"Фантастика 2025-138". Компиляция. Книги 1-20

Глава 1

На главной площади одного из городов Предцентральной квоты было полно народа. Яркая, хрупкая фигурка гимнаста выписывала в воздухе сложные пируэты. Любимчик публики он притягивал к себе толпу, держа зрителей в неимоверном напряжении и восхищении. Над толпой в очередной раз раздался возглас ликования, когда гимнаст перехватил канат руками и, перелетев через него, вдруг разжал пальцы, стремительно падая вниз. В последний момент циркач успел зацепиться за трос подъемами ног, остановив свое неизбежное падение. Немного покачался, ловя щедрые аплодисменты и вновь ухватился руками. Под все разрастающиеся хлопки и восторженные крики он проделывал этот трюк снова и снова, ускоряясь и добавляя зрелищные элементы. Неожиданно гимнаст разжал пальцы и полетел вниз. Замер, не добравшись до земли несколько еров. Немного постоял на воздухе и не спеша начал спускаться по только ему видимым ступеням.

Круг сузился. Люди хотели прикоснуться к своему любимчику, тянули руки. Со стороны это выглядело пугающе, но артист низко поклонился и стал рассылать поклонникам воздушные поцелуи. После чего выбрав направление, начал пробираться к выходу сквозь толпу, которая с неожиданной легкостью расступалась, растекалась, как вода, пропуская своего кумира. Со всех сторон к артисту тянулись руки, но не задерживали, лишь легко прикасаясь, словно желая удостовериться, что он настоящий, как все они из плоти и крови.

Циркач наконец вынырнул из толпы, хлопнув на прощание по последней протянутой ладони и скрылся в ближайшей подворотне. Однако несмотря на то что их любимчик ушел, люди не торопились расходиться. В центре круга на импровизированных помостках уже начали свои выступление другие артисты, которых народ встречал с не меньшей радостью.

Гимнаст же несколько раз обернувшись и убедившись, что за ним никто не наблюдает, нырнул в небольшую закрытую ото всех любопытных взглядов нишу. Ногой наступив на выступ в стене, он ухватился руками за балконные прутья, подтянулся наверх. С легкостью перепрыгнул на балкон и зашел в маленькую, полутемную комнату.

- Приветствую! - молодой мужчина с сеткой шрамов покрывающей все его лицо, поднялся со стула.

Элени улыбнулась и сняла маску. Взяла сверток одежды, лежащей на столе и спряталась в нише, предназначенной для купания и отделенной плотной занавесью.

- Чей это дом? – спросила она из-за своего укрытия.

- Не знаю, - пожал плечами мужчина, - хозяев целыми днями нет дома, я и подумал, что мы сможем воспользоваться этими стенами в их отсутствие.

Девушка отодвинула занавесь и вышла к своему товарищу, демонстрируя красивое светло-бежевое платье, расшитое кружевом и мелким жемчугом по последней моде Астрэйелля, оставляя открытыми плечи и руки. Элени поправила волосы, которые она по возвращению из Мюрджена еще ни разу не отрезала. За последние миноры они отросли почти до самых плеч, делая ее вновь похожей на саму себя, возвращая ее лицу миловидность и утонченную привлекательность.

- Я готова, - она завершила свой облик кокетливой шляпкой, - какими крышами гуляем сегодня?

- Все теми же прекрасная госпожа, - мужчина подал ей руку, и они вылезли в окно приютившего их дома, там, где к стене была прикреплена лестница на крышу.

Это был их привычный маршрут. Путая возможную слежку, они проходили поверху несколько кварталов и спускались в совершенно иной части города, где, изображая из себя семейную пару, приехавшую в праздничное путешествие, легкой походкой прогуливались по улицам, обсуждая дела и не вызывая ни у кого подозрений.

- Как много людей, - Элени остановилась на самом верху, смотря вниз на площадь, расположившуюся прямо под их ногами.

- Это все твоя заслуга, - Рейчи проследил за ее взглядом. – Ты их всех собрала.

- Все как обычно, - девушка пожала плечами. – Все идет по плану.

Схема же на самом деле была проста и пока действовала безотказно. Она начинала выступление первой, собирала и подогревала зрителей. Затем перед взором подготовленной толпы они разыгрывали сценки, в которых рассказывали о вероломных и беспринципных главах Великих Домов, разделивших жителей своей страны на бесправных и всемогущих, о несчастных матерях, разлученных с младенцами, о детях, выросших в приютах или чужих семьях из-за прихоти благородных сэев, о безвольном императоре и его новоиспеченных Братьях и о людях за чей счет творились и творятся бесчинства все эти бесконечно долгие ары. После чего на следующий день кто-нибудь из торговцев, или цветочников, или разносчиков новостей распространял среди людей те самые бумаги, которые так долго ждали своего сэта.

Весть о бродячей труппе артистов, срывающей покровы лжи с власть предержащих и проливающей людям свет истины, разлеталась быстрее чем сами артисты успевали передвигаться. Их встречали с жадным любопытством и ожиданием, что вот-вот должно случиться какое-то чудо. Люди устали от войн, от бесчинств, от произвола властей, люди хотели перемен. Только не знали, как им найти правильную дорогу в новую жизнь и есть ли она вообще. Поэтому готовы были верить даже бродячим циркачам, приоткрывающим для них даже не дверь - маленькую щелочку в этот самый новый мир. И конечно артистам всячески помогали и содействовали.

Правда, если восток страны, прибрежную часть, юг их труппа прошла как острозаточенный нож по маслу, практически не встречая сопротивления, то чем ближе к центру, тем сложнее становилось что-то придумывать и уходить от законников и Братьев.

Предцентральная же квота из всего их маршрута была самой опасной и непредсказуемой. Они проезжали город за городом, не рискуя останавливаться. Тщательно подходили к выбору мест и тратили много времени на то, чтобы продумать пути отступления.

- Законники уже подтягиваются, - Рэйчи с тревогой посмотрел вниз. – И Братьев полно. Пора бы им уходить.

Словно услышав его слова, артисты стали покидать свою импровизированную сцену и разбегаться в разные стороны. Люди охотно пропускали их, закрывая от стражей. Рэйчи с Элени наблюдали, как их товарищи растворялись среди зрителей, заставляя законников кусать локти от бессилия и злости.

- В этот раз Братья пожаловали спешно, - мужчина поцокал языком, выказывая свое беспокойство, - ребята почти ничего не успели.

- Это уже не важно, люди знают, что мы хотим им сказать, - Элени оторвала глаза от площади, перевела на друга, - ты договорился насчет завтра?

Рейчи кивнул.

- Булочник разнесет с самого утра вместе с выпечкой. Остальное горожане сами передадут друг другу.

Посмотрев еще раз вниз, они продолжили свой путь.

- Есть новости, - произнес Рейчи, когда они наконец нашли открытый чердак с виду пустого дома и, спустившись вниз, степенно вышли на улицу, пытаясь незаметно держаться за руки, как и положено пылким влюбленным.

- Что случилось? – тревожно спросила Элени.

- Хорошие, - мужчина улыбнулся, - армия альянса вступила в Нэрнсту и Морскую квоту, после чего те решили отделиться от империи и объявили о своей независимости.

- Здорово! – девушка не удержалась и хлопнула в ладоши, - наши труды не проходят даром. Империя трещит по швам. Прибрежные земли будут хорошим примером для остальных. Людям обязательно нужно видеть впереди идущих героев.

Рейчи неопределенно пожал плечами. Элени остановилась.

- Что с тобой? Я вижу, что в последнее время ты сам не свой.

Молодой человек чуть замялся, но все же решился сказать.

- Ты уверена, что мы все делаем правильно? Одно дело отомстить императору, который нас предал, наказать Братьев, но совсем другое воевать против самих же себя.

- Я тебя не понимаю, - нахмурилась Элени.

- Если уничтожить знать, как сословие, шактов, как главенствующую прослойку нашего общества, а именно этим мы сейчас и занимаемся, что останется от нашей страны? Что станет с империей, Сарна? Испокон веков именно мы, наши предки, благородные Дома Астрэйелля держали в своих руках бразды управления и занимали главенствующие позиции. У нас это в крови, предалось с молоком матери. Родословная. Воспитание. Образование. Мы уничтожим все это и что?! Кто будет править империей? Необразованный сброд? Что могут смертные? Их удел – служить нам! Что они будут делать, когда на них свалятся все эти блага?

Лицо Элени превратилось в застывшую маску.

- Ты уверен, что это было молоко твоей матери? – спросила она, когда Рейчи закончил свою пылкую речь.

Он не сразу понял, что она имеет ввиду.

- Я смотрел те списки, - буркнул он, поникнув под ее осуждающим взглядом.

- Мой избранник был неодаренным. Как ты говоришь – смертным. Умным, хорошо воспитанным, очень талантливым. Он окончил высшие классы и даже знал старый язык, хоть у них, смертных, это не входило в обязательную программу. Да, он служил благородному сэю, потому что наши законы не позволяли ему быть свободным. Он создавал шедевры, которыми восхищались и пользовались благородные сэи, а сам жил в маленьком домике в нижней части Эфранора, не имея возможности пользоваться самыми обычными благами. И погиб, потому что сердцу чужды непонятные законы высшего общества.

- Прости, я не хотел тебя обидеть. Я не подумал.

Рэйчи вновь попытался взять ее за руку. Она вырвалась.

- Когда я была в Мюрджене, я познакомилась с одним человеком. Мы общались, и он рассказал мне о своей жизни. Он вырос в одном из таких приютов. Он сильный шакт и умелый воин. И он хороший человек, но вся его жизнь это – война, убийства, оружие. Я бы не хотела, чтобы наш с Энтони ребенок жил подобной жизнью. Вот ради него, этого ребенка, который никогда уже не родится, я все это и делаю.

Дальше шли молча. Ради конспирации вся их труппа жила на разных постоялых дворах, чтобы не привлекать к себе постороннего внимания. Вечерами после выступлений Элени с Рейчи обходили места ночевок своих товарищей и считали количество зажженных огневиков в окнах, чтобы понять все ли вернулись.

Этим вечером все было, как и прежде, поэтому, выполнив возложенную на них миссию, молодые люди вернулись на свой постоялый дом. Поддерживая легенду, они снимали одну комнату на двоих с большими кроватями, купальней и другими благами, необходимыми двум влюбленным людям на самом пике своих романтических отношений.

- Что ты планируешь делать дальше?- Рэйчи по обыкновению начал раздвигать кровати в разные углы комнат. Уходя утром, они обязательно их сдвигали, комкали одеяла и разбрасывали подушки, чтобы в очередной раз подтвердить бурно проведенную ночь для всезнающей и любопытной прислуги.

- В смысле? – Элени оторвалась от своих мыслей и недоуменно посмотрела на молодого человека.

- Ты же сама понимаешь, что дальше мы не пройдем. Еще два, может три представления в соседних селениях, и к Эфранору нас даже близко не подпустят. Что мы будем делать дальше?

- Сама постоянно думаю об этом. По правде говоря, если бы мы получили новости о Нэрнсте раньше, то не было бы смысла идти сюда. Теперь, запущенное нами колесо, будет катиться и без нас. Пора возвращаться.

По его лицу собеседника пробежала тень разочарования.

- Ты хочешь уйти в Мюрджен?

Она увидела его обиду и пришла в замешательство.

- Ты собираешься остаться здесь?

Рейчи резко выдохнул, словно перед прыжком в бездну.

- Сарна, ты всегда была для меня тайной, загадкой, недостижимой мечтой. Сейчас, когда я узнал, кто ты, я понимаю, что мои шансы почти нулевые.

- Шансы на что? – она отступила на несколько шагов назад. В последнее время Рейчи и вправду вел себя очень странно, и она безумно хотела бы избежать этого разговора, но видно Боги были не на ее стороне.

- Ты же не можешь не замечать, как я отношусь к тебе.

- Рейчи, я …

- Позволь мне любить тебя.

Девушка сглотнула и отступила к самой стене.

- Мы можем уехать в Мюрджен или остаться здесь. Создать семью. Мы можем сами построить свое счастье.

Когда бежать стало уже некуда, Элени взяла себя в руки и подошла к мужчине.

- Мы с тобой многое прошли вместе, мы не чужие друг для друга. Ты – мой друг, но люблю я все еще Энтони.

- Сарна, прошло более семи аров!

- Разве дело во времени? – она еле сдержала слезы, навернувшиеся на глаза.

- Надо смотреть вперед.

- Возможно, - не могла не согласиться с подобным утверждением Элени, - только я не уверена, что если позволю чьим-то рукам прикоснуться к себе, то не буду представлять, что это он. Или, когда почувствую чьи-то губы на своих, не прошепчу его имя. Я не хочу делать тебе больно.

- Я готов рискнуть, - Рэйчи взял ее ладони в свои.

Элени отвернулась. Молча высвободила руки и вопреки всем легендам вышла одна в темную ночь.

Тронный зал императорского дворца в Астрэйелле был строго выдержан в цветовой гамме Дома Эллетери и кроме белых оттенков едва можно было заметить какие-то незначительные вкрапления других цветов. Однако даже несмотря на это он поражал своей объемностью, обилием воздуха, светом, льющимся из расположенных в два яруса огромного количества окон и неоспоримо давил своим величием и силой, собранной не одним поколением правящей династии. Огромный трон, обитый белым бархатом с золотым шитьем, торжественно возвышающийся на объемном основании. Придавленный его грандиозным величием любой посетитель так или иначе был вынужден смотреть на своего повелителя как на божество снизу-вверх. Портреты императоров, начиная от великого основателя династии и заканчивая нынешним правителем, развешанные вдоль стен. Под перекрестным огнем их пронзительных взглядов не раз произносились клятвы верности и бежали прочь любые сомнения. Гербы всех квот, подчиненных короне и объединенные эмблемой правящего Дома, напоминали о том, что империя едина и неделима и правит ею Богами данный император. Именно обо всем этом и хотел напомнить Аурино Эллетери, приглашая своих подданных в тронный зал.

Рядом с троном на одну ступень ниже стояла незаменимая правая рука императора – Эдвира. У самого основания три застывшие фигуры. Три жалких осколка былого величия. Девчонка Элсмиретте больше похожая на невиданную зверушку, по ошибке вытащенную из клети. Надо было Конлету все же побороть свою высокородную спесь и воспользоваться своим же изобретением и взять себе в наследники кого-нибудь более достойного из приюта. Ничтожество и бездарь Пантерри. Вот уже на ком природа матушка отдохнула так отдохнула. Бриндан бы отошел к Вратам Зелоса еще раз если бы имел возможность лицезреть подобное позорище. Ему бы тоже не мешало в свое время навестить своих воспитанников. Толку было бы больше. Один Дайонте – молодец. Император перевел взгляд на третьего своего посетителя. Отхватил себе дочурку. И красавица, и умница, и одаренная сверх меры. Аурино искренне не понимал вокруг чего поднято столько шумихи. Отнятые дети, несчастные матери, страдающие смертные. Смогла бы какая-то там рыжеволосая крестьянка мечтать о таком будущем для своей преступно рожденной дочери. Избранница императора. Любовница самого девэры! С умишком, правда, проблемы, иначе остановилась бы на первом и радовалась жизни. Рожала великих наследников и жила бы припеваючи.

- Бывший советник, - произнес Аурино, понимая, что начал раздражаться раньше времени и что хорошим это вряд ли закончится, - ты сказал мне, что Димостэнису нужны амулеты, чтобы открыть дневник своего предка, а для этого ему нужна кровь представителей всех бывших Великих Домов.

- Да, ваше величество, - Талал преклонил голову.

- Если же не будет хотя бы одного амулета, он никогда не откроет эту книжонку.

- Да, ваше величество. Пять формул хитрым образом переплетены друг с другом и без достающего элемента связку не распутать.

- Почему нельзя это просто разорвать? Слишком много хлопот.

- При использовании силы, энергия, заключенная в плетениях высвободится и уничтожит дневник.

Император удовлетворенно откинулся на спинку трона.

- Лишив его недостающей крови, я лишу его всех тех тайн, которые он так страстно желает познать и которые помогут ему разобраться со своим более чем странным даром.

- Да, ваше величество, - на всякий случай еще раз ответил Дайонте.

Аурино бросил взгляд на главу Братства. Эдвира вальяжной походкой, уверенной в себе хищницы, спустилась вниз по ступеням и встала за спинами посетителей. Император почувствовал панику, растекающуюся по залу.

- Недавно я получил новых зверюшек в свой питомник, старые мне больше не нужны.

Он пренебрежительно махнул рукой, отдавая негласный приказ. Эдвира подошла к наследнице Элсмиретте. Девчонка дернулась, заскулила. Воительница схватила ее за волосы, открывая тонкую шею. Блеснул кинжал. Отчаянный, безнадежный крик прервался на полуноте. Фонтаном брызнула кровь, пачкая манжеты рубахи. Женщина досадливо поморщилась. Попыталась стряхнуть алые капли, но тонкая ткань моментально впитала в себя влагу, оставляя яркие пятна.

Разозленная воительница резким движением сунула кинжал обратно в ножны и отпустила свою жертву. Та бесформенным кулем упала на пол. Эдвира, как смогла, заправив запачканные манжеты, остановилась за спиной Ривэна. Мальчишка подался вперед, словно ища защиты у своего повелителя.

Правитель Астрэйелля рассеяно пробежался по нему глазами и задумчиво перевел взгляд за окно. Где, разбросав, так ненавистное ему серебро, умиротворенно светила Талла.

Ему пришлось отступить. Сделать вид, что он проглотил нанесенное оскорбление и отдать врагам Нэрнсту и остальные отнятые у него земли. Конечно он мог собрать войска и вернуть себе свое, растерев в пыль армию альянса, а заодно и этих предателей, отдавших без боя его владения. Так как из отчетов и донесений, полученных императором от его людей, находившихся в это время в Нэрнсте, было ясно, что захватчикам противостояли лишь члены Братства и отряды регулярной армии, посланной им для охраны порта. Когда же большая часть его воинов была перебита перед воротами крепости, их распахнули перед врагом якобы чтобы защитить мирное население. Это при том, что стены цитадели могли выдержать не один день любой, даже самой яростной осады, пока не придет подкрепление.

Однако пламя пожара все сильнее охватывало территорию Астрэйелля. Если кинуть все силы на новообразованное свободное княжество, то остальные начнут растаскивать империю по кускам. Сейчас надо вновь перетряхнуть все свои владения, поставить на ответственные должности самых верных, самых проверенных людей, укрепить позиции, еще раз напомнив всем предателям и отступникам, кто в доме настоящий хозяин. Он потерпит и дождется своего сэта, и когда в его руках наконец будет то, чего он так долго ждет, он достойно ответит всем своим обидчикам.

- Народ бунтует, - медленно произнес Аурино вслух, - люди жаждут крови и мести. По сути я ведь тоже пострадавший. Я и Братья - жертвы бесчинств, которые творили за моей спиной Великие Дома. Что ты думаешь, Эдвира?

- Думаю, что ваше величество очень верно подметили суть вещей.

- Если я отдам людям виновных в их несчастьях, они станут добрее к своему правителю?

Воительница встала за спиной Пантерри и Дайонте, словно ожидая на кого император покажет первым. Императора обдало волной панического страха, идущего от мальчишки и высокомерного презрения, которым был переполнен старик, впрочем, это не помогло ему замаскировать все тот же страх.

- Ввваше величество! – взвыл Пантерри, - вы же сами сказали, что скоро придут исходники и я смогу быть вам полезен!

- Сможешь? – презрительно усмехнулся Аурино. – У тебя микстуру-та от нервов еще ни разу не получилась. Бедные девицы во дворце все жалуются, что совсем изнервничались, испереживались за судьбу империи, что нет им ни сна, ни покоя, а ты не удовлетворяешь их потребности. И опять-таки же усложняешь мою жизнь.

- Я ссделаю, - пламенно пообещал целитель.

- Микстуру? – уточнил император.

Эдвира хихикнула.

- Кристаллы. Я переписал записи отца и у меня есть их формула. Мне нужны исходники.

Император сделал вид, что задумался.

- Что предложит бывший советник? Мне надоело содержать тебя за счет короны. От тебя никакой пользы.

- Я помогу вам заманить в ловушку вашего врага, из которой он уже навряд ли сможет выбраться, - произнес Талал, явно уже заготовленный ответ, скосив глаза, на стоящую за спиной женщину.

В глазах императора вспыхнули искры интереса. Эдвира уловила их отблеск и чуть отошла.

- Я слушаю, - милостиво произнес Аурино, - твоя жизнь в твоих руках, бывший советник. Попробуй меня заинтересовать.

Глава 2

Глава 2

Горели Мертвые равнины. Ожившие вулканы низвергая реки лавы и тучи пепла отвоевывали у возрожденных земель свои территории. Юг империи превратился в сожженную пустыню, покрытую черной коркой. Димостэнис узнал о случившимся лишь через несколько дней. Он только вернулся из Нэрнсты в Антаклию, когда во дворец было доставлено срочное донесение. Большая половина земель, бывших когда-то владениями Иланди похоронены под толстым слоем вышедшей на поверхность магмы и черного пепла. Цветущие сады, плодородные поля, густые рощи, фабрики, дома, люди навсегда остались достоянием Мертвых равнин. Соседней квоте тоже досталось, но там почти всем удалось спастись и была повреждена лишь малая часть земли. Подземные толчки ощущались вплоть до самой Нэрнсты, а на город еще несколько дней сыпался черный снег.

Через несколько дней западное побережье Мюрджена накрыл гигантский цунами. Второй по величине город после Антаклии был на две трети разрушен потоками воды высота которых доходила до двадцати-тридцати еров и уничтожала все, что попадалась на ее пути. Пострадали и другие более мелкие поселения, жители которых до последнего момента не подозревали о грозящей им смертельной опасности.

Узнав уже постфактум о случившемся Димостэнис был потрясен не только глубиной и масштабами трагедии, но и тем, что он ничего не чувствовал. Он, который семь аров жил, каждой клеткой тела ощущая любую катастрофу чужого мира от разрушающих города землетрясений до обычного дождя, не испытал ни малейшего дискомфорта от случившегося на его родной земле.

Невзирая на опасность, которую представляла собой все еще бушующая стихия, он на своем верном ярхе сэтами кружил над местами крушений, пытаясь понять, что стало причиной бедствий и возможны ли повторения случившегося.

- Проснулись вулканы Мертвых Равнин, - рассказывал он об увиденном Эардоре и еще нескольким везерям, которых лэрд собрал для обсуждения произошедшего. – Более тысячи аров они спали, после того, как уничтожили прошлый мир. Вольмир Иланди со своей семьей ушел в Мертвые равнины возрождать их, возвращать людям цветущие земли. Юг всегда считался землями Дома Иланди, потому что им удалось отвоевать у сожженных лавой пустынь большую часть территории.

Он и сам приложил к этому свой неподдающийся объяснению дар, общаясь со стихией и возродив ещё один кусок мертвой земли.

- Мы никогда не думали о вулканах, как о чем-то живом. То, что произошло сейчас не поддается никакому логическому объяснению. Это примерно тоже самое, как если бы кто-то смог оживить мертвецов, поднял бы их из земли и заставил действовать против живых.

- То, что произошло на побережье Мюрджена может быть связано с этим извержением? - спросил Янаур.

Серебряный тяжело провел рукой по лицу, вспоминая, что смог почувствовать, летая над все еще дышащими огнем вулканами и вздымающимися волнами.

- Напрямую, - как можно проще ответил он, - я четко ощутил связь между все еще бушующей энергетикой земли на юге Астрэйелля и толчками, скрытыми в толще Жемчужного океана. Будто протянутая нить. Это подводное землетрясение и подняло гигантские волны на побережье Мюрджена. Однако самое страшное, даже не в том, что уже случилось, а в том, что вулканы не исчерпали мощи, скрытой в них. Они, как бы это сказать понятнее, - он прикусил нижнюю губу, - взяли паузу. Отдыхают.

- И что мы можем сделать? – князь отбил нервную дробь по поверхности стола.

- Что ты можешь сделать с ожившими мертвецами?

- Я?! К сожалению, ничего.

Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, куда клонит Эардоре. Да и другие смотрели на Димостэниса, как на от уклоняющегося от своих прямых обязанностей спасителя, который почему-то вместо того, чтобы на полном ходу вулканы усмирять, все еще сидит здесь и разговоры разговаривает.

- Я тоже! – он послал лэрду одну из своих самых «милых» улыбок, пытаясь привести того в чувство. – К тому же я не уверен, что именно там надо ждать следующую катастрофу.

Дим развел руками, показывая, что здесь он абсолютно бессилен. Что он вопреки всем досужим мнениям всего лишь человек, а не ожившее божество.

- Мир сошел с ума, - изрек один из везерей, который в силу своего преклонного возраста, явно успел многое повидать за свою жизнь и мог на полном основании утверждать подобное. – Это начало конца.

- Начало было, когда Мюрджен стало заливать непрекращающимися дождями и в долине задержался сезон непогод. Когда Астрэйелль начало жарить лучами Таллы, испепеляя зеленые луга и высушивая поля. Люди по всему Элиасу голодают, поставленные на грань выживания. Сейчас же, когда уже целые куски земли проваливаются в Бездну вместе со всем живущим, – Серебряный обвел глазами хмурые лица, – это уже просто конец.

Через несколько дней Эардоре снова принес плохие новости.

- Еще больше растаяли Мерзлые земли, - хмуро сообщил князь. – Я получил весточку из Эшдара. Вода почти подступила ко второй стене. Несколько поселений затопило. Люди, которые нашли свой приют у стен Эшдара после разрушения Рогдара в панике бегут из своих новых домов, пытаясь найти спасение за стенами крепости. Однако та не в состоянии ни прокормить, ни дать кров стольким желающим.

- Мы можем переправить людей в Мюрджен? – спросил Димостэнис.

Князь покачал головой.

- Горный хребет, соединяющий Эшдар и Мюрджен плотно контролируется имперцами. Императору явно известно о плачевном состоянии на севере. Он не отдаст перевал просто так. У нас же сейчас нет ресурсов, чтобы развязать бой с имперцами еще и там.

- Если переправить жителей поселений на кораблях?

- Долго, - быстро ответил князь, он явно уже продумывал варианты, - но если быть честным, княжеству сейчас не справится с дополнительным грузом проблем.Мы до сих пор не восстановили разрушенный пригород Антаклии, люди живут практически в чистом поле. Теперь еще эти разрушения на побережье.

Звучало достаточно цинично. Однако из преданий слов не выкинешь. Долине прежде всего надо заботиться о своих, и забот этих и без переселенцев из другого государства было хоть отбавляй.

- Самое быстрое – отправить людей в Фельсевер. Причем, что северян, что пострадавших жителей княжества, хотя бы с побережья. Надо только заручиться согласием Аввара. Я уже послал весточку Рамиру.

Дим согласно кивнул. Идея, конечно, хорошая. Только вот сколько беженцев вместит в себя небольшое скалистое государство? И где гарантия, что и Фельсевер не подвергнется нападкам взбунтовавшегося мироздания? Куда бежать потом?

- Что слышно об Ордене? – спросил он, так как другого по решению первой проблемы, он пока предложить не мог.

- Последнее известие о них, что я получил – артисты пересекли границы Предцентральной квоты.

- Надеюсь, у них хватит ума не лезть в Эфранор, - едва скрывая свое раздражение проговорил Дим. Он из последних сил сдерживал себя, чтобы, забыв про все договоренности и условности, не полететь в Астрэйелль и не притащить назад одну своенравную и упрямую девчонку. Пускай она его дальше ненавидит и не признает, зато будет в безопасности.

Янаур пожал плечами.

- Если учесть с каким усердием они выполняют поставленные перед ним задачи, я за это не поручусь. На мой взгляд им надо было повернуть назад, как только они получили известия из Нэрнсты.

- Согласен, двигаться дальше смысла нет. Ты можешь более плотно отслеживать их передвижение и сообщить мне, если они все же сунутся в Центральную квоту?

Эардоре кивнул.

- Я лечу в Эшдар, - сообщил Димостэнис ему на прощание, - хочу собственными глазами оценить размах бедствия. Есть идея, как это остановить или по крайней мере задержать.

Янаур не стал его расспрашивать подробнее, так как знал, что, если собеседник не сказал сразу, то и не расскажет, пока не сделает. Кивнув на прощание, он уже собрался уходить, когда его вновь остановил голос Дима.

- Князь, а ты знаешь, что такое бо?

В глазах Эардоре промелькнуло удивление. Он задумался.

- Насколько я помню в старом языке было такое слово. Так называлось то ли племя воинов, то ли какая-то воинствующая секта. Еще у них были специальные шесты, которые они тоже называли бо. Что-то типа жезла, которым они очень хорошо владели. Больше ничего на ум не приходит.

- Спасибо, - выдавил из себя Дим, стараясь не выказать свои эмоции.

И только, когда князь ушел, он позволил себе расслабиться. Какой же он идиот! Конечно! Старый язык. Бо – боевой шест, жезл!

… «В тебе нет силы Бо – ты не истинный»…

Так ему сказал воздушник. Дим и вправду потерял возможность создавать энергетический жезл. То что было посреди Мерзлых земель, когда он поставил на место Аборигенов – скорее было исключением. От безвыходности положения он сумел сотворить силовой луч, испугавший его врагов. Больше подобного ему не удавалось.

Браслеты, которые он на себя надел на все сто, а то и больше процентов выполняли свое предназначение. Димостэнис стал уверен в своих силах. Больше не было неприятных сюрпризов в виде истощения энергетического поля или крайней обессиленности. Он всегда был полон энергии Таллы, но больше это не причиняло боль, и он не проваливался в непонятное нечто, когда на первый план выходило то непонятное существо, которое все вокруг называли Серебряным. Остались в прошлом все неприятные моменты от общения со стихией. Он мог контролировать ситуацию и владеть своим телом.

Дим создал еще пару подобных браслетов на предплечья в случае если ему нужна будет дополнительная мощь. Он даже пробовал работать со стихией в новой экипировке и результаты превзошли даже его ожидания. Энергии было столько, что получалось на ладони собрать что-то вроде энергетического шара, который не распадался при отдалении от его руки. Теперь он мог поражать противника даже на расстоянии. Не говоря уже об перчатках силы, мощи в которых было столько, что можно было убить прикосновением, или по крайней мере выбить из сознания, в зависимости от личной ауры врага.

А жезл? Не так уже он ему был и необходим. Зачем биться головой о непроходимую стену, истрачивать себя, свои внутренние ресурсы, терпеть постоянную боль, пытаясь получить то, что собственно говоря особо и не нужно. Пора было признать ошибки прошлого и научиться обходить препятствия вместо того, чтобы постоянно сшибать себе лоб и набивать шишки.

Они наконец нашли селение, в котором смогли задержаться и дать очередное представление. Несколько крупных городов пришлось обойти стороной, так как они даже не смогли бы пройти за ворота. Правила ужесточились и теперь даже бродячим артистам надо было иметь специальные пропуска или разрешение от управителя, чтобы зайти за стену города.

Все шло как обычно. Элени вертелась на тросе, проделывая свои заученные трюки и внимательно наблюдала за тем, что происходит внизу. На площадь подтягивался народ. Людской поток стекался со всех улиц и проулков, заполняя пустые места. Внизу под самым шестом как обычно ребята начали возводить подмостки.

Гимнаст прошелся по воздушным ступеням и спрыгнул на землю. Рассылая распаленной толпе воздушные поцелуи, артист стал выходить из толщи людей. Как обычно к ней тянулись руки. Она до кого-то дотрагивалась, кому-то просто махала. Несколько легких хлопков по подставленным ладоням. Одна рука, вторая. Воздушный поцелуй. Снова рука.

Элени в очередной раз протянула ладонь. На запястье упало плетение, острыми шипами уходя под кожу и поползло вверх. От неожиданности и боли она закричала и схватилась за руку. Второе запястье скрутил еще один энергетический браслет. Девушка подняла глаза и наткнулась на колючий, изучающий ее взгляд. Она обернулась, пробежавшись взглядом по головам людей, теперь ясно ощущая враждебную энергетику.

В центре, где остались артисты слышны были крики и какая-то возня. Первое плетение доползло почти до плеча, острыми стрелами устремляясь к хьярту. Элени резко повернулась к создателю формулы и ударила воздушной струей. Враждебная связка разлетелась в клочья, вместе с рукавом яркого костюма. С головы упал капюшон, открывая длинные русые волосы, разметавшиеся по плечам. Вокруг послышались удивленные вскрики. Вряд ли кто думал о виртуозе-гимнасте, как о женщине. Ее инкогнито было ее главной тайной. И хоть маска осталась на лице – теперь не поможет никакая легенда. Любая девушка в селении с русыми длинными волосами будет под подозрением, и даже если она снова избавится от волос, будет только хуже. Стриженная под мальчика девица привлечет внимание еще больше.

Впрочем, ей сначала надо выбраться из толпы. Люди в форме законников и со знаками разбитых сердец на груди стали теснить праздных зевак, сужая круг. Элени подождала пока их станет больше и ударила сильным плетением. Как же сейчас она была благодарна брату, за то, что все то время пока она жила с ним, он каждый день таскал ее на свои тренировки и заставлял прорабатывать энергетические формулы. Воздушные копья вонзились во врагов, разрывая окружение и освобождая ей путь. Она нырнула в освободившийся проход и ринулась в самую гущу людей, которые сообразив, что запахло жаренным, начали в спешке покидать площадь.

Девушка юрким ужом ныряла среди людей, пробираясь к выходу. Кто-то накинул ей на плечи обычный серый плащ, скрывая ее яркое одеяние. Она благодарно кивнула и не останавливаясь продолжила свой путь. С боку закричали. По щиколотке ударило чем-то тяжелым и по ноге начала разливаться тяжесть. Элени упала на одно колено. Сзади слышался топот ног и возмущенные, злые крики людей. Ее подхватили под подмышки и потащили вперед. Люди сомкнулись плотной стеной, не пуская законников. В одном из узких проулков ее вытолкнули из толпы и она, свернув в полутемную подворотню ушла под защиту тесно прижавшихся друг к другу домиков. Элени опустилась на землю и со злым криком сорвала с ноги жалившее ее плетение. Из открывшихся ран полилась кровь. Она оторвала еще один рукав и наскоро обвязала щиколотку.

Теперь ей надо было добраться до дома, где ее ждал Рейчи. Толпа, унося с собой законников и Братьев текла в противоположном направлении. Закутавшись в плащ, Элени, стараясь особо не выходить из-под защиты домов, быстрыми шагами пересекала узкие проулки. К счастью идти надо было чуть более одного квартала. Вскоре она увидела нужный ей дом, как обычно залезла в окно и оказалась в комнате, где ждал ее верный соратник.

- О, Боги! Сарна! – Рейчи бросился к ней, обнял за плечи. – Я уже не знал, что делать.

- Это была ловушка, - Элени коротко ответила на приветствие и из двух свертков с одеждой выбрав тот в котором лежала повседневная, ничем неприметная одежда, начала быстро стягивать с себя костюм гимнаста.

Мужчина отвернулся. Она заметила его движение, но не придала этому значения. Сегодня не было ни одной лишней мены, чтобы терять их на ненужные сантименты. Да и жизнь бродячих артистов не располагает к особым церемониям и ложной скромности.

- Нас ждали, поэтому так легко впустили в это село. Толпа была буквально нашпигована законниками и Братьями.

Девушка натянула серые штаны из грубой дешевой ткани и подобную рубаху. Одежда простолюдинов и рабочего люда.

- Ты ранена? – Рейчи подскочил к ней, когда она села, чтобы снять повязку с ноги.

- Ерунда, - она рванула ткань, присохшую к ране, - когда поняли, что я могу уйти, стали швырять плетениями на поражение. Я выставила свою защиту, поэтому меня лишь слегка зацепило.

Элени забросила на плечо торбу с луком и стрелами.

- Пора.

- Что с остальными?

Девушка покачала головой.

- Пока не знаю. Их окружили законники.

Они как обычно вылезли на крышу. С высоты была видна площадь и еще остатки людей, разгромленные подмостки и разбросанные шесты, на которых выступал гимнаст.

- Надо идти на место встречи. Там будет ясно.

Однако не успели они сделать несколько шагов, как на соседней крыше появились люди со знаками на груди. Беглецы оглянулись назад. Там дорога тоже была перекрыта.

Вот почему она так спокойно дошла до места встречи. За ней следили. Элени зло вскрикнула. Позволила стихии накрыть себя с головой. Словно волна накатила. Тех что были спереди подняло вверх и со всего маха швырнуло на мостовую. Сзади почувствовался всплеск силы. Девушка резко обернулась. Четырехстихийники. Едва не фыркнула она, когда тонкая воздушная змейка оплела сложно сплетенные ауры Братьев и найдя родственные связки растворила их в себе. Защита рассыпалась рваными кусками. Она была хозяйкой воздуха и могла управлять им в любом его состоянии. Те же, кто использовал энергию именно этой стихии в своих плетениях, становились беззащитными перед ней.

Шакты растерялись. Налетевший ураган смел их с крыши.

- Бежим! – Рейчи схватил девушку за руку.

Они мчались, перепрыгивая с дома на дом, распугивая случайных птиц. Наконец им попался открытый чердак, и они соскользнули вниз внутрь дома. Однако на этом их везение закончилось и спустившись по лестнице, они наткнулись на хозяина дома. Здоровенный мужик с воинственным видом зажимал в руках топор, явно не собираясь давать спуску любому воришке, забравшемуся в его дом.

Рейчи потянулся к ножу, спрятанному под курткой. Элени перехватила его руку.

- Мы пришли не за вашим добром и не за жизнями. Нам просто надо пройти.

Мужик какое-то время смотрел на нее. Видимо, сопоставляя произошедшие в селении события и появление незнакомце в его доме. Опустил топор и пошел в глубь дома, поманив их за собой. Вскоре они очутились в маленькой полутемной комнатке, больше похожей на чулан с небольшим окном под самым потолком.

- Идите все время вниз. В самой низине протекает речка. Мы местные называем ее Вонючкой. Около разрушенного моста – брод. Впрочем, жара иссушила большинство водоемов, перейти можно почти в любом месте. Окажетесь на том берегу – там лес. Легко затеряетесь, вас никто не найдет.

- Спасибо, - Элени оттолкнулась от ящика и легко дотянувшись до окна, вылезла на улицу, попав в узкий проулок со всех сторон окруженный домами.

Через несколько мгновений на землю спрыгнул Рейчи.

- Вонючка – это та самая, которая на карте гордо зовется Лиходейка? – фыркнул молодой человек.

Элени кивнула.

- Там, где мы встречаемся с нашими, - в голосе прорезалась съедавшая ее тревога.

Быстрыми шагами они прошли несколько домов, свернули в проулок, ведущий вниз. Здесь горело несколько огневиков, освещая часть улицы и несколько жилищ. Из-за угла вынырнули четверо со знакомыми знаками на груди.

В считанные мгновения лук со стрелами оказался у Элени в руках. Никто не успел ничего понять, когда двое с тихим вздохом начали опускаться на землю. Третий вскинул руку с защитным плетением, когда стрела вошла в шею, под самый подбородок. Четвертого уложил Рейчи, метнув нож. Циркач подошел к своей жертве, сняв с пояса ножны с мечом.

- Пригодится, - коротко произнес он.

Мощное плетение упало откуда-то сверху.Повалило на землю, придавило тяжелым грузом. Элени успела выставить щит. Рейчи пришлось хуже. Его распластало по тротуару. Девушка видела, как беспомощно шевелятся его пальцы, когда он попытался создать себе хоть какую-то защиту. Ей тоже приходилось нелегко. Преодолевая мощь энергетического капкана, она искала родственные ей связки. Наконец, она нащупала знакомые ей узлы и освободила нити своей стихии, руша всю формулу. Сделала вдох полной грудью, дотянулась до Рейчи.

- Ты как?

В ответ получила лишь тихий стон. Молодой человек слегка пошевелился, пытаясь прийти в себя. Рядом уже был слышан топот ног. Элени вскинулась, хватая свое грозное оружие. Первые две стрелы глухо ударились о выставленные щиты. Девушка зло зарычала. Вскочила на ноги. Вновь натянула тетиву. Стрела пробила шлем, войдя ровно в глаз. Второй законник упал, зажимая раненое бедро. Еще трое уже успели выставить защиту и плели формулу. Воздушный поток разметал их в разные стороны.

Элени помогла встать своему напарнику.

- Надо уходить, Рейчи, - отчаянно попросила она.– Их слишком много.

Мужчина тяжело повис на подставленном плече. Элени оглянулась назад. Преследователей прибавилось. Она поклялась себе, что если выберется из этой переделки, то обязательно начнет обучаться боевому искусству Шакта. Одного потенциала, пусть даже такого огромного как у нее, мало. Это не фокусы перед толпой показывать. Однажды она уже потеряла самого близкого человека, не смогла защитить. И сейчас она вновь теряет друзей из-за нежелания принимать действительность такой какая она есть. Она – шакт и должна научиться пользоваться своей силой.

Три воздушных копья сбили преследователей с ног.

- Речка уже близко, - Рейчи чуть набрался сил и уже мог передвигаться почти самостоятельно. – Осталось совсем чуть-чуть.

Рядом с его ногой чиркнул о камень металлический болт. Элени огрызнулась несколькими выстрелами. Рейчи успел выставить защиту, в которой увязло еще несколько снарядов. Девушка оценила расстояние до реки, оглянулась назад. Резко остановилась.

- Ты чего?

- Рейчи, иди к воде, - приказала она.

- Нет.

- Я не геройствую, - сквозь зубы процедила Элени, - мне нужно пространство. Я постараюсь выиграть нам немного времени. Иди!

Она больше не стала тратить время на ненужные споры. Потянулась к своей стихии. Прочувствовала ее энергетическую суть. Открыла себя. Стала ее продолжением.

Воздух собирался вокруг нее, сгущался, закручивался в спирали.

- Ух ты! – изумленный шепот за спиной вернул ее в реальность. – Не знал, что ты так умеешь.

Рейчи стоял в шаге от нее с обнаженным мечом.

- Там обрыв, - смиренно произнес он, не решаясь спорить. – А под ним река.

Небольшой пока смерч кружил между ними и их преследователями. Элени тяжело дышала. Она бросила взгляд на то место, о котором говорил ее спутник.

- Мы можем спрыгнуть, - предложил он.– Другого ничего не остается.

- Тот мужик, который указал нам путь, сказал, что она обмелела. Там может быть по пояс, а высота здесь приличная.

- Ты же повелительница воздуха!

- А ты – нет. И я не уверена, что смогу распространить свое умение на тебя. Не отвлекай, - девушка упрямо сжала губы. Она помнила, как развязывала узлы энергетических связок гигантского смерча возле Антаклии. Теперь ей надо было сделать все наоборот. Не так сложно. Она бросила взгляд сквозь свое творение, там, где все еще до конца не понимая всю серьезность их безнадежного положения, Братья пытались что-то противопоставить ее силе. Неожиданно глаза выловили одно лицо. Лицо человека из прошлой жизни. Она видела его каждый день на протяжении двадцати аров. Мужчина тоже увидел ее и замер, подтверждая, что она не ошиблась.

Элени едва сдерживая ярость, дернула один из узлов, разрушая свое же плетение. Ураган, уже набиравший силу, вдруг сдулся и заметно уменьшился в размерах.

- Ты что делаешь? – закричал Рейчи.

- Это он!!! – девушка в запале разорвала еще одну связку.

- Кто, Сарна? Что ты творишь?!

Вой ветра перекрывал их голоса.

- Один из гвардии моего отца, - Элени повернулась к своему спутнику. Ее глаза горели нездоровым азартом. – Наверняка он был там в тот день, когда их всех убили. Он знает, что произошло! Он расскажет!

Рейчи с трудом сдержал ругательства, рвущиеся наружу.

- Они не будут с нами разговаривать, - он попытался схватить ее за руку, оттаскивая от вихря, который остался на месте серо-пепельной воронки. Сквозь просвечивающиеся потоки редеющего воздуха были хорошо видны почти с десяток вооруженных воинов с мощными боевыми аурами.

- Этот будет! – Элени вырвалась. В ее ладони сплетался кольцами энергетический хлыст. Она размахнулась и ударила в том направлении, где стоял нужный ей человек, разрывая целостные пласты энергии, сминая пространство. Бывший гвардеец Дома Иланди упал. Воздушное лассо оплелось вокруг кисти и потащило за собой. Его товарищи ударили боевыми плетениями. Воздушный поток втянул в себя их силу. Две стрелы все же прорвались сквозь защиту. Одна чиркнула о камень возле ноги Элени. Вторая задела Рейчи по щеке. Вытирая кровь, он видел, как стрелки вновь подняли свое оружие.

Элени смотрела лишь на свою жертву, скользящую к ней по земле. На середине пути парень извернулся и ударил по путам, пленившим его. Лопнули нити.Девушка закричала и связала еще одно лассо.

В воздух поднялся рой стрел.

Рейчи схватил свою соратницу за талию и из последних сил потянул на себя. Не ожидавшая подобного, Элени оступилась, и они вдвоем полетели с обрыва в темные воды реки под озорным названием Лиходейка.

Глава 3

Глава 3

Димостэнис опустил ярха на небольшом островке промерзлости. Вокруг на многие еры чернели воды Темного моря. Было тихо и очень спокойно. На удивление даже довольно-таки тепло. Словно растаявшие Мерзлые земли больше не отдавали бесконечным холодом, и природа стала брать свое, привнося в мир неизбежные изменения.

Серебряный отпустил летуна и просто стоял на глыбе пока нерастаявшего льда и слушал мир. Он уже давно научился слышать. Хрустальную песнь льда, шепот расцветающей земли, трескучие рассказы пламени. Это все было ему близко и понятно. Это вошло в кровь и стало родным. Поэтому сейчас его так сильно удивляло и даже настораживало, что он не слышал звон капели. Таял лед, на смену вечным холодам приходила бесконечная оттепель, а природа не издавала ни звука. Словно скованная чьей-то волей, как рабскими цепями, она делала, что ее заставляли, а не то, что ей хотелось самой. В таком состоянии петь не будешь.

Дим медленно опустился на колени, положил руки на мокрый снег. По пальцам поползло серебро, тонкой нитью уходя вглубь льда, пытаясь достучаться до сути происходящего. Заскользило по снегу, разбежалось по воде, повторяя сложно сплетенный узор. Чужая враждебная вязь окутывала бывшие когда-то Мерзлые земли, меняя их структуру, превращая лед в воду.

Серебряный на сколько хватало его взора, смотрел на серебристые нити поверх чужого плетения. Казалось они были везде и ничто не могло остановить их смертоносного воздействия на природу. Димостэнис уже привычным для него действием потянулся к едва просвечивающимся сквозь тяжелые тучи лучам Таллы. Две пары браслетов отозвались теплой тяжестью. Руки словно доспех закрыли энергетические перчатки. Он нащупал свои нити и начал вливать в них силу, утолщая, обволакивая чужую вязь, высасывая из них жизнь, делая их немощными.

У него уже начала кружиться голова и заметно тряслись кончики пальцев, как бывало всегда от сильного перенапряжения, когда он наконец перестал чувствовать биение чужой энергии. Потянул, разрывая остатки плетения, освобождая стихию от опасного влияния. Чуть подождал и отпустил свое серебро. Оно мерцающими искрами повисло в воздухе и растворилась в пластах мироздания.

Димостэнис опустил ладони в снег, чувствуя ровный холод, идущий ото льда и воды. Он вернется сюда завтра, когда стихии успокоятся и будет понятно, чего ждать от сегодняшнего общения. Серебряный позвал ярха и забравшись на спину своего верного летуна, полетел в сторону Эшдара.

- Дим! Димостэнис! Девэра!!!

Вырванный из мира сновидений, где он всю ночь провел в объятиях Олайи, Димостэнис не сразу понял, где он и что от него хотят. Кромешная темнота скрывала очертания помещения, и он еще какое-то время лежал, слушая как барабанят в дверь, словно проверяя ее на прочность. Поморщившись, он все же встал. Камин давно погас и в воздухе висела уже привычная промозглая сырость, пришедшая на север взамен лютых морозов.

За мелко вибрирующей дверью стоял Даджир Смайлс. Много аров назад, когда Димостэнис впервые прибыл в Эшдар, молодого офицера приставил к нему комендант крепости, чтобы он следил за новоприбывшим сэем и докладывал о его действиях. Однако у Смайласа были свои взгляды на жизнь и свои понятия о чести. Да и амбиций хватало, чтобы не совершать подобных глупостей. Даджир стал адъютантом и верным помощником нового главнокомандующего, а потом и комендантом крепости, когда, одержав победу над врагом отряды императорской армии вернулись в Эфранор. Несмотря на все перипетии и изменения, произошедшие на севере, когда-то начинающий офицер, теперь уже матерый и заслуженный воин и ветеран не одной войны остался неизменным лидером и надежной опорой для всего гарнизона крепости и разросшихся вокруг нее поселений. Поэтому, когда пришло время выбирать лидера Рогдарской Республики ни у кого не возникло сомнений, кто должен им стать. И по результатам первых проведенных выборов Даджир Смайлс стал правителем нового государства.

Правда в этот же вечер избранник воли народа пришел к Диму с шальными глазами и зловещим голосом начал перечислять почему он не может принять на себя такую ответственность и попросил назначить взамен него кого-нибудь еще. На что Димостэнис вдребезги разрушая все его доводы и аргументы с самым искренним сочувствием заявил, что республика – это такое государство, где правитель избирается людьми, и поменять его можно будет лишь по истечении назначенного срока.

Впрочем, когда Дим прилетел в Эшдар в следующий раз от сомнений и страхов не осталось и следа, и у руля Рогдарской Республики стоял хорошо знающий свое дело и уверенный в себе правитель.

Вместе с Даджиром будить его пришли неизменный теперь уже генерал Дарис и еще несколько летунов. В столь ранний сэт собравшаяся у его дверей компания очень не понравилась Димостэнису, и он лишь бросил хмурый вопросительный взгляд, не отвечая на нестройные приветствия и неискренние извинения за столь раннее пробуждение.

- Вода подступила, - произнес Смайлс и повернулся в сторону летунов. - Джейр и Марин только что вернулись с облета территории.

- Одно из поселений полностью затоплено, - один из них вышел чуть вперед, - много погибших. Сейчас наши ребята пытаются спасти тех, кто выжил после нашествия стихии.

- Пока вода остановилась, - продолжил второй, - но до следующего села не так много еров.

Димостэнис бросил взгляд на Даджира.

- Эвакуируем людей, - тот понял без слов, - но…

Серебряный не стал слушать дальше. Выбежал за ворота крепости и позвал летуна. С высоты полета хорошо был виден размах произошедшей трагедии и что должно случиться в недалеком будущем. Темное море подступило к поселениям вплотную. И если люди когда-то строили свои дома на твердой земле, пусть даже на зонах промерзлости, то сейчас они жили в буквальном смысле на берегу моря. Однако радости это никому не доставляло и можно было видеть цепочку людей, тянущуюся от пустеющих деревень к крепости.

Дим смотрел на этот нестройный поток и думал о том, что дальше первой стены их все равно разместить негде. Однако самое страшное было в том, что и сам Эшдар не выдержит удара стихии. Если вода пойдет дальше, она затопит и крепость и всех, кто пытается найти спасение за ее стенами. Воды растопленного Темного моря соединятся с океаном Штормов и Льдистым морем и бывшие северные земли империи, а ныне Рогдарская Республика просто перестанут существовать. Так же как перестали существовать Холодные острова и часть земель на юге Астрэйелля.

Границы Элиаса сужаются и вскоре людям не будет хватать на нем места. Начнется совершенно другая война. Битва за выживание, за место под Таллой. Крови будет больше чем всех этих растаявших вод. И у этой войны не будет ни победителей, ни конца. Пока Элиас не превратится в бескрайний океан, со всех сторон ощерившийся безжизненными иглами-скалами. Или сожженную пустыню с тлеющими кратерами вулканов. Впрочем, может быть и то и другое. Мертвые земли, бесконечная вода, пики обугленных гор. Не будет только людей.

… «Мы завершим этот цикл, - всплыли в памяти слова одного из воздушников, - ты можешь лишь в бессилии смотреть как этот мир катится в Бездну и исчезнуть вместе с ним»...

Димостэнис вновь опустил глаза на бездонные колодцы с черной холодной водой. Людей, пытающихся отсрочить свой неизбежный конец.

… «Ты можешь лишь в бессилии смотреть как этот мир катится в Бездну и исчезнуть вместе с ним»…

… « Я так часто вижу одну и ту же картинку. Уже не знаю во снах или на яву, - чувственные, слегка припухшие губы улыбаются, когда она наклонятся и целует его. Длинные, золотистые пряди падают ему на грудь, немного щекоча, окатывая волной предвкушения, - зеленый луг и много ярких цветов. Топот маленьких ножек по деревянному полу. Ты – расслабленный и улыбающийся. Ты – настоящий. Такой, как сейчас, - океан надежды в ореховых глазах. Проливается соленой влагой на щеки. Она прислоняется к его лицу, шепчет на ухо. - Драгоценные мены счастья. Я хочу, чтобы их было много, целая жизнь. Мы с тобой заслужили это»…

Димостэнис машинально поднял руку, провел по щеке, словно там еще могли остаться следы слез. Еще раз обвел глазами безрадостную картину внизу.

- Ладно, -тихо произнес он сквозь стиснутые зубы. – Этот мир пока еще жив.

Он развернул летуна в сторону крепости.

Поселение Аборигенов Димостэнис нашел не сразу. Раньше он даже не подозревал, что у них вообще есть это самое поселение. Он искренне считал, что те самые ледяные домики, в которых он провел несколько сэтов в плену у Диких и есть их жилища. Только сейчас, когда события стали выходить за рамки допустимого, он начал думать и сопоставлять известные ему факты. Его мама, одна из них. Ее народ, который она по только ей ведомым причинам предала и покинула. Аборигены, с которыми ему пришлось не раз сражаться в Мерзлых Землях. Последняя встреча со снежными воинами и их уже совсем не молодой предводительницей. Десятки, сотни аров они живут на этих территориях. Устанавливают свои правила. Плетут интриги против людей с большой земли. Рожают и растят детей, которые приходят на смену своим матерям и отцам. Значит они где-то должны жить. Все было просто, стоило лишь немного подумать и наконец-то раскрыть глаза.

С первыми лучами взошедшей Таллы Димостэнис вылетел из крепости. Пролетел совсем низко над водами Темного моря, разлившегося там, где промерзлая земля никогда не знала вкуса влаги. От него мощным фоном ощущалась энергия чужого плетения. Дальше где кончалась вода и вновь начиналось царство льда, Дим поднялся выше. Здесь было достаточно холодно и ветер безжалостно бил по лицу. Стихии лежали нетронутым пластом и соединяясь с серебром звезды, становились неиссякаемым источником энергии. Браслеты налились приятной тяжестью, распространяя по телу волны силы. Кисти рук скрылись под серебристыми искрящимися перчатками. Впрочем, перчатками назвать это можно было с трудом. Скорее некий доспех, доходящий до самого предплечья. Серебряный вздохнул полной грудью, открывая для себя этот мир, наполненный звенящей силой. Лучи Таллы блеснули из-за темно-серых туч. Словно здороваясь. В это мгновение мир открывался для него как прочитанная книга на хорошо знакомой странице. Уже не в первый раз он ловил подобное ощущение и как никогда чувствовал себя тем, кем его создала природа.

Пролетев полосы промерзлости, Димостэнис оказался в царстве белого снега. Словно попал в другой мир, такой же беззаботный и сверкающий, как белое пушистое покрывало, укутавшее землю. Он стиснул зубы, ощущая накатившую ярость. Опустил ярха чуть ниже, понимая, что находится на верном пути и его цель уже совсем близко.

Первые ледяные жилища он увидел на границе снега и льда. Когда он был здесь, он видел лишь скопление домиков, на небольшом пятачке снежной пустыни, теперь же с высоты полета хорошо было видно, что это было всего лишь звено в стройной цепочке, растянутой по всей границе Мерзлых земель и заснеженных равнин.

Серебряный заставил ярха опуститься еще ниже. Зависнув в воздухе в нескольких ерах от покатых крыш, он ударил. Во все стороны полетели осколки льда и куски слипшегося снега. Под натиском формул разрушений, щедро сдобренных энергией неиссякаемого серебра, жилища одно за другим превращались в белоснежные сугробы. Не дав дикарям опомниться, Дим взлетел вверх, полетев к следующему звену. Серебряная волна сметала дом за домом, словно цунами, вышедшее из берегов искрящегося океана.

Первая цепочка была уничтожена за довольно быстрое время. Димостэнис видел, как бегали, кричали дикари, как пытались что-то противопоставить его силе. Он опустился вниз так, чтобы его было хорошо видно. Ему даже не пытались сопротивляться. В лицо ударила густая волна страха и растерянности.

- Думаете, только вы умеете грязно играть? – сквозь зубы спросил Дим.

Ярх взлетел вверх. Следующая охранная цепочка отличалась от первой. Скопления жилищ были больше, а расстояние между ними длиннее. Здесь его уже ждали. Купаясь в силе, которую он мог брать в неограниченном количестве, Серебряный и в самом деле чувствовал себя почти богом. Он опустился так низко, что мог видеть сосредоточенные лица Аборигенов, слышать злое рычание их псин, чувствовать, как пульсирует энергия стихии, управляемая своими хозяевами.

Ураган из плотно сплетенных спиралей снега, зло взвизгнув, упал на него и летуна. Серебряные иглы вонзились в чужие связки и к ногам Диких осыпались пушистые хлопья снега. Пока они осознавали, что произошло, два серебристых копья, пронзая в воздух, превратили в снежный прах несколько жилищ. Дим сделал круг и пустил один за другим сразу три копья. Перехватил нацеленную на него атаку. Направил ярха к земле, сметая мощными крыльями летуна своих врагов. Завыли псы, прижав хвосты и попытались спрятаться за завалами снега. Дарк, словно поймав эйфорию своего хозяина, отлавливал одну тварь за другой и подбрасывал в воздух. Серебряные импульсы били без промаха и вскоре вместо небольшого белоснежного поселения остались лишь сугробы, да куски льда, разбросанные по снегу.

Димостэнис чуть поднялся вверх, любуясь на плоды своих трудов. Аборигены, распростершись ниц, лежали на разоренной земле, сдаваясь на милость победителя. Поколебавшись, тот все же поднял ярха вверх. Его цель все еще была впереди.

Вскоре показалось то к чему, он так яростно стремился. Поселение снежных почти у самого подножия скал. Тех самых, которые отделяли Мерзлые земли от почивших Холодных островов. Деревянные, просторные дома с резными узорами стояли друг от друга на рассчитанном расстоянии, создавая ощущение упорядоченности. Почти у каждого терема (другое название просто не шло на ум) пристроились небольшие домики, явно уже для других нужд. Иногда встречались даже каменные жилища. Таких он, правда, насчитал всего четыре.

Неплохо устроились, твари! Уже хорошо знакомая ненависть затопила рассудок. Серебряный ничего не мог с ней сделать – это были не его эмоции. Чувство, зародившееся задолго до него. Оно шла из самых глубин его сущности и сметало все моральные устои и душевные переживания. В груди заныло. Импульс, который уже несколько миноров не давал о себе знать, ожил, возрождая его основную суть. Серебро плотной пеленой опустилось на глаза.

Под напором мощных атак деревянные перегородки складывались не хуже картона. Вспыхнула кровля одного из теремков. На улицу стали выбегать их хозяева, в том числе женщины и дети. Димостэнис хищно оскалился. Вот оно гнездо. По плечу мазнуло чем-то колючим. Серебро приняло враждебное плетение. Дышать стало труднее. Мороз лизнул по щекам. От следующей атаки он уклонился. Еще один удар поймал рукой, затянутой искрящейся перчаткой.

Дим опустил ярха ниже. Теперь он четко увидел своих основных врагов. В самом центре селения, образуя некий полукруг стояли они. Снежные исполины. Димостэнис сделал вираж над их головами, осыпая искрами серебра и взмыл вверх. Остановился, оценивая обстановку. Половина сказочной деревушки была разрушена. Оставшиеся без крова жильцы теремков, пытались спрятаться под защитой скал.

Дим опередил их, опустившись почти на снег, он выставил заслонку из серебра, обрезая им путь. Беглецы остановились, не решаясь приблизиться к мерцающему барьеру.

- Вы забыли спросить разрешения, - зло усмехнулся Димостэнис, совершив пролет над своими пленниками, и вернулся к беловолосым.

Удары сыпались на него один за другим. Ледяные копья, наполненные морозной силой, сделали воздух почти стеклянным, непригодным для дыхания. Теперь большая часть серебра уходила на то, чтобы бороться с чужими плетениями. Дим почти не чувствовал своего тела. Иногда ему казалось, что он сам уже наполовину стал ледяным, как те скульптуры имперских воинов, которые он видел в Мерзлых землях. Распалась стена, удерживающая беглецов. Сползла защита с ярха. Дарк все тяжелее махал крыльями.

- Давай, дружок, - с трудом проталкивая слова, произнес Дим, будто летун мог его понять. – Мне надо еще совсем чуть-чуть.

Они вылетели из круга исполинов. Здесь стало чуть легче. Серебряный потянулся к лучам Таллы, прося ее помощи. Кожу на руках там, где были надеты браслеты запекло. Вернее, это жжение он ощущал уже давно. Сейчас же боль стала просто невыносимой. Правда, он почти сразу забыл об этом, когда почувствовал новый прилив сил.

Дим опустил ярха и вновь направил его в эпицентр событий, где его ожидали враги. Под сыплющимися со всех сторон ударами, он выписывал четкий круг, оставляя за собой искрящуюся, мерцающую пелену, отрезая снежных от остального мира. Разящее копье из переплетенных нитей стихии, ударило в плечо. Там, где был браслет заломило с новой силой, когда чужая энергетика соприкоснулась с его. Морозная вязь оплела руку, столкнувшись со вторым браслетом, рассыпалась безобидными снежными хлопьями. Однако ощущение было такое будто кости попали в мельничные жернова. Димостэнис выругался, выравнивая защиту. Нельзя было останавливаться, нельзя было терять ни мены времени.

Дим почти закончил, когда они наконец разгадали его маневр и сосредоточив всю свою силу атаковали, мешая ему закончить свое плетение. Дарк, пронзенный в крыло очередной атакой, страшно закричал и начал падать. Серебряный спрыгнул с его спины, выталкивая летуна из круга и запечатывая его границы, оставляя себя наедине со своими врагами.

Приземление было жестким. К тому же его с головой накрыло снегом. Он потерял всяческую ориентацию и кроме белой пелены, закрывающей все вокруг, ничего не видел. Однако даже в таком состоянии, он четко ощущал линии замыкающие его круг, и смог сохранить их целостность.

Серебряный медленно поднялся на ноги. Эйфория боя все еще била ключом. От возведенной им стены шли эманации силы и снежные вынуждены были встать друг к другу плотнее, чтобы не попасть под ее излучение. Дим влил в свое творение новую порцию энергии. Пусть думают, что она у него неиссякаема.

- Что ты хочешь, Серебряный? – спросил незнакомый ему мужчина. Он стоял в центре выстроенной воинами фигуры и явно был здесь старшим. Как по возрасту, а мужчина был далеко не молодых аров и даже не средних, так и по положению. Знакомой уже старушки не наблюдалось.

- Чтобы вы убрались с моей территории, - четко, отделяя слова друг от друга произнес Димостэнис.

- Мерзлые земли всегда были нашим домом, - возразил мужчина.

- Вот и я о том же! Север – Мерзлые земли, холод и мороз. Морской курорт и теплый климат здесь ни к месту.

- Твои соплеменники уничтожили все, что имели. Свой прекрасный город, землю, на которой спокойно жили, природу, которая их окружала. У нас есть только эта земля.

- Мерзлые земли должны вернуться в свое прежнее состояние, - Дим не желал вдаваться в ненужную ему полемику. - Воды Забытого Океана – дела давно ушедших времен. Не стоит их тревожить.

- Почему ты воюешь с нами? – спросил вдруг мужчина. – Мы тебе не враги.

- Люди, которых я мог бы считать друзьями не убивают просто так. Так что в эту категорию я вас точно не могу записать.

- Это не твои чувства и не твои желания. Прислушайся к себе, девэра. Есения – вложила в тебя эту ненависть? Но мы ничем не могли помочь ей. Да уже и сполна расплатились за все свои ошибки.

Димостэнис не отрываясь смотрел на мужчину. Тот словно заговорил на другом зыке. По крайней мере, он ни слова не понял из сказанного.

- Не продолжай эту ненависть в Элени. Останови это. Она – чистая девочка. И она – часть нашей семьи.

При упоминании имени сестры, Дим почувствовал новый прилив ярости. От окружающего барьера явственно повеяло серебром, словно легкий бриз подул. Снежных передернуло. Оратор поежлся. Серебряный оскалился. Или улыбнулся. В общем как получилось.

- Есения сбежала от вас куда глаза глядят и ни разу не вспоминала, что вы были ее семьей. Не думаю, что она хотела бы, чтобы ее дочь была с вами.

- Если не хотела, не провела бы обряд, - привел свой довод собеседник, - разве Элени была такой раньше? Разве это ее дар?

Димостэнис зло стиснул зубы.

- Для нас самих это стало откровением, я до сих пор не понимаю, как Есения смогла сотворить подобное чудо, но факт остается фактом. Мы почувствовали, когда в мир пришла новая Проходящая, но не сразу поняли откуда и каким образом. Так как Элени не умеет пользоваться своими способностями, она скрыта от нас. Мы очень долго искали ее. И по воле рока нашли рядом с тобой.

- Я вам ее никогда не отдам.

Мужчина покачала головой.

- Ты когда-нибудь думал каково ей рядом с тобой? Чувствовать твое серебро. Преклоняться перед девэрой, пытаясь забыть, что ты ее брат. Постоянно бороться с собой. Теперь ее семья – мы. Ты не сможешь принять ее такой, какой она стала. Она будут несчастной рядом с тобой. Мы же сможем помочь ей обрести себя. Научим пользоваться даром.

Последние слова собеседника потонули в каком-то вязком тумане. Димостэнис слышал их, но не хотел принимать. Холодность и отчуждение Элени, ее резкое неприятие его, попытки убежать, избавиться от его общества. Им надо научиться вновь видеть друг друга без искривляющей призмы их дара.

Тело сковало ледяными цепями. Глаза резал блеск кристалла. Его грани искрили и переливались на груди своего хозяина. От них во все стороны расходились нити-лучи, соединяясь сложным рисунком с энергетикой каждого исполина, стоящего за спиной своего старшего. Серебро начало меркнуть. Слабость растекалась в груди, словно это его энергию они использовали для создания своего плетения. Дим зажмурился. Вслепую, наощупь потянулся туда, где все еще очень ясно ощущалась мощь его стихии. Серебристый барьер вспыхнул и разлетелся во все стороны. Двое снежных упало, руша четко вырисованную энергетическую фигуру. Слабость отступила. Вдохнув полной грудью, Дим ударил снова. Мужчина чуть напрягся. Серебряный видел, как шевельнулись его пальцы, и фигура выстроилась вновь.

Четверо ярхов упали с неба. Мощными крыльями разбросав стоящих в кругу людей, ломая плетение. Не дав никому опомниться их наездники словно сеть накинули уже подготовленное плетение на беловолосых, лишая их подвижности.

Димостэнис видел, как быстро тают пленившие дикарей линии, и понимал, что у него совсем не много времени. Кристалл на груди сталки еще сверкал, но уже не эманировал чистыми потоками энергии.

Дим посмотрел на предводителя Аборигенов. В глазах мужчины стоял упрек, непонимание, обида.

На какое-то мгновение это чуть охладило эмоции Димостэниса. Он уже не так уверенно вернулся взглядом к своим людям и тем, кого они из последних сил держали в плену своих плетений. Исполинам осталось считанные мены, чтобы освободиться, а после «летуны» начнут погибать. Предводитель сталок усмехнулся. Наваждение схлынуло. Серебряный швырнул в старшего импульс. Тот презрительно отмахнулся. Этих мгновений Диму хватило, что сократить расстояние между ними до нескольких шагов.

Удерживающие дикарей плетения порвались, и ярхи взлетели вверх. Мгновение и еще один шаг. Внутри кристалла разгорался теплый свет. Удар направленный Серебряному в грудь, в самое сердце растекся по серебристой защите, утончая ее. Следующую атаку Димостэнис погасил силовой перчаткой и камень жестко лег в руку, раня острыми гранями.

Беловолосые уже стояли рядом, наполненные своей смертоносной силой. Мороз жгучими иглами вошел в тело. Защита не выдержала столь мощной слаженной атаки и распалась. Сильный рывок за воротник курки вверх совпал с новым ударом, который ушел в пустоту, лишь слегка мазнув по правому боку и ноге. Половину тела словно парализовало, однако у него оставалась еще левая рука, чтобы помахать на прощание своим старым знакомым. Поселение Аборигенов стремительно удалялось.

Второй ярх опустился чуть ниже и Дим неловко прыгнул тому на крыло, успев ухватиться за спину впереди сидящего наездника и выровняться в седельном углублении.

- Вы сказали, нам вмешаться, когда вас будут совсем убивать, - произнес Кладис, слегка повернувшись, - мы вовремя?

- Не знаю, как совсем, но наполовину меня успели превратить в ледышку, - проскрипел Дим, чувствуя ломящую боль во всей правой половине тела.

- Вы тогда активнее показывали бы, что вас убивают. Сверху я так однозначно не сказал бы кто кого.

Проанализировав все встречи с дикарями и воздушниками, Димостэнис пришел к выводу, что несмотря на свое могущество, они не очень любят энергию других стихий. Будучи виртуозами во владении лишь одной, они беззащитными перед другими. И если при атаке не пользоваться силой их стихии, то если не уничтожить, то хотя бы приостановить их есть все шансы.

Димостэнис фыркнул и, расстегнув куртку, попытался отодрать примерзшую к коже рубаху.

- У вас получилось достичь цели? – снова спросил Кладис.

Девэра протянул левую руку, в которой был зажат кристалл.

- Все ради этого камешка?!

Дим и сам никак не мог понять, что же такого в этом невзрачном полупрозрачном камешке, который его обладатели так пафосно величают вергилом. В голове вертелись события прошедших сэтов. Его аура, переполненная силой, благодаря которой он в одиночку разгромил поселение Аборигенов. Серебряный заслон, удерживающий снежных, стена серебра, парализовавшая их дар. Таким могущим он еще никогда себя не чувствовал. Когда-то он мог лишь мечтать о такой силе и досадовать на свою неустойчивую ауру, теперь исполнялись его самые заветные желания.

Димостэнис сжал в кулаке кристалл. Этот камень всего лишь за мгновение разрушил его иллюзии о всесильности. Наверное, в пору опять впадать в уныние и считать себя неудачником, если бы он не помнил, как твердые грани плавились в его ладони.

- Неплохо вы тут покуражились, - вернул его в реальность голос Кладиса, когда они пролетали над разрушенными домами Аборигенов.

- Им можно, а мне нет?

Летун хохотнул.

- Что будем делать дальше?

- Дальше будем ждать, - Димостэнис убрал кристалл в карман куртки. – Ход за ними.

Глава 4

Глава 4

- Ваше величество, позволите?

Эдвира, склонив голову, замерла у двери. Император, оторвав взгляд от бумаг, тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, что ничего хорошего он от своих подопечных уже не ожидает.

- Смотря с какими новостями пожаловала. Если ты мне сейчас скажешь, что мои лучшие бойцы опять уступили банде уличных бродяжек, то лучше бы ты о себе не напоминала.

Глава Братства неуверенно переступила с ноги на ногу.

- Может мне вас в цирковые труппы всех отрядить? – Аурино почувствовал, что начинает заводиться. – Или в цирковые классы? Есть такие? Может хоть там из вас настоящих воинов сделают.

- Ваше величество, мы устроили облаву, когда они давали свое очередное представление. Мы уничтожили большую часть труппы, нескольких удалось взять живьем для допросов.

- Ух ты! – правитель Астрэйелля наконец поднял голову и несколько раз хлопнул в ладоши. - И они даже не успели уничтожить мою империю. Всего лишь половину. Однако ты явно чего-то не договорила. Вероятно, у них еще есть все шансы закончить начатое.

- Не удалось взять их лидеров.

Аурино всплеснул руками в подтверждение своих слов.

- За дверью стоит один из бойцов отрядов, направленных на их поимку. Я позволила взять на себя ответственность и привела его сюда, чтобы он лично вам рассказал о том, что видел.

- Что же он такое сможет рассказать, что мне стоит тратить на него свое драгоценное время?

- Он узнал того самого гимнаста, который выступает на площадях, собирая толпу и подогревая ее интерес. Он, вернее она и есть либо организатор этих циркачей, либо одна из их лидеров.

- И кто же он? – император закатил глаза. – Почему я должен выслушивать все это? Почему я должен общаться с каким-то бойцом? Почему я должен тратить свои мены? Вместо того, чтобы просто получить короткий отчет о том, что мои приказы исполняются!

- Элени Иланди, - Эдвира не стала ждать, пока правитель опять начнет швыряться боевыми формулами, выплескивая раздражение.

Аурино замер. Откинулся на спинку кресла, смотря перед собой. Словно пытаясь переварить полученную информацию. Наконец поднял глаза на женщину.

- Элени Иланди, - повторила та, безошибочно поняв немой вопрос.

- Зови своего бойца, - тихо приказал император.

- Ты уверен? - Аурино в нетерпении щелкнул пальцами, ожидая пока молодой воин отдаст ему все почести и сможет отвечать на вопросы.

- Я рос в доме Иланди и часто видел ее. И ни с кем не перепутаю. Да и она меня тоже узнала.

Император скривил губы. Как такое вообще возможно? Ведь даже Димостэнис был уверен в смерти сестры.

- Что ты можешь сказать о ней еще? Какой она стала?

- Безжалостной убийцей и сильной одаренной, - коротко, но емко охарактеризовал девушку воин.

- Вот даже как? – император удивленно приподнял бровь.

- Она – отличная лучница и уложила большую половину отряда, преследовавшего ее и ее спутника.

- Точно такими же стрелами были убиты члены Братства у стоянки циркачей возле Эфранора, когда устроили засаду на ее брата, - вмешалась Эдвира в разговор. - Ее стрелы очень заметны и легко опознаваемы. Ювелирная работа известного оружейника.

- Надеюсь, вы нашли его? – скептически поинтересовался император.

- Мариш Ингард в прошлом известный оружейный мастер. Он умер несколько аров назад. Почти ар девушка жила с ним. Скорее всего он научил делать ее эти стрелы. Он – отец того смертного, с которым она сбежала из дома и заключила семейный союз. Позже мужчина был убит.

- Значит, мстительница, -иронично протянул император, - наша маленькая любимая сестренка. Что насчет ее дара? Ты сказал, что она сильна?Сколько ее знал, за ней никогда не замечалось подобных талантов.

Парень вытянулся в струнку. Покосился на главу Братства.

- На самом деле, - с тяжелым вздохом та взяла на себя роль ответчика, - ее дар не похож на то, что мы привыкли называть силой Шакти. Он не заметен и не чувствуется, пока она не начинает им пользоваться. Мы неоднократно следили за ее выступлениями, но так и не смогли понять, как она проделывает свои трюки. Она владеет воздухом, как будто – он часть ее. Или она часть его. Подобный дар я видела в Мерзлых Землях у Аборигенов.

Император бросил на женщину заинтересованный взгляд, в которым в первый раз за долгое время не было ни раздражения, ни иронии.

- Димостэнис так же владеет своей силой?

Эдвира неуверенно пожала плечами.

- Способы очень похожи. Только он может подчинять себя все пять стихий, включая энергию Таллы, а что дикари, что Элени владеют лишь одной, но и этого достаточно. Если в боевых плетениях, направленных на нее использовать ее стихию, она становится неуязвимой.

- А если не использовать в плетениях силу воздуха? – вкрадчиво спросил Аурино.

Глава Братства и ее боец переглянулись между собой.

- В погоню за преступниками были снаряжены самые лучшие из нашего ордена. Они все владеют даром в полном объеме. И в пылу боя не успели понять и перестроиться на работу с тремя стихиями.

Правитель Астрэйелля тяжело выдохнул.

- Даже не хочу думать о том, что будет если за дело возьмутся не самые лучшие. В пору снимать с себя корону и лично вручать ее девэре. –Аурино вновь вернулся на волну недовольства и скептицизма. – Она общается с братом?

- Дознавателям удалось вытащить из пленных циркачей, что свое задание они получили от князя Мюрджена. Однако они не знают, что связывают правителя княжества и Сарну. Так они называют Элени. Считают, что они просто союзники.

Император недоверчиво покачал головой. Или он сошел с ума или что-то в этом мире в самом деле сильно поменялось.Немыслимо было даже представить, что должно было случиться, чтобы Димостэнис возложил на свою сестру столь рискованную миссию. Впрочем, ему это лишь на руку.

- Где она сейчас?

- Вместе с остатками своего Ордена идет к Морской квоте. Явно попытаются пересечь границу новообразовавшегося княжества, чтобы соединиться со своими.

Аурино кивнул.

- Мне она нужна живой, - жестко произнес он, - остальных можете хоть по воздуху распылить. – Любимую сестренку доставьте во дворец.

До небольшой деревеньки в полусутках ходьбы от границы с бывшей Морской квотой, а ныне с Бережным ландратом[1] беглецам не удалось дойти совсем чуть-чуть. Вынужденные остановиться на очередной привал, так как раны Дэниелса и Моргана нуждались в перевязке, а все остальные хотя бы в небольшом отдыхе, они потеряли последние мены форы, вырванные ими у погони, когда безрассудно прыгнули в неизвестные воды речушки, тем самым существенно сократив себе путь к отступлению.

Элени почувствовала, как напряжен воздух, как истончаются энергетические нити. Так обычно бывает, когда шакты подпитывают свои хьярты не из открытых источников, а из окружающего их пространства. Другие это тоже ясно почувствовали.

- Дальше бежать нет смысла, - произнесла девушка, взяв на себя ответственность произнести общие мысли вслух. Она достала свой лук из торбы.

- Ты права, - поддержал ее Рейчи, - встретим врага здесь. Пора вспомнить, что мы не просто труппа циркачей, бродячих артистов, забывших свой дом и свои корни. Нас растили воинами, защитниками. Мы умеем держать в руках оружие и, если это наши последние сэты, уйдем в объятия Летты воинами.

Его слова совпали с резким движением Элени, молниеносно спустившей тетиву. Глухо ударившись о что-то жесткое, стрела упала на землю. Из густых зарослей вышло четверо воинов, закованные в доспехи. Девушка раздосадовано вскрикнула и стала посылать одну стрелу за другой в надежде найти слабое место противника. Поняв тщетность ее попыток, Рейчи ударил боевым плетением. Его примеру последовали другие. Двое преследователей замедлили шаг, один из них пошатнулся и припал на колено. Однако радоваться беглецам не пришлось. На них со всех сторон посыпались боевые формулы. Они буквально потонули в энергопотоках тесно переплетенных между собой стихий. Захлебываясь чужой, враждебной силой, словно течением бурной реки.

Элени успела заметить уже знакомый знак на груди у нападающих. Не мальчишки с непонятными нашивками неизвестных подразделений, а те самые первые, самые опытные и сильные, их самые яростные враги. Она расслабилась, ключицами чувствуя уже знакомое тепло, разливающееся от кристалла. На мир сквозь его грани взглянула та самая обновлённая малознакомая ей Элени, проснувшаяся в ее теле на развалинах семейного особняка. Всем своим существом она потянулась сквозь первый слой, разодранных в клочья стихий, захватив нетронутый пласт чистой энергии и рванула его на себя. Едва заметный переливающийся щит накрыл ее и ее товарищей плотной стеной. Она оглянулась, подсчитывая потери. Два бездвижных тела лежали рядом с ней. Еще трое сидели на земле, зажимая, полученные раны. Остальным тоже досталось, но они все еще были на ногах, готовые продолжать бой. Или вернее сказать – терпеть избиение.

Сознание заволокло туманом. Весь мир стал ощущаться словно сквозь слои ваты, где ярким пятном горел амулет мамы, обжигающий кожу. Неиссякаемый источник энергии, открывшийся ей в недрах мироздания.

Воздушный поток смел первую линию нападающих. Краем глаза Элени успела заметить, как их подняло вверх и со всей силы ударило о землю. По губам расплылась улыбка. Она нащупала следующий энергетический пласт и вновь приняла всю его силу на себя, трансформировав в боевые плетения, которые она знала. Девушка почувствовала, как в ответ летят чужие формулы. Очень сложные, хитросплетенные, состоящие из сил всего трех стихий. Падают ей на руки и ноги, связывая. Она пробежалась по связкам, ища их слабое место. Не нашла. Поняла замысел врагов и оценила их подготовленность.

Улыбка на губах стала шире. Она почти смеялась. Она еще никогда не ощущала такой радости от соединения со стихией. Никогда не чувствовала себя по-настоящему повелительницей воздуха. Пьянящий экстаз чистой свободы.

Энергия кольцами вилась вокруг рук. Жирные, напитанные силой плети легли в ладони. Излучающие невероятную мощь они взвились вверх, упали на незащищенные спины врагов, разрывая слабые тела на несколько частей. Словно издалека она слышала крики страха и боли. Это бодрило. Глаза искали новых жертв. Руки вновь поднимались и разящие кнуты продолжали свое кровавое дело. Элени знала, что их энергия не иссякнет, пока она сама это не остановит. Та бурным потоком перетекала из источника к ней, соединяясь с кристаллом и разливаясь по телу неожиданно приятным теплом.

Плети поднимались и опускались. Темные букашки уже не суетились под ногами. Они наконец поняли, кто здесь правит бал. Элени вскинула свое смертоносное оружие, и тугие потоки воздуха послушными кольцами вновь обвили руки. Она сделала шаг вперед, ища глазами тех, кто пытался бегством найти спасение от карающего рока в ее лиц.

Неожиданно глупо подвернулась нога. Или она просто оступилась. Может, там камень был? Девушка наклонила голову, чтобы рассмотреть недоразумение. Земля приблизилась стремительно быстро. Она едва успела подставить руки и больно ударилась локтем. Свист плетей перестал пронзать уши, и она услышала приближающиеся шаги. По предплечью поползла воздушная змейка.

- Это я, Сарна, - Рейчи опустился на колени рядом с ней. – Ты ранена? Ты вся в крови.

Кровь и в самом деле текла отовсюду. Из носа, ушей, ощущалась во рту. Даже перед глазами стояла красная пелена, сквозь которую она смотрела на своего друга.

- Я не ранена, - потеряно произнесла она, ощупывая себя руками, - это не моя кровь.

Только сейчас она заметила, что он пытается зажать дыру в собственном боку.

- Это ты ранен. Тебе нужна помощь.

В зарослях вновь послышалось шевеление. Элени вскочила на ноги. Ее чуть повело в сторону, но это было не важно. Плети в ее руках шевельнулись. Она потянулась к потоку, который питал ее силой, словно толкнула ранее неизвестную ей дверь в пространство чистой энергии. Теперь она понимала, как те воздушники, пришедшие за ней на постоялый двор могли так манипулировать своими способностями. Фокусники! Презрительно фыркнула девушка про себя. Она потянулась в неизведанный ей мир.

Стихия неожиданно больно ударила. Тело свело судорогой. Ей показалось, что она начинает разваливаться на куски. И медленно осыпаться в мерцающую Бездну.

- Если они тут все заморозят к дьяволу в Бездну? - озвучил Дарис общие сомнения. – Возведут вместо Эшдара чертог Ледяной Ведьмы.

Димостэнис из башни крепости наблюдал за приближением снежных. Чуть впереди, как обычно шествовала бабуля, отставая от нее на пол шага шли ее верные телохранители, беловолосые исполины.

Становилось холоднее. Ветер усилился и с неба начали падать крупные хлопья снега.

Дим обернулся, обводя глазами людей, стоящих возле него. Каждый из них предполагал подобный исход. Были напряжены и готовы к любым последствиям визита снежков. Однако ни словом, ни делом не позволили усомниться в его действиях. И в том, что он имеет право совершать подобное.

- Если могли бы – уже сделали ли бы, - твердо отверг Дим подобные предположения.

Гости подошли к воротам. Взвыл ветер. В его утробном вое явно слышалась угроза. Снег превратился в колючие сосульки бьющий наискосок, почти параллельно земле.

Даджир, Дарис надвинули капюшоны поглубже. Кладис и еще несколько летунов, более привыкшие к подобному проявлению стихии, лишь отвернулись, так чтобы ветер бил в спину.

- Они всего лишь люди, - Димостэнис попытался развеять гнетущее чувство обреченности, - с не совсем обычным даром, но все равно люди. Как вы или я. И как у всех у нас – у них тоже есть свои слабые места.

Он достал из кармана куртки продолговатый полупрозрачный камень.

- Пора, - Дим сделал решительный шаг к лестнице. – Все сделано, как я сказал? Двор перед воротами освобожден, эвакуировали всех? Я бы не хотел никем рисковать.

- Конечно у нас каждый боец на счету, мы никем не будем рисковать, - пробурчал Дарис, - кроме как вами.

После того, как Димостэнис объявил, что будет встречать Аборигенов один, спор о его решении длился почти сэт. Вернее, спорили Даджир, Дарис, Кладис и другие офицеры командного состава, который он экстренно собрал для обсуждения их действий, если вдруг его план не сработает. Они приводили кучу доводов, почему его замысел обязательно должен провалиться и выдвигали несколько десятков вариантов развитий событий один страшнее другого.

Димостэнис, понимая, что людям надо дать выплеснуться, не прерывал их жаркие дискуссии, но и в обсуждение не вступал. В итоге боевые товарищи договорились до того, что на полном как они полагали основании, назвали его решение абсурдным, необдуманным и абсолютно безответственным. После чего предводителю все же пришлось напомнить о повиновении и уважении к старшим по званию и завершить собрание, отправив всех по своим местам. И думал, что этого достаточно, чтобы охладить пыл вояк, однако, когда все присутствующие на сборе в полной амуниции выстроились за его спиной с явным намерением сопровождать его к воротам, понял, что над дисциплиной надо будет еще поработать.

Димостэнис медленно повернулся к своим воинам. Кстати, летунов было всего двое – Кладис и старший отряда. Самые послушные? Или остальные в полной боеготовности уже парят над крепостью? Он едва заметно покачал головой, прикусив губу. Было видно, что все они страшатся неизвестного, не знают, что ожидать от Дикарей и чем закончится эта встреча, но все как один готовы разделить с ним опасность и закрыть его от любой угрозы, будто то ледяные плетения, арбалетные болты или когти огромных псин.

Может он зря считает, что в этом мире у него совсем не осталось друзей?

Решительно откинув мгновенную слабость, Дим «нацепил» на лицо свое самое зверское выражение и четко, отделяя слова друг от друга произнес.

- Вы еще не поняли, что мои решения не обсуждаются? Я отдаю приказы – вы выполняете. О дисциплине мы поговорим позже. Теперь все по своим местам!

Боевые товарищи насупились, но все же отступили. Димостэнис спустился вниз во двор. Небольшой пятачек перед самыми воротами был очищен от людей и оружия, как он и приказал. Серебряный мысленно еще раз проверил наличие браслетов. Почувствовал их тепло. Окружил себя едва заметным защитным полем и опустил ручку подъемного механизма, открывающего ворота.

Их было совсем чуть-чуть. Пять снежков, хотя сейчас Дим успел отметить, что пришедшие не были все как один беловолосы и светлокожи, как те, которых он встретил в деревне. Они все были разные и если проверить, то возможно умели владеть разными стихиями. Что заметно усложняло дело. Если дойдет до драки – одолеть их можно будет лишь с помощью чистой силы. На этот раз их возглавляла уже знакомая старушка. Видимо тот умник, что все время рассказывал о его семье, не решился явиться без кристалла.

Агрессия на лицах Аборигенов сменилась удивлением и даже растерянностью, когда вместо вооруженных до зубов отрядов воинов и выставленного оружия, они увидели лишь Димостэниса. Одного. Небрежно крутящего шнурок с камнем на пальце и скучающим выражением на лице. Даже у предводительницы спесь сменилась на настороженность или испуг. Впрочем, последнее возможно Дим всего лишь очень хотел увидеть. Именно на этот эффект он рассчитывал, когда принял решение встретить делегацию от соседей в полном одиночестве. Они должны были увидеть его абсолютную уверенность в собственных силах и полное право на все свои поступки.

Конечно же была еще вторая причина, по которой он никому не позволил составить ему компанию. Если он все же ошибся, и Аборигены решат взять свое силой, то первый самый мощный удар они обрушат на его людей, вынуждая его тратить свое серебро на их защиту и оставляя себя уязвимым.

Женщина сделала знак и процессия, не руша своего построения зашла на территорию крепости. Дим все так же непринужденно продолжал крутить кристалл вокруг пальца, ожидая пока они произведут уже привычную ротацию, встав в полукруг и выдвинув предводительницу чуть вперед.

Он скучающе молчал. Молчали и гости. Лишь старушка внимательно следила глазами за полетом камня. Впрочем, сейчас при свете дня приглядевшись Дим понял, что она не такая уж и старушка. Скорее ее старили глаза – словно их хозяйке было уже аров сто или больше. Холодные, презрительные, высокомерные, они леденили душу, и чтобы смотреть в них надо было обладать немалой силой. Впрочем, Димостэнис слабым себя не считал.

Серебряный крутанул еще раз и резко закрыл ладонь, словно захлопнул ловушку с попавшейся в нее долгожданной добычей. Снежки, Дим решил, что будет и дальше звать их именно так, вздрогнули и непроизвольно подались вперед. Старушка стояла ледяной статуей.

- Зачем пожаловали? – невозмутимо поинтересовался Дим, посчитав, что пауза уже была выдержана достаточно.

- Отдай мне вергил, - слегка хрипловато произнесла женщина, не отрываясь, изучающе смотрела на него. Словно пытаясь проникнуть внутрь, понять то, что возможно даже он еще не знал. Дим едва уловимым движением плеча отогнал стаю мерзких мурашек, скользнувших по коже.

Иронично приподнял бровь.

- Мы больше не тронем эти места, - прозвучало небрежное обещание. Она общалась не как мужчина из поселения сталок. В ее голосе не было просьб или прикрытого сожаления. Ее интонации – застывший лед, как и глаза.

- Еще при нашем первом общении, я лишил вас права на эти земли и судьбы этих людей. Вы меня ослушались. Что вы хотите от меня теперь?

- Ты много на себя берешь, - предводительница обдала его презрением с ног до головы, - мы знаем, что ты – не истинный. Серебряный – да, но не наш девэра.

Снежки за ее спиной сделали шаг вперед. Колючие ледяные иголки сыпались на землю. Защищенный своим серебром Димостэнис не ощущал боль от их укусов, однако понимал, что его людям приходится не сладко. К тому же усилился холод.

По пальцам, сжимающим камень, поползли серебряные искры. Женщина замерла. Дим видел, как напряглась ее спина. Тяжело сохранять видимую спесивость, когда поджилки трясутся. Да еще в таком преклонном возрасте. Интересно, почему все слушаются именно ее? Тот мужчина явно не был старшим. Теперь это было понятно.

- У тебя короткая память! - Димостэнис протянул вперед свободную руку ладонью вверх, по которой закручиваясь спиралями начал расти искрящейся импульс. – Впрочем, можешь рискнуть. Твой друг потом сможет восстановить свой вергил из пыли?

Он не знал, что такого страшного он мог сотворить с этим камнем. Тот довольно жестко впивался в ладонь, раня кожу острыми гранями. Однако Дим помнил, каким он может быть мягким и беспомощным. Помнил сетку трещин, разбегающихся от его пальцев по жесткой, гладкой поверхности. Помнил свои ощущения, что еще чуть и он сможет превратить его в прах. У бабули с памятью видимо тоже все было хорошо.

- Чего ты хочешь?

Серебряный отпустил свою силу. Аура вспыхнула нестерпимым светом, ощерившись тонкими острыми иглами в несколько еров каждая. Заготовленная формула над которой он работал почти целую ночь. Дим разорвал нити, связывающие его ауру с энергетическими пульсарами, запуская их в стремительный полет. Женщина закричала, когда смертоносные копья пролетели мимо нее, обдав брызгами серебра.

- Вы забрали жизни, живущих на этих землях и находящихся под моим покровительством, - зловеще произнес Димостэнис. Он больше не мог сдерживать в себе все время прорывающуюся ненависть. За последние несколько суток Эшдар превратился в хранилище скорби и слез. Кто ответит за новую боль и страдания? Сколько их еще будет, если он сейчас не накажет виновных? Смогут ли они когда-нибудь сами остановиться? - Хочу взамен жизни твоих подопечных.

Иглы, разрывая пространство, с силой врезались в ауры снежных, кромсая сложно переплетенные линии защиты, беспрепятственно входя в беззащитную плоть. Внезапно все успокоилось. Стих ветер. Упали на землю последние снежные иголки. Лишь небольшие мягкие хлопья тихо кружась падали на неподвижные тела. Снег постепенно окрашивался красным.

Женщина обернулась назад, окинув взглядом своих мертвых воинов. Все так же изучающе, как несколько мен назад рассматривала его. Ее бровь слегка взлетела вверх. Она вновь смотрела на него.

- Меня зовут Ардана, и мы с тобой еще не раз встретимся. Жаль, что этот мир уже прошлое, - сталка криво усмехнулась, - но ты умеешь сражаться за то, что тебе дорого. Это достойно уважения.

Димостэнис уже хотел было сказать ей, куда она может засунуть свое уважение, когда следующие слова вновь вернули его на виток бешенства.

- Отдай нам нашу сестру.

- Вашу сестру? – воскликнул он нарочито небрежно, едва сдерживаясь. – Да, пожалуйста, забирайте! Мне чужого не надо. У меня своя есть. Ваша родословная меня не интересует.

Что же они все пристали к Элени?!

Женщина очень внимательно посмотрела на него. В этом взгляде Дим впервые увидел проблески чего-то человечного.

- У моей дочери был яркий дар. У нас в роду давно не рождалось девочек такой силы. Я смогла разглядеть ее особенность еще в младенчестве и не побоялась провести ритуал. Я не ошиблась, и она с лихвой оправдала мои надежды и все чаяния нашего рода. Ее спутник жизни был такой же как она, но не из нашей семьи. Это не очень приветствуется, но не возбраняется. На своего первенца она возлагала большие надежды. Что-то пошло не так и ее постигла неудача. Потеря сына сломала ее. Она предала свой Дом и ушла с человеком с большой земли.

Димостэнис, который до последних слов слушал исповедь со скучающим презрением на лице, вскинулся, словно его окатили холодной водой, поймал взгляд не по-старчески ярко-синих глаз.

- Да, сын Таллы и моей дочери, я сейчас говорю о твоей матери, Есении, - в голосе женщины даже сейчас слышались нотки горького разочарования. - Элени она не только твоя сестра, она по праву рождения также принадлежит и нам.

Ага! Размечталась… бабуля!

- Нет!

Женщина стиснула зубы. Подхватила падающие снежники и со всего маха запустила в него. Несколько колючих иголок опали у самого лица, даже не преодолев защиты. Упали. Растаяли. Растеклись беспомощной влагой по серебристым линиям.

Серебряный отбил ее руку, вновь тянущуюся к нему и схватил за шею. Она была без вергила. Вот почему не использовала свою силу. Дар сталок каким-то образом завязан на этом амулете. А без камешка она не казалась больше ни грозной, ни опасной. Так же как поверженные враги не были исполинами. Всего лишь их мощная аура и необычный дар. Всего лишь люди из плоти и крови. Как он и говорил.

- Заберите воду, - жестко приказал он, - верните северу его привычную жизнь. Оставьте людей в покое. Убирайтесь в свои сказочные теремки и не высовывайте носа, пока я не позволю вам сделать это.

Серебряный с силой отшвырнул женщину от себя. Она упала на своих подопечных, пачкая одежду, волосы в крови.

- Помните, кто вы и кому обязаны служить!

Последние слова существовали словно сами по себе. Как новые знания, которые он сегодня получил. Новый опыт. Новый пьедестал силы, который он по праву занял.

- Вергил оставлю себе. На память. Жаль, ты не захватила свой.

Дим открыл ворота. Женщина все так же глядя на него, сделала шаг по красному снегу. Один. Второй. Воздух вокруг нее привычно сгустился. Замерцал. Ее фигура словно вплавлялась в него. Пошла рябью и наконец исчезла.

Серебряный уже спокойно смотрел на не раз показанный фокус. Прикусил губу. Циркачи, забери их Бездна!

- Кладис, - тихо позвал Димостэнис.

Он знал, что верные соратники конечно же ослушались приказа и все равно остались прикрывать его, отступив за первую пристройку и скрывшись от глаз. Как будто он не чувствует их аур. Подтверждая его домыслы, офицер появился в считанные мгновения, словно материализовался из воздуха.

- Раз уж вы все равно подняли летунов, - выдвинул он еще одно предположение и судя по потупленным глазам, снова попал в точку, - назначьте патрули и с сегодняшнего дня пусть контролируют территории серверных земель. Особенно деревушки наших знакомых. Хочу знать, как исполняются мои просьбы.

Кладис поперхнулся последним словом и закашлялся, пытаясь спрятать разбегающуюся по губам улыбку.

- Мы должны контролировать любые их передвижения, действия, отмечать, что у них нового и как они живут. О всех, даже самых незначительных изменениях сразу же докладывайте мне.

- Да, девэра!

Димостэнис повернулся туда, где все еще стояли его соратники, явно ожидая указаний.

- Вот! – он насмешливо сверкнул глазами.– Жив! Здоров! Даже камешек при мне. Вечером встречаемся как обычно. Нам надо решить еще одну проблему.

Через некоторое время он перестал ощущать чужие ауры и понял, что теперь точно остался один. Дим еще раз бросил взгляд на лежащие тела, на пятна крови, оставшиеся на снегу. Впрочем, в это время ара снег здесь редкость. Самый разгар варны [2] . Значит, скоро вода смоет все следы, оставив лишь отпечаток в памяти и новый груз на душе.

Правда, если прислушаться к себе, окунуться в свои эмоции, не тронутые серебром, Димостэнис не жалел о случившимся. Конечно, он понимал, что не выиграл войну. Жестокий урок послушания, преподнесенный им, дал всего лишь немного времени. Возможно он сможет подняться на новую ступень силы если откроет дневник Вольмира Иланди и поймет, кто эти люди, чего они хотят и как лучше с ними воевать. Так как ни мягкое псевдосожаление старосты поселения по поводу их конфликта, ни мнимая покорность старушки не ввели его в заблуждение. Они просто разыграли старую, как мир партию в доброго и злого законника. Нашли простачка! Ага! Как будто он не знает все эти уловки.

Единственное, что Димостэнис ощущал – это было сожаление, что его знакомая все же не была ни одной из тех хранительниц, голоса которых он слышал. Тогда в Мерзлых землях он принял ее силу за нечто иное. Сейчас без своего драгоценного камешка она не казалась кем-то непобедимым. Опять ложный след.

Правда, и как сталка она могла доставить немало неприятностей. Дим видел ее глаза. Ледяные, безжалостные глаза убийцы, в которых не осталось ничего человеческого. С такой лучше вообще не встречаться на тропе жизни. Но их дороги уже пересеклись и назад пути у него нет.

