Фарги Падающая звезда

Глава 25. Любовь его жизни

С тех пор, как Фарги переехал на свою новенькую, ещё не до конца оборудованную и обустроенную виллу, а Брай окончательно перебрался в подземные пещеры Острова Мертвецов, возможностей для встреч у друзей стало меньше. Джерри, приезжая в Нью-Скотт, обычно останавливался в их маленьком коттедже, где теперь жил один Джонни. Брай и Фарги, как могли, умиротворяли вечно петушившегося штурмовика, совершенно зверевшего в Пустыне от одиночества и пытавшегося выпускать излишки недовольства на своего безответного приятеля. А Джонни стоически сносил и его выпады, и неурядицы на службе, и явный холодок, наметившийся в его отношениях с сослуживцами.

«Всё в этом мире непросто», — повторял Фарги, вытаскивая время от времени к себе своих усталых и замотанных друзей, чтоб дать им возможность немного отойти от суеты и рутины жизни. И пусть чаще всего эти встречи превращались в попойки, заканчивавшиеся каким-нибудь сумасшедшим приключением, главное, это освежало, тонизировало и напоминало, что есть на свете место, где тебе всё дозволено, и люди, в компании с которыми тебе и море по колено.

В тот вечер они устроились в только что отделанном тигрином зале. Судя по тому, что за окнами уже совсем стемнело, Джерри начал потихоньку рычать на нарисованных на стенах тигров, Джонни — громко и часто вздыхать, а Фарги демонстрировал своё шкодливое настроение тем, что громко цитировал рубаи неизвестного автора, причём весьма фривольного содержания, приближался апогей очередного уик-энда, когда количественные возлияния грозили перейти в качественные нарушения общественного порядка. Брай, расположившийся на центральном круглом диване, с нетерпением поглядывал на раскинувшихся на других диванах друзей и размышлял, достаточно ли он выпил для новых подвигов.

— У нас есть ещё виски? — нетвёрдым голосом поинтересовался Джерри, отрывая голову от полосатой подушки.

— Там, возле камина была ещё одна бутылка, — сообщил Фарги и его палец указал в сторону изящного мраморного сооружения, чтоб Джерри ненароком не ошибся.

— Эта? — уточнил Джерри, поднимая бутылку над собой и заглядывая ей в горлышко. — Там ничего нет…

— Куда в него влезает… — пробормотал Брай.

— Есть предложение! — воскликнул Джерри.

— Внимаю тебе, о, отрок… — отозвался Фарги.

— Предлагаю съездить за горючим в город!

— Нет! — рявкнул Брай, тряхнув своей кудрявой гривой. — Ещё один набег нукеров принца Сулеймана, и мирный городок будет сметён с лица Киоты! Не могу позволить! Я давал присягу!

— А мы обещали пройтись по нему огнём и мечом? — уточнил Фарги, наматывая на палец длинный чёрный локон.

— Было… — печально вздохнул Джонни.

— Я сегодня не в настроении для священной войны, — заявил Фарги. — К тому же наш великий воитель выпадет из седла, сиречь из-за руля где-то на полпути. Что мы будем делать без нашего героя, если он в таком состоянии, пожалуй, не сообразит за какой конец пулемёта надлежит держаться?

— Я в любом состоянии знаю, за какой конец, — обиделся Джерри.

— Тем хуже для нас грешных, — проворчал Брай. — Сегодня я не хочу никуда ехать и не хочу больше пить. Почему бы нам просто не поговорить о чём-нибудь?

— О женщинах, например, — неожиданно выдал Джонни.

В комнате воцарилась тишина. Был слышен только лёгкий шорох, с которым все трое его друзей приняли положение, из которого его было лучше видно.

— Что-что? — переспросил Брай.

Джерри изумлённо хихикнул, а Фарги задумчиво воззрился на Джонни, подперев щёку кулаком.

— А что? — смущённо спросил тот. — Чем не тема?

— Мы просто думали, что при детях, — начал было Джерри, но замолчал, повинуясь повелительному жесту Фарги.

Джонни лежал, с печальным выражением разглядывая потолок. В какой-то момент у Брая зародилась тревожная догадка, что парень совершенно трезв. Порывшись в памяти, он вспомнил, что сегодня Джонни, действительно, не спешил протягивать стакан к бутылке. «Так, — заинтересованно подумал он, — если это не любовь, то что же?»

— Фарги… — тем временем неуверенно протянул Джонни.

— Мда? — глубокомысленно отозвался тот, показывая кулак чересчур развеселившемуся Джерри.

