Фатальное притяжение

9

Где-то в горах раздался тихий рокот грома, созвучный ее мыслям. Клер вздрогнула от неожиданности и осознала, что стоит у узкого окна бойницы и смотрит вдаль, туда, где на фоне затянутого тучами неба резко выделялись угольночерные башни заброшенного замка. Картина была тревожной. Так же неспокойно было и у Клер на душе. Это случалось с ней и раньше перед надвигающейся грозой. Внезапно, поддавшись безотчетному порыву, Клер подхватила перчатки и сорвалась с места.

Вскоре она уже неслась на Альтаире к Уркхарту через небольшую освещенную тусклым светом долину. Она не сдерживала жеребца. Ее пламенные волосы развевались на ветру, щеки горели, а губы безотчетно улыбались. Вскоре замок уже высился перед ней во всем своем великолепии. Темные зарешеченные бойницы как всегда смотрели на мир с подозрительностью и высокомерием. Привязав лошадь у статуи Зевса, Клер осторожно пересекла подъездную аллею и заглянула в окно. Она разглядела в темноте тяжелую мебель, покрытую белой тканью, массивный камин, картины в позолоченных рамах. Замок казался пустым и как будто вымершим, и Клер неудержимо захотелось заглянуть внутрь.

Она толкнула дверь, и, к ее изумлению, та подалась. Лунный свет прочертил дорожку, освещая только малую часть холла, и от этого все вокруг показалось Клер таинственным и прекрасным. Когда-то ей очень хотелось здесь жить, растить своих детей, передать им не только имя предков, но и любовь к этому краю. Ей всегда нравилась мысль о надежности, даруемой домом, о большой и дружной семье. Потом ей пришло в голову, что скоро она станет тетей. Интересно, кто это будет, девочка или все же мальчик? Лучше бы ему родиться мальчиком, иначе Ди будет рожать до бесконечности. Но в следующий миг Клер уже ни о чем не могла думать. Ее сковал животный страх. Чьи-то сильные руки обхватили ее сзади, крепко сжали и потянули в темноту.

— Какая честь! Неужели сама леди Макгрифи пожаловала в гости? — раздался над ухом насмешливый глубокой баритон Шона.

Этого с лихвой хватило, чтобы страх Клер улетучился, испарился, сменившись куда более сильным и беспокойным чувством. Но поскольку воспользоваться хлыстом она не могла, то изо всей силы впечатала каблук сапога в ногу Шона.

— Ого! Потухший вулкан взорвался! — Шон беззаботно рассмеялся, отпуская ее на свободу.

Клер резко развернулась и, сердито сверкнув глазами, отбросила прядь волос со лба.

— Ну ты и чудовище! Надо же так меня напугать!

— Помнится, ты называла меня и похуже. — Он ухмыльнулся, беззастенчиво разглядывая ее с головы до ног.

Клер обдало жаром. Небритый, он выглядел еще более мужественным и опасным. Шон стоял перед ней с голым торсом, в одних облегающих потрепанных джинсах и тяжелых рабочих ботинках. Плечи достигали в ширину добрых двух футов. Мускулы рельефно бугрились под бронзовой кожей. Черные курчавые волосы, росшие на груди, практически скрывали плоские соски и, сужаясь, спускались вниз к животу. Клер поймала себя на том, что с невольным восхищением разглядывает этот крепкий, соблазнительный в капельках пота торс, и в ней вспыхнул гнев на себя. Вот идиотка! Стоит и таращится на прелести Ричмонда, как несмышленая старлетка вместо того чтобы дать ему достойный отпор. Клер вздернула подбородок.

— Что ты здесь делаешь?

— А как ты думаешь? — Глаза Шона сияли от неприкрытого удовольствия.

— Я не собираюсь играть в загадки, — высокомерно бросила она.

— Ладно, не буду томить тебя неизвестностью: я у себя дома, Клер.

Из всех возможных вариантов этот был самым последним, который мог прийти ей на ум. Клер растерялась.

— Ты хочешь сказать, что замок принадлежит тебе?

