Фарфоровая леди (СИ)

Глава 8. Да здравствуют неожиданности!

Индарэллан

Как я «люблю» вот эту манеру отца появиться, приказать следовать за собой и не сильно волноваться о том, что отрываешь от чего-то важного того, кому собираешься мозги на место вставлять.

Надо ли говорить, что я из-за своего непокорного характера и неуёмного чувства протеста подобной чести удостаивался намного чаще, чем все остальные?

И, судя по его ну оч-чень быстрой походке… настолько быстрой, что мне кое-где приходилось переходить на бег, чтобы хотя бы не сильно отставать от венценосного папочки, раз уж не получалось идти вровень… его величество Ринаэль был не в духе. Очень, очень сильно не в духе.

Интересно, что вызвало в нём такие эмоции?

Вряд ли это только мой уход от навязанной женитьбы с младшей дочерью канцлера — столько раз уже были попытки со стороны девиц и их родителей обставить всё так, что я «опозорил бедняжку»… я такие истории коллекционирую, хотя в этот раз она чуть не обернулась для меня катастрофой. Но иногда случаются и совсем весёлые ситуации: как-то было, что таких «бедняжек» набежало в мои покои штук двенадцать, а меня самого там в это время не было. Зато комнаты были предварительно зачарованы, войти можно — выйти без позволения хозяина нельзя. Так что дамы были вынуждены развлекать друг друга без моего участия, пока мы с Кимом свалили на рыбалку, да так, что нас видела куча народу на реке. Не подкопаешься.

Усмехнулся, припоминая, как отец тогда был недоволен, а Андре, пытавшийся не заржать в голос, чтобы не оскорбить никого, от натуги аж покраснел.

В общем, свадеб я избегаю с завидной регулярностью, так что совсем не понимаю, почему отец так раздражён. Ну и что, что дочка канцлера? Она не первая из этой семейки пыталась, года три назад отличилась её старшая сестра, так что… нет, дело однозначно не в том, что я снова увильнул от участи породниться с родом Альтаррес.

Тогда в чём?

Разве что… разве что тут не просто канцлер свою дочь подослал, а имела место спланированная диверсия, в добавок ко всему ещё и одобренная моим отцом.

Хм… А если это на самом деле так?..

Едва за моей спиной закрылась дверь его рабочего кабинета, как отец тут же развернулся на пятках, гневно взирая на меня.

— Ничего объяснить не хочешь? — в один голос спросили мы друг друга.

На несколько секунд в кабинете повисла пауза, мы смотрели глаза в глаза, а потом…

Рассмеялись. Громко, немного нервно, чуть-чуть истерично, но зато искренне и от души, сбрасывая нервное напряжение.

— Что случилось, что ты так хотел меня видеть? — спросил я, когда мы перестали хохотать.

Мы всегда были слишком похожи: говорили одними фразами, одинаково двигались, смеялись, улыбались и гневались… наверное, в том числе и поэтому он стремился сделать так, чтобы и у меня появилась та же маска, что и он цеплял, когда находился в кругу придворных или выходил к народу. Этакого холодного и отстранённого эльфа, с гордостью несущего свой титул, благородного и абсолютно не эмоционального. Ледышки с острыми ушами, в общем.

Отец уже был не таким раздражённым, как во время визита в лабораторию к Киму, скорее, просто уставшим от своей ноши, от короны и правления совсем не маленькой страной. Ну и жаждущим узнать ответы на какие-то свои вопросы, разумеется.

— Это ты мне скажи. Какого чёрта ты балуешься запрещённой магией и одушевляешь предметы?

А… вон оно что…

— Я не одушевлял Лену. Она — одна из жертв Босхафта. Впрочем, как и Мартынко, — ответил я, осторожно подбирая слова.

— Что за Лена и Мартынко? — не понял отец. — И при чём тут это ненормальный?

— Лена — девушка, обращённая им в статую, Мартынко — змея из-за него же. Ты этой ночью имел счастье лицезреть в моей спальне, я украл их у одного ценителя прекрасного, но об этом я уже говорил как-то, — не стал уточнять, что этим ценителем был сам Босхафт, и тут же перевёл тему. — Что за акция «жени на себе ненаследного принца», кстати?