— Я подумал, что ты знаешь, — пробормотал Джонни. — У тебя всё-таки есть некоторый опыт. Что можно подарить девушке… которая тебе нравится?

— Ну, малыш… — обольстительно улыбнулся Фарги. — Женщины, как правило, более консервативны, чем мы, и не любят новшеств, поэтому следуй традициям, с некоторыми уточнениями, естественно. Современные девушки, обычно, занимаются спортом и не любят сладкое, поэтому конфеты отпадают. Духи… Такие вещи они предпочитают выбирать сами и правильно делают. Другие подарки несут различную смысловую нагрузку, и тут слишком просто угодить впросак. Остаются цветы. Старый добрый букет, если конечно она не посчитает, что срезав их, ты загубил несчастные создания.

— Нет, я видел у неё в комнате цветы в вазе.

— Отлично. Тогда никаких проблем. В саду полно цветов. Бери любые, кроме роз. Их у меня мало, и я заплатил за их доставку бешеные деньги.

— Ещё напиши ей послание в стихах! — прыснул Джерри.

— Между прочим, умная мысль, — заметил Брай.

— Она любит персидскую поэзию, — сообщил Джонни, умоляюще глядя на Фарги.

— Ваш выход, маэстро! — усмехнулся Брай.

Фарги приподнялся и сел на диване, скрестив ноги. Несколько раз взъерошив свои и без того пышные волосы, он тряхнул головой и продекламировал:

Клянусь бессмертной мудростью Корана,

Клянусь мечом властителя Ирана:

Пока не рухнет вера Мохаммеда,

С твоей постели, милая, не встану!

— Круто! — восхитился Джерри.

— Н-нет… — покачал головой Джонни. — Наши отношения ещё не дошли до такого… уровня.

— Нет? — Фарги задумался. — Тогда:

Прилетай, белогрудая птица, в мою конуру!

Если ты не придёшь до утра, — я умру.

Солнце меч золотой занесёт надо мной —

Остывающий труп ты найдёшь поутру.

— Не совсем то… — пробормотал Джонни огорчённо.

— А что бы ты хотел?

— Что-нибудь нежное и красивое… как она.

— Малыш, — Фарги поднялся и, подойдя к Джонни, присел рядом, — я ведь не знаю, о чём ты говоришь. Как она… А какая она? Красивая — это ясно, но что ещё? Если б я мог её представить, то нужные слова сами пришли бы ко мне. А пока это ты влюблён, а не я.

— Да кто она такая? — воскликнул Брай.

— Дина Пунам… — прошептал Джонни, заливаясь краской.

— О! — хрипло и сладострастно застонал Джерри. — Ну, ты, даёшь, малыш!

— Губа у тебя не дура, — усмехнулся Брай.

Фарги с интересом посмотрел на них.

— Кто это такая?

— Ты что, не знаешь? — Брай блаженно растянулся на полосатом диване и мечтательно улыбнулся: — Очередное воплощение Лакшми почтило эту грешную планету своим присутствием! Мисс Азия прошлого года. Дочь Ромеша Пунама и Джамили Аль-Джалис.

— Ромеш Пунам это, вроде, легкоатлет? Олимпийский чемпион… А Джамиля Аль-Джалис?

— Ты что, с луны свалился! — заорал Джерри. — Ты не видел «Возвращение с Оберона», «Ожерелье голубки», «Легенду о любви»? Она кинозвезда!

— Она признана одной из самых красивых женщин Земли, — коротко ответил Брай. — И её дочь здесь на практике, такая же красавица и умница. А малыш сошёл с ума. Мне очень жаль.

— Ну, почему сошёл с ума, — возразил Фарги. — Кто сказал, что влюбиться в красивую девушку — безумие, вот если б она была уродиной…

— Да потому что у него нет шансов! — заявил Джерри. — Не делай вид, что не понимаешь. У тебя есть — потому что ты у нас — чудо как хорош! — по словам одной дамы из отдела статистики, у Брая есть, потому что он тоже неплох, по крайней мере, девки на него клюют. Я не суперзвезда, но тоже им почему-то нравлюсь…

— Ты им детство напоминаешь, — раздражённо подсказал Фарги.

— Почему детство?

— Потому что на куклу Барби похож, — объяснил Брай.

— Я могу обидеться?

— Нет, это комплемент, — успокоил его Фарги.

