аров назад, и он вновь увидел маленького Аурино. Дим не смог сдержать свое изумление и поделился наблюдениями с Бренной.

- Он всего лишь ребенок, - жестко ответила она и за ее плечами будто выросли крылья куда грознее, чем мечи воительницы.

Дим пожал плечами. Он не воюет с детьми.

Все эти дни он проводил много времени с Ланой. Девушка постоянно была рядом, но это не обременяло, а наоборот помогало отвлечься от тоскливых мыслей. Однако ничто не могло вытеснить из его головы думы о главном – о его цели.

Здравый смысл не давал ему забыть о том, что его враги могущественны и ненавидят его не менее, чем он их, и не менее чем он сам горят желанием уничтожить его. У него же нет ничего: ни его дара, ни былой власти, ни даже денег, хотя бы для того, чтобы нанять банду головорезов себе в помощь. У него есть только он сам.

А еще таинственные незнакомцы, которые развлекаются за его счет, наблюдая за его жизнью и внося в нее свои безумные коррективы, когда им заблагорассудится. Он же даже не мог понять или предугадать их действия. Будут они просто смотреть или же вновь вмешаются и пустят все наперекосяк. Единственное что он знал наверняка – помощи от них ждать не приходилось.

Затягивающаяся рана убрала скованность движений, а недавний бой на постоялом дворе, где он за несколько мен разобрался с тремя противниками говорил о том, что его тело помнит. Ары тренировок и беспощадной муштры не канули в Бездну вместе со всем остальным. Все, что у него осталось – его умения воина. Возможно не так много в мире, где правит другая сила, но и не совсем ничего. Он ввяжется в этот бой. А там уже ничего не останется – только дойти до цели.

Пока было время Дим занялся тем, что когда-то составляло огромную часть его жизни. Тренировками, отработкой навыков. Упражнения на выносливость, силу, владение мечом, метание любого холодного оружия, даже стрельба из арбалета. Благо арсенала, одолженного у хозяина дома хватало, на то чтобы вновь почувствовать себя мастером боя.

К тому же через несколько дней у него появились добровольные помощники. Бренна и Рамир не упустили такой возможности и влились в его занятия. Ему это было только на руку. Боевые спарринги, позволяющие отрабатывать навыки борьбы на настоящих партнерах увеличивали эффективность его занятий.

- Ау! – возмущенно вскрикнула Бренна, когда меч Дима прошелся ей по бедру, вспарывая штанину. Рамир бросился вперед, отвлекая внимание на себя. Дим пригнулся, уходя от широкого лезвия меча принца, отпрянул назад, коротким ударом клинка отбивая внезапную атаку воительницы.

- Вообще, у тебя бедро вспорото от колена до паха, - напомнил он ей.

- А я на морально-волевых, - нагло заявила ему та, поднимая свой клинок.

Меч и рапира блеснули, одновременно нанося скользящие удары, со скрежетом, скрещиваясь в воздухе. Атака, еще одна. Дим легким движением ушел в бок, меняя направления удара и делая обманный выпад в сторону Рамира. Бренна кинулась к нему, делая короткий замах и ее клинок прошел в волоске от щеки Дима. Он перехватил рукоять и резким движением меча назад достал до живота противницы. Задержал на мгновение, обозначая удар и протянул лезвие вверх, «вспарывая» ее до самой грудины. Бренна с досадным рычанием в сердцах бросила свой клинок на землю, признавая поражение. Рамир сделал стремительный выпад. Дим отвел его меч мощным поворотом запястья и ударил носком сапога по незащищенной голени. Принц оступился, пропустил удар в плечо, открылся, подпуская противника к себе на расстоянии вытянутой руки. И тут же узкое лезвие тонкого кинжала застыло у его шеи.

- Сегодня получилось чуть дольше, - Дим удовлетворенно хмыкнул. Нельзя не признать, что эти тренировки заметно повышали его настроение. – А воля выше всяческих похвал, - он бросил насмешливый взгляд на Бренну.

Рамир растирал ушибленное плечо.

- Мне Лана сказала, что ты хочешь вместе с ней уплыть в Мюрджен.

Дим молча кивнул. Настроение резко улетучилось.

- Зачем? – прямо спросил принц.

Собеседник прикусил нижнюю губу, сдерживая готовые вырваться резкие слова. Он не обязан ни перед кем отчитываться.

- У меня там остались незаконченные дела, - все же ответил он.

Недосказанность его слов не смутили молодого человека. Он прекрасно понял, о чем идет речь.

- Ты издеваешься?! – вспыхнул Рамир. – Мы едва успели уйти от погони Лорика и спасло нас лишь то, что корабль Фельсевера – уже не земли Мюрджена.

- По-моему, я уже говорил спасибо, - колко бросил Дим.

- Во-первых, нет! Но можешь не утруждать себя!

Молодой человек сделал едва уловимое движение рукой. Дима с силой ударило в грудь и, подбросив в воздухе, хорошенько приложило о землю. Как назло, попался камень, валявшейся в траве, в который он въехал прямо носом. В голове помутилось.

Он услышал крик Бренны и ее быстрые шаги. Почувствовал руку на своем плече.

- Дим, ты как? – тихо спросила она. – Ты ненормальный? – вновь закричала женщина, явно уже не ему. – Зачем ты это сделал?

- Чтобы он знал, что уязвим. И что умение виртуозно махать железяками не спасет его от этого!

Димостэнис сел, зажимая разбитый нос.

- Спасибо, что напомнил, - он зло сплюнул кровь и поднялся на ноги. – Я учту.

На лице Рамира не было ни тени раскаяния. Он раздраженно пнул валяющийся меч и отвернулся.

Следующие дни Дим провел, закрывшись в доме. Нет, этот мир не для него. Нечего расслабляться и думать, что он сможет найти хоть какую-то зацепку и вновь стать здесь своим. Его не принимали, а он не видел смысла стараться.

Рамир не приходил, пыталась поговорить Бренна, но он не впустил. Открыл дверь лишь Лане, которая пришла спустя три дня уже поздно вечером.

- Можно войти? – девушка улыбнулась.

Дим кивнул головой и отступил внутрь дома.

- Сегодня прибыл капитан моего судна. Корабль готов к отплытию. Если ты не передумал, можем ехать завтра.

- Не передумал.

Лана молчала, не сводя с него глаз. Подняла руку, аккуратно проведя по носу, где еще виднелась недавняя ссадина.

- Быстро заживает, - она прикоснулась губами туда, где еще совсем недавно были ее пальцы.

Дим не убрал ее руки и позволил ее губам соскользнуть на свои. Ему были приятны эти прикосновения. Чувственные и ласковые, они наполняли тело истомой и не хотелось им сопротивляться. Мужчина закрыл глаза, притягивая ее к себе.

- Помнишь, я говорила, что ары бегут незаметно? – прошептала она.

Дим не ответил. Ее волосы щекотали лицо, падали ему на руки. Он провел носом по нежной коже шеи, нащупывая губами тонкую пульсирующую жилку, вдыхая ее запах. Пальцы, путаясь в волосах, нашли первую застежку платья.

Аромат голубых цветов заполнил комнату. Свежий воздух гор. Хрустальный перезвон воды. Трепетное, хрупкое тело в его руках.

- Ангел мой, - прошептал Дим, сходя с ума от прикосновения жарких губ.

- Ангел, – повторила за ним девушка, – очень красиво.

Он отпрянул от нее. Задыхаясь, словно выброшенная из воды рыба. Отступил.

- Лана, – произнес Дим, словно первый раз увидел ее. – Прости… я…

В ее больших черных глазах сверкнула обида. Она беспомощно пыталась стянуть платье на груди дрожащими пальцами. Подхватила плащ и выбежала из дома.

Дим с силой пнул ни в чем не повинную дверь. Дошел до окна, прислонившись лицом к холодному стеклу. Отсюда хорошо был виден большой дом с освещенными комнатами на втором этаже, там, где располагались гости. Сердце бешено стучало.

От себя не убежать. Его безумно тянуло к Олайе. Эта тяга стала почти непреодолимой. Что ему сейчас мешает выйти из дома, оставаясь незамеченным залезть к ней в окно и спросить значит ли он еще что-нибудь для нее. И дело было даже не в том, что она когда-то сделала или в его обиде, а в том, что ему было абсолютно нечего ей предложить.

Рамир был прав: ему не выйти живым из предстоящей битвы. Дим и не хотел. Его целью была месть, и жизнь - подходящая цена для осуществления своих планов. Он не имеет права вновь лишать ее покоя. Завтра его уже не будет и на том берегу нити наконец порвутся.

Глава 5

- Я хочу извиниться перед тобой, - Рамир облокотился на перила палубы, встав рядом с Димом.

Это был один из сюрпризов, которые ждали его, как только он вступил на корабль. Как оказалось, попутчиков у Ланы было хоть отбавляй.

- Не стоит. Тем более – ты прав.

- Мы все переживаем за тебя и не хотим потерять снова.

Корабль плавно скользил по волнам, унося своих пассажиров от берегов Фельсевера. Дим не отрывал глаз от синей глади воды. Море было спокойным и все предвещало быстрое, безо всяких приключений путешествие.

- Я должен сделать то, что я должен. Иначе мне не будет покоя.

- Почему ты так упорно отвергаешь нас? Нашу помощь?

Рамир сегодня был настроен решительно и явно не собирался отступать. Дим серьезно посмотрел на него.

- Потому что однажды я уже потерял всех близких мне людей, решив, что могу нести ответственность за их жизни. Не хочу повторять былых ошибок.

- Близкие люди, потому и близкие, что не спрашивают надо ли приходить на помощь в беде. Они просто рядом и все.

-Близкие люди – слишком большая ценность и редкий дар, чтобы разбрасываться ими не задумываясь.

Их дискуссию прервало появление на палубе Бренны и Олайи. Женщины поздоровались и прошли мимо, обсуждая свои дела.

- Зачем вы все здесь? Зачем вы плывете в Мюрджен?

Рамир задумчиво смотрел в синюю даль, будто пытался там найти ответ.

- Мы плывем не в Мюрджен.

Дим от неожиданности на некоторое время потерял способность говорить.

- Куда же? – задал он первый пришедший на ум вопрос. Впрочем, ответ был понятен и так.

- Сейчас мы уже на пол пути к Разъединяющему заливу. Сначала подойдем к крупному порту на юге княжества и высадим там Лану, которая направляется в Антаклию. После чего обойдем скалистое побережье и выйдем к нейтральной зоне. Сейчас из-за военных действий сложно сказать есть ли она вообще. Приграничная квота Астрэйелля плотно контролируется войсками обоих государств.

Дим с трудом сдержал рвущиеся наружу ругательства.

- Можешь не волноваться, - по-своему истолковал его хмурое выражение лица Рамир, - к порту долины мы прибудем довольно скоро. Твой маршрут не изменится.

- Спасибо, - сухо ответил Дим и пошел в свою каюту.

Лучше было вообще не выходить оттуда. Слава Богам, по определению Рамира до пункта его высадки осталось не так много времени. Дим сэты напролет проводил за бумагой с рашкулем в руках, выводя защитные формулы. В один из таких дней его осенила идея о том, что если он может делать защиту для неодушевленных предметов, то почему не попробовать подобное и с людьми. А если еще более конкретно, то на самом себе. Ему нужно было силовое поле, которое могло бы поглощать удары, направленных на него атак. Конечно же с живым объектом все было сложнее и зависело от совокупности многих факторов: личная энергетика, сила противника, возможности одаренного, который будет ставить щит, окружающая обстановка. Однако пока оставалось время до прибытия в Мюрджен, Дим все же решился и обратился за помощью к Рамиру.

Естественно, этого любопытного мальчишку с горящими от еле сдерживаемого восторга глазами не пришлось уговаривать дважды. Как же он мог отказать своему кровному брату и не потренироваться на нем в боевых плетениях?

Правда в первый же день шутливый настрой сменился самым искреннем удивлением, когда энергетическое поле вокруг Дима выдержало два удара и лишь с третьим лопнуло, все же сумев выполнить свою функцию и защитить от атак. К следующим встречам Дим увеличил силу плетения, а Рамир все более изощренно демонстрировал навыки боевого шакта. Вскоре к энергетическим ударам добавили сталь и их тренировки стали целым событием не только для них, но и всей команды, которая с удовольствием наблюдала за необычными поединками.

После полного семидневья и разгромленной в которой раз палубы, пары случайных пострадавших, десятков ссадин и шишек у обоих и нескольких изодранных в клочья рубах, Дим сумел защититься от пяти силовых ударов и почти «прикончил» своего противника ударом кинжала.

- Это потрясающе! – завопил Рамир и бросился к другу, помогая тому подняться из-за остатков очередной снесенной постройки. – То, что ты сделал - просто невероятно!

У Дима в ушах звенело, а тело ломило от концентрации чистой энергии стихий. Неужели раньше он этого даже не замечал. Голова кружилась. Он осторожно поднялся на ноги, опираясь на поручни.

- Получается, что каждый неодаренный может иметь свое личное силовое поле! Надо только…

- Найти того, кто напишет формулу и того, кто ее сплетет, - остудил его порыв Дим.

Молодой человек махнул рукой.

- Все великие открытия давались не легко! Ты как?

- Нормально, - Дим снова опустился на палубу, давая организму прийти в себя от совершенно уже непривычной для него нагрузки.

Рамир, получив ответ, едва скрывая нетерпение, удалился в сторону кают, явно горя желанием поделиться своими впечатлениями с Бренной, которая несмотря на ее любовь к подобному времяпрепровождению ни разу не присоединилась к их поединкам.

Дим тоже прислушавшись к себе, поднялся, усилием воли отгоняя слабость. Медленным шагом дошел до кормы корабля и начал спускаться вниз, где, едва преодолев все ступени, столкнулся с Олайей.

- Приветствую, - она растерялась не меньше его, - вы уже закончили свои упражнения?

Дим поймал в ее взгляде такое привычное для него заботливое осуждение.

- Я хотел поблагодарить тебя за мазь, - кляня себя за свою тупоголовость и за то, что не хватило смелости сделать это раньше, - она действительно очень помогла.

- Ею надо пользоваться постоянно, этот шрам не даст тебе покоя. На том месте все равно остаются нервные окончания, которые чувствуют энергетику мира. Их постоянно надо блокировать.

Он хотел спросить откуда ей известно, что чувствует человек, у которого удалили хьярт и как ощущает окружающий мир, но сдержал колкость внутри себя.

- Я принесу тебе еще этой мази.

Впервые с их встречи они находились так близко друг к другу. Фарфоровый, молочный цвет кожи, золотистые пряди, тепло тела. Дим поднял руку и провел тыльной стороной ладони по бархатистой щеке, легко очертив тонкий овал лица, нежно провел за ушком, запуская пальцы в шелковистые локоны, чувствуя, как его накрывает буря чувств. Та самая, которая всегда бушевала в нем, стоило ему лишь прикоснуться к ней.

Она закрыла глаза, легко поддаваясь его ласкам и наслаждаясь его прикосновениями.

- Лала, - прошептал он, чувствуя, что не в силах больше бегать от нее. От себя.

Раздавшийся стук двери о стену разорвал сладкое оцепенение.

- Доброго вам вечера!

Олайя отпрянула, широко раскрытыми глазами смотря на него, словно ища спасения от нахлынувшей действительности. Дим повернул голову на звук голоса. Девушка обошла его и стала быстро подниматься на лестнице.

- Завтра прибываем в Мюрджен, - Лана подошла к мужчине, положив теплую ладонь на его руку, - наше путешествие подходит к концу.

- Нет, - медленно произнес он. – Я поплыву дальше.

В темных глазах сверкнуло непонимание, смешанное с обидой.

- Почему? Я думала, что мы вместе проведем время в Мюрджене или ты обижаешься на меня за произошедшее в доме? Что я убежала? Просто мне показалось, что тогда ты был не со мной.

Дим отсутствующим взглядом посмотрел на девушку, не поняв, не услышав, о чем она говорит.

- Нет, дело не в тебе.

Он прошел мимо нее, закрывшись в каюте. Прислонившись спиной к двери, приложив руку к груди.

Туктуктуктуктуктук.

Оно все же бьется, живое и трепещущее. Что теперь с этим делать?

Дим метался по каюте. То ли пытаясь найти ответы на свои вопросы, то ли унять бешено стучавшее сердце. Наконец он не выдержал и почти выбежал из своего убежища. Им все же надо поговорить. Как двум взрослым людям. Высказать друг другу накопившиеся обиды и понять, чего они хотят.

Сделав глубокий вдох, он уже поднял руку, чтобы постучаться к Олайе, когда распахнулась дверь соседней каюты и из нее вышел встревоженный Рамир.

- Ты ничего не чувствуешь? – спросил молодой человек.

Димостэнис вопросительно посмотрел на него. Однако Рамир не стал задерживаться и быстро начал пониматься наверх. Его беспокойство передалась Диму, и он последовал за принцем.

На палубе уже собралась большая часть команды.

- Что происходит? – спросил Рамир у стоящего рядом первого помощника капитана.

- Океан всколыхнулся, - коротко ответил тот.

- Что это означает? – поинтересовался Дим у принца, который озабоченно вглядывался в темнеющую даль.

- С севера бегут волны, - вновь ответил боцман, - плохое предвестие.

Рамир выругался сквозь сжатые зубы.

- Еще рано, до начала поводня более семидневья.

- Природа не рассказывает нам, когда она меняет свой окрас. Тем более не спрашивает.

- Что делать?

Моряк пожал плечами.

- Смотря с какой скоростью будет распространяться ветер.

- Успеем дойти до Мюрджена?

Снова тот же жест, и боцман ушел к своей команде. Меньше чем через сэт волнение усилилось. Небо затягивало мрачными тучами, не предвещающими ничего хорошего. С Льдистого моря, набегая друг на друга, стали накатывать огромные валы. Корабль заплясал на волнах. Вышедший на мостик капитан, приказал убрать все паруса, и встревоженная команда быстро и слаженно выполнила распоряжение.

- Что происходит? – на палубу вышла Лана. Найдя глазами капитана, направилась прямо к нему. – Почему убрали паруса?

Командир судна бросил на нее ошаращщшенный взгляд.

- На нас несется ураган.

- Мы рядом с Мюрдженом!

- Мы делаем все возможное.

На помощь капитану пришел Рамир. Он приобнял сестру за плечи и увел назад в каюту, говоря ей что-то успокаивающее.

Волны вздымались все выше и с грохотом бились в борта их судна. Ветер усиливался. Низко нависшие тучи закрыли все небо. Начался дождь.

- Задраить люки и иллюминаторы, - надрывался боцман, пытаясь переорать вой ветра.

Матросы обвязались веревками и прикрепили их к мачтам, чтобы их не смыло за борт. Ледяной дождь лил не переставая. За его потоками не было видно ни моря, ни неба. Стемнело. Ураган остервенело обрушивал на корабль разъяренные волны. Яростные водяные валы швыряли корабль из стороны в сторону, угрожая перевернуть его. Мачты тревожно трещали. Судно зарывалось носом в гигантские волны и неуклюже падало то на один бок, то на другой.

Сильный треск перекрыл вой ветра. Одна из матч все же сломалась и падая снесла ограждение, забирая в пучину трех матросов. Ураган крепчал.

- Всем вниз! – отдал приказ капитан. Повернулся к своим пассажирам. – Безопаснее всего - привязаться к койкам.

Опытной команде не стоило повторять дважды. Дим с Рамиром тоже спустились в каюты. Однако прежде чем войти в свою, Дим постучал в каюту Олайи.

- Это я! Нам надо поговорить!

Она не ответила.

- Прошу тебя, впусти меня.

Наверху выл ветер. В ушах стоял грозный рокот волн.

- Олайя!!! – он забарабанил в дверь.

Было безумно холодно. Промокшая насквозь одежда противно липла к телу. Зубы начали выбивать дрожь. Дим постучал в каюту к Рамиру. Лана и Бренна уже были там. Бывшая напарница, сменив амплуа грозной воительницы на заботливую избранницу кутала принца в теплый плед. К Диму подбежала Лана с таким же одеялом в руках.

- Где Олайя? – резко спросил он, обводя помещение глазами. Плохое предчувствие закралось в душу.

Бренна испуганно обернулась.

- Я думал – она с тобой! – встревоженно воскликнул Рамир.

Дим сбросил плед с плеч и ринулся к двери.

- Она в каюте, - Лана схватила его за рукав рубахи, - я видела, как она заходила туда. Наверное, выполнила приказ капитана и привязалась к койке, поэтому не открыла тебе.

Мужчина сбросил ее руку и выбежал прочь.

- Олайя!!! – он барабанил в дверь ее каюты. Корабль трясло. Даже здесь, внизу стоило больших трудов устоять на ногах. – Олайя!!! Ответь мне!

Не дождавшись ответа, он со всей силы ударил по хрупкой преграде ногой. Дверь вылетела, открывая его взору совершено пустую комнату. Его обдало жаром. В два прыжка он оказался у лестницы, в несколько мгновений взбежав по ней, оказался на верху.

В лицо ударил ледяной ветер вперемешку с брызгами воды. Резко упав с одной волны, судно влетело в накатившую следом, прогибаясь под натиском взбешенной стихии. Вода с плеском перекатывалась по палубе. Дима сбило с ног, и он прокатился по мокрым скользким доскам, с трудом зацепившись за какой-то обрывок каната.

- Олайя! – закричал он. Захлебнулся соленой жижей, ударившей в лицо. – Олайя.

Больше простонал он в отчаянии.

- Олайя!!! – вновь собрался он с силами.

В ответ послышался слабый крик. Дим все так же крепко держась за веревку, поднялся на ноги. Впереди смутно виднелось какое-то светло-желтое пятно. Он вспомнил, что именно в платье такого цвета, видел Олайю этим вечером. Он бросился к ней, стараясь держаться за все, что попадалась у него на пути. Наконец он увидел ее.

- Олайя!

Она сидела, прижавшись к ограждению, держась за деревянную балку над ее головой.

- Я здесь, ангел мой, - проговорил Дим, понимая, что она его не слышит. – Я сейчас помогу.

Однако девушка обернулась и увидев его, протянула руку.

На несколько мгновений корабль оказался зажат между двумя волнами, словно те спорили, кто из них наконец потопит строптивую щепку. Защищенное от ветра судно выровнялось. Воспользовавшись благоприятным моментом Дим рванул к Олайе, хватая ее за мокрую ладонь.

- Я держу тебя, родная.

Несмотря на страх в глазах она улыбнулась ему.

Волна ударила снизу и под натиском бешеного ветра корабль завалился на бок. Дим чувствовал, как ее пальцы бессильно выскальзывают из его руки. Порыв стихии согнул девушку почти пополам и как тряпичную куклу вышвырнул за борт. Все еще ощущая прикосновение ее ладони, он, приложив все свои силы оттолкнулся от палубы и прыгнул за ней.

Море швыряло и вертело Дима во все стороны. Вокруг не было ничего видно кроме волн. Он беспорядочно бил руками и ногами по воде, пытаясь придать своему барахтанью, хоть какое-то осмысленное направление. Рядом прыгал и кружился на волнах корабль. Казалось, что ему не выстоять в этой неравной борьбе и любой следующий толчок развалит судно пополам и то пойдет ко дну. Крепко стиснув зубы, чтобы не нахлебаться воды, Дим стал оглядываться по сторонам в надежде найти Олайю. Несколько раз он видел мелькнувшее светлое пятно, но оно исчезало прежде чем он успевал доплыть до него.

Волна накрыла с головой. Едва он сумел вывернуться из ее губительного плена, как тут же ударила вторая, утаскивая за собой в пучину. Он захлебнулся, соленая вода попала в желудок, легкие. Дим начал задыхаться. Рядом подпрыгнуло на волнах какое-то бревно, похожее на одну из деталей корабля. Мужчина схватился за него, переводя дыхание. Чуть отдышавшись, он стал крутить головой в поисках девушки.

- Олайя!!!

Вой ветра был единственным ему ответом. И черное бушующее море на сотни еров вокруг. Дим сильнее вцепился в спасительное бревно и глядя перед собой заорал, обращаясь к тому, что было вокруг него. Отчаяние, бившееся в нем, было сильнее бушующего океана.

- Хорошо, я согласен! Я сделаю все, что ты хочешь! Я стану тем, кем ты меня породил! Только дай мне спасти ее!

Очередная волна с угрожающим грохотом разбилась возле него, не задев.

- Я выполню свое предназначение. Я клянусь!

Дим отпустил бревно и нырнул в воду. Хлесткий дождь бил сверху. Он сделал несколько сильных гребков в одну сторону, но не увидев Олайи, развернулся и поплыл в другую. Снова потерпел неудачу и вновь стал искать ее. Наконец впереди мелькнуло безвольное тело, словно светлый поплавок, прыгающее на волнах. Из последних сил он рванул к ней и успел схватить за распластанный по воде кусок ткани, когда очередная волна подхватила ее, собираясь утащить за собой.

Дим схватил Олайю и прижал к себе. Она не подавала никаких признаков жизни. Бороться с бушующим морем одной рукой стало гораздо сложнее, да и силы закончились. К тому же куда плыть он тоже не знал. От корабля их отнесло достаточно далеко, других ориентиров не было видно.

Видимо он переоценил свое значение для этого мира.

Дим хлебнул очередную порцию воды. В спину что-то больно ударило. Это было то самое бревно, которое он так неосмотрительно бросил. Корабельная балка тяжело просела в воду под весом двух тел, но выдержала. Ветер казалось не собирался стихать и волны по-прежнему соревновались друг с другом в силе и ярости, швыряя бревно из стороны в сторону. Несколько раз оно переворачивалось и Дим с Олайей вновь оказывались под водой.

Сколько продолжалась эта упорно-отчаянная борьба за жизнь он уже не понимал. Еще не так давно он поблагодарил бы судьбу за такую передрягу и с удовольствием сложил бы руки, радуясь, что наконец сможет навсегда распрощаться с ненавистным ему миром. Однако сейчас ему было важно, чтобы Олайя могла открыть глаза и вновь увидеть свет Таллы. Поэтому он бесчисленное количество раз выплевывал соленую воду, стараясь освободить нос и рот от горькой жижи, и сделать необходимый вдох, выныривал из очередной накатившей волны, срывался с бревна и вновь карабкался на него, по привычке упрямо стискивая зубы и идя наперекор всему миру, пока ноги со всего маха не ударились обо что-то жесткое. Затуманенным от усталости рассудком он принял это как новое испытание, когда после очередного сильного удара, понял, что их прибило к какому-то берегу.

Дим разогнув колени, осторожно встал на острые камни. Рука, держащая Олайю онемела, и он почти ее не чувствовал. Сильная волна ударила в грудь и опрокинула в море. Его перекувырнуло, и он приложился головой о что-то очень твердое. В глазах потемнело. Почти не понимая, что он делает, Дим с силой оттолкнулся от камней и вынырнул на поверхность, в это же мгновение осознавая, что в руках нет привычной тяжести. Он в ужасе начал оглядываться вокруг, пока не увидел Олайю лежащую у подножья скалы. С трудом переставляя ноги, добрел до девушки и, оттащив ее подальше от воды, в изнеможении рухнул рядом.

Часть 4

Глава 6

Монотонный шум дождя заглушал рокот, бьющихся о камни волн. Дим открыл глаза. Перед ним во мраке смутно серело море. По-прежнему выл ветер, наскакивая леденящими порывами. Мужчина почти не чувствовал себя от холода. Он повернулся ко все также лежащей без сознания Олайе. На бледной, бескровной коже ярко выделялись черные круги глаз и синие губы. Дим взял девушку за руку, пытаясь согреть, но его окоченевшие пальцы вряд ли могли дать ей хоть сколько-то тепла. Он огляделся вокруг. Вокруг камни и скалы. Димостэнис взял ее на руки и понес подальше от воды, в надежде, что среди камней ветер будет не такой беспощадный и они смогут хоть немного согреться.

Подойдя к скале, Дим увидел расщелину и легко протиснулся в нее вместе с Олайей. Устроил девушку между камней, укрывая от ветра. Усмехнулся. Теперь он должник этого мира и тот явно потребует с него выполнения данных обещаний. Оставив Олайю, Дим решил исследовать приютившее их место. Если уж все равно отдавать долги, то надо воспользоваться дарованными благами по полной.

Он пролез в узкую щель между камней, попав в довольно маленькую пещеру с темным овалом тоннеля, уводящим вглубь скалы. Здесь было гораздо теплее. Он прошел дальше пока не начал различать неясный свет впереди. Вскоре он попал в приличного размера пещеру, на потолках и стенах которой росли то ли растения, то ли грибы, бледно светящиеся в темноте.

Здесь было жарко. Дим осторожно подошел к небольшому бурлящему озеру от которого шел пар. Размышлял он недолго. Олайю надо согреть и это сейчас было первостепенной задачей. Он вернулся за девушкой и перенес ее в пещеру. Найдя место подальше от кипящего озера, там, где раскаленные камни не жгли кожу, он расположил свою драгоценную ношу. Слегка поколебавшись, Дим начал расшнуровывать на ней одежду. Так она быстрее получит необходимое ей тепло. Расправившись с крючками и застежками, он потянул платье вниз. Тяжелая мокрая ткань зацепилась за нижнюю сорочку, оголяя плечи, грудь, живот. Дим поднял на нее глаза. Задохнулся. Не отрываясь, смотря лишь в одну точку.

- Я тебя держу, родная, - последнее, что она помнила четко. Остальное смешалось в обрывки каких-то смутных болезненных воспоминаний. Ее ладонь, выскальзывающая из его пальцев, бесконечная вода, пронизывающий до самых костей холод. Впрочем, сейчас тепло. Больше нет сил думать ни о чем.

Олайя приоткрыла глаза, пытаясь понять, где она находится. Ее глаза наткнулись на светящийся зеленоватый мох прямо над ее головой. Девушка распахнула глаза и резко села. Платье, которое просто лежало на ней, как покрывало, начало медленно сползать. Она перехватила его рукой и прижала к груди. Испуганный взгляд остановился на мужчине, неподвижно сидящем рядом. Увидев, что она пришла в себя, он повернул к ней голову, не говоря ни слова. Олайя зацепилась за его взгляд, тихо вздрогнула и отпустила пальцы, держащие соскальзывающую материю, открывая длинный бордовый рубец, тянущийся от самой грудины до нижних ребер.

- Зачем он это сделал? – тихо спросил Дим.

Теперь он понял, куда делись ее веснушки и пламя волос и больше не сомневался в ее праве говорить о том, что чувствует человек, которому удалили хьярт.

- Это сделал не император, - ответила Олайя.

- Кто же?!

- Я сама.

Понадобилось некоторое время, чтобы осознать смысл двух коротких слов.

- Я…, - запинаясь начал Дим, - я… тебя не понимаю.

Олайя глубоко вздохнула, распрямив плечи.

- После того, что он сделал с тобой, я решила отравить вкус его победы. И сделала все, чтобы он не смог получить так необходимого для него наследника. Ведь если у одного из избранников нет хьярта, неизвестно какой родится ребенок. И я выиграла – он так и не рискнул проверить это на практике.

- Как ты смогла? – Диму казалось, что он просто спит и видит очередной кошмар.

- У меня получилось только начать, не хватило сил довести дело до конца. Однако подоспевший ко мне на помощь целитель не смог спасти хьярт. Ему оставалось лишь закончить то, что я начала, либо дать мне истечь кровью и умереть. Его величество приказал сохранить мне жизнь.

Да, Аурино не забыл его угрозу о том, что если с императрицей что-то случится, то ненужные ему бумаги получат огласку и, к счастью, не стал проверять ее на достоверность.

- Лала, - прошептал Дим, не в силах поднять на нее глаза. Что ей пришлось пережить за эти семь аров?

Она вдруг вся поникла, как будто из нее вынули стержень. Плечи опустились. Девушка натянула платье, закрыв грудь.

- Как ты мог подумать, что я тебя предала? – обвиняюще бросила Олайя.

- Я…

- Как ты мог забыть, то о чем сам мне рассказывал? Что твой истинный дар не зависит от хьярта.

Дим тяжело провел рукой по лицу.

- Ни один целитель не смог бы справиться с тобой. Они бы убили тебя. Поэтому я и взяла эту жуткую миссию на себя. Я просто хотела, чтобы ты выжил после этой операции.

Когда-то семь аров назад он думал, что самый страшный день в его жизни был тот, когда она назвала его предателем и сумела разлюбить. Сейчас Дим понял, как он тогда ошибался. Как он мог быть таким недоумком, чтобы не сопоставить эти простые факты и обвинять ее в том, чего она никогда не совершала?

- Тогда в подвале у дознавателей, - едва слышно произнес он, - это был не сон?

- Сон?! – вскричала Олайя. – Я провела с тобой всю ту ужасную ночь. Заживляла твои бесчисленные раны, пыталась сделать все, что было в моих силах, чтобы ты смог стоять на ногах на следующее утро. И не я одна. Мне помогали твои друзья. Кладис и другие летуны, которые были с тобой в Мерзлых Землях и еще каратели, не смирившиеся ни с казнью их старшего, которому они были преданы, ни с твоим предстоящим убийством. Многие отдали свои жизни в то утро, чтобы ты смог бежать.

И он бежал. Оставив тех, кто дорогой ценой заплатил за его свободу, кто его поддерживал до самого конца. Предал, оставил их на произвол судьбы. Нет ему прощения за его поступки. Всей его жизни будет мало, чтобы загладить вину перед этими людьми.

- Ты считал меня предательницей все эти ары, а предатель на самом деле – ты, - припечатала Олайя свой приговор. – Ты, который никогда по-настоящему не верил ни в меня, ни в силу моих чувств к тебе.

Она резко встала, отвернувшись от него и начала одеваться.

- Я ждала тебя все эти ары, - ее голос предательски дрогнул и, хотя Дим не мог видеть ее лица, он отчетливо представлял дорожки слез, прокладывающие путь по бледным щекам. – Вопреки всему. Здравому смыслу и тем, кто говорил, что тебя больше нет. Друзьям, которые жалели и утешали, врагам, которые смеялись и издевались. Потому что однажды пообещала тебе, что всегда буду ждать, где бы ты ни был, и что бы с тобой ни случилось. Ждать и молить за тебя Богов.

Дим тоже поднялся на ноги и подошел к ней, встав за ее спиной.

- Я устала, - безжизненно произнесла Олайя, - что я знала в этой жизни? Ожидание. Слезы. Страх. Ары проходят мимо, а вокруг никого и ничего. Лишь пустота.

Дим поднял руку, не решаясь дотронуться до нее. Как ему хотелось обнять, прижать к себе, утешить, сказать ей самые правильные сейчас, нужные слова. Но как назло ни одно слово не приходило на ум.

- С этого момента я считаю себя свободной от своих обещаний, - Олайя повернулась к нему, - я все, что смогла сделала, теперь хочу жить настоящей жизнью. Хочу иметь дом, самого обычного избранника, которого могу видеть каждое утро, открывая глаза, детей.

Дим отступил. Она имела на это право. И не ее вина в том, что его больше нет в списке ее желаний.

- Ты знаешь, где будут Рамир и Бренна?

Олайя кивнула.

- Они должны были высадиться в конце скалистого побережья, у самой нейтральной зоны. Там довольно крупный приграничный город и таверна у ваджи Ромелы. Ты поможешь мне? Я хочу назад в Фельсевер.

Дим кивнул. Невольно он представил ее в объятиях другого мужчины и с ребенком на руках. Ревность удавкой сжала сердце. Впрочем, нет, это была не ревность. На сей раз окончательный и безоговорочный приговор, который он определенно заслужил.

Как оказалось, их выбросило на берег среди скал горного хребта, который тянулся вдоль всего Разъединяющего залива, пересекал нейтральную зону и уходил в земли Астрэйелля. Шторм на море почти стих, но по-прежнему дул холодный северный ветер. Голодные, уставшие и замерзшие путники брели среди голых камней, стараясь найти защиту хотя бы от безжалостных порывов ветра. Дим сходил с ума от того, что не в силах облегчить их тягостный путь, обогреть, накормить, огородить от ненастья. Олайя же молчала. Не жаловалась, ни о чем не просила, но ничего и не говорила, словно она были едва знакомы и им нечего было сказать друг другу за семь аров разлуки.

В сумерках уходящего дня, увидев очертания небольшого селения, Дим готов был молиться всем Богам. Они нашли самый большой дом и постучавшись в него, попросили о помощи, рассказав о своих злоключениях. Хозяева накормили их и даже оставили Олайю ночевать в доме. Ему же отдали в распоряжение небольшой сарай с охапкой сухой соломы. Проснувшись утром с первыми лучами Таллы, Дим предложил хозяину свою помощь по хозяйству. За несколько сэтов работы их сытно накормили завтраком и собрали еды с собой в дорогу, да еще дали две весьма потрепанные, но добротные, Зтеплые рубахи, которые ощутимо спасали от промозглого ветра.

До следующего села идти было неблизко. Путникам даже пришлось провести одну ночь, спрятавшись среди камней и кое-как забыться в тревожной, холодной полудреме.

Селение было большое, но гораздо менее приветливее. Дим довел Олайю до ярмарочных рядов, собираясь раздобыть средства на нормальный ночлег и дальнейшую дорогу.

- Нет, - девушка решительно покачала головой, - встретимся здесь вечером, за эти ары я научилась заботиться о себе сама.

- Ты не заблудишься? - Дим проглотил заготовленные слова и ляпнул первое, что пришло на ум.

Она бросила на него осуждающий взгляд и пошла своей дорогой.

К сожалению, его защитные формулы не сыскали успеха, зато для того, чтобы почистить конюшни, переложить крышу, починить амбар рабочие руки всегда были нужны. Благо за несколько миноров, которые он провел в качестве батрака в угодьях эссы Корнелли , он сумел приобрести нужные навыки, сейчас весьма ему пригодившиеся.

Олайя ждала его на том же месте, где он ее оставил и Дим облегченно вздохнул, увидев ее сидящей на лавочке в начале ярмарочных рядов.

- Вот, - он протянул ей раскрытую ладонь, на которой лежал золотой и еще пару медяков, - не густо, но на ночлег и ужин хватит, а завтра я пополню наши запасы.

Девушка ответным жестом протянула ему свою ладонь, на которой блестели два золотых.

- И на кое-чего взять с собой в дорогу.

Дим удивленно поднял брови, но не стал ее расспрашивать, тем более она сама не горела желанием рассказывать о проведенном дне.

От местных жителей путники узнали, что до Хэлада, того самого города на окраине Мюрджена, куда они шли, можно добраться двумя дорогами. Сделать приличный крюк, отдалившись от скал и идти мимо близлежащих поселений, либо напрямую через горы.

- По короткому пути, - твердо сказала Олайя, - собирать все деревни слишком долго. У нас есть деньги, нам хватит, чтобы запастись едой в дорогу на несколько дней.

Заработанных средств хватило и на необходимые припасы, и на теплые вещи, поэтому с самого утра закупив все, что им было нужно, они тронулись в путь.

Дорога серпантином то спускалась вниз, то уходила вверх чередой узких извилин. Это выматывало, но путники шли вперед к своей цели, иногда делая небольшие остановки, чтобы перекусить, немного отдохнуть и вновь шли своей дорогой.

Первый день подходил к концу и путешественники, найдя неглубокую пещеру среди скал, решили устроиться на ночлег. Олайя доставала еду из мешков, раскладывая их на камнях.

- Чем ты занималась в деревне? – спросил Дим, чтобы хоть как-то разорвать гнетущее молчание.

Девушка подняла на него глаза.

- Я – травница, - она мягко улыбнулась, - после того, как я потеряла свои способности к целительству, я стала, как давно того хотела, изучать травы и их предназначение. Благо времени на это у меня было хоть отбавляй, да и возможностей сколько угодно. Я прочитывала книгу за книгой, общалась с многими травниками. Мне легко давалась эта наука и вскоре я начала делать мази, настойки, растворы. В Фельсевере я занималась именно этим. Сначала я помогла травнику, который живет в нашем селе, потом стала делать свои лекарства. В местных горах и лесах много интересных растений. Я совмещаю мои знания, опыт целительницы и умения травницы. Моя популярность стала расти и вскоре вышла за пределы деревни. Ко мне стали приезжать люди даже из других окрестностей.

Дим не отрываясь, смотрел на выражение ее лица, слушал переливчатые интонации в голосе. По ее жестам, мимике было видно – то, о чем она говорит, приносит в ее жизнь удовлетворение, возможно даже счастье. Она сумела избавиться от мрачных теней прошлого и получать удовольствие от того, что имеет. То к чему он безуспешно стремился все прошедшие ары.

- Я видела ваши тренировки с Рамиром и Бренной, - произнесла Олайя, видя, что он вновь замыкается в себе.

- Да, надо было немного размяться.

- И ваши поединки с Рамиром на корабле. Расскажешь мне, как ты придумал подобную защиту?

Говорить об этом не хотелось. Словно оголяться, признавать свою ущербность. Однако и отказать ей он не мог.

- В свое время у меня неплохо получались плетения защиты. Я писал много формул и для меня не составляет труда делать это и сейчас. Лучше, конечно, это получается на неживых предметах. Здесь я могу быть полностью уверен в результате.

Олайя пристально посмотрела на него. Очень не понравился ему этот взгляд.

- Почему ты не пользуешься своим даром?

Дим с трудом проглотил застрявший в горле кусок хлеба.

- Потому что это мое проклятие, - резко ответил он, - семь аров назад я отказался от него и ни разу не пожалел о принятом решении.

Она больше ничего не сказала ему. Убрала остатки еды в их дорожные мешки и отодвинувшись как можно дальше в глубь пещеры, стала устраиваться спать. Какое-то время ворочалась, потом затихала, свернувшись калачиком и, обняв себя руками.

Она так долго ждала его, он мечтал о ней, а встреча оказалась настоящим испытанием.

Дим вышел из пещеры, поднялся по камням, найдя более-менее ровную площадку и остался там. Дул холодный ветер. Мужчина поежился, но не стал возвращаться назад.Мысли все время крутились вокруг Олайи, беспочвенной обиды, съедающей его, непреодолимом желании быть с ней, их огромной любви и ее печальном завершении.

Ветер больше не жалил ледяными иголками. Дим расстегнул ворот теплой рубахи и лег на каменный выступ. Что-то мягко мазнуло по лицу, пробежалось по шее, заползло за ворот, остановилось на уровне шрама на груди. Он положил туда руку, пытаясь нащупать что его беспокоит, но ничего не ощутил.

Как бы там ни было, ему все равно надо в Мюрджен. Он не сможет простить своих врагов. Дим почувствовал рядом какое-то шевеление. Повернул голову. Воздух рядом чуть сгустился, словно горы окутало туманом. Несколько мен Дим смотрел, как он сгущался, накрывая камни, вбирая в себя капли дождя, потоки ветра, наконец добрался до него.

Он закрыл глаза, так как мягкие прикосновения мокрого воздуха приятно расслабляли и успокаивали. Неожиданно для себя самого вспомнилась приветственная игривость ветра, несгибаемая сила огня, незыблемость земли и пронзительная песнь воды. Он не мог не признаться в этой тиши, как ему всего этого не хватает. То чем он жил долгие ары, за что боролся, чего искал. Серебряных искр, ползущих по коже, уверенную силу, идущую от них. Суть, которой он так и не успел познать.

В груди разливалась боль. Дим попытался скинуть с себя нахлынувшие чувства, закрыться, отречься от всего того, чего он был лишен, но до сих пор ощущал. Он открыл глаза. Туман был настолько плотный, как будто Дим вдруг внезапно очутился внутри какого-то помещения или клетки. Рядом слегка отсвечивая серебряным возвышался силуэт человека.

От неожиданности Димостэнис вздрогнул. Силуэт поменял очертания и приобрел форму то ли облака, то ли серебристого озера. Мужчина протянул руку навстречу. Облако разорвалось и вихрем закружило вокруг него, постоянно меняя очертания. Превращаясь то в остроконечные горы, то языки горящего костра, то становясь преданным псом, виляющим хвостом, то у него неожиданно отрастали крылья, и он начинал кружить вокруг. Фигуры высились, нависая над ним, и вновь падали к ногам ластящимися тенями. Садились на плечо, приобретая человеческие очертания, и замирали, заглядывая в самую душу.

Дим оглянулся. Плотные стены, сотканные из тумана, превратились в кристально чистый купол, внутри которого был он сам. Он вдруг понял, что много раз уже был здесь и видел все это. Только издалека, с той стороны этих прозрачных стен, не в силах преодолеть барьер и сделать последний шаг.

Облако дрогнуло, его края размылись и потеряли очертания, превращаясь в пульсирующий сгусток, замерший в воздухе. Дим протянул руку. Сердце бешено стучало. Вот оно - то до чего он так безуспешно пытался дойти.

Дим опустил пальцы в мерцающий клубок. Невероятное, ни с чем несравнимое и никогда ранее неизведанное чувство восторга накрыло его с головой. Так, наверное, бывает в детстве, когда получаешь долгожданный подарок или оправдываются самые смелые ожидания, созерцаешь захватывающую красоту или встречаешь кого-то очень долгожданного и близкого.

Или самого себя.

Сбитый с толку, он все же пытался разобраться. Преодолеть, разбить, наконец барьер, мешающий познать ту самую долгожданную суть. Сердце предательски стучало, выдавая его волнение и трепет перед происходящим. Дим вдруг понял, что серебристый силуэт, который заглядывал ему в глаза, это он сам, а мерцающий сгусток – его собственный пульс. Он и сейчас бился в каждой клетке, звенел в венах, сливался с его сердцебиением.

Приглядевшись Дим понял, что он не один. Здесь не было пустоты. Наоборот – чистая концентрация всего того, что есть в этом мире. Теперь он ясно различал многоцветье радуги и перламутровые облака, капли росы, застывшие на цветах и туманную дымку в горах, сонное серебро Таллы, скрытое за небосводом и проливной дождь, взрывающий водную гладь, жар огня и мощные раскаты грома, нежное дыхание разбуженного ветра и вечность, застывшую в недрах земли. Полотно мироздания во всей своей целостности и великолепии. И он – его единая часть.

Купол, в котором он все время находился, лопнул, обдавая его брызгами мелких осколков. Переливчатый звон заставил его вздрогнуть и открыть глаза. Он все так же лежал на камнях, вокруг были скалы, внизу серело море, а на западе серебрились первые лучи Таллы.

Сон.

Сердце все так же бешено стучало. Кровь громыхала в ушах, разнося по венам чувство того самого непередаваемого восторга.

Дим провел рукой по лицу, разгоняя тени ночи.

Это был всего лишь сон.

Он поднялся на ноги и начал спускаться вниз к пещере. Небо было на редкость чистое, не дул ветер, в воздухе чувствовалось тепло просыпавшейся звезды. Хоть что-то хорошее в реальном мире.

Олайя встретила его у самого входа в пещеру. Ее лицо было встревоженным, а в глазах застыл страх.

- Тебя не было всю ночь, - стараясь казаться спокойной произнесла она. Однако он все же уловил нотки паники в этом показном безразличии.

- Прости, я..., - Димотэснис тяжело вздохнул. Он не собирался спать там на верху. Он всего лишь хотел немного подумать, принять решение и сам не ожидал, что так неожиданно провалится в сон.

- Ты не обязан сторожить меня, - резко перебила она и отвернулась. Однако тут же повернулась назад к нему, пристально разглядывая.

- У тебя глаза светятся серебром, - удивленно произнесла девушка, - как раньше.

Дим не ответил и вернувшись в пещеру, стал собирать вещи в мешок. По пальцам скользнула серебристая змейка и, обвив запястье, ушла под кожу. Мужчина достал нож и, вынув клинок из ножен, попытался поймать свое отражение на его гладкой поверхности. Глаза сияли и искрили, так что не заметить этого было невозможно, даже в подобном импровизированном зеркале. Это был не сон. Мир торопился взять с него по счетам и подсказывал ему правильные дороги, чтобы он наконец смог познать себя и сделать то, что ему было предначертано.

Знать бы еще что.

Глава 7

Встретивший их город был на удивление большим и людным. Это чуть подняло настроение Дима, так как в столь значительном селении должен был быть сберегательный дом, где у него хранились заработанные золотые. Значит им не надо будет ночевать на улице или в какой-нибудь забегаловке или искать денег на еду. К тому же Олайя уверенно привела их на тот самый постоялый двор к вадже Ромеле, где она была уверена, что найдет своих друзей.

- Это то заведение? – спросил Дим, пряча свой скептицизм. – Как нам здесь найти Рамира и Бренну?

- Спросим у хозяина, - сухо ответила девушка. Видимо у него не очень получилось. - Если они здесь были, обязательно оставили нам весточку.

Дим хотел напомнить ей, что их смыло за борт во время сильнейшего шторма. Вряд ли их еще ждут на этом свете.

Хозяин постоялого двора встретил путников, как хороших знакомых. Однако никаких утешительных новостей не смог сообщить Олайе. Он не видел никого из тех, кого она искала и никаких вестей от них у него тоже не было. Тем не менее он любезно предложил им остановиться у него и отдохнуть с дальней дороги. Расстроенная девушка, вскользь попрощавшись с Димом до вечера, поднялась в предложенную ей комнату. Ему тоже ничего не оставалось, как последовать ее примеру и позволить себе немного расслабиться. Только как он ни старался, тяжелые мысли, ворочавшиеся в его голове, не давали никакого шанса на спокойное времяпрепровождение. Новые вопросы, на которые пока не было ответов, старые цели, испепеляющие его душу жаждой мщения, незабытые обиды и неоправданные ожидания, кромсающие сердце на куски. В водовороте этих совсем нескучных эмоций вряд ли можно было обрести желанный покой. Не став мучиться, он вышел из комнаты, решив заняться более неотложными делами, чем терять время в сомнениях и терзаниях.

Вечером Олайя спустилась на ужин чуть позже него. Для них накрыли стол, стоящий немного отдельно от остальных, словно спрятанный в неглубокой нише. Талла уходила за небосвод и по всей зале горели неяркие огневики, создавая обстановку уюта и расслабленности.

Пока прислужник расставлял еду, можно было спрятать неловкое молчание за внимательным наблюдением его неспешной работы, но как только он ушел, тишина стала невыносимой.

- Если для тебя это так важно, - все же разорвал Дим ее губительный омут, - я найду способ отправить тебя в Фельсевер. В конце концов мы все еще в Мюрджене, это будет не так сложно, просто больше времени, чем если бы мы здесь встретили Рамира.

- Как же твои планы? – язвительно спросила Олайя. – Это явно идет в разрез с твоими целями.

- Ничего, - спокойно ответил мужчина, - столько времени ждали, подождут еще немного.

- Где ты был все эти семь аров? – резко спросила она. Открыто, первый раз за все время их общения.

Дим опустил глаза. Как же ей ответить на этот вопрос?

- Не хочешь говорить, - вся ее бравада и сарказм сменились на горечь. Она вообще была как открытая книга и он легко читал любые ее эмоции.

- Я не хочу тебе врать, - Дим протянул руку, слегка коснувшись ее пальцев, - а правда настолько нереальна, что боюсь так или иначе ты все равно сочтешь меня лжецом.

- Ты попробуй, - предложила девушка, - рискни.

Действительно, терять было уже нечего. Он рассказал ей все, что случилось с ним с того самого момента, как он шагнул в водопад. О своем желании умереть и о том, как подаренный ею талисман помог преодолеть барьер в другое бытие, о другом мире и о своей жизни там, как он познавал его, учился воспринимать, об их связи.

- Я чувствовал, как приближается конец того мира, его боль и отчаяние, его агонию. Землетрясения не были обычными землетрясениями, а цунами лишь гигантскими волнами. Мир разваливался на куски, рассыпался и я ощущал на себе каждое изменение. Потом он погиб, и я был там, в его последнем дне. После чего меня как отработанную, ненужную вещь вновь вышвырнуло сюда, словно мироздание никак не может решить для чего я вообще нужен и что со мной в конце концов делать.

Дим умолчал лишь о голосах таинственных незнакомцев. Это было сложно даже для него, а для Олайи и вовсе было бы явным перебором. Правда она вообще молчала, не поднимая на него глаз. Он чувствовал себя ярмарочным шутом, рассказывающим небылицы.

-Ранее что-то подобное я уже видел, - обреченно продолжил Димостэнис. Хотя бы выговорится. - Элиас уже тоже умирал. Я знал, что Мерзлые Земли – это застывший океан и то, что Талла была золотой, и поднималась она на востоке, а уходила за горизонт на западе. Я видел в толще льда погибших людей, навечно оставшихся там.

Дим остановился, не желая больше продолжать этот фарс. Его собеседница все так же молча перебирала столовые приборы, как будто это было самым важным сейчас.

- Ты понял зачем все это? Для чего тебе были ниспосланы эти испытания? – спросила Олайя.

… - Он ничего не сделал, чтобы спасти этот мир.

- Он чувствовал и позволял ему медленно умирать…

Дим непроизвольно сжал кулаки. Эти две фразы от фантомов, которых он даже не смог увидеть, прожигали его душу сильнее каленого железа. Они испепеляли его, заставляя раз за разом переживать мгновения гибели целого мира. Его очередную личную потерю. Медленно, но верно низводя до состояния тупого отчаяния и полной потери веры в себя. Слишком тяжело было жить с такой ношей. Пусть даже она была ему навязана, и он не знал насколько она реальна.

- Я не знаю, - дрогнувшим голосом ответил он, - может в этом есть высокий замысел мироздания. А может чьей-то более извращенной воли. Я так и не знаю, что такое мой дар. И никто по-прежнему не жаждет поведать мне об этом. Тогда я должен был уйти.

Олайя прикрыла глаза, пряча так и не ушедшую с арами боль.

- Я видела, как ты шагнул в водопад. Я была там.

… - Дим, - он слышал, что она звала его, но не захотел останавливаться…

- Прости.

Она горько улыбнулась.

- Я была слишком наивна и думала, что все смогла устроить. Твое исцеление, побег. Я думала, что мы и в самом деле сможем убежать и наконец быть свободными. Я не учла лишь одного, - девушка прервалась, так как говорить мешали сдавившие грудь рыдания. Слишком сильны еще были воспоминания.

- Ненависти и страха, которые Аурино испытывал ко мне, - продолжил за нее Дим, - он никогда бы не дал мне уйти.

- Да, - едва слышно произнесла она, - если бы ты не шагнул в водопад, он бы убил тебя.

- Он тоже был там?

Олайя кивнула.

- Без тебя я не видела смысла своего существования в этом мире. Он отвернул меня от Бездны всего в шаге.

Димостэнис почувствовал, как ухнуло сердце, забившись в ужасе от ее слов.

- Сейчас главное - ты жив, и ты вернулся, - она без труда поняла его эмоции.

- Есть ли в этом хоть какой-нибудь смысл? Я причиняю тебе лишь боль.

Олайя порывисто положила ладонь на его руку. Ее глаза пробежали по его лицу и замерли где-то на уровне плеча. С ее лица резко сошли все краски, губы побели.

- Дим, - прошептала она. – Это она. Та женщина. Она – верная помощница императора, его правая рука. Это она, Дим!

Он повернулся, безошибочно найдя глазами ту, о ком говорила Олайя.

- Эдвира.

- Эдвира!

Два голоса, один обреченно-напуганный, второй - изумленно-не верящий слились в унисон.

Женщина не таясь, подошла к ним. На ней был костюм мужского кроя. Черные штаны, рубаха с высоким, наглухо застегнутым воротом, короткая куртка, пояс с ножнами и меч, на рукояти которого она небрежно держала ладонь.

- Узнал, - женщина изучающе смотрела на него. Меч незаметно выпорхнул из своего укрытия и в мгновение его острый клинок оказался у шеи Дима.

- Скорее – ошибся. Та непокорная воительница, которую я знал, не меняла принципы и не умела предавать, - его глаза опустились на медальон на ее груди в виде разбитого пополам сердца.

- Кто бы говорил, – фыркнула она, - уж не ты ли сбежал, когда стало горячо, оставив всех, кто тебе доверился расхлебывать заваренную тобой же кашу?

- Зато я никогда не переходил на сторону врага.

Последнее слово совпало с ударом по внутренней стороне запястья. Коротко, без замаха, не меняя выражения лица. Меч дрогнул в руке воительницы, прокалывая кожу у основания подбородка. Дим слегка отклонился, чувствуя, как острый клинок оставляет длинный след на шее. Одной рукой схватил меч, отводя в сторону, второй нанес два сильных удара по плечу и горлу противницы. Клинок выскользнул из онемевшей руки и глухо звякнув, замер на полу. Эдвира пнула мужчину ногой, но он выставил колено, закрываясь, и получил по скуле. Поймал ее вторую руку, выворачивая и нанося быстрые точные удары по предплечью, груди, животу. Женщина охнула, слегка отступив. И тут же нанесла силовой удар.

Дим почувствовал выплеск силы и как плетение его защиты впитывает в себя этот импульс. Благословил всех Богов, что все же потратил время и довольно приличную сумму денег, чтобы найти человека, которой смог замкнуть на нем линии защитной формулы. Эдвира была сильна. Четыре переплетенных энергетических звена плотно сплелись с плетением Дима, и как ему показалось, вплавились в кожу. По крайней мере, ощущения были такие. Однако времени на анализ не было. К тому же противница, не ожидавшая, что он останется на ногах после ее атаки, растерялась. Дим тыльной стороной ладони, вложив в удар всю свою силу, двинул растерянной воительнице по лицу и отшвырнул от себя. Та перелетела через ближайший стол и затихла.

Дим повернулся к Олайе. Широко распахнутые глаза, наполненные ужасом, были тем, что он увидел первым. И лишь потом перевел взгляд на человека, стоящего рядом с девушкой.

Аурино Эллетери поднял руки и несколько раз хлопнул в ладоши.

- Браво! – проговорил он, - всегда приятно смотреть на работу Мастера. Не знаю, где тебя носило эти ары, мой дорогой друг, но свои способности ты не растерял.

Дим сделал шаг вперед, плечом отодвигая Олайю так, чтобы она осталась за его спиной. Аурино пренебрежительно фыркнул.

- Ничему тебя жизнь не учит, - произнес император, вложив в свои слова изрядную долю издевки, - не боишься вставать к ней спиной? Я бы не рискнул.

Олайя с силой сжала пальцы на плече Дима.

- Она отправила к Вратам Зелоса нескольких человек из моей охраны, троих из моей личной свиты и…, - правитель Астрэйелля перевел взгляд на девушку, - и кое-что взяла у меня без спроса.

Лицо Олайи исказило отчаяние. Дим почувствовал неприятный холодок по коже от слов Аурино. Она так ничего и не рассказала о себе. Кроме того, что изучает травы. Как она смогла бежать из дворца и как выживала там эти ары? О своих отношениях с его бывшим другом. Какие тайны их связывали? Ревность когтистой лапой сжала сердце. Замешанная на жгучем чувстве обиды, предательства, ощущении горького одиночества и полной никчемности. Словно удушающий колпак накрыла с головой.

- Дорогая, я предлагаю тебе обмен, - теперь в голосе императора звучало явное удовлетворение. Будучи превосходным эмпатом, он с легкостью прочувствовал эмоции своего извечного соперника, которые тот даже не попытался хоть как-то замаскировать, - ты отдаешь мне мое, а я взамен могу пообещать тебе, что убью его, - уничижительный кивок в сторону Дима, - быстро и здесь, а не потащу в подвалы дворца, закончить начатое еще семь аров назад. Мы же с тобой всегда могли договориться.

Ореховые глаза приобрели затравленное выражение. Этот отпечаток горечи и пережитых страданий отрезвили Димостэниса. Он положил свою ладонь поверх ее руки, сжимая дрожащие пальчики. Император закатил глаза и тяжело вздохнул.

- Ладно! Тогда возьму свое сам.

Правитель Астрэйелля сделал небрежный жест рукой и в зал вошли шесть человек. Одетые в черное, хорошо вооруженные воины. У каждого на шее была надета цепь с таким же медальоном, какой Дим заметил у Эдвиры. Он пробежался взглядом по ножнам, в которых грозно застыли тяжелые мечи, почувствовал удушающую энергетику каждого. Старые знакомые - Разбитые Сердца. Шесть хорошо обученных воинов, сильных шактов, готовых действовать по первому приказу своего повелителя. Дим здраво оценил свои возможности - его защитное поле выдержит несколько ударов, а потом его сотрут в порошок. И в лучшем случае, и в самом деле, прикончат здесь, а не потащат в подвалы к императорским дознавателям.

Димостэнис сделал несколько шагов назад, отходя от противников, оттесняя Олайю с середины залы, ближе к лестнице на второй этаж. Слегка повернул к ней голову.

- Я смогу их задержать на какое-то время. Ты должна уйти.

Тяжелый энергетический импульс разбил воздух, ударил по полу в ере[1] от лестницы, взорвал мраморную плитку, подняв целый фонтан каменных осколков. Сложились перила, рухнули ступени.

- Это чтобы не было никаких соблазнов, - голос императора легко покрывал поднявшийся грохот и крики посетителей, которые еще не сообразили, что лучше держаться от этого места подальше. Скрежет в спешке выдвигаемых по полу тяжелых стульев, опрокинутые столы, топот ног. На хозяина, который в испуге выглянул из-за гостевой стойки никто не обратил внимания.

- Хочу, чтобы ты собственными глазами увидела в какого неудачника в очередной раз поверила!

Аурино едва заметно кивнул головой. В сером мареве, поднятой пыли, Дим едва успел различить этот немой приказ к действию. Выброс силы ударил в грудь и отбросил его к разрушенной лестнице. Плетение выдержало. Еще сильнее вошло в кожу, будто разрывая ее и заменяя живую плоть на сверкающие серебром линии.

Не обращая внимания на боль, Дим прыгнул вперед, нырнул на пол, уходя от очередной атаки, перекатился, хватая меч, который уронила Эдвира. Рывком поднялся на ноги, успевая отразить летящий в него клинок. Резким ударом вниз и назад отбил нацеленный по ногам удар одного из противников. Стремительно повернулся, ловя тяжелый меч, летящий в голову и выбивая клинок из руки бойца.

Вновь по телу разлилась страшная боль от очередной энергетической атаки и вновь защита выдержала. Пора было начинать удивляться. Правда времени на это совсем не было и Дим отложил эмоции на потом. Оглянулся на Олайю. Хорошо бы сейчас иметь ту силу, от которой он всегда открещивался. Ему бы ничего не стоило стереть этих шестерых мерзавцев в порошок.

Клинок скрестился с клинком. Скрежет стали. Сильный удар по незащищенной руке.

Ах да! Он же Защитник! Чтобы вас всех Бездна забрала. И не имеет права на подобные просьбы.

Дим рубанул снизу-вверх, оставляя на теле одного из врагов длинную кровавую полосу от горла до самого живота. Резко крутанулся вокруг себя, придавая своим действиям дополнительный импульс и ударом ноги отшвырнул противника. Тот нелепо взмахнул руками, сбив с ног своего товарища, и оба повалились на пол.

Впрочем, какого-нибудь чуда сейчас очень не хватает!

Едва уклонился от энергетического плетения, которое лишь слегка обожгло щеку. Бросил взгляд на наблюдающего за бойней Аурино. Затаившаяся внутри ненависть вспыхнула с новой силой. Вот он – главный источник всех его бед. Желание уничтожить предателя стало нестерпимым. Дим не глядя, ударом локтя в лицо отшвырнул от себя очередного нападающего и, неожиданно поменяв траекторию движения, швырнул меч в императора.

Клинок, преодолев заданный ему путь, замер в нескольких ерах от груди правителя Астрэйелля. Дрогнул, врезавшись в невидимую преграду. Аурино презрительно усмехнулся. Лопнул защитный барьер, разбрасывая брызги серебра и, меч слегка замедлив полет, продолжил свой смертоносный путь.

Император попытался отклониться от клинка, но было слишком поздно. Один из Разбитых Сердец прыгнул, закрывая своего повелителя. Поймал меч собственной грудью и безжизненным кулем рухнул ему под ноги.

Дим поднял глаза на белого, как снег Аурино и сделал отчаянный рывок вперед. Однако защита, которую сумел разрушить его меч уже была восстановлена, и он увяз в плотных нитях мощного плетения. Сила Эллетери сдавила грудь, парализовала дыхание. Он почувствовал вкус крови во рту. Там, где линии его защитной формулы соприкасались с кожей, она как будто лопалась, не выдерживая этой мощи. Собственное плетение разрывало его изнутри, и он не в силах был противостоять этому.

Сильный толчок в плечо выкинул его из контура защитного поля императора, и он отлетел в сторону. Вернулось ощущение реальности, по ушам ударили окружающие звуки: голос Олайи, звериный рык Эдвиры, досадный вскрик императора. Дим поднял голову, ища взглядом своего спасителя и увидел воительницу, прикрывающую его величество. Не разобравшись, она решила, что опасность грозит правителю Астрэйелля, тем самым спасая жизнь его злейшему врагу.

Дим сплюнул вязкую кровь, наполнившую рот. Дотянулся до кинжала, который он заметил недалеко от себя. Какое никакое оружие. Поднялся на ноги. Бой еще не был окончен. И с появлением воительницы смертельно опасных противников лишь прибавилось. Кожа горела, казалось одно лишнее движение, и она начнет трескаться.

Эдвира хищно оскалясь, медленно подступала к нему. В руках женщины не было оружия, и Дим понял, что бить она будет силовыми формулами. Он швырнул кинжал, пытаясь повредить ее защитное поле. Воительница подняла руку и клинок, звякнув о ее ладонь, упал, не причинив вреда. Краем глаза он уловил движение справа.

Хлопнула входная дверь. Ударилась о косяк. В таверну вошел вооруженный отряд из двенадцати человек. Одетые в темно синюю форму, расшитую золотыми полосами. Словно не замечая остальных присутствующих, невозмутимо прошествовали до середины залы и, разделившись на две половины, выстроились друг напротив друга, образуя широкий коридор. От переполнившей помещение силы Шакти, начали трескаться стекла.

По образовавшемуся проходу неспеша прошествовал Янаур Эардоре. За ним следовала его свита, небрежно, словно невзначай создавая вокруг лэрда защитный полукруг. Внимательным взглядом князь изучил обстановку, пробежался глазами по застывшим в ожидании команды Разбитым Сердцам, скривил тонкие губы при виде Эдвиры, чуть напряженно посмотрел в сторону императора и остановился перед Димом, отвесив глубокий поклон.

- Ваше светлейшее высочество, для меня большая честь приветствовать вас, - учтиво произнес князь. – Простите нас, мы слегка задержались в пути. Однако, я вижу вы не особо скучаете.

Дим помнил боевую ауру лэрда и понимал отчего его величество император, замерев, не сводил взгляда с бесспорно опасного противника. Он явно просчитывал обстановку и оценивал свои шансы.

- Вам нужна помощь, ваше светлейшее высочество? – с самым невозмутимым видом поинтересовался Янаур.