— Именно. Я купил его в начале года, — подтвердил Шон. — Видишь ли, в прошлое Рождество скончался последний наследник поместья, печально, конечно, что столь славный род угас, но, как говорится, нет худа без добра. Уркхарт выставили на торги, а я как раз искал возможности вложить свободные средства, ну и когда узнал, что замок продается со всем имуществом, сразу же приказал своему поверенному оформить сделку, — сообщил Шон едва ли не дружелюбно. Казалось, его забавляет ее растерянность. — Правда, я пока в сомнениях, стоит ли превращать замок в семейное гнездо или лучше устроить здесь отель и проводить презентации и конференции в охотничий сезон?

После этих слов перед Клер встал выбор — уйти или остаться. Внутренний голос настойчиво советовал ей задержаться и вытянуть из этой ситуации все, что можно. Тем более что и Шон вроде бы расположен к откровенности.

— Ну а что привело сюда тебя? — невинно поинтересовался Шон.

— Просто захотелось прогуляться верхом, — беспечно бросила Клер, решив задержаться.

— На ночь глядя? Перед грозой?

— Ты же знаешь, меня никогда не останавливали подобные мелочи.

— Это да. Но приятно осознавать, что, хотя ты и стала другой, пристрастия у тебя все те же. — Шон пробежался взглядом по ее спутанным ветром волосам, задержался на пышных бедрах, туго обтянутых бриджами, затем с фальшивой озабоченностью огляделся по сторонам: — Ну а где же твой Дэвид Гордон? Не пора ли ему появиться?

Это заявление вызвало у Клер короткий смешок.

— Брось, Шон. Ты отлично знаешь, что я здесь одна. Ты ведь наблюдал за мной с той самой минуты, как я привязала своего жеребца, не так ли?

— Доверяй своей кельтской интуиции, Клер, и избежишь многих ошибок, — пространно намекнул Шон в свою очередь.

— Сейчас она настойчиво подсказывает мне, что твой выбор пал на этот уик-энд не случайно, — заметила на это Клер.

— Я собирался увидеть тебя, раз уж ты отказалась поужинать со мной, — признался он, нимало не смутившись.

— Странно, вроде бы я не афишировала свой приезд.

— Афиш нет, но билеты продаются.

Клер приподняла бровь.

— Все просто. Ты сказала, что твой уик-энд занят. Я предположил, что после стольких лет ты захочешь навестить поместье, просмотрел списки пассажиров, заметив там ваши с Гордоном имена, я распорядился подготовить самолет. Завершив неотложные дела, я вылетел сюда.

— Удобно. Частный самолет, отдельная посадочная полоса, незаметные слуги, в любую минуту готовые выполнить твое распоряжение.

— Да. Большие деньги дают некоторые преимущества. — Шон с непробиваемым спокойствием отреагировал на ее едкое замечание. — К тому же я люблю чувствовать себя комфортно в любой обстановке.

— Это очевидно. — Клер скользнула по его бронзовому торсу глазами.

Его вид вызывал у нее совершенно непристойные мысли, и Шон, черт бы его побрал, прекрасно это понимал. Иначе в его голосе не было бы столько тонкой иронии:

— Мне захотелось размяться на сон грядущий. Когда ты появилась, я колол дрова, чтобы протопить камин.

— А-а-а, да-да, где-то я слышала, что именно это незатейливое занятие снимает физическое напряжение, — съязвила Клер, теперь уже намеренно с пристрастием оглядев крепкие бицепсы Шона.

Ничего, ему тоже не повредит понять, что мужчины в ее жизни существуют не только на глянцевых обложках. Шон усмехнулся, но Клер с удовлетворением отметила, как напряглись мышцы его живота.

— И когда же ты собирался нанести мне визит?

— Ну я не предполагал ничего официального. Мы могли бы случайно увидеться, скажем, на старом мосту или на берегу озера, словом, в одном из твоих любимых мест, которые ты так любезно демонстрируешь своему гостю.

Клер одарила Шона одной из своих лучших улыбок для вечеринок с коктейлями.

— Мне льстит твое внимание, Шон. А есть хоть что-нибудь, что тебе неизвестно?

— Многое. Например, что связывает тебя с этим Гордоном. Вы любовники?

— Ты переходишь всякие границы! — свысока бросила она.

— Странно, а мне казалось, я на своей территории.

Уместное замечание. Жаль, Клер не успела парировать. Шон внезапно предложил:

— Хочешь, я покажу тебе замок?

