Файлы Сергея Островски

Аллея Славы

Сергей Островски пересчитал официальные конверты во входящей почте. Одиннадцать. Счета, счета, счета плюс повторные уведомления. И как это случилось? Ну, съездил в Денвер, полазил по скалам, полетал немножко… да, курс джет-белтинга был дорогой, наверное, не стоило. В абсолютных числах все было пока не катастрофично, однако Сергей не любил, когда текущие расходы превышают доходы. Кредиты — зло.

На что жил Шерлок Холмс? Кажется, ему и посетители не платили, чуть кого пожалеет, сразу говорит: не плати. На какую-то ренту или наследство? И еще у него была пчеловодческая ферма в Сассексе. А я, как назло, не люблю пчел.

Сергей открыл свою рекламу, поводил курсором над текстом. «Если вы ничего не понимаете, жмите сюда». — Сыщик-интеллектуал, так тебя и так. Или ты, дорогой друг, летаешь над горами на ракете, прицепленной к заднице, или отказываешься расследовать супружеские измены. Две миллионерские привычки одновременно — это слишком. Противно следить за неверными мужьями и женами? Зато гарантированный результат и верные деньги. А мямлить квартирному хозяину «я работаю над этим» тебе не противно. Идиот.

Квартирка была двухуровневая. Наверху жизненное пространство, пригодное для работы и захламления, на первом этаже офис детектива — лицензия в рамочке, награды и памятные вещицы, компьютерный терминал, удобные кресла, окна, как в прошлом веке, с бронированными шторами, и внешняя дверь такая же капитальная. На шторы-то и купился — солидный вид, посетители проникнутся… Два раза идиот. Еще бы в старом центре арендовал офис.

Остатки денег, заработанных на Луне, мы не трогаем, разве что все пойдет плохо, в смысле, гораздо хуже, чем сейчас. А ведь мог бы продолжать служить в федеральном агентстве, карьеру делать… Ладно, стоп самоугрызениям. Не мог бы.

Над списком входящих появилась новая строчка. Сообщение из формы обратной связи: некая Беатрис хочет встретиться лично. Ждет в чате. Хелло, Беатрис. Конечно, да. Вам удобно в моем офисе? Через десять минут, ОК. Я на месте, жду вас.

Беатрис Лайон. Тридцать два года, возраст не скрыт. Родственники не указаны. Симпатичная, если верить студийному фото в профайле. Работает в телевизионной компании, ассистент креативного продюсера. Постит ссылки на телепередачи и смешные фотографии котов. Ладно.

Сергей закрыл почту, вскочил с кресла, отловил и запер ползучего робота-уборщика, протер салфеткой пыльный стол. Огляделся — кажется, все прилично. Значит, так, интеллектуал: даже если она хочет узнать, кто сделал котят ее любимой кошке, ты соглашаешься, понял? Кстати, это нетрудно, безответственного отца можно найти в базе домашних питомцев. А вот если он дикий и его там нет… тогда с нее надбавка.

Фото в профайле не соответствовало реальности. Симпатичная — абсолютно неподходящее слово. Это была красота, которая определяется не лицом и фигурой, а одеждой и манерами. Не фотомодель, на подиуме с такими параметрами делать нечего, — но любой собеседник этой женщины был благодарен за то, что ему улыбаются. Безупречный шелковый костюм, оттенка между легкомысленным почти-телесным и официальным кофейным, безупречно естественная прическа и такой же макияж. Рядом с этой безупречностью офис детектива-одиночки выглядел как плохо прибранный школьный класс, да все, что угодно, обнаруживало недостатки, которых она, однако, не замечала. Как будто ей и вправду все нравится. Милая полуулыбка, внимательный взгляд серых глаз — и приходится делать над собой усилие, чтобы не распластаться на животе, стуча хвостом.

Она грациозно опустилась в кресло для посетителей — так, как будто это ее кабинет, а посетитель — детектив Островски.

— Мне нужно, чтобы вы, как это называется, проследили за одним человеком…

Любовник, обреченно подумал Сергей. Хотим знать, где этот тип обретается, когда следилка в вифоне показывает, что он сидит у себя в офисе, чьими духами от него пахнет и почему он стал так груб… Однако ж деньги мне нужны.

— Что за человек?

— Он мой сосед, — безмятежно сообщила она. — Его зовут Уиллард Адамс. Я живу на Джексон-стрит, сто девять, а он — напротив. Дом перешел мне по наследству, — добавила она со снисходительно-извиняющейся улыбкой, и Сергей тут же вспомнил этот район и эти дома в два-три этажа, голубые и кирпично-красные, с беленькими карнизами, якобы незатейливо выстроенные в ряд, как детские кубики. Пять минут к северу от того самого старого центра, где аренда не по карману ни детективу Островски, ни большинству налогоплательщиков.

— Понимаете, он тоже работает в «Эй-Ти-Ви Стьюдиос», поэтому я его запомнила и обратила внимание, когда увидела, что он живет рядом. И вот тут, боюсь, мы подходим к сложному.

— Я слушаю вас.

— Последнюю неделю я работала дома. Время от времени выглядывала в окно — надо же иногда отдыхать, а смотреть ай-шоу я не могу, это как работать на шоколадной фабрике и есть конфеты… И вот, я заметила кое-что очень странное. Этот человек каждое утро уезжает на своей машине, каждый вечер возвращается. Но несколько раз он приезжал днем и тут же уезжал. И при этом переодевался.

— Переодевался? Во что?

— В одежду совершенно другого стиля. Знаете, у нас нет строгого дресскода, но никто в «Эй-Ти-Ви» так не одевается, потому что… ну, потому что такой одежды у наших сотрудников просто не может быть! Даже у низшего звена, а он продюсер. Я не узнала его, пока он не открыл свою машину пальцем, — он в тот раз припарковался на улице. То есть он забежал домой только для того, чтобы переодеться в этот ужас.

Беатрис Лайон посмотрела на него, явно ожидая немедленной реакции.

— Вы хотите сказать, что он был одет как-то эксцентрично, неподобающе?

— Неподобающе, — согласилась она. — И сам он одевается совсем иначе, и вообще, никто у нас не наденет такое жуткое тряпье.

Сергей покосился на свой пуловер, но взгляд миссис Лайон оставался ясными: присутствующие исключены, что позволено частному сыщику, не позволено продюсеру, или как-то так.

— Но ведь у вашего соседа может быть хобби, — предположил он. — Пикник на свежем воздухе, прогулки в природном парке — там неуместен деловой костюм, верно?

— Я плохо объясняю, — улыбнулась миссис Лайон, а прозвучало это как «попробую для совсем тупых». — Он как раз переодевался в костюм, но что это был за костюм, в этом все дело! Лиловый, ужасного лилового цвета! Сидел на нем жутко, как будто сшит из коробок для пиццы! И к лиловому снежно-белая сорочка и широкий светлый галстук.

Сергей попытался представить эту страшную картину. Сам он не был большим специалистом по мужским костюмам (что, вероятно, следовало считать пробелом в профессиональной подготовке), но готов был признать, что деятели шоу-бизнеса и вправду одеваются по-другому.

— То есть он был одет нарядно, но…э-э… нарядно по понятиям низшего класса?

— Он был одет как администратор в магазине, — отрезала миссис Лайон. Тонкое различие между тем и этим было Сергею недоступно, однако основная идея понятна.

— Действительно, интригует. Но законы штата не запрещают человеку переодеваться в плохой костюм. Может, он просто хотел кого-то разыграть?

— Вот поэтому я и обратилась к вам, — сказала она. — Потому что законы не запрещают переодеваться. Полиция не прислушается к словам женщины, которой не нравится, как одет ее сосед. И я не сказала — он делал это по меньшей мере три раза, розыгрыш надоел бы и ему, и жертве, разве нет? А если полиция все же займется им и окажется, что он ни в чем не виноват, получится неловко. А главное, они мне ничего не расскажут, понимаете?! Может быть, они всё раскроют, но я так и не узнаю, куда он ездил!

И точно, трагедия. Сергей не мог не усмехнуться в ответ.

— Вы другое дело, вы частный детектив, я оплачиваю ваше время, и вы узнаёте для меня, зачем он это делает. Даже если он просто кого-то разыгрывает, я хочу знать подробности — кого и зачем можно так разыгрывать! Я посмотрела ваши расценки и решила, что лучше оставлю у вас сумму, которую обычно оставляю в спа-салоне. Мой косметолог говорит, что неудовлетворенное любопытство очень вредно для кожи.

Отвечая любезностью, Сергей размышлял: принять ли это ее замечание как комплимент или подумать о том, чтобы поднять расценки? Глупо брать с клиентов столько же, сколько спа-салон. С другой стороны — это смотря какой салон…

Беатрис Лайон сразу оплатила наружное наблюдение на пять дней вперед, проигнорировав его неубедительные протесты, и удалилась. Сергей со вздохом облегчения опустился в кресло и снова открыл счета. Квартирный хозяин и супермаркет могут получить свое, и, кстати, еды надо бы еще заказать. На неделю.

«Событие, которое должно произойти, не происходит в присутствии специально снаряженного наблюдателя». Пять дней прошли впустую, если не считать оплаты. Уиллард Адамс из ATV вел упорядоченную жизнь без малейшей склонности к карнавальным переодеваниям. В первый день Сергей присматривал за ним из своей машины, потом представился случай подвесить ему «жучок» и миниатюрную камеру, в поле зрения которой попадал любой, кто садился на водительское место.

Все напрасно. Каждое утро объект садился в машину и ехал на работу, каждый вечер возвращался. Один раз поужинал в ресторане — Сергей рванул туда, потратился на салатик и воду, и опять мимо — объект ужинал один и затем чинно вернулся на Джексон-стрит. Объект менял пиджаки и рубашки, а один раз надел серый длиннополый сюртук (Сергей встрепенулся, но это оказалась новая коллекция от Men» s), и неизменно оставался в границах хорошего вкуса.

Оплаченное безделье начинало раздражать. Сергей детальнейшим образом исследовал личный и корпоративный блоги Уилларда Адамса — одинаково пресные и официальные. (Хотя как знать: может, в видеозаписи его выступления, где он призывал сотрудников проявлять инициативу и каждую минуту думать, чем лично вы можете помочь проекту, крылись страсти, неведомые посторонним? Но звучало все это нудно, и слушали его скорее вежливо, чем с бурлением инициативы.) Информации о проблемах и конфликтах было мало: то ли Адамс был везунчиком, то ли предпочитал хвастаться, а не жаловаться.

В поисках уродливых костюмов или хоть какой-то зацепки Сергей посмотрел все проекты ATV на двух каналах, по серии или выпуску каждой, сначала те, продюсером которых был Уиллард Адамс, потом остальные. На четвертый день он зарегистрировался в анимированном шоу детективов, принадлежавшем одной из студий ATV, создал себе аватара — рыжего, конопатого, с ирландским акцентом, — удачно прошел первый уровень, раскрыв дело о похищении бриллиантового колье, получил двадцать пять лайков, три лава и приглашение участвовать в шоу-состязании с ценными призами. Адамс, чтоб ему было пусто, в очередной раз отбыл на службу и прибыл домой. В ответах Беатрис на отчеты детектива сквозило разочарование. Лето теснило весну, по вечерам в комнатке на втором этаже становилось душно, климат-контроль помогал мало. Сергей опять пробовал сидеть в машине, поближе к объекту, но в машине было не лучше.

На пятый день, в половине девятого вечера, заорал звуковой сигнал, означающий движение в поле зрения видеокамеры. Сергей покосился на окошко программы, в следующую секунду вскочил с места, подхватил сумку и вифон и кинулся к двери.