Дим неопределенно дернул плечом. В конце концов, он же «его светлейшее высочество» и имеет право не отвечать на идиотские вопросы.

Губы князя тронула знакомая язвительная усмешка.

- Тогда, если никто не возражает, мы проводим вас до экипажа.

Дим повернулся к императору. Их взгляды скрестились в немом поединке, обжигая друг друга ненавистью и обещая скорую встречу. Он сделал несколько шагов назад к Олайе, протягивая ей руку.

- Простите, ваше светлейшее высочество, - едкий голос Аурино разорвал напряженную тишину, - вы конечно же можете идти куда пожелаете. Однако моя избранница останется со мной.

Дим стиснул зубы. Бросил на лэрда взгляд, означающий его однозначный ответ. Если он все еще нужен его светлости, значит тому придется принять его условия. Янаур слегка приподнял брови, словно чего-то ожидая.

- Да, ваша светлость, мне нужна ваша помощь.

Слова были произнесены. Еще один выставленный счет.

- Слава Богам!

Дим сосредоточенный на Аурино, вглядываясь в его мимику, пытаясь угадать любой жест, не сразу узнал голос наследного принца Фельсевера.

-Хвала всемогущему Зелосу! – Рамир отделился от свиты князя. – Как я рад тебя видеть, моя дорогая! Я не спал все эти ужасные ночи и не ел эти невыносимо мучительные дни! Когда думал, что море поглотило тебя, - произнося свою пылкую речь, молодой человек все ближе и ближе подходил к Олайе.

– Гость для любого фельсеверца - это святое! Законы гостеприимства нерушимы! - он бесстрашно встал спиной к императору рядом с девушкой, закрывая ее собой. – Этот вечер мой! Ты должна пойти со мной. Мы будем есть, пить, гулять с моими друзьями и близкими. Ты покажешь, что не в обиде и смоешь позор с моего имени.

Без умолку продолжая нести эту чушь, Рамир, приобняв Олайю за плечи, начал двигаться вместе с ней по проходу, все так же закрывая ее от императора.

- Ты еще кто такой?! – взревел его величество.

Дим, с которым творились неведомые до сей поры вещи, воспринимал происходящее с разных сторон. С одной он все видел и слышал, как обычный человек, а с другой он все ощущал. Своим телом. Каждой его клеткой. Той самой сущностью, которую он познал совсем недавно. Он чувствовал стихии, все переплетения и связки, как раньше он был способен это видеть. Почти прозрачные, легкие, плавные линии формул, управляемые Аурино. Тяжелую боевую вязь Янаура. Многоцветье линий от других одаренных. Энергетическую сеть, окутавшую людей.

Дим весь сосредоточился на своих ощущениях, понимая, что сейчас именно в них - спасение.

- А ты кто? – дерзкий голос принца в ответ.

Светло-серый, почти белый сгусток энергии отделился от императора и ударил Рамира в грудь. Принц отлетел к полуразрушенной лестнице. Остатки перегородки не выдержали и осыпались на неподвижное тело, скрыв его под грудой камней. Закричала Олайя.

Свита князя, обнажив свое истинное предназначение, атаковала боевыми плетениями. Император словно играючи, небрежно выставил едва заметную прозрачную стену. Ударил Янаур, разрушая защиту. Разорванные линии, хлестко, словно живые плети жалили людей, попадавших под их разящие жгуты.

Своим вторым зрением Дим видел энергетику князя и его людей, их формулы, которые они не переставая обрушивали на своих врагов. Чувствовал, чего стоит показная небрежность предводителя имперцев.

Раздался звук стекла. Люди, одетые в черное, со знаками разбитых сердец, наполнили обеденный зал постоялого двора. Было бы глупо считать, что его величество придет на встречу со столь малым сопровождением.

Теперь пришлось туго мюрдженцам. Перевес был явно на стороне их заклятых врагов. Свита князя таяла на глазах. Все чаще прорывались плетения, оставляя прорехи, сквозь которые их легко разили имперцы. Только сам Эардоре все так же стойко вел бой с императором. Один на один. Две застывшие, словно вросшие в пол фигуры, пытающиеся победить силой своего дара.

Послышался скрежет стали. Гвардейцы лэрда пытались мечами помочь себе в бою. Однако в этой битве властвовали совсем иные силы.

Вспыхнула занавесь на окне. Стены пошли трещинами. Стали разрушаться колонны, держащие потолок. Князь, видя, как его люди один за другим выходят из строя, окровавленные, обессиленные, разбитые превосходящим по численности противником, ослабил концентрацию силы, направленную на императора и выставил защитный купол, давая своим воинам время на передышку.

Аурино усмехнулся и черпнув силу из разлитой по всему помещению стихии огня, сплел несложную формулу и швырнул в лэрда. Огненное копье отхватило прядь волос, едва не отрезав ухо, в последний момент растворившись в ауре князя. Следующий удар пришелся по защите. Линии одна за другой начали рваться. Эардоре больше не атаковал. Он был силен, но даже его сил не хватало на то, чтобы и защищать своих людей и вести полноценный бой с таким мощным противником, как император.

Янаур понял свою ошибку и попытался вновь подтянуть к себе доступные ему силы. Вязкая сеть, умело наброшенная на него Аурино, отрезала его светлость от энергетических каналов. Лишенный возможности управлять стихиями, а самое главное подпитываться от них, князь попытался черпать силы из внутренних источников. Очередная атака императора едва не сбила его с ног и заставила отступить, теряя свои позиции.

Гвардейцы Эардоре, видя, что тому приходится не легко, кинулись было к нему на помощь, но Разбитые Сердца не дали им этого сделать.

Дим почувствовал, как ударило в виски. Импульс разошелся по всему телу, наполняя жаром. Он легко узнал эти ощущения из прошлой жизни – когда открывал хьярт для энергий стихий и их сила теплом разбегалась по венам. Не отдавая отчета своим действиям, Дим собрал этот жар в небольшой пульсирующий комок и швырнул в сторону лэрда. Вспыхнуло серебристое пламя. Безжалостно разрывая пространство между людьми, его языки рванулись вверх. Яростные, непримиримые, опасные. Янаур осторожно подхватил их искрящуюся энергетику и потянул на себя. Дим успел заметить изумление в глазах Аурино. Впрочем, у князя его было не меньше. Два проводника, не раз пользовавшиеся его даром, как энергией любой другой стихии. Только сейчас он был хозяином самому себе и сам распоряжался с кем делиться своей силой.

Огонь, разгоревшийся уже почти по всей зале, встрепенулся с новой мощью и потянулся к властвующей стихии, сплетаясь с ней. Напитываясь ею. С потолка посыпались камни. Задрожал пол. Из разломов высвободилась энергия земли и устремилась к серебряному пламени. Стены комнаты начали складываться как карточный домик от внезапно налетевшего порыва ветра.

Лэрд потянул искрящийся барьер на себя, прикрывая своих людей, оставляя лишь небольшой проход в создавшемся хаосе разрушения.

- Быстрее, - рявкнул он. – У нас немного времени. Уходим!

Не надо было обладать никаким вторым зрением, чтобы видеть, как ему тяжело и чего стоит держать на себе подобную мощь. И понимать, что долго он и в самом деле не протянет.

Дим рванул к стоящей на коленях Олайе, которая пыталась разобрать завал камней над Рамиром. Схватил рыдающую девушку за талию и почти сунул в руки лэрду.

- Береги ее, - резко сказал он, - она должна быть в безопасности.

Олайя тихо вскрикнула, умоляюще смотря на него. Янаур сделал шаг к Диму.

- Что ты собрался делать?!

- Я не могу оставить Рамира.

- С мены на мену здесь сейчас все рухнет! – заорал лэрд. – Ты пойдешь с нами!

Дим покачал головой и отступил. Однако князь не собирался сдаваться. С потеками крови на лице, горящим в глазах пламенем и окруженный серебряным вихрем, он был похож на демона, вырвавшегося из Бездны. Очень злого и бескомпромиссного демона.

Драться или выяснять отношения не было времени.

- Ты же знаешь, я вернусь за ней, - Дим скользнул глазами по Олайе.

- Ты видел, какую силу вложил император в свой удар! Никто бы не смог выжить. Ты думаешь, я бы бросил принца Фельсевера, если бы знал, что есть хоть один шанс?!

Импульс все так же отчетливо стучал в висках, отдаваясь в каждой клетке тела. Диму все чаще казалось, что он растворяется в этом жарком пульсировании. Он потянулся к серебристому тоннелю, который держал Янаур и запечатал проход, отделяя себя от остальных искрящейся стеной.

Князь поднял было руку, чтобы разбить преграду, но то ли передумал, то ли понял, что не сможет этого сделать, отступил назад, давая знак – уходить.

Защитный купол задрожал, начал сужаться по мере того, как люди выходили из смертельной ловушки. Последнее, что увидел Дим были ореховые глаза, смотрящие на него.

- Я вернусь, мой ангел, - пообещал он, хотя она и не могла его услышать. – Даже, если ты уже не ждешь.

Посыпались камни с потолка. Стены, не удерживаемые больше ничем, стали рушиться. Дим отступил вглубь залы, каким-то чудом еще держащейся на двух неразрушенных колоннах. Посмотрел туда, где завалы камней должны были похоронить императора и его людей. Глупо было бы надеяться на то, что те погибли. Еще глупее рассчитывать на то, что Аурино так легко сдастся.

Поэтому времени у Дима было совсем немного. Он бросился к разрушенной лестнице, обломками которой привалило принца, и приступил к работе.

[1] Ер – мера длины равная примерно одному шагу взрослого человека.

Часть 5

Глава 8

Подземный ход вел к реке. Дим услышал приближающийся шум воды и почувствовал усилившуюся влажность. Пришедший в себя Рамир проинформировал его о том, что существует несколько потайных путей, соединяющих два государства. Подобные тоннели, предусмотрительно сделанные мюрдженцами еще в мирные ары, теперь постоянно выручали в течение вспыхнувшей войны. Чаще лазы прокладывались в горах среди многочисленных пещер и завалов камней либо же как этот в толще воды. По ним перебирались беженцы из империи в княжество или использовались повстанцами для перехода через границу. Этот ход был одним из основных. Именно по нему Рамир с Бренной, а позже к ним присоединилась и Олайя, проводили людей, желающих убежать из Астрэйелля и начать новую жизнь.

- И что вы ни разу не попались? Вас никто не сдал? – удивленно протянул Дим, слушая рассказ о героических, но абсолютно бессмысленных подвигах. Словно воду из тонущей лодки решетом откачивать. Империя слишком большая, и те две-три сотни людей, которых удалось спасти ничто по сравнению с теми, кто переносит все лишения и тяготы несправедливых законов все еще существующих в Астрэйелле.

- Мы приходим один раз в ар. На той стороне нам все также помогает Милора.

- Этой тоже не живется спокойно! – не удержался Дим от язвительного замечания.

Рамир остановился и резко повернулся к своему спутнику.

- Мы все это делаем, отдавая дань памяти человеку, которой никогда не думал о своей жизни, спасая других людей. Который проложил этот нелегкий путь и дал надежду всем тем, кому это так необходимо. Который не бежал от опасностей, не отталкивал от себя друзей и не фыркал презрительно при упоминании о благородных и великодушных поступках.

Изобличил так изобличил! Снова фыркнул Димостэнис уже про себя. Неужели он и вправду был таким придурком? Или же теперь, сбросив с плеч тяжесть максимализма и тягу к бестолковым порывам, ему так одновременно тяжело и смешно смотреть за подобным безумством у других. Впрочем, Рамиру еще слишком мало аров. В таком возрасте обычно весьма болезненно и трудно расставаться с деревянными мечами и бутафорскими идеалами.

- Знаешь, я все равно тебе не верю, - продолжил принц свою разоблачающую речь, - если ты на самом деле такой безразличный циник, зачем полез меня спасать? Ты же мог, не рискуя своей жизнью, уйти вместе с князем?

Потому что спасение наследника Скалистого государства дорогого стоит. И что ему - бродяге, без роду и племени, без дома и денег поддержка и благодарность князя Фельсевера очень сможет пригодиться. Конечно, чтобы совсем не травмировать юношу, Дим ничего не ответил. Пожал плечами и пошел вперед.

Принц чувствовал себя не важно. У парня явно были сломаны ребра, хорошо досталось спине, пара крупных шишек на голове, да и все тело было в ушибах и ссадинах, которые доставляли ему немало неприятных ощущений. Все же Рамиру несказанно повезло, так как несколько опорных балок, обрушившейся на него лестницы зацепились друг за друга и не придавили его всей тяжестью конструкции, а создали некую прослойку, спасшую его от неминуемой гибели. Однако еще большее удивление вызывало, что на принце не было и следа от удара мощного плетения императора.Дим не раз видел, что удары даже меньшей силы делают с людьми. Выдирая целые куски мяса, оставляя лишь прожженные дырки в теле.

- Со мной такое не впервые, - признался ему принц, после того как Дим озвучил свои мысли. - Словно неизвестная и неподвластная мне сила встает на мою защиту. Я мог погибнуть уже несколько раз.

Рамир, как шакт обладал средними способностями, пусть даже он умел управлять всеми четырьмя стихиями и был проводником. Устоять же против атаки императора у него не было никаких шансов.

- Может, это какая-то особенность моего дара? Ты что-нибудь слышал о подобном?

Дим искренне покачал головой. Он бы тоже очень хотел это понимать. В мире, где все против тебя очень важно владеть знаниями, которые могут помочь в трудную минуту.

- Ты у лэрда не спрашивал? Думаю, что в княжеских хранилищах книг, что в библиотеках правящего Дома можно найти много интересной информации.

- Я ему ничего не говорил.

Дим усмехнулся про себя. Все же время неумолимо берет свое. Мальчик повзрослел и уже дорос до самостоятельных игр. Правда, до того чтобы переиграть Янаура Эардоре ему еще далеко, но все должно с чего-то начинаться.

Подземный тоннель вывел их к реке. Добравшись до ближайшего берега, путники, стуча от холода зубами, сняли с себя мокрую одежду, отжали и вновь одевшись, стали изучающе оглядываться вокруг. Оставалось совсем немного времени до того, как Талла уйдет за небосвод. Кругом темнели деревья и густые заросли кустарника.

- Я разожгу огонь, - выбивая дробь непослушными челюстями оповестил Рамир.

- Мы в Астрэйелле, - не спросил, просто сказал Дим. По его мнению – холод, пронзающий до самых костей не был самым худшим в сложившейся обстановке.

- Согласен – не самая приятная перспектива, - принц начал ломать упругие ветви кустов, выбирая наиболее сухие.

Наконец он собрал достаточную охапку хвороста, более-менее подходящую для разведения костра и попытался разжечь огонь. Стихия отвечала неохотно, огрызалась и все время норовила прервать контакт с одаренным.

Дим протянул руку к огню. Языки пламени словно шаловливые щенята потянулись за его ладонью, пытаясь ласково прикусить за пальцы. Сила, которая после боя на постоялом дворе вновь затаилась внутри него, ответила теплом, растекающимся по телу. Костер разгорелся, вспыхнул, озарил деревья. Дим едва удержался, чтобы не шагнуть в него, растворяясь в приветственном жаре. Опомнился. Однако желание было настолько сильным, что он сам этого испугался. Пока он не поймет или не узнает, что с ним происходит, надо постоянно держать себя под строгим контролем. Не хватало только на радость своим врагам устроить торжественный ритуал самосожжения.

- Мог бы сразу сказать, что сам справишься с огнем, - возмущенно проговорил Рамир, возникнув рядом и держа охапку веток для розжига. – Я бы не тратил последние силы.

Дим не ответил. Если бы он сам это знал…

Обсохнув и немного отдохнув, путники двинулись дальше. Дим считал, что им надо как можно быстрее исчезнуть из нейтральной зоны, пока император не пришел в себя от полученного удара и не начал усиленные поиски.

- Удачно ты нас всех за нос водил, - не выдержал, произнес Рамир несколько сэтов спустя. В первый раз в его голосе явственно слышалась обида.

- Я вас не обманывал. Я сам мало что знаю о своем даре.

Принц, в который раз скосил на него глаза.

- Ты весь в серебре. Словно Талла в рассветные сэты.

Дим непроизвольно бросил очередной взгляд на свои кисти, на которых все еще были видны мерцающие серебряные росчерки.

- Эти линии, они у тебя повсюду. На руках, тянутся по шее, уходят под волосы. Ты разве сам их не видишь?

Мало того, что видел, так еще был уверен, что если снять рубаху, то можно будет увидеть линии, пересекающие тело, повторяя защитную вязь, переплетенную на нем еще до боя с людьми Аурино. Она как будто и в самом деле вросла в кожу и не желала распадаться даже после того, как завершила свою миссию. Дим отлично чувствовал эти новые отметины. Как будто ему не хватало его многочисленных шрамов. Сейчас после разговора с Олайей ему вновь стало не безразлично, как он выглядит и как она на него смотрит. Хотя он изо всех сил гнал эти мысли от себя прочь.

Радовало одно - там, где линии касались кожи, больше не пекло и не было ощущения, что она сейчас треснет. Словно они там были всю его жизнь. Или должны были быть. Как будто проступили изнутри, а не были нанесены поверхностно. Дим вспомнил полные страха и изумления глаза Аурино, когда меч разрушил его защиту. Помнил, как сопротивлялось его тело, когда он ощутил силу дара Эллетери и вместо того, чтобы осыпаться горсткой пепла к ногам победителя, смог противостоять мощнейшему энергетическому выплеску. И тот импульс, который он послал князю и к чему это привело.

Дим едва удержал тяжелый вздох. Все начинается заново. Вопросы. Вопросы. Вопросы. Бесконечные загадки. Ответы же приносят с собой лишь разочарование, боль и невозвратимые потери. Его жизнь вновь вернулась на темные круги своя.

Ночь скрывала все дороги. Идти лесом не решились. Помимо рыскающих стражей можно было наткнуться и на другие, не менее опасные неприятности. Двум безоружным странникам (не считая фамильный кинжал принца, с которым тот не расставался никогда) одинаково не нужны были незапланированные встречи ни с двуногими, ни четвероногими хищниками, поэтому они благоразумно шли вдоль реки, придерживаясь одной линии, которая как они надеялись выведет их к дороге.

Ближе к рассвету путники окончательно выбились из сил. К тому же от усталости состояние Рамира вновь ухудшилось и молодой человек буквально валился с ног. Пришлось отступить чуть глубже в лес и без сил рухнуть в заросли густого кустарника, позволив себе, пусть короткий, но необходимый отдых.

Дим не знал, сколько времени они отдыхали, но когда он снова открыл глаза, Талла только-только начала всходить на небосклон. Значит прошло не более двух сэтов. Совсем рядом раздавались раздосадованные, злые голоса и громкие окрики, натужное ржание лошадей, свист хлыста. Дим пробрался сквозь заросли кустарника и осторожно раздвинул густые ветви. Как оказалось, они держались верного пути и остановились всего в нескольких ерах от дороги, которая в сезон дождей превратилась в труднопроходимое болото.

На проезжей тропе тяжело накренившись и почти завалившись на бок стояла повозка. Две лошади, впряженные в телегу, изо всех сил тянули ее из вязкой хлюпкой жижи, в которую превратилась и без того раздолбанная приграничная колея. Размытый дождями холм, на котором и застряла телега покрывало темное скользкое месиво, стекающее вниз в овраг. В некоторых местах доходящее аж до колена. Рослый здоровенный мужик без устали стегал несчастных животных, сопровождая каждый свой удар громкими ругательствами. Сзади повозку толкали еще один мужчина и три женщины, но им явно не хватало сил и колеса мертво стояли в грязи, не двигаясь с места.

- Что там? – Рамир едва слышно подошел сзади, заглядывая Диму через плечо.

- Похоже им нужна помощь, - прокручивая в голове какие-то мысли, ответил тот, - пойдём!

Поймав в ответ недоуменный взгляд товарища, Димостэнис раздвинул заросли кустарника и шагнул вперед.

- Приветствую, - громко произнес он, привлекая к себе внимание, - Боги вам в помощь!

Мужчина с кнутом резко обернулся на него, ожег злым взглядом.

- Сам-то то помочь не хочешь?

- А что же не помочь хорошим людям? – бравурно воскликнул Дим и оглянулся на своего спутника. – Правда, Рамир?

Наследный принц, обрадованный столь обескураживающим предложением, бросил на спутника «счастливый» взгляд и полез в болото. Грязь облепила голенища сапог, залилась внутрь. Холодная и липкая она взорвала сонм колючих мурашек, мгновенно разбежавшихся по коже. С неба начал капать дождь. Колеса набивались мутной жижей и под ее тяжестью проваливались все глубже. Уставшие женщины едва успевали освобождать их от веса, как набивалась новая грязь и их труд сходил на нет.

Дим почувствовал всплеск силы с той стороны, где стоял Рамир. На мгновение жижа, затягивающая колеса, отступила, словно перед ней поставили невидимый барьер. Поняв, что происходит, мужчина не теряя времени, бросился к одному колесу, Дим ко второму и что было сил рванули повозку вверх, высвобождая ее из вязкого плена. Шелест дождя прорезал оглушающий свист бича, но лошади и сами почувствовав свободу, устремились вперед, вытаскивая телегу из оврага.

Женщины обрадованно закричали, более сдержанный мужчина лишь выдохнул через сжатые зубы, позволив себе скупую улыбку. Дим посмотрел на Рамира и, последовав примеру остальных, стал выходить из грязи. Уже у самого подступа к заветной тверди, принц поскользнулся и упал в вязкую массу, хлебнув порцию зловонной жижи. Ругаясь и отирая с лица грязь, он, не глядя ни на кого пошел к реке.

- Спасибо за помощь, - возница приветливо смотрел на Дима, - видимо, вас к нам и в правду послали Боги.

- На долгом пути всякое может случиться.

Из телеги послышался жалобный стон. Одна из женщин встрепенулась и быстро откинув полог нырнула внутрь повозки. В нос ударил запах крови и гниющих ран. Который смешавшись с промозглостью холодного утра, повис в воздухе. Никто из присутствующих не выказал должного внимания случившемуся. Дим, подстроившись под ситуацию даже бровью не повел, сделав вид, что ничего не заметил.

- И зачем нам это было надо? – дрожащий и до последней нитки промокший Рамир ждал пока Дим смоет с себя всю грязь и выйдет на берег. – Кто людям помогает, тот тратит силы зря! – съерничал он.

Димостэнис бросил на него насмешливый взгляд.

- В благодарность нам предложили обсохнуть, согреться около костра и еду, - терпеливо начал разъяснять тот, как маленькому капризному ребенку, - к тому же эти люди самая подходящая компания, чтобы спокойно пересечь нейтральные зоны и если это будет по пути, то и достичь нужного нам места, откуда мы сможем вернуться в Мюрджен.

Их новые знакомые оказались бродячими циркачами. Как признался Айрек, возница, который был у них за старшего, их труппа была многочисленна и довольно известна.

- Только вот в период межсезонья, а еще хуже сезона дождей народ не очень падок на подобные развлечения. Кушать же хочется всегда. Вот мы и разделяемся на небольшие группы и колесим по мелким деревням и селам, - он словно извиняясь, развел руками. – Это в больших городах публика привередлива и ждет нечто грандиозное, а деревенские благодарны и за более простые показы. Сейчас вот настала пора воссоединиться. Скоро в Эфраноре будут большие выступления в честь празднования Нового ара и Бала цветов. Каждый артист может попытать счастья и быть избранным в число тех, кто будет выступать перед самим императором.

Несмотря на первое впечатление и некие тайны, циркачи оказались довольно приветливыми и радушными людьми.

- Так значит в столицу идете? – поинтересовался Дим.

- Сначала в Нэрнсту[1], - ответил за старшего Перес. Он в их небольшом коллективе выполнял несколько функций. Ножи метал и жонглировал, а еще мог и с огнем поработать. Как сам о себе рассказал артист. Оба мужчины были Шактами, и как это было заведено в империи могли управлять лишь одной стихией, но тем не менее дар был основным помощником в их нелегком ремесле. – Там наша труппа даст несколько концертов. Так сказать - репетиция перед главными выступлениями.

Дим обескураживающе усмехнулся.

- Мы тоже идем к морю. Видно судьба нам была встретиться.

Циркачи осторожно переглянулись между собой.

- Нам не помещают спутники, - неожиданно крякнув, произнес Айрек, - вы ребята бойкие и помочь можете, да и спокойнее путь будет. Разный люд бродит по дорогам.

- Мы не против компании, - Дим весело подмигнул молчавшему Рамиру.

- Только вот предложить вам особо нечего. В повозке раненного везем. Гимнаст наш упал с высоты, разбился весь. Лейла делает, что может, но она не особо в целительстве. Надеемся протянет до города, там авось помогут. Так что крышу над головой не можем предложить. Зато костер, еда и веселая компания есть всегда.

- Тогда по рукам!

- И зачем нам Нэрнста? – хмуро спросил Рамир.

- Это большой порт. Мы переправимся в княжество по морю. Одним же нам туда просто не дойти. Я уверен везде патрули, а крупные поселения уж тем более закрыты для свободного прохода. Бродячих артистов не проверяют как остальных. К тому же у них наверняка есть разрешительные документы на пересечения границ квот и въезд в города.

- Я не смогу нас переправить по морю из Нэрнсты. Восток империи закрытая территория для людей князя. Правильнее идти к Разъединяющему заливу.

- Безусловно ты прав, - легко согласился Дим, пряча иронию в голосе, - уверен наши враги думают точно так же. И вряд ли нам удастся подойти к границе Мюрджена. А за Нэрнсту не беспокойся, я что-нибудь придумаю.

В глазах принца все также горел огонек недоверия, однако спорить он больше не стал.

Расчет Дима оказался верен. Каждый день они натыкались на два, а то и три патруля. Причем проверяющими могли быть кто угодно. Пограничники, обычные военные, законники, люди со знаками разбитых сердец, несколько раз они даже натыкались на людей в серой неприметной форме, безо всяких опознавательных нашивок или знаков, однако именно с ними циркачи чувствовали себя более скованными и начинали свободно дышать, лишь когда те возвращали все предоставленные бумаги и разрешали проезд.

- Ненавижу глазастых, - Айрек зло сплюнул себе под ноги, - все они убийцы и кровососы. Возомнили себя Богами, а по сути продажные палачи!

Глазастыми называли людей из службы императорской безопасности или еще Око Императора. И Дим хорошо знал, что со внутренних сторон воротничков их неприметных курток вышито око с длинными острыми как мечи ресницами. Все видим и стоим на защите. По крайней мере так было раньше. Когда он придумал и эмблему, и девиз службе, которую сам и создал для защиты империи и ее правителя.

Две усталые лошади еле плелись, волоча за собой тяжелую повозку. Конечно же хотелось запрыгнуть на спину резвого жеребца и за несколько дней достичь пункта назначения. Однако жеребцов у них под рукой нужных не было, да и в существующей реальности мудрые слова: «тише едешь – дальше будешь» не являлись пустым сотрясанием воздуха.

Глава 9

Нэрнста – крупнейший город-порт империи. Вытянутый вдоль всего побережья Морской квоты, он играл значительную роль в экономической жизни страны. Торговый флот, пассажирские транспортные и прогулочные суда, рыболовецкий промысел, ремонтные заводы – все чем могла похвастаться морская столица Астрэйелля. От пристаней, вымощенных камнем, в море отходили длинные рукава массивных пирсов с каменными опорами и широкими деревянными настилами. Здесь всегда было многолюдно. Туда-сюда сновали матросы, деловито общались купцы, беспечно прогуливались любители морских прогулок, ожидая очередного рейса на небольших прогулочных корабликах, суетился рабочий люд.

Такой Димостэнис помнил Нэрнсту. Ведь именно в этом городе он планировал продолжить бег своих дней после того, как ушел со службы императору. Несмотря на шум и суету, ему нравилась здешняя жизнь, мягкие лучи Таллы, крики чаек, соленный ветер, узкие улочки, выложенные из серого камня.

Изменения, перевернувшие жизнь государства, не обошли стороной и Нэрнсту. За прошедшие ары красавец порт превратился в военно-морскую базу Астрэйелля. С востока города, там, где проходила граница с нейтральной зоной возвели новую крепость. На южном мысе отстроили старую цитадель, отделив ее от самого города широким каналом. Два укрепленных форта защищали Нэрнсту с юго-запада, там, где причалы плавно переходили в набережные Возрожденных земель.

Сам город был буквально наводнен людьми в форме. Чаще всего встречались воины Братства, разных рангов и званий судя по нашивкам на рукавах курток. Еще законники, люди Ока и вооруженные отряды основных военных формирований Астрэйелля.

На первый взгляд казалось несколько опрометчивым приходить сюда, когда за твоей головой объявлена охота, но именно здесь Димостэнис вдруг перестал чувствовать себя чужим. Он помнил этот когда-то бывший спокойным и уютным город из своей прошлой жизни, не гоня воспоминания и давая им вновь стать частью его. Астрэйелль был его домом, где он прожил более тридцати аров, где жили люди, которых он когда-то любил и которые любили его, где он был счастлив, искал себя, познавал мир во всей его многогранности. Здесь он понял, что от себя нельзя спрятаться. Он – Димостэнис Иланди. Последний из своего великого рода.

Не беглец. Не изгнанник. Не преступник.

Серебряный. Изменяющий. Девэра.[2]

От судьбы не убежать. Сколько не старайся. Нужно наконец решиться и повернуться к ней лицом, протянуть руки и согреться в приветственных объятиях. Возможно тогда он наконец обретет то, что искал эти долгие, потраченные в пустую ары.

Себя.

Площадь была забита людьми. В самом центре - свободный круг, где довольно высоко на двух опорах был натянут стальной трос. Хрупкая фигурка, одетая в яркие блестящие одежды, исполняла виртуозные пируэты, держа публику в неимоверном напряжении и восхищении. С легкой грациозностью гимнаст то выполнял сложные прыжки в воздухе, то вращался на руках и подколенниках, то зацепившись пальцами ног за канат висел вниз головой. Лицо артиста было спрятано под искусной, такой же яркой, как и костюм маской.

Гимнаст в очередной раз перехватил канат руками и, сделав несколько вращений вокруг него, разжал пальцы, перевернулся в воздухе в последний момент, зацепившись за трос подъемами ног. Немного покачался туда-сюда, набирая скорость и вновь ухватился руками. Он проделывал этот трюк снова и снова постоянно ускоряясь, и добавляя к своему номеру все новые элементы.

Публика визжала и стонала от восторга. Казалось, что для сотни людей, собравшихся на одной площади, существовала лишь эта яркая фигурка, вертевшаяся на металлическом тросе. Дим тоже поддался этому магнетизму, наблюдая за работой мастера, отрываясь от увлекшего его зрелища лишь тогда, когда пробегался глазами по толпе, пытаясь найти Рамира.

Наконец Диму удалось зацепить взглядом знакомый профиль, и он стал пробираться сквозь толщу людей, которых становилось все больше и больше

- Решил посмотреть на наших друзей-циркачей? – принц обернулся на легкое прикосновение к его плечу. Все прошедшие дни он пропадал в городе, развлекая себя многочисленными представлениями, которые устраивались на его улицах.

- Не знал, что это они, но с такими мастерами у них есть все шансы предстать пред очи его величества.

Единый вздох ужаса разнесся по толпе. Дим резко обернулся. Он не увидел, что случилось, но видимо в какой-то момент удача отвернулась от гимнаста и тот не смог зацепиться ногами за канат и летел вниз головой на каменную мостовую с ужасающей скоростью.

Дим непроизвольно поддался вперед, понимая, что вряд ли кто успеет помочь бедняге, когда тот вытянул руки и оттолкнувшись буквально от воздуха выписал изящное сальто и грациозно опустился на землю, не забыв сымитировать ногами, как будто он спускался по лестнице.

Площадь взорвалась аплодисментами. Люди кричали, свистели, изо всех сил хлопали в ладоши.

На арену выскочили несколько человек в пестрых одеждах и с разукрашенными лицами. Кривляясь, жонглируя и выполняя различные пируэты, они закрыли собой гимнаста и оттеснили его из поля зрения разгоряченной публики.

- Красивый номер, - выдохнул Рамир, - только я не понял, как он проделал этот трюк. Я не видел, чтобы паренек работал с энергиями.

Дим пожал плечами.

- Скорее всего какая-то страховка. Или он работает с кем-то в команде.

- Ты прав – должны же они как-то выделяться среди остальных.

Друзья стали выбираться из толпы, чтобы обсудить их дела без лишних ушей.

- Моя сестра очень любила подобные выступления, - вдруг произнес Иланди. – С самого ее детства отец постоянно приглашал в дом гастролирующих артистов, чтобы порадовать ее.

Рамир молча слушал, не перебивая. Он еще ни разу не слышал, что его спутник что-нибудь рассказывал из своего прошлого.

- Она досконально знала набор трюков и фокусов, которыми должен обладать тот или иной артист. И если кто-нибудь превосходил ее ожидания очень радовалась, а если кто не добирал в мастерстве – также сильно огорчалась. Это ее увлечение даже помогло разоблачить банду преступников.

Собеседник удивленно приподнял брови.

- Ее так разочаровала очередная приезжая труппа, что она расстроилась до слез и все время повторяла – это не настоящие циркачи, они ничего не умеют, это – подделка. Возможно ее слезы приняли бы за очередной каприз, но в это время законники с ног сбились – искали банду преступников, которые ограбили уже десятки домов и богатых имений. Отец прислушался к словам Элени и артистов решили проверить. Оказалось, что они и есть те самые грабители. Под маской бродячих артистов они безнаказанно творили свои дела, и никто их не заподозрил.

- И они не побоялись приехать даже в ваше имение?

Дим пожал плечами.

- Они же не знали про маленькую девочку, которая очень увлекалась цирковыми представлениями.

- Вот уж воистину говорят: человек никогда не знает, где найдет – где потеряет.

- Сегодня вечером я отправляюсь в земли Иланди, - ровным голосом сообщил Димостэнис, как нечто обычное, словно речь шла о прогулке в ближайший парк.

Рамир даже бровью не повел. Нечто подобное он ожидал. Не зря же его спутник так стремился в Нэрнсту. Город – порт и владения, некогда принадлежавшие Дому Иланди соединяла Великая река, по которой можно было довольно быстро добраться до имения даже в сезон непогод. Однако если учитывать сложившееся положение в Астрэйелле, бурное течение было не самым опасным в задуманной авантюре.

- Ты хоть в курсе, что земель Иланди, впрочем, как и владений других Великих Домов больше не существует? – подражая интонациям друга, поинтересовался Рамир.

О, да! Дим уже успел это узнать. Обширные имения, которые раньше занимали почти треть империи, теперь назывались Возрожденной или Императорской Землей и вместе со всеми сельскохозяйственными угодьями, ремесленными производствами, добывающей промышленностью и прочим добром принадлежали трону и приносили огромный доход императорской казне. К тому же как поощрение за верную службу особо приближенным его величество дарил наделы земли в своих новообретенных владениях.

- Ты собрался идти туда один? – эти эмоции принц уже не смог скрыть и в его голосе явно прозвучала обида.

- Ты еще не отошел от своих ран, - губы Дима едва дрогнули в улыбке. – Я не могу рисковать твоей жизнью.

- И как же ты туда попадешь? – буркнул Рамир, не став спорить и изо всех сил стараясь не хромать.

- По реке, - подтвердил Дим его догадку, - меня туда доставит один мой старый знакомый.

- У тебя здесь есть знакомые?!

Димостэнис остановился. Повернулся к своему молодому товарищу.

- Это моя земля и мой дом. Я прожил здесь большую часть своей жизни.

- Извини, - смутился Рамир, - просто все как-то неожиданно.

Дим легко кивнул головой. Он и сам был удивлен, узнав, что зря он считал себя окончательно потерянным для этого мира.

- Когда я ушел со службы его величеству, я некоторое время жил в Нэрнстэ. Мне нравился здешний климат, обстановка и то, что меня окружала совершенно незнакомая мне жизнь. Я даже приобрел одну небольшую судоходную компанию.

Молодой человек поощрительно присвистнул.

- Заняться было совершенно нечем, - развел руками Димостэнис. – Думал, осяду здесь и начну новую жизнь. Однако получилось все совершенно иначе и мне пришлось взять управляющего, которому я доверил свои дела. Мой очень старый знакомый. Я даже имени его не знал. Только служебное прозвище. Лас. Прощелыга, мошенник и карточный шулер. Ловкий, изворотливый и очень полезный на моей прежней службе. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что мое приобретение за прошедшие ары не просто не загнулось, а занимает сейчас лидирующие позиции среди судоходных компаний Нэрнсты. И как любой порядочный человек нашего времени Лас не считает зазорным сотрудничать с недругами. Как говорится война войной, а кушать хочется всегда. Тем более эта самая война высасывает из народа столько денег, что люди уже давно вправе считать подобные сделки не контрабандой, а легальной пошлиной за межгосударственные отношения.

Улица настолько сузилась, что можно было опираться двумя руками за стены противоположных домов.

- Зачем ты идешь в бывшие владения Иланди? – наконец задал Рамир самый главный вопрос.

- Я оставил там кое-какие вещи. Мне их надо забрать.

- Ты готов рисковать головой из-за каких-то забытых вещей?! Ты даже не можешь быть уверенным, что найдешь их. С чего ты взял, что твой Лас, о, Боги, ты даже имя его не знаешь, верен тебе и не сдаст глазастым или Разбитым сердцам?! Да просто законникам?!!

Дим довольно цинично усмехнулся.

- Вера в преданность – это безусловно очень трогательно, но на всякий случай я пообещал ему, что в случае удачного завершения миссии, я отпишу ему все свои акции, и он станет единственным владельцем компании. Не думаю, что кто-то может перебить мою ставку.

Димостэнис повернул на следующую улицу, где находился неприметный постоялый двор, в котором они и остановились еще несколько дней назад. Друзья поднялись на второй этаж и зашли в свою комнату.

- Я вернусь завтра до восхода Таллы. Собери свои вещи и жди меня на причале Сетей. Лас подготовит для нас промысловое судно, одно из тех, что под предлогом охоты на китов доходят до самых границ с княжеством. Там нас подберет такая же самая обычная рыбацкая лодка и высадит в каком-нибудь порту княжества.

Рамир не сводил со своего кровного брата восторженных глаз.

- Судя по всему твоя судоходная компания - ценное приобретение.

- Я сам собой восхитился. Особенно, когда увидел счет в Сберегательном Доме, на который Лас переводил мою долю за эти ары. По крайней мере, чтобы уберечь наши с тобой головы на этот раз – его хватило.

Прошедшие ары изменили эти земли почти до неузнаваемости. Димостэнис Иланди сквозь вечерний мрак вглядывался в родные места и не мог найти знакомые очертания. Зеленые террасы, заросшие тенистыми деревьями, украшенные целым рядом фонтанов, клумбы с тюльпанами, арки, увитые вечно зелеными растениями, блестящая гладь озера с беседкой, в которой он так часто проводил время в дни своего уже почти забытого детства и минувшей юности. Особенно уютно было здесь в сезон непогоды. Слушать шелест дождя, стук капель по искрящейся поверхности, ощущать себя закрытым ото всех невзгод серебристым куполом или слушать смех младшей сестренки, которую он забавлял, играя с энергопотоками.

Дим до хруста сжал зубы. Он бы мог переступить через свои разбитые мечты и сломанную жизнь, простить своим недругам то, что они сотворили с ним, если не забыть, то хотя бы отпустить и идти дальше, но убийство Элени он не мог оставить безнаказанным.

Величественного замка с четырьмя красавицами башнями тоже больше не существовало. Он сам его уничтожил, превратив в усыпальницу для своей семьи. Однако на его месте стоял большой дом – усадьба новых владельцев этой земли. Утонченный и роскошный комплекс с висячими мостами-переходами, резными башнями, шпилями, дополненный великолепным садом. Судя по размаху и великолепию, окружавшему жилище, новые хозяева явно чем-то отличились перед его величеством, раз уж он пожаловал им эти земли.

И все же новый дом стоял не совсем на месте старого. Он был возведен ближе к реке, почти на самом ее берегу и как раз стоял на пути незваного гостя. Димостэнис уверенно пошел вперед и, не дойдя до того места, где он неизбежно попал бы в свет огневиков и скорее всего приусадебной стражи, резко свернул, следуя извилистому пути реки, удивляясь что не заметил ни одного стражника. Впрочем, его это устраивало, остальное - не его заботы.

Дим ненадолго остановился на краю невысокого утеса, наблюдая за бурными в это время ара водами реки, вдыхая полной грудью воздух южных земель Астрэйелля. Слегка горьковатый, терпкий, навсегда пропитавшийся гарью извержений вулканов. Или это просто соседство с Мертвыми Равнинами давало о себе знать.

Слегка тряхнув головой, словно освобождаясь от липких пут ностальгии, которая неожиданно захватила его в свой плен, Димостэнис начал осторожно спускаться вниз. Абсолютно ничем не приметное место. Здесь не было ни живописных скал, с отвесными стенами, спускающихся к воде, ни шелестящих листвой густых деревьев, ни резных мостов или искусно возведенных набережных, которые в избытке встречались на всем протяжении Великой реки. Остатки застывшей лавы, черный песок, усеянный крупными обломками горных пород – весь не богатый список достопримечательностей, украшающих это место.

У самого основания утеса воды реки вымыли грот в виде арки. Дим слегка отодвинул небрежно примостившийся валун, открывая ход под скалу и удовлетворенно улыбнувшись, соскользнул в открывшийся лаз.

Аурино никогда не боролся со своими страхами, не пытался понять их, проникнуть в суть. С самого своего детства он уничтожал их, блокировал к ним доступ и пытался о них забыть. Та роковая ночь, когда они вдвоем будучи мальчишками двенадцати аров отроду чуть не погибли в подземельях имения Иланди, очень напугала будущего правителя Астрэйелля. И как только им удалось вырваться из смертельной ловушки Аурино больше никогда не вспоминал о том, что случилось. Ни говорил об этом, не пытался анализировать и уже тем более никогда не возвращался туда, где чуть не нашел свою погибель.

К тому же бывший хозяин этих земель, Лауренте Иланди со своей стороны постарался сделать все возможное, чтобы ни у его сына, ни у подопечного не возникло каких-либо желаний или возможностей повторить их опыт. Он замуровал ходы в подземелье, навсегда закрыв проход в подземное царство.

Димостэнис же, который в отличие от своего друга детства правду жизни всегда встречал лицом к лицу, никогда не забывал о той ночи и того, что с ними случилось. Он постоянно думал об этом, анализировал и задался целью найти дорогу в манящий его мир.Он помнил их путь и то, что представляло собой подземелье – не прямой ход от точки входа до точки выхода, а целый лабиринт разветвленных ходов, тянущихся на протяжении всего поместья вслед за подземным двойником Великой реки.

Для Дима много аров страдающего от невозможности контролировать свой дар — это место стало спасением. Здесь, где он впервые соприкоснулся с величием силы Шакти и познал свои способности, он чувствовал себя самим собой. Вознагражденный за свое упорство, он проводил сэты под землей, стараясь понять загадку своего дара и научиться управлять им.

Дим, не задумываясь, выбрал очередной поворот (для него они никогда не были одинаковыми) и очутился на берегу небольшого озера, заключенного в панцирь неприступных скал. Скинул с себя одежду и вошел в ледяную воду. Мышцы скрутило, тело одеревенело. Из глубины ударило плетение, сбивая дыхание. Однако вскоре защитная вязь признала своего создателя и окутала его в спасительный кокон. Дышать стало легче, холод отступил, и он смог продолжить свой путь.

Дим нырнул под воду, стараясь уйти как можно глубже, чтобы не пропустить расщелину между двух камней, почти у самого дна. Вход в небольшую пещеру. Протиснувшись в узкий проход, он оказался на небольшом пятачке, окруженном со всех сторон водой и скалами. Вытащил из стены один из камней и извлек сверток из искусно выделанной кожи. Не испорченной ни влагой, ни временем. Он заметил, как его пальцы предательски дрогнули.

В ладонь лег камень, который он взял у Симаса Олафури, старинный амулет их рода. Дим почувствовал его тепло и легкое покалывание при соприкосновении с кожей. Точно такое же тепло он ощущал от энергетического оберега, который когда-то подарила ему Олайя и который он не так давно выбросил в море. Теперь он понимал, какой бездумный поступок совершил, но было поздно. Амулет уже не вернуть.

Димостэнис убрал камень в карман и аккуратно достал то зачем он сюда пришел, рискуя жизнью и лишившись целого состояния - те самые бумаги, которые семь аров назад они вместе с князем Эардоре сумели раздобыть в лагере Разбитых Сердец. Губы сложились в циничную усмешку. Что он хочет сделать с этим уже никому не нужным раритетом? Семь аров изменили этот мир, перевернув все с ног на голову. С чего он решил, что это до сих пор представляет ценность? Так же, как и амулеты, он сам, его дар, его знания о приближающимся конце бытия.

Дим резко выдохнул, поборов в себе накатившее желание швырнуть в озеро все то, что оно бережно хранило все прошедшие ары. Так или иначе у него в руках – оружие, а способно ли оно еще стрелять, а уже тем более попадать в цель, он узнает чуть позже.

За те несколько сэтов, что он провел под землей, на поверхности все сильно изменилось. Первое, что ударило в глаза – был яркий свет. Он шел от охваченного огнем дома. Роскошный особняк полыхал. Красно-желтые языки ненасытного пламени вырывались из треснутых окон и распахнутых дверей. Неумолимые и безжалостные они поднимались высоко в ночное небо, пожирая все, что попадалось им на пути.

Тем не менее из глубин дома отчетливо были слышны крики, звон оружия, топот ног. Мелькали силуэты людей. В одном из окон появилась женская фигура, прижимающая к себе ребенка. Она села на подоконник, пытаясь найти спасение, но появившийся буквально из огня мужской силуэт с длинным клинком в руке пронзил обоих одним ударом, и несчастная упала в пламя. Еще из одного окна выпрыгнул мужчина, упав на землю уже с тремя арбалетными болтами в спине.

На его глазах разворачивалась самая настоящая бойня, жестокая, судя по всему заранее спланированная (вот почему не было стражей – их уже убрали заранее), где не щадили даже женщин и младенцев.

Немного поколебавшись, он отступил назад. Вряд ли он сможет чем-то помочь этим несчастным. У него не было даже оружия. Да и судя по всему, помогать там уже было некому, а наказывать преступников – не его дело. Ход его мыслей нарушил звук рушащегося дома. Складывались перегородки, осыпались камни, рушились башни и гордые шпили, ставя финальную точку в его сомнениях.

Димостэнис уже почти отвернулся, когда увидел, что из гибнувшего дома выбежали люди.Двое мужчин с оружием в руках, один из которых заметно хромал. Они тащили за собой еще одного человека, который уже не оказывал сопротивления. Убийцы довольно быстро, как только им позволяло увечье одного из них, покидали место преступления.

С противоположного берега реки послышались голоса и зажглись огневики.

Вот и стражи! Дим резко обернулся на шум, раздавшийся с того берега реки. И как только они переберутся на этот берег у него будут большие неприятности.

Он бросил оценивающий взгляд на дом – вновь на реку. Под курткой нащупал нож, его единственное оружие, сделал небольшой шаг вперед, по-прежнему оставаясь под прикрытием большого валуна.

В свете незатухающего зарева от пожара уже четко были видны фигуры и лица приближающихся людей. Дим едва сдержал удивленное восклицание, когда в одном из убийц узнал его недавнего знакомого Айрека. Лицо второго было спрятано под маской. Подобную Дим видел на том акробате с площади. Она полностью закрывала лицо, оставляя открытыми лишь провалы глаз и несколько небольших полос кожи на щеках и подбородке.

Из дома, покачиваясь, вышла еще одна фигура, объятая огнем. Человек с трудом поднял арбалет, нацеливая в спину уходящих врагов. Тот который был в маске покачнулся и рухнул на землю.

- Дьявол! - зло выкрикнул Айрек и бросился к своему подельнику.

Их пленник до этого не подававший признаков жизни, довольно резво избавился от веревок, связывающие его запястья. В его руках сверкнул кинжал. Циркач вытащил меч и угрожающе направился к своей жертве.

Дим вышел из своего прикрытия.

Лежащий на земле мужчина резко отклонился от удара меча и ударил ножом по ноге Айрека. Тот заревев от удивления и боли, слегка наклонился вперед, словно желая получше рассмотреть того, кого уже считал трупом и получил следующий удар уже в горло.

Бывший пленник освободился от пут и, шатаясь, поднялся на ноги. Он посмотрел на реку, где все отчетливее слышались голоса и всплески воды, повернулся к своему разрушенному жилищу.

Димостэнис вспомнил подобную ночь чуть более семи аров назад, когда он вот так же стоял перед тем, что когда-то было его домом и прощался со своей семьей. Кем бы ни был этот несчастный Диму было его жаль. Такое испытать можно было пожелать лишь своему самому злейшему врагу.

Мужчина провел рукой по лицу и скинул капюшон с головы, хватаясь за волосы.

Дим замер. В мгновение превратившись в зверя, учуявшего запах долгожданной крови. Он подался вперед, останавливаясь в шаге от своего когда-то бывшего помощника. Человека, который предал его. Из-за которого погибли многие близкие ему люди. Человека, которому было приказано убить его сестру.

Клит почувствовал чье-то присутствие и обернулся. В его глазах застыло отупение человека в один миг потерявшего все, что он имел. Однако скоро в них вспыхнули искры узнавания, сменившиеся заревом ужаса. Он отшатнулся, споткнувшись о тело распростертого циркача и упал на землю.

Димостэнис шагнул вперед, наступив ногой на шею своему врагу. Тот захрипел, попытался избавиться от душившего его пресса. Бросил еще один взгляд на реку, где всего в нескольких ерах было его спасение.

Дима захлестнуло волной новой ненависти. Наверное, так же смотрела его сестра на своего избранника, когда подосланные убийцы на ее глазах пронзили его сердце. Так же гасла в них надежда на счастливое будущее. Так же всего в шаге от спасения она нашла свою погибель.

Он надавил сильнее. Слабеющие пальцы Клита схватились за его сапог.

- Я не убивал твою сестру, - просипел он.

- Я знаю, - мертвым голос произнес Димостэнис. – Не успел. Однако ты совершил другую ошибку – ты предал меня.

Дим надавил еще сильнее на шею, наблюдая за агонией своего врага. Всплеск весел о воду раздался совсем рядом. Уже явственно слышались голоса людей.

Димостэнис еще несколько мгновений смотрел на распростертое у его ног тело. Говорят, месть, словно огонь пожирает душу и после ее совершения человек чувствует лишь пустоту. Дим ощущал холодное удовлетворение от только что сделанного. Он наконец открыл счет и больше не безучастный наблюдатель. Он внес свою лепту в происходящее в этом мире и теперь у него есть одна дорога – вперед, к своей цели.

Бесшумной тенью скользнув под прикрытие скал и прячась в их тени, Димостэнис двинулся к тому месту, где его ожидала лодка.

[1] Нэрнста – крупный порт на юге империи. Главный город Морской квоты.

[2] Девэра -устар. титул предводителей, главнокомандующих, иногда даже правителей. На старом языке означает охранитель, заступник, покровитель.

Часть 6

Глава 10

- Ваше светлейшее высочество, - капитан гвардии Дома Эардоре почтительно склонил голову и протянул Диму запечатанный конверт, - вам послание от его светлости.

Лас сдержал свое обещание, в ту же ночь Димостэнис с принцем покинули пределы империи, и после почти семидневного путешествия на небольшом рыболовецком суденышке вдоль границ княжества прибыли в порт Мюрджена. В Антаклии, куда они, раздобыв лошадей, добирались еще несколько дней, их встретил отряд гвардейцев, посланных князем Эардоре.

- Что? – спросил Рамир, когда Дим прочитал письмо.

- Его светлость не хочет, чтобы я сейчас ехал во дворец, - коротко изложил тот суть послания. – Он пишет, чтобы я следовал в одно известное мне место, недалеко от города. И что через несколько дней он мне все объяснит.

- Что ты будешь делать? – молодой человек выглядел несколько встревоженным.

Место, куда предлагал ему ехать князь – было домом в скалах, в котором жил старец Иофар. Вряд ли лэрд будет что-то делать просто так, что не таило бы в себе более высокого смысла, чем кажется с первого взгляда. Зачем-то Эардоре надо было, чтобы Дим встретился с мудрецом. Впрочем, в свете последних событий и его ново открывшихся способностей эта встреча нужна и самому Диму.

- Передайте его светлости, - произнес он, глядя на капитана, - что я буду ждать его там через несколько дней. Лично его.

Пусть Эардоре не думает, что может им управлять.

- Ты куда? - этот вопрос адресовался уже Рамиру.

- В Антаклию, - ответил молодой человек, - надо узнать последние новости, а также где Бренна.

- Надеюсь они с Олайей уже в Фельсевере, - произнес вслух Дим свои сокровенные мысли.

Принц понимающе улыбнулся.

- Я узнаю.

Наверное, ему стоило послать в Бездну все пожелания князя и в первую очередь узнать о судьбе Олайи. Где она и что с ней. Наверное, ему стоило открыть ей все то, что было у него на сердце. Что она по-прежнему дорога ему и что единственное его по-настоящему сильное желание – быть с ней. Попросить ее, чтобы она все также ждала его и заново пообещать, что всегда будет к ней возвращаться. Только вот жестокая реальность его существования не забывала напоминать ему, что он все также не может ей ничего дать. Ни защиты, ни спокойствия, ни даже исполнения ее такого простого желания. Самое лучшее что он может сделать для нее – держаться как можно дальше и не позволить ей вновь приблизиться к нему. Только так она сможет быть в безопасности.

К вечеру того же дня он был у берега Скалистого моря, в том самом месте, где могучая скала нависала над его неспокойными водами. Старец жил высоко в горах, поэтому пришлось оставить коня и идти дальше своим ходом, так как даже самый выносливый и ловкий жеребец переломал бы себе здесь ноги. Узкая тропа серпантином вела вверх. Засыпанная камнями, постоянно теряющаяся и уходящая из-под ног. Подъем занял немало времени, когда он наконец вышел на сравнительно небольшое ровное плато со всех сторон закрытое скалами.

Здесь все осталось прежним. Только сейчас его никто не встречал. Время уже было позднее и Талла едва освещала своими поблекшими лучами верхушки гор. Дим помнил дорогу и для него не составило труда самому найти необычное жилище старца, вырубленное в самой скале. Здесь тоже было пусто. Он недоуменно пожал плечами. Было ясно, что его не ждали.

Димостэнис шел по узким коридорам каменного дома, проходя сквозь комнаты и вышел на знакомую ему террасу, где он любил проводить время, находясь в гостях у Иофара. Отсюда все также открывался захватывающий вид на Скалистое море. Бескрайняя синяя гладь, серое спокойное небо над головой. Вечность, переплетающаяся с бесконечностью.

Хрупкий силуэт в объятиях уходящей Таллы, ветер перебирающий золотые пряди, тонкие пальцы, сжимающие юбку платья.

Дим замер. Все слова, которые он собирался ей сказать при встрече вдруг вылетели из его головы, вместе со всеми доводами разума. Единственное, что он хотел – быть ветром и иметь возможность так же беззаботно играть с золотистыми прядями или лучом Таллы, скользящим по тонкой коже.

- Я обещала, что не буду больше ждать тебя, - произнесла Олайя едва слышно, - но просто не могу не делать этого.

- Я много раз обещал тебе найти дорогу, по которой мы сможем идти рука об руку. И столько же раз обманывал, подводил тебя.

Она судорожно втянула в себя воздух. Грудь поднялась в такт ее дыханию.

- Самое ужасное, что ничего другого я дать тебе не могу. Я не принадлежу самому себе и не знаю, куда меня вынесет кривая жизни в следующий момент.

Дим вспомнил о распростертом теле у своих ног и злобное удовлетворение от случившегося. Его цель, от которой он не может отказаться. Где бы он ни был кровь, смерть – эта грязь всегда будут с ним. Его вечные спутники.

- Самое честное и лучшее, что я могу сделать для тебя, - твердо произнес он, глядя ей в глаза, - уйти.

Олайя выпрямилась и расправила плечи.

- Хорошо! Уходи.

Жесткий голос острым мечом резанул по душе, отрезая остатки надежды. Впрочем, он своего добился. В очередной раз оттолкнул ее от себя, и она наконец не выдержала. В пору радоваться своей победе. Дим развернулся и сделал шаг навстречу жизни, где больше не будет золотистых прядей и ореховых глаз.

- Только я все равно буду ждать тебя!

Ее слова ударили в спину, разбили отчуждение, осыпались сонмом мурашек от макушки и по всему позвоночнику.

Пусть свидетелями будут Боги! Он очень старался и сделал все, что мог. Больше у него не осталось сил сопротивляться…

От самого дома резко вниз уходила узкая тропинка, по которой можно было спуститься к морю. Именно там Дим увидел Янаура Эардоре, прибывшего на встречу согласно договоренностям. То ли лэрд решил не провоцировать возможную ссору и в точности выполнил пожелание, то ли ему поговорить надо было не меньше чем самому Димостэнису, однако едва первые лучи Таллы осветили утренний небосвод, князь был уже на месте. Дима устраивал любой вариант. Конечно он очень бы хотел огородиться этими скалами от всего мира и больше никогда не покидать Олайю и убедить себя, что их дороги наконец сошлись. Правда же была куда более жестокой и неприглядной.

Время, отпущенное им, неумолимо подходило к концу и все возвращалось на круги своя, словно и не было прошедших аров. Она вновь будет его ждать, он вновь будет искать дороги, бороться за их право быть вместе, самое главное за этот мир, чтобы он не рухнул в Бездну со всеми их чаяниями и надеждами. И сколько бы Дим не думал, не перебирал всевозможные варианты – князь Эардоре пока был самым верным союзником.

- Приветствую, - Янаур повернул голову, позволив легкой улыбке пробежаться по губам. Там же и остаться, не доходя до глаз.

Совсем недавно этот человек спас ему жизнь, вытащив из лап Гарда Лорика, явно идя наперерез желаниям княгини, так как без прямого приказа ее преданный пес ничего не делает. Потом Янаур Эардоре спас ему жизнь второй раз, примчавшись в смертельно опасную ловушку, расставленную императором и его людьми. Защитил Олайю, пока его самого не было рядом. И сейчас явился по первому же зову, будто верный подданный, желающий заверить в своем лучшем расположении. Зачем его светлости так нужен Серебряный? Дим язвительно скривил губы. Если он когда-нибудь сможет узнать, что надо Эардоре, он явно окажется на полпути от победы.

- Невероятное место, - тем временем безмятежно изрек князь, - мне никогда, наверное, не разгадать загадку притяжения, которое в нем есть.

- Что случилось с Иофаром?

- Ему было сто семь аров, - развел руками Янаур, - его дорога неизбежно привела к тому финальному повороту, которого никому из нас не избежать.

- Здесь все осталось нетронутым и даже люди, которые раньше жили с ним.

С восходом Таллы Димостэнис смог разглядеть с террасы ухоженный сад, вспаханные земли, виноградники на склонах гор. На столе в комнате, отведенной для трапезы, их ждал приготовленный завтрак.

- Да, так было угодно его воле. Пока в права на это место не вступит его преемник.

- У него были наследники? – почему-то это известие удивило Дима, как будто он знал всю долгую историю старца.

- Кровных не было, но Иофар оставил завещание. Он хотел передать все что у него было, весь свой неоценимый багаж знаний, мудрости и накопленного опыта, а также дом с самой главной его ценностью – хранилищем старинных книг человеку, которого его предки и он ждали долгие ары и который осчастливил его своим вниманием и пролил на его жизнь свет серебра.

Димостэнис продравшись сквозь тернии витиеватых слов, наконец смог дойти до их истинного значения.

- Да, он все завещал тебе, - лэрд отбросил весь свой пафос, - сказал, что не успел многое тебе рассказать, но даже если его не будет, ты должен знать правду.

- Вообще-то, - язвительно бросил Дим, - считалось, что я умер.

- Вообще-то, - вторя его интонациям произнес Янаур, - вряд ли кто верил в это по-настоящему. Как сказал Иофар, наш мир просто так не отпустит Серебряного, все еще только началось.

- Если я тебе скажу, что все эти ары меня не было в этом мире? – Диму хотелось хоть немного сбить самоуверенную спесь с собеседника. Тем более равно или поздно ему все равно придется расставлять точки над «и» и рассказывать лэрду, куда он исчез и где был все это время.

- Скорее я тебе поверю, - Эардоре чуть пожевал губы, размышляя над произнесенными словами, - если бы ты был на Элиасе, я бы тебя нашел уже давно.

Дим подавил растущее в нем бешенство, не желая доставлять князю удовольствие от сознания своего превосходства. Всю их недолгую беседу Димостэнис так же неотрывно изучал собеседника, как и он его.

Нельзя было сказать, что его светлость сильно изменился. Все тот же изыскано-безупречный стиль одежды, темные непослушные кудри, глубокие внимательные глаза, в которых тем не менее застыла властность и сила человека, взвалившего на себя бремя ответственности за судьбы тысяч людей. Привыкшего повелевать и ожидать лишь беспрекословного подчинения своей воле. Дим уже имел несчастье наблюдать похожие перемены в другом взгляде и знал, что ничего хорошего от подобного ждать не приходится. Правда и выбора у него особого не было.

- Во дворце ждут вашего прибытия, ваше светлейшее высочество, - произнес лэрд, переходя к основной цели своего визита, - княгиня желает познакомить вас с вашим сыном.

Кончено же Дим ожидал какого-то подвоха, но здесь они переплюнули даже самих себя.

- Пока меня не было, в Мюрджене освоили методы непорочного зачатия? – иронично дернул он бровью.

Янаур в долгу не остался, ответив не менее язвительной улыбкой.

- Не знаю, как насчет зачатия, - растягивая слова, произнес он, - вам виднее. Ваши отношения с избранницей дело вас двоих.

И Дим прекрасно знал, что никаких общих наследников у них быть не могло. Так же как и сама княгиня.

- Однако не так давно, - продолжил лэрд, - Мюрджен бросил вызов императору Астрэйелля, отказавшись выдать ему беглую императрицу. Зачем княжеству лишние проблемы?

Да, все же в стоящем перед ним человеке мало что осталось от того Орифа, которого Димостэнис когда-то считал своим другом. Что же! Так даже легче.

- Вы мне угрожаете, князь? – Дим не сводил взгляда с собеседника.

- Что вы, ваше высочество! Просто говорю, что долине не нужны неприятности и внутренние волнения. Народ устал, не все довольны существующей властью, но наша правительница дала стране законного наследника, зачатого в благословенном союзе. Мы не можем сейчас выбить почву из-под ног у правящего Дома и ставить под сомнения поступки княгини.

Дим молчал, ждал продолжения.

- Если вы не станете причиной внутригосударственного конфликта, тайна этого дома останется строго между нами. Я гарантирую ее безопасность.

- Ты уже обещал мне подобное, - зло бросил Димостэнис.

Лэрд не отвел глаз в ответ на обвинения.

- Порой нам всем приходится делать то, чего совсем не хочется. Завтра во дворце устраивается праздник в честь вашего возвращения. До скорой встречи!

Вернувшись, Димостэнис обвел приобретенное жилище глазами собственника. Ему всегда нравилось это место, и гостя у Иофара, он ловил себя на мысли, что хотел бы здесь жить, но никогда не думал об этом всерьез или о том, что это возможно на самом деле. Впрочем, жить – это громко сказано, уже завтра он должен покинуть дом, возлюбленную, оставить свои истинные желания и вновь присоединиться к чужим играм, примеряя на себя ненавистные роли.

Дим заглянул в комнату, которую вынужден был оставить из-за прибытия князя. Олайя все еще спала и он, переборов в себе искушение прикоснуться к ней, пошел в хранилище книг. Его терзали некоторые вопросы, на которые он надеялся найти ответы на древних страницах. Димостэнис толкнул тяжелую дверь, втягивая в себя запах прошедшего времени, старой бумаги, пыли, чужой любознательности. Здесь пахло историей, древностью, мудростью аров, заснувших в объятиях Летты. Прислушался к своим ощущениям. В былые ары он готов был отдать полжизни и что еще от него потребуют в придачу, только чтобы иметь возможность соприкоснуться с подобным сокровищем. Сейчас в его душе скрестили шпаги перегоревший азарт и сухое равнодушие, довольно быстро уступившие место деловому любопытству.

Дим медленно вел рукой по воздуху вдоль полок, не прикасаясь к неожиданно свалившейся на него благодати. Иофар никогда не приводил его сюда. Он давал лишь ту информацию, которую сам считал нужной. Возможно так было правильнее всего. Вряд ли бы Дим справился, вывали на него старец всю лавину знаний.

Впрочем, будь у него чуть больше времени, возможно он и взглянул бы на эти полки другими глазами. Димостэнис еще раз пробежался взглядом по кругу и решительно стиснув зубы, покинул хранилище. Погрузиться в этот манящий его мир сейчас – лишь потеряться в лабиринтах чужого опыта и знаний. Он должен сам найти выход из сложившейся ситуации, познать себя и понять, что он может дать миру, чтобы остановить его от падения в Бездну.

Глава 11

Димостэнис, не спеша ехал по дороге, ведущей в Антаклию. Понимая, что его передвижение уже отмечено агентами Эардоре и ему непременно будет предложен экипаж и сопровождение, дабы его светлейшее высочество не дай того Боги, не свернул с правильного пути.

Вскоре его ожидания оправдались, и по дороге, поднимая клубы пыли, показались первые всадники, а следом стуча колесами по камням следовал роскошный экипаж. Поравнявшись с одиноким путником, карета остановилась, после чего один из наездников спешился и почтительно распахнул перед Димом дверь.

- Доброго вам дня, ваше светлейшее высочество, - Янаур Эардоре насмешливо сверкнул глазами. – Какая неожиданная встреча!

- С каких это пор ваш путь во дворец лежит через окраины Антаклии, ваша светлость? – Димостэнис устроился в просторном экипаже, напротив князя.

- Согласен – приходится делать крюк, но по утрам горный чистый воздух особенно полезен.

Дим отвернулся к окну, рассматривая мелькавшие пейзажи, сквозь слегка раскрытые занавеси.

- Что тебе нужно? – прямо спросил он. Настроение было паршивое. Всю прошедшую ночь они с Олайей не сомкнули глаз, боясь потерять мгновения, которые могли провести, наслаждаясь общением друг с другом. До сих пор он слышал ее прощальный шепот, слезы на щеках, страх… Он попросил ее вернуться в Фельсевер вместе с Рамиром и Бренной.

-Ты – моя судьба, мой единственный, мой избранник. Я пообещала тебе идти рядом по дороге жизни какой бы она не была. Если ты скажешь – я уеду, но я не хочу больше терять наши ары и жить вдали от тебя.