— Какая акция? Никакой акции, — ответил он и похлопал ресницами, состроив донельзя честную мину.

Ну-ну, так я и поверил. Не первую сотню лет друг друга знаем, чтобы купиться на подобное.

— Ой, вот только не надо. Наверняка всё было как минимум с твоего молчаливого согласия, — отмахнулся я и уселся на один из немногочисленных стульев. — Как максимум — вообще твоя идея.

— Канцлера, а не моя, — поправил отец с видом оскорблённой невинности.

Да какая разница? Всё равно с молчаливого (или не очень) одобрения его величества!

— Слушай, ты же сказал, что у меня есть год на то, чтобы самому найти себе жену. Так какого чёрта ты подсылаешь ко мне дам? Давай ты этим займёшься, если никто не согласится связать со мной жизнь, а? А лучше вообще не лезь в это, очень тебя прошу. Я не наследник, мои дети таковыми тоже не будут, так что торопиться незачем. Я, может, для себя пожить хочу. Не думал об этом?

Отец упрямо поджал губы. Не нравилось ему, что я не хочу его вмешательства в свою жизнь.

— Какого чёрта в моей кровати делают три девицы в расхристанном виде?! — в кабинет ворвался ураган, сорвав дверь (магически укреплённую, между прочим) с петель и швырнув её прямо на меня.

Едва успел отбить.

— Это тебя надо спросить, как ты с тремя за раз умудрился, — фыркнул отец. — Не перетрудился, родной? Мозоль не натёр?

Как сдержался от неприлично громкого хохота — не знаю. Давненько я не слышал от него подобных шуточек.

Честно признаюсь, скучал.

— Отец! — воскликнул Андре. Кончики его ушей приобрели аж фиолетовый оттенок от гнева.

Да… волки дохнут в лесу пачками, если эти двое, да ещё и разом, перестали изображать из себя невесть что.

— Андреаэль, будь любезен, в порядке очереди, — хмыкнул я. — Не знаю, что на вас обоих нашло, что вы такие эмоциональные сегодня…

— Ой, да иди ты! — воскликнул брат и вышвырнул меня из кабинета мощным порывом ветра, а после прихлопнул дверь на место, удерживая её своей магией в правильном положении.

Ишь, какой нервный.

Ну и пойду. Пойду к своей фарфоровой леди.

Она-то наверняка будет рада меня видеть.

Криво усмехнулся, поднимаясь с пола и отряхивая штаны. Какая нечисть Андре укусила? Хотя… судя по тому, какой он агрессивный, его не просто какая-то тварюшка цапнула, а жестоко искусала целая толпа всяких тварей за то самое, на чём сидят.

Ну… или стайка девушек, желающих выйти за него замуж.

Даже не знаю, что хуже.

На мой скромный взгляд — последние. С нечистью по крайней мере способы бороться известны: магией и мечом. А вот с девушками так не получится.

Собственно, мои мысли в очередной раз подтвердили сами девушки. Стайка придворных эльфиек чуть было не взяла меня в кольцо, но, к своему безграничному счастью и их разочарованию, я успел улизнуть, втолкнув в их круг какого-то стражника, чем вызвал переполох.

И, пока все они были в растерянности, скользнул в один из многочисленных тайных ходов, где смог выдохнуть.

До чего же настырные эти аристократки!

Лена вот не такая. Добрая, деликатная… пока мы с ней общались этой ночью, не задала ни одного неудобного мне вопроса. Хотя не местная, не знает ни обо мне, ни о ситуации у меня в семье ровным счётом ничего, она просто очень чуткая и внимательная.

Вспомнил, как она поиздевалась — а по-другому это не назовёшь — над леди Альтаррес и ночными гостями… хм… ну, может, не такая уж и деликатная, но… всё равно со мной она общалась совершенно не так, как наши местные высокородные леди, желающие видеть меня своим мужем.

Впрочем, она наверняка меня в этом качестве не рассматривала. Не знаю, почему я был так уверен в этом, но…

Я постоянно в мыслях возвращался к ней. Что-то меня цепляло в этой фарфоровой леди…

И то, как грубо наше общение прервали, лишь подогревало мой интерес к этой девушке.