Лиловый костюм и белый треугольник рубахи на груди делали Адамса похожим на мультяшного кота. Он еще и прилизал волосы назад, открыв уши и залысины и полностью уничтожив модную прическу. Беатрис была права, к черту рассуждения о снобизме! Невозможно так себя изуродовать по случайной прихоти или по рассеянности — это могло быть только обдуманное действие.

Зеленый огонек скользил по карте, указывая маршрут Адамса. Чтобы не мозолить ему глаза, Сергей ехал по параллельным улицам (спасибо тому, кто изобрел прямоугольную планировку). Шутки кончились, когда Адамс заехал на автостоянку. Повернув вслед за ним, Сергей еле успел увидеть прилизанную голову за лобовым стеклом выезжающего «форда». Логично: какой смысл переодеваться, если не меняешь машину?

Пунктом назначения оказался район, вытянутый между автострадой и старой железной дорогой, — длинная полоса, застроенная одинаковыми кварталами. Район из тех, что «не принадлежат к числу наиболее преуспевающих», если цитировать городских чиновников. А если говорить правду, он вообще не принадлежит к числу преуспевающих. Чаще попадает в криминальные сводки, чем в рейтинги недвижимости.

Здесь были полузаброшенные многоэтажные здания — что-то среднее между кондоминиумами и сквотами. Водопровод и канализация, как заверяли журналисты и пресс-служба мэра, в них действовали, а лифты работали не везде. Зато квартирная плата — чисто символическая. Сергей припарковался так, чтобы легко было последовать за Адамсом, куда бы он отсюда ни поехал, и переложил нейроствол из сумки в карман жилета. Обстановка располагала.

Адамс переговорил с кем-то по вифону и принялся ждать. Слева, справа и впереди заслоняли небо черные прямоугольники многоквартирных домов; разноцветные окна светились этажа до десятого, дальше редели и над двадцатым вовсе исчезали. Небо между ними по-вечернему синело, внизу, в ущелье, было сумрачно — из четырех фонарей горел один. Переполненные мусорные контейнеры, цветущая чахоточная вишня, пустые качели и тренажеры, волейбольная площадка, одинокое велосипедное колесо, прикованное к парковочной скобе. Дальше компания у жаровни, от которой стелется сизый дым и тянет жареным мясом; человек десять, кто в желтом и алом, кто в черном и сером, а первая красавица племени, и вправду хорошенькая, если не придираться к фигурке, — в радужно-леопардовом «резиновом» комбинезоне. Лошадиное ржание, с переходом от визга до баса, неизобретательная ругань, тычки кулаками, и у кого нет парализатора, у того нож или кастет… Хорошо, что не я патрулирую этот квартал. И удачи тому, кто его патрулирует.

Тот, кого ждал Адамс, вышел из единственного подъезда в дальнем от них доме. Он был в жилетке с капюшоном, лицо скрывала пленочная маска чешуйчатого инопланетника — видно только несколько прядей волос, скорее темных, чем светлых. Щуплый, по осанке и пластике — скорее молодой, чем пожилой. Сел рядом с водителем. О чем-то еще поговорили, машина тронулась.

Преследование было коротким и несложным. Они остановились через пару кварталов у подъезда ночного клуба. Обычный клуб, со светящейся надписью «Hot Hot Spot», и ниже «вход только по приглашениям, приносим извинения и т. п.». Контакта для виртуального входа нет, или же он выключен. Стало быть, остается сетевой поиск.

Через минуту Сергей откинулся на спинку кресла, вытянул ноги, насколько позволяли педали управления, и глубоко вздохнул. Специфика у закрытых вечеринок в этом клубе была вполне определенная, с год назад он фигурировал в новостях. Кто-то из участников не произнес вовремя стоп-слово, или произнес, но не был услышан, или ошибся с дозировкой препаратов, или, наконец, все подозреваемые и свидетели врали, но труп есть труп. Странно, что их не закрыли (или подобные случаи, напротив, укрепляют репутацию в определенных кругах?) Так или иначе, расследование можно считать завершенным. Это объясняет и переодевание, и смену машины — приличному человеку не захочется светиться в таком месте. И юный партнер из нищего района тоже вписывается.

Бедная Беатрис. За ее деньги и наблюдательность — такая разгадка. Ни тебе страшных злодеяний, ни фантастических эскапад в духе Честертона. Неловко будет перед ней отчитываться, словно это я виноват, что Адамс оказался пошлым уродом. От души надеюсь, что он ей и вправду только сосед. Ну а если нет — не приходилось ли ей читать в книжках, что во многом знании многие печали?

Сергей поднял на стекла 3D-пленку — теперь случайному прохожему машина покажется пустой. Все нам ясно или не все, но для порядка следует подождать, когда парочка выйдет.

Вышли они в начале шестого утра, и в свете фонаря Сергей увидел, что парень по-прежнему в чешуйчатой маске. Инопланетник щелкнул зажигалкой, жадно затянулся. Адамс что-то сказал ему, тот дернул плечом, затянулся еще раз и отшвырнул сигарету, даже не делая вид, что пытается попасть в урну.

Дождавшись, пока они уедут, Сергей вылез из машины и не спеша направился к белеющей на тротуаре добыче, незаметно расправляя герметичный пакетик. Плохо быть невоспитанным и необразованным. С тем же успехом ты, бестолочь в маске, мог оставить мне на память свою фотографию… А вот теперь попытаемся их догнать.

Проводив клиента до дома, Сергей взглянул на часы. Было все еще неприлично рано, но YPLab принимала заказы круглосуточно. «Your Private Lab» — эксперты, выполняющие анализ почти любых объектов и биоматериалов, сфера услуг от банального установления отцовства до небескорыстной помощи адвокатам и частным детективам.

Свет в фойе притушили процентов до тридцати, листья фикусов в кадках по углам казались серыми. На приеме заказов дежурила Лили. Дремала сидя, но, увидев постоянного клиента, тут же встрепенулась, подняла руки к волосам.

— Сергей? — Во всем городе, наверное, только она называла ему так. Англоязычным он представлялся «Серж» — не то чтобы русское имя в эпоху глобализации было таким уж сложным, но с ударением на первый слог оно звучало как-то архаично и благочестиво. Лили ударения не путала. — Что-то срочное?

— Лили, доброе утро. Да нет, как обычно, — он прислонился к барьеру, поставил на него локоть. Лили отклонилась назад и порозовела, смущенная посягательством на границу ее рабочего пространства. — Вот, принес тебе окурок. Конфетку забыл, извини.

— Конфетку! Ты заплатил за прошлый заказ?

— Конечно!

Лили вытащила экран компьютера, провела по нему пальцем.

— Да, действительно. Так что ты хочешь от окурка?

— Сиквенс ДНК, все маркеры, поиск в полицейской базе. При отрицательном ответе — портрет. — Пальчик Лили постукивал по экрану, отмечая галочками выбранные пункты. — Обычные отпечатки пальцев пусть тоже будут, и что за сигарета. Степень опьянения, наркотики. Возраст — дорого?

— Метилирование смотреть. Для тебя в этот раз скидка. Будешь заказывать?

— Буду. И хранение образца, пока неделя. Пожалуй, на этом все.

— Принято. Где ты его нашел?

— В одном плохом месте. Тебе про такие и знать не следует.

— Я бы рада знать только про хорошие. — В этом сарафанчике поверх блузки с цветочками, с этим хвостиком на затылке Лили выглядела такой юной и невинной, и так мило терялась, если задержать взгляд на ее лице чуть дольше, чем принято. — Но из хороших мест нам редко приносят работу.

Сергей засмеялся, отметил в ежедневнике время готовности заказа и ласково простился с Лили. Начитавшись синопсисов телесериалов, он сформулировал для себя то, что давно подозревал. Флирт между мужчиной и женщиной, которых связывают профессиональные интересы, должен быть многообещающим, но без грубой прямоты, а развиваться ему надлежит очень-очень медленно. На протяжении нескольких сезонов как минимум.

Он думал, что клиентка спит и проявится позже. Но Беатрис позвонила буквально через пару минут после того, как он отправил отчет.

— Мистер Островски, спасибо вам, спасибо! Это больше того, на что я рассчитывала!

— Я сам на такое не рассчитывал.

Ни разочарования, ни отвращения. Радость, насколько можно судить по голосовой связи без картинки. Голос вовсе не сонный. Можно подумать, она всю жизнь мечтала узнать, что ее сосед извращенец, и ночь напролет, не смыкая глаз, ожидала эту прекрасную новость. Все-таки не любовник. Значит, конкурент, враг в служебных делах?..

— А потом Адамс отвез того человека обратно, к нему домой? И сам уехал?

— Да, я сопровождал его.

— Я немедленно перевожу вам деньги. И, мистер Островски, мы можем прямо сейчас договориться о продолжении сотрудничества? Я отнимаю все ваше время, и если вы поднимете цену, я пойму.

— Вы хотели бы, чтобы я проследил за кем-то еще?

— Я хотела бы, — раздельно произнесла Беатрис Лайон, — чтобы вы продолжали следить за Адамсом. И за тем парнем, по возможности. Если надо, возьмите кого-нибудь в помощники.

— Вы еще не удовлетворили любопытство?

В наушнике раздался ведьминский смешок.

— Мое любопытство только разгорелось!

— Миссис Лайон, — сдержанно сказал он, — вы не хотите поделиться со мной дополнительной информацией?

— Информацией?

— Какого результата вы ждете от расследования?

— М-м… Нет, не думаю. Понимаете, мне не хотелось бы, чтобы вы смотрели на это дело предвзято. Мне очень важно ваше впечатление.

Клиент в своем праве, оставалось только попрощаться. Стало быть, все-таки не праздное любопытство…

Когда работаешь один, у тебя нет времени ежедневно просматривать прессу и блоги — и нет права не делать этого. Дабл-ми у Сергея был надежный, дорогой и хорошо обученный. Хозяин не жалел на него времени, не реже чем раз в неделю старался погулять по Сети вместе с ним, напомнить, что действительно интересно, в первую очередь, во вторую и в третью, а что только притворяется таковым. Виртуальный секретарь-референт, исполняющий за хозяина тягомотную обязанность сетевого серфинга, — программка умная, но и самый умный исполнитель нуждается в инструкциях. Перед тем как лечь спать, Сергей просто докинул в список ключевых слов «Hot Hot Spot».

Через четыре часа вифон встретил его красной вуалькой во весь экран и квадратиком уведомления с восклицательным знаком. Особой изощренности на этот раз не потребовалось. Клуб «Hot Hot Spot» занимал первые строчки в городских новостях.

Занятно: в то самое время, когда Сергей сидел в машине перед клубом, внутри зажигали не только Адамс с приятелем, но также основатель и гендиректор крупной компании, инвестирующей в информационные технологии. Человек-бренд. Хеликс — портал с кучей сервисов, поисковики, сетевые навигаторы и прочее. Кстати, виртуальный секретарь Сергея был как раз из их магазина. Штаб-квартира у Хеликса в столице штата, но сейчас Купер находился в Нотвилле, читал лекции и вел спецкурс в университете. И этой же ночью в клуб пробрались папарацци. Совпадение? Ха.

Может, щуплый человек в маске алиена и был Стенли Купером? Не зря же он маску надел. Сергей вспомнил, как разговаривал с ним Уиллард Адамс из ATV, как приказал выбросить сигарету… Да нет, чушь: люди ранга Купера так не ходят и не держатся. И не тусуются в кварталах вроде того, откуда Адамс его забрал… А впрочем, что я о нем знаю? Многие великие компьютерщики были очень странными типами, высокий интеллект совместим и с социопатией, и с альтернативными пристрастиями. Однако более экономным будет предположение, что молодой человек работает на какой-нибудь дешевый новостной листок. Кстати, кто первым дал сообщение?.. Хм. Самый крупный портал с новостями города. Не думал, что их сотрудники живут в трущобах. Впрочем, автор хитовой новости может и не быть штатным сотрудником…

От дальнейших умствований его отвлекло новое сообщение. Аккуратно закодированный пакет с результатами анализов от YPLab. Сергей убрал в сторону чашку с остатками кофе и увеличил экран.