Димостэнис не стал настаивать, просить, тем более заставлять ее, с обреченностью понимая, что опять оголяет свои слабости и будет зависеть от прихоти союзников и ненависти врагов. Поэтому размениваться на ненужные экивоки совершенно не хотелось.

– Хочешь огласить следующие правила игры? Поменялись условия или появились новые угрозы?

- Поменялось все, - лэрд тоже отбросил насмешливость, - с того самого мгновения, как ты вновь появился в этом мире.

- Зачем тогда ты спас мне жизнь? Гард Лорик мог бы оказать Элиасу неплохую услугу.

- Ты смог понять, что такое твой дар? Хранилище книг Иофара – отличное подспорье.

- Как я понимаю, ты тоже время зря не терял. Основательно все изучил.

- Старался, - слегка развел руками Янаур, нисколько не смущаясь, - такой уж я от природы – любознательный.

- Так чего ты хочешь? – жестко спросил Дим, возвращаясь к началу их беседы.

Князь постучал пальцами по бархатной обивке сидений, слегка пожевал губы.

- Я буду откровенен с тобой. Расскажу, что происходит в этом мире и что уже произошло пока тебя не было. Отвечу на любые вопросы. От тебя же я хочу – взаимности.

Димостэнис закашлялся, будто в горло ему что-то попало. Это был смех. Он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться князю в лицо.

Откровенность. Взаимность. Он бы еще сказал доверие.

Обхохочешься!

- Начинай, - бросил он. Если князю угодны подобные игры – пожалуйста. Единственное, на что он надеялся, что за безмозглого ишака, которого можно было купить за красивые, но ничего не значащие в этом мире слова, его не держат. Иначе вряд ли их игра будет долгой и занимательной.

- Одно из самых сильных достижений Мюрджена в этой затянувшейся войне – мы переигрываем противника в информационной борьбе.

Дим иронично приподнял брови. Его неприкрытая насмешка, как ни странно, задела князя.

- Это не пустые слова, - Эардоре стиснул зубы, пытаясь справиться со своим раздражением. Лишь было видно, как заходили желваки у него на скулах. - Я не хвастаюсь, но, если бы не это Астрэйелль давно стер бы нас с лица Элиаса.

- Тогда как Аурино узнал о том, что я остановился в той таверне на границе с империей? – Димостэнис выдвинул свой главный аргумент против громкого заявления лэрда. – Да и о том, что я вернулся. Насколько мне известно подобной информацией владели Лорик, Рамир и ты.

- И еще несколько человек из самого ближайшего окружения. Сам понимаешь, я не могу все делать сам.

- Подозреваешь, что в стройных рядах твоих безупречных воинов без страха и упрека завелась крыса?

По хмурому лицу Янаура Дим понял, что попал в самую цель.

- Не очень приятно в один не самый прекрасный момент обнаружить, что работа многих аров летит ласу под хвост из-за предательства того, кому доверял? – не мог не поддеть лэрда Димостэнис, напомнив об их непростых взаимоотношениях.

- Неприятно, - сухо согласился тот, - но неизбежно. Заставляет самодисциплинироваться и учиться думать об ошибках.

- И как успехи?

- О возможном месте встречи с тобой на постоялом дворе у ваджи Ромелы мне поведал Рамир. Однако еще до разговора с ним, я начал получать тревожные сообщения о том, что маленький тихий городок буквально наводнен агентами его величества. Это было странно, даже несмотря на то, что поселение находится на самой границе с империей. Такой всплеск не мог быть простым совпадением. Я решил сам проверить в чем дело. Уже на полпути я получил послание, в котором говорилось о том, что его величество прибыл лично.

Эардоре сделал тяжелую паузу. Димостэнис едва не присвистнул, услышав подобное. Чтобы получать такую информацию князь должен иметь своего человека в самом ближайшем окружении императора.

- Зачем вы вообще полезли в эту войну? – раздраженно спросил Дим. – Ты же всегда был против? И смог убедить в этом везерей, знать, весь военный совет.

- Империя напала на север.

- Я уточню, - язвительно перебил его собеседник, - империя попыталась вернуть свой север.

- Ты бы уже определился на чьей ты стороне.

- На своей в первую очередь. На все же остальное стараюсь смотреть без кривых линз лжи и подмены понятий.

- После твоей мученической смерти, - фыркнул Янаур, - все те, кто встал под знамена перемен вместе с тобой, не растерялись и не утратили боевой пыл, как это бывает после потери предводителя. Они объявили север – новым независимым образованием, отказываясь признавать законы империи, а самое главное ее правителя.

- Именно поэтому флот Мюрджена не прекращает военные действия относительно Астрэйелля? Уже пять аров вы развязываете бойню в нейтральных водах, нарушая все былые договоренности, - продемонстрировал Димостэнис свою осведомленность.

Князь резко выдохнул.

- Пять аров подряд Аурино Эллетери пытается захватить тот самый остров, на котором был основан приют Разбитых Сердец. Их корабли обходят империю по западному побережью в самом конце сезона непогод, когда море уже начинает стихать, проходят через Океан Штормов и пытаются захватить этот, как казалось, никому не нужный клочок земли. В первое их нашествие Марк потерял большую половину своих людей.

- Что там делает Марк? Он со своими людьми покинул Холодные Острова, и они не собирались туда возвращаться.

- Он и большинство из бывшего приюта на краю Мерзлых Земель составляют основной боевой костяк Освободительной Армии, ар за аром отстаивая свои земли.

- Зачем?! – Дим пристально смотрел на собеседника.

- Все эти ары император словно одержимый пытается захватить тот берег. Мы даже отстроили там защитную крепость и стены, чтобы легче было обороняться. Военные корабли княжества бросают вызов имперскому флоту, чтобы оттянуть их основные силы и не дать достичь поставленной цели.

- Им нужен путь к Эшдару?

Янаур пожал плечами. Дим понимал, что все не так просто, как пытается донести до него лэрд, интуитивно ощущая, как осыпается искренность и открытость, но и поймать собеседника на лжи не мог. Не хватало знаний. Фактов. Слишком много пробелов, которые он еще не успел восстановить самостоятельно. Однако это не мешало ему видеть насколько фальшивы попытки князя сделать это за него. Он чувствовал себя гостем, пришедшим на чужой праздник. Все улыбаются и зовут за стол, а пойди угадай в каком из кубков яд.

- Что с Эдвирой? – перевел Дим тему разговора. Пусть пока хозяин дома думает, что он проглотил приготовленный для него напиток.

- Эдвира! – воскликнул Януар, - она всегда горела жаждой мести. Предложение императора дало ей возможность осуществить свои мечты. По крайней мере именно так она решила. Слава Богам большинство ее бывших боевых товарищей так не считали.

Князь слегка отодвинул занавески.

- Мы уже почти подъехали ко дворцу. Ты должен понять главное.

Димостэнис прикусил губу. Неужели Эардоре и вправду думает, что может так себя вести с ним?

- Притормозите коней, ваша светлость, - тихо произнес Дим, - я обязан тебе жизнью и связан по рукам своей тайной. Многие пытались надеть на меня ошейник, у некоторых даже получалось на кое-то время, но дергать за поводок… Не боишься остаться без рук, княже?

Они смотрели друг другу в глаза. Невероятно долгое количество времени. Или бег сэтов просто остановился, не мешая их немому диалогу.

- Кари не растерялась, и после объявления о твоей смерти, воспользовавшись моментом, подняла новый ажиотаж вокруг Таурила, очень ловко проведя параллель между ним и тобой, - Эардоре откинулся назад и продолжил как ни в чем не бывало. Как будто не было паузы, во время которой они смогли донести друг до друга неизмеримо больше, чем всеми предыдущими беседами. - Волна патриотизма буквально затопила Мюрджен. Поддавшись этому наваждению, люди не желали прощать агрессорам ни старые, ни новые обиды. Эта зараза охватила многих, в том числе и тех, кто раньше был против войны. К тому же вскоре у княжества появился наследник. Теперь у нас был свой Серебряный и мы должны были его защищать.

- У меня не может быть никаких наследников от вашей княгини, - более жестко повторил Дим.

- Я знаю, - вдруг спокойно произнес Эардоре, позволив себе легкую усмешку.

Димостэнис прикусил язык, наконец осознав очевидную вещь.

- Он одаренный? – поинтересовался он, помня о наследственности рода Эйлин.

- Нет.

- Вы не сможете скрывать этот обман вечно.

- Нам не надо вечно, нам надо сейчас. Если ты признаешь Эерико своим сыном – любые сомнения отпадут.

Димостэнис изучающе смотрел на собеседника. Ему было любопытно знать: что чувствует человек, разменивая собственного сына на политические интересы? Неужели он и вправду не испытывает никаких эмоций? Или правители и должны быть такими? Без сожаления и раскаяния. Горечи утрат и мук совести. Интересно они такими рождаются или эти чувства атрофируются с арами?

- Нам нужно продержаться сейчас, - повторил князь, словно читая его мысли, - народ уже остыл. Долина обескровлена. Мы лишились главного союзника и поняли, что на голом патриотизме много не навоюешь. Тупик.

Дим вдруг понял, что несмотря на всю свою бравурность, великий и всемогущий лэрд Эардоре тоже растерян и не знает, что нужно сделать, чтобы прекратить творящееся в мире безумие. Только не понятно с чего тот решил, что это знает он.

Карета стала замедлять ход и остановилась. Янаур выглянул в окно. Димостэнис успел увидеть княжеский дворец, встречающих его людей, и с раздражением подумал, что можно было обойтись и без этого пафоса. Распахнулись двери.

Дим поставил ногу на первую ступень экипажа, вдыхая воздух, пропитанный интригами, ложью, чужими амбициями. Невидящим взглядом пробежался по лицам с приклеенными фальшивыми улыбками. Краем глаза увидел приближающегося Эардоре.

Импульс внутри него взорвался, заполнив энергией каждую клетку тела. Защитные линии на коже полыхнули серебряным огнем. Удар из тесно сплетенных между собой четырех стихий врезался в грудь, сбивая дыхание. Краем глаза Дим успел заметить боевую ауру Эардоре и энергетический щит, который тот выставил, пытаясь закрыть его от смертоносной атаки.

Мощь серебра возросла, прорываясь на свободу. Враждебные плетения вязли в его плотных искрах, теряя свою силу. Как это бывало раньше, когда у него еще был хьярт, он ушел внутрь себя, полностью отдавшись воле своего дара, следуя за ним. Энергия Таллы заполнила все его существо. Ее было так много, что можно было взять в руки и ощутить. А еще провести сквозь свое тело – наружу. Он едва устоял на ногах, раздавленный собственной силой.

Чужие плетения вились вокруг него едва заметной, растворившейся в серебре дымкой, не способной причинить ему вред. Хорошо считывалась почти пустая аура Эардоре, энергетические поля других шактов и что-то еще…

Очень мощное, приближающейся с огромной скоростью, взрывающее воздух.

Серебряный сделал шаг вперед, сбивая с ног, рядом стоящего лэрда, опрокидывая того на землю. Из трех металлических болтов, небрежно замаскированных легким боевых плетением, которые должны были войти князю в шею, сердце и хьярт, один прошел мимо, а два других застряли в плече и боку.

Послышались крики и топот ног, бегущих к ним людей. Янаур застонал сквозь стиснутые зубы и открыл глаза. Во взгляде, направленном на Дима легко читалось удивление и вопрос.

- Не люблю быть должным, ваша светлость, - тихо произнес Димостэнис.

В следующее мгновение их разъединили, князя осторожно переложили на импровизированные носилки, сделанные наспех из плащей и унесли во дворец.

- Ваше высочество, вы ранены? – спросил один из тех, кто остался с ним. – Вам нужна помощь?

Димостэнис покачал головой.

- Вам нужно во дворец – там целители.

Он повторил свой жест. Единственное, что он хотел – остаться в одиночестве. Не заботясь о том, что о нем подумают, Дим опустился на землю.

- Оставьте меня, - твердым, не допускающим возражения тоном, произнес он. Надо же он еще помнит подобные интонации и манеру общения.

Его приказ исполнили. Люди терялись в его присутствии, и это играло ему на руку. Вскоре он остался совсем один. Его лихорадило. Кожа буквально горела от переполняющего ее жара. Он смотрел на свои ладони, в которых еще совсем недавно держал чистый сгусток энергии. Сейчас на руках были видны лишь серебристые линии. Оглядевшись, он увидел лужу крови на земле и рядом валяющийся болт, который пробил лэрда насквозь и вышел из его тела. Он тоже был весь в крови и остатках плоти.

Димостэнис глубоко втянул в себя выжженный недавним сражением воздух. Кровь. Чистая концентрация энергии Таллы. Серебро. Безумная мысль ударила в виски. Он смочил ладонь в крови князя, потянулся за болтом и с силой сжал пальцы, зажимая стальной наконечник в кулаке. Дим не считал мгновения, которые потонули в вечности и биении серебра внутри него. Он даже не совсем понимал, что он делает. И уже тем более не был уверен, что может это делать.

- Ты как? – отвлек его тихий голос наследника Фельсевера. Рамир опустился на землю рядом с ним, прямо в своем роскошном одеянии.

Димостэнис шальным взглядом посмотрел на молодого человека.

- Тот кинжал, который ты использовал во время ритуала нашего братания был с тобой на постоялом дворе, когда на нас напал император и его люди? – спросил он, повинуясь внезапному порыву.

- Он всегда со мной, - Рамир хлопнул ладонью по ножнам, висевшими на поясе.

Однако Димостэниса не удовлетворил его ответ.

- В тех случаях, когда ты попадал в неприятности и тебя по твоим словам выручала какая-то неведомая сила, он тоже был при тебе?

Принц очень серьезно посмотрел на собеседника.

- По нашим традициям – ритуальный кинжал особая вещь в жизни каждого Фельсеверца, а если он прошел обряд, то становится неотъемлемой частью самого тебя.

Дим прикусил нижнюю губу. Если Рамир заговорил о традициях, здесь и вправду все всерьез. Он вспомнил кровь принца на лезвии клинка, когда тот провел им по своей ладони и сильный выплеск энергии, когда он сам пытался остановить падающий с гор поток воды. Кровь, сталь, энергия Таллы.

Дворец императора, Эллетер, разделяющая стена в верхней части Эфранора. Белоснежные камни, сверкающие серебром. Которое всегда являлось защитой, созданной его далекими предками с таким же даром, как у него самого. Амулеты - камни последнего желания, они же печати, закрывающие Кодекс. Сила, собранная и запечатанная в неживую материю и защищающая своего хозяина, чью кровь признает, даже от смертельной опасности.

Возможно ли это?

Серебряный разжал пальцы, все еще сжимающие арбалетный болт. Крови не было ни на коже, ни на стали. Зато наконечник был теплый и слегка отливал серебром.

Впрочем, возможно это всего лишь свет Таллы подал на его граненную поверхность.

Часть 7

Глава 12

Княгиня Эйлин нанесла визит своему воскреснувшему избраннику через несколько сэтов после случившегося. Правительница Мюрджена появилась в его покоях без лишних условностей и церемоний. Одетая в костюм для верховой езды, тем самым подчеркивая незначительность этой встречи и показывая, сколь мелкое значение в ее жизни имеет прибытие вновь обретенного князя долины, чтобы ради этого менять свое расписание.

- Приветствую, - она остановилась в нескольких шагах от него, окинув изучающим взглядом.

Дим знал, что серебро уже полностью ушло под кожу и единственное чем могла любоваться ее высочество - его шрамами. Она же, явно оставшись довольной увиденным, слегка изогнула брови и опустилась в кресло.

- Рада вас видеть, ваше светлейшее высочество, - не скрывая иронии, произнесла Кари, - ваше появление через столько аров несомненно подарок небес, хоть и неожиданный.

Главное, что нежданный.

- Благодарите вашего верного стража. Если бы ни эсса Лорик, который отыскал меня и сумел указать дорогу, по которой мне следует идти, наша встреча могла и не состояться.

- Не совсем понимаю, о чем вы, - княгиня пожала плечами, впрочем, даже не стараясь казаться искренней, - он мне ни о чем подобном не рассказывал. Но при случае обязательно поинтересуюсь.

Слегка раскосые темные глаза, высокие скулы, хищный изгиб тонких губ – именно такой она была всегда. Правда длинные темные волосы, как ни странно слегка упрощали ее внешний вид и даже старили. Впрочем, ары неустанно собирают свою дань.

- Однако не могу не выразить свое сожаление и не чувствовать глубокую вину от того, что наша встреча происходит подобным образом. Страшно даже подумать, что я могла вас заново потерять.

- Взаимно, ваше высочество, - Дим не удержался от усмешки.

- Еще большую жалость вызывает то, что слухи о казни, которую совершил над вами император не были ложными, - Кари пробежала глазами по его изуродованной щеке, остановилась на груди, где раньше был хьярт, давая ему понять, о чем она говорит, - это воистину большая потеря.

Димостэнис развел руками.

- Время лечит и большее.

Кари натянула на губы улыбку, которая если приложить фантазию могла бы быть соболезнующей.

- Так вот, где вы пропадали все эти ары. Зализывали полученные раны?

Серебряный медленно поднялся с кресла, прошелся по комнате. Даже без дара ему не составило бы труда свернуть ей шею. С чего бы вдруг она такая дерзкая?

-Димостэнис, - Кари тоже поднялась, подошла к нему, - мир меняется, однако что-то в нем всегда остается неизменным.

Он вопросительно приподнял брови.

- В мире по-прежнему правит сила. В нем нет места слабым, калечным, потерявшим свою былую власть. Старые достижения уже никого не трогают.

Дим вдруг понял, что к женщине стоящей рядом, он не испытывает ненависти. Одна лишь пустота. Он даже не хотел ее смерти. Это было бы незаслуженной наградой для нее. И знал, что готов потратить любое количество времени, чтобы сперва воздать ей по заслугам, а затем наслаждаться результатами своих трудов. И ради этого он готов был на многое. Почти на все.

- Какое-то время меня не будет в Антаклии, - Кари продолжила беседу, словно, не замечая его реакции, - мы с наследником поедем в небольшое турне по городам Мюрджена. К нашему возвращению будет устроен большой праздник в честь твоего чудесного воскрешения. За прошедшие ары ты стал символом нашего государства, нашей жизни. Всего, что с нами происходило. Всех наших свершений, побед, даже трагедий. Как оказалось, людям важно иметь идолов, которым они готовы преклоняться и приносить жертвы. После чего ты уедешь в свое имение, которое будет тебе пожаловано и не станешь вмешиваться в ход текущих событий. У тебя будет все: дом, земля, доход, даже любовь народа. И самое главное - мы с тобой будем добрыми друзьями.

- Вы столь щедры, ваше светлейшее высочество, - Димостэнис криво усмехнулся, - я обязательно подумаю над вашим предложением.

- Подумай, - Кари отошла от него, - смертные очень уязвимы.

Сочтя свидание оконченным, она направилась к выходу.

- На празднике я познакомлю тебя с сыном.

Прежде чем за посетительницей закрылась дверь, Дим успел увидеть Гарда Лорика, ожидающего ее в приемной.

Димостэнис навестил лэрда вечером того же дня. Время шло. Терять его было неоправданной роскошью. События менялись с калейдоскопической непредсказуемостью и чем скорее он определится со своими дальнейшими действиями, тем будет лучше. К тому же Дим не был уверен, что сможет вынести еще хотя бы одну встречу с княгиней, а уже тем более с ее стражем с таким же вселенским терпением и всепрощением.

Вопреки ожиданию раненый не нежился в постели, залечивая боевые раны, а проводил время в своем рабочем кабинете, решая насущные проблемы. У дверей его покоев сидели несколько посетителей в ожидании встречи, и еще несколько вышли, как только страж, стоящий у двери, доложил о приходе Дима.

- Как самочувствие, ваше светлость?

Впрочем, по внешнему, как обычно безупречному, виду лэрда вряд ли можно было заметить, что с ним что-то не так. Возможно излишняя бледность, да испарина, иногда выступающая на лбу, если тот делал какие-то резкие движения.

- Вашими молитвами, ваше высочество, - усмехнулся Эардоре.

Серебряный положил на стол перед князем металлический наконечник арбалетного болта.

- Что это?

- То чем тебя пытались отправить к Вратам Зелоса.

Князь осторожно взял кусочек стали и положил себе на ладонь.

- Теплый, - слегка удивленно произнес он.

Однако по выражению его лица Димостэнис понял, что Эардоре знает, что у него в руке.

- Ты научился делать защитные амулеты?

Видимо, лэрд совсем немало времени провел в библиотеке Иофара. Наверное, и ему все же там стоило задержаться. Впрочем, сама жизнь не уставала преподносить свои бесценные уроки.

- Посмотрим, - Дим пожал плечами, - когда представится случай.

Янаур ответил язвительной улыбкой и убрал наконечник в ящик стола.

- Ты уже просчитывал возможность второго нападения? – Дима не остановило видимое нежелание князя говорить о произошедшем. – Кому столь сильно насолил великий лэрд Эардоре, что его пытались убрать столь дерзким способом у самого княжеского дворца? – прямо озвучил он свои мысли.

- Нас было двое, - сухо произнес Янаур.

- Плетение, которым ударили меня, не было смертельным и было брошено так, чтобы ты успел меня прикрыть, потратив большую часть своих сил Шакти, и не смог бы остановить обычные арбалетные болты. Не подумай, что я злорадствую, но видимо я пока не успел так сильно кому-то надоесть. Например, княгине Эйлин.

Янаур едва заметно дернул плечом и тут же сморщился от боли. Дим понял, что попал в самую цель и князь тоже не исключает подобный вариант.

- Ты постоянно идешь наперекор ее воле. Меня же она и без физического устранения списала со счетов.

Лэрд пропустил первую фразу мимо ушей и явно заинтересовался второй.

- Ты о чем?

Дим рассказал о встрече со своей избранницей.

- Уезжает, значит, - выделил Янаур из всего услышанного самое главное для себя. – Неплохо.

- Это все, что ты хочешь мне сказать? – прищурился Димостэнис.

- Я пока не знаю, кто организовал покушение. Знаю лишь то, что преступники были отлично организованы и сумели воспользоваться поднявшейся паникой, чтобы уйти заранее подготовленными путями. Да, - нехотя произнес лэрд, - не исключено, что это могло быть выгодно княгине. Кое-какие зацепки у меня все же есть. Думаю, что мне все же удастся найти злоумышленников.

Дим не стал настаивать и пытаться вытянуть из князя больше информации. Лишь отметил про себя, что отношение правительницы Мюрджена к ее неизменному любовнику-сопернику довольно сильно изменилось. Если раньше за неповиновение она наказывала его лишь лишением свободы, то сейчас не брезгует попытками взять и саму жизнь. Впрочем, ему не было никакого дела до высот чужих отношений. Боги им в судьи.

- Я хочу узнать про кодекс, - сменил Димостэнис тему разговора. - Ведь он был в долине несколько аров. Что в нем?

Князь развел руками.

- Не знаю, - это прозвучало достаточно искренне, - мы не смогли его открыть, несмотря на все силы, которые приложили для этого. Поэтому больше ни разу и не пытались вернуть его себе. Правда, когда узнали, что в Астрэйелле появился Серебряный, стали вновь подумывать об этом.

-Дело не в серебре, - отверг его предположения Дим, - он закрыт печатями. Теми самыми амулетами силы, принадлежащими Великим Домам.

Эардоре неуверенно усмехнулся.

- Не все Великие Дома уцелели в противостоянии с императором.

- Не все уцелели? – Димостэнис отметил самое важное для себя, - значит кто-то остался?

- Талал Дайонте…

Брови Дима изумлено поползли вверх. Несмотря на то, что именно Лауренте Иланди поднял бунт против императора с целью захватить трон и корону, и весь его род был казнен первым, Талала Дайонте Аурино всегда ненавидел больше всех остальных советников.

- Без малого семь аров великий сэй провел в заточении. Император обвинил его сумасшедшим и закрыл сначала в обители для душевнобольных, но после нескольких попыток сподвижников вызволить советника из заточения, запер в подвале его же собственного имения. Бывшего собственного имения.

- Повод?

- Талал Дайонте обвинил императора в убийстве своего преемника.

Дим прикусил нижнюю губу, анализируя услышанное.

- Тот был убит ядом?

- Прямо в цель! – Янаур азартно щелкнул пальцами. – Тем самым ядом, который убивает шактов за считанные мгновения.

- И которым когда-то были убиты родители императора.

Маленький мальчик, на глазах которого это произошло, тяжело переживал их гибель. Талал же решил, что ребенок сошел с ума и предложил закрыть его в обители для душевнобольных. Аурино всегда помнил это. Смерть врага – лишь маленький глоток для утоления жажды, которая иссушает душу. Растянутые во времени страдания – вот он неисчерпаемый колодец живительной влаги.

- Что стало с остальными?

- У Элсмиретте император забрал дочь. У девочки редкая болезнь, изуродовавшая ее физически.

Дим кивнул, подтверждая слова собеседника. Именно по этой причине Конлет старательно прятал ото всех свою юную наследницу.

- Его величество велел доставить бедняжку во дворец, отдав на потеху своим придворным прихвостням. Сам советник через минор после этого был найден повешенным в собственном доме. Считается, что он не вынес горя и позора и наложил на себя руки.

Жестоко и в духе Аурино. Заставлять невиновных расплачиваться за несовершенные ими грехи.

- Олафури поднял бунт против творимого произвола и с остатками безумцев из Благородных Домов, которые всегда поддерживали Совет, пришел к императору требовать освободить Дайонте.

Димостэнис фыркнул. Вряд ли императора уже можно было остановить.

- Как ты понимаешь, при подавлении мятежа советник и его самые ярые сторонники были убиты, - подтвердил его скептицизм Эардоре. – Что стало с родом целителей ты знаешь.

- Мальчишка Пантерри жив. Император пощадил его в день казни.

Янаур задумался.

- Посчитал непричастным к делам отца?

Аурино вдоволь поиздевался над девчонкой Элсмиретте, казнил Лиарена и его новорожденного сына, убил Элени, но пощадил наследника Пантерри.

- Не думаю, - Дим покачал головой, - зачем-то он нужен императору. Так или иначе, мне это только на руку. Амулет Олафури у меня есть, а остальные печати я смогу создать сам. Я хочу узнать, что в этом кодексе. Что нам хотели донести сквозь века мудрые наши предки. Ведь как-то они смогли переломить ход истории и остановиться пусть даже на самом краю Бездны.

- Зачем тогда Великим Домам надо было закрывать его?

Серебряный пожал плечами. Значит, там скрыто нечто, чего они боятся больше объятий Летты[1]. И это все больше убеждало его в правильности своего решения. Он был просто обязан заполучить этот дневник. Возможно на его пожелтевших страницах он сумеет найти ответы на свои многочисленные вопросы, а самое главное понять, как ему выстоять в предстоящей битве.

Глава 13

- Мы уже потеряли самое ценное, что было в нашей жизни. Потеряли, еще не успев родиться. Свободу, возможность выбора. Мы были вынуждены отстаивать свое с оружием в руках, доказывая, что имеем на это право. Теряя друзей, близких, избранников. С каждой пролитой каплей крови мы будем становиться злее, жестче, возможно иногда забывая зачем взяли в руки оружие. Но никогда не станем убивать подобных себе ради власти и своего возвеличивания. Наша цель – перемены.

На чтобы ни толкал Серебряного неумолимый рок, некоторое время он вынужден был провести в Антаклии, в имении Эардоре, общаясь с князем. Слишком много Дим пропустил за время своего отсутствия. Однако не всегда их беседы проходили гладко. Слишком много было невысказанных претензий и обид, чтобы они могли спокойно воспринимать друг друга. И сейчас князь, воспользовавшись моментом, цитировал слова, сказанные Димостэнисом на стенах Эшдара после того, как им удалось отбиться от Лауренте Иланди и его наемников. В тот тяжелый, переломный момент, когда людям, сделавшим непростой выбор нужна была поддержка и вера в себя. Слова, которые зажгли в них желание идти своим нелегким путем. Слова, которые он говорил всем тем, кто поверил в него и встал под знамена перемен.

Как будто он сам их не помнил.

- Надежда. Самоотдача. Единство. Это станет смыслом нашей борьбы. Нашим знаком, утверждением, незыблемой целью. Мы будем держаться за эти символы, даже если придется платить за них кровью. Расплачиваться - за право изменить наши жизни.

Лэрд не скрывал упрека звучавшего в каждом слове. Димостэнис не поддался на провокацию. Он не знал, прав ли он был тогда, призвав этих людей встать под знамя войны, обрекая на боль и постоянные потери, но исправить сейчас уже ничего нельзя, а оправдываться, тем более перед Янауром Эардоре, он не собирался.

Император решил, что, устранив свою основную проблему и отняв у людей предводителя, он легко справится с бунтовщиками. У истории на счету масса подобных примеров. По его приказу было сформировано войско и отправлено в карательный поход для подавления мятежа на севере Астрэйелля. Однако даже потеряв девэру, вставшие под знамена перемен, не желали больше покоряться гонителям и стойко отстаивали свое право на выбор и будущее без оков. Императорские войска ничего не могли противопоставить их натиску. Получив такой неожиданный отпор, они были вынуждены отступить к столице северной квоты.

Правительница Мюрджена во всеоружии встретила подобный поворот событий. Была проведена масштабная пропагандистская кампания среди населения княжества по внедрению в сознание людей, что мессия однажды сотворивший их мир, их Благословенную землю вернулся, подтверждая их право на ту жизнь, которую много аров назад их предки сами выбрали и отстроили. Что больше они не дрогнут и не прогнутся, как это уже было и не позволят уничтожить все, что им дорого и к чему они так долго шли.

Князь не позволял себе никаких эмоций. Сухо излагая случившуюся трагедию. От его ровного голоса становилось еще жутче и невыносимее. Словно Дим уже спустился в Бездну, где ему предъявили счет за совершенные грехи и ошибки.

- Эта истерия пламенем охватила народ. Землепашцы и ремесленники, учителя классов и служители обителей, главнокомандующие и везери, знать - все уверовали в священный огонь справедливости и в то, что пришло время имперцам платить по счетам за старые обиды и унижения. Я по-прежнему мог контролировать армию, но многие уходили из ее рядов и становились добровольцами.

Янаур тяжело вздохнул, его лицо исказила спящая в нем ярость, которую он довольно умело маскировал под маской спокойствия.

- Белая тряпка, запачканная кровью, вела за собой, не давая права усомниться в правильности своего выбора. Если кто-то падал, она поднимала, отступал – возвращала, терял присутствие духа или силу воли она звала в бой. Знамя перемен тянуло за собой. И за него тысячи, десятки тысяч были готовы проливать свою кровь. И каждый, кто хотел по-настоящему изменить свою жизнь находил место под его сенью.

Имперцы и Мюрдженцы сошлись в жесточайшем бою. Битва под Родгаром[2] стала одной из самых кровавых и страшных страниц в истории двух государств. Словно растеряв весь свой человеческий облик две армии бросились друг на друга с лютой ненавистью, вымещая все то, что сумели накопить за долгие ары вражды. Звенела сталь, пели луки, кричали люди. Земля устала впитывать кровь, и она хлюпала под ногами. Груды поверженных тел. Сожженные деревни. Обрывки энергетических плетений. Воздух, выжженный тысячами боевых формул.

Смерть, витавшая вокруг, застилала разум. Мутила сознание. Разрушая остатки любой морали и человечности.

- И тогда не выдержал Элиас. Эта была первая большая катастрофа, - князь запустил пальцы в волосы, - первыми дрогнули горы. Никто сначала даже не обратил внимание на это. Только когда огромные валуны, выкорчевывая деревья и поднимая лавину камней обрушились на город, сотрясая воздух и грозя похоронить остатки воюющих, люди словно опомнились. Земля дрожала, огромные толчки разрушали каменные постройки и хоронили под собой всех без разбора в одной единой братской могиле. Рогдар был уничтожен, да и самой Северной квоты больше не существует. Весь север Астрэйелля представляет собой острова, разъединенные ледяной водой.

- Тают Мерзлые Земли?!

Янаур кивнул.

- Город и поселения вокруг затоплены водой. Остались лишь разрозненные небольшие куски суши, полосы промерзлости возле скал и вокруг Эшдара. Аборигены ушли вглубь Мерзлых Земель и не пускают никого на свои владения. Там словно все замерло. Смерть, скованная льдами. Однако стоит случиться любой катастрофе и…, - князь замолчал, подбирая слова.

- И часть Астрэйелля затопит водами давно погибшего и забытого океана, - жестко закончил за него Серебряный, - Мюрджену тоже достанется.

Однако нависшая угроза не остановила двух непримиримых врагов. Сражение под Рогдаром стало началом войны между Астрэйеллем и Мюрдженом, длящейся уже без малого семь аров. Империя потеряла большой кусок своих владений и огромное количество солдат. Потери княжества и освободительных войск тоже были велики. Однако это не охладило пыл ни одной из враждующих сторон.

Следующей целью Правящего Дома долины стал Акилор[3]. Княгиня понимала, что уничтожение северной столицы - большая потеря для империи, а если к ней присоединить еще и промышленную квоту, то урон для ненавистных соседей станет невосполнимым. Однако император не собирался отдавать больше ни куска своей земли, к тому же являющейся главным промышленным центром Астрэйелля и захватчиков встретили основные силы регулярной армии. Битва была не менее кровопролитной и жестокой, чем при Рогдаре, но гораздо более скоротечной. Вскоре мюрдженцы были смяты превосходящими силами противника и оттеснены к северным границам.

- Что же помешало имперцам пройти дальше и уничтожить Объединенную армию?

- Как я уже говорил тебе - Аборигены. Они заявили, что не позволят воевать на их земле и разрушать их дом.

Дим неверяще усмехнулся.

- Императорские войска остановила кучка дикарей?

Князь пожал плечами.

- Примерно одна четвертая армии Астрэйелля сгинула в царстве вечного льда и бесконечных метелей. Мерзлые Земли – это вотчина Аборигенов. Мимо нее не пройти никому.

- Война всех против всех.

- Мир стоит на пороге разрушения. Ты ведь как никто чувствуешь это.

Димостэнис вернулся в свои покои лишь под вечер. Разговор с князем оставил после себя тяжелый, мрачный осадок и гнетущее чувство вины. Кем он был для этого мира? Рычагом, который подтолкнул свалившиеся беды или всего лишь путеводной нитью, ведущей к дороге перемен?

Дим упал на кровать. Кто он? Изменяющий или…? Разрушитель? Слово взялось из ниоткуда, но пришлось как нельзя кстати. Димостэнис несколько раз повторил его про себя, наполняясь его неотвратимым смыслом. Он упрямо смотрел в потолок, не позволяя усталости взять над собой вверх. Слишком большая роскошь позволить себе закрыть глаза. Сон отрада для тех, кто никогда не совершал ошибок.

Раз за разом он прокручивал в голове основные вехи своей жизни. Ежедневная борьба с собой, попытка познать своей неуправляемый дар, стихии, с которыми он так и не научился ладить. Попытки что-то изменить, найти ответы, познать правду. Предательство, ложь, недоверие. Боль, невозвратимые потери, горечь. От того, что столько аров было потрачено в пустую. Димостэнис устало смежил веки. От себя не убежать. Сны – ночное отражение дневных свершений…

… Поляна была устлана сочной зеленой травой. Океан всевозможных цветов, которых он еще никогда ранее не видел, плескался в лучах Таллы, переливаясь яркими красками. Деревья с неизвестными плодами. Чуть дальше был слышен плеск воды. Диковинное животное остановилось в нескольких ерах от него, повело из стороны в сторону огромными, слегка влажными глазами и словно чего-то испугавшись, умчалось прочь. В густом кустарнике весело засвистела какая-то пичуга.

Дим уже почти сделал шаг вперед навстречу этой первозданной красоте, когда на поляну вышел ее хозяин. Могучий исполин - широкие плечи, крепкие руки, длинные статные ноги, рельефные мышцы, перекатывающиеся под упругой кожей. Четкие, красивые черты лица, словно вылепленные руками умелого скульптора. Человек поднял голову к небу, здороваясь. На какой-то миг замер и его полностью обнаженное тело будто вспыхнуло изнутри мягким серебристым светом. Он разжал ладонь, на которой лежал серебряный сгусток, слегка пульсируя, словно в такт его дыханию. С каждым вздохом разгораясь и увеличиваясь в размерах, пока не превратился в сверкающий жезл. Исполин перехватил его обеими руками и поднял высоко над головой. Небо озарилось серебром и луч Таллы, вспыхнув, потянулся к невероятному созданию, приветствуя, лаская, нежа. Словно ребенка заботливая мать.

Этот мир был прекрасен. Эдем. Обитель благословенных.

Дим оглянулся. Здесь было много других – выглядевших как обычные люди. Даже на расстоянии он чувствовал их мощные энергетические поля, будто сами стихии были заключены в телесные оболочки. Их было много, этих странных обитателей рая. Все они так же как и он сам смотрели на исполина. В их глазах застыл священный трепет, а в лицах легко считывалось преклонение и неземное обожание.

Серебряный исполин поднял жезл и с силой воткнул в землю. От него тонкими лучиками стали расползаться трещины, стремясь в разные стороны. Искрящийся свет резанул по глазам. На лицах других появилось удивление, сменившееся тревогой. Трещины ползли и ползли, расширяясь и поглощая в свои темные провалы и диковинные цветы, и невиданных животных, и их создателей. Поднялся ветер, выкорчевывая деревья и растирая в пыль пики горделивых гор. Земля, потеряв свое былое величие сжалась в серый, бесплодный комок. И лишь Талла с печалью глядела на уничтоженный мир сквозь толщи тяжелых туч…

Димостэнис распахнул глаза, вырываясь из душившего его кошмара. Солнца почти не было видно из-за серой хмари, висевшей под облаками. Грудь разрывала боль от невозможности сделать глоток чистого воздуха. Сердце бешено колотилось. Он стоял посреди улицы большого города. Вокруг высились небоскребы, гудели машины, разговаривали мимо проходящие люди. Сильный, динамичный, развитый мир. Его жители захватили власть над стихиями, даже не умея видеть, чувствовать их. Гидро, электростанции, солнечные батареи. Освоение космоса и исследование подводных глубин. Возможность быстрого передвижения и безграничного общения. Они подчинили себе пространство и время. Свободные, самодостаточные, уверенные в себе. Они могли бы покорить звезды.

Дим зажмурился, пытаясь вынырнуть из этой реальности. Он уже знал каков будет конец этого мира. И не хотел переживать его заново…

В лицо ударил свежий морозный ветер. Димостэнис задрал голову к небу, щурясь от слепящего серебристого света. Он стоял перед дворцом Рогдара. Величественное здание, завораживающее своей роскошью и красотой. Сверкающая площадь, пышные сады, широкие клумбы, фонтаны, выложенные белым мрамором.

Почувствовался запах гари. Дим медленно повернул голову. Пылали деревни. Люди, задыхаясь от смрада и ненависти ожесточенно бросались на себе подобных. Лязг мечей, визг стрел, росчерки энергетических плетений. Земля сотрясалась. Величественный дворец покрылся шрамами разрушения. Падали, разбивались статуи. Горели вековые деревья.

Густые клубы дыма поднимались от земли к небу. Постепенно все смолкало, исчезало, растворялось в грязном пепле, торжественно печально оседающем на руины былого великолепия. Серая, никчемная пустота. Она заполняла мир, оставляя лишь серебристые лучи Таллы.

- Разрушители, Изменяющие, Защитники, - голос шел из ниоткуда, и в тоже время он был везде, - суть одна.

Слепящий свет бил отовсюду. От него не было спасения. Его было слишком много. Дим попытался отстраниться, закрыться, убежать. Сопротивляясь поглощающей его пустоте, он заставлял свое тело подчиниться себе. Не слушать этот сводящий с ума голос, разлепить непослушные ресницы.

- Чтобы что-то изменить, создать новое - надо разрушить старое…

Серебро беспощадно, до слез резало глаза. Каждый нерв был натянут, словно струна, в груди пульсировало непослушное, неподчиняющееся ему нечто. Дим огляделся. Куда на этот раз вынесла его кривая ночных кошмаров. Он сидел на кровати в своих покоях. В окно проникали сверкающие лучи, поднявшейся из-за небосклона Таллы. Вчера вечером он забыл закрыть занавеси.

… - Он ничего не сделал, чтобы спасти этот мир.

- Ему нужно дать еще один шанс…

Дим медленно встал и подошел к окну.

- Что бы создать новое – надо разрушить старое.

Серебряный сосредоточился на своих ощущениях. Казалось внешний источник света, был всего лишь отражением его внутреннего «я». Он потянулся к импульсу, чувствуя его не чужеродным предметом, как было до сих пор, а единым с собой целым. Своей сущностью.

На ладонях появились первые сверкающие искры. Они множились и сливались в пульсирующий шар, который постоянно рос, меня форму. Димостэнис с победоносной улыбкой на губах смотрел на плотный энергетический жезл в своих руках, распространяющий волны непреодолимой мощи. Его «я» провалилось в глубины подсознания, уступая дорогу тому, кого он еще не знал. Повинуясь инстинкту, Серебряный поднял символ своего величия вверх, приветствуя Мать Прародительницу. Вспыхнул серебристый луч, дотянулся до его ладоней, сливаясь, признавая своим.

- Чтобы что-то создать – надо разрушить…

Дим с мучительным стоном оборвал образовавшуюся связь. Закрыл канал, соединяющий его внутренний импульс с внешним источником энергии. Жезл в его ладони стал истончаться, слабеть, пока не растаял в утренней дымке. Серебро померкло. Он выдохнул, сбрасывая с себя остатки наваждения.

- Разрушить старое…

Он не верил, что это единственно возможный путь.

[1]Летта – богиня смерти, владычица душ умерших.

[2] Рогдар – столица северной квоты.

[3] Акилор – главный промышленный центр Астрэйелля.

Часть 8

Глава 14

- Расскажи мне о Разбитых Сердцах, - начал Дим новую беседу с интересующего его вопроса. - Насколько я заметил, они больше не скрываются, наоборот открыто заявляют о себе. Я видел их медальоны. Какую роль они играют при императоре?

Их очередная встреча проходила не в имении Эардоре, как обычно, а в центральном парке. Да и сам князь выглядел довольно необычно. Простая рубаха из недорогой ткани, короткая замшевая куртка, и венчала образ, одетая на голову шляпа с широкими полями, под которой, как Дим заметил собеседник пытался скрыть свое лицо.

- Ты знаешь, что его величество начал с тех, кто служил Совету Пяти.

Еще бы он не знал! Ведь именно благодаря предательству татуированных император одержал победу над Лауренте Иланди, уничтожив один из старейших Домов Астрэйелля. Лишив его самого семьи и даже имени.

- Император создал новую личную гвардию, состоящую только из воинов – бывших воспитанников приютов. И призвал всех их братьев поступить так же, пообещав им щедрое вознаграждение за преданность и совершенно другую жизнь. Почти все перешли на его сторону. Его величество не обманул -он дал своим новым приспешникам земли и привилегии, и по сути неограниченную власть. Всех недовольных подобными переменами усмиряли жестко, быстро, без лишних эмоций и любой ценой.Физические расправы, конфискация земельных владений и всего имущества в пользу государства. Своих же пособников император наделил всем тем, что отнял у Благородных Домов. Представь – те, кто когда-то был лишь покорными рабами, не смевшими поднять головы против своих хозяев, теперь могли расплатиться сполна за все свои унижения. Пожалуй, это был самый мощный стимул для служения.

Организованная сила, на которую можно с уверенностью опереться. То, что необходимо любому правителю, не желающему ни с кем делить свой трон и корону. Бывшие вынужденные прислужники Великих Домов – они получили все, при этом не только не пытаясь ограничить всевластие императора, то чего больше всего ненавидел Аурино, они как никто другой были заинтересованы в том, чтобы его самодержавная власть лишь крепла, так как без императора не станет и их. Димостэнис вспомнил свой последний разговор с Аурино. Тогда император рассказал ему о своих планах, которые он успешно реализовал за прошедшие ары.

- Глава их Братства и правая рука императора – наша старая знакомая Эдвира.

- Как она смогла добиться подобного расположения правителя Астрэйелля?

- Как обычно – ценой предательства, - сухо произнес Янаур, - благодаря ее вероломству были уничтожены три наших военных корабля и с десяток других получили тяжелые повреждения, погибли сотни бойцов освободительной армии.

Димостэнис видел, как заходили желваки на лице князя.

- Как ты понимаешь, - он быстро справился со своими эмоциями и продолжил разговор, - знать не желает признавать ровней полукровок. Людей без длинных родословных, имен, даже прошлого.

- И что они сделали? – язвительно спросил Димостэнис. – Высказали свое благородное фи?

- Пять аров назад в Астрэйелле появилась новая организация. Они называют себя Орденом Розы или Служителями Таллы.

- Недурственно.

- Они громят учебные центры Разбитых Сердец, которые словно грибы после дождя выросли по всей территории империи, нападают на людей Ока, убирают высших чиновников из нового окружения императора. Работают они четко, слажено и кажется, что совсем не умеют совершать ошибок.

- Кто же они? Рыцари без страха и упрека, борющиеся с гнетом тирана?

Лэрд поцокал языком.

- Мне почти ничего не известно о Служителях. Император так же не смог раскрыть их тайну. Пока они не совершили ни одной ошибки.

- Почти ничего не известно? – выделил Димостэнис правильное слово.

- Их главный - молодой парень, один из младших сыновей знатного рода. Еще есть женщина, но о ней известно еще меньше. Возможно она его подруга или соратница, а может они просто путают следы. Как бы там ни было, я так и не смог понять, как они работают, а самое главное, как им удается проворачивать свои дела, оставаясь незамеченными.

- Что было слышно о них в последнее время?

- Дерзкое и в тоже время грандиозное нападение на дом главы Ока.

Дим сбился с шага и остановился.

- Наш с тобой старый знакомец Клит был убит несколько ночей назад, - тем не менее продолжил князь, не замечая изменившегося лица собеседника.

- Это достоверно известно, что напавшие на его дом – Служители Таллы?

Янаур кивнул.

- Чтобы никто не сомневался, что та или иная акция – их рук дело, они повсюду оставляют цветы. Бутоны, лепестки, настоящие, вырезанные из бумаги, нарисованные на стенах. Роза в огне – их опознавательный знак.

- Дом Клита выгорел дотла. Какие там, к дьяволу, розы?!

- На убитых стражах нашли… Откуда ты знаешь? – опомнился Эардоре. – Про дом? Что он выгорел дотла?

- Скажу тебе больше, - снисходительно протянул Димостэнис. – Твои восхваленные Служители – труппа циркачей. Именно под этим прикрытием они легко перемещаются из города в город и творят свои дела.

- Но…, -создатель и руководитель самой сильной тайной службы был растерян. Впрочем, что его служба самая сильная считал лишь сам создатель.

Димостэнис несколько мен наслаждался триумфом, каждой клеткой тела излучая переполнявшее его удовольствие от происходящего. Получив удовлетворение, он рассказал о том, как навестил свой бывший дом и о том, свидетелем чего он стал.

- Какова их цель? – слушая рассказ Дима, лэрд пришел в себя и почти восстановился от пропущенного удара. Теперь обдумывал все то, что узнал.

- Они хотят убить императора, - наконец произнес он. – На праздничном шествии.

Дим фыркнул.

- Ты говорил, что они умные.

- Все сходится. Они стремятся в Эфранор, чтобы войти в число тех, кого допустят выступать перед императором на празднике. Слабое место моей теории – убийство Клита. По логике он был им нужен живым, чтобы выпытать из него информацию об охране императора и расстановке сил.

- Да, - нехотя признал Димостэнис, - они, на самом деле, его куда-то тащили, но вмешалась недобитая охрана и положила циркачей. Как я понял, Служителям эта вылазка тоже обошлась немалой кровью.

- Как же Клит?

- А за Клитом должок оставался. Вот я его и взял.

Янаур неопределенно, словно осуждающе покачал головой.

- От него живого было бы больше пользы, - все же не удержался он от замечания.

Димостэнис высокомерно изогнул брови.

- Ладно, проехали, - буркнул лэрд. – Исходя из этой информации – моя теория все же имеет право быть. Служители хотят убить императора.

- Это невозможно, - категорически отрезал Дим, - даже если бы у них получилось вытянуть из Клита нужную им информацию. Охрана императора на подобных мероприятиях многоступенчата и не завязана на одном человеке.

- На первом шествии Аурино Эллетери по Эфранору это почти удалось. Только благодаря тебе он остался жив.

- Тогда у мятежников было неизвестное ранее мощное оружие, - опять не согласился с князем Дим. - Ты думаешь, эти циркачи обладают чем-то подобным?

- Они явно держат какой-то козырь в рукаве.

За пылкими разговорами Димостэнис только сейчас заметил, что они дошли почти до середины парка и собеседник чуть замедлил шаг.

- Их бурную энергию да в нужное русло, - задумчиво произнес Дим, - целая команда сплоченных одной целью людей. Они могут распространить любую идею, любые новости среди народа лучше, чем любая спецслужба.

- Ты о чем?

- О тех бумагах, которые мы с тобой притащили из приюта Разбитых Сердец. Пора людям знать правду.

- Так они у тебя?! – удивленно воскликнул Янаур.

- А у кого они еще должны быть? – сухо спросил Димостэнис, тем не менее понимая куда клонит князь. В подвалах дознавателей его величества развязывались любые языки и открывались многие тайны. Только об этой ночи Дим не желал говорить ни с кем, а уже тем более с Эардоре. – Пришло время донести правду до народа. И если Служители так злы на императора и его прихвостней у них будет верный шанс отомстить своим врагам. Мне надо найти их, подобные союзники нам очень нужны.

- Скорее они захотят тебя убить, чем сотрудничать. Так как ты раскрыл их тайну и представляешь угрозу не только для их планов, но и для самого существования.

- Многие хотели, - отмахнулся Дим, - если, как ты говоришь они, на самом деле, чего-то из себя представляют, они согласятся на мое предложение, если же они просто цветочки – однодневки, созданные для одного дела – значит туда им и дорога. Найдем других.

Он огляделся по сторонам и наконец понял, зачем князю было так наряжаться.Чем ближе они подходили к центральным аллеям, тем многолюднее те становились. Вряд ли Эардоре хотел быть узнанным. Тогда зачем нужна была эта прогулка по парку? Неужели его светлость не доверяет даже собственным стенам?

- Нам нужны наши основные союзники.

Димостэнис понял, что князь имеет в виду государство за Скалистым морем. Накануне он уже разговаривал с Рамиром и тот сообщил ему, что уже и так задержался в Мюрджене больше положенного времени и ему пора уезжать.

- Принц покидает долину через несколько дней, - словно продолжил его мысли Янаур.

- Ему удалось уговорить Лану уехать с ним?

Девушку абсолютно не интересовали дела двух государств, и она весело проводила время в Мюрджене, наслаждаясь вниманием многочисленных кавалеров, и своей молодой, свободной жизнью.

- Она объявила Рамиру, что отправляется в Эфранор, так как уже много аров мечтала увидеть Бал Цветов своими глазами, - усмехнулся князь, - чем окончательно вывела того из себя и теперь они даже не разговаривают друг с другом.

- Как же она туда попадет? – иронично поинтересовался Дим, - уж не с твоей ли помощью.

Янаур кивнул.

- Она попадет туда так или иначе. Если ей помогу я – будет гораздо безопаснее. Рамир со мной согласен. Тем более она пообещала, что после обязательно вернется домой.

- Что ты хочешь от принца? – напрямую спросил Димостэнис.

- Напомнить князю Аввару об обещаниях когда-то данных тебе, - жестко произнес Эардоре, - пора платить по счетам.

Серебряный язвительно фыркнул.

-Благодарность правителей штука ненадежная, чаще всего даже опасная. Что ты хочешь стребовать с князя Фельсевера? Чтобы он выдвинул войска на Астрэйелль? К тому же обещания были даны Димостэнису Иланди. Как это связано?

Янаур остановился, вынуждая собеседника повернуться и посмотреть на него.

- Ты – князь Мюрджена.

Дим засмеялся как от хорошей шутки. Впрочем, не забыв вложить в свой смех изрядную долю издевки.

- Я - всего лишь формальный избранник княгини. Думаю, что ни для кого это не секрет. Аввар тоже не идиот.

- Князя делает свита, - насмешливо бросил лэрд, - а еще народ. И армия.

Собеседники стояли в самом центре парка у какого-то памятника, которого, как помнил Димостэнис раньше здесь не было. Он все чаще и чаще ловил на себе заинтересованные взгляды, проходящих мимо людей.

- И ее светлейшее высочество княгиня Кари, которая отдаст мне корону и слезно благословит, - Димостэнис попытался разрушить бредовые замыслы его светлости, пока тот не дай того Боги сам не уверует в них и не начнет приводить в исполнение.

- Она уже почти сделала это, когда провела четкую параллель между Таурилом Иланди и тобой. Напомнив людям о нашем Отце, основателе долины и, заставив народ поверить в нового девэру. Заигравшись и не просчитав всех последствий, она возвела тебя на трон наравне с собой.

Столь серьезный настрой Эардоре сделать его истинным правителем княжества уже начал нервировать Дима.

- Армия, - попытался он охладить собеседника, напомнив об основном аргументе, который приведет Кари в борьбе с самозваным конкурентом.

- Княжеская казна перестала справляться с такой обузой, как содержание регулярных войск, - прервал его Янаур, - Дом Эардоре уже несколько аров как взял на себя эти обязательства.

Димостэнис выдохнул, сбрасывая с себя дикое напряжение. Он наконец понял, чего задумал его светлость. Лэрд очень хочет поменять существующую в долине власть, при этом не желая лично становиться правителем княжества. По крайне мере, официальным. Его по-прежнему устраивает быть в тени.

- Я помню, - медленно произнес он, - как предыдущий лэрд Эардоре уже пытался с помощью вооруженного переворота отстранить Дом Эйлин от управления страной. Его же наследник поклялся верно служить своей княгине и дал обещание не посягать на корону.

- Он это и делал все прошедшие ары, - резко перебил его тот самый наследник, нынешний лэрд Эардоре.

- Ненадолго его хватило, - фыркнул Дим, - не прошло и восьми аров, как он задумал новый переворот и смену правящего Дома.

Димостэнис почувствовал, как вспыхивает аура князя. Ему снова удалось вывести его светлость из себя. Демонстративно игнорируя праведный гнев, Дим огляделся по сторонам, останавливая более внимательный взгляд на памятнике.

- Что за черт?! – вдруг вырвалось у него.

- Самокритично, - усмехнулся, взявший себя в руки Янаур, - хотя по сути верно.

Однако Диму сейчас было не до иронии собеседника. На него с возвышения в несколько еров смотрел его собственный двойник. Серебряное изваяние с его выражением лица, манерой держать голову, пронзительным взглядом и мечом в руках, острие которого на одну треть было вогнано в пьедестал. В глаза особо бросалась рукоять клинка, натертая до блеска и отличающаяся ото всей остальной скульптуры.

Янаур заметил на чем остановил свой взгляд оригинал.

- Серебряные не остаются в вечных объятиях Летты и не уходят за Врата Зелоса. Мир не отпускает их просто так. Народ ждал нового возвращения своего князя и верил, что меч – обратная дорога в наш мир, - тон князя был самозабвенно серьезен, - от желающих испытать удачу и доказать, что именно ему по силам вернуть князя с того света отбоя нет до сих пор. Чем больше трудностей переживает княжество, тем больше желающих достать клинок.

- И как получилось? – сухо поинтересовался Дим.

- Ты же здесь, - сострил Янаур. - Правда, раз десять меч отрезали вместе с рукой, несколько раз отламывали у основания, находились умельцы, кто выпиливал из пьедестала. Казна разорилась на серебре. Несколько аров назад решили заменять простым металлом с напылением. Не обессудьте, ваше высочество.

- Надеюсь, ты не за тем меня сюда привел, чтобы я перед толпой доказал свое истинное я? – теперь уже Димостэнис чувствовал, что начинает звереть.

- Хлеба и зрелищ - то чего никогда не бывает много.

Серебряный уже было собрался дать народу вторую часть дефицита, например, открутить князю голову у всех на глазах, когда всем своим существом почувствовал окружающие его эмоции. Любопытство, надежду, немного неверия, но самое главное – ожидание. Это было сильнее всего. Ощущалось всей кожей, проникало вглубь него.

Люди чего-то ждали.

- Грязно играете, ваша светлость, - зло прищурился Дим, понимая, что Эардоре в очередной раз подставил его, принуждая действовать против своей воли и подталкивая совершить не свой выбор, - думаете, сможете заставить меня принять нужное вам решение, загнав в эту ловушку? Это не мой народ, и я не несу перед этими людьми никакой ответственности.

Да и что он мог дать им, даже если бы захотел? По сути бездомный бродяга, без роду и имени, вся сила которого основывается на легендах.

- Никаких больше игр, девэра. Мы все слишком устали, хотим перемен и готовы встать под ваши знамена.

Глава 15

Импульс дрогнул. Сила вошла в кровь, расползлась по телу, наполняя каждую клетку. На ладонях засветились серебряные искры, превращаясь в искрящийся пульсар и излучая в разные стороны узконаправленные потоки серебра. Димостэнис сосредоточился на силе внутри себя, перенаправляя ее через образовавшийся канал во внешний источник, пытаясь вновь повторить свой фокус с жезлом. Ведь в то утро у него получилось, и он смог воссоздать то, что видел в своем недавнем сне. Однако дальше небольшого искрящегося сгустка серебра на ладони дело не шло.

Димостэнис непрерывно прокручивал в голове вчерашний вечер. Он что-то говорил, стоя перед людьми, собравшимися на площади в центральном парке города. Что-то о надежде и об ожиданиях, о переменах, которые грядут и без которых им не обойтись. О том, что они все вместе должны пройти дорогу испытаний, которую предлагает им судьба и спасти их общий мир.

Было горько и противно. Да, именно так! Дим был противен самому себе. Как ни странно, Янаур был абсолютно прав и искренен с ним, когда говорил, что он популярен в народе и люди видят в нем защитника и покровителя. Дим ощутил это и сам. И понял, что сила их веры есть то самое необходимое недостающее составляющее для осуществления его планов. Он принял их дар, понимая, что этим ставит себя на одну линию с Аурино, Кари, даже тем же Эардоре. Однако соблазн был настолько силен, что он не смог отказаться.

Холодная месть приятнее всего на вкус. Власть же тот самый ингредиент, придающий этому блюду необходимую пикантность и колорит, превращая в дорогой деликатес, который можно долго смаковать и наслаждаться, оттеняя новыми приправами.

Только что теперь делать с горечью, поселившейся в его душе, он пока не знал.

От пульсара стало распространяться силовое поле, которое расползалось едва заметной рябью по воздуху. Димостэнис чувствовал, как трясется каждая жилка, каждый нерв. Руки дрожали. Пот заливал глаза, мокрая рубаха липла к спине. Сегодня он достиг чуть большего. Смог выставить защитное поле. Однако желаемого так и не достиг. Управлять внешним источником было гораздо тяжелее, чем справляться с силой внутри себя. У него не хватало физических сил, чтобы выстраивать полноценную защиту, а уж тем более перенаправлять энергию для боевых действий. Хотя слабым он себя никогда не считал. Видимо, чтобы полноценно использовать свой дар мало быть просто человеком. Как стать большим он еще не научился понимать.

Поле исчезло, сгусток энергии бледнел, таял, уходя под кожу. Дим поморщился, уже ожидая самый неприятный момент, когда закроется канал и откат возвращающейся силы ударит по всему телу. Пытаясь не обращать внимания на боль, спотыкаясь о камни, разбросанные по песку, он пошел к морю. Волны накрыли с головой, принимая в свои объятия, мягкая энергия воды смягчила неприятные последствия его экспериментов.

Олайя сидела на камне возле самой кромки воды. Она наблюдала за своим Серебристым Богом с террасы, не мешая ему и спустилась вниз лишь когда он по обыкновению ушел в море, восстанавливать силы. Ей невыносимо было смотреть, как он истязал себя, но без этого его жизнь, а значит и ее была бы неполной. Ничего не изменилось за прошедшие ары. Он по-прежнему искал себя, познавал свой дар, боролся со всем миром. И ее все чаще и чаще посещали мысли, что так будет всегда.Что именно это и есть их дорога, вернее узкая колея, из которой никогда не выбраться.

В редкие мены их близости, в его объятиях она забывала обо всем и отдавалась во власть своей любви, а в долгие сэты разлук, горькие, наполненные одиночеством дни и ночи сходила с ума, изнемогала от желания просто быть счастливой и иметь самую обыкновенную спокойную жизнь, пусть без ярких красок, но и без черных полос горечи и разочарований.

- Сегодня было легче? – Олайя подошла к вышедшему из воды мужчине, прижавшись к нему, не боясь намокнуть, уткнулась носом в щеку, вдыхая запах его кожи, смешанный с соленной горечью морской воды.

- А, - Дим вяло махнул рукой, - не особо.

Он не мог часто бывать здесь. Это привлекло бы ненужное внимание со стороны его недругов и усилило бы их интерес к этому месту. Однако находиться совсем рядом и не быть со своим ангелом он тоже не мог.

В комнате горел камин. Энергетика огня восстанавливала силы и бодрила. Дим опустился на расстеленный на пол мягкий плед и потянул Олайю вслед за собой. Она улыбнулась теплой, волнующей его улыбкой, слегка прикрыв глаза, с видимым наслаждением подставляя свое тело под его прикосновения. Ее соблазнительные, слегка припухшие губы шептали что-то ласковое.

Она была несчастлива. Дим знал это. И проклинал себя за то, что вместо исполнения ее желаний, он смог дать ей лишь каменную клетку и безнадежность одиночества. И только в мены близости забывались горести и страхи, и он ощущал ее всепоглощающую любовь, однако их было слишком мало этих мен, чтобы сложить из них жизнь, наполненную счастьем.

- У меня кое-что есть для тебя, - произнес Дим некоторое время спустя, когда сердце перестало так дико стучать о грудную клетку и он смог оторваться от нее, чтобы дотянуться до своей одежды.

В глазах Олайи, следящих за ним, все еще светились обожание и страсть. Драгоценные мгновения, которые вскоре станут очередными воспоминаниями.

Димостэнис протянул ей белую, искрящую серебром жемчужину. Она непроизвольно дотронулась пальцем до маленькой ранки у самого основания ладони.

- Так вот зачем это нужно было, - задумчиво протянула она и подставила ладонь, принимая подарок. - Ты все-таки решился.

- У меня просьба к тебе, - сердце болезненно сжалось от проскользнувшей в голосе вновь появившейся тоски, - чтобы она всегда была с тобой.

-Ты уходишь? – стараясь казаться спокойной, спросила Олайя.

Димостэнис кивнул.

- Да. Какое-то время меня не будет здесь.

- Я ждала этого момента.

Промелькнувшее в глазах разочарование он уже не смог перенести. Порывисто потянулся к ней, прижал к себе.

- Клянусь, я все исправлю. Ни ради этого мира и людей, живущих в нем. Ни ради своих целей. Только для того, чтобы ты была счастлива. Ты поверишь мне еще раз?

И почувствовал, как она тихо кивнула.

- Ты обещал мне, что будешь рядом, - детский голосок срывался от негодования и обиды.

Димостэнис не мог видеть его обладателя, скрытого за деревьями роскошного сада имения Эардоре, где он еще с самого утра проводил обычные тренировки по усовершенствованию своих новых способностей.

- И я не обманывал тебя. Немного изменились обстоятельства, - ответил тихий голос Янаура. На таком расстоянии князь уже не мог не почувствовать чужого присутствия, а значит Дим мог не опасаться, что его обвинят в подслушивании или нарушений иных правил этикета. Зато мог заочно познакомиться с «сыном», а заодно получше узнать какие отношения связывают мальчика с лэрдом.

- Мама сказала, что ты больше не мой опекун.

- Как ее высочество это объяснила?

- Что в силу своего мировоззрения, ты не сможешь мне дать того, что мне пригодится в жизни.

Димостэнис не сразу понял, что имеет ввиду мальчик, однако вспомнив и сопоставив все то, о чем ему говорил Янаур, он догадался что речь идет о наличии дара у одного и отсутствии оного у другого.

- Думаю, что ее высочество несколько поспешна в своих решениях, - ответил князь после некоторой паузы, - не считаю, что мои способности, как-то помешают в твоем обучении.

- Но она уже назначила нового опекуна – эссу Витэсса!

- Я обязательно поговорю с княгиней, я ждал лишь вашего возвращения в Антаклию.

- Значит, я могу остаться с тобой? – тон мальчика смягчился. – Помнишь, ты обещал мне, что мы с тобой уедем на несколько дней?

В голосе Эерико явно были слышны восторг и обожание. Их было так много, что эмоции ребенка можно было ощутить на физическом уровне.

- К сожалению, сейчас тебе надо вернуться во дворец. Мы обязательно совершим с тобой наше путешествие, когда я решу возникшую проблему.

Эмоциональный фон второго собеседника никак не изменился с начала беседы. Сухие, слегка монотонные интонации, с нотками равнодушия.

- Нет! Я не вернусь!

В воздухе разлилось негодование. Упрек, обида. Словно ведро холодной воды опрокинутое в бурю разгоревшихся чувств.

- Ваше высочество! – слегка повысил голос князь. – Вы ведете себя как капризный ребенок!

- А вы – как предатель, ваша светлость!

Топот удаляющихся шагов по аллее. Темноволосая кудрявая макушка, мелькнувшая среди зеленой листвы деревьев.

Димостэнис вышел из-за своего укрытия и остановился перед князем.

- Все слышал? – спросил Янаур. Маска равнодушия и спокойствия сползала с его лица, обнажая непривычную для лэрда ранимость, горечь, уступая место внезапной усталости. – Теперь понимаешь, чего я хочу?

- Слышал, но не понимаю.

- Когда Эерико родился, княгиня предложила мне стать его опекуном. Его наставником, воспитателем, быть ответственным за его обучение и познание окружающего мира вплоть до его аров самостоятельности.

То есть быть отцом, которым лэрд и являлся.

- В обмен на упразднение должности главного везеря и лишение рода Эардоре права вето.

Дим почувствовал, как его брови неконтролируемо бегут вверх от ошеломления. Янаур горько усмехнулся.

- Тогда я легко согласился на подобное предложение. Я чувствовал, что потерпел полное фиаско во всех своих свершениях. Шла война. Был потерян сильный союзник в лице князя Аввара и Скалистого государства, разрушен хрупкий баланс между Астрэйеллем и Мюрдженом. На полях некому работать, встали фабрики, вся промышленность, кроме военной, перестала развиваться. Благословенная земля превращалась в груду руин. К тому же природные катастрофы, обрушившиеся на княжество, еще больше ухудшили сложившееся положение. То землетрясения, то ураганы, то неурожай. Княжеская казна стала пустеть и платить за свои прихоти правящему Дому стало категорически нечем. Люди, не привыкшие к подобному образу жизни, стали злы и только и ждали любого малейшего повода, чтобы выйти на улицы.