— Как-нибудь в другой раз, — отказалась она.

— А он будет? — небрежно обронил Шон.

Клер передернула плечами.

— Возможно. Чего только в жизни не бывает.

— Это верно. Жизнь полна подводных течений. Кстати, ты знаешь, что здесь больше ста комнат? Будет где порезвиться не одной маленькой девочке.

— Великолепная перспектива, — улыбнулась Клер, едва не задохнувшись от бессильного гнева.

Если раньше у нее и возникали какие-то сомнения по поводу притязаний Шона на земли Макгрифи, то теперь они окончательно развеялись. Этот человек умел мстить с размахом, в этом ему нельзя было отказать. Замок, земли, дети…

— Так что ты посоветуешь? — не унимался Шон. Он оглядел громадный зал высотой в три этажа, стены которого были увешаны головами оленей, подстреленных в разные годы, и с энтузиазмом произнес: — Какие будут предложения: все модернизировать или сохранить в неприкосновенности?

— Для этого есть специалисты. Обратись к ним, они дадут тебе квалифицированный совет, — процедила Клер.

Не хватало еще ей собственными руками разрушать свою мечту!

— А как насчет моего совета? — обернулся к ней Шон.

— ?

— Ты ведь предупредила меня, что сделаешь все возможное и невозможное, чтобы вернуть закладную на землю, — пояснил он. — Вероятно, эту уверенность вселяет в тебя Гордон?

— А тебя это, как видно, бесит? — ухмыльнулась Клер, постукивая хлыстом по голенищу сапога.

— Вопрос в том, удастся ли тебе получить этот заем?

— Удастся, не сомневайся.

— Смелое заявление. Но на твоем месте я бы подстраховался, Клер.

— Уж не себя ли ты имеешь в виду? Может, одолжишь мне двадцать миллионов с беспроцентной рассрочкой на год и расстанемся друзьями?

— Если бы мой бизнес строился на сантиментах, я бы уже давно был без гроша в кармане.

— Ах да, твой бизнес! — демонстративно восхитилась Клер. — Как же я могла забыть, что это твой храм, и религия в нем не знает пощады. Но знаешь, Шон, этим словом всегда прикрывалось немало грехов.

— Согласен, — рубанул сплеча Шон. — Там, где деньги и власть, всегда хватает грязи. Только я в Сити давно не новичок, а ты, ввязавшись в борьбу взрослых мальчиков, уже совершила одну серьезную ошибку. В следующий раз блефуй с противником до последнего, а не выкладывай карты на стол.

— Я так полагаю, это и есть твой совет? — уточнила Клер.

— Да, — подтвердил Шон.

— Что ж, пришли мне счет за услугу.

— Я делаю это не ради денежного вознаграждения.

— А ради чего же?

— Чтобы уравнять наши шансы, — весьма неожиданно заявил Шон.

— Меня бы тронула подобная забота, если бы она исходила не от тебя, — с сарказмом заметила Клер и направилась к двери.

— Что ты делаешь? Уходишь? — опешил Шон.

— Угадал. — Клер удовлетворенно расправила плечи.

— Прямо сейчас?

— Опять угадал.

— И ты думаешь, что я тебе это позволю?

— Придется, я независимая женщина, Шон.

— И очень соблазнительная, несмотря на этот недостаток, — досадливо пробормотал он.

Клер почти удался ее незатейливый маневр. Она услышала грохочущие за спиной шаги по гравию, когда вскочила в седло. Красиво сбежать не удалось. Шон вырос перед ней и ухватил коня за уздечку. Его глаза сверкали, ноздри раздувались в бессильном гневе:

— Не дури! Двадцать миль через болото в грозу — не самое лучшее развлечение.

Клер замахнулась на Шона хлыстом.

— Все лучше, чем болтать здесь с тобой! Уйди с дороги, я не шучу!

Она изо всей силы вонзила каблуки в нетерпеливо фыркающего жеребца, тот, не привыкший к такому неделикатному отношению, возмущенно встал на дыбы.