[1] Ландрат – государство с коллегиальным органом управления. Членами данного органа называют советниками или ландратами, власть которых передается по наследству или по прямому указанию действующего советника.

[2] Варна – третий период ара, самый жаркий и состоящий из четырех миноров, после которого начинается поводень (период непогод).

Глава 5

Глава 5

- Почему вы решили поехать со мной? – Элени поправила пряди волос, которые в очередной раз закинули ей на лицо непослушные порывы ветра. То ли заигрывая, то ли испытывая терпение.

Дорогу до пограничной крепости Мюрджена, той самой, до которой несколько миноров назад провожал ее князь Эардоре, она помнила урывками. Таинственные незнакомцы, пересечение границы, мелькавшие селения в окне экипажа, порт, море и уже знакомая слякоть долины. Окончательно в себя она пришла лишь в крепости, где Рейчи восстановил все ее пробелы в памяти.

Им на помощь пришли бойцы из приграничной службы Бережного ландрата. Как оказалось, основные пути сообщения между Астрэйеллем и Мюрдженом были рассекречены имперцами и строго контролировались Братством и людьми Ока. Так что их решение – идти к бывшей Морской квоте империи было абсолютно верным, так как это единственная оставшаяся дорога для того, чтобы попасть в долину или на север в Эшдар.

- Ты нас всех спасла, - просто ответил молодой человек. – Чуть сама не погибла. Мы все очень переживаем за тебя. Только Дэниелс с Лиссой остались в небольшом селении недалеко от Нэрнсты. У него никак не затягивалась рана и дальняя дорога могла спровоцировать ухудшение здоровья. Да и.., - он запнулся, лукаво улыбнувшись.

- Я знаю, - девушка легко ответила на его улыбку, - они давно уже хотели заключить союз. Им больше не нужны войны и разрушения. Они хотят созидать.

Со смотровой площадки одной из башен крепости были хорошо видны окрестные поля, дорога, часть построек. Сильный ветер постоянно бил в лицо, путал волосы, но это лишь радовало, как родные объятия, в которых спокойно и надежно, пусть даже не очень уютно.

- Ты тоже хотел остаться в Астрэйелле, - вспомнила Элени недавний их разговор.

Рейчи слегка замялся.

- Мы с ребятами подумали и решили, что после всего, что мы пережили в последние ары, мы не сможем просто жить, как будто ничего не было. Идет война и мы не хотим остаться в стороне. Мы решили присоединиться к Освободительной армии. Мы пойдем в Эшдар.

- Войска альянса находятся в Нэрнсте. Зачем вам пересекать половину империи?

В одном из внутренних переходов крепости мелькнули две мужские фигуры. Элени почувствовала, как у нее подпрыгнуло сердце. Рейчи вдруг положил ей ладонь на руку.

- Так я буду ближе к тебе, - ответил он на вопрос девушки. – Ты же останешься в Антаклии?

Элени напряженно вглядывалась вперед, пытаясь вновь выцепить глазами увиденных ею людей, но они уже исчезли в одной из башен.

- Что? – рассеянно спросила она.

- Ты останешься в Антаклии? – молодой человек заметил ее изменившееся поведение, но никак не мог понять, чем оно вызвано.

- Да. Наверное…, - девушка тряхнула головой, перевела глаза на собеседника. – Прости, я задумалась. Ты о чем меня спросил?

- Ты останешься…

- Приветствую героев, возвратившихся домой!

На смотровую площадку вышли двое мужчин. Один из них – статный, с упругой, уверенной походкой и черными вьющимися волосами, приковывавший к себе внимание и буквально излучающий силу и властность. Он нес ее так же привычно, как сшитый по фигуре дорожный костюм, идеально на нем сидящий, хоть и покрытый пылью дороги. Впрочем, по воротнику и манжетам, выглядывающим из-под куртки безупречной белоснежной рубахи сложно было сказать, что ее носитель терпел какие-то неудобства или преодолевал дальний путь.

Элени неуловимо быстрым движением привела в порядок вновь упавшие на лицо волосы, расправила плащ, так и не заметив ладони, лежащий поверх ее руки.

- Спаси.., - ее губы расползлись было в улыбке, но она тут же одернула себя, - ваша светлость! Рада видеть вас снова.

Мужчина изящно поклонился.

- Сарна! Взаимно, – сверкнул улыбкой, - позвольте представить моего спутника. Эсса Иддрес – мой идейный соратник.

Элени перевела глаза на второго мужчину и слегка склонила голову, приветствуя. Он был одет гораздо проще, однако и осанка, и манеры выдавали в нем благородное происхождение, а меч в ножнах и широкий кинжал, расположенный на поясе – умелого воина.

- Рейчи, - девушка повернулась к своему спутнику, желая представить его, однако молодой человек опередил ее.

- Близкий друг Сарны, - произнес он, не дав ей закончить фразу.

Князь Эардоре мельком окинул его взглядом. На его губах играла все та же приветственная улыбка, а в темных глазах невозможно было увидеть ни одной эмоции.

- Как главнокомандующий Освободительной армии хочу выразить вам благодарность за службу. Рад, что вы в наших рядах.

- Я думал мы служим девэре, - Рейчи вызывающе посмотрел на говорившего.

Улыбка последнего стала еще более открытой и благодушной.

- Девэра! – он всплеснул руками, указывая наверх, - он где-то между Зелосом и нами смертными. Кто-то же здесь на земле должен экипировать, снабжать, координировать и контролировать.

- Когда я учился воинскому мастерству в Астрэйелле подобных называли помогайками. Главнокомандующий в первую очередь должен уметь поднимать армии в бой, вести за собой людей и защищать свой Дом.

Элени повернула голову к молодому человеку. На ее лице застыло недоуменное выражение. Напрягся эсса Иддрес.

- Вы теперь в Мюрджене, мой друг, - князь лишь слегка повел бровью, - придется учиться жить по новым правилам.

- Орден Розы никогда не вступал в ряды Освободительной армии, - Рейчи проигнорировал последнее замечание собеседника. – У нас своя дорога и свои цели. Могу я задать вам один вопрос, ваша светлость?

- Конечно, – интонации Эардоре неуловимо поменялись. – С удовольствием на него отвечу, если конечно моих знаний, образования и компетенции хватит на то, чтобы утолить ваш интерес.

Теперь взгляд Элени метнулся к нему. Идейный соратник чуть подался вперед, словно ожидая определенной команды.

- Где же все ваши хваленные службы? Ваши легендарные «тени»? Почему вы не рисковали их жизнью, посылая в стан врага, чтобы именно они обливали там помоями все вокруг? Не справились бы? Или наши жизни не так важны?

- Рейчи! – резко оборвала его Элени. – Прекрати! Это был наш выбор!

- У каждого свои задачи, - ответил на его вопрос Янаур. – Одни делают одно, другие…

- Другие погибают за ваши идеи, - оборвал его имперец, - такие как вы, координаторы и манипуляторы жизнями других, легко меняете чужие головы на свои идеи и интересы. И мы всего лишь разменные монеты в ваших сложных и запутанных играх.

- Согласившись встать под знамена перемен мы приняли эти правила! – разозлилась Элени.

- Я потерял своих людей, товарищей, соратников не ради чьей-то благодарности! – Рейчи выразительно посмотрел на князя.

- Разменными монетами становятся лишь те, кто нарушает правила. Ваша задача была запустить колесо, но не бежать по нему пока оно же вас и перемелет. Вы должны были уйти, как только получили приказ отступать.

- Мы не получали никаких приказов!

- Ложь! – Янаур заметил, что его хотят перебить, резко взмахнул рукой, останавливая оппонента. – Однако я не буду сейчас спорить по этому поводу. Если вы говорите, что это были ваши люди, значит вы взяли ответственность за них на себя. Командующий же, не важно армией или отрядом, это не только тот, кто бежит с железяками наголо впереди всех, это еще определенная совокупность ряда функций и как я уже сказал ответственности. Тяжелый груз принятий решений, умения оценивать сложившуюся ситуацию и осмысливать дальнейшие поступки и действия. Командир должен опираться не только на приказы, полученные сверху, но и на свою интуицию, окружающую его обстановку, знания, полученные в воинских школах, если еще нет наработанного опыта. Тогда ему не придется терять друзей, прятаться за хрупкими женскими спинами и обвинять всех вокруг в своих неудачах!

Он смерил проглотившего заготовленные слова молодого человека уничтожающим взглядом. Повернулся к застывшей девушке.

- Сарна,- коротко кивнул, - был рад встрече.

И вместе со своим спутником покинул смотровую площадку.

Элени проводила его взглядом и медленно повернулась к своему спутнику.

- Что на тебя нашло, Рейчи?! Его светлость хотел лишь поприветствовать нас. Зачем ты наговорил ему все эти гадости?

- Его светлость! - язвительно повторил ее слова молодой человек.– Вот зачем ты так хотела вернуться! Вернее, за кем!

Девушка проигнорировала его слова.

- Он сказал, что мы должны были получить приказ об отступлении. Ты взял на себя эти функции, пока мы готовились к выступлениям. На тебе было все общение с внешним миром, организация, контроль за тем, что происходит за пределами нашего шатра.

- Спроси тогда у него, - его лицо исказила гримаса злой обиды, - если мне не веришь.

Элени покачала головой и в очередной раз закинув волосы назад, оставила товарища одного.

- Скажи мне, что там с этим Орденом?- Янаур с Хаганом стояли уже у самых ворот крепости, ожидая пока им подадут лошадей. – Именно твои люди контролировали их передвижение по Астрэйеллю. Многих они потеряли?

- Все делали, как ты и приказал. Ребята наблюдали, присутствовали на каждом выступлении, помогали отходить, задерживая законников, подогревая толпу и настраивая на нужный лад. В принципе основные проблемы начались уже в Предцентральной квоте. Там приходилось тяжело. В последний раз с трудом отбили гимнаста. Братья вцепились в артистов мертвой хваткой. Пятерых уложили на месте, троих утащили с собой. Еще потери были у самой границы с Бережным ландратом. Если бы не девчонка их всех бы положили.

- Ты имеешь ввиду Сарну? - уточнил князь.

Эсса Иддрес кивнул.

- Мы подоспели, когда Братья уже были размазаны по ближайшим кустам и полянкам. Ты бы видел, что она с ними сделала. Рамос сказал, что им повезло и они чуть опоздали. Правда девчонка хлопнулась в обморок и почти всю дорогу до крепости в себя не приходила.

- Вот это новости, - задумчиво протянул Янаур.

- Это ведь она тогда зашла в смерч вслед за девэрой? - вдруг спросил Хаган.

- Янаур!

Голос появившейся за их спинами девушки, прервал разговор. Мужчины учтиво повернулись.

- Я хотела бы извиниться за Рейчи. На него иногда находит необъяснимая хандра.

Черты лица князя значительно смягчились.

- Если быть честным, меня особо не задевают перепады настроения у несдержанных юнцов, - на его губах обозначилась улыбка, - но я рад нашей встрече.

Элени слегка улыбнулась в ответ.

- Это большая неожиданность встретить тебя здесь.

- Мы с эссой Иддресом были недалеко отсюда, когда я получил известие о том, что вы вернулись.

- Хм, - прервал их вежливый голос Хагана, - я пойду прослежу за лошадьми.

Князь недоуменно посмотрел на него, но кивнул.

- Всегда считал, что в крепости есть специальные люди, отвечающие за скакунов, - выказал он вслух свое удивление.

- Твой идейный соратник очень деликатен, - Элени снова улыбнулась, но уже более открыто и широко, - в отличие от моего.

- Я их просто постоянно воспитываю, - тактично ответил лэрд.

Девушка несколько замялась, но все же взяла себя в руки.

- Прости за вопрос, но я должна знать, - когда она заговорила, ее голос звучал твердо, - насчет приказа о нашем отступлении. Он и вправду был?

- Конечно! Мы никогда не бросали вас одних и не отпускали из виду. Ты можешь спросить Димостэниса, - Янаур неотрывно наблюдал за переливами цвета в ее глазах. Слова Хагана о том, что произошло на границе с Бережным ландратом не шли у него из головы. – Он рвал и метал, когда выяснилось, что вы не остановились. Не знаю, что сдержало его и он не выдвинулся за вами следом еще тогда.

Упоминание о Диме лишило ее остатка сил, будто кто-то дернул ниточку связывающую ее изнутри и не дающую развалиться на мелкие кусочки. Ей все еще было очень тяжело. Она не понимала, что с ней происходит, как ей сладить со своим даром, но искренне, отчаянно верила, что брат знает, что делать. Что он обязательно расставит все по своим местам и за его надежным плечом она сможет во всем разобраться.

- Он знает, что я здесь? – она чувствовала, как в душе поднимается целый ураган эмоций, который она уже не может сдерживать.

Янаур со все возрастающей тревогой видел, как ее глаза светлеют с каждым мгновением и становятся совсем прозрачными, словно состоящими из воздуха.

- Пока нет, - осторожно ответил он, предчувствуя надвигающуюся бурю. Потоки ветра закручивались в тугие спирали, поднимали вверх лежащие на земле листья, траву, частицы песка. – Его пока нет в Мюрджене.

- Нет в Мюрджене, - еле слышно прошептала Элени. Амулет на груди стал нагреваться, единственная точка силы и тепла в большом и чужом мире. Пространство вокруг нее поплыло и ясно обозначились пласты энергии. Дом, где она всегда будет своей.

Янаур видел, как замерцал воздух, и девушка начала растворяться в нем, словно уходила вглубь эфира. Если бы он не видел подобное несколько месяцев назад, когда воздушники напали на него и Димостэниса и превратили его имение в груду камней, князь подумал бы, что сходит с ума. Однако происходящее не было наваждением, скорее реальной угрозой и если это не прекратить, то от крепости в самое ближайшее время не останется камня на камне.

Лэрд глубоко вздохнул. Оставил на коже лишь легкое плетение из нитей воздушной стихии и сделал шаг вперед, приближаясь к девушке.

- Элени, - мягко произнес он, беря ее за руку. Ее ладонь была такой же теплой, как у любого человека, и такой же мягкой, как у любой молоденькой девушки. Маленькой и изящной. – Может быть я смогу заменить его?

Она проваливалась в мерцающую Бездну, не желая разрывать единственные родные объятия, которые у нее остались.

Янаур вспомнил, как однажды ему уже приходилось вырывать девушку из омута стихий в маленьком домике на самом краю Антаклии, когда они спасались от снежных. Мужчина приблизился еще на шаг и обнял Элени, сжав руки за ее спиной. Он еще никогда не находился так глубоко в энергетических пластах мироздания. Это было не его пространство. И без защиты он не протянет здесь долго.

- Я здесь. Я с тобой, - прошептал князь, прижимая девушку к себе.

Элени медленно подняла руки и положила ему на плечи. Ее мокрая щека коснулась его.

- И всегда буду, - пообещал Янаур, понимая, что держится уже из последних сил. Скорее даже просто на одном упорстве.

Внезапно все стихло. Опали кружившие в воздухе листья, песок, дорожная пыль. Крепость все так же стояла на месте. Воздух застыл, без единого дуновения ветерка.

Князь осторожно опустил руки, чуть отступая. Элени потерянно открыла глаза. Сейчас они были просто серые без переливов и игры света. Девушка недоуменно посмотрела на стоящего на непозволительно близком расстоянии мужчину. Он растерянно кашлянул, понимая всю абсурдность сложившейся ситуации.

Заржали лошади. Янаур обернулся и сделал шаг назад.

- Не хочешь поехать с нами, - предложил он. – Мы будем в Антаклии гораздо быстрее. Повозка с раненными будет тормозить ваше передвижение.

Элени сожалеюще поджала губы.

- Я не могу бросить своих друзей. Думаю, один – два дня роли не сыграют.

Это было плохо. Оставлять ее одну было опасно. Остаться с ней – глупо и необъяснимо. Судя по ее поведению, она вряд ли понимает, что совсем недавно произошло.

- Тогда увидимся в Антаклии, - князь решительно запрыгнул на лошадь. Понимая, что не может держать ситуацию под контролем, отпустил ее.

Князь гнал лошадь, почти не смотря на дорогу. Произошедшее тревожило его, и Янаур весь погрузился в свои невеселые мысли. Он постоянно прокручивал в голове слова Хагана о том, что произошло с Братьями, когда они загнали в ловушку циркачей, вспоминал Элени, когда она безбоязненно бросилась в гигантский смерч, ее неконтролируемое погружение в энергетические слои, где даже самые сильные шакты не протянут более нескольких мен. Необъятный потенциал и абсолютное неумение пользоваться своим даром.

Лучше всего, конечно, было сдать ее на руки Димостэнису и пусть бы он разбирался. Однако девушка осталась в крепости, а девэра еще не вернулся из Эшдара. Остается лишь надеяться, что когда они наконец встретятся, Мюрджен все еще будет стоять. Не хватало им своих стихийных бедствий.

Мысли переметнулись к насущным проблемам. Собственно говоря, из-за которых ему и пришлось покинуть столицу и уже который день находиться в дороге. В одном из отдаленных регионов из-за бесконечных дождей начал прибавляться уровень воды в реке, постоянно затапливая лежащие вдоль нее селения. Люди, напуганные катастрофами, постоянно происходящими в долине, не стали ждать милости от природы и начали покидать свои дома и уходить в отдаленные от реки селения либо подниматься выше в горы.

Проблему начали решать довольно быстро: возвели дополнительные сооружения, удерживающие потоки воды, провели защитные мероприятия, остановили воду, однако люди не захотели возвращаться в свои дома. Производство в крае остановилась. Некому было выходить на ловлю рыбы, некому было ее обрабатывать, заводы в близлежащих городах остались без сырья. В тех же селениях, куда ушли беженцы наоборот образовался дефицит рабочих мест. Людям негде было жить, есть. Начались волнения, коренные жители гнали пришлых, те в ответ громили их дома. Под это дело начали вспыхивать бунты недовольных.

Янаур Эардоре не для того многие ары своей жизни отдал созданию своей службы, опутывая как паутиной каждый край, каждый город, каждое селение, чтобы при любой неприятности трястись в седле сэты напролет и лично давать указания на местах. Для этого у него были специально обученные люди, которые контролировали, вовремя сообщали и получали указания, как действовать в том или ином случае. Однако ее светлейшее высочество не могла не воспользоваться случаем избавиться от него хотя бы на какое-то время, поэтому издала указ, в котором сообщалось, что он должен лично разобраться со случившимся и на месте проконтролировать, как удалось решить возникшую проблему.

Единственным плюсом этой долгой и крайне утомительной поездки было то, что дорога проходила недалеко от имения, в котором он вырос и провел все свои юношеские ары. Поэтому сделав небольшой крюк на обратном пути, он смог повидать маму и Эерико. Так как именно сюда, пряча от губительного влияния княжны Эйлин он и привез своего… будущего повелителя, наследника Мюрджена.

Каждый раз думая о мальчике, Янаур чувствовал, как против его воли болезненно сжимается сердце. Когда он согласился на безумное предложение Кари помочь ей обзавестись наследником, он не думал, что будет так мучительно трудно смириться с тем, что он никогда не сможет иметь на этого ребенка никаких прав.

Князь пришел в себя, услышав, что конь под ним уже начал хрипеть. Не хватало еще загнать скакуна и до ближайшего постоялого двора идти пешком. Он выдохнул и натянул поводья, переводя животное на рысь. Через несколько мен его догнал Хаган. Его конь был тоже весь в мыле, да и наездник выглядел уставшим.

- Попустило? – сочувственно поинтересовался друг.

Янаур не желая пускаться в объяснения своего поведения лишь усмехнулся.

- Ты с каких это пор в конюхи заделался?- поинтересовался он, вспомнив выходку товарища у ворот крепости.

- Ты сказал: «мы здесь были недалеко», я и подумал, что это знак и ты хочешь остаться наедине с милашкой, - Хаган удивленно развел руками.

В глазах князя застыло не меньшее удивление.

- Что не так с этой фразой?

Спутник неуверенно хихикнул.

- В моем понимании недалеко – полсэта неспешной ходьбы. Четыре сэта бешеной скачки я бы не назвал близким расстоянием.

Янаур пожал плечами.

- Ребята проделали на самом деле хорошую работу. Присоединение Морской квоты к Альянсу в том числе их заслуга. Я подумал, что могу позволить себе потратить несколько лишних сэтов и поблагодарить их.

Хаган хохотнул уже более уверенно.

- Отблагодарил так отблагодарил! Ты бы еще двинул тому бедолаге, чтобы он так сказать прочувствовал всю глубину твоей благодати!

Янаур вспомнил искрометный разговор на смотровой площадке и слегка смущенно поморщился.

- Немного вспылил. Что было так заметно?

- Знаешь, что? - на лице Хагана застыло неопределенное выражение. – Ты если вдруг когда-нибудь захочешь сказать мне «спасибо», имей ввиду – я не претендую.

И он уже открыто расхохотался.

Родовое имение семьи Хагана соседствовало с землями Лейяны Эардоре, мамы Янаура, а в девичестве Лейяны Иддрес. Вернее, когда-то это все было владениями одной семьи. Пока их дед не разделил имущество между своими двумя детьми. Заключив выгодный союз с Ольгином Эардоре Лейяна лишь приумножила благосостояние своей семьи, в то время как ее кузен Радриз Иддрес, отец Хагана спустил имущество за карточным столом. Лейяна не возжелав иметь других соседей, выкупила закладную на дом и земли, а позже, когда Хаган вошел в ары своей самостоятельности отдала ему семейное гнездо.

Чуть более ара назад Хаган привел туда молодую избранницу, которая, впрочем, не захотела жить в глуши, и семья благополучно приобрела новый дом в Антаклии. И лишь недавно за несколько миноров до появления на свет их наследника, молодая женщина согласилась вернуться в имение подальше от столичной суеты.

Именно там и встретил Янаур своего друга и идейного соратника и забрал с собой в столицу, за что последний благодарил его все первые сэты дороги и даже согласился сделать крюк и «заехать по пути» в приграничную крепость.

- Глупо получилось, - князь не мог не заразиться искренним смехом собеседника и улыбнулся. – Сам не знаю, что на меня нашло.

- Может быть его рука? – невинно поинтересовался Хаган, намекая на то, что они оба видели, как ладонь молодого человека беззаботно лежала на ладони Элени.

Янаур фыркнул. Ревность - удел неуверенных в себе неудачников. Еще ни разу в жизни он не опускался до этого низменного чувства. И сейчас не ревновал. Его просто жутко это бесило.

- Оно того стоило? – вкрадчиво спросил Хаган.

- Ты о чем? – князь бросил на собеседника непонимающий взгляд.

- Четыре сэта взамен на два мгновения непорочных объятий.

Янаур внимательно посмотрел на спутника. Интересно, а как это видел он? Два мгновения непорочных объятий. Еще одно мгновение, и он бы сейчас уже не глотал эту пыль. С подобными девицами лучше вообще не иметь никаких объятий. Слишком непредсказуемо и опасно. И неоправданно рискованно. По крайней мере, так ему говорил, вернее кричал здравый смысл.

Однако внутри него поселилось нечто такое, что как магнитом тянуло его к этой загадочной и неизведанной девушке. И на вопрос: «оно того стоило?» Неизменно отвечало: «да»! Вопреки всем протестам и запретам здравого смысла. Неразгаданные тайны всегда притягательны.

- Может быть его светлость соизволил влюбиться? - Хаган не отрываясь, следил за выражением лица князя.

Лэрд иронично приподнял брови.

- А может эсса Иддрес расскажет мне, что у него опять за истории с эссой Кайерра?

Хаган поджал губы.

Создавая свою службу Янаур Эардоре ввел несколько нерушимых правил. И одно из них исключало любые протекции и родственные связи при приеме на ту или иную должность. И чем ближе эта должность была к нему, тем строже соблюдалось это правило. Только профессионализм и личные качества, соответствующие тому или иному месту.

Хаган, получив блестящее образование и окончив высшие воинские классы мог бы сделать любую карьеру при дворе, но уперся в то, что ему обязательно надо быть «тенью». Он начал с обычного агента и лишь спустя ары смог подняться до руководящей должности, возглавив одно из подразделений Надзора. Впрочем, Янаур никогда не сомневался в необходимых для этой службы качествах у своего друга, но нужно было, еще чтобы никто вокруг в этом не сомневался и не посмел упрекнуть его в том, что он сам же нарушает свои правила.

Однако спустя несколько аров эсса Иддрес вдруг страстно влюбился в роковую красотку Эмиль Кайерра, первую фрейлину ее светлейшего высочества и закрутил с ней роман. Нет, правила не гласили о том, что на службе нельзя заводить любовных отношений, создавать семьи или все агенты «тени» обязательно должны быть холостяками, но правила четко и понятно запрещали вступать в какие-то близкие отношения с врагами.

Княгиня же Эйлин со всем ее окружением как раз относилась к этой категории. И Янаур прекрасно знал, что дай ей волю и хоть один шанс она разнесет всю его службу к чертям в Бездну, а его самого сотрет в порошок. По крайней мере, очень постарается. Поэтому поставил перед распаленным любовью и страстью и уже готовящимся идти в храм Зелоса Хаганом жесткое условие. Либо служба, либо девица.

Спустя ар эсса Иддрес заключил союз с Калерией Алесайрос и былые страсти улеглись и позабылись.

- Все-то ты знаешь, - буркнул Хаган.

- Служба у меня такая, - из голоса князя исчезли все дружеские нотки. – Впрочем, здесь не надо быть следопытом. О вашем романе говорит весь двор. Ты думаешь до Леры не дойдут эти слухи?

- Это моя семья, - огрызнулся эсса Иддрес.

- Бесспорно, - холодно отреагировал Янаур на подобный выпад, - и твои отношения с женщинами меня не очень интересуют. Однако условия остаются прежними. И это уже мое второе предупреждение, Хаган. Третьего не будет.

Лицо друга исказила злость. Он пнул пятками своего скакуна и тот понесся вперед во весь опор. Однако спустя пару мен он вернулся, всем своим видом демонстрируя не согласие и желание отстоять свою точку зрения. Янаур знал, что на Хагана не часто находил подобный настрой. Еще с самого детства тот всегда был вторым и признавал за другом право старшего.

- Неужели у тебя такого никогда не бывало, Ян?! – воскликнул он. – Что ты наконец нашел свое. Единственную родственную душу, которая предназначена именно тебе! И разве важно на чьей она стороне и по какую сторону баррикад? И какой бы тебе не пришлось делать выбор, ты все равно выберешь ее? Потому что доверяешь ей как себе и готов разделить с ней все пополам. И другого пути не может быть.

Князь исподлобья смотрел на одного из своих самых близких соратников. Все было даже хуже, чем он себе представлял, когда до него дошли слухи о возобновлении неугодного ему романа. И теперь под угрозой не только его детище, но и отношения с другом.

- Мне постоянно, каждый день приходится выбирать, - жестко ответил он, все еще лелея надежду, что в этот раз выбор можно будет отложить. – И я никогда не говорил, что будет легко.

Идейный соратник чуть отстал, всем своим видом демонстрируя праведный гнев незаслуженно обиженного человека. Эардоре поднял руку, слегка щелкнув пальцами.

- По поводу наших артистов, - не глядя на уже поравнявшегося с ним Хагана, произнес он.

- Я еще не успел подумать, но…

- Как прибудут в Антаклию их встретить, обустроить и взять в оборот. Нам не хватает людей в Астрэйелле. Ребята толковые, если их чуть поднатаскать смогут еще принести пользу.

- Что с этим нервным?

- Посмотрите на него. Может, парень и в правду просто перегрелся.

- Девицу тоже в оборот? – в голосе эссы Иддреса послышалась насмешка.

Янаур бросил на него суровый взгляд, обрывая все попытки зубоскалить.

- Девицу в полной сохранности сдать на руки нашему девэре и желательно еще под расписку.

Впереди стали ясно просматриваться очертания первых домов поселения.

- Может, ты мне все же скажешь, кто она такая? – уже серьезно спросил Хаган.

- Может и скажу, но не сейчас. Много будешь знать скоро состаришься – народная мудрость гласит.

- Судя по тебе – не такая уж она и правдивая, - попытался эсса Иддрес настроить начальство на более дружественный лад.

- У меня иммунитет, в том числе и к мелкому подхалимажу, - князь насмешливо сверкнул глазами и пустил скакуна вскачь.

Глава 6

Глава 6

«Приветствую его светлость! Пишу тебе это послание, так как мне пришлось задержаться в Эшдаре и когда вернусь пока неизвестно. Начну с хороших новостей. Мне удалось договориться со снежными, и они оставили наши земли. Вода ушла. Установился климат, соответствующий местным стандартам. Люди возвращаются в свои дома.

Однако ближе ознакомившись со здешней обстановкой, я решил и меня поддержали соратники – нам перевал Туманов нужен больше, чем имперцам. С тех пор, как императорские войска заняли эту территорию, Эшдар и Рогдарская Республика стали отрезанными от союзников и легкой добычей для наших врагов. У меня есть сведения, что ряды захватчиков постоянно пополняются новыми ресурсами. Это уже не просто несколько отрядов, захвативших перевал и отрезавших нам путь в Эшдар - полноценное войско с конницей, тяжелой пехотой, лучниками, мощным дальнострельным орудием и защитой от ярхов сверху.

Не знаю по какой причине Аурино не выдвинул это вполне сформированное войско на Эшдар, однако с нашей стороны – медлить непозволительная роскошь и слишком большой риск. Взятие перевала откроет нам прямую дорогу от Эшдара к Мюрджену, а также позволит контролировать действия противника в Приграничных и Промышленных квотах, которые сейчас являются основной вражеской территорией соседствующей с землями Альянса.

Сильно ослабить гарнизон крепости я не могу, слишком велик риск, что неприятель, воспользовавшись моментом пойдет на Эшдар, поэтому в поход возьму лишь небольшую часть отрядов Освободительной армии. Пару дней на подготовку, и мы выдвигаемся. У тебя времени будет чуть больше. К концу семидневья ты должен прислать нам отряды подкрепления.

Основная причина, по которой мы до сих пор не выбили имперцев с этого перевала, их выгодное расположение в Акилорском ущелье. Освободительная армия возьмем эту проблему на себя. Мы откроем проход.

К письму прилагаю более точные инструкции. Так же письменный указ для моей светлейшей избранницы, если она вдруг опять решит, что мы с империей больше не воюем.

Связь держим через Кладиса и его людей.

Д .»

В Астрэйелле Перевал Туманов никогда не был каким-то значимым объектом. Довольно длинный горный хребет, тянущийся от Эшдара до самого Мюрджена. На нейтральной зоне, где и располагалось Акилорское ущелье всегда стояли приграничные отряды одного и другого государства, отслеживающие чтобы не нарушались мирные договоренности. Север империи – огромная территория, которая соседствует сразу с четырьмя другими квотами. Пути сообщения обычно лежали через Центральные земли или Акилор. Нейтральная же зона и вооруженная, хорошо укрепленная приграничная крепость княжества не располагали к тому, чтобы использовать дорогу через ущелье как торговый или военный тракт, даже при том, что к самому Эшдару это был самый прямой и короткий путь.

Десять аров назад после нападения Мюрджена на Эшдар Димостэнис принял решение провести оставшиеся отряды своих воинов через перевал Туманов, спасая их от лютых морозов северных земель. И переходя через нейтральную зону был взят в заложники защитниками приграничной крепости долины по приказу Кари.

Сейчас в свете затяжной войны двух государств Акилорское ущелье и перевал Туманов являлись важными стратегическими объектами. И как Дим уже написал в письме князю, он не понимал почему император до сих пор не организовал поход на Эшдар, если учесть какое количество воинов охраняло этот перевал. То ли из-за того, что Астрэйелль неуклонно погружался в пучину междоусобных дрязг, и ввязываться во внешнюю войну ему было крайне невыгодно, то ли из-за опасения попасть в немилость постоянно изменяющегося климата севера и в очередном природном катаклизме и вовсе потерять армию.

Прибыв в Эшдар, Димостэнис постоянно искал решение этой проблемы. Он сэтами летал над горным хребтом, пытаясь понять, как Освободительной армии вернуть перевал. Вражеское войско занимало беспроигрышную позицию со всех сторон. Дорога ведущая в Эшдар проходила через Акилорское ущелье, где и расположились лагерем имперцы. Самая большая трудность состояла в том, что дорога эта брала свое начало от широкой бурной реки, а прочный каменный мост, по которому могли спокойно идти многочисленные отряды бойцов,захватчики заменили на хлипкий и ненадежный мосток, по которому теперь с трудом могла двигаться шеренга максимум из двух воинов и то небольшими отрядами. Таким образом любое войско, пытающееся выйти на перевал, должно разбиться на небольшие части и идти на растерзание к поджидающему его врагу.

К тому же лагерь был отлично укреплен и защищен со всех сторон. Даже от атак ярхов, тем самым лишая Освободительную армию ее преимущества сверху. Расположенные на холмах тяжелые стационарные арбалеты не давали возможности летунам даже приблизиться.

Увидев все это своими глазами, Димостэнис стал лучше понимать причины, по которым Аурино не спешил развязывать военные действия на севере. Перебить Освободительную армию малыми силами у него не получится. Нести потери только из-за желания вернуть себе свое или отомстить, в сложившейся ситуации – глупо и недальновидно. Зато отрезав Север от остального мира, он лишает армию Альянса значительной части войск, а самих северян поддержки союзников. Конечно к Эшдару есть путь по морю, но он более длителен и опасен, а в сезон непогод, когда Скалистое море бушует и топит любые корабли, и вовсе становится невозможным.

Северные земли, еще не восстановившиеся от постигших их природных катастроф, не могли в полной мере обеспечивать своих жителей ни провиантом, ни чем-либо другим необходимым для их суровой и тяжелой жизни. Уже сейчас там чувствовался некий кризис, в сезон холодов люди начнут умирать с голода.

Однако сколько не продумывал Димостэнис возможные варианты нападения, все отчетливее понимал, что выхода у них почти нет. Либо идти в лоб и ценой многочисленных потерь попытаться выбить имперцев с перевала, либо…

Один из холмов перевала Дим приметил еще в самом начале своего исследования местности. Идеальное место, чтобы расположить здесь войско. Сюда по всем подсчетам не долетят снаряды даже самых дальнобойных орудий. На возвышенности расположение его воинов изначально будет выигрышным, и в случае необходимости они смогут отойти к деревьям, которыми был покрыт весь перевал.

Было лишь одно но: попасть на холм они могли было только через горы. Поэтому ко всем преимуществам можно было приплюсовать еще фактор неожиданности. Вряд ли противник ожидает, что экипированные отряды воинов взойдут на скалистый гребень, где даже в теплое время ара не таял снег, в темное время суток, чтобы не привлекать лишнего внимания, таща за собой обозы со снаряжением и провиантом и спустятся по отвесным узким тропам, заняв нужную им позицию.

Димостэнис изначально отверг эту идею, лишь только мысленно расписал маршрут. Однако после того, как все остальные пути были отклонены, он вновь вернулся к этому варианту. Что с первого взгляда казалось настоящим безумием, то с более пристального оказалось единственным шансом на победу.

Утро на севере отличалось от утра в других частях империи. Оно всегда было тусклым и безжизненным, как вязкое мутное желе, заполненное туманом и изморосью. Искры Таллы лишь изредка прорывались сквозь эту хмарь, скорее подчеркивая всю безнадежность и тоску, навечно поселившихся в этих унылых местах. А о чистом сером небе не приходилось даже и мечтать.

На перевале Туманов утро всегда было одним и тем же. Это место полностью оправдывало свое название. Густой туман плотными, тяжелыми хлопьями спускался с пиков гор и рассеивался ближе к обеду. Невзрачные склоны хребта с черными проплешинами кустарников у подножия и зарослями лесов ближе к вершинам. Изморось, холод, мрачность.

Однако этим утром картина все же изменилась. Часовой ленивым взглядом обводящий привычные пейзажи вдруг замер и уставился в одну точку. Туман еще не сполз со склонов гор и вооруженные отряды воинов, выстроившись на одном из холмов на противоположной стороне перевала, могли бы быть затейливой игрой разыгравшегося от скуки воображения. Боец зажмурился и вновь открыл глаза. Толкнул своего дремавшего товарища и пресекая все попытки возмутиться, резко спросил.

- Что ты видишь? – он показал пальцем в интересующем направлении.

Со второго часового мигом слетели остатки сна.

- Как они там оказались? - вытаращился он.

- Ветром надуло, - огрызнулся первый. – Иди за старшими, пускай сами разбираются.

Сэй Волленс командующий гарнизоном появился на смотровой площадке первым. Он был одним из тех, кого не удручал ни туман, ни изморось, ни холод. Мрий Волленс вырос в этих местах, в приюте для детей от запрещенных союзов, провел здесь свою юность и все молодые ары. Потом его забрал к себе сам Лауренте Иланди, но многие его товарищи так и остались гнить здесь, выполняя мелкие поручения своих хозяев, пока их жизнь не изменил император, призвав всех желающих служить ему верой и правдой. Теперь он не бесправный раб, у него есть имя, звание, свой дом, земля, даже семья, которая ждет его со службы. И плевать он хотел на всех этих упрямых баранов из Общины Разбитых Сердец, которые все так же продолжают служить не пойми кому и выпячивать свою убогость. Знак, который разъедал кожу, он давно уже свел. Ему хватало того, что его можно одеть поверх одежды и забыть о том, кем он когда-то был рожден.

- Как они там оказались? - хмуро спросил командующий.

На караульном посту уже успели собраться другие офицеры, но все удрученно молчали.

- Спустились с гор, - осторожно произнес часовой, который первым увидел неприятеля.

Лицо Волленса стала еще мрачнее, он медленно повернул голову в сторону голоса.

- Я думал из тумана воплотились, -ожег он взглядом нерадивого бойца. Тот нервно переступил с ноги на ногу и потупился.

- Послали разведчиков? – обратился командующий к своему помощнику Марису Вельтеру.

- Послали, - тот тяжело вздохнул и многозначительно посмотрел наверх. Туман еще большее рассеялся и даже с этого места можно было увидеть паривших в небе ярхов с наездниками, прикрывающие свои отряды. Противопоставить бывшим карателям его императорского величества было нечего. Их можно было перебить лишь большим мастерством либо количеством. Однако ни того, ни другого у летучих отрядов Братства не было. Самое эффективное, что они могли сделать – выставить дальнобойные орудия, чтобы не подпускать летунов к своему войску.

- Кое-что ребятам удалось рассмотреть: их три-четыре сотни, не более, два обоза и еще были замечены другие, поднимающиеся на перевал со стороны Эшдара. Скорее это их передовые отряды, и они ждут, пока подтянутся остальные.

Волленс не отрывая глаз смотрел на противоположный холм.

- Перевалочный пункт, - задумчиво протянул он.

- Что будем делать?

- Не дадим им возможности перевести дух и соединиться со своими. Пока их немного мы должны выбить их с холма и самим занять удобные позиции для встречи гостей.

- Со словами держать рубеж, вы знакомы не понаслышке. Вы знаете, что такое защищать свой дом и своих близких, не отступать и не опускать оружие, даже, когда надежды уже совсем не осталось. Сейчас у нас новый рубеж и мы должны его удержать, чего бы нам это не стоило. Назад дороги нет.

Потому что там, позади опять остались наши дома, семьи. Потому что если мы сейчас дрогнем, то они так и не смогут увидеть новую жизнь. Враги сильнее, и если они победят, то еще больше укоренятся во мнении, что этим миром правит лишь сила. Мы должны выстоять, чтобы доказать всем, что миром правит НАДЕЖДА, САМООТДАЧА, ЕДИНСТВО!

- Надежда!

- Самоотдача!

- Единство!

Вторили ему в унисон тысячи голосов.

- Поднимайте знамя! – крикнул Димостэнис молодому знаменосцу.

Белое полотнище с красными пятнами гордо развернулось на ветру.

- Да поможет нам всем Талла!!! – закончил девэра свою речь и отошел чуть в сторону, позволяя командирам отрядов раздать последние наставления.

Имперское войско встало у подножия холма, примерно в ста пятидесяти ерах от неприятеля. Оставаясь под защитой своих дальнобойных орудий, они по-прежнему были недоступны от атак сверху. Даже невооруженным взглядом было видно, что численность имперцев превышает численность бойцов Освободительной армии в три, а то и более раз. И это только тех, кто вышел на поле боя, были еще те, кто остался в лагере.

Первыми шли арбалетчики.Прозвучал сигнал к наступлению. На плотно стоящие ряды Освободительной армии посыпался град стрел. Несмотря на то, что имперцам стрелять приходилось снизу-вверх, стрелы, усиленные энергетическими плетениями, легко долетали до отрядов врага, однако те закрывшись сплошной стеной больших щитов, чувствовали себя достаточно безопасно.

Расстреляв боезапас, арбалетчики отошли и в бой пошла тяжелая пехота. Закованные в доспехи и вооруженные длинными копьями воины медленно продвигались вверх по склону под обстрелом из стрел и камней. Сверху от атак ярхов их защищало плотное полотно туго переплетенных между собой энергетических связок.

Одна сторона холма, на которой ждали неприятеля рогдарцы, была более отвесной и крутой, поэтому пехотинцы, наступающие по левому флангу, неизбежно начали отставать. Отряды Освободительной армии выступили вперед, окружая поднявшихся первыми воинов. Поняв, чем им это грозит, имперцы резко стали отступать, тем самым сломав строй и, попадая под новый ливень стрел и метательного оружия.

В рядах врага началась паника и отступление стало больше походить на бегство. Часть шактов оказались незащищенными. И тут же рой стрел устремился в центр самых грозных противников. Защитные плетения стали слабеть, рваться, оголяя слабые места. Летуны, воспользовавшись своим шансом сбрасывали на головы бегущего врага свои снаряды. Наступление пехотинцев захлебнулось.

Димостэнис с генералом Дарисом стоя на самой вершине, наблюдали, как офицеры пытаются восстановить строй и упорядочить отступление.

- Девэра, - к ним поднялся один из сотников, - разрешите нам преследовать неприятеля. Они так перепугались, что с трудом уносят ноги. Мы с ребятами покажем им…

- Одна из самых больших ошибок на поле боя – недооценить своего врага, - резко перебил его Дим, - зря вы решили, что они трусы или недоумки. Просто они не ожидали такой стойкости и дисциплинированности от нас. Если мы сейчас сломаем строй и пустимся за ними, они развернуться и размажут нас по холму тонким слоем. Наша сила в сплоченности. Всем вернуться на свои места!

Воин два раза ударил левым кулаком по противоположному плечу и убежал выполнять приказ.

- Вы думаете они не вернутся сегодня? – спросил генерал.

Димостэнис посмотрел на сползающий с неба туман.

- Менее чем через сэт, здесь уже будет темно. Считаю, что сегодняшнюю ночь, они проведут в лагере, обдумывая дальнейшую тактику боя. У нас как раз будет время подготовиться к завтрашнему дню.

- Когда должно прийти подкрепление? – спросил генерал.

- Я отослал князю послание перед самым нашим выходом из крепости. Сказал, что они должны быть к концу семидневья. Мы добирались сюда четверо суток плюс сегодняшний день. Осталось еще два.

Дарис как-то неуверенно крякнул.

- Вряд ли они успеют в столь короткий срок.

Димостэнис кивнул, открыто глядя на старого вояку.

- Поэтому смело приплюсуйте еще день или два, а может и все три.

- Надеюсь его светлости удастся сотворить чудо. Князь Эардоре еще ни разу не подводил нас.

За время своего общения с бойцами Освободительной армии Дим успел заметить, что к лэрду все относились с большим почтением и доверием. По понятным причинам он не испытывал к князю столь благоговейного пиетета. К тому же именно в этих землях его уже предал и бросил человек, которому он доверял как самому себе. Вступить в эту реку заново и довериться снова даже не другу, а всего лишь временному союзнику было не легко, но и выбора у него совсем не было.

- Дай того Боги, - вслух произнес он, - а пока чудо надо совершить нам.

- Конница! – Дарис в сердцах сплюнул на землю.

Димостэнис, натянутый как струна, наблюдал за передвижением тяжелой имперской кавалерии. Он знал, чего стоит подобный род войск в империи и какую опасность представляют собой хорошо вооруженные, закованные в броню воины и лошади.

- Спокойно, генерал, мы же не зря готовились полночи.

Выстроившись стройными рядами, имперцы пошли в наступление. Дим, прикусив нижнюю губу, не отрывая глаз смотрел за приближением врага. Разбег, стук копыт о землю, бой барабанов, как обычно сопровождающий атаку. Заискрились защитные плетения.

- Может, все же ударим по ним сверху? – Дарис скрипнул зубами. – Ребята справятся.

- Нельзя, - покачал головой Дим, - и так слишком много разорванных линий кругом. Нельзя разрушить энергетический баланс. Мы себя погубим.

Жалобное ржание пронеслось над полем боя. Лошадь угодила в выкопанную ночью и искусно замаскированную канаву. Ломая ноги упала на землю, подминая под себя всадника. Запнулась вторая. Всадник перелетел через ее голову, растянувшись на земле и тут же попал под копыта следом скачущей лошади. Задние ряды не смогли вовремя сориентироваться и давили собственных же бойцов. В это время лучники начали обстрел, подступающего врага.

Первая атака захлебнулась. Прозвучал сигнал к отступлению. Конница откатила назад. Перестроившись и учтя ошибки, имперцы вновь бросились в бой. Однако подъем на возвышенность и препятствия разрушили стройность рядов и замедлили наступление. Очень скоро склон был покрыт густой массой тяжелых, неповоротливых, закованных в кольчуги лошадей и всадников, пробиравшихся наверх под непрекращающимся дождем стрел.

Однако несмотря на все препятствия небольшой части конницы все же удалось прорваться к линии обороны рогдарцев, где они были встречены отрядом воинов, закованными в броню и вооруженных тяжелыми длинными мечами. Разгорелась ожесточенная, но короткая схватка, после которой имперцы были отброшены назад и вынуждены вновь отступить.

Вскоре последовала третья атака, закончившаяся также, как и две предыдущих. Выстроенные плотными шеренгами, по форме напоминающими квадрат, ощетинившиеся копьями рогдарцы отбивали атаку за атакой. Освободительная армия под предводительством своего девэры стояла подобно каменной глыбе, показывая во истину железную сплоченность и дисциплину. Нападающим так и не удалось нарушить их боевой строй и после шести атак и довольно ощутимых потерь они были вынуждены отступить назад в лагерь.

Однако долго отдыхать рогдарцам не пришлось. Как только остатки конницы вернулись на свою территорию, наступление продолжили другие воины имперских войск. Следующие сэты они чередовали обстрелы из арбалетов и луков с пешими атаками, в перерывах давая своим бойцам отдых, вновь пуская в бой конницу. Стала очевидна тактика неприятеля. Не сумевшие одолеть врага с наскока, разрушить строй и выманить с наиболее выигрышной позиции, они решили воспользоваться своим численным преимуществом и взять измором, ожидая, что измотанные постоянными атаками рогдарцы наконец дрогнут под ударами свежих сил.

К тому же лучники учли свои предыдущие ошибки и изменили тактику стрельбы, начав стрелять навесом, так чтобы стрелы падали на вражеское войско сверху, сумев даже на какое-то время выбить рогдарцев из равновесия и непробиваемой невозмутимости. Однако уже через несколько атак очередной выпущенный залп наткнулся на серебристый, искрящийся щит, плотно закрывший воинов сверху. Это послужило сигналом и на первый план нападающих вышли полные сил шакты, обрушивая боевые формулы на своих врагов.

Димостэнис, взявший на себя основной натиск энергетических атак, в какой-то момент потерял счет времени. С каждым прошедшим мгновением, очередное плетение врага, падавшее на выстроенную им защиту, ощущалось им, как удары тяжелым молотом. В голове беспрестанно шумело. Серебряная пелена, застилавшая глаза, была настолько плотной, что он почти ничего за ней не видел. Раскаленные браслеты впивались в кожу, казалось прожигая ее до самых костей.

Хуже всего было то, что он все равно чувствовал энергетику окружающих их мест. Первый общедоступный пласт сил стихий был выжжен почти дотла. Уже начал деформироваться следующий, разрушая тот самый хрупкий баланс, который сдерживал любые изменения в природе. Однако остановить творящееся безумие Серебряный не мог.

Впрочем, несмотря на все трудности и постоянные атаки врага, к очередному уходу Таллы с небосвода, Освободительная армия по-прежнему удерживала позиции на холме. Не имея возможности передохнуть, рогдарцы с трудом держались на ногах от усталости, и лишь спустившаяся с гор темнота заставила имперцев вернуться на свои позиции, давая людям немного времени на восстановление сил.

- Девэра, там гости пожаловали, - Дарис осторожно вошел в шатер. Неуверенно потоптался на одном месте, - и судя по всему именно к вам.

Дим, который за несколько сэтов пропустил через себя немыслимое количество энергетических потоков, с трудом приходил в себя. Тело предательски ломило от напряжения. К тому же не давала расслабиться боль в запястьях и предплечьях. В тех местах, где браслеты соприкасались с кожей, она была сожжена и огнем горели глубокие раны. Пытаясь не обращать внимание на отвлекающие факторы, он, разложив перед собой листы бумаги и вооружившись рашкулем, пытался предугадать действия неприятеля и набросать тактику ближайшего боя.

- Кто? – он поднял глаза на вошедшего генерала.

- Вам лучше самому посмотреть, - не стал прямо отвечать на вопрос старый вояка, - и желательно прямо сейчас.

Дим подавил готовое выплеснуться раздражение и резко поднявшись на ноги, вышел на улицу. Пытаясь разгадать причину неадекватного поведения Дариса, он ожидал увидеть чего угодно. Однако все равно оказался не готов. На поляне возле его шатра, положив лобастые головы на мощные лапы, полукругом сидели ласы[1]. Вокруг них в несколько рядов столпились лучники со стрелами наготове и вооруженные тяжелыми мечами воины. Чуть в стороне, сверкая готовыми плетениями напряженно замерли шакты.

Несколько мгновений ушло на то, чтобы представить, что сейчас творилось бы в лагере, если у кого-нибудь не выдержали нервы. Ласов, так же как и ярхов трудно убить обычным оружием. Их покрытое толстыми костяными пластинами, словно бронированные тела невозможно было пробить стрелой или ударом меча, а любой энергетический выплеск был для них лишь желанным «лакомством».

Один из древних хищников поднялся на лапы при виде Серебряного и сделал несколько шагов вперед. Димостэнис опустился перед ним на корточки, положив руку на крутой, сильно выступающий лоб. По пальцам поползли серебристые искры, растворяясь в складках толстой кожи. Лас коротко тявкнул, вновь опустив голову на лапы и замер у ног хозяина. Здешние леса с их нетронутой энергетикой – идеальные места для обитания подобных существ.Ведя стихийный бой с имперцами, Дим задел более глубокие, ранее не тронутые энергетические пласты, оставив там заметные следы. Ласы почувствовали его серебро и восприняли как призыв.

Димостэнис сделал знак людям – опустить оружие. Поднялся на ноги.

- Прибыли наши первые союзники.

Не успели все разойтись по своим местам, а Дим вновь приступить к своему занятию, как в шатер ворвался Кладис.

- Еще гости? – несколько колко поинтересовался Димостэнис, пытаясь не обращать внимания, что место для его уединения превратилось в проходной двор.

- Вы откуда знаете? – опешил летун.

Дим тяжело вздохнул и заметив в руках офицера письмо, протянул руку.

- От генерала Димэроса.

С командующего мигом слетело все недовольство и раздражение. Летун тоже расслабился и отчеканил.

- Мюрдженское войско стоит в двух сэтах перехода от нас. Ждут ваших указаний.

Димостэнис резким движением скомкал свои наброски.

- Кладис, соберите всех старших. Обсудим наши дальнейшие действия.

[1] Лас – крупное, размером с большого волка животное с толстой, покрытой броней кожей и мощным, длинным телом. Появившиеся на Элиасе после Большого Энергетического Взрыва. Такие же мутанты, как ярхи или лайяны. Живут обычно в диких лесах, подпитываясь необходимыми им чистыми энергопотоками земли или воздуха.

Глава 7

Глава 7

Рассвет еще полностью не разогнал туман, когда имперские отряды были готовы для наступления. В середине шла, построенная плотными шеренгами, закованная в броню пехота. Между рядами пехотинцев клиньями располагались стрелки. По краям расположилась конница. Этой ночью командующий гарнизоном принял решение поменять тактику нападения и выставить на поле боя все имеющееся в его распоряжении войско, задавив неприятеля превосходящим числом воинов.

- Готовьте снаряды, - произнес Мрий. Стоящий рядом капитан, зычным голосом повторил его команду.

Самый большой сюрприз для врага они готовили всю ночь, перетащив орудия дальнего боя на ближнюю к холму сторону ущелья. Теперь снаряды по всем расчетам должны были долетать до рогдарцев и еще до начала схватки сломать их идеальный строй и вывести противника из равновесия.

В неприятеля полетели первые камни, ударились о выставленные щиты, сверкнули серебром, упали на землю.

- У них та же защита, что была вчера во время боя! - с досадой воскликнул капитан.

- Ничего, - сквозь зубы процедил Волленс, - любое энергетическое плетение рано или поздно ослабевает. У нас камней много. Продолжайте обстрел.

Послышался знакомый шум сверху. С неба опустились ярхи. Утробно урча, они попытались накинуться на орудия, но были отброшены назад несколькими выстрелами. Вторая попытка закончилась тем же. Защищенные энергетическими плетениями стрелки, не давали летунам приблизиться на нужное для них расстояние. Сделав несколько кругов, ярхи в бессилии все же скинули несколько камней на закрытые специальными ограждениями машины, и ринулись вновь вверх, спасаясь от смертоносных снарядов.

Пехота уже начала подъем на холм. Занятые в первую очередь своей защитой от непрерывно летящих на них камней, рогдарцы не могли встретить их дождем стрел и продвижение наверх не было ничем затруднено. Конница по краям войска начала плавно огибать возвышенность, планируя окружить противника со всех сторон и навязать ему свою тактику ведения боя. Стучали камни о щиты, не давая воинам Освободительной армии возможности начать ответную стрельбу.

Ярхи пошли на очередной круг. Их упорство было вознаграждено новой партией снарядов. Летуны рванули вверх, уходя от обстрела. Очередной град из камней ударил по щитам рогдарцев. Сразу в двух местах лопнули серебряные линии, сбивая с ног воинов и проделывая дыру в стройных рядах.

Северяне дрогнули.

- Они отступают? – неверящим тоном спросил Марис у своих товарищей.

Волленс мрачно кивнул головой.

- Мы их достали! – радостно произнес один из офицеров. – Бегут!

Рогдарцы отступали, не спешно, не руша строй, но все же отступали.

- У них должны быть причины для этого, - командующий не особо разделял радости своих подчиненных. – Слишком уверенно они держались. К тому же вспомните, кто их сюда привел.

- Уже третий день сегодня. Где их подкрепление? Либо с ними что-то случилось в горах, либо они просто не смогли пройти. Видимо ночью они получили послание от своих.

- Их слишком мало, без поддержки основных сил им не выстоять. А их девэра – он всего лишь человек и несмотря на все его способности, он вряд ли сможет заменить собой целое войско.

Мрий медленно кивнул.

- Вы правы, - согласился он с доводами соратников, - размажем их по скалам, чтобы всем стало уроком.

Первые отряды имперцев уже взошли на холм. Перестали стрелять камнеметы – слишком большой риск был задеть своих. Впрочем, подобная поддержка уже не особо была нужна. Вперед вышли лучники и начали обстрел отходящего врага. Рогдарцы все еще держали строй, но уже почти упирались в густые заросли начавшегося леса. Однако плотно стоящие к друг другу деревья не были им в помощь, а лишь замедляли продвижение.Поняв это, воины Освободительной армии остановились, собрав строй и ощерившись длинными копьями, приготовились встречать неприятеля.

- Сэй Волленс! – крик одного из бойцов, стоявшего внизу, заставил Мрия отвлечься. Он перевел взгляд вниз - глаза наткнулись на лежащего на земле окровавленного человека. Его одежда была порвана, а он сам словно весь вывален в грязи, глине, с прилипшими к открытым рваным ранам остатками травы и мха.

Волленс бегом спустился вниз. Плохое предчувствие, которое тревожно скреблось в нем все утро с того самого момента, как он увидел отступающего противника и которое он малодушно заглушил, казалось бы, неоспоримыми доводами, вспыхнуло с новой силой. Осознание беды и непоправимой ошибки, которую уже ничем не исправить.

- Что случилось? – резко спросил он.

- Они напали на нас, - воин тяжело дышал, его голос дрожал, - неслышно и невидимо. Словно сама смерть разбросала своих демонов. Они добрались до всех.

- Кто?! - Мрий почувствовал, что он словно заражается ужасом, пропитавшим каждое слово и усилием воли отогнал подступающую панику.

Раненый покачал головой.

- То ли какие-то дикие собаки, то ли огромные волки. Их ничем нельзя убить. Они нашли всех, - парня начало трясти, его зубы так клацали друг от друга, что иногда сложно было понять, что он говорит. – Я залез в какую-то щель, и эта тварь не смогла меня достать. Вцепилась мне в руку.

Волленс перевел взгляд на растерзанную часть тела. Если бедолага и выживет, то руку уже точно не спасти.

- А потом словно прозвучал неслышимый приказ, и они отступили. Я по скалам сумел добраться до вас, - силы его оставили, и воин закрыл глаза, - Мюрдженское войско – они прошли дорогу между скалами.

- Они нас обманули, - прошептал командир гарнизона, - они не с гор ждали подкрепление.

Беспроигрышность расположения Акилорского ущелья заключалась в том, что к нему нельзя было подойти незамеченным. Последний участок дороги проходил между скалами и плотно контролировался часовыми, расставленными по всей ее длине. К тому же большинство смотровых пунктов были сделаны на разных высотах и спрятаны от посторонних глаз.

Волленс буквально взлетел обратно на обзорный пост.

- Они не отступают, - резко бросил он ждущим его людям, - они выманивали нас из лагеря.

Однако никто на него не смотрел. Все взгляды были устремлены поверх его плеча, туда где бурлила, шумела река.

Первые отряды неприятеля показались из-за скалы. Передвигались воины бодро, ускоренным шагом, почти бегом. За несколько мен оказались около моста и начали переброс сил на другой берег. Шли шеренгой по три человека, не разбиваясь на отряды. Ненадежный мосток прогнулся под тяжестью, но восемь шактов, связавших его плетениями, крепко держали с обеих сторон, защищая своих людей от падения в пропасть. Казалось бы, играючи справляясь со всеми четырьмя энергопотоками одаренные княжества не оставляли никаких сомнений, что им по силам поставленная перед ними задача. И Волленс не сомневался, что подобных одаренных у мюрдженцев не восемь, а гораздо больше.

Командующий смотрел, как вражеская армия преодолевает мост, шаг за шагом приближаясь к их берегу. Сейчас бы не помешали лучники. Как же ловко их надурили!

- Марис, прикажи бить отступление. Возвращай войска.

Помощник быстро кивнул и исчез выполнять приказ.

- Капитан, - обратился Волленс к стоящему рядом офицеру, в чьем распоряжении было дальнобойное орудие. -Скажи своим, пусть разворачивают камнеметы. У нас еще есть козыри в запасе. Надо сбить с этих ишаков их самоуверенную спесь.

Однако стрелки знали свое дело и развернули свои орудия еще до того, как прозвучал приказ. Первый булыжник упал в шаге от моста, обдав брызгами грязи и мелким крошевом камней сошедших на твердую землю воинов. Второй ударился о перила моста, ломая хлипкое дерево, но тут же дыра была залатана энергетическим плетением. Третий скользнул по искрящейся стене, переливающейся всеми гранями стихий и упал на землю.

Словно из воздуха материализовался ярх с наездником на спине. По крайней мере до того, как он, раскинув огромные черные крылья, завис над катапультами, его никто не замечал. Заработали орудия. Две стрелы, каждая в несколько еров длиной ударили по мишени. Сверкнув серебром, наездник с летуном ушли от снарядов, проделав в воздухе какой-то невероятный кульбит.

- Еще! – рявкнул Волленс.

Стрелы летели одна за другой, но мишень никак не поддавалась. Проделывая свои воистину цирковые трюки, ярх вставал то на одно крыло, то на другое,умело уходя из-под обстрела и каждый раз опускаясь все ниже. Вскоре уже был хорошо виден наездник и мощное защитное поле вокруг них обоих, которое уверено принимало на себя удары снарядов.

Странное поведение незваного гостя нервировало всех. Тот не предпринимал никаких действий, по-прежнему выписывая искрящиеся серебром круги в воздухе. Одна из стрел ударила в защитное поле, но не отскочила, а пробив барьер, вошла в крыло ярху. Он заверещал и резко упал на одну сторону.

- Что ты еще можешь? – сквозь зубы процедил Волленс, с ненавистью глядя на человека, свалившего на их головы столько бед. Его люди, не отрываясь, следили за перемещением черного ярха в воздухе. Тот уже выровнял полет и держался так, как будто у него из крыла не торчала огромная стрела. В воздухе разливался страх и Мрий чувствовал спиной его губительное дыхание.

Никто не заметил, как из зарослей кустов, растущих по ближайшему склону, выбежали десять то ли огромных собак, то ли необычных волков и направились именно туда, куда им указывал хозяин. Лишь когда они оказались на расстоянии прыжка, люди наконец заметили угрожающую им опасность. Однако никто не успел даже толком понять, что происходит, когда мощные бронированные тела начали крушить камнеметы, ломая, опрокидывая на землю, разрывая в клочья стрелков.

- Что за черт?! – закричал Волленс, скидывая с себя оцепенение и ударяя по чудовищным животным мощной боевой формулой. Следом посыпались другие энергетические удары, но это не произвело никакого впечатления на тварей. Лишь один из них, которого зацепило плетение, поднял лобастую морду, измазанную в крови и низко зарычал.

Вскоре от важнейшего преимущества имперцев осталось лишь воспоминание и груда покореженных конструкций вперемешку с разодранными телами. Выполнив свою жуткую миссию, волки сели в полукруг и коротко затявкали. Серебряный наездник опустился еще ниже, беззвучно отдав приказ, и те начали отходить назад в заросли. Какое-то время он еще висел в воздухе, осматривая все вокруг себя, оценивая. Пробежался взглядом по застывшим, растерянным людям. Его глаза встретились с глазами Мрия Волленса. Черты девэры на мгновение исказила ярость и он, хлопнув своего ярха по шее, взмыл вверх.

Получившее приказ об отступлении имперское войско, откатило назад. Не скованные более обстрелом имперцев, рогдарские лучники начали стрельбу по отходящему врагу. К тому же уже давно рвущиеся в бой летуны наконец смогли поучаствовать в общем сражении. Они сбрасывали булыжники на головы конных воинов, которые хоть и огрызались энергетическими плетениями, но воссоздать полноценную защиту так и не сумели. К тому же лошади, напуганные близким присутствием ярхов обезумели и перестали слушаться своих хозяев. Часть наездников была сброшена на землю и попала под копыта к своим же скакунам. В бой вступила рогдарская пехота.

Сбитые с толку внезапной сменой позиций, растерянные новой атакой, казалось бы, уже побежденного врага, имперские воины дрогнули и их тактическое отступление превратилось в бегство. Расстраивая боевые порядки, они скатывались в овраг, к подножию холма, где их встречали подходящие отряды мюрдженского войска.

Мрий Волленс обнажил меч. Обвел глазами боевых товарищей. Все поняли без слов.

- Вперед! – мрачно произнес командующий гарнизоном. – Покажем, как сражаются настоящие воины!

Соратники ответили дружным ревом.

- Что это? – послышался настороженный голос одного из офицеров.

Он напряженно смотрел в одну точку, где воздух словно дрожал или плавился. Как будто там кто-то был. Поначалу не все поняли его вопроса. В этих местах насквозь пронизанных туманами и бесконечной изморосью пространство всегда казалось несколько искаженным и резкие очертания здесь были редкостью, но вскоре изломы стали видны более четко и ясно проступили контуры человеческой фигуры.

Первыми сдали нервы у стрелков. Несколько стрел полетели в мерцающий силуэт. Взвились вверх ласы, до этого никем не замеченные, отбили смертоносные снаряды. Низко зарычали, медленно наступая на людей. Тявкнули и отступили назад к ногам своего хозяина. Перед потерянными, испуганными имперцами стоял сам девэра. Один. Без оружия. Окруженный лишь неплотной серебристой аурой.

Мрий собрав всю свою волю в кулак, поднял глаза на стоящего перед ним человека. Человека ли? До сей поры люди не умели проходить сквозь пространство и раздвигать воздух.

И он сам видел это. И еще с десяток его бойцов. И все же стрелки вновь натянули тетивы, а мечники подняли свое оружие. Безнадежно. Отчаянно. Понимая, что шансов у них нет. Их учили сражаться с себе подобными, а не с выходцами из Врат Зелоса или самой Бездны.

- Можете попробовать, - очень спокойно произнес девэра, - может вас попустит. Только решайтесь скорее и давайте уже начнем переговоры. Каждое мгновение ваши воины гибнут на поле. Дайте приказ им сложить оружие.

- Где же твои вертеры? – Элени вышла с постоялого двора, где она и другие члены Ордена остановились по прибытии в Антаклию. Впрочем, самого Ордена больше не существовало. Цирковая труппа, выступления перед толпами зевак, убийства, погони, ушедшие за Врата Зелоса друзья, люди с которыми они рука об руку шли все эти ары - все осталось в прошлом. Элени ждала брата и так же как и остальные пыталась определиться со своей дальнейшей судьбой.

- Это увлекательнейшая история, прекрасная госпожа, которую я могу поведать вам, если вы согласитесь уделить мне хоть несколько сэтов вашего бесценного времени, - Янаур стоял между двумя скакунами держа их под уздцы.

- О! Этого добра у меня хоть отбавляй, - беспечно махнула рукой Элени.

Чуть прищурившись, князь смотрел на девушку. В платье, с волосами до плеч она сейчас совсем не была похожа на того сорванца, который любил ходить через окна. Осанка, походка, жесты, взгляд - все в ней говорило о ее высоком происхождении и вложенном в нее воспитании. Интересно, что теперь Димостэнис будет делать с этим сокровищем? Попытается спрятать в своем доме в скалах подальше от всех глаз? Однако что-то во взгляде стоящей перед ним девицы говорило, что вряд ли это получится. По крайней мере надолго. Возможно, пока девушка напугана и растеряна, она и останется под крылышком у брата, но чуть осмелев и набравшись опыта, все равно вырвется в большой мир.

- Я обещал тебе, что буду развлекать и познакомлю с долиной, когда ты вернешься.

Янаур внимательно следил за выражением ее глаз. Сейчас они были серые и спокойные, как небо над головой. Однако он хорошо помнил, как быстро они умеют меняться, отражая ее внутренне состояние.

Элени мягко улыбнулась. Она не могла не признать, что рада видеть своего неожиданного гостя. К тому же теперь она сможет узнать о брате. Вынужденная безызвестность последних дней уже начала сводить ее с ума. Иногда она даже начинала думать, что может и вправду ей уйти с Рейчи на север. После стольких аров борьбы вряд ли она сможет жить обычной жизнью. Тем более для всех война еще не закончилась, и она наверняка найдет применение своим способностям.

Князь помог девушке сесть в седло, легко запрыгнул сам на спину своего скакуна, и они выехали со двора. Что-то не сильно толкнулось в спину. Не больно, но и не приятно. Защитная аура приняла в себя чужую энергию. Простенькая формула для считывания энергетического уровня любого шакта. Янаур резко обернулся. В окне второго этажа мелькнул чей-то силуэт.

- Что-то случилось? – Элени заметила его движение и тоже посмотрела назад.

- Нет, - мужчина беспечно улыбнулся, - показалось. Как вы устроились? Что собираются делать твои друзья?

- Все по-разному, - она слегка пожала плечами. – Двое из наших решили жить обычной жизнью и больше не хотят рисковать своей головой. Скорее всего их сильно напугало произошедшее в Предцентральной квоте. Крис уехал в пригород Антаклии, он там нашел теплое местечко, рядом с горном, он раньше был кузнецом. Джуд нашла себе занятие в обители, она – неплохая целительница. Остальные хотят уйти с Рейчи на север, в Эшдар и присоединиться к Освободительной армии.

- Вот как, - протянул Эардоре. Это все он уже слышал от Хагана. Что двое стали обычными обывателями и их в принципе, можно списать со счетов. Остальным его помощник, как они и договорились, предложил поступить к ним на службу. Однако те сказали, что подумают над предложением и пока никакого решения не озвучили. Разгуливающие по столице Мюрджена без дела террористы, вызывали некие опасения. К тому же князю не нравился этот Рейчи. И дело было даже не в их странных и непонятных отношениях с Элени. Просто парень не вызывал никакого доверия у опытного и умеющего разбираться в людях лэрда. – Что же они не примкнули к войскам Альянса в Нэрнсте? Там они не были бы лишними.

- Я сама спрашивала Рейчи об этом, но он не ответил ничего определенного. Что мол так ближе к истокам.

- Эстет! – иронично произнес князь.

Элени бросила на него укоризненный взгляд, и он проглотил уже было заготовленный вопрос об их отношениях. Успеется.

- Дим сейчас там? В Эшдаре? – девушка же перешла к тому, что ее интересовало больше всего.

Князь как-то неопределенно покачал головой.

- Там сейчас небольшая заварушка, но думаю, что он уже скоро вернется.

- Там опять война? – прямо спросила Элени.

- У нас уже более семи аров война. Ты же знаешь, - на этот раз он не стал увиливать от ответа.

Некоторое время ехали молча. Янаур попытался считать ауру своей спутницы, но она была закрыта от него, впрочем, как и от всего остального мира.

- Так что произошло с твоими вертерами? – Элени приложила усилия и настроилась на прежнюю волну. Нельзя было поддаваться искушению и вновь прятаться за силой стихии, иначе князь решит, что она совсем неуправляемая.

- Это на самом деле увлекательнейшая и удивительная история, - Янаур незаметно для собеседницы выдохнул с облегчением, когда пространство вокруг нее пришло в спокойствие и перестало рябить в глазах. – И между прочим, там были задействованы твои старые знакомые…

Элени заливисто засмеялась, но тут же прикрыла рот ладошкой. Время уже давно перевалило за полночь.

- Ты не расскажешь мне эту историю до конца?

Янаур округлил глаза.

- До конца!? – возмущенно воскликнул он. – Там больше половины осталось! Я закончу ее завтра.

Так продолжалось уже шесть вечеров, иногда даже ночей. Князь приезжал за ней на постоялый двор, они гуляли по Антаклии, ее окрестностям, ближайшим селениям. Он каждый раз рассказывал ей что-нибудь увлекательное, но обязательно останавливался на середине к моменту их расставания. Заканчивал при следующей встрече и неизменно начинал новый рассказ, так чтобы ко времени их прибытия на постоялый двор остановиться на самом интересном месте.

Впрочем, она и без этих историй ждала бы его каждый вечер с не меньшим нетерпением. Эти встречи вносили краски в ее жизнь и давали надежду, что вероятно все еще может быть хорошо. Элени перестала цепляться за стихию, как за единственную спасительную соломинку и стала гораздо спокойнее. Она влюблялась в Мюрджен и все отчетливее стала понимать, что ей хочется остаться здесь навсегда. Правда, возможно дело было не только в долине и ее красотах. Так или иначе она больше не стремилась на север и даже поругалась по этому поводу с Рейчи, который заявил, что из-за нее и ее нерешительности он и их друзья потеряли большое количество времени. Как будто она что-то когда-то ему обещала.

- Ты быстро восстанавливаешься? – спросила Элени. – Я тебя сегодня опять задела. Не заметила, что защита истончилась. Прости.

- Я много тренируюсь и постоянно развиваю свои способности. С тобой я открыл для себя много нового.

Во время их встреч Янаур заметил, что девушка с интересом наблюдает за любыми его энергетическими плетениями. Он с охотой демонстрировал ей свои умения, делая акцент на том, что было в ходу у мюрдженцев и почти не использовалось в империи, открывая для нее новые знания. Она была благодарной слушательницей и с жадностью впитывала в себя все то, что он говорил и показывал ей. Князь видел, как Элени стала меняться во время их встреч. Она расслабилась, осмелела и начала делать робкие попытки обратиться к своим способностям, стараясь показать ему, как она взаимодействует со стихией. Чаще всего это высасывало из него все силы, которые он тратил на защиту и на то, чтобы уменьшить последствия ее экспериментов. Тем не менее он был доволен. Эти встречи давали ему возможность хотя бы частично увидеть и попытаться понять, что такое ее необъяснимая, неизведанная сила и как надо правильно противостоять ей.

Янаур подал руку, помогая девушке слезть с лошади.

- Элени, - он задержал ее ладонь в своей. – Сегодня я получил известие, что посланное на север войско возвращается. Значит, Димостэнис тоже скоро будет здесь.

- Это хорошие новости, - она радостно встрепенулась.

- Да.

Князь сделал еще небольшой шаг, приближаясь к ней, не отводя взгляда. Глаза Элени наполнились страхом, она замотала головой и начала пятиться от него. Споткнулась, едва не упав.

- Элени, - мужчина усмехнулся краешком губ. Больше на его лице не отразилось ни одной эмоции. – Я хотел дать тебе вот это.

Янаур протянул ей руку, на раскрытой ладони которой, лежал уже знакомый девушке перстень.

- Я понимаю, что с тобой рядом теперь будет защитник, но думаю, что надежность и безопасность не бывают лишними.

Он обещал, что будет с ней рядом всегда и сдержит слово. Пусть даже она не помнит.

Бросив на него виноватый взгляд, Элени взяла кольцо.

- Спасибо.

- Доброй ночи, бабочка.

- Ужасно выглядишь.

- Я тебе всегда говорил. Наконец-то ты заметила.

- У тебя усталые глаза.

Как всегда, она попала в самую точку. Хотелось сбросить тяжелый груз проблем, оставить его за порогом, не нести в дом.

- Устал быть без тебя.

В этот раз Олайя не ждала его на террасе, как обычно. Не увидев ее на привычном месте, Дим почувствовал, как предательски екнуло сердце. Он быстрыми шагами пересек комнаты, дойдя до их спальни. Она сидела на краю кровати, слегка напряженная, со сложенными на коленях руками. Горел камин и огневики, развешанные по стенам. Тепло, уют, путеводный маяк, освещающий хаос его жизни.

Димостэнис опустился перед ней на пол, положив голову на колени.

- Каждый сэт, каждая мена, как пытка.

- Тебя так долго не было, - Олайя запустила пальцы в его волосы, зарываясь в них все глубже. Опустилась на щеки, шею. – Я уже отвыкла быть без тебя. К хорошему легко привыкнуть и так тяжело отвыкать.

- Прошу тебя не отвыкай, - прошептал он, целуя ее колени, бедра под тонкой тканью платья. Провел носом по животу, мягко толкая на кровать, проваливаясь с головой в ореховые влажные омуты, с любовью смотрящие на него. – Давай вместе забудем ту бездну времени, которую мы провели в разлуке.

Дим дрожал словно в горячке. Положив руки ему на плечи, Олайя прижалась к нему всем телом. Только сейчас он почувствовал, что его рубаха мокрая насквозь.

- Дождь, - он наконец понял, почему ее не было на террасе, - я испугался.

Он позволил стянуть с себя мокрую одежду, отдаваясь во власть ее рук. Олайя сильным движением притянула его к себе, беря в плен безо всякой осады. Дим закрыл глаза, погружаясь в темноту, наполненную ее жаркими прикосновениями, бесконечными поцелуями, тихими стонами, сладкими криками. Манящий шепот, следуя которому, он стекал все глубже, пока не потерялись все ощущения.

Неожиданно вернулся холод. Вырывающий его из пьянящего оцепенения. Пришлось открыть глаза. С покрытых льдом вершин начал сходить туман. Как всегда шел мелкий дождь. Озноб пробежался по телу. Он ведь даже без одежды. Вот почему так безумно холодно. Дим положил руку на грудь, чувствуя ладонью мокрую ткань рубахи.

Где Олайя? Застонав, как от сильной боли, Димостэнис в отчаянии запустил пальцы в волосы.

Он стоял почти на самой вершине холма. Крики, ржание лошадей, бряцанье оружия. Весь склон усыпан людьми. Их много. Но они больше никогда не покинут его. Внизу разбивали лагерь прибывшие отряды воинов. Реяли на холодном ветру флаг Мюрджена и Знамя Перемен. Чуть поодаль в отдельную резервацию сводили пленных имперцев.

- Девэра, какими будут дальнейшие распоряжения?

Дим шел мимо постоянно приветствующих его, отдающих честь, задающих вопросы людей. Дарис. Генерал Димэрос. Кладис. Другие офицеры, выполняющие свои обязанности и нуждающиеся в указаниях.

- Как долго мы задержимся в ущелье?

- Какие дороги перекрыть?

- На сколько дней рассчитывать провиант?

- Надо отпустить ярхов, им нужно подкрепиться.

- Что делать с пленными?

Вопросы сыпались как из рога изобилия. И он должен был знать ответы. И все они были свято уверены, что он их знает. Он же даже не знал, где его куртка. Его все больше трясло, казалось еще чуть-чуть и зубы начнут клацать друг о друга.

Мрий Волленс! Командующий войском Дома Иланди. Димостэнис нашел его в казарме среди пленных офицеров. Были еще знакомые лица, но ему нужен был Мрий. Он должен был получить хоть какие-то ответы на свои вопросы.

- Ты думаешь, я жалею? – Волленс был агрессивен. И тщательно пытался скрыть свой страх за дерзостью. – Если только о том, что не мы стали причиной смерти Палача.

Признание удивило Дима. Именно предательство разбитых Сердец привело весь его Дом к гибели.

- Император предложил нам служить ему уже после того, как твой отец был мертв. Мальчишка Пантерри был последним, кто видел твою семью живыми. Спроси у него.

Маленький мерзавец Пантерри. Еще одна причина поговорить с ним по душам. Димостэнис почувствовал, что его уже по-настоящему трясет. В горах загрохотало. С такой силой, что люди на мгновение замерли, в испуге смотря на оживающие пики гор. Наконец, Дим понял свое состояние. Со склонов посыпались камни. Мелко-мелко задрожала земля. Рев воды в реке доносился аж до самых казарм. Под землей будто кто-то перекатывался, бессмысленными зигзагами взрывая почву, разбрасывая мелкие коренья, комья грязи, поднимая в воздух пыль, глинистую крошку.

Дим бросил короткий взгляд на свои руки. Где вместо браслетов запястья украшали бинты, кое-как намотанные второпях. Все Дьяволы Бездны! Он то думал, что пока временно сможет обойтись без них.

Резкий грохот перекрыл весь гам человеческих голосов. Со склонов гор начали падать огромные валуны. Неуклюже перекатываясь с бока на бок и набирая скорость, они неслись к ущелью, оставляя в земле глубокие борозды, ломая и круша все, что попадалось им на пути. Первый камень наткнулся на препятствие и поменяв траекторию снес несколько повозок с провиантом и разрушив мост бухнулся в воду, подняв столп воды. Второй пролетел всего в нескольких ерах от конюшен. Третий несся прямо на казармы.

Дим потянулся к Талле. В груди начала нарастать боль. Не менее чем любой из грохочущих камней, она бушевала в нем, невыносимым биением проснувшегося пульса, наполняла его кровь, растекаясь лавой серебра по венам. Импульс в ладони вспыхнул нестерпимым светом, распространяя вокруг себя эманации силы. Серебряный сжал жезл и коротко размахнувшись вогнал его в землю.

Замерев на расстоянии вытянутой руки валун, взорвался, разлетевшись на каменное крошево. Следующий за ним булыжник резко поменял траекторию, словно наткнулся на невидимую преграду и ушел в реку. Туда же посыпались и остальные. Земля начала успокаиваться. Горы больше не грохотали. Камни катились все реже и уже не долетали до лагеря.

Жезл растворился в серебряном мерцании. Волнами накатывали опустошение и боль, как обычно бывало после подобного проявления дара. Димостэнис едва держался на поверхности сознания, усилием воли, не позволяя утащить себя в пучину другого бытия. Вряд ли девэрам положено грохаться в обморок на глазах у своих подопечных. К тому же вдруг у кого еще осталась парочка-другая вопросов.

Как же холодно! Зуб на зуб не попадает.

- Девэра, ваш ярх ранен. Ребята занимаются им, но ему нужно время, чтобы снова взлететь.

Бедняга Дарк! Ему разворотило пол крыла. Удивительно, как он вообще смог опуститься на землю, не размазав их обоих по камням.

- Я доставлю вас куда прикажите, - верный Кладис вытянулся в струнку, ударив раскрытой ладонью по противоположному плечу. – Я в вашем полном распоряжении!

Непривычно быть всего лишь седоком, да еще на чужом ярхе, но это лучше, чем трястись на лошади несколько суток. Свет Таллы резанул по глазам, когда они взмыли ввысь. Такой нестерпимо сильный, что бил даже сквозь закрытые веки.

Димостэнис приподнял ресницы. Ореховые глаза, наполненные любовью и тревогой, смотрели на него. Скинув с себя остатки наваждения, он резко сел.

- Лала! – выдохнул он, хватая ее в объятия. – Значит ты все-таки есть!

Это был всего лишь сон. Надоедливый, возвращающийся к нему незваным гостем после каждого захода Таллы.

- Как видишь! – в голосе Олайи слышалось неприкрытое облегчение.

Дим не видел ее чуть меньше минора и теперь в свете дня не мог не заметить произошедших с ней изменений. Он провел губами по россыпи бледных веснушек на щеках.

- Ты раньше так любил делать, - прошептала она.

- Откуда такое богатство? – Димостэнис медленно намотал на палец прядь волос, любуясь полыхающим в них огнем. –Ты как никогда сейчас похожа на того ангела, которого я встретил на берегу неизвестного озера среди голубых цветов.

Олайя засмеялась.

- Видимо здешний климат так на меня действует.

Она посмотрела на его руки. Отчего-то Диму показалось, что она ищет предлог, чтобы сменить тему. Он проследил за ее глазами и наконец заметил аккуратно завязанные бинты на запястьях и на предплечьях. То-то он не чувствовал боль, изводящую его все последние дни.

- Это все твои браслеты, - мягко, но с все же с укором произнесла она. – Я говорила – это не выход.

- Без них сложнее, златовласка, - Димостэнис прижался щекой к ее щеке, напитываясь ее теплом. – И гораздо больнее.

- Тебя лихорадило все время, -Олайя обняла его. - Я пыталась тебя согреть.

- Прости, я испортил нам ночь, - он снова зажмурился, - никак не отпускает.

Обвал, случившийся в горах. Хрупкое равновесие природного баланса, который они разрушили своим грубым вмешательством. Жезл. И единственный вопрос, ответ на который он пока не смог получить. Ему надо найти дочь Элсмиретти и Ривена Пантерри и открыть дневник.

- Ночь еще не закончилась, - тихий голос Олайи вновь заставил его вернуться.

Дим скосил глаза к окну, ловя на лицо яркие лучи Таллы. Олайя положила ладони ему на щеки, мягко, но очень уверенно поворачивая к себе.

- Пока мы вдвоем, - она приблизилась к нему настолько, что при каждом слове ее губы скользили по его губам, вытесняя все мысли из его головы, заполняя чувственным желанием, - время принадлежит лишь нам.

Глава 8

Глава 8

Правитель Мюрджена быстро шел по коридорам княжеского дворца, ловя на себе взгляды своих подданных. Он должен был согласиться с суждениями лэрда, что за последнее время отношение к нему окружающих людей, в том числе, высшего общества довольно заметно изменилось. После того, как он спас город от разрушения, остановив ураган, он негласно стал полноправным князем долины. Не потому что когда-то княгиня Эйлин заключила с ним семейный союз, навязав подданным чужака. Мюрдженцы признали, что в нем течет истинная кровь основателя их благословенной земли и приняли, как долгожданного наследника.

Сейчас же он видел в глазах страх. Придворные шарахались от него, стараясь, чтобы их пути не пересеклись, кланялись из далека, не решаясь подойти ближе. Богами же данная избранница так вообще застыла на верхней галерее, соизволив лишь коротко кивнуть головой, скупо приветствуя вернувшегося с похода защитника и покровителя. Неуважительно, но зато может так и не решится спуститься и не будет мешаться под ногами пока он занимается здесь своими делами.

Невозмутимый гвардеец распахнул двери перед своим правителем. В последний момент его глаза дернулись и испуганно расширились.

У Эардоре и его окружения выдержка оказалась крепче. Эти лишь замолчали при его появлении и поднялись на ноги, приветствуя своего князя.

- Рад видеть в добром здравии почтенное собрание, - Димостэнис знаком показал, что те могут садиться и сам устроился на своем месте. Рядом у его ног опустился лас, положив лобастую голову на лапы.

Они появились у порога дома перед самым рассветом. Дим почувствовал, как рвется защитное плетение и вышел посмотреть, что случилось. Поприветствовав хозяина, ласы ушли обустраивать свое новое жилище.

- У его светлейшего высочества новый питомец? – лэрд едва заметно дернул бровью.

- Хотите погладить, ваша светлость? – учтиво поинтересовался правитель Мюрджена.

Присутствующие замерли. Чуть испуганно смотря то на одного князя, то на второго. Генерал Димэрос, глядя на лэрда, едва заметно покачал головой.

- Если вы позволите, ваше высочество.

Дим ослабил энергетический поводок, зверь поднялся на лапы. В ярком свете Таллы были хорошо видны бронированные пластины, покрывающие его тело, мускулистые длинные лапы, мощные челюсти. Лэрд слегка отодвинул свое кресло и протянул руку навстречу обнажившимся клыкам. Не у всех нервы оказались настоль крепкими, чтобы видеть, что случится дальше, кто-то даже закрыл глаза. Дим едва заметно поморщился и уже было натянул поводок, чтобы вернуть к себе животное, когда почувствовал легкое колебание энергетического пространства и очень интересную, но совершенно незнакомую ему вязь, которая словно намордник была накинута на оскаленные челюсти. Рука князя легла на совсем короткое, жесткое ухо. Единственное место ласа, незащищенное броней и являющейся тем самым уязвимым местом, ударив по которому, зверя можно было даже убить.

Эардоре поднял глаза на Дима, словно спрашивая, что дальше. Князь явно был готов к подобной встрече. Видать совсем ему тут скучно живется. Однако несмотря на некое раздражение, Димостэнис не мог не почувствовать шевельнувшееся где-то совсем глубоко в его душе уважение к своему заклятому… союзнику. Он дал короткую команду и лас угрожающе рыкнув, разорвал плетение, опутавшее его морду. Остатки нитей ушли под кожу.

- Милая зверушка, - лэрд не отрываясь смотрел как лас вновь устраивается у ног своего хозяина.

- Я подарю вам щенка, ваша светлость.

Князь склонил голову, благодаря.

- Эти милые зверушки помогли сохранить жизни десяткам наших воинов, - с видимым облегчением произнес генерал Димэрос. – Никому бы из людей не удалось так быстро и точно освободить дорогу перед ущельем от дозорных.

- Каковы потери среди ваших бойцов, генерал? – спросил Дим.

- Небольшие. Нам почти не довелось повоевать, дольше шли, - чуть хохотнув, развел руками старый вояка. - Вы все сделали без нас.

Девэра покачал головой.

- Эти дни дались нам очень тяжело. Особенно второй. Имперцев было больше и меняя друг друга, они могли позволить себе отдых, изматывая наших ребят. Самый страшный момент был, когда они стали использовать энергетические формулы. Нам пришлось противостоять им. Однако именно этим мы и разрушили хрупкий баланс, царивший в горах. Слишком рискованно.

- Да, - протянул генерал, - тот обвал в горах превратил бы Акилорское ущелье в одну большую братскую могилу. Если бы не вы, девэра.

По направленным на него взглядам, Дим понял, что вести о его новых подвигах уже ушли в народ.

- Лучше таких моментов не допускать.

- Каковы потери Освободительного войска? – спросил Эардоре.

- Несколько десятков погибшими и еще около сотни ранеными.

Теперь к восторженным взглядам прибавились еще и раскрытые рты.

- По моим данных их было больше почти в шесть раз, - произнес Димэрос. – Нам стоит поучиться у вас воинскому делу, девэра.

Воины Освободительной армии совершили настоящий подвиг, сумев пройти по узкой полосе выступа в скалах в полной амуниции, да еще протащив за собой необходимые обозы. Показав свою дисциплинированность, стойкость и веру в своего командира. По сравнению с ними, его заслуга была не так уже и велика.

- Просто нам это ущелье было нужнее, - дипломатично улыбнулся Димостэнис. – К тому же если бы вы не пришли так быстро, все было бы по-другому. Хочу поблагодарить вас генерал, ваших воинов и конечно же вас, ваша светлость, за столь быстрое реагирование на мое послание.

Князь нахмурился, словно ища подвох в его словах. Дим едва заметно закатил глаза. Какой-то лэрд нервный стал. Даже в слове «спасибо» ищет второе дно. То ли просто не знаком с подобным проявлением чувств.

- Что дальше, девэра? – спросил генерал Верис, командующий второй армией Мюрджена.

- Что вы имеет в виду, генерал?

- Морская квота, прилежащие к ней территории и акватории, Эшдар, Акилорское ущелье – армия Альянса одерживает победу одна за другой. Остался Акилор и Промышленная квота – последний оплот имперцев на востоке Астрэйелля. Если…

- Не может быть никакого если, генерал, - Димостэнис и без дальнейших слов понял, куда клонит офицер, - мы не захватчики и не террористы. Мы не навязываем наши идеи насильно. Нас просят о помощи – мы приходим. Насколько я знаю, пока Акилор не высказал желания присоединиться к новому миру.

- Ваше высочество, - вступил в разговор лэрд, - позвольте мне просветить почтенное собрание о состоянии дел в уже озвученной квоте?

- Сделайте одолжение, ваша светлость, - Димостэнис откинулся на спинку кресла, - я тоже с удовольствием послушаю.

Эардоре сверкнул глазами на подобное заявление, но ничего не сказал.

- Когда его величество император стал менять свое окружение и сокращать количество благородных Домов в Астрэйелле, под горячую руку попали те, кто был ближе и те, кто больше всех выступал. Промышленная квота же находится в стороне от Эфранора и поэтому репрессии докатились до них позднее. К этому времени сэй Эрега, управляющий квотой очень грамотно, а самое главное вовремя сумел настроиться на нужную волну и добровольно сдал свои полномочия новому ставленнику императора, да еще пожертвовал короне часть своих земель и нажитого богатства. Точно так же поступили и остальные знатные Дома, тем самым спасая свои семьи от полного разорения и уничтожения. Лояльный новой политике императора и подчиняющийся любому проявлению его воли, Эрега все эти ары собирал под своим крылышком остатки благородных Домов и давал приют тем, в ком он видел верных союзников и единомышленников. Таким образом весь свет той самой благородной и ортодоксальной империи сейчас собран в одном месте, и они вряд ли когда-то простят императора за его предательство. Нам осталось лишь немного подождать пока этот плод окончательно созреет и упадет к нам в руки, как сказал его высочество, добровольно.

После Димостэнису доложили о состоянии дел в Бережном ландрате и Нэрнсте. Обсудили переброску части войск Альянса в Акилорское ущелье, а также поставки провизии и других необходимых вещей в Эшдар и селения вокруг него. Затем почтенное собрание раскланялось, оставив князей наедине друг с другом. Лас, почуяв свободное пространство, поднялся на лапы и прошелся по комнате туда-сюда, разминая конечности. Затем лег посреди залы, уставившись маленькими желтыми глазками на лэрда, словно изучая.

- Хочу дать вам совет, ваша светлость, - Дим проследил взглядом за передвижением зверя и явно остался доволен его поведением.

- Я весь во внимании, ваше высочество, - Янаур поднял глаза на собеседника.

- Никогда не маши руками перед оскаленной пастью ласа. Довольно опасная затея. Если, конечно, у тебя не лишние конечности или они не отрастают заново. Знаешь его уязвимое место – бей сразу туда и желательно чем-нибудь более основательным, чем пустая ладонь.

- Так мне вроде надо было его погладить, а не убивать, - язвительно улыбнулся лэрд.

- Вот я и говорю, - парировал Димостэнис, - чтобы осталось чем гладить.

- Спасибо за совет. Обязательно учту, если представится еще подобная оказия.

- В самом ближайшем времени. Он теперь твой.

Князь внимательно посмотрел на ласа.

- Ты обещал щенка, - фыркнул он, явно не принимая слова Дима всерьез.

- Со взрослой особью проблем меньше. Ни воспитывать, ни дрессировать. Даже еду он добывает себе сам, - невозмутимо ответил тот.

- И чем же питаются дворцовые ласы? Придворными? Сколько штук в день?

- Не порть его вкус. Он привык к более здоровой пище.

Его светлость саркастически скривил тонкие губы.

- Зачем он мне?

- Ты то на больную мозоль нашей светлой княгини наступишь, то со снежными не поладишь, то воздушникам дорогу перейдешь. За тобой не углядишь. К тому же в свете быстро меняющихся событий, Мюрджен, как государство выходит на лидирующие позиции и его правитель – фигура значимая. Думаю, что найдутся те, кто захотят это положение исправить.

- С чего бы вдруг такая забота? – сухо поинтересовался лэрд.

- Как обычно, - бесстрастно ответил Димостэнис, пожав плечами, - соблюдаю свой шкурный интерес. Как союзник, пока, ты себя оправдываешь.

Лицо лэрда застыло, но на выпад он не ответил.

- У меня есть новости из Эфранора.

- Надеюсь сплошь хорошие?

- Есссстесссствено, - усмехнулся Янаур, отбив пальцами дробь на столе. – Ты можешь больше не спешить в Астрэйелль. Император убил дочь Элсмиретте.

Несколько мгновений ушло на то, чтобы осмыслить сказанное, а заодно и похоронить свои планы и мечты. Димостэнис провел ладонью по лицу, стараясь сдержать эмоции. Серебро поползло по кистям рук. Он резко поднялся, сделал несколько шагов по комнате и, отвернувшись от Эардоре, встал к окну.

- Неужели этот дневник никак не открыть без печатей? - тихо спросил Янаур. – Твой дар?

- Ты думаешь, я не пробовал? – глухо ответил вопросом на вопрос Димостэнис. – Я пытался распутать защитные нити, разорвать, применить большую силу. Плетения уничтожают страницы быстрее, чем я уничтожаю их. Я потерял с десяток листов пока экспериментировал. Смысла продолжать нет. Впрочем, теперь смысла во всей этой затее вообще нет. Что еще у тебя?

- Император заключил соглашение с Дайонте.

Димостэнис повернулся к собеседнику.

- И о чем же они договорились?

- Скорее всего, как быстрее и качественнее убить тебя. Разговор происходил с глазу на глаз. В последнее время его величество все чаще важные дела решает наедине с нужным ему человеком, не посвящая в подробности даже свое ближайшее окружение.

- Он вычислил твоего осведомителя?

Эардоре пожал плечами.

- Скорее нет, иначе этих новостей не было бы.

- Что-нибудь еще? Есть какие-нибудь новости об Ордене?

Князь поднялся и пошел к двери. Поравнявшись с ласом, остановился, вновь повернувшись к Диму.

- Кстати, что делать с твоим подарком? Инструкции будут?

- Он просто всегда будет где-то рядом с тобой. Если тебе будет грозить опасность он тебя защитит. Жить он может в пещере.

- Какой пещере? - не понял лэрд.

- Той самой у твоего дома, - с самым серьезным видом ответил Димостэнис. – Насколько я знаю, ты ее еще не убрал.

Янаур стиснул зубы, рывком распахивая дверь. Как будто так легко убрать из центра города насыпь камней размером с его дом.

- Храню как сувенир на память!

Димостэнис положил руки на стол и опустил на них голову. Новость о гибели последней из рода Элсмиретте буквально раздавила его. Последнее время все и в самом деле складывалось довольно гладко. Он уже привык одерживать победы одну за другой. Теперь же Аурино нанес ответный удар и тот попал в саму цель, выбив его из седла триумфатора. Еще и Эардоре ушел, проигнорировав его вопрос об Ордене.

Словно отвечая на его мысли, открылась дверь и послышались тихие шаги. Энергетика, вошедшего оглушила его и Димостэнис вскочил на ноги, разом забыв о своей хандре.

Элени застыла на пороге, остановившись в нескольких ерах от него. Его малышка! Неужели им теперь так и суждено быть всегда на расстоянии. Не имея возможности не только обнять друг друга, но и просто быть рядом?

- Приветствую, - сдержанно произнес Дим.

- Рада тебя видеть, - сестра слабо улыбнулась. Правда, ему показалось, что еще чуть-чуть и она расплачется.

- Почему ты не сказала мне? – сразу перешел он к самому главному.

- О чем? - немного испуганно спросила сестра.

- О твоем восприятии меня. Вернее, моего дара. Что, тебе ненавистно мое серебро.

- Не знала, как сделать это. Боялась навредить тебе.

Димостэнис с трудом подавил в себе тяжелый вздох. Две любимые женщины в его жизни и обе постоянно пытаются прикрыть его за своей широкой девичьей спиной. Как же объяснить-то им, что должно быть все наоборот?!

- Как ты узнал?

Дим долго готовился к этому моменту. Перебирал в мыслях возможные варианты. Теперь наконец надо было определиться с выбором. Рассказать Элени всю правду или опять взвалить на себя тяжелое бремя лжи и пытаться огородить ее от неприятностей. Однако по собственному опыту он знал, что даже если первый путь сложен и тернист, то второй – в никуда.

Димостэнис начал свой рассказ об их маме. Женщине с неизведанным, очень сильным даром, которая умела замораживать воздух и превращать воду в лед. О том, как она познакомилась с отцом и ушла с ним, предав свой род. О своих предыдущих встречах с Аборигенами и снежками и как долго он шел к истине. О новых встречах и неожиданных открытиях. О старой вражде и невозможном перемирии.

- Ты им нужна, потому что ты одна из них, и я думаю, они хотят заручиться твоей поддержкой в ближайшей войне со мной, - честно сказал он. – И еще, как оказалось, у нас есть бабуля.

Элени робко улыбнулась.

- Выходит мы теперь больше не сиротки?

- Выходит так, - Дим прикусил нижнюю губу, - повезло, так повезло.

Сестра облегчено рассмеялась и сделала то, чего он совсем не ожидал. Бросилась к нему и крепко обняла. Ломая все преграды и предрассудки, разрушая стену, которую они сами же чуть не воздвигли между ними, почти позабыв, что в первую очередь они – это кто они есть, а не их дар.

- Сейчас ты совсем другой, - Элени подняла глаза, испытывающе смотря на брата.

- Что ты имеешь ввиду?

- Я не чувствую твоего серебра, - видя вспыхнувшее удивление в его взгляде, она пояснила, - нет, оно конечно есть. Везде: в твоих глазах, линии по телу, особенно ощущается в районе этих браслетов, но это всего лишь твой дар, но не сущность.

… «ты - не истинный»… Словно молотом ударило по голове.

- Я тебя ждала! – Элени ткнулась носом ему в щеку. Димостэнис почувствовал всплеск силы в пространстве, будто вихрь начал закручиваться. В груди защемило и браслеты на руках заметно потеплели. – Ты мне так нужен!

- Надеюсь, ты больше не будешь от меня бегать?