- И посреди этого хаоса лэрд Эардоре, занимающийся воспитанием ребенка, - съязвил Дим, - так и хочется смахнуть слезу умиления.

- Я держал под контролем все, что происходило в государстве. Однако понимал, что Кари не остановить в ее безумной жажде разрушения. К сожалению, она не смогла стать достойной наследницей своего великого брата и устремленного отца. Иасион был прав, он лучше знал свою сестру и видел, что трон и власть – не для нее.

- Что мешает тебе свергнуть Кари? Ты же сам сказал армия на твоей стороне, многие тебя поддержат.

- Огонь междоусобной вражды спалит Мюрджен вернее всякой войны с Астрэйеллем. Имперцам же останется лишь поднести тарелочку с золотой каемочкой, и мы свалимся на нее, готовые к употреблению. Я – не враг своему дому.

- И что же требуется от меня? – Димостэнис язвительно усмехнулся.

- Стать князем Мюрджена. Кари совершила ошибку, когда во время скрепления вашего союза не ограничила твои права, как правителя.

Дим покачал головой.

- Она не совершила ошибку, и ты это прекрасно знаешь, - резко прервал он Эардоре, - по-другому она не могла. Ей надо было посадить на трон Серебряного. Отдать дань прошлому и показать, какая она молодец, что вернула княжеству истинного правителя. Просто она уже решила, что ни на ее троне, ни в этом мире я долго не задержусь.

Как обычно на подобные провокации князь не отреагировал.

- Как бы там ни было, ты имеешь право управлять страной наравне с ней, - продолжил он мысль, к которой так долго готовил Дима.

- И ты думаешь, что даже если я соглашусь на это, то буду делать это по твоей указке? Выставишь свой счет, и я стану твоей марионеткой?

Лэрд закатил глаза.

- Ты слишком непредсказуем, никакие нити не выдержат. Однако даже неуправляемый ты меня устраиваешь больше, чем Кари, разрушающая наш дом.

Раз князь даже снизошел до того, чтобы просить о помощи, значит его терпение уже на грани, и он так или иначе сделает, что намеревается.

- Вам нужна моя помощь, ваша светлость? - усмехнулся Димостэнис, вспомнив, что не так давно Эардоре его самого поставил в подобное положение.

Что ж иметь в должниках лэрда - не плохое подспорье. Тем более, когда это нисколько не противоречит его личным планам.

- Но я хочу получить кое-что взамен.

Янаур вопросительно выгнул бровь.

- Я хочу знать, кто убил мою сестру.

Князь некоторое время молчал, не отводя взгляда от собеседника. Дим легко прочел в глазах лэрда, что тот знает правду. Ту же самую, которую знал и он сам. Только вот скажет ли? Своеобразная проверка союзничка «на вшивость».

- Это было выгодно обеим сторонам, - наконец медленно произнес Янаур, - я не смог отыскать точных следов.

Димостэнис усмехнулся. Приятно не обманываться в друзьях, а во врагах тем более.

- Определитесь на чьей вы стороне, ваша светлость. Это последний раз, когда терплю ваше двуличие.

Все было сказано. Позиции обозначены. Враги, союзники, друзья определены. Впрочем, последних не было. Что же! Отрицательный результат, тоже результат. Пора было уходить. Осталось нанести последний штрих в намеченной игре – и в путь.

Часть 9

Глава 16

- Что здесь происходит?!

Разгневанный голос княгини Мюрджена эхом взвился в полупустом зале. Димостэнис оторвался от созерцания витражных окон и с тоской во взоре посмотрел на правительницу княжества.

- Что ты себе позволяешь?

Разгневанной фурией княгиня влетела в малую залу собраний. Дим уже было открывший рот, чтобы начать оппонировать своей избраннице, вдруг понял, что гнев ее высочества направлен не на него.

- Где мой сын? Какое право ты имел забирать его из дворца без моего разрешения?

За княгиней в залу вошел эсса Лорик, а чуть позади четыре гвардейца в мундирах княжеского Дома.

- Простите, ваше высочество, - тихо ответил лэрд, - такова воля его отца.

- Вы забываетесь, ваша светлость, - надменно задрала подбородок Кари. – Вы ему никто.

- Это была моя воля, - произнес Димостэнис, беря общение с княгиней на себя. - Я же отец. Мне показалось, что тонкая ранимая психика ребенка находится в большой опасности из-за твоего постоянного давления на еще неокрепший организм и неправильного подхода к его образу жизни. Поэтому я решил, что мальчику надо некоторое время побыть вдали от двора и попросил князя Эардоре найти для него тихое местечко, где он сможет спокойно расти и развивать в себе полноценную личность, что является незаменимым качеством для будущего правителя.

Кари понадобилось какое-то количество времени, чтобы понять произнесенные слова. Она медленно повернулась к Димостэнису. Было видно, что правительница Мюрджена явно потеряла дар речи и для убедительности даже сделала несколько движений челюстью, но так и не смогла произнести ни слова.

- К тому же, раз уж наша встреча состоялась чуть раньше, - продолжил Дим, не меняя менторского тона, - хочу отметить, что воспитание нашего сына является не единственным пунктом, по которому у меня к тебе есть претензии. Я успел ознакомиться с текущей ситуацией в государстве и многочисленными проблемами, свалившимися на княжество и пришел к выводу, что за время моего отсутствия дела пришли в полный упадок. Пока не смог понять точно, что стало причиной всех свалившихся на Мюрджен бед, то ли твое неумение управлять страной, то ли халатность твоего ближайшего окружения, может…

Димостэнис вдруг понял, что ему труднее стало говорить из-за обрушившейся на него тишины. Люди в зале пытались даже не дышать, чтобы вдруг не привлечь к себе никому ненужного в данный момент внимания.

- Ты что о себе возомнил? – свистящим шепотом произнесла княгиня. – Это он заморочил тебе голову? - женщина, не глядя ткнула пальцем в сторону лэрда. - Вы думаете, я ничего не знаю? О представлении, которое было разыграно в центральном парке, так называемое «хождение в народ», о вашем постоянном общении, о недовольстве бывшего главного везеря и его сторонников политикой, которую ведет их правительница. Самое главное о готовящемся заговоре?

Она презрительно скривилась.

-Князь Эардоре, - произнесла княгиня, не поворачивая голову в сторону того, к кому она обратилась, - я обвиняю вас в заговоре против правящего Дома и попытке переворота. Вы арестованы и будете преданы суду.

Димостэнис видел, как Кари сделала знак рукой гвардейцам, указав на лэрда. Она на самом деле что-то знала и была готова к предстоящей встрече. Ее внутренняя разведка на этот раз сработала как надо и судя по самодовольной улыбке Лорика, мелькнувшей на его лице, он явно был удовлетворен своими действиями и их результатами.

- С тобой же, - она вновь бросила яростный взгляд на Дима, - у меня разговор будет короткий. Я тебя предупреждала и даже дала возможность вновь красиво исчезнуть. Видимо, ты не понял всей моей доброты и хорошего к тебе расположения, раз позволил втянуть себя в очередные игры лэрда. Я расставлю все точки над «и» прямо сейчас.

Гвардейцы окружили князя, но так как тот не торопился «идти под арест», то стражники растерялись и неуверенно переминались с ноги на ноги, не смея применить силу.

- Ты – не символ, - продолжила Кари, сверкнул глазами на нерадивых стражников. Тех стоило только пожалеть. Оказаться между молотом и наковальней всегда неприятно. – Ты - не знамение, не наследник нашего великого праотца. Обыкновенное ничтожество.

Она запнулась, подбирая более весомые слова и аргументы.

Дим легко тронул импульс, свернувшийся внутри него мягким послушным комочком. Конечно он мог послушать свою характеристику и дальше, но еще чуть и гвардейцы все же вспомнят кому они служат и попытаются применить силу. Димостэнис же не хотел жертв среди без пяти мен своих верноподданных.

- Ты и раньше-то ничего из себя не представлял. Всего лишь пришлый имперец, чужак, высокомерно задирающий свой благородный нос и не знающий, как и куда применить свой дар.

В крови зажглись искры серебра. Димостэнис уже отчетливо различал его тепло. Князь бросил тревожный взгляд в его сторону. Пока он был единственный, кто что-то почувствовал.

- Ваше высочество, - попытался он остановить свою правительницу.

- Ваше время вышло, лэрд! Я не понимаю, почему вы все еще здесь! – последний окрик относился уже к гвардейцам. Те все же сделали шаг вперед, беря Эардоре в более плотное кольцо.

- Ты потерял все, что имел. И все твое величие лопнуло, как мыльный пузырь. Впрочем, было ли оно?

Серебро поползло по пальцам и перебралось на ладонь. Дим почувствовал, как открывается канал, связывающий его с энергией внешнего мира. За окнами лучи Таллы стали ярче. Казалось они стучатся в стекла, просятся в гости.

- Кари! – повысил голос Янаур.

Другие тоже что-то почувствовали. Замерли стражи, повернув голову к Диму, нахмурился Лорик.

- Я терпела тебя и твои выходки, когда считала, что ты и в самом деле способен что-то изменить. Воспользоваться своим даром. Проявить наконец силу. Победить своих врагов. Ты же не смог ничего! Ни защитить людей, доверившихся тебе, ни уберечь близких, даже спасти себя самого. Неудачник!!!

Влетевший в распахнувшееся окно порыв ветра, толкнул тяжелые занавеси, заливая комнату серебром. Легкая едва мерцающая завесь опустилось на плечи княгини. Она тихонько вскрикнула, растеряв заготовленные слова. Покрывало обернуло тело княгини плотной пеленой. Она попыталась освободиться от невидимого для нее плена, но не смогла даже шевельнуться. Серебряный протянул руку и взял женщину за подбородок. Страх заполнил ее глаза. Было отчетливо видно, как он завладевает сознанием прочной сковывающей паутиной. Хотелось дотронуться до него, так он был ощутим. Дим с наслаждением втянул в себя его сладковатый, пьянящий аромат.

От пальцев разошлись тонкие серебряные нити и стали медленно обвиваться вокруг шеи княгини. Тонкие руки судорожно взлетели вверх, хватая Димостэниса за кисти, пытаясь освободиться.

Рванулся вперед Эардоре. Его аура вспыхнула, переплетая стихии в мощное боевое плетение. Серебряный перенаправил часть своей энергии, закрываясь от формулы. Искрящийся поток ударил по князю, сминая его силовое поле, разрывая энергетические линии, впечатывая их в тело. На коже лэрда появились хорошо различимые отметины.

Краем глаза Димостэнис различил движение справа. Это эсса Лорик попытался защитить свою госпожу. Серебряный резко выставил свободную руку. Первый удар пришелся по носу, второй по незащищенному горлу, и третий – уже локтем чуть ниже, между ключиц. Гард отшатнулся, боевое плетение улетело в пустоту. Молниеносная подсечка и страж со всего маха рухнул спиной на пол.

Дим положил руку, окутанную плотными серебряными линиями ему на грудь, туда где, координируя потоки открытых энергетических каналов на полную силу работал хьярт. Лорик попытался ударить очередной формулой. Не сумев проложить выход, плетение взорвалось, ударив по своему создателю. Мерцающие искры вошли под кожу, следуя по следам изломанных протоков, устремившись к главному органу шакта. Лорик закричал. Страшно и дико, засучив ногами и руками. Перевернулся на живот, словно это могло помочь ему спастись от боли.

Димостэнис обвел глазами поверженных противников. Бледного, подавленного Эардоре с яркими пятнами ожогов на лице. Этот предатель заслуживает большего. Посмотрел на Лорика все еще корчившегося на полу от боли. Впрочем, настоящая боль придет позже, когда тот поймет, что выжженный хьярт уже не восстановить. Перевел взгляд на Кари. Он видел, как начинают синеть ее губы.

Вот чего испугался Эардоре, не назвав ему имя главной виновницы гибели его сестры. Однако смерть для нее была бы лишь избавлением.

Серебряный резко втянул нити серебра, отрываясь от внешнего источника. Его упорные ежедневные тренировки принесли свои заслуженные плоды. Он все увереннее использовал свою силу, потихоньку подчиняя ее себе.

Княгиня, всхлипнув, упала на колени, держась за шею.

Дим опустился на корточки перед Гардом.

- Да, - тихо произнес он, - я – это я. Зачем вернулся? Чтобы открыть для тебя твою персональную Бездну.

Кари бессильно застонала.

- Ты мог ее убить, - резко произнес Янаур то ли обвиняя, то ли оправдываясь.

- Мог, -кивнул головой Димостэнис, - и тебя бы… мог.

- И чтобы ты этим добился? Народу не нужен еще один тиран и убийца.

- Девэра, Предводитель, Защитник. Вы очень старались, навешивая на меня эти ярлыки, пробуждая то, что уже давно забыто. Так старались, что упустили главное. У любой монеты две стороны. И если на одной – Изменяющий, то на второй наверняка – Разрушитель, – это слово с той самой ночи не давало ему покоя, прочно засев в голове. - И я не поручусь за себя, какой лик мне нравится больше.

- Стороны две, монета все равно одна, - упрямо произнес Эардоре.

- Я знаю точно лишь одно – больше предательства с твоей стороны я не потерплю. Либо ты со мной – и мы союзники, либо – против и ты – мой враг.

Лэрд склонил голову, пряча выражение глаз, лица. Впрочем, и без этого вряд ли Дим смог понять, что скрывается под маской лживой покорности.

Серебряный выпрямился, перехватил очередной порыв ветра, залетевший в окно и перенаправил энергию на закрытые двери. Тяжелые створки распахнулись, открывая взору собравшихся в приемной придворных, залу, залитую светом Таллы, человека, с ног до головы окутанного ее серебристыми лучами, склонившего перед ним голову лэрда Эардоре, коленопреклоненную княгиню, застывших стражей.

Димостэнис протянул Кари ладонь, исчерченную серебряными линиями.

- Поднимитесь, ваше светлейшее высочество.

Женщина вздрогнула, когда искрящиеся росчерки вновь перекинулись на ее кожу, попыталась выдернуть свою руку.

- Я тронут до глубины души, что столько аров вы были мне преданы и ждали моего возвращения, - он сильнее сжал пальцы, не дав ей освободиться, поднимая на ноги. – Подарили мне сына и несли на себе тяжкое бремя обязательств за жизни и судьбы наших подданных. Я принимаю, принесенную вами клятву верности, как вашему избраннику и повелителю. С этого мгновения я снимаю с вас эту непосильную для ваших хрупких плеч ношу и беру всю ответственность за благо и процветание княжества на себя.

В черных зрачках зажглись искорки ненависти. Димостэнис знал, что она никогда не смирится. И ей снова нужно будет преподавать уроки послушания, густо замешанные на страхе и унижении. Что же он готов играть в эту игру вечно. Лишь бы только она не сдалась раньше времени.

Правитель Мюрджена поднял глаза на собравшихся людей.

- Как ваш князь я готов принять присягу верности от любого, кто желает видеть меня законным властителем нашей Благословенной земли.

Торжественная встреча князя долины удалась на славу. Бал, устроенный в его честь удивил размахом и роскошью, подданные желанием присягнуть на верность, избранница покорностью и молчаливостью.

- Ты во многом права, - тихо произнес Димостэнис, когда они с княгиней Эйлин вошли под руку в огромную залу, поражавшую своим пышным великолепием, - я многое не достиг из того, чего хотел, растерял свои победы, заблудился на перипетиях дорог.

Кари все еще сковывал пережитый ужас. Он пока еще вытеснял все остальные чувства и эмоции, и для Димостэниса не составляло труда находить его в глазах княгини, так же как и жгучее желание расквитаться с ним за перенесенное унижение.

- Ты совершила ошибку, даже не когда нарушила наши союзные договоренности или ударила в спину. На войне как на войне. Там нет места благородству или милосердию. Однако, когда бьешь врага в самое уязвимое место, надо быть уверенной, что навечно закрыла за его спиной Врата Бездны. Вот и все точки над «и».

Дим сильнее запахнул полы плаща. С моря дул холодный, влажный ветер, пронизывающий до самых костей. Ночное черное небо прорезали вспышки молний, отражаясь в не менее черных водах Жемчужного Океана. Он покинул Мюрджен той же ночью, не дожидаясь окончания бала. Оставив в кабинете уже второй княжеский указ о том, что в его отсутствие он возлагает исполнение своих обязанностей и ответственность за любые принятые решения на главного везеря (первым же приказом Дим как раз вернул упраздненную должность), а именно на лэрда Эардоре, передав тому все полномочия правящего князя. Пусть этот предатель сам разбирается с разгневанной княгиней и недовольством ее прихвостней. Эта парочка стоила друг друга.

Оставалось всего несколько сэтов до того, как небольшой бот причалит к берегам Астрэйелля. Димостэнис прорезал взглядом густоту ночи. Бело-серебристый город мирно спал под ее покровом. За его древними стенами Серебряного ждал враг. Не менее яростно ненавидящий его, чем он сам. И оба знали, что им двоим нет места под серебристыми лучами Таллы.

Что никогда ни им самим, ни этому миру не обрести спокойствия, пока не останется всего лишь один из них. Именно это жгучее чувство - расквитаться со своим недругом – гнало Дима вперед, заставило оставить любимую женщину, покинуть обретенный дом, поставить на кон все, что у него было – свою жизнь.

Были ли они когда-нибудь с Аурино друзьями? Холодный ветер проник под плащ, рубаху, забрался в самую душу. Сколько нужно смелости, чтобы ответить на этот вопрос?

Да, были.

Стояли друг за друга горой, защищали, не раз спасали жизни, но не смогли выбраться из паутины соперничества. Этот ненасытный паук сожрал доверие, преданность, взаимопонимание, самое главное - желание видеть в другом самого себя. Они так и не смогли разорвать эти путы и спасти искренность отношений. Упустили момент, когда стремление победить даже в сущих мелочах переросло в жесткое противоборство, вражду и вылилось в борьбу за существование под одним небом.

Так или иначе дороги их судеб ведут на единственно возможный перекресток, где в последнем бою наконец будет объявлен победитель. Пусть свершится воля Богов!

Глава 17

Найти место, где остановились бродячие артисты, прибывшие попытать счастье и получить шанс выступить на Балу Цветов перед самим императором, не составило никакого труда. Фургоны, шатры, палатки всех цветов, форм и мастей были разбиты сразу за воротами Эфранора. Сюда толпами стекался народ, ищущий развлечений и хорошего настроения. Болельщики, пришедшие посмотреть на своих любимчиков, торговцы, предлагающие товары на любой вкус и самим артистам и тем, кто пришел на них поглазеть, праздные зеваки, собравшиеся еще раз обсудить полюбившиеся номера и обменяться сплетнями, галдящая детвора с горящими от восхищения и любопытства глазами.

Границы владений выступающих коллективов были довольно четко разделены, однако никого это не заботило и то, что еще совсем недавно было ухоженной зеленой зоной с цветущими деревьями и красиво подстриженными газонами представляло собой одно большое разношерстное, галдящее, яркое месиво из людей и животных, пропитанных ароматами курительных трав и дешевых вин, запахом костров и перегоревшего мяса. Здесь не сложно было затеряться и остаться незамеченным даже если тебе по несколько раз за мену наступали на пятки.

Получив свою порцию тычков и полностью оттоптанные ноги, Димостэнис прошел сквозь всю стоянку, дойдя почти до самой реки. Его внимание привлекли чуть отдельно стоящие шатры. Здесь пахло навозом и гниющей соломой, а под ногами довольно-таки правдоподобно хлюпала грязь.

Дим скривил губы и посмотрел на чистое серое небо. Несмотря на то, что сезон непогод еще не закончился, дождя не было уже более семидневья и стояла очень непривычная для этого времени ара жара. Откуда же здесь могло взяться подобное болото? Однако, пришедшие сюда люди не задавались подобным вопросом. Они просто обходили не нравившееся им место стороной. И действительно зачем совать свой нос в стойла для животных? Или отхожие места?Только вот Димостэнис уже знал, что четвероногие циркачи содержались в другой части лагеря, с наветренной стороны от Эфранора, чтобы вонь не лезла в город, так же как и все другие нечистоты, способные отравить жизнь горожан.

Дим стоял у незримой черты, все еще скрытый толпой и не привлекающий ненужного внимания, наблюдая за приглянувшимся ему местом. Укутанную в плащ тонкую фигуру гимнаста, Дим увидел сразу. Серый, неприметный балахон, который был на артисте не скрывал ни его гибкости, ни легкой, словно летящей походки. Самое главное сейчас Серебряный видел то, чего не смог увидеть в тот первый раз, когда встретил циркача в Нэрнсте. Парень был одаренным. Нет. Не так. Парень был ОДАРЕННЫМ. Именно так. По-другому Дим не мог думать, когда вспоминал, как воздух плавился от взаимодействия их энергетик. Впрочем, опять не так. И на самом деле это было сложно принять, а уже тем более объяснить. Гимнаст словно сам был стихией, заключенной в телесную оболочку. Поэтому и вытворял с воздухом все то, что мог бы делать с частями своего тела. Он за него держался, он на нем стоял, он в него закутывался, развеивал и вновь возрождал, купаясь в невесомости.

Однако даже не это удивляло больше всего. Дар гимнаста был недоступен для взора остальных. Он пользовался своими способностями на совершенно ином уровне, взаимодействуя с теми глубокими пластами энергии, из которых собственно и состоял энергетический холст мироздания их планеты. Теми самыми, которые, как считал Дим, были доступны лишь ему или любому одаренному с серебром в крови. Однако циркач не был Серебряным или же научился пользоваться своим даром так, чтобы не показывать своей настоящей сущности, что было еще более невероятным.

Вот оно скрытое орудие Служителей – неизвестный паренек с удивительным даром. Что же, наверное, у него были шансы. Приблизиться к Аурино Эллетери и нанести один единственный роковой удар, что будет стоить жизни повелителю империи. Всего несколько мгновений, пока охрана заподозрит неладное, а сам император почувствует опасность. Всего миг, чтобы обменять свой великий дар на последний вдох врага. Почувствовать, как тяжелый груз, навсегда прикрепившейся к твоей душе взрывается сонмом брызг той самой радости, которую может испытать лишь победитель в беспощадной и затянувшейся войне. Миг, чтобы почувствовать, как это быть свободным и… навсегда уйти вслед за проигравшим.

Так как даже если гимнасту удастся совершить задуманное, спастись он все равно уже не сможет. Жизнь за жизнь. Веские должны быть у паренька причины, чтобы с таким упорством стремиться совершить подобный обмен.

Были, кончено же, еще варианты. Помимо личного взаимодействия – оружие дальнего боя. Умея так обращаться со стихией, наверняка гимнаст виртуоз в метании ножей или стрельбы из лука. Однако столь прочный контакт вряд ли возможен на дальнем расстоянии.

Так, играя догадками и предположениями, Димостэнис проследил куда направился интересующий его объект и пошел за ним. В палатке, куда он нырнул следом за циркачом было довольно просторно. То ли потому что парень там был один, то ли потому что шатер внутри был почти пустой. Стол с зеркалом, стул на котором собственно и сидел артист, устало упустив голову на руки, в углу собранная кровать. Еще небольшая ширма, скорее всего, где тот переодевается и хранит свои костюмы.

Гимнаст почувствовал чужое присутствие, резко вскинулся. Дим слегка досадливо причмокнул языком. Надо было не спешить и дать парню время избавиться от плаща и маски. Теперь уже было поздно что-либо менять, уже не выйдешь за порог с вежливым: «я зайду немного позже», надо было убедить артиста, что он не враг.

Однако гимнаст времени не терял, молниеносно вскочил на ноги и в его руках Димостэнис увидел небольшой изящный лук и стрелу, которую тот уже успел натянуть на тетиву. Подобное мастерство артиста поразило Дима даже больше кувыркания на канате. Да и оружие было на загляденье – явная работа какого-то именитого оружейника. Ко всему этому прибавлялось удовлетворение от того, что он все же оказался прав и не разучился анализировать и предугадывать события.

- Я хочу всего лишь поговорить, - миролюбиво произнес Дим.

Он видел, как вздрогнули пальцы циркача. На всякий случай окружил себя легким щитом. Впрочем, не будучи уверенным, что он поможет на таком расстоянии, да еще если парень применит свой дар. Димостэнис медленно поднял руки, доказывая искренность своих слов и опустил капюшон с головы.

- Я знаю, кто вы и знаю о ваших планах. Я хочу помочь вам не совершить роковых ошибок.

Циркач начал пятиться. Лук он опустил, и стрела упала на пол. Парень прижался к стенке шатра, словно пытаясь пройти сквозь него. Кто бы мог подумать, что он такой нервный. Димостэнис подался вперед, но гимнаст сделал неуловимое движение рукой и буквально вывалился в открывшийся проход.

Серебряный рванул за ним, чувствуя, как сгустился воздух вокруг него. Словно жирный неповоротливый паук стихия поймала его в свои сети, тормозя, мешая каждому шагу. Дим уже не таясь, выпустил свое серебро, собираясь вступить в бой. Тяжелый, рваный то ли стон, то взвизг стал ответом на его действия и путы рассеялись.

Ругаясь сквозь зубы, Димостэнис выскочил на улицу вслед за циркачом. Его ждали трое. Нет уж! Хватит! Поговорить он уже пытался. Да и не хотелось терять времени, он все еще надеялся догнать гимнаста. Дим снес защиту троих, не останавливаясь. Саданул ближнему противнику локтем по горлу, смял нос второму, и пинком ноги в живот отшвырнул от себя последнего. На то, чтобы расчистить себе дорогу ушло несколько мен. Безвозвратно потерянных мен, за которые гимнаст успел скрыться из вида.

Дим в бешенстве оглянулся назад, окидывая взглядом оставшуюся позади веселящуюся толпу народа, бросил оценивающий взгляд на реку, на деревья, растущие рядом и побежал туда. Однако далеко он не продвинулся в своей погоне, так как из шатров, затаившихся в тени вековых дубов, стали выходить люди. В течение всего лишь мига он был окружен циркачами с хмурыми лицами и оружием в руках.

Димостэнис едва не взвыл от досады. Не сбавляя хода, он поравнялся с одним из мечников и нырнув под руку с клинком, вновь вырос рядом, нанеся сильный точечный удар по глазам и выхватывая меч из ослабевшей руки. Вскинул ладонь с плотно переплетенными на ней серебряными линиями, поймал брошенную в него энергетическую связку, разрушая ее звенья и освобождая стихии. Разбуженные инстинкты мастера боя бешеными толчками разгоняли кровь по венам.

Молниеносно вскинул клинок, прочертив кровавую линию на груди напавшего на него воина. Левым предплечьем отразил атаку отточенной с двух концов палки, ударом меча перерубая ее пополам.

Главное ненароком никого не отправить к Вратам Зелоса. Он все еще не оставлял надежду на плодотворное общение.

- Я видел, как убили Айрека, - громко произнес Димостэнис. Так чтобы его слышал молодой мужчина, стоящий у входа одного из шатров и наблюдающий за их дракой. – И покарал его убийцу.

Об истинных причинах своего поступка, он благоразумно умолчал. Факт остается фактом. Ни Клита, ни Айрека на этом свете больше нет, и он единственный свидетель разыгравшейся на его глазах трагедии.

- И чего ты хочешь? – поинтересовался, стоящий у шатра. Видно, он у них был главный. Возможно даже тот самый младший отпрыск благородного, но сгинувшего Дома, о котором рассказывал лэрд. Так или иначе при звуке его голоса, остальные замерли, благоразумно решив, что раз старший говорит с незваным гостем, значит пока рановато отправлять того в Бездну.

- Сказать, что вы совершаете ошибку и предложить альтернативу вашим планам.

Благородному отпрыску было от силы аров тридцать. И Диму не было знакомо его лицо. Однако то, что он выходец из знатного рода мог не увидеть разве что слепой. Длинные светлые волосы, горделивая посадка головы, надменные веки, тонкая линия носа. От баловня судьбы его отличали глаза. Вернее, взгляд. Суровый и беспощадный взгляд человека, разучившегося ждать от жизни чего-либо хорошего. И тонкая причудливая сетка шрамов, словно прорисованная по всему лицу. Дело рук мастеров его величества? Дим и сам имел возможность убедиться в их искусности и мастеровитости в работе, так сказать, с человеческим ресурсом.

- И кто же ты? – тяжелый взгляд медленно прошелся по Диму, изучая.

- Я? – Димостэниса Иланди такими взглядами было не пронять, в игре в подобные глазелки он всегда был мастером. – Девэра. Слышали обо мне?

По тому, как скривились губы благородного, он понял, что слышали.

- Я предлагаю вам свою защиту и покровительство.

Циркачи переглянулись между собой, не скрывая язвительных ухмылок. На лице же их старшего не дрогнул ни один мускул. У этого нервишки явно было покрепче.

Дим вытащил из кармана куртки белый платок и провел им по лезвию клинка, оставляя на тряпице следы крови. Бросил на землю меч, а на него импровизированное знамя освободительной армии.

- И призываю вас всех встать под мои знамена.

Обвел взглядом притихших людей. Еще как слышали и о девэре, и о символе перемен, и скорее всего поняли, кто он такой. И явно пребывали в замешательстве.

- Я вернусь завтра в это же время. Я хочу говорить с вашими старшими, - Дим не стал больше давить, давая время на раздумья.

Коротко кивнув, накинул на голову капюшон, пошел к реке. Оставалось лишь надеяться, что те не укоренятся в мысли, что убить его легче, чем прийти к согласию, иначе придется вновь преподавать урок почтения. Впрочем, судя по реакции циркачей без урока не обойтись. Пусть будет так. В конце концов он заявил о своем лидерстве. К сожалению, в их мире право быть первым почти всегда приходится доказывать силой. Может быть его и вправду стоит изменить?

Часть 10

Глава 18

Который день погода в Астрэйелле стояла сухая и теплая. Ночи были ясные, а звезды давали достаточно света, чтобы можно было увидеть все вокруг на расстоянии вытянутой руки. Сейчас Дима больше обрадовал бы туман и морось, ползущая с небес и заслоняющая обзор. Однако приходилось принимать окружающую действительность такой какой она была. Что оставалось еще? Разве что в который раз удивиться тому, что мир сошел с ума и в сезон непогод радовал жителей империи неожиданным теплом.

Димостэнис стоял в тени деревьев реликтовой рощи и не сводил глаз с темного силуэта дома с редкими светящимися окнами. Впрочем, хозяйская часть вся была темной, огневики светились в пристройках челяди и на кухне. Много аров назад, когда он в первый раз залез в жилище Дайонте у него была с собой точная карта имения, сейчас же лишь память подсказывала путь, но он даже не сомневался в его правильности и в том, что ноги приведут его туда куда надо. Больше Дима тревожила тишина и спокойствие. После такого шумного нападения и разгрома дома Клита, одного из первых лиц в государстве, кто станет так спокойно спать, доверяя свою безопасность лишь покрову ночи. Время на то, чтобы выяснить кто теперь хозяин бывшего имения Дайонте не было. К тому же информация была не столь важная. Главное сейчас понять – это ловушка? И дом затих в ожидании своей жертвы, как хищник перед прыжком. Или же – это паранойя. Откуда Аурино может знать, что Дим придет за кодексом. Кто вообще знает об этом дневнике его далекого предка и какую ценность он хранит в себе?

Димостэнис выдохнул и сбросил дикое напряжение. Прячась сколько это было возможно за деревьями, он приблизился к имению. Он отлично помнил, что через хозяйственные постройки можно попасть в дом. Затем надо будет пройти через кладовые и кухню, выйти к малой приемной зале и галерее предков, а там уже и библиотека.

Память не подвела и вскоре за спиной остались и хозяйственные пристройки, и кухня, и малая зала, которая превратилась в оружейную комнату, да и галерея предков утратила свой лоск и вместо портретов семьи Дайонте ее стены теперь украшали картины масштабных сражений да мрачные сцены хаоса и разрушений. Дим хмыкнул. Ну и вкусы у нынешнего хозяина благородного дома. Оставалось лишь надеяться, что хранилище книг – основное богатство уже несуществующей семьи, осталось не тронутым и ждет его на прежнем месте. Не дойдя несколько еров до заветной двери, Димостэнис развернулся и быстрыми шагами направился в противоположную сторону. Сюда он пришел не только за кодексом.

Страж спал, удобно устроившись на столе, который он использовал вместо лежанки, подстелив под голову сложенный валиком плащ. И это был единственный намек на какую-либо охрану в большом доме. И все же: нынешний хозяин так уверен в своей силе или просто не умеет оценивать реальность существующей угрозы?

В подвалах стояла тишина. Многочисленные клети, предназначенные для заключенных, были пусты. Димостэнис зажмурил глаза на несколько мгновений и снова открыл, подстраиваясь под темноту. Интересно для кого у Дайонте было такое количество тюремных мест? Или это опять нововведение нынешнего хозяина дома? Впереди замаячило тусклое пятно света, идущее от слабенького огневика. Димостэнис прибавил шаг.

- Пришел, - произнес голос, как только он вступил в освещенную полосу. Впрочем, света было настолько мало, что Дим с трудом различал даже силуэт пленника. Однако голос у Талала Дайонте оставался прежним. Ары заточения не стерли в нем ни едкости, ни гордыни, ни ненависти. – Я тебя ждал, Серебряный.

Интересно, что чувствует человек запертый в подвале собственного дома? Как это - каждый новый день слушать отголоски чужой жизни, зная, что ты всего лишь узник, среди холодных сырых стен, которые еще помнят тебя, как хозяина?

- Соскучились? - колко спросил Дим.

Глаза чуть привыкли к тусклому освещению, и он смог увидеть иссохшуюся, чуть ссутулившуюся фигуру человека, стоящего посреди маленькой клети и охапку какого-то то ли тряпья, то ли соломы, являющейся единственной деталью более чем скромного интерьера. Впрочем, посреди камеры висела еще веревка, спускающаяся до плеча узника. Предложение великому сэю скоротать свой жизненный путь? Фыркнул про себя Дим. Талал оказался крепким орешком. А у Аурино фантазия воистину неиссякаемой.

- Я знаю, зачем ты явился, - Дайонте стоял ровно по центру тесной каморки, словно нарочно выбрав такое местоположение, не давая Диму возможности сделать то, зачем он сюда пришел. – Тебе нужен кодекс.

Димостэнис достал остро заточенный небольшой клинок размером с его ладонь, осторожно крутя его в пальцах.

- Все так же надеешься найти в нем спасение от своей слепоты, - прошипел узник, - а ты знаешь, что Вольмир сдох сразу после того, как был заключен мир? Успел написать эту книжонку и сдох.

- Печетесь о моем здоровье? – фыркнул Дим.

- Боюсь, вдруг в нем ты найдешь то, что поможет тебе избежать участь твоего далекого предка.

Серебряный глубоко вздохнул, расслабляясь, отбрасывая ненужное, фокусируясь на своей цели.

- Ты знаешь, чтобы открыть кодекс нужны печати, - бывший советник сделал несколько шагов вперед, протягивая руку сквозь стальные прутья клети. – Ты пришел за моей кровью.

- Испугались, что я вас убью? – брезгливо поморщился Дим, - я не воюю с немощными стариками.

Однако отказываться от предложения не стал. Провел лезвием по иссохшей дряблой кисти, достал платок из кармана куртки и завернул в него клинок, испачканный в крови великого сэя.

-Дочь Конлетта - жива, - произнес Талал, вновь возвращаясь на свое место.

- Это я знаю, - настороженно произнес Дим, - только вот не понимаю зачем вам помогать мне.

- Аурино отдал ее в цирк уродцев. Возможно ты найдешь ее среди этих бродяжек, собравшихся у ворот Эфранора.

Димостэнис отметил, что для человека столько аров проведшего в темнице, бывший советник много знает.

- Так зачем?

- Надеюсь ты все же добьешься своего и это поможет тебе поумнеть и справиться со своим даром. Ты станешь достойным противником императору, и вы наконец поубиваете друг друга в вашем извечном соперничестве, доказывая кто из вас умелее и сильнее. Империя же сбросит с себя ярмо недостойного правления и вновь обретет былое могущество.

- А твои недорезанные, спесивые подельники вытащат тебя отсюда и посадят на освободившийся трон, - в тон ему продолжил Димостэнис. – Все грезите об обруче императора, великий сэй?

Безумца лишь веревка исправит. Видимо, не зря Аурино оставил бывшему советнику этот атрибут. Дим шагнул в темноту. В спину ударил тяжелый звон, отрекошетил от стен, скачущим эхом понесся по пустынным коридорам темницы. Он резко обернулся. Талал все еще держал в руке веревку. Его лица уже не было видно, но Димостэнис точно знал, что узник ехидно улыбался.

Ишак. Какой же он безмозглый ишак! К веревке был привязан сигнальный колокол. Кто же мог подумать, что Дайонте будет сотрудничать с императором? Надеется на помилование?

Димостэнис выскочил к лестнице. Здесь его уже встречал страж, который еще совсем недавно спал на жестком столе, преграждая ему путь к лестнице наверх. Чуть дальше слышался удаляющийся топот ног. Его напарник по смене уже понес благую весть в ряды своих сослуживцев.

Дим на ходу сгруппировался, падая на пол и сбивая стражника с ног. Гулко звякнул меч, раздалось глухое чавканье, так обычно бывает, когда мягкие носовые хрящи сминаются обо что-то очень твердое. Димостэнис взлетел на лестницу. Оценил обстановку. Налево – выход ближе. Кухня, хозяйственные постройки, реликтовая роща. Возможность уйти. Чуть дальше через бывшую галерею предков – библиотека.

Мелькнули перед глазами картины с прошедшими сражениями. У дверей стояли двое. Сверкая боевыми аурами. Димостэнис успел увидеть висевший на груди знакомый знак. Братья ждали его. Они думали, что были готовы.

Роняя искры серебра и проходя сквозь энергетические линии защиты, небольшой клинок вошел в горло первому. Его обмякшее тело еще падало, когда хруст позвонков второго слился с топотом ног приближающейся подмоги.

Стражников в доме оказалось много. Дим ворвался в заветные двери. Полки, полки, полки. Заставленные книгами. Кем бы ни был хозяин, святыни он не уничтожал. Либо же император запретил что-либо здесь менять. Все же семья Дайонте испокон веков была собирателями и хранителями знаний и их коллекцию смело можно было назвать достоянием империи.

Правда Димостэнису сейчас было не до пиетета перед великим. Рванул полку, вторую, заваливая проход, рассыпая толстенные тома. Он понимал, что надолго не задержит погоню, но даже несколько лишних мгновений для него были на вес золота.

Сильный удар сотряс тяжелые створки. Беглец метнулся в ровные проходы, уходя от прямой атаки. Память услужливо распахивала перед ним дверцы воспоминаний. По крайне мере она была искренна, когда верила, что тот или иной поворот приведет ее владельца к нужной нише, в которой хранится старый дневник Вольмира Иланди. Дим остановился, когда в очередной раз пробежал один и тот же поворот. Закрыл глаза, сосредоточиваясь. Топот ног и крики голосов сбивали с мыслей.

Он протянул серебряную линию от одной полки к другой. Это ненадолго остановит преследователей. На более сложные плетения не было времени. Он пока не был готов использовать свой дар в полную силу. Большая часть приобретенных им познаний уходила на формулы личной защиты.

Вновь полки, полки, полки. Ровные ряды хранящихся знаний. Кабинет Дайонте. Когда-то им был. Дим захлопнул дверь. Откуда-то словно дьяволенок из коробчонки выскочил один из преследователей. Димостэнис ушел от удара длинного острого шеста, типа моргена. Такие раньше были у карателей. Нашарил на столе тяжелую чернильницу и запустил в противника. Тот довольно легко увернулся и вновь замахнулся своей палкой. Дим нырнул под руку и не разворачиваясь ударил сапогом по колену. Парень взвыл и неловко отступил, взмахнув шестом. Димостэнис перехватил его руку и саданул лбом ровно по переносице.

В спину ударило. Как будто сильные, закованные в броню пальцы пробежали по позвоночнику, цепляя каждый позвонок, разрушая их целостность. Он выгнулся от боли. Поврежденные линии защиты лопались одна за другой, словно перетянутые струны. Дим упал на колени, пытаясь противостоять атаке, избавляясь от смертельного хвата чужих плетений. Слегка повернул голову, чтобы увидеть врага. Совсем молодой парень. Его знак на груди в виде разбитого пополам сердца слегка отличался от тех, что Диму уже приходилось видеть. Он собрал все, что осталось от его серебряных линий и швырнул в голову врага. Крик боли дал знать, что он не промахнулся. Димостэнис оперся одной рукой об пол, давая себе мгновение на передышку. Серебро вновь поползло по коже, выстраивая новую защиту.

Дим поднял кинжал, лежащий у ног. Яростные крики заполнили книжные лабиринты. Кто-то наткнулся на его ловушки. Пора уходить. Преследователей становилось все больше. Кольцо сужалось, загоняя его в западню. Димостэнис бросился в оставшийся свободный проход. За поворотом должна была быть та самая ниша, в которой хранился дневник. Топот ног был уже близко. И возбужденное радостное повизгивание хищников, уверенных в том, что им наконец удалось загнать свою жертву.

Совсем рядом, за спиной.

Дим бросил взгляд на заветную дверь. Не успеть. Слишком медленно восстанавливалась защита, без прямого источника энергии. Он остановился, поворачиваясь лицом к врагам. Их было пятеро. С такими же отличительными знаками, как у того парня. Понимая, что ему не хватает каких-то нескольких мгновений, но не привыкший сдаваться, Серебряный все же потянулся к внутреннему резерву.

Плетения братьев взлетели в воздух, разрывая его на куски, устремляясь к своей жертве.

- Именем импера.., - выпрыгнувшая из-за высокого стеллажа Эдвира, захлебнулась своим криком, поймав на свою ауру большую часть энергетического выплеска, направленного на Дима. Женщину швырнуло на полки, протащив несколько еров. Силовое поле вокруг нее повисло рваными линиями, из полученных ран хлестала кровь. Ее бойцы смяли очередную атаку, с трудом перенаправляя энергию своих ударов в другую сторону.

- Взять его! – прохрипела Эдвира. Она, шатаясь и собирая остатки ауры, пыталась подняться на ноги.

Дим, не ожидавший подобного подарка, все же не растерялся, с лихвой воспользовавшись полученными мгновениями. Серебряный щит закрыл его с головой, отразив новую атаку. Остатки непотраченной энергии острыми разящими клинками ударили по врагам. Димостэнис рванул в дверь. Безошибочно нашел глазами всего одну отличающуюся от остальных плиток на полу, одновременно хватая кодекс. Книга словно сама прыгнула в его руку, послушно признав в нем хозяина, и пол уехал из-под ног.

Глава 19

С самого своего детства Аурино Эллетери ненавидел стены этого дома. Каждый день его вынужденного здесь времяпрепровождения был подобен пытке. И каждое новое утро он начинал с обещания отомстить. Он уже давно вырос. Больше не боится, даже, наверное, не ненавидит, но свое желание он все же исполнил.

- Ты был прав, бывший советник, Серебряный пришел сюда. Откуда ты мог это знать? – правитель Астрэйелля не скрывая удовольствия, смотрел на скрюченную, иссохшуюся фигурку когда-то бывшего всемогущим главу Дома Дайонте. Когда-то. Бывшего. Всемогущим. Император смакуя прокрутил в голове благостные мысли.

- Ему нужен кодекс, - Талал Дайонте не отводил взгляд, когда светло-серые глаза изучающе пробегали по нему, распространяя вокруг себя волны удовлетворения. Он был хорошо знаком с этой стороной дара своего воспитанника. Аурино был сильный эмпат, умеющий не только чувствовать эмоции других, но и внушать окружающим его людям свои собственные.

- Кодекс? – император повернулся к стоящей рядом Эдвире. Главе его личной гвардии хорошо досталось прошлой ночью. Было видно, что она еле держится на ногах. Однако Аурино был все еще слишком зол, чтобы позволить ей уйти или хотя бы сесть в его присутствии. Пусть скажет спасибо, что он ее не добил за подобный провал и крушение своих планов.

Воительница пожала плечами в ответ на немой вопрос своего повелителя.

- Эта та самая книга, за которой он уже однажды приходил. Вы мне тогда еще не поверили, - напомнил императору Татал, - и я знал, что он обязательно вернется.

- Что в этом кодексе столь важного, за что можно так рисковать жизнью?

- Думаю, он как всегда ищет ответы.

- Он их там найдет?

- Он найдет гораздо больше. Вряд ли он сам понимает, что оказалось в его руках.

- И что же? – резко спросил император.

Талал тяжело молчал. Правитель Астрэйелля посмотрел на воительницу. Эдвира едва заметно кивнула и сделала несколько шагов вперед. Дайонте бросил на женщину взгляд то ли жалостливого презрения, то ли участливого удивления, так обычно изучают подопытную зверюшку, когда-то сидевшую в клетке и вдруг вырвавшуюся из очерченного круга. Однако молчание свое прервал.

- Считается, что Вольмир Иланди и ваш дальний предок Ивард Эллетери столкнулись с некой силой, над которой так и не смогли одержать вверх.

- А на самом деле?

- Они всегда были врагами. И доподлинно неизвестно к помощи каких сил они вынуждены были прибегнуть, чтобы одолеть друг друга в их личном противостоянии.

- Ты хочешь сказать, что Димостэнис сможет победить меня с помощью этого уже давно забытого раритета?

Талал пожал плечами.

- Не знаю.

- Не ври мне, бывший советник, - угрожающе произнес правитель империи, - я сумею найти способ сделать твою жизнь еще более невыносимой.

- Вольмир писал кодекс для своих прямых потомков, закрыв его с помощью своего дара. Он так и не был открыт. В те далекие времена ваши предки старались не допускать, чтобы одаренный с серебром в ауре вошел в свою истинную силу. Позже дневник был закрыт печатями Великих Домов, как подстраховка если он вдруг все же попадет в ненужные руки.

Император тяжело вздохнул. Он терпеть не мог все эти домыслы и сказания о временах прошедших и о предках их славных, считая сказками для детей. Как достоверно знать, что было сотни, если не тысячи аров назад?

- Чего же хочет Серебряный?

Талал развел руками. Император едва заметно дернул плечом, отдавая приказ стоящей рядом женщине. Эдвира, забыв о своих ранениях, мягко, словно хищница, почуяв долгожданный запах крови, скользнула вперед. Аурино довольно усмехнулся, уловив голодное ожидание, исходящее от воительницы и страх старого врага. Впрочем, узник держался довольно стойко.

- Димостэнис хочет воссоздать печати.

Император мягко хлопнул в ладоши, одергивая главу Братства Разбитых Сердец. Он обещал ей награду за верную службу. Она получит Палача, но пока это игрушка его, он сам еще не наигрался.

- У него получится?

-Если найдет нужную ему кровь, думаю да.

Аурино слегка подался вперед.

- Ты дал ему то, зачем он пришел.

- Он хотел убить меня.

Император разочарованно вздохнул и откинулся на спинку кресла, слегка щелкнув пальцами. Крик боли разорвал тишину комнаты. Узник лежал на полу, зажимая руками ногу выше колена, из которой торчала рукоять клинка.

- Я же предупреждал тебя: не ври. Если бы Димостэнис хотел убить тебя, он бы это сделал. Ты сам дал ему свою кровь. Определись, бывший советник, на чьей ты стороне. Кого ты ненавидишь больше меня или его?

Дайонте застонал. Оперся на локоть, подняв глаза на императора.

- Следующий его шаг - дочь Элсмиретте.

Император сидел, задумчиво облокотившись на стол. Иногда в ход его мыслей врезались вспышки ярости. Застарелой и обидной в своем бессилии. Именно эту эмоцию он чаще всего ощущал, находясь рядом с Эдвирой. Сейчас же она пылала, как напитанный силой огневик. Встреча с Палачом далась ей нелегко. Однако Дайонте был еще нужен, поэтому он приказал вернуть узника в камеру и даже проводить к нему целителя.

Аурино бросил на женщину взгляд. Может не так уже они были и не правы, советники, устроив этот не совсем естественный, но как оказалось эффективный отбор. Только они, воспитанники приютов были истинными бойцами, недалеко ушедшими даже от Мастеров боя. Однако сколько они не старались, но так и не смогли воспитать преемников достойных себя. Мальчишки, из так называемых элитных подразделений, которые в скором будущем должны были стать разящим клинком его армии даже в подметки не годились выпускникам тех самых пресловутых приютов.

- Скажи мне почему они не справились? – нарушил тишину император. – Мы потеряли более двадцати бойцов с нашивками Разящих клинков.

- Подразделение уже расформировано и отправлено на дополнительное обучение, - правильно угадала его мысли собеседница.

Аурино криво усмехнулся.

- Расскажи мне, как все было.

Эдвира подобралась. Плотно сжала губы.

- Мы допустили ошибку, ваше величество. Мы решили, что он проиграл.

Император вопросительно поднял бровь.

Женщина тяжело выдохнула.

- В какой-то момент он выглядел так, как будто сдается.

- Сдается?!

- Будто в нем больше ничего не осталась. Эта его странная сила будто тоже ушла. Он исчерпал свой ресурс. Это же должно было случиться. Ребята не расслаблялись, они были готовы и ударили боевыми формулами. В самый последний момент я заметила отсвет серебра в его глазах и поняла, как он нас провел. Я успела частично заменить атакующие плетения на защитные и это смягчило удар. Его сила в первую очередь была направлена на агрессию.

Император скривил губы.

- У него нет хьярта, - раздраженно спросил он, - как он вообще управляет энергопотоками?

Энергопотоками! То чем владел Серебряный лишь условно можно было назвать так. Аурино хорошо помнил меч, брошенный в него Димостэнисом. Если бы не тот воин, закрывший его своим телом, у империи уже был бы другой правитель.

- Дайонте? – рискнув пренебречь этикетом, ответила Эдвира императору вопросом на вопрос.

- Он не знает, - вспыхнул правитель Астрэйелля. – Может, это есть в кодексе? Может это то, что хочет узнать сам Димостэнис?

Глава Братсва опустила глаза.

- Что было потом?

-Он взял кодекс и ушел через ловушку, сделанную в полу. Мы увидели, как плита встает на место, и он исчезает в темноте подвала.

- И конечно же не смогли ее открыть, – иронично бросил император. – И почему я вас всех не казнил?

Женщина склонила голову.

- Все подвластно воле вашего величества.

Правитель Астрэйелля резко встал. Стул с грохотом упал за его спиной. Белая змейка взвилась под потолок, оставляя за собой выжженный след.

- В моей воле было, чтобы вы доставили его сюда, ко мне. В моей воле было даже облегчить вам задание - я не сказал, что он должен быть обязательно живым!

- Мы виноваты перед вашим величеством, - глава Братства преклонила колени перед своим повелителем, - мы не выполнили вашего приказа.

Император сжал кулаки, пытаясь успокоиться. В последнее время это давалось ему все сложнее. Он семь аров ждал этого сэта. Когда вернется Серебряный и все начнет рушиться к дьяволу в Бездну. И оказался к этому не готов.

- Рассказывай, – резко приказал он.

- Эта ловушка была завязана на кодекс, и мы потеряли кучу времени пытаясь ее открыть. Лишь смотритель хранилища помог нам сделать это. Внизу по всему полу были расставлены клинки, острием вверх. На нескольких была свежая кровь. И везде сильная энергетика того, кого мы преследовали. Было не сложно идти по его следам.

- Куда они вели?

- К подножию скал. Там были пещеры. Девэра был…

Император с силой ударил по столу. Большой кусок дерева с треском откололся и упал на пол. Эдвира вздрогнула.

- Не называй его так при мне, - яростно прошипел император. – Я оторву тебе голову.

- Простите, ваше величество, - женщина судорожно втянула воздух через нос. – Так его называют в народе. Вы сами говорили мне отслеживать…

Аурино снова ударил по столу. Очередной кусок остался лежать на полу.

- Там везде болота и непроходимые места. Уйти можно всего одной дорогой, но, - Эдвира растерянно развела руками. – Мы не смогли его догнать. Да и у меня есть сильные сомнения на этот счет. Его след оборвался в тех пещерах.

На пальцах правителя Астрэйелля заиграло плетение. Некоторое время он внимательно его рассматривал, будто сам не понимал, что видит перед собой. Сильный импульс, слетевший с его руки, ударил в потолок. Затем еще один. И еще. И еще. И еще.

Эдвира замерла, вытянувшись по струнке, не меняя положение тела, даже когда потолок начал крошиться и к ногам посыпались камни. Император остановился лишь тогда, когда над их головами оказалась приличных размеров дыра. Глава Братства медленно подняла глаза, удивляясь почему их еще не засыпало остатками кровли.

Светло-серые, едва заметные потоки энергии переплетенных между собой четырех стихий держали осыпающийся потолок. Сквозь проделанное окно в небо были видны искры звезд, словно капли серебра, освещающие сумрак ночи.

- Почему?! – горестно протянул император. – Почему мне все время приходится общаться с такими, с такими, - он мучительно пытался подобрать эпитеты, - … как вы?! – так не сумев выбрать ничего, как ему показалось достойного в адрес своих подопечных.

Эдвира все так же стояла не шелохнувшись.

- Дорогу туда вы не рассматривали? – Аурино ткнул пальцем вверх. – В отличии от вас, безмозглых ишаков, у него, естественно, были предусмотрены пути отступления. Даже в эту ловушку он прыгнул специально, все рассчитав. Ему помогли эти крылатые твари. Димостэнис всегда умел ладить с ними.

Воительница едва заметно переступила с ноги на ногу, перенеся вес на более целую часть тела. Император все еще сыпал ругательствами, но было видно, что он уже выплеснулся и накал его ярости начал остывать.

- Я не велел вас казнить только потому что доля моей вины в том, что Серебряный ушел, тоже есть, - уже почти спокойно произнес он.

- Ваше величество? – глаза Эдвиры вспыхнули удивлением.

- Я совсем забыл, что если Димостэнис чего-то хочет, он будет биться, пока не получит своего, - император скривил губы, -или не учел силу его желания.

Он сделал несколько шагов туда-сюда по комнате, совершенно не обращая внимания на разрушенный потолок, будто это было привычным для него делом – гулять под грудой камней, нависающей над головой.

- Впервые я познал эту его черту, когда он решил во что бы то ни стало получить титул Мастера боя. Для него это стало целью.

Лицо правителя Астрэйелля приобрело отрешенно-задумчивое выражение. Падающий отблеск огневиков смягчал черты, делая моложе, словно возвращая в прошлое.

- Мастер боя или как его еще называют смерти не просто звание – это особое искусство управлять душой и телом, сохраняя незримый баланс. Умение держать внутреннее равновесие и взаимодействовать с окружающим миром с помощью силы Шакти. Разделяя себя на мельчайшие составляющие, каждой клеткой ощущая то, что вокруг тебя, в тоже время сохраняя целостность.

- Ваше Величество не понаслышке знакомы с этими ощущениями? – осмелилась спросить Эдвира, когда собеседник прервался, все более погружаясь в свои воспоминания. Таким она своего повелителя, наверное, еще никогда не видела. Перед ней стоял мальчишка еще полный надежд, ожиданий, нехитрых стремлений.

- Еще бы, - фыркнул император, - я проиграл ему всего несколько баллов. С его-то вечными дерганиями и самобичеванием по поводу неполноценности своего дара.

- Несколько баллов это много или мало? – воительница бросила еще один взгляд наверх. В отличие от императора ее эта вынужденно-ненавязчивая обстановка крайне нервировала.

- Это почти ничего. Вряд ли эти напыщенные индюки, наши наставники, видели подобный исход когда-либо. Однако Мастер может быть только один. – Аурино чуть разочарованно приподнял брови, словно это было еще вчера. Первое серьезное поражение. – Видимо, ему было нужнее.

- Может его величество уступил?

Император посмотрел на собеседницу. Мягкая лесть упоительна. Часто хочется ей поддаться, закрыть глаза и сделать вид, что ею можно и в самом деле насытиться.

- Когда-то мы умели быть друзьями, - правитель империи улыбнулся. – Даже братьями. Умели доверять друг другу. – В его глазах сверкнули отблески навсегда ушедшего прошлого. – Однако уступать один другому не умели никогда.

Часть 11

Глава 20

За прошедшие ары Голубые Скалы превратились в гнездовье диких ярхов. Там, где когда-то двое влюбленных пытались выстроить свое счастье вдали от завистливых взглядов, пустого злословия и жестких законов империи, теперь свили свои гнезда летуны. Глухие места, нетронутые пласты чистой энергии, густой воздух высоких гор – то что ярхи всегда ценили превыше всего. Однако сейчас они не испугались возможности быть рассекреченными и лишиться своего уединенного убежища. Что было как нельзя кстати. Так как погоня уже наступала на пятки и Дим приготовился к решающему бою, когда услышал такой знакомый и уже почти забытый тяжелый шорох крыльев и огромный черный ярх едва слышно встал рядом, опустив перед ним мощное крыло, приглашая в полет.

Стая, замерев перед первым и единственным из рода человеческого, ступившим на их территорию, один за другим опускались на землю, распластывая крылья, признавая нежданного гостя своим предводителем. Димостэнис не был удивлен подобному поведению летунов. Ему уже приходилось сталкиваться с чем-то подобным, когда ласы и лайяны откликались на зов Серебряного, так как эти необычные существа, отголоски прошлых, давно умерших миров всегда служили таким как он, признавая одаренных с серебристой аурой своими полноправными хозяевами.

Дим подошел к ярху, который забрал его у подножия горы.

- Спасибо, - искренне произнес он.

Сгусток воздуха, наполненный серебряными всполохами, окутал летуна, подтверждая произнесенные слова. Ярх взмахнул крыльями, слегка приподнявшись над землей и вновь опустился перед человеком, показывая полную готовность служить.

Серебряный подался вперед. Запрыгнуть на крыло, сделать несколько невесомых шагов, удобно устроиться на спине верного друга, поймать ветер разгоряченным лицом, ощутить восторг полета. Блаженство несравнимое ни с чем. Экстаз чистой пьянящей свободы.

Непреодолимое искушение.

Серебряный стоял на вершине холма среди деревьев на противоположной стороне реки, отделяющей его от лагеря циркачей. Еще сэт и Талла уйдет за линию небосвода. Помощь его новых друзей ярхов пришлась как нельзя кстати. Дим даже не сомневался, что для императора не составит труда сопоставить все факторы его удачного спасения и понять, как ему удалось уйти от преследователей, растворившись в буквальном смысле в воздухе. Еще он знал, что за его бегство с места казни император обвинил в заговоре против себя весь эскадрон летунов, полностью упразднив это подразделение карателей. Что по мнению Димостэниса являлось одним из самых нелепых и недальновидных поступков его величества. Имей он сам прежнюю власть никогда бы не позволил совершить правителю такую неадекватную глупость. Летуны всегда были бесспорным преимуществом императорских войск в борьбе против любых врагов. Будь то мятеж в одной из квот или война с соседим государством.

Правда, осознав свой промах, Аурино пробовал посадить на ярхов своих новых приспешников, но попытки обернулись неудачей. Мало быть шактом или иметь летуна. Боевой наездник ярха – это симбиоз человека и животного, достигнутый долгими арами тренировок и особыми взаимоотношениями, которые не «состряпать» за несколько миноров.

Дим отпустил ярха, наблюдая как тот поднимается ввысь, растворяясь в темнеющем небе. Несмотря на то, что летуна уже очень скоро не стало видно, наездник не сомневался, что он вернется, как только увидит его зов.

Ему же нужно было переговорить со старейшинами Ордена Розы и найти дочь Конлета. Дайонте ясно указал ему дорогу и место, где он сможет встретить еще одну носительницу крови древнейшего рода. Только вот Дим не сомневался, что там его уже ждут и законники, и братья, и служители Ока. Каких еще своих псов, и в каком количестве его величество на него спустит? Однако вернуться в Мюрджен, не выполнив того, что он задумал, Дим не мог. Значит и выбора у него не было.

Где-то недалеко хрустнула ветка. Потом еще одна. Едва различимый шорох сбоку. Ночной лес полон всяких звуков, однако сейчас Дима окружали явно не лесные жители. И не надо было быть провидцем, чтобы понять, что, прячась в сгущающихся сумерках леса, к нему приближались огромные неприятности.

Все же он просчитался. Недооценил насколько разозлил Аурино. На этот раз посланники императора сработали куда более поспешнее и умелее. Чересчур поспешно и умело. Он даже не успел воспользоваться форой, дарованной ему ярхами.

Сила свернулась в тугой комок и уже знакомым импульсом ударила в виски. Включилась интуиция воина, заставляя его сделать шаг в сторону, отходя от дерева, за которым он стоял. Разрезая воздух в ствол врезался нож. Дим едва успел схватить еще сохранившую тепло чужой ладони рукоять, как на него из сумрака ночи прыгнула фигура, размахивая тяжелой секирой. Димостэнис всадил нападающему клинок под ребра с силой протащив до самого верха грудины. Перехватил тяжелое оружие, выпавшее из слабеющих рук, и швырнул еще трепещущееся тело на нового врага, выпрыгнувшего из-за деревьев. Оба повалились на землю. Придавленный телом убитого товарища, новый противник неуклюже пытался скинуть с себя обузу, все так же сжимая в руке меч.

В следующий миг из темноты вышли сразу трое. Тело свело судорогой. Дим слегка покачнулся. На кистях проступили, вспыхнули серебряные полосы. Нападавшие, не ожидавшие, что он устоит после их слаженной силовой атаки -растерялись. Рванув вперед, Дим молниеносным движением перерубил шейные позвонки первого, пнул ногой в живот второго и в этот же миг его секира со звоном отразила удар меча. Он отбил выпад незнакомца и нанес ответный удар, целя в горло. Почувствовал шевеление за спиной и резко ударил назад, нанося удар снизу-вверх.

Несколько мгновений, чтобы отдышаться и осмотреть место битвы. Трупов на пригорке было уже достаточно, однако желающих пополнить их ряды в разы больше. Враги не стали больше повторять ошибок и вышли из-за деревьев, окружая свою жертву со всех сторон, отрезая пути к отступлению.

В свете уходящей Таллы, Димостэнис успел заметить уже знакомые медальоны и вышитый острый клинок на правом рукаве форменных курток. Точно такой же был у того молодого парня, который едва не убил его в библиотеке Дайонте. Особое подразделение Разбитых Сердец? Птенцы, взращенные новым хозяином? Как бы там ни было - они все были молоды, с сильной аурой и явным желанием покончить с ним. Видимо, его величество дал им последний шанс реабилитироваться и заслужить прощение за допущенные ошибки.

Острие чужого меча вспороло тонкое полотно рубахи, оставляя болезненную отметину на груди. Димостэнис резко отклонился, чувствуя, как бок пронзает острая боль. Дала знать о себе рана, полученная в подземелье имения Дайонте, когда он прыгнул в ловушку, спасаясь от преследования. Новая атака врага оставила длинный порез на плече. Дим отскочил, споткнулся о распростертое тело и не удержавшись на ногах, упал на землю.

Серебро на его теле вспыхнуло, принимая силовые удары. Используя вырванные у врагов мгновения, Димостэнис дотянулся до выроненного клинка, не сводя глаз со своего врага, который уже заносил меч для решающего удара. Когда тот вдруг захрипел и из его горла показался наконечник стрелы. В следующую мену еще два тела, пронзенные точными выстрелами, упали в траву.

Дим стремительно повернулся на живот, слегка приподнявшись на локтях и увидел стрелка. Едва различимая фигура среди деревьев, одетая в темные штаны и куртку с надвинутым на голову капюшоном. Правда это ничуть не мешало лучнику и стрелы одна за другой находили своих жертв. Они парили в воздухе, словно живые существа, перебирающие струны ветра. Одна, вторая, третья… Не успевала первая долететь до цели, как вторая уже разрезала пространство и снова слышалась грозная песнь тетивы. Дим забыв обо всем, завороженно наблюдал за работой мастера. Казалось тот даже не смотрел, куда стреляет. Однако ни разу ни одна оперенная смерть не прошла мимо. Убийцы, вышедшие из леса, больше не пытались нападать. Забыв о нем, они были сосредоточены на спасении собственных жизней.

Димостэнис проследил взглядом за последней жертвой лучника, которого стрела буквально пригвоздила к стволу дерева и медленно поднялся на ноги. Стрелок стоял все там же. Сумрак ночи уже окончательно окутал пригорок и лес, но Дим даже не сомневался в том, кого видит перед собой.

- Кто ты? – громко спросил он. Гимнаст-стрелок. Виртуоз-убийца. Тайное орудие Служителей Таллы. Для Дима же в первую очередь – повелитель стихии.

Лучник молчал, все так же не двигаясь, замерев у кромки леса. Димостэнис сделал шаг вперед, приближаясь. Стрелок резко вскинул лук. Дим вновь шагнул, не обращая внимание на угрозу. Гимнаст медленно вытащил стрелу. Дим упрямо шел вперед. Стрелок наложил стрелу, растягивая тетиву. Димостэнис сократил расстояние межу ними еще на шаг. Лучник дрогнул, опустил оружие и… бросился бежать.

Дим рванул следом, стараясь не обращать внимания на все возрастающую боль в боку. Воздух сгустился вокруг него, мешая продвигаться вперед. Однако, едва серебряные иглы вошли в вязкий туман, препятствие рассеялось, уступая дорогу. Стрелок обернулся и слегка замешкался, увидев, что его плетение было рассеяно с такой легкостью. Дим воспользовавшись заминкой, сократил расстояние между ними.

- Я просто хочу поговорить, - крикнул он, не снижая скорости. – Может обойдемся без догонялок?

Гимнаст не отреагировал на его призыв, продолжая улепетывать со всех ног. Выругавшись сквозь зубы, Димостэнис тоже прибавил ходу. Какое-то время они бежали, не сбавляя скорости. Беглец больше не пытался использовать против него свой дар. Он все время перемещался, сворачивая в разные стороны, как будто не мог решить какую дорогу ему выбрать. Он то забегал за деревья, словно пытаясь найти свое спасение от преследования за редкими стволами рощицы, то появлялся вновь, выбирая более ровную дорогу вдоль берега реки. Дим не отставал, постепенно сокращая дистанцию. Вскоре стало заметно, что стрелок начинает выдыхаться. Он все чаще спотыкался, оступался и его движения становился все более тяжелыми. Видимо, бег не входил в число его многочисленных талантов. Пора было заканчивать этот довольно изнуряющий марафон по пересеченной местности.