Хоть в чем-то продвинулись со времен старины Холмса. Не только марка сигарет (кстати, с марихуаной), но и много чего еще. Отпечатки большого и указательного пальцев. Не пил, не употреблял тяжелых наркотиков, следы марихуаны в организме присутствуют, что совсем не удивительно. В полицейских базах не числится. Возраст 20–25. Портрет…

Сергей чуть не поперхнулся поджаренным хлебом. Всмотрелся внимательнее. Заглянул в Сеть, проверить, не мерещится ли. Не мерещилось. А вот в YPLab кто-то окончательно спятил.

На вызов ответил Джо. Флегматичный, полноватый, лысоватый. Если это он, я очень удивлюсь.

— Джо? Привет. Я получил результаты.

— Что-то не так?

Джо тоже ел на компьютерном экране — в руке бумажный стакан, рядом тарелка открытая, тарелка закрытая и упаковка с диетической мини-пиццей.

— Ты знаешь, что не так.

— Не знаю, честно! Серж, ты что? Ребята что-то напутали?

— Да, можно и так сказать. У меня тут вместо моего фоторобота компьютерное изображение молодого Дэниэла Рэдклиффа. Мою сигаретку курил Гарри Поттер, юный волшебник, вроде того.

— Подожди, — не переставая жевать, Джо завозил руками по столу. — Ну… Ты вот эту картинку получил?

— Эту. Джо, отличная шутка, я оценил, но сейчас я бы просто хотел получить мой…

— Так ее «вотчер» нарисовал. Именно эту. Вот, смотри, я тебе копирую мой экран. Видишь?.. Вот окно программы, вот все меню. Вот твои данные, номер заказа. Вот маркерные гены, которые удалось выявить, а удалось выявить почти все. Промежуточное построение по реперным точкам. Серый три-дэ без возраста. Он же с учетом возраста. Тонирование. Серж, ты напрасно думаешь, что кто-то у нас стал бы так шутить. И, по-моему, это совсем не смешно.

— Хочешь сказать, человек, чью ДНК я вам принес, выглядит как Гарри Поттер?

Джо посмотрел так, будто ирония до него не дошла. Была у него раздражающая привычка — говорить медленно и аккуратно, приставляя слово к слову.

— Я бы сказал, что такое вполне возможно. Этот человек может быть из Аллеи Славы, как ты считаешь?

— Причем тут Аллея Славы?

— Ты не знаешь про Аллею Славы? Ты, частный детектив?

— Все знают про Аллею Славы. Длинная, помпезная, звезды на тротуаре. Прости, я, возможно, не улавливаю твою мысль.

— Возможно, — кротко согласился Джо. — Я имел в виду не ту аллею, которая в Голливуде, а несколько кварталов на северо-востоке Нотвилла. Это их неофициальное название. Подожди, ты что, правда не знаешь?

Чувствовать себя идиотом полезно, но неприятно. Хорошо, что Лили уже ушла. Интересно, расскажет ей Джо или нет.

К северо-востоку от скоростного шоссе, рядом с железнодорожными путями, располагался район — да-да, тот самый, Островски! — неблагополучный и неблагоустроенный. В конце ХХ века там случилось громкое отвратительное убийство, попавшее в энциклопедии и учебники. С тех пор — ничего особенного, преступность как преступность. Пока не произошла эта трагикомическая история, лет за тридцать до его переезда в Нотвилл.

Все начиналось с благих намерений: социальная программа по профилактике и терапии генетических заболеваний. Внеплановые беременности у постоянных пар в то время стали редкостью даже среди социально незащищенных, а экстракорпоральное оплодотворение — обычной практикой. Кто-то подсчитал, что генетическая коррекция на этапе зародыша обойдется дешевле, чем социальное же лечение и страховые выплаты семьям больных детей, даже если учитывать только хромосомные патологии и моногенные заболевания. Тем, кто имел возможность участвовать в программе, но предпочел обойтись без нее, выплаты обещали урезать, что немало способствовало сотрудничеству.

Программа работала нормально, в новостях красовались фотографии умилительных младенцев всех оттенков кожи. Удалось ли решить поставленные задачи по оздоровлению нации, Сергей не стал разбираться, для него сейчас принципиальным было другое.

В одном медицинском центре группа сотрудников использовала профинансированную государством программу для криминальной схемы. Милая девушка или мудрый ученый доктор заговаривали с будущей мамой: мол, идеальное здоровье вашему дитяти обеспечено (до первого удара кастетом и первого кайфа, но об этом не будем), а теперь маленький бонус. Хотите, чтобы ребенок был похож на знаменитого актера? Да, очень просто, у нас есть база геномов. А для старых великих актеров, например, 50-х годов прошлого века, и для тех, до чьей ДНК мы не смогли добраться — реконструкции, не беспокойтесь, сработает как надо, мы знаем все гены, отвечающие и за нос, и за брови. Раз уж все равно делаем полное сканирование генома и редактирование мутаций, еще десяток-другой нуклеотидных замен никому не принесут вреда, а какие перспективы… Нет-нет, это уже платная услуга и не совсем официальная, а то многие захотят, хе-хе.

Сергей с трудом понимал, почему жертвы соглашались. Вычислить нужные гены, действительно, не проблема, — это делает та же полицейская программа, что строит портреты по ДНК, только запущенная в обратном направлении. Внести изменения в геном тоже нехитро, тем более за счет государства. Но каким же надо быть лосем, чтобы поверить в эксклюзивность этой услуги?! А заодно и в блестящие перспективы. Впрочем, тогда еще не было закона о запрете на участие в шоу-бизнесе лицам с незаконными модификациями… А может, все дело в магии кино. Представь, что ты живешь в бетонной клетушке на десятом этаже, считаешь каждый доллар и видишь на экране Другой Мир, где почти такие же люди — всего-то несколько отличий в ДНК — встречают рассвет в океане на борту собственной яхты, ездят верхом и фехтуют на мечах, покоряют космос… Неужели ты не отдашь деньги, скопленные на новый монитор, чтобы купить ребенку билет в эти миры?!

Отдавали как миленькие. Преступная деятельность продолжалась восемь лет. Восемь! Потом, очевидно, родители юных Аль Капоне и Орландо Блумов начали что-то подозревать: должны же они были встречаться на детских площадках и школьных концертах. Или кто-то проболтался кому не надо. Сами аферисты бесследно исчезли. Ареста, насколько понял Сергей, не было, и трупов этих деятелей тоже не находили.

Теперь младшим из деток исполнилось по двадцать три года, старшим перевалило за тридцать. У них завелись свои дети, и те из них, чьи родители отказались от обратного редактирования, тоже походили на голливудовские прототипы, причем гораздо сильней, чем настоящие внуки знаменитостей (с внуком великого актера Сергей однажды имел дело, еще когда работал в полиции). Всего их было, когда афера накрылась, около пятисот. На сегодня в полицейских базах имелись данные о 374 лицах с отметкой «модифицированная внешность», а также о смерти трех лиц этой категории (огнестрел, нейроствол, передозировка). Неплохая статистика для северо-восточного района, если учесть, что в базе многие засветились с сущей ерундой вроде съемок в нелицензионной рекламе. Но было и незаконное хранение оружия, и применение оного. Девочки становились любовницами боссов, лидеров банд, оказывали эскорт-услуги; многим повезло еще меньше. Сергей вспомнил кучку людей у барбекю и хлопнул себя по лбу: у леопардовой девицы было личико Одри Хепберн. Слегка потасканной Одри, набравшей двадцать лишних килограммов Одри, но изящный носик, огромные глаза и брови как крылья — точно ее.

Парни по большей части старались порвать с Голливудом. Сергей, приказав себе не ржать и не сквернословить, разглядывал фотографии, одну за другой. Это было похоже на странный кастинг для так и не снятого фильма. Популярные актеры последнего столетия один за другим пробовались на роль человека из низов. Старались изо всех сил. Кто-то глядел злобно, кто-то затравленно или безразлично. Один из Ди Каприо накачался и набрал вес ради вхождения в образ, другой болезненно исхудал, как электродник со стажем. Кому-то сделали впечатляющие шрамы и безумные прически, кому-то навесили колоритные немытые патлы. Потом, естественно, если фильм кассовый, а герой главный, он встряхнется, расправит плечи, обратит свои мысли к добру и всем покажет… Ага, как же. Фильм у нас сугубо реалистический. Артхаус и жестокая правда жизни.

Еще Ди Каприо. Юный Шон Коннери. Эмма Уотсон (странно, что одна, при таком количестве Гарри. Хотя, может, это она в полицейской базе одна). Расселл Кроу. Крис Хемсуорт. Лайза Минелли. Клинт Иствуд… Попадались и незнакомые рожи: в ситкомах четвертьвековой давности детектив Островски не разбирался.

Дэниэлов Рэдклиффов (или Гарри Поттеров: глаза у троих из них были зеленые, как бывают у кошек, и куда зеленее, чем у актера) в базе нашлось пятеро. После Иэна Бойда, также известного как Плохой Гарри, Сергей почувствовал, что эмоциональные реакции у него иссякли. Плохой Гарри весил, должно быть, как четыре средних человека, и он был черным. То ли родители у него была еще глупее, чем у остальных, то ли не хватило денег на инактивацию генов, вовлеченных в синтез меланина, а может быть, аферисты решили поразвлечься и не все объяснили клиентам, но острый нос и дугообразные брови мальчика-волшебника на толстой морде шоколадного цвета смотрелись запредельно. И, да, он носил очки. С простыми стеклами, для прикола. А в базу попал за жестокое избиение подруги. Интересно, белого Моргана Фримена среди них нет?

По крайней мере, тот, кто был с Адамсом, — не Плохой Гарри. Место проживания, допустим, могло поменяться, но телосложение явно не совпадает. И хорошо. На самом деле спутник Адамса не может быть никем из этих пятерых, раз его нет в базе. Сколько же их всего, хотел бы я знать?..

Что говорить, вечеринка удалась. Стенли Купер, Гарри Поттер и продюсер телекомпании — такое в «Hot Hot Spot» едва ли видели раньше. Странно, что новостники не упоминают Гарри Поттера. Виртуальный магнат оказался не только любителем BDSM, а, возможно, еще и фикшн-сексуалом — как они могли это пропустить? Или Гарри Поттер тихо сидел в уголочке? Но тогда зачем его привезли?..

Стоп. Сергей уменьшил окно с базой и вернулся в новости.

Он так и не открыл ленту компрометирующих фотографий — заленился подтверждать свое совершеннолетие. И он понятия не имел, как выглядит Стенли Купер. Зато знал, сколько ему лет: 28, на три года меньше, чем ему самому (про это однажды сообщила мама, с обычным намеком: мол, пока некоторые бегают за жуликами и по бабам, хорошие мальчики и т. д.). Вырос в Нотвилле и не любит разговаривать о своем детстве, видимо, трудное оно было, как у всех вундеркиндов…

Подтверждение прошло. В кадре, прикованный к высокой перекладине наручниками (вероятно, с мягкой подкладкой в браслетах, а может, и нет), облитый металлическим синеватым светом, красовался Дэниэл Рэдклифф. Обнаженный до пояса и одетый во что-то вроде ременной шлейки, почти висящий на руках. В весьма непривычном образе, так что без предупреждения можно и не узнать: коротко, под машинку, остриженный, и с такой же бородкой-щетиной. Глаза зеленые, а может быть, светло-карие. В ухе поблескивает дорогая гарнитура от вифона. Ну вдруг из компании будет срочный вызов, а руки заняты.