Девушка подняла на брата светло-серые, почти прозрачные глаза. Сейчас он четко видел, как в них мерцала, переливалась сила стихии. И что-то подсказывало Димостэнису, что ничем хорошим это не закончится. И та насыпь камней, которая почему-то так раздражает лэрда, покажется ему и в самом деле маленьким сувенирчиком.

- Что с тобой происходит, малышка? Расскажи мне.

Она всхлипнула, взмахнула руками, совсем как маленькая девочка.

- Я совсем потерялась в стихии. После того, что со мной произошло в той деревеньке, когда на нас напали Братья и я была вынуждена соприкоснуться с совсем другой силой, я перестала быть собой. Я больше не могу пользоваться энергией воздуха, как это было раньше. Меня это очень пугает, и я часто теряю контроль над собой и начинаю погружаться в пучину, откуда не могу выбраться самостоятельно. Я становлюсь неконтролируемой и опасной.

О, Боги! Дим провел рукой по лицу. Как она еще себя не убила? Ни ее тело, ни разум не могут вынести столь сильного контакта со стихией.

- Ты же знаешь, что делать? – тревожно спросила Элени. За окном взвыл ветер. Ударил в окно.

Девушка резко повернулась, смотря на разбегающиеся по стеклу трещины. Пространство вокруг нее уже начало мерцать, изменяться.

- Конечно знаю, - Димостэнис взял сестру за подбородок и мягко повернул к себе. Потянулся к тем пластам энергии, которые она уже успела затронуть, запечатывая их серебром, отрезая от них Элени. – И всему тебя научу.

- Рад, что в этот вечер ты еще здесь, - Янаур, как обычно, ждал девушку у ворот постоялого двора. – Не знал увижу ли я тебя или дракон уже утащил прекрасную принцессу в свои пещеры.

Элени укоризненно посмотрела на мужчину.

- Ты же знаешь, как мне это необходимо. Разобраться в самой себе, научиться управлять своим даром. Да и тебе облегчение. Можешь больше не переживать, что я разнесу половину Антаклии. Ты ведь поэтому был со мной все эти вечера?

Она была рада эти неожиданным свиданиям, случившимся в ее жизни. Попадая под обаяние спасителя, она забывала обо всех тревогах, но оставаясь наедине с самой не могла не избавиться от ощущения, что все это было понарошку. Словно примерить красивое, но чужое платье, которое очень скоро надо будет вернуть.

Янаур чуть натянуто улыбнулся.

- Не только, - почему-то ничего другого в голову не пришло.

Интересно, это у нее семейная черта? Докапываться до истины, даже если затрагиваешь чужие тайны и чувства? Как это правильно называется? Обостренное чувство правдолюбия или беспардонность?

- Правда – бесценна! – произнесла Элени и осталась стоять у ворот. – Думаю, нам нет смысла больше встречаться. Ты свою миссию выполнил.

Князь чуть не взвыл. Полдня Димостэнис играл на нервах: то его эффектное появление с опасной тварью во дворце, то изъявление благодарности, то непомерная забота, то подарки. Теперь она пытается перехватить эстафету.

- Элени, как бы я смог тебя остановить?

- В крепости же остановил, - девушка чуть сузила глаза, словно не хотела, чтобы он видел ее эмоции.

- Так ты помнишь?

Она фыркнула.

- У меня проблемы с даром, а не с памятью.

- Зачем тогда спрашиваешь? – тихо произнес он.

Элени сверкнула глазами и, чуть помедлив, все же подошла к лошади, протягивая руку мужчине, для того чтобы он помог ей сесть в седло. Янаур задержал ее ладонь в своей.

- Все хотел сказать тебе, что длинные волосы и платье тебе идут гораздо больше.

- Почему же не говорил?

Нет, все же общение с братом ей не идет на пользу. Мужчина помог ей сесть на лошадь, чувствуя, как девушка смеется.

- Я всегда любила платья, банты, рюшки, кружева. Училась танцевать дни напролет и мечтала о балах, праздниках, нарядах и прическах. Мне нравилось представлять себя принцессой.

Они медленно ехали бок о бок по вечерним улицам Антаклии, оставив в прошлом недоразумения и мимолетные обиды.

- Думаю быть принцессой тебе идет больше, чем воительницей.

Элени горько улыбнулась.

- Какая из меня воительница?! Я всего лишь примерила на себя этот образ, чтобы было на что опереться, когда вся жизнь начала сыпаться в Бездну.

- А Орден? Как тебе удалось создать его? Не каждый мужчина, воин справится с такой задачей.

Девушка какое-то время молчала. Задумавшись, она крутила кольцо с розой на пальце, с которым как уже успел заметить Янаур, она никогда не расставалась.

- После того, как умер отец Энтони, у меня больше никого не осталось. Я прибилась к одной цирковой труппе, которая как раз проезжала мимо городка, где я жила. В то время я уже научилась делать свои трюки на канате и меня легко приняли в их команду. Так я стала колесить по Астрэйеллю, развлекая толпы зевак во встречающихся поселениях. У меня появились близкие люди, дом, пусть и на колесах и возможность зарабатывать себе на хлеб. Однако мои выступления так полюбились зрителям, что мы вдруг стали известны и узнаваемы, нас ждали и даже заманивали различными благами, заключали контракты с городовыми, нам предоставлялись специальные площадки, нас приглашали в дома к знати.

Элени подняла вверх указательный палец, обращая внимание на важность момента.

- Интересная штука - жизнь! – прокомментировал Янаур.

- Одно из имений принадлежало свежеиспеченному сэю, из новых приспешников императора. Я больше всего не любила такие выступления, но подобной «знати» становилось все больше в Астрэйелле и скоро стало невозможно избегать их всех. Мы бы просто остались без заработка. Ночью я видела, как группа людей проникла в дом. Оттуда были слышны крики, звон оружия, а потом он загорелся. Мне не было жаль новых хозяев этого дома. Он и ему подобные были убийцами и строили свои замки на крови бывших владельцев. Я тогда просто стояла, и смотрела, и думала, что в нашем имении тоже кто-то бегает по цветочным лужайкам, по которым любила бегать я, катается на лошадях по полям и зеленым рощицам, проводит время в моей любимой беседке на озерце, в которой мы с братом так часто бывали вместе. Я была так зла…

Янаур заметил, как сжались ее кулаки и губы превратились в одну тонкую полоску.

- Я увидела, как из рушащегося дома выбегают те самые люди. Их преследовала охрана. Двое были убиты. У остальных тоже было мало шансов. Я помогла им. В первый раз я тогда достала свой лук и стрелы. Никто в труппе не знал всех моих талантов и это очень пригодилось. Я спрятала тех, кто напал на дом в наших шатрах. Кто знает какая численность труппы? Да никто и не подумал искать среди наших. Это были Рейчи и Айрек, а имение когда-то принадлежало семье Рейчи и весь его род был убит нынешними хозяевами дома. Мы вывезли их в другой город, и они ушли. Чуть позже наши пути вновь пересеклись, и я осознанно участвовала в их очередной вылазке на похожий дом. Помогала с отступлением и прятала их среди участников труппы. Вскоре Рейчи собрал свою труппу, но уже не из циркачей, а из таких же, как он и я – отбросов старого мира, и предложил мне насовсем перейти к ним. А Орден Розы – потому что все решили, что так будет символично. Так как если бы я им не помогла в ту нашу первую встречу, то ничего бы и не было.

- Значит, создатель Ордена – Рейчи? – задумчиво подвел черту князь.

- И Айрек, - кивнула Элени, - к сожалению, он погиб в одной из операций. Это было имение Иланди, и я не согласилась туда идти. Многие из наших были согласны со мной. Слишком рискованно и на тот момент неоправданно, но Рейчи настоял, Айрек согласился.

- Как вы выбирали объекты?

- Почти всегда предлагал Рейчи. Он занимался всем. Он всегда был и организатором, и координатором, и финансистом.

Этот дерганный друг Сарны оказался смышленым парнем. Самородок. Если его правильно огранить, то получится просто бесценный кадр. Надо будет отбросить свою неприязнь и пообщаться с ним лично.

- О чем задумался, спаситель? – Элени легко дотронулась до его плеча. – Я тебя разочаровала?

- Отнюдь, - Янаур вынырнул из своих размышлений и улыбнулся девушке. – Всегда считал, что женщины – украшение нашего мира. Оружие же, доспехи и аромат взмыленной лошади не самое лучшее дополнение к образу. Бантики и кружева мне нравятся гораздо больше. Что собираешься делать дальше?

Девушка замялась. Какое-то время просто молчала. Потом все же решилась.

- Я хочу помочь Диму в его борьбе с этими ужасными созданиями. Те, кто умеют превращать людей в ледяные статуи или насылать смерч на города. Наверняка же есть и другие. Мой дар такой же, как у них. Мне просто надо понять его и научиться пользоваться.

Вот Димостэнис обрадуется – то!

- Брат знает о твоих планах? – нейтральным тоном поинтересовался князь, стараясь не показать своих эмоций.

Элени покачала головой.

- Нет, - твердо произнесла она, - сначала я хочу показать ему, на что способна.

С этого момента уже по-настоящему начало становиться страшно.

Заметив все же мелькнувшую на его лице тень сомнения, Элени по-боевому задрала подбородок.

- Зря вы так, ваша светлость! – она спустилась с лошади и чуть отошла в сторону от животного. – Мы между прочим в самом центре Антаклии.

Янаур заметил, как ее глаза стали менять цвет и тоже спрыгнул на землю.

Лэрд медленно ехал по ночным улицам города. Второй скакун, чуть отставая на несколько шагов, плелся следом. Скоро Талла осветит своими серебристыми лучами крыши домов. Подходила к концу еще одна безумная ночь в череде непредвиденных свиданий. Он даже сам себе вряд ли смог со стопроцентной точностью ответить на вопрос зачем ему это было надо. В Элени его манила ее тайна, ее необычность, то, что она принадлежала к миру, о котором до знакомства с ней, князь ничего не знал.

Янаур всегда был счастлив от того, что он шакт, и что благодаря судьбе и предприимчивости своего отца, он был наделен всеми гранями дара. Ар за аром он оттачивал данные ему Богами способности, совершенствуя свои навыки и знания, не останавливаясь и не считая, что достиг предела. Пока не встретил Димостэниса и других, чей дар был необъясним и неизведан и понял, что не все вершины для него доступны. Элени же приоткрыла для него дверь в другой мир. Мир, на который он мог смотреть лишь сквозь слегка приоткрытую щель. Однако и этого ему хватило, чтобы потерять покой.

Преодолев разодранные на нити первые пласты мироздания, которые он раньше считал венцом силы и могущества, Янаур ощутил, что такое сила по-настоящему. Правда даже его хьярт позволял ему наслаждаться новыми открытиями всего несколько мгновений, после чего он был вынужден отступать в свой привычный мир полностью опустошенный. А еще он знал, что каждый день у него получается задержаться в чужом для него пространстве на миг дольше, чем вчера. Сегодня же он смог преодолеть первый барьер самостоятельно без помощи Элени. Правда всю оставшуюся ночь хьярт был словно парализован, и он только сейчас начал ощущать энергетику стихий.

Одна из центральных улиц, ведущих к его имению была перекрыта двумя большими камнями. Такие заграждения обычно ставят законники, если что-то случается и экстренно надо перекрыть доступ к месту. Князь осадил коня, ища глазами хранителей порядка, чтобы поинтересоваться, что такое страшное могло случиться, что пришлось прибегнуть к подобным мерам. Однако улица была пуста и безлюдна. Второй скакун, необремененный наездником и, явно уставший от столь медленного передвижения, перемахнул через ограждение и поскакал к дому.

Краем глаза лэрд уловил какое-то движение и в следующее мгновение его жеребец обиженно заржав поднялся на дыбы. Из его крупа торчала стрела. Янаур кубарем скатился на землю. Вторая стрела вошла чуть выше колена, и он жестко приземлился, ударившись о камни мостовой. Еще одна стрела пролетела над седлом, а следующая примерно на той высоте, где только что была голова наездника.

На противоположной стороне улице стояла часовня. Стрелок явно засел там, и в свете освещающих ночную улицу огневиков, князь был отличной мишенью. Жеребец нервно бил копытами по мостовой и болезненно ржал. Зажимая рану ладонью, Янаур, пригибаясь нырнул за камень, уходя в тень, прячась от стрелка. Перебраться за ограждение у него шанса нет. Его тут же нашпигуют стрелами. Забраться на жеребца и ускакать – шансы ровно такие же. Оставалось только под прикрытием тени постараться уйти в узкий проулок. Но судя по всему именно туда его и загоняли.

Янаур поймал скакуна за поводья и притянул к себе. Если он просто останется здесь? Ответ не замедлил появиться в виде трех фигур, выступивших из темноты узких улиц. Двое держали в руках обнаженные мечи, третий заряженный арбалет, направленный на жертву. Князь по привычке потянулся к хьярту, с досадой понимая, что его сил хватит лишь на слабое плетенье, которое возможно оглушит одного-двух противников, не более. Он потянулся к седлу, к которому были пристегнуты ножны с мечом. Убийца нажал на спусковой крючок и стальной болт пронзил запястье лэрда. Янаур зашипел от боли и выронил уже вытащенный клинок.

Эардоре обвел глазами окруживших его наемников. Никто из них не скрывал лиц, значит были тверды уверены, что показаний он уже не даст. Они не удивились и не испугались, когда увидели, кто перед ними, значит знали, кого им предстоит убить. Еще знали по какой дороге он поедет, что будет без сопровождения, без оружия, и что самое главное не боялись, что он применит дар.

Янаур усмехнулся своим мыслям. Хорошая загадка напоследок. Убийца вставил болт и направил свое оружие на жертву. В следующее мгновение арбалет вместе с рукой отлетели в сторону, а лас сомкнул свои мощные челюсти на его шее. Обезглавленное тело еще не успело упасть на землю, когда зверь длинными когтями проломил грудную клетку второго преступника, распарывая его до самого пупка. Жеребец князя дико заржал и, не выдержав подобной компании, ускакал прочь. Третий наемник был сообразительным малым, не стал тыкать мечом в опасную зверюгу, просто развернулся, пытаясь сбежать. Сообразительный, но слишком медленный. Лас прыгнул ему на спину, прибивая к земле и вскоре его крики сменились бульканьем, когда острые клыки добрались до горла, а через несколько мгновений и вовсе стихли.

Зверь повернул окровавленную морду к князю, изучая. Точно так же как при их первом знакомстве.

- Спасибо… Зубастик, - Янаур сполз по камню на землю, на мгновение прикрыв глаза.

Лас коротко тявкнул и, переступив с лапы на лапу, сел рядом. Совсем скоро послышались быстрые шаги и голоса людей. Зверь тихо зарычал. В освещенный круг вышли несколько законников.

- Что здесь произошло? – они остановились, не решаясь подойти ближе. Разбросанные по мостовой фрагменты тел ясно говорили о том, что с непонятным зверем лучше не связываться. – Мы услышали крики.

Янаур выдернул болт, все еще торчавший в запястье. Остаток сил ушел на то, чтобы остановить кровотечение. Он успел заметить, как один из законников выхватил взглядом перстень на его руке.

- Ваша светлость! – у парня округлились глаза, но надо отдать ему должное он быстро совладал со своим изумлением. – Простите, не узнали вас. Вам нужен целитель. Позвольте…

- Коня, - перебил его лэрд, поднимаясь на ноги. И тут же стиснул зубы от пронзившей его боли. Стрела все еще торчала в бедре, но энергетический запас был весь исчерпан на одно ранение и со вторым он уже не справится самостоятельно. Придется и вправду обращаться к целителю. – Эссу Иддреса и эссу Мориза ко мне в имение через сэт.

Глава 9

Глава 9

- В прежние ары я часто бывал в Рогдаре. Моя избранница любила праздник снега, который устраивал бывший правитель Северной квоты. Всегда считал этот прекрасный город вторым Эфранором. Что там теперь, кир Иланди?

Сэй Эрега не отрывая глаз, смотрел на унылые пейзажи, открывающиеся из окон одной из башен Эшдара.

- Темное море, замерзшие земли, колодцы ледяной воды. Жизнь на севере теперь сосредоточена лишь здесь.

Весть о том, что бывший правитель Промышленной квоты хочет с ним встретиться, Димостэнису принес Кладис. «Летун» появился в доме на скалах, где Дим провел целое семидневье, насаждаясь обществом своего ангела и обучая сестру владению даром. В привезенном послании сэй Эрега приглашал девэру на переговоры в маленькое селение под Акилором. Поразмыслив тот отказался от подобной встречи, однако предложил перенести ее в Эшдар, передав свой ответ обратно с Кладисом. Благо «летун» прилетел не один, а в компании Дарка, который наконец оправился от ранения и вновь смог взлететь, тем самым вернув Димостэнису свободу и быстроту передвижения.

- Однако благодаря помощи альянса скоро начнется строительство нового города.

- На мой взгляд – это правильное решение. Государство без столицы – по-моему это нонсенс, - усмехнулся Архандр Эрега.

Высокопоставленного сэя Дим лично знал в своей прежней жизни. Семья Эрега была так же знатна, богата и имела не менее благородное и древнее происхождение, чем любой род из Совета Пяти. Их Дом один из немногих, кто прошел весь путь от первого Эллетери до сегодняшних дней. В начале своей службы у императора главный советник постоянно конфликтовал с сэем Эрегой, который имел столько влияния на востоке империи, что приходилось применять серьезные меры, чтобы ставить данного сэя на место, напоминая, кто в доме хозяин.

Впрочем, в те времена кто только не тянул одеяло на себя. Ведь по сути империя начала разваливаться на отдельные куски еще тогда. Совет Пяти был увлечен своими играми, император не имел ни власти, ни опыта. И Димостэнис потратил семь аров своей жизни, чтобы стянуть распадающиеся части одного государства прочными нитями и передать ее в руки тому, кто должен был всем этим управлять. И ведь получилось же! Теперь приходится прикладывать столько усилий, чтобы вновь разорвать сросшееся целое.

Димостэнис подавил растущее в нем раздражение. Этот высокомерный имперец выводил его из себя.

- В этих местах жизнь сурова и не подчиняется общим правилам. Думать об антураже, когда в любой момент можешь лишиться крыши над головой – вот это нонсенс. Вы ведь тоже сюда пожаловали не из-за хорошей жизни?

Чем быстрее они перейдут к сути визита, тем больше у них шансов закончить начатый разговор.

- Мы хотим отделиться от империи и вступить в альянс, - Архандр тоже не стал ходить вокруг до около.

Димостэнис прикусил губу. С самого начала было понятно, чего хочет визитер, только не было понятно зачем.

- Простите, сэй Эрега, но мне не совсем понятны ваши мотивы. Вас не коснулись репрессии, вы собрали под своим крылом весь цвет старой империи, воссоздаете благородные дома, формируете мнение ваших подданных так как удобно вам. У вас есть своя армия. Даже если вы открыто объявите о выходе из состава империи, император раздираемый междоусобными конфликтами, войной с нами вряд ли обратит на вас свое внимание. Возможно пошлет какой-нибудь карательный отряд, но не более. Не те сейчас времена.

Сэй Эрега оторвался от созерцания пейзажей и смерил собеседника взглядом с головы до ног.

- Вы не теряете сноровки, кир Иланди, - произнес он, скривив губы. – Как всегда в курсе всех дел.

- Это мой долг перед людьми, ответственность за жизни которых, я взял на себя, - сухо ответил Димостэнис, не поддаваясь на столь грубую и примитивную лесть. – Так зачем? Вы не ответили на мой вопрос.

Эрега еще раз тоскливо взглянул в окно. Прошелся по комнате и тяжело опустился в кресло.

- Не хочу из окна какой-нибудь временной ночлежки наблюдать подобную картину всю оставшуюся жизнь.

Димостэнис втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Терпение лопнуло. Сейчас он выставит незваного гостя за дверь, пускай тот своим подопечным загадки загадывает, у него же нет на это времени.

- Недавно совсем недалеко от Приграничной квоты прошли бои, - перестал испытывать его терпение благородный сэй, - войска Мюрджена пересекли нейтральную зону, беспрепятственно вошли на территорию Астрэйелля и заняли Акилорское ущелье. По непонятным пока для меня причинам его величество никак не ответил на подобную дерзость. Однако вы ведь и сами понимаете, что так вечно продолжаться не будет. Когда император наконец решит ответить на нанесенные ему оскорбления, где развернется следующая масштабная битва?

Дим наконец понял, куда клонит собеседник. Оплот Освободительного движения – Эшдар, а основная ударная сила – Мюрджен. Куда бы не двинул войска император, он обязательно пройдет по Промышленной и Приграничным квотам.

- Мы не хотим, чтобы Акилор стерли с лица земли, как это произошло с Рогдаром, - кивнул Эрега, словно читая его мысли. - Поэтому мы просим покровительства альянса и вашего, кир Иланди.

Гость упорно обращался к нему на имперский манер. Димостэнис скривил губы. Благородный сэй никак не может смирить свою гордыню, хотя за помощью обратиться не побрезговал.

- Естественно не за просто так, - добавил Эрега, поняв мрачный вид собеседника на свой лад.

Дим резко встал, давая выплеск своему раздражению и показывая, что их разговор окончен. Вряд ли им удастся договориться.

- Вы не на рынке, сэй, а альянс – не банда наемников. Мы сражаемся за свои идеи. И знамя перемен не просто тряпка, измазанная кровью, как думают подобные вам. Это символ нового мира, новой жизни, за которую мы платим своей кровью.

- Простите, кир Иланди, - визитер тоже поднялся на ноги, - я не хотел вас обидеть. У Освободительной армии сильные союзники – Мюрджен, Бережное княжество, даже пока никому неизвестный Фельсевер. Вряд ли я что-то смогу предложить из того, чего у вас нет. Только помощь, чтобы доказать искренность своих намерений. Мы могли бы помочь отстроить Рогдар. С нашими ресурсами и возможностями новый город распахнет ворота за несколько миноров. Да и Эшдару не мешало бы обновить и укрепить стены. Мы наслышаны о ваших бедствиях, о том, что вас постоянно затапливает талыми водами Мерзлых земель и в случае новой беды для наших добрых соседей всегда будут открыты двери.

Димостэнис не отрываясь смотрел на собеседника. Во время этой речи сдобренной изрядной долей снобизма и непоколебимой уверенности в своей силе, он как ни странно смог успокоиться и взять себя в руки. Да, ему не нравился Эрега. Сэй его раздражал и выводил из себя. Однако же он не девица на выданье, чтобы руководствоваться одними лишь эмоциями. К тому же последний довод был убедителен. Бабуля и ее подопечные пока затаились. Аборигены тоже выполняли его условия, но все это вынужденное перемирие было до поры до времени. И если включить Промышленную, а возможно еще и Приграничную квоты в альянс, то будет куда эвакуировать людей в случае новой катастрофы. Не говоря уже о том, что потеря такого значимого куска земли для Астрэйелля и его правителя будет большим ударом. При этом Освободительной армии не придется вступать ни в какую потасовку.

Оставалось лишь одно но: Дим не верил Эреге. Однако отказать повода не было, а плюсов пока насчитывалось больше, чем минусов. Что же, он будет считать, что плод созрел и упал в руки, как высказался Эардоре, а значит надо его брать.

Димостэнис вернулся на свое место, жестом дружелюбного хозяина показывая гостю следовать его примеру.

- К тому же, кир Иланди, - в голосе Архандра послышались нотки превосходства, он явно считал себя победителем в их словесной баталии, - мы уже оказали Освободительному движению услугу. Пусть не большую, но освой вклад в общее дело мы внесли.

Дим слегка прищурился, давая себе несколько мгновений, чтобы проанализировать слова собеседника.

- Не понимаю, о чем вы? – все же произнес он.

- О моих подопечных, конечно же, об Ордене Розы. Правда, я не очень был согласен с тем заданием, которое вы им дали. Не считаю, что чернь заслуживает подобного подарка, однако оказать вам услугу было для меня большой честью.

Димостэнис прикусил нижнюю губу. Попытался проанализировать то, что услышал, но понял, что его знаний не хватает и он был вынужден сдаться.

- Простите, сэй Эрега, но я вас все равно не понимаю. Орден Розы – свободная группировка, которая вела борьбу с существующей властью на территории Астрэйелля. Я обратился к ним с предложением о сотрудничестве, и они согласились присоединиться к нашему Освободительному движению.

- Не совсем так, кир Иланди, - снисходительно улыбаясь, Эрега развел руками, - Рейчи Диларисс мой далекий родственник. Мальчик пришел ко мне после того, как его семья попала под репрессии его величества и была пущена под нож его кровожадными псами. Я принял его. Конечно же у меня есть пара племянников, но с преемником я пока не определился. Однако в первое время он не мог думать ни о чем кроме мести и несмотря на то, что я был против, ушел исполнять, как он считал, долг перед своей погибшей семьей. Думал, что больше не увижу его. Ан нет! Рейчи вернулся на коне и с победой и рассказал мне, как ему удалось выполнить задуманное и что помогла ему в этом некая цирковая труппа. После этого приключения, он совсем потерял покой. Решил, что должен продолжить начатое. Сформировал группу таких же как он – фанатиков с горящими отмщением глазами и они, нацепив клоунские балахоны, поехали вершить правосудие. Я снова попрощался с ним, теперь уже навсегда. Вскоре до меня начали доходить слухи о некой организации, громящей приюты Братства и дома новоявленных сэеев. Тогда я понял, какую пользу они могут принести. Следующие ары ребята хорошо поработали в наших владениях.

- Они работали на вас? – глухо спросил Дим. – Выполняли ваши задания?

- Несколько грубовато, но по сути верно. Мы освобождали наш дом от навязанных нам гостей. Тех, кто сначала убил и лишил крова хозяев этих земель. Они с лихвой поплатились за все сотворенное ими.

- Как вам удавалось оставаться в тени? Почему ваши действия не вызвали подозрения у власти?

- Мы постоянно бросали кости законникам, братьям, Оку. То накроем какую-нибудь враждебную нам группировку, то сдадим бандитов якобы причастных к убийству людей императора. Его величество проникся нашей лояльностью и начал нам доверять. Тем более верных ему соратников нашими стараниями у него становилось все меньше. Я стал ставить на опустевшие места проверенных людей и теперь весь край принадлежит мне и моим сторонникам. Мы создадим новую империю, последний оплот для тех, кто всегда считался ее верхушкой, элитой, высшим светом называйте как хотите. Славу Зелосу нас не так уж мало и осталось.

Димостэнис откинулся на спинку кресла. Неприятные новости. Интересно, Элени знала об участии благородного сэя в деятельности «ее ордена»? Впрочем, его больше интересовал вопрос знает ли Эрега об Элени.

- И уже определились с преемником? – нейтральным тоном осведомился Дим. - А то зачем вам империя, если вы даже ее передать никому не сможете?

Конечно грубовато получилось, но и они не на светском рауте. Эрега поморщился, но решил сделать вид, что ничего предосудительного в вопросе собеседника не увидел.

- Избранница дважды рожала мне сыновей, но оба не дожили даже до ара. Я знал, что в дни моей молодости было модно брать в дом сироток из закрытых приютов и знал, что многие мои знакомые пользовались подобными услугами. Однако осквернять свой Дом и память предков полукровками, родившимися лишь один Зелос знает от кого, я не стал. И судя по тому, что происходит сейчас, я еще остался в выигрыше. Мне предъявить нечего. Кровь рода Эрега по-прежнему чиста.

Димостэнис не отрывая глаз следил за чуть неправильными чертами лица, на котором плотно сидела маска высокомерия и холодного отчуждения, словно навечно была отчеканена в нем. Несомненно сидящий перед ним сэй был незаурядной личностью. Мало того, что сумел выжить, не пойти по миру, не угодить в темницу, но еще спасти для себя и людей его окружающих, тот самый мир, который был им всем так дорог.

- Из всех же претендентов на мое наследство, считаю, что именно мальчишка Диларисс заслужил его как никто другой. Рейчи умен, талантлив, обладает отличными организаторскими способностями. Амбициозен. Даже сейчас, когда он уже вроде все доказал, просит дать ему еще немного времени и не требовать его срочного возвращения. Говорит, что не все дела еще закончил, но обещает, что я не буду разочарован.

Дим вежливо улыбнулся, занятый своими мыслями. Скорее всего Эрега ничего не знает об Элени, иначе уже не преминул бы использовать сей скользкий факт в своих интересах.

- Зачем вам это было надо? – вдруг произнес благородный сэй. Димостэнис слегка недоумевающе поднял глаза на собеседника. – Я имею ввиду всю эту историю с обнародованием книг учета, рождением детей от запрещенных союзов, ослаблением влияния благородных Домов на жизнь Астрэйелля? Конечно, смута, вызванная всеми этими открытиями на руку Освободительному движению. Это ослабляет императора и открывает вам простор для дальнейших маневров. Что вы будете делать потом? Когда распоясавшаяся чернь выполнит свое предназначение? Куда вы их денете?

На губах Димостэниса против его воли появилась саркастическая усмешка. Не зря говорят: убогих лишь Врата Зелоса исправят.

- Сэй Эрега, вы так хорошо осведомлены, и владеете достаточным количеством информации, и наверняка должны были слышать, что один из основных постулатов освободительного движения заключается в том, что в новом мире не должно быть разделения на одаренных и неодаренных. Знамя перемен диктует нам свои правила. И те, кто вступил под его сень не имеют право отступать от них.

Лицо собеседника исказила гримаса брезгливости.

- А если кто-то не согласен с этим? Вы будете уничтожать? Чем ваш будущий мир отличается от старого?

Сарказм сменился сожалением и даже сочувствием. Нет, еще не созрели.

- Один из участников альянса – княжество Фельсевер. Когда я впервые прибыл на их землю, вы не поверите, сэй, но они не использовали силу Шакти в своей жизни. Да, у них были одаренные, но они были изгоями и их забивали камнями, если они показывали свою сущность.

Глаза Архандра ошарашенно расширились. С него даже слетела вся его спесь, настолько он был потрясен.

- Однако они сумели признать свои ошибки и сейчас пытаются выровнять ситуацию, но клянусь всеми Богами, если при них кто-то вот так открыто назовет неодаренных чернью, они обнажат мечи. В Бережном ландрате один из членов правления – неодаренный. Он очень долго ждал своего сэта и сейчас, когда для него и его семьи открылись новые грани жизни, вы думаете он простит того, кто скажет, что не обладающие силой Шакти по-прежнему всего лишь грязь под ногами тех, у кого есть дар.

- Да, слышал я об этом недоразумении, - буркнул Архандр.

- О Мюрджене, думаю, вам рассказывать не надо. Они уже давно не делят людей по этому признаку.

- И что вы мне хотите всем этим сказать? – вскинулся Эрега.

- Что мы ни к кому не применяем насилия и не заставляем никого действовать против воли, но остаться прежними в новом мире, увы, не получится. Уходящее и грядущее просто не смогут существовать вместе.

Сэй поднялся, тяжелым взглядом окинул собеседника.

- Вы всегда заставляли людей придерживаться ваших же правил. Сначала одних, теперь других. Вы сами-то меняетесь, сэй… о, простите, кир?

- Можете называть меня просто девэрой, не запутаетесь, - слегка иронично произнес Дим, даже не сомневаясь, что Эрега допустил эту путаницу специально, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. – Люди не могут жить без правил, иначе начнется хаос. А вот придерживаться их или нет – это уже каждый решает сам.

Димостэнис подошел к окну, у которого еще совсем недавно стоял гость. Унылые пейзажи уже стали частью его жизни, но сейчас даже на него они действовали удручающе. Первая осечка… Мир меняется быстрее, чем люди, живущие в нем. А это значит, что войны, насилие, убийства невинных не закончатся никогда. Серебряный устало прикрыл глаза. Даже воздух стал тяжелее. Может быть они слишком торопятся? И этот мир еще не готов к переменам?

- Кари начала против нас новую войну, -хмуро произнес Янаур, едва Димостэнис переступил порог его рабочего кабинета в имении, в которое он вновь заселился, несмотря на все еще приличных размеров насыпь камней, подпирающую одну сторону дома. Зато с другой стороны все было идеально. Вместо покореженных деревьев, красивые газоны, новые пристройки, конюшни, обновленная облицовка самого дома. Довольно-таки оригинально. У него вообще теперь были все шансы заложить новый архитектурный стиль в Антаклии.

- Что на этот раз? – Дим прошел к столу, за которым сидел князь и устроился в кресле напротив. В последнее время он почти забыл о Богами данной избраннице, которая уехала в загородную резиденцию и не баловала его своим общением.

- Она пытается разрушить альянс, - лэрд не отрываясь смотрел на собеседника, - ибо что такое союз свободных государств? Республика, которой по сути нет, мифическое княжество, за семью морями, о котором по большому счету знать не знали столько аров, а все остальные – выходцы из империи.

Димостэнис иронично приподнял брови, обдумывая услышанное. Их прошлое общение проходило не с глазу на глаз, а в компании еще шестерых человек. За все время их сотрудничества, князь в первый раз познакомил его с «тенями» из своего ближайшего окружения. Именно тогда Эардоре не разделил удрученности Дима, по поводу неудачной встречи с градоначальником Акилора и сказал, что альянс и так слишком хрупок, чтобы само его существование подвергать риску из-за разности основных взглядов всех его представителей. Так как союз свободных государств довольно шаткое новообразование, состоящие из республики, которой по сути нет, мифического княжества, за семью морями, о котором по большому счету знать не знали столько аров, а все остальные – выходцы из империи. И любая нестабильность сможет разрушить столь хрупкую и непростую связь.

- Поздравляю, - не скрывая сарказма произнес Дим, - круг предателей, которых ты пока так безуспешно пытаешься вычислить, сузился до шести человек.

Некоторое время Янаур колебался, обдумывая свой ответ, но все же произнес:

- Это мой самый близкий круг общения. Я бы даже сказал – личный.

Дим закатил глаза.

- О, Боги, князь! Ты как ребенок! Тебе-то не знать, что по статистике в восьми из десяти случаев предателем всегда оказывается самый близкий и верный соратник.

Их взгляды скрестились, как шпаги опытных фехтовальщиков. Только что искры не посыпались. Впрочем, все уже давно успело остыть.

- Благодарю, - сухо парировал Эардоре, - за то, что мои личные проблемы, для тебя ближе к сердцу, чем возможный крах общего дела.

- Крах? Не слишком ли ты высоко ценишь деятельность ее высочества?

- Все же ты зря ее недооцениваешь, - покачал головой князь, - она перестала истерить и взяла себя в руки.

Димостэнис скривил губы. Княгиня Эйлин и вправду сыграла в его судьбе неоднозначную роль. Именно она приставила к нему своего агента, его светлость Эардоре под присмотром которого он жил и осуществлял свою деятельность столько аров. Именно она развязала войну на севере империи, куда он вынужден был отправиться, оставив все, что ему было дорого и близко, в итоге потеряв самое ценное, что у него было в жизни. И именно она приказала убить Элени, чтобы заставить его развязать открытую войну с императором. И его просто не стало.

- Я тебя слушаю, - отбросив весь свой скептицизм и презрение, произнес Дим.

Пока твой враг не побежден всегда следует опасаться, что он может победить тебя.

- Она и ее окружение довольно упорно и плодотворно пропагандируют, что Мюрджен скоро станет новой базой для возрождения старой империи.

Димостэнис открыл было рот, чтобы что-то сказать на столь нелепое обвинение, но так и не смог выдать ни одной стоящей мысли.

- Альянс, за который мы с тобой так радеем, несостоятелен и вытягивает из Мюрджена последние соки. Корона тратит слишком много средств на то, что содержать Рогдарскую Республику и туда как в бездонный колодец утекают последние крохи благополучия жителей Благословенной земли. Фельсевер же всего лишь жалкие торгаши, которые через открывшиеся морские пути наживаются на этой войне, взамен предоставив союзникам лишь пару кораблей и несколько сотен воинов. А Бережной ландрат – посмешище, где одним из правителей является неодаренный. И это посреди ортодоксальной империи, где люди, не имеющие дара, до сих пор работают по сертификатам.

- Довольно жизнеспособная теория, - не мог не признать Дим, - смотря с какой стороны на все это смотреть.

- Акилорское ущелье, битва за которое опять-таки была выиграна за счет воинов княжества, прямая дорога на Мюрджен. А сейчас ты ведешь переговоры со знатными Домами Астрэйелля, чтобы заручиться их поддержкой, взамен пообещав им новые земли для их прежней жизни.

- И что об этом думает общественность?

Янаур пожал плечами.

- Новости начали расходиться по стране не из центральных городов. Объектами атак княжеских провокаторов становятся небольшие селения, деревни, пригородные поселки. Сплетни вливаются в уши челяди, рабочим, землепашцам, той категории граждан, которые не особо задумываются над основой того, чего они услышали. В утренних газетах написано, значит правда, хозяева за столом обсуждают, значит не может быть выдумкой. А мы как живем? Плохо! Отдаем последнее этим захребетникам, кормим лоботрясов, - князь поднялся из-за стола и начал мерить комнату шагами, заметно хромая. – Думали, что при княгине плохо жили, а оказывается может быть еще хуже. Скоро имперцы нас завоюют и все пойдем в рабство, а для неодаренных будут специальные резервации и света белого видеть не будем!

Лэрд резко выдохнул, успокаиваясь.

- Да что я тебе говорю? Как будто ты сам не знаешь, как это все делается. Оперирование сплетнями, домыслами, информацией, взятой из непроверенных источников, ложью, повторяемой столько раз, пока она не принимается за правду.

- Что думают по этому поводу в столице?

- Пока посмеиваются и каждую новую сплетню превращают в анекдот дня. Сейчас стало модно шутить над провинциальными страхами. Кари спешит и делает ошибки, иногда переигрывает саму себя. Однако это все дело времени. Как только она почувствует за собой силу, она придет со всеми последователями и потребует созыва Большого Круга.

Князь вновь занял свое место за столом.

- Это что за зверь такой? - Димостэнис отбил пальцами дробь по столу.

- Государственный орган, состоящий из расширенного списка везерей и представителей разных сословий, который собирается в случае большой беды или совсем уже нерешаемых ситуаций. Замкнутый круг. Тупик. Например, последний раз он собирался еще при деде нашей правительницы.

- Что потребует Кари?

- Крови, – усмехнулся Янаур, - нашей с тобой.

Дим демонстративно зевнул, показывая этим нарочитым жестом, что это они уже проходили.

- Первое, что она потребует лишить меня моей должности, возможно даже титула без права восстановления когда-либо и отстранения от всех государственных дел. И естественно отберет право вето, принадлежащее моему Дому.

- Контрольный выстрел, - откомментировал Димостэнис.

Князю фраза была не совсем понятна, но он не стал на ней зацикливаться.

- Потом попросит у благородного собрания разрешения расторгнуть ваш с ней семейный союз.

- Как же наследие великого предка? Народ Мюрджена признал меня князем долины по праву крови, - язвительно фыркнул Серебряный. – Или это зависит от настроения?

Янаур устало провел рукой по лицу.

- Признать-то признали, - словно нехотя произнес он, - только ты не был коронован. И естественно, Кари этого уже не допустит. Как только ты перестанешь быть ее избранником, ты больше не будешь князем долины.

- Рад, что ты не забыл сказать мне об этом раньше, - Дим бросил на Эардоре обвиняющий взгляд.

- Ты бы так и побежал короноваться, - буркнул Янаур без особого раскаяния.

Димостэнис стиснул зубы, но промолчал. Не время лезть в драку. Тем более как не хотелось этого признавать – Эардоре был прав.

- Как я понимаю, наш единственный шанс не допустить всего этого – не дать развалиться альянсу и доказать состоятельность и необходимость союза свободных государств для всех его участников.

Лэрд мрачно кивнул.

- Один из самых неприятных моментов, что все эти слухи дошли до Нэрнсты и до представителей Скалистого государства. По крайней мере, на несколько моих писем тан Сахали ничего не ответил. Скорее всего ждет решения Аввара.

- Завтра же лечу в Нэрнсту. Лично поговорю с таном Сахали. Пора напомнить князю Фельсевера о наших договоренностях. Нам нужны корабли, которые он нам обещал и воины. Поговорю с Бреденом Касторой. Надо их всех успокоить.

- Там довольно странная ситуация сейчас.

- Что ты имеешь ввиду?

- После того, как Кастора стал одним из правителей Бережного ландрата, поднялась волна недовольства. Вскоре от возмущенных разговоров перешли к действиям и на улицах начались беспорядки, повышенная агрессия, стычки, вооруженные конфликты.

- Собственно никто и не ждал, что неодаренного так легко примут, - Димостэнис досадливо поморщился, - они попросили помощи?

- Они попросили освободить город от воинов альянса, - ошарашил его князь, - что якобы их проблемы уже решены, и они не нуждаются в посторонней помощи. Союзники ушли, а волнения в городе вдруг стихли и народ более-менее успокоился.

- Так обычно бывает, когда процессом брожения кто-то руководит, - произнес Димостэнис после некоторой паузы во время которой он обдумывал все сказанное Эардоре, - сначала спускает псов с цепей, потом дает команду и те снова на привязи.

Янаур согласно кивнул.

- Я предпринял ряд мер, но боюсь там назревает что-то очень нехорошее. На днях дочь Касторы заключает семейный союз.

- Первый законный союз между неодаренной и одаренным в империи, - прокомментировал Дим.

- В Бережном ландрате, - скрупулезно поправил князь, - как бы там ни было – это отличный повод вновь разжечь костер неприязни. А тебе навестить советников и разобраться в ситуации.

Димостэнис предупреждающе вскинул глаза. Князя явно занесло. Однако тот и сам уже понял и попытался откатить назад.

- Ты еще скажи, что не получал приглашения и не собирался туда ехать.

- Я думал, что это сделаешь ты. Все же было бы не плохо, если вы, ваша светлость, удосуживались хотя бы иногда снисходить до общения с союзниками и пусть изредка, но радовать их своим присутствием на официальных мероприятиях.

Янаур бросил на него недоумевающий взгляд.

- Зачем? – абсолютно искренне спросил он. – Я не первое лицо в государстве. И у меня своих забот хватает.

Дим изо всех сил попытался подавить вспыхнувшее в нем раздражение. Как же Эардоре достал этой свой игрой: здесь я князь и имею все полномочия, а я здесь «я не первое лицо в государстве» и не отвечаю ни за что.

- Мы договаривались, - напомнил лэрд, глядя во вспыхнувшие серебром глаза. – Каждый из нас выполняет свою сторону договоренностей.

Димостэнис все так же пристально смотрел на собеседника. Неужели Эардоре и в правду думает, что он будет исполнять навязанные ему обязанности пока его светлость не наиграется? Его задача была отстранить Кари и дать прийти к власти лэрду и его группировке. Однако быть вечной заслонкой между благополучием княжества и разрушающим воздействием на него княгини Эйлин, для того, чтобы князь улаживал свои личные проблемы, Дим не обязывался.

К тому же должность правителя Мюрджена все больше начинает мешать ему, связывает по рукам и ногам. Как девэра он должен быть свободен от подобных обязательств, иначе союзники рано или поздно обвинят его в ангажированности и это опять-таки же приведет к самым нежелательным последствиям.

- Кстати о твоих заботах, - хмуро произнес Дим, понимая, что начавшийся спор ни к чему в данный момент не приведет. Этот вопрос придется решать кардинально, как только придет время. – Ты узнал, кто стоит за очередным покушением на тебя? Удалось распознать тела несостоявшихся убийц?

Янаур слегка расслабился. Медленно кивнул.

- Не поверишь, но они все местные. Все трое состояли в гильдии убийц. Как оказалось, был еще один, у кого вовремя хватило ума, и он отказался от заказа. Мои ребята уже поговорили с ним. К сожалению, никакой особой информации он не предоставил. Сказал, что они знали, на кого сделан заказ, но им было обещано столько денег, что они забыли. И насчет оплаты он не наврал. В домах его коллег было и вправду найдены большое количество золотых. А вот заказчика он описать не смог.

- И что теперь ты будешь делать?

- Так я уже сделал, - невозмутимо ответил князь. - Я приказал полностью зачистить все нижние кварталы и освободить их от нежелательных элементов. Нам пока так и не удалось дать достойное жилье людям, пострадавшим от разгула стихий. Половина жителей разрушенного Берса скитаются по окрестным деревням. А в Антаклии, да и в любых крупных городах до сих пор существует кварталы, в которых живет разный сброд. От нечего делать сбиваются в разбойничьи стаи, открывают притоны, образовывают преступные гильдии. Разве воры и убийцы не должны сидеть в темницах?

- Да, - задумчиво изрек Дим, прикусив губу, - судя по всему, твоя светлость сильно обиделся.

- Моя светлость, наконец прозрела, - Эардоре не поддался на провокацию и продолжил как ни в чем не бывало, - тысячи еров полезной земли, где могут жить обычные люди. Построить дома, открыть торговые лавочки, таверны, постоялые двора, мастерские. Жить, работать…

- Платить налоги в казну и благодарить лэрда за их новую счастливую жизнь. - Димостэнис несколько раз хлопнул в ладоши. – Лэрд, а вы уже поставили ее высочество в известность о ваших деяниях? Ведь вы не первое лицо в государстве и не имеете права распоряжаться государственной казной, да и облик города менять придется, к тому же массовая миграция людей должна отслеживаться, но прежде согласовываться с правящим Домом.

Тонкие губы лэрда тронула самая искренняя, доброжелательная улыбка.

- Главное я поставил в известность его высочество. Для княгини пускай это будет приятным сюрпризом. Кто-то же должен был снять с нее этот тяжелый груз и позаботиться о ее подданных. Тем более сейчас, когда ей совсем не до этого.

Дим почувствовал, что его губы непроизвольно поддаются ответной улыбке. Какой же Эардоре паршивец! И главное, что тут скажешь? Верни всю гопоту назад, распахни двери темниц перед ворами и убийцами, выгони под открытое небо добропорядочных подданных короны, которые после стольких миноров скитания наконец получили возможность вновь обрести крышу над головой.

Если же копнуть глубже, то пока Кари руководствуясь сплетнями и домыслами, возводит свои воздушные замки поклепа и лжи, лэрд закладывает фундаменты народной любви, основанной на искреннем проявлении заботы и обеспечении благополучия своих верноподданных.

Глава 10

Глава 10

- До нас дошли слухи, что скоро альянс пополнится еще одним участником, - Бреден Кастора цепко смотрел на гостя, - вы вели переговоры с Архандром Эрегой.

Димостэнис придал своему лицу самое благодушное выражение.

- Вас что-то не устраивает, Бреден?

- Архандр Эрега известен, как ярый противник признания прав людей, не обладающих силой Шакти. Вряд ли нам удастся ужиться вместе.

Дим легко усмехнулся. На мгновение перевел глаза на большое окно за спиной хозяина кабинета, словно задумался о чем-то.

- Скажите мне, Бреден, - его глаза вернулись к собеседнику, а голос стал заметно более жестким, впрочем, как и выражение лица, с которого постепенно сползала маска наносного благодушия, обнажая холодное недоумение человека, слова и поступки которого подвергаются несправедливому сомнению, - Освободительное движение в общем и я в частности в чем-то обманули вас?

Кастора слегка подтянулся в кресле, стало хорошо заметно, как он весь напряжен и собран.

- Как договаривались, Освободительная армия охраняет покой и мирную жизнь подданных Бережного ландрата, не вмешивается во внутренние дела. Мы освободили вашим кораблям выход к морю, чем, насколько я знаю, вы не преминули воспользоваться. Что же заставило вас усомниться в наших договоренностях?

- Мы ни коем образом не хотели обидеть ни Освободительное движение в целом, ни тем более вас, Димостэнис, - подбирая слова начал Бреден, - но все сейчас слишком нестабильно…

- Нестабильно становится тогда, когда начинаешь верить слухам, - холодно отрезал Дим, не желая слушать витиеватые оправдания, - под ними и правда нет никакого фундамента, а союз свободных государств и есть тот оплот, на котором строится наше будущее. Сэй Эрега и в самом деле имел со мной разговор на предмет вступления Промышленных и Приграничных квот в состав альянса, однако по причине вами же озвученной я был вынужден отказать ему. Архандр, увы, пока не готов принимать то будущее, ради которого мы сражаемся.

- Рады, что мы прояснили сей щепетильный момент и еще раз хочу принести свои искренние извинения. Надеюсь, подобное недоразумение не повлияет на наше плодотворное сотрудничество в будущем?

Советник мягко, доброжелательно улыбнулся. Улыбка повисла на губах, так не добравшись до глаз.

- Вы сказали, что у вас все слишком нестабильно, - Дим сделал вид, что поверил этому показному дружелюбию. – Может, вам нужна помощь? Вы затем и вступили в альянс, чтобы иметь доступ к ресурсам других государств, входящих в союз. Будь то силовые формирования, финансовая поддержка, любое содействие. Что у вас происходит?

На самом же деле в новообразовавшемся государстве происходило то, что и должно было происходить. Менялась жизнь, рушились устои, то, что раньше считалось невозможным вдруг стало явью. Конечно же в первую очередь новшества коснулись людей без дара. Отменились сертификаты, неодаренные получили шанс занимать более доходные места, жить в более престижных местах, учить своих детей вместе с детьми шактов.

Однако на взгляд Димостэниса было соблюдено равновесие. Бредан Кастора был умным человеком и не допустил никаких перегибов. Была выдержана та самая грань, когда никого нельзя было обвинить в предвзятости и необоснованном покровительстве.

И все же недовольные были. В первую очередь знать и высокопоставленные чиновники, которые не хотели мириться с подобным соседством на службе, в присутственных местах, лечебницах, учебных классах. Стали создаваться специальные закрытые клубы, куда вход неодаренным был закрыт. На центральных улицах городов и верхних кварталах царила напряженная обстановка. Если кто-то из неодаренных осмеливался заглянуть в местные лавки, таверны, кафные их в лучшем случае игнорировали, а то могли высказать пренебрежение или просто оскорбить. И конечно же люди не выдерживали подобного давления и добровольно уходили оттуда, где им было «не место».

Там же, где не было столь сильных кастовых различий обстановка была стабильной, даже благожелательной. Отмена мастеровых сертификатов дала неодаренным возможность свободно работать, создала здоровую конкуренцию и значительно снизила цены на многие ранее недоступные вещи. Средний класс, мастеровые, земледельцы легко приняли перемены, и барьеров в общении практически не возникало.

И последнее обстоятельство делало еще более странным недавние вспышки агрессии и погромы на улицах как самой Нэрнсты, так и других крупный селений.

- Что вы, Димостэнис! Вам ни в коем случае не стоит утруждать себя. Вы – наш гость, - последнее слово советник произнес с едва уловимо изменившейся интонацией, однако для Дима не составило труда услышать эти оттенки и понять, что ему довольно-таки непрозрачно дали знать, что не нуждаются ни в помощи, ни в советах и предложили не совать свой нос в чужие дела, - и я бесконечно рад, что вы сумели найти время приехать на наш праздник. Кстати моя дочь мечтает познакомиться с вами. Вы окажете ей столь высокую честь и уделите несколько мен?

Пытаясь не захлебнуться в вылитым на него океане лести, Димостэнис раздвинул губы в светской улыбке и заверил советника, что желание его дочери в столь светлый и волнующий миг для него закон. После чего, сославшись на неотложные дела, Дим добродушно распрощался с хозяином дома и, отказавшись от семейного обеда, покинул не такую уж гостеприимную обитель.

Что-то все равно было не так. Он чувствовал ложь и стремление Касторы что-то скрыть. Что-то чего советник боится, возможно даже стыдится, то чего он изо всех сил пытается не проявить перед «желанным» гостем.

- Бреден хочет расплатиться за долгие ары унижения. За себя, за всех своих предков, за свою дочь, которая несмотря на юный возраст уже сполна испила из этого кубка несправедливости, пренебрежения, позора.

После Касторы Димостэнис встретился с другими соправителями ландрата Орконтте и Мортанами, чтобы попытаться выяснить, что же все-таки происходит в Бережном.

- Он с видимым удовольствием наблюдает за бессилием всех этих благородных зазнаек, которые отравляли ему жизнь. Наслаждается их бешенством и беспомощностью, - закончил Орконтте свою мысль.

- Думаю, что его цель выжить их из Нэрнсты, а еще лучше из ландрата в целом, - добавил Мортанами, - чтобы они на своей шкуре прочувствовали все прелести жизни изгоев.

- Как к этому относитесь вы? – поинтересовался Дим.

Мортанами пожал плечами, Орконтте ответил после небольшой паузы, словно подбирая слова.

- В наших жилах тоже не благородная кровь течет. Наши прадеды и деды всегда были торговцами и своим трудом сколачивали свой капитал и все то, что мы сейчас имеем. В отличии от всех их благородных и утонченных, которые единственное, что всегда умели – кичиться своим положением.

Его коллега усмехнулся.

- Еще денег просить.

Советники уже дружно рассмеялись. Димостэнис поддержал их вежливой улыбкой. Для него более-менее стала ясна картина происходящего. Ландрат верно и неуклонно разваливался на две части и вскоре это противостояние грозило обернуться самой настоящей гражданской войной. Большой ошибкой Касторы было считать, что представители так ненавистной ему знати покинут эти земли. Им просто некуда было идти. Разве, что на дыбу к его императорскому величеству. Так как тот конечно же не простит подобного предательства. И они это прекрасно понимают и будут до последнего держаться за то, что у них есть. У правящего же совета нет столько силовых формирований, чтобы задушить на корню любые попытки недовольных устроить переворот, сменить власть и вернуть жизнь в прежнее русло.

Он открыто поведал собеседникам о своих раздумьях. С советников враз слетело все веселье. Орконтте пожевал губы, тяжело выдохнул.

- Вы правы, Димостэнис, мы с Иштаном и сами ни раз обсуждали подобные перспективы, - он бросил взгляд на своего коллегу, - думаем, что нам нужна ваша помощь. Ведь Бережной ландрат все еще является членом альянса. Если же случись что, новая власть вряд ли поддержит этот союз.

- Мы рады оказать вам любую помощь, - искренне развел руками Дим, - только Бреден даже слушать меня не захотел.

Собеседники закивали головами. Видимо они тоже уже не раз пытались образумить своего коллегу.

- Завтра у Бредена большое событие. Его дочь заключает семейный союз. Ему явно будет не до нас. После празднований мы обязательно поговорим с ним.

Скрепление семейного союза происходило в загородном имении семьи Кастора. Удаленное от города, окруженное зеленью, на берегу моря оно было идеальным местом для подобного торжества. Димостэнис как обычно, не изменяя себе, выбрал способом передвижения своего верного ярха. К тому же он имел отличную возможность видеть все то, что происходило внизу: цепочка прибывающих экипажей, красивый особняк, большой ухоженный парк, каскад прудов. Вооруженные мечами и арбалетами люди по всему периметру усадьбы, расположенные так, чтобы не привлекать внимание и не пугать гостей. Подобная охрана была и вокруг самого дома. По территории усадьбы, сверкая выправкой воинов, разгуливали переодетые в одежду прислужников наемники, цепко следя за происходящим вокруг.

Все-таки советник понимал сложность своего положения и принимал во внимание существующую опасность для себя и своей семьи. Только не захотел привлекать к этому делу посторонних. Димостэнис досадливо поморщился. Гордыня никогда до добра не доводила. Судя по количеству охраны ситуация даже более серьезная, чем он предполагал. Только ни Бреден, ни остальные советники, несмотря на их якобы расположение и доверчивость, не желали впускать в свой мир чужаков.

Дим зашел в дом, когда официальная часть уже была закончена. Несмотря на удручающее количество охраны за стенами особняка, внутри царила непринужденная и веселая обстановка. Множество улыбок, смех, легкая музыка. Гости оживленно общались между собой. Молодежь во главе с виновниками торжества заметно сместились в ту часть залы, где были танцы, гости более возрастной категории разбились небольшими группами и вели неспешные разговоры, кто-то и вовсе не отходил от столов с закусками и напитками.

Еще Димостэнис сумел заметить, что несмотря на разногласия большая часть представителей родовитых семейств присутствовали на празднике. Значит ли это, что Бреден и другие советники не исключают возможности мирного урегулирования конфликта и именно поэтому так отвергают любую помощь со стороны.

Появление на празднике нового гостя не осталось незамеченным. К большой досаде Дима к нему постоянно поворачивались головы и устремлялись взгляды, смолкали разговоры и приклеивались фальшивые улыбки. Он снова был чужаком, здесь на земле, где он родился и провел большую часть своей жизни, среди людей которых он знал и которые знали его. Князь Мюрджена, далекий и непонятный ни для кого девэра, представитель альянса. Что он здесь делает? Где его место?

Впрочем, он и сам не собирался задерживаться надолго. Отдать дань вежливости, еще раз оценить обстановку, попытаться понять, что можно сделать, чтобы избежать возможных проблем в самом ближайшем будущем и доказать нужность альянса. Самое главное пообщаться с таном Сахали, понять настроение фельсеверцев и напомнить о договоренностях князю Скалистого государства.

По плечу тихонько похлопали. Чувствуя, как от подобной дерзости волосы становятся дыбом, как шерсть на загривке у взбесившейся псины, Дим резко повернулся. Перед ним, сверкая улыбкой, стояла принцесса Лана. Черные раскосые глаза девушки сияли таким чистым восторгом, что на миг ему показалась, что сейчас она бросится его обнимать. А так как Аввар одобрил выбор своего старшего сына и признал обряд братания, Дим стал членом княжеской семьи и по обычаям Скалистого государства Лана могла не стесняться в выражении своих эмоций. Судя же по радостному возбуждению от их встречи, которое прямо-таки исходило от нее волнами, девушка явно собиралась броситься к нему на шею с жаркими приветствиями на глазах у всего неподготовленного и явно незнакомого с фельсеверскими обычаями общества. Не желая стать главной звездой вечера и затмить собой виновников торжества, Димостэнис на всякий случай сделал маленький шажок назад.

- Дим! – казалось Лана не заметила его желания быть чуть дальше и вновь приблизившись, взяла его руки в свои ладони, - я так рада тебя встретить здесь! Как давно мы уже не виделись?

- Рад приветствовать, принцесса! – смирившись со своей участью, он с трудом подавил в себе тяжелый вздох. – Ты все еще путешествуешь? Думал, ты уже давно вернулась в Фельсевер.

- Так значит ты обо мне все-таки думал? – она кокетливо хлопнула ресницами.

Естественно! О ком же ему еще думать?!

- Рамир уже давно вернулся, я помню, он звал тебя с собой.

Лана пренебрежительно фыркнула.

- Отец поманил пальчиком и мой братец, поджав хвост побежал исполнять его светлейшую волю.

- Он – наследный принц. Разве он не должен так делать? Слушать отца и повелителя своего?

- Ты сам с каких пор стал таким правильным? – Лана взглянула на него с вызовом и наконец отпустила руки, - мне казалось, раньше ты особо никого не слушал.

Дим едва сдержал в себе язвительный смешок. Что эта девчонка могла знать о нем.

- О! – Лана бросила взгляд поверх его плеча. – Это явно к тебе идут.

Димостэнис обернулся и увидел молодую девушку, одетую в красивое светло-голубое платье и молодого человека, которого она крепко держала за руку. Оба заметно смущались.

- Девэра, - девушка бросила быстрый взгляд на своего спутника, словно ища поддержки, - мы бы хотели попросить вас уделить нам несколько мен вашего времени.

- Прекрасная госпожа, - Дим слегка поклонился, не забывая о манерах, - не думаю, что в столь чудесный день вам кто-то сможет отказать. Однако буду вам признателен, если вы будете называть меня Димостэнис.

Щеки девушки слегка зарделись, и она вновь посмотрела на молодого человека.

- Меня зовут Лиарна, а это мой избранник – Тавид, - то, что мужчина стоящий с ней ее избранник было понятно и без слов, но было очевидно, что ей просто нравится произносить это слово. – Мы хотели сказать вам большое спасибо!

Дим не ожидал подобного и тоже слегка растерялся.

- Мне? – мягко улыбнулся он.

- Конечно! – воскликнула виновница торжества. – За то, что изменили наш мир! Дали нам этот шанс!

- И не только нам, - поддержал ее Тавид, - многим людям, которые нуждались в переменах.

Избранник дочери советника был из неблагородной, но достаточно обеспеченной семьи, наделенный силой Шакти. Судя по радужке, которая очерчивала его зрачок, парень был воздушником и умел управлять всего одной стихией. Горькое наследие империи, оставившее своих детей еще на долгие ары без возможности полноценного владения даром.

- Тогда вы должны благодарить в первую очередь себя и людей вас окружающих. За вашу смелость, решительность и желание сделать мир иным. – Дим слегка задумался, подбирая слова. – Я всего лишь указатель. Я показал вам другую дорогу, по которой тоже можно пойти. Идти же по ней или нет – ваш выбор.

- Герой все так же скромен! – воскликнула Лана, все это время стоящая за его плечом. – Ары идут, а он не меняется. – Принцесса снова взяла его за руку, глядя на него снизу-вверх влюбленными глазами. И Дим вдруг понял, что она делает это специально. То ли проверяет его терпение, то ли видит, что ему это не нравится и злит его, словно мстит.

Однако от молодых людей не укрылся ни жест, ни взгляд, ни довольно-таки фривольное поведение Ланы. Почувствовалась неловкость, как у людей, которые невольно подсмотрели что-то запретное.

Димостэнис высвободил свою руку и по-братски обнял девушку за плечи, едва удержавшись, чтобы не чмокнуть ее в черноволосую макушку, как он обычно это делал с Элени. Однако решил, что все же это будет перебор. Да и Лана – не его малышка.

- Простите мою бестактность, - слегка обескураженно воскликнул он. – Я не представил вам мою сестру.

У всей троицы округлились глаза. Даже Лана явно не ожидала подобного поворота событий.

- Принцесса Лана, дочь князя Авара правителя Фельсевера, - в такой же манере продолжил Дим. – Когда Лана была еще совсем юной девушкой, я помог ей и ее брату выпутаться из очень неприятной ситуации. Ее отец в благодарность сделал меня членом их замечательной семьи, что по традициям Скалистого государства приравнивается к кровному родству. Ары и в самом деле идут, но порывы юности, как и первой влюбленности не проходят бесследно.

Взгляд, который в него бросила Лана при этих словах больше не принадлежал юному невинному созданию. Выражение лица осталось все тем же восторженным, так же мило улыбались красивые губы, только глаза смотрели насмешливо и холодно. Взгляд уверенной женщины, знающей цену себе и своим желаниям.

- Простите вынуждена покинуть вас, - принцесса высвободилась из его объятий, - мне надо кое-что обсудить с Андреасом, - она кивнула в сторону тана Сахали, стоящего неподалеку, - а то никак не могу его поймать. Была рада встрече!

Дим внимательно смотрел ей в след. Новая Лана ему не понравилась. Встрепенувшаяся интуиция шептала ему, что девочка, надоедающая своими влюбленными глазами, была лишь началом неприятностей.

- Отец договорился с таном Сахали, - Лиарна сделала вид, что не заметила возникшей паузы и продолжила как ни в чем не бывало. – И мы завтра уезжаем в Фельсевер в наше романтическое путешествие.

Принцесса мигом вылетела из головы. Весы, на которых Дим взвешивал шансы урегулирования конфликта, возникшего в Бережном ландрате, вновь покачнулись и в этот раз не в сторону перемирия. Бредан отправляет свою дочь за тридевять земель, в неизвестное и пока еще пугающее Скалистое государство не для того, чтобы разукрасить ее жизнь. Он явно боится за нее и таким образом хочет защитить от возможных проявлений агрессии в ее сторону.

- Ваш отец абсолютно прав, - натянув улыбку, произнес он, - Фельсевер отличное место, чтобы провести там лучше дни, миноры, а может даже ары вашей жизни.

- Так долго мы там не планируем задерживаться, - засмеялась девушка, - минор и вернемся домой.

- Не забудьте заглянуть в Мюрджен, - любезно пригласил Димостэнис, - там сейчас не так хорошо с погодными условиями, но вы обязательно найдете для себя много интересного.

Лица молодых людей просияли, им явно понравилось предложение. Диму и вовсе показалось, что поездку в далекое и неизвестное государство, они бы с радостью променяли на путешествие пусть тоже в неизвестное, но более понятное и близкое соседнее княжество. Он криво усмехнулся самому себе. Тогда Касторе пришлось бы обращаться к нему за помощью, а судя по всему это было то, чего Бреден избегал всеми возможными силами.

Разговор казалось был исчерпан, но молодые люди не спешили уходить. Лиарна бросала на своего избранника призывные взгляды, явно требуя, чтобы тот исполнил какую-то договоренность.

- Девэра, простите Димостэнис, - переступая через свое смущение все же начал молодой человек, - мы с Лиарной хотели бы попросить вас оказать нам великую честь и стать восприемником[1] для нашего первенца.

От неожиданности Дим на некоторое время потерял дар речи. Что к храмам, что к детям он имел отношение самое опосредованное. Если с первыми его общение закончилось еще в младенчестве, когда над ним самим проводили подобный обряд, то со вторыми он так и вообще никогда не имел никаких дел. Да и потребности в этом никогда не ощущал.

Однако, растянув губы в самой радостной улыбке, он с пылом заверил, что будет счастлив выполнить просьбу и поучаствовать в столь важном и значительном деле. В душе искренне надеясь, что когда до этого дойдет дело, то про него забудут, или найдут более подходящую кандидатуру, или советник не разрешит.

Молодые люди жарко поблагодарив его, довольные ушли к заждавшимся их гостям. Дим не отрывая глаз смотрел им вслед. На переплетенные руки, которые они не разжимали ни на миг, на счастливые улыбки, взгляды, которыми молодые люди обменивались. Он все время представлял на их месте сестру и ее погибшего избранника. Они бы тоже могли быть счастливы. Не скрываясь пойти в храм Зелоса и думать о восприемнике для своих детей.

Мысли сами собой перескочили на Элени. Потухший взгляд, так часто заплаканные, красные глаза по утрам, полное отсутствие планов на будущее. Димостэнис тяжело вздохнул. Впрочем, нет, планы на будущее у этой девчонки просто драконьи: во что бы то ни стало помочь ему спасти мир. Именно ради этого она встает ни свет ни заря, безропотно терпя любые его «издевательства», тренируется по многу сэтов в день, истязает себя физическими нагрузками, грызет гранит необходимых наук для познания окружающего мира и места шакта в нем. В общем бы ее энергию да в мирное русло. Лучше бы избранника себе искала! И уже не в первый раз дал себе обещание, что ни разу ни делом, ни словом не попрекнет и не скажет ничего наперекор, кем бы тот не оказался.

- Доброго тебе вечера! - Элени спустилась к самой кромке моря, приветствуя неожиданного гостя. – Рада тебя видеть.

Янаур тепло улыбнулся девушке. И она вдруг поняла, что последняя фраза не была простым оборотом речи.

- Пришел спасать прекрасную принцессу из лап свирепого дракона? - попыталась она спрятать за шуткой свои эмоции.

- Прости, забыл свой волшебные доспехи, - князь сожалеюще развел руками, - но, если принцесса захочет, смогу ее просто похитить. Либо попытаюсь договориться с драконом.

- Довольно оригинально, - Элени засмеялась, - особенно, когда его нет в пещере.

- В смысле нет? – обескураженно переспросил Янаур.

- Дим еще с утра улетел в Нэрнсту, сказал, что ему надо поговорить с таном Сахали. Ты, наверное, в курсе кто это?

Князь машинально кивнул.

- Думал, что он улетит позже. Хотел кое-что обсудить по поводу его поездки.

Она пожала плечами и словно отдалилась от него, но несмотря на эти эмоции, лэрд заметил, что ее аура осталась спокойной. Удивительно, что у нее вообще была аура, поймал он себя на этом открытии.

- Мы с Димом решили, что пока лучше будет так, - девушка заметила его реакцию, - не буду привлекать лишнего внимания, да и защита мне не помешает. Когда чуть больше стабилизируюсь, смогу обходиться без нее. Наверное.

- Твое общение с братом не проходит даром.

Моросил дождь и ветер разносил мелкие капли, бросая их на волосы, в лицо. Элени нравилась такая погода, она купалась в своей стихии, а вот лэрду вряд ли были по душе кусачие порывы и промокающая одежда. Она хотела предложить ему защиту, но не решилась.

- Мне Дим сказал, что на тебя было совершенно покушение в тот вечер, когда мы последний раз виделись. Прости, я не спросила сразу. Как ты?

Янаур беспечно махнул рукой.

- Пустяки, осталось лишь пару царапин.

Элени явно колебалась, но потом поджала губы, решаясь, словно с головой в омут.

- Не понимаю, почему при тебе не было охраны. Ты же князь и вообще важная персона. Ты же должен думать о своей безопасности!

Мужчина едва заметно улыбнулся.

- Не привык ходить на встречи с девушками в окружении толпы гвардейцев. Вдохновение не то.

- Ты меня обманываешь, - укоризненно произнесла Элени, - твои люди могут быть очень даже не заметными.

Князь вопросительно приподнял бровь.

- Это же они нашли нас у границы Бережного ландрата. И они следовали за нами на протяжении всего маршрута. У меня было время все проанализировать. Я поняла, что толпа не сама помогала нам. Ею управляли. Здесь надо скрыться от законников, здесь помочь уйти, здесь просто подставить руку. Всегда кто-то был рядом. Я права?

- Хотел позаботиться о тебе, -тихо ответил Янаур. –Для меня это важно.

- Тогда ответь мне еще на один вопрос, - девушка не отрывала от него глаз, - ты правда не знал, что Дима сегодня здесь нет?

Князя же постоянно мучил совершенно другой вопрос: почему рядом с ней он чувствует себя неловким мальчишкой шестнадцати аров и не всегда знает, как правильно себя вести. Или как канатоходец. Шаг. И она в его объятиях. Он чувствует, что ей нравится. Шаг. И она шарахается от него лишь при попытке обозначить их сближение. Как это было в ту злополучную ночь их последней встречи. После чего он зарекся делать вообще какие-либо попытки. Пусть лучше она сама. Он подождет. У него еще есть в запасе несколько историй.

Однако сейчас Элени ждала ответ на свой вопрос.

- Нет, не правда, - Янаур с удовольствием поймал ее взгляд, - и если принцесса не против, то я все же ее похищу, хотя бы на несколько сэтов.

В ответ он почувствовал, что ветер как будто стих и холодные капли дождя перестали раздражающе бить по лицу. Нет, все вокруг осталось прежним, а он будто попал в зону затишья.

- Принцесса не против, - ответила девушка и протянула ему руку.

[1] Восприемник – лицо, которое передает служителю храма младенца для проведения обряда представления Зелосу, а после забирает его из рук храмослужителя.

Глава 11

Глава 11

- Спасибо, что согласился составить мне компанию, – Андреас Сахали с видимым удовольствием нежился на мягких подушках, разложенных по сидению кареты. Рядом с фельсеверцем стоял хрустальный сосуд, соединённый с колбой, наверху которого крепилась чаща с курительной травой. К колбе был прикреплен шланг, через который тан вдыхал густой ароматной дым, распространяя вокруг себя чуть сладковатый легко узнаваемый запах дурман-травы и чего-то еще Димостэнису неизвестного. Рядом закутавшись в плед по самый нос, спала Лана. Явно прошедший день она выжала до последней капли веселья и теперь набиралась сил. – Думаю здесь нам будет гораздо удобнее, да и время для общения будет больше.

Андреас Сахали не просто принадлежал к клану Старейшин Малого круга[1], но еще и являлся одним из младших сыновей главы семейства. Тану не было еще и тридцати аров, но по меркам Скалистого государства это уже считалось возвратом зрелого мужа. К тому же он владел и довольно прилично для фельсеверца всеми четырьмя граням дара и относился к той части современной прогрессивной молодежи, чьи ары взросления и становления прошли в Мюрджене. Еще Андреас был на короткой ноге с принцем Рамиром и князем Эардоре, что явно сыграло не последнюю роль при выборе кандидата на роль представителя альянса в Бережном ландрате. У самого Димостэниса же с молодым человеком сформировались вполне приятельские отношения и поэтому, когда на праздновании тан бросив на него серьезный взгляд, попросил оказать ему честь и составить компанию по пути в Нэрнсту, он не стал настаивать на немедленном общении и легко согласился с подобным предложением.

- Может, все-таки передумаешь? - Андреас втянул в себя очередную порцию ароматного дыма, чуть задержал и выпустил с видимым удовольствием, прикрыв глаза, - очень бодрит.

Ярх. Холодный, свежий ветер в лицо. Потоки чистой энергии. Уходящие лучи Таллы.

- Спасибо, - Димостэнис улыбнулся краешком губ, - я уже взбодрился.

- Еще раз хочу извиниться за задержку, - молодой человек покосился на принцессу, - наша спящая красавица никак не могла собраться. Даже Лиарна с Тавидом не выдержали и уехали.

- Вы должны были ехать вместе?

- Они со своими друзьями и Ланой. А я с тобой, чтобы пообщаться в спокойной обстановке.

- У нас довольно спокойно, - легко произнес Дим, - а судно, как я полагаю, без Ланы все равно не уплывет.

Андреас кивнул и затянулся порцией дыма.

- Думаю, ты хочешь поговорить со мной о том, что происходит в ландрате в целом? И в Нэрнсте в частности? – со свойственной всем горцам прямотой спросил тан.

- Мне были бы очень интересны твои личные наблюдения и мысли по поводу происходящего, - Димостэнис хорошо знал, за какие нити надо тянуть, чтобы вызвать откровения у собеседника. И судя по довольной улыбке молодого человека попал в цель. Фельсеверец был молод, честолюбив и явно был польщен тем, что сам девэра спрашивает его мнение.

- Что тут скажешь? – важно развел руками тан и для пущей солидности вновь втянул в себя порцию дыма. – Ты же наверняка заметил охрану по всему периметру имения, дома, да и в самом доме. Кастора боится и подстраховывается. Думаю, скоро в Бережном начнется самая настоящая война. Не зря же Бредан отправляет подальше свою дочь и ее избранника. Их союз явно стал последней каплей.

- Последней каплей чего? – Дим попытался от злости не скрипеть зубами, чтобы не спугнуть собеседника. Однако от Бредена Касторы он не ожидал подобной глупости и недальновидности.

- Недовольства знати, я имею ввиду одаренной знати.

Здесь мог бы не уточнять, про себя фыркнул Дим, другой знати в империи не было.

- На улицах постоянно происходят стычки. Не так давно появилась какая-та банда, называющая себя «Зелеными колпаками». Под лозунгом «освободим мир от нечисти» они убивают неодаренных, причем довольно жестокими и извращенными способами. Всех без разбора: мужчин, женщин, детей. Сейчас в городе затишье, но на мой взгляд какое-то оно хрупкое. Люди живут в страхе, никто не верит в столь быстрый мир.

- Что делает власть?

Фельсеверец пожал плечами, некоторое время обдумывая свой ответ.

- Власти пытаются стабилизировать обстановку. Везде законники и та часть гвардейцев, которая служит ландграту, но их явно не хватает.

- То есть, - перебил его Дим, - новая власть не изменила закон и все силовые формирования официально состоят на службе у Благородных Домов?

Тан кивнул. Димостэнис резко откинулся на спинку сидения. Зачем тогда советники вывели из города союзные войска? Безумие.

- Откуда же столько воинов в имении Касторы? – задал он второй интересующий его вопрос, так как на первый Андреас вряд ли ему ответит.

- Наемники, - уверено ответил собеседник, - много воинов прибыло в Нэрнсту из Скалистой земли. Фельсеверцы – отличные бойцы и могут нести охранную службу. Советники не скупились платить хорошие деньги за свое спокойствие.

- Не скупились? – выделил Дим прошедшее время.

- Некоторое время назад правители ландграта расторгли почти все соглашения. Небольшое количество воинов для личной охраны оставил Кастора, большая же часть завтра уплывает на родину.

- В чем причина такого решения?

Тан пожевал губы, пожал плечами.

- Я не располагаю точной информацией, - медленно начал он, - однако я тут тоже не сижу просто так. Кое с кем общаюсь…

- Андреас не тяни. Я ценю твое мнение и знаю, что ты просто так говорить не будешь.

- Не так давно, знатные Дома Бережного те на чьем попечительстве находятся силовые формирования ландрата отправили в увольнение почти всю гвардию. Там правда какие-то закорючки в контрактах и надо отслужить последние дни у бывших нанимателей, а потом они могут поступать на службу к кому захотят.

- То есть ты хочешь сказать, что таким образом вся силовая структура ландрата перейдет под руководство советников?

- Да, - подтвердил его догадку собеседник, - однако это все на уровне слухов. Срок окончания контрактов гвардии заканчивается только через несколько дней и советники пока не могут принять их на службу.

Андреас потянулся к мундштуку. Димостэнис прикрыл глаза, пытаясь осмыслить новую информацию. Советники выгнали воинов альянса, разогнали наемников и ждут, когда смогут принять на службу гвардейцев, имея в своем распоряжении лишь небольшое количество законников и личную охрану. Дичь какая!

Насколько Дим знал, главное - это иметь достаточное количество средств в казне, чтобы покрывать связанные с новым приобретением расходы. Это в Мюрджене Дом Эардоре взял на себя ответственность за содержание всех силовых структур княжества, а лэрд при этом делает вид, что всерьез относится к истеричной дамочке, лишь по недоразумению и его светлейшему позволению сидящей на троне. В империи же всегда было - кто за армию платил, то ее и…

Димостэнис распахнул глаза и резко подался вперед. От неожиданности тан подавился дымом и закашлялся. Дим бросил на него извиняющийся взгляд.

Бережной ландрат – больше не империя. Здесь могут быть свои правила. И знатным Домам зачем-то нужны эти несколько дней. И вряд ли, чтобы праздновать союз дочери Касторы и ее одаренного избранника.

Ему нужно скорее в Нэрнсту. Орконтте и Мортанами покинули загородное имение еще несколько сэтов назад, а следом уехал и Кастора. Да и знать разъехалась довольно рано. Это только они и молодые избранники так задержались.

- Думаешь, в эти два дня может что-то случиться? – тихо спросил фельсеверец. Он тоже умел анализировать и складывать два плюс два. Похоже этот простой пример не освоили лишь советники.

- Почему альянс не вступает на защиту интересов ландрата? - все так же серьезно произнес Андреас, не сводя с него глаз. – Ведь всем ступившим под знамя перемен гарантирована защита и покровительство?

Диму словно оплеуху отвесили.

- Как ты думаешь, зачем я здесь? До нас стали доходить слухи, что в Бережном все не так тихо и гладко, как это преподносят советники. Однако правители ландрата заверили меня, что у них все под контролем и им не нужна помощь альянса. Мне же определили место гостя и сказали, чтобы я не совал свой нос в их дела.

Он не стал скрывать результаты своего общения с советниками.

- Но ты же девэра! – с убийственной логикой произнес тан.

Димостэнис втянул сквозь стиснутые зубы пропитанный сладким ароматом воздух. Скорее представитель самой древней профессии, так как в последнее время он только и делает, что пытается удовлетворить каждого, беспокоится, чтобы все остались довольны и не забывает собирать плату. Надо с этим завязывать ко всем дьяволам Бездны!

- Я еще и князь Мюрджена, - выдохнул Димостэнис, - и в договоре о союзе являюсь представителем своего государства. Если я попытаюсь вмешаться силой, то нарушу один из основных пунктов соглашения и поставлю альянс под угрозу существования.

Государство же против которого была применена сила может выйти из союза и еще потребовать компенсацию. Закончил он про себя свою же мысль. Может своим оскорбительным поведением именно этого и добивались советники? Хотят разорвать договоренности с альянсом и выйти из союза?Остается открытым вопрос: с чего это вдруг они стали такими самостоятельными?

Надо срочно решать вопрос о его княжении. Как только вернется в Мюрджен начнет кампанию по снятию с себя всех полномочий, регалий, а самое главное титула и передаче всего этого добра Эардоре.

Заворочалась Лана. Проснулась, обвела сонным взглядом все вкруг и сильнее закутавшись в большой, теплый плед, вновь заснула.

- Князь Эардоре отослал тебе несколько писем, - продолжил Димостэнис после небольшой паузы, - ты не ответил. Фельсевер тоже считает альянс недееспособным?

Прямо спросил он, не став ходить вокруг да около. Тан вертел в руках мундштук, однако затягиваться не спешил.

- Я очень хорошо отношусь к князю, так же как и к тебе, - медленно начал Андреас. Он тихо усмехнулся, - к тебе, как у любого фельсеверца у меня особое отношение.

Дим закатил глаза, но перебивать молодого человека не стал.

- Нашего светлейшего князя очень беспокоит обстановка, которая складывается в Мюрджене.

Собеседник удивленно приподнял брови.

- Мы же не слепые, Дим, - фельсеверец решительным движением отодвинул от себя агриле, отложил шланг, выпрямился. Выражение лица стало собранным, даже суровым, а взгляд цепким и слегка как будто настороженным. – Может быть мы и не тени, и не можем проникать в каждую щель, но наблюдать, анализировать и делать выводы умеем.

- Какие же выводы вы сделали? – осторожно поинтересовался Димостэнис. Метаморфоза превращения собеседника из праздного гуляки в государственного мужа дала понять, что пришло время серьезных разговоров.– Что заставило вас усомниться в наших договоренностях?

- В Мюрджене стало слишком неспокойно. Столица как всегда само очарование. Беспечна, прелестна и весела. Только даже ее шика уже не хватает, чтобы закрыть то, что происходит за ее прекрасной спиной.

Димостэнис чуть подался вперед, не спуская внимательных глаз с представителя Скалистого государства.

- Народу Мюрджена не нужен альянс. Конечно же за этим хорошо видна рука ее высочества княгини Эйлин. И именно это настораживает более всего: княжество неуклонно раскалывается на два лагеря, - тана не смутил пристальный взгляд собеседника, - где гарантии, что ваш народ не выйдет завтра на улицу? Что вы сами не увязнете в гражданской войне?

- Кари хочет доказать свою состоятельность, как правительница, - медленно, взвешивая каждое свое слово, произнес Дим, - но думаю для Аввара не секрет, кто на самом деле правит долиной?

- К лэрду у нашего князя никаких претензий нет.

- Если за столько аров их совместно правления междоусобная война не вспыхнула, почему она должна разгореться сейчас?

Андреас покосился на спящую принцессу. Подался вперед, чтобы быть ближе к Диму и слегка понизив голос произнес:

- Аввар опасается, что Мюрджен из друга в один не очень прекрасный день может превратиться во врага. Судя по тому, что сейчас у вас происходит – шансы победить у княгини Эйлин очень возросли. Янаур Эардоре всего лишь человек, и он очень многим мешает. Князь боится, - здесь его голос почти и вовсе перешел в шепот, - остаться без кораблей и армии. Если Мюрджен перестанет быть защитой, то он подвергнет свой народ большой опасности. Кари не будет церемониться с нами.

Тан откинулся назад на сидение и затянулся дымом. Дим тоже принял более расслабленную позу. Не время показывать, как он напряжен и расстроен. Слишком рано они обрадовались победам. Эйфория прошла, а страхи, неуверенность, нежелание по-настоящему объединиться ради общего дела – остались прежними. Своя рубашка всегда ближе к телу.

К сожалению, пока ничего не случится, пока альянс не докажет свою состоятельность и необходимость, в него не будут верить.

Он в задумчивости прикусил нижнюю губу. Может быть он и вправду не нужен? Союз свободных государств. На то они и свободные, чтобы ни на кого не смотреть и жить так как они хотят. Только вот что будет со всеми новообразовавшимися государствами, если за их спинами не будет стоять объединенная сила альянса?

Бережной ландрат просуществует от силы минор. Смотря сколько хватит у императора терпения ждать, пока они там друг друга не перегрызут. Потом он победным маршем войдет в свои бывшие владения и наведет там порядок. Промышленные и Приграничные квоты больше не будут сомневаться и на всякий случай еще раз присягнут на верность. Всю акваторию займут имперские корабли, которые судостроительные заводы Астрэйелля спускают на воду одним за другим. Пока в западных морях империи, но как только император вернет себе Морскую квоту весь флот естественно перебазируется в Жемчужный океан и до Мюрджена будет всего несколько дней хода. Впрочем, скорее всего император сначала сравняет с землей Эшдар и все, что напоминает о нем. И останутся два вечных врага один на один, друг против друга, так при таком раскладе Фельсевер отзовет назад всех своих людей, закроется защитными стенами и носа не высунет наружу.

Империя слишком сильна и по одиночке им не выстоять. Неужели это понимает только он?!

Димостэнис резко поднял глаза. Фельсеверец внимательно наблюдал за ним.

- Могу я сказать свое мнение? – так же тихо, почти шепотом произнес молодой человек.

- Конечно, Андреас, - кивнул Дим, - я буду рад выслушать тебя.

- Мне кажется было бы хорошо, если бы ты сам лично поговорил с нашим князем. Аввар тебе доверяет. Да и Рамир ждет тебя.

- Что-то случилось? – встревожился Димостэнис. Не нравился ему этот шепот, и он по-прежнему не мог разобраться, что происходило в Скалистом государстве.

Заворочалась Лана. Одеяло раскрылось и сонные глаза девушки посмотрели сначала на одного попутчика, потом на второго.

- О Боги! Какие же вы скучные! – заявила она, сладко потягиваясь, - уже даже Талла спать легла, а вы все о делах.

- Почему о делах? – весело возмутился Андреас, превращаясь в назад в праздного гуляку. – Я вот приглашал Дима к нам в Фельсевер.

- Это другое дело! – девушка бросила заинтересованный взгляд на объект разговора. – Давай с нами! Корабль уже готов! Молодые избранники, их друзья, мы с тобой – будет весело!

Дим в ответ улыбнулся.

- Нет, что ты! Он же только на своем ярхе! – авторитетно заявил Андреас. – Удивляюсь, как ты согласился составить мне компанию до Нэрнсты.

- Ярх не перелетит такое расстояние без отдыха, да еще и с седоком на спине. Ему обязательно нужен отдых. На воду же они садиться не очень любят.

- Тогда значит решено! – принцесса с азартом захлопала в ладоши. – Едем с нами! И Андреас, ради Зелоса Всемогущего открой окно! Еще чуть-чуть и я задохнусь от этого дыма.

Молодой человек, который уже подносил мундштук ко рту, поменял траекторию руки, повесил шланг на место и потянулся к маленькому окошку рядом с собой.

- И это еще мы скучные, - проворчал он, отодвигая занавесь.

Дим думал о том, что ему и в самом деле было бы не плохо пообщаться с князем Скалистого государства. С Авваром они общались всего раз и то при не самых лучших обстоятельствах. Это уже после правитель Фельсевера воспылал к нему необъяснимой любовью и проникся его мировоззрением по поводу устройства мира. Хорошо было бы поговорить и с наследным принцем. Рамир всегда был откровенен с ним. Времени эта поездка займет много, но оно того стоит. Он должен закрепить узы, связавшие его с этой землей, и людьми, живущими там, иначе эта странная связь просто порвется.

К тому же Олайе явно понравится эта идея. Она любит Фельсевер, его климат, природу, людей и он знает, что она хотела бы жить именно там. Заодно навестит Бренну и своих друзей.

Мысли о златовласом ангеле как обычно наполнили его теплом и осознанием того, что в этом мире все не так уж плохо. Поймал себя на том, что улыбается. Почувствовал заинтересованный взгляд Ланы на себе. Девушка заметила, что он на нее смотрит и уже хотела что-то сказать, когда ее перебил удивленный возглас Андреаса:

- Смотрите-ка! Это же одна из лошадей экипажа, в котором наши молодые избранники уехали сегодня в Нэрнсту.

Димостэнис резко дернул занавесь, открывая себе обзор. На фоне сгущающихся сумерек, белоснежный жеребец был хорошо заметен. Он, понуро опустив голову, медленно шагал по дороге, таща за собой остатки упряжи. Игла плохого предчувствия кольнула сердце.

- Прикажи кучеру гнать, - произнес Дим, не в силах оторвать глаз от животного.

Однако тан уже и без его указаний несколько раз требовательно ударил по перегородке, отделяющей его от кучера, и экипаж понесся вперед. Ехали недолго, вскоре движение прекратилось так внезапно, что Андреаса и Лану буквально впечатало в стенку кареты, а Дим чуть не слетел со своего сидения, чудом успев ухватиться за его спинку. Впрочем, на это внимания обращать было некогда, и он резким движением распахнул дверь и выскочил на улицу.

Уходящие лучи Таллы едва освещали поляну. Безликая темнота накрывала серое небо, деревья в пышных одеждах, зеленый ковер под ногами. Однако даже она не в состоянии была скрыть красные пятна, разлитые по земле. Сгущающиеся сумерки делали их еще более жуткими и неестественными. Димостэнис огляделся. Все вокруг было залито кровью. Ее было так много, как будто кто-то специально привез наполненные бочки и забрызгал все окрестности.

Экипаж с гербом Дома Кастора стоял посреди дороги. В свете горящих огневиков, прикрепленных к облучку кареты, на земле лицом вниз лежал кучер. Из его спины хорошо был виден наконечник стрелы. Рядом – тела двух охранников. Двух! Это после того, как советник все имение наводнил наемниками. У одного стрела торчала в плече, у второго кровь сочилась из неглубокой раны на ноге, чуть ниже колена.

Димостэнис сразу понял, что это могло означать, но очень хотел, чтобы его догадка оказалось ложной. Дим усилил свою защиту. Заглянул в карету. Та была пуста. Почти неслышно подошел Андреас. В его руках был обнаженный меч. Увидев сильную ауру Дима, не стал задавать лишних вопросов. Последовал примеру. Показал глазами на лес.

Между двух экипажей, прижав руки к груди, застыла Лана.

- Скажи ей, пусть уезжает. До Нэрнсты здесь полсэта езды, - коротко приказал Дим. Не хватало, чтобы с дочерью Аввара случилось какое-нибудь несчастье.

Темнота надвигалась неумолимо. Димостэнис снял один из огневиков и почти бегом устремился в лес. Лучи Таллы больше не пробивались сквозь густые заросли. Огневик почти не освещал дорогу. Ветки то и дело хлестали по лицу и рукам. Оставался лишь запах. Знакомый. Пугающий.

Через несколько еров Димостэнис наткнулся на тело молодого человека, привязанного к дереву. Он поднес огневик к обескровленному смутно знакомому лицу. Видимо видел его на празднике. На обнаженной груди парня виднелись множество порезов разного размера. Словно он был мишенью для игры в ножички. Дима передернуло.

Пощупав пульс и поняв, что ничем уже не может помочь несчастному, Димостэнис продолжил свои поиски. Сердце больше не ныло от плохого предчувствия. Оно застыло от осознания произошедшей беды и непоправимости ошибок, которые они совершили. Через несколько еров он наткнулся на еще одно тело, принадлежащее женщине, лежащее лицом в низ. Он осторожно перевернул ее на спину, но перерезанное горло буквально от уха до уха, не оставило никакой надежды, что в несчастной теплилась хоть капля жизни.

Дим резко поднялся на ноги. Как ни странно, но здесь следы крови заканчивались, а тропинка уже через пару шагов тонула во тьме. Где искать дочь Касторы и ее избранника Дим даже не представлял. Из ближайших кустов вынырнул Андреас и поманил его за собой.

- За зарослями орешника я слышал голоса, - он показал рукой направление.

С десяток огневиков освещали небольшую поляну, отбрасывая в глубину леса тени густых деревьев.

В центре круга лежала Лиарна. Из одежды на ней было лишь нижнее тонкое платье с разодранным лифом и пропитанным кровью подолом. Руки беспомощно лежали на животе, будто она хотела что-то закрыть ими. Ее глаза неотрывно смотрели на избранника и по искаженному болью и страхом лицу текли слезы, оставляя кровавые разводы. Застывший взгляд Тавида был направлен на верхушки деревьев. На его груди том месте, где у одаренных находится хьярт, зияла огромная рана с развороченными краями.

Темные фигуры полукругом застыли над неподвижно лежащей девушкой. Один из убийц занес кинжал. У второго в руках был какой-то кусок плоти, истекающий кровью.

- Сейчас посмотрим, сможет ли она стать одной из нас, - произнес тот, который с кинжалом и коротко замахнулся, целясь жертве в грудь, чуть в стороне от сердца.

Мгновение потребовалось Диму, чтобы понять, что кусок плоти в руках у второго – хьярт Тавида и они хотят «прижить» удаленный орган его молодой избраннице. Димостэнис почувствовал, как волосы становятся дыбом и глаза затягивает пелена. Отнюдь не серебристая, как это бывало от соприкосновения со стихией. Правда силы Таллы в нем сейчас было настолько много, что руки уже горели под браслетами, а кисти закрыли плотные искрящиеся перчатки.

Второе мгновение – серебристые росчерк, словно хорошо отточенное лезвие срезал руку держащую нож. Ее бывший владелец несколько долей вздоха смотрел на бьющую фонтаном кровь, а потом дико заорал, пытаясь закрыть чудовищную рану. Тот, который стоял с хьяртом в руках начал поворачиваться в сторону предполагаемой угрозы, но серебристая петля наподобие лассо накинутая ему на шею сняла голову с плеч.

Третье мгновение – и все повернулись на Дима. Их было шестеро, вместе с обезглавленным «хирургом» и безруким уродом, который до сих пор оглашал окрестности своими звенящими воплями. Выпущенная стрела вернула на поляну тишину.

Димостэнис вскинулся. Нашел глазами человека с арбалетом. Он стоял чуть поодаль, в темноте почти сливаясь со стволом дерева.

Один из тех, кто стоял в круге над Лиарной, обнажил длинный кинжал, висевший в ножнах у него на поясе и бросился вперед. Дим мог поклясться, что искаженное злобой совсем еще юное лицо, обрамленное темными кудрями, он видел на праздновании. Мягко шагнул вперед Андреас. Пропустил по инерции пробежавшего его юнца. Схватил за волосы и с видимым удовольствием полоснул по горлу зажатым в руке мечом.

Краем глаза Димостэнис поймал движение и успел бросить щит на фельсеверца, закрывая того от арбалетного болта. Следующая стрела пробила остатки его собственной защиты и чиркнула по предплечью.

Плохо.

Судя по тому, как все замерли, смотря на него, его предположения насчет того, чем были убиты охранники молодых и кучер, были верны. Стрелы были пропитаны уже известным ему ядом.

Правда, хьярта у него не было, да и отрава уже дважды была в его теле. Поэтому как отреагирует его организм на этот раз было неизвестно. Ясно было одно – нельзя терять ни мены времени.

Димостэнис ринулся вперед, но тут же получил слаженный энергетический удар. Конечно его уже успевшую восстановиться защиту они не пробили, но было неожиданно больно. Так что на мгновение перехватило дыхание, и он сбился с шага. Скосил глаза на руку, где из довольно-таки неглубокой раны все еще текла кровь. Онемение, которое охватило предплечье в первые мены после ранения уже прошло, взамен оставив непонятную легкость.

Вторую атаку он отразил. И в следующее мгновение сильный серебристый импульс ударил одного из мерзавцев в грудь, разрывая его защитную вязь и уходя под кожу. Тот вытаращил глаза и схватился за грудь, захрипел, упал на траву.

- Хьярт! Мой хьярт, - орал он, катаясь по земле, суча ногами и руками.

Дим поморщился. Сила, которую он, не скупясь швырнул в этого урода, должна была выжечь в нем дыру размером с его голову, но всего лишь дошла до хьярта. Он прислушался к себе. Легкость из руки стала распространяться по всему телу.

Один из оставшихся на поляне убийц метнулся вправо, туда, где в дорогих ножнах лежали, сваленные в кучу мечи. Выхватив один из клинков, он накинулся на стоящего ближе к нему фельсеверца.

Второй, оставшись наедине с Димом, начал пятиться. Споткнулся о тело одного из подельников, упал. Вскочил на ноги и бросился к густым зарослям орешника. Димостэнис набросил на него мерцающую петлю, намереваясь повторить свой маневр с лассо, но серебристая вязь упав беглецу на шею, сплелась с его энергетическим полем и бессильно растаяла.

Стиснув зубы, Дим попробовал повторить, и только сейчас заметил, что его руки больше не покрывают искрящиеся линии. И наконец понял, что легкость в теле – отсутствие серебра. Дар бесследно исчез. Лишь разгоряченный, нестерпимо жалящий металл на запястьях.

Это конечно не то, чтобы свалиться замертво, но тоже сильно неприятно.

Димостэнис резко повернулся в сторону своего главного врага. Тот все так же стоял поодаль, наблюдая. Только сейчас на его губах играла довольная улыбка. Он все видел: и странное поведение, и исчезающий дар, и осечки, случившиеся одна за другой.

- Тебе привет от твоего повелителя, - тихо произнес мужчина.

Дим рванул вперед. Обогнул с яростью дерущихся Андреаса и его врага. Это был его единственный шанс – сделать то, что от него не ожидают. Он видел, как его противник бросает уже ненужный арбалет, как поднимаются его руки с готовым плетением. Сейчас Дим не мог ни видеть, ни чувствовать потоки энергий, но знал, что враг будет делать.

Короткий пас пальцами, невесомый взмах руки и боевая формула взвилась в воздух. Димостэнис упал на спину, пропуская над собой плетение. Он все еще двигался вперед, когда его ноги с силой ударили по щиколоткам арбалетчика и тот не удержавшись начал падать прямо на него. Одним кулаком Дим ударил в печень, вторым – в хьярт, лишая на время возможности пользоваться силой Шакти. Вырубил ребром ладони по шее, с брезгливостью скинув с себя обмякшее тело и вскочил на ноги.

Андреас сидел над Лиарной. Его враг пригвожденный к земле мечом, все еще хрипел и пытался изрезанными окровавленными пальцами достать клинок из своего тела.

- Лиарна жива, - произнес тан, подняв глаза на Дима

- Попытайся ее спасти, - тихо ответил тот.

Фесльсеверц кивнул, подхватил девушку на руки и стал выходить из леса.

Димостэнис проводил его взглядом. Пора подводить итоги. Поляна, залитая кровью. Трупы. Недобитые враги. И он без оружия. Без дара. Не владеющий ситуацией.

В последние миноры он привык чувствовать себя сильным, почти всемогущим, уверенным в своей правоте. Серебро. Браслеты. Неиссякаемая сила. Признание.

Он опять потерял себя самого во всей этой атрибутике. Интуицию. Умение анализировать. Просчитывать шаги врагов. Ведь очевидной глупостью было считать, что Аурино оставит все как есть и не будет бороться за свое.

… тебе привет от твоего повелителя…

Почти восемь аров назад император отдал им северные земли. Впрочем, если быть честным, то что такое эти самые северные земли после того, как был разрушен Рогдар и один из самых крупных промышленных центров империи? Небольшой клочек никому ненужной территории, окруженной со всех сторон мерзлыми полосами, льдами, талыми водами. Символ для Освободительного движения. И небольшой урон для имиджа правителя Астрэйелля.

Бережной ландрат - большой кусок земли с городом-портом, имеющим важное экономическое, политическое и стратегическое значение. Неужели он и вправду думал, что император это просто так отдаст?

Зашевелились заросли кустарника. Димостэнис обвел глазами поляну в поисках оружия. Ближайший от него меч торчал из груди одного из «зеленых колпаков», поверженного Андреасом. Дим положил руку на рукоять и небрежно, наступив на тело, освободил клинок. Из кустов показался большой влажный нос, белая грива. Жеребец шумно втянул воздух и увидев человека пошел к нему, таща за собой остатки упряжи с волочившимися по земле длинными ремнями.