Дим, помянув всех дьяволов Бездны, кинул плетение вслед гимнасту, искреннее надеясь, что он смог верно рассчитать силу своего удара. Серебряная нить зацепилась за ноги беглеца, спутывая, замедляя бег и… растворилась в потоках чистого воздуха.

На удивление времени не было. Воспользовавшись, тем что его серебро хоть немного задержало стрелка, Дим прыгнул вперед, хватая парня в охапку и сбивая с ног. Первое, что он успел понять, когда его руки сомкнулись на груди преследуемого, что это не парень. Слишком хрупкий, тонкий стан, чтобы принадлежать мужчине. Это открытие выбило Дима из колеи. У него даже ни разу не проскочила мысль, что гимнаст может быть женщиной.

Димостэнис медленно поднялся, поворачивая гимнастку на спину. Стянул с ее головы капюшон. Он был уверен, что сейчас она не использовала свой дар, замерев, широко распахнутыми глазами, смотря на него. И все же воздух сгустился настолько, что Дим не мог сделать даже малейшего вдоха. Колючим ошейником он сковал горло, грудь.

Хватаясь, словно утопающий за спасительную соломинку, за серые, как у него самого глаза, прошептал:

- Элени.

Часть 12

Глава 21

Очнуться на развалинах собственного дома – тяжелое испытание. Прийти в себя, понять, что вся твоя жизнь – руины, и найти в себе силы идти дальше может не каждый. Наверное, Элени тоже не пожелала бы продолжать свой путь, если бы она осталась прежней. Только в ту страшную ночь, ночь своей смерти глаза открыла совсем другая Элени. Обведя взглядом кучу камней, лежащих перед ней, она изогнула губы в презрительной усмешке. Печален конец эпохи Великого Дома Иланди. Сколько гордыни, снобизма, чванливости, а итог один – все предано земле, ровно, как и простой смертный со всем своим багажом напрасных ожиданий и наивных надежд. В чем тогда был смысл этого противостояния?

Этой ночью впервые за сотни аров ожили огненные Боги Мертвых Равнин. Две деревни были разрушены землетрясением, сожжены лавой, проснувшихся вулканов. Поэтому никто из жителей близлежащих поселений не был удивлен появлением еще одной несчастной в разорванном платье, испачканном в крови, с многочисленными синяками и кровоподтеками по всему телу и лицу. Девушку приютили в одном из домов селяне. Дали крышу над головой, одежду, еду, залечили раны. И лишь через несколько дней, когда все города и сели, облетела весть о том, что император казнил последнего изменщика из Великого рода предателей, она словно очнулась. Волна боли, которая все время пряталась где-то в глубине ее души накрыла с головой. Душила и рвала сердце на тысячи мелких осколков, заставляя лить безудержные слезы и сжиматься на холодной лежанке в чужом доме.

Теплота и забота любимого мужчины, сила и уверенность брата, люди без которых она не мыслила своей жизни остались в прошлом, в которое нет больше двери.

В коротких промежутках, когда она уставала и засыпала или просто лежала, смотря в пустоту, вновь возвращалась та самая незнакомка, которая очнулась на развалинах дома. В ней горела жизнь, и она до краев была наполнена силой. Очень странной, незнакомой ей до этого момента. Ощущение новых возможностей было упоительным. Первый раз за свою жизнь Элени поняла всю ценность силы Шакти. Впрочем, то чем она стала обладать, нельзя было назвать даром в общем понимании этого слова. Словно примерять чужие одежды. Обременительно и не очень приятно. Она ощутила себя частью этого мира. Стихией. Энергия воздуха стала ее вторым я, ее душой, телом.

Правда, к обладанию подобным сокровищем надо было привыкнуть. Научиться управлять и использовать с большей пользой. Поначалу, чтобы не привлекать внимания, она пряталась от людей, тренируя свои новые способности в уединенных местах или ночью. Однако потом она поняла, что ни обычный человек, не обладающий даром, ни даже Шакт не сможет, если она сама этого не захочет, понять ее отношений со стихией. Для всех она была обычной девчонкой, показывающей необычные фокусы. Ее зрелищные показы стали приносить ей средства для существования и возможность начать новую жизнь. Села и города, деревушки и знатные имения сменяли друг друга. Десятки, сотни незнакомых лиц. Стихия, с которой она сливалась в единое целое, порой теряя себя. И цель, которая горящим маяком, освещала выбранный ею путь, не давая сбиться с пути, четким ориентиром, выступающая в череде проносящихся событий.

Димостэнис молча слушал исповедь сестры. Правда смысл слов не всегда был понятен, а иногда он ловил себя на мысли, что слышит лишь ее голос и стук собственного бешено стучащего сердца. Да, потом он обязательно все проанализирует, сопоставит факты, попытается понять…

… у нее была теплая кожа. Такая же, как всегда. Дим провел кончиками пальцев по руке. Казалось, что она спит и вот-вот откроет глаза…

Отчаяние сыграло с ним жестокую шутку. Как он мог не увидеть, не почувствовать, что сестра жива? Эта ошибка изменила не только его судьбу. Исковеркала, сломала жизнь Элени. Его малышка, маленькая девочка, которую он когда-то спас от грозы – цирковая бродяжка, террористка и хладнокровная убийца. Не для этого он когда-то решил изменить мир.

Только теперь уже поздно рвать на себе рубахи и обвинять Богов в очередном обмане. Время работать над ошибками.

- Как ты нашла своих циркачей, Элени? – спросил он.

Девушка повернула голову, слегка изогнув губы в грустной улыбке. Они сидели на берегу реки, на расстоянии вытянутой руки друг от друга, даже не пытаясь сблизиться.

- Здесь все меня называют Сарна.

Всего несколько мгновений ушло на осмысливание.

- Сарна – цветок или роза.

Дим, не отрывая глаз, смотрел на сестру.

- Орден Розы, - медленно произнес он.

- Я их не искала своих циркачей, я их создала, - с вызовом бросила Элени, ожидая его реакции.

Его сестра – лидер и организатор самой крупной и кровавой террористической организации Астрэйелля. Ему надо как-то реагировать? Дим слегка приподнял брови. Показывая, что он услышал.

- Нас с Рейчи свела судьба. Мы оба оставшиеся без семьи и дома, одинокие бродяжки. Нам суждено было встретиться и начать перестраивать этот мир под себя.

- Рейчи?

- Ты с ним разговаривал у шатров.

Дим кивнул.

- Он из знатного рода. Я имею ввиду - те благородные семьи, которые когда-то составляли цвет империи. Ночью к ним в дом ворвалась банда разбойников, узаконенная правителем империи и называющая себя Братством. Они разгромили усадьбу, убили людей, схватили главу семейства, обвинив Семью в заговоре против императора. Требовали, чтобы он сознался в измене. Отец Рейчи не выдержал пыток и признался во всем, чего от него хотели братья. По новым законам Астрэйелля таких как он, приспешники императора имеют право казнить на месте без суда и следствия. Грабить, насиловать, убивать. Рейчи со старшим братом до последнего защищали маму и сестру. Брата убили, а его самого взяли живым и издевались долгие сэты, пока тоже не посчитали мертвым и выбросили в лес словно падаль. Там его нашел Айрек и вернул к жизни. Потом мы встретили других, таких же лишенных всего, что у них было. Отчаявшихся, но не покорившихся. Так образовался наш Орден. Мы сделаем все, чтобы стереть с лица Элиаса тех, кто называет себя Братством Разбитых Сердец и их покровителя.

Лицо Элени исказила ненависть. Глаза лихорадочно горели.

-Убийство императора – безумие, - Дим не стал ходить вокруг да около. С таким рвением они и в самом деле попытаются организовать покушение на правителя Астрэйелля на праздничном шествии.

- Ты слышал, о чем я тебе только что рассказала?! Он убивает невинных, карает целыми семьями! Недовольны не только знать. Он ужесточил законы, ввел новые налоги. Людям без дара стало еще тяжелее. Империя, как бурлящий вулкан перед взрывом. Император тоже это знает и пытается остановить извержение любыми средствами! Заливает Астрэйелль слезами и кровью!

Она задохнулась. Остановилась, чтобы перевести дух.

- Вам его не убить! - отрезал Димостэнис. Ему пришлось повысить голос, так как сестра явно не собиралась слушать его доводы. – Да вас даже не подпустят к нему. Не помогут ни твой дар, ни твои уникальные способности. Это ваш самообман!

Элени вскочила на ноги.

- Неправда! И ты знаешь это. Я готовилась к этому моменту многие ары. Я смогу. Пусть даже ценой…

Дим схватил сестру и порывисто прижал к себе. Горло сдавило стальным обручем. Ему словно перекрыли дыхание. Элени отталкивалась, что было силы. Он сильнее прижал ее к себе, не давая сопротивляться своим объятиям. И лишь спустя несколько ударов сердца понял, что на самом не может сделать вдох. Серебряные линии, очерчивающие его тело, ощерились, превращаясь в иглы. Усилием воли он загнал их обратно.

- Ты не понимаешь, как это жить с огнем внутри! Он сжигает меня! – Элени ударила кулаками по груди брата, пытаясь вырваться. – Каждую ночь я вижу Энтони. Каждый день представляю, как Аурино Эллетери делает свой последний вдох и моя счастливая улыбка будет последним, что он увидит перед тем, как отправиться в Бездну. Я должна сделать это! Должна! Должна!!! Как же ты не понимаешь?!

- Понимаю, сестренка, - прошептал Дим, с трудом проталкивая слова, - каждую ночь я видел тебя во сне, разговаривал, просил прощения. Каждый новый день, как пытка: невыносимая горечь утраты, непреодолимое чувство вины. Боль. Огонь, о котором ты говоришь. Именно он все эти ары заставлял меня идти дальше. Смотреть на мир сквозь языки его пламени.

- Все эти ары?! – закричала Элени. – Где ты был? Ты меня бросил!

- Нет! Если бы я знал, что ты жива, все бы было по-другому!

- Целых семь аров! Если бы ты был рядом!

- Я совершил ошибку, - Дим продолжал держать сестру, не давая ей сделать ни шага в сторону, - ужасную ошибку. Все пошло наперекосяк. Все изменилось совсем не так, как я хотел, к чему стремился. Очень многое предстоит исправить, снова изменить, а то и вовсе начать заново. Прошу тебя будь рядом со мной.

Элени обмякла. Уткнулась мокрым от слез лицом ему в грудь. Дышать стало легче. Словно сломалось, разрушилось то, что стояло между ними, разъединяло, делало чужими. Она плакала. Маленькая, испуганная девочка.

- Не убегай от меня больше, - Дим гладил ее по волосам.

- Я убегала, потому что боялась, что ты не примешь меня такой, какой я стала. И не дашь мне сделать то, что я должна.

- Ты не должна…

- Я так рада, что ты вернулся, - Элени подняла голову, - но это ничего не изменит. Я не отступлю.

Димостэнис едва сдержал ругательства. Что с ней делать? Связать и посадить в какой-нибудь подвал? Зная упрямый нрав сестры, пожалуй, это был один из лучших способов удержать ее от попытки изощренного самоубийства.

- Если я тебе скажу, что это не он?!

- Что не он?

- Не Аурино послал убийц за тобой. Не по его приказу был убит Энтони.

Глаза Элени непонимающе смотрели на брата. Лишь спустя несколько мгновений в них вспыхнул огонь озарения.

- Ты специально так говоришь, чтобы отговорить меня.

Дим покачал головой. Это тоже была идея не из лучших. Однако она хотя бы будет рядом, и он сможет контролировать и сдерживать ее порывы.

- Я знал, что это не император уже давно. Он сам мне сказал об этом в ночь, когда отправил к палачу, а потом на плаху.

- И ты ему поверил?

- Ему не было смысла врать, - пожал Дим плечами, - ты была нужна ему живой. А вот другим – была выгодна твоя смерть. Энтони – он случайная жертва.

- Кто они? – Элени дернулась, подалась вперед.

Димостэнис едва заметно покачал головой.

- К сожалению, вы с Энтони были всего лишь разменными монетами в сложных играх, которые вели, да и до сих пор ведут сильные мира сего. Это был заговор против меня, с целью добиться от меня того, чего они хотели, сыграв на моих слабостях.

Он должен был это сказать. Лучше сразу все расставить по своим местам.

Элени не проронила ни слова.

- Я не смог пока раскрыть имена всех участников, но если ты пойдешь со мной, то будешь гораздо ближе к исполнению своей цели.

Сестра молчала, опустив взгляд. Время безжалостно убегало. И каждое мгновение работало против них.

- Мой кристалл! - вдруг воскликнула она и поднесла руки к шее.

Дим тоже опустил глаза и увидел в траве продолговатый прозрачный камень. Он наклонился и взял амулет в руки.

- Талисман мамы, - он положил кристалл себе на ладонь, - ее последний подарок своей любимице.

- Он всегда со мной, - Элени взяла камень, провела пальцем по едва заметной царапине, - надо же треснул.

Она одела шнурок на шею и спрятала кристалл под рубаху.

- Так что ты решаешь? – повторил Димостэнис свой вопрос. – Идешь со мной?

- Я не могу, Дим, - глаза сестры вновь стали чужими и холодными и даже поменяли свой цвет с серого на совсем светлый почти прозрачный, как предутренняя дымка.

Димостэнис едва не взвыл. Время уговоров прошло. Терять сестру второй раз он был не намерен.

- Я не могу бросить Рейчи и остальных, - она словно прочитала его мысли и покачала головой. – Если ты хочешь, чтобы я была с тобой, ты должен мне доверять. И не опекать меня от каждого дуновения ветерка, я научилась сама стоять за себя.

Особо не поспоришь. Поляна, усеянная трупами, была основательным доказательством ее правоты. Однако думать о сестре, как об убийце и основательнице террористического движения Дим пока не мог.

- Ты призвал Орден встать под твои знамена, - Элени вздернула подбородок. – Мы придем, девэра. Дай нам немного времени.

Димостэнис с трудом подавил в себе тяжелый вздох. Он достал перстень с черным неприметным камнем и затейливым росчерком на его обратной стороне. Более сложного выбора в его жизни, наверное, еще не было. Неожиданно найти сестру и вновь оставить ее, не зная встретятся ли они вновь, но все же иметь шанс, что со временем барьер отчуждения рухнет под натиском тех чувств, которые всегда объединяли их. Либо же не идти на подобный риск и попросту применить право сильного, но тогда шансов не будет никаких.

- Это твой ключ от границы с Мюрдженом. Твоя охрана и проводник. Да и на землях Астрэйелля он тоже имеет вес. Я буду ждать тебя.

Дим положил перстень в ладонь сестры. Она сжала пальцы, принимая его дар. Дим незаметно выдохнул, чуть отлегло от сердца. Он остановил взгляд на кольце в виде розы, окруженной языками огня. Хрупкая роза в горящем пламени. Так воспринимал Элени ее избранник. Такой он увидел ее в день их первой встречи. Именно этот образ воплотил в обручальном символе.

- Это все, что у меня осталось, - девушка поймала его взгляд.

- У тебя есть я, - твердо произнес Димостэнис, погладив ее по щеке.

Неожиданно Элени улыбнулась. Маленькая беззаботная девочка вновь вырвалась на свободу.

- Обещаешь?

- Навсегда.

Дим подбросил в воздух серебряный импульс. Сестра понимающе посмотрела вверх.

- Я буду тебя ждать, - глаза различили темную тень, приближающуюся к нему. – Если не придешь, я все равно за тобой вернусь.

Часть 13

Глава 22

- Ты так и не рассказала мне, как жила эти ары, - Димостэнис притянул Олайю к себе, защищая от холодного промозглого ветра, залетевшего на открытую террасу дома. Тяжелые серые волны монотонно и тоскливо одна за другой накатывали на пустынный берег. Моросил мелкий дождь, оставляя в воздухе липкую холодную взвесь. После жары Астрэйелля холод и слякоть Мюрджена вызывали еще большее недоумение и досаду. Дим вернулся едва стемнело. Скрываясь от соглядатаев Эардоре, он незаметной тенью соскользнул со спины ярха на широкий каменный выступ и скрылся за стенами дома. Олайя ждала его на террасе, что вызвало некоторую, пусть радостную, но оторопь. Словно он заранее сообщил о времени своего возвращения.

- Что ты хочешь знать? – осторожно спросила она и в ее голосе Дим явно услышал напряжение. Ночь пронеслась почти незаметно, и сейчас кутаясь в теплые одеяла и объятия друг друга, они встречали серый рассвет, наблюдая за пробуждением мира от очередного сна.

Дим с тоской подумал, что, если бы он не набрался решимости и не спросил, она бы сама не рассказала.

- Знаю, что ты не доверяешь мне, - он сжал руки еще сильнее, чтобы она не смогла выбраться из его объятий, - и имеешь на это полное право. Я бы не решился заговорить с тобой на эту тему, но боюсь потерять тебя. Боюсь, что нити, связывающие нас, не выдержат груза недоверия и отчужденности и просто разорвутся от этого неподъемного веса. Безумно тяжело ждать этого.

- Не порвутся, милый, - в голосе Олайи послышались теплые нотки, она больше не пыталась вырваться. – Они не порвались даже когда ты шагнул в пропасть и исчез из нашего мира. Я чувствовала их и благодаря этому знала, что ты жив. Благодаря им я знаю, когда ты возвращаешься и всегда чувствую, когда ты совсем рядом. Как было этой ночью. Поэтому я и ждала тебя здесь.

Этот разговор стоило затеять, только чтобы услышать это.

- И я не не доверяю тебе. Ты единственный близкий человек, который у меня есть. Если не верить тебе, кому тогда верить? Это были безумно тяжелые ары. Мне приходилось бороться за саму себя, и свою свободу, и право жить, как я хочу. Многое чего произошло, я боюсь разочаровать тебя. Мне нравится быть твоим ангелом.

Дим тихо засмеялся.

- Родная моя, поверь мне в этом мире, да и в любом другом не существуют таких грехов, чтобы я перестал считать тебя своим ангелом.

Он почувствовал, как она улыбнулась в ответ.

- После того, как я удалила себе хьярт император не рискнул настаивать на том, чтобы я дала ему и империи наследника. Он объявил, что императрица больна и нуждается в отдыхе и лечении и сослал меня в отдаленное имение на границе Центральной и Западной квот. Там среди скал и серых равнин я жила почти три ара. Там я встретила Ривэна Пантерри.

Услышав это имя, от неожиданности Дим вздрогнул.

- Ты знал, что император сохранил жизнь последнему из рода Пантерри? – естественно, от нее не укрылась его реакция.

- Знал, - не стал он ей лгать, - и искал его.

Она кивнула, принимая его признание.

- Императору нужны были знания великих целителей. Его величество хотел, чтобы последний из рода Пантерри продолжил дело своих предков. Потому что, если откинуть политическую шелуху и все деяния советников, Бриндан Пантерри был великим ученым, алхимиком, травником. Его потеря стала невосполнимой для всего целительского мира Астрэйелля. Ведь именно он открыл лекарства, которыми были излечены страшные, неизлечимые болезни, убивающие людей десятки, возможно даже сотни аров. Прописал формулы, защищающие от новых заражений. Написал научные труды, по которым будет учиться еще не одно поколение будущих врачевателей.

- Опаснейший яд, несущий смерть всем, кто имеет в груди хьярт, - не смог удержаться Димостэнис, - он воссоздал рецепт страшнейшего оружия. Ты знаешь об этом?

- Знаю, - Олайя слегка отстранилась от него, - я училась по записям и книгам Бриндана. И ты ошибаешься, Дим, он убивает не только шактов. Сотни аров назад Тилия Памелос или Желтый корень, а еще эти цветы раньше называли золотым нефритом, рос везде, как сорняк и вызывал сильный паралич, при падании выдержки из его корней и стеблей в кровь любому живому существу. Сильнодействующий яд. Наши предки не жалея испробовали его друг на друге. Попадая в кровь одаренному, он останавливает хьярт и организм не успевает перенастроиться на работу без него. В следствии чего остановка сердца или закрытие легких. Шансов почти нет. Поэтому считалось, что Тилия действует только на шактов. Неодаренным яд также несет смерть, только не так быстро и есть возможность принять противоядие. К счастью сейчас невозможно возродить это растение в таких масштабах, чтобы можно было его использовать в битвах, как это было когда-то.

- Как оно было уничтожено?

- Другим сорняком, - девушка улыбнулась, - Тилия не выносит голубые нефриты. Именно тогда в те далекие ары, эти цветы и стали священными. Их провозгласили символом императорского Дома и запретили уничтожать, даже если они росли на грядках или вдоль обочин.

- Однако Пантерри смог как-то возродить Золотой корень.

- Очистить почву от сорняка под названием голубой нефрит, изолировать от любого воздействия извне, скрестить несколько видов растений, имеющих похожие характеристики. Для опытного травника это не такое уж и огромное достижение, - быстро произнесла Олайя, словно отмахнулась от незначительной для нее темы. - Это ничто, по сравнению с тем, что именно Бриндан создал то взрывчатое вещество, которым пытались убить императора на праздничном шествии. Ведь в этом обвинили род Иланди, и вся твоя семья была казнена.

- Не только за это, - уклончиво ответил Дим, - с помощью этого оружия мой отец убил много людей, подняв армии обеих Домов на мятеж против законного правителя.

-Бриндан открыл свойства мефирола совершенно случайно, но не отказался от этого открытия, а много аров работал над этим, доводя до совершенства.

-Мефирол? – растерянно спросил Димостэнис, не ожидая что в их разговоре поднимется столь опасная тема.

- Лекарство, которое было изобретено еще задолго до него. Оно лечило от заболеваний, связанных с сердцем, но было очень ядовито и приносило больше вреда, чем пользы. Обычно оно использовалось в совсем тяжелых случаях, когда не оставалось ничего иного. Позже от него смогли отказаться и вовсе, заменив на более действенные и менее вредоносные вещества. Бриндан же смог проявить его совершенно другие свойства. Мефирол в чистом виде - мелкие кристаллы, образующиеся на глубине соленых вод. Они в виде плесени оседают на камнях и при низких температурах разрастаются колониями, сохраняя свои свойства. В таком виде его и добавляли в лекарственные настойки, в таком виде он безопасен. Если же ему дать время и необходимые условия, кристаллы растут и сила, заключенная внутри них, увеличивается. Сами по себе они слишком не стабильны и разрушаются от любого перепада температур или резкого движения. Часто сильные волны на морях или разрушение подводных рифов связаны с высвобождением энергии мефирола. Бриндан же создал стабилизатор, который останавливает самопроизвольные взрывы и делает возможным управление силой, заключенной в кристаллах.

- Я видел эти пещеры и эти кристаллы, уже выращенные и обработанные, как ты говоришь, стабилизатором. Отвратительное зрелище, самое ужасное, что пока было придумано и создано людьми в нашем мире. Видимо «гениев» у нас маловато. Был один, да и тот безвременно покинул нас.

Олайя откликнулась на шутку слабой улыбкой.

- Я должна была уничтожить эти записи, как только поняла, что это такое, - прошептала она. – Я же показала их Ривэну. Я не знала, что он работает на императора.

Димостэнис скривил губы. Его догадки насчет наследника Пантерри оказались верны. Олайя не верно истолковала выражение его лица и отвернулась. Он попытался вернуть ее, но она подняла руку, останавливая его.

- Ривэн не унаследовал мощный дар Пантерри. Бриндан был сильно разочарован этим фактом и именно поэтому перед самой своей смертью забрал его из классов. Целитель надеялся, что если не одаренность, то упорная работа сможет сделать из его сына достойного продолжателя их великого рода. Меня же Мастер часто хвалил, говорил, что во мне истинная кровь целителей.

На мгновение она закрыла лицо ладонями, этим мимолетным жестом выказывая свое отчаяние.

- Больше ара мы жили под одной крышей в этом забытом всеми Богами месте. Узниками без каких-либо прав и возможностей. Терпели глумление и издевательства, насмешки и тычки. Это сблизило нас, и я считала его своим другом.

- Это все было подстроено? – Диму уже достаточно услышал, чтобы понять, что было дальше. – Ваша встреча с Ривэном. Твое обучение по записям и книгам Пантерри старшего. Ты должна была найти и познать то, что этот недотепа сделать был не в состоянии?

Она кивнула.

- Они ждали от меня открытий.

- Что произошло дальше?

- Записи Бриндана исчезли, а вместе с ними и Ривэн. Правда, последний вернулся почти через три недели.

-Зачем на этот раз? Или он совсем безнадежен?

Девушка горько усмехнулась.

- Он рассказал мне про экспедицию на Холодные острова и про попытки захватить те земли, где можно добыть мефирол. Планы императора провалились с досадным треском и тот решил узнать, как еще можно добыть эти кристаллы и можно ли воссоздать их искусственно.

- Можно?- Димостэнис нахмурился.

- Наверное, - пожала плечами Олайя, - наука не стоит на месте. Как бы там ни было необходимо иметь источник перед глазами. Исследовать его, взять пробы, познать из чего он состоит.

- Это есть в записях Бриндана?

Она кусала губы.

- Есть эскизы и наработки. Видимо ему тоже не хватало исходников или он просто не успел.

Димостэнис осторожно обнял Олайю, притягивая к себе.

- Тебе же не стоит так переживать, родная. Попытки императора безрезультативны и провальны с самого начала. Почти восемь аров назад мы уничтожили те пещеры, Аурино ничего не сможет найти там, даже если у него получится заполучить Холодные Острова.

Правда, оставался вопрос зачем их надо так упорно защищать? Почему Эардоре так бьется из-за этих никому не нужных островов?

- Ты меня не понял, милый. Можно разрушить пещеры, скалы, даже сам остров. Месторождения кристаллов нельзя уничтожить. Если только иссушить океан или поменять климат тех мест.

Улыбка сползла с губ Серебряного. Сраженный внезапными догадками, он застыл, складывая мучившую его головоломку в одну прямую четкую линию.

Аурино, помиловавший Ривэна Пантерри, чтобы продолжить «труды» его отца. Упорство, с которым император ар за аром пытался завоевать якобы никому ненужные земли. Непреклонность лэрда, который не менее настойчиво отсылал на смерть своих людей, чтобы не дать правителю Астрэйелля совершить задуманное. Димостэнис зло стиснул зубы. Эардоре, который глядя ему в глаза, совершенно искренне в очередной раз лгал, заменяя правду на удобоваримые сказки.

- В Астрэйелле много подобных месторождений? – спросил он, все еще погруженный в свои невеселые мысли.

Олайя покачала головой.

- Империю в основном омывают воды теплых морей. Кристаллам в первую очередь нужен холод. Правда сейчас, когда тают воды Мерзлых земель, все станет возможным.

Димостэнис выдохнул.

- Фельсевер богат мефиролом. Он – один из основных минералов, добываемых в Скалистом государстве.

- Фель-се-вер ! – медленно повторил за ней Димостэнис. Думать о том, что скрыто за ее словами не было сил.

- Они широко используют его в быту. Подход фельсерверцев кардинально отличается от имперского. Они вымораживают кристаллы, не давая им расти и растирают в порошок. Топят печи, разжигают горны, даже кладут в огневики. Огонь быстрее разжигается и горит гораздо дольше и ровнее. Он есть в каждом доме.

- Ты кому-нибудь говорила об этом? – резко спросил Димостэнис.

Олайя бросила на него обиженный взгляд и отвернулась. Как бы быстро она это не сделала, он все же успел заметить слезы в ее глазах.

- Прости, златовласка, - Дим обнял ее, возвращая к себе, - то, что ты рассказываешь какое-то безумие. Эардоре, понимая какое зло несут кристаллы, чуть было не отдал свою жизнь, чтобы уничтожить их. Теперь же сражается за право обладания ими. Император, чьи подданные сотнями гибли от этого опаснейшего оружия, готов обрести на погибель еще не одну тысячу астрейэльцев. Если кто-нибудь из них узнает о том, что в Фельсевере мефирола целые залежи, Скалистое государство перестанет существовать. Они уничтожат его ради своих целей.

- Я думала князь – твой союзник. Даже друг.

Серебряный покачал головой.

- Нет, родная. Он такой же, как и Аурино. Разница между ними лишь в том, что один мечтает меня убить, а второй использовать в своих грандиозных планах.

Олайя высвободилась их его объятий и скрылась за стенами дома.

- Вот, я хочу, чтобы это было у тебя, - она протянула ему довольно потрепанную толстую тетрадь.

- Что это?

- То, что я взяла у его величества, то зачем он ищет меня. Дневник Пантерри.

Дим прикусил нижнюю губу. Что-то везет ему в последнее время на раритеты.

- Сами кристаллы не опасны. Страшны люди, которые по-разному могут использовать их.Если эти записи будут в руках у человека одержимого манией убийства или переполненного амбициями по завоеванию мира, они принесут слишком много бед.

- Я тоже воин, - Дим не спешил брать, то что протягивала ему Олайя, - и мой путь – это путь войны. Как бы я не хотел этого.

Олайя улыбнулась.

- Последние миноры я живу довольно отдаленно и многого не знаю. Однако даже сюда доходят новости с большой земли, досужие разговоры, слухи. Люди говорят о неком защитнике или девэре, так они его называют.

Она смотрела ему в глаза. Сколько разных эмоций было сейчас в них. Грусть. Страх. Восхищение. Любовь.

- Я уверена он сможет разобраться во всем и применить эти знания во благо.

Глава 23

Эскадра приближалась к берегу. Изморось и туман, висящий в воздухе скрывали четкие очертания кораблей и их точное количество, но сколько не напрягай глаза - до самого горизонта не было видно океана – лишь серая колючая масса, надвигающейся армады.

Защитники Холодных Островов уже не первый ар наблюдали подобную картину. И уже не первый ар флотилия императора терпела досадное фиаско возле этих берегов. Однако в этот раз все было по-другому. Еще ни разу против небольшого клочка земли, которым в принципе и являлись Холодные Острова, император не выставлял столько кораблей. К тому же в этот раз защитники остались без помощи. Именно это сообщение было в послании, которое они получили несколько дней назад от своего главнокомандующего. Союзник не сможет обеспечить их поддержкой ни на воде, ни на суше. Они должны сами остановить превосходящие в десятки раз силы противника, используя любые средства, которые сочтут необходимыми.

Марк стоял на одной из центральных башен защитной крепости. Приказ, полученный сверху был ясен. Только вот того, что главнокомандующий назвал «любыми средствами», не хватит чтобы решить проблему, несущуюся к их берегам на полном ходу. Горько было еще и от того, что там под развевающимися на ветру парусами были их братья. Нет, не члены новоявленного могущественного Братства, а те, кого много аров принято было считать семьей. Дом Разбитых Сердец - то, что объединяло все приюты и их воспитанников, и знак впечатанный в кожу – напоминание о том, кем они были. Свобода – главная цель. Равенство, единство - не пустые слова, а то ради чего стоило умереть. Впрочем, что могут знать, помнить об этом те, кто их символ теперь носит на груди, поверх одежды?

Марк посмотрел вниз, во двор крепости. Там его люди выносили из подвальных помещений тяжелые металлические ящики и выставляли вдоль стен. Их единственный шанс на победу.

- Ты слышишь? – крикнул Рейн, задрав голову.

Марк кивнул. Навязчивый шелест уже несколько мен как ввинчивался в уши, заставляя крутить головой в поисках источника этого возникшего из неоткуда шума. Корабли неизменно медленно дрейфовали на полуспущенных парусах. Ветер беспечно гнал по воде мелкую рябь. Все так же монотонно шел дождь.

- Зелос Всемогущий! – вдруг вырвалось у стоящего рядом дозорного.

Внизу послышались недоуменные крики, ругательства.

Из-за дальнего утеса, закрывающего обзор западного побережья имперских земель показалась стая крылатых существ с наездниками на спинах.

- Ярхи! – кто-то крикнул снизу.

- Летуны!

- Наши летят!

Однако если первые два замечания были верны, то третье вряд ли соответствовало истине. У Освободительной армии был свой летучий отряд, состоящий из бывших императорских карателей, но они не могли лететь со стороны Астрэйелля.

Шелест перерос в жуткий шум. Десятки мощных крыльев разрывали воздух. Защитники крепости замерли. Первые летуны были совсем близко. Уже хорошо была видна чешуйчатая броня ярхов. Черные развевающиеся плащи наездников. Эмблема разбитого сердца, пришитая к куртке, в районе груди и нашивки парящих крыльев на рукаве.

- Рейн! – отдал первый приказ Марк. – Готовьте катапульты. Поджарим пташек на обед.

- Есть, командор[1]!

Офицер сбежал вниз, бросая на ходу короткие резкие команды. По двору забегали воины. Несколько человек уже тянули тяжелые дальнобойные орудия. Другие подтаскивали к ним ящики со стальными шарами.

- Что за дья…

Первый упавший камень метко оборвал недоговоренную фразу. Второй размером с человеческую голову упал на баллисту, разнося ее на части. Несколько десятков ярхов расправив огромные крылья, парили над крепостью. К тяжелым каменным снарядам, дождем, пролившимся на головы защитников, присоединились стрелы и боевые плетения.

Один из камней попал носильщику ящиков в ногу, дробя кости. Человек с криком упал, выпустив свою опасную ношу.

- Уносите ящики под прикрытие!!!

Отчаянный крик прервал столп пламени, взметнувшийся ввысь. В разные стороны полетели осколки стали, камней, человеческой плоти. Крики боли и ужаса смешались с черным удушливым дымом, заполнившим двор.

- Ставим защиту!!! – орал Марк, пытаясь переорать гомон голосов и гул крыльев. – Всем шактам на стену! Соединим плетения!

- Защиту!

- Ставим купол!!!

Энергетические нити стал прорезать чад, сгущающийся над крепостью. Огонь набирал силу. Уже несколько ящиков со взрывчаткой были уничтожены. Если атаку летунов не остановить, то от крепости уже в самом скором времени не останется камня на камне. Сами атакующие тоже понимали это и спешили воспользоваться своим выигрышным положением. Ярхи опустились еще ниже. Теперь снаряды били не по крепости, а падали на энергетические цепи, из которых защитники пытались возвести купол, проделывая в них дыры, не давая соединиться.

Грянул новый взрыв. Одна из угловых башен дрогнула и начала осыпаться. Нескольких воинов, создававших купол, снесло взрывной волной. Защита почти выстроенная с одной стороны – рухнула.

- Не сдаваться!!! – орал командор. – Держим защиту!

Словно подтверждая его слова в сплоченных рядах ярхов образовалась дыра. На некоторое время атакующих заволокло дымом. Горящие ошметки летуна и наездника, оставляя огненный след, падали на землю. Еще один ярх со страшным криком рванул вверх, пытаясь сбить пламя с крыльев.

Свист летящего снаряда вновь пронзил воздух, делая новый прорех в рядах атакующих. Потеря боевых товарищей остудила пыл и вернула ощущение реальности. Ярхи взмыли вверх на высоту недосягаемую для выстрелов.

Эта небольшая передышка дала время защитникам выстроить купол, обеспечив себя защитой.

Марк сбежал вниз по ступеням. Обвел глазами внутренний двор крепости, оценивая нанесенный ущерб. Разрушенные постройки, разбросанные повсюду остатки металлических коробов, покореженные орудия, обожженные, искалеченные тела.

- Что у нас? – спросил он у подошедшего к нему Рейна.

- Больше половины удалось спасти.

Не так уж и плохо. Если учесть насколько они оказались не готовы к атакам противника с воздуха.

- Но уничтожена основная часть стационарных баллист и шарометов, установленных на фронтовой стене. В первые мены нападения целью были именно они.

Марк выругался сквозь сжатые зубы.

- Они оставили нас без дальнобойного оружия.

Он задрал голову. Сквозь мерцающие силовые линии ярхов почти не было видно.

- Основные потери? – тихо спросил.

- Почти треть гарнизона. Еще раненые.

Командор мрачно кивнул. Несколько аров подряд им удавалось останавливать попытки императора отвоевать у них эти земли. У них было все: крепкие стены, мощное оружие, укомплектованный гарнизон, помощь союзников. Ар за аром они отстаивали то, что принадлежит им, не неся при этом существенных потерь. К атакам же с воздуха они оказались не готовы.

- Они вернутся, - Рейн тоже смотрел вверх. – Вряд ли мы их так напугали. Скорее полетели пополнять запасы камней. Надо уходить. Крепость уже не спасти.

Старший покачал головой.

- Идти некуда. Сам знаешь - позади Мерзлые Земли. К тому же вряд ли его величество направил такое количество кораблей только для того, чтобы взять Холодные острова. Его цель – Эшдар, и территория, которая когда-то принадлежала короне.

- Командор! – крик дозорного с башни прервал их разговор. – Там шлюпки! Они высаживаются на берег.

Марк взбежал по ступеням, едва касаясь ногами осыпающихся камней. За ним последовал Рейн и еще несколько человек, находящихся рядом.

Первый отряд врага уже вступил на берег. Бойцы вытаскивали орудие и выставляли его на песке. Очередные несколько шлюпок были на подходе и еще с десяток качались на волнах, ожидая своей очереди.

Послышался уже знакомый шелест.

Марк повернулся к своим людям. Что он сейчас мог им сказать? Все уже слава Зелосу не дети и понимали, что их ждет.

- Возьмем их как можно больше с собой, в Бездну!

Защитники крепости приложили правый кулак к левому плечу и склонили головы. Так в Освободительной армии были принято приветствовать командиров, а также выказывать согласие с их приказами.

- Расставляйте оставшееся орудия под навесами, там же ящики с припасами шаров. Наша главная цель - летающие твари. С ними, - резким кивком Марк указал на берег, - разберемся позже.

Гул от взмахов десятков крыльев перекрыл его голос. Внизу бегали, суетились люди, выполняя его распоряжения. Над головой сияли, сверкали силой приплетенные потоки стихий. Мужчина бросил взгляд на небо, где как ему показалось из-за тяжелых туч выглянула Талла. Впрочем, нет не выглянула. Зачем ей смотреть на деяния своих неразумных детей? Просто чуть добавилось серебра. Словно серебряные искры разлились в воздухе. Сверкающие сквозь прореху в разбегающихся облаках.

Летуны с наездниками сделали медленный разворот, словно красовались перед вынужденными зрителями. Или просто уверенные в своей победе, не спешили, растягивали удовольствие. Как сытый и довольный кот перед угодившими в мышеловку грызунами.

Надоедливый шелест был уже везде. Казалось он шел отовсюду. И хотелось лишь одного – навсегда от него избавиться.

- Давай! – Марк махнул рукой, так как что-либо услышать в этом гвалте было невозможно.

Переливающийся купол рассыпался на отдельные плетения, которые ударили вверх, руша ровный строй атакующих летунов. Взвизгнули ярхи. Конечно им почти невозможно причинить вред энергетическими атаками, зато наездники не смогли увернуться, и вся сила отката от разрушения защитной формулы ушла на них. Двое не смогли удержаться на спинах животных и полетели вниз.

Заработали катапульты. Несколько снарядов попали в цель. Это дало свой результат – ярхи поднялись вверх на недосягаемую высоту. Посыпались камни. Правда, теперь защитники, подготовленные к нападению, успели перестроиться и больше не несли таких потерь, как при первой атаке.

- Смотри! – один из офицеров дернул Марка за плечо, показывая куда-то себе на спину.

Тот обернулся. Со стороны Мерзлых Земель к ним приближалась ярхи.

- Это..?

Черная, галдящая масса, не снижая скорости, по полном ходу врезалась в ряды своих сородичей.

- Это наши? – неуверенные возгласы, неслись с разных концов крепости. – Это наши!

Одетые во все черное наездники, почти сливались с летунами. Бывшие каратели его величества, выстроившись своеобразным клином, умело окружили противника, лишая животных маневренности, а наездников свободного управления своими ярхами. Несмотря на то что прибывших было заметно меньше, их это явно не смущало. Отточенная многими арами служба и приобретенный опыт с лихвой покрывали разницу в числе воинов. Смятый неожиданно подоспевшим подкреплением крылатый отряд Разбитых сердец растерялся. К тому же каратели прекрасно знали, как сражаться с подобным врагом и их боевые формулы легко находили слабые места в бронированных боках ярхов.

Марк, оттирая с лица кровь, наблюдал за боем, развернувшимся в воздухе. Рядом бегали бойцы, перетаскивая оружие на фронтальную стену. Об угрозе с воздуха можно было забыть. Теперь надо было разобраться с теми, кто на суше и уже готовился к штурму. Тихий шелест послышался совсем рядом. Он резко обернулся. Большой черный ярх, расправив крылья, парил в воздухе над самой головой. Командующий гарнизона перевел взгляд на наездника и замер.

- Как я вижу, мы подоспели вовремя, - с легкой улыбкой произнес тот, слегка похлопав своего летуна по спине. Ярх без труда понял приказ и начал спускаться.

- Девэра, - с трудом проглотив вставший в горле ком, единственное что смог вытолкнуть из себя Марк.

- Мне больше нравится Дим, - прибывший насмешливо сверкнул серебристыми глазами и легко спрыгнул на землю, - но ты как знаешь.

От сражающихся отделился один ярх и спустился к ним.

- Что у вас? – спросил Димостэнис.

- А! - махнул рукой Кладис, так же как и его воины с ног до головы одетый во все черное с росчерком серебра на воротнике куртке - форма Освободительной армии. – Птенцы! Как их вообще выпустили в бой? Только и умеют, что камнями бросаться.

- Ага, - буркнул Марк, - умельцы. Полстены разнесли к дьяволу! Столько моих парней положили!

- Покажите крепость? – спросил Дим. – И то, чем вы обстреливали нападающих?

Марк кивнул. Стоящие рядом воины расступились, пропуская их. Кладис рванул вверх, присоединившись к своему отряду.

- Вы ждали нападения?

- С моря – да, мы получили сообщение от главнокомандующего, что корабли его величества покинули порты и вошли в океан Штормов. Что в этот раз император хочет не только сломить нас, но и пройти к Эшдару, вернуть себе северные земли.

За разговором дошли до полуразрушенных складских помещений, где вдоль стен стояли уцелевшие металлические ящики. Димостэнис подошел к одному из них и осторожно поднял крышку.

- И кто у нас главнокомандующий? – спросил он, не отрывая глаз от серебристых шаров, уложенных ровными рядами. Конечно, ответ он и так знал. Просто хотел еще раз уточнить, чтобы точно знать кого убивать, когда вернется на Большую Землю.

- Лэрд Эардоре, - Марк пожал плечами, - Мюрджен всегда содействовал Освободительной армии. Снабжал оружием, воинами, провизией.

- Как вы держите связь?

- С помощью почтовых птиц. Надежный способ, проверенный еще с тех времен, когда приюты общались между собой.

Дим кивнул, принимая информацию к сведению.

- И последний вопрос, - он обвел глазами стоящих рядом людей. – Ваша истинная цель пребывания здесь? ЧТО вы делаете на Холодных Островах?

Марк открыто встретил его взгляд.

- Изготавливаем оружие.

[1] Командор- воинское звание офицера Освободительной армии.

Часть 14

Глава 24

- Ваша Светлость, к вам гость, - дежуривший у покоев князя Эардоре офицер, приоткрыл дверь в рабочий кабинет, - он ожидает вас наверху.

Янаур оторвался от бумаг, поднял глаза на докладчика. В княжеском дворце лэрд занимал несколько этажей южного крыла. Нижний был отведен под рабочий кабинет, комнаты для приема, трапезную залу. Наверху же он никогда не принимал посетителей, не допускал посторонних, не занимался рабочими делами. Там была его личная жизнь, к который мало кто имел отношения.

Князь нахмурился.

- Гость попросил встречи с вами и передал вам вот это, - офицер положил перед ним перстень с темно-синим неприметным камнем и затейливым росчерком на обратной стороне. Нечто вроде опознавательного знака для посвященных.

Перстней подобных тому, что сейчас лежал на столе перед князем Эардоре было всего три. У него самого, у человека, который опекал юного наследника княжества и не так давно появился еще один, который был вручен Димостэнису перед его отбытием в Астрэйелль.

Поблагодарив за службу, князь отпустил офицера, чувствуя неприятный холодок между лопатками. Ни опекун Эерико, ни Димостэнис не стали бы напрашиваться на аудиенцию, тем более таким образом. Значит перстень с них был либо снят (не хотелось даже думать при каких условиях), либо передан посланнику, что тоже не сулило ничего хорошего.

Янаур буквально взбежал по лестнице, на ходу «натягивая на себя» боевую ауру и резко распахнул дверь комнаты, где его ждал таинственный посетитель. Которым оказалась миловидная девушка, одетая в мужскую одежду и по-мальчишески стриженными короткими волосами.

Девица сидела на подоконнике, беспечно свесив с него ноги. Услышав, что кто-то вошел в комнату, она обернулась, перебросив одну ногу и замерла, настороженно глядя на вошедшего. Однотонная радужка гостьи и отсутствие обычной ауры одаренного говорили о том, что силой Шакти она не обладает. Янаур ослабил защитные плетения, однако не распуская их полностью, так как недавнее покушение у княжеского дворца заставило его быть более осторожным и с недоверием относиться к любым непредвиденным обстоятельствам.

- Я вас слушаю, - он мысленно поморщился, с напускным равнодушием взирая на то, что неожиданная гостья сидит верхом на окне, при этом даже не пытаясь страховать себя руками, как будто законы притяжения на нее не распространяются.

- Я же уже сказала, что хочу видеть князя! - девушка снисходительно изогнула бровь.

Это движение, мимика, черты лица были безумны знакомы. То ли она кого-то напоминала князю, то ли он видел ее ранее.

- Так чем я могу вам помочь? – слегка рассеянно спросил Янаур, пытаясь заставить свою память работать и помочь ему найти ответ на внезапно возникшую загадку.

Ее глаза потемнели от бури, вызванной его очередным вопросом. И он наконец понял, чего она от него хочет.

- Вам нужен его светлейшее высочество?! – уточнил он свою догадку. Конечно он сам не раз величал Димостэниса подобным титулом, но скорее из-за какого-то мальчишеского желания досадить или позлить того, а не из-за реального признания последнего князем Мюрджена. Да и сам Серебряный не очень-то стремился быть «его светлейшим высочеством».

- Вы не безнадежны! – ее губы скривились в саркастической усмешке. Что заставило князя еще более старательно копнуть свои воспоминания. – Мне нужен правитель вашей долины! Димостэнис Иланди.

- Его нет, - медленно протянул Эардоре, смакуя последние слова девушки, мысленно растягивая их, словно примеривая. Ответ был где-то совсем близко. – Нет в Мюрджене.

- Он не вернулся из Астрэйелля?! - в серых, как небо, глазах промелькнули удивление, недоверие и где-то совсем далеко отчаяние, страх.

Крупицы оброненной информации не пропали даром. Князь отметил про себя, что она знала, где Димостэнис, а если учесть наличие у нее перстня, значит они там встречались. К тому же девица настолько дорога Серебряному, что он отдал ей печатку.

Только где он сам? И почему до сих пор не вернулся в Мюрджен?

- Наверное, нет, - осторожно ответил он.

Гостья перекинула вторую ногу через подоконник на улицу, оставшись сидеть на тонкой жердочке.

- Может я смогу вам помочь в его отсутствие? – Янаур мысленно ахнул, подавшись вперед.

Девушка обернулась и совершенно неожиданно улыбнулась. Ярко и задорно. Отчего стала выглядеть гораздо моложе и привлекательней. Будто вместе с озадаченностью сбросила десяток аров. Вместе с этим князь успел заметить, что она не смогла удержаться и начинает соскальзывать вниз. Он бросился вперед, успев схватить ее за запястье, когда она уже буквально висела в воздухе.

- А ты видимо – спаситель? – засмеялась она. – Помогаешь попавшим в беду девицам?

Неоткуда взявшийся теплый ветер ударил в лицо. Забрался под защитные плетения, как под рубаху. Чужая незнакомая энергетика скользнула по коже, будто невидимые воздушные щупальца, проникая в него, сливаясь с его сущностью шакта, изучая. Глаза незнакомки стали почти прозрачными, словно состоящими из потоков воздуха. Да и она сама уже мало напоминала человека – сгусток чистой энергии, способный не только изучать, но и убить, причем не прикладывая к этому ни малейших усилий.

Мгновение и все пропало. В его руке осталась лишь пустота. Девушка оттолкнулась ногами от стены, сделав невероятный кульбит, легко приземлившись прямо на воздух. Повернула к нему голову, задорно подмигнула и сбежала вниз по невидимым ступеням. Легко и непринужденно, словно хорошо заученный и много раз показанный цирковой трюк.

Янаур проверил свою защиту. Впрочем, он и так знал, что все связки были целы. Энергетические потоки, которыми так легко управляла незнакомка, прошли сквозь них, как будто плетений и не было вовсе. Князь положил руку на подоконник, где еще совсем недавно сидела гостья. Замерев, он не отрываясь смотрел в темное, плачущее небо. На душе было примерно также. И дело было даже не в той стороне дара, о которой он ничего до этого мгновения не знал. И даже ни в том, что перед этим неизведанным, он - один из самых сильных шактов своего времени, был беспомощен и беззащитен, как мальчишка. Дело было в том, что Янаур Эардоре наконец вспомнил, где встречал ранее свою ночную гостью.

Крепость рушилась. Очередные снаряды, запущенные с берега, снесли остатки надвратной башни. Стена уже давно превратилась в руины. Императорские войска наступали. С кораблей прибывали шлюпки с оружием и новыми бойцами. Защитники крепости вяло отстреливались разрозненными выстрелами из арбалетов и небольших стационарных баллист. То, что им не выстоять в этом сражении было понятно каждому. Прибывшее на их берега войско было отлично подготовлено. Большое количеств воинов, оружие на любой бой, будь то осада стен или рукопашная схватка, корабли, лениво дрейфующие в прибрежных водах и готовые снабжать свой десант всем необходимым. Они были готовы даже к возможным атакам с воздуха. Поэтому, когда крылатый отряд Освободительной армии попытался остановить их продвижение по суше, они не растерялись и выставили против них стрелометы, за считанные мены выведя из строя двух ярхов. После чего получили приказ отступать и не рисковать по напрасному.

Димостэнис с Марком стояли на груде камней, образовавшейся после разрушения одной из фронтовых башен. Прикрытые едва мерцающим серебристым щитом, они наблюдали за высадкой очередной партии вражеских воинов на берег.

- Пора, - тихо то ли спросил, то ли просто сказал Марк.

- Да, - согласился Дим, - дальше тянуть нет смысла. Окажемся в собственной ловушке.

Марк кивнул, отдавая приказ своему верному помощнику, стоящему внизу. Рейн махнул рукой и с десяток воинов начали толкать вверх на импровизированный холм тяжелую махину, состоящую из мельничных каменных дисков, вытащенных из полуразрушенной мельницы и соединенных между собой прочным деревянным шестом, на котором были прикреплены керамические сосуды, наполненные вперемешку мелкими камнями, металлическими наконечниками стрел, осколками стекол и белесым кристаллическим порошком, извлеченным из металлических шаров.

Как только жернова оказались на вершине холма, Димостэнис снял защиту. Колеса смерти замерли, слегка качнулись и покатились вниз.

- Давай, - прошептал Марк, не отрывая глаз от плотных рядов вражеских воинов и махнул рукой. По его команде по жерновам были выпущенные горящие стрелы и боевые плетения. Треснули сосуды, наполненные смертоносной начинкой. Начавшие раздаваться один за другими взрывы, разорвали недоуменное затишье.

Ворвавшиеся в ряды осаждающих, взрывающиеся жернова, разбрасывали вокруг себя осколки камней, металла, стекла, остатки керамических сосудов, собирая богатый урожай и сея панику. В воздухе стоял черный дым, пахло горелой плотью и чем-то еще удушающим. Стонали раненные. Кричали командиры, раздавая указания.

Шелест нескольких десятков мощных крыльев перекрыл шум с поля боя. Летуны Освободительной армии подняли в воздух своих ярхов. Укрывшись за дымовой завесой, они опустились совсем низко, настолько, что можно было разглядеть, как поблескивают серебристые бока шаров в когтистых лапах. Скинув свою ношу на головы растерянных врагов, ярхи резко взмыли вверх, уходя от взрывной волны, которая взвилась в воздух, окруженная языками пламени. Сделав круг, летуны вернулись назад, в полуразрушенные стены крепости, где их ожидали защитники с заготовленными снарядами.

Крики ужаса и боли заполнили полосу берега, где еще совсем недавно наступали уверенные в своей непобедимости отряды имперцев. Огонь, дым, одиночные стрелы, запущенные наугад. Ярхи вновь описали круг, засеяв семена смерти. Столпы пламени взметнулись вверх. Жар от них чувствовался даже на развалинах крепости. Люди на берегу уже перестали отстреливаться. Побросав оружие, они пытались найти спасение, разбегаясь в разные стороны, но скудная на растительность местность, не дала им ни единого шанса. А ярхи уже вновь поднимались в воздух…

Вскоре все стихло. Зарево пожарища, обрамлявшее береговую линию слепило глаза. Густой черный дым окутал остров, но даже он не смог скрыть тела, разбросанные по земле, фрагменты поломанных, искореженных орудий вперемешку с красным песком. Кое-где одиночные стоны умирающих.

Летуны, пролетев над водной гладью, громили баркасы и шлюпки, спущенные на воду. Некоторые смельчаки попытались сбросить снаряды на ближайшие корабли, но залпы из дальнобойных орудий, запущенные сразу с нескольких бортов остудили их пыл и, взвившись ввысь, ярхи повернули к крепости за новыми снарядами.

Большой черный ярх перегородил дорогу, расправив огромные крылья и зависнув в воздухе. Командир летунов, поняв молчаливый приказ, резко остановился, найдя глазами своего предводителя.

- Девэра! Задание выполнено! Разрешите продолжить…

- Остановитесь, Кладис, - охладил его пыл Димостэнис, - корабли не наша цель.

- Мы могли бы нанести врагу еще больший урон, - глаза старшего летуна горели азартом битвы.

- Выполнять приказ!

Офицер приложил руку к плечу и склонил голову.

- Он же прав! – воскликнул Марк, когда Дим опустил своего ярха к стенам крепости. – Пусть знают, чего мы стоим! Отомстим за смерть наших товарищей!

- Ценой жизни других? – чуть повысил голос Димостэнис. – Их едва не нанизали на болты, как беспечных птах на вертела! Против орудий, что стоят на кораблях, ярхам не выстоять.

Кладис опустил глаза. В которых опьянение битвой наконец сменилось на осмысленность и даже некое смущение за недозволительную беспечность, едва не приведшую к неисправимым ошибкам.

- Нам не нанести значительный урон кораблям. Снарядов осталось на несколько полетов, - продолжал отчитывать бойцов Дим, - если продолжить, они вскоре поймут, что мы остались без нашего главного козыря и сделают новую высадку. Что мы сможем им противопоставить? Жажду отмщения? Руины крепости? Наши беззащитные головы?

Однако его слова не произвели никакого впечатления на командира гарнизона.

- Наконец признал, что если бы не эти кристаллы нам бы не выстоять против имперцев?

Дим не скрывал своего отрицательного отношения к возобновлению производства взрывных снарядов. Марк же не скрывал своего отношения к нему. Первое ошеломление от появления девэры прошло, и несмотря на то, что именно Дим привел им на подмогу летунов и предложил план с жерновами, благодаря которому они разгромили врага и не потеряли больше ни одного защитника крепости, глава Разбитых Сердец не желал ни принимать неожиданно воскресшего предводителя, ни подчиняться его приказам.

- Если бы не эти кристаллы имперцы сюда не пришли бы, - жестко отрезал Димостэнис, - они притягивают смерть.

Сейчас не время было выяснять отношения. Сейчас надо поставить на место. Уши драть будет позже.

- Глупо и недальновидно пытаться остановить то, что уже пришло, - Марк не желал «ставиться на место».

Лицо Кладиса помрачнело. В отличии от Марка он и его люди помнили под чьими знаменами они идут в бой и ни разу не выказали сомнения в том, что девэра имеет право отдавать приказы.

Дим сделал шаг вперед, чтобы предотвратить ненужный сейчас конфликт. Горячка боя еще не прошла, нервы у всех были на пределе.

- Не время сейчас…, - внутри словно лопнула натянутая струна. Слова застряли в горле. Уже почти забытые ощущения из его прошлой мимолетно прожитой жизни. Понимая, что сейчас случится, он шагнул назад, ища опору в своем верном ярхе, стоящем неподалеку. Его скрутило. Земля вдруг оказалась совсем близко, перед глазами. Дима швырнуло на колени. Он едва успел подставить руки, принимая удар на них. В голове что-то оборвалось и из носа хлынула кровь.

Понимая, что еще несколько мгновений и он растянется на разбросанных по земле камнях без сознания, Димостэнис дотянулся до задвинутого глубоко внутрь себя импульса, буквально рывком открывая себя для внешнего источника энергии. В грудь будто со всего размаха ударили тяжелым молотом. Серебро Таллы вошло в кровь мощным потоком, побежало по венам. Он видел, как оно переливается под кожей. Как проступают серебряные линии. Чувствовал, как оно подминает его личность под себя, выдвигая на передний план Серебряного. Чужака, беспардонного поселившегося внутри него и умеющего смотреть на этот мир лишь через призму серебра.

Стало легче. Впрочем, тому, второму человеческие эмоции и слабости были незнакомы.

- Марк, - Серебряный поднялся на ноги, - что не так с этим островом?

- Я…, - тот поднял глаза на предводителя и запнулся, - я тебя не понимаю.

Димостэнис молчал. Он слушал окружающий его, притихший мир.

- После взрыва той пещеры, который устроил Янаур, скала рассыпалась, часть острова откололась и ушла под воду. Там, - командор ткнул пальцем на горный хребет, который отделял Холодные Острова от Мерзлых Земель, - несколько миноров что-то шумело, скрежетало, словно чудовище, запертое в клетке. Трясло. Потом все успокоилось, и мы смогли вернуться.

-Надо уходить! – резко произнес Дим, - собирай людей. У нас почти не осталось времени. Этот остров уже мертв.

- Объяснишь? – Марк не сдвинулся с места, явно ожидая ответа.

Люди стоящие рядом, неуверенно закрутили головами. На море был полный штиль. Уже привычной картинкой застыли имперские суда на фоне сумрачного неба. Ветра тоже не было. Едкий черный дым по-прежнему стоял над берегом, не давая дышать полной грудью, забивая ноздри смрадом горелого мяса, расплавленного металла, удушливым запахом химической смеси.

Росчерк серебра разрезал затишье. Ударил в грудь Марку, сбил с ног, протащил по камням, неподъемным грузом припечатав к земле.

- Мне плевать, как ты ко мне относишься, - громко, так чтобы слышали все, произнес девэра, - но мы на войне, боец. Я – твой командир. И за невыполнение приказов я буду судить по законам военного времени…

- Дим, - прервал его испуганный голос Кладиса. Дисциплинированный летун никогда не называл его по имени. Димостэнис резко обернулся. Наткнувшись на застывшие, полные ужаса глаза бывшего карателя, он посмотрел в том же направлении.

У самого моря на песке появилась трещина. Будто земля в этом месте просто лопнула, как старая обветшалая ткань. Разлом угрожающе разрастался, разрывая берег на две части.

- Бегом! – рявкнул Димостэнис, разбивая оцепенение, охватившее людей. – Времени на сборы больше нет. Все в горы!

- Там раненые, - Рейн махнул рукой в сторону небольшой каменной постройки.

- Ярхи легко выдерживают двоих, - произнес Кладис, - каждый из нас может взять по одному человеку.

Чуть поколебавшись, Дим кивнул, соглашаясь.

- Марк, организовывай отступление. Рейн и Кладис на вас обитель, - он обвел глазами остатки крепости и людей, которые уже и без лишних приказов все поняли и начали отходить.

– Как вы переправляетесь отсюда в Эшдар?

-Баркасами, - быстро ответил Марк, - по талым водам, по самой границе с Мерзлыми Землями. Люди, снаряжение, еда. Все что нужно.

Дим стиснул зубы. Обернулся в сторону моря. Трещина разрасталась. Уже почти ер в ширину, она бежала по песку с угрожающей скоростью, собирая в свои недра все то, что раньше принадлежало земле. Тревожно урчали ярхи, кружась над крепостью, в ожидании своих наездников.

- Выполнять приказы, - произнес он уже ни на кого не глядя, и побежал в сторону надвигающейся катастрофы.

Невидимая сила разрывала землю. От разлома в разные стороны уходили более мелкие трещины, петляя и прокладывая себе дорогу сквозь воду, песок, камни. С каждой меной они увеличивались, покрывая сушу густой сетью, словно треснувшее стекло. Пока еще державшееся, но уже не поддающееся восстановлению.

Серебряный остановился в нескольких ерах от раскола. Здесь он отчетливо видел, ощущал то, что было недоступно другим, даже наделенным силой Шакти. Злую, раздраженную энергию земли, мощным потоком, прокладывающую себе дорогу в недрах, разрывая свою же плоть на части. Слепую в своей всепоглощающей жажде уничтожения.

«... серебряные останавливали новые вспышки огня из недр гор, усмиряли штормы, возвращали воды в свои берега. Они были нужны, чтобы чувствовать возмущение природы, успокаивать ее и договариваться…»

Договариваться…

Димостэнис выпустил свое серебро, так, чтобы можно было ощутить его суть и чуть подался вперед, навстречу бурлящему потоку. Пора вспомнить зачем он был создан мирозданием, для чего ему был дан его необычный дар. Серебряная нить скользнула по земле, ушла в глубь разлома. Мерцающие искры мягко накрыли чужую энергию, словно укутывая мягким покрывалом. Доверительно, успокаивающе, умиротворенно…

Дима отшвырнуло от края разлома еров на десять. Пропущенная оплеуха была такой силы, что на какое-то время его вышибло из реальности. Распластавшись по земле, он лежал, ощущая себя разорванной на куски тряпичной куклой. Не открывая глаз, Серебряный пытался слушать свое тело. Вроде цел, но и шевелиться сил не было. Сколько он уже провалялся тут? Что стало с его людьми? Накатила волна ужаса.

Димостэнис рывком сел. От крепости поднимались ярхи. Судя по их тяжелому полету, летуны взяли не по одному дополнительному наезднику. Рука наткнулась на что-то твердое - он опирался на ногу, закованную в железный доспех. Взглядом пробежался вокруг. То ли это было случайностью, то ли уроком, но его отшвырнуло на поле недавнего боя. Дим медленно поднялся на ноги. Здесь, не с высоты защитной стены, масштаб трагедии ощущался сильнее. Полусожженные трупы, фрагменты разбросанных тел, вплавленное в плоть железо. Даже издали он видел, как тряслась земля от взрывов и плавился воздух.

Серебряный переступил через очередные останки. К ноге, разрывая тяжелый песок, подползла тонкая трещина. От нее словно прутики-веточки отделялись еще полоски, раздаваясь в разные стороны. Дим перевел взгляд на разлом, который уже почти добежал до крепости.

Остатки гарнизона уходили быстро. Слаженно, четко, без паники. Марк был хорошим командиром и сумел правильно организовать отход. Однако недостаточно быстро, чтобы обогнать стихию. Наконец повеяло прохладой. Взволновалось море. Ветер пробежался над берегом, сдувая остатки оцепенения. Серебряный ринулся вперед. Может быть они и виноваты, но второй шанс еще никто не отменял…

Димостэнис всем своим существом потянулся к Талле. Серебряные лучи ответили почти мгновенно. Пробежались по коже, прося принять их. Дим связал поступающую энергию, не давая ей соединиться с импульсом, который все сильнее бился о грудную клетку, словно второе сердце. Рано. Битва только началась и свой главный козырь он оставит на решающий бой.

Мерцающая, искристая плеть упала на разлом, стальной скобой вонзаясь с двух сторон в землю, подтягивая края. Стихия огрызнулась, ударила, попыталась сбросить узду. Серебряный криво усмехнулся. Свидетели – Боги, он пытался договориться!Вторая скоба легла через пару еров, следом за ней еще одна. Талла была щедра и вскоре трещина представляла собой огромный неровный шов, наспех скроенный неумехой мастерицей.

Земля мелко вибрировала. Энергия, запертая в недрах, искала выход. Лопнула одна из сдерживающих скоб. Во все стороны полетели камни, песок. Димостэнис приблизился, восстанавливая плетение. Вторая оплеуха была не менее сильная, однако уже ожидающий нечто подобное, он успел выставить наскоро скроенный щит, прячась от удара. Защита распалась. Дим наспех схватил новую порцию серебра, выравнивая свою ауру. Скобы рвались одна за другой. Серебряный отбил новый удар, одновременно латая удерживающие разрыв связки. Оглянулся на горы. Ярхи виднелись вдали едва различимыми точками. Марк со своими людьми был у перевала.

Из разлома фонтаном ударила вода. Накрыла Дима с головой, сбила с ног, протащила по песку к краю трещины. Он рванул вперед, выныривая из волны. Отплевываясь, поднялся на ноги. Серебряные нити клочьями были разбросаны по всей длине расщелины, которая расширилась почти вдвое и рассекла берег на две части, ткнувшись острым носом в скалу. Пора было уходить. Димостэнис помчался к перевалу, за которым уже не было видно защитников гарнизона. Новый поток воды, вырвавшийся из недр земли, коварно схватил за ноги, со всего маха ударив о землю, протащил назад. Зацепившись пальцами за края одной из трещин, Дим сумел остановиться у самой пропасти, куда его упорно загоняли стихии. Сплевывая воду с песком, он лежал на краю разлома. Дул сильный ветер. На море поднялся шторм, гоняя огромные волны. Талла скрылась за черной пеленой туч.

Димостэнис поднялся на ноги. Теперь он бежал не к горам, а от разлома, пытаясь уйти как можно дальше. Его тактика оправдала себя и очередной поток воды, лишь лизнул по пяткам, не причинив вреда. Он уже почти достиг поля боя и начал движение к крепости, когда землю тряхнуло. Дим упал на колени, упрямо стиснул зубы, вновь поднимаясь. Сильный, мерзкий скрежет сотряс воздух. Берег вздрогнул. Вся паутина разлома, покрывавшая песок стала наполняться водой. Бежать стало сложнее. Димостэнис остановился и огляделся вокруг. Остров медленно уходил под воду. Он уже сам стоял по щиколотку в воде. Везде было море. Пока еще виднелась стена, всего в нескольких ерах. Уже недосягаемых ерах. И скалы вдали.

Талла погасла. Распахнув свои черные объятия, гигантская волна закрыла небо. Импульс в груди замер и забился с новой силой, призывая действовать. Серебряный слегка прищурил глаза, оценивая ситуацию. Ему не выстоять против столь мощного проявления стихии. Волна на мгновение замерла и начала свое стремительное, неотвратимое падение. Дим выпустил на волю внутренний импульс, соединяя два источника энергии. Сдаваться он не умел.