В следующую секунду Клер выбило из седла, как пробку из шампанского. Она совершила головокружительный полет, успела до смерти испугаться и почувствовать, как Шон сгреб ее в охапку, чтобы поддержать. Клер по инерции потянула его за собой, и они вместе рухнули на нескошенную траву. Но при падении Шон принял удар на себя, затем ловко перекатился, и Клер оказалась распластанной под ним. Все произошло так быстро, что у нее не было возможности ни соображать, ни сопротивляться. Какое-то время она просто переводила дух, глотая обжигающий легкие воздух, затем все чувства обострились. Она вдруг увидела темное небо с набухшими тучами, ощутила аромат клевера, запах мужского тела и его волнующую тяжесть. Вслед за этим пришло понимание, что они с Шоном лежат в позе, в которой люди обычно занимаются любовью. Клер удивило, насколько интимно, почти естественно переплелись их тела. Их бедра были тесно прижаты друг к другу, рядом с ее сердцем билось его сердце, и тело Клер живо отреагировало на это: возбуждение накатило волной, сознание помутилось.

— Клер? — едва слышно позвал Шон. — Ты в порядке?

Клер зажмурилась. Такого альковного, вкрадчивого, совращающего шепота ей никогда не доводилось слышать. Даже из его уст.

— Клер? — Шон чуть приподнялся и навис над ней.

— Кажется, — выдавила из себя Клер. Но глаз так и не смогла открыть.

— Тогда посмотри на меня, — попросил он.

Клер судорожно вздохнула и разомкнула тяжелые веки. Лицо Шона было в нескольких дюймах от ее лица. Ее поразило то мучительно-напряженное выражение, с каким он вглядывался в ее черты. Шон переменил позу и оперся на локти, чтобы ей было легче дышать. Глаза блеснули, словно черный жемчуг. Она почти забыла, какими влекущими могут быть эти синие глаза с черными крапинками. Его голова стала медленно наклоняться к ней. Клер ощутила теплое дыхание на своих губах. Шон собирался ее поцеловать. Она в отчаянии уперлась ладонями в широкую грудь и неожиданно ощутила под подушечками пальцев тугие камушки плоских сосков. Ее собственная грудь, прикрытая майкой и свитером, уже давно налилась в предвкушении ласк. Соблазн отдаться на волю чувств был велик. Ему все труднее было сопротивляться. В этот момент Шон сделал глубокий вдох, и хваленая выдержка Клер разлетелась вдребезги.

Не сознавая, что делает, она принялась ласкать его соски подушечками больших пальцев. Шон запрокинул голову и протяжно простонал. Этот беспомощный стон, вырвавшийся из сильного тела, только подстегнул Клер. Ей сразу же захотелось большего. Ее руки принялись лихорадочно гладить его плечи, шею, теребить густые волосы на затылке, снова и снова водить ладонями по мощным мышцам груди. Она не заметила, как Шон перехватил инициативу. В полной тишине, нарушаемой только их прерывистым поверхностным дыханием, он мягко отвел ее руки в сторону, вытянул майку из пояса и удовлетворенно улыбнулся, когда его рука добралась до холмика обнаженной груди. Шершавые пальцы поерзали по соску раз, другой, нежно и в то же время нетерпеливо сдавили мягкое полушарие… о боже! Клер затрепетала, чувствуя, как между ног разливается жар, и в этот миг ищущие губы Шона накрыли ее рот поцелуем.

Губы ее послушно разомкнулись, чтобы впустить его жаркий язык. Этот поцелуй был не похож на тот… в опере. Он вообще был не похож ни на один поцелуй… Шон упивался упругой податливостью ее губ. Его язык резко наступал, и, задержавшись в глубине рта Клер, медленно отступал, и снова наступал, обещая волшебное действие, что ждало ее впереди. Этот чувственный, дразнящий, соблазнительный танец был знаком Клер, но снова и снова она открывала для себя еще неизведанные эротические ощущения. Через этот поцелуй в нее вливалось и его жгучее желание, и зов к еще более пьянящим ласкам…

— Да, да, милая, давай, верни мне свою любовь! — проговорил Шон в каком-то исступленном самозабвении.

Клер так и сделала, но всего лишь на мгновение, пока перед глазами не мелькнула вспышка — она… юная… на дороге… посылающая вслед Шону Ричмонду проклятия! У нее внутри все похолодело. Желание резко пошло на убыль. Кровь, еще секунду назад бурно несшаяся по венам, начала стыть и превращаться в ртуть. Клер ухитрилась оторвать свои губы от губ Шона.