Не веря своему везению, Димостэнис осторожно поманил к себе животное, но конь и не думал убегать. Радостно заржав, подошел к человеку и послушно встал рядом. Дим погладил жеребца по шелковистой холке. Тот вскинул голову и уткнулся носом в ладонь нового хозяина.

Отлично. Теперь был и конь, и меч, и сильно убавленное самомнение. Осталось еще одно дело. Дим подошел ко все еще лежащему без сознания арбалетчику. Они были знакомы. Уже много аров. Мужчина принадлежал к благородному, но не самому родовитому и знатному Дому, владения которого находились в пригороде Нэрнсты. К тому же его семья была прямыми родственниками Дайонте и именно старшего брата, лежащего перед ним мерзавца, Талал прочил в свои преемники. Сам же стрелок в свое время входил в ближайший круг придворных и был на хорошем счету у императора.

Скорее всего после опалы Дайонте семья встала на сторону последнего и попала в немилость правителя Астрэйелля. Теперь всеми силами пытаются вернуть былые позиции.

Из головы не выходили слова Эардоре о том, что Аурино заключил с Талалом Дайонте какое-то соглашение. Это оно и есть? По крайней мере, очень похоже на то. Масштабная акция по возвращению одному своих владений, а второму расположение первого.

Как бы там ни было есть тема для разговора.

Дим без особых церемоний перевернул стрелка, грубо ткнув носом в землю. Надавил коленом между лопаток и свел руки за спиной, перемотав отрезанным от упряжи куском длинного ремня от запястий до самых локтей. Пленник очнулся, что-то протестующе замычал. Дим надавил ему на затылок, вдавливая лицом в землю. Через некоторое время тот начал дергаться интенсивнее, потом затих. Димостэнис убрал руку в самое последнее мгновение, не дав тому вновь потерять сознание.

- Я тебе все равно ничего не скажу, - просипел Мэрш Вэриусс.

Димостэнис все так же молча, посадил плененного арбалетчика под дерево и привязал очередной срезанный с упряжи ремень к связанным за спиной рукам Мэрша, второй конец перекинул через толстую прочную ветку рядом стоящего дерева и закрепил на хомуте лошади. Подтащил за ногу тело одного из подельников и бросил стрелку на колени.

- Ты что делаешь? - в голосе мужчины явно слышался страх.

Дим взял жеребца под узды и повел прочь от дерева.

- Убери это с меня! Ты меня не заставишь…

Мэрш прервался. Веревка натянулась, таща за собой пленника. Вернее, его руки, так как придавленный дополнительным грузом он сам был плотно прижат к земле. Стрелок больше не пытался разговаривать. Дим обернулся, посмотреть. Пленник сопротивлялся веревке изо всех сил. Подтягивал руки вниз, наклонялся, пытался сбросить с себя груз, скорее всего даже применил силу Шакти. Последнее Дим мог лишь предполагать, так как его дар все еще не вернулся, и он по-прежнему не чувствовал энергетику мира.

Он последний раз обернулся на старого знакомого и сел на спину лошади, чуть сжав бока коленями. Жеребец понятливо рванул вперед. Хруст костей смешался с диким воплем. Дим обернулся. Руки пленника были неестественно высоко задраны вверх. Однако веревка все так же продолжала тянуть. Стрелку удалось чуть приподнять свое тело, но с вывихнутыми суставами и разорванными сухожилиями он вряд ли смог как-то себе помочь.

Повторился треск и одна рука стала выше другой.

- Скажу! Скажууууу, - взвыл Мэрш, - что ты хочешь?!

Остановив лошадь, Дим спрыгнул на землю. Да, мразь, это тебе не беззащитных девушек насиловать и в ножички по живым мишеням играть. Он подошел к своей жертве, конь послушно шел за ним. Натяжение веревки ослабело и руки упали на землю, вызвав новый крик боли. Дим ногой толкнул мужчину в грудь, опрокидывая на спину, лишая подвижности.

- Уговорил, - хмыкнул он, присаживаясь на корточки перед старым знакомым, - послушаю. Только говорить надо быстро и четко. У меня очень мало времени.

[1] Кланы старейшин - население Фельсевера поделено на кланы и управляется старейшинами. Собрание Старейшин – государственный орган правления. Делится на два круга. Малый, во главе с Великим князем – основной орган власти, и Широкий круг, который выполняет больше декоративные функции.

Глава 12

Глава 12

Ничего нового Дим особо не узнал. Император на самом деле связанный наведением порядка в остальных квотах Астрэйелля, подавлением мятежей, усиленной охраной границ не мог выдвинуть войска в сторону Бережного ландрата, чтобы вернуть себе свои земли. Войска альянса не оставляли ему никаких шансов на легкое разрешение конфликта.

Аурино пошел другим путем. С помощью Дайонте он заключил мир с большинством знатных Домов бывшей Морской квоты, пообещав им свое монаршее прощение и другие блага. И вот этого союза Дим никак не мог предположить. Кто же мог подумать, что эти благородные болваны, окажутся мало того, что непроходимы тупы, так еще и с яркими суицидальными наклонностями. Для Димостэниса, как Зелосов день было ясно, что император никогда не простит измены и не забудет тот факт, что имея в своем распоряжении столько воинов, знатные Дома Морской квоты, сложили оружие и открыли ворота перед Освободительной армией в погоней за лучшей жизнью.

Тем не менее в очередной раз сыграв на амбициях и непомерно раздутом самомнении знати, император продумал простой и эффективный способ вернуть себе свое. Надо всего лишь в Нэрнсте и ближайших окрестностях устроить хорошую заварушку и под шумок убить правящих советников, обставив их гибель, как несчастный случай в ходе случившихся беспорядков. Новые правители под предлогом того, что альянс провалил свою миссию и не справился со своим предназначением, расторгнут с ним соглашение. Союзники будут вынуждены уйти из Бережного, после чего император введет туда свои войска без единой потери и капли пролитой крови. Объявит для подданных послабления, осыплет щедротами, скостит парочку-другую налогов. Имения богатеев сменят хозяев и все руководящие посты займут Братья. В остальном все вернется на круги своя. По большому счету простому люду все равно, кто ими правит. Главное, чтобы была крыша над головой и что положить в тарелку.

Одним словом, и ишаки целы (тупоголовые бараны из знатных родов ни в счет) и ласы сыты. Остальным же хороший пример, что нечего мечтать о вольных хлебах. Империя едина, а император Эллетери – единственный Богами данный властитель.

Димостэнис стиснув зубы, изо всех сил гнал белогривого скакуна. Он знал, что безнадежно опаздывает и пока не понимал, как ему удастся все исправить. Все зависит от того, что сейчас творится в городе, что уже успело произойти и когда к нему вернется дар.

Еще бесил тот факт, что это непросто трагичное совпадение. Засада в лесу, кровавые игры, обряд, который проводился на поляне. Яд.

Убийцы ждали его. Император знал, что он будет в Нэрнсте. Знал, что приедет на празднование. Знал, что он будет один. Последний факт Мэрш повторил несколько раз.

О том, что он едет в Бережное, Дим решил в самый последний момент и обсуждал детали поездки он лишь с Эардоре наедине и вряд ли князь сообщал кому-либо об этом разговоре. Всадник прикусил нижнюю губу. А вот послание тану Сахали его светлость явно написал. Андреасу же осталось лишь заманить его в ловушку, обставив все так, чтобы он оказался в нужное время в нужном месте.

Неужели осведомитель, который работает на императора и которого уже так долго пытается вычислить князь и есть Андреас? Любой фельсеверец ненавидит имперцев и заключать с кем-нибудь из них какое-либо соглашение - словно вываляться в грязи или в чем-нибудь похуже. Для фельсеверца, живущего на своей родине, увешенного грузом традиций, обычаев, узкостью взглядов, навязанным мнением - да. Однако Андреас уже много аров не живет в Фельсевере. Вольный воздух Мюрджена, свобода выбора, смелые мысли, круг общения – все то, что меняет сознание человека порой на все триста шестьдесят градусов.

Сердце бешено стучало. Дим пытался держать себя в руках. Собирал в единую картину все события, которые произошли с участием императора и его осведомителя. Аурино был поставлен в известность, что он вернулся на Элиас после стольких аров отсутствия и где его можно найти. Эту информацию знал очень узкий круг людей: Эардоре, несколько его теней, Рамир. Принц дружен с Андреасом с самого детства.

Облавы на беженцев, которых многие ары водили одними и теми же путями Рамир и Бренна, захват и уничтожение баркасов, которые были связующей нитью между двумя враждующими берегами, секретные проходы через скалы, да и Переход Туманов был занят людьми императора, когда по нему шли обозы в Эшдар.

Почему ни он, ни Эардоре ни разу не обратили внимание на тот факт, что все происходившее так или иначе было связано с фельсеверцами?

На подъезде к городу Димостэнис встретил группу людей. Человек десять в основном женщины и несколько детей.Испуганные, изможденные, в перепачканной кровью одеждах. Они бежали из города, пытаясь найти спасение в лесу.

- Эй! – окликнул их Дим.

На него оглянулись. Несколько женщин схватили на руки детей, что помладше и бросились бежать. Их отход прикрывали двое мужчин в разорванной одежде, сильно избитые, с окровавленными повязками. Они неумело выставили явно подобранные на улице мечи, которые вряд ли хотя бы раз до этого держали в руках.

- Я вам не враг, - быстро произнес Димостэнис, - я хочу помочь. Узнать, что происходит в Нэрнсте.

- Что происходит? – горько воскликнул один из них. – Нас в очередной раз предали! Пообещали свободу, новую жизнь, перемены! Где теперь все?! Законники? Наемники? Воины альянса? Кастора закрылся, как крыса в своей крепости. А нас убивают!

Видя, что всадник не собирается ничего предпринимать против них, мужчины сначала неуверенно сделали несколько шагов назад, потом развернулись и побежали догонять своих спутниц.

Димостэнис ударил пятками по бокам жеребца и тот сорвался с места.

… - Нас в очередной раз предали…

- Мы с Тавидом хотели сказать вам спасибо за то, что изменили наш мир…

- Где воины альянса? Нас убивают…

В город он влетел без проблем. Ворота были распахнуты. На земле лежало три тела в одежде стражников. Погоняя жеребца, Димостэнис двинулся по улицам. Дома Орконтте и Мортанами располагались в районе знати вдоль прибрежной косы и до них надо было ехать через весь город. Имение Касторы по-прежнему находилось у черты между верхней и нижней частью Нэрнсты. Вернее, у бывшей черты. Так как с приходом новой власти в Бережное во всех городах убрали деление между районами и смысла менять место жилища у советника уже не было. Сейчас Диму это было только на руку.

По мере его продвижения по городу трупов становилось все больше. Женщины, дети, тела людей возле которых не было оружия. Полураздетые или одетые в простую домашнюю одежду, убитые на порогах своих жилищ. Крики, стоны, редкий звон оружия. Людям нечего было противопоставить своим убийцам. Обычные жители города: мастеровые, цветочники, прачки, целители, держатели едальных домов и кафных. Им не с чем было встречать смерть, пришедшую с последними лучами уходящей Таллы.

Иногда Диму встречались законники, но их было слишком мало, чтобы навести порядок и сдержать обезумевших от крови и безнаказанности убийц. На одной из улиц трое мерзавцев безостановочно всаживали в лежащего человека мечи, раз за разом, разрубая его тело на отдельные куски. Из переулка выбежала женщина, таща за собой кричащего от ужаса ребенка. За ними бежали двое с окровавленными клинками. Один из преследователей первым достиг свою жертву, поймав ее за волосы и рванув на себя. Женщина упала, разжав ладонь, отпуская ребенка.

- Беги, - ее губы сложились в одно единственное слово.

Убийца в плотно надетом зеленом колпаке занес меч. Женщина закрыла голову руками. Заплакала девочка и побежала назад. Копыта лошади на полном ходу проломили грудную клетку палачу, отшвырнув от жертвы на несколько еров. Второму Дим одним движением меча снес голову.

Совсем рядом закричали. Димостэнис направил коня туда, откуда доносились призывы о помощи и шум борьбы. В подворотне четверо головорезов в зеленых колпаках наседали на одного мужчину, пытающегося защитить свою спутницу. Рядом в луже крови лежало тело в форме законника. Обороняющийся явно был хорошим бойцом, его меч то и дело задевал кого-то из противников и судя по тому, что никто из бандитов не приблизился ни к нему, ни к женщине, он поддержал еще и защитное поле.

Димостэнис с размаху всадил меч в спину первому убийце, раскраивая его от плеча до пояса. Второй начал оборачиваться, когда Дим поменяв хват, со всей силы ударил его рукоятью меча в лицо, проламывая кости и ломая шею.

Оставшиеся мерзавцы, бросив прежнюю жертву яростно бросились на нового врага. Дим нырнул под меч первого нападающего, оставляя противнику глубокий порез на боку и вынуждая второго потянуться мечом за ним следом. Сделал шаг навстречу и вогнал клинок между его ребер, разрубая грудину.

Сзади приглушенно захрипели. Дим резко обернулся. Из груди последнего убийцы торчал клинок. Он начал медленно оседать на землю.

Женщина облегченно прислонилась к стене. Закрыла лицо ладонями. Плечи вздрагивали от беззвучных всхлипов. Мужчина одной рукой обнял ее за плечи, успокаивая. Только сейчас Димостэнис заметил, что разорванная и покрытая кровью куртка на мужчине – форма личных военных формирований одного из знатных Домов Нэрнсты.

Дим бросил взгляд на поверженных врагов. У одного из них на шее он заметил кожаный шнурок. Подошел, острием меча вытащил хорошо знакомый медальон с изображением разбитого пополам сердца. На остальных оказались такие же.

- Я уже коллекцию подобных безделушек за сегодняшнее утро собрал, - произнес мужчина, наблюдая за его действиями. – Скорее всего это их взяли нам на замену.

Дим покачал головой. С каждым дополнительным частичкой информации, картина становилась все яснее и понятнее.

- Вам нужна помощь, - вдруг произнесла женщина, глазами указывая на повязку на его руке. Из-за отсутствия дара кровь никак не желала останавливаться и ему пришлось перевязывать рану.

- Мара – целительница, - пояснил ее спутник, - лучшая в городе. Мы идем в старый храм. Там организовали приют и защиту для тех, кто не может держать оружие. Там много раненых.

- Тогда вам не стоит тратить свои силы, - ответил Димостэнис на предложение женщины. – Думаю, в храме гораздо больше людей, нуждающихся в вашей помощи. Возьмите лошадь, так будет гораздо быстрее и безопаснее.

Незнакомец посмотрел на жеребца, на свою спутницу и не стал отказываться.

- Спасибо, - произнес он.

- Простите, что не могу проводить вас, но мне надо попытаться успеть остановить этот кошмар, пока не стало совсем поздно.

И он бросился бегом к дому Касторы.

Шум битвы Димостэнис услышал еще до того, как свернул в переулок, где стояло имение советника. Крики, брань, скрежет мечей. Воины в незнакомой Диму форме отчаянно бились с превосходящими их зелеными колпаками. Вход ему перегородил высокий горец, один из наемников, которого Кастора нанял для своей охраны.

Фельсеверец замахнулся мечем, явно считая разговоры в данной момент непозволительной роскошью. Да и кто станет разговаривать в подобный момент? Все свои – известны, любой незнакомец – враг. Не хочешь быть нанизанным на меч, подавай знаки заранее.

Дим бы и подал. Еще несколько сэтов назад. Его серебро всегда говорило за него лучше любых слов. Что он мог сказать сейчас? Пропустите, я девэра?

- Мне надо поговорить с Касторой, - все же произнес он, понимая всю абсурдность ситуации. Парень не стал больше ждать объяснений и ударил. Клинок скользнул по клинку, высекая искры. Дим сделал шаг вперед, двинув парню кулаком в челюсть и не давая прийти в себя – пнул коленом в живот. Отшвырнул от прохода и вбежал в ворота имения.

Здесь было гораздо светлее, чем на улицах города. Огневики освещали внутреннюю часть двора, лестницу, почти во всех окнах горел свет. Кипел бой. Зеленые колпаки наседали, прорываясь в дом. Наемники Касторы стояли насмерть. Недолго думая, Димостэнис ринулся в самую гущу схватки. С размаху вонзил меч в грудь врага. Ловко уклонился от летящего в него кинжала. Нырнул под руку с секирой, обратным ударом своего клинка распарывая чей-то бок.

И сразу же перед ним возник какой-то юнец с перекошенным лицом и съехавшим в бок зеленым капюшоном. Дим крутанулся, пропуская его меч мимо себя и рубанул по подставленной шее.

Краем глаза поймал в поле зрения выпущенную кем-то стрелу. И тут же она загорелась, едва пересекла невидимое ему поле. Серебряный в отчаянии зарычал. Ему не хватало его дара. Холод браслетов непривычно пронзал кисти. Он сам себе казался неповоротливым и медлительным. Ему было неуютно без серебра, текущего по венам. Он не чувствовал себя целым.

От этих мыслей Дим замер.

Без серебра он не был целым. Простая, ясная как день истина.

Меч со свистом рассек воздух возле его головы. Один из воинов в незнакомой ему форме принял удар на свой клинок. И тут же Дим раскроил череп очередного врага, прикрывая спину наемнику.

Зеленые колпаки стекались к лестнице. Откуда их так много? Проверяя свое предположение, Дим наклонился над одним из поверженных врагов и вытащил из-под куртки уже известный медальон.

Больше всего Диму сейчас хотелось добраться до Касторы и собственными руками придушить негодяя. Так же как и остальных советников. Надо же было такое натворить! Вместо того, чтобы дать людям новую, лучшую жизнь, допустили эту резню!

Димостэнис бежал к лестнице. На него кинулись сразу пятеро зеленых колпаков. Он резко упал на одно колено, пропуская над собой летящий клинок. Ударил подобранным где-то кинжалом в живот, выпуская кишки. Вскочил, нанося еще одному противнику страшный удар мечом по лицу. Прыжком ушел от рубящего удара справа. Отбросил плечом одного из нападающих. Мгновенно развернувшись, блокировал новый удар и полоснул кинжалом по горлу.

Последнего взял на себя тот самый наемник, на которого Дим наткнулся у ворот.

- Шустрый ты парень, - хмыкнул горец, - у вас там не найдется еще таких хотя бы парочка?

Димостэнис не стал уточнять где это «у вас там».

- Сам бы был не против, - усмехнулся он и помчался вверх на лестнице.

На верхних пролетах было пусто. Так же как в большом светлом холле. Его шаги эхом разносились в пустынных помещениях. Он почти бегом преодолел несколько зал. У лестницы на второй этаж наткнулся на защитное плетение.

Едва не наткнулся. Почувствовал силовой барьер и замер. Не от возможной опасности, а от того, что снова смог чувствовать энергию стихий. Нет, серебро еще не вернулось, но действия яда начало ослабевать.

Правда это не решило проблемы, как ему преодолеть преграду. Послышались быстрые легкие шаги по ступеням. На первый пролет лестницы спустился воин. Одного взгляда хватило, чтобы оценить выучку, стать, силу. Темно-синяя форма, не стесняющая движений, такая же как у тех воинов, с кем он бился во дворе против зеленых колпаков. На улице в свете огневиков она казалось черной. Четкий, уверенный шаг, небрежность с которой его рука лежала на эфесе пристегнутого к поясу меча. Пальцы второй руки были крепко сжаты в кулак. Скорее всего там он держал заготовленную боевую формулу.

Не гвардеец, не законник, не наемник Касторы – слишком видна разница в классе. Дим сильнее сжал пальцы на рукояти меча. От отчаяния. Вряд ли этот вступит в прямое противодействие или уж тем более снизойдет до общения – ударит плетением, вот и все разговоры.

- Девэра, - воин приложил руку к плечу и склонил голову, - мы вас искали.

Скрыв удивление, Димостэнис кивнул в ответ.

- Полковник второго ранга Валес Иллари особое подразделение Управления Княжеского Надзора.

Если звание и сказало Диму, что перед ним офицер высшего командного звена, то наличие ранга, о которых он раньше не слышал и название службы сбило его столку. Видимо в этот раз эмоции сдержать не удалось, поэтому офицер быстро добавил:

- Нас еще называют тенями.

То есть перед ним стояли меры, предпринятые Эардоре.

- Докладывайте, полковник.

- Мы прибыли в Бережной по морю сутки назад. Лэрд сказал, что надо сразу связаться с вами для получения распоряжений. Простите, мы не смогли найти вас, а обстоятельства разворачивались стремительно, и я стал действовать исходя из инструкций, полученных от его светлости в случае острых кризисных ситуаций.

- Что за инструкции? – Димостэнис внимательно следил за собеседником.

- В первую очередь обеспечить защитой правителей ландграта. Мобилизовать экипажи стоящих в портах судов альянса. В случае угрозы гибели большей части населения ввести на улицы города союзные войска.

Полковник спустился с лестницы, снял защиту и почтительно остановился на расстоянии в несколько еров.

- Какие действия вы предприняли?

- Советников Орконтте и Мортанами вместе с их семьями нам удалось доставить на судно. Если дела будут совсем плохи, и мы не сможем установить порядок в городе, корабль выйдет в море. Дом советника Касторы находится далеко от акватории, и я подумал, что слишком рискованно везти его через полгорода, поэтому принял решение имеющиеся в нашем распоряжении силы потратить на оборону дома.

- Правильное решение, полковник.

- Мы разделили матросов с кораблей на отряды и под руководством их офицеров послали на патрулирование города. Раздали оружие гражданам Нэрнсты для обороны. Все, кто не может защищаться самостоятельно: женщины, дети, старики сопровождаются в старый храм и центральную обитель. Там и там поставлены оцепления из законников и гвардейцев.

Димостэнис в первый раз по-настоящему понял, почему лэрд так гордится своим детищем. Управление Княжеского Надзора. Совершенное, безупречное, отточенное оружие для любых целей. От на самом деле обычного мирного надзора до серьезных силовых действий в кризисных ситуациях. И не просто управляемые болванчики без собственной воли и мозгов, но и как этот полковник, умеющие принимать решения, не теряющиеся в трудной ситуации и не боящиеся брать на себя ответственность.

- Вы послали гонцов в гарнизоны? Без союзных войск нам не обойтись.

- Троих, - коротко кивнул полковник, - разными путями. - Какие еще будут указания, девэра?

Дим заметил изменившееся выражение глаз собеседника, но ему уже не надо было объяснений. Тепло, идущее от браслетов, распространилось по всему телу. Он быстрыми шагами дошел до окна и резко распахнул створки. За окном стояла ночь, но это не мешало ему ощущать энергию Таллы, разлитую в воздухе.

- Вы в курсе, что под зелеными колпаками скрываются Братья?

- Это было выяснено в ходе боев.

- Есть предположения как они оказались в городе, да еще и в таком количестве?

Валес Иллари пожал плечами.

- На границе Бережного с империей уже с минор как была замечена повышенная активность. Есть предположение, что врагу были рассекречены наши тайные проходы. Именно ими и воспользовались боевики.

Димостэнис скривил губы. Еще одно звено в цепочке предательств. Однако теперь, когда он понял, кто виновник их неудач, череда досадных проколов должна прерваться. Остается только решить, что делать с таном, чтобы и предателя наказать и не поссориться с князем Авваром. Так как пока его догадка не подтверждена никакими весомыми доказательствами. А без них отрывать голову фельсеверцу было рановато и неоправданно рискованно.

- Вы все сделали как надо, полковник, - произнес Дим, - благодарю за службу.

Офицер поднес руку к плечу и склонил голову. Димостэнис подбросил вверх серебряный импульс, призывая ярха.

- Теперь настала моя очередь действовать.

Он небрежно откинул разорванные нити первого слоя. Шагнул на второй, купаясь в потоках чистой энергии. Перепрыгнул следующий пласт. Дыхание сбилось. Он чувствовал себя как пловец в толще воды. Следующий уровень дался сложнее, но он дотянулся, чувствуя во рту металлический привкус. Он еще никогда не заходил так далеко. Изнанка мироздания. Пласты, нанизанные один на другой. И каждый имел свою структуру, природу, свои законы. Преодолевая сопротивление, он продвинулся вперед.

И замер перед доселе неизведанным. Бьющие потоки силы пронизывали его, пробивали тело насквозь, растаскивали по частицам. Он знал, что не сможет сделать дальше ни шагу. Невероятно больно было знать, что впереди еще десятки, сотни уровней, до которых ему никогда не дойти. Однако и этого было достаточно.

Растекаясь, ширясь, расползаясь по пространству он нашел то что ему было нужно. Нырнул. Сливаясь с мирозданием, становясь одним из его потоков. Превращаясь в стихию. Оставляя здесь частичку себя. Вклиниваясь в естественную вязь мироздания, он чувствовал, как рвутся, исчезают нити, ставшие лишними. Как ломается идеально сложенная картина мира. И тот безвозвратно меняется, повинуясь чужой воле.

Над морем собиралась гроза. Черные, тяжелые тучи заволокли горизонт, закрыв собой просыпающуюся Таллу. Снова стало темно.

- Что там, Кирт?

Кирт Таглан, бывший губернатор Нэрнсты, зябко повел плечами и прикрыл стеклянную дверь, ведущую с террасы, на которой он только что дышал утренним свежим воздухом.

- Ветер поднялся, наверное, дождь будет. С севера тучи идут.

В его доме, который превратился в штаб квартиру собрался весь цвет бывшей Морской квоты. Семь глав знатных Домов, их наследники и младшие сыновья. Впрочем, некоторые отпрыски выказали желание этой ночью прогуляться по городу. Набраться опыта. Руку набить.

- Что будем делать дальше? - спросил Даган Вэриусс. – Мы неожиданно застряли. Кстати стало известно, кто эти воины, которые бьются у дома Касторы? Его нескольких наемников должны были положить еще до полуночи. Уже рассвет, а сказать, что мы чего-то добились особо-то нельзя.

- Почему же? – произнес один из сыновей Таглана. - Смертные выскочки теперь вряд ли будут так нагло высовывать свои грязные носы. Мы им указали место.

- Только наша цель не они, - осадил его взглядом благородный сэй.

Небо прочертила серебристая молния. В комнате стало еще темнее. Волны на море тревожно поднимались, увенчанные белыми пенистыми шапками. Словно укоряюще били в берег.

По спине пробежала стая холодных мурашек. Кирт отвернулся от окна. Укор? Нет. Они всего лишь пытаются вернуть себе свое. Морская квота – их земля. Дом их предков. Император очень несправедливо поступил с ними, когда решил, что они больше не нужны. Отнял земли, лишил привычного дохода, забыл об уважении и благодарности.

Однако служить смертному и выскочкам торгашам, чьи предки еще сами стояли за прилавками, обслуживая их дедов и прадедов, было во сто крат хуже. К тому же другие смертные тоже начали поднимать головы, наслушавшись бредовых речей об их уникальности и важности. Заполонили улицы, приличные заведения, доходные дома. Если так пойдет и дальше, то они начнут себя людьми считать. Равными.

- Зачем спорить? - резко произнес он. – Мы же продумали разные варианты развития. Возлюбленные его величеством Братья не справились с поставленной задачей. Пришел наш черед показать его величеству чего мы стоим.

Отряды бойцов ждали приказа. Отобранные с особой скрупулезностью, проверенные и надежные. Готовые исполнять приказы. Выйти на улицы и навести там порядок. Они еще покажут императору кто чего стоит!

Тугие жгуты ветра ударили в окно. Стекло разлетелось вдребезги. Кирт резко отвернулся от летящих осколков. Успел прикрыть лицо рукой, когда тонкий, острый словно стилет обломок стекла врезался в незащищенную кисть.

Новый порыв ветра выбил второе стекло. Бывший губернатор упал на колени, закрывая голову руками. Комната наполнилась криками и топотом ног. Кирт искал глазами сына. Тот волоча раненную ногу, пытался добраться до двери. Рядом упал на пол Даган. Осколок пронзил ему лицо, проколов одну щеку и вышел из второй.

Вылетело третье окно. Острые жала осколков вновь разлетелись по комнате, ища новых жертв. Пошло трещинами еще одно стекло.

Кирту неожиданно пришла в голову мысль, что это все игра. Кто-то играет ими, как кошка с попавшими в западню мышками, наслаждаясь их страхом и болью.

Новый взрыв наполнил комнату летящими снарядами.

Темно-серые набухшие тучи заполонили небо. Сплошной грозной армадой они нависли над морем, тревожа волны. Мгла сгустилась. Рассержено выл ветер, беспрепятственно залетая в пустые окна. По комнате, закручиваясь в спирали кружили бумаги, листья, песок, переворачивались бокалы. Кирт, не отрываясь смотрел, как ярко-красные капли оседают на мебели, картинах, занавесях.

Четкая серебристая молния разорвала свинцовые бока туч и осветила небосвод, до самого горизонта затянутый черной клубящейся массой. Искрящиеся всполохи становились все чаще. Яркие, ослепительные, ужасающие своей силой.

Бывший губернатор вдруг понял, кто может так играть. Внезапно вклиниваться в ход игры, меняя правила, все разрушая и подстраивая под себя.

За тучами с моря шла волна. С жутким ревом она надвигалась на берег. Сплошная стена воды, закрывшая собой небо.

Кирт слышал крики за спиной. Топот ног. Возню и ругательства около двери. Первые соленые капли упали на лицо. Он сделал шаг назад и медленно опустился в мягкое удобное кресло. Бежать и суетиться было бессмысленно. Победитель в этой игре уже определен.

Глава 13

Глава 13

Дознаватель Джош Кирсторэ в который раз обвел взглядом участок ухоженного цветущего сада с разбросанными по траве фрагментами тел. Оторванные руки, голова, чуть дальше под одним из деревьев он увидел отдельно лежащую ступню. Трое его ребят собирали останки и восстанавливали целостность картины.

Эсса Кирсторэ дал еще несколько указаний и пошел в дом.

- Разрешите, ваша светлость? – он вошел в небольшую приемную залу, куда проводил его прислужник и почтительно замер у двери.

Князь Эардоре сидел в мягком кресле с бокалом вина в руке. Рядом на столике стояла открытая бутылка и еще один бокал. Однако ни расслабленная поза, ни приглушенный свет, ни вино не ввели посетителя в заблуждение. Жесткая складка у губ, прищуренные глаза, напряженные пальцы все это говорило о том, что лэрд пребывает не в самом лучшем расположении духа.

- Проходите, Джош, - Янаур махнул рукой, указывая на свободное кресло, - налейте себе вина, если желаете.

Офицер поблагодарил кивком головы, но от напитка отказался и устроился напротив князя.

- Вы уже все осмотрели? – спросил лэрд.

- Да, сейчас там работают мои люди. Может им удастся найти хоть какую-нибудь зацепку.

Эардоре отбил дробь пальцами свободной руки по деревянному подлокотнику.

- Н-да, Зубастик не оставляет шансов на разговоры.

- Вы о том ласе, который защищает вас? – на лице дознавателя появилось неоднозначное выражение. - Он уже второй раз спасает вам жизнь, но вряд ли мы сможем хоть как-то продвинуться в расследовании.

- Вам было бы лучше, если бы вы имели возможность допрашивать подозреваемых над моим хладеющим трупом? – сухо спросил князь.

Внешне стараясь оставаться невозмутимым, он был в бешенстве. Это уже третье покушение на его жизнь. Лэрд знал, кто стоит за первым, у княжеского дворца, когда только вмешательство Димостэниса спасло его от неминуемой смерти. Его ребята по горячим следам нашли стрелка, а дознаватели, не церемонясь вытащили из него нужную информацию.

Янаур не стал скрывать, что знает, а Кари не стала отпираться. Она плакала и говорила, что растеряна и что он сам виноват в этом досадном инциденте, так как в очередной раз ослушался и предал ее. Она много чего тогда говорила - каждую ночь на протяжении почти целого минора. Тогда он с удивлением понял, что она его боится. Несмотря на весь свой пафос, заносчивость, уловки, Гарда Лорика, которого она всего выставляла как прослойку между собой и ним. Княгиня боялась и признавала его силу.

Все закончилось, когда он увез Эерико, а воскресший князь Мюрджена вернул ему должность главного везеря, да еще расширил полномочия. Вернулось на круги своя. Кари ругалась с ним по любому незначительному поводу, придиралась, изводила мелкими пакостями, но на крайние меры больше идти не пыталась. Возможно из-за того, что Димостэниса княгиня боялась больше, а в нем видела хоть какого-никакого, но защитника.

Второе покушение так и осталось нераскрытым. Стрелка не нашли, и никаких следов, даже энергетических в башне не осталось. Похожий случай и в этот раз. Исполнители уже ничего не скажут, а заказчик по-прежнему неизвестен.

- Простите, ваша светлость, - невозмутимо произнес дознаватель. Он уже давно был лично знаком с лэрдом. И хорошо знал, когда тот начинает говорить вот таким спокойным сухим голосом, не позволяя себе лишних интонаций, предел его терпения и благожелательности уже недалеко, - я не это имел в виду.

Янаур провел рукой по лицу, словно пытаясь сбросить раздражение.

- Я понимаю ваше беспокойство, но у этой зверюги есть определенная программа и он ее честно отрабатывает. Подчиняется же он лишь своему хозяину, увы, не мне.

После того случая, когда лас первый раз спас ему жизнь, князь начал налаживать контакт со своим питомцем. Он приходил в пещеру, которую облюбовал себе хищник, приносил куски сырого мяса и вопреки указаниям Димостэниса, который утверждал, что зверь сам себе может добыть пропитание, Зубастик никогда не отказывался от угощения. В книгах, которые Янаур нашел в своей библиотеке, было сказано, что незащищенная панцирем зона за ухом, является не только легко уязвимым местом, но и каналом для общения. Он одаривал питомца своей энергией, настраивал под себя, общался. Вскоре он получил результаты своего труда – лас сам стал приходить к нему, когда он в одиночестве прогуливался по саду, садился рядом, положив лобастую голову на лапы или тихонько ходил следом, подстраиваясь под шаг и ждал знаков внимания.

Однако, несмотря на все признаки несомненного сближения и признания, Янаур понимал, что самое большое на что он может рассчитывать – стать для Зубастика другом, но хозяином – никогда. И как поведет себя зверь, если он вдруг пойдет наперекор воле его повелителя, захочет остановить во время исполнения долга или встанет на защиту врага, предсказать было сложно. Проверять же на себе – задача для самоубийцы. А таковым лэрд себе не считал.

- Могу я попросить вашу светлость более подробно рассказать о том, что произошло?

Князь едва заметно пожал плечами.

- Особенно рассказывать нечего. Я возвращался домой, услышал шум возни, крики. Дошел до сада и увидел, как Зубастик расправляется уже со вторым. У одного в руке был клинок, рядом со вторым лежал арбалет и стрела, которую он то ли умудрился спустить, то ли просто держал наготове. Впрочем, последнее вы уже явно увидели сами. Вы общались с охраной?

Дознаватель кивнул.

- Стражники, которые стояли сегодня на воротах, сообщили, что последние три сэта в ворота никто не въезжал. С вашего разрешения я запросил полный перечень всех, кто посещал сегодня в имение.

- Конечно, Джош, только меня сегодня практические весь день не было дома и посетителей вряд ли было много. Если только к моему домоправителю.

- Да, ваша светлость, так и есть. По этому списку у меня почти нет вопросов. Практически все, кто посетил имение в таком же составе покинули его через некоторое время.

- Практически все? – выделил князь главное. – Значит, что-то у вас все-такие есть?

Эсса Кирсторэ коротко выдохнул.

- За три сэта до того, как вы вернулись домой, охранник пропустил странную парочку. Они предъявили пропуск и сказали, что они по вашему строжайшему поручению.

Янаур непонимающе нахмурился.

- Пропуск?

Офицер опустил руку в карман, вытащил оттуда небольшой предмет и протянул князю. Некоторое время лэрд молча смотрел на вещь. Потом его лицо исказила гримаса брезгливости и отвращения.

- Что это? – ледяным тоном спросил он.

Несмотря на то, что аура лэрда явно стала более заметной, словно тот все же начал терять контроль, офицер тем не менее позволил себе не отвечать на риторический вопрос.

- Откуда это у вас?

- Один из моих ребят нашел у несостоявшегося убийцы. Я показал перстень стражникам, они подтвердили, что именно этот пропуск и предоставили посетители.

- Он же даже другого цвета! – Янаур поставил бокал с вином на стол и потянулся к печатке. Однако на полпути передумал и вновь откинулся на спинку кресла. Словно прикоснуться к показываемой ему вещи, было верхом его возможностей.

Впрочем, это было что-то новое. Его попытались достать его же оружием. Еще чуть-чуть и он начнет уважать своих врагов.

- Какие на нем знаки?

Дознаватель перевернул перстень, внимательно смотря на нанесенную на обратной стороне гравировку.

- Первая часть непонятна. Явно, когда подделывали перстень, то ли делали впопыхах, то ли не хватило знаний, но расшифровать надпись мошенники не смогли и просто перенесли знаки, так как им увиделось. А вот окончание – без сомнения знак оберега.

Лэрд замер. Его словно ударили с размаха и без предупреждения.

- Это же явный след, ваша светлость! – возбужденный голос собеседника с трудом доносился сквозь звон в ушах. – Вам надо просто вспомнить кому вы давали печатку с таким знаком, и мы вычислим предателя. Круг сузился.

- Да, - медленно произнес Янаур. – Я дам вам список этих людей. Установите за ними непрерывное наблюдение. Каждый шаг, каждое действие, каждый вздох. Если что-то найдете сразу докладывайте мне, в любое время. Самостоятельных действий не предпринимать.

- Слушаюсь, ваша светлость!

Князь не отрываясь смотрел на своего подчиненного.

- Это дело должно остаться только между нами. Даже своим людям, кому вы будете давать задание, вы не должны говорить всей правды. Никто не должен ни о чем догадываться.

- Я понял, ваша светлость!

- Придете ко мне завтра с утра. Я назову вам имена.

Лэрд едва заметно махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена. Офицер приложил ладонь к противоположному плечу и развернувшись, пошел к двери.

- И еще, Джош, - остановил его голос князя, - о том, что произошло сегодня здесь не должны знать законники и дознавательская служба княгини. Будут опять под ногами мешаться и палки в колеса вставлять.

Посетитель коротко поклонился и вышел из залы. Оставшись один, Янаур позволил себе расслабиться. Поднял руки, закрыл лицо ладонями, словно пытаясь огородиться от навалившейся действительности. Круг сузился, как сказал эсса Кирсторэ. Он действительно сузился. Сжался до маленького кругляшка камня на поддельном перстне. Только вот радоваться этому Янауру совершенно не хотелось.

Раскинув руки, Димостэнис лежал на мокром, еще холодном с ночи песке и смотрел на ярко серебристый диск Таллы. По чистому серому небу медленно плыли белые пушистые облака, принимая причудливые формы. Неподвижное и безмолвное, освещенное лучами взошедшей звезды у ног лежало море. Иногда небольшая волна, словно заигрывая с ним, выплескивалась на берег, то накрывая с головой, то просто омывая ноги.

Он не отвечал. Мокрая одежда неприятно липла к телу. Болели запястья и предплечья, в очередной раз сожженные браслетами. Больше ничего. Полная опустошенность. Пустота, заключенная в физическую оболочку. И только эти невесомые штрихи, как боль, неприязнь, усталость, едва заметными крючками держали его в реальности, не давая расплыться, растечься, растаять. Раствориться некой эфемерной субстанцией в пространстве.

Разрушитель. Изменяющий. Создатель. Повелитель. Защитник. Сторон у этой проклятой всеми богами медали много, а суть все равно одна.

Димостэнис медленно поднялся на ноги. Как бы там ни было – сейчас ему надо было закончить начатое. Он обвел глазами разрушенное побережье. Поднявшаяся несколько сэтов назад волна полностью уничтожила дома знати, оставив на длинной песчаной косе лишь несколько разбросанных досок, осколки стекла, остатки мебели. Оставив от района высокородных лишь воспоминания, вода равномерным, спокойным потоком омыла улицы, очистила тротуары от крови, затушила, разгорающиеся пожары.

Старый храм горел. Обугленные стены и покореженные, лопнувшие витражные окна. Сейчас двери убежища были настежь распахнуты и на свежий воздух вышли люди, которые могли сами передвигаться. Кто-то просто сидел на траве, кто-то со слезами и радостными криками обнимал своих близких, уже успевших прийти к храму, часть людей деловито оттаскивала тела убитых по разным местам. В одну кучу сваливали тела убийц. Тела же защитников раскладывали аккуратно, в одну линию, чтобы родным было легче найти их.

- Димостэнис!

Дим обернулся, увидел тана Сахали, идущего к нему, стиснул зубы.

- Эти твари сумели поджечь храм! – Андреас взмахнул руками, показывая на черные стены. – Если бы не вода, дошедшая сюда с моря, все было бы совсем плохо.

Димостэнис не отрывая глаз смотрел на него.

- Как Лиарна? – через силу вытолкнул он из себя.

Фельсеверец едва заметно покачал головой.

- Ты знал, она ждала ребенка?

Дим вздрогнул. Вот к чему были эти разговоры о восприемнике. Он обжег рядом стоящего человека яростным взглядом. Ведь это он обрек эту совсем еще девчонку, ее избранника, друзей на мученическую смерть. Сделал приманкой в ловушке. Сахали поднял глаза на собеседника и отшатнулся.

- Я довез ее до обители, она еще была жива, - воскликнул Андреас. Люди стали на них оборачиваться. – Целитель сказал, что женщина в этот период более уязвима. Если бы не ребенок, возможно ее удалось бы спасти.

Димостэнис почувствовал, как пальцы сами сжимаются в кулаки. Ему даже не нужно оружие, чтобы убить этого мерзавца. Он сделал резкий шаг вперед. Послышался чей-то крик. В воздухе вновь разлился страх. Поднялся, еще толком не успев осесть на землю, и окутал едва-едва облегченно вздохнувших людей.

Дим отступил. Вспомнил, кто он и, что не имеет права подчиняться лишь своим желаниям. Слишком большая ответственность на нем лежала. Будь она трижды проклята! Он шагнул мимо оцепеневшего, ошарашенного фельсеверца и не оглядываясь пошел по улице. Девэра должен делать то, что ему положено. Идти на поводу личных эмоций – больше не его удел. Предатель же все равно свое получит – чуть позже. В соответствии с законами и тому времени, в котором они живут.

Валеса Иллари Димостэнис нашел у дома Касторы. Полковник собрал во дворе имения своих людей и раздавал им какие-то инструкции. Чуть поодаль в стороне сидели наемники, защищавшие советника. Здесь уже убрали трупы, остались лишь небольшие следы разрушения, особо заметные возле ворот и лестницы, темные пятна крови на мокрой земле, последствия пожара на светлой облицовке дома.

Дима заметили, стали приветствовать. Полковник обернулся, оставил своих людей, подошел. Как обычно приложил правый кулак к противоположному плечу, склонил голову. Димостэнис повторил ритуал, отдавая дань уважения воинам.

- Как ваши дела, полковник? – спросил он.

Иллари бросил быстрый взгляд на дом.

- Подопечные живы. Сейчас они находятся в доме, некоторое время назад к ним был привезен целитель. Я отправил людей за советниками Орконтте и Мортанами. Вскоре их тоже привезут сюда. Это распоряжение господина Касторы, так как их дома разрушило море.

- Что здесь произошло в целом? Расскажите, полковник. У меня нет всей картины событий.

Во взгляде полковника явно читалось понимание, уважение, готовность служить и чего-то еще, то самое, которое Дим никогда не мог описать, но чего однозначно терпеть не мог. Похоже ни для кого не осталось загадкой происхождение волны. Видимо люди вокруг него знают о нем и его даре гораздо больше, чем он сам.

- Братья начали поджигать город, чтобы вытравить людей из домов, в которых они пытались спрятаться. Нас тоже пытались забросать огненными снарядами, но нам удалось отбиться и потушить пожар. Небо затянуло тучами, - полковник сделал паузу, как бы спрашивая, нужно ли об этом говорить.

Димостэнис хмуро кивнул.

- Рассвет вновь сменился сумраком. Это нервировало, но пока никто не понимал в чем дело. Потом поднялась волна, закрывшая небо, горизонт, вся исколотая, испещренная серебристыми молниями. Некоторое время она просто стояла над землей, нависая над домами, словно раздумывая падать ей или вернуться назад. Это длилось всего несколько мгновений, но хватило чтобы напугать. Мы стали перемещать Кастору и его семью в подвал. Потом собрали всю челядь и раненых. Пока мы это делали, волна все же упала. Отсюда не видно, что происходило на косе, к нам вода дошла уже не в полной своей силе. Ударила, выбила стекла на уровне первого этажа, омыла землю, потушила очаги возгораний и пошла дальше уже более маленькая и обессиленная. Однако небо не светлело и серебро вовсю бушевало над морем. Все ждали вторую волну.

Дим тихо фыркнул. После одной несколько сэтов с себя приходил.

- Разбитые сердца стали отступать. Видимо у них не было приказа, как действовать в подобной ситуации. Да и понятно было, что после такого обвала воды, на косе никто не выжил.

- Им дали уйти?

Полковник как-то неоднозначно пожал плечами.

- Жителей города, которые владеют оружием и могли бы дать отпор или задержать вооруженных бандитов, напавших на их дома и семьи, осталось не так много. Стали завязываться новые драки. Горожане не боялись разгневанной стихии, но их было меньше, и они были слабее. Напавшие на них убийцы сумели прорваться и присоединиться к отрядам бойцов, уже стоявшими под воротами города.

Димостэнис непонимающе нахмурился.

- Каких бойцов?

- Вооруженных до зубов более двух сот гвардейцев, отборных профессионалов, состоящих на службе у знатных Домов. Заговорщики подготовили их на тот случай, если что-то пойдет не так. Они уже получили приказ наступать, когда поднявшаяся волна спутала все планы. Если бы не разгул стихии, - во взгляде говорившего изрядно добавилось того самого чувства обожествления, которое все больше и больше раздражало Дима, - в городе началась бы новая резня.

- Где они сейчас?

- Союзные войска еще не подошли, а моих ребят, как и флотских слишком мало, чтобы их задержать. Мы готовы были защищаться из последних сил, но нападать – было форменным самоубийством.

Димостэнис краем глаза заметил мелькнувший силуэт в одном из разбитых окон на первом этаже. Поймал напряженный, наблюдающий за ним взгляд Бредана Касторы.

- Что было дальше, полковник? – проигнорировал Дим появление советника.

- Враг отступил. Я отправил за ними пару своих ребят, пока известий нет, но скорее всего они идут к столице. Жду ваших распоряжений.

Димостэнис прикусил нижнюю губу, обдумывая свои дальнейшие действия.

- Вы и ваши люди, полковник, совершили большой подвиг, - произнес он после некоторой паузы. –Благодаря вашему мужеству и профессионализму многие остались живы, в том числе и правители ландрата.

Дим наконец встретился взглядом с советником.

- Однако, мы здесь всего лишь гости. Незваные, нежданные и нежеланные. Не думаю, что нам стоит и дальше обременять хозяев своим присутствием. Бережной ландрат – свободное государство и распоряжаться здесь не нам. Выводите наших воинов, полковник, - Дим перевел глаза с побледневшего советника на своего собеседника.– Союзные войска и флот покидают ландрат.

Ошеломление, заполнившее глаза Валеса Иллари, вытеснило все остальные эмоции. Изгнав даже чрезмерное почтение, что искренне порадовало Димостэниса.

- Простите, девэра, - голос Бредена Касторы прозвучал достаточно твердо, - значит ли это, что вы в одностороннем порядке разрываете союзное соглашение с Бережным ландратом?

Димостэнис вернулся взглядом к советнику.

- Мне показалось, что это вам стало тесно в нашем союзе. Вы приказали убрать наших воинов из Нэрнсты и из любых поселений ландрата, выкинув к границам, как сторожевых псов. Нарушили основные пункты договора.

- Я не совсем понимаю, о чем вы, - перебил его Кастора.

Дим слегка прищурился, но не стал заострять на этом внимание.

- Я о ваших договоренностях со знатными Домами ландрата. Что вы им пообещали взамен того, что они примут вас и вашу власть?

Советник судорожно пытался найти подходящий ответ. Было очевидно, что он не ожидал подобного поворота разговора и что ему придется оправдываться.

- Не утруждайте себя, советник, - слегка брезгливо бросил Димостэнис, - это же и так понятно. Что вы могли им дать взамен их расположения? Пообещать, что смертные не будут иметь веса в новой жизни государства, что вы урежете обещанные им свободы и вновь вернете за черту нижних кварталов.

Кастора побледнел. Было видно, как дрожат его губы.

- Вас одного они пообещали терпеть и судя по вашему растерянному виду, я попал точно в цель. Вы втоптали в грязь главные постулаты Освободительного движения, покрыли позором знамя перемен, опорочили мое имя. Ведь я обещал людям защиту и покровительство, а вы обрекли их на страдания и смерть.

- Позвольте вам все объяснить, девэра, - советник чуть подался вперед, уже заметно пришедший в себя и заготовивший оправдательную речь.

- Не позволю! – резко перебил его Димостэнис.– Оставьте эти объяснения для вашей дочери.

Кастора отшатнулся. Схватился за оконную раму, так что побелели костяшки пальцев. Дим не отрываясь смотрел на этого жалкого отступника, чувствуя, как его накрывает ярость.

- Наверное вы сможете объяснить ей, почему пообещали новую жизнь, где она не будет человеком второго сорта, а потом предали и бросили на полпути.

Лицо советника исказила гримаса отчаяния.

- Еще попытайтесь объяснить это вашей избраннице. Может она поймет, почему потеряла дочь.

Дим бил точно в цель. В самое больное. Точно даже не понимая была ли эта боль советника или его собственная.

- Попробуйте объяснить всем тем людям, которые никогда больше не вернутся в свои дома. Или их близким. Может у вас и получится.

Димостэнис повернулся к застывшему рядом Валесу Иллари.

- Исполняйте мой приказ, полковник, - тихо проговорил он.

- Слушаюсь, девэра! – отчеканил офицер и приложил ладонь к плечу, показывая, что он принял указания и подчиняется.

Димостэнис коротко кивнул в ответ и покинул имение Касторы. По его расчетам советникам надо было около двух сэтов, чтобы они смогли в полной мере осознать, что произошло и в какую ситуацию они сами себя загнали, разорвав их договоренности. Город разгромлен, люди им не верят, армии нет, наемников распустили по домам, союзники больше не защищают границы ландрата.

Это время нужно было и ему самому, чтобы привести себя в порядок, еще раз проанализировать свои действия и подготовиться ко встрече. Однако он ошибся.

На то, чтобы подсчитать сколько времени императору понадобится, чтобы уничтожить Бережной ландрат, вернуть себе свои бывшие владения и разделаться с отступниками, советникам понадобилось меньше сэта.

Глава 14

Глава 14

- Бесспорно поучительная и интересная история, хотя и печальная, ваше светлейшее высочество, - нарочито тяжело вздохнула Кари, как только Димостэнис закончил свой отчет о проведенных днях в Бережном ландрате. – Несомненно ваши переживания за судьбы людей делают вам честь и в очередной раз служат нам напоминаниям о том, что у нас всех есть защитник и покровитель, но все же хочу напомнить вам, что помимо того, что вы – девэра всех и вся, вы еще и князь Мюрджена. Поэтому мне хотелось бы узнать, а что вы сделали именно для своего народа?

Кари сделала небольшую паузу, обведя взглядом весь совет. Однако ответить ему не дала и продолжила.

- Вы поведали нам, что результатом вашего общения с советниками, которые прибежали к вам просить прощения за свои прегрешения и недалекие поступки, стало то, что вы оставили флот и войска в Бережном ландрате, что теперь воины альянса будут присутствовать в каждом городе и крупном селении, заменяя силовые формирования ландрата, которых у них нет. Во сколько Мюрджену обойдется подобная защита чужого государства? Люди княжества голодают и скоро выйдут на улицы, а вы тешите свое самолюбие, играя в вершителя судеб.

В окружении княжны закивали головами, поддерживая свою правительницу.

- Конечно, вы сейчас нам скажете, что защищая Бережной, мы защищаем самих себя, так как ландрат стоит на пути и закрывает нас, если вдруг император Эллетери все же выдвинет свои войска. Однако может тогда этими войсками и судами просто укрепить границы Мюрджена? У нас хватит и акватории, и мест в гарнизонах, чтобы разместить там воинов. Не кажется ли вам, ваша светлейшее высочество, что если уж казна и тратит такие огромные суммы на защиту от довольно-таки пока эфемерной угрозы, то хотя бы народ, да и мы сами будем видеть куда идут растраченные средства?

После разговора с советниками и заключения дополнительного соглашения к союзному договору, Димостэнис был твердо уверен, что сейчас не самое лучшее время, чтобы миндальничать и деликатно ждать, пока проблема разрешится сама. Произошедшее в Бережном, как никогда лучше доказало, что надо действовать решительно, быстро, а самое главное на опережение своих врагов.

Именно поэтому, как только он оказался в Мюрджене, он послал Эардоре весточку, выявив свое княжеское желание собрать широкий совет с обязательным участием Кари и ее сторонников.

- Дорогая моя избранница, - с самыми слащавыми интонациями, на которые он только был способен, произнес Димостэнис, когда понял, что поток обвинений княгини в его адрес иссяк, - какая отрада и счастье слышать от вас, что вы считаете меня своим защитником и покровителем. Ваши несомненно добрые слова, как бальзам для моего сердца, израненного вашими постоянными нападками и беспочвенными обвинениями.

Краем глаза он заметил, как сидящий рядом Эардоре, не отрывая глаз от стола, на котором он явно нашел что-то невероятно занимательное, едва заметно покачал головой.

- Однако, ваше высочество, видимо, истосковавшись по нашему общению в дни разлуки, вы как обычно поторопились вступить в общение и не дали мне договорить, - как ни в чем не бывало продолжил Димостэнис под сжигающим взором княгини. Когда она уже поймет, что он не испепелится от подобных взглядов? - Правители ландрата с радостью согласились взять на себя все расходы по содержанию союзных войск и флота, оставленных на их территории. Так что смело можете велеть эссе Аскеру списать эту статью расхода из бюджета короны.

Он бросил взгляд на придворного казначея, сидящего по правую руку от княгини.

- Ах да! – вдруг воскликнул Дим, не дав никому вставить ни слова. Сегодня в программе – моноспектакль. – Я совсем запамятствовал! Ведь уже не первый ар все расходы на содержание армии Мюрджена взял на себя Дом Эардоре.

Как оказалось, далеко не все знали о подобном нюансе. Княгиня что-то зашипела сквозь стиснутые зубы. Дернулся лэрд, но сдержался и снова ничего не сказал.

- Получается я не совсем попал в точку, - вновь проигнорировав вспыхнувшие эмоции, продолжил Дим, - бюджет короны не пополнен, подданные страдают. Впрочем, о наших с вами подданных, дорогая избранница, опять-таки же денно и нощно печется его светлость. Заботится о пострадавших от природных катаклизмов, создает новые жилые кварталы, улучшает условия жизни, даже поддерживает материально. Поэтому, думаю, что будет справедливо поддержать Дом Эардоре и компенсировать ему хотя бы часть расходов.

- Ваша милость не знает границ, ваше светлейшее высочество, - тихо произнес лэрд, наконец нарушив свое молчание.

- Не стоит меня благодарить, князь, - благосклонно ответил Дим, - вы тоже мой подданный, значит я должен покровительствовать и вам в том числе. По крайней мере, ее светлейшее высочество так считает.

Генерал Димэрос постоянный завсегдатай подобных сборищ и, видимо, уже привыкший и к «ковровым» баталиям, как-то неправдоподобно кашлянул. Прикрыл рот рукой и бросил искрящийся весельем взгляд на своего девэру. Они не раз встречались на поле боя, а теперь и здесь генерал встал на его сторону. Хоть кто-то оценил его старания по достоинству.

- Вы закончили, ваше светлейшее высочество? - холодно спросила княгиня. – Не хотелось бы вас снова перебивать.

- Я еще не сказал о договоре на поставку стали, в том числе и акилорской из ландрата в княжество по цене себестоимости. Того самого металла, который вы обычно контрабандой вывозили из империи втридорога. Однако думаю, вы правы и не стоит отягощать благородное собрание подобными ненужными уточнениями. Завтра эсса Аскера предоставит вам, мне и его светлости отчет о той экономии, которой удалось достичь и о пополнении бюджета за счет будущих поставок.

Первый акт отыгран, пора переходить ко второму.

- Однако, считаю, что хватит говорить о деньгах. Мы словно торговцы на рыночных рядах. Поэтому, если потребности ее высочества удовлетворены, предлагаю перейти к более серьезным и насущным проблемам.

Эардоре бросил на него взгляд исподлобья. Не привык лэрд плыть, как все по течению и не держать ситуацию под контролем.

- Вы еще не окончили нас развлекать, ваше высочество? – Кари даже не пыталась сдерживать свою злость.

- Для вас, моя дорогая избранница, готов стараться до самого утра, - на полном серьезе ответил Димостэнис, - но, если вы уже утомились, я перейду к самой сути. То, что произошло в Бережном – не случай и не спонтанный выплеск. Бойня в Нэрнсте – четкая спланированная акция его величества императора. Правитель империи – не эфемерен, и угроза, которую он представляет реальна. У него был четко спланированный и почти исполненный план. Не вводя войск и не ослабляя внутренних резервов своего государства, вернуть назад свои земли. Заручившись поддержкой знатных домов, император всего за несколько миноров наводнил Нэрнсту Братьями и воинами других спецслужб. И я точно знаю из достоверных источников, что Морская квота – не была бы конечной целью. Отвоевав свои бывшие земли, император повел бы войска на Мюрджен. И боевые действия развернулись бы уже здесь, на территории княжества.

Димостэнис сделал паузу, чтобы его слова были лучше услышаны и собравшиеся прониклись их тревожным смыслом.

- Так вы нас собрали здесь, чтобы в очередной раз прилюдно погладить себя по голове и сказать, как нам всем повезло, что вы у нас есть? - не скрывая сарказма, произнесла княгиня.

- Не себя, ваше высочество, - покачал головой Димостэнис, - я в этой истории мало чем помог Бережному. Император приготовил для меня персональную ловушку, и я должен признаться - попался в нее и потерял много времени, выпутываясь. Однако хвалить и благодарить сегодня на самом деле есть кого. Нэрнсту удалось спасти и отстоять благодаря его светлости князю Эардоре и его людям.

Князь вскинулся. Было видно, что он едва сдерживает себя, чтобы к испепеляющему взгляду (и этот туда же) добавить еще и несколько плетений. Димостэнис с трудом подавил в себе желание закрыться щитом.

- Лэрд сегодня непривычно молчалив, - продолжил Дим, не дождавшись никакой другой реакции, - поэтому продолжу опять я. Его светлость, предвидя ситуацию, отослал в Бережной своих людей и именно они остановили едва не разгоревшийся пожар войны. Организовали сопротивление посланникам императора, спасли жизни правителей ландрата, защитили людей.

Взгляд князя прожигал насквозь.

- И я подумал, что если эти люди даже в чужом краю, небольшим количеством могут совершать подобные подвиги, то для своего государства они смогут сделать и большее, если дать им подобную возможность.

- Вы о чем, ваше высочество? – соизволил выдавить из себя Эардоре.

- Что действительность слишком неповоротлива и порой тем, кто может и в самом деле принести пользу, защитить не хватает чуть-чуть большей власти или же мешает ограниченность их возможностей. Я, вопреки очередному обвинению ее высочества, что не забочусь о своих подданных, подумал, что наш народ и в самом деле нуждается в истинных защитниках, которым никто не будет мешать и ставить палки в колеса. Поэтому я успел к нашей встрече подготовить вот такой указ.

Димостэнис вытащил из внутреннего кармана куртки аккуратно свернутый лист бумаги. Бережно развернул, старательно разглаживая линии загибов, буквально физически ощущая, как с каждым мгновением накал нетерпения увеличивается, доводя собравшихся до максимальной точки кипения.

- Я, Димостэнис Иланди, - начал он читать, - князь Мюрджена и повелитель всех людей, живущих в нем, властью данной мне свыше, в целях укрепления законности в интересах государства доверяю Службе Княжеского Надзора осуществлять контроль за исполнением законов и правил нашего государства всеми органами власти. Так же наделяю вышеназванную службу и его главу осуществлять надзор, координировать и управлять остальными службами по своему усмотрению во благо Мюрджена.

В зале воцарилась тревожная, тяжелая тишина. Кто-то обдумывал услышанное, кто-то пытался угадать дальнейшие действия своих правителей, кто-то просто ждал. Побледневшая Кари замерла, не сводя глаз с князя Эардоре, а тот не отрываясь смотрел на нее. Димостэнис наслаждался.

- Вы понимаете, ваше высочество - медленно начала княгиня, переводя взгляд на Дима, - то, что вы предлагаете – это беспрецедентно. В княжестве существует несколько служб, выполняющих свои функции и у каждого они свои. Все четко разграничено и уже давно распределено.

- И каждый в случае опасности или непредвиденных ситуаций начинает тянуть одеяло на себя, не желает слушать других, даже если это противоречит голосу рассудка. Вылезают амбиции и гордыня, грозящие гибелью людей, а иногда и целых государств. Если же все подчинены одной структуре, подобных противоречивых ситуаций не возникает.

- И глава этой самой структуры становится почти вровень с правящим Домом. Неподвластный, недоступный и незаменимый, - княгиня вновь обратила взор на лэрда.

- Его светлость не раз проходил проверку властью. Не раз доказывал нам, что не упивается ею, не злоупотребляет и любые данные ему возможности использует лишь на благо княжества. Однако если вы не согласны с моим решением, дорогая избранница, я предлагаю собравшимся проголосовать.

Кто согласен с моим предложением и желает видеть лэрда первым лицом государства?

С Кари сошли последние краски. И меловая бледность стала отливать явно нездоровым зеленоватым оттенком. Остальные воззрились на Димостэниса, как будто он вынырнул к ним из Бездны с рогами и хвостом с кисточкой.

- Простите! – искренне приложил руку ко лбу Дим, - я совсем заговорился. Конечно же, ваше светлейшее высочество, после нас с вами.

Собравшиеся не спешили. Переглядывались, смотрели друг на друга.

- Хорошее предложение, ваше высочество! Давно пора! – разрушил стену нерешительности генерал Димэрос. – Я – за!

Сторонников у князя, тех кто желали его видеть «первым лицом государства» оказалось больше чем противников. Приближенные к княгине проголосовали против. Сам Эардоре воздержался. Впрочем, это было уже не важно. Димостэнис так или иначе претворил бы свою задумку в жизнь. Спектакль ему нужен был, чтобы еще раз подчеркнуть важность и значимость князя в жизни Мюрджена, и чтобы княгиня не обвинила его в том, что он покровительствует лэрду только из-за своих каких-то личных побуждений.

- Никакой ты не князь! – княгиня резко встала. За ней поднялось ее окружение. – Ты не имеющий родного края, Дома, даже имени! Ты пришел ко мне, когда всего лишился и молил меня о помощи. Лишь благодаря моей милости ты сейчас здесь и пытаешься вершить судьбы людей, для которых ты всегда будешь чужаком! Ты не понимаешь даже одной простой истины. Я – Эйлин! А он – Эардоре. И этого не изменить даже тебе.

Поставив финальную точку, княгиня величественно неся себя, прошествовала через всю залу и исчезла за дверью.

- Вот это страсть! – Димостэнис под аккомпанемент всеобщего молчания проводил ее взглядом. – Черт побери, видимо, она меня любит!

- Зачем?!

Янаур Эардоре, так и не проронивший ни слова до тех пор, пока кабинет не покинул последний везерь, сильным энергетическим выплеском захлопнул дверь перед носом своего повелителя, который с самым невинным видом собрался прошествовать за ушедшими.

Димостэнис несколько мгновений смотрел на сложное переплетение четырех линий стихий, печатью удерживающих массивные створки, ощущая их несомненную тяжесть. Медленно поднял руку, погружая кисть в мерцающую вязь. Пальцы словно зажало тисками и скрутило вместе с кистью. Мгновение и линии словно хищный зверь, вцепившись в живую плоть, поползли по руке, уходя под кожу, разрывая ее острыми клыками.

От неожиданности Дим зашипел сквозь стиснутые зубы. Серебристые линии поползли по руке, преобразуясь в защитную перчатку, разрывая чужое плетение. Он с трудом свел пальцы в кулак, сорвал вязь и швырнул под ноги лэрду. Скосил глаза на руку, ожидая увидеть кусок окровавленной плоти, однако все было на месте. Саднило где-то внутри. Словно то что проникло под кожу, до сих пор там.

Эардоре в очередной раз удивил. Конечно, Дим понимал, что князь постоянно совершенствует свои способности, но сейчас он явно превзошел самого себя. Как он смог создать плетение такой силы из разорванных линий первого слоя? Причем это было даже не боевое, всего лишь защитное.

- Да потому что мне надоело, - устало вздохнул он, отвечая на вопрос, решив пока не акцентировать внимание на инциденте с дверью. – Все эти игры – путь в никуда. Союзники смотрят косо, я не могу быть тем, кем являюсь. Даже всегда лояльные ко мне и к тебе фельсеверцы стали сомневаться. Это ваше вечное противостояние с княгиней до добра не доведет.

Янаур настороженным взглядом следил за любым его движением, словно ожидая подвоха.

- Неужели ты еще не понял?

- Чего именно?

- Того, что только что сказала Кари. Она – Эйлин, я – Эардоре и это непреодолимая истина.

Димостэнис иронично фыркнул. Исчерпывающе. Лэрд осуждающе покачал головой.

- Я могу быть каким угодно замечательным, как ты меня только что описывал. И даже больше. Другие мои предки тоже были ничего себе. Кто-то менее, кто-то даже более. Дом Эардоре уже много аров превосходит Дом Эйлин. Мы богаче, одаренные, обычно в нашем роду рождается больше наследников, нам принадлежит огромная часть территории долины. Мои предки десятилетиями скупали землю, пока правящий род, не запретил подобные сделки, поняв, чем это может им грозить.

Князь тихо выдохнул.

- Эардоре всегда будут лишь вторыми. Это закон! Основа того свода правил, которые заложил наш великий праотец.

То ли показалось, то ли последние слова лэрд произнес не с обычным придыханием, как это у них здесь всегда было принято, а довольно-таки скептически, Дим бы даже сказал с непозволительным сарказмом.

- Возможно он и вправду был святым, или чересчур светлым, как его иногда называли человеком Богов, но он искренне верил во все те вещи, которые в реальной жизни так часто не срабатывают, подводят. Например, в родную кровь. Настолько, что даже позволил брату убить себя.

Нет, все же не показалось. Голос князя прямо-таки сочился злой язвительностью и осуждением. Разговор предстоял интересный. Поэтому Дим еще раз постарался незаметно тряхнуть рукой, словно избавиться от пекущей боли и сел в одно из кресел.

- Он не хотел, чтобы его дети страдали от того, что когда-нибудь начнут делить власть. Поэтому четко прописал это положение в своде указов, которые потом легли в основу нашего политического строя. Эйлин – старшие, Эардоре – вторые, младшие. Он заранее подобрал семьи, куда в случае несчастья с ним и его избранницей отдаст своих детей. Поэтому тогда удалось так быстро и надежно спрятать наследников и не дать погаснуть роду.

- Не такой уж он значит и блаженный был, - усмехнулся Димостэнис.

Янаур скривил губы.

- Конечно за прошедшие ары мы изменили многие правила. Каждое новое поколение адаптировало их под себя. Однако основа нерушима.

Дим бросил на него скептический взгляд.

- Конечно пытались! – воскликнул лэрд. – Убить, сместить, объявить недееспособным. Последний раз, когда это было, правда уже почти двести аров назад, у последнего из рода Эйлин ребенок родился уже в преклонном возрасте. Однако через некоторое время с младенцем произошел несчастный случай. В княжеских покоях случился пожар и все, кто там был сгинули бесследно. Род Эйлин прервался. Эардоре на полном как они считали основании заняли престол и когда они уже почти поверили, что смогли изменить судьбу своего рода, через двенадцать аров появился мальчик, называющий себя тем самым сгинувшим в пожаре младенцем и потребовал отдать ему корону.

- Только не говори, что его все приняли с распростертыми объятиями и ни у кого не возникло сомнений, что он лжеэйлин.

- За ним, как ты понимаешь, стояли другие люди. Двое представителей знатных Домов решили, что если Эардоре можно занимать этот трон, то почему нельзя им?

- Может, потому что Эардоре прямые наследники? – язвительно протянул Димостэнис.

- Эти тоже были с кровью Эйлин или Эардоре. Их род брал основание из самых истоков, и они были одними из сподвижников основателя и так далее. Дело даже не в них. Народ поддержал этого мальчишку. Он же Эйлин! Он первый. В нем кровь нашего великого праотца.

- И после этого вы называете империю ортодоксальной? – Димостэнис удивлено приподнял брови.

- К слову сказать, тот самый Эардоре, который в тот момент занимал трон все эти двенадцать аров был отличным правителем. Он поднял экономику, влив в нее немало средств из бюджета собственного Дома, улучшил жизнь людей, дал некоторые вольности знати, скостил налоги. Он был за-ме-ча-тель-ным!

- Неужели у него не было верных сторонников?

- Конечно были! Началась самая настоящая война. Однако в людях так укоренилось сознание, что надо следовать за первой кровью, что как только мальчишка где-нибудь появлялся, народ шел за ним. Конечно же его поднатаскали, научили, что надо делать и как говорить, но он брал города.

- Просто бред! – Дим засмеялся. – Что за очередная байка, ваша светлость?

Янаур покачал головой.

- Почему народ Мюрджена принял тебя?

Димостэнис бросил на него взгляд исподлобья.

Князь искренне не заметил.

- Я говорю не про сейчас. Когда ты первый раз пришел к нам. Чужой до кончиков волос, имперец, с непонятным проявлением своего необычного дара. Да, пусть кто-то настороженно, кто-то с недоверием, но приняли. Теперь же, когда никто не сомневается в твоем даре, ты можешь не подчиняться старым правилам или даже написать новые. В тебе видят Его возрождение. Тебе надо лишь короноваться и стать нашим истинным повелителем. Тогда не будет ни Эйлин, ни Эардоре.

- Воздержусь, - холодно отреагировал Дим на столь радикальное предложение решения проблемы.

Болела рука и он поймал себя на мысли, что постоянно возвращается к этой теме. Нет, ни к боли. К странному плетению и новым способностям князя.

- Так получается, что с того момента на троне Мюрджена род самозванцев?

- Будешь опять смеяться, но нет. Этот парень на самом деле был с кровью Эйлин. Его отец незаконнорожденный сын одного из князей. К слову сказать, из него вышел неплохой правитель и он дал Мюрджену целую плеяду сильных наследников.

- На Кари, как я погляжу, кровь-то обеднела.

Янаур тонко улыбнулся.

- Просто она так сильно хотела доказать свою способность быть полноправной правительницей, что в итоге забыла для чего ей это нужно.

- Что стало с тем твоим предком, которого сместил новоиспеченный мальчишка Эйлин?

- Как я уже говорил он был большим молодцом. Понял, что ему не выстоять и не стал доводить до плахи и уничтожения рода. Уступил место и подписал ту самую злосчастную бумагу, исходя из которой Эардоре подтверждают, что они - младший, не правящий род и не имеют прав на престол. Взамен, правда выторговав для нашей семьи право вето.

Слушая очередную исповедь от Эардоре, Диму все больше казалось, что тот все это рассказывает не для него, а для себя, словно проговаривает вслух то, что уже давно знает или пытается в чем-то себя убедить.

- Я все равно так и не понял, что сдерживает тебя, - озвучил он свои мысли. – Боишься, твоя светлость?

Эардоре, который до этого мерил комнату шагами, вернулся к столу и сел ровно напротив Дима. Глаза в глаза.

- У меня достаточно запаса прочности, чтобы не разбиться. Не зря же я столько аров своей жизни потратил на то, чтобы создать себе подобный щит. Служба моей безопасности, мои сторонники, даже мои последователи. У меня хватит сил, чтобы не допустить никаких мальчиков или девочек, которые могут решить, что со мной можно не считаться. Хватит возможностей, чтобы разогнать всю эту шушеру и доказать, что я право имею. Хватит умения, чтобы все забыли, что Эардоре всего лишь вторые.

Дим словно заново увидел собеседника. Без лилейных соплей о Великом праотце. Без патриотических заявлений о непомерной любви к «Благословенной земле». Без бреда о несчастных бастардах и муках совести. Целеустремленный, свободный от ложной неуверенности в своих силах, умеющий управлять обстоятельствами и нести ответственность в первую очередь за свою собственную жизнь. Где-то в глубине души он даже почувствовал жалость, что они с ним всего лишь временные, вынужденные союзники.

- У меня хватит сил, - повторил лэрд, - чтобы всех держать на своих местах. А хватит ли ресурсов, внутренних и внешних у моего наследника? Или у его наследников. Не поднимут ли голову те, кого я смогу согнуть? Не повылезают ли всякие самозваные мальчики и уничтожат род Эардоре и вовсе? Вот, что терзает меня больше всего. Не хочу стать виновником гибели своего Дома.

- Только не говори, что ты не знаешь, что делать с этим, - с той же изрядной долей скептицизма отреагировал Дим на демонстрацию князем своих страхов.

В глазах Янаура, смотрящих на него, мелькнуло странное выражение. Миг, и оно исчезло в бездне непроницаемости и невозмутимости, которые лэрд по обычаю, как маску натягивал во время подобных разговоров.

- Я уже сделал, - ровно произнес он. – Эерико наполовину Эардоре.

Как обухом по голове. Димостэнис несколько раз ошарашенно моргнул.

- Начал за здравие, кончил за упокой, твоя светлость, - бросил он, не скрывая своего отношения к последнему откровению.

- Я не могу изменить основу нашей жизни, - лэрд сделал явное ударение на первом слове, - но мне по силам заставить других принять тот факт, что наследник престола – мой сын.

Димостэнис прикусил нижнюю губу. Как красиво все начиналось! И вновь его пытаются водить за нос и использовать вслепую в своих бесконечных играх. Он встал.

- Ты думаешь, я буду столько ждать?

Эардоре не ответил. Он выглядел слегка раздосадованным, но настаивать на своем не стал. Димостэнис пошел к двери. На ней все еще висели остатки плетения. И среди разорванных, потускневших нитей ярче всего ощущалась воздушная стихия. Непрерывный поток, тянущийся из более глубоких, целых слоев мироздания. Уже ослабевший, почти вернувшийся к своему истоку, но сейчас его не заметить или спутать с чем-то другим было невозможно.

- Хоть что-то встало на свои места, - ледяным тоном произнес Дим, пытаясь сдержать вспыхнувшие эмоции. – Теперь мне понятно зачем ты постоянно крутишься вокруг Элени. Не смей впутывать ее в свои игры. Не приближайся к ней больше.

- Это не твое дело, - ответил Янаур, не отводя взгляда. Агрессивно. Твердо. Бескомпромиссно.

Димостэнис стиснул зубы.

- Я тебя предупредил, Эардоре. Сделай себе одолжение: оставь мою сестру в покое.

Он толкнул тяжелые створки и вышел из зала совета. В душе все горело от сжигавшей его ярости. Только что пар от него не шел. Очередной разговор закончился ничем. Злость. Непонимание. Обвинения. Им никогда не достичь хотя бы взаимопонимания, не говоря уже о чем-то большем. Тупик. Искры вспыхнувшей было симпатии погасли, без единого шанса разгореться в большой костер.

Глава 15

Глава 15

Странно, но Олайя не любила море. Она проводила сэты на прибрежной полосе, занимаясь с птенцами ярхов. Часто сидела на камнях, наблюдая за ним, когда он доводил до совершенства навыки владения телом или даром. Стояла на террасе любуясь бесконечной синей далью. Однако Дим никогда не видел, чтобы она заходила в воду, даже по щиколотки или позволила себе вставать так, чтобы до нее добежала случайная волна.

Вот и сейчас они сидели на песке на таком расстоянии, чтобы не долетали даже брызги. Димостэнис откинул длинные пряди с шеи, касаясь губами нежной кожи. Порыв ветра опрокинул ее волосы ему на лицо и он как обычно задохнулся в шквале эмоций. Она повернула голову, подставляя губы для поцелуя, но едва он прикоснулся, вновь отвернулась.

Это было уже не в первый раз. Их близость стала чем-то неуловимо-недостижимым, она словно бежала от него, лишь иногда позволяя обнять либо просто прикоснуться к себе. Даже сейчас они вроде бы и нежились в объятиях друг друга, но его не покидала мысль, что она здесь с ним, только чтобы не оставаться наедине в замкнутом пространстве, каким для нее стала их спальня. Дим еще раз ткнулся носом в золотистую макушку и признался самому себе, что боится начать назревший разговор с Олайей.

- Что будет дальше в Бережном? – спросила она, словно это имело хоть какое-нибудь значение сейчас. Впрочем, как только он вернулся, все разговоры у них строились вокруг ландрата. Она еще никогда раньше так не интересовалась его делами, как в этот раз.

- Там сейчас бушует море, - ответил он возможно не совсем о том, о чем она поинтересовалась, но не о политике же с ней говорить, - волны достаточно высокие. Фельсеверцы не могут уплыть домой.

- Не могу без содрогания думать о море, - Олайя передернула плечами. – До сих пор кошмары снятся, о том, как мы чуть не погибли в том шторме. Наверное, оно теперь так и останется для меня холодной черной массой, желающей отнять наши с тобой жизни.

Димостэнис сильнее прижал ее к себе.

- Я с тобой.

Олайя улыбнулась. Мимолетно коснулась щекой его щеки.

- То, что я оказалась тогда на палубе, не было случайностью.

- Не было случайностью?

Дим так никогда и не спросил ее, что она делала в шторм на открытой палубе. Подумал, что она решит, что он ее отчитывает или учит жить и не стал обострять натянутые и без того отношения. Потом все забылось, ушло в прошлое и уже не было смысла его тревожить. Теперь она сама заговорила об этом.

- Я закрылась в своей каюте, как и велел капитан. Вскоре постучали в дверь, и я подумав, что это ты - открыла. Это была Лана, она сказала мне, что ты раненый на палубе и тебе нужна помощь. Услышав, что тебе грозит опасность, я просто выбежала наверх, даже не понимая, как смогу помочь тебе. А там думать было уже некогда. Меня сразу же сбила волна, протащила по палубе. Мне повезло и платье запуталось в каких-то канатах и поэтому меня не смыло за борт. Потом пришел ты.

- Я и в самом деле искал тебя, думал, что ты у Рамира с Бренной и пошел к ним. Там была и Лана, она пыталась убедить меня, что ты в своей каюте. Только до этого я уже дважды стучался к тебе, и ты не открывала, тогда я испугался и побежал на палубу. Почему ты не рассказала об этом сразу?

- Сначала было не до этого, потом не было случая, а потом я решила, что это не стоит твоего внимания. Лана тебя ревновала.

- Ревновала?! Она пыталась убить тебя! – вскричал Дим и повернул Олайю к себе лицом. – Я не знаю, что она себе придумала, но я никогда не давал ей для этого ни малейшего повода.

Олайя мягко улыбнулась.

- Я знаю, милый.

В этот раз поцелуй был долгим и дразнящим, а губы нежными и восхитительно сладкими. Отодвигая на задний план страхи и беспокойную неуверенность.

- Хотел предложить тебе поездку в Фельсевер, - прошептал Дим, когда она слегка отодвинулась. Правда, говорить сейчас хотелось вовсе не об этом. Вернее, говорить не хотелось совсем.

- Опять пытаешься от меня избавиться? – в ее глазах промелькнула тень обиды.

Не давая ей разгореться Димостэнис быстро добавил.

- Вместе.

Олайя неверяще, счастливо засмеялась. Прильнула к нему всем телом.

- Я не буду лгать тебе: мне надо поговорить с Авваром, но мы будем вместе и навестим Бренну с мальчишками и Рамира. Ты сможешь пообщаться со своими знакомыми. Правда, придется плыть по морю, но я всегда буду рядом и не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

- Ты же собирался в Астрэйелль? – вспомнила она. – Я же знаю этот дневник не дает тебе покоя. Ты постоянно думаешь о нем и о тех тайнах, что написаны на его страницах.

- Наследница Элсмиррэте убита, мне его уже не открыть.

- Я не верю, что ты сдался.

- Да, мне нужен мальчишка Пантерри. Я хочу поговорить с ним и надеюсь, что камень с его кровью чуть ослабит силу плетений. Это максимум, что я могу сделать.

Дим запустил пальцы в золотистые локоны. Она прогнула спину, прижимаясь к нему. Стена отчуждения рухнула. Может ему и вовсе показалось, что она была?

- Как же Элени? Поездка займет много времени.

- Предложу ей поехать с нами. Она никогда не была в Скалистом государстве.

Олайя покачала головой.

- Что?

- Она влюблена в Мюрджен и ей нравится проводить время с князем Эардоре.

Димостэнис прикусил нижнюю губу и посмотрел вдаль на синюю гладь воды. Олайя, касаясь губами уха, прошептала:

- Кто обещал, что не будет вмешиваться в ее личную жизнь и примет любой выбор? Ты мне это говорил два раза. Сколько раз ты говорил это самому себе? Не получилось убедить себя?

Он покачал головой.

- Эардоре – не личная жизнь. Элени для него всего лишь цель. Он увидел в ней нечто странное и необычное. Непостижимое. Он использует ее, чтобы получить новые знания, а с ними опыт и силу. Наращивает свои щиты.

- Знаешь, милый, - Олайя подняла голову и серьезно на него посмотрела, - между людьми бывают и просто чувства.

Он мог бы многое сказать ей, что думает по поводу чувств у князя, но не хотел тратить их время, тем более, когда она была так близка и вновь благосклонна.

- Может тебе тоже стоит бывать в Антаклии, - предложил Дим, - тебе не было бы так скучно здесь, одной. С Элени вам было бы весело.

- Мне не скучно, милый, - Олайя обняла его шею, прижалась, ее губы почти касались его. Он почувствовал, как скованно ее тело, голос. Напряжение, разлитое в воздухе. Ее ресницы сомкнулись, чтобы в следующее мгновение распахнуться, открыть орехово-золотистые глаза, наполненные решимостью. И он понял, что этот миг был последним, когда все еще было как прежде. Новый миг все изменит уже навсегда. – Я хочу ребенка.

«…целитель сказал, что женщина в этот период более уязвима. Если бы не ребенок, возможно ее удалось бы спасти…»

- Нет! – резко произнес он.

В орехово-золотистых глазах разгоралось пламя. Нет, вспыхнуло пламя! Так молниеносно и всепожирающе, что он понял ничего ему не показалось. Олайя давно готовила разговор и эти мысли прочно засели у нее в голове.

- Почему, Дим? – несмотря на нестерпимый пожар, сжигающий ее изнутри, Олайя положила ладони ему на лицо, мягко, ласкающе.

Он взял ее руки в свои.

- Потому что кругом война, Лала. Катастрофы, уничтожающие наш мир. Смерть не щадит никого ни беременных женщин, ни детей.

- Но у жизни свои позиции, - возразила она, освобождая руки, отодвигаясь. – Люди продолжают жить и рожать детей, несмотря ни на какие трудности. Эпидемии, голод, войны, землетрясения. Богачи и нищие, знать и землепашцы, с даром или без него. Жизнь берет свое!

- Только тех, о ком ты только что сказала, не называют девэрами и у них нет серебра в крови. Им не нужно каждый сэт бороться за эту самую жизнь! Ты думаешь, ты родишь ребенка? Нет, Лала, это будет не ребенок. Лакомый кусок для тех, кто мечтает о могуществе. Серебряный, с которым не надо договариваться, задабривать, считаться. Его надо будет только воспитать. И у тебя будет личный, карманный Изменяющий или Разрушитель, может быть Созидатель, это смотря какие будут цели у тех, кто завладеет этим ребенком. Это уже не суть. Важно лишь то, что для всех стервятников этого мира этот ребенок будет всего лишь наживкой, приманкой.

Олайя его ударила. Влепила пощечину. Дим поднял на нее глаза. Сейчас она вся пылала. Пламя волос, веснушек, глаз.

- Ты болен! Ты искренне считаешь, что кроме твоего серебра в мире ничего не существует. Только я не хочу быть больше его безликой частью.

Она уходила вдоль линии синей бесконечности. Огонь его жизни. Димостэнис смотрел ей в след. Он просто не знал, что может ей предложить.

Олайя вернулась через несколько сэтов. Поднялась на террасу, где он ждал ее все это время. Димостэнис кинулся к ней, обнял.

- Прости, Лала, - он прижимал ее к себе, чувствуя, что она не отвечает, но надеялся, что тепла его объятий хватит на двоих. – Я так боюсь потерять тебя. Невыносимо думать, что с тобой может что-то случиться. Ребенок все лишь усложнит.

Она слегка отодвинулась от него, чтобы видеть его лицо.

- Ты не передумаешь, - не спросила, сказала она.

- Прости, - Дим опустил глаза, выпуская ее из плена рук, который ей больше был не нужен. – По-другому мы сейчас не сможем.

Олайя покачала головой.

- Я люблю тебя.

- Ты не меня любишь, - горько произнесла она, - ты ведь даже не пытаешься увидеть меня, понять, не пытаешься сделать меня счастливой, не знаешь, чего я по-настоящему хочу. Я для тебя всего лишь убежище, когда тебе надо сделать передышку или набраться сил.

Дим молчал. Слишком страшными были ее обвинения, чтобы принимать их всерьез.

- Я согласна, - наконец разорвала его молчание Олайя.

Он вопросительно посмотрел на нее.

- Я уеду в Фельсевер. Мое место там.

Лед отчуждения и непонимания сковывал все сильнее и сильнее. Он уже добрался до пламени.

- Что ты молчишь? Ты ведь этого всегда хотел? Чтобы я была подальше от тебя. Я же привыкла исполнять твои желания.

Это должно было случиться. Слишком много было в ней боли и отчаяния, чтобы продолжать хранить это в себе.

- Когда закончишь спасать мир – приходи. Впрочем, торопись – можешь и не успеть, - она с вызовом задрала подбородок, зная, что сейчас разрушает, то что было неприкасаемо в их отношениях. - Это у вас у Серебряных, Изменяющих, Разрушителей видимо жизней несчетное количество, и вы можете себе позволить откладывать на потом все самое ценное. А мне, как самой простой смертной, надо успеть уложиться в одну.

- Без меня?

Воздух изменил свою структуру. Начал подергиваться, ломаться, будто кто-то невидимый мял его, подстраивая под себя. Элени облегченно вздохнула и села на большой камень у обочины дороги. Обратный путь от княжеского дворца до дома был долгим и утомительным, а подъем на скалу казался почти невозможным. Сейчас она была бы не против потерпеть одну из крылатых тварей Дима и подняться наверх без дополнительных усилий.

Напряжение нарастало. Девушка нахмурилась. Слишком много энергии было задействовано. Ее амулет под тонкой блузкой тихо вибрировал и словно тянулся к уже образовавшемуся провалу. Элени стало страшно, она вскочила с камня, но в следующее мгновение сильный удар в грудь сбил ее с ног. Она упала, сильно ударившись локтем и головой о землю. Ускользающим сознанием девушка успела увидеть, как в пространстве образовалась дыра и из нее вышел одноглазый мужчина с повязкой, закрывающей вторую глазницу и добрую часть лица. Похожий на ее кристалл висел у него на длинном шнурке прямо поверх рубахи. Незнакомец подошел к ней, склонился. Его амулет почти соприкоснулся с ее. Эманации, исходившие от его камня, заставили Элени выгнуться от боли. Она зашлась криком и потеряла сознание.

Она уже не видела, как из провала в пространстве выходит второй незнакомец и изучающе, с интересом смотрит на нее. Как следом вылетел камень и ударил его в висок, проламывая череп и он упал на землю. А через мгновение из мерцающего омута вышел ее брат с перекошенным от ярости лицом и сверкающий серебром.

Перед одноглазым проломилось пространство, и он было нырнул туда, но через мгновение отшатнулся с диким криком, не сводя глаз с обугленного обрубка руки. Его неповрежденная часть лица, шея, плечо, грудь были сожжены до самого мяса, и кожа висела горелыми клочьями.

Одноглазый все еще стоял на ногах и тихо подвывал, смотря на изуродованную конечность. Серебряный пнул его ногой в живот и тот отлетел, падая на тело своего незадачливого товарища. Димостэнис медленно подошел, склонился, упираясь коленом в грудь.

- Вы что и в правду решили, что сможете вламываться в мой дом, когда вам этого захочется? – процедил Дим, отделяя каждое слово. – Осквернять его, угрожать мне, причинять вред моей семье.

Мягко переливались камни все еще наполненные энергией. Сжигала ненависть, идущая из глубин подсознания. Серебряный один за другим сорвал два кристалла. Одноглазый бессильно застонал.

- Вы прислужники, рабы, ничтожества, которые должны пластаться в моем присутствии. Все, кто решил, что могут поднимать головы без моего разрешения, будут их лишаться. Не веришь – спроси у своего дружка. Тебе даю еще один шанс, чтобы ты напомнил остальным.

- Я не могу уйти без кристалла, - просипел одноглазый.

Дим закатил глаза.

- Имею ввиду…, - мужчина, видя новую вспышку гнева, попытался исправиться. – Открыть переходы не смогу.

Серебряный поднялся на ноги, вертя в руках камни.

- Что ты так распереживался? Всегда есть альтернативный вариант.

- Я не покажу тебе путь к нам, - у одноглазого вдруг прорезался голос, - можешь меня убить.

- Размечтался, - фыркнул Дим, - думаешь я буду для тебя стараться и доставлять тебя домой? Найти же дорогу я смогу в любой момент и без твоей помощи. Вы оставляете слишком много следов в пространстве.

Димостэнис подбросил верх серебристый импульс.

- Под альтернативой я подразумевал перемещение своим ходом. Может, правда, кто смилостивится и подбросит куда надо.

- Издеваешься? – сквозь зубы прошипел одноглазый.

- Я тебя в гости не звал, а посему заботливым хозяином быть не обязан.

Черный ярх, расправив крылья опустился на землю. Дим бережно взяв сестру на руки, забрался на его спину, и они взмыли вверх.

Когда Элени открыла глаза в первый раз, она увидела брата, смешивающего какие-то настойки из разных бутылей. Заметив, что она очнулась, Дим подошел к ней и протянул кружку, которая на одну треть была заполнена желтоватой жидкостью. Картинка была настолько нереальной, что она, решив, что это продолжение ее сна, просто выпила, ничего не спросив, и смежила веки.

Когда Элени открыла глаза второй раз, на столе стояли все те же бутылочки и баночки, а Дим сидел на кресле возле окна. Была поздняя ночь. Девушка попыталась подняться на подушках, привлекая внимание брата.

- Пришла в себя, спящая красавица? – он попытался изобразить нечто отдаленно похожее на улыбку. – Я сейчас приготовлю тебе питье.

Элени почувствовала, как покрывается холодным потом с головы до ног.

- Где Олайя? – шепотом спросила она.

- Она ушла, - ровно ответил Димостэнис. – Ты не волнуйся, я знаю эти настойки, она мне постоянно их смешивала, когда я был в состоянии похожим на твое.

Элени молча взяла, протянутую кружку. Она не волновалась, по крайне мере, за ее содержимое.

Проснулась девушка уже утром. Брата нашла на берегу моря, как обычно занимающегося отработкой и совершенствованием своих навыков. Ничего не говоря, она присоединилось к нему, как обычно. Так прошло несколько дней. Дим ничего не говорил, ни о чем не спрашивал, не укорял ее за отсутствие, даже про незнакомцев не проронил ни слова. Он занимался с ней по утрам, положенное время, а потом исчезал на весь день, и она его больше не видела.

На третье утро, Димостэнис ждал ее у самой кромки воды. Здесь стихия воздуха по-особому определялась и работать с ней было легче и удобнее.

- Всегда считалось, - вместо приветствия начал брат, - что наш мир состоит из энергетических нитей четырех стихий, которыми могут пользоваться люди, наделенные особым даром. Шакты считают себя венцом творения, но даже не подразумевают, что первый слой, изодранный ими на части всего лишь малая крупица той силы, которая есть у мироздания.

Воздух подернулся уже знакомой рябью. Все вокруг стало нечетким. Элени по-прежнему видела и море, и склон скалы, поросший виноградником, и небольшой домик с покатой крышей. Словно сквозь призму, в которой все мерцало и искрило. Она почувствовала, как брат берет ее за руку и тянет за собой. Кристалл начал теплеть и слегка вибрировать.

- Это первые энергетические слои, из которых состоит наш мир. Они доступны немногим.

Он потянул ее вперед. Все вокруг стало меняться. Виноградники переместились на вершину горы, море разлилось под самыми ногами, а домик плескался где-то на волнах или болтался в воздухе. Это смотря как повернуть голову. Элени почувствовала слабость и ощутила, как немеют пальцы. Дим тоже заметил и остановился.

- Мы всего лишь на границе второго и третьего слоев. Не волнуйся, дальше не пойдем. Знаю, что ты не выдержишь пока.

- Сколько всего этих слоев? – спросила Элени, пытаясь вглядеться и понять. Она всегда стояла «у порога» и лишь черпала доступную ей энергию. Здесь все было по-другому.

- Не знаю, думаю, что много. Они доходят до самого ядра планеты, в них – вся жизнь того, что есть на Элиасе. Однако суть даже не в этом. Видишь эти потоки?

Элени несколько раз моргнула. Она видела крышу домика, изогнутую причудливым образом и волны, сливающиеся с воздухом и тянущиеся вверх. Все остальное было будто в тумане. Мерцание и искры, подрагивающий воздух. Еще отвлекал кристалл, постоянно подпрыгивающий у нее на груди, словно пытался дотянуться до чего-то.

Девушка попыталась сосредоточиться, когда амулет в очередной раз рванул. Она зажмурилась. Все вокруг звенело. Ей захотелось закрыть уши руками. Она вся сжалась, пытаясь отстраниться, убежать.Когда звук вдруг приобрел форму. Ушел звон. Элени чуть расслабилась и прислушалась. Мерный шелест успокаивал, тянул за собой. Она приоткрыла ресницы, все еще держась за этот тихий рокот.

Все вокруг струилось, переплеталось в причудливые цепи, перетекало из одного течения в другое, уходило в подернутую рябью бесконечность.

- Что это? – тихо, одними губами спросила девушка.

Дим услышал.

- Эфирное пространство Элиаса. Его изнанка. В этих потоках заключена энергия нашего мироздания.

Серебристый луч разрезал одну из переплетенных между собой цепей. Часть энергии освободилась, потянулась к Элени. По голове будто ударили молотом, и она почувствовала, что вот-вот пойдет кровь из носа. Ее кристалл рванулся, как дикий жеребец застоявшийся в стойле, пытаясь вырваться на свободу. Шнурок больно впился в шею. Онемение из пальцев поползло по ногам и ей пришлось схватиться за брата, чтобы не упасть.

Серебряный аккуратно закрыл, сделанный им срез, возвращая поток в свое русло. Освобожденную энергию потянул на себя, собирая в импульс и швырнул в море. Поднялась волна. Накрыла песочный берег, едва не дойдя до дома и с рокотом откатила назад, забирая с собой камни, на которых они любили сидеть.

Димостэнис подхватил сестру на руки, и они вновь оказались в обычном мире, где не было искажающей пространство ряби, где домик с самой обычной покатой крышей больше не парил в воздухе, а море не пыталось уйти ввысь. Правда, волны сердито бились о берег, постоянно наползая на мокрый песок и норовя схватить за ноги.

- Она бесконечна, - прошептала Элени, - энергия мира.

- Теперь ты знаешь, где тот источник, из которого мы можем черпать наши силы. Ты, я и те, кто называют себя сталками.

- Откуда ты это все знаешь?

- Мне нужно было защитить людей. Это были шаги отчаяния, но они привели меня к новым знаниям. В последние дни я пытался постичь то, что узнал, теперь хочу, показать это все тебе. Ведь это и твой дар тоже.

- Что можно делать с этой силой? – спросила Элени будто бы с неприязнью. – Ты взял не так много, но море чуть не уничтожило наш дом и до сих пор успокоиться не может.

Однако Дим легко понял ее эмоции.

- Этой энергией можно сотрясать землю и разрушать города. Будить огонь и взрывать вулканы. Можно перестраивать материю, мгновенно превращая воду в лед и наоборот. Перетаскивать любые предметы. Самому перемещаться в пространстве.

Глаза сестры восхищенно расширились.

- Я так тоже могу?

- Пока ты не можешь даже просто там находиться, - охладил Димостэнис ее пыл. – Принцип же перемещения, на самом деле, довольно прост. Каждый человек оставляет свой энергетический след в пространстве. Места, где ты чаще всего бывал или сильная личная энергетика – это словно маяки, к которым ты идешь. Используя энергию, заключенную в потоках, можно как бы смять, сложить пространство, настроить на нужное место. Останется лишь сделать шаг.

- Ты так можешь? – спросила Элени шепотом, с благоговением смотря на брата.

Он не удержался, щелкнул ее по носу. Не хватало еще от нее подобных взглядов.

- Переход требует очень много энергии. Нужно задействовать более глубокие пласты изнанки. Чем дальше ты хочешь шагнуть – тем глубже тебе надо уйти в пространство. Физическая оболочка человека не способна выдерживать такие нагрузки. Можно не рассчитать или перестараться и тебя просто размажет по этим слоям или расщепит на частицы. Не забывай – вопреки многим мнениям, мы всего лишь люди. К тому же есть опасность неправильно настроить маяк, то есть точку выхода. Так сказать, ошибиться с дверью и провалиться туда, откуда не будет возврата или просто заблудиться. Эфир не только дает тебе силу, но и забирает твою собственную. Чем дольше ты находишься там, тем больше энергии тебе требуется, чтобы что-то совершить.

Элени еще несколько раз повернула ступни в одну сторону, затем в другую, разминая. Голова до сих пор гудела, а в ушах стоял звон.

- Ты прав - я не гожусь для всего этого, - она положила ладонь на успокоившийся кристалл. – Я чуть что и падаю в обморок на несколько дней.

Димостэнис улыбнулся.

- Помнишь, сколько долгих аров мне потребовалось, чтобы совладать со своим даром? А уж сколько раз я терял сознание после того, как использовал силы, которые пока были мне не по плечу! Сколько раз терпел невыносимую боль, немочь, сколько раз безрезультатно бился о стену, которую не мог сломать. Ничто не дается так просто. На все нужно время и постоянные тренировки. Надо воспитывать в себе выносливость и силу, как физическую, так и моральную. Поэтому мы с тобой занимаемся каждый день, а теперь будем это делать еще интенсивнее.

По лицу Элени нельзя было сказать, чтобы она была уж очень счастлива подобным перспективам, но Дим сделал вид, что не понял.

- Мой кристалл словно с ума сошел. Ты видел?

Димостэнис протянул руку к амулету на шее сестры. Она непроизвольно всплеснула руками, закрыла камень, отстранилась.

- Прости, - спохватилась она, убирая руки, - я не знаю, что на меня нашло. Как будто что-то толкнуло изнутри.

- Это ты прости, - он больше не стал делать попыток дотянуться до кристалла, - для сталок эти камни важнее всего. Раньше я думал, что они нужны, чтобы накапливать силу, но сейчас понял, что их основная функция – работать в энергетическом пространстве с потоками. Поэтому сталки так дорожат ими.