Великий человек не любил персонального пиара, интервью с фотографией пришлось поискать. Нашлось двухлетней давности, как раз из тех времен, когда Хеликс начал появляться в поисковиках чаще конкурента. Глаза зеленые. Гарнитура в ухе другая — знакомый общедоступный бренд, голова выбрита под ноль, но бородка уже отросла. А вообще очень похож. И на актера. И на фотографию в наручниках. «Вы начали интересоваться IT еще в школе?» — «Другой вопрос, пожалуйста».

Уши и форма черепа? Генетические аферисты наверняка не трудились подгонять такие детали, а детали-то важные для криминалиста, хотя и подзабытые в эпоху ДНК-идентификации… Хм. Мочка приросшая, как и у прототипа. Общая форма, завиток и противозавиток похожи на обеих фотографиях. Разглядеть козелок и противокозелок мешает гарнитура.

Если верить видеокамере на его машине, Адамс мирно спал дома. Сергей потратил пару минут, чтобы перекинуть слежку ассистенту, специально прикормленному для подобных работ: тот, по счастью, был свободен. Затем опустил экран, потянулся и встал, ища глазами рабочий рюкзак. Тот, другой, наверное, тоже спит дома.

Теперь ущелье было раскаленным. Жара опустошила двор, лишь несколько бездельников в темных очках валялись на скамейках у волейбольной площадки, да в облупленной «чашке», укрытой тенью дома, гоняли двое пацанов — выписывали сложные кривые, грохая досками на разворотах. Третий сидел рядом на вросшем в землю бетонном блоке, держал коленками слидборд. Серебряная кайма с гнездами уже была приклеена по краю, и мальчишка, сосредоточенно сопя, вставлял в них светодиодики. Мазнул ладонью по нижней стороне, огоньки вспыхнули.

— Класс, — сказал Сергей. Мальчик вскинул голову, прикрыл ладошкой коробку со светодиодами. Увидев незнакомого взрослого, слегка успокоился.

— Одни красные ставишь?

— Красные и пурпурные, два через два. А чего?

— Дорогие, да?

— А ты чего хочешь, ты?

— Ищу одного чела, — Сергей присел рядом, на безопасном, с точки зрения собеседника, расстоянии. — Он вон в том доме живет.

— Там до хрена народу живет.

— Похож на Гарри Поттера.

— Ха. Я там троих знаю гарепотеров.

— Мне нужен тот, который волосы стрижет машинкой, по-армейски. И еще он бороду носит, короткую.

— Вроде знаю. — Мальчик весь ушел в работу. Сергей постучал его пальцем по плечу и показал экран вифона, на котором уже висел черно-белый «лоскуток» — быстрый анонимный доступ к платежу. Дитя заинтересовалось, потом задумалось.

— Десять баксов?.. — Изогнувшись вбок, мальчик потащил свой вифон из кармана. «Глаз» на монитор, картинка исчезла. — Ну-у, это, наверно, Стив с седьмого. Сын мистера Грейвза. Я че-то стремаюсь, а зачем он тебе?

— У нас с ним дела. Я ему деньги должен отдать.

— Так он сам тебя найдет?

— Не, не катит. Ну? Стив с седьмого, а дальше? Какая квартира?

— Дальше… а вот, видишь, идет с бутылями? Мэгги. Это его девушка. Спроси ее.

— Думаешь?

— Точняк.

Мэгги, девушка Стива, шла к маленькой площадке у водопроводного крана, торчащего из стены. В каждой руке по большой пластиковой фляге. Маленького роста, в узкой майке и широких штанах как будто на пару размеров больше. Волосы кудрявым облаком из-под желтой банданы, на спине рюкзачок, из него торчит горлышко такой же фляги с петлей для переноски. Сергей пошел к ней, стараясь выглядеть как можно более безобидным.

— Эй, наверху опять воды нет?

Она обернулась. Личико сердечком, правильные черты, можно даже сказать, что хорошенькая. Тоже из этих? Милая юная американка, положительная героиня… Фэй Данауэй — Бонни Паркер… Ладно, не выдумывай. Иногда девушка — это просто девушка.

— Почему? Есть вода, как обычно. Бурая, чашка за десять минут. Проблемы?

Незнакомым здесь не улыбались. Знакомым, наверное, тоже не всем. И показной безобидности не верили.

— Слушай, — струя воды с шумом била в бутылку, говорить приходилось громко, и он подошел ближе. — Ты Мэгги?

— Ну?

— Я ищу Стива. У меня деньги для него.

Вода вырвалась из горлышка, брызги полетели на майку девушки. Она закрутила кран, сердито обернулась.

— Чего? Какие еще деньги?

— Серьезные, — в тон ей ответил Сергей. — Ты знаешь, где он?

— Он переехал, — Мэгги подняла вторую флягу, отвернула кран. — Здесь больше не живет!

— Да ладно! Вчера еще был!

(Или все-таки мы говорим о разных гарепотерах?..)

— И сегодня еще был, — ответила Мэгги. — Сегодня утром вызвал меня и сказал, что переезжает.

— Не сказал, куда?

— Сказал. Я думаю, если ты ему нужен, он сам тебя найдет.

— Послушай, Мэгги, — Сергей заговорил как мог проникновенно, — если я сегодня не найду его, я в заднице. Это и его интерес, и мой, но деньги не мои, я курьер, понимаешь?

— Хм, — только и ответила Мэгги, однако это был понимающий «хм». У Сергея были планы, как отвечать на дальнейшие вопросы, например, от кого деньги. Но женщины прекрасны тем, что сами себе все объясняют.

— Давай так: я помогу тебе отнести наверх эту воду, а ты меня свяжешь со Стивом. Ты ему позвони, а я при тебе с ним поговорю, годится?

Вот теперь она улыбнулась краешками губ.

— Двенадцатый этаж.

Через пять минут Сергей подумал, что легче было бы подняться на двенадцатый по наружной стене. Пусть даже с флягой в рюкзаке. Там хотя бы ветерок. Как девчонка собиралась тащить все три фляги?

В этом сквоте не было не только лифта, но и кондиционера. И уборщиков. И совести у жильцов. На лестничной клетке их встретила духота, по сравнению с которой жара на улице казалась прохладой, — солнце раскаляло стену. Под ногами хрустела какая-то дрянь, пахло гниющим мусорным баком, мочой, пролитым пивом. На третьем этаже потянуло жареным карри. Мэгги неторопливо поднималась, держа свой рюкзачок за лямки, чтобы не резали плечи; шлепанцы щелкали по босым пяткам. Прямо как в сказке принцесса каждый день выносила из дворца любимого теленочка попастись на травке, пока удивленные царедворцы не увидели, как ея высочество тащит на плечах быка. Мораль: человек ко всему может приспособиться… Граффити на стенах. Шприцы и бумажки от нейрочипов на полу. Нераспечатанный раздутый пакетик кукурузных хлопьев, ожидающий ветерка, чтобы продолжить спуск по ступенькам…

Все слышнее музыка, кто-то играет на гитаре. На площадке между четвертым и пятым этажом сидит девочка-азиатка, прямо на полу, будто уличный музыкант: «Барселона, о-у-о, Барселона…» Мэгги перемигивается с ней. Двумя этажами выше обратная ситуация: в рваном кресле, похожем на кучу тряпья, сидит старик с веснушчатой лысиной, читает толстую бумажную книгу, а из-за двери доносится ритмичный грохот. Мэгги здоровается, старик отвечает невнятным хмыком. С каждой ступенькой все жарче, струйки пота щекочут лоб и шею.

— Погоди минутку.

— Чего?.. А, ну давай посидим. Я всегда тут сижу.

Они уселись рядом на верхней ступеньке. Стену напротив украшала пятиконечная звезда с кружочком внутри и ругательством в кружочке. Звезда что-то напоминала… точно. Аллея Славы.

— Мы уже прошли его квартиру?

— Ага. На седьмом, слева. Там сейчас его отец и сестра с детьми.

— Может, мне с ними поговорить?

— Если ты отдашь деньги его папане, Стив их точно не увидит.

— Пьет?

— Нет, просто сукин сын. — Мэгги поддала ногой пластиковую банку — бэнц! — банка улетела в шахту лифта, через раскрытые створки.

— У вас тут не убирают, что ли?

— Почему? Убирают каждый понедельник. Ладно, пошли.

Когда они миновали десятый этаж, Мэгги неожиданно повернулась.

— Стой тут и не высовывайся, чтоб тебя не видно было. Я сейчас.

Оставив Сергея на лестнице, она сбежала вниз, к квартирным дверям. Верещание звонка, звук открываемой двери. «Добрый день, бабушка Дру! Ваша вода!» — «Благослови тебя Бог, деточка, благослови тебя Бог!» — «Ага. Я потом еще зайду» — «Благослови тебя Бог…»

Дверь захлопнулась, Мэгги взбежала вверх, помахивая пустым рюкзачком.

— Порядок, теперь пошли. Бабушка Дру хорошая, я ее люблю, но если тебя увидит, задолбает своим «что это за молодой человек».

Задолбает. Сколько же тебе лет, девочка, подумал Сергей, но спросил другое:

— Она твоя бабушка?

— Она — просто — бабушка, — раздельно произнесла Мэгги. — Всё, пришли. Сейчас я ему позвоню.

Вытащила маленький вифон, прижала к уху. Сергей услышал гудки. Три. Четыре. Пять.

— Странно. Он не отвечает.

— Ну, мало ли что.

— Он всегда отвечает. Если не может говорить, посылает «ждите».

Мэгги снова послала вызов. Вид у нее был обеспокоенный. Снизу доносился гитарный звон.

— А может быть, он спит?

— Когда спит, ставит «сплю».

Видимо, вифонная связь для этих двоих имела большое значение. Сергей принял несчастный и обреченный вид, обдумывая следующую реплику.

— Слушай, ладно, — вдруг сказала Мэгги. — Сто пятнадцать, Двадцать вторая улица. Квартира десять. И передай ему, что Мэгги ждет звонка.

— Спасибо. Знаю Двадцать вторую. — Сергей действительно знал. По сравнению с Аллеей Славы это был прыжок в небеса. — Дела у Стива неплохие, э?

Мэгги пристально посмотрела на него.

— Тебе виднее.

Девочка на четвертом все играла, когда Сергей спустился на седьмой. Спускался он медленно, освежая в памяти нужные обороты речи.

— Чего надо? — ответили из-за двери.

— Добрый день! Я из департамента социальной защиты. (У Сергея была визитка, практически неотличимая от настоящей.) Могу я видеть Стивена Грейвза?

— Он здесь больше не живет!

— О, как же так? Мне дали этот адрес!.. Послушайте, он ваш родственник? Я по вопросу выплат… Можно мне зайти?

Дверь приоткрылась, выглянула полная молодая женщина. Морщась и хмурясь, оглядела Сергея и его визитку. В квартире был на полную громкость включен телевизор: судя по веселенькой музыке и нечеловеческим воплям — несертифицированный круглосуточный детский канал. Женщина освободила ему проход и махнула рукой вперед по коридору. Кондиционера в квартире тоже не было, и судя по запаху, смыв в туалете работал неважно. А в остальном жилье как жилье. Разноцветные плакаты на стенах, пол покрыт краской под дерево, и там, где она вытерлась, по маршруту «комнаты — ванная — кухня», просвечивает бетон.

— Паааааап!