Больно рванули за воротник рубахи и Димостэнис взлетел в воздух. Море неизбежно поглощало песок, камни, разбросанные тела, разрушенную крепость. Схватив свою несостоявшуюся жертву за ноги, с обиженным ревом понеслось вниз, не получив желанную добычу. Соленые брызни упали на лицо. Внизу где только что был кусок суши безраздельно правила вода. Холодные Острова перестали существовать.

Дима швырнули на камни у самого подножия горы. Висок обожгло болью, из разбитого носа хлынула кровь. Нижние конечности у ярхов слабые, не предназначенные для перетаскивания большого веса и чернокрылый летун сотворил настоящее чудо, вырвав своего наездника из лап смерти.

Глава 25

Элени шла по центральной улице Антаклии. Здесь все утопало в зелени. Многочисленные деревья, многие из которых она никогда не видела в Астрэйелле. Разнообразие цветов. Причем цветы были везде. На клумбах, в специальных лавках, у торговок в расписных легких коробках, которые они носили на себе. Причудливые скульптуры и красивые здания словно соперничали с собой за ее внимание. Больше всего девушку поразило то, что она ни разу не увидела ни одной повозки или просто наездников на лошадях. Только людей, идущих на своих двоих. Она в который раз посмотрела себе под ноги, на необычную мозаику, выложенную из мелких камней и раскрашенную яркими красками. Такую красоту просто грех было бы бить колесами, да подкованными копытами.

Еще Элени успела заметить, что в отличие от других городов или селений Мюрджена, в которых она успела заглянуть по дороге в столицу, Антаклию словно не тронула ни наступающая на страну нищета, ни многолетняя война, ни природные катаклизмы. Здесь было непривычно холодно и сыро и никак не соответствовало тому, что она слышала о долине и ее мягком климате, однако это не мешало торговцам многочисленных лавок, хозяевам пекарен или кафных домов[1], расположенных по всей длине улицы зазывать к себе посетителей, дамам, разодетым в шелка и причудливые меховые одежды чинно прогуливаться по цветочным улицам, а наряженным щеголям привлекать их высочайшее внимание.

Энтони бы здесь понравилось. Им двоим здесь бы понравилось. Элени опустила глаза на перстень в виде розы в языках пламени, который Энтони подарил ей. Горящая в огне роза. Девушка одернула руку. Даже спустя семь аров воспоминания все еще больно жалят.

Элени уже давно собиралась навестить Мюрджен. Ордену нужны были союзники. В первые ары своего существования их прикрытие в виде цирковой бродячей труппы действовало безотказно, так как новоиспеченная «знать» до того, как заселилась в разграбленные ими же имения и замки знать не знала, как должны выглядеть и уметь настоящие артисты. Упиваясь своей безнаказанностью и всевластием, которые им пожаловал император они не видели угрозы в труппе бродячих клоунов и фокусников. Орден никогда не устраивал свои карательные походы дважды подряд в одной и той же квоте. И никогда они не убегали с места преступления. Оставаясь на том же месте, куда пригласили их жертвы, они с надменной усмешкой смотрели на старания законников и Ока, ни разу не выдав себя и не вызвав подозрений. Именно так они стали легендой и заслужили звание самой неуловимой группировки.

Однако время шло и власть все больше ополчалась на них. Они стали терять людей. За последние ары тех, кто пришел в Орден первыми и составлял его основной костяк осталось в лучшем случае половина. Желающие пополнить их ряды находились постоянно и даже после скрупулезных проверок и отсева в труппе всегда было достаточно людей, чтобы продолжать нелегкое дело.

Рейчи был против их единения с кем-либо, поэтому никогда не поддерживал ее идею искать союзников в другой стране. Тем более Элени хотела наладить контакт с князем Эардоре, о котором была наслышана и считала, что, влившись в его слаженную организацию «теней», они обретут новые возможности, которые позволят им действовать на более высоком уровне. Рейчи же считал, что с власть предержащими тем более нельзя иметь никаких дел. Они всегда смогут договориться между собой, и за разменной монетой дело не станет.

Их спор разрешил император, объявив о праздновании дня рождения династии Эллетери. И они поняли, что это их шанс.

Появление Дима смешало все карты. Маленькая девочка почувствовала родное тепло и ей хотелось быть с ним рядом. Однако у Сарны были свои обязательства и своя ответственность. Рейчи опять выступил против. Верный соратник считал, что они должны выполнить свою миссию даже ценой собственных жизней. Она же решила, что живыми они смогут принести больше пользы всем, кто нуждается в защите и ждет перемен. Орден тоже раскололся на две части. Правда, после громкого провала в имении главы Ока, где они потеряли много своих людей и Айрека, а на них объявили облаву, большая часть труппы встала на ее сторону.

Элени наступила мыском туфли в небольшую лужицу, поддернутую коркой льда. Передернула плечами. Заморозки в конце поводня - это уже перебор. Пора выпить чашечку кафы и возвращаться на постоялый двор, она сегодня и так загулялась дольше обычного. Девушка стала вертеть головой в поисках кафного дома и едва не налетела на человека. Впрочем, она могла поспорить, что еще мену назад на дорожке, по которой она прогуливалась никого не было. Буркнув извинения, она попыталась обойти препятствие и продолжить свой путь. Человек слегка переступил с ноги на ногу и вновь перегородил ей проход. Элени медленно подняла голову. Перед ней стоял мужчина. Высокий и крепкий. С белыми, как снег кожей и волосами, и пронзительными голубыми глазами. Неожиданно он напомнил ей маму. Только вот Есения была признанной красавицей, а этот вызывал скорее неприязнь и оторопь.

- Ты в опасности. Надо уходить. Пойдем. Со мной, - жутко коверкая слова, произнес незнакомец. Элени потребовалось несколько дополнительных мгновений, чтобы понять, что он сказал.

- Вы от Дима? – спросила она, внезапно разозлившись на брата, что он не пришел сам. То зовет за собой, и снова исчезает так, что его нельзя найти, то присылает непонятно кого.

- Пойдем со мной, - повторил мужчина, словно она ничего у него не спрашивала.

Девушка почувствовала, как по коже пробежались ледяные иголки. Она перевела взгляд на лужу, вместо которой теперь поблескивал кусок застывшего льда, на землю, покрытую инеем, на деревья, безвольно опустившие свои еще недавно зеленые, а теперь поблекшие, словно выцветшие ветви. Неожиданно она поняла, что сегодняшний холод, сковавший Цветочную улицу - не перепады настроения изменчивого климата. Все дело в этом человеке.

Элени сделала шаг назад и снова наткнулась на препятствие. Обернувшись, она увидела еще одного снежного незнакомца, перегородившего ей путь к отступлению. Огляделась. Их было пятеро. По крайней мере тех, кто окружал ее на извилистой дорожке.

Янаур сидел за столиком в одной из таверн на Цветочной улице и помешивая ложечкой остывающую кафу, смотрел в окно. Вернее, наблюдал за своей ночной гостьей. Конечно же он не мог позволить ей уйти просто так и потеряться в городе. Как только ее ноги коснулись земли после виртуозного выхода из окна, один из его людей направился следом. Уже на следующее утро князю доложили, что девица поселилась в недорогом, но довольно-таки приличном постоялом дворе на окраине Антаклии, а еще через несколько дней он узнал, что его ночная гостья каждый день гуляет возле княжеского дворца, явно ожидая встретить нужного ей человека, потом идет на Цветочную улицу и гуляет там. В конце прогулки заходит в один из кафных домов и возвращается на свой постоялый двор.

Сегодня Янаур решил сам понаблюдать за девушкой. Он долго шел за ней, довольно далеко, чтобы остаться незамеченным, но достаточно близко, чтобы хорошо видеть ее саму и по возможности ее ауру. Однако здесь его ждало горькое разочарование. Девчонка ничем не отличалась от любого человека без дара. Ни единого намека на тот мощнейший потенциал, который она продемонстрировала при их встрече. Обычная девушка, провинциалка, приехавшая из захолустного селения, глазеющая по сторонам.

Мужчина выдохнул. Антаклия на самом деле красивый город, а Цветочная улица – ее сердце. Просто он уже привык ко всему этому великолепию, к тому же был ужасно раздражен и даже зол, так как за все эти дни так не смог найти ключ к мучившей его загадке.

Князь зашел в первую попавшуюся таверну и заказал чашку кафы. Идти за девчонкой дальше смысла не было. Понять природу ее дара он так и не смог, а если приблизится, то может ее спугнуть. Однако она тоже остановилась в небольшом сквере, который он хорошо видел из окна, зябко повела плечами, словно отгоняя холод. Обняла себя руками, пытаясь согреться.

На самом деле было холодно. Сейчас сидя в тепле и согревая руки о горячую чашку Янаур явственно ощутил это. Холоднее чем предыдущие дни. Не хватало только заморозков, сейчас, когда время готовить почву для урожая, засеивать поля, а плодовые деревья только-только начали цвести. Мюрджен и так уже стоит на пороге нищеты и голода. Непрекращающиеся природные катаклизмы и необъяснимая смена климата сделали свое дело. Благополучная долина перестала кормить своих жителей, а затянувшаяся война сосет последнюю кровь.

Впрочем, княгиня решила позаботиться о своем народе и объявила о выходе Мюрджена из боевых действий. Мол, они уже достаточно долго помогали союзникам, но сложившиеся обстоятельства внутри собственной страны не позволяют им больше вмешиваться в междоусобный конфликт соседнего государства. За одну ночь оснащенные, укомплектованные всем необходимым и уже вышедшие из залива корабли были возвращены в порт и поставлены на якорь.Ворвавшийся в его покои командующий вторым флотом, тем самым, который ар за аром оттягивал на себя мощь военных кораблей империи, пребывал в полном недоумении и просил его решить возникшую проблему и дать разрешение кораблям выйти в море.

Только что он мог сделать? Кари не желала его ни слушать, ни говорить с ним, негласно объявив своим главным врагом. За несколько дней ее рейтинги поднялись и народ вновь боготворил свою правительницу, которая наконец отвела от них беду и дала надежду на скорое возвращение прежней жизни. К тому же она понизила налоги, которые шли на содержание армии и отдала приказ всем заводам, в свое время перестроенным под военные нужды, остановить производство и вновь вернуться к тому, чем они занимались в мирное время. Народу больше не нужны новые орудия и теплая форма для походов на север. Людям нужны шелка, вина и разноцветные гирлянды. Расчетливый удар по экономике Дома Эардоре, так как именно большая часть их производств была перепрофилирована под насущные потребности страны и именно его казны оплачивалось содержание армии и всего того в чем нуждались воины. От легких арбалетов, незаменимых в дальних походах, до тяжелого снаряжения кораблей без которых им было не выстоять все прошедшие ары. От зерна и хлеба до прочных сапог и шерстяных плащей.

Только вот в отличии от Кари, которой было не занимать в упорстве и умении биться до конца, Эардоре был еще и дальновидным политиком, и отличным стратегом, поэтому лэрд понимал, что княжество уже не может просто так помахать ручкой империи и закрыться за стенами, вернув двум государствам прежние отношения. После того, как Мюрджен поддержал претензию севера на самостийность, после того как снабжал войска Освободительной армии всем необходимым, после кровопролитных битв за Рогдар и Акилор, уже нельзя все было списать на междоусобный конфликт в соседнем государстве и выйти сухими из воды. Князь понимал, что после того, как имперские корабли разгромят беззащитные Холодные острова, они по образовавшемуся Темному морю дойдут до Эшдара и сметут его с лица Элиаса вместе с Освободительной армией. Мюрджен окажется окруженным со всех сторон армией и флотом императора. Что тогда станет делать Кари? Положит народ под мечи имперцев? Или же согласится войти в состав Астрэйелля как еще одна квота? Или же…

Янаур вынырнул из своих мрачных мыслей и вновь поднял глаза на окно. Девушка стояла на том же месте. Только сейчас ее лицо выражало сильную грусть и, она не отрываясь, смотрела на перстень на своем пальце. Маленькая девочка вновь показалась сквозь суровые черты, покоряя своей беззащитностью. Все же стоит к ней подойти и попытаться поговорить. Может удастся хоть что-нибудь узнать о ее брате. За минувший минор Янаур так и не смог отыскать его следы. Девэра будто вновь растворился в воздухе и все попытки найти его были тщетны.

Лэрд раздраженно гонял ложкой остывшую кафу. О край чашки что-то глухо ударилось. Он опустил глаза – в недавно еще горячем напитке плавали кусочки льда. Князь замер. Обвел глазами небольшой зал. Люди недоуменно смотрели в свои бокалы и чаши. Мужчина в углу в раздражении тыкал вилкой в застывший кусок мяса. Красивая девица, разодетая в шелка, дрожащими руками, пыталась накинуть на себя новомодную меховую накидку, висевшую на спинке стула.

Ишак! Безмозглый осел! Заморозков испугался! Ругая себя на чем свет стоит, Янаур, не отрываясь смотрел в окно. Рядом с ночной гостьей стоял высокий беловолосый человек и что-то ей говорил. Лицо девушки выражало крайнее недоумение, даже возмущение.

Лэрд бросился к двери, по пути кинув на колени замерзающей девице свою куртку. Ему сейчас явно будет не холодно. Он успел обогнуть угол таверны, выбегая к скверику и увидел, что Аборигенов на самом деле больше и они окружают девушку, не позволяя ей уйти.

Эардоре со злостью стиснул зубы. Ему же мало было проблем! Просто позарез не хватало жителей с Мерзлых Земель на улицах Антаклии. Или чтобы с сестрой Серебряного вновь что-то случилось на землях Мюрджена. Собственно, он даже и не знал, что хуже, поэтому бесстрашно ринулся вперед «помогать попавшим в беду девицам».

Элени стояла поникшая, словно придавленная свалившимися на нее обстоятельствами.Один из снежных людей протянул к ней руку. Янауру оставалось несколько шагов. И тут девушка атаковала.

Холод сковывал движения, и Элени погружалась в безвольное забытье. Как за спасительную соломку она схватилась за потоки родной стихии, отделяя себя от снежных людей. Струя воздуха смела одного из них, открывая спасительный проход. И она бросилась бежать, стряхнув с себя ледяные цепи.

Послышались крики. Краем глаза девушка успела заметить, как человека, оказавшегося совсем близко от них, отшвырнуло еров на пять и ударило о землю. Ноги увязли в скрипящем крошеве. Везде был снег. Почти по щиколотку, белый и колючий, он хватал за ноги, тормозя ее передвижение. Она с досадой ударила наспех сплетенной формулой. Поднялась метель. Воспользовавшись завесой, Элени свернула в первый переулок и, тяжело дыша, прижалась к стене дома.

Беловолосые незнакомцы стояли на другой стороне улицы. Замерев, они словно ждали чего-то. Девушка попятилась назад, прячась в узком проулке. Не ориентируясь в городе, она благоразумно решила идти в противоположную сторону от преследовавших ее людей.

Пробежав несколько кварталов, Элени остановилась, перевести дух и сориентироваться, где она и как ей попасть в ту часть города, в которой она живет. Начинало смеркаться. Она вышла из узкого проулка на широкий проспект. И чуть не уткнулась в спину одного из своих преследователей. Едва не закричав от ужаса и досады, стала пятиться назад. Нога наступила на что-то скользкое и Элени, не ожидая подобного подвоха от только что слегка влажной и ровной мостовой, со всего маха упала на камни.

Незнакомец медленно поворачивался. Девушка пыталась встать. Руки ноги разъезжались по ледяному катку, в который за считанные мгновения превратилась маленькая уютна улочка. Беловолосый человек без труда шел по льду, приближаясь к ней. Воздушная плеть спеленала его ноги и он, запутавшись упал. Слегка замедлившись, разорвал удерживающее его плетение. Элени почувствовала, что ее ладони прилипли ко льду, словно вросли в него. Она дернулась, но освободиться не получилось. Девушка понимала, что запуталась в потоках чужой энергии, как муха в паутине и не может выбраться. Сила незнакомцев была сродни ее. Они работали с глубинной, нетронутой энергией воды, виртуозно используя все грани стихии. Она видела их дар, так же как они видели ее. Только в отличие от них, она не умела так искусно работать с энергией. Ее этому никто не учил. Свое общение со стихией она сама всегда называла дружбой. И этого ей хватало, чтобы чувствовать себя защищенной, отличаться от других, показывать свои фокусы, управлять стрелами. Сейчас же этого было ничтожно мало, и она знала, что проиграла. Краем глаза Элени увидела, что преследователей стало больше и теперь они втроем окружили ее. Вплавленная в лед, она ничего не могла им противопоставить и ей оставалось лишь плакать от бессилия и злости.

Один из незнакомцев наклонился и положил ладонь ей на лицо. Волны холодной беспомощности вновь накатили на Элени. И, когда сознание уже начало ускользать, а надежда превратилась в сжавшийся комок льда, воздействие вдруг прекратилось. Беловолосый с криком отдернул руку и широко раскрыв глаза смотрел на ярко оранжевый контур, покрывающий его кисть.

Откуда здесь взяться огню? Вяло встрепенулась одна-единственная мысль в голове девушки.Однако избавленная от леденящего воздействия чужаков, она поняла, что теперь в тесном пространстве маленького переулка действует еще и третья сила. Та самая, которая умеет рвать целостное полотно мироздания на нити и в другое время неприятная, даже враждебная для нее, но сейчас она была рада подобному вмешательству. В отличие от беловолосых. Все трое повернулись в сторону ощущаемой угрозы.

В самом начале проулка стоял мужчина в тонкой белоснежной рубахе, явно не замечающий потрескивающего вокруг мороза. Четыре тяжелых переплетенных между собой энергопотока бились вокруг него, создавая защитную ауру. Увидев, что на него обратили внимание, мужчина подошел чуть ближе, стягивая энергию в единую вязь.

По стеклам побежали ледяные узоры. Один из преследователей вскинул было руку. Бордово - красные росчерки взвились в воздух, тяжелыми горящими цепями падая на беловолосых, припечатав двоих к мостовой, а третьего к стене дома.

Мужчина подошел, склонился над Элени. От него явственно исходил жар, как от пламени разведенном в камине холодным вечером или костра в темном промозглом лесу.

- Пора уходить, я не смогу удержать их надолго.

Она хотела сказать, что он и так сотворил почти невозможное. Побоялась обидеть его, а объяснять что-либо не было времени. Девушка почувствовала, как начал плавиться лед, и не дожидаясь пока он вновь не превратится в свое изначальное состояние, с силой рванулась из его цепких объятий, освобождаясь.

- Спаситель! – Элени без труда узнала своего недавнего знакомца, с которым общалась в княжеском дворце, - как ты оказался здесь?

- Должен же я помогать всем попавшем в беду девицам, - то ли с иронией, то ли просто поддразнивая ее, ответил он.

Янаур схватил ее за руку и они, наконец вывернув из узкого проулка, превратившегося в ледяную ловушку, вырвались на широкую улицу.

- Как здесь пустынно, – произнесла Элени, крутя головой по сторонам, - я думала Антаклиа густонаселенный город. У вас так всегда?

Мужчина резко повернул к ней голову, прищурил темно-карие, почти черные глаза.

- Просто жители города не привыкли, когда среди ясного дня начинает кружить вьюга, а воздух трещать от мороза, - на этот раз в его голосе явно слышалось раздражение, даже злость.

В другой раз Элени бы точно вставила, что день был не такой уж и ясный, но остаться без его помощи ей не хотелось. К тому же если не он, она бы уже была в плену у снежных, а что они от нее хотели, она пусть и не знала, но выяснять не было никакого желания.

- Прости, - смиренно произнесла девушка. Ныли поврежденные ладони, и она жутко устала.- Я не хотела никого обидеть. И ваш город мне тоже очень понравился.

На сей раз ей показалась, что улыбка, которую он старательно попытался скрыть, была искренней, но он уже шел, почти бежал вперед, уводя ее от опасности.

- Куда мы направляемся? – спросила Элени, когда ухоженность и роскошь центральных улиц сменила простота мастеровых кварталов, а потом и вовсе все чаще и четче стала проглядывать изнанка показательного лоска.

- Туда, где парой тройкой выпавших сугробов никого не напугаешь, - лэрд наконец остановился.

Неопрятные, безликие домишки темно-серой массой проступали сквозь сгустившиеся сумерки. Огневиками здесь пользовались, но в недостаточной мере, чтобы осветить нужное пространство. В одном из домов была открыта дверь и слышались крики брани и хриплые голоса, негромкое звяканье посуды и стук кружек о деревянную поверхность стола. Остальные двери были закрыты и иногда за плотно задвинутыми ставнями можно было угадать слабый отблеск огневика.

Мимо шмыгнула тень. От неожиданности Элени вздрогнула.

- Дно есть у каждого сосуда, - глухо произнес спутник, - от него невозможно избавиться. Лишь контролировать и время от времени чистить, чтобы зловоние не поднималось слишком высоко.

Неожиданно он напомнил ей брата. В те далекие времена, когда тот был главным советником императора и тоже постоянно «чистил какие-то сосуды».

- Зачем мы здесь? - вслух спросила Элени.

- Путаю следы, - коротко ответил мужчина, - сейчас пройдем сквозь Павшие кварталы и поднимемся на торговые улицы, а оттуда и до постоялого двора, на котором ты остановилась, рукой подать.

- Откуда ты знаешь, где я живу? -удивленно, слегка напряженно спросила девушка.

Янаур уже и сам спохватился, ругая себя за допущенную оплошность. Два угрожающего вида типа выступили из темноты узкого проулка, преграждая им дорогу и избавляя его от необходимости оправдываться.

Элени увидела, как вспыхнула плотная аура вокруг ее спутника. Один из бандитов, явно одаренный успел понять угрозу и увернуться, второго размазало по ближайшей стене, освобождая им дорогу. Она повернулась, чтобы посмотреть, что стало с незадачливым любителем чужого добра и увидела тонкие узоры инея, тянущиеся по земле и редким стеклам. Девушка дернула спасителя за рукав, показывая на то, что увидела сама. Князь выругался и, схватив ее за руку, потащил в другую сторону, уходя в глубь трущоб. Обернувшись, Элени успела рассмотреть высокую фигуру, которую невозможно было не узнать даже в темноте неосвещенных улиц.

- Как они находят тебя? - Янаур толкнул хлипкую дверь одной из лачуг и потянул девушку за собой.

- Вдруг здесь живут люди? – ей было не понятно зачем загонять себя в ловушку.

-Власти недавно устроили здесь зачистку. Одна из воровских гильдий совсем распоясалась, пришлось преподавать урок хорошего поведения. Новые хозяева еще не успели заехать.

Элени внимательно посмотрела на стоящего перед ней человека. Ей вдруг показалось, что она видела его раньше, еще до встречи в княжеском дворце.

- Они чувствуют мою энергетику, так же как и я их, - ответила она на его вопрос.

Князь обвел глазами скудную обстановку. Узкая кровать, стол, несколько стульев, маленькая ниша в стене, прикрытая занавеской – зона купанья. Он резко выдохнул через сжатые зубы. В воздухе появилось небольшое облачко пара.

- Они рядом, - произнес мужчина, - ты можешь не пользоваться даром? Закрыть хьярт? Или как это делаешь ты?

Ее глаза расширились.

- Не знаю, - едва слышно произнесла она, - я не могу так, я не могу остаться без защиты, я… я никогда не разрывала свою связь со стихией с тех пор как… как.., - девушка запнулась, подбирая слова.

Князь взял ее ладонь и успокаивающе сжал. От его разгоряченной кожи исходили волны тепла, в которые хотелось нырнуть и забыться.

-Ты должна сделать это, - тихо произнес он, - доверься мне. Это наш единственный шанс.

Янаур Эардоре знал, что говорил. Он уже сражался с жителями Мерзлых Земель и знал, что против такого количества аборигенов ему не выстоять. Сейчас их надо обмануть, отвлечь внимание и выбраться из этих трущоб. Тогда же он сможет найти для девчонки место, где снежные люди до нее не доберутся.

Стало заметно холоднее. Не дожидаясь больше ее решения, князь резким движением одернул занавеску и втолкнув девушку туда, прижал к стене, закрывая собой: своим телом, своей аурой, которая сейчас поменяла свой привычный узор из переплетения четырех энергетический нитей, на бледно-голубой, воздушный.

Элени вынырнула из объятий стихии, разрывая уже ставшую привычной связь. Пласты глубинной, недоступной даже одаренным энергии дрогнули, расступаясь, отпуская ее, словно добровольную узницу на волю. Она вздрогнула. Мороз больно куснул за открытые участки тела. Мир стал слишком большим и враждебным. Девушка сжалась и попыталась убежать. Сильные руки вернули ее назад, заменяя одни объятия на другие. Она медленно подняла руки и положила ему на плечи. Под тонкой тканью рубашки она хорошо чувствовала его напряженные мышцы, горячую кожу, слышала неровное дыхание. Энергетика воздуха, тонкой сплетенной сетью мягко соприкасалась с ее кожей, успокаивая, даря ощущение надежности.

В какой-то момент она почувствовала, как прервалось его дыхание, словно он пытался сдержать то ли крик, то ли стон. Его пальцы довольно ощутимо впились ей в спину. Девушка подняла голову, ее взгляд наткнулся на зажмуренные глаза, плотно стиснутые зубы, черную прядь волос, прилипшую к виску. Плетение вонзилось ей в кожу, словно пытаясь войти в нее, стать ее частью. Она уже не понимала сколько длился этот безмолвный поединок, насколько близка или далека опасность и сколько еще выдержит ее спаситель, просто вместе с последними нитями энергии отпустила все свои страхи и доверилась его силе.

- Уфф, - наконец выдохнул мужчина и, чуть отойдя от нее, опустился на ближайший стул, - по мне будто экипаж, запряженный восьмеркой, проехался.

Впрочем, так оно и было, когда тяжелые словно молот сгустки энергии каждый раз опускались на его защитную ауру, пытаясь проломить и прощупать, что под ней.

- Спасибо, - тихо произнесла Элени, - я даже не знаю, кто они и зачем я им нужна.

- Надеюсь, ты не жалеешь, что я не дал тебе этого выяснить? – пошутил он, уже явно приходя в себя.

Девушка улыбнулась, не спуская с него глаз.

- Ты – сильный.

Он неоднозначно хмыкнул.

- До недавней встречи с тобой я тоже так думал. Теперь не уверен.

- Мне кажется ты не умеешь быть неуверенным.

Князь поймал ее серьезный взгляд. Не стал оспаривать уже столь спорное, но несомненно лестное утверждение.

- Какое-то время нам надо побыть здесь. Было бы глупо и обидно выйти и натолкнуться на твоих преследователей. И тебе лучше пока не пользоваться своим даром.

Элени кивнула. Она подумала, что самое время им познакомиться. Однако от навалившейся усталости было сложно даже ворочать языком. Янаур без труда понял ее состояние.

- Ложись, тебе надо отдохнуть, а я как и положено спасителям, буду охранять твой сон.

Она послушно легла на грязную, узкую кровать, обессиленно отогнав от себя все условности и едва ее голова коснулась жесткого изголовья, провалилась в сон.Сейчас в этом убогом домишке, после всех событий, бегства, преследований, опасностей, в компании мужчины, имя которого она даже не спросила, она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, уверенная в том, что чтобы не случилось у нее всегда есть человек, умеющей защитить ее от любой напасти.

[1] Кафные дома – небольшие питейные заведения, где подают кафу и другие горячие напитки, а также простые закуски.

Часть 15

Глава 26

Земля мелко подрагивала. Где-то глубоко в недрах горы можно было различить навязчивый монотонный гул, словно ворчание огромного недовольного животного, на которое временно надели узду и заставляют вести себя спокойно. Димостэнис сидел на камнях всем телом ощущая это глухое раздражение. Прищурив глаза, он смотрел на притихшую гладь воды, простирающуюся до самого горизонта.

Послышались осторожные шаги. Кто-то замер, не дойдя несколько еров.

- Что ты здесь делаешь? - спросил Марк. В его глазах застыло то самое выражение, которое Димостэнис уже почти забыл по прошествии аров, но точно помнил, что ненавидел. Страх, густо замешанный на почтении, даже преклонении, словно перед каким-то древним и ужасным божеством. Да и вся фигура человека выражала крайнее желание то ли убраться как можно дальше от неизведанного, то ли упасть ниц и прочитать молитву.

- Дышу горным воздухом, - Дим поднял на него глаза, из которых пока наверняка не ушло серебро, так как на коже серебряные линии все еще хорошо виднелись, отчего первое желание главы Разбитых Сердец явно стало преобладать над вторым. Однако тот стоически держался. – Единюсь с природой.

- Обычно подобное времяпрепровождение идет на пользу здоровью, - надо отдать Марку должное, он пытался даже шутить.

- Как умею, - Дим хотел было пожать плечами, но даже столь простое действие причиняло боль.

Глаза собеседника стали приобретать более-менее нормальное выражение.

- Пойдем, - он протянул руку, - на тебе места живого нет. Мы успели взять немного мазей для ран. Есть еда и одежда.

- У нас нет времени, - тяжело произнес Димостэнис. Защитники гарнизона стали выходить из укрытия и прислушиваться к их разговору. – Гора уже ожила. Не знаю сколько времени пройдет до того, как она начнет поливать огнем все вокруг. Может сэт, а может и несколько мен. Чем быстрее мы отсюда уберемся, тем больше шансов у нас выжить.

Марк растерянно оглянулся. С одной стороны перевала подступала вода, с другой – лед.

- Кладис со своими ребятами возможно и долетели до Эшдара, - вступил в разговор Рейн, - но собрать баркасы, спустить их на воду не такое быстрое дело. И на то, чтобы доплыть тоже нужно время.

Дим обернулся, посмотрел туда, где еще совсем недавно был кусок суши под названием Холодные острова, а сейчас лишь бескрайнее море. Бросил взгляд на оживающий вулкан. Он и сам знал, что за горами начинаются Мерзлые земли, а до Эшдара совсем не близко.

- Говорите, свободны? - с горькой усмешкой спросил он.

На лицо Марка вернулось угрюмое выражение.

- Мы сами выбрали этот путь. Мы пришли сюда по своей воле и свободны уйти, когда захотим.

- Когда захотите?! Так чего же вы еще здесь?

Люди насупились. Простые вопросы Дима им пришлись не по душе. И он не стал продолжать. В конце концов, это не с них надо спрашивать. А с того, чья злая воля загнала их сюда, назад, заставила вновь стать бесправными рабами, прикрывая безнравственные поступки и корыстные цели ложными идеалами.

- Нам надо дойти до горы, у подножия которой лежал Рогдар. Именно она соединяла город и Эшдар подземными переходом. Это примерно день пути через Мерзлые земли. - Димостэнис поднялся на ноги. – Продержимся.

- После разрушения Рогдара и таяния льдов, - глухо произнес Марк, - еще никто не смог пресечь снежные равнины. Сотни имперцев сгинули там, да и наши не вернулись. Аборигены никого не пускают.

- Что же, тогда мы будем первыми. Да и выбор у нас небольшой: либо сгореть заживо, либо попытаться договориться с Аборигенами. Я – за плодотворное общение!

Демонстративно не замечая безрадостные лица бывших защитников крепости, Дим критически осмотрел остатки своей рубахи, лоскутами, свисающей с него и решил, что все же надо воспользоваться предложением Марка насчет одежды. Внизу будет холодно.

Они почти успели спуститься, когда земля начала ощутимо дрожать и гора выкинула в воздух первую струю лавы. Повалил густой дым и с неба посыпался черный снег. Это придало решимости людям и к подножию скалы они спустились довольно быстро, оставив свои сомнения сгорать в раскаленном горниле вулкана.

Здесь все изменилось. Если раньше на несколько сотен еров простиралось без единого изъяна белоснежное покрывало, раня глаза своей до блеска отполированной суровой красотой, то сейчас от Мерзлых земель осталась в лучшем случае одна треть, все остальное занимала вода. Холодные черные колодцы с разбросанными островками суши и нагромождением обломков льда.

Димостэнис перевел взгляд туда, где раньше были видны шпили соборов и остроконечные башни великолепного дворца. Вместо старинного города, бывшего когда-то сердцем севера - все та же вода и куски мертвого льда. Он почувствовал, как к горлу подкатил горький комок и отвернулся.

- Это мы во всем виноваты? – тихо спросил Марк, оказавшийся рядом. – Ты сказал эти кристаллы несут смерть.

В глазах бесстрашного воина, отважного, сильного человека, на долю которого выпало не одно испытание, стоял суеверный страх. Как у темной деревенской бабки, прыскающей освященной водой на черного кота, перебегающего дорогу ночью с пустыми ведрами. Дим обежал взглядом притихших людей, они хотели слышать его ответ. Явно обсуждали его слова и все что случилось позже и уже успели сделать определенные выводы. Не хватало ему только истерик и паники в нестройных рядах его и без того потрепанного войска.

- Не думаю, - придав своему голосу как можно больше небрежности, он пожал плечами. – Ты же сам говорил, что здесь случалось подобное и часть острова уже ушла под воду. Этот процесс просто не был завершен, а взрывы, да, возможно спровоцировали его продолжение, но говорить о возмездии матушки-природы - это перебор.

Вода в так называемом Темном море казалась черной, то ли из-за глубины, то ли из-за идущего от нее холода. Пришедшая из недр прошлого, она хранила в себе тайны веков и вызывала священную оторопь. Идти по самой кромке моря, как Димостэнис планировал это в начале, было опасно. Даже по другую сторону перевала ощущались подземные толчки, а ледяная корка от берега и еще на несколько еров вглубь покрылась трещинами. Было принято решение сделать небольшой трюк и слегка углубившись в Мерзлые равнины, обойти опасную зону.

Здесь было холодно. Удаляясь от плюющейся огнем горы и черных колодцев ледяной воды, люди попали в полную власть снежной пустыни. Хлипкая одежда почти не давала тепла, полагаться приходилось лишь на собственные силы.

- Пускай не жалеют внутренних ресурсов, - посоветовал Дим, по обычаю идущим рядом Марку и Рейну. – Здесь тяжело пользоваться энергопотоками стихий, но пусть не боятся тратить свои запасы и напрячь хьярт.

Он сам, подавая пример своими действиями, пустил по коже нити серебра, защищаясь от укусов ледяного ветра и воющей вьюги. К тому же помня о ловушке, в которую они с Янауром попали, когда шли по Мерзлым землям в первый раз, он постоянно прощупывал пространство вокруг, пытаясь не угодить в обманные плетения Аборигенов и не ходить кругами по одному и тому же месту, обрекая на погибель себя и людей, идущих с ним.

Колючий снег бил в лицо. Цеплялся за ноги, затрудняя и без того нелегкий путь. Закручивал лихие вихры, закрывая видимость пути в пределах нескольких еров. Порой не видно было идущего рядом. Постоянно перекрикивались, проверяя не потеряли кого в этой снежной Бездне. Стихия свирепствовала. Иногда Димостэнис позволял небольшой отдых и люди обессиленно падали в мягкий рыхлый снег, словно на пуховую перину. Пять мен и Марк с Рейном поднимали бойцов, строили, восстанавливали связки, и они продолжали свой нелегкий путь сквозь метель.

В воздухе застыл немой вопрос. Сколько? Сколько прошли? Сколько осталось? Однако найти ответ в белоснежной равнине, лишенной всяких ориентиров было не просто. Дим просто знал, что идут верно. Его интуиция, или опыт, или своеобразное общение с окружающий миром подсказывали путь, и он пытался передать свою уверенность другим. Он чуть ослабил внутреннею хватку, с помощью которой удерживал трепещущий и все время пытающийся вырваться на свободу импульс силы и серебро мягко мерцало вокруг него, сливаясь с едва различимыми серебристыми искорками, разбросанными в воздухе. Метель отступала, словно две стихии вступали в невидимое противоборство и неизменно побеждала сильнейшая.

- Смотрите! – приглушенный возглас отвлек от монотонного пути.

- Люди? – удивленный голос Рейна.

- Откуда они здесь?

- Кто это?

- Люди.

И вправду, ерах в пяти стали различаться человеческие фигуры. Неподвижно застывшие среди белоснежной равнины, они казались призраками, навеки замурованными в снег.

- Аборигены?

- Дикие?

Одни и те же вопросы прыгали с одних губ на другие, как перепуганные синицы с ветки на ветку. Однако усталость взяла вверх даже над страхом, и они все равно шли вперед с упорной обреченностью людей, которым уже некуда отступать.

Вскоре стали различимы белые лица, снег осевший на бровях и ресницах, заледенелые кромки шарфов, тяжелые плащи, словно кружевные покрывала, ровными белоснежными складками, спадающими вниз. Взметнувшееся в небо знамя с императорским гербом, древко, запечатанное в прозрачных пальцах, мечи отражающие лучи Таллы, словно продолжение застывших рук. Ужас вечной маской сковавший недвижимые лица.

-Бездна меня задери, - прошептал Марк побелевшими губами.

- Они ледяные? – кто-то наконец осмелился произнести это слово.

-Форма имперской армии.

- Это те самые, сгинувшие здесь отряды?

Ледяные фигуры стояли в два ровных ряда, старательно выставленные друг напротив друга, создавая этакий причудливый коридор для того, кто решится пройти дорогой смерти.

Димостэнис, преодолевая оцепенение, сковавшее его не менее остальных, сделал шаг вперед. Кто мог сотворить подобное?! Как могли Аборигены скрывать дар такой мощи столько аров?! Еще один шаг вперед, оставляя за спиной заснеженные статуи. И еще шаг… Отдаляясь от живых, он шел между людьми, нашедшими свою жуткую кончину среди снегов и вечных морозов и чувствовал поистине звериную ярость. Распоясались, твари! Получившие в подарок свои жизни и пусть относительную, но свободу, десятки аров, живущие лишь милостью своего хозяина, забыли, что такое страх, потеряли всякий инстинкт самосохранения.

Серебристый импульс бился в ладони. Он и сам не заметил, как запертая энергия оказалась на свободе. Димостэнис обвел взглядом лица, окружающие его, широко распахнутые глаза, смотревшие на него, искривленные в мучительном крике рты, словно взывающие к нему о помощи. Взмах меча, стрела, положенная на тетиву, пальцы, приготовившие плетение. Жизнь, оборованная на полувздохе.

Дим до хруста стиснул зубы. Великая империя, державшая в страхе любого, кто посмел бы посягнуть на ее детей, рушилась. Отняли север, оккупировали военные порты, переманили людей, безнаказанно убивают подданных. Великая империя разваливалась на куски. Как старая рубаха с прогнившими нитями. То рукав оторвется, то пуговица отпадет. Новая власть не способна удержать в своих руках то, что раньше было единым целым, дать людям защиту, замкнуть на себе множество помыслов и взглядов. Великой империи больше не существовало. Все же этот мир нуждался в корректировке.

Резко остановился. Последняя мысль была словно не его. Словно навеяна кем-то. Словно эти несчастные были предупреждением.

Слишком сильный дар. Судя по легендам, его мама обладала подобной силой. Что-то похожее она и проделала, когда помогла Лауренте Иланди одержать вверх над ее соплеменниками. И ей ничего не могли противопоставить. Если бы все Аборигены обладали такими способностями, вряд ли бы они проиграли в битве с имперцами и позволили бы оттереть себя вглубь необжитых, мерзлых земель. Здесь не обошлось без третьей силы. То самое неизвестное составляющее в уравнение, которое он пока не может решить.

… - Он ничего не сделал, чтобы спасти целый мир...

- Он чувствовал и позволял ему медленно умирать...

Этот мир тоже на грани разрушения. Каких действий от него ждут? К чему хотят подтолкнуть? Ответов пока не было. Но судя по тому, что он здесь увидел – это вряд ли желание помочь. Скорее указать на его незнание, неопытность. Поставить на место. Напугать своим всемогуществом.

… - Предлагаю оставить его. Если выберется - один из нас. Пускай докажет, что достоин ...

Выиграть свое пари. Чем не цель? Только ставки в этом споре – человеческие жизни и существование целого мира.

- Разворачиваемся, - бросил Дим хмуро, вернувшись к своим, - сделаем небольшой крюк и выйдем к морю. Здесь уже не трясет, пройдем по берегу.

Возражений не последовало. Желающих посетить выставку ледяных скульптур не нашлось.

От воды дул ветер. Льдины, накатывались друг на друга, громоздились, пытались выпрыгнуть на берег. Сыпал мокрый снег, приставая к одежде, прилипал к лицу, лез в глаза. И без того сложная дорога превратилась в почти непроходимую, покрылась коркой льда.

Темнело. Сумерки опускались на Мерзлые земли. Если и раньше-то уже с двух еров ничего не было видно, то сейчас даже на расстоянии вытянутой руки стало ничего не разглядеть. Поэтому смутные очертания человеческих тел они увидели не сразу. Те недвижимо стояли полукругом, застывшими белыми лицами смотря на их небольшой отряд. Поначалу их снова приняли за ледяные фигуры, но подойдя ближе, поняли, что ошиблись.

Димостэнис, не отрываясь смотрел на высоких, широкоплечих исполинов, с белыми как снег волосами и такого же цвета кожей, похожих на людей из его сна-видения. В центре полукруга стояла женщина. Довольно пожилая и по сравнению с окружающими ее спутниками, казавшаяся маленькой. Однако дряхлой или слабой ее вряд ли можно было назвать.

Даже на расстоянии нескольких шагов Дим чувствовал эманации силы, исходящие от тех, кого они привыкли называть Аборигенами. Только он в Мерзлых землях был уже не раз и подобных им еще не встречал. Он сразу понял, что и ледяные фигуры, и непрекращающаяся вьюга, и продирающий до самых костей мороз именно их рук дело.

Неужели он их нашел? Так просто?

Вернулась та самая ярость, которая завладели им при виде ледяных скульптур.

- Нам бы пройти, - произнес Дим, справляясь с собой и загоняя эмоции как можно дальше, вглубь себя. Он сюда еще обязательно вернется. Сейчас же ему надо просто вывести людей из этого царства вечного льда.

Женщина подошла, не сводя с него изучающего взгляда. Как на занятную зверушку под куполом цирка. В ее глазах плескался океан любопытства.

- Вот ты какой сын Есении. Мне всегда было интересно познакомиться с тобой. Вы с твоим братом очень разные. Но вы оба ее дети. Кровь от крови. Дар от дара.

Дим тоже не терял времени зря. Как ни странно, следуя ее же примеру. Изучая, пытаясь нащупать ауру. Измерить силу.

- Тебе здесь не пройти, Серебряный, - последнее слово она произнесла с явным затруднением, словно не понимала его сути. – Мои спутники, говорят, что ты вторгся в их владения, не имея на это право.

- Ваши владения? – переспросил Димостэнис, не понимая значения произнесенных слов. – Север не их земля. Вы забыли свое место.

- Люди сами разрушают города и сжигают свои дома. Мы не вмешивались. Это была не наша война. Но нам больше некуда идти. Дети севера всегда служили девэре. Но ты не истинный. Мы не преклоним колени.

Димостэнис все время вслушивался в ее голос. Стараясь уловить его звучание, интонации и попытаться понять похож ли он на голос одной из хранительниц. Правда сейчас он неуловимо изменился, словно начала говорить с ним одна женщина, а продолжает уже другая.

Мороз с новой силой впился в кожу. Даже воздух стал более твердым, будто заледенел и невозможно его стало втянуть в себя. Сзади послушались сдавленные стоны.Краем глаза Дим видел, как люди начали падать на снег. Теряя нити самообладания, Димостэнис все отчетливее осознавал, что мирно договориться уже не получится.

Ненависть. Неконтролируемая, вытесняющая все остальные чувства, стала подниматься из глубин его души. Вечная, как Элиас. Как будто само мироздание делилось с ним своими эмоциями. Под ее яростным давлением импульс в груди взорвался и серебро вновь не сдерживаемым потоком потекло по венам. Дим поднял руку уже затянутую в перчатку силы. Луч Таллы прорезался сквозь ночное небо.

Серебряный перехватил посох, который в этот раз сформировался за считанные мгновения и с силой вогнал его в землю. Взметнулись вверх фонтаны снега. Лед пошел трещинами. От жезла распространялось едва заметное сияние, переливающееся в свете проступившей звезды. В его энергетическом поле рушились чужие плетения. Как изголодавшееся, ненасытное животное оно уничтожало все то до чего могло дотянуться.

Дим перенаправил часть силы на женщину, заключая ее в серебряную клетку. Она поморщилась и слегка пошатнулась. Клетка сузилась, отрезая ее от энергии стихий. Женщина схватилась за шнурок, висевший у нее на груди.

Дима словно кто-то подтолкнул. Он резко выбросил руку, срывая амулет. В пальцы врезались острые грани камня. В ладони лежал кристалл похожий на амулет его мамы, который теперь был у Элени. Только этот был весь покрыт трещинами. Казалось надо лишь еще чуть надавить, и он рассыплется в пыль.

Вперед вышел один из спутников женщины.

- Остановись, Серебряный! Ты не имеешь право дотрагиваться до него.

- Правда? – он с силой сжал ладонь. Серебро окутало кисть.

- Остановись, - мужчина сделал еще один шаг с самым угрожающим видом.

Димостэнис перенаправил энергию жезла на него, словно ударил наотмашь. Потом резко распустил плетение, удерживающее женщину и выстроил серебристую стену, отделяющую его от остальных Аборигенов.

Женщина осела в снег.

- Отдай камень, - мужчина стиснул зубы. – И мы позволим вам пройти.

Димостэнис сделал шаг вперед, сокращая дистанцию между ними до расстояния вытянутой руки.

- Ты? Позволишь? Мне!?

Серебряный уже успел заметить похожий шнурок и на его шее. Резко выкинул руку, вытаскивая еще один амулет. Бросились вперед все остальные, но стена держала крепко. Его воины, освободившиеся от плена мороза, достали оружие, приготовившись вступить в бой.

- Никому не двигаться, - рявкнул Дим так, что Рейн, стоящий ближе всего к нему, замер, как будто его снова заморозили.

- А ты – на колени, - вновь повернулся он к Аборигену, которого по –прежнему держал за камень. Рванул шнурок, забирая амулет себе. – Вы все на колени перед своим девэрой!

Димостэнис убрал стену. Вливая все силы в жезл, от которого стали распространяться волны силы. Исполины, которые собственно говоря уже и не казались таковыми, один за другим начали падать в снег. Повинуясь интуиции, Дим обошел всех, снимая с них камни.

- Если кто из вас еще захочет пополнить мою коллекцию, - он тряхнул трофеями, - пускай приходят. Запомните сами и передайте остальным, что теперь у этих земель есть защитник. И я уничтожу любого, кто пойдет против моей воли. Давление серебра уменьшилось. Аборигены поднимались на ноги и уходили вглубь Мерзлых земель. Как побитые псы, поджав хвосты. Только жалобного скулежа не хватало. Как будто вся их сила, властность, угроза, которую они представляли окружающим заключалась в этих камнях.

Димостэнис обвел взглядом поле битвы. Жезла больше не было. Лучи Таллы скрылись в темнеющем небе. Дрожали руки, спрятанные в карманы куртки. Уже привычная боль терзала тело. Хотелось просто упасть в этот белый, мягкий, пушистый снег и до утренних лучей больше ничего не знать об извержениях, потопах, Аборигенах, кукловодах.

Дим медленно повернулся к своим людям.

- Устроим привал?

Он испугался. Страх взметнулся, ударился о грудную клетку вместе с забившемся, словно птица в клетке, сердцем. Люди застыли недвижимыми изваяниями, широко раскрытыми глазами смотря на него. Он не нашел ничего лучшего, как пощелкать пальцами под носом у ближе всех стоящего Рейна. Тот хлопнул ресницами и прикрыл рот.

- Ну ты и задал им жару, - прошептал Марк, «оттаивая» следом. – Даже стало теплее.

Мороз и в самом деле больше не жалил. Стих ветер.

Послышался восторженный возглас. Один, второй, третий… Через мгновение снежная равнина заполнилась радостными, облегченными криками и улюлюканьем. Воины приветствовали своего девэру.

Дим же просто исполнил свое желание. Упал на снег, раскинув руки и закрыв глаза.

Теперь ему еще надо выяснить, что имела ввиду старушка, когда говорила об его маме. Что это за камни такие, которыми Аборигены так дорожат. И почему подобный был у Есении Иланди. И почему он вдруг не истинный? Не то, что его как-то тронул новый эпитет, но узнать все же стоило. Вдруг это поможет облегчить жизнь.

Глава 27

… - Многие пытались надеть на меня ошейник, у некоторых даже получалось на кое-то время, но дергать за поводок… Не боишься остаться без рук, княже?..

Князь Эардоре в раздражении пнул попавший под ноги камень. Уже второе семидневье он заперт как тигр в клетке в своем имении в Антаклии в одном из верхних районов города. Кари буквально изжила его из дворца, вмешиваясь во все его дела, приставив своих везерей для ежесэтных отчетов и каждый Божий день собирая общие совещания, желая, чтобы он рассказывал о проведенных мероприятиях и какие результаты они дали и когда уже можно будет пожинать долгожданные плоды. Как главный везер лэрд не мог отказать своей правительнице в ее просьбах, тем более, когда страна находилась в состоянии упадка и на грани неизбежной катастрофы.

И он бежал, сославшись на внезапное ухудшение здоровья, обозначив свою крайнюю нужду в отдыхе и спокойствии. Правда, княгиня не смогла оставить своего верного слугу в беде и с выражением бесконечно сожаления предложила ему оставить занимаемую должность, чтобы и дальше не подрывать и без того пошатнувшиеся силы. Янаур отказался, нижайше попросив у правительницы дать ему дней десять на восстановление, и он вновь будет в строю.

Однако теперь правительница Мюрджена требовала, чтобы он вернул ей сына, посылая к нему бесконечных гонцов и своих прихвостней. Сославшись на то, что он выполняет волю отца мальчика, лэрд запер свой дом для любых посетителей, игнорируя праведный гнев княгини.

И только всемогущий Зелос знал, каких сил ему стоит терпеть все это. Издевки Кари, насмешки ее ближайшего окружения, недоумение, замешанное на остром чувстве непонимания в глазах своих сподвижников, шепот по углам дворца, что Эардоре сдал, сдулся, не выдержал давления. Вместо того, чтобы одним махом рассечь хитросплетенный узел и стать тем, кем он по сути и являлся все эти ары и попытаться спасти то, что он так любил – свою Благословенную землю от разрушения или порабощения. Однако у него была цель. И ради нее он терпел.

… - Многие пытались надеть на меня ошейник, у некоторых даже получалось на кое-то время, но дергать за поводок… Не боишься остаться без рук, княже?...

Нет, руки у него не лишние. Да и с инстинктом самосохранения порядок. Только вот князь уже многие ары жил словно в эпицентре смерча. Бегая по все туже закручивающейся спирали урагана, в который превратилась его жизнь, ощущая, как ускользает время.

Янаур чувствовал, что Димостэнис не врет, когда говорил про другие миры. Что тот искренне не понимает, что происходит в его мире, так как упустил много важного. Пытается собирать информацию, чтобы вернуться. Но время… время ускользает как вода сквозь пальцы и не успеваешь сказать, сделать главного. Не успеваешь даже вычленить главное из массы чуть может быть менее главного или не такого главного на сегодняшний день, как это было еще вчера.

Вот и он не успел рассказать Серебряному про Холодные острова. Не успел или не смог, давая тому еще немного времени, чтобы лучше оглядеться, понять, как изменился мир и что вчерашнее черное вдруг стало белым, и им надо выживать любыми способами.

Что сейчас происходит на Севере? Уже столько дней оттуда нет ни единой весточки. Это нервировало и вынимало всю душу из лэрда похлеще любых нападок княгини Эйлин. Конечно он уже послал своих людей в главную оборонительную крепость севера. Конечно отдал приказ командующему об укреплении приграничных гарнизонов, несмотря на все резолюции Кари об всеобщем разоружении. Однако если император возьмет Эшдар, то следующей остановкой его армии будет Мюрджен. И имея в своем распоряжении Холодные острова и их недра, вопрос о существовании долины будет решен в несколько дней.

Янаур был настолько поглощён мыслями о севере и о людях, оставшихся там, что мелькнувшего из-за дерева человека принял за командора защитной крепости на Холодных островах. Ему потребовалось долгих два, а то и три мгновения, чтобы понять, что в его личном саду, куда нет входа никому из посторонних, кроме лиц, имеющих специальный допуск, не может быть лишних посетителей. Круто развернувшись, он поспешил навстречу неожиданному визитеру.

- Ваша светлость главнокомандующий, - Марк приложил правую руку к левому плечу, склонив голову.

- Командор, - князь коротко кивнул, отвечая на приветствие.

- Ваша светлость, прибыл доложить вам об обстановке на вверенных мне участках.

Лэрд едва заметно приподнял брови в немом вопросе.

- Холодных Островов больше не существует. Я потерял половину своих людей. Оставшимся удалось выжить и дойти до Эшдара благодаря девэре.

Янаур не сразу понял, что почувствовал при этих словах. Радость, растерянность, облегчение. Однако даже тень не проскользнула по его лицу. Это всё эмоции. Все и так слишком запутанно и сложно, чтобы поддаваться их губительному влиянию.

- Рассказывай, - коротко бросил он, - только давай без официоза.

Губы прибывшего дрогнули в легкой улыбке.

- Я поэтому и прибыл. Еще девэра просил передать, что ждет тебя, - Марк слегка замялся, - мне кажется, что он жутко на тебя зол.

- А! Если Димостэнис перестанет на меня злиться, то этому миру точно придет конец, - фыркнул князь, чувствуя, как дикое напряжение сковывающее его последние дни, постепенно отпускает. Словно тяжелый камень упал с души, позволяя сделать вдох полной грудью.

Димостэнис сбежал вниз, к морю, по проложенной среди камней дорожке. Эардоре стоял у самой кромки воды, спиной к нему. Дим не мог видеть его ауры, но явно ощущал тяжелую энергетику четырех стихий, разлитую в воздухе. Он жестко усмехнулся. Неужели этот паршивец думает, что это сможет ему помочь. Он пнул попавшейся под ноги камень, привлекая к себе внимание, прекрасно понимая, что лэрд и без того почувствовал его приближение, но бить в спину – это не для него.

Янаур медленно повернулся. Димостэнис ударил. Защита князя замедлила серебристый импульс, принимая на себя основную силу удара, поэтому того всего лишь швырнуло на песок, не нанеся особого вреда.

Эардоре стиснул зубы и сплевывая песок и кровь из разбитой губы, поднялся на ноги.

- Я не действовал против тебя и не врал.

Новый удар был ощутимее, защита не выдержала, и князь отлетел на несколько шагов, приземляясь уже на камни. Поднялся все так же, не отводя глаз от Димостэниса.

- Я просто не успел…

Оправдания захлебнулись в новой атаке. На этот раз аура Эардоре почти не смягчила силу нападения и серебряные плетения впились в кожу. Янаур не сдержав стона, упал на колени, собирая нити стихий, пытаясь воссоздать защиту. Дим в стремительном прыжке оказался рядом и схватив за ворот рубахи, рывком поставил на ноги.

- Ты всегда не успеваешь сказать главного, - страшным, злым голосом сказал он, - предатель и лжец.

Он с силой отшвырнул его себя.

- Ты запер их на этом острове. Умирать.

Дим в один шаг вновь оказался рядом.

- Они сами…

Первый удар кулаком пришелся по скуле, второй должен был сломать нос, но князь успел выставить защиту, поставив локоть. Снова удар в висок, между глаз, по груди. Оказалось, Эардоре умел драться. Умел защищаться и уклоняться от ударов. И надо было отдать ему должное даже не пытался нападать. Мастера боя не переиграть на его поле. Разъяренного Мастера боя. Мастера боя почти не отдающего себе отчета в своих действиях. Почти…

Димостэнис ударил в живот. Лэрд не успел среагировать и согнулся от боли. Дим резко схватил его за волосы и приподнял, чтобы смотреть в лицо.

- Больше половины не вернулось. Больше половины из тех, кого мы же и спасли от Палачей. Кто с надеждой шел в новую жизнь. Это ты их убил!

- Ты ничего не знаешь!

Очередной удар в губы. Янаур упал на песок и затих. То ли потерял сознание, то ли просто решил не испытывать более судьбу. Дим выдохся. Тяжело дыша он смотрел на лежащего перед ним человека, понимая, что не сможет сделать так страстно желаемого. Он не сможет убить этого паршивца, несмотря на все, что тот сделал.

Эардоре помогая себе руками, сел. Все его лицо было в крови, порезах, ссадинах, шишках, вокруг которых уже начинали расползаться иссиня-черные синяки.

- Ты сейчас кого бил? – спросил он, подняв глаза на Димостэниса. – Орифа? Лэрда? Главнокомандующего?

Дим стиснул зубы. Вернулась ярость. Убить не сможет, но наказать – да.

Серебряный импульс опрокинул сидящего человека, расползаясь по рукам, ногам, припечатывая к песку. Янаур дернулся, но связки плетений держали крепко. Серебро входило под кожу, медленно, словно разрывая ее. Он прикусил губу, стараясь противостоять чужой энергии. Димостэнис усилил нажим. Князь еще дернулся и затих. Нити истончались на руках, ногах, почти сползли с шеи, концентрируя свою мощь на груди, на уровне хьярта. Эардоре из последних сил сопротивлялся, выставляя защиту из остатков внутренних энергетических резервов. Прокушенная губа, стиснутые зубы, пальцы, сжимающий песок…

Волна воздуха ударила Дима в грудь. Встала плотной стеной, разрывая мерцающие нити.

- Остановись, Серебряный! - звонкий голос разорвал пелену, выдернул из серебристого плена.

Димостэнис перевел взгляд на сестру, бесстрашно вставшую между ним и Эардоре. Энергетические потоки тяжелыми вихрями вились вокруг нее.

- Остановись, - уже не приказывала, просила она. – Достаточно. Даже если он в чем-то виноват, он уже получил сполна.

Дим смотрел на сестру. На расширенные испуганные глаза. Бледную кожу. Стихию вокруг, которая начала успокаиваться и мягким облаком оседать вокруг своей хозяйки. Она видела всю эту безобразную сцену. И Олайя тоже. Он потерял контроль над своим даром. Дал Серебряному взять над собой вверх

«Остановись, Серебряный!»

Он и в самом деле мог убить Эардоре. Не то, чтобы князь этого не заслуживал, но он не судья и тем более не палач.

- Что ты знаешь о том, что творится в этом мире? – Эардоре уже вновь был на ногах. – Ты называешь его своим, но ты ни черта не знаешь! Где ты был эти семь аров?!

Ему было паршиво. Искренне удивляло, как тот вообще умудрялся стоять?

- Людям нужна была поддержка, после того, как ты исчез. Всем, кто назвал себя Освободительной армией нужен был тот, кто смог бы взять ответственность за их судьбы и дальнейшие поступки на себя. И в отличие от тебя, я не побоялся взвалить этот тяжкий груз на себя.

Ему мало? Или это совесть князя заела, и он пытается подобным изощренным способом свести счеты с жизнью? Элени вскинула на брата умоляющие глаза.

-Эшдар и все его защитники для тебя лишь заслонка от Астрэйелля. Пока они оттягивают основные силы императора на себя, Мюрджен находится в безопасности, - жестко отрезал Димостэнис.

- Заслонка! – фыркнул лэрд. –Княжество поставляет туда оружие. Наши корабли охраняют водные границы, а гарнизон сформирован за счёт воинов Мюрджена. Мы в открытую поддержали самостийность северной квоты. Если бы не помощь долины, кто бы сейчас помнил, как называлась та крепость!

- Люди, которых ты запер на Холодных островах выжили не благодаря тебя, а вопреки!

- Но прибыл великий девэра и всех спас! Хвала! – Янаур попытался отвесить глубокий поклон, но пошатнулся и едва удержавшись на ногах, прекратил паясничать и вернулся в вертикальное положение. – Мы все выживали эти ары. Каждый кто как мог.

Краем глаза Димостэнис увидел, как вздрогнула Элени при этих словах и опустила глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом.

- Я тоже не сам выбирал свою судьбу, - горько произнес он. Только для нее.

Ни сказав больше ни слова, Дим развернулся и стал подниматься вверх по тропинке.

Янаур сел на песок, так как ноги больше не держали его. Попытался оттереть кровь из одной из ссадин, но только размазал по лицу. Болело буквально все, даже хьярт. Однако он чувствовался и даже работал, как и прежде, собирая энергию из воздуха, помогая залечивать раны, снимая и успокаивая боль. Впрочем, эти ощущения не шли ни в какое сравнение со случившимся. И князь пока не знал, как на все это ему реагировать.

Легкие, аккуратные прикосновения чего-то мягкого к лицу заставили его открыть глаза. Янаур медленно разомкнул ресницы, перехватывая внимательный, сочувствующий взгляд дымчато-серых глаз. Хрупкое, едва уловимое мерцание постоянно меняло их цвет от почти прозрачного до темно-насыщенного, словно потоки воздуха переливались на самом их дне.

- Теперь ты моя спасительница, - попытался он улыбнуться, но разбитые губы откликнулись болью.

Элени промокнула вновь проступившую кровь.

- Значит, ты и есть Янаур Эардоре, - произнесла она после некоторой паузы.

- Разочарована?

- Я тебя другим представляла.

- Согласен, - серьезно ответил мужчина, - обычно я выгляжу по-другому.

Девушка засмеялась.

- Теперь я понимаю, почему ты ушел тем утром даже не попрощавшись, - произнесла она все так же, не отводя от него глаз. – Твое время дорого.

- Я оставил своих лучших людей. Ты была в безопасности. Думаю, ты не разочарована тем, что они привели тебя сюда? Нашла своего князя?

Элени фыркнула, вспоминая нелепую ситуацию во дворце. Он не смог вновь удержаться от улыбки. И снова был наказан. Девушка приложила ткань к растревоженной ране.

- Подожди немного, я сбегаю в дом, возьму мазь. Олайя – замечательная травница и делает невероятные настойки. Тебе поможет.

Янаур покачал головой.

- Лучше проводи меня туда, к Димостэнису.

Глаза Элени расширились от удивления.

- Мы не договорили, - пожал плечами лэрд, поднимаясь на ноги, - а то вдруг я ему еще чего-то не досказал.

Уже перед самым входом в дом, Элени остановилась, и он вновь поймал на себе изучающий взгляд.

- Мне кажется, что я где-то видела тебя раньше. Я обязательно вспомню, - и она ушла, оставив его в маленьком каменном зале больше похожим на грот в скалах. Правда некоторые удобства в виде пары стульев, стола и чего-то наподобие кушетки здесь все же присутствовало и Янаур тяжело опустился на одно из каменных сидений.

Он вдруг подумал, что не хочет, чтобы Элени вспомнила, где они встречались раньше. Его не трогали постоянные нападки Димостэниса по этому поводу, со своей совестью князь тоже уже договорился, но он не хотел, чтобы именно она докопалась до истины. Впрочем, от прошлого не убежишь. Как и от самого себя.

Дим пришел через несколько мен. Медленно подошел, встал напротив князя.

- Что еще? – сухо спросил тот, не поднимая головы. С каждым мгновением боль в избитом теле становилось все сильнее, и он предпочитал не двигаться, дабы не дразнить ее еще больше.

- Это ты сдал меня в руки Гарда Лорика на том постоялом дворе. Захолустный вельможа, у которого я работал – твой человек. Я долго не мог вспомнить, где я видел закорючку подобную той, что была на перстне, который ты мне дал. Эсса Корнелли узнал меня, хотя по всем моим подсчетам и не должен был.

Янаур провел рукой по волосам.

- Власти провинции были удивлены резким снижением преступности в поселениях. Раньше там никто не использовал подобных защитных плетений. Информация дошла до самого верха. Так дело попало в столичное управление. Я их сразу узнал. Столько аров я наблюдал, как ты делаешь свои защитные формулы. Такое никто больше создать не мог. Это я спровоцировал Корнелли пригласить тебя в имение.

- А потом сдал людям Лорика, -Димостэнис жестко подвел черту под признаниями лэрда.

- Я ошибся, - глухо произнес тот, - я решил, что если весть о твоем возвращении принесет Лорик, то княгиня использует этот шанс, чтобы восславить его и повысить положение в обществе, как она уже давно этого хотела. Так как все то, что исходило от меня, она принимала лишь в штыки.

- Или же просто ты хотел явиться спасителем в блистающем плаще, чтобы иметь возможность предъявить мне счет за спасение жизни.

- Я даже представить не мог, что Кари так жаждет твоей смерти, а ты так легко позволишь ей сделать это.

- А ты не представлял, что я вообще не хочу возвращаться?

Князь поморщился, но все же поднял голову, чтобы видеть собеседника.

- Такие, как ты и я, подобные нам утрачивают право жить по своему желанию еще при рождении. Чтобы стать свободными мы можем лишь умереть.

Димостэнис пренебрежительно фыркнул, выказывая свое отношение к произнесенным словам.

- Когда я понял, как ошибся, все зашло уже слишком далеко. Без помощи Рамира было не обойтись.

- Знаешь ли ты, твоя светлость, что значит быть в руках палача? – вдруг спросил Дим. – Слышать, как трещат собственные кости и видеть, как с тебя снимают кожу? Смотреть в бездушные глаза маньяка, чьи руки по локоть в твоей крови и каждую мену пытаться угадать, что еще родит его извращенная садистская психика? Чувствовать себя беспомощным мешком с отходами, словно воздухом дышать болью, растворив в ней всю свою сущность?

Слушая эти слова, князь вновь увидел сырой, темный подвал, пропитанный запахом крови, паленым мясом, раскаленным железом. Человека, распятого на стене. Им с Рамиром понадобилась не одна мена, чтобы понять, что это и есть тот, за кем они пришли.

- Что чувствует человек, обрекая другого на подобное?

Янаур поднял глаза на Дима.

- Сегодня я частично прочувствовал это на своей шкуре. Стало легче.

Димостэнис недобро усмехнулся.

- Зря надеешься. Совесть, как лист бумаги – нарисовать можно все что угодно, а очистить почти невозможно.

- Я и не пытаюсь. То, что произошло сегодня я принял и учел, но повторение подобного в отношении себя больше не позволю.

Димостэнис иронично приподнял одну бровь.

- Мы либо союзники, либо враги, - жестко произнес князь. – Выбирай сам.

- Вернувшись из Астрэйелля, я позволил себе небольшое путешествие, но даже столь ограниченного времени мне хватило, чтобы понять, что люди боготворят лэрда Эардоре и что каждый второй, если не каждый первый мечтает, о тех счастливых временах, когда баба наконец перестанет ими верховодить и князь возьмет бразды правления в свои сильные мужские руки и вернет им покой и сытую жизнь. Никакого мятежа, о котором ты мне рассказывал, случись смена правящей династии, не было бы. Небольшой бунт, который подняли бы сторонники Кари – возможно, но это никак не повлияло бы на общую обстановку в стране. Ты вновь втянул меня в свои игры, подставил и предал. Нам никогда не стать даже союзниками.