Вот ещё вопрос: нашла ли она общий язык с Кимом? Он у нас… довольно своеобразный товарищ. Взрывной и непредсказуемый. Так что, несмотря на то, что Лена замечательная девушка, конфликт у этих двоих мог случиться похлеще, чем постоянные перепалки Мартынко с колдуном — а эти двое явно знали толк в хорошем скандале, судя по их постоянным пикировкам и плевками ядом. Со стороны змеи в прямом смысле.

Так что я ускорился. Просто так, исключительно на всякий случай. Вдруг Ким выбесит Лену, и она опустит ему на голову стул? Раз этак …дцать, чтобы наверняка. Мне вот иногда самому хочется так сделать.

Иногда — это примерно каждый день. Как держусь — не знаю.

— Ну, что тут у вас? — спросил я, открывая дверь лаборатории в надежде, что ничего непоправимого за время моего отсутствия не случилось.

Окинул взглядом лабораторию.

Ну… вроде бы всё нормально.

Тут уже не было разноцветного дыма, да и само помещение явно стало чище: никаких зелий и осколков посуды на полу уже не валялось, всё было тщательно прибрано.

Оперативно Ким решает вопрос, ничего не скажешь.

— Уборка идёт полным ходом, — бодро отозвалась Лена, сидевшая на рабочем столе Кима и беззаботно болтая тонкими ножками.

Однако…

Не припомню, чтобы друг позволял кому-то просто так даже облокотиться на его рабочее место, а уж сидеть на нём нельзя было вообще никому. Разве что я мог из вредности позволить себе иногда подразнить этого зануду. Но, так как мы — лучшие друзья, то мне и позволено было больше, чем всем остальным вместе взятым.

— А где?.. — начал было я, но услышал из соседней комнаты такие витиеватые приглушённые ругательства на древнеэльфийском наречии, так что вопрос, где мой друг, отпал сам собой. Вот только спустя несколько секунд послышался дикий вой, от которого я вздрогнул. — Вечный Лес, это ещё что такое?!

— Это Сумрак, — улыбнулась Лена. — Тот самый кот, который вовсе не кот.

Я прошёл к столу, на котором сидела девушка, и сам разместился на стуле подле неё.

— Расскажешь? — попросил я, глядя на неё снизу вверх.

— Ой, я мало что поняла из объяснений теории магии, так что из того, что мне поведали, однозначно могу сказать, что Босхафт каким-то образом умудрился спрятать какой-то лесной дух в кулон. Кулон ты благополучно вынес из замка вместе со мной и Мартынко и притащил его к Киму. А он в свою очередь извлёк дух из кулона, но в нормальный вид вернуть не смог из-за того, что Сумрак, почуяв свободу, спешно сам выбрал удобную для себя форму. Как он сказал, чтобы если вдруг в очередной раз случится какая-нибудь фигня, можно было быстро сделать ноги.

Ошалело уставился на спокойную Лену.

— Что-то не так?

Да. Например, лесной дух, обращённый в кота. Не просто «не так», это… мягко говоря, весьма неожиданно.

Какого чёрта? И почему она так спокойно на всё реагирует?

— Знаешь, для человека из немагического мира, ты слишком спокойно реагируешь на всё происходящее, — осторожно заметил я, не уточняя про другую причину своего шока. Как только Ким отвлечётся от уборки, спрошу, что там на самом деле произошло.

А ещё лучше это потом наедине обсудить, чтобы не обидеть девушку.

Лена же в силу того, что не разбирается в магии от слова «совсем», могла как-то неправильно понять. Или понять только то, что к магии отношение имеет весьма посредственное.

Впрочем, я и сам не был уверен, что пойму объяснения друга. Он иногда в такие дебри магической науки залезает, что чуть ли не каждую фразу приходится уточнять из-за наличия специфических и не известных магам общего профиля терминов из каких-нибудь весьма узких ответвлений магии.

И это я ещё закончил магическую академию. А если он на самом деле ударился в терминологию, то тем более нет ничего удивительного в том, что Лена не поняла из объяснений Кима ровным счётом ничего.

Фарфоровая леди смешно наморщила носик и фыркнула:

— Знаешь, если ко всему происходящему слишком серьёзно относиться, никаких нервов не хватит. Жизнь слишком скоротечна, растрачивать её на лишние нервы — последнее дело.