Кажется, Стив был похож на отца не больше, чем Гарри Поттер на мистера Дурсля. То ли мастерство медгенетиков было велико, то ли имелись и естественные причины.

— Здравствуйте, я из департамента социальной защиты. Стивен Грейвз — ваш сын?

— Ну. (Или какой-то похожий звук, теоретически — подтверждение.)

— Он принадлежит к числу лиц с модифицированной внешностью?

— Я не понял.

— Папа, да! — крикнул женский голос, перекрывая мультяшную возню. — Он имеет в виду, что Стив…

— Иди и сама говори! — огрызнулся отец. — Да, он из этих. И что?

— Согласно новому постановлению управляющего совета, лицам этой категории начисляются выплаты, как компенсация ущерба от действий мошенников, с возможностью потратить эти деньги на обучение и улучшение условий проживания. Однако выплаты предоставляются лишь тем, чей ежемесячный доход не соответствует второму уровню социального благополучия. Вы могли бы сказать, какая сумма приходится ежемесячно в вашей семье на одного человека?

— А он тут причем? Он совершеннолетний, сам зарабатывает. В кафе на заправке с подносами бегает.

— Приблизительно сколько он зарабатывает?

— Не знаю сколько и знать не хочу. Со мной не делится. Компенсация ущерба… мне кто бы выплатил компенсацию ущерба! Его мать была идиоткой, ничего не смыслила в жизни…

— Папа, прекрати!

— Сама заткнись! Вместо сына родила мне гарепотера. «Эй, Грейвз, а на кого похож твой сын?» — мне кто-нибудь за это заплатит, объясни, если ты такой умный?

— Это важный вопрос, думаю, его стоит обсудить…

— Вот когда обсудите, тогда и зайдешь. Это все?

— Прошу прощения, нет. Стивен Грейвз живет здесь, с вами?

— Нет, — злорадно сказал мистер Грейвз. — Всегда болтал про то, как мы ему осточертели и как он мечтает от нас съехать. А куда он съедет — друзей у него нет, чтобы вместе снимать, шлюшка его сама живет с родителями и не работает, в очереди стоит. Орал, что наймется в мясной инкубатор!

— Простите?

— Да пожалуйста! Лучше, говорит, работать с китайцами и спать в капсуле, чем с нами жить. Я ему за это и врезал как следует.

При упоминании капсул Сергей сообразил, о чем речь. Всякому человеку нужно на кого-то глядеть сверху вниз, а социальные лифты работают даже там, где бездействуют обычные. Этажом ниже Аллеи Славы располагались заводы сетевых ресторанов быстрого питания «Доктор Спринг». Дружественные к природе и особо полезные для здоровья гамбургеры, выращенные в биореакторах, считались едой для невзыскательных потребителей (тем не менее каждый горожанин хоть раз да попробовал их). Это же касалось и трудоустройства: на заводах «Доктора Спринга» работали в основном иммигранты, легальные и, вероятно, нелегальные. Санитарные нормы и социальные гарантии там соблюдались, по крайней мере, нарушений пока никто не выявил, да уж очень рационально-экономичной была система эксплуатации труда. Если можешь сэкономить на рабочем цент, не вступая в конфронтацию с законами, — вперед.

— Но он все-таки туда нанялся?

— Не знаю, куда он нанялся! Мне не доложился! Новый адрес свой назвал: где-то на Двадцать второй, я не записал. Надо ему будет — сам объявится. Всё?

Солнце все еще стояло высоко, дырчатая тень липовой кроны не дотягивалась до входной двери. Дом 115 по Двадцать второй был таким же, как дома справа, слева и напротив: темно-красный кирпич, пять жилых этажей над гаражами и магазином, три подъезда. Здесь жили студенты и «молодые трудоустроенные профессионалы», не имеющие богатых родителей. Сергей набрал «десять» на пульте — хозяин был дома, если верить зеленому огоньку. Вызов. Сигнал, еще сигнал. Никакого ответа.

Странно. Знаю я, как в этих многоквартирных домах орет вызов. Даже если ты пьян как скунс — очнешься хотя бы настолько, чтобы отключить это бзз-бзз-бзз… Ага, вот именно это!

Сергей поднял голову. Жужжание вызова доносилось сверху, из приоткрытого окна на третьем этаже. Приоткрытое окно в середине дня, когда все нормальные люди окна закрывают и включают климат-системы. Даже отсюда звук сигнала въедался в уши, гудение кондиционеров и шум Рочестер-стрит его не заглушали. Двадцать вторая была пуста. Ни человеческого голоса, ни музыки из окна. Только настырное бзыканье над головой, и давящая жара, словно бархатную портьеру накинули тебе на голову…

Почти забытое ощущение. Не то чтобы тошнота, а так, секундный ступор, неподобающий стражу закона и порядка, и потом ясное понимание: опять оно. Вольным частным детективам не полагается напарников и подчиненных, которым можно ненавязчиво уступить удачу. Остается покончить с этим как можно быстрее.

Нажав сброс вызова, Сергей несколько секунд постоял неподвижно, потом повернулся к машине. Там он оставил, помимо рюкзачка с оборудованием, перчатки и тапочки с «гекконами». По правилам, следовало обращаться в службу безопасности здания, начать обычную процедуру… Но хозяин — дома. И говорят, что обычно он всегда отвечает на звонки.

Ворота гаражей оказались антилипкими, пришлось цепляться за узкий простенок между ними. Вдобавок жилые этажи слегка нависали над нижним и были окаймлены карнизом: вора квалификацией пониже, не умеющего лазить по отрицательной кривизне, это могло бы остановить. Выше пошли антенны и радужные цветочки солнечных батареек. Где те пожарные лестницы старых добрых многоэтажных домов, сыгравшие в стольких гангстерских фильмах…

— Эй, что вы делаете? Немедленно спускайтесь!

А какая пустая была улица только что.

— Моему другу плохо, он не может подойти к двери! — крикнул Сергей в ответ. До окна оставалось два рывка вверх.

— Я вызываю полицию!

— Хорошо!

То есть хреново. Явно и окончательно хреново. Сергей как раз повернул оконную раму и с первого же вдоха понял: лез не напрасно. Окно открылось шире, ветерок потащил по паркету комочки пыли, скомканную салфетку, клок волос.

Это была спальня, и в спальне был труп. Сюрприз состоял в том, что это не был Дэниэл Рэдклифф… тьфу! Это не был ни Стивен Грейвз, ни Стенли Купер, и никто из их братиков. Совершенно незнакомый человек, русоволосый, плотного телосложения, умерший от удушения тонкой черной веревкой, в рубахе с короткими рукавами и без штанов. Правда, судя по некоторым предметам, валяющимся на полу, мог посещать тот же клуб. Если предметы принадлежали ему. И убийство, что окончательно ясно со второго взгляда, — на сексуальной почве.

Первым делом Сергей снял рюкзак и выпустил своих флайботов. Они только посмотрят и поснимают, от полиции не убудет. И пока они строились по порядку, — как честный гражданин, набрал на вифоне код полиции, номер своей лицензии, адрес дома и код убийства. Затем поменял перчатки — «гекконы» в карман, пластик на руки. В спальне он пробыл недолго: оставил сцену преступления летучим друзьям и прошел в гостиную, она же кухня и столовая.

Не было похоже, что жилец вселился сегодня утром и урвал максимум пару часов перед тем, как убить гостя. Тонкая рубашка на спинке стула — с характерными складками на рукавах под локтями, надеванная. Раскрытый двустворчатый планшет-читалка, рядом на столешнице пересекающиеся кольца — следы от стакана. Сергей открыл холодильник. Три контейнера с таймерами на крышках, все показывают разное время годности. Коробка из-под большой пиццы, в ней два куска. В этой квартире живут давно. Значит, есть второй жилец, — может быть, тот самый удавленник? Но спальня одна, и, прямо скажем, на двоих тут ничего не рассчитано. Разве что на очень бедных или находящихся в очень интимной связи.

Тут изыскания пришлось остановить: прибыла полиция. Четверо, в том числе детектив и эксперт по IT. Детектива звали Джеймс Уильямс, был он молод, серьезен и снисходителен. Они с Сергеем знали друг друга по именам, теперь повезло пересечься на работе. Будь тут полицейский постарше, он бы, может, обрадовался, что при трупе имеется человек, который уже что-то знает и готов делиться информацией, пусть и с оглядкой на интересы своего клиента. А Джим смотрел как кобель, на тщательно размеченную территорию которого проник чужак.

— Серж, — преувеличенно церемонный наклон головы. — Нам был звонок, ты по стене сюда влез? Круто, но стоило ли? Привлек лишнее внимание.

Иногда Сергей завидовал русским понятиям о возрастной субординации, дескать, младший старшего не зовет по имени и не дает непрошеных советов.

— Стоило ли? Я сэкономил час времени, а если бы меня здесь вообще не было, вызов мог поступить и через сутки. Ты, наверное, хочешь спросить меня о чем-то еще?

Молодой поморщился, однако передумал спорить или сам сообразил, что время дорого.

— Что тебе здесь понадобилось?

Сергей коротко рассказал — Уиллард Адамс и его спутник из Аллеи Славы в «Hot Hot Spot», инцидент со Стенли Купером, идентификация портрета по ДНК, разговор с Мэгги, этот адрес. Джим слушал его, глядя то в вифон, то на экран лаптопа, и бубня команды. Придираться к этому было бессмысленно: теперь над трупом реяли его флайботы, а техник разбирался со смартхоумом.

— А кто твой клиент? — наконец спросил он.

— Работает там же, где Адамс. Имя назову, когда возникнет обоснованная необходимость, — ты понимаешь.

— И ты думаешь, что этот твой Стив тут жил?

— Его девушка сказала, он сюда переезжает. Но теперь я уже так не думаю. Кто бы тут ни жил, он въехал не сегодня.

— Что значит «кто бы ни жил»? Квартиру арендовал убитый, Тимоти Пирс, студент университета.

— А этот мой Стив? Что говорит смартхоум, видео?

— Последний вызов от входной двери в четырнадцать двадцать семь — твой?.. Я так и понял. А перед этим только утром. Причем открыли хозяйским ключом, но вошел не он, хозяин был дома — пришел накануне вечером, открыл пальцем.

— Дай посмотреть на утреннего.

— Ну-у, я на самом деле не уверен… — протянул Уильямс, напомнив Сергею пацана со слитбордом. Интересно, я был таким же мерзким, когда служил в полицейском управлении?

— Джим, — сказал он, — если честно, это нужно тебе. У тебя подозрительный визит к твоему покойнику и свидетель, который может прямо сейчас опознать посетителя. Итак?

Ты не свидетель, ты частный сыщик и плевать хотел на все, кроме своей выгоды, очень громко подумал Джим. Но все же повернул к нему лаптоп.

На экране был Стив. По крайней мере, человек, похожий на Дэниэла Рэдклиффа, щуплого телосложения, в жилетке с капюшоном (капюшон теперь откинут, на голове бейсболка) и с большим рюкзаком за плечами. Камера находилась над лифтом и снимала немного сверху, но лицо было хорошо видно. Спокойное, несколько сонное лицо.

— Он. А когда ушел?

— Через пятнадцать минут. Ну, посмотри, если хочешь, но тут лицо почти не видно.

Действительно, теперь он был виден со спины. Вывалился из лифта, ссыпался по лестнице через две ступеньки, не сразу попал ключом в контакт. Обернулся, кажется, на какой-то звук — острый профиль, черные вихры из-под бейсболки, рот полуоткрыт, как в удушье.

— Кто еще к нему приходил?

Джим насмешливо сморщил нос.

