Фантомная боль [СИ]

Корусант, 3 год ВрС, двумя месяцами позже

Завершив свое паломничество по местам славы Ордена Ситхов, Дарт Мол еще больше укрепил доверие учителя и продемонстрировал свою готовность быть посвященным в Великий план ситхов, конечной целью которого была власть над всей Галактикой. И именно молодой иридониец был удостоен чести дать джедаям знать, что адепты Темной Стороны вернулись, и притом в полной боевой готовности, на пике своих сил.

Первым шагом Сидиуса стал союз с Торговой Федерацией, управляемой неймодианцами — весьма жалкими существами, которые, однако, могли быть полезны на этом этапе. В конце концов, теми, кем руководит только жадность и страх перед всем на свете, всегда легко управлять. Дарт Мол сыграл свою роль в укреплении власти Торговой Федерации. И теперь эта организация установила блокаду мирной планеты Набу с целью вынудить королеву Амидалу подписать кабальный договор, который сделал бы легальным настоящее вооруженное вторжение. И это будет первая искра огня большой войны.

Пришло время, когда Дарт Сидиус вызвал своего ученика в секретное убежище на Корусанте, чтобы дать ему задание с большой буквы. Найти и уничтожить джедаев!

Двое рыцарей — учитель и ученик, как и Темные Лорды — уже вмешались в игру, когда прибыли в качестве послов на борт флагмана Торговой Федерации — линкора «Саак'ак». И теперь они снова помешали плану тем, что помогли скрыться юной королеве, прорвавшись сквозь кольцо блокады. Разыскать их было сложным делом… но не для ситха.

«Наконец-то мы встретимся с джедаями. Наконец-то мы сможем отомстить», — воодушевленно произнес Мол, получив задание учителя. Как никогда он ощущал гордость собой и боевой азарт! Он — часть Великого плана ситхов! И скоро он будет держать власть в своих руках! Он будет править!

Забрака дополнительно раззадорил первый ход Дарта Сидиуса, когда тот приказал неймодианцам самим расправиться с рыцарями. Конечно, это дело торгаши провалили с треском, как и предвидел Дарт Мол, но все же это «посредничество» здорово его подстегнуло. И когда он все же получил распоряжение отправиться за джедаями на отдаленную планету-пустыню Татуин, его пыл и нетерпение были едва сдерживаемы.

Когда пробил час его дуэли с мастером-джедаем, иридонийца пронизывало буквально животное удовольствие от этого боя, как у зверя, загоняющего добычу! Хищные инстинкты, свойственные природе забрака, никогда раньше не проявляли себя в полной мере. Но и в таком возбуждении ситх сохранял внешнее самообладание и точность движений. Поступь его была быстрой и твердой, даже на неверной поверхности песка, разогретого солнцами-близнецами Татуина. Он хищной черной птицей летал вокруг джедая. Он был потоком тьмы, обгоняющим свет! Но что-то пошло не так.

Когда джедай и ситх сошлись в горячей, как раскаленная сковорода, пустыне Татуина, среди клубящегося песка, вихрями летящего из-под их сапог во время их рокового танца… о чем думал Дарт Мол? О том, где уже видел подобное зрелище? Танец, песок, красный луч, страсть… Огонь в крови, перевозбуждение до эрекции. Он знал, что так бывает, когда в ходе яростного боя на смерть возникает возбуждение. Но он опасался, что для этого были иные причины, иные сильные эмоции. Не ненависть. Не гнев. Не страх.

И почему для него все закончилось неудачей? Из-за удивительной трусости джедая, запрыгнувшего на трап улетающего корабля, спасаясь бегством? Или Сила была не с Молом, раз он не смог предчувствовать это? Ситх не искал себе оправданий — он просто искренне отказывался принимать свое поражение. Мир для него словно стал нереальным, когда он остался ни с чем. И только уже тогда, когда он застыл ошеломленный под жаром двух солнц Татуина, Темная Сторона была рядом с ним. Но с укором. Возмущение Ее было заслуженным, но почему же до этого Она покинула ситха?

Странным находил забрак и то, что это чувство нереальности происходящего иногда приходило к нему уже на протяжении двух месяцев.

