Фарисея. Послесталинская эпоха в преданиях и анекдотах

От автора Интеллигентский фольклор и исторический анекдот

Сегодня и сталинизм, и оттепель, и застой, и перестройка — уже наша минувшая судьба. Эта судьба богата событиями. В ней много и страшного, и смешного. Нельзя, чтобы наше прошлое, купленное такой дорогой ценой, рассеялось как дым, как утренний туман. Знание прошлого самоценно. Знание прошлого даёт видение будущего. А художественное переживание даже ужасного прошлого приносит эстетическое наслаждение и нравственное очищение.

В нашей истории много закрытого и фальсифицированного. Поэтому знание её не может состояться без обращения к устной памяти народа.

Исторические анекдоты существовали и раньше и были любимы Пушкиным. Но никогда прежде они не составляли целого пласта культуры, в котором наиболее полно и свободно запечатлелся жизненный опыт интеллигенции, что и позволяет назвать этот пласт интеллигентским фольклором. Интеллигенция никогда не занималась устным творчеством: она писала романы, стихи, письма, дневники. Но в условиях всеобщего сыска было невозможно доверить свой жизненный опыт бумаге, и поэтому пришлось обратиться к способу общения, рождённому народом, — устному преданию.

Главная форма интеллигентского фольклора — исторический анекдот. «Анекдот» в переводе с греческого — «неопубликованный». По своей природе он фольклорен: рождается и живёт в устном общении людей. Перевод анекдотов в письменный текст — особая литературная задача. Исторические анекдоты — это короткие, остросюжетные, часто смешные рассказы об исторических деятелях и знаменательных событиях. Даль определял анекдот как — краткий по содержанию и сжатый в изложении рассказ о замечательном или забавном случае. Сжатие делает из графита алмаз, а шлифовка превращает алмаз в бриллиант. Анекдот — спрессованный и отшлифованный устной эстафетой жизненный опыт народа.

Интеллигентский фольклор продолжает жить и в хрущёвскую оттепель, и в брежневский застой, и даже сейчас: возникшая как средство преодоления цензуры культурная форма подобно эзопову языку даже с исчезновением цензуры не исчезает, а становится художественной формой постижения мира.

«Фарисея» посвящена послесталинской эпохе: оттепели, застою, перестройке. Для тех, кто читал «Сталиниаду», «Фарисея» — продолжение, для не читавших — самостоятельная книга, потому что каждый завершённый кусок истории самодостаточен. «Фарисея» тоже построена по принципу мозаики: картина эпохи строится из исторических анекдотов, обычных анекдотов, преданий, воспоминаний апокрифов.

Эта картина не претендует на достоверность, ибо в отличие от исторической правды, художественная правда говорит не обязательно о действительно случившемся, а о том, что должно было бы случиться по вероятности. Основатель кибернетики Винер считал, что информация о вероятном более ценна, чем информация о действительном, потому что больше соответствует сути действительного. В каких-то случаях реальный факт прямо отражён в историческом анекдоте, в других — между анекдотом и реальностью существуют ножницы. Но как по мифам «Илиады» Шлиман нашёл Трою, так по историческим анекдотам можно восстановить исторические реалии, не зафиксированные в документах. На историю надо смотреть в оба: глазами документа и предания.

Эта книга, по замыслу автора, занимательное чтение, в ненавязчивой и нескучной форме дающее представление о нашей истории.