Тихо хмыкнул.

Нет, так-то она права… вот только на деле редко получается мыслить подобным образом.

— Ким хоть посмотрел, что с тобой, или сразу в уборку ударился?

— Посмотрел, — её улыбка стала не такой искренней, более натянутой. — Он сказал, что я потихоньку возвращаюсь в относительно нормальное человекоподобное состояние, но, скорее всего, условие для полного снятия заклятия останется тем, что наложил Босхафт. Правда, он так и не ответил, что со мной будет, если я за оставшиеся месяцы не найду того самого единственного и неповторимого…

Та-ак. А вот это мне уже совсем не нравится.

Ну… просто я хорошо знаю своего друга. И с полной уверенностью могу заявить, что деликатный Ким — это что-то за гранью.

Не стал бы он молчать в таких серьёзных вопросах, не в его это характере, скорее наоборот выдал бы полный расклад со всеми вероятностями развития событий, чтобы было понятно, к чему конкретно готовиться.

И, так как Леной он занимается по моей личной просьбе, сам бы начал усиленную подготовку. Всё-таки не так уж часто я своего друга прошу о помощи в таких серьёзных вопросах…

Ким — гений. И с экспериментами Босхафта разбирается практически всегда, даже если сначала у него что-то не получается, то через какое-то небольшое время становится очевиден прогресс, а зачастую случается и полное избавление от заклятий и проклятий. Собственно, это и была та самая причина, по которой я сумел протолкнуть его на место королевского колдуна в обход всяких там родовитых и потомственных кандидатов — он же полукровка, сын человеческий, а здесь таких… ну не то, что не любят, обычный-то народ спокойно относится, а вот аристократия презирает. Но нашего гения быстро признали из-за заслуг перед отечеством. Было за что, хотя его прямолинейность ой как не любили.

Так почему же Ким не остался верен себе и не рассказал Лене всё про её нынешнее состояние? Почему не объяснил, из-за чего сам не может снять заклятие? Почему умолчал о том, что с ней будет, если не найдём способ избавить её от этого кошмара?

Куча вопросов и ни одного ответа.

И объяснение этому может быть только одно: по истечении срока, отмеренного Босхафтом, Лена снова обратится в фарфор. На этот раз уже окончательно. И друг просто не стал её пугать, полагая, что ни к чему девушке лишние нервы, и без этого знания их хватает. А за год она либо судьбу свою найдёт, либо он решит её проблему, экспериментируя с зельями и словесными формулами.

Вот только это молчание… как бы хуже от него не стало.

Нет, точно надо будет с другом поговорить потом наедине, вызнать всё. Ну и… может, всё-таки найдём какой-нибудь способ помочь Лене. Две головы явно лучше одной, пусть и гениальной.

— Мы со всем справимся, — ободряюще улыбнулся я девушке. — Нет такого заклятия Босхафта, которое Ким не смог бы обратить. Или найти способ его снять.

И обхватил её маленькие фарфоровые ладошки своими руками, стараясь придать ей хоть капельку уверенности. Не знаю, как там считает Ким, но я глубоко убеждён, что правильный настрой на победу — уже полдела. Без него можно сотни лет топтаться на месте, а то и вовсе уходить от цели подальше.

— Правда справимся? — в этих глазах напротив, что были необычного медового цвета, было столько надежды…

Да и сами глаза затягивали, от них невозможно было оторваться.

Чувствовал себя сейчас пчелой, увязшей в таком сладком и опасном меду. И это были всё ещё нарисованные глаза. А мне так хотелось заглянуть в них настоящие…

— Правда, — постарался вложить всю свою уверенность в этот короткий ответ.

Не нужно сомневаться, от этого будет только хуже. А вот верить в успех совсем не помешает.

И я заметил, как Лена постепенно расслабляется. Вот уходит едва заметная складочка между бровями, опускаются плечи, а холодные до этого пальцы ощутимо теплеют. И это произошло явно не от того, что я не выпускал её руки из своих: не могло от этого простого жеста случиться настолько резкое изменение температуры. Буквально несколько секунд назад фарфоровые пальчики всё ещё были холодными.

— У тебя такие руки горячие, — едва слышно пробормотала она.