- Чего они вообще хотят? – Элени было неловко, и она пододвинулась ближе к брату, чтобы сгладить впечатление от досадного инцидента.

- Когда я разговаривал с бабулей, - Дим как обычно презрительно фыркнул, - и с одноглазым, они говорили о конце этого мира. Что мол пора завершать цикл и начинать новый.

- И у них получится?

- Не знаю, - честно ответил Серебряный, - как минимум они должны объединиться. Какими бы свойствами не обладали эти амулеты, сталки всего лишь люди, из плоти и крови, и не одна физическая оболочка не в силах выдержать той мощи, которая скрыта в этих потоках. Есть предел любым возможностям. К тому же им зачем-то нужна ты. И хочется верить, что мешаю я.

Он в очередной раз подумал про дневник. Возможно, там есть ответ на этот вопрос.

Димостэнис прикусил нижнюю губу, не отрывая глаз от моря. Чтобы он не делал последние дни, о чем бы не думал, с ним всегда были обиженные ореховые глаза, прощальный взгляд, которым они одарили его на пристани, рука, резко взлетевшая вверх, когда он в последний момент дернулся, пытаясь приблизиться, остановить ее, золотистые локоны, развивающиеся на ветру.

Ни разу не оглянувшись, Олайя преодолела последние еры пристани, поднялась по трапу на судно, где ее встретил капитан, с которым Дим договорился насчет дополнительной пассажирки. Ему «повезло», три судна из эскадры принцессы Ланы задержались у берегов ландрата, и он смог исполнить свое обещание и отправить Олайю к чужой земле. Впрочем, для нее эта земля была более родной и желанной, чем те камни, которые смог дать ей он.

- Что ты теперь будешь делать? – тихий голос Элени заставил его вынырнуть из горьких воспоминаний.

Дим ни разу не говорил с сестрой о том, что между ними с Олайей произошло, однако сейчас он без лишних объяснений понял, что она имеет в виду.

- Через несколько дней судно, на котором она плывет, пристанет к берегам Фельсевера. Я буду там, буду ждать ее и надеюсь лимит ее прощения для меня еще не до конца исчерпан.

- Ты собираешься преодолеть эту часть океана на ярхе?! – охнула Элени. – Ты же знаешь, что это невозможно!

- Я поднимусь чуть выше, там энергии больше. Постараюсь договориться с Дарком, по-моему, мы с ним неплохо ладим. Или может смогу уговорить его иногда садиться на скалы, которые выступают из воды.

- Эти твои дикие твари, - пренебрежительно фыркнула сестра, - вот опять с кем-то дерутся.

С вершины скалы, на которой жило семейство ярхов, был слышан рассерженный гвалт. Несколько особей висело в воздухе, хлопая крыльями, остальные поддерживали сородичей криками и злым урчанием.

- Хорун был не таким, - Элени с грустью посмотрела на небо. – Что с ним стало?

Брат пожал плечами. Первое время он часто вспоминал своего старого ярха, но со временем Дарк смог заменить его и стать для Дима полноценным летуном и новым другом.

От стаи отделилась одна точка и стала удаляться. Некоторое время ее преследовали два ярха, но потом вернулись назад.

- Они постоянно с кем-то воюют. Может ты вмешаешься?

Димостэнис возмущенно посмотрел на сестру.

- У меня же мало проблем! Мне еще только войн ярхов не хватает!

Элени поймала себя на мысли, что какими бы щитами отчуждения сидящий перед ней человек не закрывался, сколько бы не было серебра в его глазах или шрамов на лице, сколько бы не прошло аров или не случилось бед, он для нее всегда будет мальчишкой, к которому она пришла ночью в комнату, спасаясь от грозы и нашла тот самый источник тепла, понимания и защиты, согревающий ее несмотря ни на какие невзгоды.

- Ты мой самый любимый братик! – Элени крепко обняла его за шею, не отпуская, показывая, что не оставит его в покое, пока не дождется ответа.

Димостэнис обнял сестру.

- А ты – маленькая прилипалка.

Сколько бы не прошло времени, как бы все вокруг ни рушилось и не становилось другим, есть то, что навсегда останется неизменным.

Глава 16

Глава 16

- Ты самый ужасный человек на свете! – Элени в очередной раз вынырнула из холодной воды. Зло доплыла до берега, выплевывая соленую жижу, ругаясь и отжимая одежду. – Деспот и тиран! Я устала!

Димостэнис невозмутимо указал ей глазами на начало дистанции.

- Я замерзла! – привела она, как казалось более весомый аргумент.

- Заодно согреешься.

- Тиран! – еще раз огрызнулась она.

- Трусиха! – парировал он.

Элени уже начинала очередной забег по каменистому берегу. В этом не было ничего сложного. Она уже привыкла к физическим нагрузкам и ей не доставляло труда бегать, прыгать, преодолевать препятствия, отработать боевые приемы или фехтование на палках. Трудности начинались при подходе к воде. Ей надо было с ходу запрыгнуть на тонкое мокрое бревнышко, которое нещадно били и швыряли туда-сюда волны, пройти по нему и перепрыгнуть на плот, который и являлся ее главной целью. Впрочем, здесь проблем тоже не было. Привыкшая балансировать и на более неудобных поверхностях она с легкостью бы преодолела препятствие, если бы не энергетические ловушки, расставленные по всему бревну и плетения, которыми Димостэнис постоянно кидал в нее.

Девушка легко оттолкнулась от берега, используя свою стихию, преодолела расстояние в невесомости, сгруппировалась в воздухе и мягко приземлилась на скользкой, ненадежной опоре. Мгновение засмотрелась на брата, который уже готовил очередную каверзу и провалилась ногой в энергетическую воронку у самой кромки воды. Раздраженно вскрикнула и едва выровнялась, когда очередное плетение прошло у самой спины, задев рубаху и резко разворачивая ее на бревне. Она выставила защиту, принимая на нее очередные удары. Дошла почти до середины, когда в море с силой что-то врезалось и поднявшаяся волна окатила ее с головы до ног, растворяя в себе ее щит.

- Так не честно! Вода – не моя стихия!

- Извини, я забыл, что твои противники будут только воздушники.

Элени зло остановилась. Откинула мокрые пряди, прилипшие к лицу, легко преодолела первый энергетический слой, раздраженно отшвыривая нити стихий, на границе с вторым зачерпнула энергию воздуха, сплетая из нее боевые формулы, которые она знала и одну за другой начала швырять в брата. Она прекрасно видела потоки переплетающихся стихий, чувствовала силу, идущую от них, но безумно боялась.

Боли, которая ее ожидала, слабости, потери себя.

Элени почувствовала сильный выплеск энергии совсем рядом. Дернулся кристалл, и кожа начала покрываться колючими холодными мурашками. Воздух уже привычно подернулся рябью, в пространстве образовалась дыра и Дим шагнул на бревно в нескольких шагах от нее.

- Тебе надо всего лишь раз преодолеть себя, - произнес он, - и страх уйдет.

- Ты сильнее, - произнесла, словно обвинила она, - сталки и я, мы можем пользоваться энергией лишь одной стихии, а твое серебро делает тебя всемогущим.

Димостэнис прищурился. Элени, на всякий случай отступила на шаг. Она знала, что брат терпеть не может, когда так говорят.

- Энергия Таллы для меня лишь ключ ко всем четырем стихиям. Всего остального я добился сам.

- Ты считаешь, что я обязательно должна научиться открывать эти каналы, но ведь можно и без этого. Даже обычные шакты, пользующиеся энергией первого слоя, как ты говоришь остатками пиршества, могут справиться со сталками.

Дим иронично приподнял бровь. И снова приблизился к сестре.

- Уж не о князе ли Эардоре ты сейчас говоришь?

Элени задрала подбородок, отступая. Близость брата на данный момент нервировала ее.

- Он не раз помогал мне. Он спас меня от водников с севера, которые пришли за мной в первый раз. Он остановил их и выставил защиту, через которую они не смогли пробиться и найти меня.

- Все верно, малышка, я и сам видел это. Одноглазый именно ему обязан своим украшением на лице. Только лэрд – не обычный шакт. Он один из сильнейших одаренных нашего мира. То, что ему досталось от рождения, он сумел развить и не останавливается на достигнутом, совершенствуя и оттачивая свои познания и навыки. Теперь после того, как он научился использовать в своих плетениях свободную энергию глубинных слоев, думаю ему не будет равных среди тех, у кого есть хьярт.

Димостэнис на мгновение замер, словно прислушиваясь. Элени вопросительно, настороженно на него посмотрела.

- У нас гости, - пояснил Дим. – Давай руку.

Он сделал шаг, в еще не закрывшейся проход и вклинившись своей энергетикой в один из потоков, взял ровно столько силы, чтобы совершить переход и выйти в ту же точку, откуда пришел. Слегка зашумело в голове и неприятно екнуло в груди, но он уже научился не обращать внимание на подобные мелочи.

Элени зажала нос рукой и запрокинула голову. «Вот видишь!» - укоризненно говорили ее глаза.

В нескольких шагах от охранного плетения стоял объект их недавнего разговора. Собранный и напряженный князь окинул быстрым взглядом, как обычно невозмутимого хозяина дома, насквозь мокрую Элени, коротко кивнул, приветствуя.

Димостэнис напрягся. Обычно Эардоре приходил сам, если случалось нечто неординарное и всегда с темным окрасом.

- У меня плохие новости, - подтвердил лэрд его догадку.

Внутри все начало покрываться коркой льда.

- Что? – мертвым голосом спросил Дим.

- Императорские корабли напали на фельсеверцев в море. Все три судна, вышедшие из порта Бережного семидневье назад были захвачены имперцами. Принцесса Лана и…другие пассажиры были взяты в плен.

- Когда это произошло? - Димостэнис с трудом протолкнул в себя воздух.

- Как только они прошли арку у Южных хребтов, на вторую ночь. Многие были убиты, корабли повреждены. Вчера на рассвете самое уцелевшее судно с остатками команды вернулось в порт.

Через два дня он надеялся встретить Олайю у берегов Скалистого государства, вернуть себе смысл жизни и никогда больше ее не отпускать. Он обещал, что с ней больше не случится ничего плохого. Он должен был быть с ней на этом корабле. Она не позволила. Словно вынести его присутствие рядом стало для нее чем-то невозможным.

- Какие, к дьяволу Бездны, императорские корабли?! – заорал Дим. – У императора нет флота! Его верфи находятся на западе Астрэйелля. Как они могли проделать такое расстояние незамеченными?

Напряжение в воздухе нарастало. Его уже можно было ощутить всем существом шакта.

- У меня пока нет ответа ни на один твой вопрос. Я получил эти известия сегодня ночью. Я вернул в Бережной полковника Иллари и еще нескольких людей из дознавательного отдела. Думаю, уже скоро мы будем знать гораздо больше.

Димостэнис потянулся к Талле. Всем своим существом Серебряного. Ему нужно было много энергии. Элени вздрогнула.

- Что ты собираешься делать?

- Ты как думаешь? – Дим бросил на сестру взгляд, отсекающий любые возражения. – Возвращать Олайю.

- Ты не слышал, что тебе сказал князь?! – повысила голос девушка. – Она в Астрэйелле! Как ты заберешь ее у императора? Ведь он именно на это и рассчитывает. Он же убьет тебя!

- Ты считаешь, что меня так легко убить? – сухо спросил Димостэнис, чувствуя, как раскалились браслеты. Пространство вокруг него ломалось, подстраивалось по его энергетику.

- Но ты один!!!

- Что ты мне предлагаешь? – он тоже чуть повысил голос, - оставить ее с ним? Бросить? Зарыть голову в песок и ждать пока само все рассосется?

- Я предлагаю всего лишь немного подождать. Янаур же сказал, что скоро будет хоть какая-нибудь информация, - Элени с надеждой посмотрела на князя.

Димостэнис покачал головой. Он уже был не здесь. Мир раскрылся для него и ему лишь оставалось выбрать куда сделать первый шаг. Сильный выплеск энергии он почувствовал в последний момент и успел перераспределить часть силы, выставив легкий щит. Его ударило в грудь и отбросило на несколько еров назад. Некоторое время Дим лежал на мокром песке, не сводя глаз с камня чуть дальше ладони от его головы. В груди чуть ниже сердца он чувствовал дыру размером с кулак. Медленно поднял руку, ощупывая себя. Открытой раны не нашел, но явно были сломаны ребра и еще что-то сместилось внутри него с противным хрустом, когда он сделал над собой усилие и сел.

Подбежала Элени, всхлипывая, упала на песок. Ее правая кисть была сожжена и за ней тянулся явно ощущаемый энергетический след.

- Прости, прости, прости меня, - рыдала она, - я не думала, что сумею разорвать эти потоки.

- Я же говорил, что все у тебя получится, - стиснув зубы, Дим поднялся на ноги.

Элени схватила его за руку.

- Семь аров назад ты ушел в подобный проход. Так ведь?

Димостэнис не стал отпираться. Они оба знали, что это так. Шагнув в водопад, он хотел уйти навсегда, исчезнуть, найти дверь, откуда не будет возврата.

- Я вернусь, - твердо произнес он.

Элени отпустила его руку и опустилась назад на песок.

- Ты же обещал, что больше никогда не оставишь меня! – горько произнесла она.

- Я вернусь, - повторил Дим и сделал шал вперед.

Янаур смотрел, как разглаживается смятое пространство. Исчезает рябь. Успокаивается энергетическое поле вокруг них. Он был ошеломлен, когда Серебряный впервые продемонстрировал свой истинный дар, потрясен и обескуражен столкнувшись с неведомыми ранее способностями Аборигенов, а чуть позже и воздушников, заинтригован тем, что ему продемонстрировала Элени, но то, что он увидел сейчас не входило ни в какие рамки. Это надо было постараться переосмыслить и, видимо, просто принять.

Князь перевел взгляд на по-прежнему сидящую на песке девушку, на жуткие пузыри ожога, покрывающие ее пальцы и кисть, спутанные волосы, упавшие на лицо, мокрую одежду. Он снял куртку, накинул на тонкие, дрожащие плечи. Опустился с ней рядом на колени.

- Он обязательно вернется, бабочка, - мягко произнес Янаур.

Элени оторвала ладони от лица.

- Через семь аров? – всхлипнула она.

Мужчина покачал головой.

- Не думаю, что этот мир столько выдержит без него.

Похищение наследницы князя Фельсевера, избранницы Серебряного, появление неизвестно откуда императорских кораблей не было единственной плохой новостью этой ночью. В северной части Мюрджена откололся и ушел под воду небольшой полуостров, унося с собой более шести тысяч местных жителей. А несколько дней до этого в другой части долины мощный оползень унес в море небольшую деревню. В последующие дни подобное происходило по всей долине. Оживали вулканы и рушились горы. Природная активность продолжалась почти семидневье, а потом внезапно все успокоилось и жизнь вернулась в свою колею.

Отсутствие Серебряного было совсем некстати. Однако остановить его сейчас вряд ли кто смог бы. Элени была права - так уже было и сейчас повторялось вновь. Слишком много слабостей у человека, на котором держится мир.

- Пойдем со мной, - Янаур осторожно поднял ее на ноги, убрал прилипшие пряди волос с лица. Легко взял за подбородок, приподнимая лицо, заглядывая в серые заплаканные глаза. – Я позабочусь о тебе.

Элени хотела сказать, что ей не нужны еще одни невыполнимые обещания. Однако князь, явно читая ее мысли, применил запрещенный прием – уверенным, сильным движением притянул к себе. Обнял, замыкая круг тепла, понимания, так необходимой ей защиты. Ее вторая заготовленная фраза: «я могу позаботиться о себе сама», растворилась в жаре его кожи, когда она сама от себя не ожидая, уткнулась ему в шею носом и тихо кивнула.

Олайя уже давно проснулась, но открывать глаза не хотела. Так же она лежала в своей каюте в ту ночь, когда захватили их корабль. Слушала шум боя, крики, звон мечей. Потом ее довольно грубо тащили по палубе, на которой на удивление не было ни крови, ни тел убитых. Жесткая карета, где нещадно трясло. Глоток свежего воздуха и наездник на ярхе. Много наездников – ее почетный эскорт. Злой голос:

- Не рыпайся и держись. Свалишься – твои проблемы.

Олайя не могла выдерживать ту высоту, на которой они летели. Ей нечем было дышать. Легкие разрывало, голова налилась тяжестью и в какой-то момент она почувствовала, что пальцы не держат жесткую материю куртки и провалилась в черное яму, где больше не было этого ужаса.

Она подняла руки и вытерла мокрые от слез щеки. Больше всего ее мучило даже не это. Из головы не шла нелепая ссора с Димом. Ее упрямство и злые слова, которые словно взялись из воздуха. Она даже никогда не думала так. Ее желание уехать. Она всегда знала, что самое безопасное и надежное место для нее – рядом с ним. И в отличие от самого Дима всегда верила в него и в то, что он защитит ее от любых невзгод. Ее и ребенка.

Уже в первую ночь Олайя твердо решила для себя, что как только ступит на берег Фельсевера, пересядет на первое идущее в Мюрджен судно и вернется домой. Как она могла испугаться его? Как могла подумать, что он может заставить ее что-то сделать против ее воли? Зачем она солгала?

Открылась дверь и тихие шаги известили Олайю о том, что она больше не одна.

- Приветствую тебя, моя дорогая избранница, - ненавистный голос раздался совсем рядом и ей пришлось открыть глаза.

Аурино Эллетери сел у изголовья кровати. Провел рукой по волосам. Запустил в них пальцы, накручивая на них золотистые локоны.

- Ты, я погляжу, вся расцвела. Похорошела. Я помню серую, тихую мышку, а вернули мне яркую красавицу. Разлука пошла тебе на пользу.

Олайя дернула головой, попыталась освободить волосы. Аурино резко сдернул с нее одеяло.

- Остальные прелести так же похорошели? - он окинул ее взглядом и сел еще ближе. Сквозь платье Олайя почувствовала сильное прикосновение его бедра к своей ноге и тут же рука мужчины легла на ее грудь.

- Вряд ли ты сможешь оценить это, - сквозь стиснутые зубы прошипела она, - ты никогда раньше их не видел.

- Так давай исправим прямо сейчас, - император рванул тонкую ткань, обнажая грудь, живот, - поприветствуем друг друга, как положено избранникам, соединенным в законном, благословенном Зелосом союзе.

Его глаза пробежались по дрожащему от отвращения и страха телу. Остановились на темно-бордовом рубце, пересекающим левую часть грудины до самых ребер. Лицо Аурино искривила гримаса ненависти.

- Никогда не мог терпеть убогих и увечных, - презрительно процедил он, - оставлю подобную красоту для твоего любовника. Вы друг друга стоите.

Он подчеркнуто отсел на другой край кровати, чтобы даже не прикасаться к своей пленнице. Олайя всхлипнула и судорожно натянула на себя одеяло.

- Где бумаги, которые ты у меня украла?- жестко спросил Аурино, показывая, что до этого была лишь приветственная прелюдия, настоящее общение начинается только сейчас.

- Ты как думаешь? – Олайя вскинула подбородок.

- Даже не сомневался в твоей недалекости. Ты искренно считала, что смогла навсегда отделаться от меня?

- Как бы там ни было, записей Пантерри тебе не получить.

Тонкие черты лица императора исказились от ярости.

- Если я отрежу тебе ухо или руку и отошлю твоему серебристому возлюбленному, как ты думаешь, он будет ждать второго подарка от меня или примчится с этими бумаги в зубах и будет умолять меня взять их?

Олайя смерила правителя Астрэйелля презрительным взглядом.

- Или лучше снимать с него живьем кожу у тебя на глазах, пока ты сама будешь мне рассказывать все то, что сумела узнать из записей целителя? Какой вариант тебе нравится больше?

Олайя резко села на кровати, удерживая порванное платье. Ее грудь высоко поднималась в такт ее частому дыханию.

- Тот, в котором Димостэнис будет резать тебя на кусочки! – дерзко произнесла она. – Такое развитие событий ты не учитывал?

Император очень опасно сузил глаза.

- Ты всегда боялся и до сих пор боишься его до нервной дрожи! Твой удел – прикрываться мной, спасая свою никчемную шкуру. Трус!

Аурино рывком опрокинул ее на кровать. Его руки сошлись на тонкой шее.

- Я тут подумал - ты мне не нужна живой. Достаточно, что ты уже у меня, а в каком состоянии не важно. Он все равно прибежит.

Олайя чувствовала, как ее шея сминается под сильными пальцами императора. Она хрипела и извивалась, пытаясь схватить хотя бы глоток воздуха. Его светло-серые, почти прозрачные глаза, не отрываясь следили за ее лицом. Он не применял силу Шакти, но ему это было не нужно. Аурино был сильнее, и они оба это знали. Ей было не вырваться из стальных пальцев, если он сам не захочет ее отпустить. А он точно знал, что не захочет.

Император с расползающимся по телу наслаждением наблюдал за синеющими губами и бледной кожей. Смотрел на закатывающиеся глаза и видел другие – полные отчаяние и боли. Он собьет самоуверенную спесь со своего врага, заставит его оступиться и сменить твердый шаг победителя на шаркающую походку раздавленного жизнью неудачника.

Ее руки в последний раз бессильно скользнули по его рукам, она выгнулась и упала на кровать. Аурино почувствовал концентрацию энергии, исходящую от ее безвольного тела. Сильный удар в грудь и в голову отбросил его на середину комнаты. Император упал на пол, чувствуя, как хрустит его рука, на которую он не очень удачно приземлился. Почему-то воздуха вдруг стало не хватать уже ему. Он с трудом разодрал слипшиеся веки и увидел, что комната буквально наполнена ненавистным серебром. Смятая грудь не давала сделать очередной глоток воздуха, и правитель Астрэйелля перестал ощущать этот мир.

Олайя делала жадные глотки воздуха, пытаясь протолкнуть его в горящие легкие. Горло саднило. Шею было не повернуть. Серебро мягко окутывало кожу, словно поддерживая. Запястье правой руки ощутимо пекло. Она дотянулась до украшенного камнями браслета, который никогда не снимала.

«… родная, пускай он все время будет с тобой. Надеюсь, тебе не придется им воспользоваться. Но мне так все равно будет спокойнее…»

Олайя приподнялась на кровати, с опаской и тревогой смотря на распростертого на полу императора. Залитое кровью лицо. Неестественно вывернутая рука. Она никак не могла понять дышит он или нет. Пленница осторожно сползла с кровати с другой стороны и стала тихо пятиться к двери. Поймала себя взглядом в большом зеркале, висящем на стене. Взъерошенные волосы, испуганные глаза, шея, покрытая расползающимися багровыми пятнами синяков, разорванное до самого живота платье. В таком виде у нее нет никаких шансов выйти из дворца. Олайя лихорадочно осмотрелась вокруг себя.Комната была пуста: кровать, несколько кресел, стол, занавеси на окнах и толстый слой пыли везде. Ей нечем было прикрыть свою наготу, но и оставаться здесь было самоубийством.

Она еще раз огляделась в надежде зацепиться хоть за что-нибудь и уже решила укутаться в простыни, когда на полу рядом с одним из стульев увидела легкую белую куртку императора. Не отрывая глаз от все так же неподвижно лежащего мужчины, пленница осторожно взяла чужую вещь и накинув себе на плечи, вынырнула за дверь.

Коридоры были пустые. Как Олайя уже поняла это была неосновная часть дворца. Комнаты для челяди, хозяйственные помещения, пустующие залы. Она, как могла, поправила волосы, сильнее запахнула куртку. Императрицу здесь вряд ли кто помнит. Уже прошел не один ар, как она исчезла из жизни императора и его окружения. А вот за очередную девку, с которой кто-нибудь из придворных или сам правитель провел ночь в пустующих опочивальнях она вполне могла сойти.

Олайя быстрым шагом, часто не выдерживая и срываясь на бег, преодолевала коридор за коридором. Иногда она сталкивалась с кем-нибудь из прислуги, но те привычно едва цепляли взглядом и шли по своим делам. Она все время ждала удара плетения в спину, злого окрика, захвата сильных пальцев, от которых нет спасения.

Ближе к выходу из дворца стало больше охраны. Здесь ее встречали недвусмысленные ухмылки, смешки, сальные фразочки. Олайя лишь сильнее стискивала браслет под длинными рукавами куртки и шла вперед.

Наконец она вырвалась на улицу. Талла только-только взошла на небосвод и воздух еще был полон утренней свежестью. Как беглянка и ожидала, она вышла с одного из задних подъездов дворца, где по утрам всегда было довольно шумно и многолюдно. Булочники, мясники, торговцы фруктами, цветочники, поставляющие свои товары ко двору. Уходящая ночная прислуга, меняющиеся посты охраны, конюхи, мастеровые. Все они обычно делали свои утренние дела и расходились, чтобы не путаться под ногами и не осквернять взгляды благородных особ, заполоняющих дворец ближе к полудню.

Олайя увидела группку молодых женщин, несущих на себе огромные корзины с бельем. Прачки, забирающие вещи на чистку. Она, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, присоединилась к веселой, галдящей процессии, обменивающейся новообретенными сплетнями и новостями и, взмолившись всем Богам, двинулась к воротам дворца.

Глава 17

Глава 17

Димостэнис выпал в темную влажную ночь, пропитанную солью и освежающей прохладой. В последнее мгновение успел сгруппироваться и приземлился на четвереньки, ощутимо ударившись о камни ладонями и коленями. Выругался сквозь стиснутые зубы и растянулся на мокрой гальке, собирая крупицы силы из воды, частиц земли.

Он был на том месте, где не так давно открыл свои новые способности. Морская коса недалеко от основного порта Нэрнсты. Здесь еще оставались его энергетические следы, поэтому он смог зацепиться за них и выйти в нужном ему месте. Первый переход был сделан. Теперь от Олайи его отделяло чуть меньше еров, но он знал, что должен спешить.

Было страшно. Сбиться с дороги. Не найти нужных маяков. Сделать неверный шаг и уйти туда, откуда не сможет вернуться. В прошлый раз он хотел исчезнуть из этого мира и неосознанно нашел дорогу в другой. Сейчас он нужен здесь и любая ошибка будет стоить слишком дорого.

Дим закрыл глаза, расслабился. Следующий шаг должен приблизить его к цели. Где больше всего его следов? Где еще хранятся отпечатки его энергетики? Он глубоко вдохнул соленый, влажный воздух. Не глядя откинул разорванные нити первого слоя, потянулся ко второму, зачерпнул силу. Не останавливаясь пошел дальше. Третий. Четвертый. Пятый слои мироздания. Виски заломило. Браслеты впились в кожу. Болело в груди там, где раньше был хьярт. Ему не хватало серебра. Пласты энергии сминались и растекались, перекручивались, ломались. Надо было останавливаться и решаться. Серебряный оглянулся. Просто так, здесь везде была одна и та же картина. Потоки энергии, закрученные, переплетенные между собой. Его след хорошо был виден. Еще можно вернуться…

Все вокруг было серым. Покрытым толстым слоем пепла. Он доходил почти до колена, но Димостэнис не был уверен, что если он сделает хоть шаг, то не провалится глубже. Стараясь не совершать резких движений, он медленно огляделся вокруг. К горлу подкатил горький ком. Он не ошибся в расчетах передвижения. Маяки сработали верно. Бывшие земли Иланди. Сейчас на тысячи еров вокруг - пустыня, залитая лавой и покрытая пеплом.

Его дом. Земля, которую он столько аров возрождал. По позвоночнику пробежали острые иглы. Серебряный непроизвольно выгнул спину, как от сильной боли и резко развернулся, забыв обо всех предосторожностях.

Их было двое. Мужчина и женщина. Смуглокожие, темноволосые, с аурой, которую ни с какой другой не перепутать. Пространство еще подрагивало за их спинами. Как обычно волна ненависти затопила сознание. В этот раз, помноженная на пепел, выжженную землю, осколки воспоминаний она была сильна как никогда.

Сталка мужчина поднял руку, указывая на него. Женщина сжала в ладонях кристалл. Волна ряби прошла по эфиру. Ускоряясь и увеличиваясь в размерах, набирая силу, она накатывала на Серебряного. Тот буквально нырнул в пространство, устремляясь как можно глубже. Энергетический ком преследовал, нарастая. Рвались потоки, не выдерживая давления. Выбросы силы швыряли его между пластами, не давая сосредоточиться, найти маяк, за который он должен был зацепиться, чтобы выйти.

Таяла сила. Серебра становилось все меньше. Дим понимал, что еще немного и он останется с бушующими стихиями один на один без всякой защиты. Он пропустил очередной удар, не тратясь на щит. Гудение за спиной нарастало. Где, то место в этом мире, которое должно его помнить? Плечи обожгло огнем. Он превратился в сгусток воспоминаний, ощущений, желаний. Ком взорвался. Дим рванул один из потоков, доступных ему, открывая себе переход и вывалился в обычный мир.

Он падал. С покатой крыши. Перечитывая всеми частями тела непрочную черепицу, за которую он никак не мог зацепиться, чтобы остановить падение. Нос. Скула. Зубы. Нос. Ключица. Ребра, которые огрызнулись незатихающей болью, благодаря стараниям Элени. Деревянные ящики, стоящие внизу, в которых торговцы обычно перевозили свои товары на рынок. Грохот. Хруст. Визг бродячих кошек, беспардонно согнанных с их насиженного места.Скрип открываемых ставен где-то сверху. Невнятные ругательства. Помои, вылитые на голову. Гордый грохот, вновь закрываемых окон.

Димостэнис выругался. Долго, грязно и витиевато. Выплескивая все то, что у него накопилось за последние несколько сэтов. Поминая всех Богов, чертей, сталок. Последним досталось больше всего. Особенно красочно получились обещания скорой встречи и прорисовка перспектив их будущих отношений.

Потом он досчитал до десяти. Остатками рубахи вытер лицо. И открыл глаза. В неясных лучах утреннего светила просыпался, сладко потягиваясь посеребренными крышами домов…

Эфранор.

Не ожидая от себя подобного - Дим сложил ладони перед лицом и вознес горячую благодарность Талле. Именно на этом месте он сосредоточился в своих мыслях, когда открывал переход. Именно о нем думал и желал всем своим существом. Город, который он знал, как свои пять пальцев. Город, который до сих пор хранил в себе его энергетику и частицы сущности.

Димостэнис закрыл лицо руками и радостно засмеялся. Сверху послышался скрип открываемых ставен. Он подскочил на ноги и поспешил ретироваться, пока не ознакомился с содержимым еще чьего-нибудь ночного горшка.

Улицы столицы пока были пусты. Лишь самые ранние «пташки» уже спешили по своим утренним делам, не обращая внимания на одиноко идущего прохожего, озирающегося по сторонам. Дим легко узнал квартал ремесленников и торговцев, работающих на нужды обитателей дворца. Сам не понимая почему он остановился и довольно долго стоял у прачечного цеха, словно чего-то ожидая.

- Город перекрыт? Усилена стража на воротах? – Аурино Эллетери мрачно смотрел на глав всех служб империи, сидящих перед ним.– Даррисис, твои люди получили описание преступника, который возможно захочет попасть в Эфранор?

Начальник городской стражи поспешно кивнул.

- Да, ваше величество. Описание и инструкции были розданы каждому стражу и стоящим на воротах и контролирующих подъезды к Эфранору. Короткие русые волосы, шрам на всю левую щеку. Если первые две приметы совпадают, проверить на наличие шрамов на теле. Если и это сходится – хватать и в темницу. Если задержанный оказывает сопротивление – убить на месте.

- И не забывайте – я должен увидеть тело, - сурово произнес император.

Френс Даррисис снова кивнул и опустил глаза. Правитель легко понял его эмоции.

- Только не надо отрывать головы всем русоволосым, с поцарапанной мордой. Так вы мне половину горожан вырежете. Должны совпадать не только внешние приметы – манера поведения, стремления и аура, не забывайте про его дар, - Аурино чуть раздраженно всплеснул руками, - если честно, его вообще сложно с кем-то перепутать.

- Эдвира, - обратился император к главе Братства, - как я уже тебе говорил, меня больше интересуют воздушные границы. Я все же уверен, что он будет пробовать пробиться по воздуху, а так как знает, что я тоже об этом знаю, то скорее всего будет не один. С моими бывшими карателями, которые теперь прислуживают своего новому хозяину.

- В небо подняты все наши летуны. Ему не пробиться.

- Наших птенчиков больше, зато их враги – настоящие хищники. Пусть и в меньшем количестве. И не забывайте, мне он не нужен живым. Достаточно будет его головы, - голос императора стал тверже и злее, давая понять присутствующим, что он не намерен больше терпеть их ошибок. И если он не получит голову врага – взамен потребует чьи-то другие. И собравшиеся без лишних намеков поняли – чьи. - Крам, тебе удалось что-нибудь выяснить о сбежавшей девице?

Глава законников собранно кашлянул.

- С вашего позволения, ваше величество, я опросил всю охрану, стоявших на постах в то утро. Несколько стражей припомнили какую-то девицу с растрепанными рыжими волосами и куртке мужского покроя.

- Почему же не остановили? - выдохнул правитель Астрэйелля через стиснутые зубы.

Главный законник покраснел, запыхтел.

- Нут, так… это…

Остальные с сочувствием смотрели на незадачливого коллегу.

- Разные девк…, простите, ваше величество, девицы выходят по утру из дворца. Не было команды их останавливать.

- Продолжайте, - сухо произнес император, не отреагировав на предыдущие слова.

- Утром в той части дворца, - Крам незаметно выдохнул, - много разного люду. Разные торговцы, мастеровые, цветочники. Мы опросили всех и выяснили, что похожая по описанию девица была замечена среди прачек. В их цеху и в самом деле подтвердили, что была у них такая новенькая. Прибилась к ним без кола, без двора. Взяли ее к себе. Работа тяжелая, рук не всегда хватает. Она честно отработала, взяла себе какое-то старое платье и получив положенные ей деньги – исчезла.

- То есть, -в голосе Аурино добавились злые нотки. Присутствующие замерли. Ничем хорошим это обычно не заканчивалось. Все отлично знали вспыльчивый характер императора. – Вся служба законников Эфранора не может найти одну девицу. Без денег, без друзей, ошалевшую от страха и отчаяния, мечущуюся по городу.

Правитель Астрэйелля сжал пальцы на подлокотниках кресла. Он конечно же сильно преуменьшал достоинства своей избранницы. Эта дрожащая серая мышь уже однажды сумела сбежать от него. Увести документы, затаиться, найти своего любовника и прекрасно устроить свою жизнь. И сейчас она только чудом не убила его. Видимо, просто не знала, как пользоваться тем, что у нее было.

Амулеты силы, которые всегда умели делать Серебряные. Никто так и не сумел научиться мастерить подобные штуковины кроме них. Совершеннейшая защита для любого, чья кровь переплелась с серебром. Долгие сотни аров императорский дворец был защищен подобными плетениями от любых ненастий. Крепость, которую не могли разрушить ни время, ни люди. Пока Димостэнис не уничтожил, казалось бы, бессмертное творение своих предков, лишив камни серебряных цепей, связывающих их.

Когда дворец перестал искрить поначалу никто не понял, что произошло. Уже позже стали сопоставлять события и поползли мерзкие слухи о слабости правителя Астрэйелля и о том, что он не самый достойный наследник Эллетери, та как не смог уберечь то, чем его предки владели веками. Откуда-то из небытия вылезли сказки об одаренных с серебряной аурой и их прославленном наследии.

Тогда пришлось потратить некие усилия, чтобы заткнуть рты, сомневающихся в его величии. Сейчас уже никто и не вспоминал, что белоснежные камни дворца когда-то сверкали серебром. По крайней мере, вслух.

- Эдвира, подключи своих ребят, она не должна от нас сбежать.

Закончив давать инструкции, император отпустил всех заниматься своими делами. У него же из головы не шла его встреча с избранницей и амулет, заряженный такой силой, что играючи пробил его защиту и чуть не убил. Какие еще козыри в рукаве у его врага?

Попытка сделать переворот в Нэрнсте и вернуть себе Морскую квоту не увенчалась успехом. Он потерял много воинов, возможность проучить предателей и пропустил очередной удар по своему престижу.

Не так давно он узнал о том, что Архандр Эрега встречался с Димостэнисом. Так же знал, что переговоры закончились ничем. Вряд ли эта хитрая гадина Эрега захочет принять условия союзного договора, где он должен будет иметь дело с неодаренными. Управляющий Акилором был слеплен из теста той самой старой закваски, которая никогда не изменит своего вкуса, как бы не менялось время. Впрочем, быть управляющим ему осталось совсем немного. То самое время, пока уже сформированные войска, не дойдут до Промышленной квоты и не наведут там порядок, вырезав весь рассадник предательств и заговоров под самый корень. Больше он не будет терпеть. Он и так слишком долго подставлял щеки для ударов. Одну за другой, теряя авторитет и веру людей в него. Пришло время ответных ударов.

- Ваше величество, - зашел секретарь, - они пришли.

Император кивнул. Эсса Дуглис скрылся за дверью и в кабинет вошли двое посетителей. Один из прибывших – Мэрш Вэриусс, когда-то входящий в круг приближенных особ, с которыми его величество любил проводить свой досуг. Любитель хмельных напитков, веселья до утра и молодых девиц. Правда с последними бывало случались осечки и ходили слухи, что любовь не всегда была взаимной. Однако императору не было дел до чести юных прелестниц, которым повезло или не очень оказаться в поле зрения придворного, к тому же со знатными семьями тот и сам не хотел никаких конфликтов, а с остальными все вопросы так или иначе улаживались.

Вторым был Лекс Таглан - младший сын погибшего губернатора Нэрнсты Кирта Таглана.

- С чем пожаловали? – резко, голосом наполненным холодным презрением, спросил император. – Рассказать, как в очередной раз не оправдали моих надежд?

- Мы пришли сказать, что нас осталось немного, но мы все готовы служить вам и дальше, ваше величество, - неловко поклонился Мэрш Вэриусс. Из-под приоткрытого плаща были видны повязки, жестко фиксирующие его предплечья и плечи, лишающие его обычной подвижности.

- Я плачу от счастья, - зло фыркнул правитель Астрэйелля, - можно поинтересоваться с какого момента, дальше? С того самого, как ваши семьи решили предать меня и открыли захватчикам ворота города, даже не попытавшись оказать сопротивления? И только поняв, что новое государство и правители не обеспечили вам сладкую жизнь, о которой вы так мечтали, вы вновь прибежали ко мне?

Аурино не собирался ничего и никого прощать. Как только эти вероломные отступники помогли бы вернуть его Морскую квоту он наказал бы каждого, в отдельности и в зависимости от «заслуг», в назидание для остальных, кто мог помыслить его вновь предать.

- Союзных войск было больше и к тому же их поддерживали корабли, стоящие в порту, - младший Таглан вскинул голову, дерзко смотря на императора, - отец отдал им ключи, чтобы сохранить Нэрнсту, от нее не оставили бы камня на камне. Мы вынуждены были смириться с временным поражением, но каждый день ждали от вас весточку, мы были готовы очистить землю от захватчиков, сражаться за вас и ваши интересы, так как для нас никогда не существовало и не будет существовать другого повелителя кроме вас, ваше величество.

Молодой человек закончил свою пламенную речь и приложив руки к груди, преклонил колено для пущей убедительности. Мэрш, который несколько мгновений смотрел на него, спохватился и последовал примеру своего товарища. Однако было заметно, что ему подобные пассажи даются гораздо сложнее.

Император саркастически скривил губы.

- Так почему же вы снова подвели меня? Я дал вам людей, идею, способы ее реализации, а вы вновь опозорили меня, втоптали в грязь мою честь, репутацию, имя!

- Это все волна! Она всех убила! – Лекс Таглан поднял голову, ожидая, что император подаст им знак подняться. – Это…

- Стоп! – предупреждающе вскинул руку Аурино. – Только не надо мне говорить, что она была кем-то создана специально. Иначе прикажу бросить вас в темницу.

Император сделал паузу, словно провоцируя собеседников на дальнейший спор. Однако те не стали рисковать и проверять слова правителя на достоверность.

- Я наслышан о подвигах девэры и о его выдающихся способностях! О том, что он умеет общаться и отдавать приказы диким тварям, материализоваться из воздуха, поднимать гигантские волны. Вы мне скоро начнете рассказывать, что он умеет проходить сквозь пространство, лишь бы только оправдать свою несостоятельность!

Император бросил яростный взгляд на молодых людей, ожидая возражений, но те снова не поддались на провокацию.

- Он всего лишь человек, пусть с необычным даром. Не надо его возвышать до Богов, а то скоро молиться на него начнете.

- Да, ваше величество! – нестройно ответили подданные.

- Мэрш, я дал тебе оружие против него. Почему ты не воспользовался им?

По последнему было хорошо видно, что он еле держится в коленопреклоненной позе. Он весь дрожал, пот градом катился по лицу. Однако император не спешил разрешить ему подняться.

- Я ранил его в руку, - Мэрш собрал последние силы и его голос зазвучал ровно, - но он не сдох, как кучер или охрана. После ранения он уложил всех наших голыми руками, потом вырубил меня.

- Хоть что-то в нем изменилось?

- Через некоторое время он перестал искрить этим своим чертовым серебром. Его плетения начали давать сбой один за другим, а потом он и вовсе перестал пользоваться энергией стихий.

Император задумался над услышанным.

- После попадания яда ему в кровь, наш непобедимый девэра лишается своего дара. Пусть даже на время, но становится уязвимым.

Это была отличная новость. Хоть какой-то из его планов сработал. Теперь он знал не только слабости Серебряного, но и оружие против него. Главное найти толковых исполнителей.

- Он меня пытал, - вдруг произнес Мэрш, - хотел выведать о планах его величества! Я ничего не сказал.

Император скептически усмехнулся, однако из-за полученной информации его настроение резко улучшилось, и он не стал говорить, что думает по этому поводу, даже милостиво махнул рукой, позволяя посетителям подняться на ноги.

- Вы мне так и не сказали, зачем пожаловали? – как ни в чем не бывало вернулся Аурино к началу их беседы.

- Мы хотим служить вашему величеству! – бравурно сообщил Лекс Таглан

- Мы, еще несколько выживших представителей знатных Домов и двести пятьдесят профессиональных, хорошо обученных, отборных воинов! – добавил Мэрш Вэриусс.

- Откуда же такое богатство?

- После того, как отец пообещал советникам ландрата, что знатные Дома распустят их военные формирования, он и еще несколько глав семей отобрали воинов на всякий случай, на подстраховку, если что-то пойдет не так.

- Так что же они не присоединились к сражениям на улицах Нэрнсты тем более, когда стало ясно, что быстрого переворота не получается? – снова нахмурился император, - ждали пока всех моих людей поубивают, чтобы провозгласить себя победителями и героями?

Посетители быстро переглянулись между собой.

- Отец уже готов был отдать приказ о наступлении, когда его убил… убила эта волна. Потом все растерялись. Не знали, что делать.

Император набрал побольше воздуха в легкие. Эти благородные остолопы дважды проиграли его Морскую квоту. Первый раз отдали земли врагу в погоне за лучшей жизнью, второй - за славой, которая все равно им никогда не принадлежала бы.

Как же им повезло, что их всех забрала та чертова волна!

Чувствуя, что еще чуть-чуть и он уже не сможет остановиться, Аурино мрачно произнес:

- Где сейчас находятся воины?

- Мы остановились у Скалистой пустоши на границе с бывшими Землями Дайонте и Центральной квотой. Ждем ваших приказов, ваше величество!

Отдав все распоряжения, и надеясь, что в этот раз они будут выполнены согласно его воле, Аурино завершил аудиенцию и направился в свои личные покои. Было что-то еще, что его сильно тревожило последний сэт или около того. Что-то очень странное чувствовалось в энергетическом пространстве. Он внимательно посмотрел на охранные связки, на переплетающиеся нити стихий, на невозмутимые лица гвардейцев, закованные в свои ауры, словно щиты.

Скоро он от собственной тени начнет шарахаться. Император подал знак и один из гвардейцев распахнул перед ним дверь. Аурино зашел в покои и тяжелые створки захлопнулись за его спиной.

Сильная, ненавистная ему энергия заполняла все комнаты. Правитель Астрэйелля замер. Еще можно было сделать шаг назад, позвать гвардейцев. Император усилил свои щиты и пошел дальше.

Его враг сидел, прислонившись к стене. Осунувшееся лицо, ввалившиеся глаза, разорванная одежда. Лишь идеально сидящие, как вторая кожа, серебристые перчатки на кистях рук сильно выделялись на общем фоне.

Глава 18

Глава 18

- Затерянное государство[1], знать из рыболовецких деревень и князь – оборванец, - резюмировал увиденное его величество, - О, Боги! До чего я докатился, с кем я воюю!

- Аурино, посмотри на меня еще раз, - Димостэнис медленно открыл глаза, - ты думаешь, у меня сейчас есть настроение или желание выслушивать твои колкости?

Эйфория первых удач прошла. Это была четвертая попытка после квартала ремесленников. Слишком много людей, плетений, чужой энергетики, он никак не мог найти нужный маяк. Надо было уходить глубже и там искать, но он настолько вымотался, что это было слишком большим риском. Каждый новый переход становился все опаснее, с каждым разом он сдавал свои позиции и отступал к начальным слоям, где все сложнее и сложнее было искать.

Сейчас же осталась лишь усталость, боль во всем теле, ломота от сильнейшего перенапряжения, от всех тех потоков энергии, которые он вынужден был пропустить сквозь себя за столь короткое время. Самое главное тревога за Олайю, которая пожирала, изводила его. И чем ближе он был к цели, тем сильнее разгорались в нем паника и страх.

- Ты думаешь, ободранный, ты девэра, что мне есть дело до твоего настроения или тем более желаний?! – лицо императора перекосила нарастающая ярость. – Как ты вообще посмел прийти сюда? Или тебе настолько промыли голову твоей неуязвимостью, что ты и сам в нее поверил?

Димостэнис нарочито спокойно смотрел на своего врага.

- Я пришел предложить тебе выход из нашего конфликта. Чем больше идет эта бесконечная война, тем только хуже становится все вокруг. Ты не можешь не замечать этого. Земли Иланди – одно большое кладбище, навсегда засыпанное толстым слоем пепла. Сколько еще таких земель затопленных, сожженных, заваленных камнями? Сколько еще таких земель будет? Элиас разрушается от наших действий. Скоро людям не останется места для жизни. И начнется самая настоящая война за место под Таллой. В самом прямом смысле этого слова.Все амбиции, алчность, жажда власти, которые сейчас правят людьми будут ничем по сравнению с желанием просто жить.

- О, да! - ехидно протянул Аурино. – Я же забыл – ты у нас теперь вместо Зелоса.

Однако Дим проигнорировал и этот выпад.

- Тебе не остановить желание людей изменить их жизни. Этот процесс уже не повернуть вспять. Я хочу предложить тебе отступить. Отпустить то, что ты пытаешься связать воедино. Так уже никогда не будет. То, что раньше было великой империей - больше не одно целое. Этот мир меняется и, если мы не поможем ему – мы все обречены.

- Если я откажусь от столь заманчивого предложения?

- Ты будешь обвинен в преступлении против человечества и осужден по законам нашего времени.

Император стиснул зубы. В его глазах пылало еле сдерживаемое бешенство.

- И кто же меня будет судить? Уж не ты ли?

Дим покачал головой.

- Я не судья и уж тем более не палач. Судить будут люди.

- А ты не думал, что скамья подсудимых в первую очередь плачет по тебе? Если бы ты не затеял всю эту возню, не стал менять мир, подстраивая его под себя, под свои самые обычные человеческие желания, такие как найти место под Таллой, вернуть свою девку, спасти преступницу-сестру, то ничего бы не было. Ведь это ты заварил эту кашу, а теперь примеряешь нимб святого.

- Думал, - все так же спокойно произнес Димостэнис, - только если бы все было как ты говоришь, то после того как я ушел на целых семь аров все бы уже давно улеглось, каша прокисла и никому не пришлась бы по вкусу. Но люди продолжали сражаться без меня и биться за новую жизнь, если уже не для себя, то для своих детей.

- Им просто некуда отступать. Они преступники, единственное их место на плахе.

- Ладно, - Димостэнис медленно поднялся на ноги, - знал, что ты откажешься, но попробовать должен был. Тогда я забираю Олайю, и мы уходим.

Аурино стиснул зубы. Он только сейчас понял, что над ним просто издеваются. Все это нарочитое спокойствие, нелепые предложения, открытое пренебрежение и завуалированные оскорбления – тонкая издевка, чтобы подчеркнуть свое превосходство. Даже то, что этот возомнивший о себе оборванец явился сюда, в его дворец, сердце его владений, его дом и крепость один, как он это обычно делал - брошенный вызов.

- Прямо-таки заберешь и уйдете? Так просто?

Димостэнис скинул надоевшую маску. Серебро на руках заискрило, и он увидел, как расширились глаза его врага.

- Почему же просто? Я даже сделаю тебе подарок. Если ты не будешь противиться, я подарю тебе остатки твоей растерянной репутации.

Император потянулся к энергиям стихий, собирая все то, что было разлито в пространстве. В памяти услужливо всплывали образы Димостэниса неуверенного в себе, Димостэниса постоянно дергающегося из-за своего неподдающегося дара, Димостэниса ищущего, Димостэниса, на которого он мог надеть ошейник бессилия. Неполноценная аура, постоянные осечки, сомнения, переживания, растерянность.

Глаза же предательски показывали совсем другую картину. Серебро, затопившее глаза, сгустки энергии (то, что он сначала принял за перчатки, оказались чистой энергией, сконцентрированной на коже), сила, которую ему никогда не преодолеть.

Аурино вдруг понял, что все рассказы о Серебряном, которые в последнее время ему приходилось выслушивать не были выдумками. Сейчас он верил, что стоящий перед ним человек (не человек) может приказывать стихиям, материализоваться из воздуха, поднимать гигантские волны и даже проходить сквозь пространство. Ведь как-то он очутился здесь, в его покоях.

Император отступил к двери. Димостэнис даже не дернулся. Он стоял и смотрел, будто чего-то ждал. Аурино сделал шаг и вдруг понял, что не знает куда идти. Все вокруг был размыто. Стены «плавали» вокруг, искажаясь и переламываясь, как в плохом зеркале. Его аура больше не действовала, а хьярт будто умер. Потоки энергии проходили сквозь него. Он чувствовал, как начинает заходится в немом крике боли, разрывающей его тело. Когда сильные удары по животу и лицу вытолкнули его в обычный мир. Где была дверь, до которой он так и не дошел и стены встали на место.

- Думаешь, я так и буду наступать на одни и те же грабли? – вкрадчивый голос над самым ухом. Еще мгновение назад Димостэнис стоял в другом конце покоев. – Я позволю тебе выйти или может позвать на помощь? Или думал опять прикрыться от меня беззащитной женщиной, как в прошлый раз? Нет, мой дорогой друг, один на один, как обычно. Померяемся силами?

И Аурино вновь провалился в «зазеркалье». Он упал на колени, держась за хьярт, понимая, что скоро его лишится. Рот был наполнен кровью. Она текла из носа, ушей. Словно что-то внутри него разорвалось. Пинок в бок вытолкнул его реальный мир.

- Прости, все никак не получалось сказать тебе спасибо, - Димостэнис ткнул пальцем в рубец на груди, туда где когда-то был хьярт. – Без этого я бы никогда не обрел своего истинного дара.

И снова пинок. И снова он где-то в изнанке мира. В этот раз его рывком подняли на ноги.

- Смотри, как здесь здорово! Это наш мир. И он принадлежит мне!

Своего возвращения император уже не помнил. Сильные удары по щекам вернули его в сознание.

- Как тебе такая игра? - глаза Димостэниса сверкали ненавистью, затмевая даже серебро. По крайней мере император отчетливо видел ее в серебристом омуте. – Не хочешь надеть на меня ошейник бессилия? Или отдать своему палачу? Или поиграем по моим правилам?

- Ты – никто, - просипел Аурино, с трудом проталкивая слова, - без своего Серебра – ты ноль. Самый обычный человек.

Он никак не мог сфокусировать взгляд на своем враге. Вокруг него пространство рябило и постояло изламывалось в свете бьющих из окон лучей Таллы. Он понимал, что это последние мены его жизни, нет такой силы, которая сможет остановить сейчас Серебряного. Но уступать своему извечному сопернику он все равно не собирался.

Неожиданно все вокруг стихло. Перестала давить энергия, мир вновь обрел свои очертания. Император открыл глаза, видя перед собой привычную картину прорезающих мир линий стихий. Он непроизвольно застонал и потянулся к необходимой ему энергии, впрочем, не ожидая, что ему позволят это сделать. Однако он снова ошибся. И хьярт благодарно заныл, когда он наполнил его необходимой подпиткой. Перестало так невыносимо ломить тело. Аурино медленно поднялся на ноги.

Не изменился лишь Димостэнис. Он все так же был словно за гранью реального мира. Слегка размытый, мерцающий он стоял в двух шагах, внимательно за ним наблюдая. На его губах застыла мерзкая ухмылка человека, уверенного в своем превосходстве.

- Ты прав – я всего лишь человек, - произнес он, - и я всегда пытаюсь донести это до окружающих меня людей. Просто человек. Серебро – мой дар. С одной лишь небольшой поправкой.

Серебряный вскинул руку и сгусток энергии ударил императора в грудь.

- Мы с ним неразделимы.

Аурино не упал. Пролетев несколько еров, он погрузился во что-то мягкое, липкое, словно запутался в гигантской паутине, которая удерживала его в воздухе, как попавшуюся в ловушку муху. Он оглядел себя. Все его тело с головы до ног было опутано тонкими искрящимися нитями, наполненными такой силой, что они резали не хуже любых острых лезвий, оставляя разрезы на одежде, кромсая кожу. Первые капли крови уже упали на пол. Аурино стиснул зубы и выставил щит, пытаясь спастись от невыносимой боли.

- Вернемся к истокам, - предложил Димостэнис мягким, вкрадчивым голосом, - помнишь, как все начиналось?

Аурино стиснул зубы, борясь с путами. По его лицу тек пот, перемешанный с кровью. Конечно он помнил. Подземная пещера, переполненная неизвестной силой. Ему двенадцать аров. И ловушка, в которую он случайно угодил, как в эту паутину. И другой мальчишка двенадцати аров, единственный его близкий человек, ценой своей жизни пытается вытащить его. Истоки…

Димостэнис почувствовал, как откуда-то вылезла старая, давно похороненная боль. Та самая, которую он испытал, когда понял, что человек, которого он всегда считал своим братом, ненавидит его, завидует и боится. Что человек, который поклялся ему в вечной преданности и которому он дал подобное обещание – предал его и отнял все самое ценное, что было в его жизни.

Он опустил глаза, не желая, чтобы враг видел его боль. Скомкал ее, как нечто уже давно отмершее и вернул назад на кладбище души.

Император приглушенно застонал и обмяк в энергетических нитях. Дим чуть ослабил силу плетения, положил руку на хьярт своему пленнику и мягкими, несильными толчками влил немного энергии.

Аурино открыл глаза. Его хьярт снова был полон, и он смог выставить щит, облегчая боль.

- Если бы я смог вернуться к истокам, - прохрипел он, - вернуться в прошлое. Я бы оставил тебя в той пещере.

- Я знаю, - Димостэнис иронично приподнял одну бровь, - даже не сомневался, что ты так скажешь. Однако ты не властен ничего изменить.

Нити-лезвия ушли глубоко под кожу. Еще чуть –чуть и они начнут резать сухожилия и мышцы, возводя свою жертву на новый виток боли и страданий. Дим снова ослабил плетения. А то такими темпами они не успеют договорить.

- Что же тогда ты не меняешь? – прошептал император, так как говорить уже не мог. – Ты можешь убить меня и покончить с этим затянувшимся противостоянием.

Димостэнис покачал головой.

- Убивать тебя - не в моих планах. Я поступлю с тобой так же, как ты поступил со мной. Лишу тебя всего самого ценного, чем ты больше всего дорожишь, к чему всегда стремился. Лишу тебя твоей сущности. Империи, власти, твоего я, смысла жизни.

Он положил руку императору на хьярт. Энергия жестким обручим сдавила грудь, лишая остатков последних сил. Правитель Астрэйелля задергался в путах, затягивая их сильнее. Кровь уже ручьями лилась по его телу. Димостэнис понял, чего хочет его жертва, но не дал ему этого сделать. Обрезал нити паутины, и пленник упал на пол в лужу собственной крови.

- Я же сказал, что не дам тебе умереть, а вот хьярт сможет сопротивляться еще мен пять, а потом ты навсегда забудешь, как это чувствовать его в своей груди.

Аурино в бессилии заскреб пальцами по груди, словно пытаясь сорвать невидимый обруч. Дим увидел, что на одной руке у него не достает пальца. На второй не было двух. Правда император этого пока не замечал – самое страшное его ждало впереди. Все его тело, лицо было покрыто глубокими порезами, которые уже никогда не пройдут бесследно. Жалкий, маленький, скулящий, в луже собственной крови, цепляющийся за кусок уже почти отмершей плоти.

« … ты не закончишь свои дни, как благородный сэй. Тебя истерзанного и скулящего от боли, протащат по всему городу, а потом казнят на рыночной площади…»

Димостэнис никогда не забывал ночь, проведенную в руках дознавателей его величества. Долгие сэты страданий, унижений, невыносимой боли. Он ни с кем никогда не говорил о ней, но она и не отступала, всегда была рядом. Теперь он наконец списал этот счет.

- Где Олайя? – жестко спросил Дим.

Император издал какой-то звук, похожий то ли на смешок, то ли на фырканье.

- Ее здесь нет.

Серебряный резко развернул его на спину, прижал к полу.

- Аурино, ты же любитель разных сделок. Я предлагаю тебе свою. Я подарю тебе твой хьярт, еще не поздно. Ты – вернешь мне Олайю. Навсегда. Забудешь о ней, не будешь никогда преследовать и отравлять ей жизнь.

Император молчал, закрыв глаза.

- Я разнесу здесь все, - Димостэнис стиснул зубы, чуть ли не до хруста, - камня на камне не оставлю от твоего белоснежного домика. Вырву с корнем сердце Астрэйелля. Кем ты будешь? Император без империи. Повелитель шактов без хьярта. Наследник Эллетери – без сохраненного наследия. У тебя еще есть несколько мен.

- Ее здесь нет, - простонал Аурино, - она сбежала от меня. Твой амулет…

Он не договорил. Димостэнис пошатнулся и вдруг стал четко виден. Как обычный человек. Он стоял на одном колене, рукой опираясь в пол. Опущенные плечи, заострившиеся черты лица, нечеловеческие омуты серебра вместо глаз.

Вместе со зрением вернулся слух. Император услышал голоса, крики, топот. С грохотом рухнули массивные двери и в покои ворвались с десяток гвардейцев и столько же Братьев с Эдвирой во главе.

- Не забывай про мое предложение, - четко произнес Серебряный. – На всякий случай оставлю тебе напоминание.

Лопнул обруч, сковывавший грудь. Аурино со стоном распластался по полу. Он подумал, что против слаженной мощи боевого плетения почти двух десятков сильных одаренных не выстоит даже этот серебристый псих. На этот раз его не подвели. Мощный энергетический импульс прошелся по комнате. Истерзанное тело не в состоянии защититься, отреагировало чудовищной болью. Однако даже находясь на грани потери сознания, император увидел, что удар прошел мимо. Там, где только что стоял Серебряный, осталась лишь подрагивающая пустота.

А потом задрожали камни.

- Золотистые, длинные волосы, веснушки, невысокого роста, маленькая, хрупкая.

Посетитель поставил на стол два кошеля, наполненные золотыми по самую горловину. Парс Хартер и Эмиат Агларет, главы двух самых крупных разбойничьих гильдий Эфранора, оторвали взгляд от денег и переглянулись между собой. Главари убийц и воров уже давно поделили между собой нижние районы города. Они знали обо всем, что происходило на контролируемой ими территории и держали в страхе не только обычных обывателей, но и законников, которые не очень любили совать сюда свои носы, если только не случалось ничего из ряда вон. Однако Парс и Эмиат тоже не были дураками и умели не выносить сор из избы.И любой пижон, кто посмел бы вот так без приглашения и должного уважения заявиться на их территорию, минуя подручных, отнимая личное время и трясся золотым, как перед носом каких-то нищих сявок уже украшал бы собой подводный ландшафт с камнем на шее.

- Мне надо быстро и аккуратно, чтобы ни одного волоса не упало, - добавил пижон, не отводя пристального взгляда, которым он буквально прожигал важных людей, не привыкших к подобному обращению.

Парс почувствовал, как ходят у него желваки на лице. Эмиат стиснул клинок острого стилета, лежащего в кармане штанов.

Однако стоящего перед ними человека простым обывателем назвать было сложно. Человека, чью ауру нельзя было перепутать ни с какой другой, человека, чья слава и известность шли задолго впереди него самого, который перевернул весь Элиас вверх дном и заставил отступить самого императора.

Да и до этих всех дел они его хорошо знали. Парс Хартер и Эмиат Агларет правили своими империями уже более десяти аров. Он единственный в одиночку приходил на их территорию, без страха совал нос не в свои дела и раздавал распоряжения. С мерзкой, самодовольной ухмылочкой. «Я буду рад нашему сотрудничеству», - фраза, ставящая точку в любом разговоре.

- Я буду рад нашему сотрудничеству, - пришедший чуть прищурил глаза, и разбойники даже не сомневались, что от него не скрылись ни недовольная физиономия главаря воров, ни движение руки главаря убийц.

Похожую по описанию девицу искали и законники, а также все остальные службы: Око, Братство, дознаватели. За ее поимку обещали немалую награду, а за укрывательство – тюремный застенок. Был велик соблазн предположить, что рыжеволосых, веснушчатых баб на самом деле две. Одна императору, вторая – девэре. А оказаться между молотом и наковальней – радость невеликая.

Парс скосил глаза на лежащие на столе кошели. За такие деньги можно всю дорогу от Эфранора до пригорода рыжеволосыми девицами выложить, а этот только за одну такое богатство отдает. Он перехватил взгляд товарища, который понял его без лишних слов.

- Это половина, - скривил губы пришедший, - когда приведете мне ту, кого я ищу, получите вторую часть.

Эмиат неопределенно дернул плечом и протянув руку, взял свою долю. После того, как кто-то разнес императорский дворец, оставив от так называемого «сердца империи» одни сверкающие серебром руины, в народе стали шептаться, что-«молот»-то уже не так силен и страшен.

- Кузницу можно вообще обойти стороной, - произнес наниматель, словно читая их мысли. – Главное не пытаться сесть на две телеги сразу, особенно едущих в разных направлениях. Разорвет.

Парс, который уже тянул руку за своей частью награды, вздрогнул. Пальцы неловко схватили кошель, и он выпал на землю. Главарь гильдии воров нагнулся, аурой одаренного ощутив всплеск силы стихий, а когда разогнулся перед ним была лишь подергивающаяся пустота. Он повернулся к товарищу, который с открытым ртом неотрывно пялился в одну точку и почувствовал подкатывающий к горлу ком. Давно они не влипали в подобные передряги.

Димостэнис вышел из изнанки почти сразу же. Он видел поникшие спины, оставленных разбойников, неловкие, неуверенные движения, слышал ошеломление в голосах. Вытер пот, бегущий по лицу. Этот мир, сотканный из пороков и насилия, требовал постоянной демонстрации силы. Тянул жизненную энергию, разбирал по частицам. Дим убрал серебро с кожи и опустился на землю у стены какого-то покореженного домишки среди бездомных попрошаек.

При общении с Аурино он выплеснулся, выжал себя до самого дна. Он еще никогда не был так глубоко и так долго в изнанке. Он понимал какой это был риск и отдавал себе отчет, чем это может закончиться. В глубоких слоях мироздания все было по-другому. Здесь он был пришельцем, чужаком и сила стихий не подчинялась ему, а брала плату за каждое мгновение пребывания в своих владениях. Серебряный чувствовал, как тают его собственные силы, как с каждой меной все труднее и труднее контролировать движения потоков. Настал момент, когда его онемевшее тело перестало справляться с хлеставшей вокруг энергией. Неуправляемая она начала закручиваться спиралями в воронку, внося хаос и разрушение, разрывая пласты и грозя уничтожить существующий порядок. Ее надо было направить, показать выход.

Димостэнис мог бы сохранить прекрасный белоснежный дворец, наследие великих прадедов, сделать так, чтобы он вновь сиял серебром. Серебряный уже давно понял, что созидает и разрушает одна сила. Главное – как ею воспользоваться.

А потом он сорвался и начал проваливаться в затягивающую его черную дыру. Не в силах ни контролировать, ни остановить свое передвижение по внутреннему пространству мироздания.

Очнулся он в теплых объятиях. Они грели, успокаивали, снимали боль. Не отрывая глаз, он мысленно потянулся к баюкающему его кокону, определяя силу земли. С этой стихией у него всегда были особые отношения. Дим приоткрыл веки, осматриваясь вокруг. Он лежал в какой-то пещере, наполненной энергией стихии. Пространство вокруг подрагивало и слегка искажалось, но это никак не влияло на его самочувствие и ощущение себя.

Вместе со зрением вернулись и другие чувства. Димостэнис осознал, что лежит в чьих-то объятиях, в самом прямом значении этих слов. Скосив глаза, он увидел тонкую руку на груди и темноволосую макушку на плече. Дим вскочил на ноги, не сводя ошарашенного взгляда с женщины. От его резких действий она проснулась, огляделась в поисках его, села. У нее были невероятно длинные волосы. Они падали на плечи, на спину, закрывая ее словно плащом. Что было очень кстати, так как из одежды на ней было лишь полупрозрачное, тонкое платье, с довольно глубокими вырезами, демонстрирующие ключицы, плечи, руки. На нем одежда тоже не изобиловала - клочья рубахи и остатки штанов – все, чем он мог похвастаться.

- Доброго дня, Димостэнис, - она радостно улыбнулась.

- Ираэль?!

- Я знала, что ты меня не забыл.

- Ты жила в нашем доме едва мне исполнилось двенадцать аров. Ты была компаньонкой моей мамы. Думаешь, я могу забыть?

- Я всегда думала, что была для тебя кем-то большим.

Дим с трудом сдержал раздражение. Впрочем, она была права. Она была самой большой болью и разочарованием его юных аров.

- Где мы? – резко спросил он.

- Ты можешь выйти – посмотреть. Ты - не пленник.

Димостэнис скептически покачал головой и вышел из пещеры. Ноздри заполнил запах сожженной земли. Куда ни кинь взгляд – пепел вперемешку с кусками застывшей лавы.

- Узнал? – ее печальный голос прозвучал совсем рядом. – Мы дома. Мертвые равнины. Имение Иланди.

- Как мы оказались здесь? И почему вместе?

- Я почувствовала тебя в эфире. Ты был совсем рядом с моим источником. Тебе не стоит так глубоко заходить в пространство. Ты можешь не вернуться в сознание. И тогда – погибнешь.

Димостэнис прикусил нижнюю губу. От полуголых, блаженных девиц он поучений еще не выслушивал.

- Что значит источник? – почти уже враждебно спросил он.

- Мой кристалл, - Ираэль потянула за шнурок и вытащила такой знакомый ему амулет. – Это тебе дано перемещаться по эфиру, как ты захочешь. Мы же можем только ориентируясь на кристаллы родной стихии.

- Ты - сталка! – теперь Серебряный понял откуда в нем столько неприязни, хотя раньше он никогда не испытывал подобных чувств к молоденькой девчонке, живущей столько аров в их доме и всегда сопровождающей его хозяйку.

Огромные карие глаза на ее маленьком, треугольном личике наполнились обидой.

- Мы разные, - чуть глуше произнесла она, - твоя сестра тоже другая.

- Не сметь трогать мою сестру! – рявкнул Димостэнис.

Он не мог пересилить себя и перестать злиться. Его бесило все. И то, что он вновь так далеко от Эфранора, и то, что потерял сколько времени, и то, что она полуголая так спокойно и доверительно спала на нем, тоже не шибко одетым. Вместо того, чтобы спасать Олайю.

Он бросил взгляд на ее опущенные, хрупкие плечи. Впрочем, если бы не она, еще неизвестно, что с ним стало. Ираэль словно почувствовала колебание в его настроении.

- Ты никогда не знал меня, – словно с укором спросила она.

- Был бы счастлив, если бы это было так.

Девушка чуть приблизилась и взяла его за руку.

- Закрой глаза и просто чувствуй.

Волна тепла поползла по пальцам, ладони, окутала кисть. Мягкими толчками перекатилась выше, расползаясь по телу, наполняя его знакомой энергией. В памяти заплясали смутные образы.

Земля. Его долгие разговоры. Невнятный шепот. Первые побеги. Новая жизнь.

- Мертвые территории – они отступали. Земля вновь стала плодоносить. Она говорила со мной и оживала, - Дим изумленно распахнул глаза. Злость ушла. – Так это была ты?!

- А ты что думал? – Ираэль звонко рассмеялась. – С тобой говорила стихия?

Серебряный неуверенно пожал плечами.

- Стихия – это всего лишь стихия, - все еще улыбаясь проговорила женщина, - энергия, наполняющая наш мир. Она безжизненна и безмолвна сама по себе. Управляем ею мы. И как ты, наверное, уже понял – она может как разрушать, так и созидать.

Дим внимательно посмотрел на хрупкие, совсем юные черты лица. Она почти не изменилась. Конечно повзрослела, но сказать, что стала на двадцать аров старше явно было нельзя.

- Мне пора, - сухо произнес он.

- Мне жаль расставаться с тобой, - не скрывая грусти произнесла Ираэль. – Если тебе надо – иди. Только в тебе сейчас нет сил, чтобы передвигаться в эфире. Впрочем, если быть честной, я вообще не чувствую твоих сил. Ты – странный. Я вижу серебро – но не чувствую. Много аров назад я и то ощущала его сильнее.

- Не истинный, - Дим почувствовал, как у него дернулась щека. Он подбросил вверх серебристый импульс. Как не хотелось признавать, но она была права – он вряд ли сейчас сумел справиться с энергией изнанки. Значит придется снова терять время и пока передвигаться на ярхе. – Так?

Она не отвела глаз. В которых невозможно было спрятать ни истиной сущности, ни возраста.

- Ты должен разобраться в себе.

- Спасибо за все, - сухо произнес он и все же ушел внутрь пространства. Оставаться с ней стало невыносимо.

- Скоро увидимся, мой девэра, - услышал он ее прощальные слова.

- В западной квоте мятеж, - сразу, с порога доложила Эдвира.

Император все еще был слаб и долгие разговоры его выматывали и раздражали. Впрочем, в дни после его злополучной встречи с Серебряным он мало кого принимал. Только по важным, срочным вопросам и всего несколько человек из самого близкого окружения.

Аурино вскинул болезненно-блестящие глаза на главу Братства. Подтянулся на кровати, принимая сидячее положение. Его кисти были плотно перебинтованы. Однако Эдвира знала, что отвлекаться на руки императора лучше не стоит. В прошлый визит Крам Бланшер на свою беду задержал взгляд на самом горьком свидетельстве поражения его величества и из опочивальни его пришлось выносить. Дар у правителя Астрэйелля был по-прежнему силен, а хьярт не поврежден. В отличие от лица и тела, покрытых воспаленными, незаживающими порезами, которые причиняли немало страданий их владельцу. К тому же в нескольких местах на ногах были перерезаны сухожилия и мышцы, поэтому его величество проводил все свое время в постели, не имея возможности самостоятельно передвигаться. Больше всего досталось рукам, на которых теперь не хватало в общей сложности трех пальцев. И все эти многочисленные раны не спешили заживать, какие бы усилия не предпринимал бы целитель.

И любое общение с и без того раздражительным и импульсивным императором превращалось в лабиринт, наполненный смертельными ловушками, где каждое неосторожное слово или взгляд могли дорого обойтись.

- Рассказывай, - приказал Аурино.

- Поднялись смертные, они объявили, что хотят свое государство, где не будет над ними власти одаренных и все будут равными. Столица квоты заполнена бунтующими. Они громят продуктовые лавки, едальни, постоялые и сберегательные дома. Жгут имения знати и законников. Смутьяны выступают под знаменем перемен и по последним новостям, которые мы недавно получили, они собираются просить девэру о покровительстве и желают влиться в Освободительное движение.

Эдвира не отрываясь смотрела в глаза своему повелителю. Это было безопаснее всего. Тем более новости, которые она принесла были словно огонь и без того в шипящее масло. После того, как от императорского дворца остались лишь руины и в самом сердца Эфранора теперь зияющая дыра, а сам император в весьма плачевном состоянии и не может показаться народу, успокоить, заверить в своих силах, империя в самом прямом смысле начала трещать по швам.

Самые верные подданные разъехались по своим имениям и сидят затаившись, ожидая худшего. Некоторые стали собирать тайные сообщества и думать, как им жить дальше в условиях надвигающихся перемен. Люди же на улицах открыто говорили о слабости и неспособности правителя противостоять врагу. Все чаще упоминали Серебряного и миссию, которую он несет. Даже появились разговоры о том, что смертные тоже имеют права.

Где было тоньше всего, стало и вовсе рваться. Западная квота уже давно была на неблагонадежном счету, и император наполнил ее людьми из Братсва, Ока, поменял управителей.

- Что делают власти? Братство?

- На данный момент им удается сдерживать возмутителей спокойствия и не дать пока что локальному бунту перерасти в нечто большее. Однако в город уже подтягиваются заговорщики из других частей округа, а также Центральной квоты и Освобожденных земель, из тех селений, которые находятся на границе с Западной квотой.

- Ввести туда войска, - жестко приказал император, - вырезать заразу под корень. Каждого смутьяна вместе со всей семьей, включая детей и дряхлых стариков. Показательно и жестоко, чтобы вести об этом разошлись по всем городам и селам, даже если придется утопить весь западный удел в крови. Нужно их всех встряхнуть и напомнить, кому они обязаны своей никчемной жизнью.

- Да, ваше величество, - склонила голову Эдвира. – Как быть с Акилором? Мы уже отправили туда войска.

- Это хорошо. Архандр Эрега и его прихвостни должны ответить за свое отступничество. Казнить каждого на центральной площади, предварительно отправив на общение к дознавателям. Вырезать Дома предателей под корень, так чтобы от них даже воспоминания не осталось. Другим будем наука впредь.

- Да, ваше величество.

- Завтра я хочу видеть генералов Рейхара, Манитоса, и Эродиона. Военный советник тоже пусть будет. С завтрашнего дня в империи будет введен военный режим и объявлен всеобщий призыв. Все школы Братства тоже поставить под меч. Пусть на практике постигают служебное ремесло. Империя больше не будет прощать обид. Мы напомним этим выскочкам, что мы в первую очередь - это сила. Я заставлю их всех склонить голову перед своим истинным и единственным повелителем.

[1] Мюрджен -в империи княжество Мюрджен называют затерянной землей, обыгрывая староимперский язык, где «мюрдж» - затерянный, выброшенный, на самом краю, «джена» – земля. Сами мюрдженцы толкуют название своего государства иначе, где «мюр» - благословенный.

Глава 19

Глава 19

- Смотри-ка рыжая!

Олайя вздрогнула и едва не выронила кусок хлеба, который держала в руках. В нескольких шагах от нее стояли двое мужчин. Один высокий здоровяк с лицом деревенского увальня и широким коротким мечом, пристегнутым к кожаному поясу, который обхватывал его могучий торс в несколько раз, второй худой и верткий, со смазливым лицом и тщательно прилизанными волосами, в ярко-красной шелковой рубахе с явной претензией на щегольство.

На законников или Братьев они похожи не были. Олайя сжала пальцы на своем скудном ужине, не замечая, как падают на землю крошки. Парочка прошла в шаге от нее, остановившись около вжавшейся в стену дома нищенке с грязными каштановыми волосами, спутанными клочьями, лежащими на плечах.

- Вроде не похожа, - задумчиво протянул щеголь, - нам сказали маленькая и хрупкая. Эта смотри – почти с тебя ростом.

- Зато рыжая, - глубокомысленно протянул здоровяк и запустил пятерню женщине в волосы.

- Осторожно ты! – одернул его товарищ. – Волоса не должно упасть. Иначе Парс нам с тобой наши все повыдергивает вместе с головой.

Здоровяк окинул его взглядом и хохотнул.

- Тогда давай – ты! Ты же у нас дамский угодник.

Щеголь оглянулся, нет ли никого на улице. Ему слава покорителя грязных нищенок была не нужна. Однако кроме тощего, облезлого мальчишки в грязных лохмотьях с нелепо торчащими во все стороны волосами из-под дырявой соломенной шляпы никого рядом не было. Гамлер передернул плечами. Так обычно выстригали нищих бродяг, подцепивших какую-нибудь заразу и те были видны издалека, чтобы нормальные люди могли обойти их стороной.

- Бери ее и уходим отсюда, - прошипел он сквозь стиснутые зубы, - нечего здесь торчать.

Здоровяк схватил сопротивляющуюся жертву за руку и без лишних церемоний потащил за собой. Волосы трогать не будет, а насчет всего остального их не предупреждали.

Смятый в руке хлебный мякиш ощутимо вонял плесенью. Олайя почувствовала очередной приступ тошноты. Желудок протестующе забунтовал. Повинуясь мгновенному порыву, она швырнула хлеб на землю и закрыв лицо руками, горько зарыдала.

Уже восемь дней прошло после будоражащей новости о разрушении императорского дворца. Они росли и обрастали шокирующими подробностями и умопомрачительными домыслами, один немыслимее другого, однако Олайя даже не сомневалась в том, кто это мог сделать. Она радовалась и плакала от счастья, когда узнала о случившимся – он был рядом, он пришел за ней. Однако радость и надежда таяли с каждым новым днем проведенным на улице среди нищих и попрошаек со сведенным судорогой голода желудком и страхом вновь встретиться с императором. Теперь же все горести вытеснила одна съедающая ее мысль – с Димом что-то случилось. Ни одному человеку не под силу сотворить такое, даже если он Серебристый Бог, который может почти все.

Слезы безудержно текли по щекам, смывая грязь с лица и облегчая душу. Выплакавшись, Олайя, не вставая на ноги, на четвереньках доползла до выброшенного хлеба и запихала его в рот, не раздумывая. Потом дотянулась до валяющейся сумки, которая осталась от той несчастной, которую уволокли два неприятных типа. Олайя в который раз порадовалась своему, хоть и трудному, но очень правильному решению – отрезать волосы и вымазать их грязью, чтобы скрыть цвет.

Она открыла сумку и к своей огромной радости нашла черствую булку, кусок жесткого, словно камень сыра и наполовину обгрызенное яблоко. Радуясь своей находке, она с жадностью постоянно голодающего человека накинулась на еду. Завтра все изменится.

Утро нового дня Олайя встретила на дорожной площади, недалеко от центральной ярмарки города. Это был огромный риск, но и шанс вырваться из клетки.

По обычаю всех попрошаек она села у фонтана, бросив перед собой грязную тряпицу, в которую бросали мелочь сердобольные прохожие и стала ждать.

Будучи в изгнании, когда император выслал ее на долгие ары в свое отдаленное владение, она познакомилась с Филом Порти, плотником, который работал в имении, где она вынуждена была жить. Его избранница чуть было не умерла от неудачного разрешения от бремени. Олайя благодаря своему опыту целительницы и знаниям травницы сумела выходить ее и совсем слабого ребенка.

Прячась от законников в одном из нижних кварталов города, она вновь повстречала Фила. Олайя всегда считала, что целительство - ее призвание, истинный дар, за который она не должна ждать никаких благодарностей и оплаты, однако в ее нынешнем положении она все же попросила о помощи, напомнив о долге, который семья Порти обещала ей выплатить, если она в таковом будет нуждаться.

К ее удивлению Фил не стал отнекиваться и заверил ее, что его обещания в силе и он сделает все возможное, чтобы отплатить ей той же монетой и отблагодарить за доброту. Он рассказал беглянке, что у него небольшая мастерская по обработке древесины и что раз в семедневье он вывозит мешки опилок и стружек в пригород, так как не имеет права оставлять мусор в столице. Они договорились, что в определенный день Олайя подойдет к дорожной площади, которая являлась большим развязочным узлом, и Фил, спрятав ее в одном из мешков, вывезет в пригород. Большего ей было не надо.

Вышедшая из-за небосвода Талла разморила Олайю, и она не заметила, как задремала. Очнувшись, она с ужасом вскочила, озираясь по сторонам и ища взглядом своего знакомого.

Фил Порти с недоумением окинул взглядом грязного подростка в нелепой шляпе и грозно отмахнулся, не давая попрошайке подойти ближе.

- Это я, - тихо произнесла Олайя.

Мужчина с недоумением уставился на оборванца, ему потребовалось некоторое время, чтобы признать в нем целительницу, которая спасла его жену и сына от неминуемой смерти.

- Простите, я не узнал вас.

- Это хорошо, - Олайя слабо улыбнулась, - я приложила для этого определенные усилия.

Фил облизал пересохшие губы.

- Все в силе? – тревожно спросила она. Больше всего на свете она хотела выбраться из ненавистного ей города. Она верила, что тогда у нее обязательно все получится.

Плотник отвел глаза и перевел взгляд на свои руки.

- Вот, - он неловко сунул целительнице плотно завязанный кулек.

- Что это? – прошептала Олайя.

- Тут деньги, - быстро заговорил Фил, - много денег, я взял всю заначку, которую откладывал на новый дом, вы сможете нанять любой экипаж. И еще еда…

- У меня не получится самой выйти из города, - перебила она его, - никакие деньги меня не спасут!

- За вашу поимку назначено большое вознаграждение, - мужчина остановил ее руку, которая пыталась вернуть ему кулек, - а тому, кто поможет укрыться – тюрьма и лишение всего имущества. И родню накажут.

- Ты же мне обещал! – Олайя почувствовала, как из глаз неудержимо хлынули слезы. Она попыталась схватить его за руки.

- Простите, - он отступил на шаг, - если бы я был один. Сара еще двоих родила. У нас семья. Куда они без меня?

Последняя надежда таяла, вместе с удаляющимся плотником, бормочущим жалкие оправдания. Фил Порти уже исчез из виду, а она все еще стояла, прижимая к себе ароматно пахнущий кулек и рыдала. Похожие уже начали оборачиваться. Кто-то показывал пальцем. Олайя медленно подняла руку и размазала по лицу соленую влагу вперемешку с грязью. Вернулась к фонтану. Перегнулась через бортик чаши и умылась теплой водой, пытаясь смыть отчаяние и усталость. Села на камень, развязала кулек, изучая свое имущество.

На колени выпал и в самом деле увесистый мешочек с тихо побрякивающими монетами. Олайя быстрым движением спрятала деньги за грязную рубаху и потянулась к остальной части откупа. Во втором мешочке была, как и сказал Фил – еда. Мягкий хлеб, свежий сыр, еще теплые, запеченные в ароматных специях, куски курятины. Олайя почувствовала, как рот заполняется слюной, а пальцы уже подносят к губам сочное мясо.

- Олайя?!

Целительница дернулась. Курятина упала в пыль мостовой. Она резко повернулась на голос. Несколько раз хлопнула ресницами, отгоняя наваждение, вызванное жарой.

- Олайя! – повторил «морок» и раскрыл объятия. Правда в последний момент просто всплеснул руками и оставил их при себе, явно не решившись прикоснуться к замызганной рубахе.

- Лана? – неверяще переспросила Олайя.

- Можешь меня потрогать, - радостно рассмеялась принцесса. – Не могу поверить! Я так переживала за тебя. Не знала, что с тобой и где тебя искать. И теперь такая встреча. Боги благоволят ко мне!

- Как ты здесь оказалась?

- Меня так же как и всех оставшихся в живых взяли в плен. Капитан Талк сказал, что я его жена и выкупил меня. Я в Эфраноре уже почти два семидневья. Сейчас все дороги перекрыты. Очень сложно выбраться. Но завтра на рассвете мы выезжаем. Доберемся до Бережного, а там – домой.

Олайя закрыла лицо руками. Ее трясло. Слишком крутые повороты на дороге ее судьбы за последний неполный сэт.

- Ты поедешь со мной? – тревожно спросила принцесса.

- Меня сложно будет вывезти из города.

Лана махнула рукой.

- Это все ерунда! Главное – я тебя нашла! Только боюсь мы начинаем привлекать внимание.

И вправду – красивая, дорого одетая женщина смеется и прыгает от радости рядом с нищим мальчишкой, который нервно трясется и растерянно водит глазами.

- Через несколько еров стоит мой экипаж. У меня рядом с верхним районом небольшой домик. Мы побудем там до завтра. Ты отдохнешь, наберешься сил, и мы поедем. Ты согласна?

В карете было прохладно, уютно, густо пахло благовониями. Хотелось свернуться калачиком на мягких подушках и просто уснуть, забыть обо всем, что ей пришлось пережить в последние дни. Олайя закрыла глаза. Мягко покачивало, аромат изысканного букета горных трав проникал в ноздри. Сознание то уплывало, то вновь возвращалось болью воспоминаний. Она словно качалась на волнах. Ласковое море. Светлая каюта. Дим совсем рядом. Им надо поговорить. Она должна рассказать ему. Налетели тучи. Молнии. Сильный ветер. Толща черной воды, из которой ей никогда не выбраться самой.

- Я держу тебя, родная.

- Дим! Ты где!? Ты мне нужен. Без тебя мне не выбраться.

Карету неожиданно подбросило и Олайя очнулась. Открыла глаза, наткнулась на изучающий, холодный взгляд попутчицы.

- Тогда на корабле, - прошептала она, - ты хотела меня убить. Почему?

Лана насмешливо подняла брови.

- Зачем один человек пытается убить другого? Чтобы избавиться от него. Я хотела, чтобы ты умерла.

Олайя вздрогнула. Она не ожидала такого прямого ответа.

- Хотела, чтобы он принадлежал мне. Ты стояла на моем пути. Я любила его с пятнадцати лет, своего героя. Грезила о нем. Даже выбрала себе в избранники дряхлого старика, чтобы быстрее вновь остаться одной и ждать. Я не верила в его смерть. И когда мои мечты должны были вот-вот исполниться – на моем пути встала ты.

Олайя почувствовала, как в душе поднимается буря. Что эта девчонка знает о том, что такое ждать, верить вопреки всему, отдавать всю себя, никогда ни о чем не жалея.

- Он всегда был моим.

Принцесса слегка высокомерно изогнула губы. Наверное, это была попытка улыбнуться. Олайя подумала, что зря она решила, что ее злоключения закончились.

- Теперь это все в прошлом, - Лана заметила затравленный взгляд попутчицы на дверь, - ты можешь больше не волноваться об этом. Детские грезы – я оставила в прошлом. Я полюбила другого человека, а он любит меня. И скоро я стану его избранницей. Ты можешь не переживать – нам с тобой больше некого делить.

Карета остановилась.

- Вот мы и приехали, - принцесса по-прежнему весело и ласково улыбалась.

Олайя вышла из экипажа и огляделась. Она не очень хорошо знала этот район Эфранора. Здесь раньше была пустошь. Сейчас среди молодого сада стоял красивый, ухоженный дом. Везде росли цветы, в просторном внутреннем дворе журчал скульптурный фонтан.

Открылась дверь и на порог вышел мужчина средних лет в ливрее прислужника.

- Доброго дня, госпожа.

- Март, проводи мою гостью в комнату. Ей нужна ванная, сытный завтрак и мягкая постель.

Принцесса повернулась к своей гостье.

- Тебе нужен отдых. Прошлое же – оставим прошлому. Так будет легче всем.

Последующие несколько сэтов Олайя провела в комнате, которую для нее определила Лана в своем уютном домике. Она смыла с себя всю грязь, наелась, одела чистую одежду и лежала на белоснежных простынях. Однако истерзанное скитаниями, страхом, переживаниями сознание не желало расслабляться и принимать неожиданно свалившееся на нее везение как точку в ее злоключениях. Долгожданный сон на мягкой удобной кровати не шел, и она все время пребывала в состоянии близкому к горячечному бреду, где она в который раз возвращалась к нелепой ссоре, принесшей столько страданий, попытке все исправить, изменить, страху, что с Димом случилось что-то непоправимое и желанию быть рядом с ним. Не в состоянии вырваться на поверхность изматывающих ее галлюцинаций, она все силы тратила на то, чтобы не дать им полностью поглотить ее, растворить в своих зловещих объятиях.

Распахнулась дверь комнаты, отделяющей ее от остального мира.

- Я сказала тебе, что нам нечего больше делить. Я была не до конца верна. Кое-что все же осталось.

Голос хозяйки дома разорвал тишину уединения. Вернул в реальность. Олайя собрала силы и села на кровати, с трудом сфокусировав на принцессе взгляд воспаленных глаз.

- Ты о чем? – спросила она.

Лана не ответила. Чуть отошла от прохода, словно освобождая дорогу. Послышался приглушенный стук еще одной двери, нетвердые, словно шаркающие шаги. В комнату заметно хромая, вошел император Астрэйелля.

Олайя вжалась в стену. Сердце испуганно ударилось о грудную клетку. Глаза защипало и мир начал расплываться. Она снова в ловушке. Ей больше не выбраться. Столько усилий, жертв и все напрасно.

Аурино остановил тяжелый взгляд на своей избраннице. Изможденное, бескровное лицо, черные круги вокруг глаз, обкромсанные волосы, словно их не глядя пилили тупым ножом. Впрочем, эта убогая наверняка так и делала. Его губы изогнулись в пренебрежительной, брезгливой усмешке.

Олайя в ужасе смотрела на правителя империи. Покрытое едва зажившими шрамами лицо, повязки на кистях рук, хромающая походка.

- Нравится? – зло спросил Аурино.

Все кто хоть немного был приближен к императору знали, как он трепетно относился к своему внешнему виду. Красивый, изящный, холеный. Отлично владеющий своим телом, ловкий, сильный. Он окружал себя лишь подобными людьми, не терпя никакой калечности, ущербности или уродства. Его двор в любых смыслах того слова можно было назвать «блистательным».

- Я всегда смотрела на твою душу, а не на лицо, - прошептала Олайя, - для меня ничего не изменилось.

Кто это сделал, она не сомневалась. Разрушил дворец, покалечил, изуродовал императора. Только после такого в живых мог остаться лишь один из них. Аурино стоял здесь, а Дим…

Это она во всем виновата. Она ушла, оставила его, ослабила. Заставила следовать за ней, выручать из беды, в которую она попала, потому что хотела сохранить то, чего не должно было быть. Она падала в бездну. Тяжкий груз боли, отчаяния, вины тащил ее на самое дно, не давая ни одного шанса зацепиться и выплыть на поверхность.

«… - ты когда закончишь спасать мир – приходи. А я буду строить свою жизнь.

- Без меня?..»

Ей ничего не нужно было без него. Как она могла не сказать ему об этом? Как позволила усомниться, что всегда будет ждать его, где бы он ни был, и что бы он ни делал. Он вернулся из другой вселенной, когда она ждала его, а сейчас ушел. Потому что… потому что она отпустила.

Олайя растворилась в своей бездне обреченности и безысходности, не слыша и не замечая, что происходит вокруг.

- Ваше величество, - бодрый, звонкий голос заставил ее очнуться и поднять глаза на вновь прибывшую Главу Братства.

- Ты видишь? – спросил император, кивком головы показывая на Олайю.

- Да, ваша величество, - склонила голову Эдвира.

- Моя будущая избранница, - Аурино повернулся к принцессе, - помогла мне решить эту проблему. У нее одной получилось то, что не смогли сделать вы все. Кстати, я еще не спросил тебя: как?

Лана довольно улыбнулась.

- Чего хочет беглянка больше всего – бежать, бежать и бежать. Дорожная развязка – разве не идеальное место для осуществления этих планов. К тому же я не искала длинноволосую рыжую женщину, которую всем видно за версту. А вот замызганная, грязная нищенка – могла быть тем, кто мне нужен. Не так сложно, если немножко помыслить нестандартно.

- Ты права несложно – если немножко помыслить, - правитель уже вновь повернулся к Эдвире.

Глава Братства поклонилась и не отрывая глаз от пола, спросила:

- Я слушаю ваших распоряжений, ваше величество.

Император скривил губы.

- Возьми эту девку, - он бросил еще один взгляд на свернувшуюся калачиком Олайю, безучастно лежащую на кровати. Он никогда не мог понять из-за чего весь этот сыр-бор? Димостэнис словно с ума сошел, всегда бросался на ножи, готовый отдать все что у него было, включая жизнь, из-за этой серой, невзрачной мыши. Сейчас его враг мог потребовать с него чего угодно, мог изменить ход событий, переписать историю. За свой хьярт Аурино пошел бы на любые уступки. Однако всесильный девэра потребовал лишь ее. Сумасшествие какое-то!

- Возьми эту девку, - медленно повторил он, - и отдай этому Серебряному психу. Пускай подавится.

Шквал самых разных эмоций обрушился на него, словно лавина, едва не раздавив под своей тяжестью. Ему даже пришлось выставит защиту, закрываясь от чужих переживаний и чувств.

- Он жив?! – Олайя порывисто вскочила с кровати. Ее безбрежная радость была сильнее всего. Именно в ней Аурино чуть не захлебнулся, поспешив огородиться. Еще одна ненормальная. Ее отчаяние и боль, которым он упивался как целебным бальзамом, были не страхом за собственную жизнь, как он решил изначально. Она так сильно переживала за своего любовника.

- Жив, - повторила пленница и, закрыв лицо руками, счастливо рассмеялась.

- Как ты можешь?! – Лана гневно сверкнула глазами. – Ты мне обещал!

Ее эмоции Аурино ощущал не менее сильно. Недоумение, злость, застарелая ненависть, которую он так и не понял, даже после того, как она однажды попыталась объяснить ему свои чувства. Детская влюбленность. Несбывшиеся грезы. Неотвеченные чувства. Сжигающая ревность.

- Эдвира, - тяжело вздохнул правитель Астрэйелля.

- Ваше величество?

Растерянность главы Братства несколько терялась на фоне бурных переживаний остальных, но он чувствовал и ее.

- Завтра надо распространить среди моих подданных печальную новость: после тяжелой и продолжительной болезни императрица – таки скончалась. Я в великой скорби и отчаянии.

Император достал из кармана два браслета, провел пальцем по инициалам его и законной избранницы, выгравированным на обратной стороне и скрепленным печатью Зелоса, бросил к ногам Олайи.

- Ты никогда более не должна пересекать границы Астрэйелля.

- Но она расскажет о наших отношениях! – Лана явно не собиралась сдаваться пока не увидит кровь своей соперницы.

Аурино усмехнулся. Милая она девочка – принцесса Фельсевера. Жестокая. Безразличная к чужой боли. Холодная. Умеющая ненавидеть своих врагов. Ему повезло, что она однажды решила найти его.

… Он со свитой как обычно прогуливался по императорскому парку, когда увидел девушку, стоящую чуть поодаль у фонтана. Необычную, яркую, красивую, в одеждах, которые не носят в их краях, увешанную драгоценностями и смотрящую прямо на него. Оставив всех позади, он подошел к незнакомке.

- Меня зовут Лана, - она дерзко не отвела взгляда, - я – дочь князя Аввара, правителя Фельсевера. И я давно хотела познакомиться с вами, ваше величество…

Это была удача, которая сама пришла к нему в руки. Козырь, который он пока решил попридержать в рукаве, пообещав выполнить ее желание – сделать хозяйкой мира. Лана легко согласилась, к тому же активно помогала ему, приближая исполнение своей мечты. Она рассказывала ему об Фельсевере и Мюрджене. Раскрывала секреты врагов и сообщала об их планах.

Именно Лана сообщила о возращении Димостэниса и сообщила, куда он обязательно придет, чтобы встретиться со своими союзниками, указала на тайные ходы, по которым вражеские лазутчики проникали в его государство и помогали отступникам и беглецам, постоянно сводя на нет усилия Братства и других служб. Помогла ему в Бережном, когда умело расставила ловушку для Серебряного и заманила его в нее. Теперь он знает уязвимое место своего врага и обязательно воспользуется, как только вновь представится такой случай.

Возмущение Ланы сейчас было вполне понятно – это она разработала сложный план с маскировкой своих же собственных судов, переделав их под корабли империи, инсценировала нападение и доставила ему Олайю на блюдечке с золотой каемочкой. Беглянку, которую он уже столько аров не мог найти и вернуть.

Единственное чего принцесса не знала – о силе Серебряного и как стало опасно играть с ним в такие игры. Он до сих пор каждую ночь просыпается в холодном липком поту, чувствуя на себе острые лезвия серебра, кромсающие его тело и горячий импульс, уничтожающий хьярт.

- Я помню о своих обещаниях, - император слегка приподнял бровь, заставляя женщину успокоиться. – Скоро в моей новой резиденции будет устроен бал, на котором я представлю тебя своим подданным и объявлю, что по истечению официального срока траура по моей безвременно ушедшей к Вратам Зелоса избраннице, у меня и всего Астрэйелля будет новая повелительница.

Недовольство еще не ушло из глаз Ланы, но улыбка на ее губах говорила о том, что она согласна.

- Вот видишь, нам больше не надо скрываться.

Для его репутации этот шаг был просто необходим. Показать своим подданным, что он еще не проиграл войну, возможно лишь небольшую битву, но теперь у него есть новый союзник – загадочный и никому не известный Фельсевер. Ни одному его предшественнику не удавалось приблизиться так близко к государству, укрытому за морями и океанами на другом конце Элиаса.

- Эдвира, - император вернулся к насущным делам, - ты мне говорила, что Димостэнис ищет свое бесценное сокровище с помощью воров и прочего отребья.

Аурино саркастически фыркнул.

- Каково сокровище, таковы и инструменты. Ты должна донести до его осведомителей, что бриллиант спрятан в ларчик, он может прийти и забрать. А мы будем ждать.

Глава 20

Глава 20

Димостэнис спрыгнул с ярха недалеко от хода в имение Дайонте, спрятанного в скалах. Несмотря на показательную тишину и спокойствие, он знал, что его здесь ждут. Парс и Эмиат «любезно» сообщили ему о том, где он может найти Олайю. Правда поначалу забыли добавить, что информацию они получили от императорских агентов и что ждать его будет не только женщина, но и многочисленная, вооруженная до зубов свита, которую император направил для его торжественного приема. Пришлось освежить им память. Но так как Дим спешил, то методы у него были не совсем тривиальными и уже точно далекими от гуманизма. Довольно быстро прозревшие бандиты, перебивая друг друга и дополняя свои повествования деталями и самыми что ни на есть доскональными подробностями выложили ему все, что они знали.

Серебряные линии, как обычно, поползли по коже, закрывая кисти рук и образуя на них что-то на подобие силовых перчаток. Единственное оружие, которое у него было. Его дар, его обретенные возможности заменяли ему любые мечи, ножи, арбалеты и все остальное. Если же ему понадобится какая железяка он всегда сможет одолжить ее у врагов. Обычно те не отказывали.

На мгновение Дим замер перед пещерой. Место, где они с Олайей познакомились. Вернее, она нашла его полумертвое тело и отвратила вхождение во Врата Зелоса. Златовласый ангел, смысл его жизни и единственная цель всех его дорог. Если придется устелить путь к ней трупами или утопить всех в крови – он сделает это. И пусть в копилке неоплаченных грехов и непрекращающихся кошмаров добавится новое подношение.