— Больше никого! В другие квартиры — да, но после того как покойный вернулся домой вчера около восьми, в десятую звонили только этот тип и ты.

— Так что, объявляем его в розыск?

— Не думаю, — высокомерно сказал молокосос. — Хотя, учитывая твои показания, стоит проверить его местонахождение. Но более вероятно, что здесь побывал совсем другой человек. Похожий на него, как ты верно заметил. Давай посмотрим вот тут…

В квадратике ухо убегающего. Зум, еще зум, максималка. В ухе дорогая гарнитура. Шарик с перламутровым блеском, мягкий зажим на хряще, причудливо изогнутый усик антенны. Совсем недавно я такую видел.

— Эксклюзив от «Айю», ограниченная серия, — сказал Джим. — Я запросил фирму. Смотри, вот она, у них на витрине. Цена по запросу, возможность голосового ответа шепотом. Так вот, одним из покупателей был Стенли Купер.

— Но это может быть копия?

— Копия?! Серж, их всего двадцать штук, и больше нет нигде, ни за какие деньги. А чтобы сделать нелегальную три-дэ-копию, надо иметь оригинал, там есть хитрости. Как ты это себе представляешь — злоумышленник подойдет к Куперу и попросит у него гарнитуру из уха? А может, заодно пару зубных имплантатов и пароль от вифона?

Сергей не нашел, что ответить. Если он прав, то чертова гарнитура — для Нотвилла большая редкость, чем сходство с Гарри Поттером. А вдруг и в клубе был все-таки он? Гарнитура же была…

— Ты сам веришь, что Стенли Купер — любитель экстремального секса и убийца?

— Серж… — Это прозвучало как-то знакомо. Уильямс копировал издевательски-доверительную интонацию, с которой детектив Островски излагал свои соображения. Не то сознательно передразнивал, не то бессознательно обезьянничал, и Сергей не мог понять, что обиднее. — Серж. Веру мы оставим читателям новостей и поговорим о доказательствах. Купер мог быть тем посетителем на видеозаписи. Гарнитура, несомненно, принадлежит ему. Образцы биоматериалов убийцы мы отправим на экспертизу — других доказательств достаточно, чтобы нам получить доступ к его ДНК. Наконец, мы знаем, что экстремальный секс — его болевая точка.

— В смысле? Я же сказал тебе, что в «Hot Hot Spot» был не он. Могу доказать: у меня есть ДНК того, кто там был.

— Возможно, возможно… Но даже если и так — тот, кто это устроил, много знал о Купере. Детство в криминальном районе, модицифированная внешность. Он проходил по делу о жестоком обращении с ребенком, ты в курсе?

— Купер? Я только сегодня смотрел базу, его там вообще нет.

— Серж, ты не там смотрел. Он был жертвой. Единичный эпизод, и до изнасилования вроде не дошло, только незначительные травмы и унижение, но… почитай, что пишут психологи. У многих жертв рано или поздно возникает идея попробовать другую роль. Да, и еще вишенка на торт: ты знаешь, что за курс слушал в универе убитый?

По всему было видно, что детективу Джеймсу Уильямсу не терпится арестовать человека из десятки самых влиятельных и он уже готовится к пресс-конференции.

— Но ты понимаешь, что это может быть и подстава?

— Я рассматриваю все версии.

Ага. Подстава тебя тоже устроит, но расстаться с мечтой о том, что убийцей в твоем расследовании может быть Стенли Купер, ты так просто не готов.

Лестничную площадку уже перечеркнула алая полоска лазерного луча, рядом стоял полицейский при оружии, с устройством считывания идентификаторов. Второй дежурил у подъезда. На постороннего тот и другой посмотрели недобро.

…Значит, Стив или Стенли приходит в эту квартиру — шикарную для Стива и нищенскую дыру для Стенли. Приходит как к себе домой, с хозяйским ключом и рюкзаком за спиной, заявив девушке и родне, что начинает новую жизнь именно по этому адресу. Убивает хозяина в порыве противоестественной страсти либо находит труп, выбегает весь дрожащий… Нет, все же это Стив. Иначе перебор с совпадениями: Стив назвал девушке адрес, а пошел по нему Стенли. И тогда вырисовывается схема подставы. Крупная пакость для Стенли, а Стива просто сыграли втемную. Стив, пожалуй, не убийца: если бы ему поручили убить, он не вел бы себя так глупо, а если убийство незапланированное — откуда следы, ведущие к Стенли? Его дело было — зайти в квартиру, засветиться перед видеокамерами, как ночью в клубе — перед камерами репортеров. А потом… Парень из Аллеи Славы, найдя труп в квартире, которую считает своей, побежит не в полицию, а от полиции, это ясно. То есть доиграет роль до конца. Мог ли он отправиться к Адамсу и потребовать объяснений: «во что вы меня втянули» и так далее? Если идиот, то мог, и тогда, возможно, его уже не найти.

Но гарнитура? Вот гадство, гарнитура все портит.

Чтобы осмотреть дом с другой стороны, надо было зайти с Рочестер-стрит — здесь была блочная застройка, дома смыкались боковыми стенами. Если все-таки принять версию с подставой, то остается непонятным, откуда взялся настоящий убийца и куда делся потом. Два Гарри Поттера и человек-невидимка.

Что делает профессионал, чтобы избежать видеокамер? Вырубает камеру импульсом. Надевает маску или прикрывает лицо любым другим способом. Входит с ключом от другой квартиры. Но если гость открыл дверь в подъезд и не вошел в квартиру, то полицейский софт помечает такой вход как подозрительный, Уильямс этого не пропустил бы. Выбирает время проходов так, чтобы оказаться вне подозрений… но когда я вошел в квартиру, убийцы там не было, это точно. Одежный шкаф не так велик, чтобы поместился человек. А если и поместился, значит, его возьмут сейчас, но что-то слабо верится.

На той стороне между домом и Двадцать четвертой был небольшой сквер. Полдюжины юношей и девушек сидели и лежали на газонах под радужными зонтиками солнечных батарей, уставясь на экраны вифонов и компов — пытались скопировать информацию из машинной памяти в органическую или просто тупили в Сети. Подъездов на задней стороне дома не было, не видно было и камер. Зато имелись балконы. Широкие, от стены к стене, попарно смыкающиеся. Перелезть ничего не стоит, и даже спуститься с этажа на этаж вполне реально. И тот, кто это проделал, мог пройти мимо других камер, установленных в соседнем подъезде. Записями с которых, полицейские, скорее всего, не заинтересуются. И лазанье по балконам с улицы некому увидеть, особенно ранним утром, к тому же третий этаж заслонен кронами деревьев…

…Сквозняк, когда я влезал в квартиру. Слабый ветерок, но такое бывает, только когда квартира продувается насквозь, с теневой стороны на солнечную. Он не до конца закрыл дверь либо оконную раму, когда уходил. Не смог, а может, торопился.

Сергей вытащил вифон и набрал Уильямсу записку: «Пошли ботов на балкон». Юный Джим, хоть и дурак, но умный, пренебрегать советом не станет.

Пора было, однако, перекусить. Сергей заказал ланч в кафе и съел салат с бифштексом, не доставая вифона: имеет он право спокойно пообедать? За кофе уже открыл экран и немедленно увидел два вызова от клиентки. Во второй раз она даже пообщалась с его инфом, разъясняя, как срочно ей нужен детектив Островски. А что ж, и в самом деле есть о чем поговорить.

— Мистер Островски? О, как я рада, что вы позвонили! Это было потрясающе! Как же мне повезло, что я обратилась именно к вам! Мне сказали, что вы были на месте убийства раньше полиции, как вам это удалось?

Искреннее восхищение, не отмоделированное согласно требованиям этикета. Серые глаза сверкают, кулачки прижаты один к другому под подбородком — девчоночий жест восторга.

— Миссис Лайон, мне это удалось очень просто: я искал человека, за которым вы поручили мне следить, а нашел труп. Чтоб быть точным, я и вызвал полицию. Откуда вы знаете про убийство?

— О, я никак не думала… — девочка приняла виноватый вид, однако холодный тон ее не особенно обескуражил. — Я не предполагала…

— Вы не предполагали — что именно?.. Миссис Лайон, вам не кажется, что мое личное впечатление уже успело сформироваться? Может быть, поговорим начистоту? Что вы знаете об Уилларде Адамсе?

— Ох, ну ладно. Я просто очень беспокоилась о Стенли… о докторе Стенли Купере. Мы давно знакомы, в какой-то момент я поняла, что против него что-то затевают и что это Адамс… Ничего больше я не знала, все остальное о нем рассказали мне вы. Мистер Островски, вы не будете возражать, если я передам вас его адвокату?

— Чьему адвокату?

— Доктора Купера. С ним уже связались из полиции и запросили доступ к геному!

Ну естественно.

— Подождите, миссис Лайон, еще один вопрос. Как хорошая знакомая Стенли Купера, возможно, вы видели у него этот предмет? — Сергей сунул в окно фотографию с сайта «Айю».

— Господи, — она усмехнулась, — конечно, видела. Трудно было не заметить, он страшно им гордится. Эта затычка в ухо стоит как бриллиантовая серьга. Знаете, есть такие мужчины — носят трехдолларовые майки, питаются чипсами, но по гаджетам с ума сходят, готовы отдать любые деньги.

— С этой гарнитурой не было никаких происшествий? Он не терял ее, например?

— Насколько я знаю, нет. Скорее он свою голову потеряет! Но обязательно спрошу у него. Так я передаю вас мистеру Хаксли?

Что-то было необычное в ее тоне, когда она говорила о Купере и о его гаджете. Нет, не любовница. Так тепло и насмешливо говорят о любимых братьях, о тех, с кем долго работаешь плечом к плечу. Но не могли же работать вместе IT-магнат и богатая женщина из небольшой телекомпании? Или могли?..

В новом окне возник адвокат, идеально причесанный блондин в идеальном костюме (причем Сергею показалось, что это был реал, а не переговорный аватар). Сергей в третий раз за последние сутки изложил историю слежки за Адамсом, потом перешел к поиску Стива и трупу на Двадцать второй. Адвоката обрадовало известие про анализ ДНК с сигареты. Кулаком о кулак он не стучал, но заметно просветлел.

— Теперь скажите мне, мистер Островски: а тот, м-м, биоматериал, что был на месте преступления, — вам не пришло в голову взять образцы?

— Пришло. Это не запрещено, если не мешает работе полицейских экспертов. Я взял мазок, на полногеномное секвенирование должно хватить.

— Вы считаете, это в интересах моего клиента?

— Я считаю, что результат секвенирования вашего клиента должен угробить. Образец наверняка фальшивый, тот, кто обеспечил остальные улики, уж конечно, подумал и о том, чтобы ДНК в биоматериале, похожем на сперму, была какая надо. А вот о чем они могли не подумать — что кто-то сразу спросит, не фальшивка ли это. Обнаружить фальсификацию можно, но это уже анализ белков, довольно дорогое удовольствие…

— Я понял вас, мистер Островски. Вы можете взять на себя труд заказать анализы, какие считаете нужными? Счета пусть адресуют мне. Разумеется, и ваше вознаграждение в подобающем размере…

Сергей заверил, что он все устроит, и анализ, и встречу с консультантом, который подсказал бы, где могли провести полногеномный синтез ДНК в количествах, потребных для фальсификации: дело возможное, но не самое простое. Ну вот и YPLab не забыли, заказы с пожеланием «сделать все анализы, какие считаете нужными» у них бывают не каждый день…

— И теперь самое главное, мистер Островски. Миссис Лайон в восторге от вашей работы, и я склонен разделить ее оценку. Не согласитесь ли вы теперь поработать на моего клиента? Как вы понимаете, мы очень заинтересованы в том, чтобы найти Стивена Грейвза. Нам необходим свидетель. Его ищут полицейские, но, как мне представляется, параллельное расследование будет не лишним.