— Пусть будет комплемент, и пусть будет Барби. Но я всё равно имею у женщин успех. А малыш — нет! Чем он может привлечь такую красавицу, как Дина? Да она на космофлотовских-то не глядит…

— Может, потому что умная? — перебил Фарги и обернулся к Джонни. — Ладно, бери розы. Впрочем, я сам срежу, а то ты всё не так сделаешь. Стихи напишешь на… Ладно, это тоже я сам.

— У тебя же мало роз… — задохнулся от волнения Джонни.

— Пока это единственные розы на острове, и они должны произвести впечатление. И не расстраивайся, новые распустятся. Дело наживное. Стихи… — Фарги глубоко вздохнул и откинул голову назад. — Лакшми, говорите…

— Лейла, Ширин… Может, так тебе будет легче, — усмехнулся Брай.

— Есть! «Мой целый мир — в одном кольце твоих агатовых кудрей!»

— Простенько, но со вкусом, — одобрил Брай.

— Очень хорошо, — закивал Джонни.

— Ладно, малыш. Всё сделаем как надо, — улыбнулся Фарги.

— А по этому поводу, — нахохлился Джерри, — сгоняй на кухню за пивом.

— Я сейчас! — Джонни сорвался с места и умчался.

Брай посмотрел на Фарги.

— Зачем ты это делаешь? У него же, действительно, нет шансов.

— Неизвестно, — пробормотал Фарги, откидываясь на диван. — Джонни дорогого стоит, только это разглядеть надо. А если она не разглядит, то нечего о ней и печалиться…

На следующий день Джонни чуть свет уехал в Нью-Скотт, окрылённый надеждой. Брай сочувственно смотрел ему вслед. Он подумал, что Фарги поступил с ним жестоко, толкнув навстречу страсти, в которой у парня не было ни малейшей надежды на взаимность. Вернулся Джонни едва не в слезах. Войдя в студию, где Фарги и Брай обсуждали какой-то набросок, обещавший стать неплохой картиной, он сел в кресло и опустил голову. Даже Джерри, сидевший тут же, посмотрел на него с некоторой жалостью. Наконец, Джонни поднял голову и взглянул на Фарги.

— Ну что ты сделал? — упавшим голосом спросил он.

— Да в чём дело? — нахмурился тот. — Что, цветы твоей красавице не понравились? Или стихи не те?

— Это не Хайям?

— Нет, это Рудаки.

— А я сказал, что Хайям.

— Малыш, в Персии было до черта поэтов!

— Она заявила, что я невежда и… вообще.

— Так, по-моему, главное — это именно «вообще», — Фарги сошёл со своего помоста и присел рядом с Джонни на корточки. — Что вообще, малыш?

— Мне кажется, она знает о моём задании. Вернее, она как раз не знает, что это задание.

— А, по-моему, ей просто нужен предлог, чтоб тебя отшить! — заявил Джерри.

— Заткнись! — рявкнул Брай.

— Возможно, он и прав, — задумчиво проговорил Фарги и погладил Джонни по руке. — Не расстраивайся, малыш. Сделаем так. Я сам с ней встречусь и поговорю. Если ей нужен предлог, то Аллах с ней, не будем и биться. А если дело в отличии между Хайямом и Рудаки, то это дело поправимое. Возьмешь у меня в библиотеке пару книг, и всё будет о’кей.

— А если дело в задании?

— Если только в этом, то придётся ей всё рассказать.

— А секретность?

— Или полное соблюдение секретности или счастливый брак. Я за брак, по крайней мере, для тебя. Договорились?

Джонни кивнул, Фарги поднялся и похлопал его по плечу.

— А если не выгорит, малыш, то… Всё в жизни можно пережить, даже это. Можешь мне поверить.

На следующий день Брай должен был вернуться на службу. Опасные рейды на остров Хюр и огромная работа по обустройству Центра наблюдения захватили его полностью, и он как-то позабыл о событиях тех дней. Лишь в конце недели, приехав в Нью-Скотт, чтоб утрясти некоторые административные вопросы, он столкнулся в одном из коридоров отделения с Джерри.

— Ты ещё здесь? — удивился он. — Что, Пустыню временно закрыли на реставрацию?

— Пустыня функционирует в прежнем режиме, — зло ухмыльнулся Джерри. — Просто мне не хочется пропустить столь занимательное зрелище.

— О чём речь? — насторожился Брай, удивлённый его тоном.

— О Фарги, о Джонни, о Дине… И о большой любви, а также о крепкой мужской дружбе. Я, конечно, понимал, что там, где речь заходит о нежных чувствах, друзья в расчёт не берутся, но выглядит это…

— Фарги что, здесь? — нахмурился Брай.