Однако он опоздал. Дом уже был усеян трупами. Тела убитых валялись повсюду. Изломанные, исковерканные, с отрубленными конечностями и выпотрошенными внутренностями. На одних была форма какого-то Дома или чьей-то гвардии, у других татуировки и медальоны разбитых сердец.Полы были скользкими от крови. Иногда слышались стоны и нетвердое шарканье. Дим заглянул в одну из галерей, откуда до него донесся очередной звук. Гвардеец в темно фиолетовой форме, пропитанной кровью, придерживая рукой, распоротый живот куда-то полз. Он шарил уже затуманенными слепыми глазами по стенам, пытаясь найти выход.

Димостэнис прошел мимо. Внутри него все немело от ужаса. Среди этого кошмара где-то была Олайя. Он остановился посреди огромной залы. Здесь когда-то была приемная для званных гостей, устраивались балы, светские вечера. Сейчас здесь воняло кровью и испражнениями. И по изувеченным телам танцевала смерть, отплясывая свои последние па.

- Олайя! – закричал Дим, захлебываясь от отчаяния. – Олайя!

Кто-то тихо застонал в ответ. Сзади послышались шаги. Димостэнис резко обернулся. Двое Братьев зашли в залу через ту же дверь, что и он. У одного из них на руке виднелась повязка, пропитанная кровью, во второй он держал меч и шел на Дима. Другой пытался обойти его и напасть сзади. Димостэнис резко развернулся, сделал шаг на встречу, вынуждая противника поднять оружие. Нырнул под руку с мечом, с силой ударил пяткой по колену и, схватив за кисть, дернул за руку, с противным чавканьем выдергивая ее из сустава. Парень заорал. Меч выпал из онемевших пальцев, но до пола так и не долетел, упал в руку Дима.

- Мне нет нужды вас убивать, - произнес он, глядя на раненого. – Мне нужно знать, где женщина.

С повязкой на руке поднял оружие и отчаянно пошел на него. Дим принял его первый удар на свой клинок. Сталь скользнула по стали. Крестовиной своего оружия Димостэнис зацепил вражескую рукоять меча, вырывая ее из рук противника. Силовым ударом прошиб вторую руку в том самом месте, где она была перевязана. Боец застонал, схватился за рану и упал на колени.

- Я просто хочу получить ответ на…

Послышался шум новых шагов. Не успев развернуться, Дим едва не пропустил слаженную атаку трех Братьев, стоящих на верхнем пролете лестницы. Защита приняла выпады, растворила в серебре, но тут же новые удары по предплечью и ребрам вновь проверили ее на прочность. Серебристые искры, словно рой рассерженных пчел взвились в воздух и осыпались на нападающих. Те сбились с темпа, защищаясь от мерцающего тумана, тратя силы и изматывая защиту, пропустив момент, когда искры стали острыми иглами, способными наносить смертельные раны.

В залу ворвалась подмога. Димостэнис усилил защиту и тут же три удара, направленные в голову, грудь и живот, упали на серебристые линии, заметно ослабевая энергетическую броню. Он ответил боевыми формулами, сбив с ног двоих и ранив еще одного. Однако Братьев становилось все больше. И вскоре его взяли в плотный круг.

Серебряный нырнул в изнанку мироздания, становясь для врагов размытым пятном. Однако это не сильно помогло, так как противники явно были предупреждены о его способностях и их не смутило полуисчезновение цели. Эфир всколыхнулся от концентрации энергетических выплесков.

Димостэнис рвал потоки, напитываясь энергией стихий. Браслеты впились в беззащитную плоть, казалось прожигая ее насквозь. Руки свело от боли. Он мог разрушить здесь все к дьяволам в Бездну и устроить одну братскую могилу. Однако в этом доме была Олайя и ее жизнью он рисковать не мог.

Лопнул мерцающий вакуум, защищающий его от врагов. Каждая клетка тела была напитана энергией. Димостэнис сам себе казался всемогущим и неуязвимым. Почти Богом. Он гибко нагнулся и поднял с пола меч.

Удары сыпались один за другим. Серебряный ощущал неявные тычки по телу, словно отголоски чужой силы. Судя по интенсивности и старанию, которые прилагали его враги у него было не так много времени, пока не истощится его защита. Однако мастера боя это не могло напугать.

Дим крутанулся на месте, придавая своему удару дополнительную силу. Клинок нашел первую жертву. В следующие мены он вертелся и скакал, подпрыгивал и уходил в стороны. Все его движения были точны и выверены, а меч, словно ангел смерти – порхал, собирая души грешников, не зная ни пощады, ни промаха.

Димостэнис остановился лишь когда клинок в очередной раз рубанул пустоту. Огляделся в поисках новых врагов. Адреналин гнал кровь по венам. Его защита истощилась, а рубаха насквозь была пропитана чужой кровью. Сердце все еще бешено стучало, но мастер смерти уже отступал, уходил, давая затуманенному боем рассудку прийти в себя.

Дим перешагивал через трупы, пытаясь найти того, кто ответит на его единственный вопрос. Вновь наткнулся на одного из братьев, того самого с перевязанной рукой. Парень с ужасом в глазах смотрел на то, как он приближается.

- Она внизу, - быстро произнес раненый, - в клетках.

Димостэнис сжал челюсти, отбросил меч. Время убийств прошло. Он быстрыми шагами вышел из залы. Олайю держали в тюремных подвалах, как какую-то воровку или гулящую девку. Хорошо же Аурино выполняет свои обязательства. Видимо Дим недостаточно ясно донес до него условия сделки.

Бешенство билось внутри него, словно волны о беззащитный берег вовремя сильного шторма. Надо было идти до конца и забрать у этого мерзавца все, чем он так дорожил.

Дим почти пробежал галереи, нашел дверь, ведущую в низ, миновал пост охраны. Едва не споткнулся о тело стражника, распростертого на полу. Чуть поодаль лежал еще один труп. Бегом ворвался в темницу, пытаясь справиться с прыгнувшим в горло сердцем. Все клети были пустыми. Он перебегал от одной к другой, пытаясь найти хоть какой-нибудь след, но все было тщетно.

- Ее здесь нет, - твердый, тихий голос заставил его оглянуться.

В нескольких шагах от него стояла Эдвира. В одной руке воительница держала меч, на пальцах другой – застыло плетение. Не сводя глаз с главы Братства, Димостэнис сделал несколько быстрых, словно скользящих шагов в ее сторону. Серебра еще хватит на хорошую защиту или на две-три атаки, в зависимости от их силы. Вряд ли она успеет воспользоваться мечом.

Словно прочитав его мысли, женщина разжала пальцы и клинок тревожно звякнул о камни. Она медленно, не делая резких движений, подняла свободную руку, сжатую в кулак и приложила к противоположному плечу – приветственный знак воинов Освободительного движения.

- Приветствую моего девэру, - хрипло произнесла Эдвира. Ее грудь вздымалась в такт ее напряженному дыханию. Глаза пронизывающе следили за каждым его движением.

Дим испытывающе тянул время, словно ожидая чего-то еще. Наконец его губы дрогнули в приветственной улыбке, и он повторил ее жест.

О том, кто был агентом Эардоре приставленным к императору, Дим догадался не сразу. Верный служебной морали князь никогда даже полусловом не обмолвился, оставляя завесу тайны опущенной, а Димостэнис никогда не спрашивал, понимая, что это так же бесполезно, как и не этично. Однако это не мешало ему сопоставлять пусть даже второстепенные факты, события, ценность доложенных князю новостей. К тому же Эдвира дважды спасала его от неминуемой смерти при столкновении с императором и его людьми.

- Ты ранен, - произнесла Эдвира, глядя на длинный рваный порез пресекающий предплечье. – Тебя нужно перевязать.

На самом деле все его тело было покрыто ранами, нанесенными клинками врагов, а рубаха пропитана не только их кровью, но сейчас это не имело никакого значения.

- Где Олайя? – спросил он то, что сейчас было единственно важным. – Она была здесь или эта очередная уловка Аурино?

- Была, - хмуро ответила женщина, - но судя по всему ее забрал этот старый мерзавец Дайонте.

Димостэнис почувствовал мерзкий холодок между лопаток.

- Дайонте?! Зачем она ему? Как он вообще смог освободиться, сбежать, кого-то похитить? Что здесь вообще, к дьяволу в Бездну, произошло?!

Олайя была совсем рядом. Мысленно он уже держал ее в объятиях и знал, что больше никогда не позволит ей страдать. И снова подвел ее.

- Император и в самом деле отправил ее сюда, назначив эскортом почти целую сотню бойцов из нашего Ордена. Здесь, на границе бывших владений советника их ждали двести пятьдесят воинов, пришедших из Бережного.

- Те самые элитные отряды гвардейцев, которых бывший губернатор Нэрнсты отобрал для резни безоружных сограждан?

Эдвира кивнула.

- Откуда они здесь взялись?

- Их привели Мэрш Вэриусс и мальчишка Таглан, младший сын погибшего губернатора. Сказали, что желают служить его величеству. Однако в последний момент все пошло не так. То ли они изначально играли в свои игры и хотели освободить Дайонте, то ли в свете последних событий, сопляки решили изменить планы и вновь предать императора. Они напали на воинов Ордена и освободили Дайонте, а заодно захватили в плен твою избранницу.

- Куда они пошли? – резко спросил Дим.

Эдвира пожала плечами.

- Нас осталось слишком мало, мы не могли пойти за ними. К тому же у нас было другое задание – нам было велено ждать тебя.

Димостэнис провел рукой по лицу, размазывая кровь.

- У них не особо много дорог. Им некуда идти, кроме как в Промышленную квоту, в Акилор. Вряд ли Архандр Эрега откажет в помощи Дайонте.

- Архандру Эреге сейчас не до спасения отступников. Ему о себе заботиться надо.

- Ты о чем?

- Император знает, что Эрега и другие благородные семьи, как Промышленной так и Приграничной квоты вели двойную игру за его спиной. Он не собирается больше отдавать ни клочка своей земли. Его величество направил туда армию и приказал жестоко карать тех, кто его предал.

- Когда императорское войско войдет в Промышленную квоту?

- Уже, - мрачно припечатала Эдвира, - я отправила его светлости послание, он должен был его получить.

- Я давно не был в Мюрджене, - отстраненно произнес Дим.

- Может, Дайонте нужен ребенок? – сделала предположение глава Братства.

- Тогда зачем ему Олайя? – Димостэнис, который постоянно думал лишь о ней, не сразу отметил тишину, ставшую ответом на его вопрос, и лишь когда поднял глаза на собеседницу и наткнулся на полный изумления взгляд, его словно накрыло облаком озарения.

… - Я хочу ребенка.

- Нет!

- Люди продолжают жить и рожать детей, несмотря ни на какие трудности. Жизнь берет свое!

- Ребенок лишь все усложнит.

- Ты не меня любишь. Ты ведь даже не пытаешься увидеть меня, понять, не пытаешься сделать меня счастливой, не знаешь, что я по-настоящему хочу...

Димостэнис закрыл глаза. Она вновь оказалась права. Он не увидел, не захотел понять глубину ее желания, даже не смог предположить насколько это для нее важно.

… - Это у вас у Серебряных, Изменяющих, Разрушителей видимо жизней несчетное количество, и вы можете себе позволить откладывать на потом все самое ценное. А мне, как самой простой смертной, надо успеть уложиться в одну.

- Без меня?..

Она так и не ответила на вопрос. Просто сбежала. Испугалась, что он заставит ее сделать невозможное. Димостэнис горько усмехнулся. Даже для нее – он монстр, следующий лишь своему призванию.

… - Ты болен! Ты искренне считаешь, что кроме твоего серебра в мире ничего не существует. Только я не хочу быть больше его безликой частью…

- Как это стало известно? – спросил он у Эдвиры, стараясь вернуться в реальность. - Император знает?

- Она была очень слаба, было видно, что ее здоровье чем-то подорвано. Конечно сказывались голод и скитания, но было что-то еще. Его величество приказал осмотреть ее, так как он опасался, что она могла подхватить какую-нибудь заразу в нижних кварталах.

- Спасибо, - мертвым голосом произнес Димостэнис, - мне надо идти. Я должен найти ее, пока не случилась какая-нибудь еще большая беда.

- Вот еще что, - Эдвира задержала его, - информатор, работающий на императора, с которым тот встречался в закрытом доме и которого так желал вычислить князь – принцесса Лана, дочь князя Фельсевера.

- Это точно? – Димостэнис резко выдохнул. Он-то обвинил в предательстве тана Сахали. Мало того, чуть не убил Андреаса. К тому же они с Эардоре все головы сломали, пытаясь понять, как фельсеверцу могла быть известна та или иная информация, доступная лишь немногим посвященным. Рамир доверял своей сестре, которая так искренне всегда помогала, в то же время оставаясь для них взбалмошной девчонкой, думающей лишь о балах, нарядах и перебирающая кавалеров.

- В течение этого минора его величество представит ее ко двору и объявит будущей императрицей. Она опасна и непредсказуема, к тому же император чего-то ждет от нее, то что как он верит – поможет ему в предстоящих битвах.

- Что?

Глава Братства пожала плечами.

- Я знаю лишь то, что это она организовала похищение твоей избранницы и именно она нашла ее после побега из дворца. Она ненавидит тебя и ее и требовала, чтобы император убил Олайю. Император же решил отдать ее тебе. Ты сильно напугал его.

- Отдать мне – это когда я пришел, забрал и все закончилось, - зло произнес Дим.

Он уже взаимодействовал с энергетическим пространством и готов был уйти. Вернуться. Больше он не будет никого пугать. Лишь действовать.

- У него есть оружие против тебя, – быстро проговорила Эдвира. – Яд.

- Узнал? – Димостэнис досадливо прикусил нижнюю губу.

- Его величество почти не покидает своей новой резиденции. У каждого стража оружие пропитано этим самым ядом. Император не понимает, как ты смог проникнуть в его покои во дворце, но уверен, что к новой встрече он готов.

Серебряный едва заметно покачал головой. Он не знает пути в новый дворец. Блуждать в эфире без ориентиров – слишком опасная затея. Да и яд – не пустая угроза.

- Что же он вас не снабдил этим снадобьем? – фыркнул он.

- У императора его слишком мало. Не зря же он так упорно искал твою избранницу. Она забрала у него записи Пантерри, а без них его дурень, наследник Пантерри не может сделать ничего. Император от злости даже посадил его в клетку рядом с Дайонте.

- Он сейчас тоже с ними?

Женщина кивнула.

- По крайней мере, был. Император приказал ему присматривать за твоей избранницей. Она и в самом деле плохо выглядела.

Димостэнис тяжело выдохнул сквозь сведенные челюсти.

- Кстати, о наследниках, - произнесла Эдвира, доставая из внутреннего кармана куртки, тряпку в пятнах засохшей крови. – Это кровь девчонки Эсмиретте. Я знаю, тебе она была нужна. Мне не удалось сохранить ей жизнь – это максимум, что я смогла сделать.

Димостэнис совершенно ошарашенно протянул руку и взял неожиданный подарок. Теперь у него вновь появился шанс открыть дневник.

- Спасибо, - он не стал скрывать своего изумления. – Ты даже не представляешь, что ты для меня сделала.

- Служу девэре, - глава Братства сжала ладонь в кулак и легко ударила себя по плечу. Сделала несколько шагов назад, исчезая, растворяясь в темноте.

Деревни пылали. Тех, кто оказывал хоть малейшее сопротивление безжалостно уничтожали. Императорское войско тяжелым колесом возмездия катилось по Промышленной квоте, уничтожая всех, кто посмел предать своего повелителя. Крестьяне, ремесленники, весь простой люд в страхе разбегался, не желая гибнуть за то, чего они не понимали. Им было все равно перед кем склонять головы: императором, которому кланялись еще их деды и прадеды, наместником, обещающему новую жизнь или девэрой, о котором много чего слышали, но толком мало кто знал. Лишь бы давали спокойно жить, землю пахать, да детей растить.

Несколько крупных поселений, попытавшихся оказать сопротивление карателям, были сожжены дотла, а все жители до последнего младенца - вырезаны и сброшены в одну огромную яму, где они разлагались и смердели, так что вонь доходила до соседних деревень и напоминала жителям, что будет с теми, кто пойдет против своего императора или же будет помогать или прикрывать отступников. И только спустя семидневье трупы разрешили сжечь и остатки закопать во избежание распространения какого-нибудь заболевания.

В одной деревне поменьше, где прятали повстанцев сожгли лишь храм вместе со служителем и всеми прихожанами, оставив целыми скотину, хозяйства, дома со слепыми глазницами выбитых окон, смотревших как пылает Дом Божий и слыша крики ужаса и мольбы, сгорающих живьем людей.

После подобных показательных акций императорское войско шло свободно, быстрым темпом приближаясь к рассаднику отступничества и вольнодумцев, к Акилору.

- Они схватили главу Дома Филлиенса и вместе с женой детьми, старушкой матерью, сестрой и ее избранником развесили на деревьях вдоль главного тракта. А на свободных деревьях оставили пустые веревки с петлями, - сэй Ведо Гатарди, наместник Приграничной квоты, грузный довольно еще молодой мужчина постоянно вытирал пот с лица надушенным белым платочком и трясущимися руками складывал его назад в карман сюртука. – Нам некуда идти. Границы перекрыты, Нейтральная зона наводнена отрядами карателей. Скоро эти петли не будут пустовать.

Архандр Эрега не отрывая глаз смотрел на цветущий сад за окнами своей резиденции. Иногда до него долетали брызги большого фонтана, а по утрам здесь было слышно пение птиц.

Он не считал себя отступником или предателем. Его род всегда поддерживал императорскую семью, и кто как ни они были ярыми сторонниками старых традиций Астрэйелля. Кто, как ни он и еще те, кого сейчас развешивают на деревьях вдоль дорог откликнулись на призыв молодого Эллетери и поддержали его в борьбе против Совета. Собрали армию, стали опорой и поддержкой в трудные ары становления, боролись со всеми, кто был против его правления. В благодарность же император заменил их плебеями без роду и племени, отобрал земли, состояния, свою благосклонность.

- Все наши воины стягиваются сюда, в Акилор, - произнес он в слух. – Мы сможем дать бой.

- Я бы сказал, скорее бегут, - хмыкнул Ведо и вновь достал платочек.

- Дядя, - один из племянников подошел к Архандру и встал рядом, - почему мы не попросим помощи у Освободительного движения?

Наместник бросил взгляд на молодого человека. Уже несколько миноров он не получал никаких известий от Рейчи. Впрочем, сейчас это может быть даже к лучшему.

- Поздно, - ответил он.

- Мы же на самой границе с Рогдарской республикой! – воскликнул Рикс. Архандр усмехнулся. В первый раз он слышал, чтобы кто-то из его окружения назвал северные земли Рогдарской республикой. Голодранцы, беженцы, голь перекатная, в лучшем случае – Северная квота.– Да и Бережной рядом.

- Поздно, - повторил Эрега, - потому что я не смог договориться с девэрой о нашем вступлении в их союз. Чтобы быть принятым под знамя перемен, надо выполнить ряд условий. Я отказался.

Несколько миноров назад заключить союз с теми, кто поддерживает смертных и ставит их на один уровень с собой ему казалось смерти подобно. Сейчас, когда он почти познакомился с ней лично и она стоит на пороге его дома, возможно он изменил бы свое решение. Но было слишком поздно.

- Акилорского государства не существует, - князь Эардоре обвел взглядом присутствующих генералов и командующих армиями Мюрджена, - наместник не пожелал вступать в союз. На данный момент император проводит карательную акцию в своем государстве. Если мы вмешаемся, то выступим в роли захватчиков, вторгнувшихся на чужие земли. После чего император будет иметь все права ответить нам и напасть на княжество.

Военачальники опустили глаза. Они были всего лишь воинами, а не политиками в отличие от лэрда.

- Кого ты пытаешься обмануть, князь? – Димостэнис до этого безучастно смотрящий в какую-то только ему известную точку в пространстве и не вступающий ни в какие дебаты, наконец нарушил молчание. – Эта самая карательная акция не займет у него более двух семидневий. Как ты думаешь, что он будет делать, когда его войско встанет у границ Мюрджена? Скажет, спасибо, что не вмешались и вернется восвояси?

Лэрд резко выдохнул, но ничего не ответил.

- Ты не хуже меня понимаешь, что Промышленная, Приграничная квоты всего лишь небольшие остановки на пути к конечной цели. Большая война, которую столько аров оттягивали, все же началась. И сейчас вопрос не стоит кто с кем будет воевать? Главный вопрос где? Чьи земли будут разрушаться и на плечи чьего народа падет основное бремя. Я понимаю, ты хочешь, как обычно защитить свою Благословенную землю, но самое большое, что ты можешь сделать – не дать врагу прийти на нее. Задержать его на чужой территории. Как бы цинично это не звучало.

Присутствующие молчали. Янаур был мрачен и зол. Димостэнис, как обычно в последние дни, безразлично отстранен.

- Я уже отдал приказ Дарису, - словно нехотя произнес он, - чтобы он формировал войско. Они пройдут по Мерзлым землям и пересекут границу с Промышленной квотой под самым Акилором. Несколько дней назад я был в Бережном. Советники тоже согласились помочь.

- Тогда зачем весь этот цирк? - резко бросил Эардоре. – Вы же наш князь – вам достаточно отдать приказ.

Он явно бросил вызов. Однако Дим не отреагировал, чем поверг всех присутствующих, да и самого лэрда в крайнее замешательство.

- Рассказывай, – просто сказал Янаур, когда страсти немного поулеглись и после обсуждений возможных вариантов развития событий, генералы удалились выполнять приказы. – В последнее время ты сам не свой.

В последнее время вся его жизнь свелась к поискам. После разговора с Эдвирой Димостэнис направился по следам ушедшего отряда гвардейцев и настиг их почти у самых границ с Промышленной квотой. Поначалу они не особо хотели делиться какой-либо информацией, однако на долгие уговоры времени не было. С помощью меча, а самое главное серебра Диму удалось узнать, что Дайонте в компании нескольких человек в числе которых и в самом деле была женщина, расплатившись с наемниками, ушел в неизвестном направлении. Это случилось еще на самой границе Центральной квоты и больше о них ничего известно не было.

Димостэнис вернулся на ту дорогу, где в последний раз видели Дайонте и его спутников и стал изучать все возможные варианты и способы их передвижения. Их было десятки. Тракт не раз петлял, сворачивал, разветвлялся на более мелкие дороги, а те в свою очередь уходили в разные стороны. Дим переговорил с сотней извозчиков, с управляющими станций, опрашивал людей на дорожных развязках, но не нашел ни одной зацепки.

Время было упущено и теперь надо было действовать другими способами.

- Если ты насчет Элени, - начал было Эардоре, но Димостэнис остановил его, покачав головой.

Он знал, что сестра живет у лэрда. Здесь все было сделано по правилам и строго соблюдены приличия. Князь официально объявил девушку своей гостьей, выделил целое крыло собственного особняка со штатом прислуги и другими всевозможными благами. Он не стал вникать в их личные отношения, но когда встретился с сестрой не мог не заметить появившийся в глазах блеск.

- Мне нужна твоя помощь, - словно проталкивая непослушные слова сквозь горло, произнес Димостэнис. Еще некоторое время назад он даже не мог представить ситуацию, в которой бы был вынужден сказать нечто подобное лэрду. Однако сейчас он готов был просить помощи даже у дьявола из Бездны, если бы тот пообещал найти Олайю.

По слегка прищуренным глазам князя было видно, что он тоже оценил пикантность момента.

- Я тебя слушаю, - слегка напряженно произнес Эардоре, – это связано с похищением твоей избранницы? Что ты уже успел предпринять по этому поводу?

Глава 21

Глава 21

Роскошные кареты, дешевые повозки, закрытые коляски и дребезжащие брички. Предназначенные для перевозки большого количества человек и совсем маленькие для двоих. Запряженные четверкой быстроногих скакунов, поднимающих пыль и мчащихся стрелой, и с одной клячей, еле тянущей свою нелегкую ношу. Олайя уже потеряла счет экипажам, которые они меняли иногда раз в несколько дней, иногда два-три раза в день. Она никогда не покидала своих повозок, только когда они менялись. Вся ее жизнь превратилась в мелькание картинок за окном и то если ей разрешали приоткрыть занавесь, бесконечную тряску и боль во всем теле, к которой она тоже уже начала привыкать.

Иногда она ехала в компании всех четверых попутчиков, иногда один на один с кем-нибудь из них. Легче всего было в компании Алекса Таглана. Она была ему безразлична и от него не исходило никаких эмоций. Чаще он смотрел в окно или дремал, заперев дверцы кареты, чтобы она не сбежала. Ривэн Пантерри постоянно нес какую-то чушь, изматывая ее постоянными просьбами о прощении за свое предательство или признаниями в любви, которой он проникся к ней еще в те времена, когда она была ученицей у его отца. Хуже всего было в компании Мэрша Вэриусса. От него прямо-таки волнами исходили самые различные эмоции: ненависть, презрение, злость. Его липкий, словно ощупывающий ее взгляд приникал сквозь одежду и оседал противной вязкой субстанцией на волосах, лице, груди, животе.

Талал Дайонте был с ней наедине лишь один раз. В самом начале их пути.

- Зачем я вам? – спросила Олайя, когда он подсел в маленькую закрытую коляску, как обычно опустил плотные занавеси и закрыл двери.

Он долго смотрел на нее, словно заново изучал. Открывал для себя.

- Собственно не зачем, - Талал равнодушно пожал плечами. – Мне нужна не ты, а тот, кого ты мне сможешь дать в ближайшем будущем.

Олайя ни сразу поняла, что он имел ввиду, а когда до нее дошел ужас его слов, сжалась в углу повозки, инстинктивно закрыв живот руками.

- Зачем? – прошептала она.

- Следующего Серебряного, который придет в этот мир, я хочу воспитать сам.

… - Это будет не ребенок, Лала. Лакомый кусок для тех, кто мечтает о могуществе. Серебряный, с которым не надо договариваться, задабривать, считаться. Его надо будет только воспитать…

- Может он не унаследует этот дар, - сделала она слабую попытку защитить того, перед кем несла ответственность.

- Может, - согласился Дайонте, - а может и унаследует. Пятьдесят на пятьдесят. Шансов много.

Олайя решительным движением вытерла слезы.

- И что вы с ним будете делать, даже если он и родится таким, как вы хотите?

- Твой любезный дружок, его отец разрушил мой мир. Вернее, наш мир. Мир, который строили наши деды, прадеды и многие многие поколения наших предков. Могущественную империю, сильную, великую и нерушимую. Где все было определено и разложено по полочкам. Где были вершители, которые создали и держали на своих плечах основы, следили за выполнением незыблемых правил, наказывали виновных. Были исполнители, которые помогали им делать то, что они должны были делать. И был расходный материал. Те, кто прислуживали, разгребали грязь, если нужно гибли за общие идеалы.

- Это вы сейчас о людях, которые родились без хьярта? Как мой отец или мать?

- Теперь все разрушено, перемешано и не осталось ничего, что можно было бы вернуть назад, - Талал не отреагировал на выпад. - Зато можно отстроить заново. Для этого нужен Созидатель. Который все вновь расставит по своим местам и вернет былое величие. Ты носишь под сердцем не ребенка – будущего властителя мира! Его надо будет лишь правильно воспитать. Вложить в его голову правильные идеалы. Вовремя рассказать о его могучем даре. И ему не будет равных. Его никто не сможет победить.

Олайя покачала головой, ей казалось, что она разговаривает с безумцем.

- Вы собираетесь жить вечно?

- Мой отец умер, не дожив всего минор до того, как ему исполнилось сто десять аров. И до самого конца занимал кресло в Совете. У меня еще есть время.

- Вам никогда не исполнить ваших планов, - Олайя слегка высокомерно задрала подбородок, - потому что…

- Потому что твой любезный дружок обязательно тебя спасет? – перебил ее Талал.– Можешь оставить эти напрасные надежды. Не зря же мы столько времени проводим в этой изматывающей дороге. Ему никогда не найти наших следов. Поверь, я знаю, что говорю. Впрочем, ты зря волнуешься. Тебе всего лишь не надо делать глупостей и все будет хорошо. Ты родишь ребенка и, если докажешь, что ты можешь быть полезной, я не отниму его у тебя. Ты сможешь быть рядом, по крайней мере до какого-то времени, пока будешь ему нужна. Так же как твоя мать была рядом с тобой.

Олайя вскинулась.

- Вы, - ее голос задрожал, - вы знали, кто была моя мать?

- Конечно, - презрительно фыркнул Дайонте, - твоя мать была моей сестрой.

Собеседница растерялась.

- Сестрой? Но… но у вас же нет сестры.

- Уже нет, - сухо поправил он. – Неужели ты думаешь, что я мог взять к себе в дом на воспитание дочь каких-то бездомных бродяжек. С неизвестной кровью и наследием?

Лицо бывшего советника исказила гримаса брезгливости.

- Ты – Дайонте по рождению и по крови. Правда, твоя мать была незаконнорожденной дочерью моего отца. Он любил различные эксперименты и решил, что у него непременно должен быть ребенок от смертной. Он хотел лично проверить теорию, что от подобных союзов рождаются сверходаренные дети. Однако девочка была лишь проводником и не могла управлять энергиями стихий. Необычно, но не особо сильно. Отец был разочарован и отослал ее вместе с матерью в одну из наших деревень, где она жила до двадцати аров. Я вернул ее и решил продолжить эксперимент. Нашел ей неодаренного избранника и через какое-то время она родила тебя.

- Почему вы не оставили меня с ней? Я же была всего лишь экспериментом?

- Практически одновременно с ней моя избранница родила мертвого ребенка. Уже второго и я решил, что вряд ли она вообще способна дать мне наследника. А в тебе текла моя кровь и я даже не сомневался в своем выборе. Поначалу ты была сплошным разочарованием. Проводником, с какими-то неясными отголосками способностей. Когда же тобой начал восторгаться даже Пантерри, я понял, что моя затея удалась.

Талал пристально посмотрел на собеседницу.

- Ты и вправду сделала это? – он указал глазами на ее грудь, туда, где у шактов обычно находится хьярт.

- Да! – Олайя гордо вздернула подбородок. – Потому что для меня это ничего не значит.

- Безмозглая девка, - тяжело выдохнул бывший советник.

- Что вы сделали с моей матерью?

- То же, что сделаю и с тобой, если ты не примешь правильного решения. Я ее убил. Она хотела увезти тебя. Ты ее не помнишь? Тебе было уже пять аров.

Олайя закрыла глаза.

- Данели, - прошептала она. – У нее были длинные рыжие волосы.

Она не помнила ее лица или как она выглядела. Остался лишь образ, который почти стерся в памяти, потерялся в потоке прошедших аров. Больше она не забудет.

- Ты тоже сможешь быть рядом со своим ребенком. Тебе надо лишь смириться и принять твое положение. И все будет хорошо.

Освободительное войско под предводительством генерала Дариса вышло к пригороду Акилора всего за день до того, как туда пришли карательные отряды императорской армии. Однако имперцы успели получить весть о неожиданном подкреплении из мятежного Эшдара, и рогдарцам не удалось застать их врасплох. К тому же командующий первой имперской армией сэй Керринтор приказал всем отрядам, наводящим порядок на территории Промышленной квоты подтягиваться к основному войску.

Между рогдарцами и императорской армией произошла первая ожесточенная битва. Постоянно пополняемое войско имперцев начало ощутимо давить на противников, вынуждая их отступать к городу. Однако навстречу своим защитникам вышли военные силы Акилора, и имперцы были откинуты назад.К тому же на помощь рогдарцам, пересекая Приграничную квоту, шли отряды союзников из Бережного. Ожесточенные на императора за его крутые расправы над местным населением и воодушевленные поддержкой извне мятежно настроенные крестьянские хозяйства, гильдии ремесленников, даже благородные Дома начали собирать отряды добровольцев, которые устремились на помощь объединенной армии.

Схватка была яростной и упорной. Стороны сражались с попеременным успехом. Иногда имперцам удавалось взять вверх и Освободительной войско упиралось в стены Акилора. Но уже на следующий день союзники теснили врагов, заставляя их оставлять свои позиции и позорно отступать. Так продолжалось почти целое семидневье, пока на помощь союзникам не подошло хорошо вооруженное и укомплектованное войско Мюрджена с тяжелой конницей и дальнобойными орудиями.

Генерал Керринтор дал приказ отступать. Однако бегство имперцев никого не ввело в заблуждение. Небольшая передышка перед началом большой войны.

Хуже было лишь то, что увлеченные убийством друг друга люди перестали видеть, что мир словно в ответ на их действия запустил ускоренную программу самоуничтожения и с каждым днем он все быстрее и быстрее катился в Бездну.

Горели зеленые леса, неудержимые ветры поднимали воду, и та затапливала сушу, унося десятки, сотни, иногда тысячи невинных жизней.

Лишь один человек видел весь масштаб приближающейся катастрофы. Каждый день всем своим существом ощущая неизбежный конец. Еще он знал, чьих это рук дело. Что все природные катастрофы природными можно было назвать лишь с большой натяжкой. В возмущенном эфире он ясно чувствовал энергетику кристаллов и казалось в совершенно неуправляемом хаосе разрушений четко просматривались переплетенные связки и заданные направления. Его истинные враги приступили к исполнению своих обещаний.

Однако Серебряному сейчас было совсем не до этого. А мир… мир мог подождать.

Повсюду куда не брось взгляд – редкая трава, прижатая к земле, мох, а то и вовсе целые полосы голой глинистой земли. Уже два минора шестнадцать дней и десять сэтов Олайя наблюдала эту унылую не изменяющуюся картину. Это был даже не край земли, где-то дальше. Отсюда невозможно было сбежать и просто так это место не найти. Дайонте оказался прав, когда говорил, что знает, как надо прятаться.

Олайе была предоставлена полная свобода. Она могла сидеть в своей комнате, ходить по дому или даже выходить на улицу. Правда, обычно она ограничивалась первым. Здесь было холодно и постоянно дул ветер. Если в первые дни ее и посещали мыли о побеге, то чуть осмотревшись она поняла, что эта затея обречена на неудачу. Она даже не знает в каком направлении ей идти, чтобы вернуться в нормальный мир.

Помимо дома, в котором жили они, было еще несколько подобных строений. Олайя была сильно удивлена, когда узнала, что в них живут люди. Что здесь вообще может кто-то жить. К ним каждый день приходила какая-то женщина, которая прибиралась, растапливала камины и приносила еду. У Дайонте было много денег. Покидая свое имение, он прихватил с собой тайник с сокровищами, который сам же когда-то и спрятал. Теперь ни он, ни его подельники ни в чем не нуждались и могли оплачивать свои прихоти. Если в этом месте это вообще было возможно – чего-то хотеть.

В один из вечеров Талал позвал ее на общий ужин. Она конечно же отказалась, но это не было просьбой и ей пришлось выполнить приказ. В обеденной зале было хорошо натоплено, так что было даже душно, горело много огневиков, на столе стояло несколько блюд (правда еда здесь не отличалась особым разнообразием: какое-то мясо, приготовленное местным способом, каша и хлеб грубого помола), бутылки вина.

- Как твои способности целительницы? – спросил Талал, когда они все расселись за столом.

Олайя бросила на него удивленный взгляд.

- Вы же знаете, зачем спрашивать, - неприязненно ответила она.

- В том-то и дело, что знаю. У женщины, носящей под сердцем ребенка обычно обостряется ее связь со стихиями. Если женщина одарена, то ее способности могут вырастать в разы. И были известны случаи, и они не так уж редки, когда женщины, не имеющие дара, начинали в этот период чувствовать энергетические потоки или даже их видеть, так как одаренный ребенок становится в это время проводником. Вот поэтому и спрашиваю: как у тебя?

- У вас разыгралась подагра, сэй Дайонте? – язвительно поинтересовалась Олайя. – Тогда это не ко мне, это к Зелосу. Я не умею возвращать молодость.

Мэрш презрительно фыркнул на ее выпад.Как Олайя заметила он постоянно налегал на вино и уже сейчас был довольно пьян.

- У Мэрша сильно болят руки, - Талал никак не отреагировал на ее язвительные слова, - они были повреждены в суставах и видимо там что-то неправильно срослось, а нынешний климат лишь ухудшает его состояние здоровья. Ты не могла бы ему помочь? Это очень важно, если бы ты показала нам свою лояльность и готовность к сотрудничеству. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?

- Твой мерзкий любовник, изувечил меня, - зло бросил Мэрш, запивая свои слова очередной порцией вина, - не хочешь исправить, что он натворил?

Олайя окинула его презрительным взглядом.

- Я полностью доверяю Димостэнису, - вскинула она подбородок, обведя всех сидящих за столом мужчин медленным взглядом, - если он что-то сделал, не считаю нужным это исправлять.

- Ах ты тварь! – лицо Мэрша исказила гримаса ненависти. – Не боишься, что время быстро летит? Посмотрим, как ты будешь петь, когда…

- Хватит! – резко перебил его Дайонте.

- Если это все, - Олайя поднялась со стула, - и темы для нашего общения исчерпаны, я пойду в свою комнату.

Она не пыталась договориться со своими похитителями или, как выразился Дайонте, показывать свою лояльность. Она знала, что ее участь предрешена. И то, что этот подонок сейчас проговорился, не было для нее новостью. Ее похитители не будут сидеть в этом забытым всеми Богами месте еще двадцать аров, ожидая пока у ее ребенка откроются способности шакта, и он сможет управлять своим даром. В обычном же мире они не смогут ее контролировать так как здесь. Им легче избавиться от нее и забрать ребенка.

Жгучее отчаяние – вот с чем она жила все эти дни. Олайя положила руки на живот. Время убегало с неизменной быстротечностью.

- Дим, я здесь, почувствуй меня, - она прислонилась лбом к холодному окну, - приходи скорее, забери нас отсюда. Мне очень страшно.

- Хочу поблагодарить вас за честь, которую вы оказали своим визитом, девэра.

С последней встречи у правителя Акилора значительно поубавилось благородной спеси и высокородного снобизма.

- Я уже отправлял благодарственные письма правителю Рогдарской Республики, советникам ландрата, главнокомандующему Мюрджена и конечно же вам. Однако сказать вам это лично – особенная радость.

Императорские войска так и не смогли взять Акилор. Благодаря помощи союзников удалось остановить захват столицы отделившегося от Астрэйелля нового свободного государства, а всю производственную мощь бывшая Промышленная квота, а теперь Акилорское княжество перепрофилировали на создание оружия и укрепительных сооружений. Осада города затянулась уже более чем на два минора, но ни одна из сторон не желала уступать своих позиций и отступать.

Димостэнис молча кивнул на благодарность Архандра Эреги. В последнее время он вообще был немногословен и мало с кем общался. И в Акилор его привели не желание выслушивать восторженные речи в свой адрес, а скорее случай.

Он заблудился. Димостэнис постоянно искал следы Олайи в энергетическом пространстве. Сэт за сэтом он пытался нащупать ее присутствие в этом мире. Безжалостно разрывал слои, сминал пространство, не замечал, как тают его силы и как мироздание буквально впитывает его в себя.

Первый раз осечка случилась, когда он очнулся на каком-то скалистом острове посреди океана, где не было никакой растительности или пресной воды, не зная, как он попал туда, сколько пробыл времени и когда сможет вернуться. Едва не погибнув там и огромными усилиями вернувшись в более людные, обжитые места, он не отступил. Однако его сил становилось все меньше и время его безопасного пребывания в изнанке мироздания с каждым разом все сокращалось. Ему нужен был полноценный отдых и долгий период восстановления. Только позволить себе этого он никак не мог. Время безжалостно торопило, заставляя совершать все большие безумства.

Димостэнис блуждал и терял дороги в надежде, что почувствует энергетику той, которая была ему нужна. Ведь он вернулся на Элиас после семи аров разлуки, так как именно она стала для него тем необходимым маяком, указывающим дорогу. Когда в последние мгновения умирающего мира он думал о ней, мечтал вернуться и еще хоть раз увидеть, тогда он и нашел нужный ему выход. Только сейчас ничего подобного не получалось. То ли он слишком устал, то ли у него не хватало сил, то ли с ней что-то случилось.

Иногда в мены самого глубокого отчаяния, Димостэнис начинал думать, что он все-таки ошибся и Дайонте не нужен новорожденный наследник Серебряного. Что немощный старик будет делать с младенцем? Скорее он уже давно избавился от Олайи и все подельники разошлись своими дорогами и потерялись на просторах все еще огромной империи.

Потом он брал себя в руки и продолжал искать. Так как знал, что пока не найдет ее или пока бьется его сердце он будет продолжать это делать.

Так он и попал в Акилор. Заблудился и стал искать самый близкий, доступный ему маяк. Энергия смерти – источник силы и притяжения. Здесь же ее было так много, что почти невозможно было обойти это место или пройти мимо.

- Я готов обсудить условия вступления нашего княжества в альянс, - произнес Эрега явно заготовленную и хорошо обдуманную фразу, видимо, рассчитывая, что показным смирением он сможет чего-либо добиться большего.

Димостэнис покачал головой.

- Господин Эрега, - скривив губы, произнес он, - условия прежние - ваше добровольное желание. Как я уже говорил мы никого не принуждаем союзничать с нами.

- Охотно верю, - Архандр был сама лояльность, - не хочу вас обидеть, но вы не станете отрицать, что у всего есть своя цена. Ваши воины умирают под стенами Акилора. И мы это ценим, но может статься…

- Что не потянете объявленную стоимость? - резко перебил Дим, не желая разменивать свое время на никчемные, пустые разговоры. – Или вы все еще думаете, то сможете вернуться под крылышко к его величеству? – он неприязненно улыбнулся. – Если вас когда-нибудь, господин Эрега, посетит такая мысль, поговорите об этом с советниками Бережного. Думаю, они вам расскажут о том, как император умеет прощать или забывать нанесенные ему обиды.

Архандр опустил глаза. Дим понял, что он уже говорил на эту тему с правителями ландрата.

- Я понимаю, что назад пути уже нет.

- Если вам так будет спокойнее, господин Эрега, то наша выгода от помощи очевидна. Иметь под боком добронастроенных соседей гораздо более полезнее и уж куда менее волнительно, чем агрессивных имперцев с их правителем во главе.

Собеседник понимающе покачал головой.

- Как бы там ни было – я ваш должник, девэра. Если для вас это что-то значит, то имейте это ввиду.

Димостэнис кивнул и слегка поклонился, прощаясь. Больше говорить явно было не о чем.

- Я слышал, что вы ищете Талала Дайонте, - остановил его голос Эреги.

Об этом мог не слышать разве что глухой.Дим не только выворачивал изнанку мироздания, он поднял на поиск кого только мог. Были расставлены посты при въездах в крупные города и другие хоть какие-либо значимые селения. Работала целая агентурная сеть разных спецслужб, так как помимо сотрудничества с Эардоре и его княжеским Надзором, он попросил помощи у глав и других государств. Патрули на земле и в небе. Однако беглецы, как в воду канули. Несколько раз ищейки брали след, но он был либо ложный, либо остывший и по нему никак нельзя было выйти на правильную дорогу.

Дим резко развернулся.

- Вы знаете где он? – чувствуя, как сердце забилось о грудную клетку, словно хотело выпрыгнуть на встречу новому огоньку надежды.

- Увы, - развел руками Архандр, - я не видел Талала с тех самых времен, когда он поднял бунт против императора и не был упрятан в темницу на долгие ары.

Димостэнис кусал губы. К чему все это?

- Совсем недалеко от Северных земель, там, где заканчиваются горы и начинаются полосы промерзлости есть заброшенное поселение. В свое время наши с Талалом отцы открыли там месторождение одного довольно редкого, но очень дорогого камешка. Жила была небольшая, мы не стали ее регистрировать, - последние слова Эрега произнес с вызовом, внимательно глядя на собеседника.

Дим едва заметно пожал плечами. Ему-то сейчас какое до этого дело? Конечно же он догадывался, что правители таких плодоносных земель, как Северная, Промышленная, Приграничная квота всегда имели доход с таких вот скрытых от государства «маленьких месторождений». Только вот в свое время он так и не успел доказать подобный факт, а сейчас его это вообще не касается.

- Недалеко от места выработки были построены несколько домов, где жил управляющий и те, кто работал на руднике. Уже более десяти аров шахта закрыта, рабочие ушли. Места там суровые: снег, ветер, голая, промерзлая земля. Там невозможно жить, но, если нужно спрятаться, так чтобы тебя не нашли – лучше убежища не найти.

Олайя сама не поняла почему она проснулась посреди ночи. Наверное, потому что замерзла. В камине погас огонь и в комнате было холодно. Огневики тоже не горели. Она наощупь нашла свою теплую накидку и зябко в нее укуталась. Обычно огонь в доме поддерживал Дайонте. Несмотря на свой возраст и лишения последних аров жизни у ее приемного отца и в самом деле было отменное здоровье, к тому же он обладал самым сильным даром из всей их компании. Ему ничего не стоило поддерживать огонь в доме даже на протяжении всей ночи или освещать комнаты.

Однако сейчас было темно и холодно. Олайя обняла себя руками. Из всех своих похитителей она ненавидела Талала больше всех, но не могла не признать, что именно он является гарантом ее пускай хоть относительного, но благополучия, по крайней мере до тех пор, пока она не родит ребенка. Необъяснимая тревога съедала ее. Промаявшись, она все же решила выйти из комнаты. Везде было темно, лишь из общей залы шел тусклый свет, освещая дорогу, словно зазывая.

Талал сидел как обычно в своем кресле, напротив камина. Тоже погасшего. Рядом горел небольшой огневик, освещая лишь этот участок комнаты, все остальное отдавая на откуп мраку ночи.

- Талал, - позвала Олайя, скрывая облегчение в голосе.

Бывший советник молчал. Борясь между желанием просто вернуться в свою комнату и узнать, что случилось, она подошла ближе.

- Талал, вы в порядке?

Она наступила во что-то скользкое и поскользнувшись, чуть не упала. Взяла огневик, стоящий на подлокотнике кресла и посветила на пол. Она стояла в луже крови. Чувствуя, как ее сковывает ужас, она подняла источник света выше и дрожащими пальцами стянула плед с сидящего в кресле человека. В груди Талала Дайонте в самом сердце торчал нож.

Чувствуя, как у нее кружится голова и немеют колени, Олайя заставила себя пошевелиться и отступить на шаг назад.По всей комнате стали вспыхивать огневики.

- Я ждал тебя.

За столом ярко освещенный светом сидел Мэрш. Он был сильно пьян. Перед ним стояла едва начатая бутылка вина, еще несколько пустых были разбросаны по столу.

- Это ты сделал? – Олайя указала глазами на Дайонте.

- Он обещал нам новую жизнь за свое освобождение, - мужчина сделал большой глоток прямо из горлышка, - говорил о каком-то величии и богатстве. А вся благодать, как оказалось – твой ублюдок.

Он ткнул пальцем в воздух, указывая на живот Олайи. Она сделала несколько шагов назад.

- Старик совсем сбрендил. Все время твердил о новой империи, которую он построит. О новом владыке и о том, как нам хорошо будет житься.

Мэрш встал, прихватив с собой недопитую бутылку.

- Но я не желаю тут торчать еще ближайшие аров двадцать. Я попросил у него нашу с Алексом долю и сказал, что мы уйдем, а он может творить великое будущее без нас. Он сам виноват – отказался. Мне больше ничего не осталось. Завтра мы с Алексом поделим наши деньги и уйдем. А сегодня...

Олайя не стала дослушивать, чем этот мерзавец собирается заниматься до завтра. Резко развернулась и побежала в свою комнату. Однако несмотря на то что, казалось бы, мужчина на ногах не стоит, он догнал ее в два прыжка, схватил за кисть и заломил руку за спину.

- На днях ты сказала, что согласна со всем, что творит твой любовник. Как тебе это?

Он с силой дернул ее руку вверх. Треснуло платье. Олайя закричала и повисла в руках мужчины. Он разжал пальцы, и она рухнула на пол, жестко ударившись животом, грудью, лицом. Мэрш некоторое время наблюдал, как она хватала ртом непослушный воздух, сжимаясь от боли, потом развернулся и пошел к столу, в поисках новой бутылки.

Олайя с трудом поднялась на ноги. Она была уже почти около двери. Когда сильный удар в спину вернул ее в прежнее положение. Она упала на колени, едва успев подставить ладони, чтобы вновь не растянуться на полу. Рядом опустился Алекс Таглан. Всегда отстраненно безразличный, сейчас он буквально излучал потоки ненависти.

- Твой дружок убил всю мою семью, - процедил он, жестко взял ее за подбородок и заставляя смотреть на себя, - запер в одной комнате, перерезал как свиней осколками стекол и потом залил все водой. Я хочу, чтобы он тоже страдал.

Он ударил коротко, без замаха, как бьют обычно мужчин, кулаком по скуле и в нос. В голове словно что-то взорвалось и лишь только через какое-то время Олайя поняла, что вновь лежит на полу. В животе все затвердело и сжималось болезненными спазмами. Невероятно болело вывихнутое плечо, а правая сторона лица заплыла и онемела.

Мэрш схватил ее за волосы и потащил за собой. Олайя снова закричала, но ничем не смогла помочь себе. Он с явным наслаждением проволок ее по полу через всю комнату и бросил около стола. Вытащил ремень из штанов и привязал одну руку к массивной ножке стола. Посмотрел на Алекса. Тот усмехнулся и кинул ему свою перевязь.

- Что здесь происходит? – дрожащий, изумленный голос прервал их веселье.

Растерянный, бледный Ривэн Пантерри стоял у двери, бегая взглядом от пригвожденного к креслу Дайонте до Олайи, распятой между ножками стола.

- Хочешь заступиться за честь девицы? – с ухмылкой поинтересовался Мэрш. – Давай! Я же знаю, ты всегда приставал к Дайонте с разговорами о ней. Сразимся на дуэли?

Вэриусс подошел к бывшему советнику и резким движением вытащил у него нож из груди. Принял классическую стойку, характеризующую начала боя и поманил к себе Ривэна.

- Не будем тянуть, а то девица может заскучать!

Пантерри побледнел еще сильнее и отступил на шаг. Алекс издевательски захохотал.

- Пошел вон, сопляк, - Мэрш отбросил нож и вернулся к Олайе. – Иди погуляй, пока мужчины будут развлекаться.

Поколебавшись несколько мгновений, Ривэн быстрыми шагами, почти бегом покинул комнату. Олайя сколько могла смотрела ему в след. Это была ее, хоть ничтожная, но все же надежда. Она перевела взгляд на вновь приблизившегося Мэрша. Какое-то время он стоял над ней презрительно рассматривая. Повернулся к подельнику.

- Алекс?

- Нет, - тот брезгливо дернул губой. – Не в моем вкусе.

Мэрш мерзко захохотал.

- Мы слишком долго были в заточении без женского внимания.

- Завтра будем на свободе.

- Зачем ждать завтра, когда можно уже сегодня? – Мэрш поднял нож, лежащий на полу.

Он опустился перед своей жертвой на одно колено, жестко раздвигая ее ноги. Подцепил клинком подол юбки, не спеша разрезая плотную ткань, наблюдая как оголяется белая нежная кожа. В нетерпении рванул сильнее, оставляя порез на бедре и животе.

Олайя охнула от очередной порции боли. Она знала, что не помогут никакие мольбы и уговоры, поэтому молча терпела, кусая и без того разбитые губы. Однако она не могла сдержать дрожь ужаса, сотрясающее ее тело.

- Смотри-ка дрожит аж вся от предвкушения, - хрипло произнес Мэрш, потянувшись к лифу платья.

С силой хлопнула входная дверь.

- Сопляк вернулся, - чуть разочаровано произнес Алекс, который напряженно, не отрывая глаз и нервно сжимая пальцы следил за разворачивающимся действием. – Решил принять твой вызов.

- Теперь ему придется подождать, - прошептал Мэрш. Острый клинок уже расправился со шнуровкой. – Рассказать тебе детка, что я буду с тобой делать или просто получишь удовольствие?

- Рассказать тебе, что буду с тобой делать я? Или просто оторвать тебе голову?

Три пары глаз вскинулись на обладателя тихого, спокойного голоса. Впрочем, через мгновение стало ясно, что спокойным он только казался. Еле сдерживаемый шквал ярости, бушующий в нем просто делал его глухим и почти невыразительным.

Мэрш перехватил клинок. Воздух как-то странно начал рябить и словно оплавлялся. Он плотно зажмурил глаза на мгновение.

- Я ее уб...

Договорить угрозу он не успел. Человек стоящий только что у двери, уже был рядом и хруст собственных шейных позвонков был последним, что Мэрш услышал в своей жизни.

Пришедший повернул голову в сторону Алекса Таглана, пытающегося спастись бегством. Сильный серебряный импульс поднял его в воздухе и со всего маха приложил о стену. Оставляя за собой следы крови, тот сполз на пол и там затих.

Димостэнис упал на колени перед Олайей. Осторожно разрезал путы на руках. Говорить он не мог, его трясло от того, что он видел, от того, что чувствовал пережитый ею ужас, чувствовал ее боль. Убрал серебро, искры, покрывающие ее словно покрывало, опасаясь, что оно сможет навредить ей еще больше.

- Оно не причиняет мне боль, ты же знаешь, - прошептала она.

Дим взял ее в охапку и очень осторожно прижал к себе.

- Лала, - выдохнул он.

- Дим, - ее тело сотрясала дрожь. С неожиданной силой она вцепилась в воротник его куртки, - Дим.

- Я так долго искал тебя, - прошептал мужчина, - я оббегал, перевернул вверх дном весь этот мир.

- Главное, что ты нашел, - Олайя осторожно разжала пальцы. Медленно, словно убеждая саму себя, что если она сейчас его отпустит, то он уже не исчезнет. – Главное, что успел.

Последнее ее утверждение было явно относительным. Успел спасти от мучительной смерти – да. Но спасти от страданий и боли - не смог. И он никогда не сможет простить себе ужаса в ее глазах, заплывшего от побоев лица, дрожи, сотрясающей ее тело, долгих миноров отчаяния.

Димостэнис бережно укутал ее в куртку и понес к ярху.

Глава 22

Глава 22

Стук в дверь раздался посреди ночи. Элени включила лампу, стоящую в изголовье кровати. Протянула руку на висящем на спинке кресла халатом, но передумала и решила остаться в тонком ночном платье. Стук повторился, и она почувствовала, как ее сердце словно в унисон бухнулось о грудную клетку и замерло.

- Ты спишь? – спросил Янаур, слегка улыбаясь.

- Нет, - честно ответила девушка, по обычаю проворочавшаяся в кровати все эти сэты, так и не сумев найти успокоение на мягких подушках.

- Вернее, да, - быстро исправилась она, не желая, чтобы он понял причину ее волнений, - ночь же.

Мужчина улыбнулся еще мягче, в другой момент, подобную улыбку она бы назвала обольстительной, но сейчас надо было держать себя в руках. Он окинул ее мимолетным взглядом с головы до ног. Настолько быстро и словно невзначай, что, если бы девушка не ждала этого момента, она и не заметила бы.

Когда князь сказал: «пойдем со мной, я о тебе позабочусь», Элени даже представить не могла масштаба этой заботы. Роскошные апартаменты и вышколенные слуги, изысканные блюда и восхитительные наряды, которые каждое утро доставляли от княжеского портного, шикарные экипажи, если она желала ехать на прогулку и уютный сад, если хотела остаться в имении.

Не было только самого хозяина всего этого великолепия. Они вместе завтракали, иногда встречались днем, а вечерами она его не видела. Почти все время он проводил, закрывшись в своем кабинете, куда не имел доступ никто, кроме него самого. Лишь иногда, видимо, в строго оговоренное время приносили подносы с едой или напитками, а потом так же в определенное время забирали. Когда же лэрда не было дома вход в кабинет был буквально замурован многоуровневой защитой, с которой кроме князя вряд ли кто смог справиться.

Однажды она не выдержала и, взяв в библиотеке очередную книжку, набралась дерзости и постучалась в святая святых. Янаур поднял на нее глаза полные изумления, которое правда очень быстро спрятал за маской радушного приветствия.

- В твоих библиотеках есть большой минус, - сказала она серьезным голосом, словно призывая его это немедленно исправить, - в них абсолютно безлюдно.

- Разве хранилища книг не для этого предназначены? – насмешливо спросил князь, - чтобы в тишине и спокойствии грызть гранит науки.

Она повернула к нему книгу, на обложке которой была нарисована красивая девица, а перед ней на коленях стоял расфуфыренный кавалер, страстно лобызая изящную ручку.

- О! – только и сказал он. – В моей библиотеке есть подобные фолианты?

- Любовь – это тоже наука, - нравоучительно заметила девушка, - и ее не обязательно грызть. Можно просто приятно провести время.

Мужчина многозначительно улыбнулся. В его глазах застыл вопрос.

- Можно я побуду с тобой? – Элени указала глазами на диван, стоящий в углу кабинета, - я буду вести себя очень тихо и совсем не буду тебе мешать.

На этот раз князь не только не смог скрыть изумления, но и на несколько мгновений замер, пребывая в явном сильном замешательстве. Отойдя, он несколько ломанным движением кивнул, словно в шее у него заклинил какой-то механизм.

Через полсэта он свернул все бумаги, хлопнул ящиком стола и подошел к своей гостье, протягивая руку.

- Пойдем, буду тебя развлекать.

Они провели вместе весь вечер, и уже у дверей ее покоев Янаур сказал:

- Прости, я не должен был оставлять тебя одну. Очень много дел навалилось.

- Это ты прости, я не должна была так беспардонно мешать тебе. Мне было очень скучно.

- Ты можешь приходить, когда захочешь.

Конечно же она не постеснялась воспользоваться столь заманчивым предложением и стала в его кабинете частой гостьей. Он много работал, уходя с головой во все свои заботы, проблемы, бумаги. Писал письма, отдавал их своему секретарю, взамен получая свежую порцию корреспонденции. К нему приходили посетители и они общались, закрывшись в зале для приемов. Иногда эти общения были долгими и как ей казалось чересчур затянутыми, иногда визитеры уходили быстро. Иногда он возвращался хмурый и раздраженный, а иногда на его лице явно читалось спокойствие и удовлетворение. Князь и сам покидал свое имение и эти сэты Элени не любила более всего.

Тем не менее в безостановочной гонке этих бесконечных дел он начал делать паузы на их общение. В кабинет приносили травяные напитки или кафу, и они, устроившись на диванчике весело болтали. Потом появились совместные обеды, но самое главное – их незабываемые вечера. Когда с бокалом какого-нибудь изысканного вина они садились близко другу к другу и отдыхали от суеты уже почти прошедшего дня, смотрели на языки огня отражавшиеся в глазах и просто говорили. Обо всем, что придет в голову. А иногда молчали. Слушая шум дождя, бившего по стеклам. Потому что молчать с ним тоже было уютно.

Элени боялась новых отношений. Все минувшие ары она жила прошлым, чувствами, которые не вернуть, ощущением вины. И никогда не была до конца уверена, что сможет позволить кому-либо занять место рядом с собой. Которое в ее представлении еще до сих пор не пустовало. Однако панцирь дружбы, который она себе выковала из тихих разговоров, неторопливых прогулок, легкого смеха вдруг начал давить. Ее начало задевать, а чуть позже раздражать и даже злить, что князь не видел в ней женщину. Собеседницу, друга, сестру…

Сестру Серебряного! Вот кем она была для него. Вот для чего он так старается. Сказка закончилась. Элени перестала приходить к князю в кабинет, просила приносить обед в ее комнаты, не выходила вечерами и, если, прогуливаясь в саду, видела его, уходила в свои покои. Последние несколько дней ее гостеприимного хозяина и вовсе не было в имении.

Сейчас сердце предательски стучало. Да еще с таким грохотом, что он просто не мог этого не слышать.

- Наверное, я не должен был приходить к тебе в такое время, - не отрывая от нее глаз, произнес Янаур, - но у меня хорошие новости для тебя.

- Что-нибудь о Диме? – встрепенулась девушка.

Лэрд кивнул.

- Он нашел свою избранницу, и сейчас они вдвоем в Эшдаре. Мне сообщили об этом несколько сэтов назад. Думаю, он скоро будет здесь.

Элени радостно засмеялась и бросилась ему на шею.

- Спасибо за такие хорошие новости, - ее руки словно застыли и не желали разгибаться, чтобы отпустить его, - они важны в любое время.

- Я тоже так подумал, - серьезно произнес Янаур.

Вопреки ее страхам, мужчина не спешил вырываться из ее объятий. Он лишь слегка повернул голову, скользнул щекой по ее щеке и нашел губы. Остановился. Давая ей самой пройти этот последний шаг. Однако ей уже было все равно. Она накинулась на его губы, чувствуя себя летящей в пропасть. Наконец он сомкнул руки за ее спиной и ответил на поцелуй.

- Ты еще и целоваться умеешь, - бросила она первую глупость, что пришла на ум. Словно якорь, пытаясь зацепиться хоть за что-то и остановить это безумное падение.

- А ты сводишь меня с ума, бабочка - слегка севшим голосом произнес он, срывая все якоря. Опрокидывая ее назад в пучину. В бездну страсти и всезабвения.

Потом были ее руки под его рубахой.Он, нетерпеливо перешагивающий через ее платье. Прохладные простыни так восхитительно контрастирующие с его горячей кожей. Ночь, наполненная чувственным желанием. Заполненная им до краев. И это было больше, чем она могла себе представить.

Янаур сидел в кресле рядом с ложем, на котором провел ночь. Смотрел, как просыпается девушка. Как дрогнули ее ресницы. Как она положила руку на подушку рядом, ища его. Нахмурилась. Рывком села, оглядываясь. Как сползла простыня, обнажая тело. Поймал ее взгляд.

Слежку к Элени князь приставил, как только увидел перстень, снятый с наемного убийцы в его саду. Именно подобное кольцо он лично надел ей на палец, желая обеспечить ее безопасность. Именно ее он знал хуже всего из тех людей, у которых были подобные обереги. И именно она - таинственная и непредсказуемая могла принести ему кучу неприятностей.

Однако, как бы ни старались его люди или он сам, пытаясь вывести ее на чистую воду дружескими разговорами, ничего предосудительного за ней он так и не заметил. Взбалмошная и избалованная, но в то же время сильная и с волевым характером она так отличалась от многих женщин, которых он знал. Элени искренне наслаждалась жизнью, которую он для нее создал, но в тоже время нуждалась в постоянном общении и близости.

Янаур сам не понял, когда начал испытывать облегчение от того, что так и не смог ее изобличить. Он ругал себя последними словами, искренне не понимая, когда его жизнь сделала такой поворот, что он во всем и во всех пытается увидеть второе дно, когда он увяз в заговорах, интригах, всевозможных махинациях. Забыл, как отличать искренность и непосредственность от двуличия и лицемерия.

Элени научила его делать паузы в этой бесконечной гонке, в которую превратилась его жизнь. Ощущать вкус кафы, шутить, когда хотелось смеяться, а не для того чтобы показать свое умение иронизировать или защищаться от сарказма других. Напомнила, как расслабляет шум дождя, и как это – говорить, о чем думаешь, не боясь о чем-то проговориться или просто быть непонятым.

Единственным минусом, сводящим его с ума было то, что она видела в нем лишь друга. Или брата. Скорее даже – замену брату, когда того нет рядом. Силу. Надежность. Защиту. Она все еще жила в прошлом и не могла, а может и не хотела выныривать из этого тянущего ее назад омута скорби и воспоминаний.

Янаур злился, не спал ночами и давал обещания самому себе прекратить эти выворачивающие душу отношения, но с новыми лучами Таллы, как влюбленный мальчишка шестнадцати аров с нетерпением ждал стука в дверь.

Однако вскоре он начал замечать, что ей тоже стали тесны дружеские объятия. Он выдохнул, расслабился и приготовился ждать. Теперь оставалось лишь ничего не испортить. Но и здесь она вновь проявила себя, не так как он рассчитывал. Князь, имеющий немалый опыт в подобных отношениях, знал, как ведут себя женщины, желающие разрушить барьер дружбы. Используют более яркие краски для лица, делают немыслимые прически, одевают более откровенные наряды. Элени же просто отдалилась от него. Убежала, спряталась, испугалась.

Элени наткнулась на его взгляд. Смущенно улыбнулась и начала натягивать простыню.

Он знал, что не дотянул. Сорвался. Пришел к ней сам. Не дождавшись пока она окончательно определится и придет первой.

- Поздно. Я уже все видел, - пошутил Янаур, пряча горечь разочарования за шуткой. Она просила его остаться до утра, он выполнил просьбу. Вот только лучи Таллы так часто развеивают ночные сантименты.

- Я вроде тоже, но ты и вовсе в одежде, - парировала она, держа покрывало уже у самой шеи.

Он знал, что сейчас она скажет, что это была чудесная ночь и он весь распрекрасный, но она еще не готова к новым отношениям. И скажет, что им так хорошо было в статусе друзей.

- Это была потрясающая ночь, - медленно начала девушка, - и ты невероятный мужчина.

Ее щеки начала заливать краска. Она опустила глаза.

- Я просто хотела сказать… что ты на самом деле мой Спаситель. Спасибо тебе за все, - уже почти прошептала она, ломая все стереотипы.

Несколько мгновений ушло, чтобы осмыслить то, что она сказала и признать, что она самая непредсказуемая женщина, с которой ему только приходилось общаться и что теперь ему понадобится новый опыт.

Князь быстрым скользящим движением переместился на кровать.

- Ты знаешь, сколько мне аров, девчонка? – резким движением он опрокинул ее на спину, избавляясь от так бесившей его простыни.

Она быстро закивала, ловко расправляясь со шнуровкой рубахи.

- Ты знаешь, сколько всего у меня было за эти ары?

Элени иронично фыркнула.

- Наслышана.

- Тогда ты должна понимать, что я тебя больше не отпущу.

- Пожалуйста, не отпускай.

- Я задам тебе всего несколько вопросов. И не зли меня больше, чем ты это уже умудрился сделать, - стараясь казаться спокойным произнес Димостэнис, как только вошел в темницу к заключенному

Ривэн Пантерри сидел на узкой каменной лежанке и смотрел на носки своих сапог. В этот же вечер, как Дим привез Олайю в Эшдар, он попросил Кладиса, чтобы тот взял еще несколько своих ребят, и они долетели до заброшенной шакты, нашли Пантерри и доставили в крепость. Летуны выполнили его распоряжение, однако помимо наследника целителя, притащили еще и Алекса Таглана, который к большому удивлению Дима был все еще жив.

Оба были объявлены военными преступниками, руководившими бойней в Нэрнсте и карательными походами в Акилорском княжестве, ранее бывшими Промышленной и Приграничной квотами. Сейчас оба находились в тюремных клетях, ожидая своей участи.

- Ты все равно меня убьешь, - в голосе Ривэна больше не было агрессии или ненависти, которую тот буквально излучал при их более ранних встречах, лишь покорность и страх.

- Смерть тоже бывает разной.

Заключенный оторвал глаза от обуви и бросил взгляд через плечо Димостэниса. В самый темный угол, где, прислонившись к стене, стояла еле различимая фигура, закутанная в плащ. Дознаватель? Палач? Смерть бывает разной. Ривэн не хотел умирать никак.

- Ты был последний, кто видел мою семью в живых. И я сокращу наше общение, сказав, что знаю, как ты это сделал. Тем самым ядом, который ты забрал у своего отца.

Здесь все было понятно и без длинных исповедей. Диму надо было знать, что произошло в те трагические мены после того, как мальчишка Пантерри прибыл с ядом в его родового имение. Как смогла выжить Элени? И как обрела свой дар?

- Этим же ядом Лауренте убил моего отца. После чего пытался навязать мне союз с твоей сестрой, желая прибрать к рукам Дом Пантерри.

Общение с императором не прошло для юного целителя даром. Так как своим умом этот олух вряд ли дошел бы до таких откровений.

Дим презрительно фыркнул.

- Один стервятник убил другого, когда вдруг решил, что падали на всех может не хватить. Потом сам получил по заслугам. Тебе полегчало, после совершения акта возмездия?

- Да! – резко вскинулся Ривэн. – Я получил удовольствие, когда восстановил справедливость.

- Справедливость – это хорошо, - все также спокойно произнес Димостэнис, не отреагировав на вспышку дерзости. – Только вот куда же делась твоя справедливость, когда ты убивал мою маму, брата с его избранницей и только что родившимся младенцем, мою сестру?

Молодой Пантерри снова уставился на обувь.

- Я пришел в твой дом, когда Лауренте со своими военачальниками обсуждал план наступления на Эфранор. Я рассказал ему придуманную историю, как мне удалось бежать от карателей императора, и он легко поверил мне. Думаю, ему тогда было не до меня. Я подмешал ему яд в вино, также как он это сделал для моего отца. Лауренте умер почти мгновенно, а я передал растерявшимся воинам послание императора, в котором он предлагал перейти к нему на службу и прочие блага. Почти у всех у них были татуировки с разбитым сердцем и все они были злы на своего Палача и желали отомстить.

- Как это произошло с остальными членами моей семьи?

- Лиарена с избранницей привезли через несколько дней. Им вместе с Есенией зачитали приговор императора о низложении рода Иланди, лишении всех титулов, статусов, привилегий и о полном кровном уничтожении путем традиционного ритуала обычного в таких случаях для всех представителей знати. Правда им предложили на выбор: сталь или яд, но это была лишь видимость, так как вечером того же дня яд уже был у них в пище. Однако на Есению он не подействовал и было решено умертвить ее так как было изначально предписано императором. Ночью привезли Элени. У нее был сильно поврежден хьярт, она потеряла много крови и пульс уже почти не прощупывался.

Фигура в углу слегка шевельнулась, чем привлекла внимание рассказчика, и он вновь запнулся.

- Продолжай, - сухо приказал Димостэнис. Ему не терпелось наконец получить ответ на так давно мучивший его вопрос.

- Есения упросила Мрия Волленса, который был тогда за главного, дать ей возможность попрощаться с дочерью. Полсэта, а потом, как она выразилась, она лишит их необходимости проводить какие-либо ритуалы.

Дим сжал кулаки. Сердце гулко стучало в груди. Он не успел совсем немного, чтобы спасти маму и понять, что сестра жива. Ривэн шарахнулся от вспыхнувшего серебра. В сумраке подземелья оно ослепило. Фигура, стоящая у стены, подошла ближе, встала рядом с девэрой, взяла его за руку. Опустила капюшон с головы.

- Продолжай, - Элени холодно повторила слова брата.

- Есения отсутствовала почти сэт, - голос Пантерри дрожал и срывался, - когда каратели ворвались в комнату, кровать на которой лежала твоя сестра, - он продолжал обращаться только к Димостэнису, - была вся крови, ее рубаха была пропитана кровью, а на полу в луже крови лежала Есения. Ее руки по локоть были испачканы красным, а в груди торчал кинжал. Тонкий, с какой-то гравировкой на лезвии и рукояти. У них у обеих не было пульса.

Брат с сестрой переглянулись.

- Больше я ничего не знаю, - Ривэн переводил глаза с одного на другую.

Димостэнис задумался. К сожалению, ничего нового особо узнать не удалось. Его мама – сталка с сильным даром, скрывавшая свои выдающиеся способности всю свою жизнь, но тем не менее не утратившая их. Интересно знал ли отец об этом? Навряд ли. Иначе уже не раз попытался бы воспользоваться ее даром «во благо» семьи. Что остается?Элени на грани смерти, странный кинжал, таинственное поведение мамы. Есения провела над своей дочерью какой-то ритуал, превратив ее в сталку. Значит ли это, что сталками не рождаются, ими становятся?

Пространство дрогнуло и сильный энергетический импульс задел щеку, сбил дыхание. Дим сориентировался мгновенно.Серебристый луч ударил по сгустку воздуха, ослабевая его силу. Ривэн схватился за лицо и истошно закричал. Второй удар Серебряный не пропустил. Нырнул в эфир, закрывая поток и направил высвобожденную энергию на сталку. Элени отлетела к стене, возмущенно зарычав и вновь потянулась к энергии стихии. В один короткий шаг Дим оказался рядом. Несильно, тыльной стороной ладони ударил сестру по лицу, вышвыривая из эфира. Рывком прижал к холодному камню стены, положив руку на кристалл.

- Остановись, - угрожающе произнес он.

Волны ненависти как обычно подкатили, напоминая им кто они такие. Димостэнис осторожно убрал серебро. Глаза сестры стали вновь серыми. Она дернула плечом, показывая, чтобы он отпустил ее.

- Что ты творишь? – Дим отступил на шаг.

На полу выл и стенал Пантерри, держась за обожженное лицо.

- Ты дерешься со мной ради него? – негодующе спросила Элени.

- Ради тебя. Ты не должна быть такой же как он! Тебе не нужен этот лишний груз.

- Какое право ты имеешь решать это за меня?

- Я хочу защитить тебя.

- Ты до сих пор не сказал мне, кто убил Энтони! Ты – знаешь, но обманываешь меня. Ты думаешь я забуду и прощу? Никогда!

- Мы не можем убивать только потому что нам этого хочется!

- Скажи это ему! Когда вспомнишь, что он сделал с нашей семьей.

Они стояли и орали друг на друга так, что скорее всего слышала вся крепость. Даже Пантерри перестал подвывать и отполз в самый дальний от них угол, стараясь быть незаметным.

- Он всего лишь исполнитель, - уже более спокойно сказал Дим, - наказывать надо тех, кто приказывает.

- Что же ты никак не накажешь? – сестра зло сузила глаза. – Он предавал тебя столько раз. Ты же служил ему, выполнял приказы, покорно склонял голову, а потом просто сбежал!

Димостэнис глубоко втянул в себя воздух через сведенные бешенством челюсти. Проглотил оскорбление. Надо было просто остановиться. А то можно такого наговорить друг другу, что потом уже не забыть и не простить. Не хватало ему еще за Элени бегать по империи и всем прилегающим к ней государствам.

- Это моя дорога, - только и сказал он.

- Возможно, - тоже более спокойно ответила сестра, - только получается, что нам с тобой не по пути. Я все равно найду виновных в смерти Энтони и сделаю то, что должна.

- Вот увидишь, я докопаюсь до правды, даже если без тебя, - произнесла она уже стоя за дверью камеры.

- Правда не всегда бывает сладкой, Элени, - произнес Дим уже в пустоту, но был уверен, что она его услышала.

Глава 23

Глава 23

Элени бездумно бродила по улицам Антаклии. Правда в этот вечер ее привлекали не великолепие центральных улиц и разноцветные огни площадей, а тихие спокойные переулки более отдаленных кварталов. Здесь все было словно навеяно ее прошлым, теми далекими и счастливыми днями, когда они с Энтони, держась за руки, также гуляли по нижним улицам Эфранора, радуясь жизнью и тем, что они есть друг у друга.

Девушка как обычно прикоснулась к кольцу с горящей розой и подавила готовые пролиться слезы.

- Я найду, кто это сделал и накажу, - прошептала она уже в который раз за вечер.

Только теперь ей не нужна была помощь Дима, она спросит у другого человека. Элени была уверена, что Янаур знает не меньше брата и она сделает все возможное, чтобы тот сказал ей правду.

Однако мысли о князе внесли некую сумятицу в ее настрой. Она бросила очередной взгляд на небо, на котором собирались грозные тучи. Ночью быть дождю. Было бы хорошо слушать его шепот с другой стороны окна, закутавшись в теплый плед.

С князем они расстались в тот же вечер. Дим прислал за ней посланца из своего летучего отряда с письмом о Ривэне и о том, что она может присоединиться к их разговору, если еще не передумала. Брат выполнил свое обещание насчет Пантерри, видимо он решил, что малыми крохами сможет насытить ее и она не будет докапываться до истины и дальше. Не без сожаления она попрощалась с Янауром, пообещав, что вернется как можно скорее и улетела навстречу с братом.

Тучи затягивали небо быстрее, чем она шла, выныривая из узких переулков, чтобы попасть на центральные улицы и первые капли дождя начали падать на брусчатку. И буквально через несколько мен хлынул ливень. Элени нырнула под ближайший козырек у какой-то серой неприметной двери и стала ждать, пока стихия несколько поутихнет.

Неожиданно по земле застучали копыта лошади и в проулок въехал всадник. Не обращая внимания на прятавшуюся под жалким укрытием девушку, человек спрыгнул с лошади и постучал в соседнюю дверь. Через некоторое время вспыхнул свет и в осветившемся проеме Элени увидела знакомое лицо.

- Рейчи, - едва не вскрикнула она, с трудом сдержавшись. Явно сейчас был не самый лучший момент для неожиданных встреч.

Пришедший скинул капюшон с головы и Элени почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, и она едва успела зацепиться за какую-то выемку в стене, чтобы не упасть.

Дождь не прекращался. Черные тучи то и дело прорезала молния и громыхало так, что закладывало уши. Однако Элени было все нипочем. По правде говоря, она даже не замечала, что творится вокруг, опустившись на корточки и прислонившись щекой к мокрой стене дома. Впрочем, ждать ей пришлось недолго. Вновь осветилась темная улица и посетитель покинул дом. Девушка помедлила, наблюдая как тот скрывается за поворотом, и постучала в дверь.

- Кто этот человек, который только что приходил к тебе? – набросилась она на Рейчи, как только старый друг показался на пороге. – Кому он служит?

Молодой человек отшатнулся от насквозь мокрой девушки.

- Элени?! – изумлено воскликнул он.

- Кто этот человек, Рейчи?!

- Мы с ним служим одному и тому же человеку, - обескураженно произнес тот. – Да что с тобой?

- Это он убил Энтони! – закричала Элени. – Мне никогда не забыть его лица. И шрам от ожога – это я ему оставила. Как его зовут? Кому он служит?

Впрочем, ей было все равно какое имя носит человек, убивший ее избранника. Он уже мог стоять у Врат Зелоса, но здесь Элени была согласна с Димом, что заказчик важнее. Ей нужно было знать имя главного виновника ее несчастья и самой страшной потери.

- Его зовут Виррон Диксеритти, - наконец произнес Рейчи.

- Кому он служит? – Элени тяжело дышала. Ей нужно было знать самое главное имя. Имя человека, разрушившего ее мечты, ее счастье.

- Князю Эардоре.

Девушка вскрикнула. Вернее, из ее груди вырвалось что-то похожее на сжатый хрип. Ноги в этот раз подвели, и она медленно сползла по стене на пол. Теперь стало понятно, почему Дим так скрывал от нее имя виновника в смерти Энтони. Лэрд – его союзник и без него брату будет сложнее решать проблемы мира. И кому какое дело до мелких пешек в играх великих.

Рейчи куда-то ушел. Вернулся он с теплым покрывалом, в которое закутал мокрую, дрожащую девушку до самой макушки.

- Я видел вас вместе в Центральном Парке, - сочувствующим голосом произнес он.

Элени подняла на него совершенно бессмысленные глаза.

- Почему ты в Антаклии, - спросила она, - ты же собирался на север?

Молодой человек замялся.

- Князь предложил служить ему. Здесь хорошие условия, да и платит он хорошо. Правда, сначала был его помощник, но мы не смогли договориться. А потом его светлость пришел сам, мы много говорили и у нас наконец получилось найти общий язык.

- Что же вы делаете для него? – все таким же мертвым голосом поинтересовалась девушка.

Рейчи пожевал губы.

- Разные поручения, - он нервно дернул плечом.

Элени подняла на него взгляд. Сейчас он вновь был как прежде. Почти, как прежде. Радужная оболочка посветлела и в ней как будто собирались вихри.

- То, что мы умеем лучше всего. Собственно, это его и привлекло. Он много говорил о том, что мы делали в империи.

Собеседница кивнула. Она помнила, как сама рассказывала Яну об их Ордене и как он заинтересовано слушал и задавал вопросы.

- Что же вы делаете для князя?

- То же что делали в Астрэйелле. Боремся с существующей властью. Ты же наверняка знаешь, что между лэрдом и правящей княгиней идет неофициальная война. Мы убираем тех, кто поддерживает княгиню и мешает прийти в страну новой власти.

- Нет! – Элени энергично закачала головой.– Мы делали не это! Мы пытались вернуть то, что у нас отняли, отомстить своим обидчикам. То, о чем говоришь ты – убийство чистой воды.

Рейчи деланно засмеялся.

- Как сказал князь, когда во всем мире бушует война, убийцы называются воинами.

Элени резко встала, так что покрывало упало с ее плеч.

- Ты куда? – встрепенулся молодой человек.

- Иду становиться воином, - мрачно ответила она и вышла в дождь.

За время отсутствия Элени князь точно понял, что слушать дождь одному не так интересно. Мужчина поставил допитый бокал вина на столик рядом с диваном и вернулся за рабочий стол. Времени как обычно на все не хватало, а проблем прибавилось. После того, как Димостэнис поставил Службу Княжеского Надзора над остальными органами власти, лэрду пришлось несколько поменять структуру почти всех подразделений и создать новый отдел, который вывел из «тени» и отправил работать в «свет», а именно теперь уже на официальной основе ознакомиться с делами всех надзорных и охранных служб княжества.

И буквально захлебнулся в наплыве жалоб и донесений, которые посыпались на него со всех сторон. Как оказалось, его люди: заносчивы, грубы, все как один используют служебное положение в личных целях и обязательно превышают предел своих полномочий, берут взятки (князь так и не понял за что), лишают средств к существованию и не терпят никаких попыток призвать их к разуму и восстановить справедливость. К этой травле присоединились и другие. В некоторых поселениях трактирщики и держатели постоялых домов жаловались на то что, прибывшие из столицы служивые вели себя вызывающе, тыкали в лицо какими-то перстнями и отказывались платить, дебоширили, наносили урон имуществу. И так далее и тому подобное.

Князь конечно же понимал откуда ветер дул. Только пока никак не мог принять решение как лучше поступить. Задавить эти поклепы сразу пока они еще в зародыше, показав свои возможности и силу или еще немного подождать, дать врагам выплеснуться и схватить их за горло уже в более серьезной схватке, чем борьба грязных доносов и несуразных поклепов. Несколько дней у него еще точно были.

В окно что-то ударило. Янаур не обратил внимания. Ливень усиливался, а ветер в последние мен десять просто сходил с ума. Деревья в саду гнулись и пригибались к земле. Тяжелые капли дождя били в стекло. И за окном природа уже не мягко шептала, а орала и закатывала истерики. Было бы хорошо сейчас закутаться в одеяло вдвоем и слышать лишь возбужденное дыхание и слегка срывающийся голос, шепчущий его имя.

Мужчина резким движением плеча отогнал мурашки, поднимающиеся по позвоночнику и отложил поклепы, решив заняться чем-то более существенным.

В стекло ударило сильнее. Янаур встал и подошел к окну. В свете вспыхнувшей молнии он увидел знакомую фигурку в одной тонкой рубахе и штанах, промокших насквозь. Он распахнул окно, позволяя стихии разрушить уютный мирок кабинета.

- Ты что там делаешь? – крикнул он. – Поднимайся, промокла же вся!

- Спустись, - не попросила – приказала гостья.

- Элени…

- Спустись! – закричала она, - или я разнесу тебе здесь все в мелкое крошево. Думаю, ты веришь, что я могу это сделать.

Раздраженно хлопнув оконной рамой, князь пошел выполнять ее просьбу. Тонкая одежда моментально намокла под дождем и Янаур уже со злостью подумал, что эксцентричность — это, конечно, хорошо, но всего должно быть в меру.

- Элени, что случилось?

Сейчас, стоя от нее в двух шагах, лэрд видел то, что не заметил раньше. Перекошенное злостью лицо, глаза – два урагана ярости и стихии, прилипшие к щекам волосы, торба за плечом. В одной руке она держала красивый ручной работы лук, во второй стрелу.

- За что ты так со мной? - крикнула девушка, перекрикивая шум дождя и ветра.

- Я тебя не понимаю, - обескураженно развел руками князь, чувствуя разливающуюся в душе пустоту. Так обычно бывает, когда теряешь то, что уже начал считать своим.

- Не понимаешь?! Тебе было мало сломать мою жизнь, разбить счастье, отнять все мечты, ты решил снова использовать меня в своих играх. Что тебе надо от меня? Расположение брата, наследник с серебром в крови или просто новая игрушка?

Она плакала. Даже сквозь дождь Янаур видел слезы на ее лице. А еще он слышал мягкие, скользящие по мокрой траве шаги.

- Элени, я отвечу на каждый из твоих вопросов, - в голосе князя ясно звучало отчаяние, - все, что ты захочешь узнать. Только прошу тебя, давай уйдем в дом. Ты сможешь убить меня там.

- Мерзавец и трус! Хочешь спрятаться за спинами своих прислужников? – Элени подняла лук и вложила в него стрелу. – У тебя не получится уйти от кары.

Янаур не стал закрываться энергетическим щитом. С такого расстояния это было бесполезно, к тому же он был уверен, она все равно применит свою силу. Тихая поступь была слышна уже за спиной. Элени натянула тетиву.

Князь прыгнул. Без страха, отчаянно понимая всю абсурдность и безнадежность ситуации.

Прыгнул на лук и уже готовую сорваться с него стрелу.

Прыгнул на Элени и страшные челюсти ласа вместо горла девушки сомкнулись на его плече.

Он чувствовал, как острые зубы снимают кожу, ломают кости и суставы, рвут связки. И даже не мог кричать от парализующей боли. Однако животное, поняв, что ошиблось, разжало челюсти, не успев оторвать руку полностью. Князь, превозмогая наплывающее на него бессилие, собрал всю непотраченную энергию в сильное плетение и набросил его на морду ласа, лишая того возможности нападать вновь. Нащупал валяющийся на земле камень и ударил своего защитника, честно выполняющего свой долг в незакрытое броней место под ухом, проламывая череп.

Ноги подкосились и Янаур рухнул в лужу собственной крови. Энергии, чтобы хоть как-то закрыть свою страшную рану у него не осталось. Около руки лежал лук. Он подтолкнул его к рядом стоящей девушке.

- Давай, - прошептал он, - сделай зачем пришла. Теперь тебе больше никто не помешает.

Губы Элени дрожали. Она смотрела на мертвого древнего хищника, перевела взгляд на князя.

- Сам сдохнешь, - жестко произнесла она, поднимая лук с земли, - не желаю тратить на тебя свои стрелы.

Ветер стих. Дождь больше не лупил с такой силой. Только Янаур Эардоре уже не чувствовал перепадов изменчивой стихии.

Энергетическое пространство бушевало. Потоки с силами стихий рвались и неудержимо выплескивались наружу, разрушая все в радиусе своих возможностей. И с каждым днем этот радиус становился все шире, а потери Элиаса все ощутимее.

Димостэнис понимал, что его настоящая война была именно на этих просторах. Он должен был остановить этих заигравшихся в Богов тварей с кристаллами и дать людям еще один шанс. Иначе не важно будет кто победит или проиграет в развязавшейся войне и как будет поделена территория на карте Элиаса.

Только как это сделать он пока не представлял. В северных землях ему удалось утихомирить сталок. Здесь уже много миноров воцарился прежний климат, а варна выдалась как никогда теплой и мягкой. Те, кого они раньше называли Дикими не высовывали носов дальше своих ледяных домиков в глубине Мерзлых земель и никак не беспокоили рогдарцев.

Затишье еще раз подтвердило Диму его правоту. Сталки ничто и никто без своих кристаллов. И не обязательно их всех уничтожать физически достаточно было отобрать их камешки и растереть в пыль. Только вот добровольно они вряд ли их ему отдадут, а это значит, что с ними надо будет драться и убиваться за каждый амулет. Что было маловероятным для исполнения.

Серебряный помнил сталок огня встретившихся ему около ожившего вулкана, от которых он удирал, перескакивая через энергетические слои пространства, силу которую они использовали и то как они работали в эфире. Понимал, что они не единственные такие, а еще есть воздушники, с которыми ему уже привелось столкнуться, и те, кто работает с энергией земли. И вряд ли они будут так же дружелюбно настроены по отношению к нему, как Ираэль. Да и доброжелательность сталок – это то, что в природе не существовало. По крайней мере в отношении него.

Скоро он в этом убедился, когда сильным землетрясением едва не был разрушен Акилор. Город тряхнуло внезапно во время очередного штурма имперцев. Толчки были такой силы, что начали рушиться здания. Вспомнили Рогдар и что стало с некогда цветущим городом и с теми, кто находился у его стен. Воины стали отступать в спешном порядке. Защитники растерялись. Люди в панике метались по рушащимся улицам.

Серебряный почувствовал колебания энергетических слоев будучи в Эшдаре. В изнанке мира он отчетливо увидел потоки энергии, сплетенные и четко направленные в определенное русло, что и вызывало постоянные колебания земного покрова и разрушения, которые они создавали. И не менее ясно видел, чьих это рук дело, и уже более не сомневался, кто превратил богатые и преуспевающие северные земли в руины, вплавленные в лед.

Зная о близком присутствии своего врага сами сталки на прямое столкновение не выходили, превратив процесс уничтожения Акилора в медленное, нестабильное действие, тем самым вызывая у жителей города еще больше страха и паники. У Серебряного не было желания договариваться или вновь учить зарвавшихся «вершителей судеб». Он просто направил огромный поток силы, пропустив через себя и усилив серебром, разрывая плетения стихийщиков (так он называл сталок), а высвобожденную энергию выпустил из эфира, так чтобы не разрушить Акилор и не зацепить союзных войск. В течение нескольких сэтов разрушительной мощи торнадо бился за пределами осажденного города, зацепив одно из формирований вражеской армии.

После чего Дим несколько дней не мог прийти в себя, находясь на границе сознания, не в силах вернуться к обычной жизни или уж тем более взаимодействовать с энергетическим пространством. Однако он в очередной раз убедился, что настанет время, и они все объединятся против него и вот к этому моменту он должен знать, как с ними бороться и что он сможет им противопоставить.

Впрочем, жизнь не уставала преподносить неприятные сюрпризы. После того, как он заполучил кровь всех представителей пяти Великих Домов и сделал все необходимые ему амулеты, дневник все равно не открылся. Это был сильный удар по его надеждам и предстоящим планам.

- Это еще не конец света, милый, - мягко произнесла Олайя, видя, как он не может прийти в себя от очередной подножки, которую ему подставила судьба. – Может, ты просто где-то ошибся?

- Может, сталки были правы, говоря, что я не истинный и что во мне нет какой-то там силы. И я просто не могу делать эти амулеты, - хмуро произнес Дим свои самые тяжелые мысли.

- Именно подобный амулет спас мне жизнь и помог сбежать от императора. И его сделал ты.

- Счастливая случайность.

- Твоя самая большая беда, что ты так и не поверил в себя. Ты отважно бросаешься в каждый бой, не задумываясь взваливаешь на себя груз любой ответственности, не боишься принимать решения и отвечать за свои поступки, но по-прежнему не видишь себя в роли, которую назначила тебе жизнь.

- Все чаще я думаю, что все, о чем ты сейчас сказала лишь следствие завышенной самооценки и раздутого самомнения.

Олайя засмеялась так искренне и весело, как будто он сказал какую-то забавную шутку.

- Я здесь не так много времени, но даже я успела заметить, как к тебе все относятся, как на тебя смотрят и какие надежды возлагают. Дневник же Вольмира Иланди всего лишь записки, которые он писал о своей жизни. Ты же всегда говоришь, что у тебя свой путь.

Димостэнис скривил губы. Такая мысль ему никогда не приходила в голову. Он так загорелся идеей во что бы то ни стало открыть дневник и узнать, что там написано, что ни разу даже не задумался, а что вообще он там так страстно желает найти.

Дим открыл ящик стола и небрежно бросил туда древний фолиант.

- Может быть им просто надо полежать еще какое-то время? Камни вступят во взаимодействие с кровью и серебром, я проверю чуть позже.

- Да, - важно кивнула головой Олайя, - химическая реакция вещь непростая.

В этот раз он присоединился к ее смеху. Она наконец-то начала смеяться. И это счастливое обстоятельство перевешивало любые неурядицы. Первое время после того, как он привез ее в Эшдар было очень тяжело. Олайя не желала никого видеть, не выходила из комнаты, не позволяла даже целителю осмотреть ее.

Дим всегда был рядом: плакала ли она, закрывшись в ванной комнате, кричала ли ночами от кошмаров, сидела ли в мрачной задумчивости у окна либо же злилась, проводя пальцами по своим коротким волосам. Он помогал ей залечивать ее раны, смешивал настойки и мази по ее указанию, с видимым удовольствием гладил золотистые пряди и знакомился с будущим членом их семьи. Больше всего Олайе нравилось, когда он обращался к ней во множественном числе: «вы выспались?», «вы поели?», «люблю вас». Подобные слова и фразы обладали самыми мощными целительными свойствами и вскоре она начала улыбаться и перестала бояться ночей, и вздрагивать каждый раз, когда он запускал пальцы ей в волосы, ушло из глаз загнанное выражение.

Здесь в военной крепости с ее суровой жизнью его златовласка стала наконец счастливой. Открыла себя для него, как это было раньше и вновь поверила.

- Мы останемся здесь? – спросила она его однажды.

- Какое-то время да, - прямо ответил Дим, - здесь мне легче взаимодействовать с мирозданием, чистая энергетика и почти нетронутый эфир. Да и здесь моя помощь нужна более всего.

- Как же Элени? – спросила Олайя о самом наболевшем.

- Она опять сбежала от меня, - Дим вымучено улыбнулся. – Сейчас ей лучше быть с князем. Она выбрала его. Возможно так даже лучше. Ей надо оторваться от прошлого. Даже если сегодняшний выбор и не ее будущее.

- А Мюрджен?

- Я дал Эардоре власть, которую он еще не имел. Теперь выбор за ним. Ему осталось сделать полшага и он у желанной цели. Либо же он так и будет играть с Кари в их бесконечные игры под названием: «кто сегодня главный». Так или иначе я не могу вечно решать их проблемы. И судя по тому, что уже почти целый минор от него нет никаких известий, я ему больше не нужен.

Очередная неприятная неожиданность случилась уже под утро. Когда в Эшдар прибыл гость. Димостэнис почувствовал мерзкий холодок между лопаток, увидев в приемной зале самого генерала Димэроса.

- Девэра, - произнес гость после обмена короткими приветствиями, - ее высочество Кари требует отвода наших войск из Акилора. Вы же понимаете, если мы сейчас уйдем, имперцы захватят город и все, что было сделано – ласу под хвост. Простите, никак не могу привыкнуть, что это наши союзники.

Дим улыбнулся шутке, однако сейчас явно было не до смеха.

- Что лэрд? Почему он позволил подобное? И почему вы просите помощи у меня?

Генерал опустил глаза.

- Потому что вы один, кто сейчас может помочь Мюрджену.

Глава 24

Глава 24

Димостэнис не стал ждать, когда прислужники откроют перед ним двери. Серебристый импульс распахнул тяжелые створки и смерчем ворвался в обеденную залу княжеского дворца, меняя мягкий оранжевый свет ламп на белое холодное пламя.

Кто-то вскрикнул. Оборвалась музыка. Дим обвел присутствующих мрачным взглядом. Обед, судя по тому, что все было убрано со столов, уже закончился и придворные развлекались музицированием на арфе и исполнением романсов. Княгиня Эйлин полулежала на мягком диване, закрыв глаза и расслаблено откинув голову.

- Концерт окончен, - хмуро оповестил всех Димостэнис. – Прошу всех выйти, мне надо поговорить с ее высочеством.

Кари слегка приподняла голову.

- Вы уже закончили спасать мир, девэра?

Сидящий у ног княгини смазливый юнец хихикнул, показывая, как он ценит юмор своей повелительницы. Димостэнис подцепил шлейф его ауры, завязывая ее на энергетический поток более глубоких слоев изнанки. Юнец поперхнулся смехом и схватился за хьярт.

- Пока нет, моя дорогая избранница, поэтому я здесь, - хищно улыбнулся Дим.

Первое место, куда он направился, прибыв в Антаклию после беседы с Димэросом – в особняк лэрда. Его встретил управляющий имением и поведал о том, что чуть более трех семидневий его светлость был серьезно ранен и находился в тяжелом состоянии. Однако это не остановило княгиню, когда она приказала арестовать князя и доставить к ней во дворец. Больше о хозяине он ничего не слышал.

Фаворит княгини хрипел у ее ног и отчаянно вращал глазами.

- Отпусти его, - приказала Кари.

Димостэнис отпустил.

- Пора бы тебе объяснить своим шавкам, что когда заходит вожак надо захлопывать пасти и прекращать любые тявканья. Все вон!

Оглянувшись и убедившись в том, что на этот раз его приказ выполняется, Дим перешел к главному.

- Где Эардоре?

Миндальничать и зубоскалить не было ни времени, ни желания. Остро пахло междоусобицей. Однако именно сейчас этого никак нельзя было допустить. Если эти двое начнут так долго сдерживаемую между ними войну, Мюрджен захлестнет волна природных катаклизмов. Любые массовые убийства, столкновения, битвы еще больше нарушат баланс жизни и смерти. Пока Димостэнис не мог этого доказать, но он уже четко видел параллель между агрессией людей и разрушающим влиянием сталок на Элиас. И как это скажется на дальнейшей жизни долины и ее жителей предсказать было невозможно.

- Он под арестом и скоро будет предан суду.

- Прикажи привести его сюда.

- Ты не имеешь права…

Димостэнис не стал тратить серебро. Молниеносно шагнул вперед, хватая княгиню за шею.

- Послушай меня, Кари, - произнес он ей над самым ухом. – Ты думаешь, я не знаю, кто заказал убийство Элени и ее избранника? Кто сломал ее жизнь, изменил ход моей судьбы? Считаешь меня совсем уже непроходимым тупицей, который не в состоянии сложить один плюс один? Счет твоих долгов передо мной еще не оплачен. И пока у меня еще осталась хоть чуточка доброты и терпения, сделай так как я говорю.

Он разжал пальцы. Правительница Мюрджена хрипя, пыталась втянуть в себя воздух. Сделала несколько шагов к столу, на котором стоял колокольчик и позвонила. Дверь тут же отворилась. Кари натужно кашляла, держась за краешек столешницы, не в силах выговорить ни слова.

- Приведите князя Эардоре, - приказал Димостэнис, повернув голову в сторону гвардейца.

Первое, что бросилось в глаза при виде лэрда – отсутствие ауры одаренного. Второе - генерал Димэрос не преувеличил, когда сказал, что князь почти два семидневья находился между жизнью и смертью. Да и сейчас еще особо не было понятно к какой грани тот ближе. По крайней мере бледностью и темными кругами под запавшими глазами он явно мог посоперничать с каким-нибудь дворцовым привидением.

Янаур бросил взгляд на все еще держащуюся за шею княгиню, на мрачного Димостэниса и ничего не сказал.

- Если все в сборе, давайте начнем, - Дим взял на себя функции оратора и по совместительству судьи, - можете присесть. Разговор судя по всему предстоит не из коротких.

Однако ни одна, ни второй не сочли нужным принять предложение. Хотя Эардоре явно не помешала бы какая-нибудь опора. Без своего привычного лоска, белоснежной рубахи, безупречной прически лэрд выглядел весьма непривычно, а наброшенная небрежно куртка в цветах своего Дома не скрывала жесткую фиксирующую повязку на правой руке, начиная от самого плеча и заканчивая кистью.

- Ваше светлейшее высочество, я хотел бы знать, что именно вы предъявляете князю? И по какому праву вы держите его под арестом?

- В предательстве, - жестко проговорила Кари, - измене правящему Дому и своему сюзерену.