— Он наверняка залег на дно.

— Мистер Островски, будьте уверены, мы осознаем все трудности. Однако дело идет о репутации человека, в конечном итоге, возможно, о благополучии всей компании, тысяч людей. Полагаю, будет справедливо, если мы поднимем ваши обычные расценки на порядок. Разумеется, я говорю как о повременной оплате, так и о премии за результат, в том случае, если он будет достигнут.

— Конечно, я попытаюсь. Но ведь есть еще Уиллард Адамс?

— Я уже выяснял. Следствию будет трудно найти к нему подход. По его утверждению, он возил молодого человека в клуб, чтобы посмотреть шоу и выпить. Он не скрывает своего интереса к досугу определенной направленности, но утверждает, что всегда ограничивался наблюдением. Опять же по его словам, Стивен участия в шоу не принимал.

— А как насчет алиби у вашего клиента?

— Увы. Он находился дома, спал, работал. Это подтверждает домовая компьютерная система, но, как вы, вероятно, догадываетесь, это не слишком веское доказательство, особенно с учетом профессиональных характеристик моего нанимателя. И последнее, мистер Островски: мой клиент крайне заинтересован в том, чтобы все было сделано как можно быстрее. Вы ведь знаете: пока правда сапоги надевает… Компрометирующую информацию легче распространить, чем опровергнуть. Вы меня понимаете?

Чего тут не понимать: нельзя допустить и предъявления обвинения, которое наверняка попадет в новости. Как бы чисто ни отмыли человека потом, как бы убедительно ни доказали невиновность, — «был подозреваем в убийстве на сексуальной почве» из новостей проникнет в энциклопедии и сетевые биографии, и вступит в силу эта прекрасная формулировка — «но ведь так или иначе что-то было». И запах дерьма навсегда останется с тобой, сколько ни заплати.

…Итак, Стивен Грейвз, молодой человек из Аллеи Славы, служащий кафе на автозаправке и гарепотер. Оптимистично предположим, что Стив не покойник. Не убился по пьяни или от усталости, не прыгнул с моста в реку, огорченный внезапным поворотом судьбы, и Адамс его не прикончил. В таком случае где он может скрываться? У друзей… друзей, отец сказал, нет, хотя это стоило бы проверить. У девушки? Девушку наверняка уже трясут полицейские, и, в общем, это был бы не самый умный ход. Убил и закопал еще какого-нибудь из своих двойников, кроме Плохого Гарри, и занял его место? Попытался уехать из города? Если попытался, его опять же возьмут и без меня, во всех транспортных узлах и видеокамер, и полицейских хватает. Разве что на попутных машинах, если Адамс расплачивался с ним деньгами. А вот если обещанной платой была квартира на Двадцать второй, тогда парень еще и без денег.

Но неужели в городе нет таких мест, где можно переночевать и где никто не задает лишних вопросов? Где-нибудь в благотворительных ночлежках. И есть же места, где нанимают дешевую рабочую силу, включая нелегалов… Островски, ты тормоз!

Уильямс на вызов отозвался не сразу. Голос у него был недовольный.

— Серж?.. Да, ты был прав, кто-то влез с балкона. Спасибо тебе большое. Нет, не нашли пока твоего Стивена Грейвза. Вокзалы, аэропорты, уличные камеры — по нулям. Дома не появлялся, у подруги тоже… Куда съездить? Почему?.. Слушай, я не могу, я еще оформляю осмотр. Если хочешь, отправлю кого-нибудь из ребят. Ты сам поедешь? Ну ладно.

Через полчаса Сергей припарковался около плоского здания, похожего на стопку картонных папок, украшенную зеленым логотипом «Доктора Спринга». Это была одна из трех фабрик в городе — единственная, где менеджер по кадрам подтвердил, что к ним сегодня нанялся белый моложе тридцати. «Двадцать один год. Как выглядел? Обычно выглядел, я не приглядывался». Обычно… Но проверить все-таки надо. Зовут его, со слов того же менеджера, не Стивеном Грейвзом, однако плох тот безработный, который не может временно нарисовать себе другое имя, сославшись на поломку идентификатора.

Место, о котором Стив знал и даже говорил, место, непрестижное даже для обитателей Аллеи Славы. Место, где не слишком придираются к документам и рекомендациям, где наемная рабочая сила спит в капсулах, а на работе заставляют носить просторные стерильные комбинезоны и маски. Идеально для парня с запоминающейся внешностью, который бежит от обвинения в убийстве.

Но гарнитура? Где-то я уже видел ее, и еще до того, как скачал фотографии из клуба. Точно такую же, маленькую, с изогнутой антеннкой. Не приснилась же она мне.

Наконец подъехала полицейская машина, из нее вылезли двое парней, огляделись. Сергей помахал им. Копы оказались нормальные, дружелюбные. Вместе пошли к служебному входу — менеджер скинул ему видео со стрелочкой, указующей путь.

Их встречали трое, один — тот самый менеджер, другой оказался начальником смены, третий — каким-то заместителем начальства с длинной надписью на бэдже.

— Добрый вечер, здравствуйте, офицеры. Нам придется пройти к чистым цехам, наш новенький уже заступил на смену, я ему пока ничего не говорил, как вы и просили. Никогда бы не подумал, совершенно адекватный человек, и все анализы идеальные, никаких инфекций… Сюда, пожалуйста.

Минималистически обставленная комната отдыха. Экран с «нашими успешными сотрудниками», объявления о выговорах и поздравления с карьерным ростом. Еще один поворот, и прозрачная стена, за которой виден чистый цех. На вид действительно очень чистый, все белое, бирюзово-зеленое и стальное, — документальный фильм про Арктику с отключенным звуком. За стеклом расхаживали фигуры в белых комбинезонах, таких же беретиках, похожих на гостиничные шапочки для душа, и в масках с очками. Основным объектом их деятельности были подносы с овальными гнездами знакомого размера: в каждом предстояло вырасти гамбургеру. Одни везли на тележках стопки этих подносов, другие разливали дозаторами по гнездам прозрачную алую жидкость, третьи подсоединяли к подносам какие-то приборы и надвигали герметичные крышки. Начальник смены надавил кнопку, дверь шлюза с шипением убралась в сторону. Через полминуты он появился внутри и пошел по цеху, разглядывая номера на комбинезонах.

Новенький работал по подтаскиванию и оттаскиванию. Когда его окликнули, начал слезать с тележки, но, получив указание, залез обратно и отогнал ее к дальней стене. Вернулся. Стеклянная стена, очевидно, была прозрачной только в одну сторону — на встречающих его взгляд не задержался.

Наконец они вышли в коридор. Человек в комбинезоне увидел начальство и двух полицейских.

— Снимите, пожалуйста, маску.

Рука, обтянутая перчаткой, стащила маску на грудь. Десятикратное вознаграждение, подумал Сергей Островски. В следующую секунду Стив метнулся в сторону и побежал прочь по коридору.

— Стоять!

Ага, как же. На повороте поскользнулся в тряпичных тапочках, едва не упал, но удержался на ногах. Полицейские бежали за ним, уже поднимая нейростволы.

— Да стой же, дубина! — заорал Сергей. — Мы знаем, что тебя подставили, ты свидетель!

Парни категорически возражали, чтобы свидетель, уже пытавшийся бежать, ехал с частным детективом. Пришлось Сергею отправить свою машинку домой с автопилотом, а самому пересесть к ним. Удалось Стиву поспать в капсуле или нет, но вид у него был скверный — лицо бледное, как пластик, зеленые глаза обведены тенью. Юный Гарри после финальный битвы с Вольдемортом. Сходство усугублялось тем, что бороду он сбрил.

— Я нашел работу. Откладывал на учебу, была у меня такая надежда. Он заходил в кафе каждый день и все присматривался ко мне. На меня часто смотрят, вы понимаете почему. Ненавижу это. Я ему нахамил — ну как, в пределах, за что еще не сильно штрафуют, не назвал бонусов и зубочистку не положил. Он не обиделся вообще, жаловаться не стал. Сказал, что у него для меня есть работа, угостил пивом — не у нас, конечно, у нас пива не подают. Спросил, как жизнь, какие перспективы. И потом говорит: я, мол, квартирный агент, я мог бы снять тебе жилье на год вперед, все оплатить и сделать так, что на кредитную историю никто и не взглянет. Но за это ты должен съездить в один клуб и поучаствовать в шоу. Не бойся, говорит, ничего страшного с тобой не сделают, но потерпеть придется, фикшн-сексуалы — люди с фантазией… Я хотел ему дать в зуб, но потом, в общем, согласился.

— За аренду квартиры?

— Мистер Островски, вы же видели дом, где я живу? Думаете, можно учиться, когда там живешь? Даже если я накоплю денег, я ни один тест не сдам. Летом жарко, как в аду, зимой холодно. Дети все время орут, телевизор все время включен. И то им за водой сходи, то за едой. Седьмой без лифта, не папа же пойдет. А еще эта моя гребаная рожа, если на лестницу выйти учиться — еще хуже будет… Знаете что, полчаса в наручниках и один-другой шрам — это фигня по сравнению кое с чем другим.

— Понимаю.

— Что вы нахрен понимаете. В общем, я только сказал, что не хочу, чтобы мои фотки были в Сети. А он сказал, что клуб строго закрытый, даже в дип-веб ничего не утечет. Велел своего имени нигде не называть, а сам называл меня Стенли, когда мы там были.

— А та штука, что была у тебя в ухе? — Сергей показал пальцем изгиб антенны. — Зачем он тебе ее дал?

— Сказал, переговорное устройство для крайних случаев, типа, он мне передаст, что пора смываться, если что-то пойдет не так. Только, по-моему, оно не работало. Таких нет вообще на самом деле. В сайфай такие есть, которую по четвертому каналу крутят, ну вы знаете, про ботана-мутанта, который захватил все компьютеры в Пентагоне и хочет устроить мировую войну. Вот, может, он в фанатском магазине купил. Не знаю зачем, кто их заморочки поймет, они же уроды.

Сергей мысленно выругался. «Последний пароль», производство ATV, я же просмотрел целую серию этой ахинеи, когда начинал следить за Адамсом! Точно такие перламутровые горошины с усиками были у всех троих тамошних мутанов-ботантов. Это в реале, Джим, их только двадцать, а в кино — да сколько хочешь! Тонкий продактс-плейсмент, копии новейшего гаджета в подростковой фантастике. Не помню, имел ли отношение Адамс к этому сериалу, но в любом случае добыть элемент реквизита куда проще, нежели настоящую игрушку от «Айю».

— А сейчас она у тебя?

— Не, я ее выбросил. Она на биоклее держалась, только днем оторвалась. А в первые разы он мне вообще ее не давал.

— Сколько раз вы ездили в клуб?

— Три раза. А перед этим позвал меня к себе на работу, в агентство «Саут-Риэлт», показал квартиру в вирте, ввел мою биометрию в договор, сказал, что ключ и карту хозяина отдаст после третьего раза.

— Ты знал, как снимают жилье? Что для этого нужно, и все такое?

— Ну, видел в фильмах, а что? Намекаете, что он меня кинул?

Намекаю, парень. Ты вошел в вестибюль, тебя встретил твой знакомый, одетый приблизительно так, как одеваются тамошние сотрудники, — а мелкие несоответствия ты едва ли мог заметить от волнения, небось, впервые в жизни попал в такое важное место, где тусуются богатые трудоустроенные. Задрипанная, в сущности, контора, но все в мире относительно. Для настоящих сотрудников это выглядело так, будто двое посетителей договорились о встрече и выбирают квартиру в комфортных условиях, дозревают до заключения договора. А уж куда он ввел твою биометрию и какие еще изобразил внушительные действия из тех, что показывают в фильмах студии ATV — про то знает он один… Цинизм и эффективность. Тебя купили за стоимость обращения к базе квартирного агентства.