— Это просто ты потихоньку отогреваешься. Если на морозе долго простоишь, а потом дотронешься до кого-нибудь, находящегося в помещении, он тоже покажется тебе горячим, хотя на самом деле холодной будешь ты, — с улыбкой ответил я. — Так и тут, наверное. Если хочешь, спросим у Кима, как только он явится пред наши светлые очи. Но что-то мне подсказывает, что ты возвращаешься в человеческое тело.

— Ты всегда такой оптимист? — Лена кривовато улыбнулась.

— Нет. Но… ты знаешь, у меня прекрасная чуйка. Воровская. И сейчас она мне подсказывает, что всё у тебя будет хорошо. Ты же мне веришь?

Честно, сболтнул просто так, не подумав. И только потом прикусил язык: не слишком ли откровенные вопросы в самом начале знакомства я задаю? И, честно говоря, я не готов услышать ответ, будь он хоть отрицательным, хоть положительным. Но сказанного не воротишь.

С чего бы она вообще должна мне доверять? Я для неё — посторонний, просто тот эльф, который забрал её из весьма сомнительной компании Босхафта, приняв за статую, и по доброте душевной разрешил Киму попытаться снять заклятие.

А то, что меня к Лене магнитом тянет… так меня же, не её. И мои иррациональные влечения её вообще не касаются, если уж быть честным с собой.

Вот только…

— Верю, — почему-то шёпотом отозвалась она.

И это тихое, едва различимое «верю» было настолько неожиданным, что я в первые секунды растерялся. А потом… честно, не знаю, что на меня нашло! Сам не отдавал себе отчёт в своих действиях.

Я коснулся тонких пальчиков поцелуем. Едва заметное, ничего не значащее прикосновение, но…

В лаборатории полыхнуло.

— Да вашу ж мать! — воскликнул выскочивший из другой комнаты Ким. — Что… что это?!

Я от яркой вспышки между мной и Леной пока отходил, так что по понятным причинам не видел ничего. Интересно, что там такое случилось?

Проморгавшись, поднял взгляд на Лену, в первую очередь осматривая на предмет всяких повреждений. Не пострадала ли она от этой непонятной магической вспышки?

К счастью, нет. Только испугалась сильно.

Что вообще произошло? Почему меду нами так вспыхнуло? Чему так возмущается Ким? Ничего не понимаю…

Обвёл взглядом помещение и тихонько ругнулся себе под нос на древнеэльфийском наречии.

Что ж… стоило только оглядеться — сразу стало понятнее.

По полу ползли жасминовые ветки. Они цеплялись за стулья, столы, шкафы, поднимаясь вверх и оплетая ароматной сетью всё, вообще всё в лаборатории. Мелкие белые бутоны раскрывались, наполняя воздух сильным запахом, тонкие гибкие ветви оплетали всё, что только можно, за исключением нас.

М-да… и что с этим делать?

Ким прищёлкнул пальцами, запуская магическую вытяжку. Сразу стало легче дышать.

Нет, я люблю жасмин всем сердцем, но, когда его запаха слишком много, даже у меня голова болеть начинает. Поэтому у себя в покоях всегда устанавливаю сложное заклинание, сдерживающее запах. А вот в таких случаях спасаться приходится только вытяжкой или, на худой конец, открытыми окнами. Не успеем мы блок наложить до того, как нам плохо станет.

Хотя в таком положении я оказался впервые. Даже когда дар только-только начал просыпаться, не было у меня подобных вспышек. Тут явно было что-то не так…

Пока я соображал, как исправить ситуацию — о её причинах думать будем позже — растения времени зря не теряли, продолжая покорять всё новые высоты и объекты.

Лена вдруг взвизгнула и подпрыгнула — я едва успел её поймать, чтобы она не разбилась. Всё-таки стукнуться обо что-то жёсткое для неё всё ещё равносильно смерти…

Вот только даже у меня на руках она продолжила брыкаться.

— Что случилось? — не понял я.

Зато разобрался Ким.

Он подошёл к нам, не церемонясь с побегами и наступая прямо на новые тонкие ветки, и отцепил парочку особо ретивых от тонкой ножки Лены.