Янаур медленно поднял голову, останавливая взгляд на княгине. В темных глазах лэрда Серебряный увидел то, чего так опасался - огонь. Пожар разгорающейся войны.

- Измена – это серьезно. Тогда я готов выслушать более подробный рассказ о злодеяниях его светлости.

Лицо княгини искривилось, но жжение в горле явно напоминало о том, как надо разговаривать с Богами данным избранником.

- В первый раз это случилось примерно минор назад. Неизвестные злоумышленники напали на имение эссы Онориса. Его дом был сожжен, он сам, семья, все домочадцы были убиты. Через несколько дней подобное повторилось в имении эссы Илринга.

- Он тоже был убит? – уточнил Димостэнис. Еще он заметил, что князь тоже очень внимательно слушает, ловя буквально каждое слово княгини.

- К сожалению, - подтвердила его слова Кари, - так же, как и эсса Анейрис еще спустя несколько дней. Преступления потрясали по силе своей жестокости и беспринципности. Около сожженных остовов домов находили даже трупы младенцев. Все очень сильно было похоже на акт возмездия или устрашения.

- Удалось раскрыть личности преступников?

Кари покачала головой.

- Они работали четко и очень профессионально. Конечно же этим делом занялся дознавательский отдел, и они несмотря на трудности смогли найти зацепку. На одном из убитых преступников дознаватели нашли довольно приметный перстень с некими опознавательными знаками.

Эардоре скривил губы, уже понимая куда клонит княгиня.

- Удалось узнать, что это был за перстень? – попытался прояснить этот момент Дим.

- Этим расследованием занимался капитан Сайлагрэ. Через несколько дней после последнего убийства к нему явился некий Джош Кирсторэ, думаю его светлость знает, кто это такой.

Князь заметно напрягся.

- Этот Кирсторэ приказал, чтобы капитан подготовил и передал ему материалы по всем трем делам и показал ему свой перстень, доказывая свою принадлежность к Службе Княжеского Надзора. Сайлагрэ сразу узнал и само кольцо, и знак на нем.

Кари обличающе посмотрела на лэрда.

- Власть способна вскружить голову кому угодно, ваша светлейшее высочество, - она перевела взгляд на Димостэниса, - вы сказали, что лэрд уже прошел проверку и ему можно доверить покой и сохранность нашего государства, но князь распорядился ею по-своему. Скорее всего его светлости не понравилось, что эти достойные люди пошли против него. Ведь именно эсса Онорис, Илринга, Анейрис были одними из тех, кто выступил против абсолютной власти князя и его такой знаменитой службы.

- Вы понимаете, ваше светлейшее высочество, - наконец нарушил молчание Янаур, - то что вы сейчас сказали – полный бред. Невнятные, надуманные инсинуации. Те, о ком вы говорите – неизвестные мне чиновники средней руки, одни из ваших прихвостней, которые выполняют любые ваши пожелания и готовы тявкать на каждом углу то, что вы им прикажете.

- Вы хотите сказать, ваша светлость, что они сами сожгли себя вместе со своими семьями, чтобы сделать мне приятное?

Лэрд раздраженно закатил глаза.

- Что с Кирсторэ? – спросил он.

- Он убил капитана Сайлагрэ, когда понял, что тот докопался до истины и теперь вашей службе и вам грозит разоблачение. Сейчас он пребывает в заключении в темнице под Агрестой.

- Этому есть доказательства?

- Вечером, забрав документы, он сказал, что уезжает, однако утром он все еще был на постоялом дворе. Капитан же был убит ночью.

- Существенные доказательства, - ехидно воскликнул князь, - то есть моего человека арестовали только за то, что он находился в определенное время в определенном месте.

- Вам бы, князь, лучше о себе побеспокоиться, - смерила его взглядом правительница Мюрджена, - вы сами находитесь под арестом. Каким образом вы собираетесь доказывать свою невиновность? Дело уже передано в суд, мы лишь ждали пока вы придете в себя после вашего ранения.

- Простите, что вмешиваюсь, - прервал их выяснение отношений Димостэнис, - но я не вижу ни одного более-менее внятного обвинения и хоть какой-нибудь конкретной улики для того, чтобы доводить дело до суда.

- То есть вы считаете, ваше высочество, что смерть ваших подданных не существенная причина, чтобы хотя бы на этот раз восторжествовала справедливость? В последнее время вы не частый гость в нашем княжестве, но я знаю, что после череды этих жестких убийств в головах и сердцах людей поселился страх. Они закрываются в своих домах, окружают себя охраной, отсылают как можно дальше свои семьи.

- Я считаю, моя дорогая избранница, что очередной рассказ на публику о таинственных перстнях, о которых видимо знал лишь почивший капитан Сайлагрэ, незаслуженные аресты, притянутые за уши нелепые доказательства вины князя или его людей, не поселят веру подданных в их правителей и не изгонят страх. Мы создадим комиссию из представителей всех служб и проведем непредвзятое расследование совершенных преступлений и когда у нас будут доказательства, обязательно накажем виновных.

Дим поднялся и пошел к двери. За ним последовал князь.

- Я объявляю о Созыве Большого Круга, - провозгласила Кари, дождавшись, когда створки дверей распахнуться и ее звенящий торжеством голос будет слышан не только двум ее заклятым врагам, но всем собравшимся в приемной подданным. – Я сделала все, что смогла, но ни мои предупреждения, ни мои просьбы, ни мои попытки восстановить справедливость не были услышаны. Пусть же тогда народ решит, кто прав, кто виноват и кара настигнет того, кто этого воистину заслуживает.

- Дрянь, - тихо, сквозь зубы произнес Янаур, - нашла-таки повод.

Димостэнис не ответил. Он так и не смог понять, как Эардоре со всеми своими возможностями и ресурсами смог допустить подобный промах.

Экипаж лэрда стоял у ворот княжеского дворца.

- Ждете благодарности, девэра? – неожиданно зло спросил Янаур, когда Дим сел напротив него.

Димостэниса конечно же покоробил подобный тон, но он решил списать это на общее состояние князя и все произошедшее с ним.

- Жду объяснений, - спокойно ответил он, - ты столько аров оттягивал междоусобную войну в княжестве. И сейчас, когда в твоей власти было изменить все, ты допустил подобное. Что будешь делать дальше? Вернешься к первоначальным планам?

- Боишься, что отзову Димэроса? И без моих воинов император раздавит Акилор и всех его защитников?

Собственно, это была одна из причин, по которой Димостэнис решил вмешаться в очередные разборки между Эйлин и Эардоре. Война между ними помимо возможных природных катастроф, так или иначе повлечет за собой вывод войск из Акилорского княжества. Так как теперь, чтобы подавить сопротивление Кари и ее сторонников лэрду понадобится нечто более существенное, чем словесные баталии. Это оголит защиту Акилора и даст возможность для прорыва императорскому войску.

- Боюсь, что вы с Кари своими безумными действиями уничтожите Мюрджен и всех ваших подданных, которым на их беду достались столь безответственные правители.

Янаур усмехнулся и откинулся на мягкую спинку сидения. Было видно, что ему плохо, но яда в его словах не становилось меньше.

- Вы, девэра, защищайте своих подданных. Не надо лезть в наши дела. Ты же хотел уйти, что же опять разыгрываешь из себя князя? Мы больше не нуждаемся в твоих услугах!

Димостэнис незаметно выдохнул. Нет, конечно, он не ожидал от Эардоре, что тот бухнется ему в ножки и будет слезно благодарить за свое спасение, но подобной агрессии он тоже явно не заслужил.

- Останови карету! – холодно произнес он. И после того, как Янаур несколько раз ударил по стенке, разделяющей его с кучером, произнес:

- С этой мены считаю все наши договоренности расторгнутыми.

- В последней раз, когда мы их оговаривали, я сказал: мы можем быть либо союзниками, либо врагами.

- Как пожелаешь, - пожал плечами Димостэнис и вышел из остановившегося экипажа.

- Все же я спрошу, - резкий голос князя настиг его, когда он уже хотел захлопнуть дверь, - почему среди всех: император, Кари, твои эти сталки или кому еще ты наступил на любимую мозоль, почему именно меня ты всегда считал своим самым главным врагом?!

Дим, который для себя решил не поддаваться на провокации и уж тем более не отвечать ни на какие вопросы, все же остановился.

- С чего ты это взял? – удивленно спросил он.

- Чтобы уничтожить меня, лишить того, что мне вдруг стало дорого ты пошел даже на самую низкую, грязную ложь. Осуждаешь Кари, а сам ничем не лучше. Зачем ты пришел? – агрессия в голосе Лэрда сменилась на горечь, - убедиться, что твой удар достиг цели? Смотри!

Он попытался раскинуть руки в разные стороны для наглядной демонстрации, но тут же словно получил невидимый удар, со стоном согнулся от боли.

- Я не понимаю, о чем ты.

Янаур выпрямился. По его губам пробежала очень знакомая усмешка.

- О том, что мы больше не союзники, Димостэнис Иланди.

- Ты мог изменить все. Как ты допустил подобное?

Янаур стиснул зубы. Терпеть нотации от человека, который в его злоключениях сыграл не последнюю роль, он не намеревался. Если бы у него была его прежняя сила, он бы разговаривал по-другому. Князь помнил, как достало Серебряного его защитное плетение, которое он бросил на дверь. Видел, как на протяжении всего разговора тот встряхивал руку, словно стараясь избавиться от боли. Успел перехватить выражение крайнего удивления в глазах Димостэниса. Он бы вызвал его на бой или просто врезал бы хорошенько, как уже давно об этом мечтает, хоть на несколько мен стер бы с лица неизменную демонстрацию уверенного превосходства.

Лэрда трясло от бешенства или от боли, которая буквально выкручивала всю правую сторону его тела. Или от настоек, которыми напичкал его целитель, уже ожидающий в имении его возвращения.

Хорошей новостью было то, что хьярт цел. Ни зубы, ни когти ласа не повредили его. Но были разорваны внутренние каналы передачи энергии. Лучшее время для быстрого восстановления было упущено, так как целитель княгини даже не пытался ему помочь, и теперь ему надо вновь учить свой хьярт, свое тело подстраиваться под энергетические потоки. Знакомиться со стихиями, шаг за шагом познавать то, что уже было изучено и пройдено когда-то. Сначала. Все заново. И все чего он достиг за прошедшие ары летело ласу в зубы. Во всех прямых и переносных значениях.

С рукой все было легче. Целитель просто сломал начавшиеся неправильно срастаться кости и во избежания повторения поставил на плечо металлические скобы, скрепив свое творение жесткой повязкой. А потом снабдил его каким-то настойками, бальзамами и нюхательными солями, чтобы он смог продержаться ближайшие пару сэтов и не отключиться от боли.

В дверь постучали и в кабинет вошел Хаган Иддрес.

- Ух ты! – воспользовавшись тем, что пока они одни, друг позволил себе некую вольность, - ну и вид у тебя! Краше к Вратам Зелоса отходят.

- Ты часто там бываешь? – вяло отмахнулся от него Янаур.

Несмотря на шутливый тон Хаган был серьезен и настроен решительно.

- За все эти дни от тебя не было никаких вестей. Мы не знали, что с тобой.

Валялся в отключке почти два семидневья, а потом пытался достучаться до людей, которых к нему приставили, чтобы понять, что происходит и по какому праву его лишили свободы передвижения и общения с другими людьми. Вот такие грандиозные дела и планы. Столько дней было потеряно. И слабый ветерок смуты, поднятый Кари и вовремя им не остановленный превратился в настоящий ураган разрушений, готовый пустить под откос, все что им когда-то было создано, да и всю его жизнь в придачу.

Очередной стук в дверь оповестил о приходе новых визитеров. Эрли Флоренсс и Ливий Исэйас пришли одновременно, и князь жестом пригласил их занимать места.

- Рад вас видеть. Хаган, продолжай свой рассказ.

- Я говорил, что от вас, ваша светлость, - перешел эсса Иддрес на формальный тон общения, - не было никаких известий, девэра далеко, Димэрос под Акилором, а княгиня перекрыла все входы-выходы из Мюрджена.

Брови лэрда поползи вверх.

- На каком основании?

- В последние дни она и ее окружение не особо утруждали себе какими-либо объяснениями. Да и кто с нее мог спросить?

- Мы семь раз пытались отправить гонцов к Димэросу и все они были задержаны на границе с приказом от княгини никого не выпускать. В приграничных крепостях теперь ее люди, которые все взяли под свой контроль, - добавил Эрли Флоренсс глава внешней разведки Надзора. – Там же был арестован Партэни.

- Владис под арестом? Как это произошло? – князь непроизвольно дернулся, плечо пронзило болью. Накатила слабость и по виску поползла струйка пота.

Владис Партэни руководил приграничной службой. Формально служба входила в состав военных формирований княжества и подчинялась правительнице долины, но лэрд уже давно поставил на все ответственные места своих людей во главе с полковником Партэни.

- В одном из гарнизонов новый комендант, назначенный княгиней стал расспрашивать его о тайных ходах и о способах перемещения людей через границу с империей. Владис сделал вид, что не понимает, о чем идет речь и в тот же вечер его обвинили в шпионаже в пользу императора, отстранили от должности и арестовали. Правда до этого за несколько сэтов он все же сумел отправить своего человека к Димэросу.

Янаур кивнул. Теперь понятно откуда обо всем узнал Димостэнис.

- Что с Клейфом? Судя по тому, что его сегодня нет, он тоже за решеткой?

- Клейфа арестовали вчера вечером, в Центральном парке. Нагнали туда толпу и обвинили Клейфа, что он подбивает народ на мятеж.

- Под меня тоже капают, - вдруг сказал Ливий Исэйас, один из первых единомышленников князя, руководитель управления внутренней безопасности, - думаю княгиня хочет нейтрализовать первый круг Надзора.

Первый круг Надзора - шестерка самых близких сподвижников главы службы. Люди, которые долгие ары помогали держать ему бразды правления долиной. Его глаза, уши, руки. Ее светлейшее высочество метила верно. Только вот откуда ей было знать цель, по которой надо бить? Он никогда не афишировал деятельность этих людей, не привлекал внимания, даже формально они имели другие звания и должности чем те, которые им были положены по статусу и роду длительности. Самые настоящие «тени». Без них он будет слеп, глух и связан по рукам и ногам.

И именно среди них завелся предатель. Как ни горько это было признавать, но Димостэнис оказался прав со своей статистикой. И теперь, когда надо действовать решительно, жестко, совершая самые непредвиденные и дерзкие шаги, чтобы опередить своих врагов, он вынужден озираться и обдумывать каждый свой шаг, не доверяя даже собственной тени. Не говоря уже о каких-то других.

- Расскажите мне, что там с этими убийствами везерей из окружения княгини. Есть хоть какое-то понимание того, кто это делает и зачем? Впрочем, зачем – понятно, чтобы подставить нас.

- Этим делом занимался Джош, - ответил Ливий, - и его дозновательский отдел. Изначально его внимание привлекли эти перстни.

Князь только что зубами не заскрежетал, когда Ливий положил на стол папку с документами и оттуда вывалилась очередная подделка. Этих перстней всего-то было десятка два не больше. Как знак власти и права отдавать приказы, а не как это пытается представить для окружающих Кари - неотъемлемый атрибут для каждого, кто имеет даже малейшее отношение к Надзору. Впрочем, об этих кольцах она тоже не должна знать, как и никто другой со стороны. Для этого они и тайные знаки, чтобы быть у избранных и не быть заметными для остальных. Теперь же после такой широкой огласки придется что-то придумывать заново.

- Откуда у вас бумаги Джоша? – поинтересовался Эардоре.

- Когда она шел на встречу с капитаном Сайлагрэ он уже знал, что на него началась охота, но надеялся, что ему удастся вытянуть что-то еще. На всякий случай, он отослал копии всех документов мне для того, чтобы я передал их вам.

Князь протянул руку. Мельком пробежал глазами по бумагам, закрыл папку.

- История с этими перстнями началась еще несколько миноров назад. Тогда на меня было совершено покушение в моем собственном саду. У одного из убийц Джош нашел похожее кольцо. Я поручил ему вести это дело и узнать откуда оно могло взяться, и кто за всем этим стоит.

- Простите, ваша светлость, но это уже третье покушение на вас, - воскликнул Хаган Иддрес, - почему вы не выдвигаете ответных обвинений?

- У меня нет доказательств. Возможно в этих бумагах, что прислал Джош, я что-нибудь найду, но пока мы не можем ничего предъявить нашим врагам.

- Мы собрали людей. Сейчас они на улицах Антаклии, - возбужденно продолжил Хаган и окинул взглядом своих товарищей.

Янаур кивнул. Он заметил праздно гуляющих разодетых кавалеров с выправками воинов еще у самого княжеского дворца. Видел их на улицах и в Центральном парке. Они сливались с паломниками, прибывшими в столицу для празднования очередного торжества по случаю становления княжеской династии, но проехав по городу князь легко распознал своих людей во всех стратегически важных точках Антаклии.

- Мы готовы были выступить уже завтра, освободить вас. Девэра нас опередил, но людей никто не уводил с улиц. Мы готовы, ваша светлость. Только дайте приказ!

- Кари во всеуслышание объявила о Созыве Большого Круга. Если я сейчас совершу военный переворот, то для всех распишусь в своей слабости и страхе перед неминуемым наказанием. Теперь надо пережить этот созыв.

- Что ее светлейшее высочество хочет вам предъявить? – спросил Ливий. – Пока у нее есть только вот этот фарс, - он ткнул указал пальцем на папку, лежащую рядом с князем. – Она же не может не понимать, что этим ничего не добьется.

Эардоре покачал головой.

- Думаю весь этот спектакль для того, чтобы отвлечь наше внимание от чего-то по-настоящему серьезного. До Созыва еще есть какое-то время и за этот срок должно случится что-то такое, за что, как она считает, мне уже никогда не оправдаться. Нам надо понять куда она будет бить и предотвратить этот удар.

После ухода соратников Янаур выпил очередную дозу настоек, открыл лежащую перед ним папку и ужаснулся желанию Кари избавиться от него во что бы то ни стало. Он даже представить не мог насколько ей надоел. Здесь и вправду надо было предпринимать какие-то радикальные меры. Вдвоем им больше не ужиться на одной Благословенной Земле.

Открылась дверь кабинета и зашел очередной посетитель.

- Ваша светлость, - вошедший склонил голову и приложил раскрытую ладонь к противоположному плечу.

- Доброго вам вечера, Валес, - ответно поприветствовал лэрд, - рад видеть вас. Проходите. У меня как всегда для вас очень деликатное дело.

Полковник спецподразделения по особо важным делам Валес Иллари не единожды оправдывал доверие князя, демонстрируя силу характера, острый ум, бесстрашие и умение принимать решения любого уровня сложности.

Сейчас же самым главным достоинством полковника Иллари было то, что он не принадлежал к шестерке избранных. Не потому что не был достоин, а потому что Эардоре всегда держал его как запасной козырь в рукаве. И сейчас, когда он вынужден остерегаться даже своего самого близкого окружения, у него есть тот, на кого он сможет положиться.

- Рад служить, ваша светлость!

- Вот возьмите, - Янаур подтолкнул к полковнику папку с документами, - ознакомьтесь прямо сейчас и скажите, что вы об этом думаете.

Глава 25

Глава 25

- Это не ты сказал Элени, что я виноват в смерти ее избранника?

Димостэнис, который только недавно вынырнул из эфира и его еще слегка покачивало, едва сдержался, чтобы не захлопнуть дверь перед носом незваного гостя. Он уже достаточно наслушался оскорблений, чтобы теперь еще слушать нелепые обвинения.

- У тебя совсем мозги набекрень съехали, Эардоре? От твоих постоянных игр. Если бы я хотел от тебя избавиться, ты думаешь я стал бы это делать руками сестры? Потому что, если бы я ей сказал нечто подобное, она уже попыталась бы убить тебя.

Поймав серьезный взгляд князя, Димостэнис осекся. В смятении отошел от двери, пропуская посетителя в комнату.

- Только не говори, что это сделала она, - он кивком указал на повязку на плече лэрда.

- Нет, - спокойно ответил тот, - это сделали зубы ласа, которыми тот пытался вцепиться ей в горло, когда она стояла напротив меня с заряженным луком.

Дим закрыл глаза, представляя только что описанную картину. Чувства Янаура добровольно отдавшего себя на растерзание беспощадного хищника. Его боль и последующие потери. Представил, что стало бы с Элени, если Эардоре этого не сделал бы. И в эту мену он списал князю все его долги перед ним и простил все прегрешения.

- Спасибо, - выдавил он, - я твой должник.

Янаур отвернулся к окну.

- Я это сделал не ради тебя, - глухо произнес он. Сделал паузу, словно ставя точку. – Ты сказал, чтобы я держался от нее подальше и что ты все сделаешь, чтобы она не была со мной. Вот я и подумал, что ты выполнил свою угрозу.

- Не такой же ценой! В нашу последнюю встречу она обвинила меня во лжи и сказала, что все равно найдет виновника смерти Энтони и сделает, что должна.

- Так вы с ней больше не виделись?!

Дим покачал головой.

- Я думал, что она с тобой. Именно поэтому я еще в Антаклии. Пытался найти ее через эфир, но не могу настроиться на ее энергетику. Теперь я понимаю, она не хочет, чтобы я ее нашел. Скорее всего сняла кристалл.

Некоторое время молчали, обдумывая каждый свое. Димостэнис думал о сестре и о том, что он не сможет вернуться в Эшдар так быстро, как хотел. Что его опасения подтвердились и теперь ему надо искать Элени. А мир опять подождет…

- Все три убийства, о которых говорила Кари проходили по одному и тому же сценарию, - вдруг заговорил Эардоре, - за несколько дней до трагедии в доме появлялись какие-то люди. В имение эссы Онориса прибыли учителя фехтования и танцев, в имение эссы Ирлинга – музыканты, а у эссы Анейриса в вечер убийства ожидался поэтический вечер с приезжими артистами. Потом неожиданное нападение, выжженные дотла дома и трупы. Прибывшие законники, дознаватели, охрана устраивают погоню, ищут следы, но тщетно. Преступники словно в воздухе растворяются.

Князь опустился в кресло, так как столько долгое пребывание на ногах было для него обременительным.

- А они и не пытаются бежать, - хмуро продолжил Димостэнис, - они все время рядом, среди челяди и прислуги. Бродячие артисты, заезжие учителя, неожиданные гости.

- Ты тоже сразу понял чей почерк?- удовлетворенно подвел черту Янаур. -Орден Розы – это их прием, опробованный и отработанный много раз на территории Астрэйелля.

- Ты считаешь, что Элени замешана во всем этом?

Князь тяжело выдохнул.

- Та печатка, которой Кари все время пыталась в меня тыкать, была копией перстня Элени. Я дал его ей еще как только она вернулась из Астрэйелля. На нем знак оберега. Я поэтому и пришел к тебе – разобраться.

Димостэнис почувствовал, что начинает закипать. Все происходящее было настолько ужасающе в своей нелепости и нереальности, что оставалось лишь беситься и винить в себя, что не смог всего этого предугадать и предотвратить. Он должен был остановить Элени еще тогда, в Эшдаре. Дать ей выплакаться, выкричаться, выплеснуться на него. И просто поговорить.

- Она порывиста и импульсивна и так часто ведет себя, как взбалмошный ребенок, - проговорил он вслух, - попасть под чье-то влияние, закипеть, эмоционально, не обдумав попытаться всадить в тебя стрелу, к сожалению, как оказалось, она может. А вот хладнокровное, обдуманное убийство по заказу – не думаю.

- Попасть под чье-то влияние, - повторил его слова Эардоре, - основной причиной, по которой я решил, что это ты что-то сказал про меня Элени, было то, что она так легко и однозначно приняла сказанное на веру. Кому она еще так доверяет, как тебе?

Теперь уже Дим задумался. Вопрос был не из приятных.

- Возможно тому, кто был рядом все эти сложные для нее ары. Когда она осталась одна и кроме ее друзей по Ордену у нее никого не было.

- И главный ее друг и соратник – Рейчи. Однажды она мне рассказала, что именно он координировал, управлял и контролировал все действия Ордена Розы. Именно он был его создателем и идейным лидером.

- Еще он работал на Архандра Эрегу, - сквозь зубы сообщил Дим. – Он наемник – профессионал экстра-класса. И работать под чей-то заказ безо всяких идей и отягощения в виде совести и моральных принципов он тоже очень хорошо умеет.

- Даже так, - согласно кивнул Янаур, - Кари нашла хорошего исполнителя.

- Княгиня убивает своих же сторонников?

- Она все поставила на кон. Ей нужна победа любой ценой.

- Откуда она узнала о Рейчи и его людях?

На этот раз лэрд молчал чуть дольше.

- Статистика, девэра, вещь упрямая. Вы же сами мне об этом сказали.

- Ты уже вычислил предателя?

- Пока нет, но точно знаю, что кто-то из шести моих самых ближайших соратников. Слишком многое Кари знает, из того, что знаю лишь я и они.

- Как же ты дальше собираешься воевать с княгиней если она может просчитывать каждый твой шаг?

Князь поднял на него болезненно блестящие глаза. Да и выглядел он в последние мены гораздо хуже, чем в начале их встречи. Димостэнис знал по себе это состояние. Когда начинает отступать действие настоек и боль берет вверх над целительским мастерством.

- Я –то повоюю. У меня есть люди и ресурсы. Никогда не имел привычки складывать все яйца в одну корзину. Что будешь делать ты?

- Искать Элени. Если наши с тобой предположения насчет Ордена и Рейчи верны, то скорее всего она сейчас с ним, - Дим сделал вил, что не заметил, как застыло лицо лэрда при его словах, - мне надо понять, где их искать. У тебя есть мысли на этот счет? Ведь скорее всего они где-то совсем рядом, на виду, как обычно.

Янаур задумался, пожал плечами.

- Если они в самом деле работают на Кари, то явно они просто живут в Антаклии по документам местных жителей. Как обычные горожане в каком-нибудь доме, отлучаются, чтобы разгромить очередное имение или убить кого-то по приказу хозяев и снова вернуться к своим мирным делам. Возможно они даже работают в какой-нибудь лавке молочника или сапожника, или разносят еду в богатые дома. Просто я никогда не думал о них, как о возможных исполнителях. Когда остатки Ордена только вернулись из Астрэйелля кто-то и в самом деле стал жить мирной жизнью, уехал из Антаклии, Элени была с тобой, а этот Рейчи и еще несколько его сотоварищей на какое-то время остались здесь. Я пытался привлечь их на службу в качестве агентов для отправки в империю. Мне не хватало людей. Однако он отказался, сказав, что не желает никому служить. И на самом деле они покинули столицу. Я про него и забыл.

- С кем они могут общаться из окружения Кари? Кто-то же дает им поручения, направляет? Кстати, а что с Лориком? Я его уже давно не видел.

- После того, как он лишился хьярта, он якобы отошел от дел. Закрылся в своем имении и никак не афиширует свою жизнь. Для наивных, - князь усмехнулся, - я-то знаю, что он так же служит Кари. Между ними постоянно происходит какая-то мышиная возня. То она тайно придет к нему, то он наведывается во дворец. Еще замечено, что в последнее время Лорик часто общался с Вирроном Диксеритти.

- Старый знакомый, - Димостэнис прикусил нижнюю губу, - он все еще в деле?

- Конечно! Куда он денется? Княгиня пожаловала ему титул, высокое звание, даже земли и имение. Диксеритти один из самых верных приспешников Кари и твой сильный ненавистник.

- Он считает, что это я со своими людьми еще будучи на службе у императора убил его беременную жену. На самом деле, это сделали его же соратники, чтобы разжечь эту ненависть и убрать все его слабости. Сделать из него марионетку-фанатика готового на все ради мести.

- Я не знал, - честно признался лэрд, - я тогда был в большой ссоре с Кари и самоустранился от политической жизни Мюрджена. Я не участвовал ни в подготовке к военной кампании, ни в самом походе на северные земли Астрейэлля. Конечно позже, когда произошедшие там события подтвердили мою правоту и Иасион лично попросил меня вернуться, я восстановил свои пробелы в знаниях, но подобные штрихи остались вне зоны моей видимости.

- Бывает, - миролюбиво заметил Дим, старательно пряча иронию.

Янаур поморщился и медленно поднялся на ноги.

- Спасибо за помощь, - серьезно произнес он. И что пряталось в тени этих слов собеседник понять не смог. – Опять союзники?

Она пришла в ночь. То ли желая остаться незамеченной, то ли по каким-то другим причинам, известным только ей.

- Ее светлейшее высочество, - доложил прислужник, слегка приоткрыв дверь кабинета.

Янаур не спал. Не то, чтобы не устал или не пытался найти спасение от боли, он не мог. Он разучился нормально спать. Ложиться, когда требует уставший организм и просыпаться с лучами Таллы, встречая новый день. Если под действием настоек он и засыпал рано, то вскоре его начинала мучить мешанина образов, видений, фантомы прошлого, не желающие отпускать.

… - Ты невероятный мужчина. Мой спаситель.

Простыня выскальзывает из тонких пальцев.

- Мерзавец и трус. Тебе не избежать заслуженной кары.

Дождь. Холод. Пронзающая ненависть взгляда. Стрела, лежащая на тетиве.

- Пожалуйста, не отпускай.

Его рубаха, отброшенная вместе с простыней. Электризующее прикосновение обнаженной кожи.

- Сам сдохнешь.

Стеклянные глаза ласа…

Он не пытался разделить эти две ночи. Он хотел их забыть. Обе. Навсегда. Вычеркнуть и не позволять им больше возвращаться в свою жизнь даже во снах.

Правда, пока получалось лишь констатировать тот факт, что он опять влюбился не в ту женщину. И не важно, что ей мешает ответить ему взаимностью – любовь к власти или умершему избраннику, но он всегда будет на втором месте. Пора было признать, что любовь – не его территория и здесь он всегда будет проигравшим.

- Проводи ее в малую приемную, - ответил князь, - я сейчас подойду.

Возможно не стоило ее принимать. Взять и позволить себе мизерную месть, выставив ее в такой сэт из дома. Однако сейчас он не имел право даже на подобную слабость. Кари не просто так приехала. Она явно задумала очередную каверзу, и он не может сейчас упустить шанс и не попытаться просчитать ее.

Янаур выпил очередную порцию настоек. Немного подождал, давая подействовать лекарству и пусть временно, но унять боль и пошел встречать свою ночную гостью.

В свете приглушенных ламп темные волосы не блестели как обычно. Однако даже такое освещение не скрывало острую линию скул, хищный разрез глаз, капризный изгиб губ. Она уже скинула плащ и довольно смелый покров платья не скрывал обнаженную шею, ключицы, верхнюю часть груди. Женщина услышала его шаги и подняла голову.

- Доброй ночи, Ян, - произнесла она мягким грудным голосом, каким обычно разговаривала, когда они оставались одни.

- Доброй, Кари, - мужчина слегка усмехнулся, явно недоумевая к чему весь этот спектакль. Опять Димостэнис на хвост наступил и прибежала прятаться за его спину. Впрочем, сейчас даже это не было бы достаточной причиной ее визита.

Она молчала. Кусая губы. Он ждал. В последних партиях нельзя спешить. Сейчас был ее ход.

- Скажи мне, Ян, когда это произошло с нами, - в этот раз ее голос звучал как обычно, без этой ее вечной театральной тягучести. Чуть резковатый, властный.

Князь вопросительно приподнял бровь.

- Когда ты забыл свои клятвы, которые давал мне? Что будешь рядом. Будешь меня защищать от всего что бы ни случилось. Будешь верной надежей и опорой. И никогда не будешь претендовать на то, что принадлежит мне.

Янаур слегка прищурился, скрывая эмоции.

- Может, когда ты первый раз попыталась убить меня? – иронично предположил он.

Кари покачала головой. И ее явно не смутило напоминание о ее былых свершениях.

- Когда ты отослала меня в ссылку на несколько аров в другое государство, и я подчинился твоему капризу? Когда посадила в темницу на долгие миноры, потому что я пошел против твоей прихоти? Когда попросила стать отцом твоего ребенка, а потом разлучила меня с ним, предварительно назначив немалую цену за право быть несколько аров вместе? – неожиданно бурно отреагировал Янаур. Наверное, все же сказывалась усталость.

Княгиня снова покачала головой.

- Все началось, когда ты выбрал Его.

Она его взбесила. Янаур подался чуть вперед, сам не понимая, что собирается делать. Она не отступила. В ноздри ударил знакомый запах.

- Зачем заново обсуждать это? – мужчина втянул в себя сладкий, дурманящий аромат цветов, пряностей и мускуса.– Вряд ли мы придем к чему-то новому в этом вопросе.

- Надеюсь, ты хотя бы получил с этого то чего хотел? Ты ведь никогда ничего не делаешь просто так?

Кари прижалась к нему животом, грудью. Ее пальцы пробежались по слегка распахнутому воротнику рубахи.

- Нам ведь так хорошо было вместе.

Ее губы прихватили мочку уха. Медленно спустились на шею. В эту минуту Янаур с каким-то отстраненным удивлением вдруг понял, что он ничего не чувствует. Нет, конечно же липкий запах, влажное дыхание, довольно-таки прохладные пальцы. Он не хотел от нее даже самого обычного плотского удовольствия, которое они неплохо умели доставлять друг другу. Он наконец был свободен от нее.

Князь поднял руку и расцепил ее пальцы у себя на шее.

- Не находишь, что ключевое слово во всем этом «было»? – ровно спросил он, останавливая ее губы уже у своих.

Кари замерла. Чуть отодвинулась, испытывающе смотря в глаза. Пытаясь поймать в них искры пламя, которое ей всегда удавалось разжечь в нем.

- Неужели и вправду говорят: наш князь влюбился?- делано засмеялась она. – Интересно было бы посмотреть на эту счастливицу.

Женщина отошла, подхватив свой плащ со спинки кресла.

- Ты удивительная, Кари! – саркастически воскликнул Янаур. – Из всех людей, которых я знаю, ты одна умеешь говорить о любви с такой утонченной издевкой. Обычно живой человек хоть кого-то когда-то любит или любил. Природа у нас такая что ли?!

Княгиня слегка нервно прикрыла лицо ладонью. Глубоко вздохнула, медленно надела плащ.

- Тебя вчера не было во дворце. Я общалась со своими везерями.

- Состояние здоровья не позволило, - нагло соврал лэрд, который едва получив послание правительницы Мюрджена, выкинул его в мусорную корзину и забыл.

- Ты должен вернуть Эерико.

- Причем здесь я? Его забрал отец.

- Ян, он – чужак и не знает наших правил, но тебе мне не стоит объяснять, что это не только мое решение. Народ должен видеть наследника трона. В наше смутное и беспокойное время мы не можем прятать его ото всех. Это вызовет еще больше волнений. Эерико нет уже слишком долго. За то, чтобы вернуть его в столицу проголосовали почти все. Если ты не сделаешь этого до Созыва, я обвиню тебя в похищении наследника Мюрджена и попытке совершения военного переворота. Если судьи не поверят в твою виновность в убийствах и ослаблении существующей власти, то отсутствие Эерико будет тому доказательством.

Эардоре довольно-таки презрительно скривил губы, недвусмысленно показывая, что он думает о подобных угрозах.

- Если я скажу, кто настоящий отец Эерико? Как отреагирует народ на такую ложь своей повелительницы?

- Ты пострадаешь не меньше, - она покачала головой, - вряд ли что выиграешь от этого.

- Так я тоже ничего не знал до самого последнего момента, - сделал скорбное лицо князь, - а сейчас просто горю праведным желанием спрятать от тебя сына. Мы оба с ним натерпелись из-за этого чудовищного обмана.

- Объявишь его Эардоре?

- Почему нет? Обращусь к Созыву, попрошу быть милосердными, докажу, что Эерико – лишь игрушка в твоих руках.

- Я знаю, как он тебе дорог и знаю, что ради него ты готов на самые непредвиденные поступки. Ты уже не раз демонстрировал это. И я верю, что сейчас ты уже наверняка придумал несколько верных способов, как объявить себя его отцом и официально заявить о том, что он – Эардоре. Но он не твой.

Князь закатил глаза.

- Конечно – он твой! Ты столько раз об этом мне напоминала, что я никогда не забывал. Только я не думаю, что ты его достойна.

Кари мягко улыбнулась и закачала головой, так что черные пряди небрежно упали на лицо. Она легким движением руки вернула их назад.

- Я не в этом смысле, что он не твой.

Янаур, который уже открыл рот, чтобы что-то добавить к своим возражениям, замер.

- Ты прав, - княгиня усмехнулась и легкомысленно пожала плечами, - тебя и вправду часто не было рядом. То ты увлекся своим путешествием по империи, то из-за своей строптивости угодил за решетку, то обижался на меня за свои же проступки. Я не могла быть все время одна. Конечно же я нашла тебе замену. Впрочем, ты знаешь. Потом же, когда вроде наши ссоры улеглись и ты снова вернулся ко мне, я уже не смогла между вами выбрать. И в вопросе отцовства в том числе.

Лэрд стойко принял удар. Не отступая и не отводя взгляд. Он стоял и смотрел в ее черные блестевшие радостью победительницы глаза, чувствуя, как ее слова словно острые когти ласа ворвались в его душу, разрывая ее в клочья.

- Вот и все, - произнесла она, накидывая плащ, - собственно за этим я и приехала, чтобы передать тебе итоги нашего собрания, которое ты пропустил. Думаю, если твое здоровье настолько плохо, что ты не можешь прибыть даже во дворец, то тебе и вовсе не стоит покидать своего дома. По крайней мере до Созыва, чтобы нам не пришлось его переносить.

На то, что ее слова были больше похожи на попытку посадить его под домашний арест, князь даже не обратил внимания. Его жизнь снова дала трещину и как залатывать новый надрыв он пока не представлял.

Княгиня Эйлин резко, раздраженно откинулась на сиденье кареты. Черные пряди упали на глаза. Сидящий напротив мужчина потянулся, чтобы убрать их с лица. Она дернулась, не позволяя ему сделать это.

- Ты зря сомневался, - ответила она на его незаданный вопрос. – Он всегда был очень привязан к мальчику. Еще несколько аров назад, когда он отказался от своей должности, права вето и других привилегий, положенных его семье, я уже тогда поняла, что он у меня в руках. Если бы не вмешательство Серебряного я уже давно убрала бы его со своей дороги. Теперь я снова все исправила. На несколько дней я вывела его из строя. Не упусти это время, Гард.

Гард Лорик улыбнулся и попытался пересесть к ней на сидение.

- Нет, - резко остановила она его.

- Ты чем-то расстроена?

- Устала, - Кари закрыла глаза.

Теперь точно все мосты сожжены. И уже не важно кто кого когда-то любил. Инстинкты выживания сильнее любви. Именно такова человеческая природа.

Элени распахнула глаза. Еще толком не проснувшись, она сразу поняла, кто пришел в такой сэт в их дом. Рейчи и его друзья (некоторые были и ее друзьями, еще по Ордену, некоторых она совсем не знала) жили жизнью добропорядочных граждан, а неожиданные визиты по ночам не считались признаком хорошего тона в Антаклии. Девушка в темноте нащупала свой кристалл в ящике стола. Не желая встречи с братом, она по-прежнему не надевала его, лишь быстрым, решительным движением сунула в карман штанов. Элени была уверена, что Дим сразу же найдет ее, как только она обозначит себя в энергетическом полотне Элиаса. Она не хотела их встречи. Он ее предал, лгал ей все это время, она для него такая же пешка, как и все другие. Элени зажмурилась, отгоняя от себя нахлынувшие эмоции.

К тому же Элени уже обещала Рейчи уехать с ним в Акилор, как только он закончит здесь все свои дела и начать там с ним новую жизнь. Все остальное – прошлое. Остался лишь один штрих и как только она его сотрет – она будет глядеть в будущее.

Элени слегка приоткрыла дверь комнаты. Хозяин дома и гость не зажгли света в прихожей, но это не мешало ей слышать голоса, а видеть ей было не обязательно, она знала, кто стоит перед ней в нескольких шагах.

- … их будет шестеро по двое с каждой стороны кареты, кучер – он тоже из охраны и еще двое с мальчишкой внутри экипажа, - Виррон Диксеритти говорил тихо, четко, жестко, - они меняются каждые двенадцать аров. На одном из таких перевалочных пунктов вы должны убить всех людей князя и занять их места.

- Нам надо переодеться в их одежду? - уточнил Рейчи.

- Это долго, я принес вам похожую. Вряд ли кто сможет отличить нюансы. Возьмите лишь их плащи.

На пол что-то мягко упало.

- Ваша смена будет последней перед Антаклией. Доедете до постоялого двора «Непыльный приют». Ночлежка дорогая, публика – наш клиент. Устроите представление, как обычно, привлекая к себе внимание, чтобы все поняли кто вы и кого везете. Чуть позже туда прибудет человек из ближайшего окружения князя. Его многие знают. Он якобы передаст тебе послание от Эардоре. После чего вы берете мальчишку, садитесь в карету и едете в другом направлении от города. То есть со стороны все должно выглядеть так: люди князя везли наследника в столицу, но уже перед самым городом по приказу своего хозяина поменяли маршрут и увезли мальчика в неизвестном направлении.Здесь все понятно?

Голоса Рейчи Элени не услышала, но поняла, что он кивнул.

- По дороге вас встретят и скажут, куда отвезти мальчишку.

- Как нам быть с ним?

- Вырубите, чтобы не мешался на постоялом дворе, потом особо не трогайте. Пока он должен быть живым, если что-то пойдет не так и будет угроза, что он достанется людям князя – избавьтесь от него.

- Я понял.

- Это наша последняя встреча здесь. Люди князя на хвосте. Сегодня полдня пытался сбить их со следа. Вам тоже лучше убраться отсюда прямо сейчас. Больше сюда не возвращаемся. У тебя есть место, где ты в случае чего сможешь затаиться и переждать бурю?

- Я еще об этом не думал.

- На севере Антаклии, на самой границе с нейтральной зоной есть совсем маленькая деревушка, Болотница, там хижина лесника. Сможешь какое-то время пересидеть там.

Тихо скрипнула половица. Легкий порыв ветра ворвался в дом. Дверь легко ударилась о косяк от налетевшего сквозняка. Мир вновь перевернулся. Элени прижалась спиной к стене, голова шла кругом. Пошатываясь, в темноте она добралась до окна и распахнула его. Перебросила ноги через подоконник и вывалилась на землю.

Улицы были темны и лишь бледные ночные лампы бросали неяркий свет на серые мостовые. Она отчаянно крутила головой, пытаясь понять, куда пошел убийца Энтони. Совсем рядом что-то чиркнуло о стену и Элени побежала в том направлении. Завернула за угол. Перед ней лежал черный узкий проулок. Сзади послышался еле уловимый шелест. Сильная рука схватила ее за шею, резко прижав к себе спиной.

- Кто ты? И зачем за мной следишь? – прошептал на ухо ненавистный голос.

Девушка изо всех сил двинула локтем в живот, пытаясь освободиться. Рванула вперед и сбросила с головы капюшон куртки.

- Узнаешь? – стиснув зубы, прошипела она. – Посмотри на меня!

Виррон и вправду смотрел, не отрываясь несколько мен. Его глаза бегали по ее лицу, изучая каждую черточку.

- Мое незаконченное дело, - его губы раздвинулись в хищной улыбке. – Зелос благоволит ко мне.

- Не в этот раз, убийца! – гневно воскликнула Элени.

Ее рука скользнула в карман за кристаллом. Чужие пальцы крепко прижали ее руку к бедру, не давая пошевелить ею. Она почувствовала быстрое, сильное движение у левого бока и ушла в сторону. Сэты тренировок с братом не прошли в пустую. Тело словно само двигалось только в ему известном танце. Она резко крутанулась, ударила локтем в живот. Пнула острым мыском ботинка по голени. Виррон взвыл и отшатнулся. Но девушка уже стояла рядом. Изо всех двинула коленом в пах и когда мужчина, хватая воздух ртом, начал медленно сгибаться, добила его кулаком в челюсть снизу-вверх. Нырнула в темноту, куда улетел выбитый из руки убийцы кинжал.

Виррон стоял на коленях. Элени часто дышала, руку привычно грел кристалл. Потоки воздуха закручивались в спирали. Кинжал начал свой полет, поддерживаемый и направляемый стихией. Ее враг упал на брусчатку. Нож прошел в двух пальцах от его щеки. То, что клинок не стрела Элени поняла слишком поздно. Виррон уже вновь был на ногах и как стоял, не разгибаясь прыгнул вперед, боднув ее головой в грудь. Она упала на мостовую. Затылок со всего маха врезался в камни. Кристалл улетел в темноту.

Виррон уже стоял над ней. Рывком схватив ее за воротник куртки, он швырнул ее в ближайшую стену. Лицо, грудь, живот обожгло нестерпимой болью. Хрипя, девушка сползла по стене и растянулась на мостовой, почти не ощущая и не видя ничего вокруг себя.

- Я мог бы тебя придушить, как мерзкого, беззащитного крысенка, - голос Виррона над головой сквозь звон в ушах был еле различим. Элени показалось, что слышит его удаляющиеся шаги, - но я разрежу тебя на кусочки и буду каждый день по одному отсылать твоему братцу.

Она поняла, что он пошел за кинжалом. Однако сил даже на то, чтобы просто встать у нее не было. Единственное, что она могла – чувствовать эманации знакомой силы совсем рядом. Сжав зубы, она со вскриком перевернулась на живот. Виррон уже нашел нож и шел назад. Не спеша, зная, что она уже никуда от него не денется.

Элени закрыла глаза и потянулась к источнику тепла, который она ощутила. Помогая себе двигаться ногами и руками, она доползла до своего амулета. Сжала в ладони, позволяя ему завладеть собой. Мостовая поплыла перед глазами. Ноги убийцы уже стоявшего рядом вдруг расслоились и стали словно отдельно от его тела, а камни начали перемещаться и двоиться. Потом все исчезло, кроме потоков стихий, переплетенных между собой.

Сталка потянулась, изо всех сил рванулась к ним, падая в чужое, пугающее ее пространство. Последнее, что она еще смогла услышать – звякнувший о камни клинок.

Глава 26

Глава 26

Димостэнис почувствовал след сестры в энергетическом пространстве. Шагнул, разрывая тонкие перегородки между слоями, пытаясь перегородить ей дорогу и вытащить за собой. Он уже почти дотянулся до шлейфа, который оставляла ее аура. Когда сильный толчок в спину лишил его равновесия и он, теряя, уже начавший истончаться след, начал хаотично падать, цепляя потоки и разрывая устойчивые связки стихийных линий.

Серебряный выпал на голые скалы, окруженные со всех сторон водой. Жестко ударился виском о камни, сняв кусок кожи со лба. В глазах потемнело. Зажмурившись, он дал себе несколько мгновений прийти в себя и понять, что с ним случилось. Впрочем, много времени это не заняло. Едва сознание начало восстанавливаться, Дим почувствовал ненавистные, враждебные ауры вокруг себя.

Он поднялся на ноги, быстро огляделся. Вокруг была одна вода и цепочка скал, выглядывающая на поверхность. Каменистый материк и его спутник в вечности – Великий Океан. Место, где когда-то была плодородная, живая земля, населенная людьми и другими живущими на ней существами, с зелеными лесами и цветущими садами. Остатки прошлой жизни Элиаса. Мрачное напоминание, что может быть и с ними.

Семь сталок взяли его в полукольцо. Серебряный презрительно фыркнул. Кто бы это еще мог быть? Сначала бить в спину, а потом нападать кучей на одного. Впрочем, теперь он тоже не обязан играть в благородство. Из окружающих его врагов вперед вышел один. Судя по внешнему виду и эманации энергетических потоков – повелитель огня.

- Ты лишь мешаешь нам, - грозно произнес вожак. По силе, которая исходила от него и по тому, что он взял на себя переговоры – Дим понял, что именно он был лидером в собравшейся шайке. – Мы наблюдали за тобой все эти дни.

Да, он постоянно чувствовал их присутствие в изнанке Элиаса. Энергетическое пространство бушевало. Этот невидимый хаос для большинства живых существ, населяющих их планету, нарастал с каждым днем. То проливаясь потоковыми ливнями на улицы городов Мюрджена, такими, что даже обустроенная Антаклия была залита водой, местами достигающая окон нижних этажей домов. То вспыхивая пожарами и выжигая леса и плодоносные сады на востоке империи. То смывая прибрежные поселения, то закручиваясь в смертоносные ураганы.

Иногда Димостэнису удавалось предотвратить ту или иную катастрофу, чаще он лишь в бессилии смотрел на последствия разрушений, почти всегда это сводилось к стычкам со сталками и пополнению его коллекции кристаллов.

Однако, чем больше было подобных встреч, тем отчетливее Серебряный понимал, что все это лишь игра. Словно за ним наблюдали, проверяли его истинные способности или пытались понять насколько велики его силы. Правда в последнее время он был близок скорее к истощению всех своих ресурсов, чем к демонстрации чего-либо грандиозного. Бросаясь на каждую новую прореху в полотне мироздания или реагируя на каждый новый выплеск, он растрачивал себя и свои возможности, каждой клеткой тела ощущая приближающийся крах существующего мира.

- Тебе уже пора понять, что ты лишь сеешь хаос. Тебе не пробиться к потокам Таллы без истинной силы. Это твой предел – метаться среди стихий, не имея возможности прикоснуться к источнику.

Димостэнис медленно так, чтобы его жест не сочли за возможную агрессию, поднял руку и вытер кровь со лба и глаза. Осторожно потрогал висок и скулу. Кость вроде была цела. Болело зверски.

- Смирись! – палец сталки коснулся его куртки. – И уйди!

Дим прикусил нижнюю губу. Если он чувствует боль, несмотря на наполненность его ауры и такое близкое соприкосновение со стихиями, значит и они также должны ее чувствовать.

- Ребята, вы такие милые, - проникновенно глядя в глаза сталки, произнес он, - без вас я бы не знал к чему мне стремиться и чего еще от жизни хотеть.

С этими словами Димостэнис положил руку на чужую кисть, словно хотел стряхнуть с себя недозволенное прикосновение и резко вывернул. Так что хрустнуло запястье. Предводитель сталок согнулся, пытаясь высвободиться. Схватив его двумя руками за затылок, Дим что есть силы двинул согнутой в колене ногой по носу, впечатывая его в череп. С мерзким чавкающим звуком треснули лицевые кости. Стихийщик обмяк и упал на колени. Серебряный привычным движением выхватил уже знакомый шнурок и рванул кристалл. Ногой толкнул безвольное тело, сталкивая в пропасть.

- Вот и сталок стало шесть, - Дим крутанул добытым трофеем перед глазами растерявшихся врагов и ловким движением спрятал его в карман. – Кто следующий?

Здесь на нетронутой земле, где уже десятки-сотни аров не ступала нога человека, силы стихий захлестывали. Они наполняли тело и заставляли верить в свою неуязвимость. Даже то, что у него было всего одна пара браслетов не останавливало Димостэниса. Он был уверен, что энергии Таллы и его собственной хватит на всех врагов.

Молодой парень закричал и бросился на него. Стена огня выросла из камня в полушаге от Дима, опалив кожу лица и болью отозвалась в свежих ранах. Димостэнис выставил руку, затянутую в броню серебра и собрал огненный занавес в пылающий ком, удерживая его на вытянутой ладони. Свободной рукой, раскрытыми пальцами ударил продолжающего бежать по инерции нападающего сталку. Парень ударился о ладонь и опрокинулся навзничь, приложившись спиной о камни.

Димостэнис зажал в ладони его кристалл, отрезая врага от источника энергии. Резко крутанул шнурок, затягивая петлей на шее. Сталка ударил едва считываемым плетением. Кожу на пальцах слегка обожгло.

Опомнились остальные. Трое, стоявшие ближе всего к нему начали наступление. Димостэнис почувствовал сильный выплеск силы и краем глаза успел заметить что-то типа сети, сплетенной из нитей нескольких стихий, летящей на него.

Швырнул все еще горящий в его руке огненный пульсар в ближайшего противника, разворотив тому лицо, шею и левую ключицу. Силы было столько, что он даже было попытался сотворить шест. Вышло что-то вроде серебряного хлыста, которым он, обмотав одного из нападающих поперек туловища, перерезал пополам, второго хлестким ударом выбросил в бушующий океан.

Сталки подобрались. Никто больше не кричал об истинности или о том, что он сильно мешает. Они вообще перестали разговаривать. В воздухе завязывались плетения. Силы стихий скручивались и со всей мощью и ненавистью их создателей обрушивались на Серебряного.

Разбивались об искры, выставленные защитным контуром. Дим медленно, но неуклонно шел навстречу своим врагам, которые отступали шаг за шагом, теряя позиции и раздутую спесивость. В одной руке у него извивалась кольцами плеть, ища зазевавшихся жертв, во второй, словно пес на привязи, упираясь и суча ногами по камням тащился сталка, пытаясь ослабить давление поводка, беспомощно царапая его ладонь и рукав куртки. Дим еще уменьшил петлю, приподнимая стихийщика над землей и швырнул к ногам его товарищей. В последний момент успев подхватить амулет и рвануть на себя, чуть не оторвав своему пленнику голову.

- Поговорим? - почти дружелюбно предложил Серебряный, сжавшимся у самого края скалы оставшимся сталкам.

Предложение прорвало их оцепенение и один за другим они начали исчезать в пространстве. Последней осталась совсем молодая девчонка. Впрочем, после встречи с Ираэль Димостэниса уже нельзя было обмануть их внешним видом.

- Мы готовы склонить головы перед нашим девэрой, - четко произнесла она, не отводя глаз, - но мы должны видеть, что ты истинный.

- Зануды, - прошептал Димостэнис вслед исчезнувшей девушке, - трусливые, никчемные зануды. Достали!

Чувствуя приближение неминуемой расплаты за то количество энергии, которую пропустил через себя, Дим искал маяки в пространстве, которые помогут ему выйти в нужное место. Конечно сестру он упустил, но перед тем, как на него напали сталки, он успел заметить направление, в котором она собиралась следовать.

Димостэнис быстрыми шагами зашел в одну из комнат княжеского дворца, куда его проводил прислужник лэрда. И замер. Князь сидел в мягком широком кресле и… пил. Дим машинально отметил пустую бутылку на полу, полупустой сосуд на столе и полный бокал.

- О! – произнес князь, осматривая гостя, - это гвардейцы княгини постарались?

- Еще чего! – высокомерно произнес Димостэнис. – Не хватало мне еще с разными шавками драться. Это я о скалы на Каменном материке, у меня там очередная животрепещущая встреча с поклонниками была.

Потом он шел по следу сестры и вышел в нескольких ерах от имения Эардоре.

- Если надо привести себя в порядок, купальня – там, - осознав необычность сказанного и сделав вид, что слышит подобное раз в день как минимум, важно произнес Янаур.

Гость неопределенно дернул плечом.Глаз и в самом деле слипся от запекшейся крови, было бы не плохо промыть рану и немного освежиться.

- Что у тебя опять случилось? – спросил Дим, возвращаясь в комнату и садясь напротив князя.

- Опять? – вяло выделил основное слово Янаур и большим глотком допил остатки вина в бокале. – У меня всего одна рука, я лишился своего дара, обвинен властью и нахожусь под домашним арестом. Считаешь этого мало?

- Это все случилось дни и семидневья назад. Опустошать семейные погреба ты начал сейчас. Если же тебя так расстроило присутствие охраны княгини, то их больше нет. Я всех попросил удалиться, и они как верноподданные не смогли отказать своему князю. Так-что можешь завязывать.

Эардоре фыркнул.

- Зачем здесь гвардейцы княгини? Вы снова выясняли отношения?

- Она сама пришла, - пожаловался князь. Судя по голосу и интонациям, Димостэнис больше не сомневался, что князь и в самом деле употребил весь стоящий на столе арсенал. И по тому как он долил очередной бокал, явно не собирался на этом останавливаться.

- Зачем?

- Проверяет мою стрессоустойчивость.

Димостэнис бросил на лэрда не самый свой дружелюбный взгляд, показывая, что начинает терять терпение.

- Она открыла мне великую тайну рождения Эерико и сказала, что он не мой сын.

Янаур засмеялся и поставил бокал на стол, пытаясь отыскать новую бутылку. Дим переваривал полученную информацию, видимо у него со стрессоустойчивостью было куда хуже, чем у князя.

- Эерико не твой сын?

- Может быть мой, а может быть Лорика, пятьдесят на пятьдесят, - развел руками Янаур, - в данном случае - это много или мало?

Димостэнис не ответил. Лично для себя он такой ситуации вообще не представлял. Для Эардоре это видимо норма.

- Ты знал! – наконец понял Дим спокойствие лэрда. – Вот почему, ты так и не решился признать мальчика своим сыном. А не та жалкая история про несчастных бастардов, лишенных родовых прав. С твоим-то умением манипулировать людьми, ты явно добился бы для Эерико любого положения.

- Благодарю за оценку моих талантов, учитель, - князь склонил голову, - большая честь.

Димостэнис очень внимательно посмотрел на собеседника. То ли тот перепил, то ли ему неприятностей не хватало. Лэрд правильно оценил взгляд и перешел на более серьезный лад.

- Наши отношения с Кари закончились с того самого момента, когда она решила отослать меня в империю. Я так и не смог простить ей того, что она настолько легко решила расстаться со мной на довольно длительный срок. Когда же я вернулся у нее уже был Гард Лорик. Да, спустя какое-то время, когда наши взаимные обиды улеглись, мы снова начали делить с Кари постель и мне не было никакого дела до того, кто занимает вторую половину в мое отсутствие. Мне было даже выгодно, что у нее кто-то был, это развязывало руки. В этом вопросе я придерживаюсь современных взглядов. Однако я достаточно ортодоксален для того чтобы, объявив кого-либо своим наследником, быть на сто процентов уверенным, что он моей крови.

- Я думал ты дорожишь Эерико, - медленно произнес все же несколько ошарашенный Дим, - конечно насколько ты это умеешь, хоть кем-то дорожить, кроме своей Благословенной земли.

- Кари тоже всегда думала, что выявила у меня слабое место и может мной управлять. Лишить должности, права вето, полномочий, - князь откинулся на спинку кресла, на его губах показалась высокомерно-снисходительная улыбка, - я сам подтолкнул ее к этому. Уже тогда мне стало ясно, что нам на двоих одной Благословенной земли не хватает и рано или поздно нам придется скрестить мечи. Уйдя в тень, я начал строить свой мир: создавал Надзор, обрастал верными соратниками, наращивал боевую мощь. Кари не было до меня никакого дела.

Тихо постучали в дверь.

- Вам послание, ваша светлость.

Янаур встрепенулся. Взял письмо из рук прислужника и погрузился в чтение, слегка покусывая губы. Было видно, как он весь напряжен и сосредоточен. От недавней расслабленности и вальяжности не осталось и следа. Прочитав, князь бросил на Дима пронзительный, острый взгляд и тот понял, что и поведение лэрда и весь антураж вокруг был всего лишь разыгрываемым спектаклем, чтобы убедить окружающих, особенно тех, кто может это донести до Кари, что он деморализован и выбит из колеи.

- Мне нужен ярх, - резко произнес Эардоре.

Димостэнис почувствовал, как у него округляются глаза. Может князь и не был пьян, но и более адекватным тот тоже не стал.

- Прямо-таки ярх? – язвительно уточнил он. -Может еще и извозчика закажете, ваша светлость?

- Кари хочет убить Эерико. И обвинить меня в его похищении и убийстве.

Дим распахнул окно небольшим выбросом силы и подбросил серебряный импульс, вызывая Дарка. Он просто хотел вернуться в Эшдар, который так непредвиденно и спонтанно превратился в родной дом, а его постоянно втягивали в дела и проблемы, к которым он не имел никакого отношения.

- После нашего последнего разговора, я наконец смог вычислить человека, который меня предал, - на коже князя едва виднелась бледная аура, сплетенная из воздуха, - это Хаган. Именно он знал о Рейчи, о том, что он и несколько людей Ордена остались в Антаклии, я сам давал ему указания, что надо с ними делать. Он знал о нашем с ним конфликте и о встречах с Сарной, больше ничего о ней он к счастью не знал. Все эти миноры я был у Кари буквально на ладони, так как я никому так не доверял, как Хагану. Я знал о его пагубном увлечении этой девкой, которую под него подложила княгиня, но никогда не думал всерьез, что ради этих нездоровых чувств он сможет забыть, что такое долг, честь, дружба и многое другое.

Эардоре оставалось лишь сочувствовать, так как перенести подобный полет, не обладая силой шакта, да еще с таким ранением было нелегко. Димостэнис конечно поставил вокруг князя защитный экран из серебра, но здесь опять-таки все упиралось в собственную слабую ауру Янаура и то, что он не выдержит большого давления чужой энергии.

- Кари приказала мне вернуть Эерико и прямо сказала мне, что если тот не прибудет в Антаклию в самом скором времени, то она обвинит меня в его похищении и покушении на наследника династии Эйлин. Несколько дней назад я отправил своих людей, которые должны были его привезти. Каждые двенадцать аров охрана менялась в оговоренных местах и не останавливаясь они продолжали путь уже со свежими силами.

- Хаган знал об этой операции?

- Он знал, где я его прячу и какой дорогой он будет возвращаться в столицу.

Димостэнис молчал.

- Помимо надежного эскорта, я направил вслед за Эерико еще и наблюдателей. Вот о них знаю только я. Полковник Валес Иллари и его люди постоянно следуют за кортежем. Сюрпризы начались уже перед самой Антаклией. Вместо прямой дороги на столицу, карета вдруг сделала резкий поворот и направилась в сторону постоялого двора, что не было предусмотрено в маршруте. Иллари следует за ними, пока не предпринимая никаких действий.

- С чего ты взял, что княгиня хочет убить мальчика? - повернув голову, Дим бросил взгляд на бледного, как полотно, Эардоре.

- На месте последней смены сопровождения произошла какая-то заминка. Так как у Иллари был приказ лишь наблюдать и не выдавать себя, он не стал выяснять, тем более экипаж продолжил свой путь. Теперь же, когда Эерико повезли по другому маршруту, причем никак не санкционированному со мной, есть подозрение, что мои люди, отобранные для охраны наследника, были убиты и их места заняли Рейчи и его подельники.

Князю было плохо совсем, и он даже снизошел до того, чтобы придерживаться за Дима. Тот снизил скорость полета и чуть ушел вниз.

- Нет! – резко запротестовал Эардоре и для пущей убедительности даже разжал пальцы на куртке. – Я выдержу. Нам надо скорее. Сейчас у меня есть все шансы накрыть всю шайку одним махом. Возможно удастся взять Виррона Диксеритти или даже Лорика. Что конечно навряд ли, но даже Хагана и Рейчи будет достаточно.

- Ты думаешь, они скажут что-то против Кари?

- Несколько сэтов назад мои люди взяли подстилку Хагана и теперь она ждет не дождется своего героя, который освободит ее из мрачного подземелья. Хорошо зная меня, он не говорить будет - петь. Тварь! – наконец прорвались эмоции из князя. – С этим Рейчи мы тоже найдем общий язык.

Постоялый двор «Непыльный приют» пылал. Огонь был везде. Оранжевые языки пламени жадно лизали стены. Снопы искр взмывали вверх. Лопались стекла. Пожар был такой силы, что даже не возникало сомнений, что он поддерживался шактами. Слишком сильное, ровное пламя, четко перескакивающее с одной постройки на другую. Жар плавил воздух и черный дым уже заволакивал небо. А огонь полыхал, не сбавляя силы.

Бегали люди. Ржали лошади, которым удалось отвязаться от стойл. Из окна выпало горящее тело и с глухим стуком упало на землю. Завизжали экзальтированные девицы. Часть постояльцев, стоящих у ворот, бросилась бежать.

Эардоре с неожиданной прыткостью соскочил с ярха и понесся к самому эпицентру пожара. Димостэнис догнал его лишь через несколько еров, схватил за рукав куртки.

- Какого дьявола ты творишь? – заорал он, так как гул огня и крики людей перекрывали их голоса. – Хочешь получить стрелу промеж лопаток?

- Я должен найти Эерико! Я знаю, как это сделать!

- Забота охотника о наживке! Как трогательно, - лицо Димостэниса исказило презрение, - какая тебе разница, что с ним будет?

Янаур зло выдохнул сквозь стиснутые зубы.

- Не лезь в это дело, - процедил он, вырывая рукав.

- Отчего же?! У меня же одна из главных ролей в сегодняшнем представлении.

- Ты сам пришел ко мне, - не очень убедительно парировал князь.

- Случайное совпадение, - согласился Дим, - но уверен, что в моем гостевом номере я найду послание от тебя с просьбой прийти.

Мгновение они смотрели друг на друга. Яростно, непримиримо, сжигая все мосты былых отношений.

- Ты - чудовище Эардоре, ты заслуживаешь и таких друзей, и таких возлюбленных. Сюда же я пришел за сестрой, так как не хочу, чтобы она вновь попала под твое влияние.

Янаур ударил неожиданно. Резко взлетел кулак. Рассекая воздух, врезался в ладонь Димостэниса, поставившего защиту.

- И не мечтай, твоя светлость, - сквозь зубы прошипел Дим.

- Не надо меня воспитывать, девэра, - зло произнес лэрд, - я не нуждаюсь ни в твоих наставлениях, ни в твоей защите.

Сильный выплеск силы, докатившийся до них из горящей таврены, заставил обоих резко обернуться.

Здание опасно накренилось и начало рушиться. Серебряные искры куполом накрыли огонь и разнесли языки пламени по земле.

- Это еще что за черт? – вырвалось у Димостэниса, который словно увидел себя со стороны. Неконтролируемые серебристые импульсы шли казалось из ниоткуда и врезались во все и всех, что попадалось им на пути, создавая еще большую сумятицу.

- Эерико, - прошептал князь и побежал в огонь.

Дим чуть приотстал, стараясь понять откуда выплескивается странная сила. Если Эардоре хочет убиться во искупление своих грехов – его воля. Он на самом деле ему не нянька. К тому же плотно прощупывая энергетическое поле вокруг себя, Серебряный нащупал ауру, за которой гонялся все эти дни. И след вел его прямиком в горящий дом.

Димостэнис потянулся к силе. От браслетов пошло знакомое тепло, руки закрыло серебро. В последнее время он часто задавался вопросом почему энергия стихий так сильно ощущается лишь на кистях и на самих браслетах. Он не чувствовал это тепло всем телом, а самое главное он уже почти забыл, когда в последний раз ощущал в себе силу импульса. Того самого, жар которого он познал, открыв в себе истинный дар. Сейчас же в груди все было тихо и спокойно, как будто его дар это что-то, что можно отстегнуть вместе с браслетами и убрать в дальний ящик стола, если больше не понадобится. Или меч, который берут, когда им нужно убивать, а потом вновь прячут в ножны.

Серебряный легко нашел нити управления огнем. Сильные, наполненные энергией стихии плетения, которые не давали пожару утихнуть. Дим вплел в связки линии серебра, которые растянулись от него до управляющих огнем. Часть пламени заколебалась, языки начали распадаться. Рухнула уничтоженная и больше ничем не сдерживаемая часть кровли, подняв в небо столп пепла.

Вторая часть огня сопротивлялась. Плетение обрастало защитой и каждый раз приходилось преодолевать все новые узлы связок, чтобы добраться до его создателя. Димостэнис пошел за нитями, пытаясь найти своего противника. Им оказалась женщина в дорогом элегантном платье, со слегка растрепанными темными волосами, стоящая, как и многие постояльцы за чертой пламени. Как и большинство шактов ее закрывал сильный щит, за которым никто не обращал внимание на ее истинные деяния.

Она не видела его до последнего момента, так была увлечена игрой пламени на пылающем доме и страданиями тех несчастных, которых никак не удавалось спасти, хоть прислужники и старались залить огонь водой.

Димостэнис, горя от бешенства, не слабее самого здания, усилил мощь серебра и искрящиеся нити разорвали все узлы и связки плетения, сломали защитное поле и ударили в грудь женщине на уровне хьярта. Террористка упала как подкошенная, не успев издать даже звука. Провалилась еще одна часть дома. Огонь начал стихать.

Димостэнис огляделся, увидел полковника Иллари, бегущего туда же, где несколько мен назад скрылся Эардоре. Воинов, которые по его приказу оцепляли остатки рухнувшей таверны. Шлейф ауры Элени терялся в этих обломках.

Дим уже было рванул туда, когда осыпались остатки стены и вышел князь, неся на руках мальчика. Лэрд осторожно положил наследника на землю, опустившись рядом с ним на колени.

- Он был заперт в подвале, - произнес Янаур, не глядя на вставшего рядом Димостэниса, - но он даже не пострадал от огня.

Дим приложил пальцы к тонкой, измазанной копотью шее мальчика и почувствовал биение пульса. От кожи Эерико шли хорошо уловимые эманации его собственной силы. Серебряный нащупал витой кожаный шнурок.

- Не трогай, - предупредил князь.

Димостэнис аккуратно раздвинул ворот рубахи. Металлический наконечник арбалетного болта, привязанный к шнурку буквально был вплавлен в грудь мальчика до самой кости.

- Это же тот амулет силы, который я сделал для тебя, когда тебя чуть не убили на дворцовой площади! – воскликнул пораженный Дим. Он был уверен, что Эардоре не воспринял тот спонтанный дар и скорее всего его просто выкинул или в лучшем случае забыл в ящике стола.

- Пропитанный моей кровью, - глаза лэрда просто светились радостью, - и он же защитил Эерико. Он – мой. И это счастливейший день в моей жизни.

- Ты..., - Димостэнис проглотил рвущиеся на волю ругательства в адрес князя. Слишком много было свидетелей, которые пусть и отводили старательно глаза, но не пропускали ни одного слова, к тому же огонь стих и общение двух князей стало основным развлечением. – Почему ты просто не попросил меня сделать защиту для мальчика? Амулет, сделанный для тебя, мог его убить. Даже несмотря на то что твоя кровь его защитила, - язвительно выделил он последние слова.

Он положил руку поверх амулета, чувствуя, как тот вновь начинает набирать силу.

- Его надо вытащить из княжича. Своими силами здесь не обойтись, нужен целитель.

Эардоре бросил вопросительный взгляд на полковника.

- Уже послали, - отрапортовал тот, - хозяин постоялого двора сказал, что здесь есть неподалеку один.

Димостэнис поднялся на ноги. Ему тоже следовало радоваться, что амулет сработал как надо. Уже второй из тех, который он сделал сам. Значит он владеет этим мастерством, так же как владели его предки. И в том, что дневник Вольмира не открывается не его вина. Снова затеплилась надежда. Будет над чем подумать в самое ближайшее будущее. Однако след Элени в эфире все больше размазывался. Нельзя было больше терять ни мгновения.

- Спасибо, девэра, - отвлек его от прощупывания энергетического полотна голос лэрда. – Вы спасли наследника престола и в который раз доказали жителям Мюрджена, что они под надежной защитой.

Князь приложил руку к плечу, отдавая честь и засвидетельствовав свое почтение. Остальные последовали его примеру. В толпе людей все чаще стал слышен восторженный шепот: «князь», «серебряный», «наследие праотца».

Димостэнис почувствовал, как у него сводят челюсти от бешенства. Он сделал шаг к Эардоре, положив руку ему на плечо и тихо рассказал, куда тот может засунуть свою благодарность и после чего в каком направлении шествовать.

Вряд ли князь несмотря на весь свой пиетет выполнит пожелание, но хотя бы заметно полегчало.

Потом уже не таясь, разорвал энергетические линии первых слоев изнанки и ушел вслед за сестрой.

Глава 27

Глава 27

Элени попыталась открыть глаза, но ей что-то помешало это сделать. Она подняла руку и хотела дотронуться до лица, но ее остановили.

- Это повязка с мазью от ожогов, - услышала она родной голос. Только сейчас это был еще и очень злой голос, поэтому она непроизвольно поежилась и поблагодарила Богов за повязку, кто бы ее не сделал и за то, что не может видеть искрящиеся серебром глаза.

Однако видимо Боги решили, что исчерпали весь запас милостей на ее счет, так как едва она успела облегченно вздохнуть, услышала легкие шаги и осторожное прикосновение к своему лицу.

- Н-да, - услышала скептический вывод брата, когда повязка была снята.

Дим аккуратно, прикасаясь кончиками пальцев, нанес новую порцию мази на ожоги на лице, руках, поставил баночку на стол рядом с кроватью.

- Остальное намажешь сама.

Элени услышала удаляющиеся шаги и с опаской разлепила смеженные веки. Она лежала на кровати в каком-то гостевом номере, рядом стоял стол и еще несколько стульев. Занавеси были плотно задернуты и свет Таллы не проникал в комнату. Димостэнис сидел чуть позади изголовья ее ложа, поэтому она видела лишь ноги и руку, лежащую на подлокотнике кресла. Девушка привычным жестом поднесла ладонь к груди.

- Где мой кристалл? – она резко обернулась на брата.

- Я его взял, - безо всякого раскаяния ответил тот. – Пока он явно тебе не нужен. Не умея пользоваться подобным оружием, ты уничтожишь себя и невинных людей тебя окружающих.

- Я хотела спасти Эерико! – воскликнула Элени.

- Единственный твой шанс был сделать это – рассказать мне или Эардоре о том, что ты знаешь.

- Я чувствовала его, словно на нем был какой-то маяк, такой сильный источник энергии. А потом все вспыхнуло серебром, и я не смогла противостоять этому. Я потеряла все ориентиры. Да еще столько огня – я запуталась в стихиях и стала тонуть в потоках. Я даже не знаю, как выбралась.

- Я вытащил, - ответил на ее вопрос Димостэнис. – Я был рядом и смог тебя поймать.

- А мальчик?

- Жив и почти не пострадал. Тот маяк, который ты чувствовала был моим амулетом жизни. Сейчас он в имении князя.

Который к слову сказать, так и не довез наследника до княгини, открыто заявив ей, что имеет все права на ребенка и что на большом совете он обязательно поднимает этот вопрос и что у него теперь тоже есть, что предъявить ее высочеству. Оцепил имение плотным кольцом охраны, повысив градус напряжения в столице до предела. Достаточно было еще одной искры, чтобы вспыхнул самый настоящий огонь.

Элени села на кровати. Какое-то время она так сидела, опустив голову.

- Я не знаю, что со мной происходит. Наверное, когда я заново родилась на обломках нашего дома, я так и не смогла найти себя в новой жизни. Я все время вспоминаю Энтони, но не думаю, что он полюбил бы меня такой, какой я сейчас стала. Что мне делать? – она жалобно посмотрела на брата.

- Отпустить его, - ответил он. – Если после Врат Зелоса они и вправду могут видеть нас, то не думаю, что он счастлив, наблюдая, как ты себя понапрасну сжигаешь. Отпусти. И тебе станет легче, и он обретет покой.

Девушка закрыла лицо ладонями, тихонько раскачиваясь на кровати.

- Ты знала, что Рейчи работает на Архандра Эрегу? Тогда губернатора Промышленной квоты, а сейчас правителя Акилорского княжества. Что все, что делал Орден, вы делали по заказу Эреги?

Элени медленно опустила руки и едва заметно покачала головой.

- Иногда мне или другим из нашей труппы казалось, что действия Рейчи были нелогичны или призывы не соответствовали нашим интересам, но он всегда объяснял это тем, что так легче замести следы и уйти от преследования. Иногда мы теряли товарищей, но опять-таки он доказывал нам, что сделай мы иначе и потери были бы больше. Мы верили, потому что привыкли верить друг другу. Потому что мы были отбросами и у нас не было никого кому мы могли бы верить, кроме как друг другу.

- Поэтому ты так легко поверила ему, когда он обвинил князя?

Элени поникла еще больше. Вся съежилась, словно хотела исчезнуть и вовсе.

- Меня всю разъедает изнутри, когда я думаю, что он мог погибнуть по моей вине, моей глупости, - глухо произнесла она. – Если бы я могла это исправить!

- Не погиб, - жестко припечатал Димостэнис, - но едва не лишился руки и почти потерял дар, так как те крохи, которыми он владеет сейчас, вряд ли можно назвать силой.

Сестра не выдержала, Дим видел, как вздрагивают ее плечи.

- По его репутации нанесен сильный удар и детище всей его жизни – его служба под угрозой распада. Княгиня обвинила его в убийстве своих подданных и хочет лишить его всего, что он имеет: титула, положения, всех полномочий. И Рейчи приложил к этому немалые усилия. Его сообщники, которых удалось взять живыми все как один твердят, что не знают чьи задания они выполняли, что все было через их лидера. Эардоре сейчас просто позарез нужен Рейчи. Его люди не будут церемониться с теми, кто имеет к нему хоть какое-то отношение. Не лезь в это дело!

- Но я знаю, где может быть Рейчи!

- Служба Княжеского Надзора – это карательная машина, которая не остановится ни перед чем и ни перед кем. Сейчас у них и самого Эардоре главная задача – найти виновных и наказать. И очиститься от всех обвинений. А ты – пыталась убить князя, потом тесно общалась с его врагами и тебя видели его люди на том постоялом дворе. Ты входишь в число тех людей, которые сейчас у них в розыске.

Элени замотала головой.

- Я знаю, что сильно виновата перед ним, но я уверена, что Ян не сделает мне ничего плохого.

Димостэнис раздраженно закатил глаза.

- Ты думаешь твой Ян он кто? Романтичный принц на белом коне? Море обаяния, милые шутки, белоснежные рубахи и сладкие улыбки? Янаур Эардоре – правитель Мюрджена. Вершитель судеб, каратель, лжец, убийца. Иначе он никогда не был бы тем, кем он стал.

Элени упрямо зажмурилась и Дим прекрасно знал, что это означает.

- Ты думаешь, для него что-то значат чувства? Всю свою жизнь он любил женщину, которой позволял делить ложе с другим, потому что ему так было выгодно. Много аров не мог до конца признать родившегося сына своим наследником, так как не был уверен в чистоте крови. Не задумываясь сделал из него наживку, чтобы вывести на чистую воду своих врагов, а заодно развеять мучившие его сомнения. Запретил своему другу любить, потому что это расходилось с уставом Надзора. Тот предал, а Эардоре сознательно закрывал на это глаза, так как не мог поверить, что можно поставить чувства поверх чего-то другого. Взял его любовницу в заложницы в обмен на информацию и признание вины.

- Встал между мной и ласом, не дав зверю растерзать меня.

Да, именно этот элемент никак не срастался с общей картиной поведения князя. Однако Димостэнис был уверен, что просто пока не смог понять мотивации Эардоре.

- И даже если ты прав, - тихо произнесла Элени, - именно мне он не сделал ничего плохого.

- Даже если ты права, - вторя ее интонациям парировал Дим, - и он лично не сделает тебе ничего плохого, его люди словно гончие псы вцепятся в тебя, как только ты покажешься в поле их зрения. Прошу тебя, сестренка, я не хочу тебя терять. Я смогу защитить тебя от всего. Но если ты опять убежишь от меня и начнешь делать глупости, я боюсь, что снова могу не успеть. Мне надо присутствовать на Созыве Большого Круга, но до него есть еще несколько дней, на которые я хочу вернуться в Эшдар. Там ты точно будешь в безопасности.

Девушка медленно поднялась с кровати и дошла до брата. Села к нему на колени, с силой обняв за шею. Дим крепко сжал руки за ее спиной.

- Прошу тебя, не бросай меня, братик.

- Ты же знаешь, что никогда, - слегка расслабился он.

Какое-то время Элени так сидела, прижавшись к нему.

- Скажи мне, - почти прошептала она ему на ухо, - если бы ты мог помочь дорогому тебе человеку, тебя бы остановило то, что тебе угрожает какая-то опасность?

Димостэнис откинулся назад и приглушенно застонал.

- Я обязательно поеду с тобой в Эшдар, но чуть позже. И буду тебя слушаться и обязательно изменюсь.

- То есть повзрослеешь и перестанешь делать глупости? – скептически уточнил Дим.

Сестра кивнула. Он тяжело выдохнул.

- Все же я кое-что упустил в твоем воспитании, на что имел право, как старший брат.

- Ты о чем?

- О ремне.

Элени посмотрела в серьезные глаза и неуверенно поерзала у него на коленях.

- Поздно. Мне уже тридцать.

Дим растянул губы в очень нехорошей улыбке.

- Я все равно старше. Если же ты натворишь еще каких-нибудь дел, я выполню свое обещание и запру в каком-нибудь подвале. И твой кристалл в тумбочке около кровати.

Элени тихо открыла дверь маленького бревенчатого домика, расположенного на окраине деревни. Скрипнули половицы. Она остановилась, прислушиваясь.

- Оставь все на пороге и уходи, - услышала она голос изнутри избы, - я все оплатил твоему хозяину.

Девушка зашла в темную комнатушку с низким окном, почти не дающим света.

- Это и есть твое убежище в случае конца света, Рейчи?

Мужчина вскочил с узкой лежанки и неверяще уставился на гостью.

- Сарна?! Ты пришла? Откуда ты узнала, где я?

Элени улыбнулась.

- Пусть это останется моей тайной. У тебя же их много.

- Рад тебя видеть, - покрытое шрамами лицо старого друга разгладилось. Он открыто улыбнулся. – Я уже и не надеялся. Ты исчезла из нашего дома.

Он протянул руку, хотел погладить ее по щеке. Элени легко отклонилась.

- Я хотела спросить тебя, зачем ты оболгал князя? Зачем хотел заставить меня убить его?

Улыбка сползла с лица мужчины.

- Я ревновал, - не стал он отпираться.

- Ревновал?!

- Не мог видеть тебя рядом с ним.Я так мечтал, что ты будешь со мной. Я сделал тебе предложение, но ты сказала, что не готова снова любить. Я готов был ждать. А тут - он! Он украл тебя у меня.

Рейчи сделал резкий шаг вперед, прижимая ее к стене. Обдавая жаром дыхания.

- Любил? – удивленно переспросила Элени. – Кого? Сарну? Элени Иланди? Сестру девэры? Любил или хотел обзавестись нужной избранницей, чтобы угодить дяде? Архандр Эрега уверена оценил бы твой выбор.

Мужчина быстро закачал головой, пытаясь возразить, но она не дала.

- Из-за тебя гибли наши товарищи. Мы верили тебе.

- Сколько их погибло на последнем задании, когда мы помогали девэре и Освободительному движению? – резко перебил ее Рейчи. – Ты не считала?

- Опять-таки все из-за тебя. Ты скрыл от нас приказ командования об отступлении. Ты шел к северным границам империи, чтобы уйти в Акилор. Столько близких мне друзей погибло из-за тебя. Мы бы все могли остаться там. Ты заслуживаешь наказания.

Рейчи с силой оттолкнулся руками от стены, отходя от девушки. С его лица сползла вся доброжелательность и открытость.

- И что ты сделаешь? - мерзко усмехнулся он. – Убьешь меня?

Элени зло сузила глаза. Кристалл на шее начал теплеть. Она чувствовала просыпающуюся силу камня.

- Ты ведь просто жалкая бродяжка, Сарна. По большому счету ни на что не годная, кроме кривлянья на канате. Твоя самая большая ценность – твой брат. Или ты считаешь, что искренне нужна твоему князю?

Блеск ножа Элени успела заметить в последний момент. Поток воздуха отбросил клинок назад. Следующее плетение отшвырнуло Рейчи. Он отлетел к соседней стене, ударившись о деревянные брусья всем телом.

- Я и не собиралась убивать тебя, - опровергла девушка его обвинения, - а вот они – могут все.

- Кто? – Рейчи поднял руку, цепляясь за раму оконца и выглянул на улицу.

Дверь избы распахнулась. В комнату вошли люди, одетые в неприметную одежду темного цвета безо всяких опознавательных знаков. Правда, Рейчи без труда узнал форму, которую сам в последнее время так часто примерял на себя и своих подельников. Он зло стрельнул глазами в сторону Элени и с криком попытался прорваться к выходу, бросив на вошедших людей уже заготовленную боевую формулу.

Плетение разлетелось рваными нитями. В следующее мгновение на Рейчи набросили что-то вроде энергетической удавки. Он задергался, попытался разорвать чужую вязь и хрипя упал на пол. Некоторое время еще извивался, пытаясь высвободиться, и затих.

Преступника выволокли за дверь. Оставшийся в избе, явно старший, бросил на Элени пронзительный, изучающий взгляд и вышел вслед за своими товарищами.

Девушка прислонилась к стене и закрыла глаза. Она сделала, что была должна сделать. Воспользовавшись тем, что люди из Надзора следили за ней, она привела их к месту, где прятался Рейчи. Диму об этом лучше не знать. Она не была уверена точно ли он выполнит свои угрозы, но очередная взбучка ей была бы гарантирована.

Конечно она могла бы прийти к Янауру сама и просто рассказать, где скрывается Рейчи. Но даже мысль об этом ее страшила. Элени не могла представить, как вновь предстанет пред ним, как посмотрит в глаза. Чем она сможет оправдать то, что она натворила, как сможет еще раз увидеть его, зная, что потеряла навсегда.

Еще Элени обязательно хотела еще раз повстречаться с Рейчи. Долгие ары он и их труппа были семьей. Теми, кто поддерживал друг друга, доверял, помогал преодолевать трудности их непростой жизни. А он лгал, предавал, использовал, подставлял, не считая их жизни чем-то ценным. Она хотела, чтобы он видел, кто стал причиной его поражения, хотела, чтобы знал, что она отомстила за всех своих друзей.

Снова хлопнула дверь. Уже знакомо скрипнула половица. Элени почувствовала чужое присутствие и распахнула глаза. Она вскрикнула. Жесткий взгляд темных глаз князя Эардоре казалось прожигал ее насквозь. Таким она его еще никогда не видела. Одетый в цвета своего дома – темно-синюю рубаху и куртку с золотистыми росчерками на плечах и груди, строго застегнутые под горло. Короткий меч на поясе. Отсутствие даже легкой ауры. Суровая складка губ. И взгляд – холодный, обвиняющий.

Может, все-таки Дим не так уж и не прав?

Элени еще сильнее сжалась в стену. Ей хотелось раствориться в ней, пройти сквозь, стать невидимой.

- Ты меня боишься? – в голосе князя явно слышалась горечь.

Девушка быстро-быстро замотала головой, пытаясь изо всех сил не разреветься.

- Боюсь, что навсегда потеряла твое расположение и дружбу.

- Ты ими дорожила?

- Я понимаю, ты имеешь право думать обо мне самое плохое, - с отчаянием произнесла Элени, - но я старалась хоть как-то помочь тебе. Исправить, что натворила. Все так запуталось!

- Расскажешь? – Янаур указал рукой на деревянные скамьи и стол между ними.

Они сели по разные стороны стола, напротив друг друга. Элени говорила. Как поссорилась с братом, из-за того, что тот в очередной раз отказался назвать виновных в гибели Энтони, как случайно наткнулась на Виррона Диксеритти и о чудовищной лжи Рейчи.

- Я знаю, как ничтожны будут мои слова, но я должна попросить у тебя прощения. Я понимаю, что этим не вернуть всего того, что ты потерял и не стереть той боли, что я тебе причинила, но я не могу даже передать тебе ту бездну отчаяния и сожаления, которые я испытываю каждый раз, когда думаю о том, что я натворила и как я ошиблась.

Янаур все так же, не опуская своего ледяного взгляда, медленно кивнул, показывая, что он принимает ее слова.

Элени продолжила свой рассказ, о том, как пряталась от всего и всех в доме с Рейчи и его подельниками. Как подслушала разговор с Вирроном Диксеритти и поняла, что ее жестоко обманули и втянули в свои гнусные интриги. Как она вышла в ночь за убийцей Энтони и ввязалась в бой, который проиграла и была вынуждена позорно бежать, спасая свою жизнь. Этого она не рассказывала даже Диму, испугавшись, что тогда он точно выполнит свои обещания.

- Почему ты просто не пришла ко мне, когда узнала о готовящемся покушении на Эерико?

- Я пыталась, - Элени прижала руки к груди, -когда я прыгнула в эфир, спасаясь от убийцы, я хотела в первую очередь связаться с тобой, но не смогла найти твои следы в энергетическом пространстве. Максимум, что я смогла - выйти из изнанки около твоего имения. Но там было столько гвардейцев, я бы не смогла пробиться к тебе. Поэтому я решила не терять времени и попыталась сама остановить преступников.

Князь попытался незаметно выдохнуть. Он так и не понял, почему Димостэнис до сих пор не запер эту неуправляемую и непредсказуемую девчонку в каком-нибудь подвале, а позволил ей и дальше творить глупости. Если же без шуток, то он был уверен в здравомыслии девэры и в том, что тот увезет свою драгоценную сестру как можно дальше от проводимых в городе карательных акций. Конечно, на всякий случай он отдал приказ ни при каких обстоятельствах не причинять вреда Элени, но эти самые обстоятельства могли быть разные, так же как реакция людей на них. Особенно когда она так ярко и однозначно засветилась на пожарище у «Непыльного приюта» именно как пособница террористов.

Поэтому, когда ему сообщили, что вышеобозначенная им девица направляется к границе Мюрджена, одна, без сопровождения брата и словно бы от кого-то или к кому-то бежит, сначала он сильно удивился, потом пришел в бешенство, потом решил сам присоединиться к приставленному следовать за ней отряду.

И если бы не высокая исполнительность и отличная реакция его людей, то шансы на то, что они сейчас сидели и разговаривали были бы ничтожны малы.

- Я прибыла туда уже поздно, - продолжила Элени по-своему истолковав его молчание, - постоялый двор горел и во вовсю кипел бой между твоими людьми и пособниками Рейчи. Я стала искать Эерико через энергетическое пространство, как меня учил Дим, но мне далеко до его виртуозности владения этой стороной дара. К тому же энергетика мальчика мне не знакома, а эмоции людей были схожи. Страх, отчаяние, боль. Однако мне удалось зацепиться за маячок. Правда это был твой энергетический след, и я подумала, что ты в ловушке.

Этого она тоже не сказала брату, чтобы Дим не высмеял ее за глупость и неумение различать ауры людей.

- Там и вправду должна была считываться моя энергетика. Через амулет, который был у Эерико, - тем не менее произнес Янаур.

- Сейчас я это уже знаю, а тогда не могла понять, как такое возможно. К тому же везде полыхал огонь и это сбивало меня.

Князь пробежал глазами по ожогам на ее лице, руках.

- Больно? – спросил он. И в его голосе она не смогла уловить ни иронии, ни насмешки.

Элени смежила веки, останавливая готовые пролиться слезы.

- Думаю, не больнее чем тебе.

В этот раз Янаур отвел глаза, остановив взгляд на щербатой столешнице. Он думал. Взвешивал. Оценивал доводы. Как судья перед принятием решения.

- Мои слова о том, что я всегда буду рядом, остаются в силе. Я понимаю, что у тебя есть защитник, но имей в виду, что ты можешь рассчитывать на мою помощь в любую трудную мену.

Вынес он свой приговор. Элени почувствовала, как сжалось сердце. И воздух вдруг стал недоступен даже для простого вдоха.

- Единственное, что я не смогу – это отпустить твоего друга. Он натворил слишком много дел и его ждет заслуженная кара.

- Он не мой друг! – отчаянно воскликнула Элени.

- Возможно, - Янаур встал, показывая, что разговор окончен. Уже у самой двери он вновь обернулся. – Только ему ты поверила с первого слова, а мне не дала даже шанса оправдаться.

Элени в полном бессилии положила голову на шершавую поверхность стола. Уже второй раз она теряет любимого человека. И как оказалось - это не менее больно.

Окруженный охраной Янаур Эардоре шел по коридорам княжеского дворца. Искусный мечник, великолепный боец, один из сильнейших шактов он вынужден был скрываться за спинами других людей, обеспечивая свою безопасность. Это угнетало и не давало жить той полноценной, свободной жизнью, к которой он привык.

Очередная война с Кари далась ему нелегко. Он потерял друга, почти лишился сына, проиграл ту, которую мог бы по-настоящему любить и даже утратил свой дар. Правда и к победе он был ближе чем его соперница. Поэтому лэрд даже не сомневался, что предоставь он Кари шанс и она вновь начнет прокладывать для него маршруты к Вратам Зелоса.

Уже несколько семидневий с уст придворных не сходила новость о происхождении Эерико. Его слова над бесчувственным телом мальчиком о том, что наследник его сын и как он счастлив, разлетелись среди подданных со скоростью ветра. Их эффектное появление с Димостэнисом посреди боя за жизнь Эерико, его чудесное спасение, амулет Серебряного, раскрывший правду чудовищного обмана княгини, стали теми последними штрихами, которые без тени сомнений возвели его на пьедестал победителя.

Теперь единственное в чем можно обвинить его самого – это прелюбодеяние. Но зная их непростые отношения с Кари ему простят этот грех, а когда он расскажет, как долгие ары княгиня манипулировала им, используя его чувства к мальчику, хотя он и имел на ребенка такие же права, как и она, Янаур был уверен, что суд примет его сторону и позволит признать Эерико кровнорожденным Эардоре со всеми правами наследия.

И пусть Димостэнис вдруг ставший таким морально возвышенным говорит, что он чудовище, но он все это сделал в том числе и для блага Эерико. А вот то, что Кари на самом деле была готова убить их сына, он ей этого никогда не простит. Более того в отличие от самой княгини и ее инсинуаций в его адрес, у него есть доказательства ее вины и свидетели, готовые подтвердить его обвинения.

Тот же Рейчи в их первой беседе не стал отпираться и назвал себя всего лишь наемником, работавшим за деньги и сообщил, что если противная сторона заплатит ему за дачу показаний, он готов сотрудничать. Первой реакцией князя на подобную наглость был приказ дознавателям содрать с мерзавца шкуру живьем, сделать из мяса отбивную, и наполнить обратно, сделав вид, что так и было. Однако чуть остыв, он успел откатить приказ назад, благо его люди все же умели думать самостоятельно и понимали, что иногда надо и притормозить, а не слепо исполнять волю начальства.

Подумав, Янаур сообщил арестованному, что готов идти на сделку и заплатить немалую цену за нужные ему показания. Он продаст негодяю его жизнь и свободу, с возможностью последнего делать с ними, что он хочет, кроме возвращения в Мюрджен, дорога в который ему навсегда будет закрыта.

Парень дураком не был, хоть и отменная мразь. К тому же проведя несколько суток в подвалах дознавателей и успев ознакомиться с некоторыми инструментами из их арсенала, согласился без торга и дополнительных условий, сообщив, что готов сотрудничать со следствием.

Рейчи рассказал, что следил за князем каждый раз, когда тот приезжал на встречи с Элени на постоялый двор. Видел его ауру до и после их общения и знал, что после этих свиданий князь уезжал энергетически опустошенный и с сильно ослабленным защитным полем.

Именно он организовал первое покушение на улице недалеко от имения князя. И именно он был тем стрелком, который сидел в часовне. И тем, кто нанял головорезов, которые были должны добить лэрда в случае если у него не получится достать его стрелами.

После провала операции Рейчи решил покинуть Антаклию, так как продолжать было слишком рискованно. Но тут ему судьба преподнесла знакомство с Гардом Лориком, который нашел его на том же постоялом дворе и предложил сотрудничество.

Как на главу Ордена Розы вышел Лорик, Янауру объяснять было не надо. А в роли судьбы на этот раз выступил Хаган, от которого княгиня и узнала о существовании Рейчи и роде его деятельности на просторах империи. С этого момента и началась обширная кампания по сбору компромата на князя. Рейчи получал задания, имена, места и делал то, что он делал все прошедшие ары. Поджигал, убивал, оставлял улики, указывающие на лэрда и его людей.

Перстень же он заметил на пальце Элени и выкрал его на несколько сэтов, сделав копию.

- И где же я тебе перешел дорогу? – сухо спросил Янаур, когда Рейчи закончил свою исповедь. – Не думаю, что дело было лишь в вознаграждении. Я предлагал тебе и твоим людям тоже немалые деньги за службу на меня.

- Мне нужна была Сарна, - дерзко вкинул голову пленник. – Если бы я вернулся к дяде с избранницей, которая была сестрой девэры, думаю вопрос о своем преемнике он сразу бы закрыл.

Совсем иначе дело обстояло со вторым свидетелем. Каждый раз думая об этом, Янаур чувствовал, как острая заноза вновь и вновь впивается в душу. Надо было признать, что Хаган Иддрес – слабость, которую он себе позволил, нарушив собственные же правила. С самых малых их аров Хаган всегда следовал за ним, делал, что он говорит, подражал. Когда же пришло время Янауру поступать на службу князю Иасиону, друг детства, не раздумывая последовал за ним.

Надо было все так же и оставить. Или же в крайнем же случае выгнать Хагана, как только тот первый раз нарушил правила – связался с фрейлиной княгини, и уже тем более не закрывать глаза на их возобновившуюся связь. Уж лучше бы они с ним поругались на несколько аров, зато Янаур не потерял бы друга навсегда.

- Я не знаю, как все так получилось, - сказал Хаган в их единственную встречу после его ареста на сожжённых развалинах постоялого двора «Непыльный приют».

- Так часто бывает, когда обычных дешевых подстилок начинаешь считать кем-то большим, - сухо ответил князь.

- Мы просто разговаривали, общались, и мне нравилось, что она восхищается мной. С ее стороны это были невинные вопросы, как мне казалось ничего незначащие. Я сам не понял, как из этих разговоров получился целый список запрещенных тем, о которых я даже думать не мог в ее присутствии. Ее высочество предложила мне поработать на нее, сказав, что с такими доказательствами измены ты вряд ли меня простишь.

Янаур зло стиснул зубы. Он и в самом деле не простит. И оба хорошо знали об этом.

- Почему ты сразу не сказал мне об этом?

- Это мой выбор, - Хаган твердо посмотрел на преданного друга. – Я прошу тебя отпусти ее. Зачем она тебе?

Князь потрясенно округлил глаза. Как же он мог так ошибиться? Как мог не видеть очевидного факта столько аров?

- Я не должен был брать тебя на службу и уже тем более на эту должность. Во всем случившимся доля моей вины. Я отпущу твою девку, если ты хочешь. Искуплю свой грех. Только давай сделаем с тобой ставки: сколько сэтов продлится ее жизнь на свободе.

Хаган вскинул на него глаза. В них наконец засверкали искры прозрения.

- Я спас ей жизнь тем, что посадил с тобой по соседству. Ее высочеству не нужны подобные свидетели. Девица – связующее звено между твоими деяниями и приказами княгини, и без нее любые твои показания рассыплются прахом. Так я отпускаю?

- Чего ты хочешь?

- Всего лишь правду, - пожал плечами Янаур, - чтобы ты рассказал на Созыве то, что рассказал мне сейчас об отношениях с Эмиль Кайерра и о том, как ее высочество взяла тебя в оборот и о ее приказе убить Эерико.

Князь остановился около дверей малой приемной, куда пригласила его княгиня для новых переговоров. Как часто они с Кари встречались здесь совсем не для того чтобы разговаривать! Мужчина слегка досадливо поморщился. Она опять за свое?

Со своими чувствами в отношении княгини Янаур определился еще в последнюю их встречу и то, что она может ему предложить его совсем не интересовало. Единственное, что он мог сделать для нее – порекомендовать подписать добровольное отречение и тогда она получит полное пожизненное обеспечение в любом имении Эйлин и будет там жить в роскоши, к которой привыкла и в соответствии со своим статусом. И лэрд очень надеялся, что Кари все же примет правильное решение и согласится на его предложение, так как если доведет дела до суда, то может оказаться взаперти в каком-нибудь замке и долгие ары отбывать наказание за свои преступления.