— Нет.

— Нет? — пробормотал Шон, коснувшись губами ложбинки между грудей Клер. Его рука скользнула вниз, ища пуговицу на ее бриджах.

— Я не позволю тебе! — упрямо проговорила она, открыла глаза и уставилась невидящим взглядом прямо перед собой, стараясь отвлечься от прикосновения его искушающих губ.

— Что не позволишь, Клер? — Шон приподнял голову. Взгляд был мутным, тяжелым. — Ласкать тебя? Обладать тобой?

— Я не позволю тебе обращаться со мной, как с дешевкой! — отчеканила Клер, глядя ему в глаза. — Снова ночь, снова парк, снова ты со своим «раздевайся!». Ничего не выйдет, Шон! Я уже не та восторженная девочка, стремящаяся запрыгнуть к тебе в постель!

Он замер и, казалось, на минуту перестал дышать. Потом протолкнул через зубы:

— Значит, та ночь будет вечно стоять между нами? Так, Клер?

— Дай мне встать! — потребовала она.

Шон помедлил, но все же скатился с нее. Клер ощутила приступ легкого разочарования. Нет, не то чтобы она хотела продолжения, боже упаси, но все же ей казалось, что Шон проявит больше рвения в желании ею овладеть. А тут еще луна выбрала именно этот пикантный момент, чтобы выглянуть из-за туч и продемонстрировать ему во всей красе ее роскошную грудь с набухшими, крупными как вишня сосками. От Шона это конечно же не укрылось. На его влажных хищных губах блуждала удовлетворенная улыбка.

— Прекрати! — прошипела раскрасневшаяся Клер, злясь, что некоторые реакции тела невозможно скрыть. Она и так знала, что выглядит сейчас, мягко говоря, не совсем пристойно для леди.

— Ну извини, — развел руками Шон, хотя по его тону было ясно, что это пустая формальность.

Клер одернула свитер, кое-как привела себя в порядок и, опершись на протянутую Шоном руку, поднялась на ноги с достоинством, которого не испытывала. И что теперь?

— Я могу воспользоваться твоим телефоном?

— Зачем?

— Попрошу кого-нибудь приехать за мной. Альтаир уже на пути к дому.

— Я сам отвезу тебя. Только наброшу рубашку и возьму ключи от машины, — сказал Шон, приглаживая волосы, живописно растрепанные стараниями Клер.

Его тон не допускал возражений. Но Клер и не собиралась спорить. У нее просто не осталось на это душевных сил. Однако ее чувственность не ослабла. Клер сумела отметить, что в черной хлопковой рубашке Шон так же неотразим, как и без нее. Не успели они выехать за ворота, как по стеклу ударили первые капли дождя. Клер откинула голову на мягкий валик сиденья и прикрыла глаза.

— Не возражаешь, если я закурю?

— Ты так и не бросил? — внезапно спросила Клер.

Она не хотела этого говорить. Само как-то вырвалось.

— Бросал несколько раз, — отозвался Шон. — Не получилось. Волнуешься за меня?

— Что меня волнует, так это то, что твоя пачка в день загрязнет атмосферу, — сообщила Клер, не меняя положения.

— Лицемерка, — добродушно хмыкнул Шон.

На этом диалог себя исчерпал. Весь обратный путь в салоне «лендровера» прошел под негромкий аккомпанемент Верди, всплесков молний и раскатов грома. Что занимало Шона в эти минуты, оставалось для Клер загадкой. Кажется, он был вполне доволен собой. Ее же собственные мысли были заняты одним — как выпутаться из этого щекотливого положения. Лучше всего было не молчать, сразу расставить акценты в случившемся. С другой стороны, говорить было не о чем. И упрекнуть Шона тоже было нельзя. Она ведь первой принялась его ласкать. И если не распалила костер, то охотно разворошила тлеющие в нем угли.

Когда они подъезжали к дому Клер, разразился настоящий ливень. Ветер гнул ветки деревьев, сверкали молнии, раскатами перекатывался гром. Оглянувшись, Клер с трудом разглядела сквозь стену дождя, как выбежавший, конюх подхватил под уздцы пляшущего жеребца и потянул его за собой под навес. Альтаир добрался домой одновременно с ней. Хоть одна приятная новость.