— Точно. Вернулся в свою мансарду. Летает как на крыльях. Там всё завалено портретами Дины. В общем, пустили козла в огород.

— А Джонни?

— Молчит.

— То есть как молчит?

— Так. Приходит вечером, садится в гостиной на диван и молчит

— А Фарги спокойно на это смотрит? — не поверил Брай.

— Нет, к его возвращению со свидания Джонни вежливо убирается в свою комнату. А утром делает вид, что всё нормально, и у него нет причин сердиться.

— Так, поехали туда! — Брай стиснул зубы и кулаки. — Я с ним поговорю!

— Да брось ты! — забеспокоился Джерри. — Ну, что случилось? У Джонни всё равно не было шансов. Она бы кого-нибудь другого заприметила. Лучше уж Фарги, чем…

— Ты на машине? — перебил его Брай.

— Да, но у меня ещё дела в Космополисе.

— Это, кажется, по дороге?

Джерри мрачно взглянул на него и поплелся по коридору в сторону выхода. Всю дорогу Брай пытался справиться с раздражением и убедить себя в том, что ничего страшного не произошло. Но перед глазами то и дело вставала одна и та же картина: расстроенный Джонни, который доверчиво и благодарно смотрит на Фарги, обещающего ему помощь. И он не мог поверить, что можно так поступать с другом.

Он хотел поскорее добраться до коттеджа и увидеть всё собственными глазами, во всём разобраться и, если понадобится, высказать Фарги всё, что он о нём думает, даже если это ему не понравится.

Как назло, за километр до места назначения машина Джерри встала, и все попытки оживить её не привели к успеху. Остаток пути они прошли пешком, и дом встретил их тёмными окнами.

Джонни, действительно, сидел в гостиной и молча смотрел перед собой. На его лице было даже не привычное уныние, а бесконечная усталость. И пустота.

— Как дела, малыш? — спросил его Брай.

Джонни медленно кивнул:

— Порядок.

— Твоя тачка на ходу? — спросил Джерри, нервно озираясь по сторонам. — Мне нужно в Космополис. Срочно…

— Да, но её Фарги взял. Ему нужно было куда-то ехать…

— Понятно, — вздохнул Джерри и пошёл на кухню за пивом. — Видел? — спросил он Брая, вышедшего за ним. — И так весь вечер.

— Скверно… — пробормотал Брай.

— А вот и наш Меджнун… — проворчал Джерри, заметив свет фар за деревьями. — Что-то рано сегодня.

Они молча наблюдали в окно, как машина подъехала к дому и остановилась у крыльца. Фарги вышел из салона. Брай не мог не признать, что выглядит он отлично, в серебристых брюках и голубой футболке, подчёркивавших стройность и силу его тела. Куда уж бедняге Джонни до него… Заметив его руках букет роз, Джерри усмехнулся:

— Ясно! Похоже Фархад ещё не видел свою Ширин. Пойду узнаю, может, свидание назначено в Космополисе, тогда и я на своё не опоздаю…

Он вышел в гостиную, а Брай с мрачным видом остановился в дверях, подпирая косяк и глядя на вошедшего Фарги. Тот его не заметил. Он подошёл к Джонни и коснулся его плеча:

— На старт, малыш! Дина согласна с тобой встретиться, но на сей раз уж прошу, не подкачай!

Джон вздрогнул и недоверчиво взглянул на него.

— Шутишь?

— Такими вещами не шутят, верно? И цветы не забудь.

Он присел напротив Джонни на журнальный столик и положил рядом розы. Тот поднялся, радостно что-то бормоча, но Фарги с царственной улыбкой покачал головой.

— Не надо. Я только попытался убедить её, что ты вовсе не невежда, и что внутри у тебя больше ценного, чем снаружи. Удачи, малыш!

Джонни схватил цветы и бросился к двери.

— Эй! — завопил Джерри. — В Космополис? Подбросишь?

— Давай, быстрее только! — крикнул Джонни и выскочил на крыльцо. Уже спустя несколько мгновений на улице взревел мотор и, судя по проклятиям, Джерри едва успел втиснуться в салон.

По-прежнему не замечая Брая, Фарги поднялся и пошёл к себе наверх. В его движениях не было привычной лёгкости, словно он нёс на плечах непомерную тяжесть. Тревожно глядя на него, Брай вышел на середину гостиной и какое-то время нерешительно смотрел на дверь мансарды, которую Фарги оставил открытой, и через несколько минут услышал звук, который нельзя спутать ни с чем. Звук медленно рвущейся бумаги. Мгновенно взлетев наверх, Брай вошёл в мансарду и увидел, что Фарги сидит на койке и рвёт в мелкие клочки белые листы, на которых углём нарисовано одно и то же лицо. Дина…

— Что-то случилось? — осторожно спросил он, подходя.