На этот раз Эардоре молчал дольше. Явно что-то оценивал, просчитывал.

- Три раза я готов был все изменить. Мне оставалось лишь отдать приказ. Каждый раз я откатывал назад и вновь все переигрывал, – князь замолчал, как перед решающим прыжком. Не легко ему давалось будущее признание.– Я все терплю ради Эерико.

Подобное признание разожгло огонь неверия в глазах Димостэниса. Черты лица исказила новая вспышка злости.

- Я искренен как никогда, - Янаур правильно понял эмоции собеседника. – Я не могу лишить его той судьбы, для которой он был рожден. Даже ради Мюрджена. Он наследник правящего Дома. Свергнув Кари, я все отниму и у него.

- Он станет наследником Эардоре, - хмуро бросил Дим, - чем это хуже?

- Он был рожден в благословенном союзе. И никогда не сможет стать моим законным сыном, лишь – бастардом. Я не смогу передать ему титул, положение, состояние. Законы княжества суровы к таким детям. По крайней мере высшее общество соблюдает их строго. Он не сделает себе карьеры, не добьется высот на военном поприще, не найдет достойную избранницу. Будь он хоть трижды Эардоре. Разве это достойная жизнь для того, кто был рожден на вершине мира. Что он скажет мне двадцать аров спустя? Вряд ли будет благодарить, что занял его место.

- Неужели для тебя есть что-то важнее твоей Благословенной Земли? – язвительно спросил Димостэнис.

Янаур не ответил. Бросил он него осуждающий, угрюмый взгляд и отвернулся.

- Нам не надо друг друга любить, не надо быть друзьями, да даже доверять не обязательно, - устало произнес он, закрыв глаза. – Однако я знаю, что нужен тебе, как бы ты это не отрицал, а ты нужен мне. Мы с тобой всегда умели сотрудничать, а самое главное - смотреть в одну сторону. Почему бы не попробовать сделать это еще раз?

Часть 16

Глава 28

На этот раз Кари пришла в сопровождении шестерых гвардейцев из своей личной охраны. У каждого хорошо была видна аура одаренного и переплетения стихий, которые ненавязчиво, но непреклонно окутывали княгиню, создавая вокруг нее защитное поле. Димостэнис, почувствовав давление силы едва удержался от насмешливого фырканья. С каких это пор ее высочество не брезгует окружать себя одаренными, да еще так демонстративно показывать их силу? Даже Эардоре на подобное появление правительницы отреагировал удивленно вскинутой бровью.

- Что у вас случилось, князь? – не оставила его без внимания Кари, явно намекая на все еще заметные следы побоев.

- С лестницы упал, - невозмутимо ответил тот.

Княгиня медленно перевела взгляд с него на своего избранника.

- У вас ненадежные… ступени, мой дорогой везер, - ехидно протянула она, - берегите себя.

- Я это уже учел, моя госпожа, - Эардоре почтительно склонил голову, пряча выражение лица.

- Приветствую всех присутствующих, - Кари обвела глазами собравшихся людей. Большой государственный совет: везери, главнокомандующие, личные советники княгини, которыми она окружила себя, наделив особыми полномочиями. – Особенно счастлива видеть моего дорогого избранника и господина. Выражаю свою крайнюю радость от вашего возвращения.

Она пробежалась глазами по столу, слегка задержавшись на месте в его главе, где обычно сидела сама, а сейчас занимал Димостэнис и покорно склонила голову, прилюдно признавая его право. По левую руку сидел Эардоре со своими везерями. По середине стола главнокомандующие и адмиралы, оставив место на правой стороне рядом с князем – княгине и ее людям.

Кари демонстративно прошла мимо приготовленных ей мест и села на другом конце стола, напротив Дима. Рядом устроилось ее сопровождение.

- Ваше светлейшее высочество, - начала она, смотря на Димостэниса, - мой дорогой избранник, я учла вашу критику в свой адрес и приняла меры, которые могли бы возвысить меня в ваших глазах. Я вывела Мюрджен из военных действий. Вы были правы – Астрэйелль может и дальше вязнуть в своих междоусобных войнах, княжество впредь будет заботиться лишь о своих подданных. И на нашу славную благословенную землю вернется мир.

… - какого дьявола ты творишь? Как ты мог позволить ей эти геноцидные действия? Запретить выйти кораблям, уменьшить численность войск на границах, распустить часть армии?

С самого раннего утра после выяснения отношений, едва только лучи Таллы показались из-за небосвода, Димостэнис был в имении Эардоре. Чуть выплеснувшись и остыв, он признал правоту слов лэрда о том, что их союз на данный момент самое правильное и сильное, что они могут противопоставить своим врагам. Он по-прежнему был нужен лэрду, а тот со всеми своими возможностями, опытом, знаниями и людьми был нужен Димостэнису в борьбе за их гибнущий мир.

- Она тебе кто? Девка подзаборная, которую ты притащил во дворец и скрепил союз в храме Зелоса, - возмутился князь. – Она – урожденная Эйлин, княгиня из правящего рода. Ее нельзя просто отстранить от власти. И она первая сделала верные шаги – избавила свой народ и страну от затянувшейся войны.

- Праздники, народные гулянья по поводу окончания военных действий, чествования героев и выплаты всем участникам битв. Что они все будут делать, когда императорские войска встанут под стены Мюрджена? Какую игру ведет Кари?

Эардоре неопределенно дернул плечом.

- Я анализировал ситуацию и ее поведение. Считаю, что она попытается повторить уже пройденное. Как только над Мюрдженом нависнет реальная угроза, она вступит в переговоры с императором и взамен на спокойную жизнь или хотя бы временное перемирие предложит то, что ему нужно более всего. Вернее, того, кто ему нужен...

Димостэнис, слегка прищурившись, смотрел на княгиню Эйлин. Еще вчера слова Эардоре по поводу нелепого обмена казались бредом больного воображения. Сейчас же он вполне был согласен с их простой и незамысловатой логикой. Когда в долину придет угроза быть стертой с лица Элиаса превосходящими силами противника, когда польются реки крови, разве повелитель княжества и людских судеб благородно сам не предложит одну единственную свою жизнь в обмен на тысячи жизней его подданных. Так на самом деле уже было. Когда его впервые «пригласили в гости» в долину. Простенько, верно и, наверное, даже со вкусом. Только вот Кари как обычно не учла кого она собралась приносить в жертву.

- Я хотел бы представить вниманию собравшихся моих гостей, - проигнорировал он слова княгини, столь явным нарушением этикета вызывая возмущение благородной публики и язвительную усмешку Кари, - они приехали издалека, из разных уголков света и мне не хотелось бы еще больше затягивать наше общее знакомство и заставлять их ждать. Ваше светлейшее высочество, я очень рад, что наше с вами прошлое общение прошло не напрасно и вам не терпится поделиться со мной результатами проделанной работы, но давайте чуть-чуть усмирим ваше нетерпение и отложим разбор ошибок на чуть более позднее время.

Улыбка сползла с лица правительницы Мюрджена, она откинулась на высокую спинку кресла и замерла.

Димостэнис подал сигнал и гвардеец, дежуривший у двери, распахнул тяжелые створки. В зал для совещания впорхнула красивая черноволосая девушка в роскошном, но необычном для мюрдженских модниц наряде, а следом степенно вошел пожилой мужчина с худыми острыми чертами лица и глубоко посаженными колючими глазами.

-Принцесса Лана, дочь правителя Фельсевера и сестра принца Рамира, - Дим поднялся из-за стола, приветствуя своих гостей, - и посол его высочества князя Аввара, его Правая рука и Верховный Старейшина тан[1] Андр Саагари.

Посланник Фельсевера положил одну ладонь себе на грудь, вторую на грудь князя Мюрджена на уровне сердца. Уже знакомый с церемонией приветствия, принятой в Скалистом государстве, Дим повторил его действия. Замерев на несколько мгновений, мужчины поклонились друг другу, после чего тан Саагари протянул руку для дружеского пожатия как знак личного расположения. После чего посол подошел к лэрду, повторив обряд и перекинувшись с ним несколькими фразами. Отвесил поклон правительнице Мюрджена и почтительно поприветствовал собравшихся.

- Рада вновь тебя видеть, - прошептала Лана, проходя мимо, обдав Димостэниса тонким запахом цветочной воды.

- Взаимно принцесса, - он поднес к губам, протянутые пальчики в тонкой перчатке.

- Тан Саагари, сколько уже времени прошло с нашей последней встречи, - певуче протянула Кари как обычно она это любила делать, - ваш визит – счастье для нас, однако не могу не признаться, что удивлена столь неожиданному визиту.

- Для меня самого большой честью стало то, что мой князь выбрал именно меня для столь почетной миссии и отправил в благословенную долину привезти ответ для вашего светлейшего избранника на его дружеское послание.

Кари вопросительно подняла бровь, бросив на светлейшего избранника очередной уничтожающий взгляд, стараясь по-прежнему казаться хозяйкой положения.

- Тан Саагари, после всем известного недоразумения, которое возникло у правительницы Мюрджена с правителем Фельсевера, ее светлейшее высочество перестала быть достаточно внимательной к происходящим событиям в Скалистом государстве, поэтому если позволите, я посвящу княгиню и все почтенное собрание в курс дела, - Димостэнис придал голосу добродушно-снисходительный тон.

Посол великодушно кивнул.

-Его высочество будет рад если лучи дружбы растопят лед обид и бессмысленного недопонимания.

Губы Кари поползли вверх, что вероятно должно было означать улыбку.

- Несколько аров назад князь Аввар обещал нам поддержку и военный союз, - невозмутимо продолжил Димостэнис, - проанализировав сложившуюся обстановку в Мюрджене, мы с князем Эардоре отправили послание в Скалистое государство, с нижайшей просьбой его достопочтенному правителю определить судьбу наших дальнейших отношений. И тан Саагари, как уже было сказано ранее привез ответ его высочества.

- Князь Аввар подтверждает обещания данные когда-то князю Мюрджена и готов предоставить любую помощь, которая от него потребуется. Наш благословенный Зелосом правитель согласен с его светлейшим высочеством, что империя – зло и любыми способами готов бороться с нависшей угрозой, чтобы пролить на своих потомков свет мира. Он уже готовит корабли и комплектует отряды добровольцев, готовых сражаться за наше общее дело.

- Тан Саагари, я бесконечно рада, что князь Аввар наконец-то решил забыть все обиды и вновь скрепить наши отношения узами дружбы, - княгиня чуть подалась вперед, - но Мюрджен больше ни с кем не воюет. У нас нет потребности в дополнительных судах и воинах. Наша главная цель теперь отстроить разрушенное и идти вперед.

Посланник чуть рассеянно сдвинул брови и посмотрел на Димостэниса, потом на лэрда.

- Несколько дней назад девэра прибыл с северных земель, - глухо начал Янаур, - там прошли ожесточенные бои с войсками императора. Ценой потерь воинов Освободительной армии вражеское продвижение было остановлено.

Сказанное вызвало оживление среди участников встречи.

- Почему нам не дали выйти? – высказал общее удивление один из адмиралов.

- Мы столько времени в холостую топтались на границах с Нейтральной зоной.

- Лэрд опустил одну маленькую деталь, - голос княгини перекрыл нарастающий ропот, - северные земли – это территория Астрэйелля. Освободительная армия – сборище мятежников и император выдвинул свои войска, чтобы подавить бунт. Любой правитель бы поступил подобный образом.

- Только когда он усмирит бунт, - в голосе Эардоре появились металлические нотки. Видимо, даже его расхваленное терпение подходило к концу, - то от уничтоженного Эшдара прямой дорогой придет под стены Антаклии. Что тогда, ваше светлейшее высочество? Чем вы сможете защитить свой народ? Праздничными гирляндами?

- Жертвоприношением, - разделяя слово на слоги, протянул Димостэнис, не отрывая глаз от княгини, давая ей ясно понять, что счет опять не в ее пользу, - ее светлейшее высочество посчитала это наивернейшим способом, чтобы защитить свой народ от неминуемой беды.

- Жертвоприношение? – удивленно переспросил Верховный Старейшина. – В Мюрджене еще практикуется столь архаичное обращение к Богам?

- В общем конечно же нет, - позволил себе легкую улыбку Дим, - но что не сделаешь в отчаянии? Да и жертвы нынче пошли привередливые, не всегда согласны с отведенной им ролью.

Конечно же большинство собравшихся не поняли, о чем идет речь, но то что правительнице Эйлин был преподнесен урок послушания и почтения к Богами данному избраннику догадался даже тан Саагари.

Кари заметно побледнела. Тонкие пальцы нервно перебирали ожерелье на шее, оставляя на коже яркие пятна. Окружение княгини осуждающе, хмуро смотрело на противоположную сторону стола. Однако команда «фас» задерживалась, и они явно прибывали в растерянности, не зная, как реагировать на оскорбление, нанесенное их госпоже.

- К тому же княгиня ошибается в главном, - к сожалению, не было лишнего времени, чтобы растягивать мены триумфа, поэтому Дим продолжил, - северные земли, о которых нам рассказал лэрд – не территория Астрэйелля. Они принадлежат Рогдарской Республике, которая с полным на то правом отстаивает свой суверенитет.

В зале воцарилась тишина.

- Рогдарская Республика? - выдавила из себя княгиня, словно выплюнула что-то очень невкусное и несъедобное. – Что за невидаль такая?

- Где она находится на карте Элиаса? – поддержал правительницу Мюрджена один из ее сторонников.

- И что такое республика? – осторожно спросил адмирал Мэйрисс, один из основных членов большого собрания, которого Дим хорошо знал еще по прежним временам.

Димостэнис поднялся и подошел к большой карте, висящей на стене. Взял указку, лежащую на невысокой тумбе и макнул в заранее подготовленную чернильницу. Обвел границы Северной квоты, захватив территории, где раньше был Рогдар, селения вокруг него, другие города чуть помельче, Эшдар. Для пущей убедительности быстрыми движениями заштриховал образовавшуюся зону. По какой-то странной случайности чернила были красными, и новоявленная республика ярко выделялась алеющим пятном на карте Элиаса, словно кровоточащая рана.

- Республика – эта такое государство, где его глава определяется народными выборами, - произнес он, отвечая на один из вопросов. – Рогдарская Республика – новое государство, образованное из осколков старого мира. И я хочу вас познакомить с новыми лицами, присутствующими сегодня на нашем совете.

В самом начале встречи незнакомые персоны, сидевшие на одних из самых почетных мест рядом с лэрдом Эардоре привлекли к себе однозначный интерес собравшихся, но в круговерти происходящих событий о них почти забыли. Сейчас же молодая девушка, одетая в мужскую одежду и по-мальчишески стриженными короткими волосами и крепкий, широкоплечий мужчина с угрюмой складкой губ вернули к себе внимание публики.

- Марк, - первым Димостэнис представил мужчину, - уполномочен верховной властью Рогдарской Республики присутствовать сегодня на нашем собрании для того чтобы подписать договор о содействии свободных государств.

Теперь тишина, которая наступила после его слов была настолько пронзительной и острой, что казалось сейчас начнут трескаться стекла.

- И кто еще в этом союзе помимо Рогдарской Республики? – ехидно протянула Кари.

- Наш светлейший правитель князь Аввар, - вступил в разговор тан Саагари, - согласен поддержать этот альянс и именно для этого я сегодня здесь, чтобы подписать необходимые бумаги.

- Империя стара и слаба, - жестко произнес Димостэнис, - она рвется на части и этого уже никто не в силах остановить. Людям нужны перемены, нужна свобода, им необходимо дать ту жизнь, которую они хотят. И мы должны помочь им в этом. Подтолкнуть и указать нужное направление.

Он сделал паузу, будто собирался с мыслями или духом.

- Сарна, -на мгновение его голос зазвучал не так уверенно, как все последние сэты, но всего одно мгновение, чтобы преодолеть себя, - и ее Орден Розы, сильнейшая оппозиционная организация в Астрэйелле согласились стать нашими союзниками. С их помощью мы посеем семена раздора и мятежей в империи, разрушая последние цепи, сдерживающие ее показное, насквозь прогнившее единство. После чего нам останется лишь пожинать плоды и строить новый мир. И это будет нашей самой важной битвой.

Дим вернулся на свое место.

- И пусть знамена перемен реют над всем миром, - тихо добавил он.

На лицах людей отражались смятение, сомнения, тревога. Столь радикальные преобразования сложившегося уклада требовали немалого мужества и решительности.

- И все же у меня остался один вопрос к его светлейшему высочеству, – слова Кари разрушили наваждение. – Не для кого не секрет, что Димостэнис Иланди пришел к нам из империи. Многие ары он считал себя истинным имперцем и не уставал повторять, что империя – его дом, а император – близкий друг, даже брат.

Княгиня обвела взглядом присутствующих, словно ища опровержение своим словам. Естественно, все молчали.

-Тень раздора, пробежавшая между правителем Астрэйелля и его главным советником, привела Димостэниса на нашу землю. Теперь он считает своим домом Мюрджен и предлагает разрушить то, что когда-то защищал. Что будет, девэра, если вы разочаруетесь и в нашем княжестве? Если наша с вами любовь нечаянно прервется или дружба с лэрдом станет не столь сильной? Вы сотрете долину с лица Элиаса и пойдете искать себе новый дом?

Десятки глаз устремились в одном направлении. Димостэнис физически ощущал их прикосновения, но не отрываясь, смотрел лишь в одни глаза. Женщина, сидевшая напротив победоносно улыбалась. Она искренне считала, что смогла нанести ему ощутимый удар.

Димостэнис прикусил нижнюю губу. Что вот опять с ней делать? Преподнести очередной урок послушания? Или слезно благодарить за ее пламенную речь? Если бы она не задала эти вопросы, надо было найти человека, который бы сделал это.

Прозвучавшие из уст княгини слова не были ни для кого откровением. Он так и остался для большинства пришлым имперцем, волею случая занявший чужое место. Он не был для своих подданных ни князем, ни девэрой, ни даже потомком их великого предводителя.

Вопросы заданные Кари, постоянно парили в воздухе и разъедали словно яд любые попытки выстроить взаимоотношения. Разъедали до тех пор, пока не были произнесены вслух. До тех пор, пока он не получил возможность на них ответить.

-Империя мне больше не дом. Однако и Мюрджен я не могу назвать так, - он сделал тяжелую паузу, задумчиво глядя перед собой, - я – сын Таллы и мой дом – Элиас. Все то, что я делаю, я делаю для того, чтобы восстановить хрупкое равновесие мироздания, которое было нарушено нашими необдуманными и неоправданными действиями. Действиями, которые разрушают наш мир. Разрушают мой дом. И если еще не так давно это было не так ощутимо, то думаю, сейчас каждый из вас замечает, что происходит что-то необратимое.

Несколько согласных кивков, взмах рук, глаза Элени, которые он поймал среди прочих взглядов. Глаза младшей сестренки, жадно ловящей каждое его слово…

Конечно же он лукавил. Тяжело быть мессией во плоти. Однако он по-настоящему, искренне хотел вернуть радость жизни одной маленькой, отчаявшейся девочке и исполнить все желания своего ангела. Все остальное прилагается.

- Я хочу остановить войну, которая разрушает наш мир и доказать нашим создателям,, - Серебряный тонко улыбнулся, - или кто там всеми нами управляет, что мы имеем право на второй шанс. И конечно же, моя светлейшая избранница, ни потеря вашей любви, ни ослабевшие узы дружбы с его светлостью (по левую руку тихо фыркнули) не заставят меня свернуть с моего пути и отказаться от своих целей.

Глава 29

- Эта принцесса Лана влюблена в тебя по уши, - заявила Элени, как только они остались одни.

Дим бросил на сестру ошарашенный взгляд.

- Заметно даже невооруженным глазом, - безапелляционно припечатала та.

Это заявление прорвало плотину дикого напряжения последних сэтов, и он начал смеяться.

- Я рад, - пытаясь погасить неудержимые приступы веселья, выдавил из себя Димостэнис, - что это самое важное, что ты вынесла из сегодняшней встречи.

Девушка бросила на него осуждающий взгляд и обижено отвернулась. Дим примиряюще взял ее за ладонь.

- Не злись, малышка, - он слегка приобнял ее за плечи, - Лана – девочка, которая придумала себе образ героя, возвысила меня до этих высот и искренне верит, что это настоящее. Ей просто надо перерасти всю эту чушь.

Им подвели лошадей. С тех пор, как у него вновь появился ярх, Димостэнис забыл о других способах передвижения. Дорога до дома в скалах стала занимать всего несколько сэтов, вместо полутора суток бешеной скачки. Однако сестра наотрез отказалась садиться на летуна.

- Ты же любила летать со мной на Хоруне, - удивился Дим.

- Хорун - он был почти членом семьи, твоим другом. Эта же дикая тварь. Нет!

- Хорошо, - не стал больше настаивать он, - до темноты успеем проехать пригород и остановимся на одном из постоялых дворов.

- Через несколько дней я уйду в Эфранор. Лэрд сказал, что даст мне опытного проводника и тот переправит меня через границу.

Веселье сменилось усталостью и всплеском раздражения.

- Ты могла бы чуть задержаться здесь. Мне нужен человек рядом, которому я могу доверять.

Девушка покачала головой.

- У тебя целая армия надежных людей. Любой будет рад защитить своего девэру. Мне же надо вернуться. Ты сам сказал, что освободительному движению нужна помощь Ордена.

- Я не хочу, чтобы ты вновь была далеко от меня, - подавленно произнес Димостэнис. Он до последнего надеялся, что сестра передумает. – Орден – это не только ты. Сама говорила.

- Орден принадлежит мне, а я ему. Я не могу бросить их.

Тронув коленями бока лошади, Дим выехал первым. Дальнейший спор был бесполезен. К тому же сестра по-прежнему не признавала его, как близкого человека и повлиять на ее решение он никак не мог. Через несколько мен Элени догнала его и вырвалась вперед. Дим перевел своего жеребца в галоп и вскоре вновь оставил сестру позади. Она обогнала его на выезде из города, бросив победоносный взгляд. Который очень скоро сменился возмущенным и Димостэнис слышал ее смех уже позади себя.

Импровизированная гонка неожиданно вернула их в прошлое, куда в последнее время они безнадежно искали дорогу. Слыша восторженные крики и смотря в сияющие глаза, Дим вновь видел вокруг себя зеленые луга родового имения, и маленькую девочку, мечтающую его обогнать. Сейчас они проскочат по полю, пронесутся мимо небольшой реликтовой рощи и у самого замка он позволит ей окончательно обогнать себя. Она повернется, сверкая счастливыми глазами и обязательно скажет: «ты мой самый любимый братик».

Дим чуть натянул поводья, умеряя пыл своего скакуна. Элени вырвалась вперед и послала в воздух торжествующий клич. Ее жеребец начал сбавлять скорость и вскоре остановился. Девушка вертела головой, растеряно смотря по сторонам, словно как и он пытаясь рассмотреть и луг, и деревья, и виднеющиеся башни. Она беспомощно посмотрела на брата.

Димостэнис прикусил губу.

- Почему они дали убить себя? – вдруг спросила Элени. И хотя они ни разу не поднимали эту тему, он сразу понял, о чем она говорит. – Отец и Лиарен были сильными одаренными. Пусть их предали, и большая часть войска Дома Иланди перешла на сторону императора, но ведь у отца было мощное оружие, люди, оставшиеся ему верны. Почему они так безропотно дали провести над собой этот обряд?

Сколько же раз он сам думал об этом. Сколько раз вновь и вновь прокручивал перед мысленным взором те сэты. В доме был полный порядок, все как обычно и на своих местах. Не похоже было, что там шли бои или оказывалось какое-то сопротивление. Элени подметила все верно. Отец – сильный Шакт и влиятельнейший человек своего времени, имеющий союзников даже после поднятого бунта. Против Лиарена никогда не выступил бы ни один каратель. Мама – женщина с неизведанным даром, благодаря которому она когда-то за считанные мены переломила ход жестокой кровавой битвы, отдав все лавры победы своему тогда еще будущему избраннику.

- Я не знаю, малышка, - честно ответил он, - хотел бы я узнать, что по-настоящему произошло тогда и почему они как овцы на заклание дали убить себя, но пока не нашел ни одной зацепки. И что случилось с тобой.

Элени покачала головой.

- Я помню наш дом в деревне, Энтони на полу с ножом в груди. Помню убийцу и как я ударила по нему сильной формулой. Мне тогда показалось, что я всю себя вложила в этот удар. Потом боль в груди, на уровне хьярта. А когда я открыла глаза в следующий раз - развалины нашего родового поместья. Кулон мамы. И способности, которых у меня никогда раньше не было, - она посмотрела на брата, - те, из Братства, которые когда-то служили отцу, они ведь были там. Они, наверняка, знают.

Ее глаза горели лихорадочным блеском. И Диму очень не понравилось то, что он в них увидел. Однако Элени уже ударила пятками по крупу жеребца и поднимая дорожную пыль умчалась вперед. Он поскакал следом, понимая, что еще одна головная боль ему обеспечена.

Они были похожи на ее первых преследователей. Только если те напоминали Элени глыбы льда, то новые незнакомцы были скорее частью воздуха. Именно, поэтому проснувшись ночью и почувствовав, что со стихией что-то происходит, она, повинуясь какому-то непонятному предчувствию, вышла из комнаты и пошла прямо в ночь, в неизвестность.

Осторожно прощупывая пространство, она шла по протянутой в воздухе нити зова, пока не увидела две фигуры, ожидающих ее у задней калитки постоялого двора, в котором они с Димом остановились на ночь. Они и вправду были похожи – могучие исполины с энергетикой, в которой она без труда узнала и свой необычный дар.

Их силуэты постоянно мерцали, то приближаясь, то вновь удаляясь. То становились совсем прозрачными – сгустками воздуха, то вновь материализовались и выглядели вполне осязаемо. Элени почувствовала, как волосы на макушке становятся дыбом. Кто они? Неужели обычные люди могут достичь подобного мастерства в работе со стихией? Слиться, стать ее продолжением, ее повторением.

- Мы за тобой, - тягуче произнес один из них.

Элени остановилась в нескольких ерах от незнакомцев.

- Кто вы? Зачем преследуете меня? - твердо спросила она, стараясь справиться с дрожащим голосом.

- Ты – наша сестра. Мы пришли за тобой.

Она почти не заметила, как говоривший сократил расстояние между ними, словно перетек из одной точки в другую. Девушка отшатнулась. Она еще никогда не сталкивалась с подобным мастерством управления своим даром. Что нужно сотворить с собой, со своим телом, чтобы так виртуозно общаться со стихией?

- Мы научим тебя всему, что знаем сами, - ответил он на не заданный вопрос. – Ты – такая же как мы.

Исполин протянул руку.

- Я не могу, - она замотала головой, отходя еще на шаг, - не могу.

Он явно огорчился.

- Ты боишься. ОН держит тебя в плену.

Элени непонимающе посмотрела на него. По коже пробежал мороз. Она оглянулась. Может здесь еще и те, снежные? Почему она вдруг вся дрожит?

- Кто?

- Не волнуйся, сестра, - воздух замерцал, и фигура стала темнеть, - он еще не настолько силен, как кажется. Мы освободим тебя и наш мир от его пагубного присутствия. Ты будешь с нами.

Воздух подернулся, пошел рябью, и незнакомцы исчезли. Растворились.

-Кто?! – крикнула она. Ей надо было услышать ответ от них. – Что значит освободим?

Постояв еще немного и поняв, что общение закончено, Элени вернулась в свою комнату.

Димостэнис еще с вечера почувствовал, что со стихиями что-то не так. Особенно с воздушной. Что-то странное происходило в глубинных пластах энергетического поля мироздания. Что-то, что давило и заставляло постоянно замирать и прощупывать пространство вокруг себя. К ночи ощущения усилились и начисто прогнали сон, впрочем, как и любое желание расслабиться и отрешиться от происходящего.

Он вышел из комнаты, пытаясь найти источник волнения. Не выпуская серебра, прошел сквозь первые слои стихии, разорванные на нити, углубляясь до целостного покрова. Нащупал тонкое, едва заметное плетение, протянутое через эфир. Стараясь не оставлять отпечатков, зацепился за наружные нити и пошел по следу.

Димостэнис почувствовал их еще раньше, чем увидел. Высокие, статные фигуры, похожие на Аборигенов севера, только вместо плоти и крови, они состояли из потоков чистой энергии воздуха. Дим тихо фыркнул. Фокусники. Конечно, он еще пока не разобрался, что собой представляет та грань дара, которой владеют Снежные, его сестра, эти незнакомцы, но было ясно, что всех их объединяет возможность пользоваться глубинными, целостными пластами энергии, скрытыми за обрывками разорванного первого слоя.

Как, например, сейчас. Погрузившись на второй-третий слой, ночные визитеры предстали перед глазами неискушенной, наивной Элени размытыми, мерцающими пятнами, перетекающие из одной точки в другую. Сестра же пусть сильно изменилась, но так и осталась девочкой - недоучкой, которая никогда не любила копаться в возможностях своего дара и тех преимуществах, которые она могла из этого извлечь.

Видя, что Элени не грозит опасность, Дим остался стоять в стороне, наблюдая и стараясь не спугнуть незнакомцев. Сестра расскажет, что они от нее хотели, ему же важнее было понять, кто они такие и что из себя представляют.

Однако долго общение не продлилось и вскоре, воздушники (так Дим их про себя назвал) ушли в более глубокие слои энергетических пластов, перестав быть заметными для окружающих, но по-прежнему оставаясь на своих местах. Димостэнис против воли восхищенно цокнул языком. Это было уже серьезно. Если видеть и пользоваться начальными слоями мог и он, то вот так без заминки просто раствориться в полотне мироздания надо быть истинными Мастерами.

В глубине души тлел огонек надежды, что эти люди смогут привести его к таинственным незнакомцам, чьи голоса он слышал перед возвращением на Элиас. Он до сих пор помнил то пространство, состоящее из потоков чистой энергии, в котором он оказался не по своей воле и в котором он плавал как беспомощный щенок, умываясь собственной кровью, пока решалась его судьба.

Дим стиснул зубы, заставляя себя отвлечься от воспоминаний и, поколебавшись, решил не форсировать события. Он был уверен, что сегодняшняя встреча была первой и что незнакомцы еще вернутся к сестре. И вот тогда он обязательно присоединится к общению.

Подождав, пока Элени скроется на постоялом дворе и, убедившись, что ей ничего не грозит, Димостэнис и сам вернулся в свою комнату. Мысли лихорадочно прыгали с одного на другое. По-прежнему оставалось загадкой кто такие, те кого они привыкли называть Аборигенами севера. Могучие одаренные, пользующиеся энергетикой воды и добровольно обитающие там, где все вокруг состоит из нетронутых пластов их стихии. Как оказалось, сегодня ночью есть еще другие, берущие их неограниченные возможности из энергии воздуха. Естественно возникал закономерный вопрос: есть ли еще подобные им, владеющие силами остальных стихий? Где они прячутся? Почему скрываются? И зачем им Элени?

Мысли перескочили на сестру. Дим лихорадочно прошелся по комнате. Он расскажет ей о тех, кого она встретила и научит пользоваться ее способностями. Покажет как создавать плетения, пользуясь ее гранью дара для защиты или даже нападения. Она по-настоящему поймет могущество своих невероятных возможностей и ему будет гораздо спокойнее отпускать ее. Димостэнис был уверен, что Элени согласится обучаться, вряд ли она упустит шанс приблизиться к мастерству тех, кого она встретила сегодня ночью. Слишком поражена и обескуражена она была, чтобы оставить все как есть.

- Доброе утро, малышка, - Дим подсел к сестре за стол в трапезном зале. – Не думал, что ты будешь первая.

- Что случилось? - она с подозрением посмотрела на брата, - ты весь светишься. Хорошие сны?

Он покачал головой.

- Я не спал всю ночь.

Прислужник принес два напитка, от которых тончайшей струйкой пара исходил невероятный аромат свежесваренной кафы и корицы. Воспользовавшись заминкой, Дим ожидающе смотрел на сестру. Ему хотелось, чтобы она первая начала рассказ о своих ночных приключениях. Тогда картинка ее ярких впечатлений, не смазанная его представлениями о произошедшем, добавит красок в его размышления и домыслы. К тому же ему не терпелось поделиться своими планами насчет ее обучения.

- А я всю ночь спала как убитая, - она медленно подняла чашку, - надеюсь это меня разбудит.

Димостэнис замер, улыбка медленно сползла с его губ.

- Спала? – мертвым голосом произнес он. – Ты уверена?

- Интересный вопрос? – несколько неестественно улыбнулась сестра. – Если только не бегала по крышам и не выла на луну, пугая соседских кошек, но этого я тоже не помню. Значит, спала.

Дим еще несколько мгновений смотрел на нее, потом резко отодвинул стул и пошел к выходу.

- Дим?! – позади раздался недоуменный голос Элени. – Дим!

Он остановился уже у самой двери, о чем-то размышляя. Вернулся, сел за стол, напротив нее.

- Кем ты меня считаешь, Элени? Кто я для тебя? - он прикусил губу. – Человек, которого ты ненавидишь? Которого винишь в смерти Энтони и во всех своих злоключениях? Ты ни разу! Ни разу даже не попыталась пересилить себя и пойти мне навстречу! Я…

Его прервал истеричный женский голос, раздавшийся с улицы.

- Дим, - Элени воспользовалась заминкой, протянула к нему руку. Ее глаза были полны горечи и, наверное, даже вины, но он убрал свою ладонь со стола, не поддавшись на эту провокацию. – Дим…

Раздался еще один истошный крик. Потом еще один, и еще. Люди голосили на разный лад, но во всех голосах ясно угадывалось одно – паника, страх. Не выдержали посетители таверны и побросав столы, стали выходить на улицу.

- Что там происходит, Дьявол всех побери?! – раздраженно рыкнул Дим.

Он быстрыми шагами пересек трапезный зал и рывком распахнул дверь. Все взгляды были направлены в сторону Антаклии. В небе висела огромная, черная воронка, спускающаяся к городу.

- Что это? – тихо ахнула Элени, тоже выбежавшая на улицу вслед за братом.

Он растеряно перевел на нее взгляд.

- Уезжай, - коротко произнес он, - бери свою лошадь и гони к скалам.

Серебряный подбросил вверх искрящийся импульс и стал выбираться из уже образовавшейся толпы людей, чтобы найти более-менее свободное место, куда сможет приземлиться ярх.

Глава 30

Воронка втягивала в себя деревья, воду из озер и многочисленных речушек, выкорчевывала камни из ухоженных мостовых. Ужасающая своими гигантскими размерами она подбрасывала в воздух стада пасущихся животных, вырывала из земли фонари, разбрасывала в стороны доски, бревна, обломки стен, крыш с покореженных домов. Гигантский вихрь словно ножом прочерчивал по местности хаотичные зигзаги, проглатывая все, что попадалось у него на пути. Люди, животные, предметы пропадали в его черном чреве, а через некоторое время вновь появлялись и летели на землю с огромной высоты. Словно жонглер перемещал свои кольца, шары, кубики, поражая зрителей виртуозностью своего мастерства.

Янаур хотел бы не видеть подобного представления, но глаза неотрывно следили за разыгравшимся чудовищем, разрушающим пригород Антаклии. Никто так и не понял с чего вдруг все началось. Ночь была волшебной. Слегка прохладной и свежей. Дождь перестал еще с вечера, а утро началось с ласковых лучей Таллы. Так всегда было в долине до того, как начался этот бесконечный сезон непогод. Ветер подул неожиданно. Холодный и злой он собрал все облака до этого беззаботно плывущие по спокойному серому небу в одну большую темную тучу и подвесил ее над одним из самых больших селений недалеко от столицы, погасив Таллу. А потом это черное небо упало на землю.

Янауру еще ни разу не приходилось сталкиваться с подобным проявлением природы. Смерчи в их климате были редкостью, а тем более такого масштаба. Однако этот пугал не столько своей силой и беспощадностью, сколько своей неправильностью. Гигантский вихрь кружил по одной территории, выбрав себе в жертву селение недалеко от южного въезда в Антаклию, растирая там все в пыль, но не двигаясь с места, словно кто-то или что-то держало его или что еще хуже – управляло. Если такое вообще было возможно.

Стук копыт заставил его отвести глаза от гигантского хобота, пожирающего окрестности Антаклии.

- Ее светлейшее высочество и ее свита были перевезены в катакомбы главного святилища. Несколько сотен горожан удалось спрятать там же.

Доложил прискакавший из центра города Джош Кирсторэ, один из его «теней». Он, как и все остальные, одаренные силой шакти, кто в эти утренние сэты был недалеко от столицы, прибыл, чтобы встать в оцепление у южных врат Антаклии.

- Остальные?

- Сам понимаешь, всех не удастся разместить. Старое водохранилище, храмы – более-менее надежны, несколько подземных убежищ. Однако не все хотят куда-то бежать. Считают, что стены их жилищ способны огородить от ветра, - развел руками докладчик.

Янаур выругался.

- Этот ветер щепки на щепке не оставит.

- Тебе бы тоже присоединиться к княгине, - слегка поколебавшись, произнес Джош.

Лэрд бросил на него осуждающий взгляд. Помимо всего прочего эсса Кирсторэ был его другом и одним из людей, составляющих его самый узкий круг общения.

- Антаклия – еще не все княжество, а ты нужен Мюрджену.

Усилился гул. В воздухе поднялась пыль. Опавшие листья, мелкие ветки, мусор начали медленно кружить над землей.

- Начинается, - Джош облизал губы, - он больше не стоит на месте.

- Вижу, - напряженно ответил Янаур, начиная готовить защитное плетение, - дай знак людям.

Черная воронка приближалась к городу. Больше не было сомнений в том, что она движется на Антаклию, засасывая в свое ненасытное нутро окрестные поля и озера. Заложило уши. Пыль поднялась такая, что глаза почти невозможно было открыть. Воздух почернел и сгустился.

Янаур всем своим существом чувствовал сильнейшую энергетику, бившуюся вокруг него. Он хотел крикнуть Джошу, что сейчас пора. Надо выставить заслонку, чтобы мощь ветра «напоролась» на силу, выставленных плетений и растеряла свой напор. Или если повезет вихрь поменял бы траекторию движения. Однако голос утонул в напористом гуле ревущего смерча.

Взлетели в небо металлические врата и воронка ворвалась в город. Плетения защитников метнулись ей навстречу, тормозя, вырывая куски из черных боков. Краем глаза князь заметил, как сбоку кто-то упал и его потащило по земле, а потом он начал подниматься, выше и выше исчезая в черном мареве. Еще один попытался было спасти товарища, но и его засосало в воздушную трубу.

- Всем стоять! – заорал он, не стразу осознав, что его крик слышен в лучшем случае двоим, может, троим с каждой стороны. – Не отпускать защиту.

Каменная стена взорвалась камнями. Янаур едва увернулся от одного из снарядов, когда острая деревянная щепка распорола щеку. Рядом взвыл Джош. И еще кто-то. Уже трудно было распознавать голоса.

Гигантский вихрь начал свое победоносное шествие по обреченному городу. Князь, стиснув зубы, дотянулся до хьярта. Его глаза были широко открыты. Он должен был видеть. До самого конца. И все же он моргнул. Когда вдруг черный хобот вздрогнул и завертелся как волчок на одном месте. Словно оступился. Янаур несколько раз смежил и разомкнул веки, отгоняя желанное наваждение. Однако, когда его взгляд вновь вернулся к черной воронке он ясно увидел серебряную цепь, прочертившую заднюю ее стенку. И через несколько мгновений еще одну, как и первая заканчивавшаяся огромным крюком, входящем в землю.

- Ты это видишь? – скорее прочитал князь по губам друга, чем услышал его голос. Кивнул. Чувствуя где-то в груди нарастающее облегчение.

Поднялся вой. Вихрь извивался по земле всем своим черно-бурым телом и утробно выл. Джош дал команду людям отступить и готовить плетения. От воронки отделилась серебряная точка и начала приближаться к вновь выстроившимся защитникам. Вскоре стал хорошо различим большой черный ярх, весь покрытый мерцающими искрами и его наездник.

Серебряный спрыгнул на землю в нескольких шагах от Эардоре.

- А! Это ты? – произнес он то ли удивленно, то ли осуждающе.

Князь стиснул зубы, но промолчал. Не самое лучшее время, чтобы вступать в конфликт.

- Город пуст?

- Нет, - мрачно ответил Янаур, - не успели.

- Плохо, - девэра отвернулся и дал знал своему ярху. Тот неуверенно потоптался на месте, но ослушаться хозяина не посмел. Взмахнул крыльями и стал медленно взлетать в сторону от вихря.

- Это остановит его? – Эардоре кивнул в сторону цепей.

Димостэнис покачал головой. И словно в подтверждение его правоты искрящиеся звенья начали лопаться и одна из привязей порвалась. Освобожденной энергией разметало правый фланг, выстроившихся защитников. Ее создатель стиснул зубы, сдерживая стон.

- Я почти три сэта держал ее над Берсом. Его градоначальник – проворный и отважный человек. Он помог мне спасти сотни своих горожан и соседей из маленького селения рядом.

У князя против воли округлились глаза. Джош и все, кто мог это слышать направили на него ошарашенные взгляды.

- Правда самого Берса больше нет. Я пожертвовал им ради Антаклии. Думал – успеете. Я больше не могу держать его извне.

В его голосе послышались нотки отчаяния. Впрочем, в таком гуле вряд ли хорошо можно что-либо расслышать. Серебряный повернулся в сторону вихря уже вновь вытянувшегося во весь свой гигантский рост. Обрывки цепей засосало в мутную прорву и уже ничего не напоминало об их существовании.

Янаур дернулся и поймал Димостэниса за предплечье. В первое мгновение ему показалось, что он остался без руки, но скосив глаза, увидел ее на прежнем месте. Именно что увидел, так как чувствовать ее он перестал, а от плеча толчками расходилась жгучая боль. Он до хруста стиснул зубы, чтобы не заорать.

Дим повернул голову. Два бездонных сверкающих омута резанули князя сильнее любого плетения.

- Думай, что делаешь, - прошипел Серебряный.

Он быстрыми шагами пошел в сторону воронки. Вихрь загудел. Диаметр его заметно расширился. Вокруг словно привязанные летали бревна, камни, комья земли. Загрохотала очередная разрушенная постройка. Поднялись вверх кровля и осколки стекол. Жалобно заржала лошадь, взлетевшая ввысь вместе с деревом, к которому была привязана. Истощались силы людей. Защитные связки начали лопаться.

Янаур видел, что Серебряный больше не шел. Он бежал по прямой к самому эпицентру разыгравшейся стихии. Князь в очередной раз удивился, как это у него получается – просто двигаться по прямой, когда все вокруг засасывает в неуправляемый водоворот.

-Значит, это все правда? – отвлек его от созерцания голос Джоша. Товарищ смотрел в том же направлении, что и он сам. Эардоре не уточнил, что тот имел ввиду, понял без лишних слов.

-Значит, правда.

Топот копыт они услышали, когда тот раздался уже совсем рядом. Князь успел заметить, что буквально на него несется жеребец и как один из гвардейцев, стоящий рядом, прыгнул вперед, загораживая его. Парня снесло воздушной волной, а наездник, вернее наездница, спрыгнув со спины животного, бросилась к нему на шею.

- Где он? – заорала Элени ему в ухо. Ее глаза лихорадочно горели отчаянием и страхом.– Где он?!

Янаур молча указал на воронку позади себя.

- Не успела, - безнадежно прошептала она и бросилась в сторону вихря.

Лэрд схватил ее за запястье, мимолетно подумав, что ничему его жизнь не учит. Однако с рукой ничего не случилось, и он рывком притянул девушку к себе.

- Не думаю, что он будет рад твоей компании.

- Отпусти!

Его рука сильнее сжала ее талию, а так как вторая висела плетью, Янаур добавил силу энергетического плетения.

- Нет!

Вой ветра перекрывал любые звуки, но Элени поняла его по губам. Она хорошо помнила его силу и силу его рук. Она могла вырваться, но только причинив ему боль.

Девушка положила ладони лэрду на лицо, чтобы видеть его глаза, чтобы он мог видеть ее.

- Это я во всем виновата! - закричала она, перекрикивая гул. – Я знала и ничего ему не сказала!

Князь непонимающе смотрел на нее.

- Это – ловушка! – Элени махнула в сторону смерча. – Понимаешь?! Он не сможет выйти оттуда!

Она схватила его за ворот рубахи. – Ловушка для Серебряного!

Девушка плакала.

- Отпусти.

И он отпустил. Не понимая зачем делает это, но чувствуя, что просто должен ей поверить.

- Спасибо, Спаситель! – она улыбнулась сквозь слезы и кинулась к воронке по такой же ровной траектории, как несколько мен назад бежал ее брат.

- Это еще кто?! – заорал Джош, наблюдающий эту сцену со стороны.

- Я не знаю, - искренне ответил Янаур.

С самого начала все было неправильно. Димостэнис понял это, как только приблизился к черному вихрю, нависшему над небольшим городком. В своей прошлой жизни он не раз сталкивался с подобными природными явлениями. В самом начале сезона непогод, когда жаркий воздух южных земель поднимался вверх, сталкиваясь с уже остывшими холодными ветрами, происходили вот такие выбросы энергии. Воздушные, песчаные, несколько раз бывали даже огненные. Южане научились бороться и даже предотвращать подобные трагедии и то что сейчас попытался сделать Эардоре со своими людьми было логично-правильным способом остановить надвигающуюся на Антаклию катастрофу. Энергетический барьер, который они создали должен был замкнуть на себе энергию смерча, позволить ему выплеснуться, тем самым уменьшить его давление и разбить на несколько небольших ураганов, с которыми уже легко справились бы обычные воздушники.

Закутанный в броню серебра Дим с трудом держался почти у самого основания воронки. Воздушные вихри сплетались в хаотичном хороводе, переплетались между собой, создавая давление невероятной мощи. Стало понятно почему энергия не могла высвободиться. Она была связана большим количеством узелков. Серебряный попытался дотянуться до одной из связок, но больно получил по рукам. Ладони обожгло, и он усилил защиту. Самое время начать договариваться со стихией. Жаль, что он так и не научился этого делать. Значит, как обычно – будет разрушать.

Бешено вертящийся серебристый смерч, состоящий из острых лезвий ворвался в центр воронки, врезаясь в толстые набухшие нити стихии. Воздушные потоки вцепились в искрящиеся линии, поглощая их, как голодные звери. Димостэнис стиснул зубы. Он усилил свое плетение и повторил попытку. Давление внутри конуса заметно увеличилось. Бешено стучало в висках, а на глаза опустилась красная пелена. Он мимолетом вытер кровь тонкой струйкой, текущей из носа.

Взорвать бы все здесь к дьяволу! Сейчас бы жезл не помешал. Вот только его внутренней силы не хватает, а с внешней никакой связи нет. Он словно попал в ловушку. Найти же способ обеспечить себя бесперебойной подпиткой энергией Таллы он так и не удосужился.

Оставался последний способ. Вступить в прямое противоборство со стихией. Один на один. Руками разрывая перепутанные нити. На какое-то время его хватит, и он сумеет ослабить этот вихрь, а там уже и Эардоре со своими парнями справится.

Дим сконцентрировал весь свой запас энергии на кистях рук. Получилось что-то вроде силовых перчаток. Не жезл, конечно, но для его целей вполне достаточно. Серебряный протянул ладонь к вздувшимся гроздьям узлов, как вдруг заметил, что один из потоков, который сплетал основные связки дрогнул, остановился и словно нехотя стал освобождаться. И со страшным свистом ринулся вверх, выходя за воронку смерча. За ним последовал второй. Одна из связок стала тоньше и не смогла сопротивляться, когда серебристые лезвия вспороли ослабленные нити.

Давление уменьшилось. Стало чуть светлее. Димостэнис поднял голову, пытаясь понять причину столь разительных перемен. И нашел ее в самой середине воронки. Хрупкую фигурку, перескакивающую с одного узла на другой, освобождая запутавшиеся нити.

- Ты что здесь делаешь?! – заорал он, впрочем, не надеясь, что она услышит.

Элени услышала. Опустила на него огромные перепуганные глаза.

- Прости, - не услышал он, прочитал по губам.

- Убирайся отсюда!

Она покачала головой и перескочила к следующем сложному узору. Поняв, что она не уйдет, Димостэнис, подстроившись под ее работу, уничтожал ослабленные связки, освобождая потоки энергии один за другим. Воздух с ревом и свистом вылетал из воронки, захватывая с собой вертевшиеся в беспрерывном хороводе предметы. Конус уменьшался. Сквозь его прозрачные стены уже было видно небо и верхушки уцелевших деревьев где-то вдали.

Элени потянулась к очередному узлу. Дим заметил, как дрожат ее пальцы. Он бросился к ней, когда она не удержалась после очередного прыжка и начала падать вниз. Подхватив бесчувственное тело сестры, Димостэнис сильным выбросом энергии разорвал ошметки последних плетений, и они упали на землю. Вихрь стих. Несильные порывы ветра, кружившие на месте черной воронки уже никому, не могли причинить вреда.

Опустившись на землю Димостэнис смотрел, как к ним бежит Эардоре и еще несколько людей. Князь упал на колени рядом с Элени.

- Что с ней?

Дим едва заметно пожал плечами. Не смог найти в себе силы, чтобы связать даже пару звуков. Он молча передал сестру лэрду и, не глядя, подбросил едва заметный искрящийся росчерк в воздух. Серебряный знал, что ярх не выполнит его команду и будет летать где-то рядом. С трудом забравшись на крыло Дарка, он кое-как перевалился тому на спину. Не дожидаясь приказа, летун взмахнул мощными крыльями, унося своего наездника.

[1] Тан – представитель родовой знати в Фельсевере.

Часть 17

Глава 31

Первые лучи Таллы посеребрили небосвод. Янаур Эардоре распахнул окно, впуская тепло утреннего светила в свой кабинет. Сутки напряженной работы дали о себе знать и уже под самое утро он позволил себе несколько сэтов сна. Теперь на свежую голову можно было подводить итоги. Антаклиа осталась цела. Несколько погибших из оцепления, несколько пострадавших, разрушены южные врата и пара пустых построек, не имеющих особой важности для города. Берс же и Малые Озерца были растерты в пыль. Еще вчера он получил кучу донесений о том, что происходит в более несуществующем пригороде. Снесенные дома, вырванные с корнем гигантские деревья, уничтоженные храмы и лечебницы, разрушенные кладбища, с вывернутыми надгробьями. Ужасающие рассказы местных жителей, обрастающие все большими подробностями и деталями. К огромному облегчению погибло всего около десяти человек в первые мены разгула стихии и еще около двадцати пострадавших. Правда, остальные остались без крова и всего нажитого имущества. И это головная боль еще на многие миноры.

Однако люди Антаклии, Берса и прилегающих к нему мелких селений, знают кому обязаны спасением своих жизней. Старинная легенда ожила прошлой ночью и положила начало новому отчету дней с того самого мгновения, когда на их благословенную землю пришел следующий мессия. Впрочем, кто-то считал его богом, кто-то защитником и покровителем, долгожданным потомком их праотца и истинным правителем. Как бы цинично это не было, но если бы этого смерча не случилось, его бы стоило создать. Теперь не надо было придумывать причины, чтобы вести людей за девэрой, они и так были готовы идти за ним, какой бы путь тот не указал.

Янаур читал это в первых отчетах, видел в глазах парней, стоящих с ним у южных врат, слышал в восторженных голосах. Да и что греха таить, сам до сих пор был под впечатлением от произошедшего. Он никогда не видел Серебряного в деле. Уже не раз слышал от очевидцев, но сам даже не представлял, как это может быть. Он помнит искрящиеся омуты, от которых он не смог отвести взгляда, и потоки чистой энергии, и как чуть не лишился руки, не осознавая до конца с кем или чем он имеет дело. Наверное, все же не бог, но и не человек точно. Какое-то невероятное смешение стихии и человеческой плоти.

Что из себя представляет его сестра, Янаур так вообще до сих пор и не понял. Ну и семейка! Лучше бы вообще держаться от них подальше.

Длинная, тонкая тень легла на вымощенную плиткой дорожку между садовых деревьев. Замерла на мгновение, дрогнула и стала разрастаться, таща за собой хозяина. Вернее, хозяйку, которая крадучись, шла к задним воротам имения.

- Доброе утро! – полушепотом произнес Янаур, показывая, что он поддерживает игру.

Девушка подпрыгнула, несколько мгновений стояла замерев, потом подняла голову.

- Ваша светлость, - она слегка поклонилась, - вам не спится?

- Кто рано встает, тому Зелос благоволит. В свете последних событий его благодать явно нелишняя, - отшутился мужчина. – Мне больше нравилось, когда ты называла меня Спасителем, или можно Янаур, а еще Ян.

Она улыбнулась.

- Мне тоже так больше нравится.

Все же она - странное создание, подумал князь. Впрочем, о ком он это? О девице, которая вошла в вихревую воронку высотой более тысячи еров, как будто вышла погулять под свежим летним ветерком? Или о себе? Который несколько мен назад хотел держаться как можно дальше и от нее самой, и от ее тайн.

- Я спущусь. Подождешь? – вслух произнес он. -Я не очень умею по окнам.

На этот раз она засмеялась, и после некоторого раздумья все же согласно кивнула.

- Как мне называть тебя? – спросил Янаур, когда встал рядом.

- Тебе не нравится имя Сарна?

- Не очень, - признался он.

- Я у тебя не ассоциируюсь с прекрасной розой? – девушка посмотрела на него с вызовом.

Он на мену задумался. Зацепился взглядом за ее глаза, за серой оболочкой которых плескалась стихия.

- Скорее бабочкой. Маленькой и хрупкой, легко парящей в потоках воздуха.

Видимо ее устроил ответ, так как она все же сказала.

- Если тебе больше нравится Элени – пожалуйста.

Лэрд улыбнулся.

- Впрочем, мне пора.

- Как же Димостэнис? – удивился Янаур, - я уверен он приедет в самые ближайшие сэты.

- Мне, правда, пора. Я и так уже задержалась. А у вас тут, то мороз посреди варны [1] , то смерчи, - слегка нервно пошутила Элени и князь понял, что именно-то от брата она и бежит.

- Тогда если хочешь, я могу проводить тебя до границы, - вдруг предложил он, понимая, что никак не сможет пройти мимо ее тайн.

Девушка задумалась чуть дольше, но все же кивнула.

- Мне кажется так будет быстрее, - оправдала она свое согласие.

- Я приведу лошадей.

- Вертеры, - мягко произнесла Элени, когда князь вернулся, ведя за поводья двух породистых жеребцов.

Он удивленно дернул бровью.

- У Дима был похожий. Красавец с серебристой гривой. Брат назвал его Серебряным, - видя, как губы мужчины расплываются в улыбке, она развела руками, - он так пошутил. Он пришел с ним в деревню, в которой мы скрывались, а потом подарил мне. Не знаю, что с ним стало. В той круговерти я слишком многое потеряла.

В это время дорога была еще совсем пустой. Лошади шли легкой рысью. Чего не скажешь об общении, поддерживать которое для обоих стало заметным грузом.

- Я хочу сказать тебе спасибо, - произнес князь, - ты спасла город и много человеческих жизней. Надо обладать большой отвагой, чтобы, не задумываясь, так бесстрашно ринуться в эту воронку.

Элени энергично замотала головой.

- Это все Дим. Это он герой. Я же просто хотела спасти его.

- Ты сказала, что смерч – это ловушка для него, - напомнил ей лэрд ее же слова. Впрочем, не ожидая, что она ответит.

- Я предала его, - лицо девушки исказило отчаяние. Она затравленно посмотрела на собеседника, отвернулась. – Я ему солгала…

Князь молчал, понимая, что в данной ситуации любое слово может помешать. Спугнуть ее.

- Они приходили ночью. Вновь звали с собой, говорили, что устранят все препятствия, - видя непонимание в его глазах, она подробно рассказала о своей встрече с незнакомцами на постоялом дворе. – Дим знал об этом, но ждал, что я сама расскажу. Он хотел сказать мне что-то важное. А я…

Она закрыла лицо ладонями.

- Он думает, что я ненавижу его. Виню в смерти Энтони, - Элени вновь взяла в руки поводья, - я люблю его. Для меня он по-прежнему самый близкий и родной. Так было всегда и будет впредь. Я так счастлива, что он вернулся, что он жив. И больше всего на свете я хотела бы быть рядом с ним.

- Зачем же ты бежишь? Не думаю, что он злится на тебя за то недоразумение на постоялом дворе. Ты более чем доказала свою любовь, когда побежала за ним в смерч и явно сгладила любую вину.

Девушка рассеянно посмотрела на него. Вернее, даже как-то сквозь. Как будто в пустоту.

- Это все наши способности, - сделала она неожиданное признание. – Его дар – он как будто давит на меня. Я не могу этому сопротивляться. Раньше такого не было. Он – девэра. Для меня это не просто слово. Я чувствую это всем своим существом. Защитник, покровитель, даже повелитель, но не мой брат. Это так меня злит! И эти искры… Они везде. Он постоянно закован в их броню. Дом, который он превратил в крепость, наполнив своей энергетикой. Эти ярхи! Представляешь, он притащил за собой стаю диких летунов. Теперь они живут в этих скалах. Ладно бы в скалах! Но они везде, даже в доме. Мерзкие твари!

От ненависти, звучавшей в ее голосе, Янаур почувствовал неприятный холодок между лопаток.

- Я не могу обнять его. Даже просто быть рядом, когда он весь сверкает. Это невыносимо! Это просто какая-то пытка!!!

- Ты говорила ему об этом?

Элени покачала головой.

- Как?! Он и так постоянно мечется в поисках ответов. Пытается познать себя и свои возможности. Борется с самим собой. Тут еще я скажу, что ненавижу его сущность. Будет только хуже. Сейчас, когда ему особо нужна концентрация, вера в себя, его дар, я не могу добавить еще больше смятения в его душу. Я уже теряла его раз. Не смогу пережить, если с ним случится что-то снова. Поэтому мне лучше уехать. Возможно все дело в том, что мы уже привыкли к мысли о том, что потеряли друг друга.

Сейчас она больше не была похожа ни на грозную воительницу, ни на укротительницу смерчей. Маленькая девочка, нуждающаяся в заботе и ласке.

- Прости, что навалила на тебя свои проблемы. Я даже не знаю зачем я это все сказала тебе.

Янаур слегка грустно улыбнулся.

- Иногда посторонним людям легче сказать о том, что накопилось на душе. Знаешь, кто-то разговаривает в любимым конем, кто-то со старинным деревом на отшибе рощицы, кто-то сам с собой любит поговорить. Кому-то нужен реальный собеседник, чтобы постоянно вставлял: ага, да-да-да, да что вы говорите.

Элени засмеялась.

- С тобой легко говорить. И не такой уж ты посторонний. Мы с тобой знакомы более десяти аров.

Князь мысленно поморщился. Вспомнила-таки.

- В ту ночь много аров назад именно ты пришел за мной в дом Энтони. Он передал меня тебе.

Возможно это фраза и имела бы какой-то двойной смысл, если бы не была абсолютной правдой. Обычный смертный волею случая, впутавшийся в чужие, довольно опасные игры. Бледная, заплаканная девчонка, вцепившаяся в рукав рубахи. Художник осторожно разнимает ей пальцы и перекладывает ладонь в его руку.

- Ты служил у Дима. У тебя было другое имя, - Элени пристально смотрела на него, запутавшегося в воспоминаниях. – Зачем?

Хороший вопрос. Если бы его спросили в самом начале, он бы не колеблясь ответил: для блага Мюрджена. Спустя пять аров, проведенных у тех, кого он привык считать врагами, он бы сказал, что учился искать вторую сторону медали. Сейчас… Что он мог сказать сейчас этой девчонке, которая жизнь то еще по-настоящему не видела?

- Я знаю, ты спешишь, - медленно начал он, обдумывая последствия своего решения, - но может, у тебя все же найдется пара-тройка лишних сэтов? Мы сделаем небольшой крюк, и я покажу тебе место откуда все началось.

- Найдется, - твердо ответила девушка. – Поехали.

Эардоре развернул коня, переходя с рыси на галоп. Элени, не спрашивая больше ни о чем, последовала за ним.

Через пару часов они прибыли к подножию довольно высокого холма.

- Нам туда, -указал он на вершину. - Предлагаю подняться без лошадей. Так это место лучше чувствуется.

Девушка пожала плечами и спрыгнула с коня. Поднимались в полной тишине. То ли для лучшего проникновения в окружающую обстановку, то ли князь просто собирался с мыслями, Элени не стала спрашивать, принимая чужие правила. Наконец ноги вынесли их к светлому неприметному строению, похожему на небольшую часовенку. Подойдя ближе, девушка заметила, что камень из которого она была сделана искрит серебром. Она передернула плечами и отошла.

- Отсюда началась история Мюрджена, - Янаур увидел ее реакцию, но сделал вид, что не заметил.

Элени осматривалась вокруг. Ее внимание привлекла, выточенная из того же камня, фигура сидящего на земле человека. Она обошла памятник и встала так, чтобы видеть лицо. Закрытые глаза, в каждой черточке безмятежность и умиротворение, мягкая полуулыбка на губах. Пальцы рук лежат на земле. Она помнила, так раньше делал брат, когда хотел слиться со стихией.

- Наверное, я сошла с ума, - осторожно начала Элени, - но он напоминает мне Дима.

- Тогда мы все здесь сумасшедшие, - Янаур встал у нее за спиной. – Это Таурил Иланди. Ваш.., наш далекий предок.

- Наш? – переспросила девушка, выделяя основное слово. Задумалась. – Я не помню среди нашего рода человека с именем Таурил.

- Я знаю, - мягко улыбнулся Эардоре и начал свой рассказ.

Он рассказал ей, кто такой Таурил Иланди, и как он пришел на эту землю, чтобы дать людям новую жизнь. О его глупой смерти из-за предательства и о том, как все было разрушено. О прямых потомках предводителя, получивших новые имена и о том, как они продолжали дело отца и боролись за свои идеалы и цели. Как ждали прихода нового мессии и что делали, чтобы ускорить это событие. И как тот наконец появился, но не так как хотелось, а со стороны врага. И что такого шанса нельзя было упустить. О своем тяжелом решении покинуть родной дом и потерять все то, что было дорого. О жизни на чужбине и новых познаниях, изменениях, которые происходили с ним под воздействием общения. Как мучительно было выбирать между завязавшимися узами дружбы и долгом, любовью к дому.

- Теперь понимаю, почему Дим так злится на тебя, - произнесла Элени, когда он закончил и замолчал.

Лицо Янаура помрачнело, и он отвернулся.

- Прости, - спохватилась девушка. Она положила руку ему на плечо, разворачивая, возвращая к себе. – Я вообще не о тебе. О вас двоих. Дим - он прямолинейный и импульсивный. Любящий расставить все по своим местам. Не терпящий лжи и предательства. А ты...

Она задумалась, подбирая слова. Положила вторую руку ему на плечо.

- Ты не ищешь в белом только белое, а в черном только тень. Ты всегда между. Словно на размытой границе между добром и злом, разрушая привычные понятия о том, что принято считать хорошим, а что плохим.

Надо признать – в самую точку. Ни отнять, ни добавить. Разве что он мог бы поспорить о бесконечной прямолинейности и бескомпромиссной правдивости Димостэниса, однако Элени видела в брате того, кого видела и это было нерушимо. Как она вообще пыталась или будет пытаться в будущем соединить свою жизнь с кем-то еще, если у нее на первом месте всегда один мужчина?

Он что ревнует?!

Лэрд едва удержался от возмущенного фырканья в свой же адрес, но все тень раздражения успела проскочить на его лице.

- Ой!- Элени словно только сейчас заметила, где лежат ее руки и залилась краской. – Прости!

Она отошла от него на несколько шагов и это нарочито подчеркнутое расстояние между ними лишь добавило ощущение неловкости. Янаур, у которого за несколько десятков аров перебывало в объятиях столько женщин, что он уже очень давно разучился смущаться любой близости, вдруг не смог найти нужных слов, чтобы вовремя сломать этот барьер несуразной растерянности.

- Наверное нам пора, - выдавил он из себя, - я и так задержал тебя.

- Да, - она быстро закивала, - но спасибо тебе. Это было очень познавательно.

Они начали спускаться вниз. Молчание давило.

- Твой отец так и остался в ссылке? – вдруг спросила Элени. Видимо, чтобы хоть как-то разрушить возникшее стеснение.

- За покушение на жизнь правящего князя ему полагалась смертная казнь. Я выпросил у Кари смягчение приговора. Это самое большое на что он может рассчитывать.

- Для такого жизнедеятельного человека жить в клетке, наверняка, тяжело.

- Знаешь, он не сетует, - говоря о привычных вещах, Янаур начал приходить в себя. – Засунув меня в колесо под названием вечное служение Мюрджену и уверившись, что теперь я уже точно не сбегу, он считает свое предназначение в этом мире исполненным.

Элени улыбнулась. Цепи наметившегося отчуждения начали рушиться.

- Чем он занимается?

Князь фыркнул.

- Объявил войну империи и на территории всего имения извел голубые нефриты.

У девушки округлились глаза.

- Сказал, что пусть этот сорняк радует глаза тех, кто не знает истинной красоты. Два ара он боролся с этим несчастным растением, пока и в самом деле оно, не приказав всем долго цвести, отправилось к Вратам Зелоса. Теперь назло врагам он разводит Золотой цветок. Что-то очень схожее с прежнем страдальцем, только желтенького цвета.

Элени уже открыто смеялась.

- Я не знаю зачем ему это нужно, - в голосе мужчины слышалось неприкрытое облегчение, - но в этом деле я руководствуюсь простым правилом: чтобы старик не делал лишь бы опять не начал благоустраивать мою жизнь.

Барьеры были разрушены и дальнейшее общение перестало быть в тягость. Разговор легко перескакивал с одной темы на другую. В отличие от лошадей, которые едва переставляли ноги, придерживаемые своими наездниками.

Янаур рассказал о себе и о том, как спасаясь от жесткого давления отца все свое детство и юность провел рядом с мамой в ее родовом имении. Да и достигнув аров самостоятельности, не спешил расставаться с привычной ему жизнью, пока Эардоре старший на ультимативных условиях не вытащил его во дворец для знакомства с правящим князем. Элени же больше говорила о своей жизни после того, как очнулась на обломках родового имения. О своих скитаниях и попытках начать новую жизнь. О том, как нашла родителей Энтони и узнала, что его мама умерла, а отец в одиночестве доживал свои дни. Как она осталась со стариком и помогала ему во всем, и как меньше чем через ар оплакивала еще одну потерю.

Заехали в один из постоялых дворов подкрепиться и набраться сил для дальнейшей дороги.