— Да, ты оказался прав. Мысль возвращаться верхом была неудачной, — сказала Клер, едва Шон заглушил мотор.

Он сверкнул белозубой улыбкой:

— Зато в целом вечер удался. Я не прочь его повторить. А ты?

Разговор принимал нежелательный оборот. Но это, по крайней мере, была знакомая территория. Клер быстро придала своему лицу скучающее выражение и произнесла тоном красавицы, привыкшей шагать по мужским трупам:

— Не знаю, что ты себе вообразил, Шон Ричмонд, но между нами ничего не может быть.

— Как знать, как знать, — хохотнул Шон. — Похоже, мы на пороге великих перемен!

— Бога ради, Шон, — поморщилась Клер, уязвленная его самоуверенностью. — Это всего лишь влечение тел, химическая реакция, всплеск гормонов, обычная похоть. Называй как хочешь, но суть дела это не меняет: и ты, и я испытывали это сотни раз.

— Значит, ты признаешь, что тебя ко мне влечет? — провокационно сузил глаза Шон, проигнорировав заключительную часть ее фразы.

Глупо было скрывать очевидное.

— Как и любую женщину на моем месте, но я с этим справлюсь, как и со всем остальным, — сказала Клер.

Шон взглянул на нее с каким-то новым интересом.

— Неужели ты действительно думаешь выиграть в этом имущественном споре?

— А ты думаешь, что это по силам только тебе?

Он хищно улыбнулся.

— Многие пытались меня переиграть, но их постигало разочарование.

— Ну иногда и Голиаф побеждает Давида, просто об этом не слагают легенды, — парировала Клер, дернула ручку и выбежала под дождь.

Шон ее не преследовал. И на том спасибо!..

В холле ее встретил Дэвид. На нем был плащ, в руке зонт. Он собирался отправляться на ее поиски. Часы в гостиной пробили два часа ночи.

— Хорошо прокатилась?

Клер пригладила слипшиеся мокрые волосы:

— Нет. И это не единственная ошибка сегодня.

— Тебя привез Ричмонд? — спросил Дэвид, избавляясь от плаща и зонта.

— Да.

— Целовались?

— Как догадался?

— Логика. — Дэвид передернул плечами под стеганной домашней курткой. — Видишь ли, дорогая, шесть лет назад ты была неопытной малышкой и то смогла выбить его из колеи. Но теперь, когда ты стала похожа на мечту каждого мужчины, над тобой нависла угроза посерьезнее. Надеюсь, дальше поцелуев не зашло?

— Я вовремя помнила об иммунитете. Но поездка оказалась не напрасной! — с воодушевлением объявила Клер, поднимаясь вместе с Дэвидом по широкой парадной лестнице. — Я выяснила, что Шон Ричмонд приобрел замок Уркхарт вместе с землей. Теперь эта территория — его частная собственность. Ее немного, всего лишь десять тысяч акров охотничьих угодий.

— Теперь, по крайней мере, ясно, зачем ему ваша приграничная полоса. Хочет увеличить за счет нее свою территорию, — прокомментировал Дэвид.

— Вот именно. Правда, по его словам, он пока не решил, что будет делать со своими владениями. Возможно, устроит отель для сезонной охоты. И для нас это будет лучшим из вариантов.

— А это возможно?

— Конечно. Сейчас этот бизнес приносит неплохие доходы. И я не удивлюсь, если он превратит замок в прибыльное предприятие. Многие аристократы идут на это, чтобы поддерживать в Лондоне должный уровень жизни. Взять хотя бы богатых русских, не говоря уже о твоих соотечественниках. Им надоели Куршевель и Багамы, почему бы не пострелять диких уток, не поохотиться на лис по всем правилам и не пожить пару недель с любовницей в шотландском средневековом замке, пользуясь комфортом и приобщаясь к незнакомой культуре.

— Да, в этом что-то есть, — согласился Дэвид, прокручивая в уме услышанное. — Для Ричмонда это, конечно, не деньги, зато как удобно завязывать нужные связи в непринужденной обстановке, к тому же выступая в роли гостеприимного хозяина. Голова у него работает, ничего не скажешь. Так ты говоришь, что отель для охоты — лучший из вариантов? А что представляет собой худший?