— Ты здесь? — Фарги посмотрел на него и снова вернулся к своему занятию. — Нет, ничего. Всё отлично.

— Вы что, поссорились с Диной?

— Так, немного… Ей не понравились рубаи, которые я ей прочитал.

— Рубаи?

— Да. Не Хайям и не Рудаки… Так, народный фольклор.

— Что за рубаи? — нахмурился Брай.

— Ты не крась ладошки хной,

Не ухаживай за мной.

Не раскуривай кальяна.-Обожжешься, цветик мой!

— Ты прочитал это девушке?

— Да, и она всё правильно поняла. Она — умница. Только, кажется, обиделась.

— Да ты рехнулся, парень! — воскликнул Брай. — Говорить такое девчонке! А если она тебя любит?

— Нет, — одними губами улыбнулся он. — Она пока нет.

— А ты? — упавшим голосом спросил Брай.

— В том-то и дело… — Фарги швырнул обрывки рисунка на пол и, встав, прошёлся по комнате. — В том-то и дело, милый мой. Не могу я позволить себе такую роскошь, как портить жизнь людям, которых люблю. Не могу дать засохнуть Джонни. Не могу испортить жизнь Дине. Вместе им будет лучше, я это знаю…

— Знаешь? — переспросил Брай, внезапно почувствовав злость. — Ты всё знаешь! Да кто ты такой, чтоб решать, что нужно людям, которые тебя окружают? Кто дал тебе право решать всё за других? Ты что, бог? Ясновидящий? Может, именно ты и нужен ей! А Джонни перемается! Влюбляться, говорят, полезно…

— Не так! — перебил его Фарги. — Влюбляться полезно, когда это легко и приятно, а когда сердце стонет и обливается кровавыми слезами — это не влюбленность, это любовь. Которая иногда убивает. Или ты думаешь, что если Джонни — нелепый мальчик, которым помыкают все, кому не лень, он не способен на такие чувства?

— Я этого не сказал.

— Но подумал. Я же вижу, что с ним, — Фарги устало огляделся по сторонам. — Это серьёзно. Очень. Может, на всю жизнь. А Дине как раз такая любовь и нужна. Ей нужен дом, семья, стабильность. Ей нужен вот такой — верный и преданный до гроба Джонни. А не я, бродяга, который сегодня здесь, а завтра бог весть где, если вообще жив. Я играю по другим, порой слишком жестоким правилам.

— Мы все играем по ним, — произнёс Брай.- Любого из нас в любой момент могут сорвать с места и закинуть на другой конец Галактики. Все жёны инспекторов знают это и…

— Я — агнец на заклание, — тихо прошептал Фарги, опустив голову, — в условия моей игры входит возможность приказа умереть.

— Да что ты несёшь, чёрт возьми! — воскликнул Брай.

Фарги поднял на него глаза, и Брай навсегда запомнил этот тоскующий, полный боли и отчаяния взгляд.

— Не трави мне душу… Я хочу быть с ней. Хочу. Хочу. Хочу! Но не на всё, что я хочу, я имею право. Я надеюсь, что они будут счастливы, а мне, сколько отпустит лет судьба, хватит и их счастья. А теперь уйди… Мне нужно побыть одному этой ночью.

Брай подошёл и положил руки ему на плечи.

— Что ты делаешь с собой, парень?..

— Я знаю, что я делаю, — устало вздохнул Фарги. — А теперь иди. И спасибо…

— За что?

— За всё…

Брай ушёл, хоть ему казалось, что нужно остаться. Ему было страшно покидать Фарги в таком состоянии, но что он мог сделать? Уже обернувшись на пороге, он увидел, как тот поднял с пола измятый лист и, расправив его, провёл пальцами по бумаге.

Если жизнь не дано нам прожить, не любя,

Дай, изведаю боль, полюбивши тебя.

Он закрыл за собой дверь мансарды, спустился вниз и всю ночь просидел в гостиной, прислушиваясь к каждому шороху доносившемуся сверху. Но там было тихо, и в этой тишине ему чудилась дикая, безысходная тоска. А утром, когда Джонни и Джерри, смеясь, ввалились в дом, им навстречу вышел Фарги. И сколько Брай не вглядывался в его улыбку и ласковый взгляд, он так и не заметил в них ни фальши, ни отголоска ночной боли. И он понял, что должен сохранить эту тайну навсегда.