— Да я и сам понял. Когда вошел и увидел — чужие вещи, а потом этот… — Стива передернуло. — Спасибо вам, мистер Островски. Жалко, конечно, остался я при своих. Но ничего, выкарабкаемся. Домой не поеду, ну их нафиг. Месяц поработаю по договору, а там видно будет. Я сейчас смотрел почту — сестра записку бросила, что мне какие-то выплаты полагаются, а я и не знал.

— Но это ужасно, — сказала Беатрис. — Я поговорю со Стенли, пусть он ему поможет. Для него это смешные деньги, а для мальчика вопрос жизни и смерти. В конце концов, они ведь в каком-то смысле не чужие друг другу, вы согласны?

— Я тоже хотел бы поучаствовать, — ответил Сергей. Нехорошо получилось с «выплатами». Стиву он так и не признался, но уши начинали гореть, когда он об этом вспоминал. — Ладно, главное, что обвинения ему не предъявят.

Они сидели на веранде летнего кафе. Теперь, когда дело сделано, можно побеседовать в неофициальной обстановке. Беатрис опять была в летнем брючном костюме — на этот раз серовато-стального цвета, вместо пиджака френч с застежками через грудь и высоким воротом. Розовый июньский пион в серебряной бумаге. Сергей никогда не флиртовал с клиентками, даже по окончании работы. Это было бы непрофессионально… совсем непрофессионально.

— А убийцу нашли?

— Нашли. Посмотрели, кто арендовал смежную квартиру, проверили видеозапись, личность оказалась известная, засветился еще и в клубе, когда передавал Адамсу хозяйский ключ. Он не очень-то и отпирался, как я понял. Нанимателя сдал сразу же. Есть русская поговорка: раньше сядешь, раньше выйдешь.

Беатрис поговорке не улыбнулась.

— Как им удалось снять квартиру рядом с жертвой?

— Все было наоборот. Адамс снял квартиру, которая была свободна, а жертвой стал тот, кто арендовал соседнюю. Мог быть любой человек. А то, что он посещал курс лекций, который читал Купер, это так… вишенка на торте, как выразился мой коллега.

Беатрис поежилась, обхватила себя за локти.

— Ни за что бы не подумала, что Уиллард… Он всегда был такой… позитивный.

— Вы мне так и не сказали, что он не поделил с Купером. Или это закрытая информация?

— Серж, после того, что вы уже узнали… — Беатрис очаровательно улыбнулась. — Уиллард хотел, чтобы его шоу взяли в один из проектов Хеликса. Там совершенно другой охват аудитории, другие рейтинги. А Стенли его зарезал. Как мне передавали, говорил очень жестко, употреблял выражения вроде «этой тупой хрени у нас не будет, пока я занимаю свое место». Стенли умеет убеждать, у него есть это свойство. Его мнения заразны, как зимний грипп, если вы понимаете. И Дейв, наш директор, сказал Уилларду: или ты доводишь свой кукольный театр до ума и делаешь вторую попытку, или ищи другую работу.

— Кукольный театр?

— О, это самое смешное!.. Вас не шокирует, что я смеюсь, когда погиб человек и все такое? Нет? Просто и вправду очень смешно, хотя и печально, конечно. Это шоу Уилларда называется «Быть звездой», участники получают аватары известных актеров и должны действовать во всяких бытовых ситуациях, — узнавание на улице, безумные поклонники, журналисты… да, вот представьте себе! Я намекала Уиллу, что он идиот, что в Хеликс нельзя с этим соваться, было же ясно, что Стенли уложит его в гроб и забьет гвоздями! Но он и вправду идиот. Еще больший идиот, чем я думала.

— Вы давно знакомы с Купером?

— Давно? — Беатрис нахмурила брови. — Двадцать пять… или двадцать шесть лет? Мы росли вместе, наши матери были подругами. И у нас была общая проблема. Вы ведь уже догадались, правда?

— Как? Вы тоже?..

— Тоже модифицированная внешность. Но я старше Стенли, когда меня отдали в начальную школу, он был еще совсем крошечным. Я играла с ним как с куклой. Звала его маленьким Гарри, рисовала шрамик на лбу фломастером, придумывала сказки про него в Хогвартсе — ну, вроде фанфиков, он всегда побеждал всех врагов. И дралась с теми, кто его обижал. Мне-то самой было легче, мой прототип хотя бы в детстве не прославился.

Она выжидающе, с кокетливой улыбкой взглянула на него.

— Беатрис, я сдаюсь. Не могу узнать.

— На самом деле теперь никто не узнаёт. Я постаралась, чтобы не узнавали. Но вы же сыщик, Серж! Посмотрите внимательнее. Мне и фигуру делали, в моем случае это было важно, — десять лет назад все параметры совпадали до полудюйма!

Сергей посмотрел внимательнее, как учили в полицейской академии. Минус современный макияж и костюм, минус выражение лица, только само лицо. Грубоватый овал, толстый нос, коротко подстриженные каштановые волосы искрятся, как спинка жука, — так бывает у очень юных девушек. Кроме волос, красивы разве что серо-голубые глаза под пшеничными бровями и полные губы. Рост небольшой, не звездный, и объемы великоваты.

— Извините, я не знаток кинематографа.

— Тут не надо быть знатоком. Ее звали Норма Джин Бейкер.

Простите, не помню, чуть не сказал Сергей, и тут до него дошло. Беатрис рассмеялась.

— Мэрилин?!

— Могу надеть юбку и постоять над вентилятором, — предложила она.

— Но… э-э….

— У нее были осветленные волосы, другие зубы. Те генетики могли бы заодно сделать меня и блондинкой, но тогда бы изменился оттенок кожи. И, конечно, мимика. — Она подалась вперед, навалившись грудью на край стола, запрокинула голову, ослепительно улыбнулась, прищурив глаза и приложив указательный пальчик к щеке; на мгновение он увидел, но улыбка тут же сменилась насмешливой гримаской. — Мамочка заставляла меня часами тренироваться перед зеркалом и ее фотографией. Красная помада, ресницы. А что делали женщины двадцатого века со своими бровями, вы не поверите, если скажу, — настоящая китайская пытка!

— И ваша мама была права? Вы добились успеха?.. Ох, извините.

— Ничего. — Отключив Мэрилин-режим, Беатрис переменилась поразительно — как погашенная лампа-витраж. Или зажженная. Сергей сейчас не мог бы сказать, какая Беатрис ему нравится больше: то мгновенное видение, еще одна копия знаменитой фотографии — или эта женщина с ее грустной усмешкой.

— Ничего страшного. Я даже хотела бы вам рассказать. Вы ведь не выдаете тайны клиентов, правда? Возможно, я единственная девчонка из Аллеи Славы, с которой случилось чудо. Я встретила Ника, моего будущего мужа, на фанатском форуме. Искала там фактуру, а он был одним из главных знатоков. В первый же день он меня отчитал за наглость и пошлость — как я посмела взять вместо аватара Ее видеореконструкцию! Не хотел верить, что я в самом деле так выгляжу. Потом мы встретились в реале. Нику было шестьдесят, я заканчивала школу. Дальше можете догадаться.

— Это с ним случилось чудо, — подумав, сказал Сергей. Беатрис молча наклонила голову:

— Может быть. Надеюсь, что он был счастлив. Мы оба были счастливы, на такой странный манер. Для меня была чудом обычная нормальная жизнь. Но наш брак — это было, ну, как бродить по дому в темноте. И нет ничего страшного, и все же так страшно. Ник иногда проговаривался… он и вправду поверил, или внушил себе, что я — это она. Мистическим образом то ли вышла из фильма, то ли воскресла из мертвых и теперь живу с ним. Я могла скандалить, устраивать дикие выходки, как она в ее плохие дни, он только был ко мне еще нежнее. А когда я вела себя хорошо, ему не нравилось. Я сама уже не понимала, кто я и чего хочу. Есть ли я там, внутри нее… Не знаю, что было бы со мной дальше, если бы Ник был жив. Я ведь его никогда не бросила бы. Но коптер упал, никого не спасли. И знаете, что я сделала после похорон? Обрила голову. Мамочка орала, что я чокнулась, а я просто хотела увидеть, какие у меня волосы. Какого они цвета, когда не выбелены. У меня остались те фотографии — я там смешная, на голове щетинка и глаза гипножабы. Вот такие большие и упоротые.

А теперь она стала похожа на девочку из сквота, вроде Мэгги. И заговорила иначе, даже произношение изменилось. Сергей молча вытащил на стол меню и указал пальцем на алкогольные напитки, Беатрис выбрала рюмку бренди, Сергей умножил на два. Обычно он не предлагал женщинам выпивку, да еще днем, считал это пошлым поведением. Но так само получилось.

— А что было потом?

— Ну, у меня ведь был сертификат школы продюсеров — Ник мне разрешил, оплатил обучение, он находил, что это в образе. Пришлось немного подучиться. Теперь уже Стенли мне помог. Ведь я однажды… об этом я еще совсем никому не говорила… да, спасибо.

— За вас, Беатрис.

Она проглотила спиртное, как девочка из сквота, без намека на гламур и хороший тон. Или как Мэрилин в роли Душечки, той красотки, что носила фляжку за подвязкой.

— На четвертом году нашего брака я сказала Нику, что уронила кольцо в раковину. Такое красивое было, с большим изумрудом и каемочкой из бриллиантов. Рыдала, просила прощения, бросалась ничком на кровать, пила мартини из горлышка — уйдите все, не хочу другое, а хочу то… Кольца, конечно, не нашли, Ник купил мне другое и, по-моему, был в полном восторге. А мне было безумно стыдно, больше я никогда так не делала. Но я не могла напрямую попросить у него денег для Стенли. Это только для меня он был младший братик, а Ник увидел бы чужого парня из моего сомнительного прошлого, понимаете? Стенли проучился год в нашем университете, потом получил стипендию Кавы и уехал в Калтех. Вот такая у нас с ним история.

— А как вы на самом деле узнали, что Адамс что-то замышляет?

— Что значит «на самом деле»? Я действительно видела его из окна. Но перед этим слышала, как он говорит, что Купер еще пожалеет о своих словах, и что у него, Уилла, есть такие возможности, о которых никто не знает. Я подумала, что он блефует. Все бы так подумали — кто может, тот не говорит. А потом увидела, как он переодевается. Я ничего не понимала и обратилась к вам. (Улыбкой она подчеркнула цитату с сайта детектива Островски.) Я же не могла позволить ему обидеть моего братика.

Допивая, они говорили о пустяках. На прощание Беатрис подняла брови и сделала губы сердечком, а потом приложила к ним палец.

…Казалось бы, работая в шоу-бизнесе, нелогично отказываться от этого сходства? Очевидное и неправильное решение, Островски. Гораздо эффективнее включать его изредка, на мгновение, слабой вспышкой. Никто не останется равнодушным — и никто не поймет, почему так важно то, что говорит эта женщина. Словно весь золотой век Голливуда стоит за ее спиной.

Сергей сидел за столиком, качая в пальцах рюмку, и смотрел, как она уходит по дорожке, ведущей к парковке, как ступают туфли-лодочки по разноцветным плиткам, как соскользнул с ее спины кружевной полог древесной тени. В динамиках Элла Фитцджеральд пела про апрель в Париже, каштаны в цвету, и все это ужасно напоминало какое-то старое кино.