— Спасибо, — поблагодарила она, покрепче уцепившись за меня. — Нет-нет-нет, не спускай меня обратно! Меня же тут под этим сильно пахнущим кустом погребёт тогда.

— Что это такое? — снова повторил свой вопрос Ким.

— Жасмин, — получил очевидный ответ.

Колдун закатил глаза:

— Ты прекрасно знаешь, что я не об этом. Что с твоей магией? Почему она так резко вырвалась из-под контроля?

— Да мне и самому хотелось бы знать, — криво усмехнулся я, ухватывая Лену поудобнее. — Никогда такого не было…

— И вот опять? — нервно хохотнула она.

Хм… это что, шутка какая-то из её родного мира? Странно и непонятно. Потом надо будет аккуратно расспросить, чтобы не обидеть ненароком.

— А что это у вас тут происхо-о… матерь котья! Откуда такая прелесть? — высунулся тот самый кот и с восхищением уставился на продолжающий расти жасмин.

Даже лапищей своей потрогал ветки, дабы убедиться, что они вполне себе живые, а не иллюзорные. И, убедившись, начал играть с какой-то веточкой, которая хотела как-то это животное обогнуть.

— Лан, я всё понимаю, что у тебя красивая девушка на руках, и ты, не будь дурак, не собираешься её выпускать, но не мог бы ты, дружище, решить эту ма-аленькую проблемку? — Ким с неприкрытой насмешкой обвёл рукой помещение. — Мне как-то работать надо, между прочим. А в такой обстановке я это делать не могу.

Эх, как дать бы ему по шее за такую наглость!

— Какое счастье, что у тебя руки заняты, — фыркнул друг, который как всегда считал мои эмоции. Но пару шагов от меня подальше на всякий случай он всё равно сделал.

А я к нему.

И передал ему Лену. Раз уж она боится, что её тут же облепит жасмин, стоит ей только встать на пол или сесть на стул, то нечего её дополнительно нервировать. Ким не переломится, если немного подержит её, пока я буду приводить лабораторию в порядок.

Уселся прямо на пол, коснулся ладонями свежих листьев, провёл пальцами по только открывшимся бутонам и мысленно потянулся к растениям с просьбой прекратить свой рост.

И жасмин охотно подчинился, останавливая нашествие и медленно отпуская всё то, что уже попало к нему в плен. Бумаги, пусть в большинстве своём смятые, но относительно целые, с тихим шуршанием складывались ветвями в неровные стопки, карандаши и ручки со стуком падали на столы, книги, шелестя страницами, тоже избавлялись от зелёного плена…

Ветви отползали обратно, прямиком ко мне, на моих глазах укорачиваясь, подчиняясь моей воле, и собираясь в небольшой букетик.

Всего какая-то минута колдовства, а у меня уже рубашку можно выжимать — настолько это было затратно.

Ким опустил Лену на пол, кот разочарованно передёрнул ушами. Кажется, он не наигрался с ростками.

Впрочем, не мои проблемы, правда же?

С тихим вздохом поднялся с пола и вручил девушке букетик.

— Спасибо, — она искренне улыбнулась.

— Да мне-то за что? — усмехнулся я в ответ.

— А чья магия вылилась вот в это во всё? — Лена кокетливо стрельнула глазками.

— Хватит чирикать, а? — влез этот наглый колдун и разрушил всё очарование момента.

Я вот может хотел с девушкой пофлиртовать ко взаимному удовольствию, а он? Нехороший какой!

— Нужно разобраться, что тут произошло и почему так точечно возник спонтанный магический всплеск, — между тем ворчливо продолжал Ким. — Кажется, моя жизнь последнее время, а точнее, сразу после того, как я начал заниматься всеми, кого ты, любезный друг, утащил у Босхафта, проходит под девизом: «Да здравствуют неожиданности»! Только так я могу объяснить весь происходящий вокруг меня трындец.

Тихо хмыкнул. Да за мной всё время неожиданности тянутся, причём под раздачу попадают все, привыкнуть за столько лет дружбы должен был.

Вот только после разговора тет-а-тет с Кимом я и сам хотел громко и грязно ругаться. Потому что неожиданностей оказалось слишком много. И далеко не все они были приятными.

Что ж… действительно, да здравствуют неожиданности. Вот только что с ними со всеми делать?