Теперь Дарт Мол вернулся в секретный зал в убежище на Корусанте. Все здесь было таким же, как и раньше: экраны связи, стол, пара кресел. Но, в то же время, все казалось не таким, как прежде. Словно забрак не был уверен в том, что он действительно находится в это время в этом месте. И лучше бы это было нереально, было дурным сном.

Над планетой-городом последние лучи заходящей звезды красили все в красный цвет, который уже через несколько минут превратится в черный с сотнями белых огней. А сейчас на этом мерцающем кровавом фоне стояла черная фигура с лицом, скрытым капюшоном. И Мол отчитывался о своем провале. Он говорил, не слыша себя, отказываясь верить в свои слова. И, вопреки всем ожиданиям не получил ответа, кроме того, что события скоро двинутся дальше и будут новые задачи.

Так неужели эта битва не была значимой?!

Дарт Мол негодовал, но облик его оставался каменным. Он развернулся и собрался уходить, но учитель окликнул его:

— Куда ты направляешься, ученик?

— Я думал провести это время за тренировкой, — ответил забрак.

Ему было просто необходимо сбросить с себя часть эмоций, чтобы не потерять власть над своими страстями. Но Дарт Сидиус отрицательно покачал головой:

— За пару часов ты не улучшишь свои навыки. Разумнее будет поберечь силы. Давай выпьем и обсудим дальнейшие действия.

Он клацнул пальцами — и протокольный дроид принес вино. Но разве было что-то, что стоило праздновать? Нет, это ненужные сомнения. Учитель всегда знает наиболее рациональное решение. Но почему он сделал вид, будто ничего не произошло?

Ситх не должен сомневаться в себе или в Темной Стороне. Ситх не должен испытывать чувства вины.

И все же молодому забраку было бы легче, если бы Дарт Сидиус сказал ему: «Ты подвел меня!» или хотя бы наделил его при встрече гневным взглядом. Тогда было бы ясно, что ему не все равно. Тогда Мол не сомневался бы, что то, что ему поручает учитель, действительно важно для Темной Стороны.

Нельзя было сомневаться. Нужно было сосредоточиться на следующей задаче. Но сосредоточиться было трудно.

Дарт Мол сел за стол и отпил вина. Учитель начал что-то говорить о том, что Амидала попыталась добиться поддержки в Сенате, но тщетно. И теперь она вернется на Набу.

Пока он говорил о ее попытках объявить блокаду Торговой Федерации незаконной, Мол безуспешно пытался одолеть свои навязчивые мысли. Их ни в коем случае не должен был знать учитель, они были противны даже самому забраку, но они упорно одолевали его.

Раньше Мол никогда не сомневался в том, что делал. Сыновья преданность, с рождения хранящаяся в сердцах всех забраков, привязала Мола не к родине, а к его учителю — Темному Лорду Дарту Сидиусу. Его чувства к этому человеку были сильны — кристально чистая верность, обрамленная почти звериной яростью, как кристалл, заключенный в рукоять светового меча.

Но теперь он думал о родине. И о прошлом. Он вырос на вулканическом Мустафаре, и первым его осознанным воспоминанием о себе был момент, когда он увидел собственное отражение в стекле крохотного окна. Ему было три года. Он уже имел настоящие рога и забракские татуировки, когда Сидиус забрал его с Иридонии. Значит, кто-то отметил его этими знаками раньше — татуировками воинов, близким к знакам древних ситхов. Наверняка это сделали его родители, которые тоже были чувствительными к Силе и свято чтили прошлое своей родной планеты.

Дарт Мол на самом деле не хотел вспоминать свое детство и ненавидел непроизвольные мысли о нем, вызывавшие лишь отвращение. То далекое прошлое было для него позором слабости, ведь тогда, по его мнению, он был неполноценным. Такие естественные моменты жизни младенца, как забота матери, дающей ему грудь, когда он был голоден, или утирающей его слезы, когда у него резались зубы, были для него недопустимым упоминанием, высшим стыдом. В его сознании этого с ним не происходило никогда!

Но все же почему-то Мол послушал совета этого проходимца Рора и попытал счастья в медитации на руинах Академии Ситхов! И то, что он увидел на самом дне своей памяти, ему категорически не понравилось.