Однако несмотря на все ухищрения стены пограничной крепости все же предстали перед их взором, чему очень обрадовались скакуны, явно непривыкшие к столь неспешному передвижению.

- Прибыли, - Элени окинула взглядом неприступную твердыню, охраняющую долину, - спасибо, я почти не заметила дороги.

- Может, тебе просто не стоит уезжать? – невинно поинтересовался Янаур, - поверь, здесь тоже столько всего надо сделать!

- Спаситель, если ты еще хоть слово скажешь в этом ключе, я подумаю, что все это было по поручению Дима.

Князь поднял руки ладонями вверх.

- Упаси меня Зелос! Вставать между двух огней.

Она улыбнулась.

- Ты поедешь туда? – девушка указала на крепость.

- Нет, а то не выйду еще суток двое, - Янаур тяжело вздохнул, - сейчас мне надо быть в Антаклии.

- Ты потерял слишком много времени, уже и Талла ушла за небосвод.

Лэрд представил, что творилось во дворце весь уже прошедший день. Бегали растерянные везери, ожидающие конкретных указаний. Изнеможенный градоначальник, просидевший под дверью приемной с самого утра, скорее всего в компании с управителем Берса. Вдвоем им явно было веселее. Люди его службы, которым он назначил встречу еще с ночи. Разъяренная Кари, желающая получить ответы. А еще шесть-семь аров бешеной скачки назад.

О, Зелос Всемогущий! Когда он в последний раз вел себя столь безответственно? Да никогда! Сегодня было положено начало.

- Возможно, - ответил Янаур, одновременно отвечая на вопрос Элени и подведя итог своим мыслям, - но уже давно я не терял его с таким удовольствием. Скажу больше: буду ждать, когда ты вернешься и мы сможем это повторить. В Мюрджене еще полно интересных мест, а я знаю много занятных историй.

- Ловлю тебя на слове.

Девушка взяла в руки поводья и улыбнувшись на прощание, поскакала к крепости. Янаур подождал некоторое время, пока она скроется за воротами и тоже дал приказ своему скакуну трогаться с места. Только направился он не назад, как это можно было предположить, а в сторону, в объезд стены, туда, где был еще один мало кому известный вход в цитадель. Ему надо было потратить еще немного времени, чтобы завершить свою миссию.

Глава 32

Димостэнис защелкнул браслеты на запястьях. Ярким росчерком серебро сверкнуло на тонкой стали и ушло под кожу. Он снова расстегнул один из них и снял с руки. Безжизненный кусок металла. Повертел в пальцах и вернул на место. Тяжело вздохнул. Никак не получалось избавиться от ощущения, что добровольно надел на себя кандалы.

Внутри воронки ему не хватило внутренних ресурсов, чтобы разбить плетения, поддерживающие силу смерча. Так же как в библиотеке бывшего имения Дайонте он остался совершенно беззащитным перед формулами своих врагов. В закрытых пространствах, так или иначе отрезанных от прямого контакта с Таллой, он становился уязвим. Ему нужен был постоянный источник энергии, поддерживающий его вне зависимости от доступности светила. Дополнительная подпитка для его внутреннего импульса, который стал заменой хьярта. Какой бы дикой эта мысль не казалось поначалу. Что-то вроде амулета силы. И если он может делать это для других, то почему не сделать для себя.

Сталь, пропитанная его кровью и серебром – защита, вбирающая в себя энергию Таллы и не позволяющая соединиться с внутренним импульсом. Некая прослойка, разделяющая его самого и его вторую сущность. Мощь, которую его тело не может принять, сконцентрированная на внешнем носителе. Возможно, что именно так делали его далекие предки. Выход, который он сам так долго искал. Не кандалы, а неиссякаемый источник силы.

Уже по привычке Димостэнис бросил взгляд на дневник Вольмира. Он должен его открыть. Там он наконец найдет ответы на свои вопросы. Не хватало двух камней – Элсмиретте и Пантерри. Без их крови ему никогда не добраться до спрятанных там тайн.

Олайя тихо подошла сзади, мягко уткнулась носом в шею.

- Что это? – спросила она, указав на браслеты.

- Пока до конца не понял, - Дим пожал плечами. – Надеюсь – защита.

Олайя обошла его и встала рядом, неотрывно глядя в глаза.

- От самого себя?

Он вопросительно приподнял брови, попробовав улыбнуться.

- Ты все время разделяешь себя и свое серебро. Как две разные сущности.

Не получившаяся улыбка сползла с губ. Он никогда не говорил с ней об этом. Не мог преодолеть себя. Она и так жила в вечном страхе за него.

- Я права, - не спросила, припечатала Олайя. – Борешься с ним, как с врагом, пытаясь найти то, что сможет огородить тебя от него.

Ощущение кандалов вернулось с новой силой. Димостэнис молчал.

- Когда ты не контролируешь себя, когда не можешь ему противостоять, оно совсем другое. Той ночью, когда ты вернулся после смерча, оно пыталось помочь тебе, восстановить твои силы.

Дим нахмурился. Он не помнил тех сэтов. Ярх доставил его домой. Олайя на террасе, как обычно встречала его. Он считал, что провел эту ночь в ее объятиях. По крайней мере утром она была рядом.

- С чего ты взял, что Серебряный – твоя вторая сущность? Ты и есть – Серебряный.

Ее слова были неприятны. Он хорошо знал свои ощущения, когда серебро вонзалось в него, разрывая кожу и плоть. Сэты тяжелого восстановления и боли. Мучительные потери себя и неконтролируемый страх больше не вернуться.

Дим протянул руки, поймав Олайю в свои объятия.

- Как у тебя получается все обо мне знать? - шутливо спросил он, пытаясь сменить тему.

- Когда ты будешь любить меня так же, как я тебя – поймешь, - серьезно произнесла она, чуть отстранившись.

Она сбила его с толку. Пока он пребывал в замешательстве, ее губы настойчиво и бескомпромиссно прильнули к его. И Дим подумал, что эта та самая необходимая пауза, чтобы он смог найти достойный ответ.

Янаур Эардоре выглядел как человек, который не спал уже более двух суток. Ни дорогой безукоризненно скроенный по фигуре жилет, ни изысканная как всегда белоснежная рубаха, ни безупречно уложенная прическа волосок к волоску не скрывали следов бессонных ночей и усталости темными тенями, залегшими под глазами. При появлении Димостэниса все визитеры, находившиеся в его кабинете, повскакивали с мест, вытянувшись по струнке и не сводя с него благоговейных глаз. Дим замер и пока его поклонники под молчаливый приказ лэрда покидали комнату так и простоял бездвижной статуей.

Дим предвидел подобную реакцию людей на себя в ближайшее время, поэтому прибыл в имение князя еще до того, как Талла показалась на горизонте. Да и передвижение на ярхе избавило его, как он думал, от лишних проявлений эмоций в его адрес. Однако и охрана, дежурившая у ворот, и личная гвардия Эардоре, и прислужники, и визитеры те, кто ждал в приемной, и те, кто находился в кабинете у лэрда не обделили его столь абсолютно раздражающим и выводящим из себя вниманием.

- Ты можешь сделать так, чтобы на меня не смотрели как на.., - спросил Димостэнис, когда все наконец вышли и они с князем остались вдвоем.

- На Бога? - как всегда в своей насмешливой манере уточнил Янаур, помогая ему подобрать нужное слово.

Вот этого ничего не берет!

- Если тебе так нравится, - Дим прищурился.

- Сделать, чтобы не смотрели, не могу, - развел руками лэрд, - но могу устроить какую-нибудь торжественную мессу в твою честь, может всех попустит.

Димостэнис растянул губы в улыбке и сел на стул напротив князя.

- Элени ушла?

- Ранним утром, стараясь остаться незамеченной.

- Проводил?

Эардоре кивнул. На его лице отразилась некая внутренняя борьба.

- Что? – естественно Дим не мог этого не заметить.

- Я приставил к ней людей. Будут приглядывать, да и в случае чего, защита ей не помешает.

Пока он говорил, Димостэнис не спускал с него пристального взгляда.

- Для чего ты это делаешь?

- Тебе спокойнее будет. А значит, и всем нам, - Янаур развел руками.

Дим покачал головой, то ли недоверчиво, то ли слегка насмешливо.

- Она тебе что-нибудь рассказала?

Князь задумчиво пожевал губы.

- Сказала, что смерч - ловушка, подстроенная для тебя. Что ты не должен был из нее выйти.

То, что это была ловушка, сомнений не было. Кто-то сотворил этого монстра, без жалости положив на алтарь жизни тысячи людей, ради того, чтобы избавиться от Серебряного. Каждую мену, каждый миг Дим думал об этом. Кто-то, кто точно знал, что он войдет в эту воронку. Кто-то, кто был уверен, что он не сможет распутать узлы. Кто-то, кто не сомневался в том, что он не оставит людей погибать, спасая лишь свою жизнь. Испуганные глаза Элени. Прости.

- Думаешь, это те незнакомцы, которые приходили к Элени на постоялом дворе? - прямо спросил Янаур, не дождавшись разъяснений.

- Значит, тебе, - Димостэнис выделил последнее слово, - она о них рассказала.

Князь не хотел вступать в разбор сложных отношений между братом и сестрой, это было не его дело. Однако он и не хотел, чтобы кто-то столь могущественный, кто играючи может сотворить столп ветра высотой более чем тысяча еров, в следующий раз, когда захочет свести счеты со своим врагом, ставил на кон Мюрджен и жизнь его жителей.

- Я перекрыл все выходы из Антаклии, - произнес он, - дороги тоже контролируются. Их нельзя упустить.

Лицо Димостэниса приобрело скептическое выражение. Эардоре в раздражении расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Воздух, как смола. И в глазах постоянно рябит. Что-то он стал сдавать. Раньше он мог продержать без сна гораздо большее время. Горло сдавило. Янаур положил руку на шею, пытаясь откашляться. Зацепился взглядом за глаза Серебряного.

Димостэнис прыгнул. Упруго оттолкнувшись от пола, он перелетел через стол, хватая лежащий нож для бумаг и швыряя его за спину князя. Положил пальцы, окутанные мерцающими искрами Эардоре на шею, срывая энергетическую удавку. Янаур с шумом втянул в себя воздух, закашлялся. Дим исчез на террасе, следуя по цепочке кровавых следов, оставленных на ковре.

Эардоре тяжело дышал. Воздух по-прежнему был слишком тяжел и неповоротлив. Рябь, которую он заметил несколько мен назад, стала разрастаться. Теперь по комнате словно гуляли волны, то накатывая, то вновь отступая. И в этом движении стало возможным разглядеть неясное очертание человеческой фигуры, которая то становилась более заметной, то вновь исчезала. Князь потянулся к столу, где в одном из ящиков у него лежало оружие. Медленно и тягуче, словно он вдруг попал под воду, где надо постоянно преодолевать давление стихии. Он выпустил на кожу весь свой энергетический запас, опустошая хьярт. Наконец, пальцы нашли металлическую рукоятку.

Сильный ветер ударил в спину и краем глаза Янаур успел заметить росчерк серебра, ворвавшегося в комнату. Волны замкнулись, блокируя атаку. Серебряный появился на пороге комнаты, мгновенно оценивая обстановку и успел упасть на пол, уходя от направленного на него удара. Стол разлетелся в щепки. Димостэнис вскочил на ноги, и резко вытянул вперед руку с раскрытой ладонью. Словно ударил кого-то невидимого. Плотный комок серебра врезался в мерцающую тень. Дернулась, сильно откидываясь назад голова, взлетели вверх ноги и на пол со всего маха упал вполне материальный человек, явно состоящий из плоти и крови. По крайней мере последняя текла ручьем из разбитого носа. Дим ринулся к нему. Волна воздуха снесла его в сторону. Серебряный успел увернуться от основного удара упругой струи. Он чуть сбился с шага, когда новая атака подняла его в воздух и швырнула об стену. С потолка посыпалась мелкая крошка. По стене, разрывая шелковое покрытие бежали трещины. Воздушник уже стоял на ногах.

Янаур вспомнил, как сумел остановить Снежных, когда те напали на Элени. Он еще тогда понял, что они не любили энергии других стихий. Он сплел похожее плетение, только сейчас к огненной формуле добавил силу земли. Как кандалы набросил на щиколотки и запястья. Незнакомец запнулся, перевел взгляд на новую помеху. Эардоре накинул новые цепи еще и на ноги, лишая врага возможности двигаться.

Одна из энергетических петлей лэрда зацепилась за кожу пленника, вырывая куски плоти из запястья. А в следующее мгновение огненная змейка обернулась несколько раз вокруг шеи врага, врезаясь острыми шипами. Тот взревел и рванул сковавшие его плетения. В воздух полетели капли крови.

Серебряные линии, оплетающие тело, приняли основную мощь атаки врага на себя. Уверенный энергетический фон, идущий от браслетов, защитил от ударов и падения с высоты. Правда Димостэнис не мог не признать, что неожиданная помощь князя пришлась очень кстати, хотя он и понимал, что подобные плетения не способны стать для этого монстра особой помехой. Но выиграть немного времени они смогут.

Первые лучи Таллы робко показались из-за линии небосвода. Импульс бешено бился в груди. Браслеты приняли на себя силу просыпающийся звезды. По запястьям, по кистям рук, по пальцам пробежали серебряные линии, переплетаясь между собой, закрывая кожу, словно перчатки.

Эардоре распятый на стене выдавливал из себя последние крохи силы, пытаясь защититься от воздушного потока. Воздушник, видя плачевное положение дел у почти поверженного противника, подошел совсем близко, когда лэрд неожиданно ударил заготовленным плетением. Мелькнул холодный блеск стали. Незнакомец схватился за лицо. Димостэнис увидел, торчащий из глазницы стилет и хлещущую сквозь пальцы кровь, смешанную еще с какой-то жидкостью. С яростным криком мужчина повернулся к князю, подняв руку на которой бился импульс чистейшей энергии, способный уже точно размазать лэрда по стене.

Серебряное лассо накинутое на кисть, перенаправило поток силы, и та ушла вверх, проделывая в потолке дыру немалых размеров. Следующим движением Серебряный вывернул попавшую в ловушку руку назад и резко задрал вверх. Вырывая из сустава.

Воздушник забыл о князе и повернулся к своему заклятому врагу. Энергия волнами исходила от него, поднимая слои воздуха, так что предметы то исчезали в этом мерцающем мареве, то вновь появлялись. Димостэнис поднял руку вверх, к Талле, пытаясь создать свой смертоносный жезл, и ринулся вперед. Противник без глаза и почти без руки, которая бездейственной плетью висела вдоль тела, оставался по-прежнему силен и без сомнения опасен. Воздух сминался вокруг него и дрожал. Растягивался как тягучая смола, искажая реальность. Выворачивалась изнанка мироздания. Невыносимой мощи энергия давила, прижимала к полу.

На полу корчился Эардоре и Дим понимал, что, растратив все свои силы, тот долго не выдержит подобного давления. Создать жезл никак не получалось. Он раскинул руки в стороны, вытягивая из изломанных пластов воздуха серебряные нити. Искрящаяся сеть упала на воздушника, закутывая его словно в кокон. Пленник забился внутри сковавших его пут. Димостэнис подошел ближе. Протянул руку, рванул ворот рубахи, вытащил висящий на шее продолговатый, прозрачный камень. Незнакомец дернулся. Так что несколько узлов сети разошлись, и он почти успел вынырнуть из ловушки. Димостэнис с непередаваемым наслаждением сжал пальцы на кристалле. На ощупь он был как обычный камень. Гладкий, чуть прохладный. Неожиданно очень твердый. Одна из граней больно впилась в палец, оставляя порез на коже.

В единственном оставшемся глазу незнакомца сверкнуло презрение, затмив даже тот бездонный океан ненависти, который плескался там до этого.

- Ты – не истинный, - брезгливо выплюнул он. – Столько сил было потрачено и все напрасно. Ты - не Разрушитель. Как и твои предшественники – очередное выродившееся отродье.

Дим едва удержался, чтобы не пнуть оратора, решив не опускаться до подобной мелкой мести.

- Извини, что разочаровал, - он положил кристалл в карман куртки, при этом не упустив жадного взгляда своего врага, проследившего за его действиями. Сильнее затянул искрящиеся путы и осмотрев еще раз свое творение пошел ко все еще лежащему на полу князю. Осторожно перевернул его на спину. У Эардоре было абсолютно восковое лицо с синей полоской губ.

- Янаур, - позвал он лэрда, положив пальцы на шею, пытаясь поймать пульс. – Ян!

- Ты все же знаешь мое имя, - прошептал тот, не открывая глаз.

Димостэнис стиснул зубы. С облегчением чувствуя, что его отпускает. Если у пострадавшего есть силы на его идиотские шуточки, значит явно жить будет.

Эардоре глубоко дышал, жадно втягивая в себя самый обычный воздух. Лопнул пузырь вакуума, в котором они до сих пор находились. Князь схватился за уши, со стоном вновь скрючиваясь на полу. Димостэнис тоже невольно поморщился. В кабинет ворвались звуки, которых так не хватало. Крики из-под окна, дикий грохот из-за двери, бренчание оружия.

Янаур медленно подтянул колени и сел, сжимая голову двумя руками, будто боялся, что она расколется на несколько частей.

- Что с этим? – лэрд скосил глаза в сторону связанного воздушника.

Со стороны коридора безуспешно пытались выбить дверь. Покореженная, она никак не желала поддаваться и мертво стояла на своем месте. К тому же почему-то закрытая на засов. Однако Дим точно помнил, что ни он сам, ни князь не делали этого. Серебряный замер, повинуясь своему встрепенувшемуся чутью. Навязчивый гул, все это время стоящий в ушах не был последствием удара звуковой волной.

Димостэнис подскочил к Эардоре, рывком подняв того на ноги и со словами: «быстро уходим», потащил князя к окну. Надо отдать должное лэрду, тот даже не думал сопротивляться либо же задавать глупые вопросы. Перевалился через подоконник и, не медля, вслед за Димом прыгнул на спину поджидающему их ярху.

- Что за..! – порыв ветра, хлестнувший по лицу, не дал ему закончить фразу.

На них накатывала волна. Почти прозрачная, состоящая из тугих, плотно прилегающих друг к другу потоков воздуха. Она едва заметно переливалась и мерцала. То выпячивая свои светло серые бока, то вновь опадая, она со сверхъестественной скоростью неслась на них.

На мгновение Дим вспомнил другую волну, уничтожившую целый мир.

… - Он ничего не сделал, чтобы спасти этот мир.

- Он чувствовал и позволял ему медленно умирать…

Серебряный поднял руку вверх, пытаясь вновь достучаться до Таллы и сотворить жезл. По кисти поползли серебристые линии и ушли под браслеты. Заискрила энергия, накопленная в металле. На ладонях образовались сгустки серебра, но того чего он ждал, так и не произошло. Димостэнис швырнул несколько плетений в волну, пытаясь разрушить ее целостность. Из образовавшихся прорех вырвались тугие струи воздуха. Вышибло несколько стекол, разлетелась одна из колонн, покачнулось и с треском начало заваливаться дерево.

Первый камень вылетел из воздушной завесы, едва не сломав крыло ярха. Дарк возмущенно рыкнул и сдал в сторону, унося своих наездников от следующих двух булыжников размером с человеческую голову. Четвертый снаряд упал на особняк, проламывая крышу.

Воздух серыми клочьями тумана расползался в стороны, обнажая взору серо-черное облако, с сыплющимися из него камнями.

- Держитесь, лэрд, - крикнул Димостэнис и резко направил ярха вверх.

- Что ты задумал? – Янаур выставил защиту из тесно переплетенных четырех стихий. Очередной вылетевший из тумана булыжник чуть не раздробил ему плечо.

- Простите, ваша светлость, но придется пожертвовать вашим теремком. Попытаемся выпотрошить этот мешок с сюрпризами над твоим поместьем, чтобы это все не ушло в город и не сделало то, что не получилось у смерча. Кто-то очень настойчиво пытается разрушить город.

- Или кое-кого убить, - мысленно закончил Эардоре, проклиная всех чертей Бездны, что послали эту напасть на его землю.

- Стой!!! Надо предупредить… – князь рванулся назад, пытаясь дотянуться до окна и не удержавшись, слетел со спины ярха. Серебряная нить перехватила его поперек тела, останавливая падение и он успел схватиться за какие-то костяные наросты рядом с нижними конечностями животного.

Летун несся вдоль облака. Потоки воздуха захлестывали, пытаясь растереть его между энергетическими пластами. Серебряный резал энергетические путы, потроша серый туман, вырывая из него его содержимое. Шквал ветра смял Дарка и его седоков, закружил в воздухе. Начался камнепад, грозя затянуть в свою круговерть вставших на его пути. Димостэнис разбивая яростное течение стихии, прокладывал ярху путь в сторону. Булыжники, ломая деревья ухоженного сада, задние постройки, гостевые домики и парадную часть особняка ввинчивались в землю. Летун уворачиваясь от летящих комьев земли и осколков камней, бешено махал крыльями, изо всех сил рвался из смертельной ловушки, разрывая петли воздуха, затягивающие его назад.

Димостэнис схватил князя за рукав куртки, вытягивая того на спину ярха.

- Я же сказал, держись!

- Хорошая шутка, - проскрипел Янаур, вытирая с лица кровь из рассеченной брови. Острые пластины брони ярха прорезали пальцы почти до самой кости, и он со стоном сжал ладонь, пытаясь остановить кровотечение.

Князь обернулся посмотреть на свое разрушенное имение. Ярх, не сбавляя скорости, летел вперед.

- Мы куда? – спросил Эардоре, поняв, что они не снижаются.

- След, - Димостэнис напряженно всматривался в пространство впереди себя. – В более глубоких пластах остались отметины. Если сейчас спустимся – упустим. Как только я пойму откуда он идет или смогу зафиксировать - спущу тебя на землю.

Янаур оторвал лоскут рубахи и скомкав приложил к раненой ладони.

- Сильно досталось? – Димостэнис обернулся на мгновение, через плечо глянув на своего попутчика.

- Думаю, что жить буду, - сквозь стиснутые зубы ответил лэрд.

- Любая глупость, даже совершаемая во имя героизма, должна быть наказуема, - нравоучительно изрек Дим, - чем бы ты смог кому помочь в сложившейся ситуации?

Янаур глубоко втянул в себя воздух, подумав, что основной дар впереди сидящего человека – это умение выводить из себя окружающих его людей, доводя их до белого каления.

- Кто они такие? – он подавил бешенство, решив не вступать в словесные перепалки. Слезы градом лились по лицу. Ветер хлестал по щекам. Самый обычный ветер! Стихия, разорванная на нити. Ее можно было брать. Ей можно было подпитывать хьярт. Пополнить истраченный резерв энергии и залечить раны. – Что вообще это было? Никогда не встречал людей, умеющих прятаться в воздухе и выворачивать его наизнанку. А уж тем более перемещать подобные каменюки! Да еще в таком количестве!

- А тех, кто умеет живых людей превращать в ледяные скульптуры раньше встречал? – получил он встречный вопрос.

Ярх резко взмыл вверх. От неожиданности князь клацнул зубами и все же схватил наездника за куртку.

- Я много думал над этим и пришел к выводу, что Аборигены они в первую очередь не повелители льда, они властители воды. Только пользуются силой стихии не так как привыкли и умеем мы, они научились проникать внутрь энергетических нитей и менять их структуру. Я не знаю, как это возможно, но думаю, что именно так это и происходит.

- Я пришел к такому же выводу, - согласился с ним Димостэнис, - а те, с кем мы столкнулись только что – такие же хозяева только своей стихии. Они познали воздушное пространство настолько глубоко, как никто из нас никогда не сможет этого сделать. Они могут находиться в глубинных пластах энергопотоков, управляя и подчиняя их себе. И даже перемещать там предметы, судя по тому с чем мы только что столкнулись.

- Что такое их дар? Сложно представить человека, выдерживающего подобную мощь.

Ярх постепенно набирал высоту. Разговаривать в таких условиях было трудно и приходилось все время орать, чтобы быть услышанным собеседником.

- Мне кажется, что они не владеют даром в том понимании, к какому привыкли мы все. Я пока не понял их сущность и как они смогли достичь подобного мастерства. Может… они и не люди, - осторожно произнес он, не зная, как на подобные слова отреагирует лэрд, - воплощение стихии в физической оболочке.

- Как ты? - спросил Эардоре и по тому, как напряглась спина собеседника, понял какую глупость совершил. Слишком много всего произошло за последние сэты, не было сил ни какие дипломатические ухищрения. – Я хотел сказать…

- Мой дар – энергия Таллы, - холодный голос резанул не хуже любого порыва ветра, - ее мощь позволяет подчинять себе остальные стихии. Именно этими принцами я руководствуюсь в своей работе с энергопотоками Элиаса. Я – не один из них!

С ярха не сбросил, и на том спасибо.

Димостэнис напряженно вылавливал тонкую нить, умело спрятанную в потоках воздуха. Если бы он не столкнулся с подобным совсем недавно, то возможно сейчас ничего и не заметил. Откуда они вообще взялись? Аборигены, теперь воздушники, две стихии, два повелевающих ими клана. Столько аров никто ничего не знал о них, об их истинной сущности. И вот тебе раз! Они безнаказанно убивают людей, играют жизнями обычных мирных граждан. Выпячивая на показ свой неизведанный дар и небывалое мастерство. А что значат эти странные кристаллы?

Дим боялся спугнуть удачу. Ведь раньше он никогда не слышал о людях, живущих на Элиасе и обладающих подобными способностями. Возможно, что они и не с Элиаса вовсе. А значит это могут быть те самые незнакомцы, которых он ищет.

Нить следа все так же мерцала впереди. Впрочем, довольно скоро он перестал нуждаться в путеводителе. Внизу все было хорошо знакомо. Этим маршрутом он летал несколько раз на дню и отлично знал, как выглядит дорога ведущая к дому на скалах. В глазах потемнело. Дим резко направил ярха вниз.

- Что случилось? – крикнул Янаур.

Димостэнис не ответил, но вскоре князь и сам понял, когда ярх снизился достаточно для того, что различать окрестные места.

- Эта дорога к твоему дому?

Сквозь ревущий в ушах ветер сложно было что-то услышать, а уже тем более стараться перекричать.

- Ты уверен? – спросил лэрд, когда ярх завис в ере от земли. – Я смогу тебе помочь. Я уже почти восстановился.

Дим не был уверен в своем решении, к тому же и в самом деле чувствовал плотную энергетическую ауру своего спутника. И помнил недавний бой, где без помощи Эардоре он явно не справился бы со свалившимся на их головы нежданным гостем.

- С двойным грузом ярх летит слишком медленно, - его слова потонули в потоках встречного воздуха, когда ярх рванул в небо.

Димостэнис уже почти не высматривал нить, его желанием было лишь – успеть. Когда-то он уже безнадежно опоздал и все пошло кувырком, теперь надо поймать время за хвост и не дать ему убежать. Иногда он краем глаза все же ловил переливчатый узор, вплетенный в воздух, в надежде, что тот свернет и укажет ему другой путь, но его упорно зазывали в свой же дом.

Сердце бешено стучало, когда наконец он увидел знакомые очертания гор, море. Дим еще чуть подогнал ярха, который и так выжимал из себя все силы. Надо было успеть. Теперь он внимательно вглядывался в пространство вокруг, стараясь найти еще знаки, которые выдадут присутствие его новых знакомцев.

Вскоре уже был четко виден дом. Еще чуть- чуть и взору откроется терраса, на которой Олайя всегда ждала его, неважно сколь долгой была разлука или в какое время суток он прилетал. Летун сделал еще несколько взмахов крыльями. Вот она – бесконечная синяя даль, выступ скалы, терраса…

Пустая.

Димостэнис до хруста стиснул зубы. Не дожидаясь пока ярх опустится, спрыгнул вниз, довольно жестко приземлившись на камни.

- Лала! – закричал он.

- Олайя! – в доме тоже никто не откликнулся.

Обежав комнаты, он вновь вернулся на террасу. Она стояла у самой кромки моря, рядом лежал птенец ярха. Судя по тому, как была неестественно вывернута у него шея, тот был мертв. Рядом с дикими криками кружили ярхи, не осмеливаясь спуститься. Волны прибивали к берегу, наскакивали на песок, оставляя на нем белую пену, которая тут же исчезала, а следом накатывала новая. Больше всего пугало, что Олайя была по щиколотку в воде. В платье и судя по всему в обуви. Рядом на самом берегу, уже знакомо мерцал переливался воздух.

Димостэнис перемахнул через ограждение, как обычно на ходу, выставляя защитное плетение для комфортного приземления. Сделал шаг и чуть не налетел на темную, неясную фигуру. Скорее почувствовал, чем увидел еще одну за спиной.

- Что вам надо? – резко спросил он. – Отпустите ее. Я уже здесь, она вам не нужна.

- Ты нам тоже не нужен, Серебряный, - ответил тот, которой был спереди. Димостэнис почувствовал сильный выплеск энергии, а потом словно приоткрылся занавес в, казалось бы, сплошном полотне мироздания, и из глубин плотно прилегающих друг другу энергетических слоев вынырнул обладатель голоса. – Ты – не истинный.

Возможно в другое время Дим был бы поражен увиденному или попытался разобраться в новом, навешенном на него ярлыке, но сейчас Олайя уже делала еще один шаг в пучину и все остальное ему было безразлично.

- В тебе нет силы Бо.

Дим скосил глаза, почуяв сбоку еще один силовой импульс.

- Ты нам не интересен и не страшен.

Именно поэтому его не страшного, не истинного и не имеющего какого-то бо, окружили превосходящими силами, да еще взяли в заложницы беззащитную, слабую женщину без малейшей искры дара. Последнего он им не забудет и не простит никогда.

Однако сейчас не в его интересах было влезать в драку.

- Зачем же вы пришли?

- Нам нужен вергил.

- Кто?!

Олайя зашла в море почти по колено. Дим попытался задавить отчаяние, чтобы не наделать глупостей.

- Вергил – это проводник, - ответил голос сзади.

Дим резко обернулся. Второй воздушник почти полностью материализовался, оставалось лишь мерцающее пятно сбоку и на берегу.

- Ты взял кристалл у нашего брата, - наконец по-человечески пояснил первый.

Димостэнис вытащил из кармана куртки продолговатый невзрачный камень. Что же это такое? Если ради этой штуковины устроили такой переполох?

- Где гарантии, что вы не причините ей большего вреда? - кивнул он в сторону Олайи.

- Нам не нужен ни ты, ни твоя женщина, - фыркнул тот, кто стоял сзади.

- Ты можешь лишь в бессилии смотреть как этот мир катится в Бездну и исчезнуть вместе с ним, - подхватил его слова первый. – Мы завершим этот цикл. Теперь наша очередь.

- Так же как дали погибнуть другому миру? - зло, сквозь сжатые зубы, бросил Дим. – Обвинив в этом меня?

Незнакомцы переглянулись. На их лицах застыло непонимание.

- Вергил! – напомнил ему один из них.

Дим швырнул кристалл ему под ноги.

- Это все? - уже еле сдерживаясь спросил он.

Первый поднял камень, внимательно осмотрел его и начал исчезать в воздушных слоях. Димостэнис уже не стал смотреть, что станет делать ни второй, ни тот, который так и не вышел из своего укрытия. Он бросился вперед.

На море поднялся ветер. Олайя была вся мокрая. Очередная волна накатила по самые плечи. Холодные брызги падали на лицо, волосы. Димостэнис почувствовал плотные энергетические связки, неразрывными кольцами вьющиеся вокруг. Серебряная перчатка уже накрыла кисть, пальцы. Он без труда разорвал враждебные плетения. Олайя обмякла и он, подхватив ее на руки, стал выходить из воды. Мимо волны пронесли маленько ярха. Два летуна с утробными, горестными криками кинулись в море к своему мертвому детёнышу.

Дим донес Олайю до дома, снял с нее мокрое платье и уложил в постель, укутав в одеяло, чтобы она смогла согреться. Сам сел рядом постоянно прокручивая в голове события минувших дней, начиная со встречи с Аборигенами в Мерзлых землях и их собратьями во дворце Эардоре.

И чем больше он думал, тем яснее понимал, что все произошедшее никак не складывается в одну четкую картину. Он уже почти не сомневался, что встреча во льдах была спланирована и разыграна, как по нотам. Театр одного актера. Где главную и самую предопределяющую роль играла его новая знакомая.

Думая о той встрече, Дим постоянно задавался вопросом: для кого она играла. И чем больше размышлял, тем яснее приходил к одному, как ему казалось верному выводу – не для него. Этот спектакль был разыгран для ее спутников. Она в чем-то хотела убедить именно их.

Но самой неприятной была мысль, что своей цели эта дрянь добилась. И он проиграл этот раунд. И как ни крути – это было очень неприятно. И самое плохое в этом было то, что он не знал к каким последствиям это все приведет.

Скорее всего ураган, нападение на дом Эардоре, покушение на Олайю как раз и были звеньями одной и той же цепочки. И он проигрывал раз за разом, как слепой котенок, которого постоянно тыкают носом в совершенные ошибки и ждут, когда же он уже наконец по-настоящему оступится и свернет себе шею.

Олайя зашевелилась, сбрасывая с себя одеяло. Медленно села, потерянно смотря вокруг себя.

- Дим? Ты здесь? Я тебя не почувствовала.

- Ты спала, - он искренне улыбнулся, надеясь, что сумел спрятать свой еще не остывший страх за улыбкой и беззаботным тоном. – Я сам удивился, когда не встретил тебя на террасе.

Она покачала головой.

- Все же странно, - Олайя непонимающе потрогала легкое ночное платье, которое он в спешке надел на нее.

- Твое платье было мокрым, - Дим неопределенно махнул рукой в сторону, где лежала ее одежда. – Я подумал, что тебе может быть некомфортно или не дай Боги – простудишься. Ты была у моря?

Она нахмурилась. Потом закрыла лицо ладонями и какое-то время так и сидела. Димостэнис в длинный счет, который он обязательно выставит воздушникам, включил и эти тяжелые мгновения. Ее болезненную растерянность, его подлое вранье, невозможность по-настоящему помочь ей.

- Закричали ярхи. Они кружили у самого берега. Я спустилась посмотреть и увидела маленького детеныша. Он был мертв. – Олайя подняла на него испуганные глаза.

- Родная моя, - мягко произнес он, подсаживаясь к ней на кровать и беря ее ладони в свои руки. - Ты же сама знаешь, какие они непоседы. То лапы себе подворачивают, то крылья ломают, вечно лезут куда не надо. Ты сама постоянно возишься с ними, залечиваешь раны. Этому не повезло чуть больше. Ты не спала сегодня всю ночь. Ты устала, Златовласка. Тебе просто надо отдохнуть.

Олайю начало ощутимо трясти.

- Чччуть бббольше, - клацая зубами, повторила она за ним, - он сссвернул сссебе шшею.

Неизбежная реакция человека, особенно без дара на энергетическое воздействие. Дим укутал ее в одеяло, притянул к себе.

- Почему ты здесь?

- У Эардоре то одни проблемы, то другие, - легкомысленно отмахнулся он. – Надоело. Устал. Соскучился. Захотел побыть с тобой.

Шептал он, гладя ее по волосам.

- Ты меня обманываешь.

- Я никогда тебе не вру. Мы же договорились.

Он ласково шептал ей на ухо все, что приходило в голову. Олайя чуть расслабилась, перестала дрожать и уснула под его баюкающий голос.

Уже вечером, когда улеглись все недоразумения, страхи, тревоги, Димостэнис будто бы между делом предложил:

- Не хочешь повидать Бренну? Через несколько дней посол князя Фельсевера возвращается домой. Ты могла бы присоединиться к нему.

Олайя покачала головой.

- Очередная попытка избавиться от меня?

- Переживаю, что ты здесь одна и скучаешь. Возможно скоро мне придется покинуть тебя на какое-то время.

- Ты уходишь? – встрепенулась она.

- Временное затишье, так или иначе подойдет к концу, - невыносимо тяжело было говорить об этом, тем более в такой момент. – Так как насчет путешествия?

- Ты-то сам как думаешь? – ее губы изогнулись в дразнящей улыбке.

- Ты будешь ждать меня здесь.

- Только в нашем доме или рядом с тобой я в полнейшей безопасности. Просто поверь в это.

Дим подавил в себе тяжелый вздох, совсем не приличествующий этим беспечным мгновениям.

[1] Варна – теплый период после сезона непогод.

Часть 18 Заключительная

Глава 33

Эардоре прибыл в дом на скалах уже ночью. Димостэнис был готов к этому, даже предупредил Олайю, чтобы та не волновалась. Поэтому, когда услышал, как гудят растревоженные защитные плетения, вышел встречать хоть и незваных, но ожидаемых гостей.

- Что у тебя? – резко спросил князь. За его плечами стояли двое, затянутые в броню четырёх стихийных аур. Сам Янаур был словно сжатая пружина.

- У меня ночь, - насмешливо, с холодком ответил Дим, ненавязчиво ставя лэрда на место. – Вы, ваша светлость, сами не спите и другим не даете.

Эардоре сделал знак своим людям и те отступив на несколько шагов растворились в темноте.

- След был ложным? – казалось князь не обратил ни малейшего внимания на тон собеседника.

Хозяин дома внимательно посмотрел на своего ночного гостя.

- Нет, - растягивая слова ответил он, - они были здесь. Им нужен был кристалл, который я взял у одноглазого.

- И все?

- Они взяли в заложницы Олайю, - не стал скрывать Дим, - как такового разговора не получилось.

А еще поселили тень сомнения в его душе. Если до последней встречи с воздушниками он был почти уверен, что они имеют отношение к тем незнакомцам, которых Димостэнис так страстно желал отыскать, то сейчас он уже не был так в этом уверен. Он хорошо помнил выражение непонимания на их лицах, когда сказал о гибели чужого мира. Они об этом ничего не знали. Либо мелкие пешки, вроде него, либо все эти стихийщики еще одна неизведанная ранее сила, которая нарисовалась в их мире и от которых стоит ждать больших бед. Ничего хорошего от них он точно не ожидал. Еще очень тревожило наличие похожего кристалла у Элени. И ее схожий с носителями этих амулетов дар.

Лэрд, не подозревая о ходе его мыслей, немного выдохнул.

- Лошади – не ярхи. Да еще всех моих вертеров раздавило этой чертовой грудой камней.

- Каковы общие потери?

Янаур поднял глаза в темное небо.

- Как я уже сказал, стойла в пыль растерты. Погиб конюх. Скорее хотел помочь четвероногим бедолагам. Еще двое пропали, но есть предположение, что их вообще не было в имении. Эта груда булыжников засыпала мне половину имения. Ее теперь легче как-то оформить, прорубить в ней ниши и сделать дом наподобие твоего, чем растаскивать.

Димостэнис внимательно посмотрел на лэрда. Тот был взвинчен и явно чем-то сильно расстроен. Вряд ли он так убивается о потере вертеров. Конечно, жаль коняшек…

- Что случилось, князь? – прямо спросил Дим, не желая терять время на ненужные вступления.

- Имперская армия заняла Переход Туманов. Они выбили нас оттуда как пробку из бутылки. Теперь основной путь сообщения с Эшдаром закрыт для нас. К тому же они нашли еще один проход сквозь скалы. Мы пользовались им для более быстрого перехода. Не самый удобный путь, но скрытый от посторонних глаз.

- Значит не очень он был скрыт, раз его нашли.

Янаур тяжело провел ладонями по лицу.

- Почти два семидневья назад Братство устроило облаву на беженцев, перебирающихся из Астрэйелля в Фельсевер. Погибло десять человек. К счастью все те, кто это организовывал - опытные люди, у них есть свои осведомители, которые и предупредили их о готовящемся покушении. Они сумели спастись сами и спасли еще более двух десятков человек. В течение последних десяти дней было потоплено семь баркасов, вроде того, который подобрал вас с принцем в нейтральных водах и доставил к границам Мюрджена. Кто-то методично шаг за шагом обрезает нам нити сообщений с Астрэйеллем.

- Ты хотя бы догадываешься кто это?

Эардоре раздраженно всплеснул руками.

- Круг людей, который знал о последних происшествиях достаточно широк. Горным перевалом мы пользовались последние несколько аров для поставки оружия и людей в Эшдар. Маршрут для переправки людей из Астрэйелля в Мюрджен обслуживался «тенями», только на баркасах работало более десяти человек. Конечно же круг заметно сужается, если предположить, что предатель один и он знает обо всех направлениях. К тому же я уверен, что именно он организовал вашу встречу с императором в той злополучной таверне.

- У тебя нет совсем никакой зацепки? - Димостэнис прикусил губу. Странно и очень непривычно было видеть лэрда, теряющего нити контроля за происходящим и не знающим, как их заново связать.

- Я знаю, что уже несколько миноров его величество имеет тайные встречи в одном маленьком домике почти в самом пригороде Эфранора.

Дим фыркнул.

- В чем здесь необычность? Очередная страсть Аурино. Сколько его знаю, столько и существуют подобные домики.

- В том-то и дело, что любая страсть его величества не является больше ни для кого секретом, - фыркнули в ответ. – Быть любовницей императора – модно, престижно и очень выгодно. Что для свободных девиц, что для состоящих в семейном союзе. Первые после отставки находят себе блестящую партию, избранники вторых делают быструю карьеру.

- О времена, о нравы, - лишь смог вымолвить Димостэнис, который даже представить не мог подобную распущенность там, где не так уж много аров назад влюбленные даже боялись посмотреть друг на друга, а за самый невинный намек можно было схлопотать наказание вплоть до ссылки или лишения каких-либо привилегий и прав.

- Император устраивает тайные встречи с некой неизвестной личностью, - продолжил Эардоре свой отчет, - было выявлено, что та приезжает на закрытом экипаже, укутанная в плащ с ног до головы, дом оцепляется братьями, так что мышь не проскочит, любая попытка проникновения пресекается стрелой в сердце или кинжалом по горлу. Они никогда не проводят там ночь. Скорее это место для встречи. Потом император сажает свою гостью на ярха, и они улетают в неизвестном направлении.

- Из этого следует, что информатор – шакт.

Янаур, который до этого нервно ходил туда-сюда и пинал, попавшиеся под ноги камни, остановился как вкопанный и повернулся к собеседнику.

- Издеваешься?

Дим покачал головой.

- Проговариваю. Исходя из того, что ты мне рассказал, тайный посетитель его величества не обязательно должен быть женщиной. Скорее это даже сделано специально для запутывания следов.

- Или же гость – не сам осведомитель. Скорее всего обычная девица для передачи информации. Потому что какое-то время они в этом домике все-таки проводят.

- Не густо, - подвел итог Димостэнис.

- Если бы подобное происходило в Мюрджене, я бы уже выследил место приземления этого ярха и личность второго ездока. В Астрэйелле у меня нет столько людей. Попробую зайти другим путем.

Дим кивнул, ожидая, что это вся информация на этот сэт.

- У меня есть и хорошие новости, - не оправдал его чаяний князь. – Несколько дней назад из похода на Холодные Острова вернулась императорская эскадра. Вернее то, что от нее осталось.

- И? – Димостэнис с трудом скрыл свое удивление. Что там могло вернуться, после такого разгула стихии?

- Флот империи, базирующийся на западном побережье уничтожен. На основную же базу около Нэрнсты вернулось несколько судов в довольно плачевном состоянии. На данный момент морские границы Астрэйелля обескровлены и беззащитны. Сейчас самое время начать действовать.

Дим с нескрываемой тоской обернулся на дом. Он был не прав: временное затишье не подходило к концу. Оно уже осталось в прошлом.

- И я даже знаю с чего нам следует начать.

Его величество Аурино Эллетери оставив шумную толпу придворных, жарившихся с ним в летнем саду в полуденный зной, прошел в беседку со всех сторон обросшую кустами роз, дающих помимо остальных благ еще и отличную защиту от палящих лучей Таллы. Разодетые кавалеры и дамы без устали обмахивающиеся всевозможными веерами, не отрывая глаз смотрели на своего правителя с надеждой ожидая любого его знака, указующего на того или иного счастливчика, которого он возьмет с собой в тенистый оазис.

Однако император хотел побыть один. Он, делая вид, что не замечает направленных на него вожделенных взглядов, укрылся в благодати спасительного ограждения. Перед последним брошенным взором мелькнули белокурые локоны, голубые широко расставленные глаза, миловидное кукольное личико. Эта девица выводила его из себя. Бесила. Напоминала о прошлом, которое он до сих пор пытался забыть. Надо будет сказать Эдвире, чтобы ее больше не было в его ближайшем окружении.

Аурино остановился в самом центре беседки. Он не просто оставил всех своих подхалимов и шутов без своего высочайшего общества, он хотел немного побыть один и подумать, что делать дальше. Его жизнь в последнее время все сильнее и сильнее напоминала качели. Непредвиденный поворот судьбы, неожиданная встреча, пара удачно проведенных операций и он летит вверх, наслаждаясь ветром удачи, бьющим в лицо. Теперь же эти неоткуда взявшиеся бумаги. Эти чертовы бумаги… и он неотвратимо на полном ходу начал свое падение в Бездну.

Семь аров назад он не поверил в то, что книги учета родословных Астрэйелля на самом деле у Димостэниса. Он ни на мгновение не сомневался, что они либо утеряны, либо находятся в руках у мюрдженцев, и те просто не смогли верно ими распорядиться. Если бы он принял всерьез угрозы, как он тогда думал, побежденного и сломленного врага, он бы сам лично снимал с него кожу полоску за полоской, пока его бывший главный советник не рассказал бы обо всех своих тайнах. Теперь пришло время не просто расплачиваться за свои ошибки, но и думать, как ликвидировать их последствия.

Астрэйелль напоминал растревоженный улей. Злых и очень недовольных пчел. Он-то думал, что смог утихомирить всех ропщущих и доказать, что в империи правит лишь одна сила. Однако эти благородные недобитки вновь повылазили из своих щелей и стали показывать на него пальцами. Что он не истинный Эллетери. И не по праву занимает свой трон. Он, чей отец был Эллетери, и дед, и прадед, и прапрадед… до того самого, кто собрал под сенью своей силы всех предков этих предателей и создал могучую империю. И какая разница каких девок им подкладывали, чтобы они давали наследников своему благословенному Зелосом избраннику.

Подняли головы смертные, возомнив себя кем-то большим, чем обычным расходным материалом. Полукровки, рожденные от запрещенных союзов, неодаренные теперь считают себя венцом творения мироздания. Что их кровь, убогая, обделенная даже крупицами благословенного Богами дара, дает шактам их уникальные возможности. Они требуют гражданских прав, которых были лишены, свобод, требуют признания их полноценными жителями Астрэйелля, отмену основных законов, сертификатов, они больше не хотят признавать в одаренных своих господ. Они требуют выделить им землю, как компенсацию их страданий, где они смогут строить свою новую свободную жизнь.

Каждый раз при этих мыслях у Аурино темнело в глазах. Вот и сейчас он опомнился лишь когда шипы смятых им растений впились в ладонь. Император открыл глаза, с трудом разжал стиснутые до хруста зубы. Однако кулак не разжал. Боль хоть немного отрезвляла сознание.

Встали фабрики, в крупных городах закрыты учебные классы и лечебницы, улицы забиты протестующими. Эта зараза уже охватила треть империи. Юго-восток, начиная с Нэрнсты, юг, бывшие земли Иланди, идет на запад, а там и до центральной квоты недалеко.

Все ждут прихода защитника, освободителя, девэры. Который все расставит по своим местам, даст всем бездельникам и убогим новую жизнь и призовет встать под свою грязную тряпку, гордо именующуюся знаменем перемен.

- Ваше величество, - вывел Аурино из тягостных раздумий почтительный голос. Он оглянулся, увидев у входа в беседку склоненную фигуру помощника секретаря. – К вам гонец из Нэрнсты, у него для вас срочное послание.

Император кивнул и перед его взором предстал крайне измотанный, даже изможденный человек с ног до головы покрытый слоем грязи и серым от дорожной пыли лицом.

- Говори, - разрешил ему правитель Астрэйелля, разжимая пальцы и кидая на землю испачканные в крови цветы.

- Морская квота и часть Возрожденных земель, имеющих выход к морю, были захвачены армией альянса. После чего они объединились в отдельное княжество с городом-столицей Нэнрста и объявили себя свободными от вашей власти.

Глава 34

Грозная эскадра союзного флота миновав нейтральные воды, вошла в Яринскую бухту, отделяющую Морскую квоту и восточную часть города-порта Нэрнсты от вражеской территории. Целью союзников было добить остатки базировавшегося здесь флота империи, взять Нэрнсту с последующей передачей под власть альянса всей Морской квоты и части Возрожденных земель, там, где они граничили с водами Сарагского Моря и Жемчужного океана, тем самым лишив империю выхода к воде на востоке страны.

Шесть больших тяжело вооруженных кораблей тараня нейтральные воды мощными носами, зашли в акваторию Астрэйелля. Следом шли чуть более легкие, более маневренные суда, укомплектованные оружием разного размера и дальнобойности, боеприпасами и провиантом, рассчитанными на многодневную осаду. Впрочем, последнее скорее было для перестраховки. Так как с десяток небоеспособных легких галер и три сильно потрепанных боевых корабля имперцев никто не принимал всерьез. Реальную угрозу же представляли собой неприступные крепости и цитадели, защищающие Нэрнсту, и береговые укрепления.

Выстроившись полукругом, боевые корабли мюрдженцев, встали так, чтобы между ними и берегом остались суда имперцев, тем самым лишая возможности противника вести стрельбу по ним с суши из-за риска поразить свои же корабли. На впереди идущей «Княгине» отдали команду начать атаку. Были приведены к бою стационарные дальнобойные орудия и первые стальные монстры, рассекая воздух, полетели во вражеские суда. Не долетев несколько еров, наткнулись на искусно замаскированную и беспечно незамеченную мюрдженцами силовую завесу. Лопнули энергетические связки и стихия, не сдерживаемая более ничем, со всей застоявшейся мощью ударила по воде. Поднявшаяся волна накрыла «Княгиню», «Мюрдж» и «Суровый», как покрывалом, ломая мачты, реи, разрывая паруса, забирая с собой в пучину людей и орудия.

С берега ударили залпом орудий. Лавина тяжелых дальнобойных снарядов обрушилась на непорушенные стихией суда. «Победоносец» и «Таурил» успели выставить энергетическую защиту, пытаясь снизить урон от стрельбы и дать себе возможность перестроиться для новых условий боя. Корабли второй и третьей линии начали маневры для отступления. Только сейчас стало видно, что на судах противника почти нет людей. В лодке, которая уходила на берег сидело всего около десятка человек, выполнивших свою отвлекающую миссию.

На «Мюрдж» обрушилась стена воды. Судно опасно накренилось. Волна ударила в борт, ей не хватило совсем чуть-чуть мощи, чтобы перевернуть корабль вверх днищем. На «Княгине» адмирал Мэйрисс, возглавляющий этот поход, подал сигнал к отступлению. Завоевательная миссия альянса за несколько мен грозила обернуться неслыханной по быстроте и грандиозности провалом.

Новый дождь из болтов и стрел обрушился на основные силы мюрдженцев. Серебряная стена, казалось, спущенная с небес самой Таллой, приняла на себя удар почти всех орудий. Огромный черный ярх упал на очередную волну, подминая ее под себя. Сверкая серебряными плетениями, сидящий на его спине наездник, усмирял взбунтовавшуюся стихию. Несмотря на высокий риск быть нанизанными на летящую со всех сторон сталь, они выравнивали бушующую воду, оставляя после себя едва мерцающую серебристую гладь.

С берега была сделана серия прицельных выстрелов, направленных на летящую мишень. Ярх, совершив несколько невероятных кульбитов и встав на крыло, при этом умудрившись не потерять наездника, вылетел из-под обстрела и выполнив свою задачу, ушел под защиту кораблей союзников.

Мюрдженцы, которые после столь неожиданной, но весьма своевременной поддержки пришли в себя. Воспрянули духом и, отложив отступление, начали перестраиваться для дальнейшего боя. Шесть все еще грозных, хотя и слегка потрепанных кораблей выстроились в одну линию перед берегом, направив всю мощь своего вооружения на вражеские укрепления.

«Таурил», который пострадал меньше всего при разгуле стихии и первых менах обстрела, сконцентрировал залпы своих орудий на первой линии обороны. Имперцы не особо озадачились приближением боевого корабля. Они были уверены, что против атаки с моря их укрепления неприступны. Большое количество усовершенствованных, дальнобойных орудий на всех важных точках вдоль восточного мыса их надежно защищало.

Вслед за «Таурилом» подтянулись «Победоносец» и «Мюрдж», залп за залпом нанося удары по береговым укреплениям противника, отыгрываясь за первые мены позора и унижения. Бой не прекращался ни на мену и вскоре во вражеских рядах стала видна растерянность. Потери имперцев росли, выбывали из строя орудия. Через шесть сэтов напряженного сражения имперцы ощутимо снизили напор обстрела. Еще через некоторое время воины стали покидать свои позиции и уходить под защиту стен цитадели. Командующий союзным флотом адмирал Мэйрисс отдал приказ начать подготовку к высадке штурмующих отрядов.

Семь боевых кораблей в сопровождении двенадцати быстроходных галер с находящимися на них войсками для штурма подошли к Нэрнсте со стороны Жемчужного океана там, где Морская квота переходила в Возрожденные Земли, а морские границы защищали два хорошо вооруженных, укрепленных форта.

В авангарде шли три корабля. Их целью было сосредоточение орудий по береговой линии первого форта. «Благословенный» начал яростный обстрел. Игнорируя ответные атаки, он расположился на возможно близком расстоянии, пуская в ход все свои орудия. Вслед за «Благословенным» встали и другие корабли, растянувшись так, чтобы могли вести стрельбу по двум фортам одновременно.

Под прикрытием боевых кораблей с галер стали высаживаться штурмовые отряды. У первого форта враги вступили в рукопашный бой. Зазвенели мечи. Воздух заискрил от энергетических выбросов. Имперцы, не желающие отдавать свои позиции зло сражались с воинами альянса. В бой вступили отряды Освободительной армии. Для них эта победа значила гораздо больше чем для остальных. Их фанатизм и вера в правое дело принесли ожидаемые плоды. Войска альянса стали теснить хозяев с их позиций. И когда над первой цитаделью у восточного мыса поднялось знамя перемен, союзники задавили отчаянное сопротивление имперцев, заставив остатки вражеского войска отступить к внутренней крепости.

К ночи бой окончательно стих. На крепости у восточных границ города и над взятыми фортами реяло знамя перемен. Союзные войска выстраивали свои силы перед стенами внутренней цитадели, готовясь к утреннему штурму.

Взошедшая на небосклон Талла осветила уже неспящий город, неприступные башни крепости, вооруженных людей, выстроившихся в боевые отряды, готовых начать атаку по первому знаку своего главнокомандующего, корабли, стоящие вдоль берега с заряженными орудиями. Удивляло и даже немного пугало то обстоятельство, что на самих стенах ничего не происходило. Не слышны были голоса людей, топот ног, бряцанья оружия. Союзники уже попавшие в подобную ловушку в первые мены морского боя настороженно смотрели на возвышающуюся цитадель.

Стройные ряды воинов начали заранее спланированную перестановку. На первые линии встали полные сил шакты, обвешанные защитой и готовыми плетениями.

Воздух плавился от напряженного ожидания. Не хватало любой мелочи: незначительного кивка, короткого звука, одиночного щелчка тетивы, чтобы вся эта смертоносная машина пришла в движение, неумолимо забирая в Бездну сотни, тысячи жизней.

Луч Таллы высветил ворота крепости. И через еще одну бесконечную мену ожидания над ними поднялся белый флаг. Волна облегчения захлестнула осаждающих. На стену поднялись люди. В центре стоял седовласый мужчина, держащий в руках еще один символ перемирия. Благородный разворот плеч, дорогая одежда, возраст все это отличало парламентера от окружающий его воинов.

- Мы не хотим войны! – зычно произнес градоначальник Нэрнсты. – Мы готовы открыть ворота, если девэра пообещает нам свое покровительство.

Из первых рядов осаждающих отделился один воин. Он сделал несколько шагов вперед, так чтобы его было хорошо видно.

- Мы даем защиту всем, кто встает под знамена перемен, - голосом человека, не сомневающегося в своих словах и поступках ответил он.

- Тогда приглашаю вас за стол переговоров, девэра.

Димостэнис кивнул и пошел к открывающимся воротам.

Представление было отыграно. Красиво, по написанным нотам. Градоначальник показал себя истинным защитником города, радеющим за свой народ, Освободительная армия – рыцарями без страха и упрека, пришедшая дать людям новую жизнь, при этом не утопив их в собственной же крови. Бесстрашный и настолько проникнутый сознанием своей силы и правоты девэра, что, не колеблясь, в одиночестве пошел в неприятельский город…

На самом же деле основные переговоры были проведены за несколько дней до начала битвы. Роли расписаны, плюсы-минусы оговорены, выгода для каждой из сторон распределена.

Освободительная армия получает место базирования для союзного флота и еще одно свободное государство в альянс, тем самым ослабляя империю и ее правителя. Жители новообразовавшегося княжества - освобождение от тирании, упразднение законов Астрэйелля, касающиеся неодаренной части населения, послабление налогов, наложенных императором после объявления войны соседнему княжеству.

Морская квота и близлежащие земли уже давно были слабым звеном в целостности территории Астрэйелля. Этой частью империи многие десятки аров управляли три финансовых клана. Судовладельцы и владельцы большей части сберегательных домов они всегда находились в тени, напрямую не вмешиваясь ни в какие конфликты и не претендуя на власть, тем не менее имея большой политический и финансовый вес в жизни всего государства. Даже его величество Аурино Эллетери не решился открыто тронуть эти семьи несмотря на все свои деяния прошедших аров. Однако недовольство дельцов все же вызвал. Первое – тем, что превратил торговый порт в чисто военную базу, лишив тем самым многих судовладельцев компаний части капитала, а кого и вовсе разорив. Второе – что списал взятые у финансистов займы на военные цели и обложил повышенными налогами и сборами на общие нужды государства.

Узнав от Эардоре, что императорский флот потерпел крушение у Холодных Островов и морские границы Астрэйелля остались открытыми, Димостэнис воспринял это за очередной знак судьбы. Уже вечером следующего дня он был в Нэрнсте, где нашел своего старого знакомого Ласа, который без лишних вопросов (тот всегда был парнем смекалистым и проворным) организовал ему встречу с главами трех семей.

- Мы обеспечим вам защиту с моря и суши, - перечислял Димостэнис все достоинства их союза. – Впрочем, вряд ли у его величества будет возможность выставить против вас какие-то серьезные силы. По всей стране вспыхивают пожары мятежей и волнений. Людям не нравится, что их столько аров использовали вслепую. Их кровь, наследие, детей. Вы не первые, кто захотел выйти из-под власти короны, но явно не последние. Я уверен, вы станете ярким примером для остальных.

- Что с этого будете иметь вы? – спросил глава семьи Орконтте, самый старший из присутствующих переговорщиков.

- Союзников, - искренне ответил Дим, - наша цель ослабить империю и дать возможность спокойно существовать вместе разным государствам без войны и тирании. Еще нам нужно место, где сможет базироваться союзный флот. Однако мы не перекроем выходы к морю торговым судам. К тому же, как вы понимаете, вступив в альянс вы будете иметь возможность завязать открытые торгово-деловые отношения не только с Мюрдженом, но и с Фельсевером.

Это был один из самый сильных аргументов. И видя, как загорелись глаза дельцов, на ходу подсчитывающих прибыль от будущих отношений, Димостэнис понимал, переговоры идут в нужном направлении.

- Однако не могу не оговорить основные условия, на которых будет строиться наше взаимное сотрудничество.

- Мы понимаем вас, - лица троих собеседников приобрели сосредоточенное выражение. Явно приготовились торговаться. Дим подавил язвительную усмешку.

- В новом обществе, которое мы строим, не должно быть деления людей на одаренных и неодаренных.

Димостэнис перевел взгляд на Бредена Крастону, главу могущественной династии, одного из самых богатейших и влиятельнейших людей государства. Он был неодаренным. Как и вся его семья. Избранница, дети, тетушки, дядюшки, племянники, племянницы и так далее. Они были очень законопослушными жителями своего государства и никогда не нарушали основного закона. Не рисковали своими деньгами и положением. Как их далекому прадеду удалось сколотить свой первый капитал, а его потомкам многократно его преумножить одному Зелосу известно и скорее об этом можно сочинить отдельную историю, но факт оставался фактом уже многие десятки аров.

Семья Крастона вела активную общественную и политическую жизнь, принимала решения наравне со своими коллегами Орконтте и Мортанами. Власть, скрипя зубами, принявшая и проглотившая подобное положение дел, не раз пользовалась богатствами и возможностями неодаренных меценатов. Однако ни разу те не были удостоены чести личной встречи или приглашения во дворец, они жили только в местах, отведенных для неодаренных, ходили в места, разрешенные для неодаренных, а когда пришло время старшей дочери Бредена поступать в учебное заведение, то элитные классы захлопнули дверь перед ее неодаренным носиком, и это опять-таки же несмотря на всю благотворительную деятельность ее отца.

- Можете в этом не сомневаться, - медленно растягивая слова ответил глава семьи Крастона. В остановленном на нем взгляде, Дим увидел все долгие ары унижений и уязвленного самолюбия, превращенную в пыль гордость и уже похороненную веру в справедливость. В своей прошлой жизни будучи главным советником императора, Димостэнис Иланди так и не смог понять, как вообще возможно существование подобного парадокса, сейчас же девэра готов был дать этому человеку то, чего ни он сам, ни один из его предков так и не смогли дождаться от власть предержащих. Димостэнис улыбнулся кончиками губ. Мотивация, которую нельзя ни купить, ни продать, всегда считается самой сильной. Никакие деньги и другие блага мира не скрепят союз так, как возможность удовлетворить свои личные потребности.

- В новом мире талант, ум, целеустремленность никогда не должны ставиться ниже наличия в груди хьярта, - еще раз повторил Дим, - это один из постулатов нашего освободительного движения.

- Какие еще обязательства вы наложите на нас? – продолжил торг Орконтте.

Димостэнис совершенно искренне развел руками.

- Мы радеем за мир. И за грядущие изменения.Соглашаясь вступить в наш альянс, вы способствуете достижению нашей цели. Вам же надо будет решить, что вы готовы дать людям, чтобы они добровольно пошли за вами в новую жизнь.

Дельцы переглянулись между собой. Явно у них уже были продуманы и оговорены между собой разные варианты сценариев, и сейчас они выбрали тот, который больше всего соответствует проводимым переговорам.

- Убедить народ в необходимости нашего отделения от империи будет не так сложно, - заговорил Орконтте, взявший на себя роль основного переговорщика, - за последние ары император сильно подорвал свой авторитет. Недавние разоблачения и последующие за ними волнения дали ясно понять, что люди и в самом деле хотят перемен.

Димостэнис понял, что именно сейчас и начнутся основные торги, придал своему лицу внимательное выражение. Впрочем, уже догадываясь, чего от него потребуют.

- Вы, наверное, заметили, что Морская квота, а больше всего Нэрнста буквально наводнена людьми Братства, Ока, отрядами регулярной армии и флота. После того, как его величество превратил наш город в военную базу, мы привыкли что теперь живем буквально на острие меча. Однако никто не хочет, чтобы его кровь пролилась первой. Если мы просто откроем вам ворота крепости, всех нас сочтут предателями и отступниками. Братья жестко расправляются с теми, кто стал неугоден короне. На улицах начнется резня. И нам уже никак не удастся убедить людей, что все это было сделано для их блага.

- То есть вы предлагаете резню устроить нам, - подвел итог его словам Дим. – Устранить потенциальную угрозу городу и войти в него освободителями. После чего вы вступите в альянс и поддержите наше движение.

Оратор пожал плечами. Бреден кивнул, опустив глаза. Глава семьи Мортанан продолжал молчать, будто дал обет не вступать ни в какие дискуссии с заговорщиками, пока не станет ясно на чьей стороне правда. Никто из них не желал пачкать свои руки. В случае поражения Освободительной армии они останутся чистенькими перед императором. В случае же победы – получат все то, о чем они сейчас говорили на тарелочке с золотой каемочкой.

- Тогда будьте готовы открыть ворота крепости, когда Освободительная армия встанет под ее стены.

Можно подумать, что от этих торгашей кто-то ожидал другого. Как только Димостэнис сел на ярха, чтобы лететь в Нэрнсту, Эардоре со своими везерями и военачальниками начал готовить корабли и союзные войска в новый поход. Долгого времени на сборы и основательную подготовку у воинов альянса не было. Собственно говоря из-за этого едва не поплатились поражением, не произведя основательную разведку и угодив в расставленную врагом ловушку.

Новая встреча проходила в праздной зале городского дворца. Здесь девэру встречали уже более широким составом: явно перепуганный градоначальник, зачем-то протягивающий Димостэнису ключи от Нэрнсты, представители элиты, офицеры, одетые в форму императорских карателей, та самая упраздненная гвардия, защитники короны, которых правитель Астрэйелля либо распустил, либо отправил в ссылку в дальние квоты и конечно же главы трех правящих кланов. В том числе Бреден Крастона, и судя по удивленным взглядам, направленным на него, первый раз вышедший в «одаренный» свет. Дим подумал, что не удивится, если именно он станет главой новообразованного княжества. Впрочем, что для мецената, привыкшего быть в тени, что для общества это было бы слишком большим потрясением. К изменениям все же надо привыкать постепенно. Однако с этим им всем разбираться самим. Это уже не его дело.

Димостэнис поочередно встретился глазами со всеми троими, получив негласное подтверждение их договоренностям.

- Ддевэра, - чуть заикаясь, начал градоначальник. Его смелость и решительность явно осталась на стене крепости.– От всех нас хочу поблагодарить вас за то, что не стали разрушать наш город и дали нам шанс доказать свою преданность и…

Димостэнис вскинул руку, заставляя оратора прерваться. Серебряный импульс мягко ударил в двери, открывая тяжелые, высокие створки, за которыми уже было полно людей.

- Освободительная армия и альянс свободных государств, - громко начал он, чтобы его слышали все, - не убийцы, не насильники и не тираны. Мы никого не заставляем действовать против их воли или идти наперекор своим принципам. Мы не принуждаем силой присоединяться к нам и не требуем сложить жизни за наши идеалы. Мы предлагаем защиту и покровительство всем тем, кто хочет наконец получить право распоряжаться их собственными жизнями. Кто всегда мечтал отведать вкус настоящей свободы. Для кого слова: надежда, самоотдача, единство никогда не были пустыми. Тем, кто, просыпаясь каждое новое утро, понимает, что устал видеть вокруг себя несправедливость, тиранию, безнаказанность сильных и отчаяние слабых. И всех, кто хочет видеть новый мир, мы приглашаем под наше знамя перемен.