Прислужник распахнул дверь. Комната встретила мягким полумраком, подтверждая догадку. Сделав знак своим людям, ждать его в коридоре, князь зашел внутрь. Захлопнулись тяжелые створки, отрезая его от внешнего мира. В грудь словно тараном со всего маха ударила чужая энергия, протаскивая по зале и врезая в противоположную стену. Какое-то время плетение держало его в таком подвешенном состоянии, потом нити вонзились в ауру, уничтожая ее остатки и растаяли на коже ранящими вспышками силы. Потеряв все связи с окружающим миром, Янаур сполз по стене на пол и затих.

Глава 28

Глава 28

Князь вернулся в себя от сильного удара ногой в живот. Он захрипел, хватая воздух ртом, согнулся пополам. Грудь ответила резкой болью. Янаур тихо застонал. Глазами поймал сапог, стоящий у его носа, чуть повернул голову, сфокусировав взгляд на лице Гарда Лорика. Сел, подтягивая под себя ноги, и, опираясь на стену, поднялся.

- Какой жаркий прием, ваше светлейшее высочество, - отвесил он шутовской поклон княгине, сидящей на невысоком диванчике посреди зала. – Должен признаться, не ожидал.

- Не вякай, пока тебе не разрешат! – одернул его без всякого пиетета злой голос Гарда.

Лэрд поймал краем глаза резкое движение сбоку. Перехватил занесенную для удара руку одной рукой за запястье, второй за локоть. Не ожидавший подобного противник потерял равновесие и стал заваливаться на него. Подождав пока тот приблизиться, Янаур что было мочи ударил Лорика коленом в пах и когда он начал с воем сгибаться с силой ткнул раскрытой ладонью в лицо, отталкивая от себя.

- Вякает падаль вроде тебя, - нравоучительно произнес князь, - я разговариваю.

Энергетическое плетение отбросило его на несколько шагов назад, парализуя половину тела и заставляя вжиматься в стену.

- Довольно, - отдала приказ княгиня.

Давление ушло и Янаур открыл глаза, ища ударившего его шакта. Тот стоял рядом с Кари позади дивана, готовый исполнять любые ее желания. Молодой, уверенный, полный сил. Наследник одного из знатных Домов Мюрджена. Сколько раз князь сталкивался с этим юнцом в коридорах дворца, не замечая его дара, да и его самого тоже. Впрочем, раньше он мало кого замечал, как шакта, только если тот не превосходил его силами.

Лэрд обвел глазами комнату, рассматривая всех собравшихся, запоминая лица. Он, знал их всех. Военачальники, везери, главы благородных семей. Все они были ярыми сторонниками Дома Эйлин. Не те марионетки, которых Кари не раздумываясь пустила в расход, организовав им торжественные проводы к Вратам Зелоса ради собственных интересов, а самые верные и надежные ее сторонники.

- Почти десять аров назад ваш отец, князь, задумал свергнуть правящую династию, - медленно произнес один из везерей, эсса Глоссия. Он был старше всех присутствующий и служил еще Иасиону, бывшему князю Мюрджена, - я помню, как тогда вы встали на защиту той, кого должны были почитать и защищать только по праву ее рождения, как и любой подданный. Не раз слышал от вас, что вы называете нашу землю Благословенной. Ради чего вы все это забыли?

Слова ложились ровно и тихо, как эпитафия на надгробье.

- Перед своей смертью Иасион показал мне завещание, которое написал после покушения. В нем он указывал меня как своего главного наследника и просил править Мюрдженом пока его сестра не найдет себе избранника и не даст княжеству наследника с кровью Эйлин.

Янаур не собирался оправдываться за свои поступки, но сделать больно врагам всегда приятно.

- С чего бы вдруг правящему князю отдавать бразды правления в чужие руки? – поинтересовался эсса Глоссия.

- Он не считал свою сестру достойной правительницей нашей Благословенной земли. Не считал ее достаточно мудрой, умеющей думать во благо других, к тому же переполненной собственными амбициями.

Лэрд смотрел на спокойное лицо княгини, отчаянно делавшей вид, что ее не трогают подобные признания и мнение умершего брата, которого она всегда уважала. Однако он слишком хорошо знал ее, чтобы разглядеть бурю в глазах, даже в полутемной комнате.

- Где же это завещание?

- Я уничтожил его, так как не хотел вражды между мной и княгиней Эйлин. Я считал нас достаточно близкими людьми, чтобы вставать на ее пути к исполнению заветного желания.

Кари не выдержала, опустила глаза.

- Я считал ее неопытной, торопящейся доказать свое право на трон предков и поэтому совершающей ошибки. Однако ары показали, что Иасион был прав, а я должен был исполнить его последнюю волю и спасти Мюрджен от правления себялюбивой, недалекой, взбалмошной самодурки, которая методично уничтожает все, что досталось ей от предков. Я хотел, чтобы мои дети жили на Благословенной земле и дышали его свободным, сладким воздухом, не вдыхая пыль от руин.

В висок вошла игла. От нее шли энергетические потоки такой силы, что казалось черепная коробка не выдержит и взорвется. Князь упал на колени, сжимая голову ладонями изо всех сил. Он больше не видел ничего и никого вокруг. Вся его сущность сосредоточилась на этой пронзающей его боли. Поэтому первый удар сапогом по скуле он почти не почувствовал. Когда вдруг плетение распалось и на него со всех сторон посыпались удары. По лицу, груди, животу, спине. Его били ожесточено и очень долго. Не для того, чтобы проучить или заставить забрать свои слова. Его били, чтобы сломать. Чтобы он прочувствовал свою ничтожность, чтобы заставить паниковать, чтобы он испугался.

Янаур уже не помнил, когда перестал ощущать боль от очередного удара. Сознание наконец сжалилось над ним и рассталось с терзаемым телом. Однако в себя его привела новая боль. Гард стоял ногой на его плече, с которого только несколько дней назад сняли железные скобы. Целитель сказал, что кости срослись хорошо и что через пару миноров, если он будет усердно работать над плечом и рукой, то сможет восстановить их функциональность до прежнего состояния.

Увидев, что жертва открыла глаза, Лорик с силой надавил на еще не успевшую окрепнуть кость. Князь услышал треск и тело взорвалось от нового витка боли. Он глухо застонал, выгнулся, царапая ногтями отполированный паркет.

- Хватит, Гард, - словно издалека донесся голос княгини.

Лорик надавил еще раз и нехотя отступил.

- Почему его просто не убить? – кровожадно поинтересовался он.

- Потому что он должен ответить за свое предательство перед народом Мюрджена. Он привел на нашу Благословенную землю заклятого врага, чтобы с его помощью захватить власть. Мои подданные должны знать, что такое их обожаемый князь на самом деле, - отрезал жесткий голос княгини. - Вы знали, лэрд, что на Мюрджен напали имперцы?

Янаур мысленно застонал. Опять она села на своего любимого конька. Впрочем, ничего другого серьезного она предъявить ему не могла. Однако вопрос заставил князя нарушить данное самому же себе обещание и посмотреть в сторону княгини. Правда его тут же подхватили под руки и рывком посадили, не забыв хорошо ударить спиной об стену. Янаур поднял глаза на напарника Лорика по избиению. Рядом с ним стоял Виррон Диксеритти. Князь мысленно поблагодарил Таллу за данный ему шанс. Это был его путь к спасению.

Новый пинок в бок заставил его оторваться от своих мыслей.

- Отвечай, когда к тебе обращается ее светлейшее высочество.

Он-то думал, что все это риторически, а оказывается в разыгрываемом спектакле ему отведена роль со словами.

- Что за бред ты несешь? – выполнил он приказ, отданный Лориком, правда тут же заработал еще один удар.

- Увы! – провозгласила Кари и непонятно, что больше было в ее голосе горечи или торжества. - Империя напала на западные границы княжества. Разорено и сожжено несколько провинций. Два сэта назад часть наших войск ушли усмирять врага. Остальных я отправила укреплять приграничные крепости. Сейчас в Антаклии и ее окрестностях лишь несколько полков верных мне.

Все равно бред. Янаур прикрыл глаза, пытаясь осмыслить, что услышал. Как она могла отправить войска куда-либо без согласования с ним?

- Я вижу, что ты ничего не понимаешь, - жалостливо протянула княгиня. - Я объясню тебе. В тот сэт, когда ты вошел в княжеский дворец, направляясь на встречу ко мне, уверенный в своей победе и в том, что я зову тебя, чтобы попытаться уговорить на перемирие, главнокомандующие армий получили распоряжение отправиться на точки их новой дислокации. Несколько сэтов у них уйдет, чтобы найти тебя, чтобы подтвердить или опровергнуть полученный приказ. Увы, больше у них нет времени на раздумья, а приказ есть. И угроза есть. Враг уже вторгся на нашу землю. К завтрашнему утру они будут далеко от столицы. Здесь останутся лишь мои люди. Среди же твоих сторонников наметится некая паника в связи с твоим исчезновением. Она подкрепится слухами о том, что ты среди имперцев ведешь переговоры о захвате Антаклии. Те семьи, которые присягнули на верность тебе будут один за другим возвращаться под мое крылышко. Думаю, двух-трех дней будет достаточно, чтобы убедить всех в твоем предательстве. Потом тебя и твоих самых ярых сторонников казнят на центральной площади, как напоминание всем, что не стоит забывать клятвы верности, данные своему повелителю. И род Эардоре перестанет существовать.

Янаур молчал. Поверить в услышанное было трудно. Так же, как если бы пару сэтов назад ему сказали, что этот вечер он проведет в компании княгини и ее шавок избитый до полусмерти.

Он расслабился. После столь напряженной борьбы, многоходовых партий, взлетов и падений, непоправимых потерь и долгожданных приобретений, князь и в самом деле решил, что победил. Он перестал считать соперницу опасной.

После обмана Кари о рождении наследника, после того, как она устроила покушение на жизнь мальчика, чтобы скрыть эту вопиющую ложь (князь очень сильно постарался, чтобы до подданных дошла именно такая версия событий) популярность княгини у народа стала уменьшаться. К тому же стали сравнивать произошедшее на постоялом дворе «Непыльный приют», и убийства чиновников, и пожары в их имениях. Пришлось конечно опять постараться и вложить в светлые головы подданных правильные мысли, но это того стоило.

Теперь лэрду осталось лишь дождаться Созыва и попросить высший суд Мюрджена признать за ним право требовать отстранения княгини от управления государством и коронацию Эерико. Увы, один из основных законов основателя долины не сможет отменить даже Высший суд и Эардоре никогда не смогут править княжеством на законных основаниях, оставаясь вторыми после Эйлин. Здесь Янаур должен был признать свое бессилие. По крайней мере для себя, а вот Эерико сможет занять трон предка, являясь первым из рода Эардоре. Пусть даже с кровью Эйлин. Со временем ненужное забудется, отпадет, как увядшая листва с кроны дерева. И кто вспомнит про тех, кто когда-то были первыми?

Он же будет регентом при своем кровном сыне до того срока, пока Эерико Эардоре Первый не войдет в ары своей самостоятельности. И этого времени лэрду хватит на то, чтобы привести страну в порядок и оставить своим потомкам мощное, современное, богатое государство, занимающее лидирующие позиции в их обновленном мире.

Партия разыграна. Все ходы сделаны. Шах и мат.

Единственное чего не учел князь - это то, что Кари пойдет на такие радикальные и грубые меры, чтобы избавиться от него и вернуть себе трон. Впрочем, он видимо просто забыл, что ради этого не самого удобного кресла, она всегда была готова на все. Сам же он никогда не пытался убить ее, ни разу не организовал ни одного покушения. И в отличие от ее светлейшего высочества у него это получилось бы с первой попытки.

- Уведите его, - приказала княгиня.

Гард с Вирроном подхватили князя под руки с двух сторон и потащили к двери. По знаку Кари остановились рядом с ней. Лорик толкнул Янаура в спину и тот упал на колени перед правительницей.

- Ничего не хочешь сказать своей повелительнице?

Князь поднял глаза на стоящую перед ним женщину.

- Думаешь сумела поставить меня на колени? – усмехнувшись, спросил он. – Когда-то я был готов стоять перед тобой так добровольно, без твоих шавок. Но время ушло. Если хочешь избавиться от меня – лучше убей сейчас. Иначе я уже не пощажу.

Кари рассмеялась своим глубоким, хрипловатым смехом. Наклонилась к нему.

- Ты больше никто. Ты проиграл – и признай это, Ян. Тебя ждет Нервад[1] и ты пробудешь там эти дни пока рушится твое выстроенное на предательстве величие. Бездна станет твоим пристанищем еще при жизни.

Янаур презрительно скривил губы. Нервад - это конечно было очень плохо. Тюрьма для политических заключенных, где каждая камера сама по себе пыточная. Заключение в эту крепость - смертный приговор только со слегка оттянутым сроком исполнения. И насколько князь знал ее еще никому не удавалось взять штурмом или устроить побег. Обычно пленника убивали сразу же при первых попытках единомышленников освободить его силой.

- Размышляешь о своих соратниках, думаешь они сумеют тебя вытащить? – Кари словно прочитала его мысли. – Поверь, уже сейчас они заняты спасением своих шкур, вряд ли у них будет возможность спасать неудачника вроде тебя. Крысы всегда бегут с тонущего корабля.

Она кивнула головой и сопровождающие князя снова подхватили его под руки.

- Да кстати, на своего серебряного дружка тоже можешь не рассчитывать. Не думаю, что ему теперь интересна твоя судьба.

Неожиданное появление гонца из Мюрджена встревожило Димостэниса. До Созыва оставалось целое семидневье, и он четко дал понять лэрду, что дела княжества его больше не интересуют. Да и сам Эардоре всем своим видом, излучавший стопроцентную уверенность в собственных силах и надменное самодовольство осуществленными планами почти не скрывал, что больше не нуждается во временном союзнике. На этом негласно и порешили, и разошлись как ярхи в сером небе.

В посланнике все говорило, что он служит князю Эардоре. Форма в цветах Дома, нашивки личной гвардии князя, отметка о принадлежности к Надзору, еще знаки отличия, говорящие о верной долгой службе. Подобную амуницию Дим видел лишь единожды на каком-то официальном сборище в княжеском дворце, когда лэрд прибыл при полном параде в окружении своих людей. В повседневной жизни те, кто служил у князя одевались гораздо более скромнее и неприметнее. У посланника же только оттиска родового герба на лбу не хватало для пущего подтверждения, что он человек лэрда.

Отдав должные почести девэре, вестник произнес:

- Капитан особого подразделения Службы княжеского надзора Хорес Дигарсия!Я - посланник его светлости князя Эардоре.

Димостэнис прикусил нижнюю губу.

- Его светлость князь Эардоре сообщает вам, что он и ее светлейшее высочество заключили союз и в знак перемирия отменили Созыв Большого Круга. Они решили, что для блага Мюрджена и их подданных они должны сами разобраться во всех неприятностях обрушившихся в последнее время на Благословенную землю и править дальше в мире и согласии.

Дим слегка приподнял брови. Известие было неожиданным. Конечно такой выход из сложившейся ситуации полностью устраивал Кари. Она остается при своем и надо лишь смириться с присутствием соперника. На какое-то время, пока не наберется сил и вновь попытается его уничтожить. Только чего ждет Эардоре? Что она подберет выгодный момент и таки всадит ему нож в спину без всякого пиетета и ложных угрызений совести.

Не дождавшись от него никакой реакции, посланник продолжил.

- Также его светлость просит передать вам, что больше не нуждается в вашей помощи и считает все ваши дружеские договоренности больше не актуальными. Так как любое вмешательство в жизнь княжества извне лишь пошатнет хрупкое равновесие дружбы, установившееся между ним и ее светлейшим высочеством и вновь приведет их на тропу вражды.

Димостэнис почувствовал, как у него начинает сводить челюсти от подобной дерзости.

- Это все? – ледяным тоном спросил он, так как посланник опять замолчал.

- Его светлость не забыл о вашем последнем пожелании и хочет отблагодарить вас за службу.

С этими словами в звенящей тишине капитан достал из внутреннего кармана куртки свиток и вручил его Димостэнису.

Это было разрешение старшего храмового служителя княжества на расторжение семейного союза между светлейшим высочеством и ее избранником, где уже стояла подпись святого отца и княгини. Осталось подписать лишь Димостэнису, и он станет свободен и от самой Кари, и от ее княжества, даже от Эардоре.

Дим потянулся за пером. По сути все было, как он и хотел. И даже собирался спустя несколько дней лететь в Мюрджен для того, чтобы получить эту же бумагу. Рука замерла над документом. По форме же это было бескрайней наглостью и неприкрытым хамством. Что лэрд себе позволяет? Чего он добивается таким поведением? Чтобы Димостэнис не лез больше в Мюрджен и не вмешивался в дела Эйлин и Эардоре?

Последняя их встреча была и вправду очень напряженная. Наговорили они тогда друг другу немало и тон того общения собственно ничем не отличался от тона сегодняшнего послания. Странным было лишь то, что князь позволил себе вольность вынести это за границы их личного общения.

- Почему его светлость не изложил это все на бумаге? – спросил Дим вестника.

- Время сейчас неспокойное, если бы со мной что-нибудь случилось, это письмо могло попасть в чужие руки и новости узнали бы люди, которым возможно это не нужно было знать. Его светлость решил, что так будет надежнее.

Димостэнис подумал, что если бы с капитаном Дигарсия что-нибудь случилось, новости вообще бы до него не дошли. Он макнул перо в чернила и поставил свою подпись. Один лист протянул посланнику, второй оставил себе.

- Передайте его светлости, что оплата за службу меня вполне устраивает, - едко произнес он, - однако впредь мои услуги он не потянет.

Князя вели по пустым темным коридорам к черному выхода из дворца. Два конвоира - Гард Лорик и Виррон Диксеритти крепко держали его под руки. Мозг лэрда лихорадочно работал, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Он с лихвой поплатится за свою надменную самоуверенность и теперь надо было молить Зелоса, чтобы послал ему хоть толику везения. Иначе ему не выпутаться. У него совсем не было сил ни энергетических, ни физических. После избиения он вряд ли сейчас смог бы даже идти сам. Так что можно было в какой-то мере сказать спасибо проводникам за их поддержку и сильные руки. Если ему удастся выбраться из этой ситуации он обязательно им выразит свою благодарность. Если же учесть кто довел его до такого состояния, то благодарность его не будет знать границ.

Янаур резко одернул самого себя. Сейчас не время предаваться гневу и мечтаниям о призрачной мести. Сейчас надо думать, как спасти свою жизнь. Для начала. Конвоиров ему Кари подобрала надежных. Их нельзя было ни купить, ни переманить на свою сторону. Если же его довезут до Нервада то ему уже не спастись. Тупик. Со всех сторон тупик.

И все же маленький шанс у него был.

Князь слегка повернул голову в сторону Лорика. Его вечный соперник окатил его торжествующим, злорадным взглядом.

- Радуешься, что теперь будешь любимым избранником у своей госпожи? – Янаур усмехнулся разбитыми губами.

Гард дернул щекой, но он ничего не ответил.

- Если ты на самом деле так думаешь, Лорик, то ты еще больший тупица, чем я думал. Номер один стоял у Кари за спиной. Тот самый – молодой, сильный, одаренный.

Лицо соперника перекосила злость. Князь попал в уязвимое место.

- Несмотря на всю свою недалекость, Лорик, ты же не мог не замечать любовь ее высочества именно к нам, к обладающим силой Шакти. Она могла сколько угодно говорить о том, что мы зло, ничтожества, выставляющие напоказ свои низменные возможности, объявлять нам войну и все то, что она делала, но всегда выбирала одаренных. Потому что мы – это сила.

- Заткнись!

- Ее отношение к тебе не изменились после того, как ты потерял свои способности шакта?

- Я сказал: «заткнись»! – рявкнул Лорик и дернул его за руку, так что Янаур чуть не упал. – Или я буду вбивать каждое твое слово назад в глотку. Надеюсь, ты не такой тупица и понимаешь с первого предупреждения?

Некоторое время шли молча.

- Единственного неодаренного, которого я знаю, и который на самом деле ненавидит нас лютой ненавистью – это эсса Диксеритти. Он даже простил своей хозяйке убийство избранницы и нерожденного ребенка. Видимо из-за того, что она неодаренная?

Сильный тычок в спину заставил его прерваться. Если бы второй конвоир по-прежнему не держал так крепко, князь растянулся бы на мраморных плитках дворца, так он всего лишь упал на колени и сумел остановить дальнейшее падение.

- Я тебя предупредил!

Кулак Лорика врезался в лицо, металлическая нашлепка на перчатке разорвала губу. По подбородку, по шее полилась теплая вязкая влага. Второй удар пришелся по скуле. Третий Лорик обрушил на сломанное плечо.

- Хватит, - услышал Янаур голос сквозь пелену боли. – Ты его убьешь. Ее высочество приказала доставить его в Нервад живым.

Гард наклонился к лэрду. Схватил за волосы и рывком поднял голову.

- В Нерваде первым делом я прикажу отрезать твой болтливый язык. Каждый день тебе будут отрезать какую-нибудь часть тела. Ее светлейшее высочество сказала, что ты должен предстать перед народом. Для этого тебе достаточно будет иметь две руки, две ноги и голову. Все остальное никакой ценности не имеет.

Князя вновь подхватили с двух сторон под руки и теперь уже потащили к выходу. Перед самой дверью Лорик засунул ему в рот кляп и надел на голову плотный черный мешок. Мену спустя Янаур почувствовал прохладу улицы, но почти сразу же его запихнули в какую-то повозку, и они двинулись в путь.

Судя по тому, как все оперативно и четко было сработано, операцию готовили заранее и просчитали каждый шаг. Безмозглый ишак!

Экипаж немилосердно трясло. Узкая деревянная скамья не давала никакой возможности более-менее сносно устроиться, а связанные за спиной руки не позволяли хоть за что-то держаться, и если дороги в городе были более-менее ровными, и езда по ним не причиняла особых неудобств, то как только выехали за город, повозку начало нещадной трясти и князя швыряло из стороны в сторону. Вывернутое плечо горело пламенем, а на каждой кочке ощущения усиливались и тело пронзало как будто в него вновь и вновь всаживали острые клинки.

Искренне хотелось потерять сознание и больше ничего не чувствовать. Однако разум князя упорно цеплялся за эти мгновения, до последнего пытаясь бороться.

На очередном ухабе повозку подбросило и Янаур скатился вниз на пол повозки. Однако стало легче. Было больше места и хоть трясло с не меньшим зверством, ему здесь некуда было больше сползать, и он смог найти удобное положение и прислониться спиной к скамье, на которой он сидел и чуть уменьшить давление на больное плечо.

Так ехали еще какое-то время. Как ни странно, его больше не дергали, не пинали, не оскорбляли и лэрд понял, что Лорика в экипаже нет. Через некоторое время он прислонил голову у двери кареты и как бы парадоксально это не было, стал чувствовать, что его клонит в сон.

[1] Нервад- крепость-тюрьма чаще используемая правящим Домом для заключения неугодных им людей.

Глава 29

Глава 29

Вырвало князя из состояния полудремы то что, ему сорвали мешок с головы и вытащили кляп. Янаур открыл глаза и устало посмотрел на своего конвоира. Все силы Шакти, которые у него на данный момент были, он тратил на исцеление своих ран, поэтому боль чуть утихла и даже прояснилось в голове.

- Что ты имел в виду? – резко спросил Виррон Диксеритти.

Князь не стал благодарить Зелоса вслух, но мысленно все же вознес короткую благодарную молитву прежде чем ответить.

- Если ты меня спрашиваешь, значит и сам понял.

- Мою избранницу и ребенка убила эта серебряная тварь, которой сейчас так принято восхищаться и считать всеобщим благодетелем.

Князь покачал головой.

- Димостэнис конечно же далек от идеала, но он не глупец и всегда был очень дальновиден.

- Тебе ли его не хвалить, - зло процедил Виррон, - вы с ним с одного поля ягоды.

- Пусть так, - чуть быстрее чем следовало проговорил Янаур и обругал самого себя за то, что показал собеседнику, как важна для него эта беседа. Впрочем, судя по тому, что Виррон не обратил на это внимание для него этот разговор тоже многое значил. – Только ведь ты тоже не ишак, умеешь думать головой. Блистательный офицер, отличная карьера, навыки, полученные в специальном закрытом учебном заведении.

Князь облизал пересохшие губы. Говорить было тяжело и каждое слово давалось все сложнее. Виррон достал флягу из внутреннего кармана плаща и поднес ее к губам лэрда. К счастью там была самая обычная вода и это придало Янауру новых сил. Он кивком поблагодарил.

- Откуда ты это знаешь?

- Это был мой первый проект, который я предложил, поступив на службу к Иасиону. Он был рассчитан на то, чтобы найти и подготовить высший командный состав для наших войск, создать особое подразделение для охраны правителей, обучить людей вести работу на территории врага.Тебя отослали в Астрэйелль, чтобы разжечь там междоусобицу, положить начало войны между шактами и неодаренными, ослабить империю, подорвать ее мощь изнутри. Задача не простая, но в тебя верили и вложили столько средств, что моральных, что финансовых, что ты просто не смог не справиться с возложенной на тебя миссией. Я правильно говорю?

Выражение лица Виррона было по-прежнему мрачным и недоверчивым.

- Созданная в те ары служба императорской безопасности не щадила никого и не давала никаких шансов на ведение подрывной деятельности на территории Астрэйелля. А это значит, что твоя задача была еще и очень опасна. И тут ты находишь себе избранницу и ладно бы только это, вы еще решаете обзавестись потомством. Теперь скажи честно: ты сам-то сколько поставил бы на их жизнь?

Лицо собеседника исказило ненавистью и злобой. Янаур подумал, что сейчас его опять будут бить, он даже чуть усилил защитный контур на коже, чтобы смягчить последствия. Однако конвоир, просверлив его злым взглядом, отвел глаза в сторону.

Это была только его вина. Сколько бы аров не прошло и кого бы Виррон не винил, в этой цепочке он всегда стоял первым. Он взял на себя ответственность за жизнь молодой, наивной девочки и не смог уберечь. Этот грех, взятый на душу, поедал его живьем, он бы уже давно ушел в Бездну, чтобы забыть эти муки, но его удерживало на земле лишь одно желание – отомстить.

- Я тогда для себя уже решил, что как только закончу с этим делом, попрошусь в отставку.

- То есть вот так просто? В отставку? Как в кондитерскую лавку за печеньем сходить? Нравится сладость – буду ее есть, не нравится – выкину. Да кто бы тебя отпустил? Разве ты не подписывал контракт на минимальный срок службы?

Виррон понуро молчал. Он ненавидел империю и шактов и за то, что ему дали возможность поквитаться, готов был согласиться на любые условия.

- Твоя миссия провалилась, - продолжил Янаур, - служба императорский безопасности раскрыла заговор, но ситуация в Астрэйелле сложилась тоже так себе. Император при смерти, его обязанности взял на себя главный советник. Народ уже взбаламучен и нужен лишь повод, чтобы вся эта гремучая смесь вспыхнула и поглотила устойчивую жизнь имперцев. И теперь при таком раскладе подумай, что надо каждой стороне?

Диксеритти посмотрел на него исподлобья.

- Тогда все очень боялись, что после покушения на молодого Эллетери на народ обрушится волна репрессий, как это было, когда погиб прежний император. Димостэнис изо всех сил старался дать понять людям, что безвинная кровь пролита не будет, что накажут лишь виновных. Убить тебя – лишь подбросить сухого хвороста в костер. Людям всегда нужна жертва, как стимул для дальнейшей вражды. Ты сбежал, оставив свою избранницу одну после того, что натворил. Взять ее в заложницы – было самым гуманным, что на тот момент мог сделать Димостэнис.

Глаза Виррона налились яростью. Он замахнулся. Князь не дрогнул и даже не отвел взгляда, когда тяжелый кулак с силой врезался в деревянную скамью рядом с ним.

- Я спрятал ее и оставил под надежной охраной!

- Ты доверил овечку волкам. Твои наниматели испугались, так как не знали, что ждать от тебя, если твоя избранница будет в руках у их врага. Если же ее не станет, то, во-первых, ты не попадешь под ненужное влияние, а, во-вторых, из тебя можно сделать верного фанатика, готового на все по приказу своей госпожи. Например, возглавить военный поход на север империи. Безумство, на которое пойдет далеко не каждый, но тебя не надо было уговаривать, лишь сказать, что у тебя появилась возможность поквитаться с Димостэнисом. Или же убить его сестру. Кто на такое еще согласится? Тебя не остановило даже то, что ее избранник был обычным неодаренным, вроде тебя прежнего или твоей избранницы. Думаю, мне не стоит перечислять все твои подвиги и свершения. Все примерно понятно.

- Не понятно, что тебе от меня надо? – спросил Диксеритти. – Думаешь, я тебя отпущу за то, что открыл мне глаза? Или думаешь, я поверил твоим россказням?

- Конечно нет, тем более гораздо проще продолжать ненавидеть Димостэниса и обожать свою госпожу. Спроси у эссы Сирше.

- Дарвин? – Виррон нахмурился. – Он причем здесь?

- Он был твоей тенью, верным помощником, соратником. Кому, кроме него ты мог доверить сохранность самого ценного, что у тебя было? Ты был слишком молод и неопытен, чтобы отправлять тебя на такое задание в одиночку. А Дарвин Сирше прошел уже не одно испытание. Он был лучшей кандидатурой для роли твоей правой руки.

Янаур прислонился к двери кареты. Он свою миссию выполнил.

… Ты проиграл и признай это, Ян…

Если он и проиграл, то в этой битве не будет победителей.

Экипаж резко остановился. Князь открыл глаза. Сон больше не шел. После этого разговора он чувствовал себя опустошенным. Словно выплеснулся до дна и больше ничего не осталось.

- Приехали, - буркнул конвоир.

Открылась дверь. Князя подхватили за руки и выволокли из повозки. Дверь тут же закрылась, и кучер подхлестнул лошадей, словно сам боялся остаться в этом мрачном месте. Янаур повернулся навстречу Нерваду. В неясном полумраке отступающей ночи, крепость выглядела темным грязным пятном на фоне светлеющего неба. Вокруг чернела вода с торчащими острыми прутьями железных решеток. Каменная стена с тяжелым подъемным мостом отделяла Нервад от остальной земли. Безжалостный хищник, готовый сожрать любого, кто оступился или выбрал неправильный путь. Янауру снова натянули мешок на голову. Кляп вставлять не стали, видимо, здесь кричать было бесполезно. Если кто и услышит, уже привыкшие. Правда, зачем ему нужен был мешок князь тоже не сразу понял. Вряд ли заботились о его душевном состоянии и не хотели, чтобы он заранее видел, все ужасы содержания пленников. Прятали не от него, а его самого от ненужных глаз. О его пребывании здесь будет знать лишь княгиня и люди, которым она доверяет на сто процентов. Значит, все-таки она ему солгала, когда сказала, что помощи ждать неоткуда. Ее высочество боится, что его даже отсюда могут освободить.

Новый тычок в спину и Янаур сделал первый шаг. До моста их было двадцать два. Небольшая остановка и скрежет подъемного механизма. Короткий вскрик и звук падающего тела. Тихий шорох меча, вынимаемого из ножен. И новый стон боли. Князь почувствовал жесткий захват у себя на шее, но прежде чем успел что-либо понять, хватка ослабела. Падающее тело потянуло его вниз, и он не удержавшись упал на жесткий гравий. Торопливые шаги, резкий звук поворота и тяжесть, придавливающая его сверху.

Воцарившуюся тишину нарушил грохот опустившегося моста. Рядом приглушенно выругались, а потом с него убрали тело, разрезали путы на затекших запястьях и стянули мешок с головы.

Ушло несколько долгих мгновений, чтобы осознать лицо спасителя, склонившегося над ним.

- Хаган?!

Вокруг пахло морем и рыбой. Было промозгло, слякотно и очень холодно. Князя лихорадило. Его трясло так, что зубы непроизвольно клацали друг о друга и он не мог унять этой мерзкой дрожи. Янаур медленно поднялся и сел на узком деревянном топчане, застеленном какой-то тонкой жесткой дерюжкой. Он обвел глазами свое временное пристанище. Судя по пропитавшему здесь все запаху – он находился в какой-то рыбацкой лачуге где-то на берегу моря. Соломенная крыша, земляной пол и плохо сколоченные бревна стен, сквозь щели которых нещадно дул холодный ветер, они же были и единственным источником света.

Лэрд закрыл глаза и прислушался к себе. Немилосердно болела нижняя челюсть и разорванная губа. Плечо же наоборот онемело и почти не ощущалось. Янаур скосил глаза, попробовав рассмотреть эту покореженную часть тела. После ног Лорика плечо выглядело еще хуже, чем после зубов ласа. Распухшее и посиневшее с торчащими обломками костей, коркой запекшейся крови и присохшими лоскутами рубахи. Он попробовал пошевелить пальцами, но не смог. Руки как будто не было вовсе. Его бросило в жар.

Князь рванул прилипшую к ране ткань. Вернулась боль. Резкая и жестокая, она накатила, как волна, едва не смыв остатки сознания. Он удержался, стиснув зубы. Возможно руку еще удастся спасти. Надо выбираться.

Янаур шаркающими, тяжелыми шагами дошел до дверного проема, светящегося в темноте от пробивающегося сквозь щели дневного света. Распахнул дверь, вышел за порог. Ерах в пятидесяти грохотали темно-серые воды Жемчужного океана, волны неистово бились о камни, дул сильный ветер. По всему берегу стояли лодки, привязанные к вбитым в камни деревянным кольям. Рядом с некоторыми из них были люди. Лэрд огляделся - с десяток лачуг было разбросано по всей песчаной части побережья. Чуть дальше виднелись камни и огромные валуны, переходящие в скалы.

Его с ног до головы облепило вязкой изморосью, как будто накинули сетку из воды. Янаур нашел камень поувесистее и ногой подкатил его к двери, чтобы та не закрывалась. Холода больше не будет, а вот света в хижине прибавится. Князь вернулся внутрь. Благодаря своим нехитрым действиям он увидел, что в углу около двери стоит ведро с водой, рядом лежит простая, грубая, но чистая одежда, и тут же на циновке кувшин с питьевой водой и запеченная на костре рыба с куском хлеба.

Лэрд выпил больше половины воды. К еде не притронулся. Он был голоден, но вряд ли смог бы прожевать даже кусок рыбы. Скорее всего челюсть была сломана, либо же в лучшем случае вывихнута. Так или иначе ему жизненно необходим был целитель.

Янаур снял с себя остатки рубахи и опустился на колени перед ведром воды. В ровной глади он увидел свое распухшее, почти неузнаваемое лицо. Вспомнил растерянные, испуганные глаза Хагана.

- Ян?! – неверяще прошептал бывший друг.

- Нравится? – зло процедил князь, с трудом шевеля разбитыми губами. – Любуешься на дело своих рук?

- Я не хотел так, - голос Хагана дрожал.

- Как ты хотел?! – неожиданно закричал Янаур. – Лишить меня всего: положения, имущества, власти, имени? И нож в сердце, чтобы не мучился?

- Я прошу тебя, давай уходить. Когда в крепости поймут, что конвой с тобой задерживается, они вышлют новый.Мы можем не справиться.

- Какой-то новый план Кари? – едко спросил князь, чувствуя, что стоит на ногах последние мены.

Хаган покачал головой.

- Есть что-то хуже Нервада?

Янаур позволил бывшему другу приблизиться, и оперся на протянутую руку, чтобы дойти до лошади, которая стояла в тени каменного ограждения, отделявшего тюрьму от остального мира.

- Я ей был еще нужен, - проговорил Хаган, как только помог забраться князю на спину животному и следом запрыгнул сам. – Княгиня хотела узнать у меня о внутреннем распорядке Надзора. Кто какие должности занимает и, кто ближе всего к тебе. Не знаю, то ли хотела устранить, то ли наоборот попытаться переманить на свою сторону. Мне она сказала, что ты заключен в Нервад и она дает мне шанс встать на сторону победителя. Я сделал вид, что готов выполнять ее приказы, а сам ушел из-под наблюдения и помчался сюда, в надежде, что смогу перехватить тебя по дороге.

- Совесть заела? Или наконец понял, что любовь всей твоей жизни – обычная продажная подстилка, и все, что ей нужно было от тебя – информация обо мне?

Бывший друг не ответил. Но оспаривать не стал, и князь понял, что попал в самую точку.

Скачка на лошади была еще более зверским испытанием, чем тряска в повозке, в которой его везли в тюрьму. Князь чувствовал, как сознание растворяется в Бездне боли, и он больше не может бороться с этим. Хаган говорил что-то еще, но он уже не помнил.

Лэрд оттер старой рубахой кровь с лица и тела насколько это было возможно и потянулся за чистой одеждой. Его внимание привлек стук копыт по земле. Он огляделся вокруг в поисках чего-либо, что можно было использовать как оружие. Усмехнулся собственным устремлениям. Как будто он что-то сможет сейчас. Если только кого-нибудь повеселить своей беспомощностью. Янаур поднялся на ноги. Хотя бы не на коленях встретит гостей. Всадники спешились и шаги были уже рядом. Две фигуры затмили свет в дверном проеме, но даже такого освещения лэрду хватило, чтобы узнать Хагана и эссу Линдерри.Своего целителя.

От настоек целителя боль притупилась. Настолько насколько это вообще было возможно в положении князя. Челюсть ему эсса Линдерри вправил, к счастью она была не сломана, зашил губу и другие самые серьезные повреждения на лице и теле, смазал все раны чем-то едким с приторно-выворачивающим запахом и сейчас в очередной раз возился с его плечом.

- Я же вам говорил, ваша светлость, что надо быть осторожнее. Кость еще не окрепла, - сопровождал целитель свои действия подобными комментариями.

- Вы думаете, эсса Линдерри, я это сам сделал? – не выдержал очередной нотации Янаур.

Каликс Линдерри был его личным целителем уже многие ары. Несомненный профессионал своего дела, он отличался любовью читать наставления и довольно самобытным чувством юмора.

В голове у князя шумело от выпитых настоек. Однако вместе с тем он ощущал приятную легкость в теле и прилив сил.Целитель почти закончил «ремонт» его многострадальной конечности и теперь сосредоточенно накладывал жесткую повязку, фиксируя руку в нужном положении.

- Что в Антаклии? – спросил лэрд у Хагана.

Эсса Иддрес тяжело провел рукой по лицу.

- Княгиня обвинила тебя в тайном заключении союза с имперцами. Она объявила, что раскрыла величайший заговор и уличила тебя в предательстве. Естественно в свете всех предыдущих событий люди настороженно отнеслись к подобным новостям. Все понимают, что между вами идет самая настоящая война и теперь просто ждут, кто одержит вверх. Личная гвардия ее высочества захватила столицу и заодно пытается разделаться с твоими людьми, которые естественно оказывают сопротивление. Однако в связи с тем, что основные войска были высланы из города, они не продержатся долго. Разгромлен главный дом Надзора. Основной центр сопротивления теперь твое имение.

- Кто взял на себя руководство?

- Иллари, и должен признать у него неплохо получается. Он сумел справиться с истерией первых сэтов и действует в рамках данных тобой инструкций на такие вот непредвиденные случаи. Вернее, пытается адаптировать их под сложившуюся ситуацию. Беда лишь в том – ему не продержаться долго. Слишком не равны силы. Нам нужны войска. Конечно Иллари передал послание генералам, что твоего согласия на уход воинов из столицы не было, и они теперь старательно топчутся на месте, изображая кипучую деятельность, так как прямой приказ от княгини был и ослушаться они не могут. Если не будет личного указания от тебя и твоей защиты - они рискуют попасть под трибунал. Впрочем, твое отсутствие сильно тревожит всех. Дома, которые всегда были на твоей стороне пока еще держатся, но как только они поймут, что ты погиб или, как это проповедует княгиня, сбежал, они начнут переходить на ее сторону.

Янаур стиснул зубы.

- Чудны дела твои, Зелос! – проговорил эсса Линдерри. – Я могу передать от вас весточку, ваша светлость.

Лэрд повернул голову к целителю, остановив на нем испытывающий взгляд.

- Вы меня очень обяжете этим, - наконец произнес он.

Каликс махнул рукой.

- Что вы, лэрд, какие обязательства! Вы – мой любимый пациент, с вами у меня всегда есть работа.

- Хаган, Кари сказала, что имперцы напали на западные провинции Мюрджена. Что ты об этом знаешь?

Иддрес пренебрежительно фыркнул.

- Западные провинции – это несколько мелких деревушек, в которых сожгли пару развалившихся хижин. Да деревенские пацаны, которые видели вооруженных всадников, якобы в форме воинов Астрэйелля.

- То есть, нападение – очередная придумка Кари, чтобы был повод отправить войска из столицы?

- Глупо оставлять Антаклию без защиты основных вооруженных сил, когда враг рядом.

Князь поднялся на ноги, пробуя свои силы.

- Эсса Линдерри, в настойке, которую вы мне дали присутствует лист фаэлы?

- В небольшом количестве, ваша светлость, чтобы снять боль. Это не опасно…

- У вас она наверняка есть в чистом виде? – перебил целителя Янаур.

- Зачем вам? – настороженно спросил тот.

Лэрд не сводил с Линдерри тяжелого взгляда.

- Что ты задумал, Ян? – нахмурился Хаган.

- Мне надо в Антаклию.

- Ты слышал, что я тебе сказал? Там идет война.

- И там погибают люди за меня. Я не могу в такое время прятаться за их спинами. Я совершил страшную ошибку – был слишком самоуверен. Теперь либо я ее исправлю и извлеку урок на всю оставшуюся жизнь, либо она меня утянет в Бездну, но значит так мне и надо, заслужил.

- Княгиня жаждет твоей крови и уже наверняка знает о побеге. Тебе даже не дадут приблизиться к Антаклии.

Янаур усмехнулся.

- Я узнал это место, Хаган. Это – Бухта Ветров. Раньше здесь было пустыннее. Волны не давали рыбакам выходить в море с этого берега. Но так было даже лучше. Ничто не мешало двум бесшабашным подростам испытывать свою силу и смелость.

- И дурь, конечно же, - буркнул старый друг и опустил глаза. – Прости меня, Ян. Какое-то наваждение. Я никогда не думал, что тебе может что-то серьезно навредить. Ты всегда был слишком неуязвим и незыблем. Я считал, что за свою глупость буду расплачиваться сам, но никогда не думал, что это так ударит по тебе.

- Сейчас это уже не важно, - князь покачал головой, - сейчас не время думать, что можно было бы сделать, чтобы избежать того, что мы имеем. Сейчас я хочу вернуть свою жизнь. Хаган, мне нужен прочный баркас и человек, умеющий управлять им. Я проплыву Бухту, обогну мыс Хард и окажусь всего в нескольких сэтах езды от крепости Ниершад, где сейчас стоит генерал Санррад со своим войском. Заручусь его поддержкой и возьму отряд воинов для сопровождения и защиты. Через несколько дней я планирую пересечься с генералом Рэндомом и вместе вернуться в Антаклию.

- Тебе не перенести подобного плавания в твоем состоянии, - сделал Хаган еще одну попытку отговорить князя от безумной затеи, - ты же видел какое сейчас море.

Янаур повернулся к целителю и протянул руку.

- Это ловушка, ваша светлость. Фаэла убьет вас и ваш хьярт. Ваш организм слишком ослаблен, чтобы противостоять ее яду.

- Это мой выбор, - жестко отрезал лэрд и требовательно щелкнул пальцами. – Мне нужна сила.

- Фаэла даст вам лишь ее иллюзию.

Еще выносливость, уверенность в себе, снимет усталость и боль, обострит восприятие окружающего мира, поможет сконцентрироваться на главном. Если бы у него была его прежняя сила, ему не нужен был никакой стимулятор. Янаур в бессилии стиснул зубы. Его аура, переплетения стихий, могущество, казавшееся ему когда-то неотделимым от его сущности. И то, что он смог познать не так давно. Истинная сила Элиаса. Неисчерпаемый источник энергии. Он видел изнанку мироздания, даже мог пользоваться этой сокровищницей. Он бы многое сейчас отдал за возможность вновь открыть для себя этот мир.

Сейчас же у него был лишь этот белый невесомый порошок, лежащий на ладони. Янаур наклонил голову и вдохнул в себя свое новое «я».

Закутанный в плащ с головы до пят, с глубоко надвинутым капюшоном, князь Эардоре в сопровождении отряда воинов вооруженных до зубов и сверкающими боевыми аурами шел по княжескому дворцу. Придворные шарахались и разбегались в стороны. Вскрикивали особо нервные девицы. Кавалеры хватались за рукояти мечей.

Во дворце все было тихо. До его вторжения жизнь текла размерено и спокойно, так же как и на улицах Антаклии. Гвардейцы княгини не контролировали город, не было вооруженных стычек, нигде не раздавался звон мечей или шум драк. Неужели Кари смогла так быстро прибрать город к своим рукам? Он вернулся, как и обещал всего через несколько дней, а его уже успели списать со счетов.

Неужели все его деяния, стремления, забота о подданных не стоят даже нескольких дней борьбы? Княгине потребовалось совсем мало времени, чтобы заставить его сторонников забыть клятвы верности и присягу, которые они принесли его Дому и ему лично. Выстроенный фундамент прочности разрушился от первого же серьезного столкновения с реальными проблемами. Осталось лишь добровольно взойти на эшафот и положить голову на плаху. Самоустраниться на радость Кари.

Лэрд до хруста сжал пальцы. У него еще есть попытка все исправить. По крайней мере без последнего боя он не сдастся. Эардоре едва заметно качнул головой в сторону двери. Слаженный силовой удар распахнул створки и открыл путь.

В тронном зале было темно и пусто. Вернее, почти темно и почти пусто. Несколько неярких ламп тускло горели у изголовья трона, на котором в полном одиночестве сидел его светлейшее высочество князь Мюрджена.

Янаур остановился на полушаге и замер.

- Глазам не верю! – колкий возглас девэры нарушил тишину залы. – Неужели в самом деле – вы, ваша светлость! Я уже несколько дней жду, когда вы соизволите явиться. Вы думаете, мне по жизни просто больше нечем заняться, как разгребать здесь ваше… ваши проблемы?!

Димостэнис резко взмахнул рукой и на стенах вспыхнули огневики, осветив помещение холодным серебристым светом.

- Прикажете всем выйти, князь, -тоном не терпящего никаких возражений произнес девэра, – нам с вами надо поговорить.

Однако Янаур, окруживший себя силой, с которой чувствовал себя в безопасности, не желал подвергать свою жизнь новому риску. Конечно, Димостэнис это не Кари и вряд ли ему нужна его смерть, но излишняя самоуверенность его уже чуть не довела до Врат Зелоса.

- Я предпочитаю оставить все как есть, - сухо ответил он, - это моя личная охрана. Они не будут нам мешать.

Лицо Димостэниса исказила ярость. Он медленно поднялся на ноги. То ли потому что трон был на возвышении, то ли виной тому был серебристый туман, окутавший фигуру князя, но сейчас он казался Янауру могучим исполином из древних легенд или Зелосом, спустившимся на грешную землю, и он понял, что не надо было испытывать судьбу.

Словно в ответ на его мысли на запястьях Серебряного вспыхнули браслеты и кисти закрыли искрящиеся линии, образуя нечто вроде силовых перчаток. Девэра развел руки в стороны, словно собирая энергию, а потом в лицо лэрда ударило жаром. Он закрыл глаза. Однако стена горячего ветра обогнула его. Почти не затронув. Серебристая сеть, накинутая на людей, поймала их в прочный плен, связала и подчинила себе, разрушая защитные ауры.

Димостэнис спустился по лестнице. Такой же, как всегда. Нетерпимый и колкий с горящими серебром глазами.

- Мне надоели твои игры, Эардоре, - веско, отделяя слова друг от друга, процедил он, - если я сказал, что нам надо поговорить, значит мы с тобой будем говорить. Один на один. Без твоих недомолвок, уверток, лжи.

- Да, - лэрд слегка склонил голову, подчиняясь, - отпусти их.

- Садись! - Димостэнис кивнул на одно из кресел, когда они наконец остались одни.

- Твое послание я отлично понял. И как наемник, выполнивший свою службу и даже получивший оплату, я вполне доволен. Если ты думаешь, что меня волнует твоя судьба или я пытаюсь вмешаться в твои бесконечные интриги, ты сильно ошибаешься. Мне безразлично, что первое, что второе. В энергетическом пространстве Мюрджена собирается буря. Ты должен остановить процесс разрушения, который вы с Кари запустили, а я пока сюда не прилетели стервятники и не уничтожили вашу Благословенную землю, ваша светлость, попробую стабилизировать ситуацию в изнанке. Сталки уже вышли на тропу войну, и любые ваши неосторожные и глупые действия только играют им на руку.

Янаур устало опустился в кресло. Скинул капюшон с головы, демонстрируя себя «во всей красе». Брови Димостэниса удивленно поползли вверх, но от комментариев он воздержался.

- Я не отправлял тебе никакого послания. Однако знаю, кто это сделал. И я не понимаю, что здесь происходит. Что здесь делаешь ты и где Кари?

Глаза Серебряного опасно сузились. Лэрд не без труда поставил обе руки на стол ладонями вверх.

- Последний раз я видел княгиню три дня назад. Она пригласила меня поговорить и устроила мне прилюдную экзекуцию на несколько сэтов в компании своих почитателей. Потом отправила в темницу, где я должен был пребывать до своей казни за предательство ее лично и Мюрджена в целом.

- Кто ты? – Дим откинулся на спинку стула и неверяще смотрел на собеседника. – И куда ты дел Эардоре? Потому что я не верю, что наш всесильный лэрд мог так облажаться.

Янауру последнее слово было не знакомо, но смысл его он хорошо понял. Князь опустил голову, уставившись в иссиня-черную поверхность стола. Он не протестовал. Заслуженная порка.

- Два дня назад княгиня Эйлин была убита одним из своих сподвижников.

Князь резко вскинулся. Поднял ошеломленные глаза на девэру.

- Виррон Диксеритти зашел в одну из зал, где княгиня со своими придворными устроила вечерние увеселения. Много аров он был известен как один из самых верных и преданных соратников ее высочества. Ни у кого не вызвало вопросов или настороженности его появление. Никто не проверял его на наличие оружия. Он подошел к Кари на расстоянии одного шага и со словами: «ты ничем не лучше их» полоснул ей ножом по горлу. Она умерла быстрее, чем прибежал целитель.

Янаур резко выдохнул. Новость накрыла как цунами, и он пока не понимал, как на нее реагировать.

- С чего бы вдруг Диксеритти решил убить свою госпожу? - Димостэнис внимательно следил за выражением лица собеседника.

- Он был среди тех, кто меня бил по приказу Кари. Но уже тогда я понял, что он единственный мой шанс на спасение. Она отправила меня в Нервад. Ты знаешь, что это такое?

Дим утвердительно кивнул, чем вызвал удивление Эардоре.

- На следующее утро после убийства Кари во дворец вломился Иллари с отрядом вооруженных людей и требованием отдать им тебя. Я только что прибыл и пока был не в курсе происходящего. Мы с ним пообщались, он рассказал о последних новостях. Также полковник поведал, что они уже всю Антаклию перевернули, но тебя нигде не нашли. В россказни Кари, что ты якобы ушел с имперцами никто естественно не верил. Большинство считало, что тебя уже нет в живых. Иллари же попросил у меня разрешение на свободный доступ в Нервад и заодно объяснил, что это такое. Не знал, что на Благословенной земле существует столь милое местечко, - ехидно закончил он свой рассказ.

- Это владения Эйлин, Эардоре в этом никогда не участвовали.

Димостэнис поцокал языком.

- Я совсем забыл: вы же у нас святые!

Лэрд не повелся на провокацию.

- В крепость Кари отправила меня в сопровождении Лорика и Диксеритти. Первого мне удалось нейтрализовать, вызвав в нем ревность к новому фавориту княгини, и этот тупоголовый ишак, бросив меня, и как я понимаю тем самым, нарушив прямой приказ княгини, умчался выяснять насколько я прав. Я же остался с Диксеритти наедине и рассказал ему, что недавно узнал от тебя об убийстве его избранницы. Это была моя подстраховка. Пока была жива Кари мне из Нервада живым было не выбраться.

- Да и вообще теперь все станет однозначно легче. Никому ничего не надо будет доказывать, тратить время и силы на объяснения тех или иных своих поступков, на пустые препирательства и выматывающие ссоры. Юный наследник и неизменный регент при нем со всей полнотой власти на долгие ары.

Димостэнис не отводил взгляда от князя.

- Да, - ответил Янаур.

У него не было сил разбираться в смысле произнесенных слов. Прозвучало это как осуждение, насмешка или простая констатация фактов. Действие фаэлы заканчивалось, и он чувствовал себя разбитой развалиной. Больше всего он хотел упасть в свою постель и наконец за столько дней полноценно выспаться.

- Что с той энергией над Мюрдженом, о которой ты говорил? – все же спросил он о том, что по-настоящему его волновало.

- Это мое дело, - прохладно ответил Серебряный. – Твое же - больше не создавать подобных ситуаций.

Янаур тяжело поднялся.

- Я бы хотел попрощаться с Кари.

- Она в своих покоях, - Димостэнис понятливо кивнул, - а в твоем имении тебя ждут Иллари и Кирсторэ, собственно поэтому я не стал сейчас тебя нагружать подробностями того, что творилось в Антаклии прошедшие дни. Думаю, они сделают это лучше. Завтра к полудню я соберу основной совет, надо обсудить дальнейшую судьбу княжества.

Лэрд склонил голову и вышел из тронного зала.

Глава 30

Глава 30

Янаур остановился рядом с ложем, на котором лежала княгиня Мюрджена, одетая в одно из лучших своих платьев с родовыми драгоценностями на шее и волосах. Какое-то время он просто смотрел в неподвижное лицо с заострившимися чертами, на которых смерть оставила свой неизбежный отпечаток. Потом опустился на пол, прислонившись спиной к кровати. Достал из внутреннего кармана куртки пузырек с фаэлой, высыпал на тыльную сторону ладони порошок и уже не колеблясь вдохнул носом невесомую белую пыль. Разлившаяся по телу легкость заглушила угрызения совести и доводы разума. В ближайшее время отдыха ждать не приходилось, а силы надо откуда-то брать.

- Не буду просить прощения, Кари, - мысленно произнес князь, - я тебя предупредил, что не прощу того, что ты сотворила.

… - лэр, рада познакомиться с вами. Жаль, что вы раньше не навещали нас, - черные блестящие глаза неотрывно смотрели на него. Женщина протянула руку для прощального поцелуя, и он, прислонившись губами к теплой коже задержался чуть дольше положенного. – Я буду рада, если мы сможем продолжить наше знакомство позже.

Покои княжны были пусты. Он, улыбаясь, пересек приемную, спальню, дошел до большой купальни, в которой горели десятки ламп. Кари сидела в огромной купели, наполненной водой. Пышная шапка пены полностью скрывала ее тело, даже шею, оставляя на поверхности лишь голову и возбужденно блестящие глаза.

- Лэр, вы слишком прямолинейны, - она попыталась придать строгости своему голосу, - когда я говорила позже – я имела ввиду завтра, или послезавтра, или…

Он снял сапоги и прошел вперед.

- Вы же не собираетесь нас покидать, - ее голос сорвался, когда он расстегнул ремень штанов и оставил их лежать рядом с сапогами.

Когда он дошел до купели на нем была лишь рубаха, которая через мгновение присоединилась к другим вещам.

- Впредь я буду знать, что с вами надо быть осторожнее, - она чуть приподнялась из воды, добавляя пикантности их встрече открывшимися видами.

- Надеюсь, когда мы с вами познакомимся поближе, вы поймете, что меня не нужно опасаться.

Он погрузился в горячую воду. Княжна положила мокрые руки ему на шею и неожиданно сильно потащила за собой в пучину горячей воды, пены, страсти, любви, ненависти, соперничества и страхов…

- Мы с тобой разделили наши души на три части. По одной оставили себе, вторую отдали друг другу, а третью - нашей общей любви, нашей Благословенной земле. Той частичкой души, в которой была ты, я всегда помнил, что ты для меня значила. Ты же так и не смогла поверить мне. Лгала, изворачивалась, прогоняла, ссылала прочь, ненавидела, боролась, ставила между нами своих любовников. Если бы ты хоть раз заглянула в ту часть души, которую я тебе отдал, возможно все было бы по-другому. Теперь твоя душа далеко, а моя – все три части – осталась при мне.

Янаур откинул голову на кровать. Пальцы княгини лежали совсем рядом с его лицом, и он чувствовал идущий от них холод. Фаэла разливалась по венам волнами силы. Пора было возвращаться в привычную жизнь.

- Прощай, - также мысленно произнес он. Пустая, бренная оболочка все равно не могла услышать его слов. Князь надеялся, что у Врат Зелоса ей передадут его послание.

Лэрд поднялся и больше ни разу не оглянувшись на лежащую женщину, покинул покои.

Ночью шел дождь. Мощные потоки воды обрушились на Мюрджен. Они обламывали ветви плодовых деревьев и прибивали к земле урожай. Вышедший из берегов Энир[1], затопил близлежащие селения. Разбушевавшиеся на море волны перевернули несколько затерявшихся судов и смыли плохо пристегнутые рыбацкие лодки. В некоторых городах ливневые стоки не справились с задачей, и вода поднялась аж до самых окон и залила жилища.

К утру все успокоилось. Вода стала возвращаться к своим берегам. Стихло море. И за многие миноры спокойное, безоблачное, по-настоящему серое небо осветили серебристые лучи восходящей Таллы.

- Все мы понесли огромную утрату. Такой неожиданный и ранний уход светлейшей княгини Эйлин для каждого ее подданного стал невосполнимой потерей. В наших сердцах навсегда поселилась пустота. Мы будем скорбеть и сохраним в своих душах светлую память. Пусть Врата Зелоса будут к ней благосклонны и откроют для нее лучшую из своих дорог, - Димостэнис сделал в своей речи небольшую паузу, во время которой отчетливо представил пункт назначения, который заслужила упокоившаяся. – Однако несмотря на всю горечь и боль мы должны продолжать наш путь. Должны жить и бороться за то, что нам дорого. Как это всегда делала княгиня. Враг не дремлет, и мы должны сплотиться и отстоять наше будущее и право на лучшую жизнь. Процветание долины – наша главная задача. Сегодня же мы должны решить кто возьмет на себя эти обязательства и взвалит на свои плечи тяжелый груз ответственности за будущее княжества.

Почетное собрание проходило как обычно. В центре стола сидел Димостэнис, напротив него сторонники княгини в полном своем составе. По правую руку от девэры лэрд и те, кто поддерживал его. К слову сказать, выглядел князь уже не так цветасто и расписно, как в предыдущий вечер. Видимо отдых и целитель сделали свое дело, да и аура Эардоре ровным контуром силы воздушной стихии лежала на его коже.

Взгляды присутствующих то и дело возвращались к лэрду. Кто с сочувствием и поддержкой, кто с ненавистью и страхом. В общем все было довольно-таки эмоционально и напряженно.

- Простите, девэра, - вступил в разговор самый старший участник собрания. Верный соратник еще князя Иасиона, а после его смерти так же ревностно поддерживающий новую правительницу, - перед тем как приступать к обсуждению нашего будущего, мне кажется мы не должны упускать того, что уже произошло. Княгиня не просто умерла, она была убита. Мы должны найти виновников и покарать их.

Димостэнис слегка сузил глаза на подобное обращение к нему, но пока не стал акцентировать на этом внимание. Здесь и сейчас не его война, и в эту битву вступать не ему.

- Эсса Глоссия, ни я, как и никто из присутствующих не забыли об этом. И наказать виновных – первостепенная задача. К счастью, князь Эардоре вернулся, и мы можем возложить столь важное расследование на него и его службу, которая по-прежнему владеет всеми предоставленными ей полномочиями.

Янаур, который до этого безучастно смотрел перед собой, поднял голову и перевел взгляд на ту сторону стола, где сидела коалиция княгини. Большинство из тех, кто присутствовал на совете сейчас, был в тот вечер в покоях княгини. Он по очереди смотрел на каждого, ожидая пока на него поднимут глаза в ответ, давая понять, что он ничего и никого не забыл.

- Расследование уже закончено, - тихо произнес он. – У меня была целая ночь и полдня, чтобы пообщаться со своими людьми, сопоставить факты и прийти к однозначным выводам.

- Вы нам поведаете итоги, ваша светлость? -спросил эсса Глоссия, нервно передернув плечами. – Назовете имя виновного?

- Конечно, - не отрывая от него глаз, все таким же спокойным голосом ответил лэрд. – Империя.

Лицо везеря пошло красными пятнами. По залу пробежался шепоток. Напряжение возросло.

- Вы отдаете отчет своим словам, ваша светлость?

- Всегда, - с тем же спокойствием удава перед заглатыванием жертвы заверил князь. – В нашу с ней последнюю встречу она сказала, что империя напала на Мюрджен. Что в западных провинциях идет настоящая война и она отослала туда почти все войска, которые были в Антаклии. Возможно, у нее были на это свои причины, увы, нам уже не удастся узнать, что двигало нашей правительницей, когда перед угрозой вторжения, она открыла имперцам прямой путь в самое сердце Мюрджена, оставив город без должной защиты.Однако именно это и стало причиной ужасной трагедии, постигшей народ княжества.

Проговорив полночи со своими людьми, Янаур понял, что его страхи насчет безрезультативности трудов всей его жизни – напрасны. В имении князя встречали не только Иллари и Кирсторэ, но и другие из шестерки приближенных к нему первых лиц Надзора. Не было только Клейфа Тия, который поехал в западные провинции, чтобы выяснить все подробности произошедшего там и опровергнуть слухи насчет вторжения имперцев в Мюрджен, а самое главное причастности к этому лэрда.

Его люди ошиблись лишь в одном - потратили слишком много времени на ожидание его возвращения из княжеского дворца. Впрочем, скорее это было даже не их ошибка. Ему всегда было плевать на то, что говорят в народе и при дворе об их запутанных отношениях с Кари. После долгих баталий они часто закрывались в личных покоях на сутки, а то и на двое, в последствие чего объявлялось очередное перемирие и предлагался дружеский выход из создавшейся проблемы.

В этот раз его окружение решило, что будет тоже самое (ведь, чего греха таить, он сам подумал, что именно за этим Кари его и зовет, а ей это было лишь на руку, чтобы никто ничего не заподозрил раньше времени) и встревожились лишь, когда он не появился на утро следующего дня, а командующие войсками, расквартированные в пригороде Антаклии, получили приказ уходить в западные провинции для борьбы с иноземными захватчиками.

Этим же утром княгиня предложила первым лицам Надзора перейти к ней на службу. Получив отказ, она приказала разгромить главный штаб и вынести оттуда все документы. В ответ Валес Иллари, Джош Кирсторэ и Ливий Исэйас пользуясь тем, что приказ о назначении Службы княжеского Надзора главным контролирующим и исполнительным органом Мюрджена никто не отменял, взяли под свою власть законников и дозновательский отдел, к тому же большая часть руководящего состава входила в коалицию князя.

Получив в свои ряды дополнительные силы, «тени» перекрыли выходы из Антаклии, тем самым, не давая гвардейцам княгини соединиться с основными силами, которые начали стекаться к столице. На подъездах к городу начались вооруженные стычки.

Основной проблемой оставалось то, что до сих пор не было известий от самого князя, что произошло и где он находится. После безрезультативных поисков было принято решение штурмовать княжеский дворец. К вечеру все спутало известие о смерти княгини. На какое-то время все замерли, ситуация получилась нерядовая. Княжество осталось без правителей. Кому и за что сражаться стало не ясно. Оставался лишь юный княжич, не имеющий никакого отношения к происходящему. Первым опомнился эсса Глоссия, везер княгини, объявив себя регентом при наследнике и взяв на себя обязательства по управлению государством.

Утихшие было баталии разгорелись с новой силой. Однако появившийся ранним утром следующего дня девэра все расставил по своим местам: раскороновал везеря, остановил бои, законников отправил контролировать город, людей из Надзора – искать своего главу.

Иллари попросил у девэры разрешение на свободный доступ в Нервад. Однако воспользоваться им не пришлось, так как эсса Линдерри передал весточку от князя.

- Княгиню Эйлин убил Виррон Диксеритти. Долгие ары он был верным и надежным человеком для своей госпожи. Она доверяла ему настолько, что даже разрешала входить с оружием в ее покои. С чего бы ему делать это? - эсса Глоссия никак не унимался, видимо все еще чувствовал княжеский обруч на своем челе.

Однако спокойствие князя было не пробить столь мелкими замечаниями.

- Здесь как раз все понятно. В свое время эсса Диксеритти по приказу княгини жил в Астрэйелле. Возможно именно тогда его и перевербовали.

- Зачем же его нанимателям было так долго ждать?

По лицу лэрда пробежала презрительная усмешка.

- Потому что, везер, в больших делах мелочей не бывает. Убийство правителя государства – это вам не котенка в ведре утопить. Второго случая может и не представиться. Надо действовать очень тонко и выверено, а самое главное в тот самый момент, когда сможешь нанести максимальный ущерб не только самому правителю, но и всей стране в целом. К тому же насколько мне стало известно за несколько сэтов до нападения на княгиню, эсса Диксеритти навестил своего старого друга и соратника Дарвина Сирше и убил его.Довольно жестоким способом. На его теле законники обнаружили следы пыток и многочисленных ран. Возможно он что-то и знал о предстоящем покушении, возможно пытался остановить предателя. Уже трудно догадаться, что произошло между ними и что творилось в голове у Виррона Диксеритти.

- Ты! – звонкий голос словно острый нож воткнулся в бесстрастные, холодные слова Эардоре. Присутствующие повернули головы на молодого человека из коалиции княгини Эйлин. Князь слегка сощурил глаза, отчего юнец чуть поостыл. – Вы, ваша светлость, тоже долгие ары жили в империи. Тогда вы и переманили Диксеритти на свою сторону и все это время вынашивали свои коварные планы. К тому же изнутри лучше видно, когда настало время для совершения злодеяния.

Лэрд скривил губы. Это был тот самый юнец, который стоял за спиной у Кари и оттачивал на нем свои плетения. Нет, чтобы этому безмозглому щенку запрыгнуть в экипаж и уехать куда глаза глядят подальше от Антаклии, дворца, него…

Ладно, Янаур все равно поклялся отомстить каждому, кто присутствовал в той злополучной комнате. Какая разница с кого начинать?

- Я правильно понял, эсса Альбина, вы обвиняете меня в убийстве княгини?

Несостоявшийся фаворит слегка стушевался от столь прямого вопроса, однако надо было отдать ему должное, отступать не стал. Впрочем, здесь вряд ли сыграли роль какие-то положительные качества, скорее отсутствие мозгов.

- У вас были на то веские причины!

- Скажите какие?

- Всем известно, что перед самой своей смертью ее светлейшее высочество уличила вас в ряде преступлений, которые вы совершили против ее верных подданных. Думаю, таким образом вы спасали свою жизнь.

Лэрд с какой-то жалостью во взоре посмотрел на тупоголового юнца. Впрочем, взгляд эссы Глоссия обращенный в сторону своего молодого соратника тоже не был наполнен восторгом.

- Всем уже давно известно, что все наветы, наговоры, поклепы, возводимые на меня, были мной доказательно опровергнуты. Скорее это я имел к ее высочеству некоторые претензии. И думаю, это она была зла на меня. И если кто кого из нас и пытался убить – это был не я. Однако я все простил ее высочеству и отпустил с миром.

Князь смиренно сложил ладони перед собой, как это обычно делали в храмах, когда заканчивали молитву.

- Ваша светлость, - вдруг произнес еще один с того же края стола, - есть свидетели, которые утверждают, что последним с кем разговаривал Виррон Диксеритти перед тем как убить княгиню – были вы.

Лицо Эардоре застыло, он медленно повернул голову в сторону нового оппонента.

- Эсса Лорейни, я не видел человека, о котором вы только что сказали уже много аров. Он не слишком публичная персона и редко посещал столицу.

- Вот вы и солгали, ваша светлость! – победоносно воскликнул юный фаворит княгини, решивший, что его золотой сэт все же пробил.

- Вы можете это доказать? – Янаур чуть приподнял одну бровь. – Только прежде чем вы будете меня изобличать, я кое-что хочу уточнить у эссы Файортэ.

Эсса Файортэ – главный судья княжества и, хотя он сидел за столом ближе к сторонникам ее высочества, но в заговоре против лэрда не участвовал и сейчас явно была видна разница между ним и основными врагами князя.

- Да, ваша светлость, - удивленно приподнял брови чиновник.

- Напомните мне, пожалуйста, ваша честь, и всему достопочтенному собранию, не отменили ли в Мюрджене закон о неприкосновенности членов семей Эйлин и Эардоре?

- Ваша светлость, это указ, изданный еще самим Таурилом Иланди. Мы чтим его волю.

- Тогда напомните мне какое наказание положено за клевету, оскорбление, унизительные слова в адрес любого из представителей этих родов?

Эсса Файортэ бросил неуверенный взгляд на эссу Альбину и поддержавшего его эссу Лорейни.

- От ара до десяти в зависимости от тяжести нанесенного оскорбления.

- Конечно! - князь щелкнул пальцами. – Я именно так и помнил! Но окажите мне еще услугу, господин судья, и скажите, а что предусматривает этот закон за покушение на жизнь одного из Эйлин или Эардоре? За побои, пытки, любое применение насилия?

Эсса Файортэ кашлянул, словно собираясь с мыслями. Ни для кого не составило труда сопоставить интригующий вид лэрда, ненависть, сквозящую в каждом его слове и взгляде, бледный вид Альбины и багровое лицо первого везеря ее высочества.

- Вплоть до смертной казни, - вынес заочный приговор судья.

- Спасибо, ваша честь, - лэрд слегка улыбнулся чиновнику. К нему у Янаура не было претензий, возможно еще получится сработаться. – Теперь, эсса Альбина, эсса Лорейни, я готов выслушать ваши доказательства. Только, пожалуйста, подробно, с деталями и с обязательным перечислением всех свидетелей.

Джеррис Лорейни слегка поерзал на стуле, словно хотел отодвинуться от князя подальше. Бросил вопрошающий взгляд на везеря.

Князь плотоядно усмехнулся. Они все, кто списал его со счетов, оставшись без прикрытия своей госпожи, наконец поняли во что они влипли и что вряд ли теперь им дадут выбраться без потерь из этой паутины.

- Простите, ваша светлость, - наконец понуро ответил он, - это была большая ошибка.

- Это хорошо, эсса Лорейни, уметь признавать свои ошибки, - ледяным тоном произнес Янаур. – Жаль не все можно исправить. Господин судья, я обвиняю эссу Лорейни и эссу Альбину в клевете и нанесенном мне оскорблении. И хочу, чтобы как только закончится собрание вы дали ход этому делу и взяли его под свой контроль.

Эсса Файортэ склонил голову.

-Теперь если мы разобрались с этим вопросом, предлагаю перейти к основной повестке дня, - князь откинулся на высокую спинку кресла. Обвел взглядом присутствующих в зале людей. Сейчас должно свершиться то, к чему он шел долгие ары. Начало становления новой великой династии правителей. Янаур посмотрел на кучку приспешников Кари – с ними он скоро разберется. Они уже прошлое. Перевел глаза на своих сторонников. Они давно ждали этого сэта и прошли весь долгий путь вместе с ним. – К счастью ее высочество не покинула нас насовсем. Княгиня Эйлин оставила нам наследника престола, который займет принадлежащее ему по праву рождения место.

- Юному княжичу всего восемь аров, - снова вклинился в разговор эсса Глоссия.

- Спасибо, что напомнили, везер, - сухо ответил лэрд. - Я знаю сколько аров моему сыну.

- Судя по всему вы надеетесь стань регентом при нем?

- У вас есть другие претенденты?

- По нашим законам если прерывается княжеский род и на престол восходит наследник, не достигший аров самостоятельности, осуществлять, пусть даже временно, обязанности главы государства не может только один человек, это грозит узурпаторством, становлением и приходу к власти новой династии. Для помощи юному наследнику обычно создается регентский совет.

- Это если у него не осталось ни одного родителя или тот не желает становится соправителем.

- Ее светлейшее высочество не признала ваше отцовство!

- Потому что в этом не было необходимости.

- Только из-за амулета, который был на мальчике во время несчастного случая, произошедшего с ним? Вы собираетесь занять трон на основании древних мифов?

- Если это считать мифом, везер, то тогда легендой можно назвать и самого Таурила Иланди. Вам настолько по душе пришелся княжеский обруч, что вы готовы даже забыть о законах, которые лежат в основе всей жизни Мюрджена?

- Эардоре – вторые! И это – закон! О котором вы, князь, уже видимо забыли.

Вспыхнуло серебро. Такое яркое и нестерпимое, что люди, не выдерживая его сияния, с криком или стонами зажмуривали глаза, прикрывали лица ладонями.

- Хочу напомнить, что еще есть я, - произнес Димостэнис до этого безучастно наблюдавший за развернувшимся представлением и, о котором в ходе жарких дебатов все просто забыли. – И пока я являюсь правителем княжества.

Собравшиеся начали открывать глаза. Вся комната была заполнена серебристым туманом. Стены, потолок, стол переговоров, кресла, на которых сидели участники совета, сами люди были покрыты тончайшей, искрящейся дымкой. Будто все парило в этой мерцающей невесомости.

Миг и все стало прежним. Вернулось на свои места вместе с воцарившейся тишиной.

- Прошу прощения за некую показушность, -усмехнулся Серебряный, - хотел лишь напомнить о своей малозаметной и незначительной персоне.

- Простите, ваше высочество, - буркнул Эардоре, как старший из присутствующих. – Мы на самом деле забылись.

Димостэнис кивнул, показывая, что принимает извинения.

- Эсса Глоссия, - произнес он, - амулет силы не миф и не легенда. Эти амулеты всегда делались одаренными, чья сила – серебро Таллы. Они проверены веками и многим людям спасали жизнь в трудной ситуации. Оберег, который был на Эерико в тот день, я делал не ему. Я сделал его для лэрда после неудачного покушения на него, и даже не знал, что он отдал его наследнику, чтобы защитить того от любого несчастья, которое с ним могло бы случиться. Однако я знаю точно, что если бы в Эерико не было крови Эардоре, амулет никогда бы не сработал. И поверьте мне, эсса Глоссия и другие, кто до сих пор Серебряных считают мифом, это самое лучшее доказательство родства, которое может быть в нашем мире.

Он прервался, давая возможность возразить, если вдруг еще найдется желающий. Желающих не было, и он продолжил:

- Если разобрались с этим вопросом, переходим к следующему.

- Простите, девэра, - никак не унимался везер. Впрочем, понять его было можно. Ему уже нечего было терять и единственный его шанс - сейчас обыграть своих врагов. – Еще до своей трагической смерти княгиня отправила вам на подпись документ о расторжении вашего с ней семейного союза. Вы его подписали и соответственно не можете больше считаться нашем князем.

Эсса Глоссия передал бумагу рядом сидящему для ознакомления и для того, чтобы тот отдал следующему по очередности.

Янаур скосил глаза, когда лист с тремя подписями и гербами правящего Дома и главного храма Зелоса в Мюрджене лег на стол рядом с ним. Димостэнис по обычаю прикусил нижнюю губу. Теперь хотя бы стало понятно отчего везер так яростно борется. Княгиня умерла, Димостэнис – бывший избранник, с которым она разорвала отношения еще до смерти, Эардоре формально не имеет прав на престол, только в роли регента, но как оказалось и здесь не все так просто. Если сейчас объединить всех сторонников Дома Эйлин, а еще вернее - противников Дома Эардоре, то можно использовать сложившуюся обстановку себе во благо. Можно даже объявить юного княжича незаконно родившимся и лишить права престолонаследия. Под шумок вытащить на свет какого-нибудь другого мальчика якобы с кровью Эйлин, которым будет управлять коллегиальный орган, вроде регентского совета. В котором, естественно не будет Эардоре. Подобные случаи в истории Мюрджена уже случались.

Вот только нынешний лэрд не будет сидеть сложа руки и ждать, когда у него все отнимут. Он будет сражаться за себя и своего кровного наследника, за то к чему он так долго шел и на что потратил многие ары своей жизни.

На лежащую перед ним бумагу Серебряный даже не взглянул.

- Конечно подписал, - фыркнул он, - не думаю, что это здесь кого-то удивит. После того, как выяснилась правда о происхождении наследника, я не смог простить Кари ее чудовищный лжи. У нас не было никаких шансов восстановить наши отношения, так же как и продолжать их. Однако я могу быть правителем Благословенной земли по праву своего рождения. По праву общей крови с нашим великим праотцом. И сейчас я заявляю свое право! И еще, эсса Глоссия, честь называть меня девэрой дана не каждому, для вас я светлейшее высочество. Этот вопрос надеюсь мы тоже прояснили?

Везер окинул взглядом людей, сидящих рядом. Однако те, кто раньше считал себя рьяными сторонниками княгини, даже не шелохнулись. Одно дело находиться под покровительством правящей особы, и совсем другое в одиночку идти против силы, с которой никто не знал, как бороться, а уж тем более победить. К тому же не признать правоту слов Серебряного было нельзя.

В стане князя также произошел некоторый переполох. Шепот, переглядывания, взгляды, бросаемые на своего вожака.

- Ваша светлость, - обратился Димостэнис к лэрду, – завтра перед заходом Таллы я хочу говорить с народом. Соберите людей на главной дворцовой площади. Хочу окончательно расставить все точки над «и», а то вдруг еще остались сомневающиеся.

С этими словами Серебряный поднялся. Какое-то время стоял, словно собираясь с силами. Его фигура стала видна не так четко, будто между ним и остальными людьми поставили мутное стекло. Пространство подернулось рябью и стало расплываться. Образ девэры еще какое-то время был виден, но вскоре остался лишь подрагивающий, раскаленный воздух.

Выплеск силы болью отозвался у тех, кто не был шактом. Одаренные выставили щиты, однако те, кто впервые видел подобную картину растерялись и не смогли справиться с остатками энергии после того, как пространство опять сомкнулось. Всего несколько человек, знакомые с этой стороной дара наследника Таурила сумели правильно сориентироваться и подстроить свои ауры под силовой удар, так чтобы не ощутить никаких последствий. Как бы там ни было равнодушным к очередной демонстрации Серебряным своих возможностей не остался никто.

[1] Энир – самая полноводная река Мюрджена, пересекающая большую часть долины.

Глава 31 Заключительная

Глава 31

Янаур Эардоре в глубокой задумчивости покидал княжеский дворец. Его, как и остальных участников встречи, заявление Димостэниса повергло в некоторую оторопь. С одной стороны, коронация Серебряного расставит все по своим местам. Его власть примут все. Кто-то с восторгом и надеждой, кто-то с недоумением и даже недовольством, но открыто возразить не посмеет никто.

Подобный ход хорош тем, что выскочки вроде Глоссии на полном серьезе возомнившие себя претендентами на престол исчезнут и не надо будет ставить их на место силой. Коронация Димостэниса сведет на нет возможность междоусобной войны.

Князь вышел из дворца с одного из боковых выходов, где его уже ждал экипаж. Янаур удобно устроился на мягком сидении, обложив себя подушками, чтобы огородить плечо от возможной тряски или других неожиданностей на дороге. Окруженная четырьмя всадниками из его личной охраны, карета тронулась в путь.

Димостэнис всегда заявлявший, что княжество для него обуза, от которой он мечтает отделаться как можно скорее, явно не останется в Мюрджене после официального узаконивания своих прав и передаст бразды правления своему основному соратнику. То есть ему – князю Эардоре. И он станет кем-то вроде управляющего, наделенный всеми полномочиями правителя. Вассал Серебряного, который принимая то или иное решение всегда будет вынужден оглядываться на своего господина.

Конечно Димостэнис - это не Кари. Не будет дергать его по всяким мелочам, изводить придирками, стараться сделать все наперекор. К тому же у них с девэрой по важным вопросам очень часто совпадало видение и вряд ли тот будет оспаривать или детально изучать каждое его действие.

Больше всего лэрда сжигала мысль, что восхождение Димостэниса на престол Мюрджена – это начало новой династии. У нового князя будут свои наследники, а Эардоре так навсегда и останутся вторыми.

Карета резко остановилась. Янаура не ожидавшего подобного, бросило вперед, и он едва успел выставить здоровую руку, чтобы предотвратить свое падение. Снаружи послышались крики, ржание лошадей. Усилились защитные плетения, окружающие экипаж. Лэрд приоткрыл дверцу кареты и выглянул наружу.

- Ваша светлость, вам лучше не выходить, - быстро произнес один из его охранников, отражающий атаку сразу двоих насевших на него убийц.

Проигнорировав пожелание, Янаур вышел из экипажа, сплел несложную формулу и швырнул в одного из врагов. Не убил, но отвлек и его страж, проткнув мечом одного, следующим ударом перерезал горло второму. Его заметили другие телохранители и попытались подтянуться к нему. Однако им не дали сделать этого. На каждого его гвардейца приходилось по два, а то и по три наемника.

Князь заметил кучера, свисающего с облучка головой вниз. С его пальцев на землю капала кровь, образовав уже порядочную лужу. Вряд ли тот был жив.

- Ваша светлость! – заорал один их стражей.

Лэрд резко обернулся на голос и увидел Лорика, стоящего с кинжалом, занесенным для броска. Янаур бросился на землю, пропуская над собой клинок. Увидел лежащего рядом наемника, не раздумывая достал из его руки меч и начал подниматься. Первый удар Лорика он встретил стоя на коленях. Сталь сошлась со сталью, высекая искры. Князь всегда был отличным мечником и клинок держал одинаково в двух руках. Сейчас мешала повязка на другом плече, замедляя движения и делая его более тяжеловесным и неповоротливым. Однако его злость и ненависть, подпитываемые воспоминанием о недавно пережитых унижениях и страданиях, которые ему доставил находящийся перед ним человек были хорошим подспорьем.

Князь вскочил на ноги, чуть отклонившись назад и меч Гарда прошел совсем рядом с лицом, не задев.

- Я убью тебя, тварь, - рычал Лорик, - в этот раз убью!

Янаур не собирался разменивать силы на бестолковую болтовню. Слова противника еще не растаяли в воздухе, когда он сделал молниеносный выпад и ударил по мечу Гарда. Тот не ожидающий от князя подобной прыти растерялся и, едва не выронив свое оружие, открылся для удара. Эардоре аж зубами заскрежетал от досады. Если бы он мог держать даже простой кинжал во второй руке, с тупицей Лориком уже было бы покончено.

Гард пришел в себя. Сделал быстрое движение в сторону князя, но меч успел рубануть лишь пустоту. Атакуя в неистовой ярости Гард махал клинком, обрушивая на противника хаотичные, бессмысленные удары, от которых Янаур легко уходил, огрызаясь точными выпадами и нанося врагу неглубокие царапины, больше зля его и изматывая, чем на самом деле причиняя какой-то вред.

- Надо было убить тебя еще в прошлый раз, но Кари не дала, - зло цедил Лорик, - она всегда относилась к тебе лучше, чем ты этого заслуживал.

Краем глаза лэрд заметил своего телохранителя, который раскидав своих противников, спешил ему на помощь, но остановил коротким движением головы. Это только его бой.

- Ты не должен был оставлять меня один на один с Диксеритти. Ты знал, что мне есть что ему сказать. Ее смерть на твоей совести, тупица.

С неистовой решимостью уничтожить своего извечного и всегда более удачливого соперника, Гард обрушился на князя с новой серией ударов. Один. Второй. Третий. Эардоре один за другим принимал их на свой меч, не давая клинку врага дотянуться до него.

В какой-то момент стало видно, что Лорик начал выдыхаться. Он почти прозевал новый выпад князя, и едва успел отскочить на шаг назад. Янаур чуть ушел в сторону, стремительно развернулся и направил меч в открытый бок врага. У Гарда хватило ловкости повернуть корпус и клинок прошел по касательной, распарывая куртку, рубаху, оставляя на коже довольно глубокий порез.

Лорик отступил, зажимая рукой рану. По пальцам потекли струйки крови. Князь двинулся на него, поднимая меч. Гард принял удар на клинок и вновь отступил. Янаур сделал резкий выпад, распарывая бедро противника от паха до самого колена. Лорик упал, тяжело упираясь на меч. И тут же получил тяжелой крестовиной меча в ухо.

Глядя на распростертое у его ног тело, Янаур почувствовал новый прилив ненависти. Начал откатывать адреналин, вызванный боем. Заныло растревоженное плечо, растоптанное ногами Лорика. Князь с силой сжал рукоять и поднял меч. Замер на несколько мгновений, словно борясь с собой и вонзил клинок в землю возле щеки своего уже навсегда поверженного врага.

- В темницу, - коротко бросил он застывшим вокруг него телохранителям.

- В Нервад? – услышал он за спиной ехидный голос.

Эардоре медленно повернулся. На его лице застыла высокомерно-презрительная гримаса истинно благородно-рожденного перед выскочкой.

- Для Нервада надо иметь определенное происхождение, чего тебе дано не было, - снисходительно усмехнулся, - для шавок вроде тебя даже его двери закрыты.

- Я желаю говорить с народом.

Как будто это было так легко устроить за столь короткий срок. Янаур пересек тронный зал и вышел на балкон, с которого правитель Мюрджена будет общаться вечером со своими подданными. Конечно эта процедура не коронация и можно не усложнять, но усилий все равно придется приложить немало.

Время тоже выбрано – странно – перед заходом Таллы. Если Димостэнис хотел дать чуть больше времени для подготовки, то уж лучше было все сместить на завтрашнее утро. После того ночного ливня и урагана, который прошелся по всей долине, в Мюрджене установилась прежняя погода. Стало вновь тепло, довольно сухо для этого времени ара и над головой светила Талла. Поэтому общение Серебряного с народом в серебристой дымке рассветной звезды было бы даже символично.

Однако Янаур не стал лезть со своими советами или рекомендациями. Он просто делал, что ему приказали, по обыкновению стараясь сделать это как можно лучше, самое главное безопаснее. На другое у него не было ни сил, ни желания. Он словно растерял все главные составляющие того, что всегда заставляло его двигаться дальше, что бы ни случилось. Вкус жизни, стремление побеждать, желание бороться. Или это все просто закончилось.Остался лишь долг. И это чертово колесо под названием «служение Мюрджену», в котором он обречен бегать по вечному кругу до конца своих дней.

Перед князем лежала пока еще пустая площадь, однако уже совсем скоро она начнет заполняться людьми, желающими поприветствовать своего правителя. Простые жители княжества обожали девэру. Они знали, что тот не раз спасал Мюрджен от разрушительных природных катаклизмов, а жители Антаклии и вовсе боготворили после того, как Серебряный спас их город от урагана, тем самым подтвердив наследие их великого праотца.

Сейчас же, когда все стоят на перепутье, когда кругом идет война и бушуют природные катастрофы, когда разваливается привычный мир, людям нужен островок спокойствия и надежды в этом бесконечном море хаоса. И Серебряный может им это дать. Поэтому сегодня вечером любое его слово будет считаться новым законом, по которому их княжество будет жить впредь и примется любая воля.

Недовольные, конечно, тоже будут. Но кто их услышит в общем шуме приветственных восторгов?

Присутствие другого человека лэрд почувствовал, когда тот остановился в двух шагах от него. Янаур резко повернулся.

- О чем задумались, ваша светлость? Ты даже не заметил, как я вошел.

Лэрд посмотрел на появившегося из ниоткуда девэру. Тот выглядел довольным. Как кот, наевшийся сметаны. Или человек наконец-то нашедший решение непростой задачи.

- Ты не через дверь, - вяло отмахнулся лэрд. Он конечно не в самой лучшей форме, но, если бы Дим шел, как все обычные люди через весь тронный зал, он обязательно почувствовал бы его раньше.

Янаур потянулся к хьярту и восстановил защитный контур на коже. Он терпеть не мог ощущать убогость своего дара, поэтому так часто в последнее время пренебрегал аурой одаренного.

- Я думал о том, что ты выбрал хороший момент для сегодняшнего мероприятия. Единственное, что я изменил бы – вечерние сэты на утренние, - все же не выдержал князь и высказал свое видение.

- Из-за символичности? – усмехнулся Дим.

Собеседник кивнул.

- Утром слишком много серебра. Вечер – то, что надо, - убежденно проговорил Серебряный. – Сам увидишь и поймешь, что я был прав.

- Как скажешь, - кивнул князь, - если не возражаешь, я пойду, мне надо успеть еще кое-какие дела сделать.

Он уже почти покинул балкон, когда его догнал голос Димостэниса.

- Никто не верит, что княгиня была убита имперцами. Слишком много белых пятен в этой истории.

Янаур медленно повернулся. На его лице застыла невозмутимая маска, а в глазах горел огонь.

- Что ты предлагаешь? Мне уйти? Вашему высочеству не нужен главный везерь? Или посадите меня в темницу?

Дим хищно улыбнулся.

- Предлагаю тебе новый союз, Эардоре.

Князь слегка прищурил глаза.

- В казематах Эшдара сейчас находятся Ривэн Пантерри и Алекс Таглан. Первый долгие ары был при дворе императора и это известный факт. Второй - сын бывшего губернатора Нэрнсты, поднявшего восстание против правителей Бережного ландрата. Они оба отлично сойдут для роли подосланных убийц. Даже ничего не нужно будет доказывать.

- Они захотят взвалить на себя такую вину?

- Чтобы сохранить свои никчемные жизни, а самое главное избавиться от меня, они пойдут на любую сделку. Ты же можешь пообещать им и одно, и второе.

Князь нервно засмеялся. Нельзя было не признать правоту Димостэниса. В нашествие имперцев верили разве что глухие, слепые или совсем слабоумные. Их затянувшаяся война с Кари дала повод для многих пересудов и довольно обоснованных предположений. Его репутация пошатнулась и, если он предоставит неоспоримые доказательства в лице этих двух отъявленных заговорщиков и посланников императора, никто ничего больше не сможет ему предъявить.

- И что ты хочешь за подобную услугу? – прямо спросил Янаур, так как понимал, что стоящий перед ним человек вряд ли волнуется за его личную судьбу, а уж тем более репутацию.

- Чтобы ты вновь стал главнокомандующим Освободительного движения.

Эардоре ошеломленно посмотрел на собеседника. Он ожидал чего угодно, вплоть до его отказа от должности главного везеря или лишения права вето. Все что угодно, но это…

- Зачем?!

- Хочу, чтобы отделившиеся государства были под защитой Мюрджена, и ты по-прежнему участвовал в этой стороне общественной жизни.

- А ты?

- У меня другая война, князь. И я не могу свернуть с этого пути.

На площади перед дворцом собрались люди. Их было так много, что в какой-то момент пришлось закрыть ворота, чтобы не началась давка и радость не превратилась бы в трагедию. Однако это не остановило людей и все прилегающие к площади улицы тоже вскоре были заполнены народом. Люди забирались на крыши домов, ворота. Даже ветви деревьев были усыпаны зрителями, словно диковинными плодами.

Несмотря на то, что времени было мало, весть о том, что наследник их великого праотца хочет говорить с людьми облетела весь город за считанные сэты и успела уйти дальше, так как к столице начали подтягиваться люди из других селений, желающие послушать Серебряного.

Дворец тоже был заполнен подданными. Самые привилегированные собрались в тронном зале, остальные растеклись по залам и приемным. На балконе присутствовал князь Эардоре и везери. Не было только виновника всего этого столпотворения.

Талла уже начала клониться к небосводу и свет дня постепенно сменялся сумраком вечера. Уставшие люди недоуменно шептались, над площадью разрастался недовольный гул. Придворные скучали, все чаще звенели бокалы и звучали раздраженные голоса.

Когда вдруг серебристый луч прорезал серость наступившего вечера и заставил обратить внимание людей на себя. Пространство вокруг поплыло, подернулось тончайшей мерцающей дымкой. Среди накатывающий волн стала видна человеческая фигура. Смолкли голоса, пересуды, крики.

Серебристый свет разрастался и уже более четкий силуэт, окутанный его сиянием, легко ступил на перила и спрыгнул на балкон.

Серебряный поднял руки, затянутые в тонкие искрящиеся перчатки и импульсы силы, разошлись от него по воздуху, зажигая огневики и лампы по всей площади. Через несколько мгновений весь дворец, прилегающая к нему территория и улицы сияли серебром. В несколько мен наступившая ночь сменилась ясным днем и только небо оставалось по-прежнему темным, скрывая ушедшую на покой Таллу.

- Приветствую вас жители Благословенной земли! - в звенящей тишине голос говорившего был слышен на многие десятки еров. Впрочем, нельзя было сомневаться, что его слова еще много и много раз будут повторяться и передаваться пока не облетят весь Мюрджен и не найдут отклик в сердце каждого жителя долины. – Я благодарен, что вы откликнулись на мое приглашение и рад засвидетельствовать свое почтение каждому из вас! Мою радость от встречи с вами омрачает лишь тот факт, что свели нас всех вместе довольно печальные события. Нашествие врага, гибель княгини, обступающие нас со всех сторон катастрофы и беды. И сейчас, как никогда мы должны понять, что наша сила в вере. В надежде. Самоотдаче. Единстве. В эти тяжелые для нас всех дни мы как никогда должны сплотиться…

Янаур, как и все присутствующие, завороженный происходящим, не мог тем не менее не признать, что днем такого эффекта не получилось бы. Вечер и в самом деле был наилучшим решением. Стоя всего в нескольких шагах от девэры, князь не отводил глаз от четкого профиля, от горделивой посадки головы, широко расправленных плеч, сжатых в кулаки рук, от которых серебро расходилось тонкими нитями, особо пронзительно и ярко выделяясь на черной одежде.

Лэрд слышал хорошо поставленный, уверенный голос, но сознание бесконтрольно проваливалось сквозь прошедшие ары, утаскивая его за собой в омут воспоминаний.

Их первая встреча на стенах приграничной крепости. Без проявления какого-либо дара вообще, закованный в кандалы и одетый в робу мюрдженских смертников, новый мессия выглядел не особо впечатляюще. Решительный, отчаянный, умеющий бороться, а самое главное быстро бегать. Самый обычный.

Потом были сомнения, дерганья, бесконечные попытки достучаться до правды и найти свое собственное я. Отрицание очевидного, неприятие чего-либо нового, слепое служение ложным идеалам, бесконечные поиски дорог и ответов на свои вопросы.

Ловушка, в которую Серебряный угодил, словно дичь в расставленные силки. Ведь это была его идея. За ары совместной службы, Янаур хорошо изучил своего начальника и знал его благородную натуру и веру в возвышенные идеалы и именно он предложил Иасиону идею о взятии Димостэниса в заложники в обмен на жизнь его воинов. Он хотел заставить Серебряного раскрыть глаза и увидеть истинный мир, без ложных прикрас и пагубного влияния. Но тот был слишком имперец, чтобы увидеть и поверить с первого раза.

Только спустя несколько аров лэрд наконец увидел Изменяющего. Ошеломленного и придавленного гнетом открытий, готового сражаться за то, что когда-то отрицал и не принимал. Заставившего мир сдвинуться и повернуться навстречу ему.

Янаур вспомнил боль и разочарование потери, когда Серебряный исчез на долгие семь аров и все застыло в зыбкой невесомости и необратимости перемен, которые уже произошли.Вспомнил его возвращение. Ненависть, озлобленность и душу, сгорающую в пламени отмщения.

И сейчас словно феникс, возродившейся из собственного пепла, перед ними стоял тот, кого так долго ждали.

Серебряный. Защитник. Девэра.

Величественный. Могущественный.

Сияющий своим серебром.

Сейчас князь Эардоре как никогда ранее отчетливо понял, что свершилось то, что должно было свершиться. И как и все присутствующие принял грядущие изменения и склонил голову перед силой, вернувшейся в этот мир.

Выдернула его из пучины воспоминаний и раздумий неестественная тишина. Янаур недоуменно поднял глаза и наткнулся на не очень добрый взгляд серебристых глаз. Все остальные тоже смотрели на него. Сейчас он буквально всем своим существом чувствовал пронзающие его взгляды. Его о чем-то спросили? Или он что-то произнес вслух?

Девэра медленно отвернулся и вновь обратился к народу.

- Как я уже сказал, у вас всегда был и есть собственный защитник, тот который интересы Благословенной земли ставил на первое место, который заботился о вас и без сомнений готовый отдать всю свою жизнь на служение Мюрджену.

Голос по-прежнему звучал гипнотизирующе и действие все так же завораживало. Только сейчас Янаур видел, как была напряжена спина впереди стоящего человека, заметил несколько мокрых, прилипших прядей у виска и на шее, пригляделся к истончившимся силовым линям на кистях рук. И только сейчас понял, что все это дается Серебряному не так легко, как он это стремится показать. И почувствовал, как его начало потихоньку отпускать.

- И сегодня, сейчас, в эту самую мену я со всем своим огромным уважением к памяти и заслугам моего великого предка должен признать, что некоторые законы Таурила Иланди, которые он поставил на вечное служение княжеству, в наше время перемен лишь мешают его дальнейшему развитию, а самое главное безопасности. Поэтому я, имея на это все права и чувствуя за собой эту силу, хочу объявить о восхождении на престол нового правящего рода. Династии Эардоре.

С этими словами Серебряный поднял руку, окутанную мерцающей дымкой, в которой он держал серебристый, искрящийся обруч. И по тому, как ярко он сиял, было видно, что дело не только в металле, из которого он был сделан.

Янаур видел, как девэра все также окруженный пеленой серебра, приблизился к нему и мир вдруг отодвинулся на задний план, превратившись в размытую, нечеткую картинку.

- Ты мог проявить чуть больше уважения и так открыто не спать во время моей речи? – прошипел Димостэнис почти на самое ухо. Этот наполненный привычным ехидством голос окончательно развеял наваждение первых мен встречи и вернул реальность происходящего.

- Я не спал, - огрызнулся Янаур, - я думал.

- Это конечно же меняет дело. И я бесконечно счастлив, что надеваю этот обруч на светлую голову, еще не разучившуюся это делать.

С этими словами он с силой водрузил серебряный обод на голову князю. Правда Янаур почти не почувствовал это, так как осознал где они находятся. Перед глазами все плыло и хьярт скрутило болью. Он зажмурился, пытаясь разогнать черные круги, крутящиеся перед лицом.

- Да, здравствует его светлейшее высочество князь Янаур Эардоре Первый!

Рев тысяч голос вырвал его из навалившегося забытья. Князь распахнул глаза и увидел себя стоящего на балконе рядом с девэрой, который, как и все хлопал в ладони, приветствуя нового правителя Мюрджена. Димостэнис слегка наклонился, так чтобы он смог его услышать в шуме криков и звенящих аплодисментов.

- Поздравляю. Хорошую вы затеяли игру, ваше светлейшее высочество. Изменяющий отыграл в ней свою партию до последнего хода. Теперь ты – первый! Как ты всегда этого и хотел.

Янаур нахмурился. Однако Серебряного уже не было рядом. Он стоял на перилах, и от его руки вверх уходил искрящийся импульс. Через несколько мен к балкону опустился большой черный ярх. Димостэнис перепрыгнул ему на спину, и они вдвоем стали подниматься вверх, исчезая в темнеющем небе, оставляя за собой широкий серебристый след.