Татуировки на тело забрака наносятся дважды в жизни. Первый раз в раннем детстве, едва рога прорежут его кожу, знаменуя начало его пути воина. Сидиус забрал Мола сразу после этого ритуала — такого сжатого от боли, обозленного, но гордого собой. И теперь спустя много лет Мол вернулся на Иридонию — сильный, возмужалый, закаленный боями, но с тем же выражением в глазах, что и в тот последний день. В нем будто было выжжено все живое, кроме гордости, продетой сквозь него стержнем, который не позволяет согнуться от злости и боли ни под какими пытками. И это выражение не менялось теперь никогда, вселяя страх в его врагов. Созерцая его облик, противники сталкивались с самой Темной Стороной — с еще одним из тысяч Ее воплощений, одним из самых воинственных Ее ликов. Дарт Мол невероятно гордился этим.

Забрака в некоторой степени тревожило то, что из своих новых воспоминаний он не смог понять, что чувствовал его учитель в тот день, когда взял его с собой. Человек, казалось, нехотя забрал Мола с Иридонии, а потом… на долгое время просто бросил на Мустафаре! Но если бы Сидиус в чем-то сомневался, он не принял бы под свое крыло младенца-забрака. Никто не мог ему ничего навязать или, тем более, заставить его что-то сделать! Это было его личное решение! В действиях Дарта Сидиуса всегда был смысл. Ему нужен был бесстрастный преемник власти, а не сентиментальный пасынок. Мол ведь всегда это понимал. Тогда почему сейчас он об этом думал?

— Ее будут сопровождать джедаи.

Эта фраза учителя вернула иридонийцу власть над собой. Он стал прежним — сконцентрированным на задаче, идеальным исполнителем. Его рука рефлекторно легла на рукоять меча на поясе. Дарт Сидиус улыбнулся:

— Ты молод. Ты горяч. Ты хочешь повоевать…

— …Но я не способен в одиночку заменить целую армию, — кивнул Дарт Мол, заканчивая его фразу, которую он слышал уже не раз. — Да, я помню.

— Да, верно. Но вот возглавить армию — скажем, армию Торговой Федерации — ты вполне можешь. Что скажешь?

— Да. Я могу сделать это, учитель.

Мол сам удивился тому, как сдержанно ответил. Учитель наверняка привык к большему рвению в его голосе — это ведь была его настоящая война. Но его война уже началась, на Татуине. И шла далеко не так, как мечталось.

— Проследи за тем, чтобы неймодианцы разделались с силами сопротивления Набу, — добавил Дарт Сидиус. — И уничтожь джедаев.

— Да.

Забрак ответил так решительно, как мог. И все же мысли выдавали его.

— Ты чем-то озабочен, мой ученик? О чем ты думаешь?

Скрывать свои мысли от учителя было бессмысленно. Мол начал объяснять, тщательно выбирая слова:

— Когда я атаковал его на Татуине… в тот момент мне показалось, что Сила… оставила меня. Словно перевела взгляд с меня на кого-то другого…

— Очень интересно… — саркастично прокомментировал Сидиус.

— Я не оправдываюсь, учитель, — внес уточнение забрак. — Я хочу понять ее. Ведь было еще кое-что. И в тот момент, и несколько раз до этого, когда я был на заданиях… Так, внезапно, ни с чем не связано… У меня возникало чувство, будто все вокруг нереально.

Дарт Мол выдохнул и взглянул на Корусант через бокал вина — красные огни мчались по четким линиям, как кровь несется по артериям. Это накатывало снова. Красное реально, белое — нет…

Захват за горло застал его врасплох. С помощью Силы учитель чуть не сломал ему кадык, но быстро отпустил. Мол закашлялся, согнувшись над столом.

— Это достаточно реально, ученик?

— Вполне, — ответил забрак, чувствуя одновременно гнев и какую-то благодарность. Это все же сработало.

— Разберись с собой, — приказал Дарт Сидиус. — И больше не веди себя так, словно у тебя режутся рога.

«Режутся рога»… Случайная фраза? Или он все знает об Иридонии и о воспоминаниях? Сидиус всегда знает все. Потому что он — лишь одно из тысяч обличий Темной Стороны. Она извещает, Она испытывает, и Она требует самоотдачи до последней капли. И это — такая же реальность, как боль в горле и гранатовая россыпь брызг пролитого вина.