— Ему может прийти в голову перепродать часть земли, к примеру, Национальному департаменту по туризму. И организовать здесь горный парк, как раз по соседству с нами. Тогда сюда валом повалят туристы, и от долины Макгрифи ничего не останется. Все вытопчут, как слоны.

— Ты думаешь, он на такое способен?

— Не знаю. Когда дело касается Шона Ричмонда, ни в чем нельзя быть уверенным.

Клер не упомянула о третьем варианте, включающем матримониальные планы этого, с позволения сказать, бизнесмена-аристократа.

— Мы обсуждали не только эту часть бизнеса, — сообщила Клер. — Он знает, что я собираюсь обратиться к тебе за помощью.

— А вот это неудивительно. У тебя возникла проблема. Было бы глупо думать, что ты не попытаешься ее решить, имея такого влиятельного друга.

— Он говорит, что это только уравняет шансы. — Клер ненатурально рассмеялась: — А еще он считает, что мы любовники. Я не стала его разубеждать.

— И правильно сделала. У него и так слишком сильная позиция.

Они остановились перед ее комнатой.

— Знаешь, Ричмонд ведет себя как-то странно, — заметила Клер, перебирая в уме их разговор. — Предложил мне подстраховаться в части займа.

— А вот это действительно интересный факт, — отметил Дэвид. — Для человека, думающего исключительно о мести, он непростительно небрежен.

Клер предпочла не заметить намеренно оброненного Дэвидом «думающего исключительно о мести». Хотя после сцены в саду ее уверенность в этом сильно поколебалась. Она и сама уже толком не понимала, что движет Шоном. Что-то в этом кроссворде не сходилось. Да, она представляла для него некий вызов. Но и он был вызовом для нее. Если она справится с ним, то в дальнейшем справится с чем угодно. Судя по его словам, он купил поместье задолго до ее появления в Англии. И не похоже, что ее появление спровоцировало его на какие-то действия.

— Он может как-то повлиять на решение вашего совета? — спросила Клер, решив, что об этом у нее еще будет время поразмыслить.

— Не думаю, — поджал губы Дэвид. — У него, конечно, есть связи, влияние, и на каждый наш доллар он может накинуть свой фунт, но здесь все будет зависеть от расстановки сил в совете директоров.

— Я верю в силу твоего убеждения. Да, и еще я хочу получить на Ричмонда досье. Все его финансовые операции за последние три года. Куда он вкладывал деньги? Что приобретал? Через какие компании и подставные лица. И главное, что у него с налоговой декларацией? Вполне вероятно, что он скрыл несколько миллионов от налоговой службы. А это уже наказуемое преступление. У тебя есть возможность получить эти сведения?

— Неплохая мысль, жаль, что она не пришла мне в голову. Но сомневаюсь, что мы здесь что-нибудь накопаем.

— А вдруг? Не каждый же день ему быть гением.

— Все, больше никаких разговоров. Бегом под горячий душ, тебя уже всю трясет от холода! — приказал Дэвид, распахивая перед Клер дверь.

Ее действительно трясло, но не от холода, а от недовольства собой. Если верить утверждению, что за все в этой жизни приходится платить, то за безоблачное, радостное существование последних трех лет Клер сейчас сполна расплачивалась своими нервными клетками. Почему, ну почему она позволила себе утратить бдительность? Как могла хоть на секунду упустить из виду, что этот человек — великий соблазнитель? Как могла забыть, что их разделяет не только прошлое, но и настоящее?! Ответ на эти вопросы был прост и сокрушителен. Шесть лет так ничего и не изменили. Ее по-прежнему, несмотря ни на что, влекло именно к этому мужчине, сколько бы она ни убеждала себя в обратном. Но это вовсе не означает, что, признав этот факт, она как спелый плод упадет ему в руки. Шона Ричмонда ждет большое разочарование. Никакой интрижки на потеху светской публике не будет! И чтобы это понять, Клер понадобилось до смешного мало, всего лишь строго спросить себя: «Скажи, ты этого хочешь? Тебе это нужно?»

«Хочу» еще можно как-то объяснить. Ведь это был именно тот редкий случай, когда тело отказывалось подчиняться голосу разума. Но «нужно» — вызывало явный протест. Клер неплохо прожила эти годы и не собиралась рисковать своим будущим ради сомнительного удовольствия!..